История функционирования и развития системы детских домов РСФСР в 1929 – 1941 гг. Карасева Анастасия Александровна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Основные проблемы детской беспризорности в РСФСР в 1929 — 1941 гг 48

1. К вопросу о теории и предпосылках системной борьбы с детской беспризорностью в Советской России 48

2. Причины детской беспризорности 74

3. Практические меры борьбы с детской беспризорностью в 1930-е гг... 86

4. Семейные формы устройства беспризорных детей 116

Глава II. Детский дом как институт социализации: системные изменения... в 1929 — 1941 гг 140

1. Эволюция системы детских домов в 1929 — 1935 гг 140

2. Детские дома Наркомата просвещения РСФСР 1935 — 1941 гг 153

3. Детские дома Наркомата здравоохранения РСФСР 195

4. Детские дома Наркомата социального обеспечения РСФСР 209

Глава III. Материальные условия развития системы детских домов в РСФСР в 1929 — 1941 гг 224

1. Проблемы финансирования детских домов 224

2. Проблемы материального снабжения детских домов 234

3. Организация мастерских и подсобного хозяйства детских домов как дополнительного ресурса обеспечения 254

4. Санитарно-гигиеническое и медицинское обслуживание воспитанников детдомов 272

Глава IV. Учебно-воспитательная работа в детских домах и ее итоги (1929 — 1941гг.) 289

1. Особенности кадрового состава детских домов 289

2. Специфика системы воспитания и образования в детских домах 317

3. Меры социальной адаптации выпускников детских домов 346

Заключение 373

Список использованных источников и литературы

• Причины детской беспризорности
• Детские дома Наркомата просвещения РСФСР 1935 — 1941 гг
• Организация мастерских и подсобного хозяйства детских домов как дополнительного ресурса обеспечения
• Специфика системы воспитания и образования в детских домах

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Рост детской беспризорности в 1990-е гг. - начале 2000-х гг. (т.н. «третья волна беспризорности») актуализировал поиск возможных путей разрешения вновь обострившейся социальной проблемы. С 2002 г. по инициативе Президента РФ ведется разработка государственной стратегии в решении социальных проблем детства.

На начало 2013 г., по официальной статистике, детей, оставшихся без попечения родителей, в стране насчитывалось 644 тыс. (Для сравнения: к концу 1930-х гг. - 6140, в 1946 г. - 680 тыс., в 1990 г. - 400 тыс.)¹. Запуск федеральной целевой программы «Россия без сирот» на 2013-2020 гг. предполагает постепенное свертывание сформировавшейся сети детских учреждений, за счет перевода финансирования для реализации форм семейного устройства детей. Осуществление программы сопровождается дискуссиями, показывающими, что решить однозначно вопрос о деинституционализации воспитания детей, лишенных попечения родителей, в настоящих условиях невозможно. Обращение к отечественному опыту формирования и функционирования сети детских домов как системы коллективного воспитания в связи с этим представляется особенно актуальным и значимым.

Исследовательский интерес вызывают также вопросы взаимоотношения власти и общества при решении проблем беспризорности и организации работы детских учреждений. В отечественной и зарубежной историографии эти аспекты не стали самостоятельной темой научного исследования. Между тем, ряд государственных инициатив, в частности, программа создания нового человека, может быть изучена на примере практики детских домов - закрытых детских учреждений, рассматривавшихся в 1930-е гг. в качестве центров нового коммунистического воспитания.

Объектом исследования в диссертации является социальная политика в отношении проблем сиротства и детской беспризорности в РСФСР в 1929 -1941 гг. Предметом исследования - система функционирования детских домов.

Хронологические рамки ограничены периодом 1929-1941 гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена началом социалистического переустройства деревни, вызвавшим всплеск детской беспризорности. Одновременно в связи с окончанием трехлетнего плана борьбы с беспризорностью была начата типизация детских учреждений, их структурирование и окончательное оформление функций. Важной вехой в

¹ ГАРФ. - Ф. Р. - 9412. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 197; Рокитянский В.Р. Есть ли у детского дома будущее? // Детский дом. - 2013. - № 4. - С. 16.

рассматриваемом периоде является май 1935 г., делящий период на два этапа, отличающиеся подходами к решению проблемы, принципами и методами работы. Верхняя хронологическая граница связана с началом Великой Отечественной войны (июнь 1941 г.), вызвавшей новое масштабное увеличение детской беспризорности.

Территориальные рамки ограничены РСФСР, опыт работы которой по ликвидации беспризорности использовался и в других республиках Советского Союза. Изменения границ РСФСР учтены при обработке используемого в работе статистического материала.

Цель и задачи исследования. Цель работы заключается в выявлении характерных черт эволюции системы детских домов РСФСР в 1930-е гг. Достижение цели предполагает решение ряда конкретных задач:

анализ государственной политики по развитию системы детских домов и ее эволюции;

выявление источников наполнения контингента детских домов;

характеристика материальных условий функционирования системы;

анализ учебно-воспитательной работы в детских домах;

обобщение исторического опыта создания и функционирования системы детских домов в РСФСР в 1929-1941 гг.

В историографии исследуемой проблемы выделяются 4 этапа: 1) 1920-1930-е гг., 2) 1940-1950-е гг., 3) 1960-1980-е гг., 4) 1990-2010-е гг.

Исследования первого периода представлены работами современников событий, в связи с этим для них были характерны прикладная направленность работ, высокая степень реагирования на существующие в обществе проблемы. Для авторов важнее исторических обобщений был обмен опытом, педагогическими находками, творческий поиск. Эти исследования опирались на дореволюционную школу социологии и медицины и носили глубоко гуманистический и социально-ориентированный характер².

Для этого этапа историографии характерен отход от господствовавшей ранее теории моральной дефективности, признанной ученым сообществом не только антинаучной, но и вредной. Причины беспризорности в обществе, выходящем из капиталистической стадии развития, чаще всего подразделялись на три группы: 1) социально-экономические: голод, нищета, низкие темпы

² Гернет М.И. Моральная статистика. - М., 1922; Он же. Социально-правовая охрана детства за границей и в России. - М, 1924; Левитина М.И. (Маро). Работа с беспризорными. Практика новой работы в СССР. -Харьков, 1924; Лившиц Е.С. Детская беспризорность и новые формы борьбы с нею. Методическое письмо работникам социально-правовой охраны. - М., 1924. Левитина М.И. (Маро). Беспризорные. - М., 1925; Люблинский П.И. Охрана детства и борьба с беспризорностью. - М., 1925. Беспризорные в трудовых коммунах. -М., 1926; Детская беспризорность и детский дом: Сб. статей. - М., 1926; Государство и общественность в борьбе с детской беспризорностью. - М., 1927; Кайданова О. Беспризорные дети. Практика работы опытной станции. -М., 1928; и др.

восстановления отечественной промышленности , массовая безработица взрослых и детей в селе и городе⁴; 2) общественно-политические: неэффективность работы общественных организаций, школ и местных органов власти⁵; 3) семейно-бытовые: разложение семьи, недостатки системы воспитания, тяжелые материально-бытовые условия⁶.

Практической значимостью обладало введение критериев детской беспризорности. Большинство исследователей определяло беспризорного через его положение в социальных условиях, влияние среды , П.И. Люблинский главным называл «беззащитность» как фактор, определяющий сущность

о

беспризорности . Разработки специалистов нашли отражение в Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «Об утверждении Положения о мероприятиях по борьбе с детской беспризорностью в РСФСР», где впервые были даны дефиниции понятия «беспризорный» (8 марта 1926 г.).

По мнению представителей русской эмиграции⁹, первопричиной беспризорности была не Мировая и Гражданская войны, а гибельный эксперимент по насаждению строя, не соответствующего экономическому и культурному состоянию страны. Истинные истоки усматривались в тоталитарной природе советской власти, решившей насильственно внедрить в сознание людей коммунистические идеи, а в качестве наиболее удачного материала для этого использовать заброшенных детей.

