Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Памятники археологии Кулябского региона: проблемы сопоставления и исторической интерпретации
1. Особенности археологических памятников каменного века Кулябского региона . 20-34
2. Локализация, сопоставление и интерпретации памятников бронзового и железного веков Кулябского региона 35-50
3. Интерпретация истории Кулябского региона по памятникам древности и средневековья 51-81
Глава 2. Историко-культурные памятники Кулябского региона периода распространения ислама
1. Историко-географическая характеристика Кулябского региона по письменным источникам 82-95
2. Письменные и археологические памятники Кулябского региона: сопоставление и историческая интерпретация 96-127
Глава 3. Нумизматические материалы в интерпретации истории Кулябского региона
1. Нумизматические материалы в интрерпретации древней истории Кулябского региона 128-150
2. Интерпретация нумизматических материалов периода распространения ислама 151-165
Заключение 166 -175
Список сокращений 176
Приложение .177-184
Библиография 185-200
- Особенности археологических памятников каменного века Кулябского региона
- Интерпретация истории Кулябского региона по памятникам древности и средневековья
- Письменные и археологические памятники Кулябского региона: сопоставление и историческая интерпретация
- Интерпретация нумизматических материалов периода распространения ислама
Особенности археологических памятников каменного века Кулябского региона
Все археологические памятники, относятся к различным периодам истории нашей страны, повествуя о развитие, расцвете и упадке политической, экономической и культурной жизни.
Каждый из памятников хранит в себе тайну, и благодаря правильной интерпретации и исследованию может пролить свет на жизни предков. Разумеется, по своей значимости, они имеют собственное место, собственную ценность и не находятся на одном уровне. Вместе они могут представить конкретную картину, связанную с определённым местом, порой вводя исследователя в заблуждение. Поэтому исследователи под термином «исторический источник» подразумевают два понятия: широкое и узкое, из коих и следует исходить. В широком смысле, все памятники былой жизни – исторические источники, связанные с периодом их создания. В узком смысле памятники самостоятельны, имеют определяющие свойства, делегирующие конкретные явления. Современная наука располагает массой «говорящих» источников - керамика, виды художественных ремесел, утилитарные и т. д., которые широко представлены в полевых материалах археологов. Иногда они лишены некоторых признаков своей эпохи: и их истинный облик станет отчётливым в последующих периодах. То есть, в изделиях и в рамке памятников одного этапа развития не являются обычными, а воплощают конкретный момент жизни тогдашнего общества.
Уместно вспомнить, что мысли исследователей о роли материальных и письменных источников в интерпретации и времени исторических событый различны. Одни предпочтение дают письменным источникам, с чем более или менее можно согласиться. Однако невозможно недооценить лепту и долю археологических источников или отказываться от них. Справедливо, что «не все археологические источники сообщают точные исторические данные»1, но они повествуют о прошлом. Или нам думается, мы сами не можем почерпнуть из них верные сведения. Действительно: находки не могут подробно рассказывать о времени, явлениях и событиях, о степени развития морали и культуры в обществе. Тут необходима исследователь с высоким уровнем образования, знакомый с иными источниками и исторических явлений и внедривщийся в процессе познания.
Исследование древнейшей и древней истории показало, равно таким путем можно получить полное представление о цивилизации, человеческих обществ -древних и древнейших веков. Особенно важную роль в этом направление играют археологические памятники. Об этом ярко свидетельствуют результаты археологических раскопок и найденные предметы в изучаемом нами регионе. Как считает известный историк Ричард Фрай, древняя Бактрия не была подобна некой пустыне: «В древнегреческих текстах я читал, что Бактрия была богатой и плодоносной, имела тысячи городов, - пишет он и дополняет, - и подумал, что это огромное заблуждение. Так не должно быть! Ведь я побывал в Афганистане, ездил в Балх, видел Мазари Шариф, которые представляли почти пустынью. Потом я повидал Сурхандарью, Душанбе и Куляб и понял, что заблуждался сам.»2
В этом плане археологические находки, извлеченные из-под слоев земли, многочисленные поселения и стоянки каменного века, города, курганы, останки селений, крепостей, мастерские, каналы, древние дороги, гробницы, каменные терракоты, скульптуры и архитектурные памятники и т. д. коренным образом изменяли взгляды учёных на древность и уникальность Кулябского региона.
