Карелия в мобилизационной политике советского государства в 1920–1930-х гг. Репухова Оксана Юрьевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Мобилизационная подготовка в карелии в 1920-х годах 48

1.1. Мобилизационная подготовка как система реализации политических задач 48

1.2. Введение системы пограничных полос в Карельской Трудовой Коммуне 72

1.3. Система пограничных полос в АКССР в 1923—1929 годах 89

1.4. Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1920-х годах 110

1.5. Пограничный режим в Карелии в 1920-х годах 146

ГЛАВА 2. Мобилизационная подготовка в карелии в 1930-х годах 181

2.1. Динамика пространственно-территориальной мобилизационной подготовки в Карелии в 1930-х годах 181

2.2. Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1930-х годах 194

2.3. Пограничный режим в Карелии в 1930-х годах 229

2.4. Эвакуационная подготовка в Карелии 267

Заключение 288

Словарь терминов 297

Список источников и литературы 303

• Введение системы пограничных полос в Карельской Трудовой Коммуне
• Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1920-х годах
• Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1930-х годах
• Эвакуационная подготовка в Карелии

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Современная Россия, проводя модернизацию, вынуждена уделять огромное внимание вопросам национальной безопасности. Накануне и в ходе двух мировых войн страна накопила бесценный опыт по решению вопросов национальной безопасности на основе заблаговременной подготовки к потенциальным вызовам.

Необходимость исследования заявленной темы связана не только с актуализацией и ее новым звучанием в наше время, необходимостью осмысления негативного и позитивного опыта мобилизационной политики советского государства, но и с недостаточной изученностью истории мобилизационной подготовки межвоенного периода.

Объектом исследования является мобилизационная политика советского государства на примере приграничного региона, предметом – специфика реализации мобилизационной подготовки в Карелии как уникальном полигоне с целью выработки и апробации общесоюзных решений для прирубежных территорий по обеспечению безопасности советского государства.

Хронологические рамки исследования охватывают период с июня 1920 г. по август 1939 г. Выбор нижней хронологической границы обусловлен образованием Карельской Трудовой Коммуны 8 июня 1920 г. в составе РСФСР. Верхняя граница исследования определяется началом войсковой мобилизации в западных военных округах СССР 7 сентября 1939 г. Обращение к событиям, выходящим за пределы нижней границы, обусловлено стремлением раскрыть детерминированность исследуемого предмета.

Территориальные рамки работы охватывают Карелию в административно-территориальных границах Карельской Трудовой Коммуны (КТК, 1920– 1923 гг.), Автономной Карельской Советской Социалистической Республики (АКССР, 1923–1936 гг.) и Карельской Автономной Советской Социалистической Республики (КАССР, 1936–1940 гг.) с 1920 по 1939 г.

Степень научной разработанности темы. В ходе работы был проведен проблемно-хронологический анализ научной и специальной литературы, показавший, что на сегодняшний день не сформировался системный подход к изучению заявленной темы. Исследователи обращаются, как правило, к одному из направлений мобилизационной подготовки, не связывая его ни с общей государственной мобилизационной политикой, ни с другими направлениями подготовки и упуская при этом важные связующие звенья исторической действительности.

Теоретические дискуссии о пространственно-территориальном структурировании приграничных территорий, войсковой и военно-гражданской мобилизационной подготовке начались в середине XIX в.¹ Это направление получи-

¹ См.: Анненков А. Н. Очерки главнейших военных соображений с кратким военно-историческим взглядом на западные границы России и в особенности Финляндии. СПб., 1845; Золотарев А. М. Западно-пограничная полоса // Записки военной статистики России. СПб., 1889. Т. 2.

ло продолжение в преддверии Первой мировой войны², развивалось в 1920-е гг. в работах военных специалистов, но с рубежа 1920–1930-х гг. до 2000-х гг. подобные теоретические дискуссии не проводились. В трудах, изданных в советский период, представлены становление пограничной охраны государства и ее борьба с нарушителями границы³. На рубеже 1990–2000-х гг. наибольший вклад в изучение истории пространственно-территориальной мобилизации внесли междисциплинарные исследования⁴. Тогда же впервые упоминалось о пограничных полосах и мобилизационном планировании в Карелии⁵. В работе британского ученого советская Карелия представлена как недифференцированная пограничная область в составе Советского Союза⁶. Динамика пограничных полос в Карелии в историческом контексте оставалась неисследованной. Аналогичный вакуум сохраняется и в изучении истории становления системы пограничных полос и угрожаемых зон других рубежей советского государства межвоенного периода.

Анализ пограничного режима и концепции охраны государственной границы СССР впервые был предпринят в отечественных исследованиях по истории пограничной службы России в середине 1990-х гг. в рамках погранологии⁷. Однако, если становление пограничной политики как фактора укрепления безопасности России в XIX – начале XX в. и история развития концепции охраны государственной границы СССР продолжали изучаться в 2000-е гг.⁸, то история советского пограничного режима оставалась за рамками внимания ученых. В некоторой степени раскрытию этого вопроса способствуют исследования по ис-

² См.: Вандам (Едрихин) А. Е. Геополитика и геостратегия. М., 2002; Новицкий В. Я. Моби
лизация (Теория мобилизации). СПб., 1910.

³ См.: Чугунов А. И. Борьба на границе 1917–1928 гг.: (Из истории пограничных войск
СССР). М., 1980.

⁴ См.: Гранберг А. Г. Межрегиональное экономическое сотрудничество сопредельных стран
// Регионы в системе внешнеэкономических связей Российской Федерации. Оренбург, 1998.
С. 30–41; Винниченко А. Г. Правовое регулирование пограничного режима в Российской
Федерации : дис. … канд. юрид. наук. М., 2002; Хандожко В. Э. Теоретико-правовые аспек
ты установления пограничных зон и пограничных режимов в Российской Федерации : авто-
реф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2002; Панфилова М. Р. Понятие земель пограничных тер
риторий: правовой и исторический аспекты // Вестник ОГУ. 2004. № 7. С. 14–18; Нико
нов Д. А. Отечественное чрезвычайное военное законодательство: 1920–1941 гг. (историко-
правовое исследование) : автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2006.

⁵ См.: Килин Ю. М. Карелия в политике Советского государства : 1920–1941. Петрозаводск, 1999.

⁶ См.: Барон Н. Власть и пространство. Автономная Карелия в Советском государстве, 1920–
1939. М., 2011.

⁷ См.: Боярский В. И. Основные этапы, противоречия и тенденции развития пограничной
службы России (XIV–XX вв.) // Вестник границы России. 1996. № 5. С. 34–45; Бурду-
жук В. И. Погранслужба в структуре исполнительной власти Cоветского государства (1917–
1939) // Вестник границы России. 1996. № 5. С. 77–84.

⁸ См.: Ежуков Е. Л. Концепция охраны границ советского государства. М., 2010; Мусин Ф. С.
Безопасность в пограничном пространстве и правовая регламентация вопросов пограничной по
литики Российской империи в XIX – начале XX в. // Вестник Тувинского государственного уни
верситета. 2015. № 1. С. 78–87.

