Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография проблемы, источниковая база и теоретико-методологическая основа исследования 19
1.1. Историография проблемы 19
1.2. Источниковая база исследования 54
1.3. Теоретико-методологическая основа исследования 76
Выводы по главе 90
Глава 2. Формирование и становление личности Ф.Ф. Ушакова 92
2.1. Формирование личности Ф.Ф. Ушакова 92
2.2. Роль флотской службы в становлении Ф.Ф. Ушакова как военного деятеля 117
Выводы по главе 151
Глава 3. Вклад Ф.Ф. Ушакова в строительство флота 153
3.1. Вклад Ф.Ф. Ушакова в создание и развитие Черноморского флота 1789–1798 гг. 153
3.2. Основные направления деятельности Ф.Ф. Ушакова по подготовке сил 187
3.3. Деятельность Ф.Ф. Ушакова на посту командующего Балтийским гребным флотом в 1802–1807 гг. 208
Выводы по главе 216
Глава 4. Флотоводческая деятельность Ф.Ф. Ушакова в ходе русско–турецкой войны 1787– 1791 гг. 218
4.1. Место и роль Ф.Ф. Ушакова в подготовке и ведении Черноморским флотом боевых действий в 1787–1789 гг 218
4.2. Особенности применения Ф.Ф. Ушаковым сил Черноморского флота в 1790–1791 гг. 247
Выводы по главе 297
Глава 5. Деятельность Ф.Ф. Ушакова в ходе средиземноморской экспедиции 1798–1800 гг. 298
5.1. Опыт боевой деятельности Ф.Ф. Ушакова по применению сил соединенной русско-турецкой эскадры при освобождении Ионических островов в 1798–1799 гг. 298
5.2. Деятельность Ф.Ф. Ушакова по достижению военно политических целей коалиции в центральном Средиземноморье в 1799– 1800 гг. 335
Выводы по главе 372
Заключение 376
Список терминов 400
Список источников и литературы 407
Приложения 424
- Формирование личности Ф.Ф. Ушакова
- Основные направления деятельности Ф.Ф. Ушакова по подготовке сил
- Особенности применения Ф.Ф. Ушаковым сил Черноморского флота в 1790–1791 гг.
- Деятельность Ф.Ф. Ушакова по достижению военно политических целей коалиции в центральном Средиземноморье в 1799– 1800 гг.
Формирование личности Ф.Ф. Ушакова
Формирование личности является первым и наиболее важным этапом психического развития человека, его активного вхождения в социальную среду общества, определяющим поведенческую мотивацию субъекта на всю последующую жизнь.
В процессе формирования личности Ф.Ф. Ушакова соискатель выделяет два этапа: 1-й – ранняя социализация – от рождения до поступления в Морской шляхетный кадетский корпус (1745–1761 гг.), в ходе которого происходило установление иерархии мотивов, соотнесение непосредственных побуждений с социальными критериями, и 2-й – формирование в процессе обучения в корпусе (1761–1766 гг.), связанный с осознанием мотивов своего поведения, возможностью самовоспитания и последующего сдвига мотива на цель.
Для исследования использована как методика влияния различных сфер жизни общества на формирование личности будущего флотоводца (прежде всего, политической, экономической, социальной и духовной), так и методы культурной и социальной антропологии – влияния культурной и социальной сред обитания индивида.
Весь XVIII в. был отмечен сложной внутриполитической и внешнеполитической обстановкой, неравномерным ростом экономического развития, социальным неравенством в обществе, вместе с тем единым духовным началом – православной верой.
Беспрерывные войны, которая вела Россия с начала века, требовали подчинения государственным интересам всех сфер жизни общества. Решение задач внешней политики определяли внутриполитические задачи, в том числе и экономики. Политическая и экономическая сферы оказывали существенное влияние на социальную и, отчасти, на духовную сферы, которые в совокупности определяли весь уклад жизни российского общества.
Для ведения войн требовались значительные материальные и людские ресурсы. В этой связи остро стоял вопрос подготовки военных кадров и особенно его командного звена. Неслучайно еще Петром I подготовка командных кадров для армии и флота была возведена в ранг государственной политики и легла бременем на дворянское сословие. В этом состояло основное влияние политической сферы жизни общества на социальную, в которой и происходило формирование личности человека, в том числе и Федора Ушакова.
