Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена несколькими причинами. В числе главных – слабая изученность проблемы. История башкирского дворянства не была предметом специальных исследований в историографии. Актуальность исследования усиливается большой значимостью положений и выводов диссертации. Актуальность темы подчеркивается и назревшей необходимостью пересмотра сложившегося в советское время стереотипа, что дворянин – это враг народа, представитель класса эксплуататоров, «барин», ведущий «паразитический» образ жизни и играющий исключительно отрицательную роль в экономической и общественно-политической жизни страны. Источниковая база работы и исследования последних лет неуклонно подводят нас к мысли о том, что это было далеко не так. Актуализация исследования связана с возрождением в российском обществе родословных обществ и дворянских собраний в статусе общественных организаций, необходимостью комплексного подхода и объективного освещения истории этого сословия.
Степень изученности темы. Говоря о разработанности темы, отметим, что история русского дворянства достаточно хорошо изучена в историографии. Заметны успехи в изучении истории татарского дворянства. История башкирского дворянства традиционно не была предметом самостоятельных исследований в отечественной и зарубежной историографии, в связи с чем, литература по проблеме башкир высшего сословия довольно скудна. Тем не менее, история изучения дворян из башкир отражает в целом общую динамику и тенденции развития отечественной историографии. В ней можно выделить три основных периода: досоветский (со второй половины XIX в. до 1917 г.), советский (с 1917 г. до конца 80-х гг. ХХ в.) и постсоветский или современный (90-е гг. ХХ в. по настоящее время).
Дворяне из башкир не являлись объектом внимания дореволюционных авторов. Лишь В.А. Новиков в «Сборнике материалов для истории уфимского дворянства» перечисляет фамилии дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Уфимской губернии. По его данным, в 1800 – 1818 гг. в родословную книгу Уфимской (тогда еще Оренбургской) губернии были внесены 13 дворянских мусульманских фамилий, в 1818 – 1863 гг. – еще 24, в 1863 – 1878 гг. – 19 фамилий. Среди них представители башкирских дворянских родов – Акчулпановы, Бикчурины, Умитбаевы, Султановы, Мурзаевы, Каюповы, Куватовы и др. Его работа скорее является источником по теме.
В советское и постсоветское время башкирские дворяне также не были предметом специальных исследований. Поэтому материал для диссертации буквально по крупицам собирался из общих работ, вышедших в свет на протяжении второй половины XX – начала XXI в.
Отдельные сведения по нашей теме содержатся в общих работах по истории Башкирии. Некоторый материал о хозяйстве отдельных представителей башкирских дворян содержат «Очерки по истории Башкирской АССР». Однако в них указываются лишь фамилии владельцев движимого и недвижимого имущества. Все же там имеются хотя бы отрывочные сведения о вкладе М.Бекчурина, М.Куватова и М.Умитбаева в дело просвещения. Констатируется, что «в Уфимской губернии все мировые судьи, кроме двух, были дворянами», и что «председателями всех уездных земских управ, кроме Златоустовской, также были из дворян».
В работах П.Е. Матвиевского, А.Н. Усманова и А.З. Асфандиярова среди награжденных за боевые заслуги можно встретить и представителей дворян из башкир.
Вполне можно согласиться с мнением Б.С. Давлетбаева, когда он замечает, что «за «верную службу» правительство давало дворянские звания и представителям феодальной верхушки башкир и татар... Но только отдельные представители эксплуататорской верхушки башкир и татар сумели получить потомственное дворянство и крепостных крестьян за особо большие заслуги перед феодальным государством».
А.П. Корелин прав, когда подчеркивает, что «среди дворян-«инородцев», формально уравненных в правах с российскими дворянами, много было таких, которые... не могли воспользоваться всеми предоставленными им правами. Так, большая часть башкирской знати, формально уравненной в правах с российскими дворянами, жила в деревнях Уфимской губернии и составляла, по свидетельству местного губернатора, нечто вроде сельских обществ. Некоторые из них имели собственное самоуправление, другие даже подчинялись органам волостного крестьянского управления. В Белебеевском уезде, например, жили 259 таких дворянских семей, «нисколько не отличавшихся ни по воспитанию, ни по своим занятиям от крестьян-хлебопашцев». Никто из них не был занесен в губернскую родословную книгу, да и не возбуждал о том ходатайства. Почти все они не имели и документов, удостоверявших их «благородное» происхождение».
