Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Дополнения к биографии 33
1. Родственное окружение 33
2. Лицейский период 62
3. Друзья и знакомые 82
4. Семья 94
5. Тип служебной карьеры 102
ГЛАВА 2. Труды гр. Д.А. Толстого 150
1. Основные черты развития российской исторической науки в XIX в 150
2. Исторические сочинения 157
3. Публицистика 197
4. Публикация исторических источников 211
ГЛАВА 3. Административно-научная деятельность в академии наук 223
Заключение 257
Приложения 266
Приложение 1. Родословная таблица той ветви рода Толстых, к которой принадлежал гр, ДА. Толстой 266
Приложение 2. Неизвестные и малоизвестные неопубликованные бумаги гр. Д.А. Толстого в архивных фондах СПб 268
Источники и литература
Введение к работе
Влияние графа Д.А. Толстого на внутреннюю политику Российской империи второй половины XIX в. трудно переоценить. Министр народного просвещения на протяжении 14 лет (1866—1880 гг.) и обер-прокурор Святейшего Синода в течение пятнадцати (1865—1880 гг.), министр внутренних дел и одновременно президент Императорской Академии наук (1882—1889 гг.), он начал свою чиновничью карьеру при императоре Николае I, пользовался расположением Александра II и занимал министерские посты в его царствование, а также являлся ключевой фигурой правления Александра III. Кроме того, он сочетал государственные обязанности с учеными занятиями, оставив около двадцати исторических сочинений, преимущественно по истории XVIII в. Еще в начале XX в. писатель К.А. Скальковский высказал мысль о том, что «необходима обстоятельная биография»1 министра. Несмотря на его критическое отношение к деятельности Толстого, как политической, так и научной, он считал, что ее «давно пора осветить ... со всех сторон» и отмечал как курьезный факт отсутствие должного внимания к «одной из крупнейших фигур нашей государственной жизни XIX столетия» в справочных изданиях и энциклопедиях.2
Таким образом, еще сто лет назад было заявлено об актуальности данной темы, однако дальнейшего развития в тот и последующий период она не получила. В 90-х гг. XX в., в связи с возросшим интересом российского общества к консервативному направлению, внимание историков снова обратилось к фигуре Д.А. Толстого как одного из самых убежденных, и при этом деятельных представителей консервативного течения. Минувшее десятилетие отмечено появлением большого числа биографических очерков, дополняющих наше представление о его министерской деятельности и частной жизни, однако «обстоятельная» биография, которая бы вместила все стороны жизни и деятельности Д.А. Толстого так и не была написана. Осталась не определена и роль гр. Д.А. Толстого как историка, между тем без освещения трудов, которыми он занимался на протяжении всей своей успешной карьеры, его биография будет неполной.
Целью данной работы поэтому является введение в научный оборот новых фактов биографии гр. Д.А. Толстого, касающихся в основном се неизученных аспектов, истории создания его сочинений, а также установление взаимосвязи между его служебной карьерой и научными занятиями. При этом возникает проблема определения научной значимости трудов гр. Д.А. Толстого и включения его в круг историков XIX в.
1 Скальковский К. ГрафД.А. Толстой как историк//Новая книга. Публицистика.
Экономические вопросы. Путевые впечатления. СПб., 1904. С. 104.
2 Там же.
Цель исследования предполагает решение следующих задач. Во-первых, анализ фактов, дополняющих биографию Д.А. Толстого и имеющих отношение к его семье, детству, учебе, окружению, модели служебной карьеры и повседневным занятиям, а также к его родословной как части биографии. Родственные связи внутри разветвленного «клана» Толстых требуют уточнения для того, чтобы выделить близких и дальних родственников министра, повлиявших на его мировоззрение, научные интересы и по обычаям времени способствовавших его продвижению по службе. Во-вторых, анализ и классификация его трудов, в список которых входят не только исторические сочинения и архивные материалы справочного характера, но и публицистические статьи. В-третьих, анализ административно-научной деятельности гр. Д.А. Толстого как главы Императорской Академии наук, учитывая полную неизученность этой грани его деятельности, выяснение его вклада в развитие отечественной исторической науки, в том числе учреждением благотворительной премии.
Объектом исследования стала частная жизнь, административная и научная деятельность гр. Д.А. Толстого. Предметом исследования является его биография, карьера и труды.
Хронологические рамки диссертации шире, чем непосредственно жизнь и деятельность гр. Д.А. Толстого. Поскольку его родственное окружение изучается как часть биографии, то необходимо начать работу с истории внутрисемейных отношений предшествующего поколения этой ветви рода Толстых. Поэтому диссертационное исследование охватывает период с начала XIX в. до кончины гр. Д.А. Толстого в 1889 г.
Степень изученности проблемы
В историографии начала XX в. необходимо отметить, прежде всего, изданный в 1912 г. «Курс по истории России XIX века» либерального историка А.А. Корнилова3, как повлиявший на оценку государственной деятельности Д.А. Толстого. А.А. Корнилов создал запоминающуюся характеристику Толстого, показав его защитником интересов государственного строя Российской империи и прерогатив дворянского сословия, что соответствовало настроениям времени, сильно политизированным. На «ученые труды» графа Д.А. Толстого обратил внимание писатель и публицист С.С. Трубачев. Небольшая его заметка, помещенная в июньском номере «Исторического Вестника» после смерти Д.А. Толстого в апреле 1889 г., может считаться и некрологом, поскольку ее тон свойственен статьям такого рода.4 Однако ценность этой публикации в том, что С.С. Трубачев, не только перечислил, но и сопроводил краткой характеристикой основные исторические сочинения Толстого, высоко отозвав-
3 Корнилов А.А. Курс истории России XIX в. М., 2004. С. 575-594, 758-771.
4 Трубачев С.С. Ученые труды графа Д.А. Толстого // Исторический вестник.
1889. Т. 36. №4-6. С. 653-659.