«Прежде всего, археология имеет дело преимущественно с повседневными предметами практического применения, приспособлениями и изобретениями, такими как дома, осушительные канавы, топоры и т. д., которые сами по себе оказали значительно более глубокое влияние на жизнь гораздо большего числа людей, чем любое сражение или заговор.»1 Одновременно раскопки демонстрируют нынешним и грядущим поколениям высокое мастерство и красоту труда наших предков, доказывая, что современная, замечательная культура отнюдь не свалилась с небес, что это плоды труда отцов и дедов. И что это - неповторимая страница отечественной истории.
Памятники каменного века Кулябского региона можно разделить на древний каменный век-палеолит и новый каменный век-неолит.
Изучение памятников этого периода началось на рубеже 40-х годов ХХв. Для определения значения памятников каменного века Кулябского региона собран достаточный материал. Для полноты описания мы будем оперировать данными по всему Таджикистану, специально выделяя памятники данного региона. Первая экспедиция для исследования памятников каменного века под руководством А. П. Окладникова прибыла в Куляб в 1948 году. Затем, под его руководством в 1953-1959 гг. а позже с участием В. А. Ранова А. Х. Юсупова и Т. Г. Филимоновой археологические экспедиции изучали памятники каменного века различных эпох, в том числе гиссарской культуры. 2
Проведенные археологические работы в последующие 20-лет дали ощутимые результаты. В 1960-году на Юге Таджикистана было выявлено свыше 130-памятников каменного века3, изучение которых позволило определить динамику развития культур каменного века на территории Таджикистана. Они показали, что на этой территории человек появился еще в нижнем палеолите. На этой основе, было высказано мнение о преобладающих связях населения юга Таджикистана в эпоху каменного века.
Новая страница в изучении палеолита, получившего название «лессового», была открыта в 70-х годов ХХв. Работая в тесном контакте с геологами А. А. Лазаренко и А. Е. Додоновым, в течение 25-лет В. А. Ранов провел огромную работу по стратификации лёсса и датировке почв погребений. Продолжая труд А. П. Окладникова, В. А. Ранов «углубил» историю Таджикистана: теперь этот возраст достиг почти миллиона лет. Он сделал немало фундаментальных открытий в археологии Таджикистана. В течение несколько лет таджикские ученые во главе с В. А. Рановым провели раскопки памятников, нижнепалеолетических стоянок Лахути 1, Кульдара, Обимазар и др. Более развитая, чем в других стоянках была галечная культура в материалах памятника Лахути (в Ховалинском районе), где собраны 1041 артефактов -дисковидных и одноплощадочных нуклеусов, скребел, чопперов, пластин. По новой схеме датировки возраст нижнепалеотической стоянки определяется в 478-528 тыс. лет.1
Археологические работы последних лет свидетельствуют о том, что люди поселились в этих краях в древнейшие времена. Ещё несколько лет тому назад учёные предполагали, что памятники каменного века в Таджикистане насчитывают двухсоттысячелетнюю историю, но ховалингские раскопки полностью опровергли это предположение. В 80-х годах в местности Кульдара археологи обнаружили стоянку первобытного человека и 40 предметов обихода. Группа археологов под руководством В. А. Ранова пришло к заключению, что этим предметам 800-тысяч лет, и Кульдара является самой древней стоянкой палеолита на территории Центральной Азии.2 Стоянка расположена на левом берегу ручья Кульдара в 2км от кишлака Лахути. Останки свидетельствуют о том, что здесь жил древний проточеловек питекантроп. На место его обитания найдены останки древних слонов -архидискодонов, носорогов, верблюдов, пантер, гиен, мосхабских волков и других животных.3 По мнению ученых, здешний питекантроп научился не только изготавливать чопперы и чоппинги, но использовать и сколы, оставшиеся после их обработки. Ясно было то, что человек еще плохо владел искусством обработки камня. Орудия, найденные в процессе раскопок стоянки, имеют неустойчивые, а чаще аморфные формы. Они очень примитивны, их обработка небрежна. Для занятия охотой и собирательством людям требовался ограниченный круг орудий. В основном они изготавливали примитивные рубящие орудия, ножи и скребла.1 Среди орудий выделены скребла, скребки и проколки. По изотопной кислотной шкале материал из этих подокомплексов датируется 950-850 тыс. лет. На сегодняшний день это древнейшая стоянка на территории Центральной Азии.2
