История изучения арабографичных рукописей в Башкортостане и их роль в историко-культурном наследии тюркоязычных народов региона Салих Надир Рамилевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. История изучения арабографичных рукописей в отечественной историографии 15

1.1. Дореволюционный период .17

1.2. Советский период 24

1.3. Постсоветский период .36

Глава 2. Анализ арабографичных рукописей в отделах редких книг Национальной библиотеки им. Ахмет-Заки Валиди и Научной библиотеки УНЦ РАН .45

2.1. Фундаментально-религиозные рукописи .47

2.2. Светско-религиозные рукописи .65

Глава 3. Возникновение и распространение арабографичных рукописей на территории Башкортостана .84

3.1. Исторические предпосылки возникновения и распространения арабографичных рукописей на территории Башкортостана 84

3.1.1. Проникновение и распространение ислама на территории Башкортостана 84

3.1.2. Особенности формирования исламской культуры в Российской империи в XVIII-XIX вв .97

3.2. Мусульманская духовная элита и ее роль в создании и распространении арабографичных рукописей на территории Башкортостана .105

3.2.1. Заказчики и потребители арабографичных рукописей и текстов 105

3.2.2.Исполнители заказов по переписке арабографичных рукописей и текстов 114

Глава 4. Вклад арабографичных рукописей в историко-культурное наследиетюркоязычных народов Башкортостана .124

4.1. Использование арабографичных рукописей в системемусульман-скогообразования .124

4.2. Роль арабографичных рукописей в формировании религиозного сознания тюркоязычных народов Башкортостана .141

Заключение 153

Список источников и литературы .160

Приложения 197

• Советский период
• Светско-религиозные рукописи
• Особенности формирования исламской культуры в Российской империи в XVIII-XIX вв
• Роль арабографичных рукописей в формировании религиозного сознания тюркоязычных народов Башкортостана

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия все большее число стран мира охватывается волной экстремистских и террористических проявлений, нетерпимости к лицам иной национальности, расы либо религии, которые в немалой степени обусловлены радикальными настроениями и соответствующей идеологией. К сожалению, радикальные настроения среди населения не обошли стороной и Россию. Тотальный кризис 1990-х годов в нашей стране привел к резкому росту этих настроений, особенно среди молодежи.

В целях противодействия экстремистской деятельности федеральные
органы государственной власти, органы государственной власти субъектов
Российской Федерации, органы местного самоуправления в пределах своей
компетенции в приоритетном порядке осуществляют профилактические, в том
числе воспитательные, пропагандистские, меры, направленные на

предупреждение экстремистской деятельности. Утвержденная Президентом Российской Федерации В.В. Путиным государственная программа «Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года»¹ подтверждает необходимость профилактики радикализма в стране путем распространения духовно-нравственных ценностей и закладыванием основ толерантности и веротерпимости среди населения.

В этих условиях остро стоит вопрос о роли и месте мировых религий особенно ислама. Лидеры политического исламизма стремятся ставить заслон культурному и экономическому прогрессу мусульманских народов. Их поведенческие действия противоречат основам ислама как общечеловеческой ценности. В этой связи актуальное значение имеет исследование арабографичных рукописей, проливающих свет на истинное место исламской религии и ее основных постулатов.

На разных исторических рубежах России составлялись и изучались арабографичные рукописи, ставшие культурно-историческим источником. Однако советский период как эпоха активной антирелигиозной политики отложил проблему изучения письменного религиозного наследия на десятки лет. Положение начало меняться только в 1980-е годы и в начале 1990-х годов, когда происходила перестройка общества и власти. Возвращение к исламским ценностям стало восприниматься как важная историко-культурная проблема, неразрывно связанная с национальным возрождением тюркоязычных народов Башкортостана и их национально-культурных традиций. Этим обосновывается необходимость изучения, исторического анализа и осмысления имеющегося в Башкортостане корпуса рукописных арабографичных источников, хранящихся в фондах научных учреждений РБ для выявления роли данных источников в формировании духовных ценностей тюркоязычных народов региона.

Их исследование представляет большой научный и практический интерес с точки зрения изучения отечественной истории.

Степень изученности темы. В целом, в отечественной исторической

¹ Государственная программа «Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года» (утв. Президентом РФ 28.11.2014 N Пр-2753)

науке недостаточно разработана историография изучения арабографичных рукописей Башкортостана. В различные периоды времени к ним обращались, главным образом филологи, краеведы и этнологи, которые в большей степени ограничивались лишь изучением содержания рукописей. К сожалению, на сегодняшний день недостаточно внимания уделяется историческому анализу арабографичных рукописей в регионе и вкладу этого вида источников в историко-культурное наследие региона.

Учитывая данную специфику, мы сочли необходимым обратиться к исследованиям на подобную тему в других регионах Евразии. Не случайно внимание уделяется описанию проблем изучения арабографичных рукописей бывших республиках СССР и в некоторых регионах России.

Весьма показательно то, что в конце ХIХ начале XX вв. возрос интерес к истории национальной книги в союзных и автономных республиках. В результате появляются первые обобщающие труды по истории книжной культуры отдельных регионов. Существенный вклад внесли труды В. В. Бартольда, О. А. Большакова, В. И. Беляева и А. Е. Крымского². В них частично описываются территории, где распространялся ислам и утверждалась арабская писменность

Книжной рукописной культуре народов Средней Азии, Казахстана и
Азербайджана посвящены публикации А. Язбердиева, М. Рустамова,

Х. Н. Бекхожина, А. М. Жиренчина, Л. Г. Козырева, А. Е. Алиева и др.³

Ученые А. Р. Шихсаидов, М. С. Саидов, Г. Ш. Каймаразов, С. Х. Акбиев,

A. С. Гаджиев, М. М. Абдулкеримов, Б. Г. Алиев, А. А. Алиханова, М. Д. Батаев,

B. Г. Гаджиев, А. А. Исаев, Х. А. Омаров, Г. М. Оразаев, Д. Х. Гаджиева
посвятили ряд ценных работ истории рукописной книги, периодической печати
народов Дагестана⁴.

В работе Е. Т. Кешевой проводится исследование кабардинской книги⁵.

² Бартольд В. В. Работы по истории ислама и арабского халифата. Т. VI. М., 1966. 672 с.; Большаков О.
А. История Халифата. М., 1922. 294 с.; Беляев В. И. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее
средневековье. II изд. М., 1966. 280 с.; Крымский А. Е. История арабов и арабской литературы светской
и духовной: в 3 ч. М., 1911-13. Ч. 1-3. 821 с.

³ Язбердиев А. Туркменские книги на основе арабской графики. Ашхабад, 1981; Он же. Возникновение
книгопечатания с применением арабской графики в дореволюционный период // Изв. Туркменской
ССР. 1976. № 5. С 42–50; Он же. К проблеме библиографирования книг, напечатанных арабской
графикой на языках народов Советского Союза // Материалы и исследования. М., 1978. Т. 38. С. 178–
194; Рустамов М. История книгоиздания в Туркестане: курс лекций. Ташкент, 1983; Бекхожин Х. Н.
Пути развития казахской печати. Алма-Ата, 1965; Жиренчин А. М. Из истории казахской книги. Алма-
Ата, 1987; Алиев А. Е. Азербайджанская книга (библиография): в 3-х т. Баку, 1963. Т. 1.