шись об их значении для науки. Хозяйственную отчетность и переписку по ведению дел в имениях по документам частного архива гр. ДА. Толстого, недошедшим до нашего времени, проанализировал рязанский историк и краевед А.З. Селиванов в небольшой работе «Организация и хозяйственный строй пореформенного имения помещика Рязанской губернии», которая имела подзаголовок «Граф ДА. Толстой как хозяин и помещик».5 После революционных событий 1917 г. политическая конъюнктура отодвинула фигуру консервативного министра в тень, в советской историографии его влияние на внутреннюю политику Российской империи второй половины XIX в. оценивалось мельком и крайне отрицательно. Первый серьезный приступ к изучению государственной деятельности ДА. Толстого сделал в конце 1960-х гг. ПА. Зайончковский, рассмотревший некоторые ее аспекты в монографиях «Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов»6 и «Российское самодержавие в конце XIX столетия».7 В первой монографии ПА. Зайончковский подверг анализу роль Толстого в Особых совещаниях 1878—1880-х гг. по подготовке университетского устава, усиливавшего контроль власти над университетами. Примечательно, что хронологические рамки кризиса самодержавия ПА. Зайончковский связывал именно с деятельностью гр. ДА. Толстого, поскольку его назначение министром внутренних дел в мае 1882 г., с точки зрения историка, «свидетельствовало о том, что самодержавие в основном преодолело кризис».8 Эта мысль была развернута в монографии «Российское самодержавие в конце XIX столетия», где уже подробно говорилось о руководстве Толстым МВД. ПА. Зайончковский рассмотрел главные для него аспекты деятельности ДА. Толстого в этот период: национальную и религиозную политику, реорганизацию полиции, ужесточение административного режима и цензуры, роспуск Кахановской комиссии, подготовку закона о земских начальниках. По мнению ПА. Зайончковского, карательные меры носили массовый характер и позволили преодолеть политический кризис.9 Заслугой исследователя было то, что он ввел в научный оборот богатый источниковый материал. ПА. Зайончковскому удалось подчеркнуть масштабность фигуры ДА. Толстого. В целом политика министра оценивалась исследователем как реакционная, соответствовавшая общему курсу политики 1880-х гг., при этом он показал ДА. Толстого не как идеолога, а как исполнителя чужых программ.
5 Селиванов А.З. Организация и хозяйственный строй пореформенного имения
помещика Рязанской губернии (Гр. Д.А. Толстой как хозяин и помещик). Рязань, 1928.
6 Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. М., 1964.
7 Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.
8 Там же. С. 7.
9 Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870—1880-х годов. С. 170.
В исследовании В.Г. Чернухи о внутренней политике 50—80-х гг. XIX в.10 был рассмотрен процесс формирования «консервативной партии» вокруг П.А. Шувалова, к которой относился и Д.А. Толстой. Его назначение в 1866 г. министром народного просвещепиям, по мнению автора, свидетельствовало об укреплении позиций консерваторов в правительстве.11
В ходе демократических перемен, начавшихся в нашей стране во второй половине 1980-х гг., общество заинтересовалось опытом либеральных реформ середины XIX в. Этот интерес дал новое направление историческим исследованиям. А.П. Шевырев, рассматривая реформы Морского министерства после Крымской войны12, подготовившие проведение преобразований середины XIX в., ввел гр. Д.А. Толстого в круг либеральной бюрократии, группировавшейся в то время вокруг вел. кн. Константина Николаевича.
В минувшее десятилетие возрождение интереса к фигуре гр. Д.А. Толстого ознаменовалось появлением целого ряда биографических очерков: А.В. Борисова «Столп реакции»13, В.Ф. Хотеенкова «Граф Д.А. Толстой — «лжегосударственный человек»14, В.Л. Степанова «Д.А. Толстой»15. Нельзя не отметить «Политический портрет российского консерватора», «нарисованный» Е.М. Собко в докладе на Бартеневских чтениях в ноябре 1999 г.16 Во всех названных работах обойдена тема руководства Академией наук, между тем как с 1882 по 1889 гг. Д.А. Толстой был ее президентом. Этот пробел отчасти восполнил очерк-справка О.Н. Улановой.17 После того, как в целом были обозначены отдельные аспекты министерской и научной деятельности Д.А. Толстого, было предпринято их основательное изучение. Руководство МВД в очередной раз стало предметом нового исследования — П.Ю. Мельников в своей диссертационной работе рассмотрел его карательную, по существу, националь-
10 Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг.
XIX в. Л., 1978.
11 Там же. С. 73.
12 Шевырев А.П. Русский флот после Крымской войны: либеральная бюрократия
и морские реформы. М., 1990.
13 Борисов А.В. Столп реакции // Милиция. 1993. № 1. С. 33—36; Его же. Граф
Толстой Д.А. // Министры внутренних дел России (1802-октябрь 1917). СПб., 2001.
С. 141-152.
14 Хотееиков В.Ф. Граф Д.А. Толстой — «лжегосударственный человек» // Выс
шее образование в России, 1996, №4. С. 130—148; Его же. Указ. соч. //Очерки исто
рии российского образования. Т. 2. М., 2002. С. 35—74.
15 Степанов В Л. Д.А. Толстой // Российские консерваторы. М., 1997. С. 233—285.
16 Собко Е.М. Д.А. Толстой (политический портрет российского консерватора) //
Бартенсвские чтения. Тезисы докладов и сообщений. Липецк, 2000. С. 146—150.
17 Улаї юва О.Н. Дмитрий Андреевич Толстой // Во главе первенствующего ученого
сословия России. Очерки жизни и деятельности президентов Императорской Санкт -
Петербургской Академии наук. 1725 —1917. СПб., 2000.
ную и религиозную политику.18 По мнению автора, в деятельности министра прослеживается не только разрушительная, но и созидательная составляющая: изменения в системе сыска, улучшение в структуре МВД, смягченное законодательство о раскольниках, предложение предоставить евреям полную гражданскую дееспособность. Исследователь не превращается в апологета Д.А. Толстого, оценивая в целом его деятельность во главе МВД как неэффективную, так как силовые методы оказывали лишь временное действие, а борьба с развивавшимся инакомыслием сплотила и увеличила оппозицию, при этом Д.А. Толстому не удалось найти конструктивного решения.
Руководство Д.А. Толстым духовным ведомством на посту обер-прокурора Синода рассматривается в монографии СИ. Алексеевой19 в ряду его предшественников и преемников. Перемены, начатые Д.А. Толстым в Синоде, СИ. Алексеева называет «структурными», так как они «не имели цели ликвидацию министерских форм управления».20 В целом же эти нововведения исследователь оценивает как неэффективные, потому что обусловленные сопротивлением высшего духовенства, они в итоге не приводили к коренным переменам в положении Русской православной церкви.
Источниковая база. В основу диссертации положен широкий комплекс опубликованных и архивных материалов. К опубликованным источникам биографического характера относятся, в первую очередь, материалы, касающиеся родственного окружения гр. Д.А. Толстого. История древнего рода Толстых в общих чертах известна по родословным книгам.21 Почерпнуть более подробные сведения можно из записок и воспоминаний Толстых, опубликованных еще в конце Х1Х-начале XX вв. в «Русском архиве». Это воспоминания М.В. Толстого22 и М.Ф. Каменской (в девичестве — Толстой)23, записки Д.Н. Толстого24, семейная переписка.25
18 Мельников П.Ю. Деятельность Министерства внутренних дел Д.А. Толстого:
избранные аспекты. Автореф. дисс.... канд. ист. наук. Саратов, 2000.
19 Алексеева СИ. Святейший Синод в системе высших и центральных государст
венных учреждений пореформенной России 1856—1904 гг. СПб., 2003.
20 Там же. С. 101.