Интерпретация истории Кулябского региона по памятникам древности и средневековья
В последние годы ХХ столетия и начала ХХI в. новый огромный фактический материал не только подтвердил сообщения письменных источников, но наполнил новым содержанием богатую историю региона. К примеру, еще в 70-80 годах XX века на территории Дангары было зафиксировано 65-памятников, 40 из которых были определены как городища или поселения.1 Только в 2009г. при составлении археологической карты района были открыты 53 новых памятников…2 Информация ограничена сведениями о самых значительных объектах, объединенные исторической хронологией: каменный век, эпоха бронзы, раннежелезный век, I в. до н.э. - Vв. н.э. (кушанский период), и раннее средневековье.
В данном параграфе рассматриваются культурно-исторические памятники Ахеменидского периода и эпохи правлении Кушанидов и Эфталитов. Во II тысячелетии Бактрия, упоминаемая в священной книге «Авеста» и в надписях Дария I упоминается как отдельная сатрапия. В дальнейшем она была завоевана македонцами. По данным источников в этой войне жители Средней Азии, в том числе Кулябского региона, сражались с поразительным мужеством. К примеру, известны имена мужественных предводителей бактрийцев Катана и Австана, которые до конца оставались верным делу борьбы против иноземных захватчиков. Об этом сообщают греческие автора и упоминают области Парейтакена. Слово «парейтака», как предпологал И. Маркварт, означает «омываемая рекой область». По его утверждению, Парейтакена - это Каратегин, Восточная Бухара, или средневековый Хутталь. Пожзе он его несколько расширил, включив в Парейтакену область Сурхана, Кафирнигана, Сурхоба-Вахша и речек Бальджуана и Куляба, т. е. всю правобережную Бактрию.3
В дальнейшем таджикский народ находился в составе Селевкидского и Греко-Бактрийского царств, которых многое связывает с эллинизмом и по определению И. М. Дяконова этот период называется развитой стадией эпохи древности.1
Разгром Греко-Бактрийского царства и вторжение кочевников резко изменили всю политическую карту Средней Азии. Скорее всего, к началу нашего летоисчисления Бактрия была объединена под властью Кушан. В этой связи в работе рассматривается сложение Кушанского государства, прослеживаемое по сообщениям западных авторов, китайских источников, сведения которых сравниваются с нумизматическими данными и археологическими памятниками. Бесспорно, что из среднеазиатских областей наибольшую роль в сложении культуры кушан сыграл Тохаристан.
В IV-V вв. Кушанское царство под воздействием внешних и внутренних факторов распалось на ряд самостоятельных государств. В этом немаловажную роль сыграли хиониты, кидариты и эфталиты. В середине V в. на политическую арену выходят эфталиты, происхождение которых можно проследить по сведениям письменных источников, сообщениям путешественников и в свете археологических и нумизматических находок. Распространение ислама в VII-VIII вв. обозначило переход к совершенно новой цивилизации. Изменение религиозного мировоззрения и культуры народов, вошедших в состав арабского халифата, повлекло за собой глубокие изменения в экономическом и социокультурном состоянии региона.
Следует подчеркнуть, что древняя и раннесредневековая история Куляб-ского региона, как составная часть исторического Хатлона неразрывно связана с историей соседних областей и стран, о которых в общих остановимся ниже.
В древности (начало и середина I тыс. до н. э.) населения Бактрии было ираноязычным, о чём, свидетельствуют сведения исторических источников, топонимика Бактрии, имена древних бактрийцев, встречающиеся в «Авесте».
