Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Воспитание советского человека как личности нового типа: цели, принципы, механизмы
1.1. Традиции российской политической культуры в создании советской идеологии. 32
1.2. Культурные преобразования и формирование советского человека в СССР в 1922-1928 гг . 52
1.3. Процесс становления советского человека в 1929-1941 гг. 101
Глава II. Культурное строительство в Бурят-Монгольской АССР в 1923-1941 гг .
2.1. Коммунистическая пропаганда в борьбе за формирование советского сознания в Бурят-Монгольской АССР 133
2.2. Советизация Бурят-Монгольской АССР в условиях индустриализации и преобразования сельского хозяйства (1929-1941 гг.) 190
Заключение 237
Библиографический список источников и литературы 2
- Культурные преобразования и формирование советского человека в СССР в 1922-1928 гг
- Процесс становления советского человека в 1929-1941 гг.
- Коммунистическая пропаганда в борьбе за формирование советского сознания в Бурят-Монгольской АССР
- Советизация Бурят-Монгольской АССР в условиях индустриализации и преобразования сельского хозяйства (1929-1941 гг.)
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется значимостью
советского идеологического и культурного наследия в современных
процессах национального строительства, внутренней и внешней политики,
социальных практиках, формирования идентичности и гражданственности. В
социальном климате России советские традиции остаются устойчивыми и
часто определяющими. Такие реалии современности, как частная
собственность, социальное расслоение и отсутствие четко сформулированной
общенациональной идеи, порождают идеализацию советского прошлого,
причем не только для лиц старшего поколения, но и для более молодых
людей. Для молодежи, не имеющей советского жизненного опыта, но
получившей воспитание в семье бывших советских граждан, преимущества
социализма заключаются в достижениях СССР в различных областях, а
именно бесплатном образовании и здравоохранении, коллективизме,
социальном равенстве, детских организациях, обеспечении доступного досуга
для детей и юношества и т.д. Военная мощь СССР и его победы до сих пор
остаются важнейшими элементами российской идеологии. Одной из самых
ярких советских установок в сознании является наделение государства
функциями полной ответственности за благосостояние граждан. Это
относится и к молодому поколению тоже, поскольку определенный
социальный инфантилизм, порожденный тоталитарным социализмом,
невозможно преодолеть за четверть века.
Советский период играет роль образца для сравнения по следующими
поколениями, причем современность в таком сравнении во многом
проигрывает. Успехи в культурной революции, военные и мирные победы,
грандиозные стройки социализма являются маркерами политической и
историко-культурной памяти, национальной гордости и единства россиян.
Учитывая, что культурные процессы, направленные на формирование
советского человека в 1923–1941 гг. происходили и на территории Бурят-3
Монгольской АССР (далее: БМАССР), то проблема сравнения советской и постсоветской эпох становится актуальной и в современной Республике Бурятия. Поэтому исследование общих и региональных успехов культурного строительства и вопроса формирования советского человека является важной и актуальной областью исторической науки.
Степень научной разработанности проблемы. Советская
историография культурных процессов в СССР достаточна широка. Первые работы по данной тематике относятся к деятельности основоположников культурного строительства в стране, лидеров большевистской партии и ее идеологов – В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Н.К. Крупской, Л.Д. Троцкого и др. Они развивали мысль о взаимосвязи революции 1917 г. и культурного подъема у населения, которое получило возможность стать образованным, взяв власть. Н.К. Крупская в своих работах внесла значительный вклад в понимание и определение целей и задач коммунистического воспитания, установление связей между школой и различными практиками строительства социалистической культуры. Л.Д. Троцкий рассуждает о важнейшем значении культуры в контексте экспорта революции в другие страны.
Исследование культурной деятельности, направленной в первую очередь на создание человека нового типа, в 1917-1941-е гг. проводили видные ученые-марксисты (А.М. Деборин, Л.Л. Авербах, П.М. Керженцев, М.Н. Покровский и др.).Для них, в частности, были важны и количественные характеристики изменений в культурной сфере. Для А.А. Арутиняна культурные преобразования в СССР – это не отдельные феномены, а интегральное единство материально-культурного уровня масс.
Следующая группа работ относится к послевоенному периоду до конца
1950-х гг., когда формируется история советской культурной революции и
советской культуры в целом. Все работы подчинены идее о том, что в СССР
построен социализм и воспитаны уже несколько поколений советских людей.
В этот период осуществлялись попытки теоретического осмысления понятия
«культурная революция» и эволюции советской многонациональной культуры (И.С. Смирнов, Г.Г. Карпов, М.П. Ким).
В советской историографии истории и культуры БМАССР периода 1923-1941 гг. необходимо в первую очередь отметить работы М.Н. Ербанова, в которых обосновывается необходимость приобщения населения Бурят-Монголии к социалистическому образу жизни и культуре, а также утверждается целесообразность формирования культуры пролетарской по содержанию и национальной по форме.
И. Архинчеев говорит о необходимости превращения бурятской нации в авангардную силу строительства социализма по всей Восточной Сибири. Н.М. Бильтаева отражает широко распространенное советское убеждение о дореволюционной отсталости малых народов и о том, что культура «пришла» к сибирским народам только после Октябрьской революции. Б.Д. Цибиков в своей работе отметил несомненное значение политики советской власти в 1921-1925 гг. в культурном просвещении населения Бурятии. А.А. Бартанова в 1960-е гг. продолжает развивать общую тенденцию историографии Бурятии, позитивно оценивая создание автономии и преобразование бурятской общности в бурятскую социалистическую нацию.
