Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Государство и право: эволюция норм социорегулирования, развитие досудебных форм разрешения конфликтов и института суда С. 17.
1. Возникновение права, соотношение государства и права: основные подходы С. 17.
2. Мононорма, выделение раннего права, его признаки, связь с потестарными органами С. 23.
3. Примирение, посредничество, арбитраж, древний суд; обеспечение решений: принуждение и моральное давление; связь с потестарными органами; иерархия и соотношение досудебных форм и суда С. 28.
4. Суд и государство; влияние потестарной (раннегосударственной) власти
на сущность суда; общинная и государственная юрисдикция С. 33.
ГЛАВА 2. Разрешение конфликтов у восточных славян в VI-X вв. Военные предводители в сфере социорегулирования (славянские вожди и древнерусские князья) С. 40.
1. Славянская община VI-VII вв., предпосылки проникновения военных вождей в сферу социорегулирования С. 40.
1.1 Славянская община VI-VII вв. и уровни разрешения конфликтов: семейный коллектив, старейшины, народное собрание С 40.
1.2 Славянские вожди VI-VII ев: функции, пределы власти С. 47.
2. Восточнославянская община VIII-X вв.; усиление правовых полномочий княжеской власти С. 51.
2.1 Славянская община VIII-X вв. и уровни разрешение конфликтов:
семейный коллектив, старейшины, народное собрание. С. 51.
2.2 Восточнославянские князья ІХ-Хвв. в сфере социорегулирования С. 57.
3. Способы соционормативного регулирования в восточнославянском
обществе VI-X вв.. С. 75.
3.1 Способы внутригруппового социорегулирования: изгнание и казнь членов
коллектива («поток и разграбление») С. 75.
3.2 Способы межгруппового социорегулирования: кровная месть С. 90.
4. Процесс у восточных славян в VI-X вв С. 103.
ГЛАВА 3. Развитие княжеского суда в XI - н. XII вв. и трансформация древних способов разрешения конфликтов С. 116.
1. Социально-политические процессы XI - начало XII вв.; общие тенденции в развитии правовой и судебной сфер С. 116.
2. Развитие княжеского суда в XI - начале XII вв С. 123.
2.1 Развитие системы публичных (судебных) штрафов и распространение
княжеского суда С.123.
2.2 Развитие судебного (княжеского) аппарата С. 142.
2.3 Воздействие княжеской власти на трансформацию общинных
институтов и процессуальных действий в сфере разрешения
конфликтов С. 149.
2.4 Борьба за подчинение кровной мести княжеской юрисдикции: до- и
послесудебная месть С. 161.
3. Община в сфере социорегулирования С. 176.
3.1 Пределы общинных полномочий и механизмы разрешения
конфликтов С. 176.
3.2 Вечевой суд XI века в контексте становления внутриполитического
суверенитета вечевой общины С. 187.
Глава 4. Княжеский суд и общинные институты в сфере социорегулирования и судопроизводства в XII - первой трети XIII вв С. 200.
1. Социально-политические процессы XII - первой трети XIII вв.; их
влияние на развитие правовой и судебной сфер С. 200.
2. Развитие княжеского суда в XII - первой трети XIII вв С. 204.
2.1 Развитие системы публичных (судебных) штрафов С. 204.
2.2 Развитие судебного (княжеского) аппарата С. 209.
2.3 Воздействие княжеской власти на трансформацию общинных институтов и процессуальных действий в сфере разрешения
конфликтов С. 218.
2.4 Кровная месть в эпоху Пространной Правды: воздействие
государственно-правого регулирования С. 226.
3. Община в сфере социорегулирования С. 237.
3.1 Пределы общинных полномочий и механизмы разрешения
конфликтов С. 237.
3.2 Общинно-вечевое правосудие в XII - первой трети XIII вв С. 252.
Заключение. С. 275.
Список использованной литературы С. 285.
