Идея свободы как ключевой вектор социального развития (на примере историко-философского дискурса России и Германии) Пархоменко Роман Николаевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Генезис идеи свободы 32

1.1. Зарождение и развитие идеи свободы в истории западной философии 32

1.2. Разработка современного понимания автономии личности 56

Глава 2. «Метафизика свободы» в России 82

2.1. «Метафизический универсализм» Бориса Чичерина 82

2.2. Право как условие реализации человеческой свободы в концепции Б.Н. Чичерина 101

2.3. «Эсхатология свободы» Н.А. Бердяева 131

2.4. Н.А. Бердяев о характерных чертах российского и западного менталитетов 146

Глава 3. От романтизма к философии политики и права 169

3.1. Идеи «консервативной революции» и политический романтизм Карла Шмитта 169

3.2. К. Шмитт о понятии политического 191

3.3. Демократия и свобода в трактовке К. Шмитта 215

3.4. Дискурсивная концепция свободы Ю. Хабермаса 227

3.5. Определение «национальной идентичности» и будущего демократии в работах Ю. Хабермаса 259

Глава 4. Между свободой и консерватизмом: российская и германская традиции 282

4.1. Отечественные и западные интеллектуалы об идее свободы 282

4.2. Традиции либерализма в России и Германии 302

4.3. Евразийство как вектор будущего развития России 312

Заключение 321

Список литературы

• Разработка современного понимания автономии личности
• «Эсхатология свободы» Н.А. Бердяева
• Демократия и свобода в трактовке К. Шмитта
• Традиции либерализма в России и Германии

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Современное изменение расклада
сил на мировой политической арене на фоне экономического роста
незападных стран, ведущее, казалось бы, к большему росту степени
свободы в мировой политике и к лучшему раскрытию внутренних
потенций различных мировых культур и традиций, как представляется,
имеет также и свои негативные стороны – нарастание хаоса, неразберихи и
совершенной непредсказуемости протекания политических и

экономических процессов. С другой стороны, новым и совершенно неисследованным фактором в мировой политике является феномен широкого распространения основополагающих принципов либеральной рыночной экономики в странах, не обладающих глубоко устоявшимися либеральными традициями в политике и менталитете населения. Все это, вкупе с нарастанием разного рода противоречий в стане «развитых западных демократий», чревато возможностью появления совершенно неожиданных проблемных ситуаций, демонстрирующих, среди прочего, и несовершенство самих идей либерализма.

Поэтому, обращение сегодня к наследию либерализма классического анголосаксонского образца под критическим углом зрения, представляется перспективной темой научного исследования. В этой связи показательно развитие идеи свободы в странах, выпадающих из, так сказать, «стандартного» пути либерального развития: речь здесь идет о странах, в которых в еще недалеком прошлом господствовали одни из наиболее последовательных систем тоталитаризма – таких, как Россия и Германия. Исследовательской проблемой данной диссертации является стремление автора обнаружить причины и рамочные условия, которые определяли формирование и развитие собственного понимания идеи свободы как у нас в стране, так и в недалеком прошлом в Германии как стране, оказавшей очень сильное влияние на развитие отечественной философской традиции.

Сходство в духовном, интеллектуальном и политическом развитии
России и Германии – то, что Германия, как и Россия, прошла через полосу
романтическо-консервативных представлений, повлиявших на ее

политико-экономическое развитие; процессы запоздалой модернизации в
обеих странах; «патриархально-авторитарная» структура немецкой и
российской семей (Г. Алмонд), склонность к авторитарному типу

правления, приведшие к возникновению наиболее последовательных типов тоталитаризма в Европе; равно как и особый, «метафизический» (Г. Рормозер) духовный склад россиян и немцев, понимаемый как способность к совершению поступков, не объяснимых только лишь логикой рационального подхода к действительности – все это позволило сделать выбор в пользу сопоставления восприятия идеи свободы в России и Германии, проявившегося в создании соответствующих философских концепций в XIX-XX вв.

Рассматривая вопрос о «способности» России к демократии и либерализму, можно порой встретить мнение о том, что культурная и политическая традиции России совершенно не совместимы с гражданским и демократическим вектором развития общества. И хотя некоторые исследователи и пытаются оспорить это положение и показать, что «существует ряд явлений и факторов, которые плохо вписываются в концепцию извечного русского авторитаризма, якобы никогда не имевшего серьезных исторических альтернатив», тем не менее, эти же исследователи вынуждены констатировать тот факт, что в России на разных исторических этапах лишь «имели место определенные предпосылки и тенденции к становлению гражданских институтов, которые в силу разных причин были сорваны и не получили своего завершения» (Д.Э. Летняков). Комментируя данную точку зрения, хотелось бы повторить известную истину о том, что история не имеет сослагательного наклонения и поэтому рассуждать о том, «что было бы,

если бы…», для историка и политолога, по меньшей мере, не совсем корректно.

Не вдаваясь далее в рассмотрение сложного и спорного вопроса о «совместимости» отечественной интеллектуальной и общественно-политической традиции с базовыми ценностями либерализма, хотелось бы подчеркнуть, что мы все же придерживаемся общераспространенной точки зрения о специфической ментальной традиции в России и Германии, которая может быть условно обозначена с помощью термина «традиционализм», когда подлинный разум носит «внешний по отношению к индивиду характер и воплощен в истории и традиции» (М.М. Федорова) – именно в этой своей устремленности традиционализм в России – и до недавнего времени в Германии – противостоял и противостоит либеральному индивидуализму англосаксонских стран.

Исходя из этого утверждения и как подтверждение этого положения, был произведен и выбор философских концепций т.н. «либерального консерватизма» Б.Н. Чичерина, а также приверженца «религиозного» понимания свободы как «философии богочеловечества» и «русской идеи» Н.А. Бердяева. При этом мы сознательно ограничиваем себя работами двух русских и двух германских философов и не даем всю палитру отечественной и германской политической мысли, связанной с проблематикой диссертации. Такой методологический прием дает возможность более детального анализа репрезентативных философских концепций, связанный с формированием и развитием идеи свободы в обеих странах. Так, работы Б.Н. Чичерина как виднейшего представителя отечественной школы философии права и теории либерализма сегодня активно переиздаются у нас в стране, демонстрируя, таким образом, свой большой потенциал и актуальность для современной политической ситуации в России. Размышления Н.А. Бердяева об «эсхатологии свободы» и о «русской идее», при этом, дополняют идеи Чичерина, помогая глубже раскрыть специфические особенности российского менталитета и

отношение россиян к понятиям свободы, права и либерализма, а также хорошо вписываются в актуальные дискуссии о дальнейшем пути развития нашей страны. Особо хотелось бы подчеркнуть и тот факт, что наследие Н.А. Бердяева вкупе с социально-философскими идеями И.А. Ильина сегодня реально востребованы в отечественной политологии и политике, взявшей курс на т.н. «новый консерватизм» как практическую максиму современной российской политики.

Среди немецких философов рассматривается такой известный теоретик
политической философии как Карл Шмитт. Его работы и сегодня
оказывают влияние на политическую философию в той мере, в какой они
«революционизируют политическую философию методологически» (И.И.
Мюрберг). Идеи Шмитта сопоставляются с основными положениями
создателя теории делиберативной демократии Юргена Хабермаса,
поскольку создание и развитие концепции делиберативной демократии
возникли как прямой ответ и как критика соответствующих положений
теории политического К. Шмитта. С другой стороны, идеи Хабермаса
наглядно демонстрируют нам путь Германии (как страны с тяжелым
тоталитарным прошлым), условно говоря, из «традиционной»

интеллектуальной традиции к пониманию идеи свободы в типичном англосаксонском духе.

В целом, особенно в свете последних событий в России и в мире,
актуальность исследования особенностей развития идеи свободы в странах
с ярко выраженным «традиционным» типом мышления и склонностью к
авторитарным формам правления не вызывает сомнения. Ведь увеличение
стабильности в развитии нашей страны, минимизация условий, ведущих к
возникновению и эскалации всевозможных экстремистских,

сепаратистских и радикальных движений, прагматичная внешняя политика, проводимая не в ущебр собственным национальным интересам, являются задачами непреходящей важности для развития любого государства.

Степень научной разработанности проблемы. Для начала хотелось бы назвать некоторые иностранные источники по теме диссертационного исследования: М. Адлер, К. Бэй, А. Валицкий, У. Штайнворт, Г. Пауэр-Штудер, Ю. Леонхардт¹.

Что касается отечественной научной литературы, которая до настоящего момента не систематизирована по проблематике диссертации, то, опять-таки, не претендуя на исчерпывающую полноту хотелось бы упомянуть ряд наиболее интересных работ М.А. Абрамова, В.В. Афанасьева, С.Н. Булгакова, О.Д. Волкогоновой, В.Н. Жукова, Заостровцева А.П., Б.С. Итенберга, А.А. Кара-Мурзы, Косова Е.В., А.И. Медушевского, Е.Н. Мощелкова, И.И. Мюрберг, Нарыкова Н.В., И.Д. Осипова, И.К. Пантина, А.И. Патрушева, В.И. Приленского, В.Ф. Пустарнакова, С.С. Секиринского, В.В. Согрина, М.М. Федоровой, И.Ф. Худушиной, В.И. Шамшурина, В.В. Шелохаева, С.Н. Юшенкова².