Современный период истории России, начавшийся с Перестройки и
распада СССР, характерен появлением новых фундаментальных научных
исследований по культурной революции. В Перестройку и в начале
постсоветского периода господствовала гиперкритика советского
культурного наследия, существующего лишь в качестве политико-идеологического обоснования для борьбы за власть (И.Н. Голомшток).
В современной исторической науке проблеме формирования советского типа личности уделяется большое внимание. Взаимосвязь православного византинизма и советской атеизации рассматривает А.Ф. Замалеев, который отмечает, что большевики в идеологической и культурной политике
использовали в своих целях религиозность населения дореволюционной России.
Релевантными работами по проблеме формирования и становления
советского типа личности являются труды, рассматривающие
идеологические процессы в СССР. О.А. Платонов на основании анализа длительного исторического развития обосновывает идею особого пути России, в том числе и в советский период. С.Г. Кара-Мурза доказывает, что советская цивилизация является исторически обусловленным продолжением русской цивилизации. Д.А. Волконогов рассматривает историю СССР с точки зрения доказательства существования советской тоталитарной системы, которая не противоречит концепции особого пути и цивилизации.
А.Г. Вишневский представляет результаты исследования социальных, экономических и политических изменений в бывшей Российской империи и в бывшем Советском Союзе с конца XIX до конца XX в., с особым упором на советский период – с 1917 до конца 1980-х гг. М.Я. Геллер наиболее точно и подробно представляет процесс формирования и развития социалистической модели человека, советского менталитета. А.Д. Синявский исследует не столько историю советской цивилизации, сколько ее теорию и даже, как он отмечает, метафизику.
Современная историография истории БМАССР 1920-1930-х гг.
представляет разнообразные точки зрения на культурные процессы. Наиболее
значительной работой является трехтомная коллективная монография
«История Бурятии», под ред.Б.В. Базарова, М.Н. Балдано, Л.В. Кальминой и
др., в которой период 1920-1930 гг. выделен в отдельный раздел. Здесь на
основании большого количества документов анализируются коренные
преобразования в республике. Немаловажно, что авторы, наряду с
характеристиками социалистического строительства в области политики,
экономики и культуры, уделяют внимание событиям, доказывающим, что
становление советской власти и советизация бурятского населения
сопровождались не только недовольством, но и открытыми восстаниями бурят, протестовавших против грабительского отъема результатов своего труда.
Становление советского менталитета бурят проанализировано в
коллективной монографии «Бурятская этничность в контексте
социокультурной модернизации» Т.Д. Скрынниковой, С.Д. Батомункуева и П.К. Варнавского, диссертации «Бурятские этнокультурные процессы в условиях трансформации российского общества» Д.Д. Амоголоновой. Общим положением для этих работ является концепт вовлечения бурят в советский дискурс посредством политических и культурных механизмов.
Значение бурятской советской художественной культуры в становлении
новой ментальности выявил В.Ц. Найдаков. Благодаря большой
популярности, новые и традиционные элементы культуры, преобразованные в соответствии с требованиями новых политических условий, сыграли значительную роль в становлении советского человека в БМАССР.
В монографии А.Н. Соболевой рассматривается история создания и функционирования в БМАССР в 1920-е–1930-е гг. таких организаций, как комсомол, ОСОАВИАХИМ, Союз воинствующих безбожников, участие в которых формировало «идеологическое лицо» гражданина Советского Союза.
Среди западных исследований следует отметить фундаментальную
работу о культурной революции в СССР «The Cultural Front: Power and
Culture in Revolutionary Russia» американского историка Ш. Фицпатрик.
Основная идея книги состоит в доказательстве создания в стране советской
интеллигенции, которая сыграла решающую роль в культурном
строительстве и в создании нового человека. Между тем, интеллигенция
являлась социальной прослойкой между рабочим классом и крестьянством, в
большей степени привлекаемой, в силу специфики деятельности, к решению
задач культурного строительства.
Д. Дюран исследует происходившие культурные изменения в жизни населения СССР в контексте существования в 1920-е гг. самоорганизованных сельскохозяйственных коммун и делает вывод об их успехах в построении «коммунизма своими руками» и повышении культурного уровня среди коммунаров.
В целом, на Западе исследования по феномену советского народа и советской личности четко разделяются на апологетику и критику советской модели общественно-политического развития. Так, С. Марси, марксист-троцкист, основатель Партии Рабочих Мира, отстаивал преимущества советской бюрократии и тоталитаризма, породивших советского человека, коренным образом отличавшегося от населения Запада.
Критическое осмысление феноменов «советский человек» и «советское
общество» предпринимает Ю.Л. Слезкин, который на основании
значительного круга материалов предпринимает попытку доказать
несостоятельность тезиса об особом типе советской личности.
Ревизионистское направление западной историографии делает акцент на изучении советского общества, его самоорганизации, отмечая высокую социальную мобильность. Д. Гетти исследует советскую идеологию как разновидность религиозной веры, В. Линн доказывает, что на протяжении всей истории СССР государство оставалось устойчивым и крепким благодаря поддержке и одобрению со стороны советского общества, а движение двадцатипятитысячников при проведении коллективизации было в целом добровольно-осознанным. Шт. Плаггенборг при изучении раннего периода истории советского государства касается главным образом не перемен, перевернувших экономику и политику страны, а насильственных трансформаций в мировоззрении, общественном и индивидуальном сознании и жизни людей.