Топонимика Бактрии, по сегодняшний день остается объектом исследование ученых. В «Младшей Эдде» можно найти ценное свидетельство в пользу того, что и героям, и людям, и новым местам давались старые имена, по аналогии с прежней родиной. Например «…в далёкой северной стране Исландии (исландский язык сохранил больше древных черт, чем другие скандинавские языки) можно найти, например, озеро Лангисьор с древним корнем «сор», «сьор»-море, характерным и для языков Средней Азии. А вот названия исландских рек: Ховансау, Екульсау, Творсау, Хамарсау. Приведем для сравнения название рек Таджикистана: Йахсу, Шанлису, Таирсу, Явансу. Ледник по исландский «екуль», ледниковая река «екула», но вот корень же несколько переосмысленном значении без труда находим названиях горных озёр Средней Азии: Зоркуль, Шоркуль, Рангкуль и др.».1 Некоторые ученые, судя по скандинавскому циклу мифов и песен о богах («Старшая Эдда», «Младшая Эдда», «Круг Земной»), прародину своих народов предпочитают исторический Таджикистан.
В Бактрии города VI-IV вв. до н.э., кроме Бактрии (Балха), практически не изучены. Из открытых объектов отметим городище Бойтудашт IV в. в Пянджском районе. Оно расположено на правом берегу Гурдасая, имеет овально ромбическую форму, его площадь около 10 га. Раскопки выявили остатки уникального здания, прямоугольного в плане, состоящего из четырех изолированных помещений, соединенных между собой коридором, вытянутым по линии север-юг. В нескольких комнатах найдены алтари, возвышающиеся над широкими суфами, в других - углубленные в пол очаги. Есть основание полагать, что раскопанный объект - культовое сооружение ахеменидского времени, не имеющее аналогий на территории Средней Азии.
Находки представлены фрагментами керамики: хумов, хумчей, кубков, блоков. Первые имеют прямоугольный и клювовидный разрез венчика и цилиндрическое тулово. Кубки и бокалы представлены фрагментами донца и обломков цилиндроконического тулова. Керамический набор позволяет датировать сооружение VI-V вв. до н.э. Все оседло-земледельческие поселения Средней Азии VI-IV вв. до н. э. имеют много общего. Результаты раскопок позволяют утверждать, что строительства наряду с глинобитными (пахсовыми) кладками широко применялся крупный прямоугольный кирпич-сырец, на смену которому уже в конце ахеменидского времени пришел сырцовый кирпич квадратной формы. В последующие времена, вплоть до раннего средневековья, в ряде областей он стал основным строительным материалом среднеазиатской архитектуры. Более всего сближает эти памятники найденная при раскопках керамика, особенно характерные сосуды цилиндрической или цилиндроконической формы, изготовленные на гончарном круге и покрытые обмазкой-ангобом.
Об эпохе Ахеменидского владычества в изучаемом регионе достаточного материала у нас нет. Хотя на территории города Куляба в 1993г. было обнаруженна гончарная печь. Дата функционирования печи установлена П.Т. Самойликом на основе большое количество фрагментов доахеменидской и ранне - ахеминидской керамики. Так же находки 50-х годов ХХ века свидетельствуют о том, что равнины Дангары были благоприятными для развития экономики, сельского хозяйства и торговли. Так, 1954 году геолог Бузруков, изучивший природные ресурсы предгорий, в каменных надгробиях в селении Пушинг Дангаринского района обнаружил монеты Ахеменидского периода. Аверс золотых монет имел отчеканенное изображение Дария.1
Археологические работы конца 60 начала 80-х годов ХХв. дали сенсационные результаты. Впервые (1967г.) на территории Средней Азии в Саксанохуре (Фархорский район) был открыт дворцово-храмовой комплекс Греко-Бактрийского периода. В 1983г. М. Азизов недалеко от селения Торбулок обнаружил объект античного времени. Дальнейшие раскопки проводились Е. В. Денисовым, в ходе которых были найдены «две каменные ступы по форме идентичные айханумским»1, и каменная чаша III-II вв. до н. э. (рис.25). Также были обнаружены резервуар полусферической формы, изготовленный из известняка (диаметр 98см, высота 50см) на дисковидном поддоне (диаметр до 40см, высота до 4см) и сосуд в форме кубка с чащеобразном туловом и утолщенным к низу основанием (высота 54-55см, глубина резервуара 29см, диаметр основания ножки 29-30см). Формы сосудов, действительно, напоминали античную инвентарь.