Приоритетным направлением исследований в 1930-е гг. становится педагогика трудного детства¹⁰. Наряду с работами А.В. Луначарского, Н.К. Крупской, П.П. Блонского¹¹ выходят неоднозначно воспринятые

современниками произведения А.С. Макаренко , в которых автор предлагает отказаться от существовавшей практики вольного воспитания в детских домах и

³ Лившиц Е. Социальные корни беспризорности. - М., 1925.

⁴ Богуславский М. Борьба с детской беспризорностью в РСФСР // Красная новь. - 1928. - № 8.

⁵ Иорданский И.И. Основные вопросы детской среды. - М., 1923; Люблинский П.И. Методика социального
обследования детства. -М, 1928.

⁶ Калинина А.Д. Десять лет работы по борьбе с детской беспризорностью. - М; Л., 1928.

⁷ Гернет М.Н. Социально-правовая охрана детства за границей и в России. - М., 1924; Познышев СВ.
Детская беспризорность и меры борьбы с ней. - М, 1926.

⁸ Люблинский П.И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте. - М., 1923.

⁹ Зензинов В.М. Беспризорные. - Париж, 1929; Кускова Е.Д. Беспризорная Россия // Педагогика. - 1990. -
№10; Соколов Б. Спасите детей! О детях советской России. - Прага, 1921.

¹⁰ Болыневцы. Очерки по истории Болыневской трудовой коммуны НКВД. - М., 1936; Занков Л.В.,
Певзнер СМ. Трудные дети в школьной работе. - М.; Л., 1933; Иванов В.Д. Развитие педагогики трудного детства
до и после Октябрьской революции. - М; Л., 1932; Куфаев В.И. Охрана детства в СССР. - М, 1932.

¹¹ Блонский П. П. О так называемой «моральной дефективности» // На путях к новой школе. - 1927. - № 2;
Современная практика социального воспитания: Сб. статей / Предисл. Н.К. Крупской. - М., 1925; Крупская Н.К.
Борьба с детской беспризорностью // На путях к новой школе. - 1923. - № 3-6; Она же. Беспризорный детский
дом // Детский дом. - 1930. - № 4; Луначарский А.В. О детских домах и беспризорности // Народное
просвещение. - 1928. - № 1.

¹² Макаренко А.С. Марш 30 года. - М., 1932; Он же. Педагогическая поэма. - М., 1935; Он же. Книга для
родителей. - М., 1937; Он же. Флаги на башнях. - М., 1938.

тюремного режима в колониях. Главным воспитательным средством Макаренко видел коллектив, формирующийся в производственных условиях.

Наряду с опытом организации воспитательной работы в трудовых коммунах и колониях, в 1930-е гг. популяризовался педагогический опыт детских домов, в частности, победителей конкурсов Детской комиссии при ВЦИК на лучшее учреждение (Шуйский и Кардымовский детдома), а также первого интернационального детского дома в г. Иваново¹³.

Рассмотрение истории освещения детской беспризорности 1920-1930-х гг. в работах современников приводит к выводу о том, что уже на этом этапе изучения темы были заложены основы представлений об организационных формах государственной системы профилактической и социально-правовой охраны несовершеннолетнего, осмыслены причины детской беспризорности и результативность борьбы с нею. Исследования представляют, наряду с историографической, источниковедческую ценность: они подготовлены непосредственными участниками борьбы с детской беспризорностью, видными деятелями народного образования, педагогами, юристами.

Главным событием второго историографического периода (1940-1950-е гг.) стала подготовка первых диссертаций по проблеме. В.Я. Ионова посвятила свой труд анализу деятельности по борьбе с детской беспризорностью Ф.Э. Дзержинского и его педагогическим воззрениям¹⁴. В кандидатской диссертации С.С. Коваленко была рассмотрена эволюция сети детских домов УССР¹⁵. В последней использован личный опыт работы автора в системе социально-правовой охраны несовершеннолетних и детских домах, причины детской беспризорности трактуются в традиционном для советской историографии ключе как наследие капитализма («не иссякающего источника беспризорности»). Объективно подходя к изучению сети детдомов, Коваленко отмечает, что трудовое воспитание в основном заключалось в самообслуживании и работах по дому и не выходило в производственную сферу.

В предвоенный год издана монография П.В. Поталак «Институт трудового воспитания «Новая жизнь» Наркомпроса РСФСР», посвященная истории уникального детского учреждения, занимавшегося перевоспитанием юных правонарушительниц и проституток¹⁶. На страницах журнала «Вопросы материнства и младенчества» публикуется статья Н.И. Рудаковой, посвященная

¹³ Отводный А. В кузнице нового человека. Опыт работы Шуйского детдома № 2. - М.; Иваново, 1932;
Долгоненкое К.А. Кардымовский детский дом. -М., 1936; Байес Ф. Солнечный дом. -М., 1936.

¹⁴ Ионова В.Я. Борьба с детской беспризорностью в 1920-1940-е гг. в России (на примере Пензенского
региона). Автореф. дис... канд. пед. наук. -Омск, 1950.

¹⁵ Коваленко С.С. История возникновения и развития детских домов Украинской ССР в период с 1917—
1929 гг.: дис. ... канд. пед наук. - Киев, 1954.

¹⁶ Поталак П.В. Институт трудового воспитания «Новая жизнь» Наркомпроса РСФСР. Из опыта работы
детского дома с особым режимом. - М., 1940.

улучшению работы в домах младенца и необходимости преодоления остатков дореволюционного госпитализма (патология раннего детского возраста, вызываемая длительным пребыванием в отрыве от матери) в закрытых воспитательных учреждениях¹⁷.

Таким образом, в 1940-1950-е гг., в сравнительно небольшом числе работ по теме диссертационного исследования, доминировали педагогические и юридические труды о воспитательной работе с беспризорными и несовершеннолетними правонарушителями, как правило, без оценок эффективности самой системы.

В 1960-1980-е гг. сохраняется количественное преобладание педагогических работ по изучаемой проблематике. Появляются первые издания Педагогической энциклопедии, в которых положительно оценивается работа советов по ликвидации беспризорности . В числе работ о детских домах выходит монография «Детский городок в Нижнем Тагиле»¹⁹.

Со второй половины 1970-х гг. наблюдаются изменения в освещении борьбы с детской беспризорностью, связанные, прежде всего, с открытием для исследователей партийных архивов. Прослеживается стремление комплексного анализа политики советского государства по отношению к беспризорникам, усиливается внимание к теоретическим обобщениям, выводам, четче формируется понятийный аппарат. В работах А.А. Виноградовой рассмотрена система воспитательной деятельности в детском доме, эволюция ее направлений, форм и содержания. Автор утверждает, что лучшим воспитательным средством является взаимодействие воспитателя и подопечного, а в этой связи наиболее удачной формой детского учреждения - сельский детский дом.

Диссертационные исследования²¹, подготовленные в эти годы, концептуально близки сформировавшимся утверждениям о причинах роста детской беспризорности, эффективности мероприятий по борьбе с ней в СССР. Достаточно обоснованным представляется вывод Н.В. Шишовой о том, что реализации основных задач детских учреждений препятствовали перебои в финансировании и снабжении, недостаток квалифицированных кадров.

Таким образом, работы 1960-1980-х гг. в историографии темы характеризуются стремлением к комплексному раскрытию основных проблем

¹⁷ Рудакова ИМ. Улучшить работу домов младенца // Вопросы материнства и младенчества. - 1941. - № 2.

¹⁸ Педагогическая энциклопедия. - М., 1964; Педагогическая энциклопедия. - М., 1969.

¹⁹ Детский городок в Нижнем Тагиле. - М., 1962.

²⁰ См.: Система воспитательной работы в детском доме: Пособие для воспитателей. - М., 1976;
Педагогическое руководство воспитательным процессом в детских домах: Метод, пособие. - М., 1979.