- Возникновение права, соотношение государства и права: основные подходы
- Славянская община VI-VII вв., предпосылки проникновения военных вождей в сферу социорегулирования
- Социально-политические процессы XI - начало XII вв.; общие тенденции в развитии правовой и судебной сфер
Введение к работе
Тема работы - «Княжеский и народный суд в Древней Руси» - позволяет двоякое понимание. Можно заключить, что отдельно будут выделяться и рассматриваться суд князя и его агентов и те формы разрешения конфликтов, где их участие не предусмотрено - «народный», «общинный суд».
Но в то же время определение «народный» смело можно приложить и к княжескому суду. На княжеском суде решение выносит князь (его представители). Но огромную роль там играли представители сторон -«истцы», их «пособники», «поручники», «соприсяжники». Они инициируют процесс, добывают доказательства, свидетелей, «тяжутся» перед князем, сами участвуют в исполнении судебного решения. Нормальное функционирование суда князя без привлечения представителей общин практически невозможно. Этот суд амбивалентен: он и «княжеский» и «народный».
Оба указанных аспекта найдут свое отражение в предлагаемой работе, но их разделение представляет определенную сложность. Княжеский суд вырастает из древних способов разрешения конфликтов, не предполагавших поначалу участия представителей публичной власти. Княжеский суд использовал общинные институты и процессуальные действия, применяемые в народной среде для того или иного разрешения конфликтных ситуаций. В свою очередь княжеская власть вольно или невольно их трансформирует.
Говоря уже о разных формах «общинного суда», мы невольно должны обращаться к памятникам, говорящим о суде князя - к Русской Правде, прежде всего. Ибо там отражены не только результаты изменения общинных институтов и процессуальных действий под влиянием княжеского суда. Там содержатся и следы их действия в собственно народной среде, но показанные сквозь призму функционирования суда князя.
Литература по истории древнерусского права и суда огромна, и здесь мы осветим лишь самые общие тенденции в изучении древнерусского процесса применительно к поставленной проблеме.
Хотя тема, заявленная в заголовке работы, специально никем не формулировалась в качестве самостоятельной исследовательской задачи, однако мало найдется работ по истории древнерусского права, где бы она так или иначе не затрагивалась.
История изучения древнерусского суда насчитывает уже более двухсот лет. Перед первыми исследователями стояла задача описать основные принципы древнего процесса, прояснить роли участвующих в нем лиц, на этом пути их ожидало немало сложностей.
Уже тогда делались первые попытки описать «народные» способы разрешения конфликтов, была, в общем, ясна значительная роль на суде представителей коллектива, общины. В большой степени этому
Кунщын А. Историческое изображение древняго судопроизводства в России. СПб., 1843; Михайлов М. [M.J История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 г. СПб., 1848; Богдановский П. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М., 1850. Чеглоков П. Об органах судебной власти в России от основания государства до вступления на престол Алексея Михайловича. Казань, 1855; Лешков В. Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII века. М., 1858; Демченко В. Т. Историческое исследование о показаниях свидетелей как доказательства по судебным делам по русскому праву до Петра Великого. М., 1859; Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву. М, 1851; Грыцко И. Участие общины в суде по Русской Правде // Архив исторических и практических сведений, относящихся до истории России. М, 1863. Кн. 5; Лате Н. [И.] Исследования об уголовном праве
способствовало наличие живого примера - русской крестьянской общины, которая немало унаследовала от глубокой древности. Лишь очень немногие полагали, что княжеская власть подмяла под себя общину и властно вторгалась во все сферы ее правовой жизни.
Этапной стала работа Н. И. Дювернуа «Источники права и суд в древней России»,3 отчасти не потерявшая научной актуальности и по сей день. В ней детально раскрывалась огромная роль «послухов» и до суда (как свидетелей правоотношений), и на процессе. В этой же связи назовем и более позднюю работу Ф. И. Леонтовича, который на обильном сравнительном материале раскрывал «самодеятельность» общин в правовой, судебной сферах.