Сословность издревле занимала главенствующее место в системе социальных отношений в России. Происхождение, кровь родителей во многом изначально определяли судьбу человека, его права и положение в обществе1.
Определяя место рода Ушаковых в социальной структуре российского государства, установлено, что он был известен на Руси с XIII в. Из этого рода многие служили Всероссийскому престолу в разных чинах и жалованы были от государей вотчинами. Один из потомков этого рода – Дмитрий Калиныч Ушаков в XVII в. по разряду был написан в дворянских списках, и за ним значились поместья в Романовском уезде, в сельце Бурнакове с деревнями2. В конце XVII в. Бурнаково по наследству досталось его сыну, а затем внуку – Игнатию Васильевичу, определенному по высочайшему повелению к «соляным сборам» в Ярославской провинции3. К этому времени романовский род Ушаковых обеднел, и в документах происходящие из него считались «не от славных боляр»4, то есть малоземельные и небогатые дворяне.
По исповедальным ведомостям приходской церкви Богоявления-на-Острову1, метрическим книгам2, документам Департамента Герольдии и Ярославского дворянского депутатского собрания3, документам Морского кадетского корпуса4, послужным спискам5 и документам о прохождении службы6 полностью восстановлена родословная Ушаковых и составлено жизнеописание каждого представителя этого рода (Приложения 2-5).
Установлено, что отец Ф.Ф. Ушакова - Федор Игнатьевич (как и его родные братья Сила и Иван) 27 июня 1727 г. был определен в воинскую службу лейб-гвардии Преображенского полка в 9-ю роту мушкетером7. При этом следует заметить, что служба в гвардии для мелкопоместного дворянина считалась привилегией, так как по указу Петра I от 7 марта 1721 г. в гвардию определяли только недорослей знатного шляхетства, а прочих - в другие полки8. 20 февраля 1747 г. Федор Игнатьев был уволен со службы с награждением сержантским чином лейб-гвардии9, вернулся в родовое имение и посвятил себя воспитанию детей.
Есть основания полагать, что Ф.Ф. Ушаков мало знал об истории своего рода и о своих предках. Подтверждение этому можно найти в его ранней автобиографии («сказке недоросля Феодора Ушакова») 1761 г., в которой говорилось: «А показанные крестьяне предков ево родных; а на дворянство предков ево герба и на деревни жалованных грамот он не имеет, а более о дворянстве своем, в силу Табели о рангах 16 пункта, доказать чем не знает»1. Тем не менее, выявленные факты из истории рода Ушаковых дают полное представление о социальном статусе Ф.Ф. Ушакова.
При исследовании соискателем принято во внимание одно из важнейших положений культурной антропологии о взаимосвязи общества и географической среды. В этой связи принципиальное значение имело место рождения Ф.Ф. Ушакова, так как связь с родной землей является одной из важнейших связей человека с окружающим миром, в том числе культурной и социальной средой.
В исследовании изучению вопроса даты и места рождения Ф.Ф. Ушакова было уделено особое внимание. При проведении историографического анализа проблемы уже было отмечено, что до конца ХХ в. данный вопрос был фактически не изучен. Энциклопедические и справочные издания давали противоречивые сведения2. В научно-популярной литературе утвердилось мнение о рождении Ф.Ф. Ушакова в деревне Алексеевка Темниковского уезда Тамбовской губернии3. Дата рождения указывалась лишь приблизительно: 1743 г.4; 1744–1745 гг.; 1752 гг.5
В результате архивных поисков удалось выявить метрическую книгу церкви Богоявления-на-Острову Романовского уезда Ярославской провинции (совр. Рыбинский район Ярославской обл.) с записью о рождении Ф.Ф. Ушакова – 13 февраля 1745 г. в сельце Бурнаково (Приложение 9).
Процесс формирования личности Ф.Ф. Ушакова происходил в конкретной географической, этно- и социокультурной среде, каждая из сторон которой оказывала на него и весь окружающий социум определенное влияние.