21 Долгоруков П. Российская родословная книга. Ч. 2. СПб., 1855. С. 121—133;
ПетровП.Н. История родов русского дворянства: В 2 кн. Кн. 2. М., 1991. С. 157—166.
22 Толстой М.В. Мои воспоминания//Русский архив. 1881. Т. I. С. 245—313, Т. II.
С. 42-131, Т. III. С. 113-172, 421-432.
23 Каменская М.Ф. Воспоминания. М., 1991.
24 Толстой Д.Н. Прибалтийский край в 1845—1846 гг.: из дневника русского чи
новника// Русский архив. 1881. Т. III. С. 85—112; Записки гр. Д.Н. Толстого// Рус
ский архив. 1885. Т. И. С. 5—70; Автобиография обыкновенного человека// Русский
архив. 1912. Т. I. С. 332-352.
25 Письмо графа Д.А. Толстого к дяде его графу Д.Н. Толстому// Русский архив.
1905. Т. I. С. 687—689; Из писем гр. Д.Н. Толстого к гр. М.Д. Бутурлину // Русский
архив. 1912. Т. I. С. 148-160.
Жизненный путь гр. ДА. Толстого можно восстановить по некрологам.26 Особенностью таких статей было то, что они давали четкую фактическую канву биографии. В мемуарах и дневниках знакомых Д.А. Толстого содержатся сведения о фактах его жизни и службе, а также характеристики, дополняющие его образ. Необходимо отметить опубликованные воспоминания Е.М. Феоктистова, В.П. Мещерского и его двоюродного брата А.В. Мещерского, С.Ф. Либровича, А.В. Головкина, П. Шестако-ва, Г.В. Грудева27, дневники А.В. Богданович, А.В. Никитенко, П.А. Валуева, А.А. Половцова, Д.А. Милютина, Д.А. Оболенского.28
В диссертационной работе также используются опубликованные делопроизводственные документы министерств и их переписка. К ним относятся отчеты директора канцелярии Морского министерства д. ст. сов. гр. Д.А. Толстого, всеподданнейшие записки обер-прокурора Св. Синода гр. Д.А. Толстого, извлечения из его всеподданнейших отчетов по ведомству православного исповедания, его письма к митрополиту Филарету.29 Большой фактический материал содержится в отчетах о присуждении академических премий, публиковавшихся Императорской Академией наук.
Особую группу источников представляют труды гр. Д.А. Толстого, которые можно разделить на три группы. Первую составляют исторические сочинения «О винной регалии в России до времени Петра Великого» (1842), «История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II» (1847), «Римский католицизм в России» (1848), «О первоначальном учреждении и
26 Граф Дмитрий Андреевич Толстой. СПб., 1889; Жданович Л. Памяти графа
Дмитрия Андреевича Толстого. Чернигов, 1889.
27 Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. (1848—1896). — Воспо
минания. М. 1991; Мещерский В.П. Мои воспоминания. В 3-хч. Ч. I (1850—1865 гг.).
СПб., 1897. Ч. II (1865-1881). СПб., 1898. Ч. III (1881-1894). СПб., 1912; Мещерский
А.В. Из моей старины. Воспоминания кн. А.В. Мещерского // Русский архив. 1901.
Т. I . С. 497-500; Либрович С.Ф. На книжном посту. Пг.; М., 1916. С. 285-290; Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004; Шестаков П. Граф Дмитрий Андреевич Толстой как министр народного просвещения. 1866—1880. // Русская старина. 1891. Т. 69. № 1-3. С. 387-405. Т. 70. № 4-6. С. 183-210; Из рассказов Г.В. Грудева // Русский архив. 1898. Т. III. С. 433.
2Н Богданович А.В. Три последних самодержца. М., 1990; Никитенко А.В. Записки и дневник (1804-1877 гг.). Т. 1. СПб., 1904; Т. 2, СПб., 1905; Валуев П.А. Дневник. В 2-х тт. М., 1961; Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. В 2-х тт. М., 1966; Милютин Д.А. Дневник. 1865—1867. М., 2005; Записки кн. Д.А. Оболенского. 1855-1879. СПб., 2005.
29 Письма духовных и светскихлиц к митрополиту московскому Филарету (с 1812 по 1867 гг.), изданные с биографическими сведениями и пояснительными примечаниями А.Н. Львовым. СПб., 1900. С. 604-621.
последовавших изменениях в устройстве Адмиралтейств-коллегий» (1855), «Об иезуитах в Москве и Петербурге» (1859), «Люди екатерининского времени» (1882), «Взгляд на учебную часть в России в XVIII столетии до 1782 г.» (1883), «Академическая гимназия в XVIII столетии» и «Академический университет в XVIII столетии» (1885), «Городские училища в царствование императрицы Екатерины II» (1886).
Во вторую группу входят статьи 1859—1876 гг. В 1859—1860 гг. Д.А. Толстой принимал активное участие в полемике с католическими священниками. Три статьи были опубликованы в 1859 г. в «Духовной беседе»: «О французском проповеднике Сойаре»30, «Мое обращение и мое призвание»31, «По поводу статьи Г.Д. Хрущева»32 (последнее сочинение вышло также отдельным оттиском). Еще две статьи были помещены в газете «Наше время» в 1860 г.: «Несколько слов о г-же Свечиной»33 и «Какого рода самостоятельность папства может пострадать от уничтожения светской власти папы».34 Сборник «Речи и статьи гр. Д.А. Толстого», изданный в 1876 г., включал соображения Толстого как министра народного просвещения по поводу введения «классицизма» в систему гимназического образования и как обер-прокурора Синода по поводу перехода униатов в православие.35
Наконец, к третьей группе трудов гр. Д.А. Толстого относятся опубликованные им архивные документы. Начало было положено в 1876 г. небольшой «Заметкой об описании Синодального архива».36 В 1886 г. в приложении к «Русскому архиву» был издан «Архив графа И.А. Игель-строма» с предисловием Д.А. Толстого. В 1887 г. он поместил в «Русской старине» «Письма фельдмаршала графа Миниха к дяде»37 и в «Русском архиве» «Верельский мирный договор со Швецией»38, в 1888 г. — в «Русском архиве» — «Путешествие стольника Петра Андреевича Толстого 1697 г.».39 Тогда же отдельным оттиском вышли «Письма графини Е.М. Румянцевой к ее мужу, фельдмаршалу графу П.А. Румянцеву-За-дунайскому». Все эти архивные документы, различными путями попавшие к нему в руки, гр. Д.А. Толстой не просто «сообщал», а сопровождал своим предисловием. Они дают необходимый материал для изучения его археографической деятельности.
30 Духовная беседа. 1859. № 2. С. 57-60.
31 Духовная беседа. 1859. № 19. С. 190-199.
32 Духовная беседа. 1859. № 9. С. 278-286.
33 Наше время. 1860. № 1. С. 8-9.
34 Наше время. 1860. № 7. С. 102-103.
