Ситуативное прогнозирование и формирование внешнеполитической стратегии России (на примере внешней политики Российской Федерации в Арктике) Медведев Дмитрий Андреевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Теоретико-методологическое основание стратегического прогнозирования и формирования внешней политики 20

1.1 Теоретическое основание долгосрочного прогнозирования и стратегирования в мировой политике 20

1.2 Сравнительный анализ теоретико-методологических подходов к прогнозированию и формированию внешнеполитической стратегии 40

1.3 Внешнеполитическая ситуация в структуре интеллектуально-аналитического обеспечения внешнеполитической стратегии 58

ГЛАВА II. Ситуативное прогнозирование и формирование внешнеполитической стратегии в арктическом макрорегионе 79

2.1 Стратегическое прогнозирование и формирование внешнеполитических ситуаций в Арктике 79

2.2 Ситуативный и ситуационный подходы в аналитическом обеспечении внешнеполитической стратегии стран-участниц международных отношений в Арктике 95

ГЛАВА III. Ситуативный подход к прогнозированию и формированию арктической внешнеполитической стратегии Российской Федерации 112

3.1 Развитие концептуально-стратегических основ внешней политики Российской Федерации в Арктике 112

3.2 Перспективы применения положений ситуативного подхода в процессах прогнозирования и формирования внешнеполитической стратегии России 126

Список использованных источников и литературы 154

• Сравнительный анализ теоретико-методологических подходов к прогнозированию и формированию внешнеполитической стратегии
• Внешнеполитическая ситуация в структуре интеллектуально-аналитического обеспечения внешнеполитической стратегии
• Ситуативный и ситуационный подходы в аналитическом обеспечении внешнеполитической стратегии стран-участниц международных отношений в Арктике
• Перспективы применения положений ситуативного подхода в процессах прогнозирования и формирования внешнеполитической стратегии России

Введение к работе

Актуальность исследования. Успешная разработка и реализация политических стратегий, являясь высшей функцией государства, зависит от способности государственных научно-аналитических центров предвидеть направления долгосрочного международно-политического развития и обеспечить разработку соответствующих внешнеполитических документов.

Разрушение биполярной структуры мирополитики и последующий кризис однополярной модели, в соответствии с которой США выступали единственной сверхдержавой, усилили тенденции метастабильности и нелинейности развития международных отношений. В этих условиях снизился горизонт стратегического предвидения политических акторов, использующих в долгосрочном внешнеполитическом прогнозировании аналитические схемы и принципы, ориентированные на линейные международно-политические процессы.

Анализ прогнозов, отчетов и иных документов, подготовленных государственными и негосударственными исследовательскими центрами, позволяет констатировать наличие кризиса формирования научных и концептуальных оснований отечественной внешней политики¹. Затронув сферы целеполагания и выработки стратегических приоритетов, он выразился в частом пересмотре и переработке внешнеполитических документов, препятствуя обеспечению национальной безопасности и укреплению авторитетных позиций России в мировом сообществе.

Традиционная схема составления линейных прогнозов «прошлое – настоящее – ближнесрочная перспектива» характеризуется ограниченностью прогнозного потенциала, так как создаваемые стратегические планы и инициативы оказываются обусловленными только сложившейся внешнеполитической ситуацией. В этой связи необходимо теоретическое

¹ Россия 2015. Ежегодный доклад Франко-российского аналитического центра Обсерво. – М.: Новый век медиа, 2015; Тезисы о внешней политике России (2012– 2018 гг.). – М.: Спецкнига, 2012; Российская элита – 2020. – М.: Международный дискуссионный клуб «Валдай», 2013.

4 переосмысление современной мирополитической динамики, поиск новых научных методов и приемов прогнозирования внешнеполитических ситуаций с целью формирования инициативной и упреждающей внешней политики России в различных регионах мира.

В политической прогностике актуальность приобретает пространственно-событийное обеспечение стратегического вдения долгосрочных перспектив, связанное с освоением методологического потенциала социально-философского и футурологичес-кого знания. Современная политическая прогностика исходит из таких характеристик развития внешнеполитических ситуаций, как поливариантность, нелинейность, аттрактивность, актуализируя разработку аналитических схем «от долгосрочного будущего – к настоящему». Таким образом обеспечивается создание не системы директивных решений, как в классическом подходе к стратегическому прогнозированию и планированию, а комплекса внешнеполитических инициатив и проектов на основе осмысления сценариев будущего. Это позволяет предвидеть и влиять на формирование благоприятных или неблагоприятных ситуаций для политического актора.

Дуализм современного международно-политического развития проявляется в усилении наряду с глобализационными процессами макрорегиональных интеграционных процессов. Это выражается, с одной стороны, в сохранении и укреплении глобальных «центров влияния» (Европа, Северная Америка), с другой стороны, в формировании перспективных макрорегионов, таких как Арктика, Юго-Восточная Азия, Северная Африка, которые становятся объектами стратегического противоборства.

При этом именно Арктика становится «нервным узлом глобального значения и новой «горячей» областью мира»². В виду того, что практически все политические и социально-экономические проекты в Арктике осуществимы в долгосрочной перспективе, этот макрорегион превращается в поле интеллектуального противоборства в области стратегического прогнозирования и формирования внешнеполитической стратегии.

² «Новая» Арктика и интересы России / Под общ. ред. В. А. Гусейнова. – М.: Красная звезда, 2012. – С. 5

Степень научной разработанности темы. Концептуальные и теоретические основы формирования политической стратегии государства базируются на принципах и методах социального, экономического и военно-политического стра-тегирования, которые разрабатываются философами и учеными на протяжении многих столетий. Теоретические основы прогнозирования мирополитики формулировались в рамках различных направлений и моделей концептуализации политических процессов: линейной (Ж. Боден, Ж. Тюрго), циклической (Дж. Вико, П.А. Сорокин), цивилизационной (Н.Я. Данилевский, А. Тойнби) и др. Учеными были сформулированы принципы протекания политического времени, созданы механизмы прогнозирования циклов и волн общественного развития, описаны условия и факторы, влияющие на становление политических ситуаций. Однако теоретические положения выдающихся мыслителей основывались на статичных моделях прогнозирования и не предполагали высокой динамики социально-политического развития, которая характерна для конца XX – начала XXI вв.