Так климат во многом определял особенности одежды (холщевая летом, меховая зимой), жилища (дерево, кирпич), набор возделываемых сельскохозяйственных культур (рожь, овес, ячмень), транспортные средства в различные времена года (телега, повозка, сани) и так далее. Почва, рельеф и гидрография оказывали влияние на характер трудовой деятельности (ремесло, промысел и торговля), особенно в сельскохозяйственной сфере (землепашество, скотоводство, рыболовство). Кроме того, на основании положений физической антропологии можно утверждать, что биохимический состав почвы и воды напрямую повлиял на состав скелета Ф.Ф. Ушакова и его физическое здоровье, которое, на основании последних антропологических и медико-биологических исследований, нельзя было назвать крепким.
Согласно результатам антропологических исследований (с учетом вновь обретенных частей скелета в 2010 г.), Ф.Ф. Ушаков был среднего роста (167 – 169 см.)1, широкоплеч, тонкого (грациозного) телосложения со слабым или средним развитием мускулатуры и с детства имел заболевание опорно-двигательного аппарата (частичный асептический некроз головки правой бедренной кости)2. Эти исследования опровергли сведения о большой физической силе адмирала, будто бы он гнул на шее ломы и пальцами сгибал медные монеты3.
Кроме того, по мнению соискателя, географическая среда, запечатлевшаяся в сознании Ф.Ф. Ушакова в виде представления о «родной земле» (родовое сельцо Бурнаково, река Волга, храм Богоявления-на-Острову) оказала определенное влияние на национальное самосознание.
Стремление Петра I реформировать государственное устройство, придав ему вид хорошо отлаженного «механизма», привело к подчинению социальной и духовной сферы жизни общества политической и экономической. Система подготовки просвещенных людей «железною рукою», введенная в России царем-реформатором, определяла род будущей деятельности (военная или гражданская) малолетнего дворянина с момента его рождения.
Основные направления деятельности Ф.Ф. Ушакова по подготовке сил
Ф.Ф. Ушаков, как и А.В. Суворов, напряженно готовил силы к боевым действиям, активно обучая и воспитывая подчиненных. Последовательный сторонник передовых принципов обучения и воспитания он видел в качественной подготовке личного состава флота важнейшее условие достижения победы над врагом. Первым и наиболее трудоемким этапом подготовки Ф.Ф. Ушаков считал процесс обучения и воспитания личного состава. Основу его системы обучения и воспитания составляла комплексность в подходах, при которой процесс обучения подчиненных был неразрывно связан с их воспитанием.
Целью воинского обучения и воспитания Ф.Ф. Ушаков ставил подготовку экипажей кораблей и их командиров к выполнению своих обязанностей как в повседневной деятельности, так и в бою. Кроме того, Ф.Ф. Ушакову была небезразлична духовная сфера жизни подчиненных, которая являлась объединяющим началом, цементирующим весь флотский коллектив.
Говоря о системе воспитания Ф.Ф. Ушакова, Главнокомандующий Военно-морским флотом (2005–2007 гг.) адмирал флота В.В. Масорин отмечал: «Практическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в области воспитания, так же как деятельность П.А. Румянцева и А.В. Суворова, отличалась, прежде всего, тем, что не только у офицеров, но и у нижних чинов – «служителей» он стремился воспитать чувство собственного достоинства, профессиональное самолюбие, внушить им представления о воинской чести и воинском долге»1. Здесь же необходимо отметить, что сам факт выступления Главнокомандующего ВМФ в средствах массовой информации по проблеме воинского воспитания на флоте является подтверждением ее актуальности на сегодняшний день.
Не разделяя процессы обучения и воспитания, Ф.Ф. Ушаков рассматривал их в неразрывной связи. Поэтому в ходе исследования данное разделение проведено условно.
Основу воинского обучения Ф.Ф. Ушакова составляла подготовка к ведению боевых действий. Как отмечено выше процесс обучения регламентировался Морским уставом 1720 г. и осуществлялся по двум направлениям: морская и артиллерийская (огневая) подготовка.
