Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление народного образования в Усть-Медведицком округе Области войска Донского в XIX веке 37
1.1. Появление учебных заведений в Усть-Медведицком округе в первой половине XIX века 37
1.2. Начальное образование в Усть-Медведицком округе в эпоху «Великих реформ» (1860–1870-е гг.) 67
1.3. Среднее образование в Усть-Медведицком округе в 1860–1880-е гг. 93
Глава 2. Народное образование в Усть-Медведицом округе Области войска Донского в конце XIX – начале XX века 129
2.1. Открытие церковно-приходских школ в Усть-Медведицком округе в 1880–1910-е гг. 129
2.2. Подготовка к введению всеобщего обучения в Усть-Медведицком округе Области Войска Донского в начале XX века 151
2.3. Среднее образование в Усть-Медведицком округе в конце XIX – начале XX века 171
Глава 3. Народное образование в Усть-Медведицком округе на переломе: от старой к новой школе (1917–1928 гг.) 202
3.1. Школы Усть-Медведицкого округа и Гражданская война 202
3.2. Учебные заведения Усть-Медведицкого округа Царицынской губернии в 1920–1928 гг 233
3.3. Народное образование Усть-Медведицкого округа и социальные проблемы 1920-х гг. 260
Заключение 289
Источники и литература 298
Приложения 370
- Появление учебных заведений в Усть-Медведицком округе в первой половине XIX века
- Среднее образование в Усть-Медведицком округе в 1860–1880-е гг.
- Среднее образование в Усть-Медведицком округе в конце XIX – начале XX века
- Народное образование Усть-Медведицкого округа и социальные проблемы 1920-х гг.
Появление учебных заведений в Усть-Медведицком округе в первой половине XIX века
До середины XVIII века на территории Земли Войска Донского не было постоянных учебных заведений. Дети казаков обучались грамоте в донских монастырях, у священников станичных храмов или полковых писарей. В 1746 г. в Черкасске было открыто первое учебное заведение для детей зажиточных казаков и священников – войсковая латинская семинария. Из-за финансовых трудностей уже в 1750-х гг. она была закрыта46. Учебные заведения в казачьих станицах стали открываться в ходе екатерининской образовательной реформы. В соответствии с Уставом народных училищ 1786 г. в губернских городах учреждались главные народные училища, в уездных центрах – малые народные училища47. Выпускники главного народного училища в Черкасске, открытого в 1790 г., направлялись учителями и войсковыми писарями в станицы Войска Донского48.
В январе 1802 г. один из первых выпускников Черкасского главного народного училища Г.Г. Сухаревский был направлен преподавателем в станицу Усть-Медведицкую49. Официально первое учебное заведение, Усть-Медведицкое малое народное училище, было основано 13 ноября 1802 г.50. На его торжественном открытии, состоявшемся 18 января 1803 г., присутствовали генералитет, штаб- и обер-офицеры, станичные атаманы и уважаемые граждане станиц Усть-Медведицкого округа51.
Основанию первого учебного заведения в Усть-Медведицком округе придавалось огромное значение, о чем свидетельствует особое внимание со стороны войскового начальства. Летом 1803 г. окружным атаманом И.А. Андриановым было принято решение о постройке училищного здания, на закладку которого пригласили «почетных граждан». Он стал первым смотрителем училища (1803–1805 гг.), следил за материальным состоянием и содействовал благоустройству учебного заведения52.
В 1804 г. для малого народного училища было построено двухэтажное здание. На верхнем этаже находились две комнаты для первого, второго и рисовального классов, на нижнем – восемь комнат для учителей и библиотека. В «пристрое» помещались кухня и училищный двор53. В первом классе преподавалось чтение, письмо, Закон Божий, во втором – добавлялись начала арифметики и рисование54. В каждом классе был свой учитель, соответственно К. Бабичев и Г. Сухаревский55.