Несмотря на многочисленность работ по данной тематике, тема
диссертации еще не стала объектом отдельного исследования.
Целью диссертационной работы является историческая оценка культурных и политических процессов в Бурят-Монгольской АССР в 1920-х – 1941 гг., в ходе которых происходило формирование советского человека как личности нового типа.
Исходя из указанной цели, были поставлены следующие задачи:
-
Изучить традиции российской политической культуры в формировании советской идеологии, обосновать идею о преемственности дореволюционного и советского мировоззрений.
-
Представить, охарактеризовать и проанализировать процесс становления советского типа личности в СССР в 1920-е гг., выявить основные качества советского человека, которые должны быть присущи всему народу благодаря воспитанию в духе коммунистической идеологии.
-
Выявить факторы, обусловившие новые социально-политические и культурные условия в 1929 – 1941 гг., когда воспитание «нового человека» было связано с практиками мирного строительства, индустриализации и преобразования сельского хозяйства.
-
Проанализировать процесс культурного строительства в Бурят-Монгольской АССР в 1920-е гг., охарактеризовать его специфику по сравнению с другими регионами СССР.
-
Исследовать процесс осуществления культурной революции в Бурят-Монгольской АССР в 1929 – 1941 гг. в условиях индустриализации промышленности и преобразований в сельском хозяйстве.
Объектом исследования является советский человек, вовлеченный в идеологические и культурные преобразования советской власти.
Предметом исследования являются механизмы, содержание, условия и особенности реализации культурных процессов, формирующих советский тип личности в Бурят-Монгольской АССР в 1920-е – 1941 гг.
Хронологические рамки исследования включают в себя период с 1920-х гг. по 1941 г., в котором выделено два этапа. Первый этап – период с 1923
г., когда была образована БМАССР, до 1929 г., который можно
охарактеризовать как период «великого перелома» – времени
идеологического и культурного эксперимента, заключавшегося в
формировании человека нового типа и наделении его специфическими
качествами личности. Второй этап – с 1929 г. до 1941 г., – характеризуется
созданием политических мифов, связанных с героикой революции,
вождизмом и мифологизацией В.И. Ленина, И.В. Сталина и других
политических лидеров. В 1941г. процесс формирования советского человека
не прервался. Великая Отечественная война в полной мере показала, что
советский народ в этот период уже существовал как единая политическая
общность, обладавшая советским патриотизмом, коллективизмом,
самоотверженностью и бесстрашием – качествами, которые воспитывались на протяжении двух десятилетий и которые проявились в полной мере в годы войны.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию БМАССР в границах 1923–1937 гг. и современной Республики Бурятия.
Источниковую базу работы составили как опубликованные, так и
неопубликованные источники. В процессе исследования автором были
изучены и проанализированы документы Государственного архива
Республики Бурятия (ГАРБ). В нем содержатся сведения, касающиеся
истории ранне-советского периода: постановления и резолюции пленумов
Бурят-Монгольского обкома и решения Президиума обкома (1926 – 1929 гг. –
Фонд 1, опись 1, дела 433, 800). В ГАРБе автором изучены материалы и
документы фондов Р – 475 (Президиума Верховного Совета БМАССР (1923 –
1952 гг.); Р – 251 (Комиссии по улучшению быта женщин при ЦИК); Р – 246
(Бурят-Монгольского научного общества им. Д. Банзарова); Р – 980
(Госкомитета БМАССР по кинофикации, ГК РСФСР по кинематографии
(1934 г.); Р – 869 (Бурятского книжного издательства (1923 – 1999 гг.); Р –
1717 (Бурятского академического театра драмы им. Х. Намсараева; Р – 667
(Национальной библиотеки Республики Бурятия (1922 – 1996 гг.); Р – 1704 (Союз художников БМАССР (1933 – 1974 гг.); Р – 906 (Правление Союза писателей БМАССР (1934 – 1990 гг.); Р – 878 (Музея истории Бурятии им. М. Хангалова (1924 – 1995 гг.).
Были изучены материалы общего архивного фонда Центра восточных
рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и
тибетологии (ИМБТ СО РАН ЦВРК). Установлено, что круг
неопубликованных источников по предмету исследования достаточно широк и включает в себя партийные агитационные публикации, материалы антирелигиозной пропаганды, газеты, а также материалы и отчеты полевых научных экспедиций по сбору материалов о советском фольклоре 1920-х-1930-х гг. (советские самодеятельные песни, частушки, стихи) (Фонд 1, опись 1, дела 27-687).
В работе использован широкий круг материалов Фонда редких и особо ценных изданий Национальной библиотеки Республики Бурятия (ФРОЦИ НБ РБ): учебники для разных возрастных групп, включая буквари для детей и взрослых, пособия для учителей, учебные программы для школ, бюллетени Восточносибирского крайкома ВКП(б), литература, нацеленная на политическое образование населения.
Важное значение для диссертации имели газетные и журнальные материалы, в частности, газета «Бурят-Монгольская правда» (с 1923 по 1941 гг.), так как анализируя статьи, посвященные культурным преобразованиям в БМАССР в разные годы, можно проследить как общие для всей советской страны тенденции, так и специфику проведения культурной революции в БМАССР.
В качестве источников использовались произведения художественной литературы, а именно: стихи М. Саридака и С. Туя, Х.Н. Намсараева, Б. Рогаткина, пьесы Н.Г. Балдано. Источниками явились также картины на
революционную тему, написанные Ц.С. Сампиловым, И. Аржиковым, Б. Будаевым, Д. Будаевым-Мархаевым.
