Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Взаимоотношения религиозных конфессий и государства в Бурятии в 1917-1929 гг 33-113
1. Религиозные конфессии и государство на территории Бурятии в период революции и гражданской войны 1917-1922 гг 33-59
2. Изменения церковно-государственных отношений в Бурятии в период становления национальной государственности (1923-25 гг.) 60-89
3. Взаимоотношения государства и религиозных конфессий в БМАССР в период дальнейшего развития национальной государственности (1925 1929 гг.) 90-113
Глава II. Антирелигиозная политика Советского государства в БМАССР в 1929-1940 гг 114-159
1. "Коренной перелом" во взаимоотношениях Советского государства и церкви в БМАССР в первой половине 1930-х годов 114-142
2. Усиление антирелигиозной борьбы Советского государства и массовые преследования духовенства и верующих в БМАССР во второй половине 1930 годов 143-159
Заключение 160-166
Приложения 167-178
Библиографическое описание диссертации 179-198
- Изменения церковно-государственных отношений в Бурятии в период становления национальной государственности (1923-25 гг.)
- Взаимоотношения государства и религиозных конфессий в БМАССР в период дальнейшего развития национальной государственности (1925 1929 гг.)
- "Коренной перелом" во взаимоотношениях Советского государства и церкви в БМАССР в первой половине 1930-х годов
- Усиление антирелигиозной борьбы Советского государства и массовые преследования духовенства и верующих в БМАССР во второй половине 1930 годов
Введение к работе
Актуальность исследования. На протяжении многовековой истории России религия и религиозные институты являлись важнейшими компонентами общественно-политической жизни государства.
Подавляющее большинство населения страны к 1917 году было верующим и Бурятия в этом отношении не являлась исключением. На территории республики были представлены основные религиозные конфессии (православие, буддизм, старообрядчество, ислам, иудаизм, католицизм), что было обусловлено особенностями региона.
Октябрьская революция 1917 г. вызвала кардинальные изменения в общественно-политическом устройстве страны, что естественным образом сказалось на взаимоотношениях государства и религиозных конфессий. Политика Советской власти по отношению к религиозным конфессиям привела к тому, что к 1940 году на территории Бурятии не осталось ни одного действующего здания культа, а духовенство и верующие подверглись гонениям и массовым репрессиям. В этой связи актуальность исследования не вызывает сомнений. Начавшийся процесс религиозного возрождения требует переосмысления взаимоотношений Советской власти и религии. Особенно это касается национального субъекта Российской Федерации, каковым является Республика Бурятия. Традиционная веротерпимость населения вступила в острое противоречие с политикой Советской власти. В зтоіі связи тема исследования приобретает и социальную значимость.
Историографии проблемы. В развитии отечественной историографии проблемы можно выделить четыре периода.
Первый период (1917 г. - перв. пол. 1930-х гг.) характеризуется становлением историографии проблемы. Появляются работы партийных и советских деятелей, резко увеличился объем агитационной литературы Союза воинствующих безбожников (СВБ), издательства «Атеист» и др. В первой половине 1920-х гг. был еще возможен относительный идеологический и научный алюрализм. На
Чгшнтова Д. К. Отечественная историография социально-экономических и культурных преобразований 1920-30 годов в Бурятской и Якутской АССР. -- Автореф. диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н. -Улан-Удэ, "і 994.
.>
это указывает ряд выступлений идеологов церкви и работы историков. Так, в работах A.M. Селищева,1 В.П. Гирчснко" рассматривается история переселения старообрядцев в Забайкалье и Прибайкалье: материалы по истории буддийских монастырей, шаманской культуре имеются в работах Б. Барадина. П. Данбинова/ Наиболее активным автором этого периода был Б. Кандидов, основной темой работ которого стало разоблачение «контрреволюционной деятельности» духовенства. Подобное освещение роли служителей культа проводится в работах Е.Ф. Грскулова, С. Урсыновича. БД. Тогмитова .
Среди изданий, посвященных задачам борьбы с ламаизмом. следует отметить работу первого секретаря Обкома ВКП (б) БМАССР М.Н. Ербанова, на основе которой II Пленумом обкома РКП (б) от 22 мая 1925 г. были утверждены «Тезисы Буробкома по дамскому вопросу».^ Эти издания стали основанием для подготовки декрета БМАССР от 17 декабря 1925 г. "Об отделении церкви от государства и школы от церкви".
Со второй половины 1920-х годов возрастает антирелигиозная направленность публикаций.
Второй период историографии (вт.пол. 1930-х гг. - сер. 1950-х гг.) характеризуется утверждением концепции воинств}то-
Селищсв A.M. Забайкальские старообрядцы: семсііские. - Иркутск. 1920. " Гіірченко В.П. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев
- семсиских. - Верхнеудннск, 1926.
J Барадии Б. Буддийские монастыри // Богданов М.Н. Очерк» истории бурят-монгольского народа. - Верхнеудннск. 1925; Данбинов.П. О национально-художественном строительстве Бурятии. //Бурятисвсденис.
- 1929. №1-2.- С. 190-191.
4 Кандидов Б. Японская интервенция в Сибири и церковь. - М.. 1932 г.
Религиозная контрреволюция 1918-20 гг. и интервенция. - М., 1930.:
Грекулов Е.Ф. Нравы русского духовенства - М., 1928.:Урсынович С.
Буддизм и ламаизм. - М. 1935.; Тогмнтов БД. Ламаизм н бурятский
национал - демократизм.//Антирслигиозннк. -1930. №7; Современный
ламаизм в Бурятии и задачи дальнейшей борьбы с ним - Верхне
удннск. 1932.; Мункин Д. Итоги одного диспута.// Жизнь Бурятии. -
1929. №2.; Мащенко В. Антирелигиозная борьба в БМАССР. // Анти
религиозник. - 1930. №8-9.
5 Ербанов М.Н. Ламский вопрос в Бурятии. - Верхнеудннск, 1925.;
Ламский вопрос в Бурятии. - Издание Буробкома ВКП (б). - М., 1926.
щего атеизма. В работах рассматриваемого периода основное внимание отводилось вопросам практической реализации Декрета об отделении церкви от государства . В оценках служителей всех религиозных культов доминирующей была их «контрреволюционная деятельность», «классовая кулацкая сущность», участие духовенства и верующих в «белом движении», сама вера объявляется «мракобесием», а здания культа - его оплотом .
Во время Великой Отечественной войны и послевоенные годы между властью и религиозными конфессиями стал возможен «неожиданный диалог». Это вызвало появление работ по истории православных монастырей на территории Бурятии, миссионерской деятельности православного духовенства, истории старообрядчества, теории и практике буддизма".