¹ Adler M.J. The idea of freedom 1.2. New York. 1958/59; Bay Ch. The structure of freedom. Stanford, Calif. 1958; Walicki A. Legal Philosophies of Russian Liberalism. Oxford 1987; Pothast U. Die Unzulnglichkeit der Freiheitsbeweise. Zu einigen Lehrstcken aus der neueren Geschichte von Philosophie und Recht. Frankfurt a. M., 1980; Steinvorth U. Freiheitstheorien in der Philosophie der Neuzeit. Darmstadt, 1987; Steinvorth U. Gleiche Freiheit. Politische Philosophie und Verteilungsgerechtigkeit. Berlin, 1999; Pauer-Studer H. Autonom leben. Reflexionen ber Freiheit und Gleichheit. Frankfurt a. M., 2000; Leonhard J. Liberalismus: Zu historischen Semantik eines europischen Deutungsmusters. Mnchen, 2001.

² Абрамов М.А. 1995: (под ред.) О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. М., 1995; он же: (под ред.) Опыт русского либерализма. Антология. М.: Канон плюс, 1997; он же: (под ред.) О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина ХХ в.). М., 2000; Афанасьев В.В. Либеральное и консервативное. М., 2006; Булгаков С.Н. Два града. Исследование о природе общественных идеалов. М., 1997; Волкогонова О. Либерализм и консерватизм в России: метаполитические размышления // Юшенков С.Н. (под ред.) Постзападная цивилизация. Либерализм: прошлое, настоящее и будущее. М., 2002; Жуков В.Н. Русская философия права: от рационализма к мистицизму. М., 2013; Заостровцев А.П. ( под ред.) Социальный либерализм: между свободой и этатизмом. СПб.: Леонтьевский центр, 2015; Итенберг Б./ Шелохаев В. (под ред.) Российские либералы. Антология. М., 2001; Кара-Мурза А.А. 2004: (под ред.) Очерки истории западноевропейского либерализма (XVII-XIX вв.). М., 2004; он же: Интеллектуальные портреты. Очерки о русских политических мыслителях XIX-XX вв. М., 2006; он же: (под ред.) Российский либерализм: идеи и люди. М., 2007; он же: Свобода и порядок. Из истории русской политической мысли XIX-XX вв. М., 2009; он же: Примирение Русского мира. Возможен ли внутрицивилизационный диалог? // Гусейнов А.А./ Кара-Мурза А.А./ Яковлева А.Ф. Русский мир как цивилизационное пространство. М., 2011; Кара-Мурза А.А./ О.А. Жукова Свобода и вера. Христианский либерализм в российской политической культуре. М.: ИФРАН, 2011; Косов Е.В. Либералы: трудный путь к свободе. М.: Онто Принт, 2013; Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998; Мощелков Е.Н. История философии права в университетском образовании России (XIX - нач. XX в.). М.: МАКС Пресс, 2011; Мюрберг И.И. Свобода в пространстве политического. Современные философские дискурсы. М., 2009; Нарыков Н.В. Теория и история русского либерализма. Краснодар: КрУ МВД России, 2013; Осипов И.Д. Философия русского либерализма (XIX – начало XX в.). СПб., 1996; Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М.: ИФРАН, 2004; он же: Идеология русского либерализма // Пантин И.К./ Мюрберг И.И. (под ред.) Европейская политическая мысль XIX века. М.: Наука, 2008; Патрушев А.И./ Согрин В.В. и др. Либерализм Запада XVII-XX века. М., 1995; Приленский В.И. Опыт исследования

В последнее время у нас в стране происходит настоящее «переоткрытие» наследия отечественной философии, долгое время находившейся в забытьи – особенно это касается мыслителей как консервативной, так и, в особенности, либеральной направленности. Так, переиздание трудов Б.Н. Чичерина сопровождается сегодня большим числом статей, монографий и диссертаций, посвященных изучению различных аспектов его философии, а также организацией конференций и круглых столов: назову только некоторые из последних публикаций³.

Что касается исследования философских идей Н.А. Бердяева, то можно назвать научные монографии, диссертации,⁴ и книги о жизни философа⁵ .

мировоззрения ранних русских либералов. Ч. 1. М.: ИФРАН, 1995; Пустарнаков В.Ф./Худушина И.Ф. (под ред.) Либерализм в России. М., 1996; Секиринский С.С. Либерализм в России: очерки истории (середина XIX - начало XX вв.). М., 1995; Федорова М.М. Метаморфозы принципов Просвещения в политической философии Франции эпохи буржуазных революций. М., 2005; Шамшурин В.И. Консерватизм и свобода. Краснодар, 2003; Шелохаев В.В. (под ред.) Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции, первая треть ХХ в.. Энциклопедический биографический словарь. М., 1997; он же: (под ред.) Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. Материалы международной научной конференции. Москва, 27-29 мая 1998 г. М., 1999; он же: (под ред.) Российский либерализм середины XVIII – начала XX века: энциклопедия. М., 2010; Юшенков С.Н. (под ред.) Постзападная цивилизация. Либерализм: прошлое, настоящее и будущее. М.: Новый фактор, 2002.

³ Евлампиев И.И. Философские и социально-политические взгляды Б.Н. Чичерина // Собственность и
государство. СПб., 2005; он же: Политическая философия Б.Н. Чичерина. СПб, 2013; Емельянов Б. Борис
Чичерин: интеллектуальная биография и политическая философия. Екатеринбург, 2003; Захаров А.В.
Государственно-правовые воззрения Б.Н. Чичерина. Тамбов, 2004; Ивонин Ю.П. В тени Абсолюта:
правовая аксиология Б.Н. Чичерина. Новосибирск, 2010; Кокорев А.С. (под ред.) Духовное наследие Б.Н.
Чичерина и современность: Материалы межрегиональной научной конференции 9-11 декабря 2003 г.
Тамбов, 2003; он же: (под ред.) Государство и общество в творчестве Б.Н. Чичерина и современность.
Материалы международной научной конференции 18-19 мая 2006 г. Пятые Чичеринские чтения. Тамбов,
2006; он же: Борис Николаевич Чичерин: биография. Тамбов, 2010; Лобеева В.М. Социальная
философия Б.Н. Чичерина: системный анализ. М., 2013; Миронов Е. Философские и социально-
политические воззрения Б.Н. Чичерина. Челябинск, 2008; Осипов И.Д. Философия русского либерализма
(XIX – начало XX в.). СПб., 1996; он же: Патриарх русской государственной науки // Чичерин Б.Н.
Избранные труды. СПб., 1998; Поляков А. Политико-правовое учение Чичерина // Чичерин 1998;
Приленский В.И. Опыт исследования мировоззрения ранних русских либералов. Ч. 1. М., 1995; Чижков
А.Л. Эволюция политико-философского учения Б.Н. Чичерина: автореф. ... канд. полит. наук. М., 2009;
Фишер С.И. Философия права Б.Н. Чичерина: автореф. ... канд. философских наук: 09.00.03. М., 2003.

⁴ Из последних работ назову лишь: Завгородняя А. Творчество как экзистенциальная основа
антропологической концепции Н.А. Бердяева в контексте современной гуманитарной культуры: автореф.
… канд. культурологии. СПб., 2009; Сербиненко В.В. Русская философия. М., 2006; Шаненкова И.
Религия и политика в русской религиозно-философской рефлексии: диалог В.С. Соловьева и Н.А.
Бердяева. Автореф. канд. филос. наук. Белгород, 2009; Югова С. Константы духовной культуры в
экзистенциализме Н.А. Бердяева: автореф. … канд. филос. наук. Барнаул, 2009; Акимова Д.
Компаративный анализ концепций культуры Э. Кассирера и Н. Бердяева: символ и творчество. Автореф.
… канд. филос. наук. СПб., 2010; Anizar Humberto E. Die russische Idee in der Sozialphilosophie Nikolaj
Berdjajews. Phil. Diss. Mnster, 1978; Reichelt Stefan G. Nikolaj A. Berdjaev in Deutschland 1920-1950. Eine
rezeptionshistorische Studie. Leipzig, 1999; Zwahlen Regula M. Das revolutionre Ebenbild Gottes:
Anthropologien der Menschenwrde bei Nikolaj A. Berdjaev und Sergej N. Bulgakov. Wien/Berlin, 2010.

⁵ Одна из новых книг, изданная в популярной серии «Жизнь замечательных людей»: Волкогонова O.
Бердяев. М., 2010.

Политическая биография и система взглядов К. Шмитта представлены в работах В.В. Афанасьева, Н. Лобковица, Ш. Муфф, И.И. Мюрберг, П.Ю. Рахшмира, Е. России, А. Филиппова, а также ряда иностранных исследователей ⁶ . Философия Хабермаса находится сегодня в центре общественно-политических дискуссий, как в России, так и на Западе. Среди некоторых российских исследователей, занимающихся его идеями, можно назвать М.В. Бербериха, П.С. Дабосина, А. Денежкина, Е. Петренко, С.В. Шачина, В. Шульца. Среди зарубежных – это С. Гозепат, К. Рам, У. Штайнворт и др.⁷

В качестве одного из центральных вопросов диссертации

сформулирован вопрос об отношении к западным либеральным идеям в России и о дальнейшем развитии этих идей у нас в стране. Эта тема особенно продуктивно нашла свое отражение у авторов, которые уже были названы выше в обзоре отечественной научной литературы по проблематике понятий идеи свободы и либерализма.