²¹ Шишова Н.В. Борьба советского государства за преодоление детской беспризорности в 1920-1936 гг. (на
материалах Дона и Кубано-Черноморья): дис. ... канд. ист. наук. - Краснодар, 1982; Жукова Л.А.
Государственные учреждения и общественные организации в борьбе за ликвидацию детской беспризорности в
РСФСР (1917-1932 гг.): дис. ... канд. ист. наук. -М, 1982.

социальной политики СССР. Сохраняя приверженность устоявшимся представлениям авторы обращают внимание на новые сюжеты, стремятся критически подойти к анализу мероприятий по борьбе с детской беспризорностью. Во многом это стало возможным за счет увеличения числа доступных исследователю источников.

Историография 1990-2010-х гг. характеризуется устойчивым интересом к исследованию проблематики беспризорности и становления системы социальной

защиты населения . Изучение опыта борьбы с детской беспризорностью на

9"3

местном материале вызвало настоящий диссертационный бум . В центр исследований перемещается эффективность мер, предпринятых советским правительством в социальной сфере, позволяющая судить о природе власти и политического режима в СССР.

Среди работ, отличающихся комплексностью подхода к проблематике,

выделяются исследования А.А. Славко . Отмечая, что советскому государству удалось добиться сокращения беспризорности, автор усматривает ее корни в политике - красном терроре, депортациях и заложничестве (1920-е гг.), в раскулачивании и репрессиях (1930-е гг.). Выводы автора разделяются представителями зарубежной историографии. Например, Ш. Фицпатрик немалую роль в «осиротении» детей в СССР также отводит государственной политике. Причины роста детской беспризорности исследовательница связывает также с развалом семьи и халатным отношением к брачным узам, являющихся

9 S

следствием тяжелых материальных и бытовых условий . Среди причин массового осиротения советских детей исследователи нередко называют растущую занятость женщин на производстве и в общественной жизни, что

Лаврова И.А. Борьба с детской беспризорностью и законодательное регулирование преступности несовершеннолетних в 1930-е гг. // Роль исторического образования в формировании исторического сознания общества. - Ч. 1. - Екатеринбург, 2007; Герасимова Г.Г. Советское государство в борьбе с детской беспризорностью в 1920-е гг. // Вопросы российской государственности: история и современные проблемы. Сб. статей. - М., 1999; Иванов В.А. Марийская милиция в борьбе с беспризорностью и правонарушениями несовершеннолетних в 1921-1941 гг. // Актуальные проблемы истории народов Среднего Поволжья и Приуралья. - Йошкар-Ола, 2006 и др.

²³ Сажина КС. Деятельность государственных и общественных организаций по ликвидации детской
беспризорности в 1921-1928 гг. на материалах Урала: дис. ... канд. ист. наук. - Екатеринбург, 2003;
Блонский Л.В. Детская беспризорность в СССР в период НЭПа: Опыт ликвидации: На материалах Нижнего
Поволжья: дис. ... канд. ист. наук. - Саратов, 2004; Реутова А.Д. Ликвидация массовой детской беспризорности в
1921-1935 гг. (на материалах Верхневолжья): дис. ... канд. ист. наук. -Иваново, 2004; Мамеева Т.Н. Социально-
культурная деятельность государственных и общественных организаций по ликвидации детской беспризорности
в Москве в 20-х - начале 30-х гг. XX века: дис. ... канд. ист. наук. - М., 2004; Жигалина И.В. Социальная
политика Советского государства в 30-е гг. XX в. (по материалам Среднего Поволжья): дис. ... канд. ист. наук. -
Пенза, 2005; и др.

²⁴ Славко А.А. Детская беспризорность в России в первое десятилетие советской власти. - М., 2005. Он же.
Борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью в Советской России, 1917-1952 гг. - Сыктывкар, 2009; Он
же. Государство и беспризорность в 1930-е гг.: система функционирования детских домов // Вестник Самарского
государственного университета. - 2009. - № 1.

²⁵ Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм: Социальная история Советской России в 1930-е гг.: город. -
М., 2008.

приводит к изменению ее тендерной роли и, как следствие, ослаблению роли матери в семье²⁶.

Отечественные исследователи на современном этапе часто ставят под сомнение сложившийся в советской историографии тезис об окончательной ликвидации массовой детской беспризорности к середине 1930-х гг. Так, А.Ю. Рожков утверждает, что проблема беспризорности в первое советское десятилетие не была решена. «Исчезнув с центральных улиц крупных городов, беспризорщина переместилась вглубь страны, болезнь была загнана вовнутрь» . Методы борьбы с беспризорностью сравниваются автором с военщиной и штурмовщиной. «Ликвидационный» характер государственных мероприятий, по мнению исследователей, заместил профилактические меры, имевшие место в

9Я

начале 1920-х гг. М.Р. Зезина отмечает: «Государственная система социальной защиты детей-сирот, сложившаяся в СССР к началу Великой Отечественной войны, была ориентирована не на предупреждение сиротства, а преимущественно на борьбу с его отрицательными последствиями»²⁹.

Оценивая роль общественных организаций в ликвидации массовой детской беспризорности, исследователи склонны отрицать их значение для 1930-х гг., периода, когда благотворительные общества сменились подконтрольными власти объединениями (ВЛКСМ, профсоюзы, ДОСААФ, Общество «Друг детей»). Общественная инициатива, по мнению авторов, была «задушена властью» . Вывод не отражает всей сложности опыта взаимодействия государства и общества. Общественным организациям не отказали в участии в общегосударственной программе ликвидации детской беспризорности, их участие воспринимали как обязательное, но дополнительное к основным усилиям органов власти. На наш взгляд, обоснованным является вывод Т.М. Смирновой, что государство исполняло роль «фильтра» общественных инициатив³¹.

Wood Elizabeth A. The Baba and the Comrade: Gender and Politics in Revolutionary Russia. - Bloomington -Indianapolis, 1997; Barbara E. Clements. Bolshevik Women. - Cambridge, 2000; Buckley M. Women and Ideology in the Soviet Union. -N.Y.-L., 1989.

²⁷ Рожков А. Ю. Борьба с беспризорностью в первое советское десятилетие // Вопросы истории. - 2000. -
№1.-С. 138.

²⁸ Кудрявцева ГА., Мустафаева Ф.А., Орлова Г.В. Проблемы безнадзорности и беспризорности
несовершеннолетних в современной России. - Магнитогорск, 2001.

²⁹ ЗезинаМ. Р. Система социальной защиты детей-сирот в СССР // Педагогика. - 2000. - № 3. - С. 60.

³⁰ Алексеева О.П. Кто помогает детям? О работе благотворительных организаций. - М., 1994;
Дорохина О.В. Особенности советской системы социального вспомоществования в 20-40-е гг. XX в. и ее
стратегические принципы // Благотворительность в России как социальный институт: история, возрождение,
развитие: Материалы «круглого стола». - М., 2007.

³¹ Смирнова Т.М. Государство или общественная инициатива? Опыт решения «детских проблем в 1917 -
1930-е гг. для современной России // Социальная история: Ежегодник. 2009. - СПб., 2010.

«Сиротские учреждения Советской России» являются объектом диссертационного исследования В.М. Волохатовой³². В изучении периода 1930-х гг. автор ограничилась в основном анализом Постановления 1935 г., воспроизводя и комментируя его. Проблемы развития системы детских домов в Коми области представлены в сборнике документов и материалов, составленном Г.Ф. Доброноженко и Л.С. Шабаловой . В обстоятельной вводной статье к сборнику анализируется эволюция системы детских домов, рост контингента детей, особенности воспитательной работы, материально-бытовая сторона жизни воспитанников, делается вывод, что детские дома Коми области в условиях кулацкой ссылки стали единственной возможностью для детей не только получить образование и трудовые навыки, но и просто выжить.

