Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Преемственность социокультурных традиций и конфликт поколений: диалог западноевропейской и русской мысли конца XVIII - начала XX века 28
1.1. Идейное наследие западноевропейской философии как основа трактовки проблемы восприятия традиций и конфликта поколений в русской философии 28
1.2. Принятие и отрицание социокультурных традиций в динамике смены поколений в русской философской мысли дореформенной России 57
Глава 2. Основные стратегии сохранения и неприятия социокультурных традиций и преодоления конфликта поколений в русской философии конца XIX - начала XX века 81
2.1. Анализ западноевропейской и отечественной культурных традиций в перспективе конфликта поколений: русский позитивизм 81
2.2. Вызов национальной социокультурной традиции в реалиях конфликта поколений: русский марксизм 108
2.3. Пути преодоления конфликта поколений на базе ценностей религиозно-национальной традиции: русская религиозная философия 130
Заключение 162
Список литературы 174
- Идейное наследие западноевропейской философии как основа трактовки проблемы восприятия традиций и конфликта поколений в русской философии
- Принятие и отрицание социокультурных традиций в динамике смены поколений в русской философской мысли дореформенной России
- Анализ западноевропейской и отечественной культурных традиций в перспективе конфликта поколений: русский позитивизм
- Пути преодоления конфликта поколений на базе ценностей религиозно-национальной традиции: русская религиозная философия
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема преемственности
социокультурных традиций и конфликта поколений является одной из центральных в тематическом поле современной философии. Ее значимость определяется тем, что индивид может обрести и утвердить свою тождественность как через усвоение традиций, так и через разрушение таковых. В первом случае речь идет о сохранении традиций на основе чувства принадлежности к социальным группам и через участие в социализирующихся интеракциях. Во втором случае речь идет об утрате былой привлекательности старого порядка как враждебного историческому творчеству и всему новому, что неминуемо приводит к отрицанию социокультурных основ настоящего.
В русской философской мысли рубежа XIX – XX веков представлены различные взгляды на проблему преемственности культурных и социальных традиций, а также на способы преодоления поколенческого конфликта. Стратегии решения данной проблемы, предложенные представителями русского позитивизма, русского марксизма и русской религиозной философии, в интегративном виде, дают возможность глубже понять направленность культурно-исторического процесса этого периода истории России.
Актуальность темы исследования обусловлена, во-первых,
необходимостью историко-философского изучения проблемы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений в отечественной мысли рубежа XIX - XX веков. Обращение к рефлексивному опыту постижения глубины традиций прошлого русскими авторами этого периода может оказаться полезным для предотвращения опасности разрыва связи поколений. Сегодня об этом задумываются исследователи, работающие в различных областях знания. Культурологи считают, что в настоящее время происходит разрыв традиций, что нигилизм молодых по отношению к традиции лишает старшее поколение функции референтной группы. Лингвисты фиксируют тенденцию «размывания» традиций под воздействием глобализационных процессов, идущих поверх исторических, географических и эстетических характеристик национального языка. Социологи отмечают, что традиционные каналы межпоколенной коммуникации меняют свой курс и это может привести к изменению баланса сил в обществе. Психологов волнует тот факт, что деятельность как образ жизни личности, сложившийся в индустриальную и постиндустриальную эпоху, утрачивает свой потенциал. На фоне такого разнообразия, историко-философский анализа позволяет очертить всю сложность осмысления социокультурной природы национальных традиций и выявить возможность их сохранения как в бесконфликтной атмосфере, так и в кризисные периоды отечественной и всемирной истории.
Во-вторых, в современной России все чаще звучит мысль о необходимости возрождения традиционных ценностей и восстановления нарушенных механизмов преемственности в культуре. Для того чтобы подобные устремления не остались лишь намерениями, а получили
практическую реализацию, необходимо ясно представлять генезис и сущность традиции как категории историко-философского анализа. Культурные и социальные традиции не выступают некими целостностями, с четкими границами, они представляют собой смысловые матрицы, дискурсивно переопределяемые через своих носителей. Теоретическая разработка данной проблематики осложняется наличием противоположных позиций: с одной стороны, традиции рассматриваются как нечто устаревшее, тормозящее развитие современной культуры, с другой – как постоянно воспроизводящееся основание жизни человека и общества, утрата которого непременно приведет к деградации и гибели культуры. В связи с этим актуально рассмотреть отношение русских дореволюционных мыслителей к социокультурным традициям прошлого как пластичной и динамичной системе ценностей, норм, жизненного уклада и деятельности человека в истории.
В-третьих, трактовка проблемы преодоления конфликта поколений, явно или неявно содержащаяся в работах русских позитивистов, русских марксистов и русских религиозных философов, не утратила своей актуальности и в современную эпоху. В настоящее время существуют многообразие дополняющих друг друга междисциплинарных дискурсивных систем, каждая из которых по-своему объясняет понятие «поколение», его темпоральные и структурные характеристики, а также способы снятия напряжения поколенческого конфликта. Историко-философский взгляд на осмысление жизни поколений в различной мировоззренческой перспективе видится полезным в выявлении того, каким образом индивид и группа способны обрести и утвердить свою идентичность – через усвоение традиций прошлого и через непосредственное участие в интеракциях настоящего.
В-четвертых, в современных условиях информационного общества актуализируется проблема разрыва традиционных связей поколений «от отца – к сыну». Молодое поколение начинает приобретать особую значимость, благодаря своей новой коммуникативной маневренности в сетевом пространстве. Погруженный в интернет-сети, молодой человек оказывается менее восприимчивым к реальным культурным и социальным практикам, утрачивает интерес к традициям прошлого, и, как следствие, возникает опасность нарушения механизма передачи культурного опыта от поколения к поколению. В связи с этим, видится актуальным дискурсивный посыл к размышлениям русских мыслителей рубежа XIX-XX веков, которые жили в пору социальных потрясений, личностно переживали разрыв культурно-цивилизационных представлений, и при этом не утратили веру в значимость национальных ценностей, предложив стратегии сохранения социокультурных традиций и их преодоления для снятия возможной или реальной напряженности конфликта поколений.
Степень разработанности проблемы. Проблема преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений является неотъемлемой частью дискуссий о современности, чей характер зачастую определяется через такие базовые понятия как «культура», «общество», «традиция», «поколение»,
«конфликт». В дореволюционной отечественной литературе проблема преемственности социокультурной традиции нашла свое отражение в ходе обсуждения двух общезначимых вопросов: о степени влияния западной культуры на русскую жизнь (славянофилы и западники) и о конфликте поколений в России (нигилисты и радикалы).
Известную полемику славянофилов и западников подробно анализирует П.Н. Милюков в своей работе «Главные течения русской исторической мысли» (1913); эту же тему затрагивают А.В. Введенский, М.О. Гершензон, Н.А. Бердяев. В.О. Ключевский и другие авторы XIX столетия1. Тема конфликта поколений впервые поднимается в литературно-публицистической и философской среде середины XIX века и получает наибольший резонанс в связи с выходом романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» (1862). Первые рецензии на книгу М.А. Антоновича, Н.А. Добролюбова и Д.И. Писарева показали, что на поверхность русской мысли поднимаются два пласта проблем конфликта – возрастной и социальный2.
Особое значение в выяснении степени разработанности проблемы
преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений в России
имеют работы представителей русского зарубежья. Один из ведущих
специалистов в области истории русской философии В.В. Сербиненко особо
отмечает работы В.В. Зеньковского «История русской философии»,
Н.О. Лосского «История русской философии» и Г.В. Флоровского «Пути русского богословия», прямо называя их фундаментальными в ряду такого рода исследований3.
Работы В.В. Зеньковского показывают, насколько интеллектуально насыщенной и философичной была отечественная культурная традиция. Рефреном в работе проходит мысль о том, как опыт изучения исторического прошлого и включенность в события реальной действительности ставят перед философствующим сознанием (в рамках религиозного мировоззрения или независимо от него) вопросы, связанные с осмыслением национальных традиций и конфликта поколений. Рисуя широкую палитру вызревания протестного мышления в истории русской философской мысли, Зеньковский справедливо начинает с анализа русского вольтерьянства, сформировавшегося в свете критики общественного строя и поисков истоков зла4. Вольтерьянство повлекло за собой возникновение идейного радикализма и особой формы
1 См.: Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. В 2-х тт. Изд. 2-е. Т. 1. М.: Тип.
И. Н. Кушнерев и К, 1898. 396 с.; Введенский А. В. Судьбы философии в России // Вопросы
философии и психологии. М.: Тип. И. Н. Кушнерев и К, 1898. Кн. 2 (42); Гершензон М. П.Я. Чаадаев.
Жизнь и мышление. СПб: Тип. М. М. Стасюлевича, 1908. 321 с.; Бердяев Н.А. Русская идея. М.: АСТ:
Астрель: Полиграфиздат, 2010. 286 с.; Ключевский В.О. Западное влияние в России XVII века:
Историко-психологический очерк // Вопросы философии и психологии. М.: Тип. И. Н. Кушнерев и
К,1897. Кн. 1(36). С. 137-155 и др.