На Российском флоте методика подготовки в основном была заимствована из опыта иностранных флотов. В обобщенном виде она была представлена в работе Бурде де Вильгюе «Наука морская. Сиречь опыт о теории и практики управления кораблем и флотом военным».
Так в книге подробно изложена методика проведения артиллерийского учения: «Раскрепи тали и выправь – Откладывай брюк – Развяжи и снимай покрышку – По человеку за борт, вынимай пробки – Бери пыжевик и подавай за борт – Осматривай пыжевиком в пушке – Бери протравки, осматривай в запалах – Пыжевики и протравки по местам – Бери банник и подавай за борт – Бань пушку, заткнув залпы – По человеку за картузом – Вынимай банник и обороти набойником – Подавай картуз и пыж за борт, клади в пушку – Подавай до места и осади – Подавай ядро и другой пыж, клади в пушку, посылай до места – Которые зарядили подавай набойники и ступай в корабль – Бери протравки и посыпай картузы – Бери с порохом рог – Сыпь порох в запал и раздави рогом – Бери покрышки и покрой залпы – Снимай покрышки, пали – Фитили по местам, положи ломы и ганшпоги – Крепи пушки всеми талями – Направо и налево ступай от пушек»1.
Деятельность Ф.Ф. Ушакова по обучению личного состава происходила на основании вышеуказанных документов и рекомендаций. Однако существующая практика была значительно им усовершенствована с учетом реальной обстановки и национальной специфики. Прежде всего, Ф.Ф. Ушаковым была определена периодичность учений, отчасти методика их проведения, порядок и система контроля со стороны должностных лиц, предъявлены определенные требования к уровню подготовки личного состава. В приказе от 5 июля 1790 г. по совершенствованию артиллерийской подготовки отмечалось: «Весьма нужно, чтоб определенные к пушкам служители в скорострельной пальбе сделали довольную навычку. Поэтому рекомендую на всех кораблях и фрегатах делать ежедневно (Выделено мной. – Авт.) экзерциции пушками и большей частью скорострельно спышками. Переменяя комендоров, научить исправно оной должности по крайней мере у каждой пушки по три человека. Обучать же пушки наводить во все стороны, сколько можно их передвинуть, тож исправно наводить по цели. За всем оным господа командующие сами имеют смотрение (Выделено мной. – Авт.) и приказать при себе комендоров во всем каждого в звании отэкзаменовать (Выделено мной. – Авт.), а при случае и я не упущу сделать свидетельство оным»1.
В основу подготовки было положено обучение личного состава непосредственно на материальной части (боевых постах). Сопоставление содержания данных приказов показывает, что Ф.Ф. Ушаков процесс подготовки артиллеристов подразделил на одиночную подготовку и подготовку орудийных (боевых) расчетов.
В приказе от 23 февраля 1792 г. Ф.Ф. Ушаков обращал внимание командиров на необходимость ведения специального учета обучаемых артиллерийской стрельбе (Приложение 21).
Более высокой формой подготовки артиллеристов являлись корабельные учения и учения в составе эскадры (Приложение 22). Это наглядно видно из приказа Ф.Ф. Ушакова от 23 июня 1797 г. о методах обучения команд артиллерийской стрельбе во время плавания (Приложение 23).
Из вышеуказанного приказа также следует, что Ф.Ф. Ушаков, помимо установленных Морским уставом экзерциций (тренировок, учений), которым он придавал первостепенное значение, ввел, говоря современным языком, занятия по специальности.
Есть все основания утверждать, что методика подготовки артиллеристов, разработанная Ф.Ф. Ушаковым, оказала существенное влияние на дальнейшее развитие системы артиллерийской подготовки. Сравнительный анализ с наставлением «О экзерциции артиллерийской на кораблях и прочих военных судах», предложенным цейхмейстером В.Г. Назимовым 28 ноября 1811 г., показывает наличие многих общих положений с оговоркой, что В.Г. Назимов пошел несколько дальше, разделив артиллерийские учения при открытых и закрытых бортах2.
Значительных успехов Ф.Ф. Ушаков достиг в морской подготовке. Основное ее содержание заключалось в проведении тренировок по освоению парусного вооружения, в привитии практических навыков управления парусами, в отработке элементов тактического маневрирования в составе эскадры. Особое внимание уделялось отработке практических навыков матросов в работе с парусным вооружением, совершенствованию командных навыков офицеров, умению командиров управлять кораблем и совершать эволюции в соответствии с сигналами флагмана.
