Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эволюция понятия «национальная безопасность» в условиях глобализации
1.1. Вызовы глобализации для национального государства 14
1.2. Категория «национальная безопасность» в политологическом дискурсе 26
1.3. Расширенное толкование безопасности – безопасность личности... 52
1.4. Значение научно-технического прогресса для обеспечения безопасности в условиях глобализации 65
Глава II. Модели национальной безопасности
2.1. Национальная безопасность в политической практике государства 73
2.2. «Западные» модели безопасности 86
2.3. «Восточные» модели безопасности 100
2.4. Новые аспекты обеспечения безопасности РФ в условиях глобализации
Заключение 132
Список использованных источников и литературы
- Категория «национальная безопасность» в политологическом дискурсе
- Значение научно-технического прогресса для обеспечения безопасности в условиях глобализации
- «Западные» модели безопасности
- Новые аспекты обеспечения безопасности РФ в условиях глобализации
Категория «национальная безопасность» в политологическом дискурсе
Глобализация вносит существенные коррективы в традиционные представления о международных отношениях, международной и национальной безопасности, о роли и месте в мире национальных государств. При этом глобализация является объективным процессом. Поэтому речь должна идти не о том, как остановить или повернуть вспять процесс глобализации, а скорее о том, как адаптировать национальную политику к происходящим изменениям. Все это в полной мере относится и к сфере обеспечения национальной безопасности.
Как подчеркивает российский ученый Е.П. Бажанов, - «глобализация имеет свои плюсы и минусы, причем разные страны, народы, социальные слои и индивидуумы воспринимают одни и те же аспекты глобализации неодинаково, как это было в процессе уже упоминавшейся выше индустриализации». Индустриализация была не только объективно неизбежным, но и прогрессивным процессом. На заре индустриализации только некоторые пересели с лошадей и верблюдов в поезда и автомобили. Постепенно к ним присоединялись все новые группы, и к настоящему времени почти весь мир пользуется поездами и автомобилями. Те же, кто по каким-то причинам по-прежнему опираются в своей жизни только на лошадей и верблюдов, чувствуют себя обездоленными, отсталыми и эксплуатируемыми9.
Национальное государство, играющее ключевую роль в обеспечении национальной безопасности, испытывает растущее давление со стороны относительно новых игроков на международной арене, таких как международные организации, транснациональные корпорации, неправительственные организации, и вынуждено адаптироваться к вызовам
Продолжаются дискуссии о том, понимается ли глобализация как модернизация и успех неолиберального экономического проекта, либо как более глубокая и сложная взаимосвязь политики, культуры и финансов, в ее основу положен тот принцип, что мир - это уже не просто аморфное собрание государств. Сама идея глобализации подрывает традиционное представление о мировых делах и о верховенстве национального государства, подразумевая возможность того, что негосударственные структуры играют роль не менее, а возможно, и более важную, чем национальные государства. Действия негосударственных структур, такие как переток капиталов, изменение курса валют, создание или ликвидация рабочих мест, затрагивают интересы людей, живущих в том или ином государстве, в то же время, уводя эти сферы все больше из-под контроля данного государства. Любое глобальное движение выходит за рамки подконтрольной государственным структурам сферы и в определенной степени меняет суверенитет национального государства.
Глобализация ставит перед национальным государством три серьезные проблемы:
1. Снижение способности регулировать экономику. Поток инвестиций, технологий, коммуникаций, поток извлеченной прибыли через национальные границы является самым важным вызовом, брошенным глобализацией национальному государству. Регуляторная способность государства ослабевает, поскольку оно сталкивается с глобальными рыночными силами, которые в ряде случаев превосходят ее мощь. Государство частично теряет контроль даже над теми капиталами, которые необходимы для поддержания его самого, его власти и его суверенитета. В глобальной экономической системе государственные системы все больше становятся частями глобального бизнеса.
В новых условиях усиливается влияние на политику государства рыночных сил. Все это приводит к тому, что оно оказывается в сложной глобальной системе, где действуют различные силы, но нет четкой иерархии. Глобализация влечет за собой появление новых угроз безопасности для каждого конкретного государства, очень часто скрытых и имеющих замедленное действие. И соответственно ставит вопросы поиска путей своевременного определения и предотвращения этих угроз, предполагая изменение уже существующих систем национальной безопасности.