По сообщениям директора училищ Войска Донского А.Г. Попова в Усть-Медведицком малом народном училище в 1803 г. обучалось 53 чел., в 1804 г. – 73, в 1805 г. – 7156. В 1803 г. состоялся первый выпуск учеников. Из 11 воспитанников, получивших аттестаты, 7 проживали в Усть-Медведицкой станице, 3 – в Распопинской и 1 – в Арчединской. К 1805 г. «достойными выпуска» оказались ещё 11 человек, уроженцы Арчединской, Скуришенской, Распопинской, Слащевской, Михайловской, Букановской, Зотовской и Усть-Хоперской станиц. Полковник И.А. Андрианов 1 января 1805 г. приглашал станичных атаманов от Усть-Хоперской до Казанской станиц на экзамены по чистописанию и рисованию. Он приказал опубликовать в станицах округа списки выпускников, «чтоб желающие видели испытание и отдавали вновь детей своих в народное училище для обучения»57. Таким образом, Усть-Медведицкое малое народное училище получило поддержку со стороны высших станичных властей, которые принимали меры для привлечения к образованию выходцев из станиц Усть-Медведицкого и соседних округов.
Следующие шаги в реформировании образования были сделаны Александром I. По мнению С.И. Миропольского, следствием его реформ стала административная организация народного просвещения сверху донизу58. В 1802 г. было создано Министерство народного просвещения, изменилась структура управления начальными училищами. В 1803 г. в учебно-административном отношении территория страны была разделена на учебные округа. Во главе округа стоял попечитель, который хотя бы один раз в два года осматривал училища для личного знакомства с положением учебных дел на местах. Каждый учебный округ был привязан к университету, на который возлагался надзор, административное и хозяйственное управление всеми подведомственными образовательными заведениями. Так выстраивалась административно-распорядительная цепочка от начальных училищ к университету59. Учебные заведения Земли войска Донского находились в ведении Харьковского университета и попечителя Харьковского учебного округа60.
С университетами были преемственно связаны три ступени образовательных школ: гимназии с четырехлетним курсом, уездные училища с двухлетним курсом и приходские училища с одногодичным курсом. Важной особенностью новой системы, по мнению Н.В. Чехова было единство разных типов учебных заведений, все ступени находились между собой в идейно-педагогической связи. Смотритель уездного училища был в то же время начальником и руководителем всех приходских училищ уезда, директор гимназии руководил всеми учебными заведениями губернии, университетский совет – всеми школами округа, ежегодно ревизовал их через особо командированных лиц (визитаторов) из своего преподавательского персонала61.
По новому уставу 1804 г. предусматривалось открытие в губернских городах гимназий, в уездных центрах – уездных и приходских училищ62. Основу образовательной системы составили приходские (одноклассные) училища, учреждаемые за счет средств местных обществ в городах и сельской местности. Понятие «приход» использовалось в административном плане, как мелкая территориальная единица, не связанная с церковью63.
Университеты, гимназии, уездные училища содержались преимущественно на казенный счет, приходские училища – за счет местных обществ и добровольных пожертвований. Широкому развитию народного образования в это время препятствовали незаинтересованность населения в устройстве приходских училищ, недостаток материальных средств и педагогического персонала64.
11 июля 1808 г. Усть-Медведицкое малое народное училище получило статус уездного65. Целью уездных училищ была подготовка учащихся к поступлению в гимназии, поэтому в программу входил широкий круг предметов: Закон Божий и Священная история, русская грамматика, чистописание, рисование, арифметика, всеобщая география, география России, всеобщая и русская история, основы физики, естественной истории и технологии66. Преобразование учебного заведения проходило под личным контролем представителя Харьковского университета – профессора И.Ф. Тимковского. Он отметил хорошие бытовые условия, заботу войскового правительства об учениках, которые в период обучения получали отсрочку от военной службы67.
Относительно преобразования Усть-Медведицкого малого народного училища в уездное, генерал-лейтенант М.И. Платов отметил: «Сие заведение, возрождающее в юных сердцах и добронравие, и способности быть полезными в военной и гражданской службе и в самом даже общежитии, мне очень приятно». Он советовал сообщать в газетах об открытии учебных заведений, «из чего публика увидит, что из донского сословия … усердие к распространению полезных наук и к просвещению оными благородного и другого состояния юношества». Если бывшие ученики появятся в армии, М.И. Платов обещал «отличать их от других, как людей ученых» 68.
Среднее образование в Усть-Медведицком округе в 1860–1880-е гг.
Одним из направлений школьной реформы Александра II было развитие среднего образования, направленного на формирование общеобразовательной и общедоступной школы, открытой для всех сословий. Реализация реформы привела к интенсивным количественным изменениям средних учебных заведений, численность которых с 1856 по 1884 г. увеличилась практически в 6 раз. Основным типом мужской средней школы в этот период становятся гимназии Министерства народного просвещения263.
