Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Геополитические, политико-экономические и правовые основы и механизмы укрепления стратегического партнерства КНР со странами Центральной Азии на рубеже XX-XXI веков 16
1. Центральная Азия в геополитических расчетах и стратегии энергетической безопасности Пекина .16
2. Политические и экономические интересы стран Центральной Азии в развитии взаимовыгодного энергетического сотрудничества с КНР 37
3. Формирование нормативно-правовой основы взаимодействия КНР с центральноазиатскими государствами в энергетической сфере 51
Глава II. Основные этапы, механизмы и технологии обеспечения сотрудничества Китая и со странами Центральной Азии в газовом комплексе .66
1. Динамика взаимодействия КНР и центральноазиатских государств в газовой отрасли после получения ими независимости .66
2. Политические механизмы и технологии обеспечения газовыми ресурсами Китая в Центральной Азии 81
Глава III. Проблемы и перспективы взаимодействия КНР и стран Центральной Азии в газовом комплексе 97
1. Проблемы и противоречия во взаимодействии КНР и Центральной Азии в условиях расширения поставок газа на китайский рынок 97
2. Соперничество Пекина с другими странами за газовые ресурсы Центральной Азии 114
3. Преимущества и перспективы китайско-центральноазиатского газового партнерства 136
Заключение .147
Список источников и литературы .153
- Центральная Азия в геополитических расчетах и стратегии энергетической безопасности Пекина
- Формирование нормативно-правовой основы взаимодействия КНР с центральноазиатскими государствами в энергетической сфере
- Политические механизмы и технологии обеспечения газовыми ресурсами Китая в Центральной Азии
- Преимущества и перспективы китайско-центральноазиатского газового партнерства
Центральная Азия в геополитических расчетах и стратегии энергетической безопасности Пекина
Распад СССР в начале 90-х годов XX века и образование пяти независимых центральноазиатских республик – Казахстана, Киргизстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана привели к коренным геополитическим изменениям не только в обширном регионе Центральной Азии, но и на всем пространстве Евразии. Геополитическая ситуация изменилась вокруг Ирана, Пакистана и Афганистана. Обострилось положение на Северо-Западе КНР – в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (далее СУАР). Для укрепления своей западной границы правительство КНР сформировало в Синьцзяне в августе 1991 года мощную военную группировку – «стальную стену для защиты социализма и объединения Родины». Такие меры в мятежном Синьцзяне, где сохранялись угрозы террористов, религиозных экстремистов и сепаратистов были оправданы. Они сочетались с мерами социально-экономической поддержки этой территории. Нестабильная ситуация в Синьцзяне стала важным определяющим фактором в политике Китая в Центральной Азии. В Пекине учитывают, что уйгуры, проживающие в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане, имеют прочные связи с уйгурами в Синьцзяне, радикальная часть которых поддерживалась извне, пытаются не только подорвать стабильность китайского государства, но и расколоть его. С оружием в руках они борются за образование независимого «Восточного Туркестана».
Обострили и актуализировали интерес Китая к проблемному центральноазиатскому региону события 11 сентября 2001 года в США, после которых Китай присоединился к антитеррористической политике ведущих мировых держав, в том числе США и РФ.
Важнейшей задачей в геополитической стратегии Пекина в 90-е годы XX века стало урегулирование пограничных споров не только с РФ, но и с тремя центральноазиатскими государствами – Казахстаном, Киргизстаном и Таджикистаном. Переговоры о границе начались в 1992 году и велись с переменным успехом. Первые положительные результаты этих переговоров между КНР и РФ были получены уже к середине 90-х годов. По итогам 22 раундов переговоров в 1996 г. были подписаны два важных соглашения по урегулированию пограничных вопросов: углубление военного доверия в приграничных районах и сокращение вооруженных сил в приграничных районах. Эти соглашения предусматривали, что каждая сторона воздерживалась от проведения военных учений, направленных против другой стороны. Они также уточнили ограничение в отношении военных учений с точки зрения масштабов, района и количества таких учений, которые были разрешены. Кроме того, все важные военные действия, начатые одной стороной в районе между границей и 100 километрами от пограничной линии, должны были быть объявлены другой стороне. В соглашении также утверждается, что следует принять меры для предотвращения опасных военных действий и расширения дружественных обменов вооруженными силами в приграничных районах 1 . Решение этих пограничных вопросов обеспечивало переход России и Китая от конфронтации к диалогу, от конфликта к сотрудничеству.