2 Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» в русской критике: Сб. ст. / сост., авт. вступ. статьи и коммент.
Сухих И.Н. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 384 с. С. 8.
3 Сербиненко В.В. Василий Васильевич Зеньковский // Зеньковский В. История русской философии.
М.: Академический Проект, 2001. 880 с. С. 8.
4 Зеньковский В. История русской философии. М.: Академический Проект, 2001. 880 с. С. 86.
русского нигилизма. В позиции Чаадаева, считающего, что человек обладает
достаточной свободой, чтобы быть ответственным за историю, Зеньковский
усматривает сходство с будущей русской радикальной интеллигенцией, которая
в период революционных событий начала XX века будет также страстно и
горячо переживать свою «ответственность» за судьбу России и всего мира1.
Вклад славянофилов в русскую философскую мысль, на взгляд
В.В. Зеньковского, заключается в том, что они открыли новые пути в самом православном сознании, связанном с «подлинной святоотеческой традицией» и новыми культурными ценностями, вызревающими в науке, философии и вообще в культуре Нового времени2.
Рефлексируя по поводу появления в России «новых» людей – радикалов и революционеров – Зеньковский рисует их собирательный образ: резкая оппозиция предыдущему поколению с его «романтизмом» и культом искусства, с любовью к отвлеченному мышлению; преклонение перед «точными» науками; вера в творческие силы личности; вера в «разумный эгоизм». Русский секулярный радикализм, по его мнению, в последующие годы приобрел неожиданные формы. С одной стороны, он стал развиваться как «активное народничество» (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский), с другой стороны, – породил в среде образованной интеллигенции настроение «кающегося» дворянина, остро осознающего свой долг перед народом (Н.В. Чайковский).
Как религиозный мыслитель, Зеньковский испытывает негативное отношение к процессу революционной секуляризации духовной жизни России начала XX века. В «активном безбожии» он видит опасность утраты накопленного веками богатого потенциала русской культуры. В связи с этим, он дает негативную оценку ленинской идее «скачка», радикально решавшей судьбу социальных и культурных традиций самодержавного порядка, путем революционного перехода к новому общественному устройству3.
На фоне фундаментального труда В.В. Зеньковского сочинение
Н.О. Лосского с аналогичным названием «История русской философии (Париж,
1951), выглядит более лаконичным. Однако и здесь, в своем стремлении дать
всестороннюю оценку жизни и учений русских мыслителей, автор улавливает
постепенное вызревание вопроса о преемственности социокультурных
традиций, в его различной трактовке. По наблюдениям Лосского, конфликт
поколений, как особая тема в русской философии, публицистике и
художественной литературе, приобретает четкие очертания в умах русских
исследователей в середине XIX столетия. Отрицание традиционных устоев
общественной жизни, выраженное в работах Н.Г. Чернышевского,
Н.А. Добролюбова и особенно Д.И. Писарева, на взгляд этого автора, было «удачно названо нигилизмом» И.С. Тургеневым4. В оценке радикалов разных эпох Лосский солидаризируется с Зеньковским, рассуждая, что призыв
2 Там же. С. 234.
3 Там же. С. 705.
Зеньковский В. История русской философии. М.: Академический Проект, 2001. 880 с. С. 171.
Лосский Н.О. История русской философии. М.: Академический Проект, 2007. 551 с. С. 80.
радикалов-шестидесятников к свержению старого порядка путем безжалостной крестьянской революции обернулся схожим лозунгом в конце XIX столетия. Он был подхвачен русскими марксистами, только уже на иной платформе – пролетарской революции, и воплотился в октябрьские события 1917 года, породившие «ужасную форму тиранического государственного капитализма»1.
Параллельно с представителями русского зарубежья, старающихся постичь причины произошедшего на их глазах социального и культурного разрыва национальных традиций, в новом российском государстве стали появляться и новые, советские исследователи. Обстановка в стране в 20-30-х годах нового века, с ее революционным порывом и внутрипартийным накалом, повлияла на тот факт, что большинство национально-исторических традиций периода самодержавного строя стали рассматриваться в русле марксистско-ленинской идеологии как патриархальные или мелкобуржуазные пережитки прошлого. Появился даже особый термин «традиционализм», подчеркивающий преувеличение роли традиций в науке, искусстве и т.д. На этом фоне исключительным образом выделяются опубликованные в 1922 году Г. Шпетом «Очерки развития русской философии», где схвачен трудный опыт сохранения традиции культурной мысли в России2.
Начиная с 1960-х годов, отечественные исследования проблемы
преемственности социокультурных традиций в России стали более
многогранными. По-прежнему, в силу причин идеологического окраса,
уделялось пристальное внимание теме русского нигилизма. Здесь, на фоне
работ, написанных, чаще всего языком, партийного фанатизма, рассудительно
выглядит работа А.И. Новикова «Нигилизм и нигилисты» (1972). Вопреки
распространенному представлению о том, что термин «нигилизм» был введен в
России И.С. Тургеневым, автор считает, что это понятие имело более раннюю и
многогранную историю: например, Н.И. Надеждин в статье «Сонмище
нигилистов» заговорил о нигилизме как безосновательности суждений;
В.Г. Белинский употреблял этот термин в качестве синонима пустоты и
безвкусия; С.П. Шевырев – как крайнюю форму идеалистического взгляда на
мир; Н.А. Добролюбов – как скептицизм; А.И. Герцен и Д.И. Писарев – как
революционное состояние сознания3. А.И. Новиков представил развернутую
характеристику «революционного нигилизма», прошедшего в своем развитии
путь от стихийного протеста разночинных слоев против самодержавного строя
до цельной концепции, отрицающей охранительную идеологию и
традиционные устои морали и быта4. Теме укорененности русского нигилизма
1 Лосский Н.О. История русской философии. М.: Академический Проект, 2007. 551 с. С. 484.
2 См.: Шпет Г. Очерк развития русской философии / под ред. Т. Щедриной. Ч. 1. М.: Российская
политическая энциклопедия, 2008. 592 с.
3 Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты: Опыт критической характеристики. Л.: Лениздат, 1972. 296 с.
С. 31-32.
4 Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты: Опыт критической характеристики. Л.: Лениздат, 1972. 296 с.
С. 40.
в культурно-историческом прошлом России посвящены также работы Ю.Н. Давыдова, С.И. Великовского, В.Р. Лейкиной-Свирской и др.1.
В современной литературе постсоветского периода существенные
аспекты проблемы преемственности социокультурных традиций в России
рассматриваются, как правило, на междисциплинарном уровне. Природу
кризиса развития и перерыва традиций на фоне радикальных перемен в России
начала XX века анализируют такие авторы, как В.К. Кантор, А.А. Кара-Мурза,
М.А. Маслин, Л.И. Новикова, Ю.В. Синеокая, И.Н. Сиземская, И.К. Пантин,
Е.Г. Плимак и др.2. Культурфилософские аспекты проблемы сохранения
гуманитарных традиций прошлого в целях профилактики современных
поколенческих конфликтов поднимаются в работах Р.А. Гальцевой, Е.Э.
Дробышевой, В.М. Межуева, И.Б. Роднянской, Н.А. Хренова, М.М. Шибаевой
и др.3 Поиск преемственности поколений ведется по нескольким
направлениями: поколение как возрастная общность, поколение как
соучастники социально-исторических событий, поколение как
социокультурный код4.
В фокус внимания Е.В. Алехиной, С.П. Бельчевичена, Я.В. Бондаревой, Ю.А. Бубнова, Л.Г. Бузука, Б.Л. Губмана, П.С. Гуревича, И.И. Евлампиева, Д.Г. Кукарникова, Е.Е. Михайловой, А.Е. Рыбаса, И.И. Семаевой, В.В. Сербиненко, А.В. Тюлиной, В.Э. Фурсовой и других современных исследователей попадают
1 См.: Великовский С.И. В поисках утраченного смысла. Очерки литературы трагического гуманизма
во Франции. М.: Художественная литература, 1979. 293 с.; Давыдов А.Н. Эстетика нигилизма
(искусство и «новые левые»). М.: Искусство, 1975. 271 с.; Давыдов А.Н. Этика любви и метафизика
своеволия: Проблемы нравственной философии. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Молодая гвардия, 1989.
317 с.; Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М.: Мысль,
1971. 368 с. и др.
2 См.: Кантор В.К. Революция, или Вступление в эпоху безумия // Вопросы философии. 2017. № 11.
С. 100-104; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Российские ритмы социальной истории. М.: ИФ РАН,
2004. 290 с.; Пантин И.К. Русская революция. Идеи, идеология, политическая практика. М.: Летний
сад, 2015. 295 с.; Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций (сравнительно-
политический анализ). М.: Весь мир, 2000. 360 с.; Российский либерализм: идеи и люди / под общ.