Сопоставление формирования и развития понятий идеи свободы и либерализма в России и Германии как странах со схожей исторической

⁶ В.В. Афанасьев «Феномен политического». М., 2012; Лобковиц Н. Карл Шмитт – католический фашист? //Вопросы философии, 2001, № 5. С. 85-93; Мюрберг И.И. Свобода в пространстве политического. Современные философские дискурсы. М.: Идея-пресс, 2009; Муфф Ш. Карл Шмитт и парадокс либеральной демократии // Логос, 2004, № 6; Рахшмир П.Ю. Идеи и люди. Политическая мысль первой половины XX века. Пермь, 2002; Росси Е. Человек и общество в социальной философии К. Шмитта: автореф. … дисс. канд. филос. наук. Великий Новгород, 2008; Филиппов А. Карл Шмитт. Расцвет и катастрофа // Шмитт К. Политическая теология. М., 2000; он же: Техника диктатуры: к логике политической социологии // Шмитт К. Диктатура: от истоков современной идеи суверенитета до пролетарской классовой борьбы. СПб., 2005; Balakrishnan G. The Enemy. An Intellectual Portrait of Carl Schmitt. London/New York, 2000; Waldstein T. v. Die Pluralismuskritik in der Staatslehre von Carl Schmitt. Diss. Bochum, 1989.

⁷ Берберих М.В. Коммуникативный подход и историческая концепция Юргена Хабермаса: автореф. … Канд. историч. наук. Волгоград, 2011; Дабосин П.С. 2001: «Критическая» теория общества и государства Ю. Хабермаса: методологический аспект. Ижевск, 2001; Денежкин А. «Фактичность и значимость Ю. Хабермаса: новые исследования по теории права и демократического правового государства // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995; Марков Б.В. В поисках другого // Хабермас Ю. Вовлечение другого: очерки политической теории. СПб., 2008; Петренко Е. Ю. Хабермас размышляет о модерне // Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций. М., 2008; Шачин С.В. Коммуникативная теория разума Юргена Хабермаса. Мурманск, 2010; Шульц В. Философия Ю. Хабермаса. М., 2005; Gosepath S. Gleichheit in Habermas’ und Dworkins Theorien der Gerechtigkeit // Pauer-Studer H. / Nagl-Docekal H. (Hgg.) Freiheit, Gleichheit und Autonomie. Wien/Berlin, 2003; Papadopoulou T. Deliberative Demokratie und Diskurs. Eine Debatte zwischen Habermas und Rawls. Phil. Diss. Tbingen, 2005; Rahm C. Recht und Demokratie bei Jrgen Habermas und Ronald Dworkin. Frankfurt a. M., 2005; Steinvorth U. Freiheitstheorien in der Philosophie der Neuzeit. Darmstadt, 1987; Steinvorth U. Gleiche Freiheit. Politische Philosophie und Verteilungsgerechtigkeit. Berlin, 1999.

судьбой, равно как, условно говоря, «российского» и «западного» менталитетов рассмотрено в работах С.С. Аверинцева, А.Г. Володина, К.С. Гаджиева, А.А. Галкина, Г.Д. Гачева, А.В. Иванова, Б.Г. Капустина, А.А. Кара-Мурзы, Д.С. Лихачевы, Н.В. Мотрошиловой, П.Ю. Рахшмира, В.И. Спиридоновой, А.И. Уткина и др.⁸ Из зарубежных авторов, переведенных на русский язык, можно отметить Дж. Биллингтона, М. Вебера, Л. Гринфельд, Ф. Закарию, Р. Инглхарта и К. Вельцеля, У. Лакера, Л. Люкса и А. Миллера⁹ . Помимо этого, на сегодня в Германии издано огромное количество работ, представляющих большой интерес при исследовании следующих тем: восприятия российской истории, культуры и философии,

⁸ Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, 1988 №№ 7, 9; он же:
Христианство в истории европейской культуры // Аверинцев С.С. Другой Рим. Избранные статьи. СПб.:
Амфора, 2005; он же: О некоторых константах традиционно русского сознания // Аверинцев С.С. Связь
времен. К.: Дух и литера, 2005; он же: Преодоление тоталитаризма как проблема // Аверинцев С.С.
Связь времен. К.: Дух и литера, 2005; Алексеева П. Русские мыслители и Европа. М., 2005; Володин А.Г.
Консервативное сознание в политической истории России // С верой в России. Российский консерватизм:
история, теория, современность. М., 1999; Гаджиев К.С. и др. (под ред.) Политическая культура: теории
и национальные модели. М.: Интерпракс, 1994; Галкин А.А., Рахшмир П.Ю. Консерватизм в прошлом и
настоящем. М.: Наука, 1987; Гатальская Е.А. Россия и Германия: опыт межкультурного взаимодействия
в первой трети ХХ в.: автореф. … канд. истор. наук. Иркутск, 2006; Гачев Г.Д. Ментальности народов
мира. М.: Эксмо-Алгоритм, 2008; Гуммерт Н.В. Государство и внешняя политика, Россия и Германия в
воззрениях С.М. Соловьева и Ф. Ратцеля: автореф. канд. истор. наук. Иркутск, 2004; Жукова О.А. Русская
культура как основа национально-исторического бытия России // Гусейнов А.А./ Кара-Мурза А.А./
Яковлева А.Ф. Русский мир как цивилизационное пространство. М.: ИФРАН 2011; Иванов А.В. Запад –
Россия – Восток: сравнительно-типологический анализ познавательных стратегий и ценностных
ориентаций. М., 1993; Кантор В.К. Русский европеец как явление культуры. М., 2001; он же: Между
произволом и свободой: к вопросу о русской ментальности. М., 2007; Каплин А.Д. Мировоззрение
славянофилов: история и будущее России. М.: «Институт русской цивилизации», 2008; Капустин Б.Г.
Мораль и политика в западноевропейской политической философии // Федорова М.М./ Хевеши М.А.
(под ред.) От абсолюта свободы к романтике равенства (Из истории политической философии). М.:
ИФРАН, 1994; Кара-Мурза А.А. Как возможна Россия? Статьи и выступления разных лет. М., 1999; он
же: Свобода и порядок. Из истории русской политической мысли XIX-XX вв. М., 2009; он же:
Примирение Русского мира. Возможен ли внутрицивилизационный диалог? // Гусейнов А.А./ Кара-
Мурза А.А./ Яковлева А.Ф. 2011; Кара-Мурза А.А./ О.А. Жукова Свобода и вера. Христианский
либерализм в российской политической культуре. М.: ИФРАН, 2011; Касьянова К. О русском
национальном характере. М., 1994; Киреевский И. Духовные основы русской жизни. М.: Институт
русской цилизации, 2007; Лазарев В.В. Этическая мысль в Германии и России. Шеллинг и В. Соловьев.
М., 2000; Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990, № 4; Матюхина
Е.Н. Россия и Германия: взаимоотражение культур. Дисс. канд. филос. наук. Тюмень, 1998;
Мотрошилова Н.В. Мыслители России и философия Запада: В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л.
Шестов. М., 2007; Новикова Л./ Сиземская И. (под ред.) Россия между Европой и Азией: Евразийский
соблазн. Антология. М., 1993; Спиридонова В.И. Эволюция идеи государства в западной и российской
социально-философской мысли. М.: ИФРАН, 1993; Уткин А.И. Россия и Запад. История цивилизаций.
М., 2000.

⁹ Биллингтон Дж. Х. Икона и топор: Опыт истолкования истории русской культуры. М., 2001; Вебер
М. О России: избранное. М., 2007; Гринфельд Л. Национализм: пять путей к современности. М.: Пер Сэ,
2008; Закария Ф. Постамериканский мир. М., 2009; Инглхарт Р./ Вельцель К. Модернизация, культурные
изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. М.: Новое издательство, 2011;
Лакер У. Россия и Германия наставники Гитлера. Вашингтон, 1991; Люкс Л. Россия между Западом и
Востоком. М., 1993; Миллер А.И. История понятия нация в России // Сдвижков Д./ И. Ширле (под ред.)
«Понятия о России»: К исторической семантике имперского периода. В 2-х томах. М., 2012, Т. 2.

а также русского менталитета немцами ; идеи нации и понятия

национализма в России¹¹; попытки дать восприятие россиянами Германии и германской философии и культуры¹².

Отдельно хотелось бы отметить работу И.И. Мюрберг «Свобода в пространстве политического. Современные философские дискурсы». Автор детально анализирует дискурс либерализма и свободы в соотношении с дискурсом политики и политического. Применительно к теме данной диссертации недостаточно четко показано развитие данных категорий в отечественной философской традиции – хотя, вероятно, автор напрямую и не ставила перед собой такую задачу. Этот пробел и попытался восполнить диссертант.

Прямое сопоставление русской и германской культуры, философии и менталитетов представлено в трудах В.В. Афанасьева, Л. Лукса, Г.И. Мусихина, С.А. Нижникова, Б.С. Орлова, Ю.С. Пивоварова, Н.С. Плотникова, и др.¹³ К примеру, в монографии Г.И. Мусихина «Россия в

¹⁰ Beta K. Die russische Seele. Wien, 1988; Blickle P. Von der Leibeigenschaft zu den Menschenrechten.
Eine Geschichte der Freiheit in Deutschland. Mnchen, 2006; Deppermann M. (Hg.) Russisches Denken im
europischen Dialog. Innsbruck/Wien, 1998; Faulenbach B. Ideologie des deutschen Weges. Mnchen, 1980;
Goerdt W. Russische Philosophie: Zugnge und Durchblicke. Freiburg, 1984; Grujic Predrag M. Cicerin,
Plechanov und Lenin. Studien zur Geschichte Hegelianismus in Russland. Mnchen, 1985; Gnter A. (Hg.)
Strmische Aufbrche und enttuschte Hoffnungen: Russen und Deutsche in der Zwischenkriegszeit. Mnchen,
2006; Haardt A./ Plotnikov N. (Hgg.) Das normative Menschenbild in der russischen Philosophie. Berlin, 2011;
Haardt A./ Plotnikov N.: (Hgg.) Gesicht statt Maske. Philosophie der Person in Russland. Wien/ Zrich/ Berlin,
2012; Herrmann D. / Luks L. (Hgg.) Willkr oder Freiheit? Beitrge zur russischen Geschichtsphilosophie.
Stuttgart, 2006; Keller M. (Hg.) Russen und Russland aus deutscher Sicht. Mnchen, 1988-2000. Bde. 4; Klein P.
Die „kreative Freiheit“ nach Nikolaj Berdjajew: Zeichen der Hoffnung in einer gefallenen Welt. Regensburg,
1976; Koenen G./Kopelew L. (Hgg.) Deutschland und die russische Revolution 1917-1924. Mnchen, 1998;
Leonard J. Liberalismus: Zu historischen Semantik eines europischen Deutungsmusters. Mnchen, 2001.