35 Речи и статьи гр. Д.А. Толстого. СПб., 1876.
36 Речи и статьи гр. Д.А. Толстого. С. 61—64.
37 Русская старина, 1887. Т. 53. С. 465-469.
38 Русский архив. 1887. Т. III. С. 457-520.
39 Русский архив. 1888. Т. I. С. 161-166.
Для уточнения и выявление неисследованных фактов биографии, а также изучения истории сочинений и статей гр. Д.А. Толстого в диссертационной работе был использован широкий круг архивных источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Диссертантом были проведены изыскания в фонде Александровского Лицея в Центральном Государственном Историческом Архиве Санкт-Петербурга40 и личном фонде Д.А. Толстого в РГИА.41 Следует отметить, что материалы личного происхождения в этих фондах немногочисленны. Проанализирован также и хранящийся в РГИА формулярный список гр. Д.А. Толстого из фонда канцелярии обер-прокурора Синода42, охватывающий период с 1 февраля 1843 г. по 24 апреля 1880 г. В РГИА также было извлечено из фонда Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД «Дело о поручении Д.А. Толстому составления истории римского католицизма в России»43 и «Дело о дозволении сенатору гр. Толстому напечатать за границею историю римско-католической церкви в России», извлеченное из фонда канцелярии министра внутренних дел.44 Дела фондов Департамента народного просвещения45 и Медальной палаты46 в РГИА были использованы при изучении истории учреждения благотворительной премии им. гр. Д.А. Толстого при Императорской Академии наук. Однако более полные сведения по истории этой премии содержатся в фонде канцелярии Конференции Академии наук Санкт-Петербургского филиала Архива Академии наук.47
В настоящее время выяснено, что материалы для биографического исследования имеются в Рукописном отделе Пушкинского дома, несмотря на то, что источники, имеющиеся в нем, не выделены в отдельный фонд Д.А. Толстого, а разрознены. Они впервые вводятся в научный оборот. Фонды Рукописного отдела содержат деловую и частную переписку, дневники и материалы для заметок, а также коллекции автографов и эпиграммы на Толстого. Корреспондеіггами Толстого, представленными в этом
40 ЦГИА СПб, ф. 11, оп. 1, д. 857 «О выпуске( 1842-1843).
41 РГИА, ф. 1664, оп. 1, д. 171 «Извещение начальника штаба вел. кн. Михаила
Павловича по управлению военно-учебными заведениями Толстому Д.А. о порядке
получения степени магистра».
42 РГИА, ф. 797, оп. 35,1 отд., д. 176. «О формулярном списке господина обер-
прокурора Св. Синода графа Д.А. Толстого».
43 РГИА, ф. 821, оп. 10, д. 186 «О порученном коллежскому асессору гр. Толстому
составлении истории управления иностранными исповеданиями в России».
44 РГИА, ф. 1282, оп. 2, д. 1942.
45 РГИА, ф. 733, оп. 142, д. 778 «Об учреждении при Императорской Академии
наук премии гр. Д.А. Толстого».
46 РГИА, ф. 570, оп. 11, д. 309 «О приготовлении медали им. ДА. Толстого для
раздачи в виде премии».
47 ПФАРАН, ф. 2, оп. 1—1882, д. 1 «Об учреждении премии им. гр. ДА. Толстого».
архиве, были: O.K. Нотович, Ю.В. Толстой, М.И. Семевский, М.П. Погодин, В.Р. Зотов, В.И. Мелихов, П.И. Мельников (Андрей Печерский), А.Д. Галахов., К.Н. Тихонравов, Г.Г. Гагарин, П.П. Семенов — Тян-Шан-ский, К.К. и Я.К. Гроты, И.С. Аксаков, М.С. Волконский, А.В. Ники-тенко, А.Д. Блудова, К.Н. Бестужев-Рюмин, А.Н. Майков, В.И. Даль, А.Ф. Елагин, Е.М. Феоктистов, Я.П. Полонский.
Большой интерес представляет коллекция автографов и портретов государственных и общественных деятелей, собранная Д.Н. Любимовым, сыном профессора физики Московского университета, сотрудника «Московских ведомостей» Н.А. Любимова.48 В Рукописном отделе в архиве М.И. Семевского имеются неопубликованные «Материалы к запискам».49 Это огромный рукописный том в красном переплете, где М.И. Семевский записывал впечатления от своих встреч с государственными деятелями, при этом беседа журналиста с ними больше напоминала интервью. О трех встречах с гр. Д.А. Толстым М.И. Семевский оставил красочный рассказ50, а еще об одной упомянул в некрологе гр. Д.А. Толстого, который находится в архиве журнала «Русская старина».51 Из переписки Толстого с Е.М. Феоктистовым, которая также хранится в фондах Рукописного отдела Пушкинского дома, можно почерпнуть сведения о способах пополнения ДА. Толстым книжной коллекции своей библиотеки.52 Материалы фондов Пушкинского дома из собрания В.И. Яковлева53 и Музея Александровского Лицея54 позволяют расширить круг друзей гр. Д.А. Толстого, в первую очередь его лицейских приятелей, включив в него В.Р. Зотова и А.Л. Жемчужникова на основании дружеской переписки Толстого с первым и записей в лицейском альбоме второго.
И, наконец, последняя группа источников включает материалы периодической печати, главным образом отражающие полемику по введению «классицизма» в систему гимназического образования, по религиозным проблемам, а также отзывы и рецензии на сочинения гр. Д.А. Толстого и его ответы на них. В диссертационной работе использованы материалы целого ряда исторических, общеполитических и ведомственных журналов: «Отечественные записки», «Северное обозрение», «Журнал Министерства внутренних дел», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Русский архив», «Русская старина», «Санкт-Петербургские ведомости», «Духовная беседа», «День», «Новое время», «Наше время» и др.
48 РО ИРЛИ, ф. 160, д. 1, лл. 193-199 об.
49 РО ИРЛИ, ф. 274, оп. 1, д. 16.
50 Там же. Лл. 166-171 об., 497-507, 573-580.
51 РО ИРЛИ, ф. 265, оп. 2, д. 2831.
«РОИРЛИ.ф. 9108.Л. 31.
53 РО ИРЛИ, ф. 357, оп. 3, д. 56. «Письма Д.А. Толстого к Зотову В.Р.»
54 РО ИРЛИ, ф. 157, д. 261. «Альбом Жемчужникова АЛ.»
Методологическую основу диссертации составляют, во-первых, методы работы с источниками биографического и генеалогического характера, изучение их происхождения, описание, критика, оценка, во-вторых, анализ сочинений гр. Д.А. Толстого: изучение истории их возникновения, использованных им приемов написания, рассмотрение их как частного и особенного явления по отношению к магистральному пути историографии XIX в. Для выявления научной ценности работ Д.А. Толстого необходимо сначала выяснить причины, сформировавшие столь различные мнения о его трудах, а затем обратиться к разбору самих сочинений и определить, насколько методы и приемы исследования, которые использовал их автор, синхронны уровню методологии исторической науки того времени.