В этих условиях новые модели и принципы прогнозирования политического будущего были предложены в футуроло-гических концепциях Д. Белла, М. Кастельса, Дж. Нейсбита, Э. Тоффлера и др.³, которые очертили контуры общественно-политической трансформации на рубеже XX и XXI вв. Эти работы содержали важные научные и философские положения о закономерностях развития общественно-политических процессов, однако ввиду преобладания монодисциплинарно-сти политической науки в практике прогнозирования они применяются ограниченно.

Эпоха Постмодерна в науке ознаменовалась возрастающей трансдисциплинарностью и переосмыслением теоретических основ прогнозирования с учетом выявленных фундаментальных характеристик развития социально-политических процессов (сложности, метастабильности, самоорганизации, целостности

³ Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. – М.: Academia, 1999; Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. – М.: ГУ ВШЭ, 2000; Нейсбит Дж. Мегатренды. – М.:АСТ; «Ермак», 2003. 380 с.; Тоффлер Э. Шок будущего. – М.: АСТ, 2008.

6 и др.). Исследованию указанных характеристик посвящены научно-исследовательские программы Ж. Делеза, Ж. Дерриды, Ф. Гваттари (философия сложности), Э. Морена (методология сложности), И. Пригожина (теория диссипативных структур), Г. Хакена (синергетика), К. Майнцера (сложносистемное мышление) и др. Разработанные учеными нормы и правила прогнозирования будущего в нелинейном мире дополнили прогностику в целом, но не были интегрированы в науку о международных отношениях.

Проблемы научно-аналитического обеспечения стратегического прогнозирования во внешней политике рассмотрены в работах российских (А.Д. Богатуров, К.С. Гаджиев, А.А. Дын-кин, А.А. Кокошин, Р.Х. Макуев, В.В. Огнева, А.И. Подберезкин, Г.Я. Узилевский и др.⁴) и зарубежных исследователей (З. Бжезинский, Б. Бузан, К. Грей, В. Мартел, Дж. Миршай-мер, Дж. Снайдер, К. Уолтц и др. ⁵). Концептуальные идеи и выводы этих исследований касаются ключевой роли внешнеполитической стратегии в современных международных отношениях, формирование которой определено как высшая функция государственного управления.

Благодаря научным трудам А.А. Прохожева, А.В. Возжени-кова, К.Н. Лобанова, А.Ю. Маруева, А.А. Слинько, А.А. Борща,

⁴ Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политичес
кого анализа международных отношений. – М.: Научно-образовательный форум
по международным отношениям, 2002; Гаджиев К.С. Геополитические горизонты
России: контуры нового миропорядка. – М.: Экономика, 2011; Стратегический гло
бальный прогноз 2030. Расширенный вариант / Под ред. А.А. Дынкина. – М.: Ма
гистр, 2011; Кокошин А.А. О стратегическом планировании в политике. – М.:
КомКнига, 2007; Узилевский Г.Я., Макуев Р.Х. Сущности глобализации и детерми
нанты ее развития в свете метафизической методологии научных исследований //
Среднерусский вестник общественных наук. – 2014. – № 1; Огнева В.В. «Мягкая
сила» – инструмент внешней политики современной России // Обозреватель. – 2016.
– № 3; Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной по
литики / Под ред. А.И. Подберезкина. – М.: МГИМО–Университет, 2015.

⁵ Brzezinski Z. Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power. – NY:
Basic Books, 2012; Buzan B. Securitization, sectors and functional differentiation //
Security Dialogue vol. 42, 2011. – № 4–5; Gray C. War, Peace and International
Relations: An introduction to strategic history. – NY: Routledge, 2011; Martel W. Grand
Strategy in Theory and Practice: The Need for an Effective American Foreign Policy.
– Cambridge: Cambridge University Press, 2015; Mearsheimer J. The Tragedy of Great
Power Politics. – NY: W.W. Norton & Company, 2014; Snyder J., Borghard E. The Cost
of Empty Threats: A Penny, Not a Pound // American Political Science Review. 2011.
– № 3; Waltz K. Realism and International Politics. – NY: Routledge, 2008.

7 Д.Л. Цыбакова⁶ выявлена ключевая роль стратегического прогнозирования внешней политики для обеспечения национальной и международной безопасности, укрепления суверенитета и авторитетных позиций России в мировом сообществе.

Виртуализация и информатизация мировой политики, обусловленные возрастанием роли информационного фактора в XXI в., актуализировали поиск адекватных способов и принципов работы с информационными и когнитивными процессами в политике. В этой связи был учтен значительный вклад в разработку научных основ обеспечения управления информационно-аналитическими и естественными интеллектуальными системами, который внесли труды И.С. Ладенко, Ю.С. Васютина, С.Н. Гриняева, А.И. Позднякова, А.Г. Теслинова, А.В. Шевчен-ко⁷. Благодаря этим работам выявлены сущностные характеристики аналитического обеспечения внешнеполитической стратегии (гибкость, целостность, альтернативность и др.).

В современных международных отношениях обостряется стратегическое соперничество крупных держав во многих

⁶ Возжеников А.В., Цыбаков Д.Л. Опасность для жизненно важных интересов объек
тов национальной безопасности: сущность, содержание, классификация // Власть. – 2015.
– № 6; Лобанов К.Н. Кризисы политического развития: тенденция безысходности или
шанс на обновление? // Вестник Воронежского государственного университета. Серия:
История. Политология. Социология. – 2013. – № 2; Маруев А.Ю. Геополитические основы
формирования современной геостратегии России: монография. – М.: Граница, 2008; Ос
новы стратегического планирования в Российской Федерации / Под общ. ред. В.П. Наза
рова. – М.: Проспект, 2015; Прохожев А.А. Теория и механизмы современного
государственного управления. – М.: ООО «Альтаир», 2012; Политические процессы в Рос
сии и в мире в условиях глобального кризиса / А.А. Слинько, В.И. Сальников, Ю.И. Лап
тева, Е.А. Слинько. – Воронеж: Научная книга, 2013; Борщ А.А. Национальная безопасность
и власть. – М.: Можайский полиграфический комбинат, 2012.