Кроме того, в качестве источников были использованы труды советских деятелей на темы коммунистического воспитания: В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Н.К. Крупской, Л.Д. Троцкого.
Все источники отличаются различной степенью полноты,
репрезентативности, но в совокупности они образуют достаточную базу для исследования поставленных в диссертации проблем.
Методология и методы исследования. Теоретико-методологическими
основаниями диссертационного исследования являются принципы историзма,
объективности, ценностный и системный подходы, определяющие
сущностную сторону исторического познания. Принцип историзма позволил
изучить политические и социально-культурные реалии процесса становления
советского человека в динамике его качественного изменения, становления во
времени и развития.
Ценностные установки национально-культурного строительства в
БМАССР в 1920 – 1941 гг. были определены на основании ценностного
подхода, использующего в исследовании истории аксиологические теории и
концепции, накопленные в различных областях гуманитарных наук при
изучении общества, а также в исследовании исторических изменений,
происходивших в России и, конкретно, в БМАССР в революционный и
ранне-советский период. В диссертационной работе используется принцип
системности, поскольку советское общество, его отдельные компоненты,
идеология, политика и практики представляли собой сложную систему, в
контексте общесистемных закономерностей, включая связь с внешней средой
и обратную связь.
Историко-системный подход и историко-генетический метод позволили
выявить причинно-следственные связи между имперским периодом истории
России и советской идеологией, в которой использовалось множество
традиций политической культуры предшествующей эпохи. С той же исследовательской целью использовался диахронный метод, позволивший показать, с одной стороны, преемственность и динамику политико-идеологических установок общественного сознания, а с другой стороны, существенные различия в методах и формах осуществления идеологии и политики в имперский и советский периоды. Функциональный подход способствовал исследованию социальной важности функций общественного сознания в поддержании и воспроизводстве советской идеологии и ценностей, обеспечивавших единство народа. Применение диалектического метода позволило рассматривать политику, идеологию и культуру во взаимосвязи и взаимозависимости всех составляющих эти процессы компонентов.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
-
Проблема формирования советского человека, поставленная и решенная в диссертации с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок, ранее не рассматривалась в исторической науке.
-
Впервые предпринята попытка комплексного изучения процесса формирования и революционных трансформаций общественного сознания от традиционной ментальности до феномена советского человека как нового типа личности, а также выявлены механизмы и каналы осуществления этой политики в БМАССР.
-
Выявлена содержательная преемственность идеологических установок общественного сознания ранне-советского периода от имперской национальной идеи при замене ее формальной части.
-
Предложена периодизация становления советского человека в
1920-х – 1941гг. на основании, во-первых, особенностей идеологической
работы среди населения на каждом отдельном этапе и, во-вторых,
существенных успехов в формировании социалистического общественного и
индивидуального сознания и советского патриотизма.
-
Охарактеризованы региональные особенности реализации политики советского руководства в БМАССР по повышению мобилизационной активности населения и его включению в нормативно-ценностную систему советского общества.
-
Представлены и проанализированы исторические источники, исследование которых доказывает различие в подходах коммунистических властей к проблеме воспитания нового человека в БМАССР.
-
В научный оборот введены материалы о практиках и проблемах культурной революции в республике, представленные в ГАРБ, ЦВРК ИМБТ СО РАН, Фонде редких и особо ценных изданий НБ РБ.
Положения, выносимые на защиту:
-
В период с 1917 по 1928 гг. на пространстве Советского Союза начинается процесс формирования советского типа личности, который был непосредственно связан с прежними традициями российской политической культуры;
-
Одним из главных последствий проходивших в СССР культурных процессов является становление советского типа личности, соответствовавшего ценностно-идеологической структуре советской эпохи. Интеграция советского общества и идентификация советской личности базировались на отождествлении культурных ценностей общества и коммунистической партии как на рациональном, так и на эмоциональном уровне. Это достигалось путем признания большинством населения советских представлений о социальной справедливости, свободе, равенстве, интернационализме;
-
В обозначенный хронологический период (1920-е – 1941-е гг.) на
территории Бурят-Монгольской АССР происходили аналогичные
всесоюзным тенденциям процессы формирования советского мышления,
строящиеся на концепте догоняющего развития региональных и этнических
общностей. Вследствие этого происходил слом традиционной системы
хозяйствования, культуры, образования, воспитания и замена их социалистическими аналогами;
-
Вместе с тем, культурная революция в БМАССР имела свою специфику, заключающуюся в наличии многочисленных этнических и конфессиональных групп населения, требующих особенностей в проводимой здесь культурной и идеологической политике, в отличие от других, этнически однородных, областей СССР. Кроме этого, буряты впервые в своей истории получили государственность, что, конечно, придало сильный импульс этнической гордости и стимулировало их проявлять свою лояльность, советскость.
-
Атеистическая кампания, проводимая в республике, столкнулась сразу с несколькими религиозными направлениями. И, если в отношении православия и старообрядчества изначально была предпринята серьезная борьба со стороны государства, то несколько иная ситуация сложилась в государственно-церковных отношениях касательно буддийской конфессии: деятели буддизма в 1920-х гг. пытались инкорпорировать свою религию в советскую систему, используя тезис о близости буддизма и коммунизма. Это продолжалось до начала 1930-х гг., когда советская идеология окончательно стала претендовать на монопольное положение в обществе.