Биография представляет особый вид исследования, занимаясь которым историк должен рассматривать факты и явления в комплексе, используя не только хронологический, но и систематический подход, основываясь на принципе объективности, историзма, целостности и системности.
Научная новизна диссертации заключается в том, что эта работа является первым монографическим исследованием биографии гр. Д.А. Толстого. Диссертантом исследованы грани жизни и деятельности гр. Д.А. Толстого, ранее не получившие достаточного освещения в историографии. Изучено влияние родственного окружения на формирование мировоззрения и научных интересов гр. Д.А. Толстого, в первую очередь, взаимоотношения Д.Н. и Д.А. Толстых, выяснена степень их родства, причины той заботы, которую дядя проявлял по отношению к племяннику, и сделан вывод о решающем воздействии Д.Н. Толстого на развитие карьеры Д.А. Толстого и его научной деятельности. В рамках диссертации впервые в историографии рассматривается биография гр. Д.Н. Толстого. Более глубоко изучен ранний период жизни гр. Д.А. Толстого, связанный с детскими и юношескими годами, учебой в Лицее. Исследование, проведенное диссертантом, позволяет расширить круг друзей гр. Д.А. Толстого. Диссертантом были установлены петербургские адреса гр. Д.А. Толстого. В данной работе впервые были подвергнуты анализу труды гр. Д.А. Толстого и дана их классификация, а также выявлена взаимосвязь его служебной карьеры и научных занятий. Уточнены особенности самой служебной карьеры как новой модели продвижения по службе, формирующейся с середины XIX в. При изучении административно-научной деятельности гр. Д.А. Толстого был исследован такой ее аспект как поощрение им научных исследований, в том числе и с помощью благотворительных пожертвований, в связи с чем впервые рассматривалась история академической премии имени гр. Д.А. Толстого. В научный оборот в этой связи вводится целый ряд неопубликованных источников.
Положения, выносимые на защиту.
Мировоззрение, карьера и научные интересы гр. Д.А. Толстого складывались под сильным влиянием его дяди, гр. Д.Н. Толстого, в то время находившегося в центре политической и общественной жизни.
Карьера гр. Д.А. Толстого как представителя поколения «профессиональных бюрократов» отражает потребность власти в образованных чиновниках, обладающих широким кругозором и эрудицией. Особенностью карьеры гр. Д.А. Толстого была взаимосвязь и взаимовлияние его административной деятельности и научных занятий. Многие его исторические сочинения представляют собой докладные записки по истории ведомств, где он служил. Отныне можно с уверенностью утверждать, что каждой занимаемой им должности соответствовал печатный труд (историческое сочинение, небольшая заметка или публикация архивных материалов).
Исторические сочинения гр. Д.А. Толстого до сих пор сохранили по крайней мере справочное значение для науки, тем более что многие источники, изученные им и приведенные в приложениях к его работам, оказались ныне утраченными.
Логическим завершением процесса взаимовлияния служебной карьеры и ученых трудов гр. Д.А. Толстого стало его назначение президентом Императорской Академией наук. С 1882 по 1889 гг. он оказался причастным к развитию отечественной науки не только своими сочинениями, но и как донатор академической благотворительной премии.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в научных работах по истории внутренней политики Российской империи второй половины XIX в., биографических исследованиях представителей рода Толстых, а также в учебных курсах по истории России XIX в., историографии, краеведению, в музейной работе, при подготовке школьных и вузовских учебников и пособий, в специальных изданиях.
Апробация результатов исследования проходила в виде докладов в Отделе новой истории России Санкт-Петербургского Института истории РАН, выступлений на круглом столе «Религия и наука» с аспирантами учреждений Санкт-Петербургского научного центра РАН 10 апреля 2004 г., на международной научной конференции «Наука, идеология, религия», проходившей в Саикт-Петербурге 30 марта-2 апреля 2005 г.
Структура работы.
В соответствии с темой и сформулированными задачами диссертация состоит из введения, трех глав, в которых соответственно рассматриваются дополнения биографии, труды гр. Д.А. Толстого, административно-научная деятельность, и заключения. В приложениях приводится перечень неопубликованных архивных документов, имеющих отношение к биографии и сочинениям гр. Д.А. Толстого и генеалогиче-
екая схема, дающая наглядное представление о внутрисемейных связях той ветви рода Толстых, к которой он принадлежал.
Лицейский период
Фамилия «Толстой» известна с XVIII в. верной службой престолу. Петр Андреевич Толстой, основатель разветвленной династии, был сподвижником Петра Великого и проявил себя в дипломатии, обеспечив власти возвращение царевича Алексея после его бегства за границу, за что и получил графский титул. Отставной бригадир Степан Федорович Толстой, дед Дмитрия Андреевича - правнук первого графа Толстого. С.Ф. Толстой, родившийся 6 апреля 1756 г., был хорошо образованным для своего времени человеком, т.е. умел говорить на трех иностранных языках: французском, немецком и (что весьма примечательно) голландском. Голландский язык, уже не столь распространенный в России в конце XVIII в. по сравнению с началом столетия, ему пришлось выучить по долгу службы, когда он пробыл около года в Гааге, представляя интересы Российской империи при Нидерландских Генеральных штатах. Степан Федорович был не только исполнительным чиновником, но и весьма предприимчивым человеком. Он сумел увеличить незначительное состояние, доставшееся ему от отца, удачно женившись и занимаясь предпринимательством. В Орловской и Симбирской губерниях у него было несколько винокуренных заводов, приносивших в то время неплохой доход, так что Степан Федорович обеспечил своему многочисленному семейству безбедное существование, а детям (девяти сыновьям и трем дочерям) пригласил гувернеров - французов, что считалось признаком достатка. В конце XVIII в. Россию наводнили эмигранты, бежавшие от произвола Французской революции, среди которых были сначала аристократы, а после прихода к власти Наполеона - якобинцы. Все они находили в России не только приют, но и заработок. Мода на все французское, включая язык и образование, распространившаяся в тот период, позволяла практически любому представителю этой нации получить место домашнего учителя в семьях российских дворян, поскольку главным критерием для родителей при поиске воспитателя для своих детей было не образование и профессионализм претендента, а его национальность. Нередко гувернеры ничему не могли научить своих воспитанников. Но, по-видимому, Степан Федорович ответственно подошел к выбору учителей, так как окружающие считали, что его дети получили самое лучшее по меркам того времени образование.