Третий период отечественной историографии (сер. 1950-х гг. - начало 1990 гг.) характеризуется с одной стороны, расширением и углублением научных исследований по истории религиозных конфессий, а с другой стороны, в этот период отмечается новое на-лупление государства на религию, в рамках которого проводились многочисленные совещания, семинары, посвященные усилению атеистической пропаганды.
Борьба с влиянием ламаизма и шаманизма, оценка роли духовенства как проводника антисоветской идеологии, история борьбы партийной организации Бурятии по преодолению ламаизм и т.д. шіпли выражение в работах Б.Н. Баторова, В.С.Овчинникова. Х.М.Кочстова. К.Ф.Шулунова. Р.Е.Пубаева и др. В большинстве
Мсгружан Ф. Двадцатилетие Декрета об отделении церкви от государства.//Антирелигио.шик. - 1938. №1.
Вампнлов Б.Н.. Кочетов А.Н. Классовая сущность буддизма - лама-пма.// Профсоюзы СССР. - 1938, №2.: Кочетов А.Н. Ламы - агенты шонской разведки.//Бурят-Монгольская правда. - 1938, 3 марта; Вам-шлов Б.Н. Тибетская медицина - оружие контрреволюционного лам-:тва.//Бурят-Монгольская правда, 1937. 3.5,23 июля. Абросенко К.П. 'елигня на службе контрреволюции в Сибири. -Иркутск. 1938.
Кудрявцев Ф.А История бурят-монгольского народа - М.-Л.. 1940.; Болотов А.С. Старообрядчество в Бурятии. - Улан-Удэ. 1951.; Гераси-ювл К.М. Ламаизм в Забайкалье во вт.пол.XIX и нач. XX в. - Л.. 1952.; Тарханова А. Происхождение и религиозная сущность ламаизма.// Іекоторьіе вопросы научного атеизма. - Улан-Удэ. 1952.
Баторов Б.Н. Атеистическая работа партийных организации среди бу-
;>
исследований, касающихся 1920-х годов, в целом, верно, отмечается, что до начала 1930 гг. «атеистическая работа проводилась гибко, осторожно с учетом местных особенностей, но с началом массовой коллективизации систематическая пропаганда стала подменяться "штурмовщиной", появились ошибки левацкого характера".
Фундаментальными исследованиями по истории буддизма в Бурятии являются труды К.М.Герасимовой. Автором среди про-
рятского населения (1929-1933гг.) - Улан-Удэ. 1969. - Изд-во Бурятского с/х института, вып. 19.; Деятельность Бурятской областной партийной организации по атеистическому воспитанию трудящихся и преодолению влияния ламаизма в годы социалистического строительства (1923-1937 гг.) - Авторсф. диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н. - Улан-Удэ. 1970: Первый этап культурной революции и борьба по преодолению влияния ламаизма в Бурятии (1925-1929 гг.) // К 50-летшо образования Бур. АССР - Улан-Удэ. 1974. - С.58-65.; Овчинников B.C. Борьба коммунистической партии Советского Союза с идеологией ламаизма - Авторсф.диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н.- М. 1969.; Реакционная деятельность ламаистского духовенства в период становления Советской власти в Забайкалье// 50-лет освобождения Забайкалья от белогвардейцег и иностранных интервентов. - Чита. 1972.; Кочетов А.Н. Буддизм М. 1968.; Возникновение н сущность буддизма // Вопросы преодоленш пережитков ламаизма и шаманизма и старообрядчества. - Улан-Удэ 1971.: Шулунов К.Ф. Происхождение и реакциоЕшая сущность ламаизма. - Улан-Удэ, 1955; Пубаев Р.Е.. Семичов Б.В. Происхождение і сущность буддизма - ламаизма. - Улан-Удэ, I960.; Нейтман М.Л. Про ведение ленинского Декрета "Об отделении церкви от государства і школы от церкви" в Забайкалье (1918-23гг.) // История Сибири. - 1974 - №3.: Очпров Д.Д. Религиозно-нравственные представления ламаизм; и их эволюция в условиях советского общества (социально-критический анализ) - Автореф.диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н. - М. 1975.
Чимитова Д. К. Отечественная историография социально экономических и культурных преобразований 1920-30 годов в Бурят скон и Якутской АССР. - Автореф. диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н. -Улан-Удэ, 1994.
" Герасимова К.М. Ламаизм и национально-колониальная политика ца рнзма в Забайкалье в 19. - н.20 вв. - Улан-Удэ, 1957.: Обновленчсскої двюкенис бурятского ламаистского духовенства (1917-1930 гг.) - Улан Удэ, 1964.; Сущность изменения буддизма - Улан-Удэ, 1965.
чих проблем рассматривается обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства в 1917-30 гг.
В 1970 - перв. пол. 1980-х гг. появляются монографические труды по истории и философии религиозных конфессий: православия - И.Д. Эйнгорна. А.А. Шишкина. Н.С. Гордиенко, И.А. Крыве-лева, Л.К.Минерта;' буддизма - А.Н. Кочетова, В.Б.Цыбикжапова. Н.Л.Жуковской "; старообрядчества Забайкалья - В.П. Мотицкого,' иудаизма - МИ. Шахновича, ислама - Н. Аширова и др.. что обусловлено переходом к более цивилизованному этапу борьбы с религией, когда стала учитываться достаточная степень религиозности населения.
В связи с 1000-летним юбилеем крещения Руси по истории православия издаются монографии Н.С.Гордиенко. Р.Ю Плаксина, коллективный труд «Русское православие: вехи истории»'.
В 1987 - 1988 гг. выходят обобщающие труды по истории религий Л.С.Васильева и И.А.Крывслева. и бурятского шаманизма Т.М.Михайлова .
Эйнгорн И.Д. Октябрьская революция и позиции церковников Западном Сігбггрн. - Новосибирск, 1969.; Очерка истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937гг.). - Томск. 1982.; Шишкин А.А. Сущность и критическая оценка "обновленческого" раскола русскоіі православної! церкви. - Казань. 1970.; Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия (20-80 годы XX столетия). - М., 1984.; Крывелев И.А. Русская пра-юславная церковь в первой четверти XX в. - М.. 1982.: Минсрт Л.К. Памятники архитектуры Бурятии - Новосибирск, 1983.
Кочетов А.Н. Ламаизм. - М, 1973.; Цыбикжлпов В.Б. Ламаизм в Бу-эятни (опыт этно-социолопгческого анализа). - Л.. 1978.; Жуковская ГЛ. Ламаизм и ранние формы религии. - М.. 1977.; Ламаизм. - М., 1983.
Мотицкий В.П. Старообрядчество Забайкалья - Улан-Удэ, 1976.
Шахнович М.И. Закат иудейской религии. - М.. 1969.
Аширов Н. Эволюция ислама в СССР. - М., 1972.: Ислам в СССР: Особенности процесса секуляризации в республиках Советского Вос-ока.-М.. 1983.