Весной 1861 г. на собрании Усть-Медведицкого дворянства ввиду недоступности для многих родителей обучения детей за 300–500 верст от дома в Новочеркасске, было принято решение об открытии второй гимназии в Области войска Донского. Именно станица Усть-Медведицкая была признана «самым лучшим и удобным для того пунктом»264. Ходатайство дворянства в феврале 1862 г. было передано через наказного атамана М.Г. Хомутова в Военный Совет, где принято окончательное решение об открытии Усть-Медведицкой гимназии на 250 учеников с пансионом265.
Таким образом, Усть-Медведицкая гимназия была официально учреждена положением Военного Совета от 4 декабря 1862 г., имела одинаковый статус с Новочеркасской гимназией в отношении предметов, правил приема и выпуска учеников, объема прав преподавателей и учащихся266. Она содержалась за счет войскового капитала по 10 570 руб. ежегодно.
Попечитель Харьковского учебного округа Д.С. Левшин предложил инспектору Курской гимназии А.М. Белозерову занять должность директора Усть-Медведицкой гимназии. Тот отказался, ссылаясь на семейные обстоятельства и удаленность станицы Усть-Медведицкой267. Вторым претендентом стал инспектор Воронежской гимназии А.М. Снегирев268. По окончании Харьковского университета, с 1833 г. он работал учителем математики и физики в Харьковской гимназии, за хорошее преподавание и успехи учащихся получил письменную благодарность от попечителя Харьковского учебного округа. В 1837 г. он был перемещен в Курскую гимназию, одновременно безвозмездно занимался с воспитанниками гимназического пансиона, за что также получил благодарность. После открытия при гимназии реальных классов А.М. Снегирев стал преподавать химию и технологию269. В процессе многолетней работы он проявил себя как «человек весьма образованный и обладающий достаточной способностью к администрированию»270. В феврале 1863 г. А.М. Снегирев был утвержден первым директором Усть-Медведицкой гимназии.
Открытие учебного заведения состоялось 7 сентября 1863 г. в составе 1 и 2 классов. По результатам вступительных экзаменов принято 96 учеников (в 1 класс – 64 чел., во 2 – 31 чел.)271. В «Записке о состоянии Усть Медведицкой гимназии», составленной А.М. Снегиревым в октябре 1863 г., с горечью отмечалось, что гимназия помещалась в арендованном тесном и неудобном доме сыскного начальника гвардии штабс-капитана П.Н. Конькова272.
По уставу директор гимназии наделялся широким кругом обязанностей, среди них назначение и увольнение служащих, председательство в педагогическом совете гимназии, «надзор как за ходом преподавания и воспитания, так и за внешним порядком и материальным благосостоянием» учебного заведения273.
При каждой гимназии учреждалась должность почетного попечителя, который избирался на три года сословием, содержащим учебное заведение, контролировал материально-техническое устройство и расходование средств274. В 1864 г. от донского дворянства на эту должность был избран гвардии поручик В.М. Себряков275.
Личные отношения между А.М. Снегиревым и В.М. Себряковым не сложились. В 1864 г. директор написал письмо попечителю Харьковского учебного округа, где указал причины конфликта. Их суть заключалась в столкновении полномочий «иногороднего» директора и попечителя, представителя донского дворянства, коренного жителя Усть-Медведицкого округа. Материалы переписки свидетельствуют о разногласиях в организации учебного дела вообще, со стороны директора – следование строгой регламентации и должностным инструкциям, в то время как попечитель все вопросы решал в личных беседах, используя свой авторитет среди казачества. Эти разногласия наложили отпечаток на обустройство учебного заведения и отношение к нему высшего начальства. При осмотре Усть-Медведицкой гимназии весной-летом 1864 г. инспектор Харьковского учебного округа Н.С. Рындовский отметил, что «ещё и года нет гимназии, но уже успели пустить корни раздор и несогласие между служащими»276.
Соперничество между директором и попечителем проявлялось и в степени влияния на учителей и служащих. В.М. Себряков попросил директора назначить жалование «близкому ему» гимназическому лекарю М.Д. Станковичу, директор отказал, следуя инструкции, по которой врачи в учебных заведениях имели только права службы. В общении с учителями В.М. Себряков постоянно напоминал, что он «не сошелся с директором» и сделает все для его перевода.