Прогресс был достигнут и на переговорах Китая с центральноазиатскими странами. Уже 10 мая 2002 г. Китай и Казахстан подписали протокол о демаркации и делимитации 1740 км границы между двумя странами. Это соглашение, основанное на действующих правовых документах, было подписано министром иностранных дел Китая Тан Цзя Суан и его казахстанским коллегой Касымжомаратом Токаевым. Позже оно было ратифицировано парламентами обоих государств. Кыргызская Республика и Китай в свою очередь подписали два протокола в 1996 и 1999 гг. по урегулированию своего пограничного спора.
Кыргызская Республика передала Китаю 30000 га территории в соответствии с соглашением 1996 г., которое впоследствии было ратифицировано Кыргызским парламентом в 1998 г. В соответствии с соглашением 1999 г. Китай получил от Кыргызстана еще 95000 га земли. Эти два соглашения способствовали нормализации и развитию конструктивных отношений между Бишкеком и Пекином. Оппозиционные партии Кыргызстана первоначально протестовали против договоренностей, но заверения киргизского президента Аскара Акаева о справедливости сделки их успокоили. Таджикистан и Китай подписали соглашение в мае 2002 г. во время визита президента Таджикистана И. Ш. Рахманова в Китай. В соответствии с этим документом Таджикистан уступил 1000 км территории Китаю в обмен на снятие Китаем претензий на 28000 км территории Таджикистана. Это соглашение было ратифицировано Меджлисом Таджикистана (парламентом) в 2005 году1.
Идя на переговоры со странами ЦА, китайское руководство преследовало следующие цели:
1. Поддержание стабильности на своей территории, прилегающей к границе, и обеспечение и экономического благосостояния своего народа;
2. Обеспечение мира и стабильности на границе путем укрепления пояса добрососедства и дружбы2.
Активность Пекина на центральноазиатском направлении была оправдана и необходима. Мирному и развивающемуся Китаю крайне нужна стабильная ситуация на своих западных рубежах и дружественные отношения с соседними государствами, особенно с Центральной Азией. Эти страны Китай называет «добрыми соседями» или «периферийными» государствами (Чжоубянь вайцзяо). Они имеют ключевое значение и в «энергетической дипломатии» (нэнюань вайцзяо) КНР. Осуществление крупных инновационных проектов по развитию инфраструктуры и энергетической сферы ЦА определяют сильные позиции Китая в этом регионе1. Страны ЦА располагают огромными запасами углеводородного и другого минерального сырья, в которых Китай заинтересован.
Главная особенность внешнеэкономической стратегии Китая состоит в предоставлении центральноазиатским государствам льготных кредитов на крупные проекты, причем их основная часть осваивается на территории ЦА китайскими же компаниями. Причем Китай предпочитает применять схему «центральноазиатские ресурсы за китайские кредиты»: предоставляя крупный кредит на реализацию проекта, Китай оговаривает необходимый объем долгосрочных поставок сырья, с учетом которых и будет погашаться китайский заем2.
Такая политика успешно испытана Китаем в беднейших странах Африки. Торговый оборот Китая с африканскими странами с 2000 по 2012 г. вырос в 20 раз и достиг 200 млрд. долл. Инфраструктура на африканском континенте создается почти исключительно силами китайских специалистов. Когда бедные страны оказываются не в состоянии погасить долги, то требовать активы, имущество, предприятия и получать доступ к их недрам становиться просто. 3 При предоставлении долгосрочного крупного кредита или инвестиций, Китай ставит условие, что страной-реципиентом будут предоставлены преференции по привлечению китайского рабочего персонала, беспошлинной поставке китайских материалов и продукции для реализации проектов с китайским участием. В случае отказа Китай теряет экономический интерес к проекту.
В реализации геополитической и геоэкономической стратегии Пекина в Центральной Азии особое место занимает мегапроект «Экономический пояс «Шелковый путь» (ЭПШП, или « Один пояс, один путь»). Хотя он рассчитан на создание инфраструктурных связей на всем пространстве Евразийского континента, но его центральным звеном, по мнению Пекина, должна стать ЦА.