Довольно интересный материал содержится в «Истории Уфы». Здесь мы можем узнать о том, что Уфа была самым дворянским городом на Урале, об основании Благородного собрания, о постройке здания Губернского дворянского собрания, о дворовых уфимских дворян, об обучении детей дворян и многом другом.
Впервые отдельные аспекты нашей темы становятся предметом специальных исследований в 90-е гг. XX в. В этом плане представляют интерес статьи следующих авторов. О.В. Васильева и В.В. Латыпова ведут речь о создании архивистами Уфы базы данных по родословным дворян Уфимской губернии, об учреждении губернского дворянского депутатского собрания, о составе и частях родословных книг. А.Н. Онучкин дал информацию о гербах дворян Оренбургской и Уфимской губерний.
Но не только историки начинают интересоваться историей башкирского дворянства. В свет выходят научно-популярные публикации филологов и литераторов. В очерке «Ил азаматтары» Г.Хусаинов повествует о кантонных начальниках Альмухамете, Бурангуле, Кагармане и Тагире Куватовых, Абдулле Давлетшине, об их жизни и деятельности при отсутствии материалов об их хозяйстве, движимом и недвижимом имуществе. В статье «Башкирские тарханы и дворяне» Г.Хусаинов ставит под сомнение факт, что в 1850 г. числилось 590 дворян из башкир с членами семей. Несовсем верно считает, что в эту цифру «вошли не только дворяне, но и тарханы». В очередной статье он на основе материалов печатавшихся в журнале «Млмт» («Новости») дает довольно богатый материал о жизни и деятельности отдельных представителей династий Султановых и Сыртлановых, имеются отдельные сведения о хозяйстве дворян, родословие Султановых. Но крупным недостатком его работ является отсутствие какого-либо научно-справочного аппарата, в связи с чем теряется научная значимость его работ.
Статья о дворянах Куватовых Г.Шафикова содержит много неточностей в сообщаемых им сведениях.
В статьях Д.Арапова и Ш.Кашаева речь идет о татарских дворянах, без сюжета о дворянах-башкирах.
Отдельные моменты «тарханного вопроса» затрагиваются Р.З. Янгузиным, давшим некоторые сведения о разновидностях тарханства, о службе, хозяйстве и численности тархан. Однако он сильно занизил до 3-х человек количество потомственных дворян из башкир. О прекращении присуждения звания тархан (с 1854 г.) и особенностях положения татарских и башкирских тарханов пишет М.М. Кульшарипов. В монографии А.З. Асфандиярова всесторонне рассмотрен институт башкирского тарханства (происхождение слова «тархан», их численность, служба, права и привилегии, судьба).
Конкретные сведения о специфике формирования башкирского дворянства и их численность даны А.З. Асфандияровым. Важные сведения о времени утверждения в потомственном дворянстве, социальном происхождении, имущественном положении и предпринимательской деятельности отдельных представителей башкирских дворян содержатся в одной из монографий А.З. Асфандиярова.
Таким образом, авторы от констатации известных фактов, постепенно расширив объем используемых материалов, перешли к попыткам выяснения причин и предпосылок формирования служилого башкирского дворянства и установления его численности в тот или иной период истории российского общества. Однако узость источниковой базы не дали им возможности показать формирование башкирского дворянства, охарактеризовать особенности делопроизводства и документоведения по подтверждению и закреплению дворянских прав за представителями Башкиро-мещерякского войска, показать социальное происхождение, образование, семейно-брачные отношения, военную и административную службу дворян башкирского происхождения, а также их роль в развитии культуры края. Слабо рассмотрены вопросы, связанные с экономической деятельностью башкирского дворянства и его помещичьего хозяйства.
В целом история башкирского дворянства нуждается в широком монографическом исследовании.