⁷ Васютин Ю.С., Ветрова Е.Н. Роль и место информационно-аналитического обес
печения органов власти в условиях повышения эффективности государственного
управления // Среднерусский вестник общественных наук. – 2013. – № 3; Гриняев
С.Н., Шевченко А.В., Арзуманян Р.В. Применение мультимасштабного анализа слож
ных систем при рассмотрении сетевых сил и противоборств // Государственная служ
ба. – 2012. – № 5; Ладенко И.С. Интеллект управления и консультирование / Отв. ред.
В.Н. Карпович. – Новосибирск: Наука, 1992; Поздняков А.И. Методология подготовки
и принятия стратегических управленческих решений в области обеспечения нацио
нальной безопасности // Материалы Первой Всероссийской научно-практической
конференции «Стратегическое управление в сфере национальной безопасности Рос
сии: субъекты, ресурсы, технологии». – М.: Проспект, 2013; Теслинов А.Г. Концепту
альное проектирование сложных решений. – СПб: «Питер». 2009; Шевченко А.В.
Управление безопасностью информационных процессов. – М.: Изд-во РАГС, 2009.

регионах мира, превращая их в поле интеллектуального противоборства в области стратегического прогнозирования внешней политики. Так, Арктика и прилегающие к ней территории стали одним из центров соприкосновения стратегических интересов крупнейших мировых держав, что сделало ее предметом политических исследований. Изучению долгосрочных перспектив международно-политического развития этого региона и места России в нем посвящены работы Н.М. Антюши-ной, М. Байерса, К. Доддса, В.П. Журавеля, А.В. Загорского, М.Л. Лагутиной, Ю.Ф. Лукина, Г.Н. Нурышева, В. Сакуджа, А.А. Сергунина, Н.К. Харлампьевой⁸.

Таким образом, несмотря на существование в научном пространстве ряда трудов, посвященных вопросам формирования внешнеполитической стратегии в условиях современного ми-рополитического развития, полный спектр проблем и подходов к стратегическому прогнозированию и планированию во внешней политике ими не охвачен. В частности, недостаточно разработаны научно-практические подходы к аналитическому обеспечению внешнеполитических стратегий с учетом динамических характеристик международных отношений.

Сложность и многоплановость темы обусловили основную научную задачу, цель и частные исследовательские задачи диссертации.

Проблемная ситуация заключается в ограниченности прогностического потенциала ситуационного подхода к прогнозированию и формированию внешней политики в условиях динамичности и нелинейности развития международно-политических процессов.

⁸ Антюшина Н.М. Арктика: новый формат международного сотрудничества – М.: Инт Европы РАН, 2014; Арктика: зона мира и сотрудничества / Отв. ред. A.B. Загорский. – М.: ИМЭМО РАН, 2011; Журавель В.П., Антюшина Н.М. Арктический совет: переход председательства от Канады к США // Обозреватель. – 2015. – № 3; Конышев В.Н., Сергунин А.А. Арктика в международной политике: сотрудничество или соперничество? // под ред. И.В. Прокофьева. – М.: РИСИ. 2011; Лукин Ю.Ф. Российская Арктика в изменяющемся мире: монография. – Архангельск: ИПЦ САФУ. 2013; Лагутина М.Л., Харлампьева Н.К. Транснациональная модель Арктического управления в XXI веке // Арктика и Север. – 2011. – № 3; Arctic Perspectives: 2015 / Edited by V. Sakhuja, G.S. Khurana. – New Delhi: National Maritime Fund. 2015; Byers M. Who Owns the Arctic? Understanding Sovereignty Disputes in the North. – Toronto, Berkeley: D&M Publishing. 2010; Dodds K., Powell R. Polar Geopolitics? Knowledges, Legal Regimes and Resources. – Cheltenham: Edward Elgar. 2014.

Объект исследования – стратегическое прогнозирование как основание формирования внешней политики государства.

Предмет исследования – принципы и способы стратегического прогнозирования и формирования внешней политики Российской Федерации.

Научная задача – на основе выявленных сущностных различий ситуационной и ситуативной парадигм внешнеполитического прогнозирования и формирования политики разработать интегральный аналитический подход, включающий принципы и способы прогнозирования и формирования внешней политики России и обеспечивающий возрастание научного потенциала стратегической аналитической деятельности.

Цель исследования – разработать принципиальные положения нелинейно-динамического подхода к прогнозированию и формированию внешней политики России для преодоления ограниченности прогностического потенциала ситуационного подхода.

Задачи диссертационного исследования:

– определить пространственно-временные характеристики развития и трансформации мирополитических процессов в международных отношениях;

–раскрыть сущность и специфику стратегического прогнозирования и предвидения в политической науке в условиях увеличения динамики общественного развития;

– исследовать влияние ментальных и культурно-мировоззренческих факторов на формирование концептуально-стратегических основ внешней политики;

–выявить сущностные различия ситуационного и ситуативного подходов к прогнозированию и формированию внешнеполитической стратегии;

– изучить арктические стратегии стран-участниц международных отношений в Арктике и выявить используемые ими подходы в прогнозировании и формировании внешней политики;

– определить значение международно-политических процессов в Арктическом макрорегионе для международных отношений в целом;

– сформулировать практические рекомендации для совершенствования прогнозирования и формирования внешнеполитической стратегии России на основе использования положений ситуативного подхода.

Основная гипотеза исследования. Прогнозирование и формирование внешней политики на основе интеллектуально-аналитического подхода, сочетающего объяснительные и разрешающие модели ситуационного и ситуативного подходов, позволит обеспечить стратегическую вариативность и инициативность внешнеполитической стратегии России в различных макрорегионах мира.

Методология и методы исследования. При прогнозировании социальных систем и выявлении точек потенциального роста и фаз нестабильности диссертант исходит из положений системно-синергетической методологии, в рамках которой развиваются методы оперирования со сложными социальными объектами и протекающими в них самоорганизационными процессами. Нелинейный характер взаимодействий между элементами в сверхсложных социальных системах обусловил использование терминов и принципов теории сложносистем-ного мышления (П. Силлиерс, К. Майнцер, Н. Харрисон⁹) и концепции эмерджентной эволюции (Э. Морен¹⁰).

8 рамках междисциплинарности использовались элементы
средового и ментального подходов к изучению и прогнозирова
нию политических процессов. Исследованы положения теории
долгосрочного политического прогнозирования и теории приня
тия внешнеполитических решений, а также методы сценарного
моделирования долгосрочного мирополитического развития.

Для исследования развития международных отношений применены положения конструктивизма, концепция стратегической культуры (Дж. Снайдер, К. Грей¹¹) и концепция комплексной взаимозависимости акторов международных отношений (Дж. Най, Р. Кеохэйн¹²).

