Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Численность, размещение и демографический состав городского населения 55
1.1. Динамика численности и размещения горожан 55
1.2. Механический прирост как фактор воспроизводства 71
1.3. Половозрастная структура 90
Глава 2. Естественное движение городского населения 105
2.1. Рождаемость 105
2.2. Смертность 143
2.3. Естественный прирост 179
Заключение 186
Список использованных источников и литературы 194
Приложения 213
Динамика численности и размещения горожан
Первичной характеристикой населения выступает его численность. Она является результатом всех видов деятельности людей (экономической, социальной, культурной, демографической и т.д.) на конкретной территории и в то же время – главным ресурсом ее дальнейшего развития. Историки рассматривают процесс изменения численности населения как своего рода «зеркало», отражающее все происходящие в обществе события. Поэтому реконструкция динамики численно-158 Тимошенко А.И. Советская мобилизационная модель хозяйственного освоения Сибири: проблемы изучения // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 2011. № 2. С. 42. сти населения и выяснение совокупности факторов, влиявших на ее рост или убыль – одна из первоочередных задач исторического исследования.
Второй важнейший показатель – размещение населения по территории, прежде всего, между городской и сельской местностью, со всей присущей ему системой связей – является главной характеристикой процесса урбанизации. Этот процесс понимается не только как рост городов и числа горожан, но и как переход всего населения рассматриваемой территории к городскому образу жизни, во время которого люди осваивают принципиально иные нормы поведения, отличные от характерных для традиционного общества. Тип городского поселения (город или поселок городского типа) и его размеры определяют степень развития в нем социальной инфраструктуры. А это, в свою очередь, решающим образом влияет на все стороны жизни населения, включая характер естественного движения. По данным о размещении горожан по разным типам поселений можно сделать вывод о реальном уровне урбанизированности территории и, соответственно, о степени распространения на ней современных норм демографического поведения (сексуального, матримониального, прокреативного и проч.).
Источником информации о динамике численности городского населения Красноярского края в 1959–1991-х гг. в данном исследовании стали итоги переписей населения и текущая статистика, опубликованная в сборниках федеральных и региональных органов власти или хранящаяся в архивах159. Этот показатель в советские годы не относился к засекреченным (за исключением данных о числе жителей закрытых административно-территориальных образований). Поэтому проблем с недостатком официальной статистики нет.
Всесоюзная перепись населения 1959 г. зафиксировала в Красноярском крае 2615,0 тыс. чел. наличного населения. Из них 1281,6 тыс. – 49,6 % – проживали в городских поселениях – городах и поселках городского типа (ПГТ). Край был менее урбанизирован, чем РСФСР в целом, где доля городских жителей составляла 52,4 % (табл. 1). Но с этого времени количество горожан в крае и их удельный вес стали быстро расти благодаря ускорению темпов промышленного освоения его территории.
Численность и удельный вес городского населения увеличивались в результате естественного и механического (миграции и административно-территориальных преобразований (АТП) сельских поселений в городские) приростов. Соотношение этих источников роста различалось по годам (табл. 2). В первой половине 1960-х гг. вклад трех источников был примерно одинаковым и составлял по трети в общем приросте. Во второй половине десятилетия резко увеличился вклад миграции, в меньшей степени – естественного прироста и почти прекратились административные преобразования. В первой половине 1970-х гг. размеры естественного прироста превысили миграцию, и он впервые стал главным источником общего прироста населения красноярских городов.
Данные табл. 2 показывают, что каждое пятилетие отличалось от других соотношением этих трех источников. Но общий тренд состоял в том, что рос относительно и абсолютно вклад естественного прироста, снижался – миграции и особенно АТП. Исключением являлись городские поселения Хакасской автономной области, где миграционный прирост стал снижаться лишь со второй половины 1980-х гг.
Соответственно различались во времени темпы роста городского населения. Динамика этого процесса была неровной. В первой половине 1960-х гг. отмечался наибольший прирост за всё тридцатилетие: ежегодно он составлял 3–5,4 % и был значительно выше среднероссийского160. В 1965 г. число горожан составляло 119,5 % от уровня 1960 г., в 1970 г. – 134,0 %. Городское население в крае выросло до 1831 тыс. чел, а его удельный вес поднялся до 61,8 % – почти до среднего показателя по РСФСР (62,1 %).