Гордиенко Н.С. Современное русское православие- М., 1987.; Плак-:ин Р.Ю. Тихоновщина и ее крах. - М.. 1989.: Русское православие: ве-лі истории. -М., 1989. -С.8.
Васильев Л.С. История религии Востока - М„ 1988.; Крывелев И. А. история религий. - М.. 1988.; Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм:
В этот период продолжаются исследование Л.Л.Абасвой Н.В. Абасвым и КМ. Герасимовой по истории, философии и пси хологии буддизма.
В 1991 г., в связи с 250-летним юбилеем официального при знания буддизма в России, проводится научно-практическая конфс ренция, на которой объективно отражена судьба буддийской кон фессии после Октябрьской революции.
Четвертый период - становление и развитие современно! российской историографии - характеризуется ростом интереса ис следователей к проблеме взаимоотношений Советского государств; и религиозных конфессий, что связано с изменениями мстодологш научных исследований и расширением источниковой базы.
Проблеме взаимоотношения Советского государства и РП1 посвящена монография В. А. Алексеева, где большое внимание уде лено становлению политики государства в отношении церкви, дся тслыюсти партишсых и государственных органов. В работах М.И Одинцова, С.Н. Савельева, Д.В. Поспсловского, О.Ю.Васильевой М.Ю.Крапивина и др. анализу подвергаются отдельные аспекті проблемы с учетом внутрипартийной обстановки и позиции РПЦ.
история, структура и социальные функции. - Новосибирск, 1987.
1 Абаева Л.Л. Модернистские тенденции в современном буддизме.
Улан-Удэ, 1988. - С.82.; Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно
психологические традиции в средневековом Китае. - Новоснонрсі*
1989.; Герасимова К.М. Буддизм и онтология традиционных всрова
нш'і.// Буддизм и культурно-психологические традиции народов Восто
ка. - Новосибирск, 1990.
" Пубаев Р.Е., Санжисв Г.Л. 250-летие буддизма в Бурятии н Россшь
250 летие официального признания буддизма в России. - Улан-Уд;
1991.
3 Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. - М., 1991.
Одинцов М.И. Государство и церковь; история взпимоотношени (1917-1938гг.) - М., 1991.; Савельев С.Н. Бог и комиссары.// Сошюлс гические исследования. - 1991, №2.; Поспеловскиіі Д.В. Русская Пр.і вославная церковь в XX веке. - М., 1995.; Православная церковь в ис тории Руси, России и СССР. - М., 1996.; Васильева О.Ю. Русская пр;і вославная церковь и Советски! власть в 1917-1927 гг. //Вопросы истс рии. - 1993. №8.; Православная церковь в 1927-1943 гг.// Вопросы не тории. - 1994, №4.; Крапивин М.Ю. Непридуманная церковная истс рия: власть и церковь в Советской России (октябрь 1917 - конец 193
В ряде современных исследований (В.А. Алексеев, С.Г. Петров, Н.Н. Покровский и др.) поставлена проблема персонификации религиозной политики Советского государства в лице В.И. Лештна. Л.Д. Троцкого, Е.А. Тучкова, Ем. Ярославского, сделаны попытки рассмотрения их взглядов в соответствии с основными этапами антирелигиозной борьбы.
С 1997 года Православным Свято-Тихоновским Богословским институтом начал издаваться энциклопедический сборник о пострадавших служителях культа и верующітх в годы массовых репрессий." Характер и особенности религиозной политики Советского государства в отдельных регионах страны отражены в работах А.Н. Кошеварова, В.А. Неживых, А.П. Доброновской, А.В Паламарчука и др. Отдельные аспекты проблемы взаимоотношений Советского государства и РПЦ на территории Бурятии рассматриваются в диссертационном исследовании и монографии Е.С. Миты-
~ 4
повои.
гг.). - Волгоград. 1997.: Левченко И.В. Русская Православная церковь и государство. - Иркутск, 1997.
1 Алексеев В.А. Указ. соч.; Покровский Н.Н. Политбюро и церковь, 1922-25 гг./ Новый мир. - М., 1994, №8.; Петров С.Г. Секретная программа ликвидации русской церкви: письма, записки и почто-телеграммы Л.Д Троцкого в Политбюро ЦК РКП (б) (1921- 1922гг.). //Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в XX веке. - Новосибирск. J 997.
" За Христа пострадавшие: гонения на Русскую Православную церковь, 1917-1956 гг. -М., 1997.
Кошеваров А.Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношении Советской власти и РПЦ. 1917-1945. - СПб. 1995.; Неживых В.А. Ззаимоотношения партийных и советских органов с Православной церковью в 1920-29 гг. (на материалах Западной Сибири). - Автореф. іііссерт. на соиск. уч.ст. к.н.н. -Омск. 1998.; Доброновская А.П. К во-тросу о расколе православной церкви в 1922 г. в Енисейской губернии і о роли местных органов власти в его распространении.// Историче-:кие судьбы православия в Сибири. - Иркутск. 1997.; Паламарчук А.В. Антирелигиозная пропаганда в Сибири в 20 годы XX века: некоторые іспектьі проблемы// Проблемы истории Сибири накануне XXI века. -Иркутск, 2000.
Митыпова Е.С. Без вины виноватые: о судьбе священнослужителей іравославноґі церкви Забайкалья// Правда Бурятии. - 1997, 13 марта;
На современном этапе в связи с повышенным интересом исследователей к истории религии стало возможно объективное освещение истории православной церкви, ее роли и влияния на развитие общества. На это указывает ряд изданных монографических исследований, из которых особо следует выделить работы А.В.Картащева, А.В. Дулова, О.Е. Наумовой. В.И. Косых, и диссертационные исследования В.Т. Михайловой, И.В. Замулы.
В рамках переосмысления политической истории 1920 -1930-х гг. проблема взаимоотношений Советского государства и буддийской конфессии стала рассматриваться более объективно.
Среди работ, изданных в рассматриваемый период, отметим монографию Б.В. Базарова, в которой дана оценка государственной политике по отношению к буддизму. Автор, к отличие от миопгх исследователей, справедливо отмечает позитивные и негативные стороны антирелигиозной политики Советского государства.".
Некоторые аспекты взаимоотношений государства и основных религиозных конфессий Бурятии в 1920-30 гг. раскрываются в статье Ю.П.Шагдурова .
Вопросы проведения антирелигиозной компании в ходе массовой коллективизации сельского хозяйства, методы и результаты се проведения рассмотрены в работах Д.Л.Доржиева .
НКВД н православная церковь Бурятии (1920-30 гг.) //Из истории спецслужб Бурятии. - Улан-Удэ. 1997.; Православные храмы Забайкалья. -Улан-Удэ. 1997.
' Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. - М., 1991.; Дулов А.В. Русское православие: очерк истории. - Улан-Удэ, 2000.; Наумова О. И. Иркутская епархия XY111 - первая половина XIX вв. - Иркутск. 1996.; В.И. Косых. Забайкальская епархия накануне и в годы первой российской революции. - Чита. 1999; Михайлова В.Т. Православие в духовной культуре бурят. - Автореф. диссерт. на соиск. уч.ст.к.н.н. -Улан-Удэ, 1997.; Православие в духовной культуре бурят (30-е п.17в. 1917 г.) - Улан-Удэ, 1999.; За мула И.В. Культурная жизнь Верхне-удннска. - Автореф. диссерт. на соиск. уч.ст.к.н.н.- Улан-Удэ, 1997. " Базаров Б.В. Общественно-политическая лапнъ 1920-50 гг. и рацштік литературы и искусства Бурятии. - Улан-Удэ. 1995.
Шагдуров 10.П. Государство и религиозные конфессии Бурятии і 1920-30 гг.// Исследования по истории Сибири. Центральной и Восточ ной Азии. - Улан-Удэ. 1998.
Дорлсиев Д.Л. Крестьянские мятежи и восстания в Бурятии в 1920-3(
В 1990 годы защищены диссертации, посвященные вопросам взаимоотношений государства и буддизма в 1920-30 годы: С.П.Ангаевой, A.D. Дамдинова, А.А. Данзановой .
По истории старообрядческой конфессии в 1990 годы издастся ряд работ2, в которых старообрядцы рассматриваются как специфичная культурная среда. По истории старообрядцев Забайкалья выделяются труды Ф.Ф. Болонсва". Работы дают фактический материал о своеобразии культуры, быта, уклада жизни, что и определило в 1920-30 гг. ряд особенностей государственной политики в БМАССР по отношению к старообрядцам.
Проблеме исламского возрождения в условиях рстрадицио-нализации современного общества посвящены работы А.В.Малашенко"*. раскрываются особенности и результаты государственной религиозной политики по отношению к исламу, имеются сведения о деятельности мусульманских организаций Сибири.
Первой работой по истории еврейских общин Западного Забайкалья является совместная Monoq-шфия Л.В.Кальминой и
it.(хроника языком документа). -Улан-Удэ. 1993.-. Социально-политический протест п вооруженные выступления крестьянства. -Улан-Удэ. 1996: К вопросу о проведении «антирелигиозной» компании в Бурятии на рубеже 1920-30 годов// Бурятский буддизм: история и идеология. - Улан-Удэ. 1997; Буддизм и антирелигиозная компания в Бурятии рубежа 1920-30 гг. // Цыбиковские чтения. - Улан-Удэ. 1998.
Ангаева СП. Буддизм в истории Б\рятии и роль Агвана Доржисва в его распространении (конец XIX в. - 30-е годы XX в.): Автореф. дис-серт на соиск.уч.ст.к.и.н.- М. 1995.; Дамдинов А.В. Агван Доржиев: дипломат, политический, общественный и религиозный деятель.: Ав-гореф. диссерт. на соиск.уч.ст.к.и.н- Иркутск, 1996.; Данзанова А.А. Религиозная политика Советского государства по отношению к буддизму в Бурятии в 1920-30 годы. - Автореф. диссерт. на соиск. уч.ст. к.и.н. - Улан-Удэ, 1998.
- История старообрядческий церкви: краткий очерк. - М.. 1991.; Старообрядчество в России С17-18 вв.) - М.. 1994.; Старообрядчество в Рослій (17-20 вв.)-М. 1999.
' Болонев Ф.Ф. Семейские. - Улан-Удэ. 1992.; Старообрядцы Заблііка-тья в 18-20 вв.- Новосибирск, 1994.; Старообрядцы Забайкалья и Алая: опыт сравнительной характеристики. - Барнаул. 2000.
Малашенко A.R. Мусульманский мир СНГ. - М.. 1996.; Исламское юзрожденне в современной России. - М. 1998.
Л.В.Кураса. в которой в заключении отражено развитие еврейской
общины в послеоктябрьский период, особенности политической и
1 духовной жизни евреев .
Таким образом, отечественная историография достигла определенных результатов в изучении взаимоотношений Советского государства с отдельными религиозными конфессиями в 1917-1940 гг. Однако комплексного исследования проблемы взаимоотношения государства и религиозных конфессий, представленных на территории Бурятии, до настоящего времени не проводилось.
Цель и основные задачи исследования. Учитывая недостаточную разработанность и изученность темы, целью исследования является изучение истории взаимоотношений государства и всех распространенных в 1917-1940 годах на территории Бурятии религиозных конфессий. Исходя из указанной цели, автором ставятся следующие задачи:
рассмотреть взаимоотношения религиозных конфессии и государства в Бурятии в период революции и гражданской войны в 1917-1922 гг., становление и дальнейшее укрепление законодательной базы по религиозному вопросу, как основы для реализации государственной политики по отношению к религиозным конфессиям;
проанализировать основные изменения в церковно-государственных отношениях в период становления и дальнейшего развития национальной государственности в БМАССР с 1923-1929 гг.;
раскрыть механизм, формы и методы проведения, результаты эскалации антирелигиозной борьбы Советского государства в первой половине 1930 гг.;
исследовать репрессивную политик}' Советской власти по отношению к религиозным конфессиям второй половины J 930 гг.
Объектом исследования является история взаимоотношений государства и религиозных конфессий в Бурятии в 1917-1940 гг.
Территориальные рамки исследования включают границы Бурятии с учетом административно-территориальных изменений, произошедших в рассматриваемый период (Западное Забайка-
' Кальмина Л.В., Курас Л.В. Еврейская община в Западном Забайкалье (60 гг. 19 века - февраль 1917 г.) - Улан-Удэ, 1998.
іье. совпадающее в основном с современной территорией Респуб-іики Бурятия, образование Бурят-Монгольских автономных областей ДВР и РСФСР, образование Бурят-Монгольской АССР до раздела 1937 г. с выделением из состава БМАССР Агинского и Усть-Эрдынского Бурятских автономных округов).
Хронологические рамки исследования охватывает период ; 1917 по 1940 годы. Нижняя граница обусловлена победой Октябрьской революции и принятием первых законодательных актов Советской власти, положивших начало ограничительной политике государства по отношению к религиозным конфессиям. Верхняя граница определена 1940 годом, когда на территории Бурятии был окончательно решен "религиозный вопрос": ликвидированы последние здания культа, а большинство служителей культа подвергнуто репрессиям.
Методология исследования включает в себя три основных уровня подходов: общенаучный, общеисторический и конкретно-исторический.
Из числа первых наиболее часто использовались методы анализа, синтеза, абстрагирования и структурно-функционального подхода. Оптимальное соотношение между эмпирической и теоретической частями исследования достигалось благодаря сочетанию исторического и логического подходов, а истинность научного знания - в результате использования принципа объективности, который ориентирует исследователя на всесторонний анализ и оценісу фактов по вопросу взаимоотношений государства и церкви.
