Эволюция взглядов и деятельности А.И. Балабановой в первой половине XX века Ершов Константин Петрович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. История творческого и профессионального становления личности А.И. Балабановой

1 Предпосылки формирования мировоззрения А.И. Балабановой 22

2 Деятельность А.И. Балабановой в период с октября 1917 - 1920 г.: переход от теории к практике 37

3 Исторические итоги политической и общественной деятельности А.И. Балабановой со второй половины 1920-х до 1960-х гг 45

Глава II. В поисках теоретической парадигмы социалистической революции 1 Феномен войны и социал-демократии – наследие А.И. Балабановой 62

2 Революция в исторических изысканиях А.И. Балабановой 95

3 Революционные лидеры в оценках А.И. Балабановой 130

Глава III. Позиция А.И. Балабановой по вопросу большевистской диктатуры и перспективы эволюции социализма

1 Взгляды А.И. Балабановой на советскую систему и КПСС 140

2 Состояние и перспективы развития западноевропейского социалистического движения в постоктябрьский период во взглядах А.И. Балабановой 151

Заключение 165

Список источников и литературы 1

• Деятельность А.И. Балабановой в период с октября 1917 - 1920 г.: переход от теории к практике
• Исторические итоги политической и общественной деятельности А.И. Балабановой со второй половины 1920-х до 1960-х гг
• Революционные лидеры в оценках А.И. Балабановой
• Состояние и перспективы развития западноевропейского социалистического движения в постоктябрьский период во взглядах А.И. Балабановой

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Проблема эволюции взглядов политических и общественных деятелей актуальна во все времена, но особую актуальность данная проблематика приобретает в условиях социальных трансформаций и переходных обществ. Перед социумом в такие периоды остро стоит задача переосмысления устоявшихся мировоззренческих принципов при сохранении моральных основ существования общества. В таком контексте анализ эволюции взглядов и деятельности такого общественного и политического деятеля, как А.И. Балабанова – наглядный пример трансформации мировоззрения при сохранении общественного авторитета не только среди политической элиты, – но и общественных институтов. В истории общественного движения России первой половины ХХ в., революционного движения в масштабах Западной Европы мировоззрение и деятельность А.И. Балабановой – уникальный пример сочетания эволюции взглядов и сохранения авторитета, основанного на интеллекте и этичном поведении в обществе. В силу этого история эволюции ее взглядов и деятельности заслуживает всестороннего изучения, как пример и ориентир для выработки парадигмы поведения политического деятеля и личности вообще.

Объектом исследования является личность А. Балабановой, не как типичное, а как уникальное явление.

Предметом исследования – общественно-политическая деятельность
российской социалистки А.И. Балабановой, ее место и роль в сложнейшей
мировоззренческой, социокультурной и организационной структуре

революционного движения.

Целью исследования является выявление эволюции взглядов А.И. Балабановой в динамике, ее вклада в теорию и практику социалистического движения.

Достижение поставленной цели реализуется через решение следующих задач:

- выявить и проанализировать предпосылки формирования
мировоззрения А.И. Балабановой;

- исследовать деятельность А.И. Балабановой в первый период
советской власти, до 1925 года;

- проанализировать исторические итоги политической и общественной
деятельности А.И. Балабановой со второй половины 1920-х до 1960-х годов;

- исследовать феномен войны и социал-демократии в наследии А.И.
Балабановой;

- раскрыть и рассмотреть феномен революции в исторических
изысканиях А.И. Балабановой;

- проанализировать оценки, данные А.И. Балабановой революционным
лидерам;

- показать особенности взглядов А.И. Балабановой на советскую
систему и КПСС;

- проследить взаимосвязь состояния и перспектив развития
западноевропейского социалистического движения в постоктябрьский
период во взглядах А.И. Балабановой.

Хронологические рамки исследования - первая половина ХХ в. Нижняя граница - 1900 г., время вступления А.И. Балабановой в Итальянскую социалистическую партию (ИСП); верхняя граница – время ее последних политических выступлений и публикации работ.

Степень изученности темы. Научная литература по теме, и даже по ее отдельным сюжетам представлена довольно слабо. Первые из них посвящены анализу взглядов и деятельности А. Балабановой. Они появились в 1920-х гг., то есть в период ее нахождения в эмиграции. В этой связи отзывы на них носили критический характер¹. Авторов «интересовал единственный вопрос – имеет ли… содержание» ее работ «какую-нибудь ценность для истории довольно обширного периода, на который

¹ Шкловский Г. [Рец. о кн.] Балабанова А. Из личных воспоминаний циммервальдца. Л.-М.: Книга, 1925 // Пролетарская революция. - 1925. - Кн. VIII (43).

распространяются и ее “Воспоминания и впечатления”. На этот вопрос приходится ответить решительным отрицанием» ². Не жаловала ее и эмигрантская печать 1920-х гг., которая хотя и отмечала фанатизм взглядов А.И. Балабановой, но подчеркивала, что ее деятельность направлена более не на пропаганду социализма, а на борьбу с фашизмом ³.

В середине 1920-х гг. классовый принцип еще не являлась единственно верным методологическим подходом к историческим исследованиям о Советской России. В этой связи в ряде работ этого времени имеются или краткие и достаточно резкие характеристики, даваемые А.И. Балабановой бывшими политэмигрантами, или ее соратниками по Коминтерну. В них они отмечали, с одной стороны, преданность ее ортодоксальному марксизму, а с другой – умение признать собственные политические ошибки⁴.