Теоретическая значимость диссертации. Специальное исследование значения культурной революции для процесса формирования советского человека на материалах БМАССР имеет существенное научное значение. Основные положения работы могут быть использованы в научных исследованиях по истории культуры СССР, при создании обобщающих работ по данной тематике. Материалы диссертации открывают перспективы для дальнейшего углубленного изучения социальной природы личности советского типа.
Практическая значимость диссертации. Положения и выводы
проведенного исследования могут быть востребованы при разработке
учебных курсов, написании разделов учебных пособий, при проведении
лекционных и семинарских занятий. В условиях постсоветской
действительности и сохранения социалистических установок в общественном сознании, исследование может иметь практическое значение для выработки социальной политики, воспитательных и образовательных программ в Республике Бурятия.
Апробация результатов диссертационного исследования. Основные
положения и выводы диссертационной работы опубликованы в 4 статьях, 3 из
которых – в научных журналах, включенных в перечень ВАК России.
Результаты исследования были изложены в научных докладах в ходе работы
II Международной конференции молодых исследователей Сибири «Сибирь
социализма: советский век в частной памяти» (г. Иркутск, о. Ольхон, 2013 г.);
VI Байкальской международной школы социальных исследований
«Историческая память и поколенческий анализ» (г. Иркутск, 2013 г.); IV Международной конференции молодых исследователей Сибири «Сибирь в движении: поколения и субъекты действия» (г. Иркутск, Листвянка, 2016 г.); II Международной молодежной научной конференции «Россия – Монголия» (г. Улан-Батор, 2016 г.); «Январских исторических чтениях, посвященных памяти Юрия Петровича Шагдурова» (г. Улан-Удэ, 2017 г.).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, разбитых на три и два параграфа соответственно, заключения, списка источников и литературы.
Культурные преобразования и формирование советского человека в СССР в 1922-1928 гг
Прежде чем приступить к анализу политической культуры советского государства, необходимо сделать отступление для разъяснения трактовки термина символ в контексте нашего исследования, так как именно посредством разнообразных символов большевистские идеологи управляли настроениями в обществе в переломное постреволюционное время, когда были сильны реакционные течения. Итак, данный термин имеет множество определений, однако нам интересна интерпретация символа в культуре, так как именно в данной сфере общественных практик происходили фундаментальные изменения, которые можно охарактеризовать как формирование человека нового, советского, типа, что, собственно, и было наполнением и целью культурной революции в СССР. В этом отношении именно символы играли роль носителя необходимой информации, смыслов, которые и необходимо было внедрять в общественное сознание. «Наиболее привычное представление о символе связано с идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного, содержания»73. Таким образом, символ – это явление, имеющее фундаментальное значение для культуры.
Кроме того, стоит привести еще одно определение символа, более приближенное к его роли в культурном строительстве в СССР в начале 1920-х гг. По словам Ю.М. Лотмана, «…символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры – он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического текстового окружения»74.
Символы являются практически при любом политическом строе необходимыми инструментами, обеспечивающими стабильную связь между официальными властными структурами и народонаселением. И чем дольше сохраняется тот или иной политический строй, а особенно если довольно продолжительное время у власти находятся представители одной царской, либо императорской фамилии, тем устойчивее в народном сознании утверждаются те незримые нити этой самой связи, символы, являющиеся смысловой опорой идеологии.
Возникновение символа является одним из важнейших критериев, признаков существования у народа внутреннего единства, что позволяет говорить о дальнейшей его внутренней консолидации. Невозможно представить себе народ, нацию, особенно на современном этапе его развития, без целой системы веками устоявшихся в массовом сознании культурных символов.
Процесс возникновения символа обычно санкционируется верховной властью, которая берет на себя задачу его адаптации в общественном сознании. В случае если существование и дальнейшее укрепление символа отвечают интересам власти в укреплении консолидации общества, тогда посредством знаковой системы делается все, чтобы утвердить его в системе ценностей человека. Понятно, что для органичного национального развития необходимо существование и функционирование в массовом сознании нескольких символов, которые не могут развиваться в отрыве от остальных. Системой они становятся только в случае взаимодействия, непременного условия тесной и постоянной связи друг с другом; их переплетение в большинстве случаев нацелено на решение одних и тех же задач – вся система символов подстроена под определенную идеологическую схему. Конечно, если речь идет о государстве идеологическом, каким являлся Советский Союз. По словам Т.Б. Щепанской, «…процессы, происходящие с символикой, отражают и фиксируют процессы самоорганизации сообщества. Рождение символа становится началом самоорганизации сообщества, точнее – развития его коммуникативной сети. Когда множество людей начинает осознавать некий признак “своим”, общность переходит в проявленное состояние. До этого она существовала как неоформленное множество объективно близких по интересам, целям или общественному положению людей. После появления символа общность обретает самосознание»75. В определенном смысле культурные символы являются той фундаментальной основой, на которой строятся и функционируют социальные связи между представителями нации: чем эффективнее взаимодействие между символами, чем более органично они воздействуют на мировоззрение отдельных людей и целых групп именно как система, тем более уверенно протекают процессы усиления национального самосознания.
Некоторые традиции, которые вырабатывались в массовом сознании веками существования российской государственности, остались и после падения монархии. Моделирование социальной действительности осталось тем же, то есть направленным на объяснение объективной реальности, интеграцию общества и социализацию человека в конкретных условиях; кардинальным образом изменилось лишь символическое отображение. Другими словами, новые материальные (всевозможные статуи, портреты пролетарских вождей, памятники борцам за революцию) и нематериальные (агитационные плакаты, революционные лозунги, произведения пролетарских поэтов и писателей, песни) символы имеют своей целью объяснить новую социальную действительность, социализировать человека в условиях формирования новой коммунистической морали, интегрировать общество на основе совершенно новой государственности, окруженной плотным кольцом враждебных государств.