Отсутствовало единство и в процессе материального обустройства гимназии. По поручению войскового правительства В.М. Себряков заказал учебную мебель стоимостью 700 руб., однако не проследил за её качеством. По замечанию директора, новые ученические столы были неудобны для занятий. Попечитель выделил ещё 100 руб. на переделку мебели, «оставшись этим очень недоволен»277. Для помещения первого и второго классов В.М. Себряков нанял дом за 600 руб. в год и договорился с владельцем, что тот за ежегодную надбавку по 1 000 руб. построит флигель для размещения всех классов гимназии. Директор, в свою очередь, настаивал на объявлении конкурса среди владельцев помещений. Таким образом, следуя четко установленным правилам, А.М. Снегирев «на каждом шагу встречал затруднения в глухой, нецивилизованной, почти незаселенной, степной местности, вдали от высшего учебного и местного начальства … при неразвитости и бедности населения»278.
Общественный вес и влияние В.М. Себрякова среди войскового сословия был значительно выше, что привело в дальнейшем к переводу А.М. Снегирева. В то же время следует отметить вклад первого директора в обустройство гимназии и училищ Усть-Медведицкого округа. За 1863–1864 гг. в мужскую гимназию была закуплена библиотека, предметы для физического кабинета, стали выделяться пособия бедным ученикам, к штату прибавлен младший учитель русского языка. А.М. Снегирев способствовал открытию двух женских училищ второго разряда, трех женских училищ третьего разряда, 45 мужских приходских училищ, находящихся в ведении Усть-Медведицкой дирекции училищ.
Летом 1865 г. новым директором гимназии был назначен подполковник А.В. Протопопов. Он происходил из дворян Войска Донского, обучался в Хоперском окружном училище, потом в Новочеркасской гимназии. В 1850 г. окончил юридический факультет Харьковского университета со степенью кандидата права279. В 1850–1853 гг. А.В. Протопопов преподавал географию в Новочеркасской гимназии, затем в Мариинском Донском институте (1853–1863 гг.), а с 1863 г. назначен инспектором Новочеркасской гимназии. За усердную службу в учебном деле имел награды: Святой Анны 3 степени, Святого Станислава 3 степени, бронзовую медаль в память войны 1853–1856 гг., бриллиантовый перстень280. В отличие от первого директора Усть-Медведицкой гимназии, А.В. Протопопов был известен в округе своим происхождением и стремлением к распространению образования на Дону.
Среднее образование в Усть-Медведицком округе в конце XIX – начале XX века
Закрытие мужской и женской гимназий сопровождалось обсуждением необходимости открытия нового среднего учебного заведения в Усть-Медведицком округе. В связи с развитием технического образования внимание казачества привлекал соседний Хоперский округ, где в станице Урюпинской с 1877 г. функционировало реальное училище515. На страницах местной газеты было высказано предложение о перемещении учебного заведения в станицу Усть-Медведицкую: «перевод из Урюпина в Усть-Медведицу реального училищ. Кто не был убежден в этом переводе? Кто из домохозяев Усть-Медведицы не мечтал снова увеличить вдвое цены на квартиры и вдруг… … реальное училище по более чем вероятным слухам остается в Урюпине»516.
В 1889 г. войсковой наказной атаман Н.И. Святополк-Мирский обратился к министру народного просвещения по вопросу перемещения Урюпинского реального училища в станицу Усть-Медведицкую. В основу его обращения было положено ходатайство жителей Усть-Медведицкой станицы об открытии реального училища с техническим и приготовительным классом взамен упраздняемой мужской гимназии. Его планировалось разместить в двухэтажном здании бывшей женской гимназии, передать оставшееся оборудование и учебные пособия, перевести преподавателей. Окружной атаман Х.В. Пономарев обратил внимание войскового атамана на невыгодное расположение Урюпинского реального училища для обучения казачьих детей, в то время как станица Усть-Медведицкая находилась в центре казачьих поселений трех округов517.