Источниковая база исследования. Источниковой базой исследования послужили архивные материалы, извлеченные из Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Научного архива Уфимского научного центра Российской академии наук (НА УНЦ РАН), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА).
В качестве основного источника нами была использована родословная книга дворян Оренбургской губернии за 1789 – 1916 гг. Родословная книга дворян Уфимской губернии не сохранилась. В целях реконструкции несохранившейся дворянской родословной книги Уфимской губернии в ЦГИА РБ предпринята попытка создания компьютерной базы данных по генеалогии уфимского дворянства.
Мы провели сплошной просмотр всех родословных книг дворян, сохранившихся в фондах ГАОО и ЦГИА РБ.
Фрагменты подлинного экземпляра родословной книги дворян Оренбургской губернии сохранились в фонде Оренбургского дворянского депутатского собрания (Ф. 38. Оп. 1, 2) ГАОО. Копийные экземпляры книги отложились в фонде Оренбургского губернского правления (Ф. 11. Оп. 1, 2) ГАОО. Причем здесь имеется копия 1-й части родословной книги дворян Уфимского наместничества и Оренбургской губернии за 1789 – 1866 гг. Также копийные экземпляры книги отложились в фонде Оренбургского губернского правления (Ф. И–1. Оп. 1) ЦГИА РБ и в фонде Департамента Герольдии Сената (Ф. 1343. Оп. 51) РГИА.
Оренбургское дворянское депутатское собрание на протяжении всего периода (1789 – 1916 гг.) препровождало копии родословной книги – одну – в Губернское правление, вторую – в Правительствующий Сенат. Подлинный экземпляр родословной книги оставался на хранении в архиве дворянского депутатского собрания. Анализ родословных книг дворян Оренбургской губернии показывает, что они велись по установленной форме и составлялись вплоть до 1868 г. за один год, а после велись за трехлетие.
Дела о причислении к дворянскому сословию и о «размежевании земельных участков» отдельных представителей дворян из башкир сохранились в фонде Оренбургского губернского правления (Ф. И–1) ЦГИА РБ. Материалы фонда содержат сведения о численности и положении тарханов в период кантонной системы управления, информацию о имущественном положении и о повинностях башкирских дворян, а также рапорты Командующего Башкиро-мещерякским войском Военному министру. В материалах фонда до нас дошли: «Ведомости родившихся дворянских детей, составленные для внесения в родословные книги», «Дело о порядке выдачи документов из Департамента герольдии, с приложением ведомостей о выданных документах» (1849 – 1850 гг.), «Материалы об освобождении уплаты земских повинностей чиновников башкирского и мещерякского происхождения» (1823 – 1827 гг.). Особо следует отметить следующий документ – «Документы, копии документов (рапорта, свидетельства) на дворянское достоинство чиновников для составления родословной книги по башкирскому и мещерякскому войску» (1819 – 1843 гг.). Дело содержит копии грамот и свидетельств на дворянство и копии патентов на чины.
Исключительную ценность для исследования представляют материалы, отложившиеся в фонде Канцелярии Оренбургского военного губернатора (Ф. И–2). Здесь имеется переписка губернского предводителя дворянства А. Дурасова и Оренбургского и Самарского генерал-губернатора В.А. Перовского (1853 г.), содержащая списки дворян, записанных во 2-ю и 3-ю части дворянской родословной книги Оренбургской губернии, указы Департамента Герольдии Правительствующего Сената о признании отдельных лиц в потомственном дворянстве, а также «секретное предложение Оренбургского и Самарского генерал-губернатора В.А. Перовского о приостановке в депутатском собрании «дальнейшего производства дел о дворянских правах башкирских чиновников», переписка Сената и Оренбургского дворянского депутатского собрания. А также «Дело об освобождении от платежа денежных повинностей и взноса хлеба в запасные магазины башкир и мещеряков, признанных и утвержденных в потомственном дворянстве» (1848 – 1849 гг.). Материалы фонда содержат сведения о имущественном положении, о повинностях, землепользовании и землевладении дворян-башкир, а также следственные дела.