С конца 1960-х гг. началось снижение темпов роста численности горожан. В «первой красноярской десятилетке» (1971–1980-е гг.) их абсолютный и относительный прирост ежегодно составлял в среднем по 2 %, а в отдельные годы – менее 1 %. Исключение составляла Хакасия, где начал формироваться Саянский ТПК. Если с 1959 по 1970 гг. городское население в этой области росло по 1,7 % в год, то в первой половине 1970-х – по 2,5 %, а во второй – еще быстрее161.
Общий результат роста горожан в крае в 1970-х гг. был «скромнее», чем в 1960-х. За это десятилетие их количество увеличилось на 24 % – до 2272 тыс. чел. в 1980 г, а их удельный вес во всём населении незначительно превысил средний по РСФСР – 70,2 % против 69,6 %.
С начала 1980-х гг. темпы роста городского населения еще больше замедлились. Это произошло из-за корректировки политики промышленного освоения края во «второй красноярской десятилетке» (1981–1990-е гг.), вызванной обострением дефицита трудовых ресурсов в связи со вступлением в рабочий возраст малочисленного поколения 1960-х гг. Поскольку эта проблема являлась общесоюзной и привлекать внешних мигрантов в прежнем количестве стало невозможно, новый план развития народного хозяйства края предусматривал, в основном, не закладку новых предприятий, как в первой «десятилетке», а завершение уже строившихся и не требовавших большого притока новых рабочих рук.
В 1980-х гг. отмечались самые низкие темпы роста городского населения за все рассматриваемое тридцатилетие – в среднем по 1,8 % в год. С 1980 по 1990 гг. количество красноярцев в городских поселениях выросло на 21 %, до 2749 тыс. чел.
В конце 1980-х гг. рост городского населения прервался. С 1989 г. в крае, как и во многих российских регионах, началось сокращение его численности из-за отрицательного сальдо миграции и преобразования ряда городских поселений в сельские. Если в 1988 г. в крае было зафиксировано 2624 тыс. горожан, то в 1989 г. – 2619 тыс. Важно учесть, что до 1989 г. в общей численности городского населения края не отображались жители закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО) (либо часть их приписывалась к ближайшему городскому поселению). Теперь правила изменились, и жители тех красноярских ЗАТО, которые ранее учитывались особо, были присоединены к общей массе горожан. Именно их «внезапное» появление в общей статистике учета городского населения «увеличило» его общую численность в крае в 1990 г. до 2749 тыс. Но и это не остановило процесс сокращения городского населения. В 1991 г. оно уменьшилось до 2743 тысяч.
В целом, за рассматриваемый 30-летний период число горожан в крае увеличилось в 2,1, в РСФСР – в 1,8 раза. Очевидно, что эта разница обусловливалась форсированным развитием индустриальных производств в крае, обеспечивших значительные сдвиги в его экономике в пользу градообразующих отраслей. Удельный вес горожан к началу 1970-х гг. достиг среднероссийского показателя, а потом оставался примерно на одном с ним уровне до конца советского периода.
1959 год стал «знаковым» в истории населения Красноярского края. В начале его горожане составляли 49,6% жителей края, а в начале 1960 г. – уже 51,4 % (табл. 1). С этого момента они стали постоянно растущим большинством в населении края на фоне непрерывного абсолютного и относительного сокращения сельских жителей. Рост численности и удельного веса горожан стимулировал повсеместное распространение городского образа жизни, включая демографическую сферу. Городская среда меняла все аспекты общественного бытия, в том числе условия труда и быта, социальные отношения. А это напрямую влияло на матримониальное, семейное, прокреативное поведение, характер смертности и величину продолжительности жизни людей.
Доказано, что естественное движение населения в городах и ПГТ, многие из которых недалеко ушли в своем развитии от деревень, и в разных по размерам населенных пунктах имело различия. Поэтому при изучении воспроизводства населения нужен анализ динамики структуры городских поселений как важного фактора этого процесса.