¹¹ Geyer D. Funktionen des russischen Nationalismus. Berlin, 1978; Golczewski F. / Pickhan G. (Hgg.)
Russischer Nationalismus. Die russische Idee im 19. und 20. Jahrhundert. Darstellung und Texte. Gttingen,
1998; Helmert G. Der Staatsbegriff imperialistischen Russland. Berlin, 1996; Kappeler A. (Hg.) Die Russen. Ihr
Nationalbewusstsein in der Geschichte und Gegenwart. Kln, 1990; Kappeler A. Russland als Vielvlkerreich:
Entstehung, Geschichte, Zerfall. Mnchen, 1992.

¹² Herrmann D. (Hg.) Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. Mnchen, 1989-2006. Bde. 4.
¹³ В.В. Афанасьев «Феномен политического». М., 2012; Мусихин Г.И. Россия в немецком зеркале

(сравнительный анализ германского и российского консерватизма). СПб., 2002; он же: Власть перед вызовом современности: Сравнительный анализ российского и немецкого опыта конца XVIII – начала XX веков. СПб., 2004; Нижников С. А. Проблема духовного в западной и восточной культуре и философии. М., 2012; Орлов Б.С. (под ред.) Политическая культура России и Германии: попытка сравнительного анализа. М.: ИНИОН, 1995; он же: (под ред.) Россия и Германия в Европе. М., 1998; он же: Германия с дальнего и ближнего расстояния: статьи, доклады, дневники (1963-2005). М., 2005; Пивоваров Ю.С. Политичеcкая культура пореформенной России. М., 1994; он же: Очерки истории русской общественно-политической мысли ХIХ- первой половины ХХ столетия. М., 1997; Плотников Н.С. Deutschland? Aber wo liegt es? Заметки о философии немецкой жизни. М., 2000; Luks L. Entstehung der kommunistischen Faschismustheorie. Die Auseinandersetzung der Komintern mit Faschismus und

немецком зеркале» рассматриваются особенности мышления и

мировоззрения в России и Германии, которые автор обозначает как «консервативное» мышление, обладающее рядом противоречий. При всей обоснованности такой точки зрения, на наш взгляд, при данном подходе вне поля зрения остается отношение в обеих странах к идее свободы и либерализму как возможному вектору будущего развития. Отсюда вытекают и задачи данной диссертации по изучению формирования идеи свободы в специфических условиях интеллектуальных и политических традиций России и Германии, с попыткой определения рамочных условий, возможностей, путей и форм дальнейшего развития и упрочения идеи свободы и либерализма у нас в стране.

Объектом диссертационного исследования являются концепции либерализма, политического, а также философии права в России и Германии конца XIX – начала XXI вв.

Предметом – трактовка идеи свободы в этих концепциях, а также систематизация идеи свободы с точки зрения современных историко-философских исследований.

Целью диссертационной работы служит проведение комплексного
историко-философского анализа возникновения и развития либеральных
идей в философском дискурсе России и Германии с целью выявления
трансформации либеральных идей англо-американского образца,

вылившихся в Германии в создание федеративной формы

государственного устройства с ярко выраженной проамериканской ориентацией и поисками Россией своего пути исторического развития, не совпадающего с классической моделью либерализма.

Для достижения цели исследования предполагается решить научную проблему систематической реконструкции особенностей формирования и

Nationalsozialismus 1921-1935. Stuttgart, 1984; Luks L.: „Eurasier“ und „Konservative Revolution“. Zur Antiwestlichen Versuchung in Russland und in Deutschland // Koenen G./Kopelew L. (Hgg.) Deutschland und die russische Revolution 1917-1924. Mnchen, 1998; Luks L./O’Sullivan D. (Hgg.) Russland und Deutschland im 19. Und 20. Jahrhundert: Zwei „Sonderwege“ im Vergleich. Kln/Weimar/Wien, 2001.

развития идеи свободы в России и Германии как странах со сходным историческим развитием. Для решения этой проблемы предполагается решение следующих задач:

1. представить целостную картину генезиса идеи свободы в
западноевропейской философии, начиная от Античности и до наших дней;

2. проанализировать основные особенности концепции
«метафизического универсализма» Б.Н. Чичерина как основы для создания
его философии права и идеи свободы;

3. соотнести идеи о праве и свободе Б.Н. Чичерина с идеями Н.А.
Бердяева, а также с реалиями современного мира и, таким образом,
оценить их, исходя из сегодняшней исторической перспективы;

4. проанализировать концепцию «философии свободы» Н.А. Бердяева,
разработанную в русле религиозной философии и противостоящую
западноевропейскому рационализму и индивидуализму;

5. сопоставить культурное и политическое своеобразие России и
Европы в понимании Н.А. Бердяева;

6. показать основные идеи представителей течения «консервативной
революции» в Германии с тем, чтобы определить специфику концепции
политического романтизма в трактовке К. Шмитта;

7. проанализировать понятие политического К. Шмитта как его
основного вклада в социальную и политическую философию - на основе
теории политического К. Шмитт создает свои концепции демократии и
свободы;

8. выявить особенности понимания идеи свободы у К. Шмитта как
составной части конституции в правовом государстве; показать
неоднозначность трактовки понятия политической демократии в работах К.
Шмитта;

9. концептуализировать идеи Ю. Хабермаса о либерализме и
демократии, свободе, гражданской и национальной идентичности как

историцистской критики теории гражданского общества в соотнесении с идеями Шмитта;

10. выявить особенности трактовки понятия политического и будущего
демократии в работах Ю. Хабермаса, которые были сформированы как
ответ и критика на теорию политического К. Шмитта;

1. проанализировать сходства и различия в объяснении понятий свободы и либерализма современными отечественными и западными интеллектуалами;

2. выявить и сопоставить на теоретическом уровне особенности формирования идеи свободы как философской категории в России и Германии в их динамике – в прошлом и настоящем;

13. конкретизировать дальнейшие перспективы развития идеи свободы
в России.

Рабочая гипотеза исследования. Современная ситуация в мире,
характеризуемая повсеместным нарастанием дезинтеграционных

процессов и угроз, связанных со слабостью политической стабильности государств, делает явным тот факт, что базовые установки классического либерального капитализма демонстрируют все больше слабых мест и ведут к появлению в мировой политике и экономике тупиковых ситуаций, трудно поддающихся корректировке. При этом недостатки традиционной либеральной идеологии все чаще ставятся под сомнение в незападных странах, стремящихся в гонке глобализации отстоять свои культурные и ментальные ценности, право на непохожесть и свое собственное мнение. Тогда как на Западе – и особенно в США – постоянно говорится о том, что культурное своеобразие стран незападного культурного типа во многом является продуктом национализма (в негативном смысле этого слова).

Западные интеллектуалы сегодня, как и во времена холодной войны, по-прежнему уверены в своей «монополии» на истину в общественных науках, а также в безоговорочном превосходстве западного культурно-исторического типа развития по сравнению с «примитивными»

незападными цивилизациями и культурами. На Западе сегодня открыто заявляется о том, что именно «националистическая ненависть и обида к политически продвинутым нациям»¹⁴, зависть к высоким достижениям в сфере материальной культуры западных государств, приводит к конфликтам и дезинтеграционным процессам в современном мире. При этом ситуация усугубляется еще и тем, что созданный ранее «образ врага» в лице нашей страны, «закрытость» западных обществ, плохое знакомство с русской культурной традицией, равно как и подчеркнутое нежелание западных интеллектуалов изучать и принимать иные ценностные ориентиры существенно затрудняет диалог между Россией и Западом.

Чтобы уменьшить разрыв в непонимании «первого» и «второго» миров, изменить ситуацию в мировой политике к более конструктивному диалогу между представителями различных культурных и политических ареалов, необходимо критическое отношение к целесообразности слепого копирования западных моделей либерального устройства общества и перенесению их в неизменном виде на незападные страны. Отказ от «менторства» Запада по-принципу: «мы лучше знаем, что вам нужно» предполагает признание факта необходимости создания новых форм либерального устройства незападных обществ с учетом своего собственного культурного своеобразия.

«Национальный либерализм» или «этнолиберализм» – как можно было бы условно обозначить такого рода синтез национального и универсального в понимании идеи свободы личности – представляется автору закономерным этапом развития классического либерализма аглосаксонского типа. На основании проведенного анализа концепций русских и германских философов, а также сопоставления российского и германского менталитетов оспаривается универсализм либерализма англоамериканского образца как наиболее оптимальной модели развития и

Гринфельд Л. Национализм: пять путей к современности. М., 2008. С. 463.

понимания идеи свободы личности для всего мира в современных условиях.

Теоретико-методологические основы исследования включают в себя системный, сравнительно-исторический, проблемный, дескриптивный и аналитический общенаучные подходы, а также методы и данные социологии, культурологии, сравнительной антропологии и ряда смежных наук.