В это же время выходит труд Н. Иванишева о копных судах, которая раскрыла механизм работы древнего общинного суда, позволила составить представление о деятельности суда вечевого.5
Последняя треть XIX - н. XX вв. ознаменовались выходом новых работ, в которых уже устоявшееся мнение об активности общинных коллективов в суде находило дальнейшее подтверждение и обоснование. Полнее раскрывались особенности эволюции древнего процесса, досудебных процедур, детализировались этапы проникновения княжеской власти в сферу
Русской Правды // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. СПб., 1859-1860. Кн. 1, 2,3, 5, 6.
2 См., напр.: Грыцко И. Участие общины в суде по Русской Правде. В
более смягченной форме писал об этом Н. И. Ланге. - Лате Н. Исследования
об уголовном праве Русской Правды.
3 Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России. М., 1869.
4 Леонтович Ф. И. Старый земский обычай. Одесса, 1889.
5 Иванишев Н. О древних сельских общинах в Юго-Западной России.
Киев, 1863.
социорегулирования. В зависимости от своих выводов исследователи отводили княжеской власти в деле разрешения конфликтов большую или меньшую роль.
Отметим несколько работ. В труде М. М. Ковалевского «Современный обычай и древний закон» собственно древнерусскому праву уделен относительно небольшой раздел. Но в нем много внимания уделялось досудебным способам разрешения конфликтов у разных народов. Эти механизмы раскрывались и глубоко анализировались и на древнерусском материале.7
Книга А. Е. Преснякова была посвящена «княжому праву». В работе раскрывается один из путей распространения княжеской юрисдикции на
Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879; Беляев П. И. Очерки права и процесса в эпоху Русской Правды // Сборник правоведения и общественных знаний. СПб., 1895. Т. V; Владимирский-Буданов М. Ф. 1) Обзор истории русского права. СПб.; Киев, 1915 (7-е изд.); 2) Хрестоматия по истории русского права. СПб.; Киев, 1899. Вып. 1; Дьяконов М. А. Очерки общественного и политического строя Древней Руси. СПб., 1912 (4-е изд); Максгшейко Н. А. Мнимые архаизмы уголовного права Русской Правды // Вестник Права. 1905, март, апрель; Мрочек-Дроздовский П. Н. Исследования о Русской Правде // ЧОИДР. М., 1886. Кн. 1.; Самоквасов Д. Я. Курс истории русского права. М., 1908; Сергеевич В. И. 1) Русские юридические древности. СПб. 1900. Т. П.; 2) Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1910; Стефановский Н. И. Разграничение гражданского и уголовного судопроизводства // Журнал Министерства Просвещения. 1873, март; Сухов А. А. Обычно-народные и княжеские наказания по Древне-русскому уголовному праву // Юридический вестник. М., 1873. № 7, 8; Сыромятников Б. И. Очерк истории суда в древней и новой России // Судебная реформа. М., 1915. Т. I.
Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон. М., 1886. Т. П.
основную массу населения Руси: через специальную защиту отдельных категорий населения «княжим правом», нормы которого со временем распространяются на всех. Это, в частности, проявлялось в распространении суда князя.8
Послеоктябрьский период принес смену парадигмы. Пристальное наблюдение за усилением княжеской власти (читай - феодальной) в судебной сфере и в сфере права вообще, привело советских историков к мысли о необычайной силе князя в этой области.