Более целенаправленно морская подготовка проводилась по окончании второй Русско-турецкой воны в условиях нестабильной военно-политической обстановки при наличии сведений о готовности Турции начать военные действия1. Характерным примером может служить практическое плавание эскадры Черноморского флота под командованием Ф.Ф. Ушакова с 11 июля 1794 г. в составе 5 линейных кораблей, 10 фрегатов, 3 крейсерских судов и репетичного судна2.
Наиболее полно методика морской подготовки, с детальным изложением форм и методов была изложена Ф.Ф. Ушаковым в приказе по флоту от 27 июня 1797 г. Основное содержание документа состоит в том, чтобы «во всем обучениями довести до совершенства» (Приложение 24).
На основании данных приказов можно судить о том, что Ф.Ф. Ушаков в процессе подготовки личного состава использовал принципы: от простого к сложному, от частного к общему. Основная цель – доведение до автоматизма всех действий, связанных с управлением корабля и эскадры в целом.
Особенности применения Ф.Ф. Ушаковым сил Черноморского флота в 1790–1791 гг.
В ходе исследования деятельности Ф.Ф. Ушаков на посту командующего Черноморским корабельным флотом, предварительно чрезвычайно важно было показать складывающуюся военно-политическую обстановку на театре военных действий.
Как выше отмечено, поражения турецких сил в кампании 1789 г. заставили Порту пойти на переговоры, посредником в которых решила выступить Пруссия, имевшая своей целью принудить Россию к подписанию мира. Но условия, которые она при этом выдвигала, явно противоречили «достоинству и чести Российской Империи». Екатерина II, подозревая Пруссию в содействии Турции и в готовности начать военные действия против России, в своих письмах к князю Г.А. Потемкину высказала предположение о том, что «разрыв с Берлинским двором надлежит почитать неизбежным»1.
Предположения русской императрицы подтверждались и тем, что 20 января 1790 г. между Портой и прусским королем был подписан трактат. Он состоял из пяти основных положений: «1-е, взаимная гарантия владений обеих держав; 2-е, все негоциации (Переговоры. – Авт.) о мире должны быть с согласия Швеции и Польши, которой прусский король обязуется возвратить приобретенную часть Польши домом австрийским; 3-е, есть ли союзные воюющие державы не помирятся с Портою, обе вместе и каждая порознь, то он имеет объявить им войну; 4-е, медиаторами (посредниками. – Авт.) будут Англия и Голландия; 5-е, трактат ратифицируется по прошествии пяти месяцев от подписания»2.
Таким образом, опираясь на содействие Пруссии, Англии, Голландии и Польши, а также рассчитывая на оттягивание значительных российских сил в ее войне со Швецией, Порта и приняла решение о продолжении войны с Россией.
К продолжению войны готовились и в России. Генерал-фельдмаршал Г.А. Потемкин еще в конце 1789 г. приступил к составлению плана военных действий на предстоящую кампанию. Согласно этому плану значительные силы необходимо было сосредоточить у западных границ на случай непредвиденных действий со стороны Пруссии, а на Дунае надлежало перейти к обороне. Черноморскому флоту предписывалось искать повсюду турецкий флот и разбить его в генеральном сражении, о чем в секретном письме Г.А. Потемкина императрице от 19 марта 1790 г. сообщалось: «Касательно войны с турками чинить наступление флотом, и, ежели Бог поможет, сойтиться и разбить их флот, то теснить Царь Град»1. Кроме того, флоту ставилась задача по нарушению коммуникаций противника и недопущению переброски войск на сухопутный театр военных действий2.
В качестве прикрытия, или, говоря современным военным языком, оперативного обеспечения плана, Г.А. Потемкин решил использовать дезинформацию, о чем в письме Екатерине II писал: «Я так соглашу расположение на сухом пути, что вся будет удобность мне самому дать флотскую баталию... Прошу Вас, матушка, в разговорах, да и чрез других разглашать, что Вы не намерены на Черном море флотом действовать наступательно, а держаться у своего берега оборонительно. Сие дойдет до турков, и они выйдут, понадеясь, из канала, а то иначе их не выманить»3.