ред. А.А. Кара-Мурзы. М.: Новое издательство, 2007. 900 с.; Сербиненко В.В. Русская философия в
России и за рубежом / Маслин М.А., Меденица В., Сербиненко В.В., Синеокая Ю.В. // Философский
журнал. 2016. Т. 9. № 4. С. 161-175; Синеокая Ю.В. Три образа Ницше в русской культуре. М.:
ИФРАН, 2008. 197 с.; Сиземская И.Н. Идея революции в отечественной философской мысли конца
XIX-начала XX вв. // Философские науки. 2017. № 8. С. 7-18; Шибаева М.М. Русская эстетика: Опыт
исканий и обретений. М.: МГУКИ, 2012. 249 с. и др.
3 См.: Шибаева М.М. Культура в «зеркале» русской мысли. М.: МГУКИ, 2001. 183 с.; Гальцева Р.И.,
Роднянская И.Б. Summa ideologiae: Торжество «ложного сознания» в новейшие времена. М.: Посев,
2012. 128 с.; Кантор В.К. Смена поколений в русской культуре: от дяди к племяннику // Поколение в
социокультурном контексте ХХ в. / отв. ре. Н.А. Хренов. М.: Наука, 2005. 631 с. С. 336-361; Межуев
В.М. Идея культуры. Очерки по философии культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2006. 408 с.;
Дробышева Е.Э. Поколение развлечений; к вопросу о ценностных основаниях поколенческой
идентичности // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. 2016. № 1. С.
50-59 и др.
4 См.: Безгрешнова A. M. Смена поколений как социокультурная проблема (К истории изучения) //
Поколение в социокультурном контексте ХХ в. / отв. ре. Н.А. Хренов. М.: Наука, 2005. 631 с. С. 204-
238; Кондаков И.В. «Отцы», «дети» и «пасынки» в русской культуре (Заметки по социокультурной
микродинамике) // Там же. С. 370-405; Рыбас А.Е. Критика актуализма в культурологии М.К. Петрова
// Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. 2016. № 3. С. 112-119.
отдельные стратегии сохранения социокультурной традиции и преодоления конфликта поколений в русской философии конца XIX–начала XX века, в частности, в русском позитивизме1 и русском марксизме2, в русской религиозной философии3.
Весьма своевременно, на фоне коллизий реформы образования в сегодняшней России, поднимаются вопросы о необходимости использования ценных традиций, сложившихся в дореволюционной системе образования и воспитания молодого поколения4.
В работах П.С. Гуревича, И.И. Евлампиева, В.В. Сербиненко и других авторов вопрос о сохранении или глубине разрыва отечественных традиций в порубежной России рассматривается в историко-философской панораме и актуально представлен в учебной литературе для студентов вузов5.
Вопросы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений в России на рубеже XIX-XX веков интересуют и зарубежных исследователей. Не представленные в формате целостного их видения, они все же нашли отражение в трудах А. Валицкого, Н.М. Зернова, Б. Пудельки, Б.Г. Розенталь, М.Е. Соболевой, Д. Стейлы, В. Страда и других авторов6.
1 См.: Бельчевичен С.П. Эволюция общественного идеала в историософии Н. Михайловского // Новое
в психолого-педагогических исследованиях. 2012. № 4. С. 52-63; Гуревич П.С. Умственный строй
К.Д. Кавелина // Вестник Камыцкого университета. 2017. № 3 (35). С. 132-139; Тюлина А.В.
Методологические принципы конструирования концепции истории в русском позитивизме //
Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1. С. 62-70 и др.
2 См.: Губман Б.Л., Варпетян А.Э. Универсальные ценности и мир национальной культуры в
философии П.Б. Струве // Б.Л. Губман, А.Э. Варпетян // Вестник Тверского государственного
университета. Серия: Философия. 2017. № 1. С. 128-143; Михайлова Е.Е., Бельчевичен С.П.
Позитивизм и марксизм в России. Проблема социокультурного развития. Тверь: ТФ МГЭИ, 2012. 347
с.; Рыбас А.Е. К вопросу о забытой полемике (А.А. Богданов - В.И. Ленин) // Вестник Санкт-
Петербургского университета. Серия 17. Философия. Конфликтология. Культурология.
Религиоведение. 2016. № 1. С. 53-62 и др.
3 См.: Алёхина Е.В. Феномен интеллигенции в русской религиозной философии XX века // Вестник
Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. 2010. № 2. С. 78-87; Бондарева Я.В.,
Фурсова В.Э. Отечественная философская мысль в поисках антропологической целостности //
Журнал философских исследований. 2017. Т. 3. № 2. С. 1-19; Бондарева Я.В. Этическая
интерпретация христианства в философии Н.А. Бердяева // Вестник Московского государственного
областного университета. Серия: Философские науки. 2008. № 3. С. 132-138; Bubnov Iu.A. Russian
filosofia religiosa la sintesi di diverse forme visione del mondo/ / Yu.A. Bubnov, D.G. Kukarnikov // Italian
Science Review. 2(11). 2014. PP. 209–215; Бузук Г.Л., Семаева И.И. Идеи христианской антропологии
в русской философии // Веснік Палескага дзяржанага універсітэта. Серыя грамадскіх і гуманітарных
навук. 2016. № 2. С. 62-68 и др.
4 См.: Бубнов Ю.А. Актуальные проблемы воспитания молодежи в современной России / Д.А.
Ендовицкий, Ю.А. Бубнов, К.М. Гайдар //Вестник Воронежского университета. Серия: Проблемы
высшего образования. 2017. № 2. С. 5–10; Сиземская И.Н. Проблемы образования в контексте
отечественного философско-педагогического наследия // Педагогика и просвещение. 2012. № 3. С. 7-
15 и др.
5 См.: Гуревич П.С. История философии. М.: Юрайт, 2016. 162 с.; Гуревич П.С. Проблема
целостности человека. М.: ИФ РАН, 2004. 178 с.; Евлампиев И.И. История русской философии. М.:
Высшая школа, 2002. 584 с.; История русской философии / Малинов А.В., Осипов И.Д., Безлепкин
Н.И., Бродский А.И., Евлампиев И.И., Рыбас А.Е., Троицкий С.А. М. Юрайт, 2017. 361 с.;
Сербиненко В.В. Русская философия. Курс лекций. 2-е изд. М.: Омега-Л, 2006. 464 с. и др.
6 См.: Валицкий А. История русской мысли от Просвещения до марксизма. М.: «Канон+» РООИ
«Реабилитация», 2013. 480 с.; Зернов Н.М. Русское религиозное возрождение ХХ в. Изд. 2-е. Париж:
Как показывает анализ литературы, к настоящему времени накоплен
огромный массив исследований, прямо или косвенно анализирующих причину
радикальных социокультурных перемен в России на рубеже XIX-XX столетий.
Рефреном звучит мысль о том, что нигилизм – типично российская проблема,
что вся история России – это периоды нигилизма, сменяющиеся возрождением
интереса к национальной истории и традиции. Исследователи
солидаризируются в мысли о необходимости использования ценного опыта
культурных традиций прошлого для минимизации поколенческого конфликта
современности. В ходе анализа степени разработанности проблемы выявлена
необходимость обобщить весь накопленный материал в специальной работе,
изучающей трактовку проблемы механизма разрыва и стратегии
преемственности социокультурных традиций в динамике смены поколений в сочинениях русских философов конца XIX - начала XX века. Теоретическая неразработанность данного вопроса и практическая востребованность его всестороннего изучения легли в основу выбора объекта и предмета диссертационного исследования.
Объект исследования: социокультурные традиции в динамике смены поколений в отражении русской философии.
Предмет исследования: проблема разрыва и преемственности
социокультурных традиций и конфликт поколений в трактовке русских философов конца XIX – начала XX столетия.
Цель исследования: историко-философский анализ проблемы
преемственности социокультурных традиции и конфликта поколений в русской философии конца XIX – начала XX века.
Задачи исследования:
1. Выявить влияние западноевропейской философии XVIII – начала XX
века на подход к трактовке проблемы преемственности традиций и конфликта
поколений русскими мыслителями, придерживающимися полярных
мировоззренческих установок.
2. Проследить основные типы обоснования принятия и отрицания
социокультурных традиций в динамике смены поколений в философской
мысли дореформенной России.