Однако, уже с конца 1920-х гг. упоминания о А.И. Балабановой, ее взглядах и деятельности выпали из советской исторической литературы. Тем не менее, к исследованию личности А.И. Балабановой российские ученые возвратились в 1990-е гг. Она вновь начала упоминаться в исторических исследованиях, связанных, в основном, с деятельностью Коминтерна или меньшевиков. Это были незначительные «упоминания», без серьезного научного анализа ее мировоззрения или деятельности. Самым глубоким исследованием, посвященном А.И. Балабановой можно считать очерк В.Л. Гениса⁵. Непредвзятость изложения, взвешенность в суждениях позволили автору быть объективным в оценках ее взглядов и многогранной деятельности. В частности, он отмечал, что ее вера в торжество социалистических идей сочеталась с личной скромностью и с критикой «комчванства», что вызывало недовольство со стороны большевистских

² Г.В. Исповедь святой Анжелики. [Рец. на кн.:] Балабанова А. Воспоминания и впечатления. Берлин, 1927.
300 с. // Коммунистический Интернационал. - 1928. - № 16. - С. 44-47.

³ Любимов Л. У Анжелики Балабановой // Возрождение. - 1927. - 28 февраля; Пильский П.М. Моя встреча с
Анжеликой Балабановой // Сегодня. - 1927. - 6 мая.

⁴ Багоцкий С. Возвращение в 1917 г. политических эмигрантов из Швейцарии в Россию // Каторга и ссылка.
- 1925. - Кн. I (14); Шкловский Г. Бернская конференция 1915 г. // Пролетарская революция. - 1925. - Кн. V
(40).

⁵ Генис В.Л. Неверные слуги режима: Первые советские невозвращенцы (1920-1933): Опыт документального
исследования. Кн. 1: «Бежал и перешел в лагерь буржуазии...» (1920-1929). - М., 2009.

лидеров. Одной из причин эмиграции из советской России послужила ее принципиальность в вопросе взаимоотношений большевиков с западными соцпартиями.

Одновременно, с этими публикациями, имеется несколько

иностранных изданий, посвященных яркой судьбе и деятельности А.И. Балабановой, которые являются ценным источником для анализа ее мировоззрения, они дают представление об эволюции взглядов и деятельности политика в 1900-х и после 1940-х гг.⁶ Но эти редкие издания до сих пор практически не доступны нашим историкам.

Исследования некоторых аспектов о А.И. Балабановой имеются в работах, посвященных истории меньшевизма, но все эти сведения -спорадические, несистемные⁷. Даже отдельные сюжеты темы, например, влияние на формирование взглядов А.И. Балабановой со стороны известных революционных деятелей не всегда являются предметом исследований.

Даже краткий анализ историографии показывает, что эволюция взглядов и деятельности А.И. Балабановой мало изучены, а специальных работ, посвященных данной теме, до сих пор нет.

Источниковая база исследования представлена как

опубликованными, так и архивными документами. Источники,

использованные при работе над диссертацией, можно разделить на две
большие группы: опубликованные и неопубликованные. К опубликованным
необходимо отнести публицистические источники, партийную

документацию, мемуары, личную переписку, периодические издания.

Источники публицистического характера позволяют выявить взгляды
А.И. Балабановой. Ее статьи и книги неравнозначны ни по качеству
представленных данных, ни по обобщениям и выводам. Почти все работы
являются довольно субъективным источником информации. Ее

⁶ Annaratone D. Due rivoluzionarie russe in Italia: A. Kuliscioff e Angelica Balabanov a confronto. - Milano, 2003;
La Mattina A. Mai sono stata tranquilla: la vitadi Angelica Balabanoff, la donna ruppe con Mussoline e Lenin. -
Torino, 2011.

⁷ Фельштинский Ю.Г. Вожди в законе. - М., 1999 и др.

воспоминания не всегда последовательны, откровенны и точны. Тем не менее, работы эти дают возможность проследить изменения в мировоззрении автора, его оценки на те или иные исторические события, те или иные личности⁸. Часть работ А.И. Балабановой, особенно за 1917 – начало 1920-х гг., это статьи, опубликованные ею на страницах советских периодических изданий. Конечно, это работы это написаны на «потребу времени», но они передают дух эпохи, колорит времени⁹.

В это связи необходимо отметить, что А.И. Балабанова является публицистом и пропагандистом, а не историком, поэтому ее работы, посвященные, например, Коминтерну, написаны, что называется, «на одном дыхании», без предварительной обработки материала, без сопоставления различных источников. Совсем иное отношение к работам А.И. Балабановой, опубликованным в период со второй половины 1920-х гг.¹⁰ Это -насыщенные информацией воспоминания о годах эмиграции, революции, службы в Коминтерне, о большевистских вождях¹¹. Однако, и в них немало идеологических штампов, но они, по крайней мере, свободны от цензуры, даже внутренней.

