Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена тем, что впервые в российском театроведении исследуется история и проблематика формирования национального театра в Швеции во времена правления короля Густава III (1771-1792). Эпоха Густава III вошла в историю как "золотой век" шведской культуры и шведского театра.
В своих работах российские театроведы редко обращались к истории скандинавской сцены; судьба шведского театра обычно освещалась, начиная только с последнего десятилетия XIX века, времени Августа Стриндберга, то есть веком позже создания шведского национального театра при Густаве III.
Король управлял одновременно несколькими придворными театрами в Стокгольме и его пригородах. Король был драматургом, режиссером и актером на сцене придворного театра, тогда как труппой короля был его двор - придворные актеры-любители. Это напоминает театральную эпоху Людовика XIV, когда придворный любительский театр, возглавляемый самим королем-актером, переживал невиданный расцвет. В отличие от Франции времен правления Короля-Солнца театральная эпоха Густава III пришлась на время, когда Швеция была экономически неразвитой страной. Пышные церемонии густавианского двора являлись продолжением "театра" Густава III, пронизавшим все сферы жизни высшего сословия.
Главным вкладом Густава III в развитие шведской культуры стало основание национального театра: Королевской оперы в 1773 году и Королевского драматического театра (Драматена) в 1788 году. Театры эти существуют по сей день и продолжают традиции, заложенные царственным отцом-основателем. Король не только учредил национальный театр и распорядился построить новые театральные здания, в том числе величественное здание Королевской оперы, открывшейся в 1786 году, но и выступил в роли драматурга и постановщика, заложив основу
национального репертуара.
Театр Густава III - понятие всеобъемлющее, поскольку помимо придворного театра и национальной сцены, король творил театр повсеместно: в повседневную жизнь двора он ввел ритуалы и церемониал времен правления Людовика XIV; в политике Густав III играл роли великих шведских королей-предшественников - Густава I Васа, Густава II Адольфа и Карла XII; война Швеции с Россией (1788-1790) стала в буквальном смысле слова театром военных действий короля-актера. Автор диссертации исследует не только придворный и национальный общедоступный театры Густава III, но и театр в широком смысле -густавианскую театральную эпоху, включающую театрализацию жизни.
Всевозможные формы зрелищного искусства, такие как празднества, зрелища, карнавалы, балы, маскарады и шествия, существовали во все времена: в средневековой культуре, карнавализация которой глубоко изучена М. Бахтиным в его работе "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренесанса"; в эпоху Возрождения, когда сам мир воспринимался как подмостки сцены, а люди - как актеры; в эпоху барокко, когда придворные ритуалы и увеселения Короля-Солнца и его подражателей поражали театрализованной пышностью стиля. В эпоху рококо игра и театр стали главными темами культуры: умиротворенное выражение лица, с призрачной едва уловимой в уголках губ улыбкой, стало маской, сросшейся с лицом.
Во второй половине XVIII века театрализация жизни достигла своего апогея: театральная иллюзия казалась реальнее самой реальности. Театр стал стилем жизни европейских монархов и аристократов, что проявлялось в бесчисленном количестве придворных и домашних театров. Развивая культуру своей страны, просвещенные монархи создавали национальные театры, как это было в Швеции Густава III, в России Екатерины Великой, в
Пруссии Фридриха Великого, в Австрии Иосифа II, в Польше Станислава Августа Понятовского и других европейских странах. Спектакли национальных театров, в частности, по исторической драматургии, стали важной частью политики просвещенных монархов. Густава III и Екатерину Великую стоит выделить особо: во второй половине XVIII века Россия и Швеция в сравнении с другими европейскими государствами являлись странами с запаздывающим развитием культуры. В стремлении наверстать упущения страны Густав III, как и Екатерина Великая, активно формировали национальный театр и национальную драматургию. Монархи театрализовали жизнь, что на фоне других европейских стран выглядело чрезмерным излишеством, проявлявшимся в невероятной пышности придворных ритуалов и театрализации политики монархов.