Обобщив опыт прошедших кампаний, Г.А. Потемкин решил доверить основные силы Черноморского флота Ф.Ф. Ушакову, которого характеризовал как «офицера весьма искусного и храброго»4. Тогда же в письме Екатерине II он писал: «Благодаря Бога и флот, и флотилия наша сильней уже турецкого. Но адмирал Войнович бегать лих и уходить, а не драться. Есть во флоте Севастопольском контр-адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он мой будет помощник»1.
При этом Г.А. Потемкин своим решением фактически изменил структуру командования фотом, формально взяв его «себе в личное начальство»2, разведя полномочия командующего флотом (который, в свою очередь, разделил на корабельный и гребной) и старшего члена Черноморского адмиралтейского правления.
14 марта 1790 г. контр-адмирал Федор Федорович Ушаков был назначен командующим Черноморским корабельным флотом3. В ордере Г.А. Потемкина по этому поводу говорилось: «Не обременяя Вас правлением Адмиралтейства, препоручаю Вам начальство флота по военному употреблению»4. При этом в справочных изданиях по Российскому флоту и отечественной историографии Ф.Ф. Ушаков в 1790–1792 гг. значится как «командующий Черноморским флотом»5. Лиманская флотилия была преобразована в Черноморский гребной флот под командованием генерал-майора флота И.М. де Рибаса6. А обязанности старшего члена Черноморского адмиралтейского правления были возложены на главного строителя Черноморского флота бригадира С.И. Афанасьева7.
Перед началом активных боевых действий Г.А. Потемкин, используя имеемый опыт проведения крейсерских действий Д.Н. Сенявина, решил провести рейд («диверсию») на азиатское побережье Турции8, где по имеющимся сведениям должен был находиться 20-тыс. турецкий корпус, предназначенный для высадки в Крыму9.
Для проведения рейда из состава Черноморского флота была сформирована крейсерская эскадра из 3 линейных кораблей, 4 фрегатов, 11 крейсерских судов и репетичного судна, которая 16 мая под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова вышла из Севастополя1. Как в последствии отмечалось в его донесении Черноморскому адмиралтейскому правлению, «господствуя при оных берегах сильною рукою, заставил две части вышедших из Константинополя… эскадр искать своего спасения… и трепетать от страха и отчаянности»2..
Действия Ф.Ф. Ушакова имели свои особенности. Крейсерские суда были разделены на три отряда и посланы к Анатолийскому побережью противника для уточнения обстановки. Они сумели подойти к берегу, захватить стоявшие там два вражеских судна и отвлечь на себя огонь береговых батарей, что дало возможность контр-адмиралу Ф.Ф. Ушакову на линейном корабле «Св. Александр» попытаться войти на Синопский рейд. Однако удачный тактический замысел сходу реализовать не удалось из-за наступления темноты.
Русская крейсерская эскадра была вынуждена расположиться перед входом в бухту, чтобы «воспрепятствовать неприятелю» вырваться в море. Для устрашения и морального подавления противника Ф.Ф. Ушаков приказал всем судам нести полные огни и, находясь всю ночь под парусами, производить стрельбу фальшфейерами и ракетами.
На рассвете следующего дня российская эскадра вошла в Синопскую бухту, где на якоре под прикрытием береговых батарей стояли два фрегата, шхуна, кирлангич, полугалера, три лансона и чектырма. Кроме того, на эллингах находились один строящийся корабль и две таитии. Ф.Ф. Ушаков намерен был их атаковать, но слабый восточный ветер не позволил реализовать намеченный план. К тому же близость береговых батарей делала эту атаку рискованной. Ф.Ф. Ушаков вместо атаки «разными движениями эскадры и перепалкою с кораблей, всем синопским жителям и судам, там находящимся, наносил беспрестанно великий страх»1. Ядра рушили стены, а брандскугели воспламеняли постройки в крепости. Для более эффективного поражения береговых объектов корабль «Св. Георгий», был отбуксирован гребными судами в глубь бухты. В это время крейсерские суда под прикрытием 2 фрегатов и репетичного судна у соседних берегов захватили 8 судов и потопили еще четыре, шедших в Константинополь. Были взяты в плен 148 чел. и освобождены из неволи 53 чел. Потери с русской стороны составили: четыре раненых и один убитый2.