Письменные и археологические памятники Кулябского региона: сопоставление и историческая интерпретация
В течение нескольких лет под руководством А. М. Беленицкого археологи исследовали селения Хонако и Шахриминг. Название оба кишлака: Ханака и Шахри Минг давно привлекавших внимание учёных. Слово «хонако» обозначает «обитель», «монастырь» и «дом» и как полагает В. В. Бартольд, на территории Средней Азии возникли во времена распространения буддизма, еще до арабских завоеваний1. Название Шахри Мунг бесспорно было связано с городом Мунк, сведения о котором часто можно найти в средневековых письменных источниках2.
Ещё по результатам раскопок в 1945-1946 гг. экспедиция пришла к выводу, что древний Мунк располагался в километре к северо-западу от посёлка Ховалинг, вблизи разветвлений реки Обимазор. Находки в селениях Хонако и Шахриминг и исследование близлежащих холмов Ходжа Аюб Ансари, Теппа Кобилбек, Чепако, Калаи Наим и Калаи Бегим свидетельствовали о том, что вероятно в IX-X веках они образовывали пригород Мунка. Принимая во внимание расположение города и его размер, мы можем назвать Мунк одним из крупных средневековых городов региона. Многочисленные находки хозяйственные принадлежности, женские украшения, свидетельствовали о том, что находки относятся к кушанской эпохи.
Найденные в ходе археологических исследований предметы гончарного производства VIII-Х вв. во многих городах позволяют восстановить процесс керамического производства и определить технику и технологию этого ремесла в исследуемый период. Гончарное производство этого периода отличается от предшествующего, но при этом сохранило основные черты традиционной технологии приготовления глины. Продукция тонкостенная, разнообразная по форме, и разделяется на неполивную и глазурованную, столовую и хозяйственно-тарную.
Сравнение образцов ремесленного производства Мунка показывает, что они аналогичны с образцами ручного труда мастеров Самарканда, Пайканда и Термеза и являются продуктом одной школы. Осколки сосудов из обожжённой глины, которые в изобилии были найдены в развалинах города, отшлифованы, разрисованы и отполированы, и высококачественны.1
Археологи отмечают высокий уровень развития гончарного ремёсла. Город исследован не до конца, но можно предполагать, что Мунк подобно городам средневековой Средней Азии, имел карвансарай, шахристан и цитадель. По обломкам кирпича и красочным глиняным черепкам, можно придти к выводу о том, что в Мунке существовали многочисленные постоялые дворы, каравансарайи, торговые ряды, базары, где трудились искусные мастера. Найденные керамические трубы внутри зданий свидетельствуют о том, что жилища правителей имели систему обогрева путем подачи горячей воды или теплого воздуха по этим трубам. Водопроводные и обогревательные трубы демонстрировали высокий уровень развития города и ее управления. В большом количестве были найдены образцы посуды, сделанной на гончарном круге. Неполивная продукция представлена кувшинами разнообразных форм и размеров, горшочками и флягами, котлами, чашами, тарелками, тазами, светильниками т. д. Из неполивной посуды, сделанной таким способом, следует отметить крупные сосуды с широкими открытыми горловинами и плоским дном. Толстые венчики сосудов, отогнутые наружу, имеют две неглубокие борозды и прочерчены орнаментом. Формы и размеры посуды были разнообразными: сосуды типа мустахары с глубоким резным и штампованным орнаментом, сфероконические сосуды, шаровидные сосуды и т. д., которые были ангобированны. Разнообразны и приёмы орнаментировки этих сосудов.