3. Изучить стратегию критической аналитики соотношения
западноевропейской и отечественной социокультурной традиции в перспективе
Ymca-press, 1991. 368 с.; Пайпс Р. Русская революция: в 2 ч. Ч. 1. Агония старого режима. Первая русская революция 1905 г. Февральская революция / пер. с англ. М.Д. Тименчика. М.: РОССПЭН, 1994. 398 с.; Пайпс Р. Струве: левый либерал, 1870-1905. Т. 1. М.: Московская школа политических исследований, 2001. 549 с.; Пайпс Р. Струве: правый либерал, 1905-1944. Т. 2. М.: Московская школа политических исследований, 2001. 679 с.; Страда В. Проблема культуры и интеллигенция на рубеже XIX-XX веков // Страда В. Россия как судьба. М.: Три квадрата, 2013. С. 276-288; Pudeko B. The Roots of Chaadaev’s Philosophical Thought // Logos I Ethos (LiE). Krakow: Uniwersytet Papieski Jana Pawa II, 2016. № 43. Р. 65-76; Nietzsche and Soviet Culture. Ally and Adversary. Ed by B.G. Rozental. N.Y.: Cambridge University Press, 1994. 441 p.; Soboleva M. Russische Philosophie im Kontext der Interkulturalitt. Nordhausen: Traugott Bautz Verlag. 2007. 132 p.; Steila D. Death and Anti-Death in Russian Marxism at the Beginning of the 20th Century // Death and Anti-Death. Vol. 1: One Hundred Years After N. F. Fedorov (1829–1903) / Ch. Tandy (ed.). Palo Alto: Ria University Press, 2003. Р. 101–130 и др.
конфликта поколений на платформе позитивистской методологии русскими философами конца XIX – начала XX века.
4. Рассмотреть специфику вызова национальной социокультурной
традиции в реалиях конфликта поколений в свете воззрений русских
марксистов конца XIX – начала XX века.
5. Проанализировать стратегию преодоления конфликта поколений на
базе ценностей религиозно-национальной традиции в работах русских
мыслителей конца XIX – начала XX века.
Достоверность исследования.
Диссертация удовлетворяет требованиям «Паспорта научной
специальности 09.00.03 – История философии», разработанного экспертным советом ВАК Минобрнауки РФ от 25 февраля 2009 г. № 59.
Гипотеза исследования. На грани XIX – XX веков Россия оказалась перед выбором пути развития. В исторически укоренённые общественные отношения стали прорываться новые экономические, социокультурные и политические реалии. Главными действующими лицами стали разночинцыукв, выходцы из различных слоев общества, с высоким потенциалом невостребованной энергии к переменам. В этой ситуации русские философы предлагали различные, порой полярные стратегии сохранения и трансформации национальных традиций и разрешения конфликта поколений.
В контексте описанной проблемной ситуации выдвигается базовая
гипотеза исследования. Основные стратегии сохранения и изменения
социокультурных традиций и преодоления конфликта поколений в русской
философии XIX – начала XX века отражают динамику философской мысли: от
принятия линии преемственности культурной традиции в перспективе
эволюционного развития (русский позитивизм), через признание
необходимости подрыва старых культурно-национальных устоев в реалиях конфликта поколений и формирования новых традиций (русский марксизм), до создания вариантов возможного изменения общества и культуры и преодоления конфликта поколений на базе ценностей религиозно-национальной традиции (русская религиозная философия).
Научная новизна исследования заключается в осуществлении историко-философского анализа трактовки проблемы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений в русской философии конца XIX – начала XX столетия, которая чрезвычайно важна для рассмотрения современных задач развития России. Это выражено в следующих концептуальных аспектах:
– осуществлен анализ восприятия русской мыслью базисных
мировоззренческих установок философии европейского Просвещения,
немецкой классической философии, романтизма, позитивизма и марксизма, ницшеанского учения в целях осмысления соотношения социокультурных традиций Европы и России в контексте динамики смены поколений и ориентиров исторического развития;
– в свете целостного рассмотрения специфики теоретической разработки проблемы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений выстроена типологическая модель отношения к традициям в ее либеральном (русские позитивисты), радикальном (русские марксисты) и национально-центрированном христианском (русские религиозные философы) ключе;
– раскрыты результаты анализа критики западноевропейской и отечественной культурной традиции в перспективе конфликта поколений на платформе позитивистской философии;
– выявлена специфика вызова национальной социокультурной традиции в реалиях конфликта поколений в свете воззрений русских марксистов;
– проанализирована стратегия преодоления конфликта поколений на базе ценностей религиозно-национальной традиции.
Методологические и теоретические основы исследования.
Теоретико-методологические основания исследования связаны с его проблемным полем. В диссертационной работе используется герменевтическая методология и инструментарий историко-философского анализа в перспективе их синтеза. Это позволяет воссоздать взаимосвязь исторического материала, содержащегося в текстах мыслителей прошлого, и проблем, возникающих в рамках современности. Прошлое, запечатленное в источниках, раскрывает свое смысловое наполнение сквозь призму задач современного научного знания и социокультурной ситуации, складывающейся в России и в мировом сообществе. Таким образом, возникает возможность выявить релевантность моделей отношения к социокультурным традициям и ситуации конфликта поколений, созданных представителями русской философии, запросам современности.
В процессе анализа материала нашли применение структурно-функциональный, сравнительно-исторический и генетический методы. Системный метод позволил определить общее для всех отечественных мыслителей видение проблемы преемственности социокультурных традиций в свете конфликта поколений как интегративной модели, функционирующей на основе целого комплекса факторов.
Источниковая база исследования. В контексте анализа влияния
основных систем западноевропейской философии конца XVIII – начала XX вв.
на рассмотрение русскими авторами феномена социокультурной традиции в
свете конфликта поколений в диссертации использованы труды представителей
философии Просвещения, эпохи романтизма, сочинения теоретиков немецкой
классической философии, представителей позитивизма, классического
марксизма и ницшеанства. Труды представителей русского славянофильства и западничества, первых отечественных марксистов и позитивистов, а также теоретиков русской религиозной мысли были использованы в качестве источниковой базы для анализа взаимовлияния западноевропейского и российского опыта восприятия и отрицания социокультурных традиций в динамике смены поколений.
Текстовый контент данного историко-философского исследования
образуют три стратегии подхода к проблеме сохранения и отвержения
социокультурных традиций и преодоления конфликта поколений,
предложенные в последней трети XIX – начале ХХ веков русскими позитивистами, русскими марксистами и русскими религиозными философами. Взятые вместе, они помогают выстроить динамичную модель видения этой проблемы в русской философии, а каждая стратегия в отдельности высвечивает различные ее грани. Содержательно эта модель обусловлена двумя обстоятельствами – идейно-теоретическими и мировоззренческими взглядами основных разработчиков, а также той культурно-исторической ситуацией, в которой формировались их стратегии преемственности и отвержения традиций и преодоления поколенческого конфликта. Так, позитивисты опирались на эволюционную теорию и многофакторный анализ и рефлексировали по поводу преемственности традиций в связи с последствиями реформ 60-70-х гг. XIX века, раскрывшими путь для проникновения капитализма в Россию. Марксисты признавали стадиальную теорию развития с ее приоритетом экономического фактора, а также идею революционного скачка от капитализма – к социализму, реализованную в практике трех русских революций начала XX века. Религиозные мыслители пытались понять истоки трех русских революций, события, последующие за революцией 1917 г., гражданской войной и временем вынужденной эмиграции сквозь призму значимости провиденциально-эсхатологического видения истории, идей богочеловечества, извечной борьбы «двух градов», добра и зла.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В границах западноевропейской философии XVIII-XIX вв. были
созданы идейно-мировоззренческие предпосылки для осмысления в различном
ключе русскими мыслителями динамики общественного развития, роли в этом
процессе социокультурных традиций и конфликта поколений. В
просвещенческом духе преемственность традиций рассматривалась как важное
условие непрерывности всемирной истории и воспитания человеческого рода
(Г. Гердер). С точки зрения представителей немецкой классической философии,
традиции отражали самоценность культуры, а их преемственность заключалась
не в простом следовании за предшественниками, а в поиске принципов «в
самих себе» (И. Кант), в процессе «снятия» определенной формы духа путем
самосознательной деятельности (Г. Гегель). Романтики акцентировали
самоценность национальных традиций, значимость культурного наследия
прошлого для современности. В марксистском учении подчеркивалась
укоренённость преемственности социокультурных традиций в практической
деятельности человека, способного преобразовывать мир природы и общества
революционным путем (К. Маркс). Согласно позитивистскому принципу
многофакторного детерминизма, эволюционное развитие оказывается
способным постепенно устранять старые традиции и порождать новые (Г. Спенсер). Ф. Ницше провозгласил лозунг «переоценки всех ценностей» во имя утверждения начала жизни. Если русские западники рассматривали проблему
традиций и поколенческого конфликта по преимуществу под воздействием европейского Просвещения, а также немецкой классической философии, то славянофилы вдохновлялись шеллингианским мировидением и идеями романтизма. Русская философия конца XIX – начала XX веков восприняла различные аспекты из западноевропейского мыслительного наследия, главными из которых стали идея постепенного вызревания и отмирания социокультурных традиций (позитивизм), ницшеанская «переоценка всех ценностей», платформа радикальных революционных перемен (марксисты) и видение культурного творчества на базе сохранения верности национальной традиции и ценностным абсолютам (религиозные философы).