Половозрастная структура
Половозрастная (демографическая) структура (состав) населения является, с одной стороны, важнейшим фактором всех демографических процессов, с другой – в значительной мере результатом этих процессов. Она также выступает показателем уровня развития территории проживания населения. По ней можно многое узнать об исторических условиях, в которых развивалась рассматриваемая людская территориальная общность. В нашем случае подробный анализ этой структуры поможет точнее оценить влияние социально-экономической политики государства в районах нового промышленного освоения на все виды движения населения. А это позволит уточнить вывод об общем и особенном в демографическом развитии Красноярского края. Источниками для изучения динамики половозрастной структуры городского населения в данной работе стали опубликованные итоги всесоюзных переписей населений 1959, 1970, 1979 и 1989 гг. Для их уточнения и дополнения использовались хранящиеся в архивах материалы переписей и другая статистика.
В рассматриваемый период городское население развивалось в рамках универсальных закономерностей демографической модернизации. Все факторы, воздействовавшие на характер и динамику его половозрастной структуры, делились на «демографические» и «недемографические»210. К первым относились снижение рождаемости и рост смертности, ко вторым – последствия социальных потрясений первой половины XX в., реализация государственной социально-экономической политики в регионе, вызвавшей активную миграцию, и т.д. В большинстве эти факторы имели общероссийский характер. Роль политических факторов во второй половине XX в. снижалась.
Возрастно-половая структура у мужчин и женщин имела существенные различия. Мужчины больше пострадали от войн, имели выше смертность в мирное время, а также были более подвижными в территориальном плане. Все это отразилось на их демографических характеристиках.
Перепись 1959 г. на половозрастной структуре городского населения Красноярского края «обнаружила» чёткий след Великой Отечественной войны и других катаклизмов первой половины XX века, который проявился, прежде всего, в диспропорции полов. Но она была значительно меньше, чем в городском населении РСФСР в целом: на момент переписи в городах края доля мужчин составляла 48,6 %, а в РСФСР – 44,9 % (табл. 9).
В следующем десятилетии соотношение полов в красноярских городах ухудшилось – в 1970 г. доля мужчин снизилась до 47,9%. А затем в течение двадцати лет она была стабильной и составляла 47,9 % в 1979 г. и 48,0 % в 1989 г. В общем по РСФСР отмечалась иная динамика: доля мужчин устойчиво росла и поднялась до 46,6 %. При этом их численность за 1959–1989 гг. увеличилась в красноярских городах в 1,99, женщин – в 2,05 раза, а в городах республики – в 1,82 и 1,69 раз соответственно. Специфику динамики численности населения городов в крае определял, в первую очередь, массовый приток туда девушек. А в РСФСР сильнее действовал демографический фактор – уход из жизни деформированных малочисленных старших поколений и замещение их новыми, рожденными в обычных, стабильных условиях.
Иначе говоря, в 1959 г. в городах на 1000 женщин приходилось 947 мужчин в крае (табл. 10) и 814 чел. – в РСФСР. Затем этот показатель у красноярцев снизился до 919 чел. в 1970 г., 917 чел. в 1979-м и вырос до 922 чел. к 1989 г. В РСФСР же он улучшался непрерывно: в 1970 г. было уже 845 мужчин, в 1979 г. – 855 чел., в 1989 г. – 873. В результате за 30 лет пропорция полов у россиян улучшилась, у красноярцев – ухудшилась, но осталась все же значительно гармоничнее среднероссийской.
Более высокая доля мужчин в крае и более быстрый рост их численности объясняется исторически сложившейся хозяйственной спецификой его городской местности, где больше востребовался мужской труд. Половозрастную структуру красноярцев меньше деформировала Великая Отечественная война благодаря тыловому положению края. Мужчины не гибли на его территории от прямого воздействия оружия, как в европейской части страны, а понесли лишь фронтовые потери. Диспропорции полов также корректировала миграция – внутренняя (из красноярских сел) и особенно внешняя.
В городском населении края, как и в РСФСР в целом, диспропорция между полами наблюдалась во всех возрастах (табл. 10). В детских и молодых было больше мужчин, в средних и старших – женщин. Преобладание лиц мужского пола среди детей объяснялось биологической закономерностью: мальчиков, как известно, рождается больше. Но из-за их более высокой смертности к 15 годам пропорция выравнивается, что наблюдалось и в крае. А затем процесс определяли уже недемографические факторы. Из табл. 10 видно, что соотношение полов в детских когортах было устойчивым, от переписи к переписи изменялось мало. И интересный факт: – в городах края во всех детских группах мальчиков всегда было чуть меньше, чем в РСФСР.