тории северо-западного участка советской границы⁹ и обеспечению экономической безопасности в приграничных территориях¹⁰. В последние годы вырос интерес к истории становления охраны отдельных участков границ СССР¹¹, но практически отсутствуют работы, где анализируется связь между особенностями обеспечения безопасности охраны границ и формированием системы пограничных полос. В научной литературе, освещающей международные отношения в 1920–1930-х гг.¹², сформировалось направление, исследующее советско-финляндское взаимодействие в 1920–1930-х гг.¹³

⁹ См.: Лебедев Н. Н. Северо-западная государственная граница России: организация ее охраны,
исторические этапы становления и развития пограничных войск: 1918–1941 гг. : дис. … канд.
ист. наук. СПб., 2008; Двойнишникова И. Н. Деятельность пограничных войск СССР накануне
и в период Советско-финляндской войны 1939–1940 гг.: историко-правовой аспект : автореф.
дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2012; Филиппов Э. М. Северо-Западный пограничный округ: ис
тория и современность. СПб., 2000; Аблаев Ю. М. Образование советско-финляндской границы
в 1918–1922 гг. // Вопросы истории. 2011. № 8. С. 137–143; Терещенко В. В. История создания и
развития Северо-Западного округа пограничный войск СССР (1918–1991 гг.). М., 2013.

¹⁰ См.: Мозохин О. Б. Деятельность ГПУ–ОГПУ по обеспечению экономической безопасности
советского государства (1922–1934 гг.) : автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2011; Кравцов Р. В.
Эволюция советского законодательства об ответственности за контрабанду // Сибирский юри
дический вестник. 2001. № 4. С. 89–94; Ерешко Е. В. Российское законодательство конца XIX–
начала XX в. в борьбе с контрабандой // Историческая и социально-образовательная мысль.
2011. № 3. С.111–119; Мусаев В. И. Контрабанда в российско-финляндском пограничье как
экономическая и политическая проблема (1920–30-е гг.). Петрозаводск, 2005. С. 106–111;
Агамирзоев К. М. Неизвестные страницы таможенного дела на Северо-Западе России и в Ка
релии в 1918–1945 годах: Историко-правовой очерк. Костомукша, 2003.

¹¹ См.: Гурбан Н. Я. Пограничная охрана Дальнего Востока в контексте государственной без
опасности СССР в Азиатско-Тихоокеанском регионе 1922–1941 гг. Хабаровск, 2012.

¹² См.: Колеров М. Угроза с Запада: Польша и Россия/СССР в сталинской перспективе. URL:
(дата обращения: 04.05.2015); Зубачевский В. А. Совет
ско-польская война 1920: геополитический аспект // Военно-исторический журнал. 2013.
№ 10. С. 18–23; Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое проти
востояние 1918–1939 гг. URL: (дата обращения: 07.06.2014); Макарен
ко П. В. «Немецкий Октябрь» и советская внешняя политика // Вопросы истории. 2012. № 3.
С. 36–55; Дацышен В. Г. Китайцы в России и советско-китайский конфликт 1929 года на
КВЖД // Российская история. 2011. С. 51–62; Вихавайнен Т. Внешняя политика Финляндии
в межвоенные годы и Зимняя война // Финляндская историография финляндско-российских
отношений XX в. Петрозаводск, 2012. С. 18–23; Килин Ю. М. Военно-политические аспекты
советско-финляндских отношений в 1920–30-е годы // Россия и Финляндия в XX веке. СПб.,
1997. C. 82–95; Барышников Н. И. Из истории советско-финляндский отношений. Петроза
водск, 2014; Лайдинен Э. П. Финская разведка против советской России. Специальные служ
бы Финляндии и их разведывательная деятельность на Северо-Западе России (1914–1939 гг.)
Петрозаводск, 2013; Осипов А. Ю. Финляндия и гражданская война в Карелии : дис. ... канд.
ист. наук. Петрозаводск, 2006; Карлей М. Дж. «Только СССР... имеет чистые руки»: Совет
ский Союз, коллективная безопасность в Европе и судьба Чехословакии (1934–1938 годы) //
Новая и новейшая история. 2012. № 1. С. 44–81; Синицын Ф. Л. СССР и «лимитрофная зона»
в 1939–1941 гг. // Вопросы истории. 2013. № 8. С. 33–51.

¹³ См.: Рупасов А. И. Советско-финляндские отношения: середина 1920-х – начало 1930-х гг. :
дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2004; Его же. Советско-финляндская граница. 1918–1938 : очер
ки истории. СПб., 2016.

Вопросы социальной мобилизационной подготовки в рамках реализации требований пограничного режима до сих пор не рассматривались как предмет исследования. Историки обращались к проблеме формирования «особой категории советского населения пограничной полосы»¹⁴. Специфика советского пограничного режима отчасти представлена в трудах по истории миграционно-репатриационной политики в 1920–1930-е гг.¹⁵ и карельского восстания 1921–1922 гг.¹⁶ Изучая восстание, авторы, как правило, игнорируют факт введения военного положения в Карелии¹⁷. Изучение миграционно-репатриационных процессов в советский период ни на региональном, ни на общегосударственном уровне до последнего времени не соотносилось с историей мобилизационной подготовки приграничных территорий.

Работы, посвященные истории паспортной¹⁸ и ландмилиционной¹⁹ системы России, практике действовавших в Советском государстве режимных запретов²⁰,

¹⁴ См.: Егоров А. М. Псковские пограничные районы в 1920–30-е годы: исторические уроки
развития : автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1998. URL: (дата обращения: 14.03.2015); Романова И. «Зона»: Беларусь 1930-х годов с советской сто
роны границы // Спадчына. 2001. № 1–2. С. 111–134; Нэх В. Ф. Пограничная политика Со
ветского государства (1917–1941 гг.) М., 2006.

¹⁵ См.: Тарле Г. Я. Друзья страны Советов: Участие зарубежных трудящихся в восстановле
нии народного хозяйства СССР. 1920–1925 гг. М., 1968; Галас М. А. Россия, которая «самой
себе была Лигой Наций»: правовой статус, политическая, социально-экономическая, идеоло
гическая адаптация российских эмигрантов, беженцев, реэмигрантов в 1920–1940-х гг. М.,
2011; Фельштинский Ю. А. К истории нашей закрытости: Законодательные основы совет
ской иммиграционной и эмиграционной политики. URL: (дата
обращения: 09.10.2015).

¹⁶ См.: Осипов А. Ю. Финляндия и гражданская война в Карелии : дис. ... канд. ист. наук.
Петрозаводск, 2006; Витухновская-Кауппала М. А. Карельский крестьянин в горниле
Гражданской войны 1917–1922 гг. // Карелы российско-финского пограничья в XIX–XX вв.
Петрозаводск, 2013. С. 171–211; Nygrd T. It-Karjalasta Suomeen 1917–1922 tulleet pakolaiset.
URL: (дата обращения: 10.05.2015).

¹⁷ Хотя о введении военного положения упоминает в своей работе А. И. Бутвило (см.:
Бутвило А. И. Карельская Трудовая Коммуна. Петрозаводск, 2011).

¹⁸ См.: Тарасов А. Ю. Проблемы паспортизации в советском государстве в 30-е годы XX ве
ка. URL: (дата обращения: 14.01.2015).