Степан Федорович был похоронен в Задонске, возле могилы Св. Тихона Задонского, русского подвижника и мыслителя, особо чтимого в семействе Толстых, с которым, по семейному преданию, он был лично знаком. Жена Степана Федоровича, Александра Николаевна Щербатова, принесшая ему богатое приданое, напротив, не только не блистала образованием (она никогда не занималась чтением и с трудом подписывала свое имя, что было тогда нередким явлением), но и, по мнению родственников, не отличалась житейским умом. У них были веские основания для последней характеристики: А.Н. Щербатова из-за своей расточительности не смогла после смерти мужа сберечь оставленное ей состояние. Во время раздела наследства, уже уменьшенного матерью, дети повели себя не самым достойным образом, рассорились и перестали общаться друг с другом. Это была обычная родственная коллизия: накопленные в XVIII в. большие состояния, источником которых была государственная служба, удачный брак или предприимчивость, в XIX столетии дробились при разделе между наследниками. В результате доля каждого из них была слишком мала, чтобы обеспечить достаток многочисленному потомству. Поэтому при дележе наследства нередко родственные чувства отступали перед меркантильными соображениями.
После семейного раздела Александра Николаевна поселилась в Москве, приобретя дом, по которому затем весь переулок стали называть Толстовским, следуя неписанному закону топонимики того времени. Нельзя обойти вниманием тот факт, что в 1825 г. некоторые члены этого большого и знатного рода, жившие в Петербурге, оказались причастными к декабрьскому восстанию. Офицеры, вышедшие 14 декабря на Сенатскую площадь, были связаны родственными и дружескими отношениями со многими дворянскими семьями, поэтому неудивительно, что после выступления декабристов начались массовые аресты и обыски в домах петербургской знати. Внучка Александры Николаевны, красавица Сашенька (ее мать - Елизавета Степановна Толстая, отец - Григорий Сергеевич Салтыков) в 1823 г. вышла замуж за Павла Ивановича Колошина. У нее не было отбоя от знатных и богатых женихов, однако она выбрала этого красивого, умного, образованного, но небогатого и необещавшего высокое положение молодого человека, состоявшего под особым покровительством Московского военного губернатора кн. Д.В. Голицина. Молодые были счастливы, ожидали прибавления семейства, как вдруг после 14 декабря всех поразило известие об аресте П.И. Колошина и его заключении в Петропавловскую крепость. Поводом для обвинения послужила его дружба с декабристом И.И. Пущиным. Однако документов, которые могли бы это подтвердить, при обыске полиция не нашла. Рассказывали, что тетка Александры Колошиной, Аграфена Степановна Толстая, энергичная старая дева, приехавшая после известия о происшествии в дом своей племянницы, сожгла все бумаги ее мужа, которые по какой-то оплошности не были увезены вместе с арестованным. За недоказанностью участия в заговоре П.И. Колошина освободили в июле 1826 г., когда по делу декабристов были вынесены приговоры, но все же оставили «в сильном подозрении», за что и последовало ограничение в правах. Местом постоянного жительства Колошина было определено село Смольное Владимирской губернии. Все эти полгода молодая женщина, на которую обрушилось несчастье, не находила себе места. От переживаний она долго не могла придти в себя, никого не узнавала, ее состояние усугублялось ожиданием ребенка. Но стараниями матери и тетки Александра Григорьевна поправилась и смогла
Друзья и знакомые
Очевидно, новые обязанности не тяготили Д.Н. Толстого, по натуре он был человеком семейным и бережно хранил в своей душе воспоминания детства, которые рисовали ему образ идеального главы семьи - любящего, заботливого и разумного, каким был его собственный отец. Позднее юношеские впечатления сформировали в нем желание походить на своего наставника С.А. Маслова, ставшего для него ангелом-хранителем, и, следуя его примеру, направлять первые шаги воспитанника по жизненному пути, заботясь не только о его материальном благополучии, но, в первую очередь, о нравственном развитии. Следует добавить, что Дмитрий Николаевич поддерживал и второго своего племянника - Михаила Владимировича Толстого. В своих записках Михаил Владимирович замечает, что он был многим обязан своему дяде, правда, не уточняя, что именно сделал для него Д.Н. Толстой. Но поскольку некоторые обстоятельства жизни двух племянников были схожи - оба потеряли отцов, их матери вышли замуж за домашних учителей, нанеся урон своему положению в свете, можно предположить, что помощь, которую оказывал им дядя, заключалась в протекции и рекомендациях, способствовавших продвижению по службе, и в разумных советах. Благодарность М.В. Толстого к дяде впоследствии проявилась в том, что он в 1880 г. пригласил его на свадьбу своей младшей дочери Прасковьи в качестве посаженного отца. С Дмитрием Андреевичем Толстым у Д.Н. Толстого была более тесная связь, во-первых, потому что Д.А. Толстой был моложе своего двоюродного брата Михаила на 9 лет, а значит, больше нуждался в опеке, и, во-вторых, возможно, Дмитрий Николаевич был его крестным отцом. Племянник и дядя родились в одном месяце и были тезками - подобное совпадение имен могло бы объяснить приглашение Д.Н. Толстого в качестве крестного: из всех Толстых только он в то время продолжал общение с бабушкой новорожденного после ее замужества, когда другие родственники от нее отвернулись. Из воспоминаний М.В. Толстого известно, что сам он был крестником Петра Степановича Толстого.
Став опекуном племянника Дмитрия, Д.Н. Толстой, в первую очередь должен был позаботиться о том, чтобы его воспитанник получил достойное образование. С 1832 по 1837 гг. Д.Н, Толстой состоял директором только что начавшей официально действовать Нижегородской ярмарки. По сведениям В. Л. Степанова, в это время Д.А. Толстой был устроен в Дворянский институт при Московском университете,141 а в 1836 г. принят в Царскосельский Лицей. Для того чтобы устроить своего племянника в такое привилегированное учебное заведение, как Лицей, ДЛ. Толстой, вероятно, воспользовался своими связями. В 1835 г. его покровитель Н.М. Лонгинов определил в Лицей сына Михаила, а на следующий год туда поступил и Д.А. Толстой. Этот факт позволяет предположить, что Дмитрий Андреевич был принят в Лицей по рекомендации Н.М. Лонгинова, причем учился он за казенный счет, что было важно для Толстых, не имевших лишних денег.