⁴ Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники Дагестана X–XVII вв. как исторический источник. М.,
1984; Каймаразов Г. Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. От времени присоединения к
России до наших дней. М., 1985; Алиев Б. Г. Памятники арабской письменности XVII–XVIII вв. По
истории Верхней Даргинии // Учен. зап. ИИЯЛ им. Г. Цадасы Дагест. филиала АН СССР. Махачкала,
1970. Т. 20; Гаджиев А. С., Абдулкеримов М. М. Из истории книгопечатания и распространения
печатной книги в Дагестане (конец XIX – начало XX в.) // Источниковедение средневекового Дагестана.
Махачкала, 1986; Гаджиев В. Г. «Дербент-наме» Мирзы Хайдара Визирова // Вопросы истории
Дагестана. Махачкала, 1975. Вып. 2; Он же. Абдурахман и его воспоминания // Из истории
дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976; Гаджиева Д. Х. К описанию рукописей
филологических сочинений, хранящихся в рукописном фонде ИИЯЛ Дагест. филиала АН СССР.
Махачкала, 1988; Оразаев Г. М. Новые письменные материалы на тюркских языках народов Дагестана.
Махачкала, 1989.

⁵ Кешева Е. Т. Книга и жизнь. Нальчик, 1984.

История печати Терека изучена в работе Ю. В. Хоруевой⁶.

Сведения о наличии и бытовании рукописей и печатных книг у ногайцев дают в своих публикациях В. А. Иванов, М. Корнис, Г. Прозрителев, С. Б. Радзиевская и др.⁷

История татарской рукописной книги отражена в монографических исследованиях А. Г. Каримуллина, И. А. Абдуллина, Т. С. Курбангалеевой, М. Усманова, М. Г. Гайнуллина, Р. У. Амирханова⁸.

Из крупных исследователей арабографичных рукописей в СССР необходимо отметить труды казанского исследователя А. Б. Халидова.⁹.

Взаимоотношения тюркоязычных народов Башкирии с другими народами,
на территории которых также была распространена арабографичная

письменность, отражены в работе Э. А. Ахунджанова¹⁰. К такого же рода исследованиям можно отнести и диссертационные работы М. А. Абдулхаликовой и А. Х. Курмансеитовой¹¹. В обеих работах описаны арабографичная рукописная традиция и книжная культура дагестанских народов.

Истории письменности тюркоязычных народов Башкирии посвящены работы Д. Д. Васильева и А. Н. Канонова¹². Период становления татарского литературного языка в Башкирии описывается в работе А. Г. Каримуллина¹³.

Роль арабографичных рукописей в истории культуры тюркоязычных народов Башкирии отражена в статьях Л. В. Дмитриева и М. Х. Идельбаева¹⁴. В работе И. Е. Баренбаума описываются роль и место рукописной книги в истории

⁶ Хоруева Ю. В. Печать Терека и царская цензура. Орджоникидзе, 1971.

⁷ Иванов В. А. Списки рукописей Бухарской коллекции // Письменные памятники Востока. Историко-
филолог. исследования. М., 1970. С. 417; Корнис М. Краткий обзор положения ногайских татар,
водворенных в Мелитопольском уезде Таврической губернии // Телескоп. 1986. Ч. XXIII. С. 4;
Прозрителев Г. Печатное дело на Северном Кавказе // Труды ставроп. ученых арх. комиссии.
Ставрополь, 1910, Вып. II. С. 1; Радзиевская С. Б. Описание рукописей Научного фонда библиотеки
Казанского университета им. Н. И. Лобачевского. Казань, 1968. Вып. II. С. 4.

⁸ Каримуллин А. Г. У истоков татарской книги: от начала возникновения до 60-х годов XIX века.
Казань, 1992; Он же. Татарская книга начала XX века. Казань, 1974; Он же Татарская книга
пореформенной России. Казань, 1983; Он же. Книги и люди. Исследования. Казань, 1985; Абдуллин
И. А. Описание первых произведений большевистской печати на татарском языке периода революции
1905–1907 гг. Казань, 1986; Амирханов Р. У. Татарская демократическая печать (1905–1907 гг.) / отв.
ред. Х. Х. Хасанов. М., 1988; Курбангалеева Т. С. Книгоиздательское дело в Татарии (1917–1927 гг.).
Казань, 1977.

⁹ Халидов А. Б. Арабские рукописи и арабская рукописная традиция. М., 1985. С. 3.

¹⁰ Ахунджанов Э. А. Письмо и книга: Из истории письменности и рукописной книги в Средней Азии.
Ташкент, 1983. 271 с.

¹¹ Абдулхаликова М. А. Рукописная традиция в Дагестане (на основе материалов восточных рукописей
дагестанского государственного университета): автореф. дис. … канд. ист. наук. Махачкала, 2005. 28 с.;
Курмансеитова А. Х. Книжная культура ногайцев (XIX – начало XX в.): автореф. дис. … канд. ист.
наук. Махачкала, 2003. 20 с.

¹² Васильев Д. Д. Графический фонд памятников тюркской рунической письменности азиатского
ареала. М., 1983. 158 с.; Канонов А. Н. Грамматика тюркских рунических памятников VII–IX вв. Л.,
1980. 256 с.

¹³ Каримуллин А. Г. У истоков татарской книги: от начала возникновения до 60-х годов XIX века.
Казань, 1971. 224 с.

¹⁴ Дмитриев Л. В. Тюркоязычная арабописьменная рукописная книга по ее ареалам. Рукописная книга в
культуре народов Востока // Межрегиональная науч.-практ. конф.: сб. ст. Москва, 1987. Ч. 1. С. 437–
450; Идельбаев М. Х. Об источниках изучения башкирской литературы 18 века // Источниковедение
башкирской филологии: сб. ст. межрегиональной науч.-практ. конф. Уфа, 1984. С. 44–47.

любого народа¹⁵. Проблемам археографии арабографичных рукописей Башкирии посвящены статьи Р. Г. Кузеева, А. Муратова, М. Х. Надергулов, З. Я. Шарипо-вой и Р. Х. Халиковой¹⁶.

Отдельного внимания заслуживают труды современных авторов о системе образования, книгохранилищах и библиотеках арабографичных рукописей Башкирии в XVIII–XIX вв.¹⁷ Существенный вклад в изучение истории образования в Башкирии XVI–XIX вв. внесли М. Н. Фархшатов, И. К. Загидуллин, Т. М. Аминов, Л. Р. Зайнуллина и Ш. Н. Исянгулов¹⁸. Их работы отражают место и роль арабографичных рукописей в просвещении, системе образования и культурном развитии тюркоязычных народов Башкирии. Подробному описанию истории распространения ислама в Башкирии посвящена работа А. Б. Юнусовой¹⁹.

Большое влияние в развитии духовной жизни общества и мусульманского образования в Башкирии сыграла деятельность Оренбургского магометанского духовного собрания XVIII–XIX вв. Описанию деятельности собрания посвящен труд Д. Д. Азаматова²⁰.

Фундаментальным проблемам источниковедения, классификации

источников посвящены труды таких крупных ученых как Л. В. Черепнин, М. Н. Тихомиров, А. П. Пронштейн, Д. С. Лихачев, О. Г. Большаков²¹.

Большой вклад в изучение арабографичных рукописей в Башкирии внесли также филологи-литературоведы, которые опубликовали ряд научных статей, посвященных выявлению и сбору арабографичных рукописей в результате археографических экспедиций на территории республики, а также проблемам их исследования и описания. Учеными И. Г. Галяутдиновым, М. Х. Надергуловым, А. И. Харисовым, Г. Б. Хусаиновым, Г. С. Кунафиным, З. Я.Шариповым, А. Х.

¹⁵ Баренбаум И. Е. История книги. М., 1984. 248 с.

