Введение к работе
Актуальность исследования. Теология Святой Троицы – фундаментальный спекулятивно-философский принцип христианского миропонимания. Без его всеобщей диалектики христианство теряет свой уникальный смысл среди разнообразных богословских представлений иных религий. На протяжении всей истории христианской мысли мы, однако, встречаем разнообразные искажения диалектики тринитаризма, непонимание ее всеобщего логического содержания.
Теоретические и жизненно-практические причины подобных искажений весьма разнообразны и даже объективно необходимы, ибо, как говорил апостол Павел, «…надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Психологические же основания, как правило, связаны с остатками языческого и ветхозаветного чувства страха, опасения нарушить чистоту идеи единобожия, боязни внести в творческое развитие богословской мысли то, чего нет в букве Священного Писания. Однако развитие классической патристической мысли свидетельствует о постоянном преодолении этого псевдохристианского страха и лже-интеллектуального «смирения» через творческое дерзновение диалектики идеи Христа как Божественного Логоса и «Света Мирового Разума».
Из истории христианской философско-теологической мысли хорошо известно, что первые зачатки богословского размышления о Троице имели место еще в иудеохристианстве. Разумеется, нам известно о них очень немногое, поскольку подобного рода традиции не имели дальнейшего продолжения. Основополагающими для иудеохристианского учения о Троице были, очевидно, апокалиптические и раввинистические представления о двух ангелах, стоящих как свидетели, или параклиты, по правую и левую сторону престола Божьего. Исходными данными для этих представлений являлись повествования о трех мужах или ангелах, посетивших Авраама, и, прежде всего, видение серафимов. Однако очень скоро стало ясно, что это решение проблемы Троицы не только не могло выразить достоинства Бога-Сына и Бога-Святого Духа, но и вело к субординационистской концепции представителей иудеохристианства (эбионитства), придерживавшихся взгляда на Спасителя только как на человека.
Также и возникшее в раннем эллинистическом христианстве учение о Логосе может быть понято именно как попытка представления о Троице. Конечно, и апологетам, впервые идущим по этому пути, не удалось избежать субординационизма. В Логосе продолжали видеть «второго Бога», а в Духе – даже служителя Слова. Таким образом, иудейская односторонность вскоре сменилась эллинистической редукцией, поместившей Отца, Сына и Духа в иерархически нисходящую схему. Собственно богословское прояснение учения о Троице в эллинистическом христианстве протекало в двух фазах: в полемике с гностицизмом во II веке и в полемике с эллинистической философией, оказавшей влияние на ряд еретических доктрин и, в частности, на возникшую в IV в. богословскую концепцию Ария.
Важнейшим этапом становления этой философско-богословской полемики стал Никео-Константинопольский символ веры. С одной стороны, он явился результатом долгих и напряженных теоретических богословских дискуссий и как таковой до сих пор остается общим основанием всех Церквей Востока и Запада. С другой стороны, этот текст стал исходной точкой дальнейших богословских размышлений. При этом после Никейского и Константинопольского соборов произошла далеко идущая смена перспективы. Имманентная, «сущностная» Троица обособилась от внешней, икономической, «домостроительной», «проявляющейся вовне» и все более лишалась своих функций в плане икономии спасения. Еще Тертуллиан и Ориген исходили из Божественности Отца и в интересах икономии спасения уравнивали Сына и Духа с Отцом. Ориген даже различал в пределах этой икономии различные сферы деятельности Отца, Сына и Духа. Василий Великий решительно отклонил эту точку зрения. Теперь было сделано заключение, что по причине единой сущности все три лица Троицы вовне действуют вместе. В этом положении восточные и западные отцы церкви были единодушны. Конечно, восточные отцы решительнее подчеркивали, что общее внешнее действие выражает внутреннюю структуру Троицы, что, таким образом, Отец действует через Сына в Святом Духе. Этот поворотный пункт отчетливее всего виден в литургических доксологиях, в которых еще раз проявляет себя как «место в жизни» исповедания Троицы.