Весьма вероятно, что Д.А. Толстой бывал в доме дяди на Моховой улице как во время учебы в Лицее, так и после его окончания. С 1837 по 1845 годы Д.Н. Толстой жил в Петербурге, а в ноябре 1845 г. был командирован министром внутренних дел Л.А. Перовским в Ригу в канцелярию генерал-губернатора Е.А. Головина с тем, чтобы вести деловую переписку с Петербургом. Одним из важных направлений усиления своей позиции в Прибалтийском крае российское правительство считало русификацию местного латышского населения, поощряя в этих целях его переход в православие. В своих записках гр. Д.Н. Толстой, занимавшийся этим вопросом и поддерживавший позицию российских властей, не только описал ход событий, но и предварил их размышлениями о положении дел, изложив свои мысли о причинах столь активного перехода местного населения в православие и мерах поощрения этого процесса. Он придерживался распространенной в сфере чиновников точки зрения о необходимости подчинения католических священников гражданским российским властям и оказания экономической поддержки перешедшим в православие крестьянам-латышам в противовес помещикам-католикам. " Служебные обязанности не отвлекали его от семейных забот, все это время он вел регулярную переписку с племянником.143 Постепенно его служебное рвение стало утихать, нежелание сослуживцев и начальства разбираться в сложных проблемах управления Прибалтикой раздражали Д.Н. Толстого, и он все чаще мечтал об отставке. Тем не менее, он оставался на государственной службе еще в течение почти двадцати лет. В 1848 г. Д.Н. Толстой был назначен управляющим делами Остзейского комитета, в 50-е годы состоял губернатором в Калужской и Рязанской губерниях, а в 1859-1861 гг. - Воронежской губернии. Либеральные убеждения молодости к этому времени сменились свойственным зрелому возрасту консерватизмом. Он критически отнесся к освобождению крестьян, полагая, что реформа хоть и необходима, но недостаточно продумана. В 1861 г. он был даже вынужден применить силу в Воронежской губернии для подавления крестьянских волнений, несмотря на то, что в период службы в Прибалтике отрицательно относился к силовым методам управления.
Исторические сочинения
Еще в 1859 г. встал вопрос о реформе самого Синода, т.е. синодального делопроизводства, но все предлагаемые управляющим канцелярией Синода П.И. Саломоном проекты не находили одобрения архиереев, поскольку усиливали роль светской бюрократии.299 Возглавив Синод, ДА. Толстой в свою очередь заметил, что централизация управления приводит к бумажной волоките, препятствуя быстрому рассмотрению дел. Под его руководством в 1865-1868 гг. были проведены меры по децентрализации некоторых функций Синода, упрощены формы переписки и отчетности, ряд функций был передан в епархии. СИ. Алексеева определила эти изменения как «структурные перемены», не преследовавшие цели ликвидировать «министерские формы управления». Представляется возможным распространить эту характеристику на все церковные реформы, проводившиеся в период обер-прокурорской деятельности ДА. Толстого, поскольку они были направлены на усовершенствование управления церковью как частью государственного аппарата. И если страны Западной Европы в этот период приобретали светский характер в результате отделения церкви от государства, что являлось чертой буржуазного развития, в Российской империи приближался к завершению процесс огосударствления церкви. Так, для того, чтобы ускорить рассмотрение дел в канцелярии Синода, было расширено епархиальное самоуправление, введены епархиальные съезды духовенства. Однако идея созыва Поместного собора не нашла поддержки у ДА. Толстого,302 скорее всего потому, что на соборе мог быть поставлен вопрос о самостоятельности Русской православной церкви. Несмотря на то. что по времени «структурные перемены» в Синоде и церковной жизни совпали с либеральными реформами 1860-х гг., по своему характеру они таковыми не были. Не случайно замысел преобразования духовного суда на принципах гласности и открытости процесса, возникший в среде духовенства под влиянием судебной реформы 1864 г., после его обсуждения в 1865-1873 гг. потерпел поражение. Изменениям подв?ргся только порядок обжалования решений Синода. Д.А. Толстой обратил внимание на то, что, пройдя через канцелярию обер-прокурора, жалобы передавались на рассмотрение синодальным архиереям, т.е. в результате Синод жаловался себе на самого себя. 14 октября 1864 г. был учрежден особый Комитет по вопросам о новом порядке разрешения жалоб на решения Св. Синода.303 Для ускорения его работы Толстой вызвал в Комитет киевского митрополита Арсения, поддерживавшего начинания нового обер-прокурора. 17 декабря 1865 г. Александр II утвердил мнение большинства Комитета - отныне все российские епископы могли принять участие в рассмотрении жалоб, получая печатные записки о делах. Это породило среди православного духовенства надежды на соборное решение церковных проблем, однако они не оправдались.
Среди мероприятий по упорядочению синодального делопроизводства можно назвать создание Комиссии по разбору и описанию дел архива Синода, являвшихся главными источниками по истории русской православной церкви XVIII-XIX вв. Если соображения о разборе архива были изложены П.И. Саломоном еще в 1859 г. в докладной записке А.ЇЇ. Толстому, занимавшему в то время пост обер-прокурора, и стали тогда же приводиться в исполнение, 3 то Д.А. Толстой поддержал мысль об учреждении особой Комиссии, задача которой заключалась в рассмотрении дел, предназначенных к уничтожению, и состоявшей не только из чиновников духовного ведомства, но и привлеченных со стороны ученых - историков и архивистов. В исторической записке о пятидесятилетии Комиссии справедливо говорилось, что дела по истории русской православной церкви со времен Петра I, представлявшие «в большинстве весьма богатый и ценный исторический материал», были бьт уничтожены, если бы не вмешательство Д.А. Толстого.306 Через четыре месяца после его назначения обер-прокурором Св. Синода, в октябре 1865 г., помощник начальника синодального архива Н.И. Григорович, один из сторонников его реорганизации, подал Толстому докладную записку, где объяснил необходимость учреждения особой Комиссии для разбора дел, предназначенных к уничтожению. По мысли Н.И. Григоровича, в нее могли бы войти три человека: лицо духовного звания, статистик и архивист. Возможно потому, что одним из препятствий на пути этого предприятия была нехватка денежных средств, Д.А. Толстой поинтересовался у Н.И. Григоровича, можно ли найти бескорыстных любителей истории, согласных работать даром, не требуя денежного вознаграждения за свой труд. Тогда же, в октябре 1865 г., Н.И. Григорович представил обер-прокурору список таких, как сегодня сказали бы, «энтузиастов)). Желание работать в Комиссии выразили историк церкви М.Я. Морошкин, священники И.Г. Покровский и Н.И. Верховский, члены Археографической комиссии А.Ф. Бычков и А.Н. Труворов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии М.Ф. Коялович, старший секретарь Синода А.П. Крыжии, сотрудник синодального архива В.Ф. Комаровский и его начальник И.И. Горянский. По ходатайству Д.А. Толстого 6 декабря 1865 г. было получено высочайшее соизволение на учреждение Комиссии в предложенном Н.И. Григоровичем составе, которая открылась 14 января 1865 г.307 Таким образом, процесс ее учреждения продвигался для российской бюрократической системы достаточно быстро, заняв всего три месяца, во многом благодаря энергичности и последовательности Д.А. Толстого, поддержавшего это начинание. Скорее всего, Толстой полагал, что разбор синодального архива после учреждения Комиссии из 9 человек, большинство
Публикация исторических источников
В XIX в. дискуссия вышла на новый уровень: к ней присоединилось русское общество, определявшееся на пути формирования национального самосознания, неотъемлемой частью которого являлось религиозное сознание. Конфессиональная тема была поднята в «Философических письмах» П.Я. Чаадаева, продолжена в статьях Ф.И. Тютчева, И.С. Аксакова, Н.В. Гоголя и богословских сочинениях А.С. Хомякова, став одним из принципиальных аспектов противостояния западников и славянофилов. Интенсивный обмен мнениями шел одновременно и внутри страны, и с зарубежными оппонентами по следующим спорным вопросам: отношения светской и духовной власти в государстве, положение католиков в Российской империи, возможность соединения церквей, содержание папских энциклик, деятельность иезуитов и переход униатов в православие. Безусловно, на предмет спора и аргументы сторон свой отпечаток накладывали особенности взаимоотношений церкви и государства в Российской империи, следствием которых было специфическое положение и православного, и католического духовенства.