Общинным институтам и способам разрешения конфликтов стало уделяться мало внимания, о них в основном писали как о «уходящей натуре», последние их следы сметаются под напором княжеской юрисдикции уже в Древнейшей Правде. Распространенным был (и остается сейчас) тезис о целенаправленной и успешной борьбе князей с древними обычаями, с кровной местью - прежде всего. Популярностью пользовалось мнение о довольно раннем вмешательстве княжеской власти в сферу социорегулирования: княжеский суд действует едва ли не с VIII в., в IX -X вв. он уже вполне развит. Феодальная государственность посредством органов принуждения, суда подчиняет непосредственных производителей своей власти.9
Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. СПб., 1909 9 Романов Б. А. Правда Русская. Учебное пособие. М; Л., 1940;; Тихомиров М. Я. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953; Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII веков. М.; Л., 1963; Памятники Русского Права. 2 / Составитель А. А. Зимин М., 1953. Вып. 1, М., 1954. Вып.2; Зимин А. А. 1) Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. М., 1956. Т. 76; Зимин А. А. 2) Правда Русская. М., 1999 (книга вышла значительно время спустя после смерти автора); Рубинштейн. Н. Л. Древнейшая Правда и вопросы дофеодального строя Киевской Руси // Археографический ежегодник за 1964 г. М., 1965; Черепним Л. В. Общественно-политические отношения в Древней
Были, однако, и отдельные отступления от общей тенденции. С. В. Юшков, придерживаясь взглядов о феодальной сущности древнерусского государства, тем не менее, полагал, что о широком распространении княжеской юрисдикции ранее к. X - н. XI говорить нельзя. Много внимания он уделил и действию общинных институций в деле разрешения конфликтов, поддержания внутреннего мира.10
В ряде статей, несмотря на использование «феодальной» терминологии применительно к социально-политическому строю Древней Руси, в отношении описания древнего судопроизводства, тем не менее, обрисовывается картина вполне в духе дореволюционной историографии. Роль князя в деле поддержания социальной нормы не столь всеобъемлюща, а роль общинного коллектива, представителей сторон довольно ощутима.
Руси и Русская Правда // Древнерусское государство и его международное значение / Под ред. Новосельцева А. П., Пашуто В. Т. и др. М., 1965; Российское законодательство Х-ХХ вв. М., 1984. Т. I.; Свердлов М. Б. От закона Русского к Русской Правде. М., 1988; Хачатуров Р. Л. 1) Мирные договоры Руси с Византией. М., 1988; 2) Становление права (На материале Киевской Руси). Тбилиси, 1988.
10 Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского
государства. М., 1949.
11 Исаев М. М. Уголовное право Киевской Руси// Ученые труды ВИЮН.
М., 1946. Вып. VIII.; Гейман В. Г. Право и суд // История культуры Древней
Руси. М.; Л., 1951; Инкин. В. Ф. 1) «Гонение следа» в Галицкой общиной
практике XV-XVIII вв. (материалы для объяснения 77-й статьи Пространной
Правды) // ДГТ СССР. 1985 г. М., 1986; 2) Статьи Русской Правды о мести в
свете обычной практики галицких общинных судов (по актам XVI-XVIII вв.)
// ВМУ. Серия 8, история. 1990. №1; Романова Е. Д. Свободный общинник в
Русской Правде // История СССР. М., 1964. № 4; Щапов Я. Н. О функциях
В к. 50-х гг. XX в. правоведы обращаются к проблемам зарождения судебных институтов, понятий преступления и наказания. Они теоретически обосновали и раскрыли, в частности, и на древнерусском материале, наличие как досудебных способов разрешения конфликтов, так и распространенность «догосударственных», «доклассовых» способов воздействия на индивида, преступившего те или иные нормы.12 К сожалению, это направление в изучении процесса не получило должного развития.
Открытие такого источника как новгородские берестяные грамоты позволило расширить представления и о правовой жизни Древней Руси. Их изучение заставляло историков говорить о существовании различных форм общинного суда, в частности, уличанского.13
В этой связи нельзя не упомянуть работу американского исследователя Д. Кайзера о русском средневековом праве, в основном и посвященную «горизонтальным связям» - правоотношениям, в том числе и разрешению конфликтов, между общинами, без вмешательства центральной власти.14
В 70-е - 80-е, во многом и в 90-е гг. наблюдается определенный спад исследовательского интереса к изучению права домонгольского периода и особенно древнерусского судопроизводства, процесса.
общины в Древней Руси // Общество и государство феодальной России. М., 1975.