¹⁶ Кузеев Р. Г. О задачах археографических и текстологических исследований памятников восточной
письменности в Башкирии // Вопросы описания и каталогизации восточных рукописей Южного Урала:
материалы сб. Уфа, 1985. С. 5–13; Муратов А. Из опыта описания тюркских рукописей. Археография и
лингвистическая текстология Южного Урала // Материалы Межрегиональной научно-практической
конференции. Уфа, 1977. С.7–13; Надергулова М. Х. Археография Башкортостана. Археография
Южного Урала // Материалы Межрегиональной науч.-практ. конф. Уфа, 2003. С. 102–104; Шарипова З.
Я. Башкирская рукопись и некоторые аспекты ее научного описания // Вопросы описания и
каталогизации восточных рукописей Южного Урала: материалы сб. Уфа, 1985. С. 42–47; Халикова Р. Х.
К исследованию и публикации письменных памятников башкир XVII–XIX вв. на старотюркском языке
// Южноуральский археографический сборник. Уфа, 1973. Вып 1. С.128–132.

¹⁷ Аминов Т. М. История профессионального образования в Башкирии: начало XVII века – до 1917 года.
М., 2006. С.351; Фархшатов М. Н. Народное образование в Башкирии в пореформенный период 60–90-е
гг. XIX в. М., 1994. С. 144; Гильмиянова Р. А. История библиотек Башкортостана: XVIII век – 1917 год
(по материалам Оренбургской и Уфимской губерний): автореф. дис. … канд. ист. наук. Новосибирск,
2003. С. 22.

¹⁸ Фархшатов М. Н. Народное образование в Башкирии в пореформенный период 60–90-е гг. XIX в. М.,
1994. 144 с.; Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: мечети в европейской
части России и Сибири. Казань, 2007. 416 с.; Аминов Т. М. История профессионального образования в
Башкирии: начало XVII века – до 1917 года. М., 2006. 348 с.

¹⁹ Юнусова А. Б. Ислам в Башкортостане. Уфа, 1999. 352 с.

²⁰ Азаматов Д. Д. Оренбургское магометанское собрание в XVIII–XIX вв. Уфа, 1999. 212 с.

²¹ Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV веков. М.–Л., 1948; Тихомиров М. Н.
Источниковедение истории СССР. М., 1962; Пронштейн А. П. Методика исторического исследования.
Ростов, 1971; Большаков О. Г. Очерки истории арабской культуры V–XV вв. М., 1982; Лихачев Д. С.
Текстология на материале русской литературы X–XVII веков. Л., 1983.

Вильдановым, И. Г. Галяутдинов, М. Х. Надергулов и Р. М. Булгаковым и др. переведено и исследовано некоторое количество рукописных книг XVIII – начала XX в.²² Так, в одной из статей Г. Б. Хусаинова дается количественная характеристика арабографичных рукописей фонда Института истории, языка и литературы УФИЦ РАН²³.

Проведенный краткий обзор дает основание сделать вывод о том, что в предложенном нами аспекте тема не изучалась.

Источниковой базой исследования послужили материалы,

сосредоточенные в архивах отдела редких книг Национальной Библиотеки им. Ахмет-Заки Валиди (далее ОРК НБ РБ) и отдела редких книг Научной библиотеки Уфимского Федерального исследовательского центра РАН (далее ОРК НБ УФИЦ РАН), датируемые XVIII–XIX вв.

Кроме того, в исследовании использованы материалы Российского государственного исторического архива (РГИА)²⁴, Национального архива Республики Башкортостан (НА РБ)²⁵, и Научного архива Уфимского научного центра Российской академии наук (НА УФИЦ РАН)²⁶.

В процессе анализа текстов нами выделено несколько групп источников:

1) делопроизводственная документация, представленная архивами НА РБ и

²² Галяутдинов И.Г. Башкирский литературный язык и проблемы востоковедения. Уфа, 2010. С.113;
Он же. Некоторые проблемы выявления и изучения письменных памятников Башкирии // Аспекты
лингвистического анализа на материале языков разных систем: материалы Всерос. науч.-практ.
конф. М., 1974. С. 521; Надергулов М.Х. Башкирские рукописные исторические источники и
письменное наследие Гарифуллы Киикова. Археография Южного Урала./ Материалы
Межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2001. С.213; Он же. Тарих-и Булгарийа
йаки тагриб-и гари – итоговое произведение Гали Сокроя. Источниковедение башкирской
филологии./ Сборник научных статей. Уфа, 1984. С.50-54;

Он же. Краткое описание фонда М. Уметбаева из архива УФИЦ РАН. Уфа, 1993. С. 57. Халикова Р. Х. К исследованию и публикации письменных памятников башкир XVII–XIX вв. на старотюркском языке // Материалы Южноуральского археографического сборника. Уфа, 1973. Вып. 1. С. 128–132; Харисов А. И. Коллекция рукописей Ризаэтдина Фахретдинова в научном архиве башкирского филиала АН СССР // Там же. С. 268–274; Хусаинов Г. Б. Археографическая экспедиция башкирского филиала АН СССР в 1973 г. // Материалы Южноуральского археографического сборника. Уфа, 1976. Вып. 2. С. 46– 57; Он же. Письмо Батырши как памятник письменного языка // Археография и источниковедение на Южном Урале: материалы сб. Уфа, 1979. С. 121–137; Муратов А. Из опыта описания тюркских рукописей // Там же. Уфа, 1977. С. 7–21; Шарипова З. Я. Краткое описание источников по истории башкирской литературы // Источниковедение башкирской филологии: мат. сб. Уфа, 1984. С. 35–43; Хусаинов Г. Б. Источниковедческая база истории башкирской литературы // Археография и источниковедение на Южном Урале. Уфа, 1979. С. 3–14; Там же. Кунафин Г. С. Материалы М. И. Уметбаева – ценный источник башкирской литературы. С. 27–35. Булгаков Р.М., Галяутдинов И.Г. Описание восточных рукописей Института истории, языка и литературы. Уфа. Гилем, 2009; Булгаков Р.М. Башкирские родословные: какой глубины археографической обработки заслуживают генеологические источники? / Материалы Межрегиональной научно-практической конференции Археография Южного Урала. Уфа. 2001. С. 63-78; Он же. Документы Научного архива УФИЦ РАН о произведении “Религия ислама” Ризаиддина, сына Фахруддина. / Материалы Межрегионального симпозиума Проблемы башкирской, татарской культуры и наследие Р. Фахретдинова. Уфа. 2006. С. 33-41.

²³ Хусаинов Г. Б. Рукописные и старопечатные книги в Башкортостане: история, фонды, перспективы //
Ватандаш. Казань, 2000. Вып. № 7. С. 54–59.

²⁴РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 871, 1101, 1106, 1122; Ф. 821. Оп. 133. Д. 466; Ф. 821. Оп. 8. Д. 871; Ф. 91. Оп. 3. Д. 975; Ф. 733. Оп. 171. Д. 656.

²⁵ ЦИА РБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2859, 2632; Ф. 295. Оп. 3. Д. 97, 11506; Оп. 8. Д. 206; Оп. 10. Д. 353; Оп. 11. Д.
523; Ф. 131. Оп. 1. Д. 1597.

²⁶ НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 7. Д. 35; Ф. 7. Оп. 1. Д. 9, 12.

РГИА, содержит информацию, описывающую систему мусульманского образования на территории Башкортостана в XVIII–XIX вв. Помимо этого, данные источники позволили установить программу и предметы преподавания в учебных заведениях (мектебы, медресе) в указанный период. Особо ценными оказались материалы фондов, содержащие перечень и названия рукописных книг, которые использовались при обучении в медресе;

2) периодическая печать представлена газетами «Вакыт» и «Шура». Из
газеты «Вакыт» от 9 июня 1913 года была взята информация о рукописях,
хранившихся в Стерлибашевском медресе, и о прибытии туда академика В. В.
Бартольда, который их изучал. Статья Ризаитдина Фахретдинова в выпуске
журнала «Шура» за 1916 год описывает уровень сохранности арабографичных
рукописей на территории Башкортостана в тот период;

3) источники мемуарного характера представлены работами П. И. Рычкова
«Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным
провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году», П. С. Палласа
«Физическое путешествие по разным провинциям Российской империи, бывшее в
1768 и 1769 году», И. Г. Георги «Описание всех обитающих в Российском
государстве народов». Указанные труды содержат информацию об общих
культурных особенностях тюркоязычных народов Башкортостана в XVIII в.;

4) справочные издания «Башкирская энциклопедия» и «Исламская
энциклопедия». С помощью данных источников удалось найти определения
различных терминов, связанных с темой диссертационной работы.