Шведского короля и русскую императрицу сближали не только кровная связь (они были кузенами), но также и умение превращать ритуалы и театрализованные действа в своеобразную форму политического управления. Церемонии и празднества укрепляли власть монархов, доставшуюся им не вполне законным путем: Екатерина II пришла к власти в 1762 году в результате государственного переворота, нарушив права престолонаследия; Густав III укрепил свою власть в результате государственного переворота 1772 года, направленного против оппозиционно настроенного дворянства. Оба государственных переворота были обставлены как своего рода театральные действа. Будущая Екатерина Великая была одета в женский образец мундира Преображенского полка, тем самым демонстрируя преемственность реформ преобразователя России и то, что она вторая после Петра I.
Густав III сумел избежать кровопролития, разыграв государственный переворот как спектакль. В ночь перед переворотом Густав ездил по улицам Стокгольма и сам лично агитировал население. Решающим стало
его выступление перед гвардейцами; в преисполненной героического пафоса речи король заявил себя наследником Густава I Васа и Густава II Адольфа. Заручившись поддержкой армии, решившей успешный исход переворота, король-победитель выехал верхом в город и разъезжал по его улицам под крики ликующей толпы.
Символом государственного переворота 1772 года, который в шведской истории нередко называется революцией, стала белая лента, завязанная в большой бант на рукаве короля. Шведский художник Александр Рослин, успешно работавший при дворах европейских монархов во второй половине XVIII век, запечатлел Густава III с белым бантом, как будто специально предъявленным зрителям, на портрете 1772 года.
Жизнь и театр пересекались в деятельности шведского короля столь тесно, что параллельно с государственным переворотом Густав репетировал оперу "Фетида и Пелей"; переворот же среди заговорщиков получил кодовое название "опера". Согласно шведскому историку Эрику Леннруту, успех Густава III в осуществлении переворота во многом обеспечил его талант актера, а именно сыгранная им роль короля-героя, имевшего связь с великими королями-предшественникам1. На протяжении всех двадцати лет правления Густав III всячески подчеркивал, что он третий после великих Густава I Васа и Густава II Адольфа. Провода параллель между густавианской Швецией и екатерининской Россией, автор диссертации стремился показать черты сходства и различия в театрализации политики двух монархов, двух коронованных драматургов.
Отличало Густава III от русской императрицы и других просвещенных монархов эпохи, использующих национальную сцену и театрализованные зрелища в политических целях, то, что шведский король
1 Леннрут Э. Великая роль. СПб., 1999. С. 74.
объединил в себе ипостаси короля, драматурга, режиссера и, главное, актера. Густав III был единственным актером среди монархов-современников, что позволяет сопоставить его театр с театром Людовиком XIV, которому Густав III во многом подражал. Однако в отличие от Людовика XIV, Густав III был также драматургом и режиссером, поэтому театрализация придворной жизни и политики короля в густавианской Швеции осуществлялась преимущественно самим монархом, в то время как во Франции XVII века на создание образа Короля-Солнца работала целая плеяда художников, скульпторов, архитекторов, историков, поэтов и драматургов. Сопоставляя способы правления Людовика XIV и Густава III, диссертант стремится выявить своеобразие густавианского театра, политики и стиля жизни короля, ставшими уникальным явлением театрализации жизни.
В диссертации представлен ранее неизвестный отечественному читателю обширный фактологический материал и приведены обильные цитаты из шведских источников, переведенные автором со шведского и старо-шведского языков. Исследуя проблему становления густавианского театра, автор диссертации неизбежно обращается к проблеме "театрализации реальности", особенно актуальной в наши дни в свете современных поисков новых форм зрелищного искусства, экспериментов в области сценических жанров, альтернативных традиционному театру.