Изучение генезиса идеи свободы в западноевропейской философии представляет собой историческую реконструкцию развития политической философии как одной из составных частей общего развития философии. Подобный теоретический фундамент развития идеи свободы на протяжении духовной истории человечества является той основой, отталкиваясь от которой автор переходит к рассмотрению основных задач диссертационного исследования.

Использование данных различного ряда частных наук и дисциплин –
истории философии, политической истории России, истории Европы и
Германии, культурологии, культурной и сравнительной антропологии,
политологии, – конкретизируется автором применительно к целям
диссертационного исследования. Это позволяет рассмотреть и сопоставить
различные подходы к идее свободы, понятиям либерализма и
гражданского общества в России и Германии с учетом максимально
широкого спектра ньюансов и деталей, создающих наиболее

репрезентативную и достоверную картину развития этих понятий в обеих странах. Предлагаемая диссертантом исследовательская стратегия делает возможным расширение рамок историко-философского анализа идей свободы и либерализма путем включения данных и методов вышеназванных дисциплин в общий контекст диссертационного исследования.

Такие методы, как анализ и синтез, обобщение и аналогия, дескриптивный, индукция и дедукция применяются при рассмотрении всех

понятий, затрагиваемых в диссертации. Подобный логический «каркас»
позволяет структурировать исследуемый материал, обеспечивая

рациональный и последовательный стиль изложения. Таким путем достигается рассмотрение особенностей и динамики развития выше названных понятий, их концептуализация и учет разнообразных подходов при анализе данных понятий.

Источниковую базу исследования составило изучение огромного массива научных текстов по проблематике диссертации, представленных в различных библиотеках, как в России: Научная библиотека МГУ имени М.В. Ломоносова, Российская государственная библиотека, Фундаментальная библиотека ИНИОН РАН и др., так и в зарубежных библиотеках: библиотека университета г. Тюбинген (Германия), библиотека Рурского университета г. Бохум (Германия), городская библиотека г. Карлсруэ (Германия).

В процессе диссертационного исследования автор имел возможность длительного пребывания в зарубежных научных стажировках – в университете г. Тюбинген (Германия) и Рурском университете г. Бохум (Германия), что дало возможность прямого общения с ведущими германскими специалистами в области западной политической философии, посещения различных конференций и семинаров, выступления с докладами на немецком языке по теме работы.

Кроме этого, диссертант опирался на свои предыдущие исследования,
проведенные ранее во время защиты кандидатской диссертации в
университете г. Карслруэ (Германия). С другой стороны,

исследовательская работа, которой автор занимался в докторантуре философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова предоставило возможность прямых продолжительных контактов с профессорами и научными сотрудниками из МГУ, а также Института философии РАН и Института научной информации по общественным наукам РАН.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что автор получил ряд результатов исследования, которые не получили должного отображения в отечественной научной литературе. Данная работа представляет собой одно из первых в отечественной научной литературе систематическое исследование формирования идеи свободы в странах, политическое развитие которых было отягощено тоталитарным прошлым – России и Германии. Речь при этом идет о следующих моментах:

1. Концептуализировано возникновение и становление идеи свободы в
западноевропейской философии в ее непрерывном развитии:
первоначальные представлений древних греков о необходимости, случае
или судьбе, возникновение собственно термина и понятия «свобода», его
теоретическая разработка и развитие – вплоть до современных концепций
философии.

2. Идеи Б.Н. Чичерина о «метафизическом универсализме», праве,
свободе и государстве представлены в соотнесении с современными
интерпретациями его философии.

3. Выделены и подробно проанализированы размышления Н.А.
Бердяева о политической философии: «русской идее», идее свободы, о
возможном пути развития России в мире в соотнесении с идеями Б.Н.
Чичерина.

4. Концепция «философии свободы» Н.А. Бердяева проанализирована,
исходя из современной исторической перспективы.

5. Сопоставлены основные идеи Н.А. Бердяева по-поводу сходств и различий культурного и социального развития России и Западной Европы.

6. Представлены главные идеи мыслителей течения «консервативной революции» в Германии с целью изучения основных положений работы К. Шмитта «Политический романтизм» (1919), объясняющих склонность тоталитарных режимов к романтизированию политики.

7. Подробно проанализирована теория политического К. Шмитта,
исходя из сегодняшней исторической перспективы и в соотношении с
российским пониманием идей свободы и либерализма.

8. Раскрыто специфическое понимание Шмиттом понятий «свобода» и
«демократия», позволяющее сегодня философам и политологам
критически относиться к некоторым положениям либеральной теории
классического англосаксонского образца.

9. Произведен анализ теоретических предпосылок концепции
либерального общества Ю. Хабермаса и представлена развернутая
трактовка основных положений его теории делиберативной демократии в
соотнесении с идеями К. Шмитта.

10. Отдельно рассмотрено понятие политического у Ю. Хабермаса в
соотношении с аналогичным понятием К. Шмитта и выявлены
особенности трактовки понятия политического и будущего демократии;
размышления Хабермаса о будущем демократии соотнесены с
современным раскладом сил на мировой арене.

11. Подробно представлены дискуссии и основные подходы
отечественных и зарубежных философов и политологов к трактовке
понятий свободы и либерализма в России и на Западе.

12. Выявлены «рамочные условия», определившие специфическое развитие и восприятие идеи свободы как философской категории в России и Германии. Также названы особенности российского и германского менталитетов, ответственные за историческое и политическое развитие в обеих странах.

13. Конкретизированы перспективы и обоснована необходимость развития авторского понимания либеральной теории и идеи свободы у нас в стране.

Положения, выносимые на защиту.

Стремительно меняющаяся политическая карта мира – подъем Азии на фоне отчаянных попыток Запада по сохранению своей политической и

экономической мощи, с одной стороны, ведет к катаклизмам и кризисам, а с другой – ставит под вопрос будущее либерального экономического и политического устройства как практической политической доктрины. Поэтому необходим поиск новых путей и стратегий развития государств, направленных на сохранение политической стабильности общества и обеспечение легитимности власти, учитывающий как национальное своеобразие конкретных стран, так и уже доказавшей свою эффективность схемы экономического и политического устройства развитых западных государств. На решение этой проблемы и направлены положения, выносимые на защиту.

1. Реконструкция генезиса идеи свободы показала тот факт, что
данная философская категория занимала умы мыслителей на протяжении
всего пути становления и развития западноевропейской философии. И
если в Античности свобода понималась, прежде всего как свобода воли
человека и отсутствие внешних принуждений, средневековье помогло
сформировать терминологический аппарат понимания свободы. В эпоху
Нового времени были разработаны основные категории социальной
философии, основываясь на которых создаются современные концепции
идеи свободы, либерализма и философии права.

2. Б.Н. Чичерин в своих трудах разрабатывает концепцию
«метафизического универсализма» и подчеркивает важность личных прав
и свобод, необходимость разграничения сфер права и нравственности в
обществе – именно рассмотрению этого круга вопросов посвящена
бльшая часть работ «позднего» Чичерина. Учение Чичерина о
разграничении права и нравственности, а также о метафизическом
характере человеческой свободы оказало большое влияние на
формирование течения либерально-консервативной мысли у нас в стране и
на мыслителей государственной школы в России. Обращение к его
наследию столь оправданно на настоящий момент в свете официальной
направленности внешней и внутренней политики России, получившей

название «нового консерватизма» в качестве «иммунитета, против разрушительных процессов, происходящих на Западе» (В. Хомяков).

3. Н.А. Бердяев и Б.Н. Чичерин представляют собой как бы два
«полюса» русской философии – один «славянофил», другой «западник»;
один принадлежит к представителям религиозной философии, другой –
известный правовед, создавший свою обширную теорию философии права;
один говорит о «метафизических глубинах» человеческой свободы, другой
– о правовых рамках гражданского общества. Следует отметить, что
важнейшим достижением правовой мысли Чичерина является то, что его
идеи, помещенные в совершенно иной культурно-исторический контекст –
контекст нашего времени, получают принципиально иное, парадоксально
свежее звучание. Стремительные изменения современности,
экономические потрясения, угрозы терроризма или же «стирание»
государственных границ в экономике в глобализирующемся мире,
заставляют нас сегодня серьезно задуматься о поиске нового фундамента
для международных отношений в основе которого будут лежать принципы
уважения как индивидуальной человеческой свободы, так и «культурного
суверенитета» различных стран и народов.

4. Концепция Н. Бердяева о свободе как философии богочеловечества
отразила специфические черты русского менталитета того времени,
склонного к спиритуализму. Для Бердяева человеческая личность не могла
сводиться лишь к эмпирическому описанию. Он разводит понятия личности
и индивидуума: индивидуум «детерминирован» обществом и природой,
тогда как личность – это духовная реальность, главной характерной чертой
которой выступает свобода. При этом Бердяев критикует современную ему
западную философию, в которой ярко выражены, прежде всего,
«отвлеченно-рационалистические» моменты – подобная критика «узости»
и аналитизма западного рационалистического мышления во многом
определили путь развития российского общества того времени и слабую
укорененность в нем правовых норм.