2. Усиление влияния транснациональных структур. Суть государства и основное практическое условие его жизненности, лежит в его способности как суверенного и автономного политического института поддерживать законность, опираясь на своих граждан, живущих на определенной территории. Неправительственные организации обходят государства и угрожают их границам благодаря сложности своего устройства и способности объединять людей с общими интересами. Подобные им организации могут объединять людей из многих стран в группы по интересам, которые в совокупности имеют весьма существенное глобальное финансовое и политическое влияние, особенно через лоббистские группы, воздействующие на правительства и ограничивающие автономию государства.
Есть еще и «мировой бизнес», транснациональные корпорации, которые часто оказываются сильнее любого правительства и ограничивают автономию и суверенитет государств, преследуя свои цели. Транснациональные корпорации способны добиться от правительств разнообразных, и весьма существенных уступок в обмен на размещение своего производства или своего подразделения в этой, а не в какой-то другой стране. Это, в свою очередь, так же подрывает национальную безопасность государства, делая его более зависимым от внешнего мира.
3. Активизация наднациональных и субнациональных центров власти. Как выразился американский социолог Дэниел Белл, «национальное государство становится слишком малым для решения больших проблем и слишком большим для малых проблем». Национальное государство становится все менее способным решать глобальные проблемы, затрагивающие людей, и плохо справляется с локальными задачами, такими как образование в конкретном регионе, региональное управление, региональные социальные проблемы.
В настоящее время существует три основных точки зрения по вопросу о том, каким будет будущее развитие национального государства. В соответствии с первой из них, поскольку государство устарело, оно просто «растворится и исчезнет». Другое мнение состоит в том, что важность государства возрастает, и оно усилится благодаря тенденциям глобализации. Наконец, есть те, кто думает, что национальное государство реструктуризируется, превратится в новое образование, чья роль будет существенно отличаться от той, которую сегодня играет современное государство. Остановимся подробнее на каждой из этих теорий.
В последнее время получила хождение теория о «растворении» государства, - нео-медивализм10. Ее сторонники полагают, что из-за растущей активности транснациональных организаций и других глобальных или локальных сил национальное государство постепенно станет чем-то архаическим и устаревшим. Самодостаточное государство заменит сетевая структура, созданная транснациональными фирмами, свободными от территориального порядка и представляющими открытую систему без границ. Национальное государство и его экономика успешно растворятся в мировой системе, а мир будет напоминать средневековую, догосударственную Европу, состоящую из сетей торгующих городов, объединенных властью Римского Папы. Нео-медивализм подразумевает то, что «государственная» политика как таковая вообще была исторической аномалией. Это значит, что четкие и охраняемые границы, сама идея разделения внутренней территории и внешнего мира может стать аномалией. Наложение и пересечение сфер влияние власти могут создать новый международный порядок, подрывающий суверенность государств, или вообще ликвидировать их.
Значение научно-технического прогресса для обеспечения безопасности в условиях глобализации
В рамках альтернативистских подходов рассматривается вопрос о том, как безопасность индивидуумов и групп людей на всех уровнях сосуществует с насилием. Поэтому считается, что видения безопасности должны находиться вне государственно-ориентированных теорий и способы личностно-ориентированного анализа - «снизу вверх» важны для понимания вопросов безопасности в контексте безопасности человека как такового.
Одной из альтернативистских концепций является и концепция обеспечения «человеческой безопасности» (human security). Эта цель может быть достигнута путем сотрудничества государств и народов. Согласно этой концепции, “подлинная безопасность должна основываться, прежде всего, на безопасности отдельной личности". Соблюдение и защита основных свобод личности - это то ядро, производными от которого являются все остальные формы безопасности. Соответственно термин "индивидуальная безопасность" стал звучать как синоним таких понятий, как "безопасность человека" или "права человека". Утверждается, что концепция индивидуальной безопасности должна стать краеугольным камнем любой устойчивой и эффективной системы международной безопасности на базе сотрудничества.
Концепция человеческой безопасности разрабатывается на основе, опубликованной в 1993 г. Программы развития ООН (ПРООН, UNDP) «Доклад о человеческом развитии» (Human Development Report) . В последующих ежегодных докладах ПРООН ставился вопрос о необходимости отойти от узкого, государство-центричного понятия безопасности и перейти к всеобъемлющему понятию «безопасности личности». Вместе с тем, например, Доклад ПРООН (Программы развития ООН) о человеческом развитии 1994 г. заявляет, что “человеческая безопасность ориентирована на людей”, но не объясняет, что такое «ориентация на людей» и как ее можно достичь в мире, пока еще состоящем из суверенных государств. Поэтому заявление ПРООН звучит скорее как утопия, благое пожелание. Сторонники такого подхода отдают себе отчет в том, что это - лишь проект на будущее. Но, по их мнению, те, кто принимает и развивает идею человеческой безопасности, настаивают на безопасности людей, а не только государств.