Основным общеисторическим методом, на котором базировалось данное исследование, был принцип историзма, который позволяет видеть исторические события и процессы в их реальном развитии и изменении, всесторонней взаимосвязи друг с другом. Такой комплексный подход дает возможность избежать классовой или религиоведческой идеологизации исследования.
При рассмотрении проблемы применялся комплекс специальных методов исторического исследования, такие как, источниковедческий, компаративный, статистический и др. Источниковедческий анализ позволяет выявить и проанализировать фактологическую базу исследования. Компаративный метод анализа дает возможность выявить в сравнении сущность исторических событий или явлений, их сходства, различия. Для сбора и анализа цифровых
сведений, выявления соотношения количественных показателей применялся статистический метод.
Источпиковаи база исследовании. Для разрешения поставленных задач в диссертационном исследовании использован широкий спектр опубликованных и неопубликованных источников (всего - 24 фонда). По своему происхождению и содержанию использованные источники можно разделить на несколько групп.
К первой группе источников следует отнести архивные документы государственных и партийных органов, касающиеся вопросов религиозной политики: в Национатьном архиве Республике Бурятия (НАРБ): фонд № 1-п - Бурятский обком КПСС, опись I -резолюции и постановления Бурятского обкома РКП (б), Бурревко-ма, антирелигиозных комиссий при Буробкоме и при аймачных комитетах ВКП (б), протоколы совещаний партийных работников, бюллетени Восточного отделения областного отдела ОГПУ БМАССР, докладные записки, директивные письма, циркулярные распоряжения, отчеты, информсводки и т.д. В фонде № р-248 -Совет Министров Бурятской АССР, в описи I находятся постановления и распоряжения Президиума ЦИК и СНК БМАССР. переписка с центральными органами власти; в описи 3 имеются документы о регистрации религиозных обществ, утверждении их уставов, отчетные сведения аиков и риков о действующих и закрытых культовых зданиях, количестве служителей культа и верующих, материалы по работе комиссии по вопросам культа при БурЦИКе, обращения служителей культа и верующих в БурЦИК о незаконных действиях со стороны органов местной власти и др. В фонде 475 (Президиум Верховного Совета Бурятской АССР) в описях 1,2,9 также имеются постановления Президиума о ликвидации культовых зданий религиозных конфессий по БМАССР. сведения об их использовании, договоры о передаче культового имущества группам верующих. В фонде № р-60 (секретная часть) Министерство просвещения Бурятской АССР в описи 1 сосредоточена обширная переписка НКПроса БМАССР с НКВД, НКЮстом, органами местной власти об отделении церкви от государства, касаемо вопроса о передаче зданий культа под культурно-просветительские нужды, описи их имущества, рекомендации по его использованию, материалы о проведении антирелигиозной работы по линии НКПроса. В фонде № р-581 (СВБ). ставший доступным для исследователей в 1992 г.. находятся материалы о деятельности Областного Совета СВБ Бур-
республики: протоколы заседаний, циркуляры, инструкции, отчеты. В фонде Ni р-258 И АРБ (Бурят-Монгольский центральный комитет Помгола), № р-1039 Государственном архиве Читинской области (ГЛЧО) (Дальне-Восточный комитет Помгола), № р-510 ГАЧО (Троицкосавский уездный комитет Помгола) имеются материалы об участии и размерах помощи голодающим России и на местах со стороны духовенства и верующих религиозных конфессий Бурятии.
В фондах ГАЧО: ф. № р-32 - Правительство ДВР, № р-25 -Забайкальское областное управление ДВР. № р-16 - Министерство по делам национальностей ДВР, № р-1456 - НКПросвещсния ДВР сосредоточены документы, позволяющие проследить практическое воплощение государственной политики по отношению к религиозным конфессиям в период ДВР.
В фонде № р-бОи Восточно-Сибирский краевой исполнительный комитет Государственного архива Иркутской области (ГЛИО) сосредоточены документы о деятельности краевой комиссии по вопросам культа при ВСКИКе: протоколы заседаний, выписки, цифровые и отчетные сведения о ликвидированных и действующих зданий культа.
Ко второй группе источников следует отнести архивные документы церковных учреждений. В фондах НЛРБ: ф.454 Янгажин-ский дацан, ()).425 Ацагатский дацан, ф.491 Троицкосавского Благочинного Совета, fjj.323 Михайло-Архангельская церковь, ()).365 Троицко-Кладбищенская церковь, ф.478 Старообрядческого епископа Иркутско-Амурского и Дальнего Востока имеются документы, позволяющие рассмотреть деятельность данных церковных учреждений в советский период: протоколы заседаний общих собраний верующих, религиозных съездов, заседаний органов церковного управления, их переписка с местными органами власти, распоряжения, письма, жалобы, прошения, ведомости и квитанции об уплате государственных налогов различных видов и др.
Архивные материалы о распространении обновленческого раскола в православных приходах Бурятии в основной своей массе отложены в ГАЧО и ГАИО. В фонде 485 Иркутское уездное церковное управление ГАИО сосредоточены документы о деятельности самостоятельной Бурят-Монгольской обновленческой епархии. Данный фонд, сформированный в 1944 г.. не аннотирован в указателе архива, и до настоящего времени не использовался исследователями. Он содержит обширную переписку епархиального церков-
ного управления БМАССР с высшими церковными органами, как Священным Синодом Российской Православной церкви, Дальневосточным областным церковным управлением, отчетные сведения о количестве приходов, священнослужителей, верующих по аймакам и уездам республики, доклады, рапорты с мест. Стоит также отметить, наличие общих и цифровых сведений о религиозных общинах других вероисповеданий: буддийского, старообрядческого, иудейского, мусульманского, составленные православными священниками.
Документы фонда № р-422 Забайкальского епархиального Совета ГАЧО дают фактический материал о деятельности православных приходов Бурятии тихоновского направления. Эти док>-менгы представляют переписку, распоряжения епископа, донесения и рапорты настоятелей приходов о незаконных действиях местных органов власти об отобрании храмов, арестах духовенства и т.д. Фонды ГАИО, ф. № 121 Иркутского Вознесенского монастыря, ф. № 587 Благочинного Иркутских городских церквей содержат циркуляры, распоряжения центральных органов государственной власти, позволяющие судить о характере религиозной политики государства.
К источникам третьей группы следует отнести материалы базы данных республиканской "Книги памяти политических репрессий" архива УФСБ РФ по РБ. а также дела оперативного фонда №3, в которых содержатся подробные сведения о количестве культовых зданий, священнослужителей и верующих по всем религиозным конфессиям Бурятии.