Формирование нормативно-правовой основы взаимодействия КНР с центральноазиатскими государствами в энергетической сфере
После получения независимости в начале 90-х годов молодые суверенные государства ЦА начали создавать договорно-правовую базу своей внешнеторговой энергетической деятельности. Формируется и «каркас» нормативной основы нефтегазового сотрудничества с соседними странами, в том числе с КНР.
Одновременно обновляется и расширяется правовое поле КНР, призванное регулировать энергетические отношения между государствами-партнерами. В Китае, помимо документов стратегического значения (Государственная программа развития энергетики на долгосрочный период (до 30 лет), Государственных целевых программ в энергетической сфере на средне- и долгосрочный период (10-20 лет)), на рубеже XX-XXI веков разрабатываются государственные программы по развитию нефтегазового комплекса. Важный шаг в разработке договорно-правовой базы энергетической политики КНР был сделан в 2008 г., когда ВСНП приняло ряд законов, регулирующих сферу энергетики. Решением Госсовета КНР было образовано Государственное управление энергетики на основе бывшего энергетического управления при Госкомитете по делам развития и реформ. Повышение статуса этого главного энергетического органы КНР потребовало корректировки ряда правовых положений.1
Особую группу нормативных документов составляют двусторонние нефтегазовые соглашения и меморандумы между КНР и странами ШОС. Часть документов опубликована на официальном сайте этой организации. В ряде этих документов фиксируется и газовое сотрудничество с Казахстаном, Узбекистаном и Туркменистаном.
Из последних важных документов выделим «13-пятилетний план развития газовой отрасли Китая», рассчитанный не только на ближайшую, но и отдаленную перспективу.1
Одновременно формируется и совершенствуется нормативно-правовая база в газовой сфере центральноазиатских государств. Это и законодательные акты парламентов республик, указы президентов, постановления правительств и другие официальные документы. Казахстан, например, только в начале 2000-х годов принял несколько законов о нефти; Закон о природном газе, Закон о подземных ресурсах. Парламент Республики Туркменистан выработал законы об углеводородных ресурсах, о разведке, добыче и использовании природного газа.
Подобные нормативные акты принимает парламент Узбекистана. Эти документы не только регулируют права и обязанности субъектов хозяйственной деятельности, но и квалифицируют возможные риски и угрозы энергетической безопасности этих государств, которые определяются внешними (геополитическими, макроэкономическими, конъюнктурными) факторами, а также состоянием и функционированием нефтегазового сектора страны. В них подчеркивается, что обеспечение энергетической безопасности стран определяется не только их ресурсной достаточностью, экономической, экологической и технологической доступностью, но и правовой урегулированностью.
Сотрудничество Китая со странами Центральной Азии в газовом секторе осуществляется на основе нормативных документов, которые подразделяются на три категории: общие межправительственные соглашения2; специализированные соглашения о сотрудничестве в области энергетики; и межкорпоративные соглашения. Правовой характер и действие этих трех видов соглашений неравнозначен. Первые два являются межправительственными договорами, регулирующими поведение между государствами-участниками.
Межпредпринимательские договоренности по существу являются контрактом, который представляет собой письменное соглашение, достигнутое нефтегазовыми компаниями. Все эти соглашения отражают многоуровневые внутренние нормы правового механизма энергетического сотрудничества между Китаем и центральноазиатскими странами.
Общие межправительственные соглашения тесно связаны с национальными стратегиями развития и направлены на укрепление долгосрочных энергетических отношений. 1 Они закладывают политическую основу для долгосрочного и стабильного взаимодействия сторон в газовой сфере. Примером такого соглашения является Договор о строительстве крупномасштабного газопровода «Китай – Казахстан». Строительство, эксплуатация и техническое обслуживание этого газопровода осуществляется совместным китайско-казахстанским предприятием Со., LTD., которое учреждено энергетическими компаниями двух стран с долей по 50% капитала соответственно. Реализация подобных крупных газопроводов осуществляется под руководством правительств и парламентов соответствующих государств.
В 2006 году Казахстан и Китай подписали Рамочное соглашение между правительствами двух стран об укреплении сотрудничества в области энергетики и инвестиций и соглашение об избежании двойного налогообложения. В 2007 году Туркменистан и Китай подписали межправительственное соглашение об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов с доходов в нефтегазовой сфере. Узбекистан и Китай в 2009 году подписали соглашение о строительстве и эксплуатации газопровода «Китай – Узбекистан». Межправительственные соглашения в газовой сфере, как правило, подкрепляются общими основополагающими документами, такими как: Договор о стратегическом партнерстве, Договор о дружбе и сотрудничестве, а также совместными заявлениями правительств КНР и стран Центральной Азии.