24 мая российская эскадра оставила Синопскую бухту и последовала вдоль берега к Самсуну, уничтожив по пути еще два небольших турецких судна. 25 числа крейсерские суда с орудийными залпами вошли в Самсунскую бухту. Следом вошли и остальные суда. Не обнаружив там военных кораблей, Ф.Ф. Ушаков осмотрел гавань, снял план укрепления и вышел в море, держа курс на Анапу3.
29 мая, подойдя к крепости с моря, на рейде были обнаружены турецкий линейный корабль, фрегат, 2 таитии и 5 купеческих судов также под турецким флагом. Суда противника, чтобы подойти ближе к берегу под защиту крепости, спешно освобождались от грузов и даже орудий, что позволило им уменьшить осадку и пройти по мелководью к крепости. Частью орудий, снятых с кораблей, были усилены береговые батареи. А сами суда встали на шпринг, обратив борта в сторону моря.
Ночью 1 июня, произведя по ним несколько залпов брандскугелями, контр-адмирал Ф.Ф. Ушаков прекратил огонь. Невозможность подойти ближе к неприятелю и отсутствие в составе русской эскадры бомбардирских судов и брандеров не позволили добиться желаемой цели – уничтожить неприятельские суда на Анапском рейде4.
Деятельность Ф.Ф. Ушакова по достижению военно политических целей коалиции в центральном Средиземноморье в 1799– 1800 гг.
В результате взятия Корфу в руках коалиции оказался важнейший в стратегическом отношении пункт на Средиземном море. В связи с этим коалиционная война вступила в новый этап, в ходе которого основные события разворачивались на сухопутном европейском театре военных действий. Морские силы на этом этапе уже выступали как вспомогательная сила, предназначенная для содействия армии путем блокады побережья и военно-морских баз противника и доставки войск, а также ведения боевых действий на берегу.
Вследствие успеха коалиционных сил активизировалось национально-освободительное движение на юге Италии, практически полностью захваченном французскими войсками в конце 1798 г. «Сия весть, – отмечалось в реляции российского посланника в Неаполе В.В. Мусина-Пушкина-Брюса от 29 марта 1799 г. на имя Павла I, – произвела в Сицилии важные действия. Умножилось число неапольцев усердных престолу. Почти все провинции вооружены и желают выступить против неприятеля. Кардинал Руффо решился идти в Салерно»1.
В период развертывания дополнительных сил союзных войск в Европе российское правительство, учитывая просьбы партнеров по коалиции, поставило через В.С. Томару перед соединенной эскадрой следующие задачи:
1. Содействие неаполитанской армии в освобождении Королевства Обеих Сицилий.
2. Блокада порта и крепости Анконы.
3. Нарушение коммуникаций противника в Адриатическом море.
4. Содержание отряда судов у о. Кандия для усиления в случае необходимости английской эскадры в Египте.
5. Учреждение нового правления на Ионических островах2.
Наиболее сложной и несвойственной для адмирала стала задача установления нового правления на освобожденных островах, так как исполнительные функции были отданы не дипломатическим представителям стран-союзниц, а командующему российской эскадрой.
Как установлено, для получения согласия Оттоманской Порты российским полномочным министром В.С. Томарой на конференции с реиз-эфенди 7 (18) марта было заявлено: «В разсуждении военных действий вице-адмирал Ушаков оказал на деле искусство свое таким образом, что можно на него положиться, и тем паче, что все сии предметы ему лучше нашего известны. То же самое предать ему должно и все учреждения в островах Венецких Порта видела прибежность к нему обывателей, оставим ему устроить их собственную защиту»3. А в рескрипте Павла I В.С. Томаре от 27 апреля (8 мая) 1799 г., говорилось: «Нам ощутительно, что министерству турецкому, столь мало сведущему, трудно или, прямо говоря, невозможно самому установить ничего порядочного, и для того щитаем, что всего лучше было бы, как вы о том писали к адмиралу Ушакову, чтоб он окружился сведениями людей благонамеренных и просвещенных, в немалом числе на островах тех существующих, и учредил в них правление, не отлагая времени, когда флот Наш еще всякую меру подкрепить может. Само по себе разумеется, что таковое правление Нами предварительно одобрено (Выделено мной. – Авт.) и Порте и островам обнадежено быть имеет»1.