Помимо архивных материалов нами был использован опубликованный источник под названием «Книга Ахмеда ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг.» с комментариями А. П. Ковалевского (1895–1969)²⁷. Книга является одним из ранних источников, где описываются места территориального расселения тюркоязычных народов Башкирии, а также раскрываются особенности их быта и верований.

Объектом исследования является историко-культурное наследие

тюркоязычных народов Башкортостана XVIII–XIX вв.

Предметом исследования является изучение роли арабографичных
рукописей в историко-культурном наследии тюркоязычных народов

Башкортостана XVIII–XIX вв., письменность которых в указанный период основывалась на арабской графике.

Хронологические рамки диссертации представлены периодом XVIII–XIX вв. Выбор рамок обусловлен тем, что именно в этот период в Башкортостан завозились, а также на его территории создавались и переписывались арабографичные рукописи исследованных нами фондов (ОРК НБ РБ и ОРК УФИЦ РАН).

Территориальные рамки диссертации – пределы современных

административных границ Башкортостана.

Цель диссертации – выявить роль арабографичных рукописей в историко-культурном наследии тюркоязычных народов Башкортостана XVIII–XIX вв.

Исходя из цели поставлены следующие задачи:

²⁷ Ибн Фадлан. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. / изд. текста, пер., введение в изучение памятника и коммент. А. П. Ковалевского. Харьков, 1956. 348 с.

– изложить историю изучения арабографичных рукописей в отечественной историографии;

– осуществить анализ арабографичных рукописей фондов ОРК НБ РБ и ОРК УФИЦ РАН по тематическому, хронологическому и языковому признакам в целях выявления наиболее значимых рукописей;

– определить исторические условия, связанные с появлением и распространением арабографичных рукописей в Башкортостане;

– показать роль мусульманской духовной элиты в распространении арабографичных рукописей на территории Башкортостана;

– выявить роль арабографичных рукописей в развитии системы мусульманского образования;

– охарактеризовать влияние арабографичных рукописей на формирование религиозного сознания тюркоязычных народов Башкортостана;

– определить функции арабографичных рукописей в историко-культурном наследии Башкортостана.

Методологической основой данного диссертационного исследования являются общенаучные методы познания, прежде всего, методы анализа и синтеза исторических событий и фактов. Автор придерживался принципа историзма, объективности и системности. Принцип историзма определяет исторические условия, при которых происходило становление и развитие арабографичной традиции и системы образования на территории Башкортостана. Принцип объективности отражает необходимость критического отношения к используемым в диссертационной работе источникам, а также понимание субъективности исследовательских оценок. Принцип системности предполагает решение задач как упорядоченного целого.

Также в работе был использован принцип комплексного подхода, предполагающий всестороннее изучение проблемы, выявление связи всех ее аспектов и вопросов в единой системной структуре. Кроме того, при написании диссертационной работы применялись такие общенаучные методы, как индукция, описание и сравнение.

Среди специально-исторических методов наиболее часто применялись
сравнительно-исторический, историко-логический и статистический.

Сравнительно-исторический метод наиболее часто использовался в работе при сравнении материалов архивных фондов арабографичных рукописей.

На основе работы с арабографичными источниками нам удалось

установить в ряде случаев период создания (копирования или переписки)

рукописей, круг имен переписчиков, список наиболее распространенных
произведений известных зарубежных авторов, тематические и количественные
данные, районы, где активнее всего существовала традиция переписки рукописей
в XVIII–XIX вв., перечень неопубликованных произведений местных авторов,
сферы применения рукописей в период их эксплуатации, а также разработать
тематическую, хронологическую и языковую классификации, обозначить роль
арабографичных рукописей в историческом и культурном развитии

тюркоязычных народов Башкортостана. Данная информация позволила осуществить главную часть исследования в диссертации.

Путем типологического анализа определены основные направления

деятельности авторов и переписчиков арабографичных рукописей в связи с востребованностью произведений определенной тематики. Проведена работа, позволившая установить, как процессы, происходящие в обществе, отражались на выборе и расширении определенных тем и произведений рукописной традиции, как развивалась литературная деятельность на территории Башкортостана с учетом исторических событий. Эти выводы стало возможным сделать благодаря анализу сохранившихся рукописей, а также комментариев и субкомментариев к ним. Если учитывать количество произведений той или иной тематики, того или иного направления, то можно предполагать, что требовалось обществу в тот или иной отрезок времени.

Научная новизна исследования.

– Впервые введены в научный оборот архивные исторические источники фондов ОРК НБ РБ и ОРК НБ УФИЦ РАН в виде арабографичных рукописей;

– впервые разработана периодизация этапов изучения арабографичных рукописей в отечественной историографии;

– впервые проведена классификация арабографичных рукописей указанных фондов по тематическому, хронологическому и языковому признакам. Анализ и осмысление содержания рукописей позволил разделить их на фундаментально-религиозные и светско-религиозные;

– впервые обозначена роль мусульманской духовной элиты в распространении арабографичных рукописей на территории Башкортостана в XVIII–XIX в.;

– в исследовании впервые выявлены заказчики, потребители и исполнители заказов по переписке арабографичных рукописей Башкортостана;

– конечным результатом диссертации является концептуальное

обоснование роли арабографичных рукописных книг в историко-культурном наследии тюркоязычных народов Башкортостана;

Научно-практическое значение диссертации заключается в том, что в ней представлена информация, которая используется исследователями при комплексном изучении истории и культуры Башкортостана XVIII–XIX вв. Результаты исследования могут послужить материальной базой при написании обобщающих трудов по истории и культуре народов России и СНГ.

Основные положения, выносимые на защиту:

– В истории изучения арабографичных произведений можно выделить три
периода: дореволюционный, советский и постсоветский. В результате
проведенного исследования было выявлено, что ранее при анализе
арабографичных источников преобладали лингвистический и

культурологический подходы. Учитывая эту специфику, мы рассмотрели данный корпус документов как один из важнейших источников в системе формирования фундаментальных основ историко-культурного наследия тюркоязычных народов Башкортостана.

– В процессе изучения арабографичных источников ОРК НБ РБ и ОРК НБ УФИЦ РАН автором диссертации предложена их классификация по тематическому, хронологическому и языковому признакам. Это позволило установить, что в преобладающем большинстве рукописи представляют собой тексты фундаментально-религиозного и светско-религиозного характера. При

анализе количества списков, комментариев и субкомментариев в определенный исторический период выделена группа наиболее важных источников исламской апологетики, которые адекватно были скопированы и впоследствии оказали влияние на формирование духовно-нравственного облика тюркоязычных народов Башкортостана.

– Причины возникновения и распространения арабографичных рукописей на территории Башкортостана были различными и связаны с рядом исторических реалий. Вплоть до XVIII века их распространение в значительной степени носило спонтанный характер и было связано с распространением исламского вероучения. В XVIII веке в связи с созданием ОМДС активизируется строительство мечетей и медресе, развитие системы мусульманского образования, что способствовало выделению официального духовного сословия. Появилась четкая тематическая направленность переписки наиболее важных рукописей, которая заключалась в том, что более полно начали удовлетворяться потребности в образовательном процессе и духовном росте тюркоязычных народов Башкортостана.