Спецификой детских учреждений в 1930-е гг. в отличие от предыдущего десятилетия, по мнению А.А. Славко³⁴, явились ужесточение условий пребывания ребенка, исчезновение любых форм самоуправления, научных подходов к воспитанию; основное внимание сосредоточилось на проблеме выживаемости. Утверждается, что, несмотря на попытки государства наладить работу, коренного улучшения жизни в детских домах в условиях насильственных методов добиться не удалось. На наш взгляд, отсутствие коренных изменений в материально-хозяйственном положении воспитанников объясняется не столько «насильственными методами», сколько общим товарным и продуктовым дефицитом в стране, сбоями в системе финансирования и снабжения детских учреждений, переводом содержания детдомов на скудные местные бюджеты.

Английская исследовательница К. Келли полагает, что качественных сдвигов в сформировавшейся системе не удалось добиться из-за практически повсеместной неграмотности педагогического состава детских домов -спускаемые постановления и нормативы не реализовывались. По мнению Келли, в 1930-е гг. «двери детских домов наглухо закрываются, господствует военизированная дисциплина»³⁶. Подобное обобщение, на наш взгляд, нуждается в документальном подтверждении. Система Макаренко, получившая широкое распространение в воспитательных системах детских домов, отличалась некоторыми элементами военизации с целью дисциплинирования и

Волохатова В.М. Сиротские учреждения Советской России: история становления и проблемы функционирования: дис. ... канд. ист. наук. -М., 2007.

³³ Крестьянские дети в детских домах Коми области в 1930-е гг.: исследования, документы, воспоминания /
Авт.-сост. Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова. - Сыктывкар, 2008.

³⁴ Славко А.А. Указ. соч. в сноске 26.

³⁵ Kelly С. Children's world: growing up in Russia, 1890-1991. - New Haven; L., 2007.

³⁶ Келли К Дети государства, 1917 - 1953 II URL:
(Дата обращения:
11.02.2015).

последующей самоорганизации воспитанников, однако приверженность этим принципам не значила ограничение их свободы закрытыми дверями.

Проблем воспитания в детском доме и реализации государственной задачи создания нового человека касалась также Н.В. Рябинина. На основе работ педагогов и общественных деятелей 1920-1930-х гг. автор пришла к выводу, что детский дом занимал особое место в теоретических построениях советских идеологов, в программе реализации идей коммунистического воспитания³⁷. Е.Р. Ярская-Смирнова и П.В. Романов в обстоятельной статье, написанной на основе интервью с бывшими воспитанниками детского дома «Красный городок» , пришли к выводу, что программа создания нового человека не была реализована полностью, детский дом в годы советской власти никогда не представлял собой идеальную социокультурную модель и являлся скорее продуктом складывающейся политико-экономической системы.

Изучение истории разработки темы диссертационного исследования не обнаруживает комплексного исследования функционирования детских домов в СССР в 1930-е гг. Ряд авторских оценок опыта борьбы с детской беспризорностью и формирования системы коллективного воспитания (государственный характер детской беспризорности, преобладание ликвидационных мер борьбы с нею, игнорирование государством частной инициативы; исключительная военизация воспитания в детских учреждениях и др.) требуют дальнейшего исследования.

Источниковой базой явился широкий комплекс как опубликованных, так и архивных материалов. Среди опубликованных источников важное место занимают законодательные и подзаконные акты, делопроизводственные материалы, сведения периодической печати. Законодательно-нормативные и распорядительные акты по теме исследования представлены в сборниках документов . Постановления и приказы центральных органов власти позволяют проследить процесс создания системы детских домов, ее функционирование, положительные и негативные стороны. В сборниках представлены материалы государственных комиссий, правительственные циркуляры и постановления,

Рябинина Н.В. Детский дом в теоретических построениях системы воспитания «нового человека» // Век нынешний, век минувший...: Исторический альманах. Вып. 2. - Ярославль, 2000; Она же. Детский дом -учреждение будущего? // Родина. - 2013. - № 6.

³⁸ Ярская-Смирнова К, Романов П. Идеологии и практики социального воспитания в Советской России:
повседневная жизнь в детском доме «Красный городок» в Саратове, 1920-1940-е гг. // Нужда и порядок: история
социальной работы в России, XX век: Сб. научн. ст. - Саратов, 2005.

³⁹ Сборник положений об учреждениях для детей и подростков, находящихся в системе Управления
детских домов. - М., 1933; Основные указания о работе по ликвидации детской беспризорности и
безнадзорности. - Красноярск, 1938; Заработная плата и типовые штаты детских домов. - М., 1938; Сборник
материалов о работе детдома. - Баку, 1940; Сборник постановлений ЦК ВКП (б) и правительства СССР о
просвещении. - М., 1938; Постановления партии и правительства о школе. - М., 1939; Народное образование в
СССР. Общеобразовательная школа. Сб. документов. 1917-1973 гг. - М, 1974.

указания на места, письма бывших воспитанников детских домов и воспитателей.

Особо следует выделить сборники «Дети ГУЛАГа»⁴⁰, «Крестьянские дети в детских домах Коми области в 1930-е гг.»⁴¹, «Беспризорность на Урале в 1929-

АО

1941 гг.» ценные специальной подборкой материала, содержательностью, полновесными комментариями, видовым разнообразием источников. Использовались также документы сборников «Письма во власть»⁴³, «Общество и власть: 1930-е годы»⁴⁴, нацеленные на контекстное отражение советской эпохи посредством заявлений и писем, адресованных партийным деятелям и государственным учреждениям.

Одним из колоритных и важнейших источников по теме исследования является периодическая печать. Изучались материалы обширной детской и юношеской периодики («Юный пролетарий», «Юный коммунист»), официальные вестники⁴⁵, позволяющие представить достаточно полную картину функционирования системы детских домов.

Основу диссертации составили архивные документы. Работа велась в федеральных, муниципальном и частном архивах. Преимущественное использование материалов федеральных архивов обусловлено спецификой комплектования фондов и современным их состоянием: местные отчеты и материалы, в годы войны уничтоженные в ряде муниципальных архивов, отложились в документах наркоматов, крупных общественных организаций (Общество «Друг Детей»). Обращение к материалам московского муниципального архива (ЦА ГМ) позволило проверить гипотезу о релевантности данных, аккумулированных в фондах центральных архивов. Знакомство с

Дети ГУЛАГа. 1918-1956. / Под ред. А. Н. Яковлева. - М, 2002. В работе использовалось также издание сборника на английском языке с дополнительными материалами и комментариями: Frieson С.A., Vilensky S.S. Children of the GULAG. - New Haven - L., 2010. Наиболее ценными документами, опубликованными в этих изданиях, являются: Постановление ЦИК и СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» (12 апреля 1935 г.), Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности» (31 мая 1935 г.), отчеты и материалы проверок детских домов, материалы судебного дела В. Мороза, воспоминания X. Волович и др.

⁴¹ Крестьянские дети в детских домах Коми области в 1930-е гг.: исследования, документы, воспоминания /
Авт.-сост.: Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова. - Сыктывкар, 2008.

⁴² Беспризорность на Урале в 1929-1941 гг.: сб. документов и материалов. - Екатеринбург, 2009.

⁴³ Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и
советским вождям. - М., 2002.

⁴⁴ Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах. - М., 1998.

⁴⁵ Бюллетень народного комиссариата по просвещению РСФСР (М, 1921-1941); Сборник по вопросам
охраны детства (М, 1932-1938); Бюллетень Наркомата здравоохранения РСФСР (М, 1938-1940); Официальный
сборник Наркомата здравоохранения РСФСР (позднее - СССР) (М, 1937-1940); Социальное обеспечение (М,
1926-по н.в.; перерыв в издании: 1942-1955); Охрана материнства и младенчества (М, 1926-1941); Советская
юстиция (М, 1922-1941), Советское государство и право (М, 1927-1991; перерыв в издании: 1942-1945),
Социалистическая законность (М, 1934-1991; перерыв в издании: 1943), Статистическое обозрение (М, 1927 -
1930). Методические издания: Детский дом (М., 1928-1931, издание возобновлено в 2001), Друг детей (М., 1925 -
1933); На путях к новой школе (М., 1922-1933); Народное просвещение (М., 1917-1937); Учебно-воспитательная
работа в детских домах (М., 1940-1960).