Еще один блок опубликованных документальных свидетельств – партийная документация, материалы конференций, съездов РСДРП, и проч.¹² Эти документы дают представление о перипетиях политической борьбы в Советской России в первые революционные годы, о взаимоотношениях А.И. Балабановой с политическими деятелями, интеллектуальной элитой, ее оценки событий в Советской России и

⁸ Балабанова А. Съезд Итальянской социалистической партии // Единство. – 1914. - 15 июня; Ее же. Дела
давно минувших дней // Правда. - 1919. - 29 января; Ее же. От рабства к свободе: Обязанности и права
коммунистов в первой трудовой республике. - М., 1920; Ее же. Из личных воспоминаний циммервальдца. -
Л.-М., 1925.

⁹ Балабанова А. Октябрьская революция и политические забастовки в Западной Европе. Воспоминания
секретаря Циммервальдской комиссии // Коммунистический интернационал. - 1919. - № 6, и др.

¹⁰ Balabanoff A. Erinnerungen und Erlebnisse. Berlin, 1927; Balabanoff A. My Life as a Rebel. - New York-
London, 1938 (на русском языке: Балабанова А. Моя жизнь – борьба: мемуары русской социалистки, 1897–
1938. - М., 2007); Balabanova A. Lamia vita rivoluzionaria. - Milano, 1979.

¹¹ Балабанова А. Ленин и создание Коминтерна // Социалистический вестник. - 1964, октябрь. - Сб. № 2. - С.
72–81.

¹² Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923–1927. - М., 1990. - Т. 1–4; Пятый
(Лондонский) съезд РСДРП. Протоколы. - М., 1963; Письма П.Б. Аксельрода и Ю.О. Мартова. 1901-1916. -
Берлин, 1924.

зарубежом. В этой связи большой интерес представляют публикации
результатов российско-американского исследовательского проекта

«Меньшевизм»¹³, в которых представлены важнейшие свидетельства об отдельных аспектах деятельности А.И. Балабановой после 1917 г., в том числе на ее противостояние с большевиками в 1920 г.

Третий блок – мемуары, в которых упоминалось имя или давалась характеристика А.И. Балабановой и ее деятельности¹⁴. Данного рода воспоминаний немного, но и они, если доступны, добавляют к мировоззренческому портрету Балабановой некоторые штрихи, которые крайне важны для исследования ее личности.

Интерес представляет и частично опубликованная переписка самой А.И. Балабановой, в частности – с Г.В. Плехановым, которого она считала своим учителем. Переписка эта дает возможность непредвзято взглянуть и оценить те настроения, ту гамму чувств, которые были свойственны Балабановой и как политику, и как человеку, со всеми своими слабостями¹⁵.

Очень важны для исследования периодические издания¹⁶. Трудность изучения материалов о А.И. Балабановой, опубликованных в периодических изданиях, заключена в том, что часть материалов не была подписана. Установление авторства возможно только благодаря обращению к иным источникам. Это относится к ее работам периода лета – осени 1917 г., когда, после возвращения из эмиграции, она оказалась востребованной, своей биографии, благодаря своим взглядам на российскую действительность, и своим знаниям. Это отличало работы А.И. Балабановой от того огромного вала политизированного, но малограмотного материала, захлестнувшего в то время средства массовой информации.

¹³ Меньшевики в 1917 году. - М., 1994. - Т. 1; - М., 1995. - Т. 2.

¹⁴ Ерманский О.А. Из пережитого (1877-1921). - М.-Л., 1927; Серж В. От революции к тоталитаризму:
Воспоминания революционера. - М.; Оренбург, 2001.

¹⁵ «Поговорить с Вами является для меня не только желанием, но и потребностью»: Письма А.И.
Балабановой к Г.В. Плеханову. 1906-1914 гг. // Исторический архив. - 1998. - № 2.

Летучий листок меньшевиков-интернационалистов. - Пг., 1917; Партийная жизнь. - Пг., 1917. Вперед.

Пг., 1917.

К следующей группе источников относятся неопубликованные материалы, хранящиеся в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). В первую очередь это фонд самой А.И. Балабановой (Ф. 286). Однако документы в нем ограничены 1920 г. Для нас важны черновики и оттиски ее работ, опубликованных в 1917-1920 гг., переписка, документы Исполкома Коминтерна. Ряд ценнейших свидетельств о ее деятельности и взглядах можно обнаружить в Ф. 2. Ленин (Ульянов) Владимир Ильич; в Ф. 5. Секретариат В.И. Ленина; в Ф. 17. ЦК КПСС; в Ф. 495. Исполком Коминтерна; в Ф. 524 (Дж. Серрати).

Эти документы дают возможность представить взгляды и деятельность А.И. Балабановой в полном объеме, дать характеристику тех людей, что окружали ее, предопределяли изменения ее взглядов и действий. Представляют интерес документы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ): Ф. 1244 (редакция «Известий»), Ф. 1826, и др. Большинство из них еще не введены в научный оборот.

Таким образом, в рамках решения поставленных задач источниковая база позволила всесторонне и объективно исследовать избранную тему.

Теоретические основы и методология исследования. Данное
диссертационное исследование основывается на принципе историзма, что
подразумевает переосмысление ряда научных обобщений,

интерпретирующих социальную ситуацию, сложившуюся в первой половине ХХ в. и определявшей эволюцию взглядов А.И. Балабановой. При изучении документальных материалов были использованы источниковый и системный методы, что дало возможность достаточно глубокого анализа мировоззрения А.И. Балабановой. Принцип объективности предполагает контроль над достоверностью полученных выводов. Принцип единства сознания и деятельности дал возможность все характеристики мировоззрения А.И. Балабановой рассмотреть сквозь призму социально-политической практики.