Подписан также ряд соглашений между газовыми компаниями КНР и республиками ЦА, которые регулируют поведение бизнес-структур в газовом секторе. Например, соглашение о строительстве нефтепровода Атасу из Казахстана в Алашанкоу КНР и рамочное соглашение о совместном освоении Уличского газового месторождения, подписанное национальной нефтяной корпорацией Казахстана и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией, Соглашение о принципах строительства и эксплуатации газапровода China-Uzbekistan, подписанное Узбекской национальной нефтегазовой корпорацией и Китайской национальной нефтяной корпорацией. Кроме того в последние годынесколько соглашений по газу заключено между энергетическими ведомствами ресурсоснабжающих стран и газовыми компаниями КНР.
В целях углубления газового партнерства Китай и страны Центральной Азии в последние годы подписали ряд специальных соглашений в этой сфере. Эти соглашения представляют собой двусторонний договор, регулируемый международным правом в области нефтегазового сотрудничества, являются ключевыми нормативными документами, на основе которых осуществляются крупные проекты в газовом взаимодействии КНР и стран ЦА. Они выступают важнейшим правовым механизмом нефтегазового сотрудничества сторон. В настоящее время специальные соглашения о сотрудничестве в области газа между Китаем и странами Центральной Азии применяются в таких областях как разведка и добыча газа, его экспорт и импорт и в строительство газопроводов. Специальные соглашения о газовом сотрудничестве характеризуются детальной проработанностью. Например, в Договоре (2009 г.) между правительствами КНР и Туркменистана о строительстве газопровода «Туркменистан – Китай» прописаны конкретные права и обязанности сторон по совместной эксплуатации этого газопровода, сроки и объемы поставок газа. Согласно этому договору Туркменистан обязан поставлять в КНР природный газ в течении 30 лет.1
Политические механизмы и технологии обеспечения газовыми ресурсами Китая в Центральной Азии
Став суверенными в начале 90-х годов XX века, центральноазиатские государства активизировали свою энергетическую политику, в том числе на китайском направлении. Между ними и КНР начали формироваться механизмы взаимовыгодного сотрудничества в газовой сфере, которые постоянно расширяются и совершенствуются. Эти механизмы условно делятся на многосторонние и двусторонние: к первым относятся Форум сотрудничества Китай - Центральная Азия; Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Фонд Шелкового пути. Вторые включают различные комитеты и комиссии по нефтегазовому взаимодействию между Китаем и отдельными странами Центральной Азии. Важными являются механизмы политического сотрудничества: встречи на высшем уровне, межправительственные переговоры и консультации. К политическим механизмам относятся и создание интернациональных объединений, международных, региональных энергетических союзов. Среди них: Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Она была создана в 2001 году. Помимо Китая и РФ в нее входят четыре страны ЦА, кроме Туркменистана. В начале своего создания эта организация была привержена идее поддержания региональной безопасности и стабильности и осуществляла широкое сотрудничество в борьбе с «тремя силами зла», транснациональной преступностью и незаконным оборотом наркотиков. Со временем сфера сотрудничества ШОС расширяется, она играет все более важную роль в поддержании региональной безопасности, содействии региональному экономическому и политическому сотрудничеству.
Участие молодых центральноазиатских государств в ШОС помогает им успешно развиваться. Так, членство в этом институте помогло слаборазвитому Таджикистану найти кратчайший путь к налаживанию двусторонних и многосторонних торгово-экономических отношений с Китаем. Таджикский эксперт Х. Рахилов пишет: «Таджикистан и КНР соблюдают так называемый шанхайский дух-взаимное доверие, равенство, выгоду и уважение во благо дальнейшего развития политических отношений в рамках ШОС».1
В рамках ШОС регулярно проводятся встречи глав государств и правительств, министров, руководителей энергетических ведомств, координируется энергетическая стратегия. Взаимовыгодное сотрудничество КНР и стран ЦА в рамках ШОС осуществляется как на межправительственном уровне, так и на уровне нефтяных и газовых компаний.