2. Проблема преемственности социокультурных традиции в русской
философии первой половины XIX века выходит на передний план философских
дискуссий в ходе обсуждения вопросов о степени влияния западной культуры
на русскую жизнь (славянофилы и западники) и о природе конфликта
поколений в России (нигилисты и радикалы). Опыт восприятия традиций
российскими и западноевропейскими философами накапливался на фоне
схожих по своему накалу личностно-исторических переживаний. Для
западноевропейских мыслителей центрирующей темой оказалась Великая
французская буржуазная революция и ее последствия, для русских философов –
реформы Петра I и их культурная рецепция в жизни общества, а также идейный
раскол русского общества накануне реформ 60-70-х гг. XIX века.
Конструктивно-критический анализ «послепетровской» и «предреформенной»
России помог русским мыслителям вести поиск оснований социокультурных
традиций в национальном ключе (славянофилы), на базе признания
либеральных ценностей (западники) и идей социализма (нигилисты и
радикалы). Идея западников о необходимости межкультурного взаимовлияния
вылилась в русском позитивизме в тезис: перед лицом эволюции все равны,
органические силы и гуманитарный фактор в своем единстве способны
примирить конфликтующие поколения. Призыв радикалов-шестидесятников к
свержению старого порядка путем крестьянской революции восприняли
русские марксисты, только уже на иной, пролетарской, платформе. Под
впечатлением размышлений поздних славянофилов, почвенников А.
Григорьева и Ф.М. Достоевского важной темой русских религиозных
философов стало искание скрытого смысла христианских идей, способных
сохранять традиции и делать менее напряженным конфликт поколений.
3. Методология многофакторного анализа позволила русским
позитивистам конца XIX – начала XX веков высветить разные грани
западноевропейской и отечественной культурной традиции в перспективе
преодоления конфликта поколений. Будучи современниками, они
продемонстрировали разные взгляды на процесс вызревания и полноту смысла
поколенческого конфликта в пластах культурной традиции. Н.К. Михайловский
искал корни проблемы в системе общественно-экономических отношений, В.О.
Ключевский – в сфере образования и воспитания личности, П.Н. Милюков – в
сложной матрице развития многообразных цивильных форм,
символизирующих поступательный рост национального самосознания. В видении позитивистов, традиции «вызревают» в культурно-исторической почве и приобретают социальные очертания; старые элементы традиции постепенно отмирают, актуальные остаются, новые появляются. Конфликт поколений нивелируется при условии, когда общество, в лице, прежде всего, старших поколений, откажется от сущностного противопоставления «отцы-дети» и осознает, что «мы равные».
-
Концепция русских марксистов демонстрирует вызов национальной социокультурной традиции в реалиях конфликта поколений. В замыслах марксистов, надо создать «нового» человека для «нового» общества. Внутри марксизма обнаружены полярные точки зрения на реализацию этой задачи. Взгляды Г.В. Плеханова олицетворяли эволюционный путь передачи традиций, в силу чего надо совершенствовать производственные отношения, а также прислушиваться к вдохновителям общественного мнения – интеллектуалам, литераторам, художникам. В.И. Ленин не разделял мнение о необходимости постепенного вызревания новых традиций и отмирании старых. Ратуя за революционный путь развития, он предлагал сохранять прогрессивные национальные ценности, а непрогрессивные – разрушать, высвобождая место для таких, которые способны создать новый образ интернационального солидаризма всех классов. Революционно настроенные марксисты открыто признавали социальную полезность поколенческого конфликта, считая приоритетным радикальный способ организации и преобразования действительности.
-
Русские религиозные философы при всем многообразии спектра их социально-политических установок, наставали на сохранении национальной традиции и необходимости ее понимания в свете христианского универсализма, предполагаемого им абсолютных ценностей. Важнейшей темой для них стало искание нового смысла христианских идей, более глубокого, чем тот, который выражен в церковной версии христианства. Осмысляя события, последующие за революцией 1917 г., гражданской войны и временем вынужденной эмиграции, религиозные философы искали пути преодоления свершившегося на их глазах разрыва между поколениями. Так, например, теоретизировавший в духе христианского социализма Н.А. Бердяев считал возможным формировать «новое религиозное сознание» – сознание, способное использовать потенциал религиозной энергии во вне религиозной сферы совершенствования общественного устройства. Консервативно ориентированный И.А. Ильин предлагал акцентировать внимание на формировании нравственно-правового сознания личности, способного понять глубину и важность сохранения традиций. Культурно-исторический потенциал семьи и школы обладает силой хранить семейные религиозно-национальные традиции.
Теоретическая и практическая значимость работы.
Изложенные выводы диссертационного исследования важны для осмысления специфики сохранения актуальных культурных традиций и поиска новых, обусловленных новым типом общественного устройства. Теоретическая
значимость работы выражается в том, что историко-философский анализ данной проблемы может содействовать конструированию содержательных перспектив модернизации России, помочь актуализировать вопросы, связанные с поиском новых ценностно-нормативных оснований жизни современного человека и сообщества. Практическая значимость диссертации заключается в том, что выкладки русских философов по сохранению культурных и социальных традиций, могут быть полезными в наше время для профилактики межпоколенческих и межкультурных конфликтов.
Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании философии, истории философии, социологии, педагогики, психологии и ряда других университетских дисциплин.
Апробация результатов исследования.
Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 16 публикациях автора, в т.ч. в 3 статьях в научных изданиях, которые включены в перечень ВАК российских рецензируемых научных журналов. Они доложены на одиннадцати конференциях, в т.ч. международных – «Молодежь в науке и творчестве» (22 апреля 2015, Гжель, Россия), «Генезис отечественной культурологии. Идеи Э.С. Маркаряна в современном культурознании» (19 ноября 2015, Москва, Россия), «Образование в XXI веке» (2016, Тверь, Россия), «Научные исследования и разработки в эпоху глобализации» (25 ноября 2016, г. Пермь); всероссийских – «Саморазвивающаяся среда технического вуза: научные исследования и экспериментальные разработки» (15 апреля 2016, г. Тверь), «Проблемы управления в социально-гуманитарных, экономических и технических системах» (2014, 2015, 2016, г. Тверь) и др.
По материалам диссертации разработаны методические рекомендации для студенческой молодежи ТвГТУ «Типологическая модель отношения к традициям: опыт русской философии».
Идейное наследие западноевропейской философии как основа трактовки проблемы восприятия традиций и конфликта поколений в русской философии
Идейное наследие западноевропейской философии дало мощный посыл для русской философской мысли, в частности, для рецепции вопроса о преемственности или отвержения социокультурных традиций в свете конфликта поколений. Осуществлять диалог западноевропейской и русской мысли конца XVIII - начала XX века оказалось делом сложным и противоречивым. Богатая и творческая философская жизнь Запада, по мнению В.В. Зеньковского, сыграла для России двойственную роль: позитивную и негативную. «Нужны были огромные усилия для того, чтобы совместить в себе необходимое ученичество [курсив Зеньковского - авт.] и свободное собственное творчество», - отмечает он в своем введении к «Истории русской философии»1. Позитивная роль заключалась в том, что русские мыслители как бы «сокращали» для себя путь собственного вхождения в сложную философскую проблематику, быстро осваивая сложившиеся традиции западноевропейской рефлексии. Негативная роль выражалась в опасности слепого заимствования. «Целые поколения попадали в плен Западу, в страстное и горячее следование его созданиям и исканиям; Россия вообще отвечала живым эхом на то, что совершалось на Западе», - пишет Зеньковский. И резюмирует, что именно в XIX веке раскрылось философское дарование у русских людей2.
С учетом достаточно справедливых рассуждений Зеньковского о трудностях вызревания самостоятельного видения проблемы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений в русской философии конца XIX - начала XX века следует осуществить поиск идейно-теоретических корней отечественной рефлексии в данном вопросе.
Вопрос о путях сохранения социокультурных традиций укоренён в философской рефлексии эпохи Просвещения. Именно в этот период происходят важнейшие изменения в европейской культуре, когда нарастает интерес к духовной жизни человека, к его неповторимой субъективности. Философское мировоззрение, базирующееся на божественном авторитете, уступает место рациональности и критическому разуму. Критикуя несовершенство политических институтов и общественных порядков, философы-просветители предлагают программу социального реформирования, базирующуюся на идеях прогресса и разума. Только просвещенный разум способен противостоять устаревшим традициям, основа которых - невежество, предрассудки и суеверия. Развитию сознательности и разумности человека должна способствовать система общественного воспитания и образования будущего гражданина своей страны. Философия Просвещения Нового времени отрицает все старое и традиционное, требует новых рационально и свободно мыслящих людей. Согласно просветителям, необходимо отказаться от опыта прежних поколений, нарушить преемственность устаревшей традиции, разорвать связь между поколениями. Отвечая на вызовы эпохи, просветители предлагают уничтожить невежество, суеверия и предрассудки, поразившие старшие поколения, путем распространения просвещения, трансформации системы.