Наиболее распространённым является орнамент, нанесённый прочерчиванием, тисненный штампом, наколотый пунсоном, сделанный налепом, точечным наколом и т. п. Рисунок по преимуществу геометрический, отличается симметричностью расположения на поверхности сосуда.
По форме посуды наиболее распространенными является открытые сосуды типа чаш и блюд, у которых лишь внутренняя поверхность орнаментировалось и покрывалось глазурью. Общеизвестно, что с конца VIII в. в Среднем Востоке осуществлялась разработка и внедрение глазури для покрытия поверхности керамической посуды. Глазурованию подвергались открытые и закрытые формы. Наиболее тщательно и детально обрабатывали открытые чаши различных размеров и форм. В росписи их в наибольшей мере отразились художественные вкусы и эстетические взгляды этого периода.
Глазурование в VIII-Х вв. совершенствовало технические приёмы производства, обеспечивало прочность поверхности, но и открыло новые декоративные возможности. Самые разнообразные чаши, тарелки, пиалы, кувшины, горшки и светильники, найденные из городища Мунка, свидетельствуют о высоком уровне развития гончарного производства.
При раскопках было найдено значительное количество стеклянных изделий, вероятно местного производства.1 Качество стекла весьма разнообразно, отличается стекло и по цвету. Преобладающим цветом стекла, используемый в массовом производстве является зеленый и голубой в различных их оттенках. Судя по находкам из стекла изготавливали небольшие открытые чаши с высоким поддоном, изящные небольшие кувшинчики, бокалообразные или типа рюмок сосуды на высокой профилированной ножке. Найдены обломки, и целые браслеты из черного стекла. Из стекла готовили бусы, миниатюрные пестики и др. предметы. Сохранившиеся изделия демонстрируют большое мастерство и совершенство приемов мастеров. Стеклянные изделия были распространены в быту, имели аптекарское, парфюмерное назначение, свидетельствующие о развитии прикладного искусства. Они имели различные формы, часто украшались рельефным и накладным орнаментом, были одноцветные и многоцветные. Среди стеклянных изделий Мунка много совершенных по форме и художественному орнаменту продукции, что вызывает восхищение.
Дворцовый комплекс - резиденция правителей Хутталя - город Хульбук (рис. 29), находится на расстояние 11км от райцентра Восе, на правом берегу р. Сурхоб, в месте ее слияния с р. Яхсу. Первооткрывтелями Хульбука можно считать краеведа А.П.Колпакова и востоковеда А.Ч. Маджи, каторые в 1928 и 1934 годов провели обследование городище Хиштеппе в селении Курбоншаид. После проведения разведочных работ, изучения и исследования исторических источников о Хуталяне, в 1953 году археологи Б. Литвинский и Е. Давидович на развалинах, начали раскопки и обнаружили здание площадью 8,6х5,9 м. Стены здания были возведены из кирпича-сырца, облицованы жженым кирпичом, покрыты прославленным хутальским звонким огнеупорным кирпичом. В помещении поверх кирпича стены отштукатурены, другие слои покрыты алебастром, разукрашены лепниной и чудесными узорами. Полы здания не глиняные, как предполагалось на первый взгляд, а сложены из жженого кирпича в виде паркета. В последствие в 1956-1957 годах раскопки Хульбука были продолжены. В этот период из городища были извлечены осколки оранжевой посуды, золотистого цвета с металлическим блеском, являвшимися видимо обломками трех маленьких сосудов в форме пиалы. Подобная посуда изготавливалась в городе Рей Ирана и по мнению ученых, оттуда попала в Хульбук.
Раскопки последних лет показывают, что город состоял из цитадели, рабата и городища (рис.30). Его центр составлял приблизительно 70 гектаров. Без сомнения, в X-XI вв. город переживал период расцвета, являлся центром торговли, культуры и религии. По сведениям источников, по площади был равен Термезу, а длина крепостных стен составляла 20 ли (приблизительно 100 км), (рис. 31), (реставрация Е. Бажутина). В ту пору такую площадь имели только среднеазиатские города Самарканд, Бухара и Термез. «Хульбук - венец Хуталяна и местонахождение государя. Город среди гор, многонаселенный, со многими селениями»1, был основан не позже IXв. - начала XIIIв. и перестраивался много раз.