Челъцов-Бебутов М. А. Курс советского уголовно-процессуального права. М., 1957. Т. I.; Шаргородский М. Д. Наказание по уголовному праву эксплуататорского общества. М. 1957.
13 Янин Л. В. Я послал тебе бересту. М., 1965. С. 151; Черепнин Л. В.
Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М., 1969. С.
325, 329.
14 Kaiser D. The Growth of Law in Medieval Russie. Prinseton University
Press. 1980. Принятие этих взглядов видим и в английской историографии. -
Франклин С, ШепардД. Начало Руси: 750-1200. СПб., С. 316-325,412-419.
В новейшее время мы видим оживление внимания к древнерусскому праву. Выходят работы, которые затрагивают интересующую нас тему и предлагающие новые постановки старых проблем.15 Тем не менее, в плане соотношения «княжеских» и «народных», общинных способов разрешения конфликтов картина мало отличается от той, что была несколько десятилетий назад: деятельность институтов княжеской власти затмевает активность общин.16
Относительно развития княжеской юрисдикции, княжеского суда на основную массу населения Древней Руси, можно выделить два подхода, сформулированных в новейшее время.
Л. В. Данилова полагает, что на основную массу населения распространяется право господствующей общины Древней Руси, полян. Право это обеспечивалось княжеской властью, что, соответственно, предполагает и суд князя.17
С. Л. Никольский выдвинул иное понимание этого процесса. По его мнению, на различные категории населения распространялось «дружинное
1э Милое Л. В. Легенда или реальность? (о неизвестной реформе Владимира и Правде Ярослава) // Древнее право. М., 1996. № 1.; Жильцов С. В. Смертная казнь в истории России. М., 2002; Хачатуров Р. Л. Русская Правда. Тольятти, 2002; Петров И. В. Государство и право древней Руси (750-980 гг.) СПб., 2003; Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. М., 2003; Никольский С. Л. О дружинном праве в эпоху становления государственности на Руси // Средневековая Русь. М., 2004. Вып. 4; Погорецкий Н. А. Русская Правда о поиске преступников и доказывании их вины // История государства и права. 2004. № 3.
16 См. особенно: Хачатуров Р. Л. Русская Правда.; Петров И. В. Государство и право древней Руси.
Данилова Л. В. Сельская община в средневековой Руси. М., 1994. С. 152, 169-170.
право», правовые нормы, принятые в дружинной среде, нормы, защищающие
1 о
дружинников. Это мнение явно перекликается со взглядами А. Е. Преснякова на развитие «княжого права», который в дружине видел первый объект княжеской защиты.
Изучение берестяных грамот позволило недавно В. Л. Янину реконструировать деятельность судебного органа, о существовании которого другие виды источников ничего не сообщали. Это «смесный» суд князя и посадника: судьями на нем были представитель князя и посадник, этот институт известен пока только в Новгороде.19
В труде В. В. Момотова, посвященном развитию древнерусского права, рассмотрены и условия развития процесса, выделяются его этапы. Благодаря привлечению данных берестяных грамот полнее раскрывается содержательная сторона некоторых процессуальных действий.20 Впрочем, вопрос о соотношении княжеской и общинной юрисдикции в книге специально не заостряется.
Внимание к древнерусскому судопроизводству проявляют и юристы. Книга В. И. Власова, посвященная истории судебной власти в России, в разделе, касающемся древнерусского периода, в общем, не выходит за рамки, очерченные еще советской историографией. По сравнению с княжеской
властью роль общины в судебной сфере довольно скромна.
Никольский С. Л. О дружинном праве...
19 Янин В. Л. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород, 2001. С. 5-31. Высказана гипотеза, что этот суд имел «филиалы» в новгородских концах. - Гиппиус А. А. О нескольких персонажах новгородских берестяных грамот // НГБ (из раскопок 1997-2000 гг.) М., 2004. Т. XI.
20Момотов В. В. Формирование... С. 349-
Л 1
Власов В. И. История судебной власти в России. М., 2003.