5. Сопоставляя российские и западные стандарты мышления, Н.А.
Бердяев говорит о различии в способе мышления разных наций. Западные
люди, по его мнению, «помешаны» на культуре и «раздавлены» ею, а их
мышление ослаблено традицией мысли и «раздроблено» историей.
Культурный скепсис западных людей отнимает у них уже саму веру в
возможность разрешения исторических проблем. При этом они
высокомерно относятся к русской духовной традиции и считают, что
русские еще не вышли из стадии варварства. Специфика России, в отличие
от Европы, заключается в том, что у нас православие не имело такого
политического веса как католицизм на Западе, а также отсутствовала
правовая инфраструктура государства. Именно поэтому создание идейной
основы для объединения страны жизненно необходимо для России и тема
созидания целостности как одной из основных задач государства
становится главной темой политической философии в России прошлого
столетия. Идеи Бердяева находят признание в современной российской
политике, где официально проводится курс по возрождению
традиционных ценностей, консерватизма и идей евразийства в нашей
стране.

6. Представители течения «консервативной революции» в Германии и
К. Шмитт внесли важный вклад в объяснение истоков тоталитарного
мышления. К. Шмитт подверг обоснованной критике сложившуюся в то
время в Германии систему права и проанализировал опасности течения
политического романтизма и романтической идей в политике. По его
мнению, в романтизме на первое место ставится переживание и
эстетическое восприятие субъекта, а понятийно-логические, моральные и
нормативные элементы мировосприятия совершенно подавлены. Поэтому
в романтизме полностью отсутствует даже малейший намек на понимание
границ сферы воздействия со стороны государства, равно как и границ
деятельности для отдельной человеческой личности. Трактовка Шмиттом

течения политического романтизма помогает нам лучше понять «специфическое» восприятие идеи свободы в Германии.

7. Разработанное Шмиттом понятие политического стало одним из его самых важных вкладов в развитие политической теории в Германии. Шмитт говорит о необходимости отграничения предметной области политической философии от областей этики, права и других нормативных дисциплин. Понятие политического можно определить только тогда, когда мы сформулируем специфически политические критерии и категории. В качестве такого специфически «политического различения» Шмиттом вводятся понятия «друга» и «врага», чтобы обозначить высшую степень интенсивности соединения и разделения, ассоциации и диссоциации в государстве. Для Шмитта оправдано существование только лишь «сильного» государства, где главенствующее значение имеет политическое единство, тогда как плюралистические теории государства просто не в состоянии ухватить самую суть понятия политического. Теория политического Шмитта подготовила появление его концепций демократии и свободы.

8. Специфика понятия свободы в трактовке Шмитта состоит в том, что свободу можно рассматривать как часть современной конституции и правового государства, однако свобода сама по себе не является принципом или политической формой. Одним из существенных недостатков понятия демократии стала многозначность этого понятия, что совершенно смазывает истинную картину вещей. Шмитт полагает, что не существует какого-то абстрактного понятия равенства – государство как форма демократии может основываться лишь на субстанциальном понятии равенства. Демократическое понятие равенства есть политическое понятие.

Политическая демократия в понимании Шмитта всегда апеллирует к определенному народу, расе, вере, традиции. В государственных конституциях речь идет не о человеке вообще, а о гражданине конкретного государства. Поэтому демократическое равенство представляет собой

однородность конкретного народа или нации, а не всего человечества.
Демократическое равенство есть предпосылка для всех других видов
равенства – равенства всех перед законом, равные избирательные права,
равный доступ к должностям и т.п. И всеобщее избирательное право – это
не содержание демократического равенства, а лишь следствие
предполагаемого равенства. Поэтому субъектами политического

плюрализма могут быть лишь отдельные государства, а не принципы, в соответствии с которыми строится политическая жизнь внутри каждого конкретного государства.

9. Работы Ю. Хабермаса представляют собой важный этап в осмыслении идеи свободы в современной Германии. Хабермас полагает, что в либеральных концепциях теории справедливости речь идет, главным образом, об основных свободах в обществе и предлагает концепцию делиберативной демократии, где он стремится показать роль и функции демократических основ государства и значение понятий «свободы» и «дискурса» в политическом устройстве общества. Он убежден в том, что сегодня даже в развитых демократических государствах существующие институты свободы не являются более бесспорными, несмотря на то, что население таких государств выступает за бльшее количество демократических прав и свобод. Хабермас утверждает, что принципы демократии создают систему основных прав для защиты личной и политической автономии личности – это права на свободу и на участие в демократических процедурах общества. Поэтому основные права личности и демократия имеют одинаково первородный характер. Однако принципы демократии и система прав являются независимыми по отношению к принципам морали, хотя оба они и выводятся из принципа дискурса. Особенностью политической теории Хабермаса является то, что он выдвигает на первое место права личности на основные свободы по отношению к справедливому распределению общественных благ.

10. Хабермас отвергает радикальные способы проведения реформ в государстве – такие, как, например, революции и говорит о том, что подобное активное деструктивное воздействие на формирование политической воли в обществе всегда имело негативные последствия для теории демократии, а в политической практике привело к разрушительным результатам. Поэтому Хабермас определяет понятие политического не из него самого и не в терминах «друг – враг», как это делает Шмитт, а с помощью обращения к рационалистической традиции дискурса. Понятие свободы рассматривается у него в соотнесении с идеей народного суверенитета и детально обосновывается в его теории дискурса и делиберативной демократии. Моральный дискурс и требование рациональности в политике, в свою очередь, сегодня подвергаются критике, когда исследователи указывают на несовместимость рационализма и плюрализма, поскольку они предполагают «разные модели властных отношений» (И.И. Мюрберг).

11. Философские дискуссии в России и за рубежом по проблеме либерального устройства общества и понятию свободы обрисовывают целый спектр различных мнений и подходов к означенной проблеме на современном этапе. Если сравнить развитие идей свободы и демократии в России и Германии, то можно заметить, что одним из главных различий между западным демократическим развитием общества и германским, равно как и российским, было стремление радикальных сил к установлению авторитарных режимов в этих двух странах. Еще Ф. Ницше говорил о большой популярности особой «добродетели» в Германии – добродетели силы, власти, порядка. Напротив, западные англосаксонские общества отвергают «статичное» представление о силе как гаранте порядка в обществе.

В англосаксонских странах утвердилось «динамическое» понимание
государственного устройства: здесь признается относительность

ценностных установок и предпочтений, а в качестве организующего

принципа государства выступает прагматическое и эффициентное понимание политики – любое идеологизирование политики здесь отвергается.

12. Для западных наблюдателей российский тоталитаризм был обусловлен географическим положением (Россия «неполноценная» Европа), а также стойкими авторитарными традициями. Господствующая религия православия отличает нашу страну от романо-германской духовной традиции западных стран, отсюда развитие России происходило не в рамках европейского протестантизма или католицизма, а, скорее, в духе, близком духу восточных деспотических традиций; также в России справедливость всегда стояла над правом. Характерная черта российского менталитета - отсутствие т.н. «серединности», т.е. чувства меры, склонность к экстремумам. Нежелание россиян соблюдать дух и букву закона проистекает отнюдь не от стремления индивида к личной свободе, – оно проистекает от того, что человек привык к коллективным формам жизни. Понятие нации в Германии не приравнивалось к понятию свободы, поскольку понимание свободы в Германии стояло очень близко к «народно-антиевропейскому» восприятию идеи свободы. В Германии свобода воспринималась, прежде всего, как внутренняя свобода индивида, как его моральный долг. Носителем идеологии либерализма в Германии выступил средний класс, в России – дворянство и интеллектуалы, постоянно искавшие компромисс с существующей властью.

В отличие от западных обществ, которые, начиная с XVI и XVII вв. становились все более антропоцентрическими, в России главным принципом государственного управления всегда была сила – как и в Германии. Помимо этого, в России и Германии идеям гражданского либерального общества противостояли идеи «политического романтизма». 13. Поиск пути развития России сегодня идет, в основном, по пути создания моделей, соответствующих своим собственным «культурным кодам». Все чаще признается, что Россия должна использовать свое

национальное культурное своеобразие в ходе разработки политических и
экономических программ дальнейшего развития страны. Сегодня много
говорится об осознании Россией собственных национальных интересов и о
ее стремлении к партнерству с не западными странами – примером тому
служат встречи в рамках стран-членов ШОС и БРИКС. Получивший
распространение термин «национальная модель» модернизации, или же
введенные диссертантом понятия «национального либерализма» или
«этнолиберализма» призваны примирить процессы глобализации и
универсализации с сохранением национального своеобразия каждой
отдельной страны и каждого культурного региона. Необходимость
совмещения национальной культуры с общецивилизационными

достижениями, как представляется, и является стратегией успеха в современном мире.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическое значение диссертации заключается в проведенной
систематической реконструкции генезиса идеи свободы в

западноевропейской философии, а также в систематическом анализе концепций Чичерина, Бердяева, Шмитта и Хабермаса в контексте трактовки этими авторами идеи свободы, понятий либерализма, демократии и права. Таким образом, диссертант раскрывает восприятие и развитие либеральных идей в странах, не вписывающихся в классический путь капиталистического рыночного развития – России и Германии в период конца XIX – первой половины XX вв. При этом показаны сходства и различия в политической и культурной традиции обеих стран, условно охарактеризованной как «традиционализм» – в том смысле, как этот термин трактует М.М. Федорова¹⁵ – как реконструкцию определенного общественного состояния, основанную на принципиально иных началах,

¹⁵ См.: Федорова М.М. Модернизм и антимодернизм во французской политической мысли XIX века. М., 1997. С. 35-43.

нежели начала, «предполагаемые общественным проектом модернизма, воплощенном в либеральной идеологии».

Проведенный анализ развития идеи свободы в России и Германии, попытка осмыслить роль России в современном мировом политическом процессе могут использоваться как в процессе изучения и создания новых концепций либерализма у нас в стране, так и при разработке конкретных стратегий в области отечественной практической политики, а также в сфере развития российско-германских и российско-европейских внешних связей. Данное исследование может представлять интерес и для зарубежных исследователей, изучающих либеральные процессы в России и Восточной Европе, политическую философию и культуру России.