¹⁹ См.: Боярский В. И. Основные этапы, противоречия и тенденции развития пограничной
службы России (XIV–XX вв.) // Вестник границы России. 1996. № 5. С. 34–45; Костин А. А.
Участие населения приграничных районов СССР в охране государственной границы в 1931–
1991 годах : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2012; Терентьев Е. М. Деятельность госу
дарственных органов по усилению охраны государственной границы СССР в 1924–1928 гг. //
Вестник Военного университета. 2007. № 4 (12). С. 119–123; Гусак В. А. Проблемы деятель
ности бригад содействия милиции в предвоенные годы и в период Великой Отечественной
войны (1941–1945 гг.) // История государства и права. 2011. № 2. С. 6–8; Белоусов К. Ф.
«Границу охраняет весь народ»: первый опыт – создание добровольных групп содействия
пограничной охране в Карелии (лето 1928 года) // Исторические чтения на ул. Андропова, 5 :
сб. докл. VI междунар. науч. конф. Петрозаводск, 2016. С. 149–154.

²⁰ См.: Режимные люди в СССР / отв. ред. Т. С. Кондратьева, А. К. Соколов. М., 2009; Меду-
шевский А. Н. Сталинизм как модель социального конструирования // Российская история.
2010. № 6. С. 3–29.

раскрывают некоторые аспекты пограничного режима. Результатом его действия в межвоенный период стала принудительная территориальная мобильность жителей пограничной полосы, что было вызвано необходимостью военно-оборонного обустройства пограничной полосы. В исследованиях принудительную мобильность преимущественно включают в общий поток репрессий, связанных с очисткой пограничной полосы от нелояльных элементов²¹. Как правило, вопрос о выборе мест выселения и размещения подвергнутых принудительной территориальной мобильности людей остается за пределами дискуссий²². В целом, несмотря на сложившуюся в 1990–2000-е гг. обширную историографию по истории репрессий на общесоюзном²³ и региональном²⁴ уровнях, перспективный подход, предложенный на рубеже 1990–2000-х гг. (что «в отличие от внутренних регионов страны основной целью репрессивных мероприятий в Карелии была подготовка театра военных действий в политическом отношении»²⁵) не получил развития.

Исследования истории мобилизационного планирования в СССР были предприняты только в начале 2000-х гг. на основе ранее не доступных архивных источников²⁶. С 2010 г. публикуются работы, нацеленные на изучение со-

²¹ См.: Мусаев В. И. Эстонская диаспора на Северо-Западе России во второй половине XIX –
первой половине XX в. СПб., 2009; Иванов В. А. Миссия Ордена. Механизм массовых ре
прессий в Советской России в конце 20-х – 40-х гг. (На материалах Северо-Запада РСФСР)
СПб., 1997; Промышленные рабочие Карелии в XX веке. Петрозаводск, 1991; Филимон-
чик С. Н. Об участии иностранных рабочих в индустриализации Карелии в годы первых пя
тилеток (1928–1937 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1987.
С. 145–156; Такала И. Р. В поисках Эльдорадо. Североамериканские финны в довоенной Ка
релии // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1993. С. 91–110.

²² См.: История экономики Карелии : в 3 кн. Кн. 2. Экономика Карелии советского периода
(1917–1991 гг.) / Л. И. Вавулинская, С. Г. Веригин, О. П. Илюха, С. Н. Филимончик. Петро
заводск, 2005; Никитина О. А. Коллективизация и раскулачивание в Карелии (1929–
1932 гг.). Петрозаводск, 1997.

²³ См.: Кан А. С. Постсоветские исследования о политических репрессиях в России и СССР //
Отечественная история. 2003. № 1. С. 120–133; Хлевнюк О. В. «Большой террор» 1937–
1938 гг. как проблема научной историографии // Историческая наука и образование на рубе
же веков. М., 2004; Кропачев С. А. Новейшая отечественная историография о масштабах по
литических репрессий в 1937–1938 годах // Российская история. 2010. № 1. С. 166–172;
Минц М. Новая зарубежная литература по истории сталинских репрессий (реферативный
обзор) // История. 2010. № 2. С. 100–114.

²⁴ См.: Чухин И. И. Карелия-37: идеология и практика террора. Петрозаводск, 1999; Така
ла И. Р. Дело Гюллига – Ровио // Их называли КР: Репрессии в Карелии 20–30-х годов. Пет
розаводск, 1992. С. 34–73; Лягушкина Л. Я. Характеристики репрессированных в годы
большого террора (1937–1938 гг.) в Карельской АССР // Вестник Пермского Университета.
2014. № 3 (26). С. 36–44.

²⁵ Килин Ю. М. Карелия в политике Советского государства. С. 145–155; Мелия А. А. Моби
лизационная подготовка народного хозяйства СССР (1921–1941 гг.) М., 2004. С. 42.

²⁶ См.: Кен О. Н. Мобилизационное планирование в контексте внутренней политики и меж
дународного положения СССР: 1927–1935 гг. : дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2004; Мелия А. А.
Указ. соч.

8 ветского опыта мобилизационной подготовки в экономике²⁷ и армии²⁸. Особую сложность из-за незначительного числа рассекреченных архивных материалов представляет исследование документооборота, касающегося мобилизационной подготовки²⁹.

Вопросы военно-гражданской инфраструктурной мобилизационной подготовки до 2000-х гг. не рассматривались как самостоятельный предмет исследования. Тем не менее на общероссийском и региональном уровнях многое достигнуто в изучении истории развития дорожно-транспортной³⁰ и информационно-коммуникационной инфраструктуры страны³¹, а также противовоздушной обороны³² межвоенного периода. В комплексе работ рассматриваются происходившие в то время социально-экономические³³, политические³⁴ и культурные³⁵ процессы в Карелии. Наиболее изученной в области военно-гражданского

²⁷ См.: Сенявский А. С. Советская мобилизационная модель индустриальной модернизации:
историко-теоретические проблемы // Преподавание истории и обществознания в школе.
2011. № 2. С. 3–12; Ясинский В. В. Отечественный опыт мобилизационной подготовки эко
номики: уроки мировых войн // Военно-исторический журнал. 2011. № 10. С. 21–22; Симо
нов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 20–50-е годы: темпы экономического
роста, структура, организация производства и управление. М., 2015. С. 145–155.

²⁸ См.: Осетров А. В. Опыт развития системы мобилизационной подготовки и мобилизации
отечественных вооруженных сил (с середины XIX до 90-х гг. XX) // Военно-исторический
журнал. 2008. № 10. С. 19–22.

²⁹ См.: Куренков Г. А. Обеспечение системы защиты информации накануне Великой Отече
ственной войны // Вопросы истории. 2014. № 7. С. 48–53.

³⁰ См.: Кудрявцев A. C. Очерки истории дорожного строительства в СССР : в 2 т. М., 1951;
Дороги России. М., 1996; Корнилова О. В. Строительство автомагистрали Москва–Минск.
1936–1941 гг. // Вопросы истории. 2012. № 1. С. 149–154.

³¹ См.: Жарский А. П. Общегосударственная сеть связи СССР накануне Великой Отече
ственной войны и ее использование в интересах Вооруженных сил // Военно-исторический
журнал. 2010. № 12. С. 3–6; Куманев Г. А. Новые страницы истории отечественной связи //
Военно-исторический журнал. 2010. № 10. С. 69–75; Шамшур В. И. Первые годы советской
радиотехники и радиолюбительства. URL: (дата обращения: 15.07.2015).