Процесс становления советского человека в 1929-1941 гг.
Одним из самых значимых результатов всего принесенного в БМАССР советской властью, наполненного позитивным и прогрессивным смыслом, явилось установленное законом равноправие полов, которое выразилось в исчезновении правовых перегородок между мужчинами и женщинами и в возможностях участия женщин в политике. Об этом же в своих работах упоминает и Ф. Степанов: «До Октябрьской революции наша бурятская молодежь обычно пела те песни, которые поют на «тарасунных вечерках». Эти песни сводились к развлечению, оскорблению женщин в их неграмотности, темноте»150. Новая, советская, женщина, обладающая равными с мужчинами правами – это важный советский символ, который неотделим от образов и воли великих вождей. На приеме в Кремле делегации трудящихся БМАССР прозвучало уже устойчивое противопоставление темного прошлого и лучезарного настоящего, выраженное делегаткой М.И. Аржутовой: «Раньше женщину ценили дешевле скота, женщину продавали и покупали. И эта наша бесправная жизнь ушла в прошлое, благодаря Ленину, благодаря Сталину (выделено в оригинале. – С.Х.). Я сравниваю свое прошлое, когда женщина считалась наравне со скотиной, с тем, что делается сейчас. Я хорошо запомнила слова, сказанные товарищем Сталиным о том, что человек – самый ценный капитал в мире»151.
Нельзя сказать, что эти личностные атрибуты не имели аналогов среди населения других стран, но в России они составляли своеобразный культурный код населения, его жизненные устои, то, что нужно было отстаивать с оружием в руках и бережно хранить от вредоносного иностранного воздействия. Поэтому вполне возможно и очевидно, что мировоззренческие установки воспитания нового «советского» человека имели под собой многовековые исторические предпосылки, что дало возможность успешного воплощения в жизнь этого грандиозного социального эксперимента.
Можно согласиться с М.Е. Поповым, давшим определение советскости как совокупности «культурных стереотипов социального и культурного поведения, которые, в свою очередь, формируются и управляются соответствующими социальными, идеологическими и культурными институтами»152. Целью этих социокультурных и идеологических институтов (партия, профсоюзы, партячейки различного рода организаций, ВЛКСМ, пионерская организация и т.д.) было создание, внедрение и распространение стереотипов советскости в масштабах всего государства. Одним из важнейших внедряемых культурных стереотипов стало понимание того, что многочисленные нации, проживающие на территории советского государства и приветствующие социалистическую революцию, представляют собой отныне единую общность – советский народ. Теоретический базис под это утверждение подводит сам лидер партии большевиков. В 1914 г. В.И. Ленин писал о том, что «Социалистическое движение не может победить в старых рамках отечества. Оно творит новые, высшие формы человеческого общежития, когда законные потребности и прогрессивные стремления трудящихся масс всякой национальности будут впервые удовлетворены в интернациональном единстве при условии уничтожения теперешних национальных перегородок»153.
Необходимость создания и укрепления чувства принадлежности к единой наднациональной общности диктовалась условиями создания совершенно новой картины мира, общества, аналогов которому не было в истории человечества, общества, где каждый отдельно взятый человек должен был искренне считать, что в первую очередь он «советский», а уже потом – русский, украинец или грузин. Можно с уверенностью говорить о том, что именно 1920-е гг. заложили основу такого восприятия, которое усиливалось в этот временной промежуток необходимостью сплотиться в противовес враждебным буржуазным государствам, стремящимся к ослаблению позиций страны Советов. Появилась традиция, на основе которой будет развита концепция советского народа (утвержденная Конституцией СССР 1977 г.). По мнению В.А. Тишкова, «…если в ходе переписи населения в Советском Союзе была бы представлена возможность в перечне национальностей выбрать категорию «советский», то, видимо, немало граждан отнесли бы себя к последней»154. Это говорит об общем успехе внедрения в общественное сознание данного идеологического стереотипа.
Итак, можно заключить, что в Советском Союзе образца 1920-х – 1928-х гг. протекал исторический процесс рождения, взросления и воспитания нового человека в условиях идеологизированного, основанного на иерархичной модели подчинения общества, с доминантой коллективного сознания над индивидуальным, под внешней оболочкой гордости за свою принадлежность к советской общности и готовности ее защищать от посягательств извне и внутри страны. Если учесть последующую после революции гражданскую войну, то не для всего населения бывшей Российской империи подобное развитие событий было вполне логичным и обоснованным, несмотря на недостаточное развитие и укоренение в дореволюционную эпоху буржуазной идеологии и кризиса старой имперской. В этом случае государство принимало репрессивные меры. «Террор (от фр. слова ужас) государства обычно имеет целью подавить эскалацию действий его внутренних врагов созданием обстановки страха, парализующего волю к сопротивлению
Коммунистическая пропаганда в борьбе за формирование советского сознания в Бурят-Монгольской АССР
Унификационные процессы, происходившие в культурной сфере жизни общества в масштабах всей страны и в Бурят-Монгольской АССР, в частности, были направлены на отрицание и полное неприятие элементов дореволюционной жизни, на борьбу с ними. Речь идет о таких элементах, как религиозное сознание, высокая степень социального и имущественного расслоения, неграмотность населения, его общая пассивность и инертность ввиду невозможности участия в общественной и политической деятельности. Начиная с 1923 г., т.е. после окончания Гражданской войны и провозглашения республики, БМАССР все более вовлекается в процесс построения единой общесоветской культурной жизни. Конечным итогом этого вовлечения становится возможность уже с конца 1930-х гг. применять к большинству людей, проживающих в республике, понятие «советский человек». В процессе формирования советского народа базовыми становятся мероприятия культурной революции (ликбез, массовая атеизация, всеобуч детей школьного возраста, создание пролетарского искусства). Поэтому целью параграфа является изучение процесса проведения культурной революции в БМАССР в 1923-1929 гг. и ее влияние на становление советского типа личности.