Кроме этого, данное диссертационное исследование может быть использовано при преподавании социально-политических дисциплин в высших учебных заведениях, для дальнейшего развития политической науки, философии и культурологии.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и
результаты исследования прошли апробацию в ходе выступлений и
докладов автора на Ломоносовских чтениях (МГУ, 2007-2011 гг.), работе
научной конференции аспирантов и молодых ученых в университете г.
Фрайбург (Германия, 2004 г.), XV Международной научной конференции
студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2008 г.),
международной научной конференции «Философия Канта и

современность» (Тюбинген, Германия, 2008 г.), XVI Международной
научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых
«Ломоносов» (Москва, 2009 г.), международных конференциях

«Философия права и политика» (Бохум, Германия, 2009 г.), «Философия и
картина мира современного человека» (Бохум, Германия, 2010 г.),
международных научных и научно-практических конференциях

«Универсальное и национальное в политическом процессе» (Звенигород, 2010 г.), «Социально-политические перспективы развития современного

государства и общества» (Санкт-Петербург, 2011 г.), XVIII

Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2011 г.), научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия в XXI веке. Новые стратегии философского поиска» (Москва, 2012 г.), XVIII ежегодной научной конференции студентов, аспирантов и молодых специалистов «Сретенские чтения» (Москва, 2012 г.). Помимо этого основные положения диссертации были представлены и обсуждены на международной научной конференции «Истолкование Реформации: теологические, культурные и социальные итоги за 500 лет» летом 2016 г. в г. Эрфурте (Германия). Основные концептуальные аспекты диссертационного исследования были использованы в разработанном автором учебном курсе «Философия политики», преподаваемом на кафедре философии Московского государственного строительного университета.

По теме диссертации опубликовано свыше 40 работ – в том числе две монографии, одна из них – на немецком языке в Германии, 16 статей в рекомендованных ВАК журналах, а также ряд статей в других журналах и сборниках, интернет-изданиях.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, основной части, включающей в себя четыре главы, заключения и списка литературы.

Разработка современного понимания автономии личности

Западные интеллектуалы сегодня, как и во времена холодной войны, по-прежнему уверены в своей «монополии» на истину в общественных науках, а также в безоговорочном превосходстве западного культурно-исторического типа развития по сравнению с «примитивными» незападными цивилизациями и культурами. На Западе сегодня открыто заявляется о том, что именно «националистическая ненависть и обида к политически продвинутым нациям»14, зависть к высоким достижениям в сфере материальной культуры западных государств, приводит к конфликтам и дезинтеграционным процессам в современном мире. При этом ситуация усугубляется еще и тем, что созданный ранее «образ врага» в лице нашей страны, «закрытость» западных обществ, плохое знакомство с русской культурной традицией, равно как и подчеркнутое нежелание западных интеллектуалов изучать и принимать иные ценностные ориентиры существенно затрудняет диалог между Россией и Западом.

Чтобы уменьшить разрыв в непонимании «первого» и «второго» миров, изменить ситуацию в мировой политике к более конструктивному диалогу между представителями различных культурных и политических ареалов, необходимо критическое отношение к целесообразности слепого копирования западных моделей либерального устройства общества и перенесению их в неизменном виде на незападные страны. Отказ от «менторства» Запада по-принципу: «мы лучше знаем, что вам нужно» предполагает признание факта необходимости создания новых форм

Гринфельд Л. Национализм: пять путей к современности. М., 2008. С. 463. либерального устройства незападных обществ с учетом своего собственного культурного своеобразия.

«Национальный либерализм» или «этнолиберализм» – как можно было бы условно обозначить такого рода синтез национального и универсального в понимании идеи свободы личности – представляется автору закономерным этапом развития классического либерализма аглосаксонского типа. На основании проведенного анализа концепций русских и германских философов, а также сопоставления российского и германского менталитетов оспаривается универсализм либерализма англоамериканского образца как наиболее оптимальной модели развития и понимания идеи свободы личности для всего мира в современных условиях.

Теоретико-методологические основы исследования включают в себя системный, сравнительно-исторический, проблемный, дескриптивный и аналитический общенаучные подходы, а также методы и данные социологии, культурологии, сравнительной антропологии и ряда смежных наук.

Изучение генезиса идеи свободы в западноевропейской философии представляет собой историческую реконструкцию развития политической философии как одной из составных частей общего развития философии. Подобный теоретический фундамент развития идеи свободы на протяжении духовной истории человечества является той основой, отталкиваясь от которой автор переходит к рассмотрению основных задач диссертационного исследования.

Использование данных различного ряда частных наук и дисциплин – истории философии, политической истории России, истории Европы и Германии, культурологии, культурной и сравнительной антропологии, политологии, – конкретизируется автором применительно к целям диссертационного исследования. Это позволяет рассмотреть и сопоставить различные подходы к идее свободы, понятиям либерализма и гражданского общества в России и Германии с учетом максимально широкого спектра ньюансов и деталей, создающих наиболее репрезентативную и достоверную картину развития этих понятий в обеих странах. Предлагаемая диссертантом исследовательская стратегия делает возможным расширение рамок историко-философского анализа идей свободы и либерализма путем включения данных и методов вышеназванных дисциплин в общий контекст диссертационного исследования.

Такие методы, как анализ и синтез, обобщение и аналогия, дескриптивный, индукция и дедукция применяются при рассмотрении всех понятий, затрагиваемых в диссертации. Подобный логический «каркас» позволяет структурировать исследуемый материал, обеспечивая рациональный и последовательный стиль изложения. Таким путем достигается рассмотрение особенностей и динамики развития выше названных понятий, их концептуализация и учет разнообразных подходов при анализе данных понятий. Источниковую базу исследования составило изучение огромного массива научных текстов по проблематике диссертации, представленных в различных библиотеках, как в России: Научная библиотека МГУ имени М.В. Ломоносова, Российская государственная библиотека, Фундаментальная библиотека ИНИОН РАН и др., так и в зарубежных библиотеках: библиотека университета г. Тюбинген (Германия), библиотека Рурского университета г. Бохум (Германия), городская библиотека г. Карлсруэ (Германия).

«Эсхатология свободы» Н.А. Бердяева

Философия Ренессанса и Нового времени ассимилировала и переформулировала многие идеи античности и средневековья так, что при этом можно выделить три основных момента37: понятие свободы начинает соотноситься с внешними отношениями индивида и его окружением, при этом говорится о «негативной» или «позитивной» свободе делать то, чего хочет индивид. Другая черта философии Нового Времени – это понимание свободы как определенного врожденного или приобретенного отношения людей к самим себе и к своим действиям, при этом понятие «действие» отграничивается от понятия «непроизвольное поведение» – свобода трактуется здесь как способность «хотеть-мочь (быть в состоянии)».

Наконец, свобода трактуется и как некая антропологическая «основополагающая способность», на основании которой человек является хозяином своих желаний и стремлений – свобода как свобода воли (liberum arbitrium) или же трансцендентальная свобода. Иезуиты Лойола, Молина или Суарес считали, что благодать является достоянием каждого человека, а спасение – это результат ее активного принятия. Как подчеркивает Лойола, «будем ожидать успеха только от благодати, но будем трудиться так, словно он зависит только от нас».

Противники иезуитов – янсенисты (Янсений, Арно, Паскаль) указывали на то, что свобода воли была утрачена человеком уже после акта грехопадения. Однако каждая из этих трактовок понимания идеи свободы

имела свои слабые стороны. Так, иезуиты прославляли свободу воли, однако злоупотребляли понятием свободы воли при истолковании нравственных устоев. Янсенисты в своем обосновании моральности доходили нередко до самых крайних форм и фанатизма38.

Можно сказать, что все развитие споров о проблеме свободы в XVI и XVII вв. пронизано теологическими реминсценциями понимания свободы как свободы воли человека. Чтобы защитить учение о свободе эпохи Реформации, Молина разрабатывает свое недетерминистское понятие свободы – «libertas indifferentiae», следуя которому, свободным может быть лишь тот, кто «имеет все предпосылки для того, чтобы действовать, кто может действовать или не действовать, или же может делать что-то одно или противоположное этому одному». Баньес развивает тезис Фомы Аквинского о «praemotio physica», в соответствии с которым свобода человека проявляется не в отсутствии детерминации перед выбором, а лишь в принуждении к выбору.

Суарес говорит о разуме, который благодаря своим способностям «perfectio» и «amplitudo» позволяет нам иметь представление о свободе воли. Для Суареса понятие свободы является противоположностью понятия необходимости. При этом он различает несколько разновидностей понятия свобода: действие, свободное от всякой необходимости; свобода от принуждения, которую могут иметь не только люди, но и животные; специфически человеческая свобода. По мнению Суареса, степень свободы соответствует степени интеллекта индивида.

В итоге можно отметить, что многообразие течений в богословии наложили свой решающий отпечаток и на различные философские направления, развившиеся позже, – в Новое время. Если мы рассмотрим, к примеру, знаменитый дуализм Декарта и разведение им духовной и телесной субстанций, то мы увидим, что у Декарта свобода воли является лишь одним из проявлений духовной субстанции. Человеческая свобода воли является абсолютной и воля может принимать решения всегда, часто и не согласовывая свои решения с разумом: «Воля по природе своей до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить». Недетерминированная воля человека находится на самой низкой ступени свободы воли. Но когда у человека появляется все больше рациональных предпосылок для совершения акта выбора, то возрастает и степень развитости свободы воли. При этом такой фактор как, например, нездоровье человека, существенно угнетает свободу воли. Только ясный рассудок способен привести к расцвету и высшей ступени в развитии свободы воли.