³² См.: Яшин С. В. Противовоздушная оборона железнодорожных и водных коммуникаций в
годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2012. № 2. С. 33–36.

³³ См.: Вавулинская Л. И. Индустриальная модель освоения Европейского Севера и ее эко
номические последствия // Региональная политика и проблемы развития европейского Севе
ра: взгляд из XX в XXI век. Архангельск, 1999. С. 82–87; История строительства в Карелии /
В. Г. Баданов [и др.]. Петрозаводск, 2007; Кораблев Н. А. Промышленное освоение Европей
ского Севера России в конце XIX – начале XX века // Вопросы истории Европейского Севе
ра. Петрозаводск, 1999. С. 5–15; Покровская И. П. Население Карелии. Петрозаводск, 1978.

³⁴ См.: Бутвило А. И. Указ. соч.; Кангаспуро М. Финская эпоха Советской Карелии: Карельская
трудовая коммуна // В семье единой: Национальная политика партии большевиков и ее осу
ществление на Северо-Западе России в 1920–1950-е годы. Петрозаводск, 1998. С. 123–160.

³⁵ См.: Афанасьева А. И. Культурные преобразования в советской Карелии 1928–1940 гг.
Петрозаводск, 1989; Леднева Н. С. Радиосеть в карельском пограничье в 1920–1930-х годах //
Краеведческие чтения : материалы IX науч. конф. Петрозаводск, 2015. С. 114–118.

строительства является история дорожного строительства³⁶. Подчеркивая приграничное положение республики, исследователи, как правило, не рассматривали осуществлявшиеся в ней процессы как результат мобилизационной подготовки Советского государства. При изучении проблемы подготовки потенциальных театров военных действий к войне историки обычно анализируют состояние военно-гражданской инфраструктуры в 1939–1940 гг.³⁷

История эвакуационной подготовки в межвоенный период для советской историографии оставалась закрытой темой. Большинство исследователей представляют историю эвакуации только в рамках изучения мероприятий, проведенных в связи с началом Великой Отечественной войны³⁸.

Таким образом, анализ научной литературы показывает, что системный подход к исследованию мобилизационной политики и мобилизационной подготовки советского государства на сегодняшний день не сформирован. Как самостоятельный предмет исследования история Карелии в контексте мобилизационной политики советского государства в региональной, общероссийской и зарубежной историографии до сих пор не рассматривалась.

Цель исследования состоит в рассмотрении специфики мобилизационной подготовки в Карелии как приграничной территории СССР в контексте мобилизационной политики советского государства. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи: сформулировать представление о мобилизационной подготовке как системе реализации политических задач советского государства межвоенного периода; проанализировать историю формирования системы пограничных и угрожаемых зон в Карелии; охарактеризовать военно-гражданскую инфраструктурную мобилизационную подготовку в Карелии; исследовать особенности пограничного режима в Карелии; изучить эвакуационную подготовку в Карелии.

³⁶ См.: Килин Ю. М. Пограничная окраина великой державы: Советская Карелия в 1923–
1938 гг. Петрозаводск, 2012.

³⁷ См.: Жуков С. А. Подготовка Северо-Западного театра военных действий к войне с Фин
ляндией // Военно-исторический журнал. 2008. № 10. С. 9–11; Бочков Е. А. «Вряд ли Герма
ния и Польша выступят против нас без участия в войне Японии». Советско-японское воору
женное противостояние на Дальнем Востоке во второй половине 1930-х годов // Военно-
исторический журнал. 2009. № 11. С. 36–41.

³⁸ См.: Куманев Г. А. Война и эвакуация в СССР: достигнутые результаты и потери // Люд
ские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995. С. 137–145; Макуров В. Г.
Эвакуированное население Карелии на Европейском Севере России (1941–1945 гг.) // Каре
лия, Заполярье и Финляндия в годы Второй мировой войны. Петрозаводск, 1994. С. 39–45;
Меньшикова Е. В. Организация и условия проведения эвакуации жителей Карелии в началь
ный период Великой Отечественной войны // Краеведческие чтения : материалы VII науч.
конф. Петрозаводск, 2013. С. 236–240; Копанев В. Н. Эвакуация органов власти Карелии.
1941 г. // Там же. С. 241–253.

Источниковая база. Основу диссертационного исследования составил комплекс неопубликованных документов из 46 фондов 3 федеральных (Федеральное казенное учреждение «Государственный архив Российской Федерации» (ГАРФ), Федеральное казенное учреждение «Российский государственный архив экономики» (РГАЭ), Федеральное казенное учреждение «Российский государственный военный архив» (РГВА), 1 республиканского (Государственное казенное учреждение Республики Карелия «Национальный архив Республики Карелия» (НА РК), 3 ведомственных (Архив управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Карелия (Архив УФСБ РФ по РК), Архив Министерства внутренних дел по Республике Карелия (Архив МВД по РК), Архив музея истории Культурного центра Министерства внутренних дел по Республике Карелия (Архив Музея истории МВД по РК)) архивов и опубликованных архивных материалов, раскрывающих отдельные аспекты мобилизационной политики.

В ходе решения задач исследования были сформированы 5 групп документов.

Первая группа источников, дающих представление о мобилизационной подготовке как системе реализации политических задач советского государства в межвоенный период, представлена опубликованными документами делопроизводственного характера военных и гражданских ведомств и неопубликованных документов фондов, хранящиеся в ГА РФ.

Вторая группа источников, описывающих историю пространственно-территориальной мобилизационной подготовки в Карелии, содержит опубликованные законодательные и нормативные акты высших органов государственной власти, компаративные (актовые) документы и статистические источники. Информативность этих документов ограничена. Результаты исполнения решений органов власти отражает комплекс неопубликованных документов отчетного и распорядительного характера, выработанный республиканскими правительственными, партийными структурами, органами государственной безопасности, отложившихся в фондах ГАРФ, НА РК, Архива УФСБ РФ по РК.

Третья группа, информирующая о направлениях военно-гражданской инфраструктурной мобилизационной подготовки в Карелии, включает в себя опубликованные законодательные, нормативные акты органов власти и неопубликованные документы нормативного, распорядительного, протокольного, отчетного, справочно-аналитического и статистического характера фондов РГАЭ, ГАРФ, НА РК. Архивные документы позволяют представить ход военно-гражданской мобилизационной подготовки в Карелии на фоне РСФСР / СССР, проследить финансирование оборонной работы и процесс принятия решений по организации мобилизационной подготовки в республике.

Четвертую группу источников, освещающих историю пограничного режима, составили опубликованные документы об основных группах административно-правовых режимов: компаративные документы, отражающие режим государственной границы; законодательные и нормативные акты органов власти об ограничениях режима военного положения, об ограничениях по режиму въезда, выезда, перемещению в пограничной полосе, режиму пересечения государственной границы; распорядительные документы органов власти по обеспечению таможенного и паспортного режимов. К исследованию были привлечены сборники документов по истории репрессивной политики в СССР и Карелии, периодическая печать 1920–1930-х гг. Изучить механизм выработки ограничений пограничного режима и их применение в республике позволили неопубликованные документы делопроизводственного характера из фондов ГАРФа, Архива УФСБ РФ по РК, НА РК, Архива МВД РК, Архива Музея истории МВД по РК.