Принципиально важным для воспроизводства населения является соотношение полов в детородных возрастах. В 1959 г. среди двадцатилетних горожан в крае преобладали мужчины – на 1000 женщин в возрасте 20–24 года приходилось 1188 мужчин, в возрасте 25–29 лет – 1151 чел., тогда как в среднем по республике – 959 и 978 чел. соответственно. «Дефицит» мужчин у красноярцев начинался с поколений, пострадавших от войн. В 1959 г. это были лица старше 30 лет. Но и в них в крае отмечались намного меньшие диспропорции: на 1000 женщин в возрасте 30–34 года приходилось 964 мужчины, 35–39 лет – 770 чел., а в городах РСФСР – 855 и 626 чел. соответственно. Лучшая пропорция полов у красноярцев объяснялось, как отмечалось, меньшими потерями мужчин в войну. Но их структуру «корректировала» мужская сверхсмертность. Она сглаживала диспропорции в 20-летних возрастах, где было меньше женщин, и углубляла в средних и старших.
«Избыток» мужчин в молодых когортах был негативным явлением в социально-демографическом отношении. Не все они могли завести семьи при дефиците невест. А холостые мужчины были более склонными к асоциальному образу жизни, делинкветному и аддиктивному поведению, чем женатые. Они также обладали большей территориальной мобильностью, которую некоторые исследователи не без основания считают «излишне высокой»211.
В 1960-х гг. структура населения по полу была очень подвижной. Число двадцатилетних мужчин на 1000 женщин-ровесниц в городах края сокращалось, а в РСФСР – росло. В 1970 г. в группах 20–24 года и 25–29 лет их стало в крае по 1053 и 1109 чел. соответственно, а в среднем по РСФСР – по 1022 и 1008 чел. Теперь и в российских городах в целом обозначился дефицит невест среди двадцатилетних. В крае же мужское преобладание стало отмечаться еще в тридцатилетних возрастах. Это была повзрослевшая когорта 20-летних, но диспропорция полов в ней стала меньше, чем 11 лет назад. Сократилась также разница между краевыми и республиканскими показателями, но все же она была принципиальной: на 1000 женщин в возрасте 30–34 и 35–39 в крае в 1970 г. приходилось по 1083 и 1043 мужчин соответственно, в РСФСР – по 969 и 944 чел. Выравнивание дисбаланса наблюдалось у 40–44-летних красноярцев. С этого возраста у них начинался перевес женщин.
В 1970-х гг. в городах края мужчины стали преобладать и в группе 40–44 года благодаря все той же подвижке возрастов. Но оно было незначительным. В городском населении республики в целом женщин опять стало больше во всех возрастах, начиная с 15 лет. Таким образом, в то время как в российских городах наблюдался постоянный острый дефицит женихов, в крае нехватка невест распространилась почти на все репродуктивные возраста, хотя диспропорции полов в них уменьшились. А в ряде когорт (20–24, 30–34, 40–44 года) соотношение приблизилось к оптимальному. Судя по статистике, в рассматриваемом тридцатилетии баланс полов в репродуктивных возрастах в крае был более благоприятным для воспроизводства населения, чем в среднем по РСФСР. Значительные диспропорции наблюдались преимущественно в пожилых возрастах. Но это не сказывалось на деторождении, а имело лишь негативные социальные и экономические последствия.
Возрастная структура у красноярцев также была более благоприятной для деторождения и развития экономики, чем у среднестатистических горожан РСФСР. В течение всего тридцатилетия красноярцы в целом были моложе не только горожан РСФСР, но и горожан других регионов, подвергавшихся форсированному индустриальному освоению. В момент переписи 1959 г. доля лиц старше 60 лет, признаваемая в российской демографии границей начала «старости» населения, составляла среди красноярцев 6,0 %, среди горожан Западной Сибири – 6,7 %212, горожан РСФСР – 7,6 % (табл. 11).