По форме ШОС – это международная структура региональной безопасности, но фактически многие ее действия тесно связаны с вопросами энергетической безопасности, она регулирует конкретные нефтегазовые отношения между странами-участниками, богатыми топливными ресурсами. Это под час, порождает среди экспертов суждения о некоем подобии ШОС с Организацией стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Многие совместные военные и антитеррористические учения, проводившиеся Китаем, РФ и странами ЦА, имеют своей целью обретение опыта по обеспечению защиты поставок нефти и газа из России и стран ЦА в Китай.2
В лице ШОС формируется союз поставщиков и потребителей углеводородов, выгодный обеим сторонам. Главной задачей такого объединения на перспективу может стать наиболее эффективное использование энергетических ресурсов, как с точки зрения экономических показателей, так и со стороны сбережения углеводородных ресурсов для будущих поколений.
Важнейшей структурой, непосредственно регулирующей энергетическое, в т. ч. газовое, сотрудничество участников ШОС является Энергетический клуб этой организации, образованный в 2008 г., куда входят Казахстан, Киргизстан, Китай, Россия, Таджикистан, Узбекистан, а также шесть правительственных агентств и отраслевых представителей. В его составе и Пекинский национальный центр информационного анализа в области энергетических и научно исследовательских институтов, связанных между собой. Клуб создан для координации взаимоотношений между государствами-членами ШОС по энергетический стратегии. Он привержен делу энергетической безопасности, сотрудничеству государств-членов в добыче, потреблении, транспортировке нефти и газа, координации национальной энергетической стратегии, обсуждении вопросов сотрудничества между странами в области энергетики, а также для реализации обмена энергетической информацией и технологиями между странами.
Ведущим органом Энергетического клуба является Рабочая группа, основные функции которой заключаются в планировании и организации деятельности Энергетического клуба. Во главе Рабочей группы стоит председатель, который избирается на год от каждой страны ШОС. В штабе Рабочей группы есть вице президент, отвечающий за заседания Рабочей группы. Он координирует деятельность секретариата Энергетического клуба, изучает предложения министров энергетики стран ШОС. Рабочая группа собирается не реже одного раза в год, как правило, за месяц до встречи министров энергетики ШОС. Повестка дня ее заседания определяется в начале заседания. Заседание Рабочей группы Энергетического клуба, на котором присутствуют не менее четырех стран, считается законным, итоги ее работы регистрируются секретариатом. Резолюция, принятая на совещании, вступает в силу с письменного согласия представителей отсутствующих стран. Главная обязанность Секретариата состоит в изучении и обобщении рекомендаций национальных координаторов Рабочей группы. Секретариат определяет повестку дня заседаний Рабочей группы, дату и место заседания. Он обеспечивает направление и содержание резолюций, принятых Рабочей группой, и распределяет их среди координаторов, а также следит за выполнением решений, принятых Рабочей группой. Секретариат формирует проект плана работы Энергетического клуба и осуществляет повседневную текущую его работу. Секретариат придерживается принципа ротации, при этом ответственный секретарь является членом рабочей группы по энергетике из страны координатора.
Взаимовыгодное сотрудничество КНР и стран ЦА в рамках
Энергетического клуба способствует развитию газового рынка в ЦА. Энергетический клуб координирует действия его участников, снимает возникающие противоречия, объединяет их усилия в противодействии внешним силам, содействует обеспечению стабильности и мира в Азии.
Энергетический клуб сотрудничает с Международным энергетическим агентством и другими международными организациями, в том числе с ОПЕК. Механизмы сотрудничества Энергетического клуба ШОС обеспечивают надежную платформу для реализации китайской концепции энергетической безопасности. По мнению китайских аналитиков, этот клуб обеспечивает формирование надежного источника энергии, вносит гармонию и порядок в международные энергетические отношения в Азии.1
В перспективе, считают эксперты, этот клуб может стать надежным мостом, по которому энергоресурсы ШОС пойдут на объемные рынки АТР и Южной Азии.2
Главной задачей Энергетического клуба ШОС является гармонизация энергетических стратегий, усиление взаимодействия производителей и потребителей газа, проведение согласованной политики развития топливно-энергетического комплекса. По оценке китайских аналитиков, в перспективе Энергетический клуб ШОС может сформироваться не только в самодостаточную энергетическую структуру, но и в масштабную влиятельную политическую организацию, как в региональном, так и в глобальном масштабе.