На основании исследования арабографичных рукописей можно предложить
следующую концепцию о роли этих источников в формировании духовно-
нравственных ценностей у тюркоязычных народов Башкортостана, основными
заказчиками и потребителями которых с самых ранних периодов

распространения ислама могли выступать представители мусульманской духовной и светской элиты. Они, по всей видимости, обеспечивали распространение знания среди населения. В связи с этим, при анализе данных рукописей встречаются произведения разных жанров (мусульманское право, нравоучение и т.д.). Это может свидетельствовать о том, что среди элиты, очевидно, преобладали люди с достаточно всесторонним образованием, основанном на традициях исламской культуры. Следовательно, многочисленные переписки появлялись не случайно, а их распространение стало результатом востребованности среди конкретных заказчиков.

Показано, что в развитии системы мусульманского образования в Башкортостане XVIII–XIX вв. арабографичные рукописи сыграли важную и определяющую роль. Рукописи позволили развиваться системе образования в Башкортостане. Кроме того, с их помощью был выстроен процесс обучения: разрабатывалась программа и обозначалась степень готовности ученика к его переходу на другой уровень обучения в зависимости от освоения определенных книг. Рукописи полностью обеспечивали учебный процесс и сформировали определенный слой общества, представители которого (мугаллимы) заказывали их для осуществления своей профессиональной деятельности.

С другой стороны в формировании религиозного сознания основную роль играли два типа источников: те, которые были посвящены пяти столпам ислама и шести условиям веры в целом и те, которые выделяли каждый столп ислама и условие веры. Помимо этого обозначилось влияние рукописей суннитского толка ислама вследствие солидарности с теми странами, где исповедовался ислам суннитского толка. Ввиду таких же условий наблюдалось распространение и влияние рукописей суфийского учения.

Арабографичные рукописи выполняли ряд функций в историко-

культурном развитии тюркоязычных народов Башкортостана. К ним можно отнести правоустанавливающую, духовную, просветительскую, объединяющую, этнообразующую.

Все перечисленные положения предложенного нами концептуального подхода в полной мере обосновывают важную роль арабографичных источников в формировании религиозно-нравственных основ жизни и деятельности тюркоязычных народов Башкортостана и их значительный вклад в историко-культурное наследие.

Основные положения и выводы диссертационного исследования прошли апробацию на двух международных, трех всероссийских и двух региональных научно-практических конференциях. Основное содержание диссертации было отражено в 12 научных публикациях, в том числе в 4 статьях периодических изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.

Структура диссертационного исследования определена целью, задачами и логикой исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Советский период

Советский период характеризуется не только изучением арабографичных рукописей петербургских хранилищ, где происходило дополнительное обогащение фондов, но и появлением фондов рукописей в учреждениях республик Советского Союза, а также их сбором и каталогизацией.

Лучшие традиции дореволюционной арабистики были продолжены в советское время в трудах А. Э. Шмидта (1871–1939), И. Ю. Крачковского (1883–1951) и их учеников. Значительно расширилась и рукописная база арабистики: в 20–30-е годы заметно обогатились собрания Азиатского музея, в те же годы и позднее возникли новые центры сбора и хранения рукописей в Ташкенте, Казани, Баку, Тбилиси, Махачкале, Душанбе, Самарканде, Ереване и Уфе.

После смерти В. Р. Розена эстафета работы над арабографичными рукописями петербургских собраний перешла к И. Ю. Крачковскому. Он начал с печатной информации о новых поступлениях в Азиатский музей: составил список всех арабских рукописей Вапской коллекции и описал рукописи патриарха Григория IV, опубликовал статьи об особенно примечательных экземплярах из Бухарской коллекции31. И. Ю. Крачковскому принадлежат ряд статей, заметок и небольших монографий с описанием и исследованием арабских рукописей всех трех ленинградских собраний32, а также знаменитая популярная книга «Над арабскими рукописями»33.

В 1920–30-х гг. были опубликованы работы советских востоковедов А. А. Ромаскевича (1885–1942), B. А. Эбермана (1899–1937), В. И. Беляева (1902–1976), А. Я. Борисова (1903–1942), М. А. Салье (1899–1961), C. Л. Волина (1909– ), посвященные арабографичным рукописям Ленинграда34. Следует отметить продолжение списка университетских рукописей, аннотированный список арабской части Бухарской коллекции (В. А. Иванова) и описание бывшей коллекции Н. П. Лихачева, перешедшей затем в Институт востоковедения, обзор арабско-еврейских рукописей Государственной Петербургской библиотеки (ГПБ), статью об арабских папирусах в Москве и Ленинграде.

В послевоенный период с 50-х гг. стали выходить обзорные статьи об арабографичных рукописях Института востоковедения АН СССР (ИВАН) и Ленинградского государственного университета (ЛГУ), три выпуска подробного каталога Института востоковедения, обзор новых коллекций Публичной библиотеки35, а также ряд исследований и публикаций текстов, основанных на арабографичных рукописях из ленинградских хранилищ.

Среди учреждений республик бывшего Советского Союза, где было собрано и изучено большое количество арабографичных рукописей, необходимо выделить Ташкентский институт востоковедения им. Беруни АН Республики Узбекистан, Библиотеку Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (Ташкент), Институт рукописей Национальной академии наук Азербайджана (ИР НАНА, Баку), Научную библиотеку им. Н. И. Лобачевского (Казань), Центральную восточную библиотеку – музей Республики Татарстан (Казань), Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН (Махачкала), Институт языка и литературы АН Республики Таджикистан (Душанбе), Институт рукописей им. К. С. Кекелидзе АН Грузии (Тбилиси), Институт древних рукописей Матенадаран им. св. Месропа Маштоца (Ереван), Институт международных отношений (Москва).

Для общего обзора уровня изученности арабографичных источников приведем краткие данные о рукописных фондах и их исследовании в учреждениях республик бывшего Советского Союза.

Каталогизация рукописей в Ташкентском институте востоковедения им. Беруни АН РУЗ, где хранится около 17 тыс. томов рукописей, была начата коллективом специалистов, работавших сначала в Национальной библиотеке Узбкистана им. Алишера Навои, затем в Институте по изучению рукописей АН РУ под руководством А. А. Семенова, и значительно продвинулась в 1944–1945 гг. при участии ленинградских востоковедов36. В 1952 г. был опубликован т. 1 каталога37, который являлся одним из самых фундаментальных в советском востоковедении. В. В. Бартольд опубликовал сведения о целом ряде рукописей из этой библиотеки38, не выделяя специально арабские.

Собранию рукописей Ташкентского института востоковедения посвящено также несколько обзорных статей39, о наиболее примечательных арабских рукописях в его составе были опубликованы специальные статьи-исследования.

Институт рукописей Национальной академии наук Азербайджана хранит свыше 19 тыс. рукописей и документов, из которых примерно 11 тыс. написано на арабском языке. Остальные написаны на персидском и тюркском языках. В статье Ф. Сейидова об исторических рукописях40 описана одна арабская рукопись, в т. 1 каталога, опубликованном в 1963 г.41, описаны 113 арабских и 19 арабо-персидских рукописей (обе работы на азербайджанском языке). Три десятка рукописей перечислены в обзорной статье Б. А. Розенфельда42.