Огромную ценность представляет сохранившаяся в материалах фонда «Табель о народонаселении Башкиро-мещерякского войска» за 1850 г., содержащая ценные сведения о численности башкирских дворян.
Сведения о имущественном положении и предпринимательской деятельности отдельных представителей высшего сословия из башкир были нами обнаружены также в фонде Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора (Ф. И–6). Здесь же имеется переписка с Оренбургским дворянским предводителем дворянства о сроках открытия дворянских собраний, содержащая списки дворян, присутствующих на собраниях, а также с Оренбургской казенной палатой «о предоставлении сведений в Департамент Герольдии... о семьях магометан дворянского достоинства по ревизии 1816 г.».
В фонде Уфимского губернского по крестьянским делам присутствия (Ф. И–10) отложились «Сведения о дворянах, проживающих в селениях Уфимской губернии» (1902 г.), содержащие списки дворян с указанием Ф.И.О. дворянина, селения, количества земли и «записан ли в родословную книгу и имеет ли на то документы».
Информация генеалогического характера отложилась в фонде Оренбургского магометанского духовного собрания (Ф. И–295. Оп. 9). В материалах фонда имеются метрические свидетельства, дела по запросу Оренбургского магометанского духовного собрания (далее: ОМДС) о подтверждении времени и законности рождения отдельных лиц в дворянском сословии, а также официальная переписка правления ОМДС. При этом нужно учитывать, что метрический учет мусульманского населения регулярно стал вестись с 1828 г.
Особо хочется отметить следующее дело. «Родословие татаро-башкирских дворян» (1914, 1916 гг.), которое содержит дела ОМДС «по прошению отдельных дворян о выдаче им метрических свидетельств о их рождении». Документ содержит информацию о социальном происхождении, дате рождения, составе семьи, образовании и местожительстве дворян.
Сведения о месте проживания и имущественном положении дворян из башкир содержатся в фонде Оренбургской казенной палаты (Ф. И–138). Материалы фонда содержат сведения ревизий (ревизские сказки), а также выписки из них. Анализ ревизских сказок позволяет почерпнуть необходимую информацию для генеалогического исследования: имена, место рождения, даты рождения и смерти, сведения о социальном статусе и семейном положении, а также ряд дополнительных сведений о предках. Здесь отложились «Ведомости... о вотченниках башкир по всем волостям», содержащие сведения о землепользовании и землевладении башкир-дворян.
Информация о землевладении башкирских дворян обнаружена в фонде Комиссии «высочайше» утвержденной для наделения землею башкирских припущенников (Ф. И–172). Личные дела отдельных представителей дворян-башкир хранятся в фонде Уфимского губернского жандармского управления (Ф. И–187).
В Фонде Оренбургского губернского правления (Ф. 11. Оп. 1) ГАОО отложились прошения об утверждении в потомственном дворянстве, а также прошения и свидетельства на потомственное почетное гражданство (копийные экземпляры).
Фонд Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (Ф. 6) содержит списки дворян Оренбургской губернии, принимавших участие в деятельности дворянских собраний и их формулярные списки, материалы о дворянских выборах в Оренбургской, Самарской и Уфимской губерниях. Здесь нами обнаружены сведения о запрещении выдачи башкирам тарханных грамот, о землевладении и численности дворян Оренбургской губернии. Сохранились «Списки дворян Оренбургской и Самарской губерний с указанием числа крепостных крестьян и количества земли, находящихся в их владении» (1851 г.). А также переписка Оренбургского генерал-губернатора с Оренбургским предводителем дворянства.
В фондах Ф. 6 и Ф. 38 ГАОО сохранились рапорты Командующего Башкиро-мещерякским войском и Оренбургских генерал-губернаторов Военному министру которые очень важны поскольку не только дают возможность проследить политику правительства в отношении дворянства, ход выработки законов, обоснование необходимости их пересмотра или дополнения, позицию отдельных ведомств и деятелей, но и часто содержат важные фактические данные о реальном положении представителей высшего сословия из среды башкир. Так, в фонде № 6 ГАОО имеется рапорт Оренбургского военного губернатора В.А. Обручева Военному министру Сухозанету от 15 августа 1850 г. за № 2511, в котором он показывая двойственность российского законодательства в отношении Башкиро-мещерякского войска и констатируя, что «магометане, состоящие на службе в регулярных и казачьих войсках или по гражданскому ведомству, приобретают по чинам и орденам право потомственного дворянства, между тем как чины Башкиро-мещерякского войска, которые также принадлежат к числу Иррегулярных войск по прямому смыслу вышеприведенных законов, правом этим пользоваться не могут», просил правительство допустить «право на получение потомственного дворянства и в Башкиро-мещерякском войске».