После окончания холодной войны в недрах западного общества растут сомнения в том, правильно ли институт государства интерпретирует национальные интересы, в том числе национальную безопасность. Международная ситуация XXI в., утверждают они, требует уделять меньше внимания защите от внешних угроз традиционного плана и «значительно больше внимания - безопасности людей», меньше думать о безопасности через вооружение» и больше — о «безопасности через человеческое развитие», меньше заботиться о территориальной безопасности и больше - о продовольственной, трудовой и экологической безопасности. В то время как национальная безопасность предполагает защиту государств от враждебно настроенных соседей, человеческая безопасность предполагает, в том числе, защиту людей от их собственных деспотических, авторитарных и даже демократических правительств. Не отрицая объективной необходимости института государства, альтернативисты настаивают на том, чтобы голос гражданского общества присутствовал в процессе формирования политики национальной безопасности.
Тематика, отражающая понятие «человеческой безопасности», находилась в центре «Повестки дня для развития» (Agenda for Development), а также доклада Комиссии ООН по глобальному управлению «Соседи по планете» (Our Global Neighborhood). Она также способствовала новаторским исследованиям во Всемирном институте исследований экономического развития ООН (UN s World Institute for Development Economics Research) и стала особенно хорошо известна благодаря работам Амартьи Сена (Amartya Sen) и Марты Нуссбаум (Martha Nussbaum), выполненным в этом институте. В рамках этой теории люди считаются находящимися в безопасности, если они как минимум защищены от угрозы физического лишения жизни или собственности в результате посягательств враждебно настроенных соседей. Условия безопасности личности можно представить как сокращение угрожающих человеку факторов до такой степени, что люди оказываются защищены от любых действий, угрожающих их жизни, имуществу или ценностям. Помещать людей в условия отсутствия нормальных жилищ, чистого воздуха и воды, возможности уединения, свободы, автономии, информации и других средств, ценностей и условий, необходимых человеку для процветания, или оставлять людей в таких условиях - значит ставить их безопасность под угрозу. Значительное число людей, живущих в современном мире, постоянно находится в условиях недостатка многих, если не большинства, условий человеческой безопасности.
Сторонники концепции безопасности человеческой личности считают, что развивать и проводить ее в жизнь должна ООН и другие международные организации. ООН уже достаточно давно приняла идею «коллективной безопасности», однако понятие «безопасности человеческой личности» пока не стало общепринятым.
Тем не менее, эта идея постепенно получает поддержку все большего числа стран-членов ООН. С точки зрения планирования, признание необходимости защиты «безопасности личности» позволяет объединить основные области в деятельности ООН, напрямую связав миротворчество с развитием, а их, вместе взятые, — с защитой прав человека. Чаще всего миротворчество, развитие и защита прав человека рассматриваются как различные виды деятельности. Они бюрократически отделены друг от друга внутри организации, поскольку миротворчеством развитием и правами человека занимаются разные агентства. Более того, вплоть до недавнего времени эти виды деятельности были отделены друг от друга концептуально. Это значит, что поддержание мира в районах конфликтов, помощь развитию и защита прав человека изначально рассматривались как разные виды деятельности.
Однако идея обеспечения «безопасности личности» позволяет соединить различные цели ООН: защита человеческой безопасности означает сохранение мира, но также и поощрение социально-экономического развития и защиты прав человека. Концепция «безопасности личности» ставит перед ООН единую задачу, заключающуюся в улучшении человеческой жизни.
Новая концепция человеческой безопасности требует внести изменения в политику и методы ООН. Как уже отмечалось, она стала основой работы Программы развития ООН. Защита безопасности личности расширила область задач Совета Безопасности, который взял на себя ответственность за действия в ответ на возникновение угроз человеческой безопасности. Именно это лежит в основе, например таких миссий ООН, как развернутые в Косово, Восточном Тиморе, Сьерра-Леоне и Дарфуре.
«Западные» модели безопасности
Все вышеотмеченные тенденции развития регионального сотрудничества могут быть легко спроецированы и на Центральноазиатский регион. До настоящего времени в Центральной Азии Индия делает ставку на развитие двусторонних, а не многосторонних контактов, хотя стремится войти в ШОС. При этом принцип стабилизации региональной обстановки для укрепления долгосрочных интересов здесь проявляется так же, как и в Южной Азии. Таким образом, основные параметры межрегионального сотрудничества могут быть определены даже без четкого представления об общих угрозах, стоящих как перед Южной, так и перед Центральной Азией.