За более подробными сведениями попечитель Харьковского учебного округа летом 1889 г. отправил в станицы Усть-Медведицкую и Урюпинскую ординарного профессора Харьковского университета М.Ф. Ковальского. Он совместно с областным архитектором К.Ф. Кюнцелем, осмотрев здание бывшей Усть-Медведицкой женской гимназии, отметил мелкие трещины в стенах, непригодность 15 голландских печей, небольшое обрушение штукатурки. Однако, по сравнению с этими незначительными неисправностями, Урюпинское реальное училище помещалось в тесном и неприспособленном здании. К своему донесению профессор приложил докладную записку директора Урюпинского реального училища С.Д. Ренчицкого, письмо жителей Урюпинской станицы и прошение дворян Хоперского округа о сохранении учебного заведения. На основании этих документов и личных бесед М.Ф. Ковальский представил аргументы в пользу оставления реального училища в станице Урюпинской. Он подчеркнул её значимость как важнейшего торгового центра юго-восточной части России, соединенной ветвью железной дороги с сетью других линий, что обеспечивало в будущем рост населения. В реальном училище обучались подростки не только Хоперского округа, но и соседних уездов Воронежской, Тамбовской, Саратовской губерний. Немаловажным фактом была дешевизна проживания в станице Урюпинской, что давало возможность обучать здесь детей небогатым родителям: «за 6-7 руб. в месяц можно иметь для ученика квартиру с полным содержанием»518.
Почетный попечитель Урюпинского реального училища полковник Я.А. Васильев дал обещание построить здание для учебного заведения. Иногородние лица, проживающие в станице Урюпинской и ярмарочном поселении, выразили готовность внести 10 000 руб., дворянство и жители Хоперского округа также «не замедлят явиться на помощь». Бывшее Хоперское земство пожертвовало 60 000 руб.
После личной беседы с войсковым атаманом Н.И. Святополк-Мирским, профессор в заключительной записке отметил: «было бы весьма полезно, желательно и согласно с действительными потребностями населения, как перемещение Урюпинского реального училища в Усть-Медведицкую, так и учреждение в Урюпине нового такого же училища с постройкой необходимого здания»519.
Сравнивая положение двух станиц, М.Ф. Ковальский отдал предпочтение станице Усть-Медведицкой, «как по географическому положению той и другой в границах Донской области, так и ввиду того, что в Усть-Медведице существовала 25 лет гимназия»520. Число учеников в гимназии было в 1,5 раза больше, чем в Урюпинском реальном училище. Он предложил отремонтировать гимназическое здание в станице Усть-Медведицкой, чтобы переместить реальное училище уже к началу 1890–1891 учебного года. В свою очередь в станице Урюпинской учредить новое училище с войсковым пособием 12 550 руб., приступить к строительству здания для него не позднее 1891–1892 учебного года.
Осенью 1889 г. в областном правлении принято решение оставить Урюпинское реальное училище на месте, новое – открыть в станице Усть-Медведицкой с содержанием из войсковых капиталов и Министерства народного просвещения в равных долях по 12 550 руб.521. Однако, окончательное решение оставалось за Министерством.
Летом 1890 г. дворяне и жители Усть-Медведицкого округа (99 чел.) направили докладную записку лично министру народного просвещения И.Д. Делянову, в которой просили обратить «благосклонное внимание на наше безвыходное положение и … подать нам руку помощи в данную критическую минуту ходатайством об ускорении открытия в настоящем году просимого нами реального училища»522.
Министр финансов И.А. Вышнеградский согласился ежегодно выделять половину средств на содержание реального училища из государственного казначейства523. По решению Военного совета Усть-Медведицкое реальное училище учреждалось с 1891–1892 учебного года, на ремонт здания определялось единовременное пособие 10 066 руб. из войскового капитала524.
Неурожай 1891–1892 гг. и экономический кризис затормозили открытие реального училища. Новый министр финансов С.Ю. Витте в связи с «затруднительным положением государственного казначейства» отказался выдавать средства на содержание училища. В переписке с министром народного просвещения И.Д. Деляновым он признался, что не возражает против открытия Усть-Медведицкого реального училища, но «не находит достаточных оснований к принятию на счет казны какой-либо части расхода по содержанию названного училища»525.
Министр финансов подчеркнул, что упраздненная Усть-Медведицкая гимназия содержалась исключительно на войсковые средства (26 100 руб.), расходы на реальное училище составят меньшую сумму (22 068 руб.), поэтому полностью должны быть отнесены на войсковой счет. В то же время областное правление признало содержание реального училища без пособия от казны «крайне обременительным», так как расходы по учебной части увеличились за счет открытия в области военно-ремесленных школ526.