В различных учреждениях Казани находится свыше 4 тыс. арабографичных рукописей, самое крупное собрание – в отделе рукописей Научной библиотеки Казанского государственного университета. Общую характеристику этого собрания по состоянию на 1924 г. дал И. Ю. Крачковский43, опираясь на перечень избранных рукописей, составленный А. Хури. Последнему принадлежит также статья с описанием старинной рукописи конца XII в. и одного из томов арабской исторической хроники.44 В 1934 г. это собрание рукописей было передано в библиотеку Казанского университета, которая вновь стала основным древлехранилищем в городе. Некоторые общие сведения об арабских рукописях в ее фонде содержатся в обзорных работах, выходивших в 1940, 1963 и 1972 гг.45

Все опубликованные в России труды по данной теме А. Б. Халидов разделил на четыре группы: 1) труды по отечественной истории; 2) издание и публикация рукописей (с переводом и без перевода); 3) описание и общая характеристика источников (в статьях и каталогах); 4) литературные и исторические исследования, основанные на фактическом материале арабографичных источников, зачастую впервые извлекаемом из рукописей46.

В своей диссертации «Арабские рукописи и арабская рукописная традиция» он подробно рассматривает специфику арабского письма, описывает биографию авторов и переписчиков, характеризует основные места собрания арабографичных рукописей на территории бывшего СССР47. В его работе арабографичная рукопись представлена как предмет материальной культуры (внешний вид и оформление, писчие материалы, письменные принадлежности, техника изготовления). Каталог под редакцией А. Б. Халидова «Арабские рукописи Института востоковедения» – одно из наиболее важных пособий при изучении арабографичных рукописей. Этот каталог-справочник содержит краткое научное описание рукописей Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР (ныне Институт востоковедения РАН).

Светско-религиозные рукописи

В группе светско-религиозные рукописей выделены такие разделы как грамматика арабского языка, литература, логика, риторика, медицина и история.

Всего произведений, отнесенных нами к числу светско-религиозных в обоих фондах насчитывается 161 экземпляр, из них в фонде ОРК НБ РБ – 76 экземпляров (8 подлинников, 42 списка, 20 комментариев,4 субкомментария и 2 сборника) (Таблица 3).

В фондах ОРК НБ РБ и ОРК НБ УНЦ РАН в количественном соотношении после рукописных произведений по исламскому праву следуют источники по арабской грамматике. Большинство из произведений по грамматике арабского языка – это широко распространенные на Ближнем Востоке труды известных арабских авторов, которые и служили основными учебными пособиями в мусульманских медресе. Данные произведения многократно комментировались и перерабатывались авторами Башкортостана. Наибольшее распространение получили именно комментарии.

Один из крупных исследователей арабских рукописей в СССР А. Б. Халидов писал: «Все разделы арабской филологии разрабатывались во все новых сочинениях многочисленными авторами, представленными в каждом значительном городе с мусульманским населением и в каждом поколении. Филология была одним из основных предметов преподавания в учебных заведениях и важным элементом общего образования»90.

В Башкортостан ввозились трактаты по грамматике, которые переписывались и комментировались. Широко известные сочинения комментировались местными учеными несколько раз. А. Б. Халидов также пишет: «На комментарий могли написать новый комментарий, который также мог быть прокомментирован. Иерархия комментариев достигала порой четвертой и пятой ступеней, перемежаясь с другими прямыми спряжениями и т. д.»91.

В фонде ОРК НБ РБ произведений по грамматике арабского языка выявлено 21 экземпляр (Таблица 3), в ОРК НБ УНЦ РАН – 37 экземпляров (Таблица 4). Они делятся в свою очередь на три раздела, являющимися основами арабского языка: морфология (сарф), синтаксис (нахв) и практика (хивар).

Были выявлены списки в количестве 14 экземпляров. Из них больше всего переписок имеют два произведения:«Миат амил»(«Сто управляющих частиц») – три экземпляра и «Аль-кафия» («Рифма») – два экземпляра. Произведения представляют собой пособия по синтаксису и морфологии арабского языка, а также арабскому стихосложению. Интерес вызывает произведение на персидском языке «Бадан» («Тело»), которое является сборником записок и выписок по грамматике арабского языка (Примечание 43).

В фонде также имеется восемь комментариев на различные произведения. Значительное большинство из них (шесть экз.) являются комментариями на произведение «Аль-унмузадж финн-нахв» («Образец синтаксиса»). Трактат представляет собой компендий из монументального труда аз-Замахшари по арабской грамматике «Аль-муфассал» («Подробное»), составленный автором для начинающих изучение арабской грамматики, и отличается ясным, систематизированным изложением. Другие два комментария относятся к вышеуказанным спискам произведений «Аль-кафия» и «Бадан» (Примечание 44).

Субкомментариев и сборников по грамматике арабского языка в фонде ОРК НБ РБ не обнаружено.

В фонде ОРК НБ УНЦ РАН по грамматике арабского языка имеются подлинники, списки, комментарии и субкомментарии.

Подлинников было найдено три экземпляра: два произведения местного автораконца XIX века Кинибаза бин Кутлуг Ахмеда, посвященные подробному описанию морфологии и синтаксису арабского языка. Другой подлинник также относится к концу XIX века и является пособием по основам персидского языка местного автора М. Уметбаева (Примечание 45).

Количество списков представлено 32 экземплярами. Как и в фонде ОРК НБ РБ в данном фонде встречаются такие произведения как «Аль-кафия», «Аль-унмузадж финн-нахв». Также имеют место и толковые словари арабского языка с разъяснениями на старотюркском языке. К примеру, толковый словарь «Бурхан-Катаи Лугате» («Ясные доказательства касаемые языков»). Остальные произведения данной группы являются рукописями с неустановленными названиями и авторством по практике и синтаксису арабского языка (Примечание 46).

Комментариев в фонде хранится три экземпляра. Из них два комментария на «Аль-кафия» под названием «Аль-фаваид ад дийаиййа(«Пользы Дияуддина»).Третий экземпляр называется «Шарх аль-унмузадж» («Комментарий на «Аль-унмузадж»)и относится к произведению «Аль-унмузадж финн-нахв» (Примечание 47).

Субкомментарий представлен в одном экземпляре. Это произведение «Аль-фаваид ад-Дияиййа», которое как было указано выше является комментарием к произведению «Аль-кафия» (Примечание 48).

Наибольший интерес население проявляло к изучению арабского языка, популярностью пользовались два источника – «Аль-кафия» и «Миат амил». «Аль-кафия» представлял собой традиционный в нашем понимании учебник, в котором были собраны сведения о всех разделах лингвистики – фонетике, морфологии, синтаксису. «Миат амил» был посвящен более узкой проблеме – стилистике и стихосложению и в связи с возрастающим интересом к литературе широко использовался в преподавании. Комментарий к «Аль-кафия» «Аль-фаваид ад-дийаиййа» был также распространен в Башкортостане. В нем рассматривались все известные стихотворные жанры, что способствовало изучению литературы и могло служить образцом для поэтов Башкортостана. Большое число найденных комментариев на произведение «Аль-унмузадж финн-нахв» Мухаммада бин Садра аль-Хадж Шамсаддина Абдалгани аль-Ардабили объясняется тем, что этот автор одним из первых проанализировал данное произведение с позиции критики. Местные авторы также пытались постичь сущность арабского и персидского языков и создавали книги о них. Можно сказать и об изучении персидского языка в Башкортостане. Например, М. Уметбаев создал учебник на старотюркском языке по грамматике персидского языка в XIX веке. Персидский язык был популярен в тот период, так как на нем были созданы всемирно известные поэмы и поэтические истории. В целом на основании найденных источников можно констатировать, что в XIX веке население Башкортостана стало проявлять большой интерес к литературному наследию мусульманских народов. Словари же распространялись для облегчения изучения языков, причем не только наиболее распространенного арабского, но и других. Интерес к арабскому языку вполне объясним желанием приобщиться к исламу и мусульманской культуре через изучение языка, на котором создан Коран.