В связи с утратой и плохой сохранностью родословных книг дворян Уфимской и Оренбургской губерний, основу исследования составили также неопубликованные делопроизводственные материалы дворянских депутатских собраний (протоколы и журналы собраний), указы Департамента Герольдии Сената, «поуездные» алфавитные списки дворянских родов, владеющих недвижимым имением (поуездные списки дворян), списки вновь поступающих в число дворян и новорожденных дворян (составлялись уездными предводителями дворянства); материалы дворянских выборов, дворянских опек, отчеты, переписка, книга выдачи грамот на дворянство, журналы регистрации входящих и исходящих документов за 1785 – 1917 гг. и частично сохранившиеся дворянские родословные дела.
Делопроизводственные материалы Оренбургского дворянского депутатского собрания (далее: ОДДС) отложились в фонде «Оренбургское дворянское депутатское собрание» (Ф. 38) ГАОО. Он содержит жалованную грамоту Екатерины II дворянству, прошения на потомственное дворянство; оригиналы, копии и черновые варианты грамот и свидетельств на дворянство, указы Правительствующего Сената ОДДС, указы Департамента Герольдии Сената об утверждении родов в дворянстве, журналы и протоколы заседаний ОДДС, рапорты дворян, их аттестаты, свидетельства о законности рождения детей, документы о причисления к почетному гражданству башкир губернии, свидетельства на потомственное почетное гражданство, документы о зачислении в дворянское сословие башкир губернии, о внесении в родословную книгу. Документы содержат сведения о восстановлении дворянских прав и об участии дворян в выборах предводителей. А также сведения о имуществе башкирских дворян, патенты на чины, загранпаспорта отдельных представителей дворян-башкир «на поклонение в Иерусалим и Мекку».
Особую ценность представляет официальная переписка ОДДС. Так, переписка ОДДС с казенной палатой содержит данные ОДДС о численности потомственных дворян губернии и о размерах дворянского землевладения. Переписка ОДДС с МВД содержит информация о потомственных дворянах, «записанных и не записанных» в родословную книгу Оренбургской губернии с указанием Ф.И.О., звания, семейного положения, образования, места жительства и имущественного положения дворянина. Здесь имеются списки дворян-землевладельцев по уездам Оренбургской губернии, содержащие следующую информацию: Ф.И.О., чин, возраст дворянина, образование, количество земли, место службы и жительства. А также ведомости Оренбургского губернского казначейства «о недоимках, числящихся за Оренбургскими дворянами».
Нами был произведен сплошной просмотр всех дворянских родословных дел, отложившихся в фонде Оренбургского дворянского депутатского собрания (Ф. 38) ГАОО. Как правило, они состояли из заверенных копий документов и являлись делопроизводственной основой родословной книги. Степень сохранности родословных дел фонда Оренбургского дворянского депутатского собрания очень низкая.
В архиве дворянского собрания хранятся также материалы аналитического характера, содержащие оценки подлинности и достоверности документов, подававшихся дворянами.
Важным источником по теме является формулярный (послужной) список, поскольку является доказательством дворянства по выслуге. Нами были выборочно изучены послужные списки отложившиеся в фондах 4-х архивов – ЦГИА РБ, ГАОО, ГА РФ и РГВИА.
Формулярные списки чиновников, служивших в местных учреждениях и в Башкиро-мещерякском войске, хранятся в Ф. И–1 и И–2 ЦГИА РБ и Ф. 6, 38, 188 ГАОО. Фонд Ф. 6 содержит также формулярные списки дворян, служивших по выборам дворянства.