фондами архива НИПЦ «Мемориал» позволило по итогам анализа отложившихся воспоминаний и интервью жертв политических репрессий подготовить раздел о детских домах для детей врагов народа.

В Государственном архиве Российской Федерации изучались фонды следующих организаций и учреждений: Комиссия по улучшению жизни детей при ВЦИК, Отдел детских трудовых и воспитательных колоний Министерства внутренних дел СССР, Главное управление мест заключения Министерства внутренних дел СССР; Наркомат просвещения РСФСР; Наркомат здравоохранения РСФСР, Наркомат социального обеспечения РСФСР, Общество «Друг детей», Детские дома для испанских детей. В Российском государственном архиве социально-политической истории анализировались фонды Н.К. Крупской, Коммунистического интернационала молодежи. В Центральном архиве г. Москвы изучались фонды детдома им. В.И. Ленина Сокольнического района, детского дома № 20 ХОНО г. Москвы, городской Детской комиссии, Городского отдела народного образования. В архиве Научно-информационного и просветительского центра «Мемориал» - коллекция личных документов (интервью с бывшими воспитанниками специальных детских домов для детей врагов народа, воспоминания, письма).

Круг привлеченных архивных источников классифицируется по следующим видам:

1. Официальные документы (указы СНК СССР, Деткомиссии ВНИК,
Наркомата просвещения РСФСР, Наркомата здравоохранения РСФСР,
Нарокомата финансов, местных советов и деткомиссии) позволяют выявить
задачи государственных органов; степень реагирования на возникающие
проблемы (оценка сроков принятия решения по датировке документа и
события), эффективность принятых решений (частота, повторяемость
постановлений по одному конкретному вопросу с одинаковой резолюцией).

2. Делопроизводственная документация Деткомиссии ВНИК и Наркомпроса
РСФСР, составившая основу подготовки данной работы, распадается на
подвиды: 1) Распорядительная документация (ведомственные, не подлежащие
официальному провозглашению и опубликованию, распоряжения, инструкции,
приказы); 2) Организационно-распорядительная документация (стенограммы и
протоколы заседаний, текущая переписка, письма граждан); 3) Плановая и
учетная документация (отчеты о ликвидации детской беспризорности, о
снабжении и финансировании детских домов, о медико-санитарном
обслуживании, трудоустройстве и др.). Материалы этой группы источников
позволяют представить функционирование детских учреждений как единую
систему, подконтрольную соответствующему наркомату.

3. Статистическая документация (информационно-статистические сводки с
мест, статистические сведения о контингентах воспитанников, структуре
хозяйств, охвате трудовым и школьным обучением, выпуске и дальнейшей
социализации) позволили представить масштабы деятельности системы и ее
отдельных структурных единиц. При работе со статистическими материалами
учитывались территориальные изменения республики; главную сложность
составила количественная оценка беспризорных в стране в рассматриваемый
период из-за размытости понятия «беспризорный» в терминологической
практике тех лет;

4. Специализированная система государственного делопроизводства
(материалы судебных процессов, документы репрессивных органов, отчеты о
деятельности колоний для несовершеннолетних);

5. Источники личного происхождения (воспоминания, дневники, интервью,
письма) использовались в контексте изучения конкретных проблем после
тщательной проверки достоверности.

Теоретические основы и методология исследования. Основой исследования явился системный подход, предполагающий рассмотрение социальных институтов и процессов во взаимодействии отдельных структурных частей системы (макро- и микросистем). Системный подход к исследованию сложных объектов предполагает проведение исследования в трех взаимосвязанных аспектах: исторический анализ (генетический и прогностический); структурный анализ (анализ связей и состава); функциональный анализ (анализ внутреннего и внешнего функционирования).

Сеть детских домов в диссертации понимается как система, которая на первом уровне состоит из отдельных детских учреждений, на втором -конкретных направлений работы, которые обеспечивают устойчивость всей системы. Формальными критериями оценки эффективности системы выбраны следующие: соответствующее финансирование и снабжение, подбор квалифицированных кадров, реализующих утвержденную программу воспитания, успешная дальнейшая социализация воспитанников.

Исследование выполнено также с использованием методов: историко-генетического (позволяет выявить связи между целью и ее практической реализацией, причинно-следственные связи в развитии системы детских домов), историко-сравнительного (дает возможность построить исследование на сравнении замысла и практики, опыта худших и лучших учреждений), историко-типологического (использовался при изучении типичного для развития системы), метода исторического моделирования (позволяет представить модель системы коллективного воспитания в детском доме).

Изучение проблемы детской беспризорности и государственной системы воспитания находится в поле изучения не только истории, но и социологии, психологии, юриспруденции, поэтому настоящее исследование выполнено в междисциплинарном поле научного знания.

Научная новизна исследования определяется недостаточной степенью изученности исторического опыта борьбы с детской беспризорностью и развития сети детских домов в 1929-1941 гг. Реферируемая работа является первым обобщающим исследованием по этой теме. Автор анализирует создание и развитие сети детдомов в социально-политическом контексте эпохи, сквозь призму становления советской государственности и ее идеологического оформления. В диссертации рассмотрены проблемы взаимодействия власти и общества в борьбе с детской беспризорностью, практика семейных форм устройства беспризорных, основные этапы в становлении системы государственного воспитания, повседневные практики детских учреждений, воспитательная система и ее результативность в социализации выпускников. Исследование подготовлено с использованием системного подхода, что позволило представить новое видение эволюции сети детдомов в ее видовом разнообразии.

Автором вводятся в научный оборот новые источники, отложившиеся в архивных фондах, в первую очередь, материалы о проведении кампаний по изъятию беспризорных с улиц, развитии сети детдомов с особыми воспитательными задачами, в том числе для детей шуцбундовцев и испанских антифашистов, детей «врагов народа», детей-инвалидов.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения ее выводов в повседневной практике социальных и благотворительных служб, детских домов и других лиц и организаций, связанных с проблемой детства, беспризорности и социального сиротства в современной России. Выводы диссертационного исследования помогут в выборе модели взаимодействия государственных и общественных служб в решении проблемы беспризорных, в оптимизации работы системы государственного воспитания; расширяют знания по истории социальной защиты детей-сирот в Советском Союзе, социальной политике государства в целом.

Положения и выводы диссертации могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по новейшей отечественной истории, историографии и источниковедению новейшей отечественной истории для студентов исторических факультетов, гуманитарных и педагогических институтов. Собранный в диссертации фактический материал и полученные теоретические обобщения могут найти своё применение при создании

обобщающих трудов по истории революционного времени, истории отечественного государства и рабочей истории.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Важным отличием сформированной в 1920-1930-е гг. сети детских домов от дореволюционных приютов стал принцип государственной ответственности за судьбу детей республики. Став государственными учреждениями, детские дома являлись трансляторами новых идей, выполняя не только практические задачи по воспитанию беспризорных и детей-сирот, но и идеологические - способствуя формированию нового человека. Воспитательный потенциал детдомов оценивался теоретиками советской педагогики достаточно высоко: учреждения были призваны стать «рассадниками коммунистического воспитания».

2. Эволюция системы в рассмотренный период происходила в основном под воздействием внешних факторов - государственных мер и их социальных последствий (коллективизация, ликвидация кулачества, индустриализация, политические репрессии и вызванный ими рост детской беспризорности). К 1935 г. система приняла законченные формы, сохранявшиеся вплоть до конца XX в. Во второй половине десятилетия унификация системы стала приоритетной тенденцией в ее развитии. Типизация учреждений способствовала улучшению учебно-воспитательной работы в них, позволила учесть возрастные, психологические и физиологические особенности воспитанников.