Подлинников насчитывается семь экземпляров. Все они являются оригиналами произведений местного автора Али Сокорыя (1826-1889 гг.). (Примечание 49).

Списки фонда представлены в 13 экземплярах. Произведения данной группы мы разделили на два типа: религиозные и нерелигиозные поэмы. К религиозным поэмам (посвященные пророку Мухаммаду, Судному дню, описанию достоинств и пользы следования шариатских предписаний) относятся большинство списков, такие как «Касыда аль-бурда» («Поэма о плаще»), «Бид аль-амали» («Начало надежд»), «Аль-истидад ли йаум аль-миад» («Подготовка к Судному дню»), «Мухаммадия» («Все, что относится к Мухаммаду») и др. Нерелигиозные произведения (героические поэмы, эпистолярная проза, поэмы о любви) представлены произведениями «Шахнаме» («Поэма о героизме»), «Гулистан» («Розовый сад»), «Хамса» («Пятерица») и др. (Примечание 50).

Особенности формирования исламской культуры в Российской империи в XVIII-XIX вв

Дальнейшее распространение арабографичных рукописей в Башкортостане связано с политикой государства по отношению к исламу и мусульманам, которая в XVIII веке оставалась достаточно противоречивой.

При правлении одного и того же монарха могло быть как послабление в отношении мусульман империи, так и ужесточение мер, касавшихся не столько свободы вероисповедания, сколько возможности проводить и соблюдать все положенные обряды. Например, в 1722 году впервые в России широкой общественности был представлен труд Д. Кантемира «Книга систе ма, или Состояние Мухаммеданския религии»110. При этом правительством царской России не приветствовалось строительство мечетей и предпринимались попытки стимулировать переход мусульман в христианскую веру. Кроме того, активно поддерживалась миссионерская деятельность российского духовного сословия. А во время правления Анны Иоановны за переход в иную веру полагалась казнь. Так, в 1738 году казнили Тойгильда Жулякова, перешедшего в ислам. Абсурдным, но вполне понимаемым было и то, что казнь состоялась под контролем известного историка В. Н. Татищева, автора первой программы изучения мусульман в России111.

Известны случаи назначения мусульман на высокие должности. Такое стало возможным при правлении Елизаветы Петровны, стремившейся заручиться поддержкой сторонников ее отца. Главную роль здесь играли ум и преданность людей. В связи с этим и был назначен в 1755 году генералом Кутл-Мухаммед Тевкелев, чьи заслуги были отмечены еще Петром I112.

Такая противоречивость не могла не вызывать раздражения среди мусульман России. В результате мусульманская община обращалась в Уложенную комиссию, требуя снять ограничения в отправлении обрядов. Конечно же, ужесточение и контроль либо, напротив, некоторые послабление и поддержка были следствием внешне- и внутриполитических коллизий. В подобном двойственном положении оказывалось не только мусульманство, но и другие религии многонациональной Российской империи (например, католицизм).

Ярким примером может служить Наказ в Уложенную комиссию императрицы Екатерины II, провозгласивший принцип веротерпимости. В нем отмечалось, что «весьма бы вредный для спокойства и безопасности своих граждан был порок, запрещение или недозволение их различных вер»113. Такая лояльность была следствием не столько политики просвещенного абсолютизма, сколько событиями, связанными с первым разделом Польши и русско-турецкой войной. Кроме того, Крыму и Кубани при присоединении к Российскому государству Екатерина II в Манифесте 8 апреля 1783 г. обещала толерантное отношение к их вере, свободу в осуществлении обрядов114. Послабления касались не только мусульман, но и католиков («Манифест о присоединении к России Великого княжества Литовского», 1795 г.). В обмен на толерантность («Мы вами владеем, вы нам подчиняетесь, платите налоги, за это живите и веруйте, как хотите»)требовалась безоговорочная преданность правящей власти и династии Романовых115.

Мусульмане стали активно внедряться в государственную систему страны. Они включались в различные сословия и сословные группы, получая ряд прав и обязанностей.

Правители России, защищая ислам и обеспечивая лояльность к нему, стремились взять под контроль элиту мусульманского духовенства и создать подобный русской церкви институт, позволявший регламентировать жизнь мусульман. Сложность задачи была связана с традиционным в исламе отсутствием иерархичной структуры института религии и монашества. В 1788 было создано Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС), распространившее свою власть на всех мусульман империи. Определялись структура, штат, выделялись средства для работы ОМДС. Позднее, после присоединения Крыма к России муфтият, существовавший при Гиреях, был взят на содержание российскими властями. А в 1794 году было создано Таврическое магометанское духовное правление, фактически оно начало свою деятельность только в 1831 году116.

Однако события в мире вновь повлияли на толерантность властей. Так, Павел I, взволнованный волной революций в Европе, пришел к идее объединить все религии (прежде всего христианские) под началом русского царя, чтобы бороться с неверием и вольнодумством.

Его сын, Александр I, не продолжив политику своего отца, все же воспользовался идеей централизации контроля над религиями империи. Известный политический деятель М. М. Сперанский предложил создать особый департамент духовных дел117.

Важнейшим можно считать Указ императора 1817 года, закрепивший возможность избрания муфтия мусульманским обществом. Такое же положение было отражено и в 1836 году в уставе Департамента духовных дел иностранных исповеданий. Несмотря на это муфтии назначались на должность по представлению министра внутренних дел. Лишь в 1889 году в результате внесения Государственным советом изменений в законодательство закон стал реально действовать.

Стоит отметить и то, что издание фетв также строго контролировалось государством. Это был своеобразный синтез норм шариата и законодательства Российской империи. При этом запрещалось применение тех норм, которые противоречили законам Российской империи.

В 1817–1824 годах действовало Министерство духовных дел и народного просвещения, созданное для контроля над всеми религиями и системой учебных заведений страны. В 1832 году появился Департамент духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) в результате преобразования Управления делами иноверцев. ДДДИИ входило в Министерство внутренних дел до 1917 года (за исключением периода 1880– 1881 годов).

Николай I продолжил работу по формированию общей системы мусульманских учреждений в России. Было образовано Таврическое магометанское духовное собрание (1831 год). Готовилось создание управлений суннитской и шиитской общин Закавказья (реализовано в 1872 году). Был принят первый Устав духовных дел иностранных исповеданий, содержащий раздел, посвященный мусульманам118.

Следует отметить, что и при правлении Николая I наблюдалась неоднозначность в отношении мусульман и ислама. В целом оказывалась поддержка мусульманам, однако действовал, например, Указ от 13 мая 1830 года «О неотступлении от общих правил при погребении Магометан».

Также император пытался выстраивать отношения с мусульманами Адыгеи, Дагестана и иных южных районов страны, где постоянно шли военные действия, принимая множество новых указов.

При преемниках Николая I число общегосударственных указов о мусульманах заметно сократилось, основные решения теперь принимались внутри скрытой от постороннего наблюдателя бюрократической машины империи. Круг вопросов жизни мусульманской общины, который регулировался ДДДИИ, раскрывается содержанием разделов его фонда в Российском государственном историческом архиве: "Органы управления духовными делами мусульман", "Образование мусульманских приходов", "Постройка и открытие мечетей и молитвенных домов мусульман", "Мусульманские секты", "Мусульманская печать", "Открытие мусульманских учебных заведений", "Имущество мусульманского духовенства и мусульманских духовных учреждений", "Брачные и бракоразводные дела лиц мусульманского вероисповедания", "Метрикация мусульман", "Приведение к присяге мусульманского духовенства и русско-подданных мусульман", "Воинская повинность лиц мусульманского вероисповедания" и др.119

Все вопросы регулировались внутренними решениями специальных уч -реждений.Николай II не смог принять правильных решений, касающихся поликонфессиональности России. В этот период наблюдалось усиление мусульманского мира за пределами России, а также его активное влияние на казахские племена, татар Сибири и Туркестанский край120. Николай II же следовал политике православного консерватизма и стремился уменьшить права неправославного населения, что привело к череде недовольств и всеобщему раздражению в мусульманском мире121.