Цель диссертации - раскрыть своеобразие театра и театрализации жизни в густавианской Швеции. Решение этой задачи потребовало сопоставление Швеции с другими европейскими странами эпохи Просвещения, прежде всего с Францией времен правления Людовика XV и Людовика XVI, так как в XVIII веке Франция являлась культурной столицей Европы, законодательницей театральной моды, охватившей всю Европу. Густав III постоянно оглядывался на XVII век, на образ
Короля-Солнца, его пример и недосягаемый идеал. И все же преимущественное влияние на густавианский театр и связанную с ним политику короля оказала современная ему Франция. Это влияние сказывалось в сферах, как политической и экономической, так и в области культуры и, прежде всего, театра. Франция регулярно снабжала Швецию финансовыми субсидиями. Переписка Густава III с просвещенными людьми Франции второй половины XVIII века и тот пиетет, который король на протяжении всей жизни питал к сочинениям Вольтера, Корнеля и Расина, имели значительное влияние. Но историческое запаздывание шведской культуры сказалось и здесь. В то время как парижская сцена переживала расцвет комической оперы, ставшей во Франции 70-80-е гг. XVIII века самым популярным жанром, на густавианской сцене преобладали историко-героические драмы и оперы в патетическом духе раннего Просветительства.
Обширное и многоплановое сопоставление густавианской Швеции с Россией времен правления Екатерины Великой предпринято диссертантом с целью показать, что схожие процессы были характерны как для Швеции Густава III, так и для России времен правления Екатерины II. Несмотря на то, что главным жанром Екатерины-драматурга и Эрмитажного театра ее эпохи была комическая опера, в России, как и в Швеции эпохи Просвещения, придворные ритуалы и церемонии носили схожий характер: они складывались под значительным влиянием стиля жизни двора Фридриха Великого образца прусского Версаля.
Определение масштаба и специфики цели предлагаемого исследования требует введения густавианского театра в общественно-политический и культурный контекст Европы второй половины XVIII столетия.
Диссертант ставит перед собой следующие задачи:
-
Дать анализ истории создания и становления шведского придворного театра 70-80 гг. XVIII века в его связях с различными формами придворных зрелищ, которые стали важной частью государственной и культурной политики Густава III.
-
Исследовать процесс формирования образа идеального монарха, как политической идеологии просвещенного абсолютизма - конечной цели театрализации политики Густава III.
-
Дать развернутый анализ исторической драматургии Густава III в контексте общеевропейской культуры эпохи Просвещения; раскрыть многообразные связи густавианского театра, прежде всего, с философскими взглядами и литературным творчеством Вольтера, оказавшего на Густава III определяющее воздействие. Рассмотреть драматическое творчество Густава III с точки зрения метода театральной реконструкции. Дать анализ документальных свидетельств восприятия спектаклей густавианского театра зрителями-современниками. Раскрыть систему постановочных идей Густава-режиссера на сцене придворного театра и в общедоступном театре. Сопоставить театральную политику Густава III с придворным театром и исторической драматургией Екатерины Великой.
4. Дать развернутый анализ последней драмы короля "Ревнивый
неаполитанец" в контексте эстетических течений и общественно-
политической жизни Швеции этого времени и эпохи Просвещения в
целом. Определить место философии масонства в системе идей пьесы в
сопоставлении с оперой Моцарта "Волшебная флейта".
Методология и научная база исследования складывалась под непосредственным воздействием методологии театроведческой
реконструкции, разработанной в начале века немецким исследователем М. Германом, получившей развитие в трудах ленинградской школы театроведения 20-х гг. XX века, а также в недавнее время в работах А. Бартошевича и В. Силюнаса.
Проблема театрализации жизни, ставшая одной из главных тем диссертации, интересовала многих отечественных исследователей на протяжении всего XX столетия. Тема эта фигурировала во многочисленных работах Николая Евреинова, который исследовал антропологический аспект театрализации жизни, выявляя черты и признаки театра во всех сферах жизнедеятельности человека и даже в жизни животных. Проблеме театрализации жизни посвящен целый цикл работ Ю. Лотмана. Его книга "Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века)" стала для диссертанта важным методологическим и фактологическим источником, повлияв на проблематику исследования. Книги Л. Стариковой, в которых исчерпывающе представлен не только театр, но и театрализация жизни в России XVIII века, предоставили диссертанту возможность осуществить попытку сравнительного анализа театра и театрализации жизни в густавианской Швеции и в екатерининской России, что способствовало выявлению основных характеристик театра Густава III.