3. Несмотря на постоянное внимание к вопросу состояния детских домов, курирующим ведомствам (Наркоматам снабжения, финансирования, просвещения, здравоохранения, социального обеспечения, Детской комиссии при ВНИК, местным органам власти) не удалось обеспечить бесперебойное снабжение и финансирование детдомов, отразившееся на функционировании сети в целом.

4. Воспитательная модель детских домов, выстроенная на принципах коллективного действия А.С. Макаренко, в условиях 1930-х гг. в основном доказала свою эффективность в подготовке и дальнейшей социализации воспитанников, пополнявших ряды рабочих растущей советской индустрии. Возникавшие проблемы с трудоустройством недостаточно подготовленных или не соответствующих по возрасту выпускников решались административным способом (давлением на руководство предприятий, выделением специальных квот) - это стало характерной чертой социальной политики государства и в последующие годы.

5. Система детских домов, несмотря на выявленные проблемы в функционировании и развитии, в рассмотренный период способствовала

физическому выживанию, образованию и социализации сотням тысяч детей из репрессированных и социально незащищенных семей.

Апробация исследования. Основные положения диссертации апробированы в ходе обсуждения докладов автора на Всероссийских и межвузовских научных конференциях: «Ключевские чтения» (2008, 2009); «Студенческая молодежь Подмосковья и общественные науки» (2008; 2009), «История и современность глазами молодых» (2008), «История и культура Подмосковья» (2012), «Общество и власть в СССР и постсоветской России» (2013). Выводы диссертации отражены в публикациях автора.

Текст диссертации был обсужден на заседании кафедры новейшей отечественной истории Mill У.

Причины детской беспризорности

В 1941 г. на страницах журнала «Вопросы материнства и младенчества» публикуется статья Н.И. Рудаковой, посвященная улучшению работы в домах младенца. Автор склонна считать, что в учреждениях Наркомата здравоохранения РСФСР продолжают сохраняться остатки дореволюционного госпитализма28, вызванного уверенностью, в том, что дети в закрытые воспитательные учреждения попадают заведомо неполноценными29.

Была продолжена серия книг об учебно-воспитательной работе в детских домах — в 1940 г. выходит монография П.В. Поталак «Институт трудового воспитания «Новая жизнь» Наркомпроса РСФСР», посвященная истории уникального детского учреждения, занимавшегося перевоспитанием юных правонарушительниц и проституток. Большое внимание автор уделил проблемам воспитания подобного контингента воспитанников . В 1942 г. Народный комиссариат просвещения РСФСР обратился к кафедрам педагогики университетов и педагогических институтов с предложением включить в планы научно-исследовательских работ изучение проблем учебно-воспитательной работы, трудового обучения и общественно-полезного труда в детских домах. Откликом стала публикация двух книг о лучшем в ТатАССР Кураловском и Тимбаевском детских домах31.

Главным событием второго историографического периода стала подготовка первой диссертации по проблеме — В.Я. Ионовой, посвященной анализу деятельности по борьбе с детской беспризорностью Ф.Э. Дзержинского и его педагогическим воззрениям32. В 1954 г. была защищена кандидатская диссертация С.С. Коваленко, посвященная эволюции сети детских домов УССР33. При подготовке последней был использован личный опыт работы в системе социально-правовой охраны несовершеннолетних и детских домах в 1920 — 1926 гг., в восстановлении детских домов УССР в 1945 — 1953 гг. Автор посетил более 200 детских домов республики, при написании диссертации использовались личные беседы с рядом воспитательниц, работавших в детских домах УССР. С.С. Коваленко в традиционном для советской историографии ключе трактует причины детской беспризорности как наследие капитализма («не иссякающего источника беспризорности»). Стремление советских педагогов превратить детдома в центры коммунистического воспитания, в которых наряду с беспризорными будут воспитываться обычные дети, автор считает «левачеством», стремлением принизить роль школы. В диссертации подробно рассмотрено образование детских городков на Украине, за счет слияния от 10 1929 гг.: Дисс. ... канд. пед наук. Киев, 1954. до 20 нормальных детдомов. При этом действительной причины подобных мероприятий — попытки сократить расходы местного бюджета — автор не называет. Объективно подходя к изучению сети детдомов, С.С. Коваленко отмечает, что реализации их главной задачи по трудовому воспитанию препятствовало отсутствие оборудования: труд ограничивался самообслуживанием и работами по дому.

Продолжали выходить труды по педагогике, в которых исследуемая нами проблема рассматривалась фрагментарно, в общем контексте проблем воспитания34.

Таким образом, в военный период и первые послевоенные годы, в условиях ограниченности числа исторических работ, доминировали педагогические и юридические исследования, авторы которых останавливались на рассмотрении практики воспитательной работы с беспризорными и несовершеннолетними правонарушителями, уклоняясь от оценок эффективности самой системы.

В 1960-1980-е гг. сохраняется количественное преобладание педагогических работ по изучаемой проблематике. Появляются два первых издания Педагогической энциклопедии, в которых положительно оценивается работа советов по ликвидации беспризорности35.

В 1962 г. выходит очередная монография из серии работ о детских домах, посвященная детскому городку в Нижнем Тагиле36.

Во второй половине 1970-х гг. ситуация в освещении вопроса борьбы с детской беспризорностью в некоторой степени изменилась. Связано это было, прежде всего, с постепенным ослаблением диктата государства в области науки и, прежде всего, с открытием для исследователей партийных архивов.

Значительный период времени, в течение которого проблема борьбы с детской беспризорностью являлась неприоритетным направлением исследований, позволил авторам обратиться к ее изучению с позиции новой . Прослеживается стремление комплексного анализа политики советского государства по отношению к беспризорникам, усиливается внимание к теоретическим обобщениям, выводам, четко формируется понятийный аппарат. Теоретические выводы подкрепляются материалами партийных архивов, доступ к которым был открыт для исследователей.

В 1976, 1979 гг. выходят работы А. А. Виноградовой, в которых рассматривается система воспитательной деятельности в детском доме, эволюция ее направлений, форм и содержания. Автор считает взаимодействие воспитателя и подопечного лучшим воспитательным средством, а в связи с этим сельский детский дом — наиболее удачной формой детского учреждения. Организацию обучения воспитанников А.А. Виноградова рекомендовала проводить в массовой школе, так как смена коллектива формирует у детдомовцев отношение к учреждению как к родному37.

В 1976 г. была защищена кандидатская диссертация К.И. Беленовского, посвященная инспектированию детских учреждений интернатного типа. Важную социальную задачу детских домов автор видел в «распространении полезных обществу людей», коррекции недостатков воспитания и обучения и предотвращения возможной антиобщественной деятельности воспитанников. Итогом работы стала обоснованная системы инспектирования детских интернатов38.

Детские дома Наркомата просвещения РСФСР 1935 — 1941 гг

Поэтому в учебной работе, осуществлявшейся педагогами приемника, руководство было менее всего заинтересовано: учреждения должны были бесперебойно принимать и направлять в детдома беспризорных. Движение несовершеннолетних фиксировалось, поэтому установить вторичный побег из детского дома для сотрудников НКВД не представляло труда. По установлению факта очередного бегства администрация детского дома привлекалась к судебной ответственности262.

По-прежнему практиковались массовые изъятия беспризорных (особенно к государственным праздникам и событиям — годовщинам Октябрьской революции, съездам Советов, ВЛКСМ), в ходе которых имело значение только количество «снятых» с улицы. В результате, вместе с беспризорниками в детдомах и колониях оказывались обычные дети, случайно оказавшиеся в месте облавы. Так, в Ермотаевский детский дом было отправлено 30 писем родителей с просьбой вернуть детей263.