Основным инструментом, объединяющим население новой республики в единое информационное пространство, становится периодическая печать, которая, начиная с 1923 г., была представлена главным образом газетой «Бурят-Монгольская правда», позиционирующейся в качестве ведущей. Очевидно, что именно этот источник наиболее богат информацией о жизни различных категорий населения и материалами, доказывающими как реальность культурного строительства, так и неравномерность и сложность этого процесса в г. Верхнеудинске (с 1934 г. – Улан-Удэ), в пригородных уездах и далеких от столицы деревнях и улусах. Поэтому в данной главе, характеризующей культурную жизнь республики в 1923 – 1941 гг., анализируются материалы данной газеты, также иных источников. а) антирелигиозная кампания в БМАССР в 1923-1929 гг.
Одним из важнейших компонентов советизации населения БМАССР стала массовая атеизация. В набор качеств советского человека, помимо чувства патриотизма, интернационализма, коллективизма, должно было войти материалистическое мышление. Следовательно, в мировоззрении советских людей не могло быть места религиозным убеждениям. Различного рода мероприятия были нацелены на воспитание нового мироощущения, в котором не было представлений о высших духовных силах, но, напротив, формировалось представление о значимости личной воли, трудолюбия, о победах под руководством партии и ее вождей. В условиях широкого распространения и сильного влияния религии в республике, атеизация стала одним из основных этапов культурной революции. Антирелигиозная кампания в БМАССР в 1923 г., кроме общего планомерного давления властей на православное духовенство, ламство, шаманов и старообрядцев, отмечена и широкой пропагандой в печати. Это научные доклады, стихотворения, обличающие священнослужителей в их стремлении к личному обогащению; статьи, сообщающие о неспособности оказать реальную помощь при обращении, обвиняющие духовенство в попытках настроить общество против советской власти: «Троицкосавск. 11 сентября в Нардоме имени Ленина состоялся доклад “Религия и ее значение”. Докладчик Шайдуров подробно изложил историю возникновения религиозных убеждений. Подробно остановившись на идее и цели религии, способствовавшей развитию рабства и укреплению самодержавия, оратор изложил современное течение религиозной мысли в Советской России»200. Другим примером антирелигиозной агитации является сатирическое стихотворение неизвестного автора «Дорога в ад»: Это стихотворение повествует об инициативе попа с. Подлопатки по сбору средств на создание Воздушного флота РККА и содержит по отношению к духовенству явную негативную коннотацию. Несмотря на очевидно благое мероприятие, организованное попом, автор относится к нему иронично-насмешливо. В условиях формирования новой социокультурной общности отношение к социальным группам, олицетворяющим старый мир (духовенство, зажиточное крестьянство, купечество) было подчеркнуто отрицательным. Их стремление адаптироваться к новой общественно-политической жизни страны, провозгласившей диктатуру пролетариата, воспринимались как попытки внедрения враждебных элементов. При этом периодическая печать, которая выполняет, прежде всего, функцию пропаганды, формировало негативное отношение к ним остальной части населения. В этом плане характерно стихотворение неизвестного автора «Где тьма?»: Проникла весть в далекую деревню, тревогу вызвавшая весть. Поп с панихидой спутал всю обедню и целый день не мог с досады есть. Пошла гулять весть от избы до хаты: – Забрали, слышь, брат, власть теперь буряты. Республику бурят-монголов объявили, и сами будут краем управлять. Тем временем кулак заплывший подошел. А вот мне в городе сам говорил владыка, что православный мир, теперя, до чисти Заставят весть отречься от веры во Христа. Что, дескать, мужики безграмотны и серы, переведутся в лоно бурят-монгольской веры. Нам надо отслужить спасительный молебен, и батюшке собрать хоть фунтов с пять с души. А вечером кулак и батюшка за чаем, купая в маслице лепешки из муки, Друг другу вторили: – Нет, мы не наскучаем. Покуда тьма, дотуда дураки202. Это стихотворение пыталось ответить населению на несколько актуальных на тот момент вопроса. Во-первых, образование «республики бурят-монголов», не означало притеснения и приуменьшения роли других народностей в политической и общественной жизни. Во-вторых, население предупреждалось о том, что в каждом селе, деревне и улусе есть провокаторы, доказывающие обратное. Обычно подразумевались вышеупомянутые враждебные для новой власти «элементы» – духовенство и кулачество, – которые в стихотворении ради личной выгоды играют на национальных и религиозных настроениях. Сатирическо-карикатурный образ служителя религиозного культа создается и в другом стихотворении, в котором доказывается, что народ отвернулся от религии, а потому финансовое положение духовенства стало плачевным:
Советизация Бурят-Монгольской АССР в условиях индустриализации и преобразования сельского хозяйства (1929-1941 гг.)