Среди актуальных зарубежных работ, в которых освещается проблема театрализации жизни и которые имели определенное влияние на предлагаемое исследование, следует выделить книгу "Искусство управлять" финского культуролога Хенрики Тандефельт2. В названной работе автор рассматривает театрализацию политики Густава III, в частности его войну с Россией, ссылаясь на работы Ю. Лотмана и его идею эстетизации войны на рубеже XVIII-ХГХ вв. Это также работа шведского
2 Tandefelt, Henrika. Konsten att harska. Helsingfors, 2008.
историка театра Ингвара Хольма - "Политика как театр", в которой автор рассматривает значительные политические события в европейской истории и стиль поведения видных политических деятелей с точки зрения театра и актерского мастерства.
Помимо метода театральной реконструкции и семиотического подхода к изучению театра и жизни, диссертант опирался на неустаревающую работу Й. Хейзинга "Homo Ludens", в которой выдающийся мыслитель XX столетия, нидерландский историк проследил значение игры как источника культуры в разные периоды истории человечества. Идея Хейзинга о взаимосвязи игры с искусством, наукой, юриспруденцией, военным искусством и бытом людей культурных эпох прошлого легла в основу проблематики диссертации, охватывающей различные сферы деятельности шведского короля.
Существенное влияние на теоретическую базу диссертации имели работы по социологии общества: книга немецкого исследователя Н. Элиаса "Придворное общество", посвященная социальным взаимосвязям короля и придворных на примере жизни двора времен правления Людовика XIV; исследование американского социолога И. Гофмана "Представление себя другим в повседневной жизни", в котором автор предлагает взгляд на обыденную жизнь через призму театра; и работы по театральной социологии В. Саутера, профессора стокгольмского университета, исследующего театр и его проявления в различных сферах жизнедеятельности человека с точки зрения взаимоотношений актеров и зрителей.
Подводя итог, можно определить метод предлагаемого исследования как опыт синтеза театральной реконструкции и сравнительно-исторического метода с привлечением культурологии.
3 Holm, Ingvar. Politik som teater. Stckh., 1991.
9'
Научная новизна. Предложенный в диссертации метод исследования дает возможность широкого анализа театра и театрализации жизни в густавианской Швеции: от придворных спектаклей и увеселений до театрализованных зрелищ в рамках политики короля, в частности войны Швеции и России (1788-1890).
Диссертант стремился выявить не только основные принципы и характеристики спектаклей и театрализованных зрелищ Густава III, но также и заложенные в них общественные механизмы, которыми король поддерживал свой образ и выстраивал взаимоотношения с подданными.
Апробация работы. Отдельные разделы и главы диссертации обсуждались на конференции аспирантов и соискателей РАТИ в 2009 г.; конференциях Шведского центра РГГУ в 2006 и 2011 гг.; и конференциях стокгольмского университета в 2008 и 2009 гг.; на заседаниях кафедры истории зарубежного театра.
Практическая значимость диссертации. Диссертация, восстанавливающая пробел в отечественном театроведении и скандинавистике, может быть полезна как исследователям истории театра, так и учащимся театральных вузов. Исследование может иметь практическую пользу для режиссеров, актеров, художников сцены и книжных иллюстраторов, занимающихся поисками материала для реконструкции старинных спектаклей и интересующихся историей отечественного и зарубежного театра XVIII века. Особое значение диссертация приобретает ввиду возросшего в последнее время интереса к театрализации жизни, связанной с развитием различных форм театрального искусства.
Структура диссертации включает введение, четыре главы, заключение, библиографический список литературы. Текст диссертации содержит 150 страниц.