В фонде Уфимского окружного суда (Ф. И–334. Оп. 1.) ЦГИА РБ отложились личные дела (формулярные списки) чиновников Уфимского окружного суда.
При утрате большей части материалов местных учреждений особую ценность приобретают материалы центральных учреждений.
Огромная коллекция послужных списков имеется в РГВИА. Послужные списки офицеров (независимо от места их службы) отложились в Ф. 409, в фонде Департамента Военных поселений (Ф. 405). Формулярные списки «о службе и достоинстве» и другие материалы о службе личного состава русской армии (коллекция) отложились в Ф. 489, коллекция офицерских сказок в Ф. 490.
Послужные списки отдельных дворян-башкир содержатся в фонде Штаба кавказского военного округа (Ф. 1300) и Ф. 16096 РГВИА, а также в фонде Особого отдела Департамента полиции МВД (Ф. 102) ГА РФ.
В фонде Главного штаба Военного министерства (Ф. 400) отложились не только формулярные списки, но и краткие записки о службе, прошения и представления об увольнении от службы, наградные листы, выписки из алфавита, аттестаты, реверсы. Огромный интерес представляют сохранившиеся в материалах фонда подписки о непринадлежности к тайным обществам, поскольку они писались дворянами собственноручно, в отличие от прошений на дворянство, которые, как правило, писали другие лица. Анализ подписок показывает, что они писались дворянами на русском языке, очень грамотно и аккуратно.
В Ф. 409 сохранились служебные аттестаты, краткие записки о службе, полные послужные списки, прошения о назначении пенсии вдовам потомственных дворян-башкир. А также сведения об имуществе башкирских дворян.
Интересные сведения содержит фонд Канцелярии Военного министерства (Ф. 1) РГВИА. Здесь сохранилась «Справка генерал-адъютанта Перовского о развитии Оренбургского края» (от 22 февраля 1851 г.), прошения об увольнении от службы, а также материалы о службе башкир в Иррегулярных войсках 1802 – 1803 гг.
Фонд «Военно-судные дела, решенные корпусными командирами» (Ф. 16229) содержит материалы о должностных злоупотреблениях кантонных начальников. В фонде Департамента Военных поселений (Ф. 405) отложились документы о землевладении дворян-башкир.
Кроме того, в работе были использованы отдельные документы из архивного фонда Особого отдела Департамента полиции МВД (Ф. 102) ГА РФ. В частности «Постановление Уфимского губернского собрания дворянства по поводу крестьянского и башкирского движения в уездах Уфимской губернии и принятии мер к охране дворянской собственности» от 27 июня 1883 г.
Делопроизводственные материалы Герольдмейстерской конторы за XVIII в. в более или менее полном виде хранятся в фонде (Ф. 286) РГАДА. Помимо документов по организации дворянской службы, чинопроизводству, здесь имеются архивные справки, запрашивавшиеся Герольдмейстерской конторой, переписка Герольдмейстерской конторы с Сенатом, копии именных указов, отпуски актов, аттестаты и другие документы. Ценные документы содержит фонд «Сенат и его учреждения» (Ф. 248). Это, в первую очередь, именные императорские указы о пожалованиях, а также сенатские распоряжения по ним. Ряд документов позволяет существенно дополнить биографические сведения о пожалованных лицах.
Огромную ценность представляют материалы фонда Департамента герольдии Правительствующего Сената (Ф. 1343) Российского государственного исторического архива. В нем хранятся дела о признании в дворянстве Сенатом, причем копии губернских родословных книг, отсылаемых в Герольдию, и «Списки дворян по губернии», «Списки дворян, утвержденных Правительствующим Сенатом», «Списки сопричисленных дворян» и «Алфавиты» составляют в нем отдельную опись (Оп. 51).
В работе были использованы отдельные документы из личного фонда М. Уметбаева (Ф. 22) Научного архива УНЦ РАН. В частности здесь имеется копия свидетельства на дворянство урядника М. Уметбаева за № 148 от 20 марта 1865 г., письмо потомственного дворянина Арслана Султанова, сына уфимского муфтия Мухамедьяра Султанова, «шестимесячный» заграничный паспорт для совершения паломничества в Мекку и Медину, фотографии М. Уметбаева и др.