Коллективом юристов недавно было подготовлено многотомное издание по истории судебной власти в России, первый том которого посвящен древнерусскому периоду.22 Работа выгодно выделяется взвешенными оценками, однако, будучи, обзорной, она не содержит в себе принципиально новых выводов. Вместе с тем отметим, что это одна из немногих работ, где анализируется проблема вечевого суда.
Предлагаемая нами работа находится в контексте историографической ситуации новейшего времени, которая характеризуется вновь оживившимся интересом исследователей к древнерусскому праву. Вместе с тем нельзя сказать, чтобы этот интерес вполне охватывал проблему изучения древнерусского суда и досудебных способов разрешения конфликтов.
За исключением открытия института «смесного» суда в средневековом Новгороде специального обращения историков к указанной проблематике практически не наблюдается. Отметим, что древнерусскому судопроизводству как-то «не повезло» с исследователями в послеоктябрьский период: ему не было посвящено ни одного монографического исследования. Названые выше современные работы юристов по истории судебной власти обозначают возвращение интереса к этой теме, но, как уже говорилось, они воспроизводят положения, сформулированные еще в советской историографии.
Как видно из обзора литературы, в исторической, историко-правовой науке прошлого века и последнего времени утвердилось, в целом, мнение о раннем проникновении княжеской власти в сферу социорегулирования, о значительной распространенности княжеского суда в домонгольский период, об исчезновении общинных способов разрешения конфликтов. Можно даже сказать, что в изучении древнерусского суда и иных способов разрешения конфликтов, по сути, возобладало изучение собственно княжеского суда.
Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России. Т. I. Начала формирования судебной власти. М., 2003
Ученые при исследовании древнерусского права, как правило, основной акцент делают на успехах княжеской власти в освоении правовой сферы, распространении княжеского суда, развитии административно-судебного аппарата. Деятельности самого народа, общин в деле разрешения конфликтов уделяется мало внимания, она оказывается как бы в тени княжеского суда. Отчасти это объясняется состоянием источников, но в не малой степени и исследовательской позицией.
В данной работе мы бы хотели воспроизвести подход к данной проблематике, присущий, в целом, историографии дореволюционной с ее пристальным вниманием к действию общинных институций. При этом достижения исторической, историко-правовой, этнологической (юридическая антропология) науки советского периода и новейшего времени позволяют осветить эту проблему на качественно новом уровне.
В сфере социорегулирования были те области, где, как мы попытаемся показать, роль князя или его представителей была минимальной, либо их участие вовсе исключалась. Проникновение княжеской власти в сферу социорегулирования было длительным и неоднозначным процессом. В домонгольской Руси суд князя был привычным институтом, однако он не затрагивал всей полноты правоотношений.
Представляется, что темпы распространения княжеской юрисдикции были не столь стремительными, как это обычно изображается. В частности, неоправданным кажется мнение о раннем появлении и широком распространении (до XI в.) системы публичных (судебных) штрафов, которая стимулировала развитие княжеского суда. То же самое можно сказать и о развитии княжеского административно-судебного аппарата.
Успехов княжеской власти в деле распространения княжеского суда коснемся и мы, но внимание, по возможности, будем обращать на пределы компетенции общинных институтов при разрешении конфликтов. Мы попытаемся рассмотреть, что же, так сказать, оставалось на долю общинных
институтов на том или ином этапе развития княжеской власти: их взаимодействие с последней, трансформацию, подчинение или исчезновение.
В этой связи мы подробно остановимся на таких способах соционормативного регулирования как институты кровной мести и «поток и разграбление» - восточнославянский вариант «лишения мира», отторжения коллективом своих членов за различные проступки. Первый из них был теснейшим образом связан с процедурами разрешения конфликтов (примирение, выкуп и т. д.), а со временем все более попадал под контроль княжеской власти, княжеского суда. Второй был неотъемлемым элементом общинной юрисдикции и, кроме того, способом достижения внутреннего мира посредством избавления от возмутителей спокойствия.