Четвертая группа источников - опубликованные сборники постановлений, резолюций партийных и советских органов власти "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК", "О религии и церкви: сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства". "Отделение церкви от государства в СССР: полный сборник декретов, ведомственных распоряжений и определений", "Законодательство о религиозных объединениях РСФСР", "Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-25 гг. (документы Политбюро первой половины 1920-х гг.)", "Культурное строительство в Бурятской АССР. 1917-1981 гг.", "Положение и Устав об управлении и о внутренней жизни буддийского духовенства".
К следующей группе источников следует отнести материалы периодической печати, которые позволяют построить событийный ряд по истории церковно-государственных отношений.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественной исторической литературе предпринята попытка комплексного исследования истории взаимоотношений государства и религиозных конфессий Бурятии в 1917-1940 годы. При этом значительная часть архивных материалов вводится в научный оборот впервые.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее материалов, основных выводов и рекомендаций при создании обобщающих трудов по истории Бурятии, истории религиозных конфессий, учебных пособий, при разработке специальных курсов, в краеведческой работе.
Результаты исследования могут быть использованы при осуществлении государственной политики по отношению к религии, особенно в современных условиях возрождения этноконфес-сиональной традиции.
Апробация диссертации. Результаты и основные положения диссертационного исследования представлены в опубликованных монографии и статьях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложений, библиографического описания диссертации.
Изменения церковно-государственных отношений в Бурятии в период становления национальной государственности (1923-25 гг.)
Для всех изданий характерен партийно-классовый подход к религии, основное внимание обращается на необходимость антирелигиозной работы и атеистической пропаганды.
Со второй половины 1980-х годов в связи со значительными изменениями в экономической, политической, общественной жизни страны, стали возможны дискуссии по истории советского общества, особенно периода 1920-30 годов, а также продолжаются исследования, связанные с историей и идеологией религии.
В связи с 1000-летним юбилеем крещения Руси по истории православия издается ряд монографий. Среди которых следует выделить работы Н.С.Гордиенко «Современное русское православие»51, Р.Ю Плаксина «Тихоновщина и ее крах»52 и др. В коллективном труде «Русское православие: вехи истории» вопрос о взаимоотношении Советской власти и церкви отражен в разделе «Православие в советском обществе. Основные этапы эволюции»: «Церковь сумела найти свое место в советском, социалистическом обществе на путях лояльности и солидарности с основными идейными ценностями советского народа»5 .
В 1988 в московском издательстве выходят обобщающие труды по истории религий Л.С.Васильева54 и И.А.Крывелева.55
По истории и структуре бурятского шаманизма крупным специалистом является Т.М.Михайлов, занимающийся его изучением на протяжении более двух десятилетий. В 1987 году была издана его монография «Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции».
В этот период продолжается исследование Л.Л.Абаевой по религиозной модернизации, в статье автором отмечается идентичность многих аспектов обновленческого движения в буддизме и православии: «Как у православных обновленцев древнеапостольское христианство отождествлялось с социализмом, также и ламаистские обновленцы сближали первоначальный буддизм с социализмом и марксизмом, считая все позднейшие формы, в том числе и ламаизм искажением и вульгаризацией первоначального учения Будды»57. Продолжается исследования по истории, философии и психологии буддизма Н.В.Абаевым58, К.М.Герасимовой59.
В 1991 г. в связи с 250-летним юбилеем официального признания буддизма в России проводится научно-практическая конференция, на которой в выступлениях ученых более объективно отражена история проникновения и распространения буддизма в Бурятии, судьба буддийской конфессии после Октябрьской революции, анализируется антирелигиозная политика государства и ее последствия к концу 1930 гг.
Проблема взаимоотношений Советского государства и религиозных конфессий в данный период нашла яркое выражение на страницах периодической печати, в таких изданиях как «Наука и религия», «Агитатор», «Известия» и др.
Таким образом, во второй половине 80-х годов начавшиеся преобразования в обществе, переоценка многих исторических событий и вместе с тем, сохранившиеся старые идеологические стереотипы, привели к определенному застою исторической науки. Наблюдалось засилье исторической публицистики, которая подменяла научные разработки рассуждениями на исторические темы, умозаключениями, основанными на эмоциях.
Четвертый период характеризуется становлением и развитием современной российской историографии. В последнее десятилетие резко возрос интерес исследователей к проблеме взаимоотношений Советского государства и религиозных конфессий, что связано с изменениями методологии научных исследований и расширением источниковой базы. В отношении методологии, нужно отметить, «разнообразие подходов и тематики исследований» . При этом, доминирующим является стремление историков опровергнуть положения и догмы советской историографии. Допуск исследователей к ранее закрытым архивным материалам, таким как секретная переписка, циркуляры, инструкции, распоряжения государственных и партийных органов по отношению к религиозным конфессиям, позволяет глубже рассмотреть основные черты и особенности указанной проблемы. Общей характеристикой для работ данного периода является то, что проблема взаимоотношений Советского государства и церкви рассматривается в большинстве случаев в рамках одной конфессии. Это определило и наш подход к историографическому анализу.
Проблеме взаимоотношения Советского государства и Русской Православной церкви посвящена монография В.А. Алексеева «Иллюзии и догмы», где большое внимание уделено становлению политики молодого советского государства в отношении церкви, деятельности партийных и государственных органов62. В работах М.И. Одинцова63, С.Н. Савельева и др. основательному анализу подвергаются отдельные аспекты проблемы с учетом внутрипартийной обстановки и позиции РПЦ. Так, в работе М.И. Одинцова «Государство и церковь: история взаимоотношений (1917-1938 гг.)» освещена деятельность государственных органов, занимающихся церковной политикой (Y отдела НКЮста, Комиссии по вопросам культа при Президиуме ВЦИК, Постоянной комиссии по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР), в статье О.Ю.Васильевой рассматриваются факты насильственного изъятия церковных ценностей в 1922 г. под видом помощи голодающим65. В ряде исследований (Д.В. Поспеловский66, О.Ю.Васильева , М.Ю.Крапивин и др. ) государственно-церковные отношения рассматриваются в контексте эволюции политического курса отдельных церковных лидеров, их отношений с властью, различных церковных течений и направлений.
Взаимоотношения государства и религиозных конфессий в БМАССР в период дальнейшего развития национальной государственности (1925 1929 гг.)
Имелись и случаи аре ста священнослужителей. Так, протоирей Казаков из Троицкосавска был арестован «за участие в решении городской Думы ввести китайские войска в 1920 г.»33, иеромонах Виталий Носов был арестован за агитацию против Советской власти, «просидел вместе с настоятелем (Троицко-Селенгинского монастыря - И.Ц.) Рафаилом и другими иеромонахами Петром и Герасимом до 1922 г.»34, псаломщик Укырской Спасской церкви Павел Грозов был арестован «за распространение вредных агитаций»35.