Смертность
Уровень и характер смертности выступают ярким индикатором благополучия населения – чем выше уровень его жизни, тем ниже смертность. Её показатели также немало «рассказывают» о нормах повседневности и ценностях людей, их отношении к собственному здоровью и жизни вообще.
Смертность в городских поселениях Красноярского края в изучаемый период, как и рождаемость, переживала очередной этап модернизации в форме перехода от высоких показателей вымирания поколений к низким. Сущность этого процесса определяется как эпидемиологический переход: в разных возрастных когортах населения изменялись причины смерти, масштабы, и в результате происходила половозрастная перегруппировка ее интенсивности. Теоретически итогом эпидемиологического перехода должно быть снижение общего уровня смертности и удлинение продолжительности жизни населения. Но у красноярцев процесс имел иные результаты.
В.А. Исупов указывает, что каждый раз, когда в России в первой пол. ХХ в. намечались признаки эпидемиологического перехода, его прерывал масштабный социально-экономический кризис291, из-за чего консервировались черты традиционного типа смертности. Данные о развитии смертности в городских поселениях красноярского края показывают, что подобное наблюдалось и в последнем тридцатилетии советской эпохи.
Благодаря модернизации смертность в городах края стремительно падала в предыдущих изучаемому периоду десятилетиях. В 1940 г. ее общий коэффициент составлял 19,0 , в 1950 г. – 12,2 , а в 1955 г. – 8,1 . Темпы сокращения смертности были обратно пропорциональными возрасту людей. По данным В.А. Исупова, в городах Сибири ее уровень уменьшился с 1926/27 г. по 1958–1959 гг. у грудных мальчиков в 5,5, а у девочек – почти в 6 раз, у 5-летних – соответственно в 5,9 и 8,9 раз, но у 15-летних – в 3,2 и 3,2 раза, а у лиц старше 60 лет – на 30 %292. Таким образом, главный вклад в этот процесс внесло сокращение детской и особенно младенческой смертности, уровень которой в городах края в 1940 г. составлял 202,0 , в 1950 г. – 140,9, в 1955 г. – 69,3, а в 1960 г. – 40,8 293. Ее снижение – самое крупное достижение в общем процессе. Второе достижение – ее «постарение» из-за перегруппировки половозрастной интенсивности вымирания поколений.
К началу изучаемого периода смертность в городских поселениях Красноярского края снизилась до уровня, какого там еще не было. В 1960 г. ее общий коэффициент составлял 6,7 , как и по городам РСФСР (табл. 25).
Такой результат стал итогом действия многих факторов – внутренних, демографических и внешних, недемографических. Среди последних были как достижения здравоохранения и фармацевтики, так и изменения в условиях труда и быта. После войны все сферы жизни общества улучшились. Но главное – появились антибиотики и сульфаниламиды, радикально снизившие потери от воспаления легких, болезней ЖКТ, инфекционных и паразитарных заболеваний, являвшихся основной угрозой жизни при традиционном типе смертности.
Из демографических факторов низкую смертность обусловила, во-первых, «молодость» населения. Среди горожан было мало стариков и, в принципе, умирать было некому. К тому же, население обладало жизнестойкостью, так как с рождения проходило жесткий естественный отбор, продолжавшийся всю жизнь. Эти люди выжили в условиях очень высокой смертности в начале столетия, преодолели голод и болезни во время первой мировой и гражданской войн; пережили начало 1920-х гг., «наступление социализма по всему фронту» в довоенные пятилетки, Великую Отечественную войну и вторую пол. 1940-х гг. Естественно, что после всего остались самые крепкие. Во-вторых, снизился собственно уровень смертности, т.е. интенсивность вымирания во всех когортах, что показывали возрастные коэффициенты (табл. 26).
Одинаковые размеры краевого и среднероссийского общего коэффициента смертности свидетельствуют о том, что у красноярцев была выше интенсивность вымирания поколений, поскольку они были «моложе» среднестатистических россиян. Действительно, в конце 1950-х гг. они имели во всех возрастах более высокие показатели смертности, чем горожане РСФСР в целом. И так оставалось до окончания советского периода.