Одной из задач при их освещении мы видим обоснование того положения, что их действие было гораздо более распространено, нежели обычно принято считать, а воздействие княжеской власти на них не столь масштабным.
Особое внимание будет уделено судьбе досудебных способов разрешения конфликтов, роль которых в Древней Руси, как кажется, незаслуженно принижается, игнорируется. Как правило, исследователи, даже говоря о древнейших известиях о тех или иных способах разрешения конфликтов у восточных славян, оперируют понятием «суд». Между тем, с юридической точки зрения уместнее было бы говорить о переговорах сторон, арбитраже, в лучшем случае о суде третейском. Архаичные способы разрешения конфликтов существовали долгое время наряду с княжеским судом.
Отдельно выделена проблема общинно-вечевого правосудия - тема хорошо известная дореволюционной историографии, но подзабытая в послеоктябрьский период. Интерес к ней вновь заметен в последнее время.23
Обзор литературе по этой проблеме приведен в соответствующих разделах работы.
Возникновение права, соотношение государства и права: основные подходы
История формирования и развития суда неразрывно связана с историей развития норм социальной регуляции. Между тем, изучение древнерусского права до недавнего времени уступало по интенсивности изучения многим другим темам. Теоретические основания исследований в области права долгое время оставались, в целом, неизменными и не выходили за рамки марксизма (в советской его трактовке). Сущность права, условия его возникновения толковались с одних и тех же позиций. Сказанное относится как к изучению права Древней Руси, так и нормативной этнографии, изучающей нормы общественной регуляции в догосударственных и раннегосударственных обществах, и к правовой науке, занимающейся проблемой возникновения права.
В последние годы картина изменилась: вышли новые работы по истории древнерусского права, подходы, отличные от марксистских, рассматриваются правовой наукой, в рамках этнографии (культурной антропологии) развивается направление юридической антропологии,3 возрождение интереса к этому направлению отмечают и сами этнографы.
праве в эпоху становления государственности на Руси // Средневековая Русь. М, 2004. Вып. 4 и др.
2 Общая теория права / Общ. ред. А. С. Пиголкина. М., 1996; Мальцев Г. В. 1) Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999; 2) Пять лекций о происхождении государства и права. М., 2000; Графский В. Г. Всеобщая история права. М., 2000; Поляков А. В. Общая теория права. Феноменолого коммуникативный подход. СПб., 2003; Андреева О. А. Проблемы методологии государства и права // История государства и права. М., 2004. № 3; Честное И. Л. Актуальные проблемы тории государства и права. Исторические предпосылки и эволюция государства и права. СПб., 2005. 3 См. в определенном смысле программный сборник «Обычное право и правовой плюрализм». («Обычное право и правовой плюрализм». Материалы по обычному праву и правовому плюрализму (август 1997 г.) Отв. ред. Н. И. Новикова, В. А. Тишков. М., 1999). Стали выходить и другие работы по этой теме: Думанов X. М, Першиц А. И. Мононорматика и начальное право // Государство и право. 2000. № 1; Нагих С. И. Нормативная система догосударственного общества и переход к государству // Юридическая антропология. Закон и жизнь. М., 2000; Семенов Ю. И. Основные понятия обычного права: возникновение и развитие // Там же; Традиционная нормативная культура, организация власти и экономика народов Северной Евразии и Дальнего Востока. М., 2000; КовлерА. И. Антропология права. М., 2002; Олень всегда прав. Исследования по юридической антропологии. М., 2003; Юридическая антропология. Закон и обычай. М., 2004.