Интерес представляют и материалы Рукописного отдела Российской государственной библиотеки (РО РГБ, Москва). В фонде Матвея Кузьмича Любавского (Ф. 364) хранятся неизданные работы академика. Нами были использованы две его рукописи, посвященные башкирскому вотчинному землевладению. Исследователь, анализируя данные 5 ревизии (1795 г.), приходит к выводу о незначительном количестве как имений, принадлежавших помещикам-мусульманам, так и числа дворовых в них. Указывает источники происхождения крепостных помещиков-мусульман. По нему, их крепостными были рабы, привезенные с востока, а также жены и дети, казненных и сосланных башкир.
Как видим, основу исследования составил целый комплекс разноплановых неопубликованных материалов: родословные книги дворян Уфимского наместничества и Оренбургской губернии за 1789 – 1916 гг., указы Департамента Герольдии Сената, сохранившиеся грамоты и свидетельства на дворянство, протоколы, отчеты, журналы и переписка дворянских собраний, поуездные списки дворян, списки лиц, сопричисленных к уже утвержденным родам, списки вновь поступающих в число дворян и новорожденных дворян, материалы дворянских выборов, книга выдачи грамот на дворянство, частично сохранившиеся дворянские родословные дела, а также формулярные списки чиновников и военных, личные дела дворян, их прошения, материалы ревизий, выписки из метрических книг и статистические сведения о помещиках.
В общей сложности были исследованы материалы 38 фондов 4-х центральных и 3-х местных архивов.
Были использованы и опубликованные источники.
Среди опубликованных источников особое значение имеют законодательные акты, определяющие правовой статус дворянства. Они кодифицированы в «Полном собрании законов Российской империи» (Собрания 1 – 3), а также в «Своде законов Российской империи», сводах военных и морских постановлений.
Также были использованы специальные тематические сборники, содержащие законы о дворянстве, и отражающие отношение российского государства к мусульманам региона. Обширный материал – земельные акты, документы по социальным отношениям, военной службе и управлению краем – содержат подготовленные А.П. Чулошниковым и Н.Ф. Демидовой тома «Материалов по истории Башкирской АССР». Значительный интерес представляет собой современное издание «Российское законодательство X – XX вв.», поскольку в нем содержатся помимо законодательных норм солидные историографические очерки и комментарии публикаторов, помогающие разобраться в таком сложном источнике, каким является российское законодательство.
Основополагающими документами по изучаемой теме являются следующие: «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» от 21 апреля 1785 г., «Табель о рангах» от 24 января 1722 г., «Положение о башкирах» от 14 мая 1863 г., Мнение Государственного Совета «О передаче управления башкирами из военного в гражданское ведомство» от 2 июля 1865 г. и Декрет ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 11 ноября 1917 г.
Изучение источников законодательного характера в комплексе позволило изучить вопрос инкорпорации башкир в состав российского дворянства и проследить эволюцию правового статуса дворян-башкир.
Также в работе были использованы башкирские и татарские родословные источники, шежере, носившие неофициальный характер.
Были использованы материалы центральной и губернской статистики. Данные о численности и уровне урбанизации потомственных и личных дворян-башкир, а также потомственных и личных почетных граждан из башкир содержат материалы Всероссийской переписи 1897 г.
Сословный состав населения отражают издававшиеся ежегодно земские календари. Важную информацию о предпринимательской деятельности и имущественном положении дворян-башкир содержат статистические сборники.