Основными формами газового сотрудничества в рамках ШОС являются: получение права на добычу газа, строительство газопроводов, покупка газовых активов в странах Центральной Азии, предоставление им производственных, технических и финансовых услуг.
Кроме того, важной политической задачей ШОС является координация усилий стран-участниц в борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом в Центральной Азии. Для Китая, где важной является политическая стабильность, защита национальной безопасности имеет первостепенное значение.1
В последние годы ШОС превратилась в важный механизм военного и антитеррористического сотрудничества КНР и стран ЦА, обеспечения стабильных поставок газа.
Преимущества и перспективы китайско-центральноазиатского газового партнерства
По оценке ученых в ХХI веке газ, как чистое и удобное топливо будет сохранять свою стратегическую важность, являясь одним из действенных инструментов мировой политики. Он останется важным фактором для государств, вне зависимости от позиций в системе энергетических отношений, рычагом, которых страны будут пользоваться в своей внешней политике наряду с применением других методов воздействия. Это с успехом демонстрируют государства ЦА и Китай, которые обладают реальными потенциальными возможностями в производстве и потреблении природного газа.
Успех в строительстве газопроводов и расширение поставок по ним крупных объемов углеводородов из ЦА в Китай, несомненно, отвечает интересам укрепления энергетической безопасности КНР. Одновременно развитие крупномасштабного газового сотрудничества с Китаем приносит, ощутимые коммерческие выгоды центральноазиатским государствам. Эти выгоды связаны, прежде всего, с удобным и близким расположением крупнейших газовых рынков, где доминирует самый мощный и перспективный импортер природного газа. Залогом успешного газового сотрудничества сторон является действенная поддержка газовых компаний со стороны заинтересованных госструктур. В Китае и в странах ЦА добыча, транспортировка, импорт и экспорт газа - это прерогатива государства. Огромные перспективы для взаимодействия сторон в газовой сфере открывает развитие новой разветвленной транспортно-логической инфраструктуры. Дальнейшее строительство мощных магистральных газопроводов, будет способствовать не только более широкому выходу стран ЦА на огромный энергетический рынок Китая, но и всей Азии, даст значительный импульс социально-экономическому развитию всего Центрально-Азиатского региона.
В Пекине осознают, что важно и дальше совершенствовать уже созданные с республиками ЦА механизмы и технологии в реализации взаимовыгодного сотрудничества в газовой сфере. Китай всячески поощряет и поддерживает такую политику, считая, что ЦА еще долго будет занимать лидирующие позиции в добыче природного газа. Со своей стороны, Туркменистан, Узбекистан, Казахстан видят в Китае не только важное дополнение к европейскому, американскому и южно-азиатскому рынку природного газа, но и отдельный огромный и самостоятельный рынок углеводородов, освоение которого во многом обеспечит их подъем и развитие.
В условиях политической нестабильности на Ближнем Востоке, в Иране и в других регионах мира, повышения рисков природных и техногенных катаклизмов, когда резко вырос мировой спрос на природный газ, центральноазиатские государства являются надежными и крупнейшими экспортерами «чистого» топлива. Переход от использования нефти в качестве инструмента политического влияния к «геополитике газа» значительно укрепил их позиции не только в Азиатском регионе, в Европе, но и в мире. Естественно это сопряжено с определенными рисками, связанными, в первую очередь с перспективой обострения отношений с традиционными экспортерами газа – РФ, странами ОПЕК, Катаром, ОАЭ, Норвегией, Алжиром, Индонезией. В перспективе конкуренцию ЦА по газу может составить сланцевый газ с Аляски и Западной Вирджинии. Вместе с тем для Азии, и особенно для Китая и Центральной Азии, исключая РФ, ЦА еще долго останется важнейшим источником природного газа.
Регион имеет далеко неиспользованный потенциал в укреплении «геополитики газа». И это связано, как мы уже отмечали, с выгодным географическим положением региона – в центре Азии, вблизи от крупнейших потребителей газа. Через страны Центральной Азии из Европы в Азию проложены крупнейшие в мире газопроводы. Себестоимость природного газа ЦА гораздо ниже, чем сибирского, и особенно арктического.