Славянская община VI-VII вв., предпосылки проникновения военных вождей в сферу социорегулирования
Письменные известия, которые достаточно надежно соотносятся со славянами, появляются в VI веке. Более ранние данные не позволяют делать каких-либо выводов об общественном строе славян, да и соотнесение отдельных этнонимов первой половины I тыс. н.э. со славянами (например, «венеды») встречает возражение многих исследователей.1
Восточнославянская община VI-VII вв. состояла из групп поселений (селищ), расположенных гнездами; такие поселения получили названия «гнезда-общины». Гнезда-общины отдалены одно от другого на 10-15 км. Селища в их пределах в количестве четырех - пяти располагаются на расстоянии, не более 1,5-2 км, но чаще всего почти рядом. В каждом селище в среднем находилось 4-5 жилищ. Население гнезда-общины достигало 150-200 человек. В гнездах поселений выделяются общинные центры, это древнейшие селища, где обычно сосредотачивались общинные ремесленные
1 Подробнее см.: Гиндин Л. А. К вопросу о венедах в «Своде древнейших письменных известиях о славянах» // Славяне и их соседи. Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время (Тезисы XIII конференции). М., 1994; Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 2004. С. 148-154. мастерские. Значительная удаленность каждой общины одной от другой говорит об их хозяйственной и социальной автономии, наличие же общинных центров говорит об их самоуправлении.
Община состояла из родственных больших патриархальных семей, которые и занимали селища, совместно обрабатывающих землю, но присутствовала личная собственность на жилища. Социальное неравенство не фиксируется, но достаточно четко выделяется селище, игравшее роль общинного центра.
В лице гнезда-общины перед нами автономный, относительно немноголюдный эгалитарный (в имущественном отношении3) союз с тесными внутренними связями.4 Члены этого союза не могли не быть хорошо информированными обо всех происшествиях внутри коллектива, о моральном портрете каждого сочлена.
Как показывают сравнительные данные, разногласия в пределах семейного коллектива (рода) на данном этапе общественного развития разрешались главой этого коллектива и не выносились за его пределы.
Социально-политические процессы XI - начало XII вв.; общие тенденции в развитии правовой и судебной сфер
В к. X - н. XI вв. наблюдается значительное увеличение роли князя в сфере социорегулирования на фоне общественного кризиса, поразившего восточнославянское общество. Исчезает важнейший институт родового общества - совет старейшин, «старцы градские». Вече тоже переживает сложное время; падение того строя, что породило вече, ослабило его. Неспособность старых органов власти обеспечивать внутренний «наряд» приводит к передаче князю обществом новых задач. В этом он опирался на дружину, роль и значение которой также увеличивается.1
К середине XI в. в основных чертах складывается волостная система -соподчиненные общины, во главе которых стоит главный город с верховным органом управления - вечем. В к. XI - н. XII вв. этот процесс завершается.
Параллельно с этим идет процесс становления внутриполитического суверенитета общин по отношению к княжеской власти, который тесно связан с борьбой за независимость от Киева.
Органом народного волеизъявления является вече, правом присутствия на котором обладают все свободные граждане. Не будучи органом повседневного управления, оно, тем не менее, было вправе рассматривать любые вопросы, волнующие общество.
Тем не менее, позиции князя в области законодательства и суда все более усиливаются. Публичная власть до кризиса к. X - н. XI вв. использовалась как инструмент для выкачивания даней из покоренных Киевом племен и удержания над ними господства. В результате кризиса публичная власть оказывается направленной не только на покоренные племена, но и на соплеменников. В частности потому, что множество людей лишившихся защиты традиционных институтов переходят под юрисдикцию князя.
В деятельности институтов родового общества, занимающихся внутренним управлением, таких как совет старейшин, вече, ведущее место занимает традиция. Князь же и дружина, имея дело с чужими, зависимыми племенами, будучи с ними связаны лишь отношениями господства и подчинения, традициями ограничены не были.6
Начав заниматься «строем земленем», князь реализует на соплеменниках функцию принуждения, присущую публичной власти. Метания между традициями и новизной, инициированной публичной властью, хорошо видны в истории с «разбойниками». Владимир вводит «силовой» метод воздействия в отношении убийц, беря за основу довольно жесткие византийские нормы (казнь), но из-за их неэффективности он вынужден вернуться к старой практике (выкуп).7