Пятая группа источников состоит из опубликованных документов нормативного и распорядительного характера по эвакуационной подготовке с 1920-х гг. по 1932 г., лишь отчасти описывающих особенности этого направления мобилизации в Карелии.

Существенную часть источниковой базы по изучению эвакуационной подготовки составили неопубликованные документы делопроизводственного характера, обнаруженные в фондах ГАРФ, РГВА, НА РК, позволившие проследить динамику индикативных показателей эвакуации, выяснить базы предполагаемой эвакуации, их смены в 1920 – 1930-х гг.

Дополнили материалы по отдельным проблемам мобилизационной подготовки статистические документы регионального уровня, изданные в 1920– 1930-х гг. и периодическая печать. Из документов, которые легли в основу данного диссертационного исследования, около трети вводятся в научный оборот впервые.

Методологическую основу исследования составили принципы историзма, объективности, всесторонности, системности и междисциплинарности научного анализа, позволившие рассмотреть мобилизационную политику как систему, на которую влияли различные факторы.

В процессе работы над диссертационным исследованием были интегрированы общенаучные, специальные и вспомогательные методы, комплексное применение которых позволило провести реконструкцию исторической реальности.

Научная новизна диссертационного исследования. На основе обширного корпуса впервые вовлекаемых в научный оборот источников комплексно исследована история мобилизационной подготовки в Карелии в контексте мобилизационной политики советского государства. Показано, что мобилизационная подготовка детерминировала все процессы в приграничном регионе. Впервые в историографии проведен научный анализ динамики пограничных полос и угрожаемых

зон, военно-гражданского строительства, пограничного режима и эвакуационной подготовки в Карелии межвоенного периода. В работе представлена новая интерпретация истории приграничной республики СССР как специфичного региона, в котором советская власть впервые сформировала модель мобилизационной подготовки в конкретно-исторических условиях 1920–1930-х гг.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы.

Положения и выводы, изложенные в диссертации, могут быть использованы специалистами в области новейшей истории России, Карелии при выработке научно обоснованных подходов в исследовании истории межвоенного периода. Результаты изучения истории репрессивных операций в системе пограничных полос и угрожаемых зон («Заговор финского генштаба») вошли в Книгу памяти жертв политических репрессий в Карелии³⁹. Материалы проведенного исследования внедрены в образовательный процесс в Петрозаводском государственном университете⁴⁰.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. С образованием советского государства и новым пониманием угроз, в ходе проведения мобилизационной модернизации в первой половине 1920-х гг. на приграничных территориях страны началось формирование пояса военно-политической безопасности, который должен был обеспечить устойчивую оборону от вторжения потенциального противника и успешные наступательные действия Вооруженных Сил РСФСР / СССР. Карелия – специфический военно-стратегический регион СССР – являлась уникальным полигоном для апробации и реализации советской модели мобилизационной подготовки приграничных территорий.

2. Географическое положение советской Карелии определило ее как субъект приграничного макроуровня в составе РСФСР (затем СССР). Глубина системы пограничных полос в Карелии к концу 1930-х гг. достигла 100 км. Динамика системы пограничных полос (микро- и мезополос) и угрожаемых зон в Карелии межвоенного периода носила ситуативный характер, обусловленный внешне- и внутриполитическими факторами, определяя, в свою очередь, направления административно-территориального реформирования, а также основные политические и социально-экономические процессы в республике. К концу 1930-х гг. системы пограничных полос и угрожаемых зон охватили более половины территории республики, включая в свой состав (за небольшим исключением) одни и те же районы.

3. Введение системы пограничных полос и угрожаемых зон позволило
установить контроль над приграничной территорией посредством пограничного

³⁹ См.: Поминальные списки Карелии. Уничтоженная Карелия. Ч. 2. Большой террор. Петро
заводск. 2002.

⁴⁰ См.: Репухова О. Ю. Мобилизационная подготовка в Карелии : учеб. пособие для студен
тов, обучающихся по направлению «История». Петрозаводск, 2016.

режима. На протяжении всего межвоенного периода власть ужесточала пограничный режим, что было обусловлено внешнеполитическими угрозами, большой протяженностью карельского участка государственной границы, спецификой национального состава, миграционными процессами и значительным числом заключенных ГУЛАГа в республике.

4. Меры военного и исключительного положения, ограничения на возведение промышленных предприятий в угрожаемой противником зоне сдерживали темпы строительства военно-гражданской инфраструктуры в Карелии в 1920-е гг. Показатели военно-гражданских мобилизационных планов в Карелии не выполнялись в течение всего межвоенного периода в связи с дефицитом финансирования мобилизационной подготовки в стране и приоритетностью со второй половины 1920-х гг. мобилизационных мероприятий на перешейке между Балтийским и Черным морями. Со второй половины 1930-х гг. в КАССР были форсированы направления мобилизационных планов, не требовавшие значительных финансовых вложений и объема строительных работ. Реализация мобилизационной подготовки выявила противоречие интересов руководства Карелии, РСФСР и СССР относительно перспектив развития приграничной республики, что привело к смещению финского правительства АКССР в середине 1930-х гг.

5. Для Карелии как пограничного форпоста РСФСР/СССР мобилизационная подготовка в 1920–1930-е гг., с одной стороны, являлась определяющим фактором, повлекшим за собой сдерживание индустриального развития районов западнее Мурманский (Кировской) железной дороги и репрессии в отношении местного населения, с другой стороны, как показал опыт Великой Отечественной войны, на оккупированной противником территории республики не имелось важных для обороноспособности СССР предприятий, для населения на оккупированной финскими войсками территории (86 тыс. чел.) был характерен низкий уровень коллаборационизма.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации представлены в 2 монографиях, научных публикациях, в том числе 5 публикаций в рецензируемых научных журналах, входящих в список рекомендованных ВАК РФ. Основные положения исследования изложены на 19 научных конференциях, конгрессах и форумах, в том числе 12 международных.

Структура диссертации включает введение, две главы, заключение, составленный на основе междисциплинарного подхода словарь терминов, список использованных источников и литературы, приложения, в которых содержатся карты, аналитические таблицы и архивные документы.

Введение системы пограничных полос в Карельской Трудовой Коммуне

Работа над заявленной темой потребовала обращения к следующему корпусу источников. Основу диссертационного исследования составил комплекс неопубликованных документов из фондов 3 федеральных архивов, в том числе Федерального казенного учреждения «Государственный архив Российской Федерации» (ГА РФ), Федерального казенного учреждения «Российский государственный архив экономики» (РГАЭ), Федерального казенного учреждения «Российский государственный военный архив» (РГВА), 3 региональных архивов, в том числе архива управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Карелия (Архив УФСБ РФ по РК), архива Министерства внутренних дел по Республике Карелия (Архив МВД по РК), Государственного казенного учреждения Республики Карелия «Национальный архив Республики Карелия» (НА РК), документов из фондов музея истории Культурного центра Министерства внутренних дел по Республике Карелия (Архив Музея истории МВД по РК) и опубликованных архивных материалов, раскрывающих отдельные аспекты мобилизационной политики.