Интерпретация нумизматических материалов периода распространения ислама
Падение государства Эфталитов, а затем Сасанидов и возникновение Арабского Халифата внесло коренное изменение в политическую, экономическую и социокультурную жизнь обширной территории Евразийского континента. В существующую экономическую систему вторглась новая арабская торгово-экономическая система со всеми вытекающими последствиями. Наравне с Сасанидскими денежными единицами, находяшимися в обращении, вошла и постепенно набирала силу денежная единица Халифата и начали распространяться омейядские дирхемы.
Одновременно находились в обращении и арабо-сасанидские монеты. 7 экземпляров подобных монет были обнаружены в Кулябском регионе, большинство из которых (6 экземпляра) найдены в городище Хишт-тепа (Ховалингский р-н) и связаны с именами наместников Халифата в Хорасане Раби бен Зияда и Салм бен Зияда. Относящиеся к 670-671гг. монеты отчеканены в г.Апнуран в Иране. Они отличаются по нанесенным изображениям, надписям, письменностям и языку. Надписи осуществлены на арабской, согдийской и бактрийских письменностях.
Найденная при раскопках буддийского храма монета имеет изображение бюста Йездигирда III (с правой стороны) и на поле - надпись: «Во имя Аллаха», а изображение льва на ней гравировано арабской надписью. В большинстве монетах выскоблены изображения льва и существа, похожего на льва. На монете Салма бен Зияда изображён лев, сидящий на задних лапах. Нумизматические материалы подтверждают, что прозвище «Хатлонский лев» было характерно правителям Хатлона. Надписи над головой льва - на согдийском языке. По мнению Д. Довуди, чеканка монеты, вероятно, произошла не в центральной Бактрии, а в её северной части.1 Тем не менее, не следует игнорировать факт вероятности производство надчеканов с изображением льва в Хатлоне. Известно, что образ льва был распространён в Хатлоне IX-XI веков. Подтверждение тому - многочисленные находки изображений животного в резбе по ганчу в городище Хульбук, свидетельствующее, что в доисламские времена правители Хатлона носили титул «Лев Хатлона».
По находкам можно предположить, что в последней четверти VIIв. арабско-сасанидские монеты находились в обращении. Это было связано с первым нашествием арабов на регион и развитием торговых связей с городами Хорасана и Ирана. При этом на монетах отсутствовали символы мусульманской религии, характерные для монет халифата. Процесс усиления исламизации местного населения начинается в середины VIIIв. и совпадает с началом следующего этапа денежного обращения после арабских завоеваний.
Распространение ислама и утверждения власти Арабского халифата привели к изменению в денежней системы. В большинство случаев встречается моноэпиграфическая монета, имеющая только надпись, поскольку на ранних этапах арабских завоеваний любые изображения находились под религиозным запретом1. Естественно то, что политические преобразования, упадок государств и хозяйственной жизни городов привели к изменению денежной системы и работы монетных дворов. Некоторое время в Хатлоне пришла в упадок чеканка денежных единиц. Однако в мусульманском мире существовала признанная традиция, что власть считалась легитимной, если существовали три ее атрибута: первый - чеканка монеты с именем правителя; второй упоминание имя правителя в хутбе, означающее признание его власти; третий – в хутбе произношение с минбара главной мечети страны.2 Во времена Саманидов Хатлон считался полуавтономной административной единицей, процветающей и густонаселенной областью. При Саманидах в разных городах функционировали более 29 монетных дворов, большинство которых находились в Хорасане. Регулярный выпуск дирхемов осуществлялся в трех городах Мавераннахра - Самарканде, Шаше (Чаче) и с 944г. в Бухаре. В других городах, в том числе в городах Хатлона, дирхемы выпускались эпизодически.1
На территории региона обнаружены три фелса Саманидского времени, тщательно изученных Д. Довуди. Монеты правителей Хатлона представляют большую редкость по другим причинам: с расцветом торговли и открытием торговых путей саманидские денежные единицы находились в обращении во многих странах (России, Швеции, Норвегии, Финляндии и т.д.). По сведениям Герта Рисплинга в Швеции обнаружены 62 клада саманидских дирхамов, состоящих из 38807 монет, среди которых есть и дирхемы Хутталя. По сведениям источников и обнаруженным Саманидским дирхемам на территории европейских государств можно предположить, что торговые связы были слаженными и регулярными с соседными и дальными странами. Монеты найдены даже в таких отделенных странах, как Великобритания. Более сотни кладов куфических дирхемов IХ-Хвв. повсеместно найдены в Европе и в большом количестве. Особенно охотно принимали саманидские дирхемы на Руси, где не было запасов серебра и своего монетного чекана.2 Как пишет Д. Довуди, в списке монет нумизмата А. А. Маркова фигурируют 8 монет Хутталя и 1 Андичарога.