⁹ Майнцер К. Сложносистемное мышление: материя, разум, человечество. Но
вый синтез / Под ред. Г.Г. Малинецкого. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОН», 2009;
Harrison N. Complexity in World Politics: Concepts and Methods of a New Paradigm.
– New York: State University, 2006; Thinking complexity / Edited by Cilliers P. –
Mansfield: ISCE Publishing, 2007.

¹⁰ Морен Э. Метод. Природа Природы. – М.: «Канон плюс»; РООИ «Реабилита
ция», 2013.

¹¹ Gray C. Out of the wilderness: prime time for strategic culture // Comparative
Strategy. – 2007. – № 1; Snyder J. The Soviet Strategic Culture: Implications for
Nuclear Options. – Santa Monica: RAND Corporation, 1977.

¹² Keohane R., Nye J. Power and Interdependence. 4th edition. – Boston: Longman, 2011.

Использованы общенаучные методы: абстрагирование, обобщение, анализ и синтез, индукция, дедукция и абдукция, а также эмпирические методы – стратегический анализ, когнитивное моделирование и концепт-анализ внешнеполитических документов и докладов стратегического характера.

Эмпирическую базу исследования составили нормативные документы Российской Федерации, включая Концепцию внешней политики Российской Федерации (2013), Стратегию национальной безопасности Российской Федерации (2015), Стратегию развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года, Федеральный закон №172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации», указы Президента Российской Федерации, а также внешнеполитические документы, определяющие долгосрочную политику государств-участников международного развития Арктики.

Проведены глубинные интервью с отечественными и зарубежными экспертами в области политического и военно-стратегического развития арктического макрорегиона: профессором Пенджабского университета С. Чатурведи (S. Chaturvedi), директором Национального морского фонда Индии В. Сакуджа (V. Sakhuja), главой исследовательского центра World Stability Observatory Л. Фрагой (L. Fraga), председателем правления «Северные промышленники и предприниматели» А.В. Федотовских, заместителем главы «Союза руководителей Заполярья» В.В. Потеряхи-ным, генеральным директором Центра стратегических оценок и прогнозов С.Н. Гриняевым, вице-президентом Центра аграрного и индустриального развития Р. Малхотра (R. Malhotra).

Проведена авторская интерпретация данных научных докладов и материалов заседаний Российского совета по международным делам, Совета по внешней и оборонной политике, Международного экспертного совета по сотрудничеству в Арктике, Института национальной стратегии, Центра исследования международных отношений и вопросов безопасности Швейцарского федерального технологического института.

Научная новизна диссертационного исследования заключается:

а) в дополнении теории внешнеполитического прогнозирования аналитической схемой стратегического предвидения «прошлое –> настоящее –> будущее (дальнесрочная перспектива –>

12 ближнесрочная перспектива)», позволяющей формировать стратегическое в дение будущего в условиях нестабильности и нелинейности развития;

б) в уточнении содержания понятия «стратегическое пред
видение» в теории принятия внешнеполитических решений и
обосновании предвидения как основы ситуативного прогнози
рования и формирования внешнеполитической стратегии;

в) в выявлении особенностей восприятия долгосрочных
мирополитических процессов субъектом стратегирования,
оформленных в концепте аналитического менталитета;

г) в разработке концептуальной основы нелинейно-дина
мического подхода к стратегическому прогнозированию по
средством введения принципов ситуативности;

д) в обосновании принципов и алгоритма использования
ситуативного стратегического прогнозирования и формирова
ния внешней политики России в арктическом макрорегионе.

Область диссертационного исследования соответствует п. 1 «Международные отношения: сущность, история становления, основные сферы, динамика развития. Сущность и содержание внешнеполитической деятельности субъектов международных отношений. Внешнеполитические доктрины и внешнеполитическая стратегия субъектов международных отношений» и п. 6 «Возможные модели будущего мирового порядка. Тенденции становления нового мирового порядка. Совершенствование деятельности ООН. Роль ООН и системы ее организаций в сохранении международной стабильности. Устойчиво-безопасное развитие современного мира. Миропорядок в постиндустриальную, информационную эпоху. Анализ, моделирование и прогнозирование в сфере международных отношений. Значение и роль синергетического фактора в мировой политике» Паспорта специальности 23.00.04. Политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития.

Основные результаты и положения, выносимые на защиту: 1) Выявлено, что формирование внешнеполитической стратегии, основополагающим этапом которого является стратегическое прогнозирование, не сводимо к процессу купирования возникших проблем и ситуационному реагированию.

13 В условиях метастабильности и ускорения темпов развития международных отношений снижается горизонт прогнозирования в сфере внешней политики, осуществляемый на основе линейной схемы «прошлое –> настоящее –> ближнесрочная перспектива». В стратегическом прогнозировании и формировании внешней политики необходим переход к аналитической схеме «прошлое –> настоящее –> будущее (дальнесрочная перспектива –> ближнесрочная перспектива)».

1. Доказано, что аналитическое обеспечение российской внешней политики должно базироваться на стратегическом предвидении качественной трансформации международных отношений. В результате сравнительного анализа понятий «стратегическое прогнозирование» и «стратегическое предвидение» выявлено, что стратегическое предвидение представляет исследовательскую процедуру формирования образа гипотетического будущего на основе выделения скрытых тенденций качественной трансформации объекта с целью выработки обоснованного суждения о его возможном направлении развития. Стратегическое прогнозирование – процедура формирования обоснованного предположения о наиболее вероятном развитии объекта прогнозирования в долгосрочной перспективе.

2. В условиях конкуренции мировидений, характеризующей глобализационные процессы, способность экспертно-аналитического сообщества обеспечивать внешнеполитическое прогнозирование связана с его специфическими интеллектуальными свойствами, формирующими аналитический менталитет – совокупность норм, моделей и приемов, сложившихся в историко-культурных, научных традициях анализа перспектив международно-политического развития. Аналитический менталитет имеет интерсубъективный характер.