По мнению Декарта, человек может быть ответственным только за те действия, которые он мог взвесить и обдумать как возможности перед совершением акта выбора или поступка. Также полагал и Аристотель, когда говорил, что человека можно хвалить или осуждать только за те поступки, которые были совершены после акта размышления и акта выбора («boule» и «prohairesis»)39. Декарт считал, что каждый человек обладает свободой воли и свободой действий или поступков и является одновременно и субъектом свободы воли, и субъектом свободы поступков. То, что человек обладает этими обеими способностями, может привести нас к проблеме: как может быть так, что любой человек является субъектом общечеловеческой способности говорить и субъектом способности, говорить на своем родном языке? В отличие от соотношения между этими двумя субъектами, субъект свободы воли должен быть ответственным за характер субъекта в его свободе действий. Как же это может быть возможно?

Демократия и свобода в трактовке К. Шмитта

В отличие от религиозной философии всеединства, подчеркивающей первостепенную роль религиозно-нравственной связи в жизни человека, Чичерин акцентирует свое внимание на рациональном характере связи во всеединстве. На место религиозного откровения и слепой догматической веры он ставит строгую научную рационалистическую метафизику. Чичерин подвергает критике идеи Соловьева за то, что тот вводит мистический элемент в наше познание, тогда как для познания феномена всеединства необходим научный рационалистический метод. Чичерин пытается разграничить сферы действия религии и философии. Религия должна исследовать религиозно-духовную проблематику, не вторгаясь в сферу метафизики. Как справедливо отмечает Осипов, подобное разделение сфер познания характерно в целом для «философии либерализма» и для самого Чичерина весьма важно, поскольку оно позволяет, по мнению Чичерина, «строго разграничить социальную жизнь». И в данном случае гноселогия выступает «исходным пунктом для построения специфической социальной метафизики»102. Таким образом, мы смогли увидеть, как социально-правовая концепция Чичерина «вырастает» из его метафизики и его философской позиции, противоположной русской «ортодоксальной» религиозной философии.

Тем не менее, не следует делать далеко идущих выводов из разногласий Чичерина с российскими «славянофилами». Специфика философской и правовой позиции Чичерина заключалась в том, что его идеи отличались также и от основополагающих идей «классического» западноевропейского либерализма. Не случайно поэтому сегодня его философия характеризуется как «русский консервативный либерализм». Именно так охарактеризовать специфику чичеринской мысли можно потому, что свои либеральные воззрения он напрямую связывал все же с философией всеединства, а не с западноевропейским индивидуализмом.

В конце своей «Науки и религии» Чичерин представляет в схематической форме «законы развития человечества» и говорит о том, что все развитие человечества идет от первоначального единства, «через раздвоение», к единству конечному. «Это движение совершается сменою синтетических периодов и аналитических. Первые характеризуются господством религий, вторые – развитием философии»103. При этом, изначально логика первобытных религий представляет собой движение от явления к закону, а философия же, напротив, движется от закона к явлению: «Развитие древней философии точно так же начинается с объективного пути, но затем переходит к субъективному. В своей совокупности она представляет движение от объекта к субъекту, или разложение первоначального единства на противоположные определения. [...] В этом движении древняя философия проходит через три периода развития, сообразно с тремя точками зрения, на которые становится мысль. В первом периоде господствует универсализм, во втором – реализм, в третьем – рационализм»104.

Во времена универсализма человеческая мысль развивается «объективным» путем, в эпоху рационализма – «субъективным» путем. В стадии перехода от универсализма к рационализму, в период реализма, заканчивается объективный путь материализма и начинается субъективный путь в спиритуализме, утверждает Чичерин. А совокупное движение древней философии есть соединение всех четырех вышеназванных направлений.

В средневековье происходит движение от закона к явлению, а в философии Нового времени развитие идет в обратном порядке по-сравнению с древней философией: от рационализма через реализм – к универсализму. Таким образом, происходит движение от субъекта к объекту. В период рационализма мысль идет опять «субъективным путем, от субстанции к идее; период же реализма представляет, с одной стороны, завершение субъективного пути движения от идеи к субстанции, с другой стороны, начало объективного пути движения от закона к явлению. Остается завершение объективного пути движения от явления к закону, что и составляет задачу универсализма»105. Из этих своих умозаключений Чичерин делает общий вывод о том, что и человечество идет от «раздвоения» к «конечному единству» точно так же, как оно двигалось от «первоначального единства» к раздвоению, с той только разницей, что это движение теперь происходит в обратном порядке.

Разделяя позиции европейского рационализма, Чичерин полагал, что и сам Абсолют являет собой совокупность разумных единиц, обладающих общей сущностью. Каждая такая монада определяет сама себя так, что реальный мир представляет «совокупность мысленных единиц, связанных общим законом разума, т.е. вытекающую из разума необходимость, в силу которой происходит самоопределение каждой единицы»106. Целью же Абсолюта является достижение гармонии, или «согласия в разнообразии», а не подавление каждой из этих монад-единиц.

Традиции либерализма в России и Германии

В своем определении свободы как метафизического начала Бердяев опирается, прежде всего, на иррационалистическую традицию и интуитивизм в духе Бергсона. Здесь мы сразу видим отличие построений Бердяева от рационалистической устремленности философии Чичерина. И хотя для Чичерина при определении понятия идеи свободы также была очень важна роль метафизики в философии, однако именно «философской» или же «рационалистической» метафизики, а не богословского откровения. Бердяев – в противоположность к идеям Чичерина – полагает, что детерминизм и рациональное мышление ограничивают свободу и убивают сам ее дух – ведь свобода, по его глубокому убеждению, есть дух, а не материальное бытие в природном, жестко детерминированном мире. Поэтому для понимания и определения феномена свободы нужно действовать не в рамках рационалистической традиции, а опираться на данные нашего духа и внутреннего опыта. Только тогда можно понять утверждение Бердяева о том, что проблема свободы есть проблема творчества.

Также при определении идеи свободы нужно уйти от ее статического понимания и необходимо описывать ее только динамически. Ведь существует «судьба свободы в мире, экзистенциальная диалектика свободы в мире. Свобода может переходить в свою противоположность. Рабство может быть порождением ложно направленной свободы. Наиболее общее определение свободы, обнимающее все частные определения, заключается в том, что свобода есть определение человека не извне, а изнутри, из духа. Духовное начало в человеке есть истинная свобода, а отрицание духа, додуманное до конца, – неизбежно есть отрицание свободы»175. Поэтому материализм и ведет с неизбежностью к отрицанию свободы, полагает Бердяев. Однако, вопрос о внутренней свободе человека гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд, оговаривается Бердяев. Ведь человек может подчиняться не только внешним обстоятельствам, но и низменным инстинктам своей собственной души. Именно в этом коренится причина того, что революции не приводят к созданию нового свободного общества – в революциях бывает меньше всего свободы, – утверждает Бердяев в своей поздней работе «Царство Духа и царство Кесаря», вышедшей впервые в Париже в 1951 г.

Здесь наглядно сказывается горький опыт, вынесенный философом из русской революции 1917 г. По мнению Бердяева, истинной свободы мы достигаем не тогда, когда у нас есть ситуация выбора, это есть, так сказать, только «формальный выбор». Истинная свобода достигается человеком лишь тогда, когда человек совершает сам акт выбора. Поэтому, хотя свобода и является внутренней творческой энергией человека, но свобода не является лишь внутренней причинностью – свобода стоит вне причинно-следственных отношений: «Причинные отношения находятся в объективированном мире феноменов. Свобода же есть прорыв в этом мире. Свобода приходит из иного мира, она противоречит закону этого мира и опрокидывает его» Кроме того, свобода это не право, а обязанность.

В этом пункте Бердяев критикует мыслителей западной англосаксонской либеральной направленности, которые понимают свободу именно как право, а не как обязанность индивида. Такое понимание свободы для либеральных мыслителей означает «легкость» и «отсутствие стеснений», а это, в свою очередь, ведет к тому, что свобода становится привилегией только лишь господствующих классов, утверждает Бердяев. В действительности же свобода предполагает сопротивление, она показывает нам силу и волю человека.

В очередной раз Бердяев предостерегает нас от отождествления абсолютной свободы с анархией и вседозволенностью и говорит о том, что в революциях человеческие массы стремятся вовсе не к свободе. Ведь для того, чтобы человек боролся за свободу, необходимо, чтобы у него было истинное понимание свободы и внутреннее освобождение от рабского состояния. Поэтому, для Бердяева свобода скорее аристократична, чем демократична. В развитых буржуазных обществах, проповедующих принцип «laissez faire, laissez passer», господствует статическая свобода, свобода status quo, что, по мнению Бердяева, является кесаревым принципом. А нужно утверждать, как уже было отмечено выше, динамическое понимание свободы, т.е. свободу творческого движения.

В социальной жизни общества можно выделить различные ступени свободы. К примеру, степень свободы увеличивается по мере ее приближения к духу и уменьшается по мере приближения к материи, полагает Бердяев. Дух есть свобода, а материя – это необходимость. Однако в современных западных обществах очень часто свобода мысли и духа отрицается, а на ее место ставится экономическая свобода: «Абсолютная свобода в экономической жизни, т.е. совершенная ее автономия, и была системой «laisser faire, laisser passer», т.е. капиталистической системой. Она ставит в очень тяжелое положение огромные массы человечества. Это делается источником эксплуатации.