В ходе решение задач исследования было выработано 5 групп опубликованных и неопубликованных документов: позволяющих сформулировать представление о мобилизационной подготовке как системе реализации политических задач советского государства в межвоенный период; отражающих историю пространственно-территориальной мобилизационной подготовки в Карелии; характеризующих военно-гражданскую инфраструктурную мобилизационную подготовку в Карелии; раскрывающих историю пограничного режима в Карелии; отражающих эвакуационную подготовку в Карелии.

Первая группа источников представлена опубликованными документами делопроизводственного характера, отражающими острую дискуссию, развернувшуюся на фоне сложного международного положения СССР153, между представителями военных и гражданских ведомств относительно утверждения доктрины мо билизационной подготовки в стране154. Документы представляют собой отчеты, доклады, тезисы к выступлениям руководителей военных и гражданских ведомств 1920-х гг. Многие из них были подготовлены к закрытым заседаниям ведомств и потому содержат неотретушированную информацию, причинах и целях мобилизационной подготовки. Дополняют представление об утверждении доктрины мобилизационной подготовки в 1920-х гг. и позволяют выяснить позиции гражданских ведомств по вопросу о введении ограничений на размещение промышленных предприятий согласно требований мобилизационной подготовки, изучить организацию и основные направления мобилизационной подготовки, порядок взаимодействия различных органов и структур советского государства по их реализации в 1930-х гг. неопубликованные документы фондов Центрального исполнительного комитета СССР (ЦИК СССР)155, Комитета обороны при Совете Народных Комиссаров (СНК) СССР156, хранящиеся в ГА РФ. Здесь удалось обнаружить распорядительные, протокольные, отчетные документы.

Нормативные документы, обнаруженные в указанных фондах и описях позволяют реконструировать организацию секретного мобилизационного делопроизводства, ее динамику в исследуемый период. Отметим, что опубликованных источников, характеризующих организацию мобилизационной работы в государственных и партийных структурах обнаружить не удалось.

Вторая группа источников, составивших основу для изучения истории пространственно-территориальной мобилизационной подготовки в Карелии включает опубликованные законодательные и нормативные акты высших органов государственной власти, компаративные (актовые) документы, статистические источники. Этапы и общие подходы к формированию системы пограничных полос на рубежах страны показывают законодательные и нормативные акты высших органов государственной власти157. Информативность этих документов ограничена, т.к. достоверно отражая принятые решения высших органов государственной власти они не содержат сведений об эффективности исполнения. Изучить результаты исполнения решений высших органов государственной власти позволяет привлеченный к исследованию комплекс неопубликованных документов, главным образом отчетного и распорядительного характера, выработанный республиканскими правительственными, партийными структурами, органами государственной безопасности, содержащий информацию о динамике введения системы пограничных полос и угрожаемых зон в Карелии на фоне аналогичных процессов в приграничных территориях СССР, специфику карельской пограничной полосы, изменение линии пограничных застав, особенности становления пограничной охраны158.

Большое значение в составе второй группы источников представляют опубликованные компаративные (актовые) документы, представленные в виде международных договоров. Компаративные (актовые) документы показывают интеграционный процесс в результате присоединения Финляндии к царской России159, процесс делимитации и демаркации советско-финляндской границы в результате обретения независимости Финляндской республикой

Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1920-х годах

В отличие от аналогичных решений по пограничной полосе УССР и БССР1000, в Карелии политика экономического обеспечения лояльности жителей приграничных территорий, начатая в 1920-х гг., была применена на фоне снижения затрат на военно-гражданскую мобилизационную подготовку. Налоговые льготы были установлены для жителей, объединенных в колхозы, в приграничной 50-км полосе Олонецкого, Пряжинского, Ведлозерского1001, Петровского и в пределах Кестенгского, Ругозерского, Реболь-ского, Калевальского и Кандалакшского районов республики. Включение Кандалакшского района в зону льготного налогообложения, вероятно, было уступкой просьбам карельского правительства в условиях концентрации мобилизационной подготовки в Украинском и Белорусском секторах Западной пограничной полосы, и означало расширение пограничного мезоуровня республики на 11250 кв. км. В результате, в 1935 г. пограничный мезоуровень Карелии вырос по сравнению с рубежом 19291930 гг. до 75250 кв. км и составил 51 % территории республики. В отличии от рубежа 19291930 гг., когда получателями налоговых льгот были индивидуальные крестьянские хозяйства, в 1930-х гг. их предоставили только коллективным хозяйствам1002. На момент принятия постановления о введении налоговых льгот наблюдался незначительных рост (на 34 %) количества коллективных хозяйств в Олонецком и Калевальском районах. В остальных пограничных районах Карелии продолжилось снижение (на 24 %) количества колхозов, начавшееся в 1934 г.1003 В 1935 г. около 70 % крестьянских хозяйств пограничных районов Карелии было объединено в коллективные хозяйства1004. Спустя год, в 1936 г. их число достигло 90,3 % (в 1936 г. этот показатель совпал с аналогичным по республике 90,5 %1005).

Республиканское правительство еще до принятия постановления ЦК ВКП(б) о хозяйственном укреплении Карелии предпринимало шаги по снижению налогового давления на жителей приграничных территорий: недоимки по поставкам мяса были списаны решением СНК АКССР в июле 1935 г.1006 Но НПП1007 АКССР, издав собственные указания по исполнению постановления СНК СССР в Карелии по списанию недоимок только в части обязательств по поставкам мяса, не спешил давать подобные указания по другим категориям продуктов вплоть до конца ноября 1935 г.1008 Райисполкомы1009 не списывали недоимки с колхозников за предыдущие годы, которые постановлением СНК СССР № 2243 обязаны были списать 1 января 1935 г.1010 Эта ситуация способствовала выходу крестьянских хозяйств из колхозов осенью 1935 г.

При всех противоречиях некоторое улучшение экономическому положению колхозов в пограничных районах Карелии принесло введенное с 1936 г. на 3 года 20 % снижение сельскохозяйственного налога и ставок по страхованию. С колхозов пограничных районов были списаны задолженности по ссудам, выданным Сельхозбанком до 1 июля 1934 г., и отсрочено погашение ссуд, подлежащих возврату в 1935 и 1936 гг., на 1936 и 1937 гг. соответственно. Общая сумма, подлежащих списанию ссуд по районам1011 составила 192 тыс. 453 руб.1012 Было предусмотрено кредитование ведения мелиоративных работ колхозам пограничных районов в размере 300 тыс. руб. сроком на 10 лет с началом погашения в 1940 г.1013 Списаны задолженности по организации машинно-тракторных станций (МТС)1014. В д. Ладве осенью 1935 г. была открыта школа подготовки трактористов на 150 человек1015. Постановлением СНК СССР № 2243 НКЗ СССР было поручено пополнить оборотные средства МТС в размере списываемой задолженности, но сроки выполнения этого поручения не были прописаны в документе и до конца 1935 г. карельское правительство вело безрезультатные переговоры с НКЗемом о получении списанных средств1016. Для снижения кадрового дефицита специалистов начиная с IV квартала 1935 г. в северных районах республики1017 была установлена 30 % надбавка к заработной плате, в южных1018 20 %, в остальных 10 %1019.