В 1894 г. в Министерство народного просвещения обратился военный министр П.С. Ванновский. Он указал, что в Донской области проживает 53 % населения невойскового сословия, которое также будет обучаться в Усть-Медведицком реальном училище. П.С. Ванновский просил И.Д. Делянова ходатайствовать в Государственном совете об открытии Усть-Медведицкого реального училища с 1894–1895 учебного года. Он сравнил положение Новочеркасского и Урюпинского реальных училищ, которые наполовину содержались из казны, поэтому третье реальное училище в станице Усть-Медведицкой должно находиться в таких же условиях.
Несмотря на отказ С.Ю. Витте финансировать Усть-Медведицкое реальное училище, весной 1894 г. И.Д. Делянов внес на рассмотрение в Государственный совет проект открытия учебного заведения с 1 июля 1895 г. Летом 1894 г. П.С. Ванновский ходатайствовал по этому вопросу перед императором527.
Государственный совет утвердил открытие Усть-Медведицкого реального училища 1 июля 1895 г. с содержанием 22 188 руб. совместно из войсковых сумм и государственного казначейства. В первый год было решено открыть два класса и ежегодно прибавлять по одному классу до полного формирования училища528.
Народное образование Усть-Медведицкого округа и социальные проблемы 1920-х гг.
Наметив курс на радикальное переустройство школы, большевики одновременно придали образованию политический характер. Новое обозначение учителя («шкраб») изменило его положение в обществе. В период Гражданской войны на Дону среди учительства, как и других слоев населения, наметился раскол на сторонников и противников большевизма. Среди численного состава педагогов Усть-Медведицкого округа больше было последних. С установлением Советской власти многие хуторские школы оказались брошенными и перестали функционировать, учителя были призваны на службу или отступили с Белой армией на юг. Такая ситуация в первые годы Советской власти определила предвзятое негативное отношение к «старым» учителям как к саботажникам и интеллигенции.
Состав педагогических работников пополнялся малоопытными выпускниками различных учебных заведений. По словам одного из школьных работников, Усть-Медведицкий отдел народного образования крайне нуждался в учителях: «хватался за всякого еле грамотного, как утопающий за соломинку, я совершенно ничего не понимая в единой трудовой школе, вступил на это поприще»831.
Голод начала 1920-х гг., затронувший все сферы жизни общества, препятствовал восстановлению народного образования в регионе. По официальным данным 1 декабря 1921 г. в Царицынской губернии голодало 492 722 человека, в том числе 201 683 ребенка832. Продовольственная политика 1918–1920 гг. разрушила сельское хозяйство страны и привела к голоду в Нижнем Поволжье уже в 1920 г. Учителя находились в критической ситуации, реально были поставлены на грань выживания. Осенью 1920 г. на съезде школьные работники станиц Раздорской и Етеревской ходатайствовали перед окружным отделом народного образования об отпуске продовольствия, так как учительские семьи «большею частью находятся в полном голодании»833.
Педагоги на местах должны были самостоятельно себя обеспечивать продовольствием. Так, в октябре 1920 г. в станице Березовской, назначенная на должность учительницы, М.И. Цурикова получила жалование 6 000 руб., вместо обещанных – 16 000 руб. Она обратилась в отдел народного образования, указав, что в станице «на деньги, ничего не купишь, никто и не смотрит …, приходится с плеча снимать платье и белье». Оставшись без одежды и обуви, заболевшая учительница подала прошение об увольнении834.
На заседании окружного отдела народного образования было подвергнуто порицанию поведение педагогов станицы Усть-Медведицкой: вместо школьных занятий они «бросили школу, пошли рубить дрова»835.
Материальное положение учителя отразилось на падении престижа профессии в глазах населения. В Усть-Медведицкий отдел народного образования стали поступать прошения об увольнении с учительских должностей. Так, 8 января 1921 г. школьная работница хутора Базковского Распопинской станицы З.И. Кузнецова направила заявление об увольнении в связи с голодом в семье, состоящей из пожилых женщин и детей, проживавших в станице Усть-Медведицкой. В условиях отсутствия жалования учительница не могла помогать родным и содержать себя в чужом хуторе: «не имею возможности и сама платить за свою квартиру на хуторе, а кормить задаром меня не согласится никто»836. Аналогичные прошения поступили от учителей Арчедино-Чернушенской волости. Местные жители отказывались обеспечивать педагогов продовольствием. Голодные и физически ослабленные учителя были неспособны вести занятия: «очень трудно с пустым желудком входить в научные объяснения с детьми»837.