В связи с историей богословия Св. Троицы крайне интересно рассмотрение развития тринитарной онтологии на примере величайшего из западных мыслителей раннего христианства – Аврелия Августина (354–430). Можно утверждать, что христианская богословская мысль эпохи патристики достигла наивысшего выражения и глубины именно в его трудах. Именно Августином была впервые актуализирована аналогия триадической диалектики человеческого духа диалектике Святой Троицы. Борьба с арианством привела Августина к признанию исхождения из единой сущности, так что единая сущность Бога стала основой всего учения о Троице. Вместе с тем у Августина постоянно встречаются такие выражения, как: «Троица есть единый, истинный Бог» или: «Бог есть Троица». Различение между тремя лицами происходило внутри одной сущности и оставалось для Августина в итоге труднейшей теоретической проблемой. Внутренняя проблематичность тематизации онтологических определений лиц Троицы и стратегии, которые применяет Августин для решения этой проблемы, приводят нас к вопросу о том инструментальном и теоретическом багаже, на который он опирается. И здесь мы видим специфическую переработку не только предшествующей богословской традиции – от Оригена до каппадокийцев, - но и опыта античной философии.
Традиционно Августин рассматривается сквозь призму тех неоспоримых моментов его богословско-теоретического творчества, которые оказали неоспоримое воздействие на последующие эпохи – через концепции воли, философии истории, мыслящего сознания и т.д. Однако – особенно в отечественной литературе – в тени остается тема философско-богословской триадологии Августина. Во многом причина подобной осторожности связана с тем, что в рамках богословия Троицы Августина возникают потенциальные предпосылки догматических различий между римско-католической и восточной церквями, касающиеся вопроса о «filioque». В связи с этим изучение триадологии Августина Аврелия во всей полноте ее философских, богословских и культурных предпосылок является актуальной задачей.
Объект исследования – теоретические аспекты тринитарной теологии в христианской философско-теологической мысли I–V вв.
Предмет исследования – историко-философские аспекты становления тринитарной теологической концепции в творчестве Августина Аврелия.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования – выявить и проанализировать логико-историческое содержание процесса становления тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.
В связи с этим выдвигаются следующие задачи:
1. Рассмотреть историко-философские и религиозные предпосылки христианской тринитарной теологии.
2. Проанализировать появление и становление тринитарной концепции в восточной ранней патристической мысли.
3. Изучить специфику тринитарных концепций в западной патристике до Аврелия Августина.
4. Раскрыть общее систематическое содержание и развитие тринитарной теологии в учении Аврелия Августина.
5. Проанализировать христологическую и пневматологическую концепции Аврелия Августина в контексте его философско-теологического мировоззрения.
6. Определить содержание концепции «репрезетационизма» Аврелия Августина.
7. Показать влияние тринитарной концепции Аврелия Августина на философско-теологическую полемику по поводу «filioque».
8. Рассмотреть рецепции тринитарной теологии Аврелия Августина в развитии европейской философии.
Степень разработанности проблемы и теоретические предпосылки исследования. Трактат «О Троице» выдающегося средневекового мыслителя святого Августина Аврелия является одним из величайших произведений латинской патристики. К сожалению, русскому читателю впервые предложили полный перевод этого трактата только в 2004 году. Этот труд по своему значению стоит в одном ряду с такими сочинениями богослова, как «Исповедь» и «О граде Божием» и посвящён систематическому изложению тринитарной проблематики, в которой Августин видел основу христианского вероучения. Начиная с экзегетики текстов Святого Писания, Августин отстаивает догмат троичности с философских позиций, используя аналогии с миром природы и, в особенности, с формами деятельности человеческого ума.
В отечественной науке наибольший интерес к данной теме проявлен в прошлом и начале нашего века в литературе, ориентированной на православно-христианскую мировоззренческую позицию и, в основном, представляющей методологию и идеологию исследований в рамках российской «церковно-исторической» школы.
При всей важности и актуальности проблем, решенных этими авторами, существенной особенностью их методологической позиции является односторонний или преимущественный интерес к анализу только теологической конструкции, используемой Аврелием Августином, исследуемой с точки зрения становления тринитарной догматики христианства. В результате часто оставались в тени философские аспекты его учения.
В современной зарубежной историко-философской литературе опубликовано немало работ, посвященных не только Аврелию Августину, но также интересующей нас эпохе раннехристианской догматики и неоплатонизма в целом. Отметим серьезное внимание к творчеству Августина в работах исследователей, ориентирующихся на богословскую интерпретацию вышеуказанной тематики, таких как: А. Гарнак, И. Бер, Д. Ферберн, М. Эриксон и многих других. Однако в этих работах также рассматривается творчество Аврелия Августина преимущественно с богословской позиции, свойственной «стандартным» протестантской или католической методологии.
Вместе с тем, учение Аврелия Августина неоднократно было предметом изучения ученых и философов, более ориентированных на светскую или более «композитную» парадигму исследования. Следует отметить фундаментальные работы Э. Жильсона, П. Курселя, П. Адо, Дж. Каллахена, которые стали настоящими вехами в западном августиноведении.