Исследование проводилось и с помощью историко-сравнительного метода, который применялся при сравнении мировоззренческих установок

А.И. Балабановой с взглядами иных политических деятелей. Историко-системный метод применялся при анализе ее взглядов во взаимосвязи с развитием общественного сознания российского и западного общества. Историко-генетический метод дал возможность проанализировать истоки социального протеста А.И. Балабановой. Сравнительно-статистический метод нашел применение при выявлении динамики эволюции ее мировоззрения. Благодаря такой методологической разносторонности, появилась возможность вычленить из всего многообразия источников смысловую конструкцию.

Научная новизна исследования. Научная новизна исследования определяется, в первую очередь, недостаточной изученностью темы эволюции взглядов и общественной и политической деятельности А.И. Балабановой. К новизне относятся и впервые введенные в научный оборот ранее неизвестных документальных материалов, конкретизирующих особенности мировоззрения А.И. Балабановой. Также дан всесторонний и объективный анализ теоретического наследия и деятельности А. Балабановой, входившей в годы русских революций начала ХХ ст. в высший эшелон социалистического истеблишмента и российской социал-демократии.

Анализ приводимых в исследовании неизвестных фактов доказывает, что деятельность А.И. Балабановой до настоящего времени недооценена. Тогда как содержание ее работ дает основания утверждать, что она была не догматиком, а политиком, способным объективно оценивать быстро менявшуюся реальность.

Научная новизна исследования состоит также в выявлении места и роли А.И. Балабановой в истории России, в разработке социалистической теории и политической практике и т.д., что позволяет утверждать, что она не только яркий и нетипичный политический деятель международного и российского социал-демократического движения первой половины ХХ в., но и оригинальный публицист, исследователь.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В впервые обосновывается и доказывается наличие четырех периодов в эволюции взглядов и деятельности А.И. Балабановой, каждый из которых был характерен своими особенностями, противоречиями и достижениями;

2. Анализ содержания работ А.И. Балабановой дает диссертанту основание утверждать, что она не была догматиком. Однако и ее работы, написанные в различные периоды, свидетельствуют не только о подверженности автора особенностям политического момента, но и о способности осмысливать и критиковать собственные ошибки;

3. Впервые доказано, что теоретическое наследие А.И. Балабановой необходимо рассматривать как ее «духовное завещание». В этой связи она старалась предостеречь своих последователей от ее ошибок и просчетов, считая, что самый правильный путь к социализму – «путь правды»;

4. Установлено, что отношение к революции, путям и методам ее осуществления, к большевистской диктатуре и советским вождям не было у А.И. Балабановой статичными, оно претерпевало известные изменения, эволюционируя, меняя отдельные акценты, а то и весь вектор развития;

5. Доказано, что годы жизни в Западной Европе наложили свой
отпечаток на взгляды А.И. Балабановой, на оценки окружающей
действительности, которые были иногда адекватны исключительно
западноевропейским реалиям. И тем ощутимей для нее оказалась
революционная действительность, когда она столкнулась с тем, что
«диктатура пролетариата» отвергает те методы общественного
реформирования, которые для нее казались незыблемыми и бесспорными;

6. Доказывается, что разочарование А.И. Балабановой в большевизме,
«не отняли у нее веру в социализм» и что она всегда старалась не потерять
связь со сложным во многом для нее настоящим временем, пытаясь найти
объяснения его проявлений с точки зрения своего многолетнего опыта. Для
нее социализм был синонимом человечности.

7. Доказано, что А.И. Балабанова является известным лидером и
авторитетным пропагандистом социалистического движения первой

половины ХХ в. и т.д.

Достоверность исследования подтверждается анализом, обобщением
и осмыслением документальных материалов РГАСПИ, ГАРФ,

периодической печати, мемуаров, научных публикаций, - все это дает возможность выявить комплекс проблем в эволюции взглядов и деятельности А. И. Балабановой в социалистическом движении первой половины XX в. Достоверность исследования подтверждается также верификацией выводов, сделанных в исследовании.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что изложенные факты, обобщения и выводы могут быть в полном объеме использованы при исследовании социально-политической истории и истории революционного движения, вопросов общественных реформ, изучения данной тематики в высших и средних специальных учебных заведениях. Они могут быть также полезны для подготовки лекционных курсов по истории общественно-политических движений, российской социал-демократии, послужить основной для подготовки аналитических сообщений, учебных пособий, использованы при преподавании курса «История России».

Апробации работ. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в трех публикациях журнала, включенного в список ВАК и одной статьи в сборнике научных статей.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка источников и литературы.

Деятельность А.И. Балабановой в период с октября 1917 - 1920 г.: переход от теории к практике

Анжелика Балабанова – при жизни – человек-загадка, такой она осталась и после смерти. Ее биография – с множеством белых пятен. Так, в некрологе, опубликованном в итальянской социалистической прессе, год ее рождения указан, как 1869-й, сама она утверждала, что родилась в 1878 году (есть данные и о 1875 годе). Нет точной ясности и ее социальным происхождением, и даже с фамилией: до сих пор не ясно «Балабанова» – это ее девичья фамилия, или полученная после замужества. Нет ясности и в истории ее взаимоотношений с виднейшими политическими лидерами ХХ века – с Г.В. Плехановым, В.И. Лениным, Бенито Муссолини, и др.