Основой углубляющегося сотрудничества между Индией и странами Южной и Центральной Азии в области обеспечения безопасности является совместное противостояние наиболее явным угрозам.
В Центральной Азии эта тенденция только начинает прослеживаться, хотя она могла бы стать весомым механизмом в деле укрепления сотрудничества.
В целом, весьма положительным опытом в сфере укрепления сотрудничества между Индией и странами Центральной Азии является ее опыт противодействия терроризму и религиозному экстремизму, хотя критика ислама в Южной Азии неоднозначна. С одной стороны, ислам в регионе выступает как цивилизационно-культурный фактор национальной идентичности, с другой - в случае усиления исламского фундаментализма Южная Азия может превратиться в основную арену противоборства исламистов с мировым сообществом.
Опыт Индии по борьбе с терроризмом свидетельствует о выработке ею тактики гибкости и поэтапности, заключающейся в сближении сначала социально-экономических, а затем и политических структур, несмотря на наличие осложняющих обстоятельств. Данная тактика может быть с успехом применена в укреплении сотрудничества Индии со странами Центральной Азии. Так, например, ключевым аспектом сотрудничества Индии и Казахстана в области безопасности в среднесрочной перспективе является взаимодействие в рамках международной региональной организации Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) и в рамках Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), где приоритетной областью выступает формирование системы континентальной безопасности, а также совместное противостояние международному терроризму, организованной преступности и наркобизнесу.
Вместе с тем данные угрозы в перспективе не должны стать единственными факторами, способствующими укреплению сотрудничества между государствами. Одним из наиболее важных достижений взаимодействия в рамках ШОС является приобретение Индией статуса наблюдателя при ШОС на Саммите глав государств в июле 2005 г. Заинтересованность Индии в получении этого статуса свидетельствует не только о привлекательности для нее целей и задач, которые ставит перед собой ШОС, но и о перспективе, которую страна видит во взаимодействии в рамках межгосударственных региональных структур с целью укрепления безопасности и стабильности.
Однако за стремлением получить статус наблюдателя при ШОС у Индии стоит и желание продвигать собственные интересы на международной арене, такие, как: - расширение экспорта индийских военных товаров и услуг на достаточно закрытые для них рынки стран Центральной Азии; - установление военного присутствия в регионе наравне со странами участницами ШОС; - обеспечение природными ресурсами (строительство нефтепровода «Россия - Китай - Индия»).
Опыт сотрудничества Индии со странами Южной и Центральной Азии по вопросам обеспечения безопасности в ходе дальнейшего укрепления отношений свидетельствует о необходимости: - проведения регулярных двусторонних саммитов для оценки выполняемых соглашений; - проведения ежегодных встреч по вопросам внешней политики и международных отношений; продолжения диалога по вопросам безопасности и нераспространению ядерного оружия; - создания совместной рабочей группы по вопросам борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом; - укрепления военно-технического сотрудничества и обмена опытом в данной сфере.
После окончания Второй мировой войны проигравшая ее Япония практически не имела другого выбора модели безопасности, как предложенного ей Вашингтоном, чему способствовали ее прохладные отношения с соседними СССР и Китаем. В период холодной войны ощущение перманентной внешней угрозы со стороны СССР и Китая компенсировалось тесным военно-политическим союзом с США, ибо написанная Вашингтоном конституция Японии ограничивала использование силовых инструментов для проведения политики национальной безопасности, а доминирование Либерально-демократической партии в политической системе фактически исключало межпартийную борьбу по вопросам национальной безопасности.
По завершении Второй мировой войны в Японии, находящейся под американской оккупацией, были распущены вооруженные силы, проведена земельная реформа, реорганизованы прежние монополистические концерны (дзайбацу), приняты антимонополистические законы. Начиная с 1947 г. была проведена конституционная реформа и осуществлен переход к системе парламентской демократии. Япония отказалась от применения военной силы как средства разрешения международных проблем. В 1951 г. заключение Сан-Франциского мирного договора восстановило суверенитет Японии. Одновременное заключение Японо-американского договора о гарантиях безопасности, по которому страна стала союзником США и предоставила им право создавать на своей территории военные базы и содержать военную группировку передового базирования, фактически заложило основы концепции национальной безопасности Японии, получившей наименование «доктрины Ёсида»127.