Исследователи солидаризируются во мнении, что сочинение представителя итальянского Просвещения Дж. Вико «Основания новой науки об общей природе наций» (1725) повлияло на целую плеяду европейских ученых, среди которых Гердер, Гегель, Маркс1. Говоря о традиции, Вико отмечает, что обычаи, институты, язык, мифология, законодательные системы и другие традиционные элементы способны объяснить образ жизни предков. Для него искусство, религия и философия - три формы, в которых человеческое сознание формулирует для себя свой опыт.
Ставя перед собой задачу осуществления социальных преобразований, мыслители эпохи французского Просвещения особое внимание уделяют формированию граждан, обладающих новым правовым сознанием, основанным на теории «естественного права». Ш.-Л. Монтескье в книге «О духе законов» излагает политический идеал Просвещения - свободные, равноправные граждане, берущие на себя ответственность за государство. Так формулируется основная задача Просвещения - превратить членов общества в полноценных граждан, осознающих свои человеческие и гражданские права.
Причиной всех социальных проблем и негативных процессов является неправильное воспитание человека, основанное на ложных учениях, невежестве, суеверии, слепом подчинении авторитетам и традициям прошлого. Подобные идеи высказывает и Ж.-Ж. Руссо, предлагая в произведении «Эмиль, или о воспитании» (1762) теорию «естественного воспитания». Автор утверждает, что человек рождается совершенным, но его уродуют современные общественные условия и существующее воспитание. Развивая теорию естественного воспитания, основывающегося на тщательном изучении ребенка, его возрастных и индивидуальных особенностей, мыслитель отводит личности воспитателя важнейшую роль в формировании нового человека. Наставник должен следовать двум задачам: прививать воспитаннику общечеловеческие ценности, идущее поверх сословных и профессиональных барьеров, и предоставлять ему возможность свободно развиваться. По мнению Руссо, воспитатель должен пользоваться методом «естественных последствий», сущность которого заключается в том, чтобы воспитуемый сам ощущал результат своих неправильных действий и неотвратимость возникающих в связи с этим вредных для него последствий. К старым испытанным формам руководства должны прибавиться новые - прежде всего, совесть и разум самого юноши. Особое внимание автор обращает на нравственное воспитание молодежи, его задачей является развитие положительных эмоций, способствующих возбуждению у юноши гуманного отношения к людям, воспитанию доброты, сострадания обездоленным и угнетенным. Эти традиционные для человечества ценности должны передаваться от поколения к поколению не через нравоучения, а путем непосредственного соприкосновения с человеческим горем и несчастьем, с помощью положительных примеров старших. Руссо специально указывает на необходимость «подбора» обстоятельств и даже людей, которые могут оказать воспитывающее воздействие на молодого человека. Таким образом, на данном этапе воспитания усиливается значение личности педагога. Новым связующим звеном между воспитателем и воспитанником становится не только чувство благодарности, но и чувство привязанности, перерастающее в искреннюю дружбу. Так осуществляется связь поколений.
Французский просветитель К. Гельвеций в своих работах «Об уме» (1758) и «О человеке» (1769) доказывает влияние условий жизни, общественного устройства, состояния культуры на воспитание человека. Мыслитель утверждает, что общественное воспитание должно быть светским. Только в светских школах, лишенных влияния церковных догматов, находящихся в руках государства, отмечает он, можно приучить детей к соблюдению порядка, воспитать настоящих просвещенных граждан, обеспечив необходимый подбор учителей из передовой части старшего поколения. Гельвеций, в отличие от Руссо, признает право всех людей на образование, независимо от пола и сословной принадлежности.
Д. Дидро связывает возможность переустройства общества с правильным воспитанием и образованием. Мыслитель утверждает, что положительными задатками наделены от природы все люди независимо от пола и социального положения. Однако современный общественный строй лишает детей из народа хорошего воспитания и образования, становится причиной гибели их талантов. С целью устранения подобной несправедливости просветитель предлагал ввести всеобщее, бесплатное начальное обучение. Он уделял большое внимание личности педагога, который должен глубоко знать преподаваемый предмет, быть образцом для подражания, обладать высокими нравственными качествами. Только такие люди смогут вызвать доверие у молодежи и наладить диалог между поколениями.
Вопросы, связанные с необходимостью совершенствования воспитания и формирования будущих поколений актуализируются в периоды социальной трансформации. Мыслители-просветители считают своим долгом принимать активное участие в этих важнейших процессах. Они утверждают, что функции воспитания как педагогического руководства, приобретают свой воспитывающий смысл в зависимости от того, кто воспитывает, как он исполняет эти функции, то есть от личности педагога. Связь поколений сохраняется только тогда, когда за образование и воспитание молодежи берутся передовые, мыслящие по-новому, высоконравственные люди.
Принятие и отрицание социокультурных традиций в динамике смены поколений в русской философской мысли дореформенной России
Для русской философской мысли первой половины XIX века вопросы преемственности социокультурных традиций и конфликта поколений оказалась встроенными в проблему, связанную с поиском национальной идентичности и поисков пути исторического развития. Взгляд на нее разделяет отечественных мыслителей на два противостоящих друг другу лагеря: славянофилов, отстаивающих точку зрения о существовании для России самобытного пути исторического и социального развития, и западников, признававших единственно возможным западноевропейский путь, как универсальный и образцовый.
Данный вопрос в классическом славянофильстве (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков), в его позднем варианте (Н.Я. Данилевский), а также в религиозном западничестве (П.Я. Чаадаев, В.С. Печерин), западниками- либералами (Б.Н. Чичерин, Т.Н. Грановский), и позднее западниками - социалистами (А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский) решался в плоскости оценки реформаторской деятельности Петра I.
Исследовательский интерес русских мыслителей вызывали многие вопросы: какова была дистанция отставания России от западного мира к моменту реформ Петра I и в чем содержательно это выражалось? в какой мере реформы Петра I способствовали преемственности русской национальной традиции, а в какой разрушали? каким должно быть дальнейшее развитие русской жизни, как сохранить преемственность социокультурной традиции и предотвратить напряженность и конфликтность между поколениями?
Отвечая на вопрос о глубине культурной дистанции, славянофилы признают, что Россия отстает от Запада в развитии знаний, науки, искусства, в экономике и военном деле. Так, Хомяков констатирует, что Россия «отстала от своей Западной братии в развитии вещественного знания, в усовершенствованиях науки и искусства».
Киреевский в попытке объяснить причины очевидного для него отставания России, приходит к выводу, что всему виной раздробленность на уделы, не связанные духовно, которая привела к тому, что на несколько веков страна «подпала владычеству Татар, на долгое время остановивших ее на пути к просвещению» Спустя полстолетия Данилевский подтвердит позицию предшественников, соглашаясь, что историческая ситуация вынуждала Петра прибегнуть к «тяжелой операции», болезненным для общества реформам, т.к. ни преданность отечеству, ни патриотизм не могли заменить тех технических усовершенствований, которые «сделали из кораблестроения, мореплавания, артиллерии, фортификации... настоящие науки», потребности государственной обороны, сделались столь сложными, что появился запрос на образованных отечественных специалистов, «всецело преданных военным целям» Мыслитель резюмирует, что у Петра не было времени следовать «медленному естественному процессу просвещения, основанному на самородных началах»4. Таким образом, славянофилы, несмотря на закрепившееся за ними представление об их отрицательном отношении к «перевороту Петра», признавали, что реформы начала XVIII века были вызваны культурно-исторической необходимостью, что процесс заимствования ряда прогрессивных западных культурных образцов, с точки зрения преемственности накопленного соседней культурой опыта, был полезен для дальнейшего общественного развития России.
Размышляя подобным образом, славянофилы соглашаются со своими традиционными оппонентами-западниками - России необходима была скорейшая модернизация, т.к. ее отставание в военной сфере, развитии промышленности, торговли, отсутствие дорог и транспортных средств, чреваты потерей независимости. Кроме того, и славянофилы, и западники признают еще более опасной для отечественной культуры и общественного развития неразвитость социальных институтов, отсутствие личных и гражданских прав и свобод в России. Оппоненты только расходятся в определении причин данных особенностей русской жизни. Славянофилы считают, что тому виной внешнее воздействие, нарушившее традиционный уклад русской жизни, отказ элиты от национальной традиции и неумелое механическое «европейничание», обедняющее духовную жизнь общества, в результате свобода мысли русского человека «закована страстью к подражанию»1, утрачены творческие способности.