По нашим данным, Анжелика родилась в богатой ассимилированной еврейской семье землевладельца и коммивояжера Исаака Кауфмана29, в Чернигове (по другим источникам – или в Киеве30, или в Милане, во время заграничного путешествия ее родителей31), в 1876 году. Была младшей из девяти детей. Ее отец умер рано, Анжелика мало его помнила. По ее словам, он – человек, всю жизнь которого заполнили профессиональные дела 32.

Семья очень много путешествовала, особенно по Германии и Швейцарии, что не смогло не сказаться на кругозоре девочки-подростка33.

В семье говорили исключительно на иностранных (французский, немецкий, английский) языках. Русский язык Анжелике пришлось учить тайком от матери у прислуги. Среднее образование Анжелика получила в частной женской гимназии в Харькове. Мечтам о высшем образовании первоначально не суждено было сбыться, так как, по мнению матери, воспитание и образование дочери должно было быть таким, чтобы соответствовать предназначению девушки из довольно обеспеченной семьи – браку с богатым человеком. «Хорошие манеры, языки, музыка, танцы и умение вышивать» 34, – вот что ждали от Анжелики, как от будущей жены.

В 1895 году она выходит замуж за инженера Михаила Соломоновича Балабанова, в будущем – известного меньшевика и члена Украинской Центральной Рады (трагически погибшего в годы сталинских репрессий). В 1896 году у семейной пары родился ребенок, не проживший и года. Эта трагедия стала едва ли не основной причиной развода.

В 1897 году Балабанова уезжает из России в Бельгию, где поступает в недавно созданный Новый университет (Брюссель), там в то время читала лекции блистательная плеяда преподавателей – от анархистов до социалистов – Э. Реклю (в его лекциях Балабанова нашла тот философский элемент, который всю жизнь искала причинную связь общественных явлений35), М. Ковалевский, А. Лабриолла, С. Дамблон. Средства к существованию обеспечивал старший брат, в чью пользу Балабанова отказалась от причитавшейся ей части наследства36. (Но с родственниками она практически не поддерживала связи, поскольку духовно они были очень далеки от общественно-революционных идей Анжелики Балабановой. Анжелика восстала против среды, где ей предначертано было прожить, где говорили только на западноевропейских языках, и где естественными были отношения: господин – раб.)

В Новом университете она получила докторскую степень по философии и литературе. Затем продолжила образование в Лейпцигском (всего год) и Римском университетах. Однако закончить их не смогла: захватила политическая борьба; однако от самообразования Анжелика никогда не отказывалась. В частности, от изучения иностранных языков, современной философской мысли, истории общественного движения в Западной Европе, от знакомства с литературными новинками.

По мнению самой Балабановой, самым решающим фактором в ее интеллектуальной росте – как и у целого поколения русских революционеров, было знакомство с работами Г.В. Плеханова. Кто-то из друзей эмигрантов порекомендовал Балабановой плехановскую работу о монистических взглядах на прошлое и будущее общества. И Анжелика посчитала, что это именно то, что ей было необходимо37). Этот философский метод придавал известную логику историческому процессу, силу и достоинство революционному процессу38. С Плехановым в недалеком будущем у Балабановой сложатся самые дружественные отношения (о чем свидетельствуют сохранившиеся письма), она будет выступать едва ли не личным секретарем и «связным» Георгия Валентиновича с социалистическими партиями Германии и Италии39. Разрыв произойдет в 1914 году, когда война разведет их по разные стороны баррикад.

В 1900 году (по другим данным в 1902 году) Балабанова вступает в Итальянскую социалистическую партию, по поручению которой занимается пропагандистской работой среди итальянских рабочих (в первую очередь – женщин), живших в Швейцарии. По мнению Анжелики, борьба за освобождение женщин это лишь один аспект борьбы за все человечество. Для того чтобы женщины-работницы, поняли это (а не акцентировали внимание на феминизме и суфражизме), необходимо было запустить издание газеты. «…Мы создали “Su, Compagne!”» («Вставайте, товарищи!»). Газета распространялась не только в Швейцарии, или в Италии, но и во всех уголках мира, где жили и трудились итальянские женщины-работницы. Самым сложным для Балабановой оставалось редактирование статей, которые получала газета от работниц. В своих письмах корреспондентки описывали условия своей жизни, обмениваясь волнующими их проблемами, – так зарождался дух взаимопомощи40. Участвовала Балабанова и в деятельности женских и молодежных социалистических форумов41.