3. В структуре внешнеполитической ситуации выявлено наличие динамических состояний ситуаций (собственно ситу-ативности) – фрагментов международно-политической реальности, из которых складывается внешнеполитическая ситуация в целом. Соответственно определены два качественно отличных подхода к прогнозированию и формированию д олгосрочной внешней политики – ситуативный и ситуационный. Ситуативный подход направлен на выявление ситуативных

14 возможностей качественной трансформации и формирования внешнеполитической ситуации с учетом метастабильности международно-политического развития. Ситуационный подход к стратегическому прогнозированию обеспечивает принятие стратегического управленческого решения на основе прогноза конкретной внешнеполитической ситуации в реальном масштабе времени. На основе принципов конвергентности и целевой комплиментарности предложен интегральный аналитический подход, сочетающий в себе объяснительные и разрешающие модели ситуационного и ситуативного подходов.

5. Несмотря на сложности и вызовы развитию международного сотрудничества, Арктика становится той ключевой геополитической точкой, опорным регионом мира, в котором международное сообщество будет вырабатывать способности к компромиссу и взаимопониманию. Участие в арктическом процессе всех крупных мировых держав позволяет рассматривать ее как «прототип» многополярности в международных отношениях. Принципы и нормы гармонизации долгосрочных интересов крупнейших северных держав, которые будут заложены в неконфронтационную модель международных отношений на Крайнем Севере, обеспечат устойчивое долгосрочное развитие международных отношений в целом.

6. Выявлено, что при прогнозировании и формировании арктических внешнеполитических стратегий большинства стран-участниц международных отношений в Арктике преимущественно используется ситуационный подход. Использование положений и принципов ситуационного подхода приводит к усилению негативной взаимозависимости внешнеполитических акторов и увеличению вероятности становления конфронтаци-онной модели мирополитики в Арктике. Возвращение регионального диалога в конструктивное русло возможно при обеспечении гибкого, ситуативного внешнеполитического прогнозирования, направленного на преодоление логики фрагментарного, военно-блокового развития международных отношений и формирование общих контуров развития.

7. Для усиления стратегической составляющей отечественной внешней политики необходимо разработать Основы стратегического прогнозирования в Российской Федерации, органично

15 развивающие положения Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, Концепции внешней политики Российской Федерации и нормы Федерального закона №172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Применение положений ситуативного подхода в процессах прогнозирования и формирования внешней политики России позволит скорректировать направления стратегической деятельности на основе принципов гибкости, непротиворечивости и целостности. Инициативная внешнеполитическая стратегия России, опирающаяся на разработанный комплекс упреждающих проектов внешнеполитических ситуаций, обеспечит стратегическое преимущество страны в мирополитическом развитии.

Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Выводы исследования дополняют теоретические знания о принципах и методах прогнозирования долгосрочной внешней политики, концептуальных моделях международного взаимодействия в различных макрорегионах мира.

Выводы исследования, касающиеся долгосрочного развития Крайнего Севера, могут быть учтены в деятельности Государственной комиссии по вопросам развития Арктики, Совете по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Федерального собрания России и Министерства иностранных дел Российской Федерации в сфере развития международного сотрудничества.

Положения, касающиеся теоретических оснований стратегического прогнозирования во внешней политике, могут быть использованы в учебном процессе при подготовке занятий по дисциплинам «Теория международных отношений», «Политический анализ и прогнозирование», а также курсов специальных дисциплин для государственных служащих, связанных с исследованиями международно-политических процессов и обеспечением национальной безопасности Российской Федерации.

Достоверность научных результатов исследования обеспечена использованием верифицируемых данных, большого массива экспертных оценок и фактологического материала, логикой построения выводов, применением общенаучных принципов познания, опорой на общепризнанные политологические теории.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные результаты и выводы диссертационного исследования были изложены на следующих научно-практических конференциях: «Фундаментальные науки и пути становления и развития новой экономики России» (Москва, 21–22 ноября 2012 г.), «Власть и управление в современном мире» (Санкт-Петербург, 31 мая 2013 г.), «Государственная служба в России: опыт, проблемы, перспективы развития» (Воронеж, 11 октября 2013 г.), «Власть, бизнес и гражданское общество в условиях модернизации России» (Москва, 22 ноября 2013 г.), на втором и третьем заседании Международного экспертного совета по сотрудничеству в Арктике (Санкт-Петербург, 3 октября 2014 г. и 24 сентября 2015 г.), а также на первой, второй, третьей и четвертой ежегодной Всероссийской конференции «Стратегическое управление в сфере национальной безопасности России» (Москва, 5 декабря 2012 г., 23 мая 2014 г., 22 мая 2015 г. и 14 апреля 2016 г).

Научные разработки использованы в научно-исследовательских работах, выполненных Научно-исследовательской лабораторией технологий обеспечения национальной безопасности факультета национальной безопасности РАНХиГС при Президенте РФ «Система, механизмы и технологии стратегического управления в сфере национальной безопасности» (2012–2013 гг.) и «Разработка типовой модели оценки региональной безопасности субъекта Российской Федерации» (2013–2014 гг.). Выводы и рекомендации диссертационного исследования применены в научно-исследовательских работах АНО «Центр стратегических оценок и прогнозов» по темам: «Изучение позиций и мотивов деятельности стран-наблюдателей в Арктическом Совете», «Арктическое экономическое сотрудничество. Арктический экономический совет» и др.

Теоретические положения и выводы исследования использованы в преподавательской деятельности на факультете национальной безопасности РАНХиГС при Президенте РФ.

Структура диссертации. Заявленная в диссертационном исследовании тема, а также цель и задачи определили его структуру, представленную введением, тремя главами, состоящими из семи параграфов, списком использованных источников и литературы, а также приложением.

Сравнительный анализ теоретико-методологических подходов к прогнозированию и формированию внешнеполитической стратегии

Обеспечивать стратегическое планирование и управление в политике означает формировать долгосрочные ориентиры, выбирать приоритеты, определять направление и последовательность политических действий. Стратегия как система координат носит многомерный, трансдисциплинарный характер, отражая нарастающую сложность современного мира. В ней заключены пространственные и временные координаты развития политического актора. При этом успешность стратегического управления в политике обусловлена качеством научно обоснованных представлений о долгосрочных перспективах изменения исследуемого объекта в политическом времени и пространстве.

При этом успешность процесса формирования стратегии в политике обусловлена качеством научно обоснованных представлений о долгосрочных перспективах изменения исследуемого объекта в политическом времени и пространстве. Процедура долгосрочного прогнозирования является базовым этапом формирования политической стратегии и в целом более широкого процесса стратегирования (strategizing) политики. Этот термин был введен Оливером Уильямсеном и в англоязычной литературе представляет единую целостную систему механизмов непрерывного построения и реализации стратегии во взаимосвязи с прошлым и будущим 16.