В конце 1950-х гг. мужская смертность была выше женской во всех без исключения возрастах. В когортах до 20 лет разница составляла 1,2–1,5 раза, в возрасте 20–24 года – 1,8 раз, 25–29 лет – 2,6 раз, 30–34 года – 2,2 раза, 35–39 лет – 2,5 раза, 40–44 года – 2,5 раз, в 45–49 лет – 2 раза. Разница еще не была большой, как в следующих десятилетиях, но уже создавала проблемы в репродуктивной, экономической и остальных сферах. В 1960–1980-х гг. сверхсмертность мужчин росла. Этот процесс можно проследить по динамике индекса сверхсмертности (отношения возрастных коэффициентов смертности мужчин к возрастным коэффициентам женщин) (табл. 27).
В результате перегруппировки половозрастной интенсивности смертности в предшествующие изучаемому периоду десятилетия значительно изменилась возрастная структура уходивших из жизни красноярцев. Она еще не полностью соответствовала критериям современного типа смертности, а, скорее, имела переходный характер. Главное, среди умиравших резко сократилась доля детей и молодежи (табл. 28). В 1959 г. дети в возрасте 0–14 лет уже составляли пятую часть умерших (20,1 %), а не большинство, как при традиционном типе смертности.
Половозрастную перегруппировку интенсивности смертности вызвало изменение ее причин в разных возрастах. Больше всего снизилась смертность от инфекционных и паразитарных болезней. Но в крае ее уровень оставался выше, чем в среднем по городам РСФСР. В 1960 г. от них умирали по 51,0 чел. из 100 тыс. красноярцев, в том числе от туберкулеза – по 36,4 чел. (табл. 29). Эта социальная болезнь еще недавно в российском обществе считалась главной угрозой для жизни. Край же, с его более низким, чем в европейской части страны, уровнем благосостояния жителей и общей бытовой неустроенностью, более суровым климатом, наличием на территории крупных контингентов заключенных и массовым присутствием разного рода маргинальных личностей всегда отличался более широким распространением туберкулеза и более высокой смертностью от него. Снизилась также смертность от болезней органов дыхания, в основном от пневмонии, – до 63,5 чел. на 100 тыс. жителей. Но ее уровень тоже был выше, чем в целом в городах РСФСР. По-видимому, не последнюю роль в этом играл суровый сибирский климат.
В конце 1950-х гг. горожане края чаще всего умирали уже от известной триады современных причин смерти. Но по их распространению красноярцы «отставали» от среднестатистических российских горожан. Благодаря своей «молодости» они имели ниже смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Зато из-за той же молодости и большей доле мужчин в молодых возрастах чаще погибали от несчастных случаев, травм, убийств, самоубийств и т.п. причин, в совокупности составлявших класс внешних воздействий. Уровень смертности от них у красноярцев стоял в структуре причин на втором, а не на третьем месте, как в целом в городах РСФСР. На третье место в крае были оттеснены новообразования.
Структура умерших по причинам смерти и ее динамика (табл. 30) свидетельствуют о значительном продвижении красноярцев на пути эпидемиологического перехода. Три главные причины, присущие современному типу смертности, в 1960 г. вызвали 65,2 % всех потерь. Доля умерших от инфекционных и паразитарных заболеваний и от болезней органов дыхания, прежде выступавших главными причинами смерти, сократилась до 17,1 %.
Естественный прирост
Итоговым результатом демографического развития общества является естественный прирост – диалектическое единство рождаемости и смертности, которое обеспечивает непрерывный процесс замены уходящих поколений вновь рожденными, регулирует динамику численности и половозрастной структуры населения. На таких слабозаселенных территориях с высокой миграционной активностью жителей, как Красноярский край величина естественного прироста всегда имела особое значение, так как определяла возможности компенсации хоть какой-то части миграционных потерь и поддержания численности их населения на приемлемом уровне.
Как показано выше, в начале изучаемого периода естественный прирост не играл основной роли в увеличении городского населения Красноярского края. Но в первой половине1970-х гг. он дал уже половину его прироста, а в 1980-х гг. стал главным источником. В совокупности с механическим приростом он позволил расти численности городского населения края более быстрыми темпами, чем в целом в РСФСР, а в дальнейшем его более высокие показатели смягчили начало депопуляции в 1990-х гг.