Не забыли в республике в 1927 г. и о празднике 1 мая, который стал включать в себя, кроме традиционных демонстраций, спортивные состязания: «Иволгинский сомон. На митинге 1 мая присутствовало более 1000 крестьян, устраивались конные и пешие бега, стрельба из лука, футбол»338. С. Селендума послала телеграмму «Готовы дать отпор всяким душителям»339. Увеличивается интерес населения республики к кино, особенно после сообщений об изобретении «говорящего кино», способного передавать звуки на расстоянии. В городе функционировало несколько кинотеатров, но не забывались и села, на два-три района было рассчитано по одной кинопередвижке, которую ждали с нетерпением: «с. Суво, Баргузинский район. 23 октября прибыла кинопередвижка, показывала картину «Избушка на Байкале», смотрело 100 человек. Хотелось бы, что бы постановки проводились чаще»340.
В 1928 г. в г. Верхнеудинске была проведена конференция «Пятилетие культурного строительства», на которой были подведены итоги строительства и ввода в эксплуатацию культурных учреждений за пять лет: «Отмечается увеличение количества начальных школ с 735 до 962, всеобщее обучение организовано в Бохане, Верхнеудинске, Северобайкальске. Сеть подростковых школ – 137 (учеников – 4110), охват ликпунктов – 72600 чел., в возрасте от 16 до 34 лет), школы 5-7 классов обучения количественно увеличились с 94 до 107, школы 8-9 классов обучения с 20 до 35. Дошкольные учреждения увеличились с 14 до 17. Открыто 4 детсада. В следующие пять лет планируется расширить Бурпедтехникум, открыть сельхозтехникум, а также медтехникум. Киносеть – обеспечить как минимум 1 передвижку на район, субсидировать сельские и городские клубы. Провести реорганизацию ученого комитета в научно-лингвистический институт. Планируется учредить научный институт Социальной гигиены»341. Можно сделать вывод о несомненных успехах культурной революции в Бурят-Монголии, о чем говорят и также достаточно серьезные планы, принятые на следующую пятилетку.
Продолжает отмечаться недостаточная работа органов культуры в различных местах республики: «Николаевский винзавод. Рабочие нуждаются в культурных развлечениях, их почти нет. Постановки бывают редко. Киноспектакли – раз в два месяца. Кружки не работают зимой. На собрание политграмоты приходят 5-6 человек»342. Остаются места и без единого проблеска культуры: «в с. Куйта нет ни красного уголка, ни избы-читальни». Практически противоположная ситуация в с. Хайтин, Аларского района: «В течение двух с половиной месяцев ликвидирована неграмотность у 36 человек (среди них – 23 комсомольца), занятия проводились в красном уголке, выпущено 2 номера стенгазеты»343. А в поселке Нижняя Илька начинается строительство нового культурного учреждения для Бурреспублики «Дом Батрака»344. Он должен был стать органом, классово направленным на сельскую бедноту, и во многом повторял функции избы читальни (ликвидация неграмотности, беседы по политграмоте, читки газет). Подобные учреждения, деятельность которых была направлена на изменение и слом старого быта, открывались в Агинском аймаке: «В п. Агинское открыта “Красная юрта” – пример нового быта, с вычищенным полом, уютная и большая. В ней проводит свои занятия кружок по ликвидации неграмотности среди женского населения, в нем учится 16 девушек»345. Актуальной для БМАССР продолжает оставаться проблема недостаточного наполнения сельских поселений объектами культуры: «Олойский булук, Эхирит-Булагатского аймака. Крестьяне интересуются общественной работой, нужен красный уголок, а лучше изба-читальня»346. Если красный уголок являлся только местом, где население могло провести собрание, организовать беседы, то изба-читальня – это более многофункциональное учреждение, включающее кружковую, газетную, образовательную деятельность. Празднование 1 мая в 1928 г., кроме уже установленного предыдущими годами церемониала демонстрации, передачи красного знамени, отмечено в г. Верхнеудинске проведением парада физкультурников: «Проведение 1 мая 1928 г. в Верхнеудинске. I. Парад на площади Революции, в котором участвовали профсоюзные организации, коллективы предприятий, пионерия и комсомол, а также иностранные гости (немецкие коммунисты); II. Выступления физкультурников города III. Передача знамени Желдополку от Украинского ЦИКа (в благодарность за помощь в восстановлении железнодорожного сообщения в восточной Украине)»
В сельской местности 1 мая так же постепенно входит в быт населения, становясь привычным явлением: «В деревнях и улусах прошли семейные праздники, вечера, митинги и физкультурные соревнования, прошло почтение памяти у братских могил»348.
В 1928 г. продолжается развитие киноиндустрии в республике. Год отмечен, кроме функционирования нескольких кинотеатров в г. Верхнеудинске и кинопередвижек в районах, съемками фильма, посвященного бурятскому народу – «Потомок Чингисхана» о жизни бурят в период Гражданской войны и интервенции (режиссер В. Пудовкин). «Экспедиция киноорганизации «Межрабпом-Руси» заканчивает съемочные работы над фильмом «Потомок Чингисхана». В частности, в самой республике заснята Баргойская степь для кадров о проезде английских офицеров, кадры момента реквизиции у бурята скота, а также проведения Сурхарбана. В Гусиноозерском дацане заснят ламский праздник “Цам”. Это было сделано, исходя из желания самих лам»349.