Роль арабографичных рукописей в формировании религиозного сознания тюркоязычных народов Башкортостана

Как уже упоминалось выше, до XVIII века распространение и использование арабографичных рукописей носило спонтанный характер. С строительством первых мечетей, формированием устойчивой системы мусульманского образования и деятельностью мусульманской духовной элиты в Башкортостане они приобрели более систематизированный характер. Учащиеся медресе и посетители мечетей из числа тюркоязычных народов Башкортостана получали религиозные основы, которые им закладывали представители мусульманской духовной элиты, в том числе через арабографичные рукописи. Тем самым, арабографичные рукописи являлись одним из главных факторов формирования религиозного сознания среди тюркоязычных народов региона в XVIII–XIX вв.

Обращаясь к проблеме, связанной с вкладом арабографичных текстов в формирование религиозного сознания у тюркоязычного населения рассматриваемого региона, мы сочли целесообразным вначале напомнить о функциях религии (мировоззренческая, компенсаторская, коммуникативная). К числу наиболее важных, как известно, относятся мировоззренческая функция, которая создает свое представление о мире, природе, обществе и человеке, свою картину мира.

В исламе же основополагающими положениями, которые в первую очередь влияют на формирование религиозного сознания, считаются пять религиозных столпов. Первый из них, относящийся к вере, делится в свою очередь на шесть условий. К пяти столпам относятся следующие положения ислама:

- исповедование веры, произнесением (шахады) – вероучительной формы «нет Бога, кроме Аллаха и Мухаммед – пророк его»;

- ежедневная пятикратная молитва (намаз);

- соблюдение поста в месяц рамадан (ураза);

- обязательный налог, предназначаемый в помощь неимущим единоверцам (закят);

- паломничество (хотя бы раз в жизни) в Мекку (хадж).

Источниками шариата и его составной части (мусульманского права – фикх) являются Коран и Сунна. Сунна представляет собой сборник хадисов, то есть изречений и деяний Мухаммеда. К шести условиям веры относятся:

- вера в единого Бога (Аллаха);

- вера в ангелов;

- вера священные книги;

- вера в посланников Бога;

- вера в потусторонний мир и судный день

- вера в предопределение.

Такие столпы ислама как молитва (намаз), пост (ураза), паломничество (хадж) и обязательный налог относились к разделу мусульманского права (фикх). Если фикх относился к практике религиозных постулатов, то книги по акаиду затрагивали внутренний мир мусульман.

В результате исследования арабографичных рукописей фондов ОРК НБ РБ и ОРК НБ УНЦ РАН мы выделили две группы произведений: 1) комплексно описывающие все столпы ислама и шесть условий веры в общем; 2) посвященные каждому столпу и условию веры по отдельности.

К первой группе относятся произведения, раздела исламского вероубеждения (акаид), описывающие шесть условий веры: «Китаб аль-акаид» («Книга акаида»)229 и «Бунийа аль-ислам ала хамс» («Деление ислама на пять столпов»)230. В данных трудах содержится информация, которая, по всей видимости, формировала основы мировоззрения людей: обозначала место Бога и человека в мироздании, давала представления об иных существах (ангелы, джинны), богоизбранных людях (пророки), священных книгах (Библия, Тора, Коран), провозглашала воздаяние за благие дела и предупреждала о наказании за грехи в Судный день. В них также содержалась философия Предопределения.

Кроме вышеуказанных к первой группе источников относятся произведения по мусульманскому праву (фикх), описывающие столпы ислама: «Мухтасар аль-Кудури» («Сокращенное изложение Кудури»)231, «Фа хаза мухтасар фи ильм аль-фикх» («Краткое содержание науки фикх»)232. В указанных произведениях подробно отражались правила чтения намаза, соблюдения поста, выплаты закята (милостыни, которую богатые должны выплачивать в пользу бедных) и проведения обрядов хаджа.

Большая часть рукописей относится ко второй группе.

Судя по рукописям фондов, большой упор делался на формирование среди тюркоязычных народов Башкортостана первого столпа ислама, а именно твердой веры в единство Бога. Возможно, представители духовной элиты, тем самым, пытались искоренить внедрение со стороны царской власти христианских догматов, где провозглашалось триединство Бога. К числу таких произведений относятся «Ат-тамхид фи байан ат-таухид» («Начало разьяснения единобожия»)233, трактат о единобожии «Фираун мин мудда и иман фирауж» («О фараоне, во времена которого жил пророк Муса»)234, «Ат-тахкики изхарус-сыфати аль-камалиййа ва ля шакка анна ат-тагайур аль-и тибарий» («Истина божественных проявлений и устранение сомнений в Боге»)235; «Дэлаил хайрат» («Удивительные доводы»)236. В данных произведениях также закладываются основы веры в добрых и злых духов (ангелы и джинны). Так в произведении «Дэлаил хайрат» говорится о том, что существуют четыре главных ангела: отвечающий за погоду, ангел смерти, посредник между Богом и пророком и ангел, увещевающий о Судном дне. Помимо них, в рукописи упоминаются ангелы призванные защищать человека от злых духов, записывать плохие и хорошие деяния человека и др. Кроме того, в произведении говорится о джиннах, главная цель которых сбить человека с истинного пути, и о необходимости остерегаться от них.

О необходимости веры в пророков и посланников Бога подробно говорится в произведении «Шерх аль-акаид аль-Кадим» («Комментарий на акаид Кадима»)237. В рукописи приводятся имена 25 основных коранических пророков, основной миссией которых, судя по тексту, было установление Единобожия на земле и передача божественных установок, касаемых жизни людей.

Жизнеописанию пророков посвящены два произведения из фонда ОРК НБ РБ. Одно из них «Тарих машаих» («История шейхов»)238описывает всех коранических пророков. Другое произведение под названием «Тарих аль-ибрахим» («История Ибрахима») относится Ибрахиму - пророку в исламе, который соответствует библейскому Аврааму. Считается также проотцом авраамистических религий, а также генеологическим предком семитских народов (арабов и евреев).

Вера в священные книги подробно излагается в произведении «Дини акаид» («Религиозный акаид»)239. В источнике говорится о том, что по исламу священными книгами считаются Библия, Тора и Коран, в которые нужно верить в одинаковой степени. Однако Коран описывается как основная книга, по которой нужно жить верующему, Библию и Тору автор относит к категории искаженных людьми священных писаний.

В исламе теме воскрешения из мертвых и жизни после смерти в потустороннем мире придается особое значение. Из произведений, описывающих вопросы воскрешения и жизни в потустороннем мире, можно выделить «Гажаиб аль-Махлукат» («Легенда о воскрешении»)240 и «Ар-рахман аллази йун иму фи-ддунйа ала аль-муминин ва аль-кафирин Ар-Рахим аллази йун иму ала аль-муминин фи аль-ахира» («Милость Бога в этом мире к верующим и неверующим и Его милосердие только к верующим в потустороннем мире»)241.Данные работы схожи по содержанию и отражают основы исламского мировоззрения. В частности в них говорится, что от верующего человека требуется отношение к бренному миру как к месту для испытаний, основным же местом пребывания человека является мир, в которой он попадает после смерти и воскрешения. После воскрешения человека ждет судный день, где взвешиваются все его дела. Если человек при жизни был верующим и совершал благие дела, то он попадет в рай, в противном случае его пристанищем будет ад.