В начале 1960-х гг. в городах края был чрезвычайно благоприятный режим воспроизводства населения. Размеры естественного прироста в 1960 г. составляли 17,2 (18,5 без Хакасии369) против 13,7 в среднем по городам РСФСР (табл. 34) и находились недалеко от условной границы начала «демографического взрыва» (20,0 ). Очень важно, что такой успех обеспечивался небольшой «ценой»: благодаря низкой смертности женщинам не нужно было производить на свет много детей. По-видимому, более экономичного режима воспроизводства новых поколений в крае никогда не было. 1960-е годы отличились сверхвысокими темпами снижения естественного прироста. С 1960 по 1968 гг. он сократился в 2,2 раза – с 17,2 до 7,7 370. Это было вызвано главным образом уменьшением числа ежегодных рождений, продолжавшимся до 1968 г., а с 1967 г. – еще и начавшимся ростом числа смертей. Это с обеих сторон негативно действовало на естественный прирост, отчего отрицательный эффект удваивался.
С 1960 по 1970 гг. его коэффициент сократился в городах края на 42,4 %, в РСФСР – на 49,6 % (с 13,7 до 6,9 ). Применительно к России, в целом, этот результат расценивается как «демографический провал». К краю это определение также подходит. Хотя его городское население росло быстрее благодаря миграции и административным преобразованиям, в абсолютном выражении естественный прирост уменьшился на 23,1 %, что тоже немало, – с 23,9 тыс. чел. в 1960 г. до 18,3 тыс. в 1970-м371.
Итак, естественный прирост в городах края, более высокий, чем в среднем в российских городах на рубеже 1950–1960-х гг., сократился за десятилетие меньше. Их демографический потенциал, понеся серьезные потери, остался более крепким. Хотя суммарный коэффициент рождаемости и у красноярцев снизился ниже уровня простого воспроизводства во второй половине десятилетия, естественный прирост не только продолжал компенсировать потери от низкой рождаемости, но стал играть в первой пол. 1970-х гг. главную роль в общем росте их численности, оттеснив с первой позиции механический прирост.
Характер динамики естественного движения населения показывал, что со второй пол. 1960-х гг. городское население края вступило в третью фазу демографического перехода, для которой характерно замедление снижения рождаемости и начало роста смертности. У красноярцев динамика смертности сделала разворот в 1967 г. и начала расти на фоне небольшого увеличения числа рождений в конце 1960-х гг.
Согласно теории демографического перехода, в течение его третьей фазы коэффициент рождаемости должен опуститься до уровня простого воспроизводства, смертности – остаться чуть ниже этого уровня, а естественный прирост составлять небольшую величину. В четвертой фазе перехода показатели смертности и рождаемости должны предельно сблизиться и обеспечивать простое замещение поколений. Но специфика естественного движения населения в городах края скорректировала эту модель.
Естественный прирост у красноярцев начал повышаться с 1969 г., поднявшись благодаря небольшому увеличению числа новорожденных до 8,6 , а в 1970 г. – до 9,9 . В 1970-х гг. в городах Красноярского края наблюдалась несколько отличная от общероссийской ситуация. В первой половине десятилетия в городах РСФСР естественный прирост немного увеличивался – до 7,1 в 1975 г., а в крае его показатель колебался на одном, более высоком уровне – около 9,9 . Вступившее в активный репродуктивный возраст многочисленное поколение 1950-х гг., подкрепленное миграционным притоком молодежи, обеспечивало города таким количеством новорожденных, что, несмотря на увеличивавшуюся смертность, прирост населения в них поддерживался на хорошем уровне, заметно превышавшем среднероссийский. Во второй половине десятилетия естественный прирост снизился повсюду: в городах края – меньше (до 9,2 в 1980 г., на 0,7 п.п.), в РСФСР – больше (до 5,8 , на 1,3 п.п.). В целом же с 1970 по 1980 гг. его относительный показатель в городах края сократился на 7,1 %, но в абсолютном выражении вырос на 15,3 %. В 1970 г. прирост дал городам края 18,3 тыс. новых жителей, в 1975 г. – 20,4 тыс., в 1980 г. – 21,1 тыс. чел.