Сложно решалась проблема повышения социально-культурного уровня в пограничных районах. Летом 1930 г. ЦК ВКП(б), а затем ЦИК и СНК СССР приняли постановления «О всеобщем обязательном начальном обучении», в котором потребовали ввести обязательное начальное обучение всех детей в возрасте 810 лет с 19301931 гг. В результате напряженной работы по введению всеобуча к 1 января 1931 г. в Карелии было охвачено учебой 97 % всех детей 810 лет1020. Между тем, начавшееся возведение 13 школ в пограничных районах было законсервировано из-за снятия капиталовложений на их строительство в 1935 г.

Вопрос о введении налоговых льгот для жителей пограничных районов осенью 1935 г. вновь обострил противоречие между стремлением республиканских властей распространить льготы на целую административно-территориальную единицу и центрального руководства минимизировать зону распространения льгот, не принимая во внимание существующие административно-территориальные границы районов. Представитель карельского правительства при СНК СССР в г. Москве И. А. Данилов1021 настаивал на распространении налоговых льгот на колхозы, расположенные в пределах границ Олонецкого, Петровского и Пряжинского районов. Постановлением союзного правительства № 2243 льготы были введены лишь в приграничной 50-км полосе Олонецкого, Пряжинского, Ведлозерско-го, Петровского районов. Все районы, кроме Ведлозерского1022, упоминаемые в постановлении, на момент его издания осенью 1935 г., относились к угрожаемой зоне. Пограничный мезоуровень республики совпал с угрожаемой зоной в пределах Ке-стенгского, Ругозерского, Ребольского, Кандалакшского, Калевальского районов и приграничной 50-км полосы Олонецкого, Пряжинского, Петровского районов.

Между тем, не увенчавшиеся успехом попытки СССР улучшить взаимоотношения с Францией, США, Великобританией, Чехословакией, Румынией, Польшей и Римом и создать антигерманский альянс, затем чехословацкий кризис 1938 г.1023, обострили проблему предотвращения угрозы безопасности западным рубежам страны. В тоже время в республике вновь были предприняты усилия по повышению уровня жизни жителей пограничных районов, выделены средства на расширение просветительской и образовательной работы. В 1937 г. постановлением СНК КАССР мезоуровень пограничной полосы был определен в составе 9 районов1024. Колхозам пограничного мезоуровня вновь были предоставлены налоговые льготы1025. Выполнить запланированные мероприятия по хозяйственному и социально-культурному развитию пограничных районов удалось частично. В 1937 г. было введено в эксплуатацию 15 школ,1026 действовало 186 учебных заведений1027. Всего в республике в 1937 г. действовало 512 школ,1028 к началу 1941 г. 598.1029 Из запланированных в республике 20 домов культуры в 1937 г. было открыто 18, изб-читален 212 (из 222), библиотек 192 (из 192)1030.

Военно-гражданская инфраструктурная мобилизационная подготовка в Карелии в 1930-х годах

Граждане, которым было отказано в получении паспорта нового образца, должны были выехать в тыловые районы Карелии: Пудожский, Шелтозерский, За-онежский, Сорокский, Лоухский, Кемский, Тунгудский, Медвежьегорский (за исключением запретных зон в пределах этих районов, в том числе полосы отвода железной дороги). Райисполкомам этих районов было поручено оказывать переселенцам содействие в размещении и трудоустройстве «исключительно на черновые работы, не допуская в аппараты»1484.

С 20 сентября 1935 г. по 15 июня 1936 г. обновление паспортного режима было проведено на остальной территории республики (вне 50-км пограничной полосы). Для карельского правительства проведение обмена паспортов для всего населения республики оказалось незапланированным мероприятием1485. Правительство республики вынуждено было выделять средства из фонда непредвиденных расходов. Ужесточение паспортного режима привело к аресту около 3 тыс. человек в 1935—1936 гг.1486

Летом 1935 г., отмечая многочисленные нарушения режима запретной зоны (предприятий и учреждений, полосы отвода железной дороги), НКВД уже сточило правила пропуска в нее: было сокращено количество форм действовавших пропусков (с 10 до 3)1487, введены пропуска с обязательной фотографией1488, утверждена новая инструкция о порядке допуска на предприятия оборонного значения1489.

Для обеспечения пограничного режима и режима запретных зон продолжался рост ландмилиционной системы. В бригадах содействия милиции в 1935 г. насчитывалось около 2 тыс. человек, в различных отраслях производства около 58 тыс. человек (в торговле 1588 человек участников групп содействия, в коопе рации 2237, в лесной отрасти 41056, в деревообрабатывающей 12940)1490. Во второй половине 1930-х гг. участники групп содействия оказались под подозрением у органов безопасности1491.

В ноябре 1935 г. финское руководство было отстранено от управления АКССР1492. Формальным поводом отстранения была неспособность обеспечить хозяйственное развитие республики и улучшить ее экономическое состояние1493. Вслед за этим, в декабре 1935 г. была расформирована Отдельная Карельская егерская бригада. Ликвидация территориально-милиционного формирования в Карелии произошла раньше, чем прочих национальных формирований, просуществовавших еще три года1494.

Со второй половины марта 1937 г.1495 по конец 1938 г. в Карелии, в рамках общесоюзных операций, проходили многочисленные аресты населения. В марте — апреле 1937 г. начались аресты жителей в пограничных районах1496, затем, в 1938 г. — были произведены в тыловых районах Карелии1497. В конце осени 1938 г. аресты были проведены в 20 спецпоселках расположенных вдоль Беломорско-Балтийского канала и в 2 поселках Шелтозерского, Пудожского районов Карелии1498. С 1935 по 1937 гг. 2,2 % (7393 человека1499) жителей республики были подвергнуты принудительной территориальной мобильности. В 1937 г. осуждено — 4335 человек (59 % от числа репрессированных с 1935 по 1937 гг.)1500 В 1938 г. — 62 % (5025 человек) всех репрессированных были жителями угрожаемой зоны1501. В 1937—1938 гг. было подвергнуто репрессиям самое значительное число жителей республики за все десятилетие1502.

Значительное число репрессированных в Карелии1503 были молодыми людьми в возрасте от 31 до 40 лет (32,8 %), от 21 до 30 (23 %)1504. Абсолютное большинство репрессированных в Карельской АССР были мужчинами (95 %1505). В условиях мобилизационной подготовки у органов государственной безопасности вызывали подозрение, прежде всего, мужчины, годные к военной службе. И среди них — представители финской национальности. Так, в категории арестованных русские составляли 34%, а их доля в населении – 63 %. Финны согласно переписи, составляли 2,7 % населения (14 024 чел.), а репрессировано их было 25 % (2 739). Доля карелов в населении по переписи достигала 22 % (11 189 чел.), а репрессиям подверглись 27 % их. Эти три национальные группы составляли основную массу репрессированных (86 %). Арестованных карелов и финнов приговаривали к ВМН в 87 % случаев, в то время как русских – в 78 %1506.