Теория стратегирования политики определяет принципы и нормы обеспечения взаимосвязанных процессов планирования и управления, обеспечивающих продвижение к желаемому будущему. Оно включает в себя последовательность процессов и средств прогнозирования, концептуализации, планирования, проектирования, программирования и мониторинга развития сложных социальных объектов. Однако процесс создания политических проектов, сценариев, инициатив и документов стратегического характера, содержащих цели, комплекс мероприятий по их достижению и соответствующие индикаторы, напрямую зависит от эффективности стратегического прогнозирования политического развития. Долгосрочное видение будущего, которое является результатом процедур прогнозирования, представляет основание для формирования концептуальных моделей, фундирующих политическую стратегию. Для того чтобы приблизиться к анализу сущности стратегического прогнозирования в политике обратимся к истории политической прогностики.

Прежде всего, необходимо отметить, что теоретические знания о стратегическом прогнозировании в политике являются составной частью общего комплекса исследования политических стратегий. В этой связи исследование эволюции теоретико-методологических оснований стратегических исследований в политике неразрывно связано изучением генезиса концептов и представлений о политическом будущем в форме долгосрочных прогнозов и концептуальных моделей.

Отправной точкой наращивания теоретико-методологического потенциала политической прогностики можно считать труды «Первая и Вторая Аналитики» и «Метафизика» Аристотеля. Великий философ античности выявляет и описывает законы формальной логики (непротиворечивости, тождества и исключенного третьего), которым подчиняются любые рассуждения, в том числе и прогнозы долгосрочного политического развития17. Свою силлогистику Аристотель рассматривает как способ получения нового знания на основе уже имеющегося. Несмотря на то, что философ развивал в большей мере формальные правила и нормы познания, его труды можно считать началом формализации процессов социально-политического прогнозирования.

По мере формирования в философско-политической мысли понимания истории как процесса, обладающего определенными закономерностями развития, начинают формироваться первые теории и концепции долгосрочного политического развития – линейная, циклическая, цивилизационная и др.

Первые теоретические положения, касающиеся политико-исторических циклов, разрабатывались в трудах Гесиода, Эмпедокла, Платона, Аристотеля, Гераклита, в крупных сочинениях стоиков и в фундаментальных работах Полибия. Указанными авторами сформулированы базовые принципы кругооборота политических систем и периодической повторяемости схожих социально-политических событий в истории. Так, по Эмпедоклу, мировой политический процесс состоит из повторяющихся циклов, в течение которых, несмотря на любые изменения, «все элементы не возникают и не исчезают, они вечны»18. Платон, развивая теоретическую модель циклического чередования форм правления, предлагает форму «регрессивной» цикличности, которая подразумевает неуклонное удаление состояния политической жизни от идеального к худшему.

В свою очередь другой древнегреческий философ, Полибий, полагал, что развитие истории есть замкнутый в себе, повторяющийся цикл, схожий с циклом жизни живого организма, в ходе которого социокультурные и политические структуры или цивилизации проходят три состояния: восходящее развитие, расцвет и упадок19.

Позднее циклические концепции социально-политического развития раскрываются в работах П.А. Сорокина, Дж. Вико, О. Шпенглера, К.Н. Леонтьева, Л.Н. Гумилева, Н.Д. Кондратьева и др. Методологическим базисом научных работ этих ученых выступает категория «цикл», посредством которой познаются повторяющиеся явления и процессы, в том числе, в политике, описываются их характеристики и параметры. Цикл понимается как категория, отражающая реальные исторические и политические феномены, в частности, процессы трансформации и модернизации, которые повторяются с различным временным интервалом. Цикличность постулирует бесконечность и принципиальную незавершенность мирополитических процессов, обуславливает их повторяющийся характер. Изучение мировых и региональных политических процессов большой исторической протяженности с помощью инструментария циклической концепции позволяет анализировать политический и исторический генезис сообществ и структур, экстраполируя и проецируя его в будущее.

Гораздо позднее, в эпоху Просвещения, в политической научной мысли обретает популярность концепция прогрессивного развития. Именно тогда Ж. Боден отстаивает наличие нерасторжимой связи между восходящим движением и Божьим промыслом, Ж.-А. Кондорсе доказывает необратимость прогресса коллективного разума человечества, М. Монтень акцентирует поиск детерминант прогресса в материальных факторах, а Вольтер впервые вводит в употребление термин «философия истории» для именования науки о сущности политико-исторического процесса.

Внешнеполитическая ситуация в структуре интеллектуально-аналитического обеспечения внешнеполитической стратегии

Перераспределение значимости макрорегионов в глобальном комплексе безопасности приводит к росту конфликтного потенциала Арктики как объекта стратегических интересов множества государственных и негосударственных акторов международных отношений. Внешнеполитическая ситуация осложнена также отсутствием международного опыта и, соответственно, международно-правовых механизмов преодоления напряженности в этом макрорегионе.

Маловероятно, что формирующиеся в Арктике стратегические противоречия могут быть одномоментно разрешены по аналогии с Антарктидой (отказ от территориальных претензий и любой экономической деятельности), так как полярные государства уже проводят активное освоение арктических ресурсов. Для многих северных стран, в том числе для России, Арктика становится катализатором долгосрочного общегосударственного развития.

Однако практически все политические и социально-экономические проекты в Арктике осуществимы в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Так, по оценкам Национального совета нефтяной промышленности США, добыча углеводорода на арктическом шельфе Аляски может начаться не раньше середины 2025 г.103. В свою очередь, прогнозируемое увеличение грузопотока по Северному морскому пути до 17-19 млн тонн также ожидается не раньше 2020-2022 гг104. В этих условиях арктический макрорегион превращается в поле интеллектуального противоборства в области стратегического прогнозирования и планирования внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии.

Необходимо исследовать интеллектуальные способности субъектов мирополитики предвидеть направления развития арктического макрорегиона не в рамках сложившейся ситуации, а в более долгосрочной перспективе. Эти способности, а также выбор принципов и методов аналитической работы, обусловлены аналитическим менталитетом политического субъекта.

По этой причине долгосрочные международно-политические процессы и международный опыт их прогнозирования для обоснования арктических стратегий в Арктике определены диссертантом в качестве эмпирической базы для исследования потенциала применения положений ситуативного и ситуационного подходов к прогнозированию и формированию внешнеполитической стратегии.