По характеру материала к статистическим сборникам близки издававшиеся ежегодно справочники того времени – Адрес-календари, справочные и памятные книжки. Они содержат данные о численности личного и потомственного дворянства, об их участии в работе различных общественных организаций и органов местного самоуправления, о составе дворянских собраний, уездных и губернских предводителях дворянства, доли учащихся из числа дворянского сословия в различных образовательных заведениях; дворянах, находящихся под следствием и т.д. Памятные книжки, помимо этого, содержат информацию о предпринимательской деятельности дворян. Указаны владельцы фабрик и заводов, объемы производства и количество «мастеровых и рабочих», занятых на производстве (с половозрастной градацией). При этом справочные книги содержат «Алфавитный список должностных лиц и общественных деятелей с указанием адресов», а адрес-календари – «Алфавитный указатель фамилий лиц, значащихся в адрес-календарях», что значительно облегчает работу с ними.
Избежать односторонних оценок и выводов при изложении темы позволяет привлечение для исследования широкого круга источников.
Комплексное рассмотрение вышеуказанных источников, их критический анализ, учитывающий особенности каждого типа, сравнение и синтез всех документальных материалов позволяет реконструировать историю башкирского дворянства.
Работа основана на последовательном сочетании системно-структурного и социо-культурного подходов в рамках диалектико-материалистической методологии. Методологическую основу исследования составили традиционные общенаучные принципы историзма, системности, научности и объективности. Основными стали проблемно-исторический, проблемно-хронологический, системно-структурный, статистический, историко-генетический, междисциплинарный методы и метод историко-сравнительного, конкретно-исторического и социо-культурного анализа, использование которых обусловлено поставленными в исследовании задачами. Так же автором использованы такие методы и приёмы, как индукция и дедукция, аналогия, классификация, синтез и др.
Объектом исследования являются дворяне из башкир. Предметом – вопрос инкорпорации башкир в состав российского дворянства.
Цель исследования – проследить историю дворян из башкир со времени их возникновения до ликвидации сословия в 1917 г.
Реализация поставленной в работе цели осуществлялась через решение следующих задач:
-
Изучить российское дворянское законодательство;
-
Раскрыть вопрос инкорпорации (включения) башкир в состав российского дворянства;
-
По источникам выявить потомственных дворян-башкир, внесенных в родословные книги Оренбургской и Уфимской губерний 1785 – 1917 гг., а также имеющих право на внесение, но по тем или иным причинам не записанных в родословные книги указанных губерний;
-
Составить социокультурный портрет потомственных дворян из башкир, выявив их социальное происхождение, место проживания и показав их имущественное положение.
Хронологические рамки исследования определены временем формирования и функционирования сословия дворян из башкир – с 1785 по 1917 гг. Источниковой основой для установления нижней хронологической границы исследования явилась жалованная 21 апреля 1785 г. «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства», на основе и после издания которой собственно и начинается история дворян из башкир. Для установления верхней – Декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 11 ноября 1917 г., ликвидировавший дворянство как сословие и упразднивший его сословные учреждения.
Территориальные рамки исследования ограничены административными границами Уфимской и Оренбургской губерний – основной территорией проживания башкир в изучаемый период.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка конкретно-исторического комплексного исследования истории дворян-башкир в отечественной историографии.
Научно-практическая значимость работы. Большая часть материала вводится в научный оборот впервые. Впервые исследованы формирование, структура, именной и качественный состав, социально-экономическое и политико-правовое положение башкирских дворян. Результаты исследования расширяют и корректируют существующие в науке представления о российском дворянстве, о социальной структуре башкирского общества, социальной истории края, раскрывают вопросы национальной и сословной политики царского правительства по отношению к башкирам и реализации последними своих сословных прав.
Результаты работы могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории Башкортостана, по истории российского дворянства, социальной структуре башкирского общества, в лекционных курсах по истории сословий, чиновничества, делопроизводства, по генеалогии, источниковедению и документоведению, в культурно-просветительной работе архивных и образовательных учреждений, музеев и библиотек. Материал исследования может оказать практическую помощь в дальнейшей реконструкции шежере башкирских родов и деятельности местных дворянских организаций.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертации изложены в 16 публикациях автора, выступлениях на 3 республиканских, 2 межрегиональных и 2 международных научно-практических конференциях.
Структура диссертации отражает последовательность решения поставленных в исследовании задач и состоит из введения, трех глав, заключения, приложений и списка использованных источников и литературы. Работа содержит 15 таблиц и 8 фотоматериалов.