На сегодняшний день, неизвестно точное количество священников, подвергшихся репрессиям в годы гражданской войны. Значительная их часть ушла вслед за белой армией в Китай и Монголию.
Первые репрессивные меры, предпринятые Советской властью против церкви на территории Бурят-Монгольских автономных областей РСФСР и ДВР, начались с 1920 года. Основанием для выработки политики местных властей по отношению к религиозным конфессиям служили Декреты СНК РСФСР, принятые в 1918-1919 гг.
Со стороны Советской власти открытым глумлением и надругательством над чувствами верующих была компания по ликвидации мощей русских святых. Эта кампания началась в 1918 г. и всего по стране было вскрыто за два года более 60 мощей, среди которых мощи одного из самых почитаемых святых Сергия Радонежского. Подобные действия никак не соответствовали основным принципам декрета об отделении церкви от государства.
30 июля 1920 г. СНК принял постановление «О ликвидации мощей во Всероссийском масштабе» . На основании этого постановления, 13 января 1921 г. были вскрыты мощи святителя Иннокентия в Иркутском
Вознесенском монастыре. Именно к этой святыне, по данным церковных источников ежегодно стекалось до 10 тыс. паломников из Восточной Сибири37. Священники от лица верующих обращались с ходатайствами в Иркутский губревком «о прекращении дальнейшего надругательства над нашей святыней и о положении его в гробницу (раку)» . Но все эти обращения к власти оказались безрезультатными.
Также по православным церквям Иркутской епархии предписывалось изъятие из храмов всякого рода предметов и надписей, сделанных в целях увековечивания памяти каких бы то ни было лиц, принадлежащих к членам низвергнутой династии и ее приспешников (ст. 32 Инструкция НКЮста от 29 января 1918 г.). Это касалось православных священников, «которые, появлялись в церквях с крестами и имеющимися на них надписями о лицах бывшей царствующей династии». Именно по отношению к ним предлагалось «принять меры к устранению надписей» или совершенно изъять «во избежание недоразумений по обвинению в сочувствии царизму и в содействии контрреволюционной агитации»39. Кроме того, духовенству епархии было сделано распоряжение о недопустимости речей на темы политического характера (указ Епархиального Совета от 21 апреля 1920 г.)40.
В 1921 г. было принято Постановление СНК за №279 «О порядке предоставления работы служителям религиозных культов», в котором четко обозначены ограничения в отношении священнослужителей. Так, им могли быть предоставлены должности в советских учреждениях лишь уездных и губернских городов, но ни в коем случае ни в волостных исполнительных, сельских советов и их органах. Это можно объяснить тем, что наиболее прочные позиции религии были в сельской местности и власть таким образом стремилась ограничить ее влияние. Священники не допускались к службе в следующих отделах исполкомов и советов: а) юстиции; б) народного образования; в) земледелия; г) рабоче-крестьянской инспекции; д) управления; е) народного комиссариата продовольствия. Кроме того, священнослужители любых вероисповеданий не признавались состоящими на государственной и общественной службе .
Несмотря на то, что законодательные акты Советского государства касались всех религий, в начале 1920-х годов они были направлены, в первую очередь, против православной церкви, которая на протяжении столетий освящала и провозглашала незыблемость свергнутого самодержавия. Этим можно объяснить и некоторый нейтралитет власти по отношению к другим конфессиям и даже стремление властей заручиться чем-то вроде союза с ними. Эта политика подтверждалась тем, что ряду национально-конфессиональных групп при новом режиме были даны даже некоторые политические привилегии42. В январе 1918 г. был создан Центральный комиссариат по мусульманским делам (Муском), ставший одновременно и органом надзора за деятельностью мусульман, и инструментом по мобилизации их в интересах властей. Сразу после российского Мускома его аналоги были созданы практически во всех губерниях (Казанской, Оренгбургской, Саратовской, Уфимской и др.). Председателем Мускома был назначен мулла Hyp Вахитов, в состав руководства вошел известный в то время наиболее авторитетный политик и публицист Мирсаид Султан-Галиев 43, которого позже обвинили в национализме, контрреволюционном союзе с реакционным духовенством и т.д.
"Коренной перелом" во взаимоотношениях Советского государства и церкви в БМАССР в первой половине 1930-х годов
Начало рассматриваемого периода связано с принятием в БМАССР основного Декрета Советской власти по отношению к религии. Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви был принят 17 декабря 1925 г. за №221. Эта задержка объяснялась поисками особых форм применения советского законодательства РСФСР о религии и церкви в специфических условиях Бурятии. Все религиозные общества были юридически отнесены к частным обществам, имеющие своей целью удовлетворение религиозных потребностей своих членов. Эти общества являлись объединениями верующих мирян, которые пользовались культовым имуществом и по своему усмотрению нанимали или увольняли служителя культа для обслуживания религиозных потребностей. Декрет объявлял достоянием народа все храмы и богослужебное имущество. Государство по согласованию с религиозным обществом передает ему в безвозмездное пользование храмы и предметы культа. По договору верующие обязаны хранить и беречь народное достояние и пользоваться им исключительно для удовлетворения религиозных потребностей, а также не допускать в богослужебном помещении политических собраний, проповедей и речей антисоветского характера.2
В связи с проведением Декрета в жизнь Бурят-Монгольский обком партии на своем заседании от 10 февраля 1926 г. (в документе под грифом «Совершенно секретно. Хранить конспиративно») поручил СНК Бурреспублики рядом постепенных мер: «а) уничтожить (подчеркнуто мной - И.Ц.) право собственности и право юридического лица религиозных обществ и организаций; б) идти к уничтожению всяких принудительных сборов, собираемых этими организациями и отдельными лицами; в) к прекращению участия духовных лиц в воспитании и образовании молодежи; г) создать гарантию недопущения светского образования в религиозных школах и наоборот религиозного образования в светских школах» .
В 1925 г. в БМАССР для осуществления контроля и определения политики в отношении всех религиозных объединений республики, а также ведения антирелигиозной пропаганды при Буробкоме РКП (б) была создана комиссия по религиозным вопросам. Она была утверждена постановлением Бюро обкома РКП (б) от 8 декабря 1925 г. В состав комиссии входили секретарь и заведующий агитационно-пропагандистским отделом РКП (б), председатель областной контрольной комиссии РКП (б), председатель Совнаркома и начальник областного отделения ОПТУ с кандидатами в члены - их заместителями по должности. Основными задачами комиссии были проработка, руководство и контроль за всеми мероприятиями по осуществлению Декрета об отделении церкви от государства. Комиссия также занималась разработкой мероприятий по ликвидации религиозного, политического и экономического влияния (подчеркнуто мной - И.Ц.) на верующих всех вероисповеданий, научной проработкой вопросов религиозного культа, составлением тезисов, отчетов, докладов, диаграмм, изысканием средств на расходы, связанные с работой комиссии4. 25 декабря 1925 г. постановлением бюро обкома РКП (б) учреждаются аналогичные комиссии по религиозным вопросам при аймачных комитетах в составе секретаря айкома РКП (б), председателя аймисполкома и уполномоченного областного отдела ОПТУ5. Особое внимание в положениях об этих комиссиях обращалось на тибетскую медицину, «на выявление действительной ее сущности и определение правильного взгляда и отношения к ней»6. Созданные комиссии явились главными органами, определяющими основные направления антирелигиозной борьбы.