По результатам проведенного экспертного опроса (Приложение 3) о роли Арктики в развитии международных отношений, можно заключить, что стратегическая модель международного взаимодействия, которая будет выработана и согласована участниками сотрудничества в арктическом макрорегионе, послужит базисом для трансформации всей современной мирополитики. Иными словами, Арктика становится той ключевой геополитической точкой, концепт-районом, на котором, как справедливо отмечает К.В. Воронов, «человечество сейчас будет оттачивать свои способности к международному компромиссу и взаимному согласию»105. Именно формирование новой неконфронтационной модели международного взаимодействия сделает возможным обеспечение устойчивого долгосрочного развития этого макрорегиона и международных отношений в целом. С другом стороны, как полагают некоторые исследователи, ключевое значение Арктики для мирополитики в том, что именно там «сегодня происходит апробирование принципов и практических подходов к предстоящему в перспективе переделу ресурсов всего Мирового океана»106.

Создание устойчивой модели отношений в Арктике зависит от возможностей разрешения ряда ключевых вопросов – уточнение границ суверенных прав арктических государств, обеспечение международной безопасности и безопасности судоходства, определение баланса интересов арктических и неарктических стран и др. Однако большинство направлений взаимодействия, возникающих «на стыке» интересов крупных держав, не могут быть конструктивно решены на основе тактических действий в рамках сложившейся внешнеполитической ситуации.

Относительного стратегических перспектив развития Арктики актуально применение концепции «дилеммы безопасности» (по Д. Гирцу), согласно которой усиление одних государств или их объединений в регионе может быть воспринято остальными странами как угроза и вынудит последних увеличивать затраты на оборону. В долгосрочной перспективе все это приведет к появлению в регионе конкурирующих военных и политических блоков и союзов, что, в свою очередь, усилит деструктивные тенденции в международных отношениях в Арктике.

Стратегический прогноз международной обстановки в Арктике на основе ситуативного подхода обеспечивается выявлением факторов и тенденций, влияющих на становление ситуаций в международных отношениях. При этом он ориентирован, в первую очередь, на определение скрытых, возможных тенденций развития, способных оказать значительное влияние на международные отношения в долгосрочной перспективе.

На основании применения концептуальной модели прогностического тетраэдра, разработанного в Главе 1, можно предположить стратегические направления развития международных отношений в Арктике. Так, изменение баланса геополитических сил, происходящие в мирополитике, должны быть закреплены в структуре институтов международного взаимодействия в Арктике. Вероятнее всего активное включение неарктических мировых держав в арктический процесс и в работу международных организаций на Крайнем Севере.

Для перехода к устойчивому состоянию в международных отношениях в Арктике необходимо усилить процессы самоорганизации, выражающиеся в поиске новых форм международного взаимодействия в Арктике и усилении комплексной взаимозависимости участников арктического развития. Как пишет Н.И. Тимофеев, опираясь на положения «дилеммы безопасности», «принадлежность к общим институтам, сообществам и международным режимам может снизить неопределенность, а значит – вероятность «худшего сценария»107. При этом институциональная составляющая модели арктических международных отношений должна будет соответствовать характеру современной мирополитики и исключать ориентацию на политические блоки, коалиции, и быть гибкой, сетевой, обеспечивающей укрепление международных связей на всех уровнях взаимодействия.

Ситуативный и ситуационный подходы в аналитическом обеспечении внешнеполитической стратегии стран-участниц международных отношений в Арктике

Стратегия развития российской части Арктики не может быть реализована без опоры на более широкий внешнеполитический контекст, без выработки механизмов международного взаимодействия. Так, в силу капитало- и наукоемкости арктических проектов, сегодня ни один из игроков в этом регионе не в состоянии в полной мере осуществлять их самостоятельно. Масштабность, комплексность возникающих задач, продиктованных спецификой Арктики, диктует необходимость самого широкого международного сотрудничества.

Кроме того, Северный морской путь описан в российских стратегических документах как национальный транспортный маршрут, однако именно перспектива становления его как международного транспортного коридора создаст дополнительные условия для социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации.

При этом выполнение международных мегапроектов на Крайнем Севере станет катализатором решения целого комплекса социально-экономических проблем не только арктического макрорегиона, но и многих прилегающих к нему территорий. Важность развития хозяйственной деятельности в Арктике заключается не только в получении прямой прибыли от разработки месторождений природных ресурсов, но в обеспечении скачка в развитии инноваций, стимулировании научно-технического прогресса. В силу тяжелейших климатических условий любой успешный арктический проект будет генератором инноваций, даст толчок развитию технологий в металлургии, транспорте, радиоэлектронике и ИТ-секторе.

Еще одной долговременной целью России является увеличение территории за счет обоснования принадлежности хребта Ломоносова и Менделеева материковой части России. Однако решение об удовлетворении заявки принимает независимая экспертная комиссия, а одним из условий является согласие граничащих государств. Иными словами, возможность расширения территории должна быть обеспечена не только геофизическими и геологическими данными, но и налаженными международными связями с региональными державами.

Вопросы международного сотрудничества в Арктике затрагиваются в действующей Концепции внешней политики Российской Федерации (2013), но арктический вектор внешней политики упоминается только в двух пунктах (п. 65 и п. 73), где описано стремление России к «поступательному практическому взаимодействию»152 и озвучена «инициативная и конструктивная линия, направленная на укрепление разноформатного международного сотрудничества в Арктике»

Россия прогнозирует рост интереса к арктическому макрорегиону со стороны нерегиональных стран, однако исходит из непринятия тезиса о возможной интернационализации морского, воздушного и иного пространства Арктики, который отмечен, например, в Арктической стратегии США (2013). В этой связи активные процессы формирования транснациональной среды глобального управления Арктикой, поддерживаемые Вашингтоном, Пекином и рядом крупных игроков, должны быть выявлены и учтены в российском стратегическом прогнозе развития Арктики в качестве угроз национальной безопасности и социально-экономическому развитию.

В соответствии с разработанными в диссертации принципами ситуативного прогнозирования, намерения ключевых мирополитических акторов должны быть внесены в стратегическое видение в качестве «переменных», корректирующих процесс создания прогнозного пространства. Это позволяет разрабатывать стратегию, исходя из вероятных (ситуационных) и возможных (ситуативных) внешнеполитических потенций, упреждающе воздействуя на международно-политические процессы в Арктике.