Если в первой половине 1930-х гг. соотношение мер в борьбе с беспризорностью было в пользу ликвидационных, так как именно они, по мнению советского руководства, могли обеспечить быструю ликвидацию этой социальной болезни, то Постановление от 31 мая 1935 г. знаменует собой поворот в сторону широкомасштабной профилактической работы. В рамках нее были задействованы силы отделов народного образования и школы, которые должны были обеспечить надлежащий контроль за неблагополучными семьями. Учителями школ осуществлялись обходы, проводились регулярные педагогические консультации по воспитанию детей.

Директор школы по результатам обследования мог выступать в роли инициатора возбуждения уголовного дела в случае преступного отношения родителей к детям, он также организовывал помощь для нуждающихся семей через низовые профорганы и правления колхозов Расширялись формы внешкольного досуга: открывались технические станции, театры юного зрителя, детские библиотеки, площадки, расширялась сеть домов пионера.

Одной из причин детской безнадзорности оставался распад семьи, в результате чего женщина становилась единственным кормильцем в семье и не могла должным образом уделять внимание детям, полностью посвящая себя работе.

В Москве и Ленинграде, начиная с 1921 г. средняя продолжительность браков не превышала восьми месяцев265. В 1927 г. разводимость в России была очень высокой: в городе на каждую 1000 заключенных браков приходилось в среднем 465 разводов, в том числе по крупным городам, с населением более 100 тыс. человек 607,7, а в сельской местности — примерно 225 разводов266.

Если в 1933 г. расторгался каждый второй брак, а в деревне — каждый четвертый, то в 1934 г. разводилась уже каждая третья семья, в 1936 г. — пятая, в деревне — каждая шестая. В 1937 г. число разводов сокращается: расторгается один брак из десяти, в 1938 г. — один из восьми267.

Упрощенный по Кодексу 1927 г. бракоразводный процесс приводил к тому, что число матерей-одиночек с каждым годом становилось все больше. Мужчины нередко отказывались от уплаты алиментов. Через суды по РСФСР, без автономных республик, за 1933 г. прошло 142 тыс. дел, за первую половину 1934 г. — 91 тыс. дел о невыплате алиментов. В среднем по этому вопросу рассматривалось около 200 тыс. дел в год268.

В соответствии с Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении действующего законодательства об алиментах» злостный неплатеж средств на содержание детей, а также оставление несовершеннолетних детей родителями без поддержки карались уголовно (лишение свободы на срок до 3 лет). В паспорте ответчика указывалась отметка о выплате алиментов и их сумме, в соответствии с которой работодатель удерживал часть средств из зарплаты для уплаты алиментов. Смена работы и изменение заработной платы также контролировалось.

Превентивные меры в области борьбы с детской безнадзорностью были также направлены на всемерное улучшение учебно-воспитательной работы в школе и детском доме, повышение успеваемости и заинтересованности учащихся в учебном процессе, массовое привлечение к деятельности детской коммунистической организации. В качестве меры профилактики безнадзорности осуществлялась материальная помощь нуждающимся семьям. Во второй половине 1930-х гг. отмечается постоянный рост материального пособия роженицам и многодетным семьям — более чем на 30% увеличилась сумма, выплачиваемая государством на приобретение необходимых предметов ухода для новорожденных, вдвое возросло пособие матери на кормление ребенка, постоянно увеличивались выплаты многодетным семьям. По данным Л.А. Леонтьевой, только за 1936 — 1937 гг. по Южному Уралу, пособия возросли более чем в 3,5 раза269. Если в 1935 г. специальный денежный фонд для этой цели составлял 5 млн. рублей270, то уже в 1936 г. объем помощи исчислялся колоссальной суммой в 29 млн. руб.271. В 1937 г. размер пособия составлял 500 рублей в месяц272. Выделялись средства и из фондов социального страхования — так, только во второй половине 1935 г. было ассигновано для многосемейных рабочих 14 млн. руб., которые были распределены через фабрично-заводские комитеты273.

Организация мастерских и подсобного хозяйства детских домов как дополнительного ресурса обеспечения

Регулярность и соответствующий объем финансирования — залог успешного функционирования любого учреждения. В условиях детских домов, для которых государственный бюджет — основной источник существования, эти показатели имеют основополагающее, жизненное значение. Монополизируя систему социального воспитания, государство приняло на себя обязательства по ее снабжению.

Выполнение их происходило в условиях мобилизационного характера советской экономики, диктующего необходимость перераспределения ресурсов для нужд развития тяжелой промышленности в ущерб социальной сфере.

Утверждение бюджетов детских домов происходило на основании контрольных цифр — сведений об общих объемах финансирования сферы образования и текущих материальных потребностях конкретного учреждения (проведение капитального ремонта, строительство нового корпуса, закупка оборудования и пр.)609.

Определение бюджетов детских домов осуществлялось на основании утвержденного контингента тьвоспитанников и так называемой «нормы стоимости» каждого из них.

Приоритетными направлениями финансирования, как видно из таблицы, пользовались детские дома, в которых были созданы особые условия (санитарно-медицинские в детских домах Наркомата здравоохранения и Наркомата социального обеспечения, воспитательные — в детдомах Наркомата просвещения для трудновоспитуемых) и требования, предъявляемые к составу воспитателей.

Наряду с нормами расходов на одного воспитанника, утверждались штаты сотрудников, фонды заработной платы. По представлению дирекций детских домов все плановые показатели утверждались районными отделами народного образования, затем сведения обобщались на региональном уровне и в общей сводке Наркоматом просвещения РСФСР подавались для утверждения в Наркомат финансов РСФСР, обладавший санкционирующей функцией. Как правило, на этом уровне происходило значительное урезание поданных цифр, которые по согласованию утверждались СНК РСФСР как план финансирования детских домов на конкретный год.

В плане указывались сведения об утвержденном контингенте воспитанников всех типов детских домов и о количестве выпускников и патронируемых; сумма расходов по содержанию сети с указанием сумм капиталовложений и источники финансирования610.

Последние в течение рассматриваемого периода неоднократно менялись. После революции в финансировании детских домов участвовали сразу несколько государственных организаций — Наркомат просвещения (из средств, получаемых по бюджету), Детская комиссия при ВЦИК, ВЧК, Наркомат социального обеспечения, Наркомат труда РСФСР, ряд общественных организаций.

В 1920-е гг. финансирование детских домов было переведено на неокрепшие районные бюджеты, что привело к резкому сокращению сети. Со финансированием детских домов при решающей роли местных бюджетов (в 1934 г. — 83,6 % всех поступлений) занимались Детская комиссия при ВНИК, Соцстрах, шефствующие над детскими домами предприятия.

Тем не менее, сводки с мест свидетельствовали о том, что районные организации не в состоянии справиться с содержанием сети детских домов при постоянно увеличивающемся составе воспитанников. В соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 14 июня 1935 г. финансирование всех детских учреждений, находящихся в ведении отделов народного образования с 1 июля переходило на республиканский, краевой/областной бюджеты и бюджеты крупнейших городов. В Постановлении оговаривалось строгое соблюдение норм финансирования, заниженные нормы индексировались, а завышенные сохранялись без изменения611. Подобные меры мотивировались стремлением приблизить краевое / областное руководство к реальным проблемам детских учреждений. В действительности, районные бюджеты не могли справиться с финансированием увеличившейся сети детских домов, поэтому нагрузка по их содержанию была возложена на более крепкие областные / краевые бюджеты. Одновременно финансирование из средств социального страхования детских домов на трудоустройство беспризорных было прекращено, обязанность компенсировать эти средства также возлагалась на местные бюджеты612.

В рамках запланированных на год объемов финансирования местные организации руководствовались квартальными планами. Однако подобная система не могла соответствовать постоянно меняющемуся составу воспитанников. В связи с этим было решено перейти на более гибкую систему помесячного планирования. При исполнении квартальных и месячных бюджетно-кассовых планов устанавливалась первоочередность отпуска средств на содержание детских домов.