В апреле 1937 г. финские власти начали отселять население из своей 500-м пограничной полосы1507. Учитывая ухудшение внешнеполитической ситуации партийные и советские органы проводили разъяснительную работу о необходимости соблюдения пограничного режима. Но, как отмечали сотрудники НКВД, с началом сельскохозяйственных работ в июне обсуждение вопросов пограничного режима в РИКах прекращалось. Сельские советы, по мнению органов госбезопасности, совершенно не следили за въездом и проживанием в населенные пункты. В пограничной полосе республики только в течении одного месяца (сентябрь 1937 г.) было задержано 40 нарушителей пограничного режима, из них населением, милицией и сельсоветами было задержано только 5 человек1508.

На фоне проходящих многочисленных арестов «подозрительных элементов» и сообщений о готовящихся побегах1509, органы НКВД фиксировали рост случаев подделки разрешений на въезд в пограничную полосу, фактов незаконного приобретения документов, удостоверяющих личность другого государства1510. Спецслужбы отмечали рост обращений перебежчиков в финскую миссию о выезде в Финляндию и обсуждение среди них возможности нелегального бегства из СССР1511. По данным НКВД АКССР с 1929 по 1936 гг. за попытку нелегально перейти государственную границу из СССР в Финляндию было задержано 956 человек: больше всего в 1932 г. — 350, в 1933 и 1934 г. произошло снижение числа задержанных (78 и 48, соответственно), в 1935 г. — количество задержанных выросло в 1,7 раза (в сравнении с 1934 г.), в 1936 г. было задержано 76 человек и за первое полугодие 1937 г. — 34 человек

Эвакуационная подготовка в Карелии

В 1920-х гг. большинство объектов военно-гражданской инфраструктуры возводилось за счет республиканского бюджета. Совокупные затраты республиканского бюджета на финансирование информационно-коммуникационной, лечебной систем, решения проблем товарного дефицита и повышения уровня жизни в приграничной полосе во второй половине 1920-х гг. (до 1929—1930 гг. бюджетного года) росли, но кардинально улучшить ситуацию не позволяли. Ограниченность республиканского бюджета, затем сокращение бюджетных прав Карелии, недофинансирование из союзного бюджета в условиях смещения угроз безопасности в западные сектора Западной пограничной полосы СССР сдерживали темпы возведения военно-гражданских объектов в республике.

С рубежа 1920—1930-х гг. и в течении 1930-х гг. в результате пересмотра руководством СССР угроз безопасности, на фоне сокращения финансирования военно-гражданской мобилизационной подготовки из союзного бюджета и бюджета РСФСР, темп роста угрожаемой зоны в Карелии опередил рост системы пограничных полос. В течение предвоенного десятилетия размер угрожаемых территорий карельского сектора Западной угрожаемой зоны СССР вырос на 49 %. В связи с заключением англо-германского морского соглашения 1935 г., площадь территорий, относившихся к угрожаемой зоне в республике выросла сразу на 89 % (охватила 51 % территории Карелии), затем, в 1938 г., в связи с нарастающей военной угрозой после аншлюса Австрии Германией, она была увеличена еще на 8 % (охватила 55 % территории республики). Если в 1930 г. угрожаемая зона и пограничная полоса мезоуровня в Карелии совпадали только в Олонецком и Пряжинском районах, то в 1938 г. — в 9 районах. В 1938 г. площадь угрожаемой зоны Карелии была больше площади мезоуровня пограничной полосы на 20 тыс. кв. км, что, впрочем, не при вело к росту финансирования из центральных бюджетов развития военно-гражданского инфраструктурного строительства в угрожаемой зоне Карелии.

С 1931 г. в Карелии началось формирование штатной структуры мобилизационных органов в гражданских наркоматах и ведомствах. В течении 1930-х гг. проводилась реорганизация мобилизационной работы. Составление ЭП в системе гражданских наркоматов и ведомств проходило под руководством военного ведомства до составления военно-гражданских планов и во многом определяло принятие мобилизационных решений. ЭП подвергались корректированию регулярнее МП. По имеющимся (неизбежно неполным) в настоящий момент данным, с 1927 по 1938 г. было разработано семь ЭП, между тем, МП строительства военно-гражданской инфраструктуры корректировали только 4 раза.

Тем не менее, в течение предвоенного десятилетия авральный характер утверждения планов, трудности согласования мобилизационных заявок между наркоматами и ведомствами, противоречия между центральным и республиканским руководством, нехватка рабочих рук и оборудования, особенно в информационно-коммуникационном, лечебно-эвакуационном направлениях мобилизации, не позволяли достигнуть индикативных показателей военно-гражданских мобилизационных планов в республике. Основной причиной выступал дефицит финансирования мобилизационной подготовки в стране и необходимость направлять денежные средства в приграничные территории наиболее вероятного театра военных действий. В середине 1930-х гг. расходы центральных бюджетов на мобилизационную подготовку в Карелии сократились на 30 %, тогда как на те же статьи расходов в других приграничных территориях страны финансирование сократилось только на 2025 %. Расходы республиканского бюджета на софинансирование МП, наоборот, выросли в первой половине 1930-х гг. в 6,25 раз, во второй половине 1930-х гг. в 2 раза. В условиях дефицита средств на строительстве военно-инфраструктурных объектов республики был применен труд заключенных. Несмотря на это, со второй половины 1930-х гг. в КАССР были форсированы только не требовавшие значительных финансовых вложений и объема строительных работ направления МП, предполагавшие лишь достройку начатых объектов. Реализация запланированных показателей инфраструктурной военно-гражданской мобилизационной подготовки в Карелии во второй половине 1930-х гг. отставала от динамики роста угрожаемого пространства автономной республики.

Одновременно снижались индикативные показатели эвакуации населения из Карелии. С апреля 1927 г. в случае военного столкновения для Карелии предполагался вывоз в режиме срочной эвакуации. Но тенденция к сокращению индикативных показателей эвакуационного вывоза людского контингента и рост числа лиц, подвергнутых принудительной территориальной мобильности в приграничных и угрожаемых зонах республики в 1930-х гг., привели уже в 1935 г. соотношение числа ожидаемых беженцев и подлежащих эвакуации к 1:1,18. Фактически это означало изменение режима эвакуационного планирования для республики на режим, сочетающий подготовку возможности проведения срочной эвакуации и применение режима разгрузки. Сокращение финансирования военно-гражданского мобилизационного строительства в Карелии во второй половине 1930-х гг. и одновременное снижение индикативных показателей срочной эвакуации означало, что территория пограничной республики рассматривалась советским руководством как второстепенный ТВД. А осуществление основных эвакуационных мероприятий в Карелии заблаговременно в режиме разгрузки снижало остроту дефицита финансирования мобилизационной подготовки и возможные потери в условиях проведения срочной эвакуации в республике.

В 1930-х гг. обеспечение пограничного режима в республике усугубилось динамикой роста трудовой и иностранной иммиграции, заключенных и спецпоселенцев (не менее 93 тыс. человек в середине 1930-х гг.) Определение Финляндии с рубежа 19291930 гг. в качестве противника СССР в случае войны на западном ТВД способствовало введению ограничений пограничного режима соответствующих первому подготовительному к войне периоду, условия которого требовали применения административно-репрессивных мер по удалению из приграничья ненадежных или политически нейтральных лиц. В течение 1930-х гг. для обеспечения пограничного режима советская власть проводила принудительную территориальную мобильность с интервалом в 1,52 года