Западники, считая Россию частью европейской цивилизации, констатируют факт ее отставания. Так, Герцен определяет Россию, как «отставшую часть Европы», замечая при этом, что их разделяет значительная дистанция - несколько веков. Следовательно, очевидна необходимость быстрыми темпами догнать Запад для того, чтобы получить право на его прогрессивные плоды2 3 4. Причины отсталости России западники видят в ее истории, традициях, социальных реалиях. Чаадаев отмечает, что страна «отлучена от всемирной жизни человечества» в результате «унизительного владычества завоевателей» и ошибочного выбора в пользу византийского православия, вследствие чего сформировалась социальная среда, характеризующаяся «диким варварством», «грубым суеверием», «равнодушием ко всему» Россия отстает, т.к. живет, будто «общий закон человечества отменен» по отношению к ней, не учитывая исторический опыт других народов. По мысли Чаадаева, русские - европейская нация, по воле случая оказавшаяся оторванной от объединяющей народы Запада традиции, лишенная всех достоинств народов зрелых, наслаждающихся высшим просвещением .
Аналогичную точку зрения высказывает Белинский, утверждая, что Россия самоизолировалась от европейской традиции, под влиянием «колыбели» русской культуры - «издыхающей Византии» сформировался менталитет нации, одна из характеристик которого - ограниченный ум, погруженный в дремоту, а также хоть и самобытная, но односторонняя и изолированная от прогрессирующей Европы социальная среда.
Ответ на вопрос о том, в какой мере реформы Петра I способствовали преемственности русской национальной традиции, а в какой ее разрушали, выглядит более нюансированным и неоднозначным. Хрестоматийно отражена в любом вузовском учебнике критическая оценка славянофилов насильственных методов преобразовательной деятельности Петра I. Вслед за Хомяковым славянофилы определяют реформы как «переворот», суть которого состоит в отрыве русского человека от почвы от родных корней, отказе от национальной традиционной основы Совершая «переворот» русской жизни, Петр I ошибался в средствах, которые носили характер преимущественно насильственный, односторонний, отвлеченный от национальных реалий. В итоге, по мысли Киреевского, реформы завершаются «не столько развитием, сколько переломом нашей национальности», «не столько внутренним успехом, сколько внешним нововведением» .
Однако за такой критической оценкой скрывается и другой немаловажный факт - признание целесообразности реформ Петра I. Обычно этот факт остается в тени риторики о славянофилах. Между тем, они понимали, что прошлое не было ликвидировано полностью, что корневые для русской культуры традиции сохранились, в частности, в традиции семьи, организации школы, в способах хозяйствования и администрирования. Социальные и культурные образцы такого прошлого не только не были разрушены реформами Петра I, но и отчасти символизировали преемственность социального порядка. Хомяков, отмечая, что средства, которыми пользовался Петр I, были «грубые и вещественные», все же признает и положительную роль реформ: «Много ошибок помрачают славу преобразователя России, но ему остается честь пробуждения ее к силе и к сознанию силы»1 2 3. Духовная жизнь русского народа была столь богата и многогранна, что никакие насильственные реформы оказались не в состоянии поколебать ее основы, кроме того, круг лиц, испытавших на себе тотальное западное влияние, был ограничен элитой, широкие народные массы остались глухими к насильственно привнесенным плодам инородного просвещения.
Говоря о преемственности и разрыве социокультурной традиции в результате реформ Петра I, славянофилы базируются на двойственном понимании прошлого. С одной стороны, прошлое понимается ими как череда и последовательность произошедших событий, действий, оставляющих после себя материальные и социальные образцы культуры. И здесь славянофилы вынуждены согласиться с исторической обусловленностью реформ. С другой стороны, есть гораздо более пластичное прошлое, то прошлое, которое запечатлено в памяти поколений и по-разному ими воспринимается. Отсюда проистекает и главная претензия славянофилов к реформам Петра I. В их толковании, реформы породили людей, которые стали забывать национальные традиции в своем увлечении западными культурными образцами жизни.
Анализ западноевропейской и отечественной культурных традиций в перспективе конфликта поколений: русский позитивизм
Методология многофакторного анализа позволила русским позитивистам конца XIX - начала XX веков высветить разные грани западноевропейской и отечественной культурной традиции в перспективе преодоления конфликта поколений. Будучи современниками, они продемонстрировали разные взгляды на процесс вызревания и полноту смысла поколенческого конфликта в пластах культурной традиции. Н.К. Михайловский искал корни проблемы в системе общественно-экономических отношений, В.О. Ключевский - в сфере образования и воспитания личности, П.Н. Милюков - в сложной матрице развития многообразных цивильных форм, символизирующих поступательный рост национального самосознания. В видении позитивистов, традиции «вызревают» в культурно-исторической почве и приобретают социальные очертания; старые элементы традиции постепенно отмирают, актуальные остаются, новые появляются. Конфликт поколений нивелируется при условии, когда общество, в лице, прежде всего, старших поколений, откажется от сущностного противопоставления отцы-дети и осознает, что «мы равные». Философы- позитивисты пытались выяснить природу кризисных явлений пореформенной России путем сравнительного анализа исторического развития Европы и России. История представлялась русскими позитивистами как многообразие сочетаний культурных и социальных форм. Отсюда позитивистское исследование базировалось на выявлении комбинации факторов, особым образом влияющих на ход истории на определенном этапе общественного развития1. Позитивная философия с точки зрения современных исследователей имеет ряд общих черт: вера в силу научных методов постижения бытия; убежденность в относительности и историчности знания; антиметафизическая тенденция гносеологических и историософских исследований2 3.
Глобальная общественная трансформация, осуществлявшаяся в России, начиная со второй половины XIX века, привела к разрыву культурных традиций, прежде всего, в сфере мировоззренческих представлений и нравственно-аксиологических ориентиров личности, что обострило конфликт поколений. Поколенческие разногласия как социокультурная составляющая исторического развития стали предметом исследования специалистов различных направлений социально-гуманитарного знания (истории, психологии, социологии). Исследователи солидаризируются в том, что конфликт поколений является порождением сложных взаимоотношений «отцов» и «детей» в прямом и переносном значении этого слова .
Методология позитивизма с ее установкой на многофакторный анализ позволила авторам высветить разные грани западноевропейской и отечественной культурной традиции в перспективе конфликта поколений. Являясь современниками, они продемонстрировали разные взгляды на процесс «вызревания» и «полноту смысла» поколенческого конфликта в пластах культурной традиции. В.О. Ключевский искал корни проблемы в сфере образования и воспитания личности, а Н.К. Михайловский - в системе общественно-экономических отношений, П.Н. Милюков - в матрице внутри- и межкультурных взаимосвязей.
Проблема трансляции социокультурного опыта от поколения к поколению тесно связана с вопросом о социальном прогрессе. Идея прогресса занимает значительное место в истории философской и социальной мысли. Среди ученых, осмыслявших данную проблему, видное место занимает Н.К. Михайловский. Он отстаивает мнение о недостаточности объективного метода исследования социальной реальности, для полной содержательной ее реконструкции необходимо применение субъективных стратегий. Целый ряд его работ посвящен концепции о социальном прогрессе, среди них «Что такое прогресс?» (1869), «Теория Дарвина и общественная наука» (1870, 1871), «Борьба за индивидуальность» (1875, 1876). Центральное место в его трудах занимает активная, творческая личность, свободная в выборе идеала, придающая определенное направление развитию общества.
Теория социального прогресса, «решающего» судьбу социокультурных традиций, у Н.К. Михайловского построена на критическом осмыслении концепций Ч. Дарвина, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма. Михайловский выступает против попыток социал-дарвинистов перенести законы, действующие в животном мире, на человеческое общество. Он отрицает идею совершенствования общества путем приспособления каждого отдельного члена к окружающей среде, утверждая, что это ведет к расслоению. В таком обществе достойными и совершенными объявляются наиболее приспособленные индивиды, а слабые и наименее приспособленные рискуют быть выброшенными на обочину жизни. В результате подобного «социального прогресса», по мнению Михайловского, появляется опасность утраты нравственности в обществе, нет возможности для развития личности.
В работе «Борьба за индивидуальность» русский мыслитель предлагает авторскую трактовку индивидуальности, как личного своеобразия каждого человека, «совокупности всех черт, свойственных человеческому организму вообще»1 2 3. Михайловский подчеркивает значимость борьбы за каждую отдельно взятую личность, за ее право на саморазвитие. Таким образом, в основу его концепции положен критерий блага каждой отдельной личности, а значит нельзя допустить практику совершенствования одних членов общества за счет других. Каждый индивид, по идее Михайловского, должен развиваться умственно и нравственно, используя собственные силы и способности, принимая добровольную помощь опытных и более талантливых старших членов общества.