В современной отечественной литературе тема творчества Августина, в том числе его триадологии, была предметом изучения таких исследователей, как Г. Г. Майоров, В. В. Соколов, М. А. Гарнцев, С. С. Неретина, А. А. Столяров, А. Г. Погоняйло, Д. В. Шмонин, В. Л. Селиверстов.
В большинстве исследований учение Августина, особенно в отечественной литературе, рассматривалось в религиозно-богословском аспекте. Его онтологические проблемы в той или иной мере затрагивались в работах Э. Жильсона, Дж. Каллаххена, Г. Г. Майорова, В. Л. Селиверстова, ряда других авторов. К сожалению, можно утверждать, что нигде они не рассматривались систематическим образом в контексте не только становления и развития христианского богословия, но и в контексте античной философии, служившей теоретическим, а часто и концептуально-терминологическим, базисом учения Августина. Недостаточное внимание уделялось и историко-философским предпосылкам христианской тринитарной теологии. Практически не анализировалось становление тринитарной концепции именно в историко-философском аспекте в ранней патристической мысли – как грекоязычной, так и латинской. Для отечественного августиноведения одной из тем, казавшейся слишком «деликатной», а потому не встававшей в центр исследовательского интереса, был вопрос о «filioque» в контексте учения Аврелия Августина.
Методы исследования. Фундаментально важным моментом для определения методологических предпочтений диссертации является опора на исследование текстов Августина (прежде всего трактата «О Троице»), а также его предшественников по разработке философской триадологии. Именно это изучение позволяет нам говорить о всеобщей определенности христианской идеи триединого Бога, которая была впервые утверждена в ранней патристической традиции Востока каппадокийцами и развита в философско-теологическом учении Запада Августином. В связи с этим опорным для работы является герменевтический анализ текстов в той его интерпретации, которая присутствует у многих исследователей христианской философско-богословской традиции, – например, Э. Жильсона, К. Барта. Подобный анализ опирается на принцип историзма, в соответствии с которым каждая философско-теологическая тринитарная концепция рассматривается с точки зрения широкого исторического контекста ее возникновения и развития.
Поскольку темой исследования является область, в которой пересекаются интересы философии и теологии, данный подход воспринимается автором в качестве важного идейного принципа в реализации поставленных в диссертации задач.
Интерпретация библейских и патристических текстов, привлеченных для выяснения возникновения и эволюции тринитарной теологической концепции, проводится автором в рамках научно-философской оценки мировоззренческой значимости содержащихся в них ключевых философско-теологических категорий. Таким образом, общая теоретико-методологическая стратегия диссертации находит свое выражение во взаимном обогащении потенциала спекулятивной философии и теологии.
Историко-философская реконструкция предполагает не только скрупулезную работу с основными первоисточниками в соответствии с принципом историзма, но и своего рода общеметодологическую установку на критичность и диалектичность в объяснении внутренней логики и систематики тринитарной концепции. Данный подход включает рассмотрение, анализ и оценку основного корпуса имеющихся на данный момент фундаментальных исследований по диалектике тринитарной концепции в ранней христианской мысли, а также реконструкцию общей панорамы патристической тринитарной теологии и специфики ее становления в творчестве Аврелия Августина.
Новизна исследования. Продемонстрировано, что Августин формирует новую парадигму онтологического толкования тринитарной проблематики, опирающуюся на концепцию взаимной обусловленности по бытию лиц Святой Троицы, которая, в свою очередь, базируется на специфическом понимании Августином единосущия.
Показано, что философско-теологический анализ Августином тринитарной проблемы, базирующийся на анализе проблемы бытия в предшествующей философской традиции, но исходящий из новой онтологической интерпретации статуса Лиц Троицы, с неизбежностью приводит его к учению о «filioque».
Доказано, что историософия Августина имеет прямое отношение к его триадологии, при этом «историчность» откровения Лиц Троицы в мир по Августину связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.
Продемонстрировано, что антисавеллианские и антиарианские полемические тексты Августина являются базисными текстами для понимания его триадологии.
Обоснован вывод о том, что доктрина человека как образа Божия представляет собой центральную идею катафатического богословия Августина, полностью определяя «психологический» метод его теологического дискурса и выступая предпосылкой учения Августина о репрезентационизме.
Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования. Материал диссертационного исследования может быть использован в качестве логико-методологической основы для дальнейшего исследования тринитарной концепции Аврелия Августина, а также для дальнейшего исследования историко-философских проблем тринитаризма.