В рассматриваемый период продолжался обновленческий раскол в православной и буддийской конфессиях.
В отношении православной церкви власти теперь были заинтересованы в воссоединении церкви. Это была лишь попытка изменить тактику, а не стратегию, поставить патриаршую церковь под государственный контроль уже другими средствами.
В мае 1927 г. был сформирован Временный Патриарший Священный Синод при Сергии, исполняющем должность местоблюстителя патриаршего престола. 20 мая 1927 г. он был легализован органами Советской власти, а 25 мая, вступивший официально в управление тихоновской частью РГЩ митрополит Сергий, разослал предписание о необходимости создания временных епархиальных советов и регистрации их в местных органах власти.
В июле 1927 г. митрополит Сергий и Патриарший Синод опубликовали Декларацию, которую следовало зачитать во всех православных церквях. В Декларации говорилось: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи»7.
Политика митрополита Сергия стала своего рода итогом 10-летней деятельности Русской Православной церкви после Октябрьской революции, когда годы тревог и надежд на лучшее не только не привели церковь к новой оппозиции, но и подготовили духовенство и верующих к дальнейшим испытаниям. Само служение церкви являлось тогда подвижничеством. Сделанный в этих условиях митрополитом Сергием выбор был попыткой спасти духовенство и Русскую Православную церковь в составе Советского государства.
Усиление антирелигиозной борьбы Советского государства и массовые преследования духовенства и верующих в БМАССР во второй половине 1930 годов
Таким образом, в комплексе экономических мероприятий по отношению к религиозным конфессиям, ведущая роль принадлежала налоговому обложению. Налоговое обложение представляло собой развернутую систему государственных сборов, ведущее место, в которой принадлежало имущественно-подоходному налогу (классное обложение и по совокупности доходов) со служителей культа и налогу с молитвенных зданий. Особо выделялись так называемый культурный сбор и самообложение, не считая разного рода платежей, как лесной налог, страховой взнос и т.д.
Многим бывшим священнослужителям отказывали в праве ведения личного крестьянского хозяйства. Но в редких случаях выделялись наделы, но с предоставлением только худших и отдаленных земель. Такие земли были выделены бывшим уставщикам с.Болыной Куналей Верхнеудинского района. При этом на них немедленно «спускались» твердые задания по хлебозаготовкам. При отказе или невозможности выполнения надел подлежал изъятию, все личное имущество описывалось.65
Антирелигиозная компания на рубеже 1920-30 гг. проводилась в рамках коллективизации сельского хозяйства и являлась ее составной частью. Религия и ее служители объявлялись основным ее препятствием, церковь была объявлена «пособницей кулака». В связи с тем, что особенностью Бурятии являлись слабая дифференциация крестьянства и запутанность феодально-патриархальных отношений, а также отсутствие четкого и точного социально-экономического и юридического понятия «кулак», давало местным властям возможность широкого произвола по отношению к духовенству.
Именно компания раскулачивания и раскрестьянивания явилась одной их причин возникновения социальных протестов крестьянства в Бурятии, в которых активную роль играли служители культа.
В первой половине 1930 годов по Бурятии прокатилась волна вооруженных крестьянских выступлений, охвативших в основном аймаки с полукочевым и семейским населением.66 По данным НКВД вооруженные выступления возглавляло буддийское духовенство, старообрядческие уставщики и начетчики. Согласно информационной сводке №3 «О преступлениях классового характера, о движении бандитизма, грабежей и других выдающихся преступлений по БМАССР»: «По Мухоршибирскому району зажиточное население, состоящее в большинстве из семейских -бывших начетчиков и уставщиков сел Никольска, Хонхолоя, Харауза и сомонов Цаган-Челутовского, Сутайского и др., 27 августа 1931 г. совершило контрреволюционное вооруженное восстание против Советской власти» 7.
В 1930-31 гг. были арестованы практически все священники Верхнеудинской Троицкой церкви в связи с попыткой вооруженного восстания. По утверждению органов НКВД, в ходе восстания предполагалось остановить железнодорожное сообщение от станции Мысовой до станции Верхнеудинск. В восстании должно было принять участие 450 человек.68
По данным НКВД вооруженные выступления, возглавляемые буддийским духовенством, имели место во многих районах республики: 1930 г. - в Тункинском, Агинском, Хоринском аймаках; в 1931 г. - наиболее широкий размах имело восстание в Агинском аймаке, охватившее до 15 сомонов и продолжавшееся в течение 4-х месяцев, руководило ламство Агинского и Цугольского дацанов.
Также ОПТУ и НКВД инкриминировали духовенству разложенческо-вредительскую работу в колхозах (к ней относилось и проведение религиозных обрядов), военный шпионаж, различные диверсии. В первой половине 1930-х годов среди мер, направленных против духовенства, широко применялись аресты. Как сообщается в отчете о состоянии Бурят-Монгольской епархии за 1930 г.: «Были и аресты священников, например, священник Иванов К. (по ходатайству епархиального управления был освобожден), протоирей Иван Савин сослан, священник К.Свинкин за невыполнение твердого задания по хлебозаготовкам был раскулачен совершенно и отбыл 3 месяца принудительных работ, архиепископ Василий Макушев согласно приказа Бурцика был призван на трудовой фронт - лесозавод, проработал там около 2 1А месяца» 70, благочинии Верхнеудинского района Василий Яковлев был арестован, «все дела по благочинию, до исходящего и входящего журнала исключительно, при обыске изъяты»71. Как сообщается в рапорте игумена А.Прокудина в Верхнеудинский епархиальный Совет: «11 июля 1931 г. председателем Нижне-Убукунского сельского совета Собенниковым и культпросветработником Иконниковым незаконные действия выразились в моем обыске и аресте....Сколько от обыскивающих пришлось претерпеть унижений. Раздели до белья. Один снял с меня часы с разными насмешками и надел на себя. На вопрос: «За какое преступление арестовали?», Иконников ответил: «Не рассуждать! Будете обвиняться в контрреволюции»72. Епархиальный Совет направил ходатайство в административно-правовой отдел при ЦИК БМАССР, в котором указывалось: «Эти незаконные действия помимо дискредитации власти, имеют цель запугать духовенство и верующих».