Западноевропейской общественности запомнилось ее яркое выступление на Всемирном съезде вольнодумцев (январь 1904 года), в котором она акцентировала внимание именно на женском вопросе общественно-революционного движения в Западной Европе. «Анжелика Балабанова была противницей движения феминисток и суфражисток, поскольку полагала, что движение за свободу и права не должно делиться на мелкие потоки, и что необходимо не против мужской половины общества, а – совместно с ней – против общественного недопонимания и нежелания понять роль женщины. «Женщинам, приходилось бороться почти с непреодолимыми препятствиями, чтобы добиться возможностей, которые мужчины того времени получали как нечто само собой разумеющееся. Чтобы добиться интеллектуального признания, в то время женщине требовалась подлинная жажда знаний, много упорства и железная воля» 4

Исторические итоги политической и общественной деятельности А.И. Балабановой со второй половины 1920-х до 1960-х гг

По убеждению самой Балабановой, она принадлежала к ортодоксально-революционному течению социализма123, а потому уже с первых дней мировой войны (июль 1914 года) она считала принципиальным для себя показать (и доказать) населению воюющих и нейтральных стран, правительствам, правящим классам и «бывшим интернационалистам», что война не отозвалась на сознательных рабочих и их социалистическом авангарде, на принципах и тактике пролетарского международного движения124.

Вопрос о войне и милитаризме летом 1914 года был самым важным для западноевропейских социалистов, но большинство европейских социалистов к реальной военной опасности было на тот период времени абстрактным.

И А.И. Балабанова не была оригинальной в своих суждениях, считая, что «если существует угроза начала войны, долг рабочего класса и его представителей приложить все усилия для ее предотвращения. Если война начнется, несмотря на эти усилия, то долг рабочих и их представителей вмешаться с целью скорейшего прекращения войны и воспользоваться экономическим и политическим кризисом, чтобы ускорить трансформацию капиталистического общества в социалистическое»125.

Но выступление – социалистов – против войны могло быть на руку врагу, и это обстоятельство, сильно раздуваемое шовинистическими кругами (обвинение в предательстве национальных интересов), создавало крайне трудное положение. Хотя, как считала Балабанова, в 1914 году правительства стран Европы «еще боялись мнения рабочего класса, особенно отношения социалистов и интернационалистов. Из-за этого военные и дипломатические интриги, ведущие к началу войны и сопровождающие ее, велись в строжайшей тайне»126. Только благодаря этому, была убеждена Балабанова, у правящих классов появилось возможность убедить подданых различных стран в казалось бы парадоксальные вещи: например, в то, что Германия защищает свои границы от русских варваров, что Англия и Франция спасают всю Западную Европу от германского милитаризма, что Россия спасает от германской агрессии братьев-славян, что небольшие европейские страны, вступившие в войну, защищают исключительно цивилизацию от более агрессивных соседей, которые стремятся расширить свои территории за счет более слабых государств. Балабанова в своих воспоминаниях подчеркивала, что «представители революционного рабочего движения предупредили тех, кто правил миром, что рабочие откажутся проливать свою кровь в любой войне, кроме одной – в войне за свое собственное освобождение»127. Этому громкому предупреждению (скорее эфемерному, чем реальному) социалисты верили и на это надеялись. Но до принятия решения «о войне за свое собственное освобождение» всякое предложение конкретной формы борьбы с войной разбивалось о возражение, что применение его в одной только стране или в странах одной из воюющих коалиций создало бы большие затруднения для такой партии, которая вздумала бы их применять. В этом Балабанова была твердо убеждена, впрочем, также и в том, что во время войны и крайне правым партиям пришлось очень часто считаться с общим мнением, чтобы не сказать, с предрассудками. У революционного настроенного авангарда пролетариата это вытекало «не столько из боязни потерять популярность вообще, не столько из боязни оттолкнуть мелкобуржуазные элементы, сколько из вполне основательного опасения не быть понятым, теми слоями населения, которые еще не завоевали себе

Балабанова А. Моя жизнь - борьба: мемуары русской социалистки, 1897-1938. возможности мыслить самостоятельно и критически, которые еще не могут противопоставить собственного классового миропонимания тому, что во всех странах и всеми средствами старается ему привить буржуазно-милитаристско-клерикальный строй». Во время мировой войны неравенство соотношения между теми, кто старался усилить пролетарские массы, и тем, кто старается «углубить их социальную и духовную отсталость», проявилась еще ярче, чем в мирное время. Таким образом, мировую войну социалисты рассматривали как причину будущего гражданского конфликта.

Балабанова подчеркивала, что, хотя с развитием военных событий «массы и стали постепенно переходить на точку зрения классово интернациональную, нет достаточного основания предполагать, что они стояли на этой точке зрения в момент объявления войны»128. То есть, война явилась фактором, способствующим политическому образованию масс, развитию их политической (классовой?) сознательности? Это также могло означать продвижение общества к новому витку гражданского противостояния.

Но что мировая война для тех, кто «сидит в окопах и за ними, для тех, кто пытался наладить связь со своими товарищами в других странах в надежде создать международное движение против войны»?129 Их враждебное отношение к своим правительствам и к своим – бывшим – политическим лидерам было трудно объяснимым для Балабановой: она отмечала, что социалисты из Германии «зачастую были более терпимы к французским социал-патриотам, а французские – более склонны находить оправдание неуспехам немецких официальных лидеров»130, чем отечественных. Подобное обобщение могло привести к ошибочным выводам, Балабанова оценивала как фрагмент борьбы с нарастающим шовинизмом и национализмом.