В Китае не без основания полагают, что страны ЦА еще долго сохранят заинтересованность в китайском рынке, и прежде всего в газовом. Вместе с тем, даже будучи крупными экспортерами природного газа, в среднесрочной перспективе страны ЦА не пойдут на создание с Китаем зоны свободной торговли, видя для своего производителя существующие риски. Они не поддержали идею РФ и Катара о создании газового ОПЕК. Однако они не исключают возможности установления определенного варианта льготного торгового режима в региональном, в том числе энергетическом сотрудничестве в Центральной Азии с Северо-Западным Китаем.
Сокращение закупок РФ газа из ЦА активизировало китайское направление энергетической политики Туркменистана, Узбекистана и Казахстана. Оценивая перспективы газового сотрудничества между КНР и ЦА необходимо на наш взгляд учитывать, что производственные процессы и транзакции становятся все более стандартными и автоматизированными.
Поэтому конкурентные преимущества все чаще зависят от того, что трудно или невозможно автоматизировать, то есть от взаимоотношений партнеров.
Развитию и укреплению этих отношений помогает, как совместная работа, так и предоставление высококачественных услуг, и активное использование умственного труда. В основе всех этих преобразований лежат современные технологии.
Газовый альянс с Китайской Народной Республикой имеет приоритетное значение для стран Центральной Азии, так как с учетом привлечения двусторонних усилий будет укрепляться их позиция не только в регионе, но и на глобальном уровне. Помимо этого, активное китайско-центральноазиатское сотрудничество позволяет диверсифицировать их экспорт углеводородов, что в свою очередь повышает энергетическую безопасность этих государств. Разработка новых месторождений в Туркмении, Узбекистане и на шельфе Каспия будет способствовать развитию инфраструктуры, в отсталых регионах, принесет больше валютных доходов.
«Трубопроводная» дипломатия все больше становится мощным инструментом внешнеполитической деятельности центральноазиатских республик, нацеленных на укрепление их позиций на перспективных зарубежных рынках газа, в том числе – китайском. За последние годы между странами ЦА и КНР сформирован мощный фундамент стратегического политического и экономического партнерства в области энергетики. Завершено строительство трех линий газопровода «Центральная Азия – Китай», завершается строительство четвертой самой мощной линии «D», что значительно повышает их энергетическую безопасность Китая, приносит странам ЦА не только торгово-экономические выгоды, но и огромный политический капитал.
Газовое сотрудничество между Китаем и ЦА соответствует стратегическим интересам обеих сторон. Китаю, находящемуся на ключевом этапе урбанизации и индустриализации, новом этапе модернизации, требуется стабильные поставки углеводородов, особенно природного газа. Это отвечает их курсу на развитие «зеленой экономики». Китай решает структурные проблемы в энергетической сфере, которые требуют увеличения доли газа в энергобалансе страны, значит роста его импорта. Увеличение экспортного потенциала ЦА требует соответствующей адекватной инфраструктуры газопроводов, газовых прекачивающих станций, хранилищ и заводов по сжижению газа. Это ключевое и перспективное направление в развитии экономики стран Центральной Азии.
В ходе визитов председателя КНР Си Цзиньпина в ЦА и его встреч и переговоров с руководителями этих республик в 2013-2016 годах были заключены новые соглашения о взаимодействии стран в газовом секторе. Они заложили прочную политическую основу для дальнейшего сотрудничества в этой сфере.
Газовое сотрудничество между Китаем и странами ЦА носит стратегический характер, оно не ограничено лишь уровнем торгово-экономических отношений. Являясь инструментом экономической дипломатии, оно имеет важное политическое значение.
Это сотрудничество имеет огромный потенциал и ряд уникальных преимуществ. Среди них можно выделить следующие:
Во-первых, выгодное геополитическое положение стран партнеров создает благоприятные предпосылки для развития взаимовыгодных энергетических связей;
Во-вторых, китайское центральноазиатское сотрудничество в газовой области опирается на политические договоренности о стратегическом взаимодействии в XXI веке;
В-третьих, создана солидная договорно-правовая база энергетического сотрудничества между сторонами;
В-четвертых, регулярными и конструктивными являются двусторонние и многосторонние встречи глав правительств Китая и стран ЦА, в том числе в рамках саммитов ШОС, АТЭС и ЕАЭС.