В 1980-х гг., когда демографическую сферу «лихорадило» из-за внешних воздействий, динамика естественного прироста была неустойчивой. В городах РСФСР он колебался на уровне 5,8 . В крае же его динамика имела вид «пилы»: после краткого роста до 11,0 в 1982 г. последовало снижение до 9,5 в 1984 г. Начало перестройки не вызвало демографического «мини-взрыва» в городах края, как в деревнях. Тем не менее, ее положительное влияние налицо. В 1986 г. естественный прирост в городах края поднялся до 10,8 . Если в 1984 г. он дал 23,1 тыс. новых жителей, то в 1986 г. – 27,3 тыс.
Руководство страны надеялось, что перестройка оздоровит демографическую ситуацию, неблагополучие которой было признано одной из самых острых проблем. Но неудача реформ «травмировала» и демографическую сферу. Она сразу же «ответила» на обострение экономической и социальной ситуации ухудшением демографических показателей. С 1987 г. началось резкое падение естественного прироста. Его траектория в городах края повторяла общероссийскую, но на более высоком уровне показателей372.
С 1986 по 1991 гг. абсолютные размеры ежегодного естественного прироста в городах края уменьшились в 3,3 раза – с 27,3 тыс. чел. до 8,2 тыс., а его общий коэффициент – в 3,5 раза, с 10,8 до 2,6 в Хакасии и 3,2 на остальной территории, опустившись до самого низкого уровня со времени Великой Отечественной войны. За тот же срок он сократился по городам РСФСР в 14,2 раза – с 7,1 до 0,5 373. По мнению демографов, можно говорить о начале в России новой фазы демографического перехода с 1987–1988-е гг. – депрессивной. Статистика свидетельствует о том, что это определение в полной мере применимо и к городской местности Красноярского края.
Несмотря на то, что в городах был ниже естественный прирост, чем в деревнях, в изучаемый период непрерывно повышалась роль горожан в воспроизводстве населения всего края. Так, в 1960 г. естественный прирост в городах составлял 47,3 % от общекраевого, в следующем году превысил 50 %, а в 1991 г. достиг 69,8 %.Таким образом, горожане в последние советские десятилетия впервые играли в процессе воспроизводства новых поколений красноярцев главную и постоянно возраставшую роль.
В течение всего рассматриваемого периода общий коэффициент естественного прироста горожан в крае был и остался ниже, чем в целом по Восточной Сибири и в каждой из его административно-территориальных единиц, но выше, чем в РСФСР в общем (табл. 35).
В динамике естественного прироста в городских поселениях Красноярского края в последнем тридцатилетии советского периода проявилась присущая завершающим стадиям демографического перехода тенденция к сокращению размеров прироста. В 1991 г. он уменьшился по сравнению с 1960 г. в абсолютном исчислении в 2,9 раз, а его общий коэффициент – в 5,3 раза. Несмотря на такие большие потери, они были несопоставимыми с городами РСФСР в целом. В них естественный прирост сократился за это же время в 22,8 раз.
По размерам и динамике сокращения размеров естественного прироста красноярцы отставали от среднестатистических российских горожан примерно на два десятилетия (рис. 7). В 1989 г. общий коэффициент прироста у них (6,6 ) был таким, как в городах РСФСР в 1967 г. (6,5 )374. Он не просто превышал показатель по городам России, но и сокращался медленнее. В результате разница между коэффициентами все время увеличивалась. В 1960 г. она составляла 1,3, в 1980 г. – 1,6, а в 1991 г. – 5,3 раз и в итоге переросла из количественной в качественную. Красноярцы в 1991 г. имели естественный прирост на уровне слегка расширенного воспроизводства (3,2 ), а горожане России вышли на рубеж нулевого роста (0,6 ). Само по себе это не означало катастрофы, а соответствовало закономерностям третьей фазы демографического перехода. Но в чрезвычайных условиях тех лет динамика воспроизводства в сложившемся режиме тут же привела к пересечению трендов рождаемости и смертности и возникновению депопуляции. Города края отстали в этом от российских городов менее чем на год. В них депопуляция была отмечена не в 1992 г., как в России в целом, а в следующем.