В работе «Что такое прогресс?», полемизируя со Спенсером, считающим, что закон развития одинаков как для органической, так и для общественной жизни, Михайловский указывает на главную ошибку английского социолога - недостаточное внимание к личности, трактовка общественного развития безотносительно к совершенствованию личности. Прогресс, по Михайловскому, заключается в борьбе за индивидуальность, т.е. в развитии всех сил и способностей человека. Итоговой целью прогресса выступает счастье личности, ее гармоничное развитие. Следует различать «два вида прогресса: прогресс общества и личное развитие человека» Они не всегда совпадают, развитие общества не обязательно ведет к совершенствованию каждого отдельного индивида. Социальное развитие с его разделением труда и дальнейшим расслоением общества таит опасность потери человеческой индивидуальности, «нарушения целостности отдельных личностей» В процессе своего развития общество усложняется, увеличивается объем знаний о мире, а отдельный индивид приобретает свою специализацию. Под воздействием социальных установок он развивает только те способности, которые необходимы для общественных нужд, все остальные его таланты остаются невостребованными, что приводит к однообразию, к ослаблению «умственной деятельности»4. Таким образом, общественный и индивидуальный прогресс не совпадают. Общество прогрессирует, «давит при этом личность, заставляя ее переходить от разнородности к однородности»1. В итоге человек теряет свою универсальность, индивидуальность, вместе с углубляющейся специализацией утрачивает творческие навыки, превращаясь в элемент сложной социальной системы, не способный к самостоятельному творчеству и принятию решений. Выход из создавшейся ситуации Михайловский видит в создании условий для гармоничного развития личности на основе однородности общества, предоставляющего равные возможности в социальной, политической и экономической сферах. Прогресс личности, характеризующийся расширением возможностей саморазвития и самосовершенствования индивидов, способствует социальному прогрессу, который в свою очередь должен способствовать развитию человеческой индивидуальности. Таким образом, Михайловский выступает против специализации индивида в одном узком направлении и в качестве средств борьбы с данной разрушительной тенденцией предлагает индивидам самостоятельно озаботиться расширением кругозора, освоением различных наук и разнообразных ремесел.
В попытке ответить на вопрос, что способствует социальному прогрессу, Михайловский приходит к выводу, что таким стимулирующим фактором могут стать социальные изменения, осуществляемые революционным путем. В результате, личность может только выиграть, т.к. получит новые условия для своего развития.
Пути преодоления конфликта поколений на базе ценностей религиозно-национальной традиции: русская религиозная философия
Историко-философская интерпретация воззрений русских религиозных философов на проблему преодоления конфликта поколений через осмысление ценностей национальной религиозной традиции в последней трети 19 - начале 20 веков, дает возможность глубже понять направленность культурно-исторического процесса современной России. Теоретический анализ проблемы преодоления конфликта поколений, содержащийся в работах русских позитивистов, марксистов и религиозных философов, не утратил своей актуальности и в современную эпоху, характеризуемую многими западными теоретиками как постмодерную. Мозаичное и игровое сознание современности, так или иначе, порождает вопрос о возможности обретения ценностных установок, способных служить смысловыми ориентирами сохранения социокультурной традиции и минимизации поколенческого конфликта1.
Как уже исследовалось выше, в концепциях русских позитивистов отчетливо звучит суждение о том, что сохранять социокультурные традиции способна лишь гармонично развитая личность, т.е. свободный и образованный индивид, стремящийся к критическому осмыслению действительности и ее преобразованию. Авторы сходятся во мнении о том, как важен запрос общества для формирования миропонимания молодого поколения: потребность в новых знаниях и умениях, критическая рефлексия опыта старшего поколения. Как уже говорилось, Ключевский искал корни проблемы в сфере образования и воспитания личности, а Михайловский - в системе общественно-экономических отношений. Решить данную проблему, на их взгляд, можно через совершенствование способов коммуникации между поколениями, через реформирование российской системы образования, путем разумного использования уже выработанных временем европейских и отечественных культурно-исторических форм.
Религиозные философы, солидаризируясь с позитивистами в вопросе о важности раскрытия природы поколенческого конфликта, предлагали оригинальное видение истоков, результатов и способов преодоления конфликта поколений на фоне констатируемого ими кризиса гуманистической культуры Нового времени.
Н.А. Бердяев, обнаруживая процесс «вызревания» и «полноту смысла» поколенческого конфликта в пластах культурной традиции, обращается к его глубинным экзистенциально-личностным истокам. В концепции русского философа экзистенциально ориентированный субъекте представляется лишенным каких-либо сущностных определений и наделенным даром свободы, определяющим его способность к творчеству, постоянному самосовершенствованию на пути к Абсолюту. предлагали, конечно, иное видение истоков, результатов и способов преодоления конфликта поколений на фоне констатируемого ими кризиса гуманистической культуры Нового времени.
В исследовательской литературе с должной долей основания изучена концепция культурного творчества Бердяева, которая сформировалась под влиянием идей И. Канта, С. Кьеркегора, романтиков, К. Маркса, Ф. Ницше и традиции философии жизни, экзистенциализма и персонализма. Одновременно не меньшее влияние на него оказало наследие Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого и В.С. Соловьева и других русских мыслителей1.
В произведениях Бердяева доэмигрантского периода присутствует развернутая программа синтеза христианства и гуманизма как основания нового религиозного сознания. Культура рисуется им как всегда предполагающая неудачу замысла созидающего ее субъекта, ибо избираемые им ценностные ориентиры никогда не могут найти полного воплощения в результате его творчества. Предложив подобный взгляд на взаимосвязь культуры и творчества еще в дореволюционный период, Бердяев продолжал его совершенствовать в духе персоналистической этики творчества в эмиграции, за пределами России. В это время он конкретизировал свое понимание кризиса гуманистической культуры и создал обновленную персоналистическую платформу его преодоления, питаемую ожиданием наступления эры Святого Духа.
Бердяев заключает, что история должна постигаться в свете синтеза опыта существования человека и метафизики. Исторический процесс, как представляется русскому философу, подлежит рассмотрению в ракурсе синтеза его мирской и сакральной составляющих, единства его гуманистического и провиденциально-эсхатологического содержания. Культурно-исторический процесс важен для него с точки зрения того, что он несет для человека. Сам выбор такого варианта видения смыслового содержания истории говорит о том, что Бердяев, по сути дела, считал центральным звеном своих философских исканий именно синтез христианского миропонимания и гуманизма.
Религия воплощенного божественного слова, как явствует, по Бердяеву, из прочтения евангельской традиции, предполагает принятие идеи Богочеловечества и присутствие в личности способности к творчеству. Человек призван следовать божественной способности к ничем не лимитированному творчеству, стремясь к непрестанному самосозиданию. При разработке собственного взгляда на проблему творчества Бердяев ориентировался на учения Я. Беме о безосновной добытийной свободе как корне креативной способности человека.
Объективирование внутреннего содержания человеческого опыта в сфере культуры интерпретируется Бердяевым как теургическое совместное творчество Бога и человека. Поэтому творческий акт в сфере культуры видится ему мистичным не только по своему источнику, но и по исходному результату, воплощенному в многообразии культурных форм. Культура, питаемая мистически-иррациональным порывом, обречена на неполноту его воплощения. Поэтому культура, равно как и индивидуальное совершенствование, никогда не могут воплотить в себе творчество в его полноте. Ей не дано прямого воспроизведения ценностных абсолютов, которые лишь «высвечиваются» ею как данные в относительной форме, запечатленные в символах. Присутствие в культуре диалектики ценностных полюсов абсолютного и относительного создает основу ее динамики, постоянную возможность трагически окрашенных кризисных ситуаций. Однако, несмотря на столь критическое отношение к культуре Нового времени, Бердяев верил в возможность синтеза христианства и гуманизма, грядущую эпоху Святого Духа.
В период эмиграции в творчестве Бердяева появляются новые нюансы звучания темы взаимосвязи творчества и культуры в свете освоения им идей католического персонализма, философской антропологии М. Шелера, экзистенциализма М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра и др. Разрабатывая собственный вариант учения о безосновности свободы и творчества, Бердяев утверждает связь всякого подлинного философского теоретизирования с нравственным опытом. При этом русский философ отвергает трансцендентализм и системное теоретизирование в сфере этики как несущие умерщвление экзистенциального содержания нравственного опыта.
В эмигрантский период деятельности в произведениях Бердяева усиливается эсхатологическая доминанта его воззрений. И хотя он весьма активно сотрудничал в это время с Э. Мунье и другими французскими персоналистами, Бердяев не хотел рисовать конкретных социальных утопий будущего, опасаясь укрепления в любой форме этого типа сознания. «Активная» эсхатология представлялась ему эффективным средством преодоления объективации и утопизма в социальной жизни, культуре, открывая горизонты становления Церкви Духа, эры конкретного единения христианства и гуманизма.
Природу конфликта поколений Бердяев видит, с одной стороны, в несовпадении типов мышления у «старших» и «младших» поколений, с другой - во внутреннем расколе общественного сознания. Если первый разрыв наметился в период церковного раскола и петровских реформ, действие которых тормозилось в большей степени именно представителями «старшего» поколения, чье сознание находилось под влиянием идеологии старой московской Руси, то вторая причина поколенческого конфликта укоренена в недрах всего культурно-исторического процесса России с его гипертрофированной ролью государства, навязывающего «сверху» известные принципы жизнедеятельности личности и общества, с его прерывистостью органического развития и отсутствием единства и цельности культуры [курсив Бердяева - авт.]1.