В феврале 1921 г. школьные работники хуторов станицы Красно-Александровской ходатайствовали о предоставлении им положенного продовольственного пайка: «в противном случае мы, в силу голода, отказываемся от занимаемых нами должностей, если не будет таковое доставлено к 15 февраля»838.
Бедственное положение населения в Усть-Медведицком округе отразилось в докладах отдела социального обеспечения. Полный неурожай 1921 г. привел к тому, что «костлявый призрак голода повис над головой беднейшего населения округа». Вдовы, сироты, красноармейцы и инвалиды войн, не получавшие никакой пенсии с начала 1922 г., «стали поголовно умирать голодную смертью»839.
Новый учебный год осенью 1921 г. в некоторых школах начался в условиях полного отсутствия учителей. Так, в слободе Сидорах «в силу страшной голодовки и неполучения шкрабами жалования и пайка, начинается открытие школы при наличии одного практиканта»840.
В декабре 1921 г. в Усть-Медведицком округе был 461 учитель школ первой ступени, 24 – второй ступени, 8 – практикантов, 270 – технических служащих. В продовольственном отношении положение школьных работников и служащих оценивалось как «самое критическое». Учителя не получали жалования и пайков. За ноябрь 1921 г. пайками по 20 фунтов муки были обеспечены только школьные работники слободы Михайловки. В отчете окружного отдела народного образования отмечалось, что «население совершенно отказывается помогать шкрабам продовольствием, так что учителя находятся в катастрофическом положении»841.
Среди учеников Усть-Медведицкого округа осенью 1920 г. зафиксировано большое количество нуждающихся и голодных детей. Так, в станице Усть-Медведицкой в школе первой ступени им. К. Маркса к категории «наиболее нуждающихся» из 52 учащихся было отнесено 49 детей (94%), в школе им. А.И. Герцена – из 75 учеников 40 нуждающихся (53%), в школе второй ступени им. Ф.М. Достоевского – из 160 учеников голодало 80 учеников (50 %). Все обучающиеся в хуторах Затонском, Буерак-Поповском, Буерак-Сенюткинском, Березовском, Белявском, Ханжинском были определены как «наиболее нуждающиеся». В остальных хуторах станицы Усть-Медведицкой количество голодающих превышало 50 % учеников842. По сообщению школьного работника Сорокина в хуторе Затонском голодало 95 детей от 8 до 16 лет, из них 14 учеников843.
Для помощи голодающим и детям-сиротам к 1 июня 1920 г. в округе было открыто 14 приютов, в которых содержалось 424 ребенка (от 1 года до 14 лет) и 75 стариков844.
Согласно постановлению СНК приюты и детские учреждения передавались из ведения народного комиссариата социального обеспечения в комиссариат народного образования845. Детские приюты Усть-Медведицкого округа передавались в ведение окружного отдела народного образования, на который возлагалось содержание и надзор за беспризорными детьми.
Отдел народного образования не обладал достаточными ресурсами для снабжения детских учреждений продуктами и одеждой, что подтверждается многочисленными сообщениями с мест. Так, 20 сентября 1920 г. в ведомство отдела народного образования были переданы «полуголодные, босые и больные чесоткой и другими болезнями» дети Михайловского детского дома № 1 в количестве 93 человека. Подростков школьного возраста разместили в доме Себрякова, вмещавшего до 70 человек. Комнаты не были обставлены, поэтому полуголые дети спали на полу. Среди воспитанников отсутствовала дисциплина, так как многие уже побывали в Красной Армии и «переняли от взрослых все плохие наклонности»846. Бытовые условия содержания детей в детском доме слободы Ореховой, открытом 3 апреля 1920 г., не соответствовали санитарным нормам. Здание больше походило на солдатскую казарму, дети содержались в тесноте, холоде, часто болели лихорадкой и чесоткой. Питание в детском доме было нерегулярным, так как продукты получали «с большим трудом». Несмотря на все недостатки, желающих поступить в детский дом было значительно больше, чем его вместимость: «много приводят детей для сдачи в приют, но им отказывают за неимением просторного помещения»847.