Результаты исследования могут быть полезными при разработке лекций, учебных и методических пособий, спецкурсов и семинаров по философским и теологическим дисциплинам: «история средневековой философии», «философия патристики», «христианская философия истории», «систематическая теология», «христология и триадология», «теология», «история философии», «этика» и другим дисциплинам.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется теоретической актуальностью исследования тринитарной концепции Аврелия Августина. Его психологический метод богословствования и находит в богоподобном духе человека Первообраза Творца. Научно-теоретическая значимость исследования определяется также тем, что полученные в ходе его результаты позволяют углубить имеющиеся теоретические представления о Боге и человеке.
Материалы диссертации и полученные выводы могут продуктивно использоваться в процессе чтения общих лекций и специальных курсов по социальной философии, социологии, культурологии, что и определяет практическую значимость исследования.
Основные результаты отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:
1.Новые акценты в тринитарной доктрине, расставленные Августином, неизбежно привели его к учению о «filioque», это касается представления о взаимной обусловленности лиц Троицы. С другой стороны, антиарианская направленность многих положений Августина, также являвшаяся одним из источников идеи «filioque», позволяет обнаружить важные параллели его творчества с рядом александрийских богословов, в частности, – с Климентом Александрийским.
2. Августин, в отличие от его предшественников, в своём учении особое внимание уделил третьему Лицу Троицы – Святому Духу, что позволило ему выстроить универсальную концепцию Троицы, как образец средневекового богословского дискурса и указал на необходимость бытия трёх лиц Троицы.
3. Августин по-новому рассматривает онтологический срез тринитарной проблематики. В отличие от своих предшественников, рассматривавших бытие Отца как источник и причину единосущия, Августин утверждает, что по своему бытию лица Святой Троицы взаимно обуславливают друг друга, и именно на этом он строит свое понимание единосущия, устраняя всякий субординационизм.
4. Исторический срез понимания тринитарной проблемы связан у Августина с учением, в котором рассматривается Божие откровение в мире. Мыслитель выстраивает свою систему историософии на открытии Троицы в мире сначала как Отец, затем как Сын, и далее как третья личность, Святой Дух. Тем не менее, Августин доказывает, что в каждый из периодов Откровения через каждую из ипостасей в мир открывалось все Божество по сути своей, «историчность» же связана с судьбой человеческой способности восприятия и анализа теофании.
5. Опираясь как на богословские, так и на философские аргументы Августин выдвигает концепцию полного субстанционального и синхронистического параллелизма Лиц Святой Троицы. Антисавеллианские и антиарианские полемические тексты Августина с этой точки зрения выступают базисными текстами для понимания его триадологии. Он в своём учении утверждает совершенно полное равенство Божественных лиц в отношении их Божественных свойств, их творческой и икономической деятельности.
6. Августиново различение концептов «forma Dei» и «forma servi» легло в основу христологической герменевтики Средних веков. Это неизвестное до него различие стало принципиальным и важным во всех сравнительно противоречивых текстах Нового Завета. Оно для него – путь, метод собственного распознавания. Августин говорит, что в Иисусе Христе объединены не две природы: Божественная и человеческая, а три: Его божественная субстанция, то есть субстанция Троицы, его человеческой души и человеческой плоти.
7. Доктрина человека как образа Божия, имевшая чрезвычайно большое значение для Августина, становится основной доктриной и центральной идеей его катафатического богословия. Эта доктрина всецело определяет собой психологический метод его богословия, рационального выяснения и обоснования Августином церковного догмата о Троице. Такая рефлексия приводит его с неизбежностью к оригинальному учению о репрезентационизме.
Апробация работы. Диссертационный материал был апробирован в статьях и тезисах докладов на краевых и городских научно-теоретических и научно-практических конференциях, посвященных христианской культуре, а также в чтениях лекций по учебной дисциплине «История философии», и других различных семинарах. Среди последних научных мероприятий хотелось бы выделить: конференция «Бог, Человек, Мир» (ежегодные межвузовские научные конференции 2007 г., 2008 г., Санкт- Петербург), «Платонополис: философское антиковедение как междисциплинарный синтез философских, исторических и филологических исследований» (Летняя школа по истории платонизма 2008 г., Санкт-Петербург). Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в четырех публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Объём работы составляет 163 страницы, выполненные по стандарту машинописи. Список литературы включает 197 наименований, в том числе, 78 – на иностранных языках.