Как установлено, вопрос о статусе и образе правления бывших Венецианских островов встал в самом начале Средиземноморской кампании. Еще в ноябре 1798 г. решено было, что после подписания союзного оборонительного договора стороны с согласия российского императора приступят к «предучреждению состояния присвоенных французами областей Венецких». Тогда же Порта представила три варианта для обсуждения:
1. уступить их, за исключением небольшой части, второстепенной державе, имея в виду Неаполитанское Королевство;
2. учредить на них республику наподобие Рагузской, основывая это на «непостоянном характере тамошних обывателей»;
3. установить там княжество наподобие Воложского или Молдавского, зависимого от Порты2.
Для России наиболее приемлемым был второй вариант. Говоря о новом образе правления на Ионических островах, В.С. Томара в своем письме от 17 марта рекомендовал Ф. Ф. Ушакову, чтобы под его руководством «обыватели островов положили начало действия к образованию себя в правление, сходное воле Всемилостивейшего Государя Императора, в республику наподобие Рагузской и с таковою же политическою зависимостью от Порты»3.
В начале апреля Ф.Ф. Ушаков вместе с депутатами от всех островов, среди которых был и Антонио Мария Каподистрия – отец будущего министра иностранных дел России и первого президента независимой Греции Иоанна Каподистрия, приступили к составлению Временного плана (Конституции) создаваемой республики и организации нового правления.
Для управления на островах был образован Большой совет, или Греческий сенат, куда входили депутаты, выбранные по равному числу от каждого сословия (исключая простолюдинов)1. Председателем решено было избрать одного из старейших и знатных жителей островов, на которого возлагалось решение всех политических, военных и хозяйственных вопросов. Выбор по рекомендации Ф.Ф. Ушакова пал на графа Анжело Орио, вице-президентом стал Георгий Теотоки, о чем в постановлении Сената устанавливалось:
«Президентом Сената избирается Г. Нобиль Орио. Прочие же выбраны будут из тех островских жителей, которые в качестве депутатов находятся здесь. И собранные должны немедленно донести обо всем, как должно учредить все, при открытии трибуналов.
Мая 12-го 1799-го года.
На корабле С. Павел.
Подписано Адмирал Ушаков»2.
Характеризуя его кандидатуру президента, Ф.Ф. Ушаков писал: «Он человек весьма честной и достойной, со многими сведениями. Во время Венецианской республики служил на флоте бригадиром и управлял эскадрою, был несколько времени в Венеции в Сенате и знающ во всех обстоятельствах. Я признал такова человека весьма надобным здесь для Сената и больше всех ему доверил, нижней народ весь к нему привязан, его желают иметь своим начальником»3.
Кроме того, на каждом острове был учрежден Главный совет, магистрат, казначейство и суд. Сенату были даны полномочия издавать законы и постановления, а их окончательное утверждение зависело от большинства голосов в Главных советах на островах.
Анализ большого массива документов, относящихся к делам учреждения нового правления на Ионических островах дает основания для утверждения о тщательной проработке Ф. Ф. Ушаковым всех статей Временного плана. Свидетельством этому может служить выявленная «Выписка из писем, писанных от Его Превосходительства Г-на Адмирала и Кавалера Ушакова к Корфеному Сенату… с разсуждениями на каждую статью»1.
Без согласования с ним не принималось ни одного постановление Сената. Адмирал лично рассматривал все письма и жалобы, поступающие от депутатов островов, и давал по ним конкретные распоряжения или посылал на место своих представителей для решения возникающих вопросов, как примеру отправка капитан-лейтенанта Н. А. Тизенгаузена на о. Занте для разрешения возникшего там конфликта интересов.