Критика Ватикана за его «светские притязания» часто звучала в русском обществе в середине XIX в. как ответ формировавшегося национального самосознания на цивилизационный вызов Запада. В этом отношении примечательно замечание, высказанное А.С. Пушкиным П.Я. Чаадаеву по поводу его философического письма: «Наше духовенство ... было достойно уважения, оно никогда не пятнало себя низостями папизма...», т.е. светскими амбициями. Та же мысль была продолжена славянофилами в полемике, развернувшейся между ними и европейскими журналистами в начале 50-х гг. XIX в.
Дискуссия открылась статьей Ф.И. Тютчева «Папство и римский вопрос. С русской точки зрения». Она была написана одновременно с сочинением гр. Д.А. Толстого, также на французском языке, и опубликована в «Revue des Deux Mondes» в 1850 г. Поводом послужили события в Папской области: бегство папы из Рима в 1848 г. из-за революционных выступлений в Италии. Ф.И. Тютчев увидел причину европейских революций 1848-1849 гг. в политической активности Ватикана, превращении его в государство в государстве, присвоении им «чуждого начала» - светской власти - и замене общества верующих государственным учреждением, что породило сомнение в религии и открыло путь революционным учениям в Европе. С момента разделения церквей начался на Западе процесс противостояния церковных иерархов и светских правителей, который завершился, по мнению Ф.И. Тютчева, революциями. В конце статьи Ф.И. Тютчев подчеркнул, что преимуществом русской православной церкви является ее единении со светской властью.
После выхода статьи Тютчева в «Revue des Deux Mondes» его издатель, П.С, Лораиси, поместил в том же журнале ответ, где в свою очередь обвинил русскую церковь в несамостоятельности и зависимости от светской власти, указав, что ее подчиненное положение закреплено в титуле императора всероссийского - «глава Церкви», В 1853 г. в обсуждение этого вопроса включился А. С. Хомяков, опровергнув утверждения Лоранси в своем специально богословском сочинении «Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях» замечанием, что титул императора всероссийского указывал лишь на его гражданскую власть и должен был пониматься как «глава народа в делах Церковных». Нужно заметить, что доводы славянофилов были вескими для их оппонентов за пределами России, но не внутри страны и не в их кругу. Дореволюционный историк церкви П.С. Троицкий писал, что вопрос о главенстве светской власти над русской церковью был для славянофилов «больным вопросом». «Решая его в отрицательном смысле для лиц западных исповеданий, они дома, у себя, глубоко сознавались в том, что решение его может быть и утвердительным».524 В таком случае их статьи носили скорее отвлеченный характер, не отражая истинное состояние дел.
Краткий обзор этих статей позволяет судить о том, насколько велик был интерес русского общества в середине XIX в. к конфессиональной полемике, о накале страстей и о той пропаганде, которую развернули его представители в европейской прессе, отстаивая «русский православный взгляд» на католический вопрос. Д.А. Толстой постепенно перешел от исторических трудов к публицистическим статьям, его небольшое сочинение «Об иезуитах в Москве и Петербурге», появившееся в 1859 г., можно расценивать как «переходную форму». Это произведение - с одной стороны - продолжает историю католической церкви в России, но - с другой - уже посвящено одному из ее аспектов - деятельности ордена иезуитов, и притом не отвлеченно-научно, а чисто полемически. Тема сочинения обусловила и его хронологические рамки - от появления первых представителей этого ордена в Москве в 1684 г. до высылки иезуитов из Петербурга (с запрещением появляться в обеих столицах) в 1815 г. по указу Александра I. Как и «История Римского католицизма», это сочинение было построено по хронологическому принципу в сочетании с правоведческим подходом - автор рассматривал не только деятельность самого ордена, но и отношение властей к нему в царствование Петра I, Екатерины II, Павла I и Александра I. Д.А. Толстой, как и в «Истории римского католицизма», проводит разграничение между религиозной пропагандой и политическими замыслами в деятельности ордена. Толстой убеждал читателей, что цели иезуитов были скорее политические, чем религиозные - по его мнению, они занимались шпионажем в пользу германского императора, в то время как сам орден был «государством в государстве». Автор выделил три ключевых, с его точки зрения, момента в отношении российских властей к деятельности иезуитов: ограничение их пропаганды в конце XVII в. по просьбе патриарха Иоакима, высылка их из России по указу императора Петра І в 1719 г. и запрещение ордена в 1815 г. указом императора Александра I. Периодами наибольшего благоприятствования иезуитам со стороны российского правительства Толстой называет правление Екатерины II и Павла I, оправдывая государыню ее прагматическими целями, а именно тем, что она воспользовалась помощью ордена для упрочения российского влияния во вновь присоединенных белорусских землях.
В сочинении Толстой упоминает о том, что в его руках оказались «отрывки из частной переписки»,525 на основании которых он имеет возможность судить об образе жизни иезуитов. Видимо, как и исторические труды Толстого, эта статья, имеющая право быть названной небольшой монографией, была основана на архивных материалах, однако в отличие от научных работ в ней нет ни одной отсылки к источникам. С публицистикой это сочинение сближает его заключительная часть, представляющая собой одновременно и обращение к читателям, довольно пафосное и явно выражающее точку зрения автора, и предупреждение будущим последователям иезуитов, на случай, если они решатся продолжить их политическую и религиозную деятельность в России: «Тогда мы скажем иезуитам то, что они уже слышали от нашего правительства более полутора века тому назад: «размножать у нас латинского учения не надобно и неудобно, потому что мы исстари имеем свою христианскую веру, непоколебимо ей преданы, и В сущности, в этом заключении прозвучал лейтмотив последующих статей Д.А. Толстого, написанных и опубликованных в 1859-1860 гг. В этом, очевидно, состояла одна из особенностей его западничества: признавая общий ход исторического развития России и Западной Европы, по крайней мере, в сфере финансового управления, и обращаясь к европейскому опыту в области классического образования, он считал неприемлемыми для Российской империи сложившиеся на западе отношения церкви с государством.