Большинство Хатлонских дирхамов по типу, содержанию и расположению надписей тождествены с другими саманидскими монетами и в целом с мусульманскими дирхемами того времени.
В аверсе первого типа, имеется надпись первой части мусульманской формулы (Ла илаха илаллах вахдаху ло шарика лаху) и круговая легенда двустрочная - внешняя содержит стих Корана (30, 3-4), а внутром выпускные сведения - «бисмиллах зуриба хаза-ал-дирхам би Хуттал санат» и далее год выпуска по хиджри. На обратной стороне, в поле находится вторая часть религиозной формулы «Мухаммад расулуллах». Круговая легенда однострочная, состоит из аятов Корана (33,9).
Во втором варианте первого типа наблюдается изменение круговых легенд местами: двустрочная (стих Коран 30, 3-4 и выпускные данные) расположена на обратной стороне монеты, а однострочная (стих Корана 9, 33) на лицевой стороне.
На монетах второго типа взамен первой части формулы принятия ислама на лицевой стороне находится стих Корана (22,23): «Ал хамду лил Вахид ас-Самад бил Юмн ва ал-Саъада ва ар-Рушд ал Вафи». Имена правителей и Халифы во всех случаях идут после второй части религиозной формулы принятия ислама, на обратной стороне.
На монетах чеканены имена Хутталских правителей Асада, ал-Хариса б. Асада, Джафара бин Ахмада, имена саманидских царей Исмаила ибн Ахмада и Насра ибн Ахмада, имена халифов ал-Мутамида, ал-Мутадида, ал-Муктафи, ал-Мукадира. Самым ранним дирхемом Хутталя считается монета, чеканенная в 270г. хиджре (883-884 г.).
Чеканенные имена правителей подтверждены письменными источниками: Ибни Хурдадбех упоминает его как правителя Хуттала, а в летописях ал-Якуби имеется указание на то, что ал-Харис бен Асад ибн Бик был правителем Хутталя.1 Учеными сделано заключение: упомянутые имена - одни и те же лица.
По сведениям А. М. Беленицкого на основе сведений письменных источников известно, что в IX-X веках Хатлонские правители были выходцами из династии Баниджуров. Вероятно, Асад и его сын Харрис были из этой династии. Монеты уточняют ряд исторических фактов: по ним стало известно, что ал-Харрис бен Асад правил страной до 296 хиджры (908/909гг.). В течение 13 лет правления - 284-296 хиджры (897-908/909), 6 лет происходила чеканка дирхемов.
Наличие монетного двора и чеканки дирхемов в Хуттале свидетельствует не только о денежном обращении, но и политической истории региона. Как было сказано выше, в IX-X веках Хатлонские правители были представителями местной династии - Баниджуридов, что подтверждается письменными источниками. С другой стороны, на политический статус области указывают сведения монет. Например, на монетах (дирхемах) Асада (270 хиджры) и его сына ал - Харриса (284 до 292 хиджры) гравированы только их имена и имена халифов ал-Муътамида и ал-Муътадида, однако нет имён Саманидских царей. Таким образом, можно заключить, что в этот премежуток времени, династия Баниджуридов самостоятельно управляло Хутталом, и номинально подчинялась власти аббасидских халифов.