Революционные лидеры в оценках А.И. Балабановой

Стремление к коммунизму, «охватывающее в настоящее время рабочих всех стран», и является отражением властного требования жизни (это Балабанова особо подчеркивала) – «перехода земли и машин, копий, железных дорог и всего другого необходимого для производства и распределения народного богатства и общественное владение» и пользование. Это – «властное требование современной жизни», и диктуется тем, что «накопление капиталов, машин, угольных копий, бесконечного числа добываемых человеческим трудом товаров в руках немногих тормозит жизнь, ведет за собой мировые катастрофы, подобные экономическим кризисам, следствием которых явилась и настоящая война. До тех пор, пока производство предметов потребления или даже производство товаров для обмена на другие или на деньги происходила не в таком крупном масштабе, как теперь, идея освобождения рабочего класса не могла так сильно завладеть сознанием тружеников, вылиться в такую определенную подробную программу, как ту, которая объединяет вокруг лозунга “долой капитализм” в настоящее время многие десятки миллионов трудящихся всех стран»174. Балабанова отмечает, что и в прошлом «бывали попытки положить конец неравенству и рабству угнетенных, но попытки, зарождавшиеся в головах отдельных мыслителей, в светлых умах и благородных сердцах их, не могли разрешить вопроса, ибо не было на лицо условий этого освобождения, а одни лишь пожелания и благородные порывы не в состоянии создать нового строя, побудить к борьбе за него, но «великая, громадная заслуга бессмертных учителей социализма Маркса и Энгельса в том и заключается, что они убедили вдумчивых людей и последователей своих не терять времени на благие пожелания, а действовать и работать неустанно для ускорения развития тех условий, от которых, прежде всего, зависит освобождение пролетариат». Одним из главнейших условий этого является сознательность масс, а средством для достижения этого – агитация. «Сознательных рабочих всего мира объединяет общность условий труда, единство путей, ведущих к их освобождению, а из этого уже вытекает общность их программы, их стремлений и действий. Наличность этих стремлений и действий и отличает сознательного рабочего от несознательного. Двинуть наибольшее количество пролетариата и беднейших крестьян на путь такой сознательности, то есть из наибольшего количества несознательных и равнодушных сделать сознательных и деятельных – является обязанностью каждого коммуниста»

В самом начале революционной эпохи Балабанова писала: «Мы уже знаем, чем вызывается покорность масс, и какие глубокие корни она пустила. Покорные рабы и отважные могильщики капитализма являются детьми одной и той же нужды, жертвами одной и той же эксплуатации, а разница заключается в том, что первые не проявляют активного недовольства своей судьбой и желания с нею бороться, потому что в них сознательно или бессознательно живет уверенность, что их горю не помочь, в то время как вторые смело разрушают старый мир и создают новый. Огромное различие между первыми, то есть рабочими отсталыми и вторыми, то есть рабочими передовыми, заключается еще и в том, что первые не видят ни настоящего, ни будущего, а живут только прошлым, вторые же открытыми глазами смотрят на настоящее и смело взирают на будущее»176.

Тогда же она продолжала развивать свою мысль о революции и ее движущих силах: авангард «рабочего класса потому и является таковым, что на условия жизни своего класса он смотрит не как на проявление воли свыше, волю судьбы, как на что-то вечное, незыблемое, а наоборот, как на следствие условий, которые созданы общественным развитием, и сознательной волей трудящихся масс могут быть в корне изменены». И тут же. «Вскройте душу измученного, равнодушного ко всему пролетария, и вы увидите, что о чем бы ни заговорить с ним, как ни указывать на несовместимость его положения, на неравенство, на несправедливость, – постоянным ответом его будет: “Этого не изменишь, всегда так было и всегда так будет”. – Это-то скалу веры, “что всегда так было и всегда так будет», и нужно разбить, противопоставив ей доказательство, что в будущем так быть не может, а должно непременно измениться по тому же незыблемому закону человеческой жизни и труда, каковыми являются в природе закон смены ночи утром, тьмы – зарею”»177. То обстоятельство, что громадная часть «угнетенных и обойденных» счастьем и удачей верит в то, что «всегда так было и всегда так будет», является для Балабановой новым доказательством основного положения марксистского учения, из которого «следует исходить каждому сознательному человеку», то есть, настроение масс создается не словом, а обстановкой, в которой они живут и работают, или, как это объяснил Карл Маркс – «не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание». Здесь Балабанова все же оговаривается, что в истории человечества было время, когда «положение угнетенных было безвыходно, когда жалкое, полуголодное, бесцельное существование было их участью, когда каждый был представлен самому себе, – тогда покорность была обоснованной, тогда одинокому труженику ничего больше не оставалось, как покоряться и терпеть». Но с тех пор, как условия жизни и человеческого труда сложились так, что «обществу для его существования нужны многочисленные дисциплинированные силы, составляющие одно целое, оплодотворяющие своим трудом и природу, и орудия (труда), необходимые для производства предметов потребления, – покорность является пережитком давно минувших дней»178.

Сознательными рабочими являются те, – продолжает Балабанова, – кто отдает себе отчет в этой перемене условий и стараются завоевать своему классу те права, которые соответствуют этому изменению. Степень развития в рабочем классе этого понимания и сознания главным образом зависит от того, что его окружает, чем он добывает себе пропитание: «рабочий современной фабрики, убеждающийся на ежечасном и ежеминутном опыте, как от труда его и многих тысяч подобных ему рабочих зависит создание всего необходимого для жизни современного человечества, наглядно научается понимать, что он обществу необходим, что без него оно обойтись не может. В нем, естественно, растет вера в себя и в свой класс. Этот рабочий живет настоящим и прокладывает дорогу к будущему. А сын или дочь такой же нужды, как он, добывающие себе хлеб другим способом, находясь в услужении у кого-нибудь или работающие в маленькой мастерской у хозяйчика, они по своему существу живут в прошлом, а потому и их мышление принадлежит прошлому»179.