Новые аспекты обеспечения безопасности РФ в условиях глобализации
Такая концепция сразу получила поддержку со стороны США, которые никогда не отказывались от идеи «сдерживания Китая», по следующим причинам: - быстроразвивающаяся экономика позволить Китаю в XXI веке занять ведущее место на мировой арене и помешает Америке проводить политику гегемонии, создавать по своему идеологическому стандарту новый мировой порядок. «Китайский барьер» нужно устранить или, по крайней мере, замедлить развитие КНР; после развала бывшего Советского Союза Китай остался единственной большой социалистической страной в мире и стал главной мишенью США в стратегии «мирной эволюции». Теперь США могут сосредоточить всю свою мощь против Китая, чтобы окончательно подорвать позиции социализма в стране; - расширение разногласий между США и европейскими союзниками требует нового потенциального противника, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем и проявить внутреннюю солидарность. В связи с этим США и Япония начали сдерживать Китай всевозможными способами: примером может послужить новая американо-японская система обеспечения безопасности.
Ко второй группе относятся те страны, которые не только являются соседями Китая, но и имеют территориальные споры с ним. Сюда входят некоторые страны Южной и Юго-Восточной Азии, такие как Индия, Индонезия, Филиппины, Вьетнам, Тайвань, Сингапур, опять же Япония и, частично, Россия.
Хотя в России официально не поддерживают данную концепцию, но среди некоторых политиков, журналистов и ученых эта тема периодически поднимается.
Что касается территориальных споров с соседями, то китайское правительство неоднократно заявляло и настаивало на позиции решения этих споров только мирным путем. Эти нерешенные территориальные споры могут быть использованы США, чья главная экспансионистская стратегия заключается в принципе «разделяй и властвуй».
Третьим моментом, который можно выделить в концепции «китайской угрозы», является вопрос, кому угрожает Китай? Согласно данной концепции, Китай в первую очередь создает угрозу в отношении Японии и США. В то же время США и Япония настаивают на том, что Китай также угрожает России. В действительности для России Китай не является той угрозой, какой ее определяют США. Тем не менее, в российской прессе нередко встречается понятие «желтой опасности», которое в некотором смысле отождествляется с концепцией «китайской угрозы». Мотивами распространения понятия «желтой опасности» служат миграционная проблема на российском Дальнем Востоке и потенциальная военная угроза со стороны КНР.
Что касается китайской миграции на российский Дальний Восток, то можно сказать, что проблемы китайцев, оседающих в РФ, не существует. Во-первых, по данным федеральной миграционной службы, общее число китайцев, находящихся на территории России, - несколько сот тысяч человек, а не 2-5 млн., как указано в некоторых российских публикациях. Во-вторых, большая часть китайцев приезжают в Россию, скорее всего, по экономическим причинам, а не по политическим мотивам. Причем большинство из них не планирует обосновываться в РФ на долгое время и только 20% из них хотели бы поселиться в России. Когда политическая и экономическая ситуация в России ухудшается и становится неблагоприятной для бизнеса, они переезжают в другую страну или возвращаются домой. В-третьих, динамика перемещения российских и китайских граждан свидетельствует, что россияне посещали Китай в значительно большем количестве, чем китайцы Россию, а проблема контроля потоков иностранцев возникает лишь на российской стороне.
Сторонники «концепции китайской угрозы» часто используют тот аргумент, что в Китае в последние годы расходы на вооружение имеют тенденцию к повышению, и после сокращения американских и российских войск Китай собирается занять место этих двух стран в АТР.
Большинство сторонников «концепции китайской угрозы» обращает внимание только на темпы роста расходов на оборону, а не на размер расходов. Все аналитики сходятся на том, что строительство ВПК и модернизация вооружений высокоэффективны и имеющие самую высокую динамику в мире. Основное финансирование идет на модернизацию и получение самого современного оборудования, создание мобильной и компактной современной армии, в сфере НИОКР, особенно ВМФ, ВМС, на атомное оружие, ракетное вооружение и беспилотники и, конечно же, на усиление позиций в киберпространстве. Действительно в Китае быстрыми темпами идет модернизация вооруженных сил. После того как США и их союзники провели в 1991 г. в Ираке операцию «Буря в пустыне» и продемонстрировали свои современные передовые военные технологии, Китай сразу ощутил военную угрозу со стороны США. Именно это заставило Китай приступить к развитию военной мощи для защиты от возможной агрессии и сохранения территориальной целостности.
Таким образом, можно констатировать, что анализ процесса формирования политики национальной безопасности ряда государств Запада и Востока предполагает знание и понимание социально-психологических аспектов отношения одного народа к другому и к окружающему миру, понимание национальной культуры общества и его политической культуры, которые определяют внутреннюю национальную логику процесса формирования политики и принятия политического решения.