В вопросах обеспечения международной безопасности в Арктике Россия исходит из «соблюдения универсальных принципов равной и неделимой безопасности», подчеркивая пагубность блоковой, фрагментированной системы противодействия угрозам. Однако, признавая трансграничный характер угроз безопасности, в российских документах не сформулированы инициативы или проекты создания общих платформ арктической безопасности.

Как выявлено во втором параграфе, за исключением России, все полярные государства принимают участие в программах обеспечения коллективной безопасности. Опираясь на положения ситуационного подхода к прогнозированию, ряд государств Арктики намерены обеспечить ситуацию военно-стратегической изоляции России на Крайнем Севере, что несет стратегические угрозы безопасности и развитию российской Арктики.

В свою очередь, российское руководство исходит из прагматичного подхода к развитию Севера России, рассчитывая на привлечение инвестиций в российскую часть Арктики несмотря на санкционный режим и ухудшение геополитической обстановки. Действительно, государства Азии, в частности Индия, Япония и Китай, выразили намерение участия в нефтегазовых, транспортных и инфраструктурных проектах. Однако прогнозируя безальтернативность собственных инвестиций для России, некоторые из государств стремятся использовать этот ресурс в качестве инструмента давления на Москву.

Более того, как отмечают эксперты Российского совета по международным делам, некоторые нерегиональные игроки «не заинтересованы в завершении юридического разграничения мелководного дня Северного Ледовитого океана в качестве континентального шельфа только пяти прибрежных государств»154. Используя различные, в том числе экономические инструменты, они нацелены на глобальную интернационализацию обсуждения вопросов о границах арктического шельфа России.

Перспективы применения положений ситуативного подхода в процессах прогнозирования и формирования внешнеполитической стратегии России

Внешнеполитическая ситуация определена в исследовании как фрагмент внешнеполитической реальности, сочетающий условия и обстоятельства протекания международно-политических процессов и опосредующий деятельность вовлеченных внешнеполитических акторов. В структуре внешнеполитической ситуации выделено наличие моментов ситуаций (собственно ситуативности) – фрагментов международно-политической реальности, из которых складывается внешнеполитическая ситуация в целом. Соответственно выделены два качественно отличных подхода к прогнозированию и формированию внешнеполитических ситуаций – ситуативный и ситуационный.

Ситуативный подход направлен на выявление ситуативных возможностей качественной трансформации и формирования внешнеполитической ситуации с учетом метастабильности международно-политического развития. Он предполагает поиск возможностей конструирования внешнеполитических ситуаций и обеспечение создания (средовых) условий для направления развития международно-политических процессов. Этот подход не исключает ситуационный, а дополняет его, обеспечивая увеличение временного горизонта стратегического прогноза.

Положения ситуационного подхода к стратегированию акцентируют внимание аналитика на совокупности условий, сложившихся в данный момент времени в результате стечения каких-либо событий, явлений. Такой подход к прогнозированию обеспечивает принятие стратегического управленческого решения на основе прогноза конкретной внешнеполитической ситуации в реальном масштабе времени.

Предложенный интегральный нелинейно-динамический подход, сочетающий в себе ситуационный и ситуативный подходы на основе принципов дополнительности и целевой комплиментарности, позволяет формировать как эффективную текущую политику, так и предвидеть долгосрочные тенденции развития внешнеполитической ситуации. Основными принципами применения ситуативного подхода к прогнозу и формированию внешнеполитической стратегии являются гибкость, стратегическая инициативность, сбалансированное сочетание адаптации к внешней среде и её конструирования, целостность стратегического видения ситуации и непротиворечивость. Возрастание роли арктического макрорегиона в международных отношениях превращают его в объект интеллектуального соперничества в области стратегического прогнозирования и формирования внешней политики. При этом большинство арктических внешнеполитических стратегий приполярных государств сформировано на основе ситуационного подхода к прогнозированию международных отношений. Использование положений и принципов ситуационного подхода приводит к усилению негативной взаимозависимости внешнеполитических акторов и увеличению вероятности становления конфронтационной модели мирополитики в арктическом макрорегионе. Возвращение регионального диалога в конструктивное русло возможно при обеспечении гибкого, ситуативного внешнеполитического прогнозирования, направленного на преодоление логики фрагментарного, военно-блокового развития международных отношений и формирование общих контуров развития.

Некоторые государства макрорегиона (например, скандинавские страны) ограниченно применяют отдельные элементы ситуативного прогнозирования (выявление точек потенциального роста, формирование стратегических инициатив, гибкость внешнеполитических действий), однако в процессе формирования внешнеполитической стратегии превалируют положения ситуационного подхода (ригидность, фрагментация пространства международных отношений, ориентация на блоковую систему безопасности в Арктике).

Ситуативное прогнозирование и формирование политики применяется в большей степени неарктическими участниками международных процессов на Крайнем Севере. Так, выявлены намерения ряда стран-наблюдателей Арктического совета с помощью ситуативного подхода обеспечить глобальную интернационализацию обсуждения вопросов о границах арктического шельфа приарктических стран, в частности, России.

Кроме того, с целью ситуативной трансформации структур международного взаимодействия в Арктике, нерегиональные страны, поддерживаемые США, стимулируют тенденции к интернационализации водных транспортных путей в Арктике.

С целью недопущения конкурентной регионализации, в рамках новой модели международных отношений в Арктике с помощью ситуативного подхода должно быть обеспечено сопряжение различных интеграционных проектов и формирование общих контуров международного развития. Несмотря на указанные сложности и вызовы развитию международного сотрудничества Арктика становится той ключевой геополитической точкой, опорным регионом мира, в котором международное сообщество будет оттачивать свои способности к компромиссу и взаимопониманию. Именно принципы и нормы гармонизации долгосрочных интересов крупнейших северных держав, которые будут заложены в неконфронтационную модель международных отношений на Крайнем Севере, обеспечат устойчивое долгосрочное развитие Арктики и международных отношений в целом.

В российских стратегических документах, касающихся внешней политики в Арктике, преимущественно используется ситуационный подход к прогнозированию. Так, в действующей Концепции внешней политики России закреплена ориентированность на сохранение status quo в международных отношениях в Арктике. Однако это создает условия для инертности и реактивности управленческих внешнеполитических решений.