Местным финансовым управлениям предписывалось дважды в месяц переводить на счета детских домов полагающиеся суммы. Однако переводы производились по мере накопления средств, поэтому деньги на счета поступали мелкими суммами и несколько раз в месяц. Так, в Челябинской области в сентябре и ноябре 1936 г. деньги переводились 7 раз, а в декабре — 19 раз в течение месяца613; в 1940 г. в Ивановской области — 10-15, в Молотовской — 6-8, в Горьковской — 5-6 раз в месяц614. Переводы мелкими суммами препятствовали своевременной закупке товаров из продовольственных и промышленных фондов, проведению ремонта и строительству новых помещений детских домов.

Важным препятствием к налаживанию системы финансирования детских учреждений являлось отсутствие контроля за количеством воспитанников в детских домах. Поданные контрольные цифры ни на одном из уровней не проверялись, в результате чего утвержденные бюджеты зачастую не соответствовали фактическому количеству воспитанников, и последние были вынуждены делить свой скромный продовольственный паек с товарищами. Так, в 1935 г., по данным Наркомата просвещения РСФСР, в детских домах воспитывалось 231 395 детей, а по сведениям Наркомата финансов — 214 543, таким образом, 16 861 человек вовсе не были включены в систему снабжения615, что привело к снижению запланированных норм. Разница в контрольных цифрах между Наркоматом просвещения и Наркоматом финансов исчислялась в миллионах рублей (см. табл.)

Специфика системы воспитания и образования в детских домах

О большом психологическом влиянии на детей подобных бесед мы можем судить, анализируя следующие примеры. В одном из детских домов Ленинского района Москвы воспитанники старшей группы после проведенной с ними беседы о жизни рабочих отказались от третьего блюда и прибавки, от сна, мотивируя свое поведение тем, что «все красивое и полезное нужно только для буржуев»909. На конференции педагогических работников Москвы 8 апреля 1936 г. заведующий учебной частью детского дома «Спартак» не без гордости сообщал о том, как его воспитанники во время пьесы «Мальчик-невидимка» пытались перекричать героя, предупреждая его о том, что бойскауту нельзя верить910.

В 1937 — 1938 гг. методические рекомендации сотрудникам детских домов содержали следующие воспитательные задачи: формирование чувства глубокой ненависти к врагам народа, презрения к троцкистско-бухаринскому блоку, чувства безграничной любви к партии, правительству, Сталину, Родине911.

Проверкой на политическую зрелость являлась самодеятельность воспитанников, в которой все большее место занимала, наряду с революционной романтикой, борьба с вредителями, хулиганами и злоумышленниками. Руководство детского дома внимательно следило за выпусками стенной газеты, лозунгами, размещавшимися в детском доме.

Вторым важным направлением коммунистического воспитания являлась антирелигиозная работа, которая была развернута во всех образовательно-воспитательных учреждениях. На основе изучения вопросов естествознания и техники, агропропаганды отвергались существующие у детей представления о

религии и Боге. Предлагалось начинать работу с конкретного примера в жизни детей. При этом признавалось бессмысленным показывать всемогущество человека, его способностей: так школьники скорее поверят в существование сверхъестественного. Политически грамотнее было обратить внимание ребенка на то, что человек как одно лицо чрезвычайно беспомощен, он силен только в коллективе. Беспочвенность религиозных «предрассудков» также рассматривалась и на уроках обществоведения, на которых выявлялась классовая сущность религии. Детям представляли антирелигиозную работу как определенный участок классового боя, борьбу за научное мировоззрение против религиозного мистицизма. Учащихся привлекали к проведению антипасхальной кампании, агитации среди рабочих и крестьян, на антирелигиозные сюжеты готовились стенгазеты и спектакли.

Едва ли не последним в антирелигиозную работу включился и детский дом. Тяжелая судьба и многочисленные лишения, которые пришлось перенести бывшим беспризорным, по мнению теоретиков педагогики, сами по себе приводили этих детей к убежденному атеизму. Это утверждение отчасти подтверждалось проводимыми обследованиями, в ходе которых с воспитанниками детдомов проводились беседы с целью выяснения их религиозных взглядов. Так, при обследовании Щелковского детского поселка «Юная республика» в 1928/29 учебном году только двое из 100 воспитанников на вопрос — веришь ли ты в Бога? — ответили утвердительно. Часть детей заявили, что молиться Богу бесполезно, так как помощи они от него не видели. 40% опрошенных любят ходить в церковь, так как «там красиво и много золота», потому что там можно увидеть, как «хоронят мертвецов». Детям нравился колокольный звон, прогулки по кладбищу, у некоторых остались воспоминания о том, что «в церкви дают вкусное»912.

На совещании педагогов при Центральном совете Союза воинствующих безбожников одна из делегаток рассказывала, что в ее школе учатся воспитанники детского дома, которые верят в «добренького дедушку-бога» и в «ласкового Христа». При этом дети не знали молитв, по их собственным словам, они редко посещали церковь и рассказать что-либо о Боге не могли. На совещании был сделан вывод о том, что недостаток внимания и ласки со стороны воспитателей и педагогов приводит к тому, что дети начинают придумывать себе защитников и покровителей913.

Опыт учителей-антирелигиозников показывал, что воспитанников детских домов младшего и среднего возрастов в первую очередь интересовали вопросы о суевериях, о «законе божьем» в старой школе, о церковных праздниках, религиозных обрядах и обычаях, о попах. В старшем возрасте воспитанников интересовали проблемы реакционной общественно-политической сущности религии, происхождения религии, проблем мироздания, соотношении морали религиозной и морали коммунистической.

В качестве основной формы антирелигиозной работы в детских домах использовались беседы, содержание которых подбиралось из местного материала. В каждом учреждении рекомендовалось создать уголок безбожника, в котором помещались портреты «знаменитых борцов с религией», портреты ученых, нанесших религии «сокрушительный удар» (Коперник, Дарвин), портреты «жертв поповского мракобесия», витрина с газетой «Безбожник», местные документы о религии, суевериях, духовенстве, фото-литературные монтажи, альбомы безбожника, подготовленные под руководством воспитателя914.

Активное безбожие предполагало не только отрицание ребенком самого существования сверхъестественных сил, но и желание бороться с такими предрассудками. В этом виделась основная задача детских учреждений.

Важная роль в антирелигиозной работе отводилась образованности и начитанности воспитанников. Познания в области физики, химии, медицины являлись, по мнению педагогов, распространения религиозных «предрассудков». Библиотеки детских домов были призваны удовлетворить все возникающие запросы воспитанников в области научной и художественной литературы.

Вопрос о соответствии имеющихся изданий современным политическим реалиям имел чрезвычайное идеологическое значение. Если в первые послереволюционные годы перепечатывалась старая литература, соответствующая изменившимся политическим условиям, то позднее началось формирование новой социалистической детской литературы, сюжеты которой черпались из истории Октябрьской революции, Гражданской войны, социалистического строительства и др. К середине 1920-х годов наряду с жанром революционной романтики (наиболее массовому по числу публикаций) и быта современных детей обозначились и другие направления — повествования о технике, об отраслях труда, производстве; путешествия, приключения в других странах, описание заграничного быта915. Все произведения детской литературы проходили тщательную фильтрацию, но наиболее часто критике подвергались детские сказки. Так, всеми любимые произведения К.И. Чуковского и С.Я. Маршака («Муха-Цокотуха», «Федорино горе», «Мойдодыр»; «Пудель», «Отряд», «Почта») обвинялись в антропоморфизме, в проповеди мещанского быта, «самоварной идиллии», в отсутствии социальной значимости и нежизненности916. Для сказки в новых политических и социально-экономических условиях главным становилось освещение социалистической борьбы.