Состояние и перспективы развития западноевропейского социалистического движения в постоктябрьский период во взглядах А.И. Балабановой

Одной из причин той беспринципности, с которой большевики – после 1917 года – обращалась со своими западными последователями, было убеждение, что революция в Европе надвигается и что только методы, применявшиеся в России, принесут успех. «Большевики просто считали, что партии не полностью коммунистические могут последовать примеру колеблющихся, и это помешает им воспользоваться революционной возможностью взять власть, как это сделали большевики в 1917-м, установить советскую диктатуру пролетариата». Это – очень простое объяснение. Анжелика Балабанова, считала, что за подобным поведением лежит иной мотив, а именно желание достичь власти. Размышляя над поведением большевиков, она неохотно приходит к выводу, что ими движет не забота о пользе дела, а стремление доминировать в европейском социалистическом движении250. Враждебность Зиновьева в отношении к одному из лидеров итальянских социалистов – независимому и авторитетному Дж. Серрати, и настойчивость, с какой тот добивался изгнания последнего, заставляет Балабанову думать, что «целью являлось не истребление правых элементов, но устранение самых влиятельных, самых видных членов [движения], чтобы проще было манипулировать оставшимися. Для того чтобы подобная манипуляция стала возможной, всегда следует иметь две группы, которые можно натравливать друг на друга»251. История с Робертом Гриммом – интересное тому свидетельство. Роберт Гримм – швейцарский политик и публицист, один из лидеров Социал-демократической партии Швейцарии и II Интернационала, один из основателей Венского («2 1/2») Интернационала. В мае 1917 года, отправляясь в революционную Россию с группой возвращавшихся туда русских эмигрантов, Гримм – по просьбе президент Союзного совета Швейцарии Артура Гофмана – был согласен прозондировать почву о возможности и готовности новых российских властей заключить сепаратного мира с Германией и ее союзниками. Встретившись в России с рядом министров Временного правительства и влиятельных политиков, Гримм, используя каналы связи швейцарского посланника, сообщил в Женеву, что заключение с Россией сепаратного мира вполне возможно, и просил сообщить точные сведения о позициях в этом вопросе других воюющих стран252. президент Союзного совета Швейцарии А. Гофман ответил Р. Гримму, что германская сторона готова приостановить активные боевые действия на Восточном фронте и пойти на все уступки, если решение вопроса о заключении сепаратного мира с Россией перейдет из стадии обсуждения между политиками в стадию встреч полномочных делегаций.

Это сообщение Гофмана оказалось в распоряжении находящегося в России французского социалиста А. Тома, который его обнародовал. Разразился международный скандал, под вопрос был поставлен нейтралитет Швейцарии. Р. Гримма обвинили в шпионаже в пользу Германии и по решению Временного правительства выслали из страны253. Как считает американский исследователь И. Дойчер, Гримм не был немецким агентом, он оставался пацифистом, который был готов пойти на все, чтобы прекратить войну. Кроме того, он был плохой политики и искренне удивлялся решению Временного правительства о высылке из страны254.

Но Р. Гримм приехал в Россию как сторонник умеренных социалистов, которые обсуждали с ним вопрос о созыве очередной Циммервальдской конференции, призванной обсуждать вопрос о мире, и которые из-за этого скандала попали под шквал критики со стороны иных партий и политических

Страна в этот отрезок времени, – вспоминала гораздо позже А.И. Балабанова, – готовилась к новому наступлению на фронте, патриотизм охватил тыл, всех, кто пытался что-то возразить, объявляли провокаторами или шпионами, «которых привез в страну немецкий агент Гримм»255. Скандал, известный как «интрига Гофмана-Гримма», нанес, мнению А.И. Балабановой, очень серьезный удар по авторитету международного пацифистского и социалистического движения. Самого Гримма отстранили от руководства Циммервальдским движением Гримм.

Несмотря на суровые оценки, данные Балабановой поступку Гримма, которого знала много лет, она не поддержала те репрессивные меры, которые предприняла против этого лица еще даже не большевистское, а Временное правительство. Балабанова была противницей террора, во всех его проявлениях, тем более террора политического, но – сторонницей партийной дисциплины. А потому несколько не удивляет ее подпись под письмом, осуждающим поступок Гримма, и не удивляет последний пункт письма, внесенный по настоянию самой Балабановой:

«Нижеподписавшиеся, ознакомившись с новым заявлением Гримма, как оно передано русской печатью, констатируют: а) что признанный теперь Гриммом факт вступления им по собственной инициативе в переговоры с Гофманом о выяснении намерений германского правительства представляет собой шаг, принципиально недопустимый для интернационалиста и в особенности для председателя Бернской социалистической Комиссии. Подобный шаг, который был бы понятен со стороны социал-патриота, верящего в возможность приблизить окончание войны путем закулисных дипломатических маневров, приобретает, будучи совершен деятелем Циммервальдского движения, характер легкомысленной авантюры.