Содержание к диссертации
Введение
I. Глобализация и ее влияние на энергетическую стратегию России и Ирана 12
1.1. Глобализация энергетических рынков 12
1.2. Энергетическая безопасность и взаимозависимость в условиях глобализации 20
1.3. Энергетическая политика как инструмент защиты национальных интересов Ирана и России 1.3.1. Энергетическая дипломатия России 45
1.3.2. Энергетическая дипломатия Ирана 55
II. Основные направления сотрудничества между Россией и Ираном в энергетической сфере 67
2.1. Российско-иранские отношения на современном этапе 67
2.2. Договорно-правовая база российско-иранского энергетического сотрудничества 81
2.3. Сотрудничество России и Ирана в области ядерной энергетики 85
2.4. Сотрудничество России и Ирана в нефтегазовой сфере 94
2.5. Сотрудничество России и Ирана в сфере электроэнергетики .110
III. Проблемы и перспективы энергетического сотрудничества России и Ирана 119
3.1. Проблемы сотрудничества между Россией и Ираном в сфере энергетики
3.2. Перспективы сотрудничества между Россией и Ираном в сфере энергетики 133
Заключение 169
Список источников и литературы
- Энергетическая безопасность и взаимозависимость в условиях глобализации
- Энергетическая дипломатия России
- Договорно-правовая база российско-иранского энергетического сотрудничества
- Перспективы сотрудничества между Россией и Ираном в сфере энергетики
Энергетическая безопасность и взаимозависимость в условиях глобализации
По мнению исследователей, энергетика и политика тесно взаимосвязаны (Шаффер53, 2009; Ергин54, 2011). Работа Л. Миллер55, написанная в условиях нефтяного кризиса 1970-х гг., представляет собой один из наиболее всеобъемлющих обзоров энергетики и внешней политики. Среди основных работ, которые обсуждает Миллер – «Энергетика и мировая политика» Мэйсона Уиллриха56. Уиллрих рассматривает роль энергетики в мировой политике с глобальной точки зрения, подчеркивая политическое измерение энергетических проблем. Уиллрих утверждает, что «базовые энергетические проблемы – они политические по своей природе и международные по своему масштабу»57.
В своей работе Уиллрих разграничивает импортеров и экспортеров топлива, и утверждает, что и импортеры, и экспортеры постоянно сталкиваются с энергетическими проблемами, среди которых: доступ к ресурсам и цена для экспортеров, независимость и внешние рынки для импортеров.
Тем не менее, нельзя говорить об абсолютном разделении различных энергетических проблем на те, что касаются только импортеров, и те, которые актуальны исключительно для экспортеров. Цена – основной вопрос не только для импортеров, но и для второй стороны. Импортеры предпочитают наиболее низкие цены на сырье, в то время как экспортеры заинтересованы в наиболее высоких. В современном мире государства, экспортирующие энергоресурсы, зачастую зависят от доходов своего экспорта, когда речь заходит о финансировании государственного бюджета.
Рик Стрэйндж, американский эксперт по вопросам энергетики утверждает, что и цены на энергоресурсы, и стабильность находятся в сфере общих интересов импортеров и экспортеров, соответственно необходимо всячески способствовать их сохранению, в первую очередь для улучшения безопасности.58 По мнению Стрэйнджа, и импортеры и экспортеры должны заниматься координированием внешней и энергетической политики, для поддержания стабильных цен на топливо. Это вполне разумно, учитывая зависимость экспортеров от доходов от экспорта и сходную зависимость импортеров от поставок топлива. Однако Стрэйндж не углубляется в детали того, как именно должно быть реализовано подобное координирование. Потенциальным производителям, которые нуждаются в инвестициях для развития своего производства, внешняя политика может помочь в вовлечении необходимого финансирования. Так взаимосвязь между энергетикой и внешней политикой представляется очень тесной и одновременно сложной.
Б. Шаффер (2009) в своей книге «Энергетическая политика» утверждает, что «энергетика и политика неразделимы»59. Шаффер выделяет связи между импортерами и экспортерами, поддерживая при этом взгляды Стрэйнджа (2009). Шаффер утверждает, что «состояние мирового рынка влияет на более широкие международные отношения, и наоборот».60 Это утверждение сформулировано в соответствии с реалиями нефтяной зависимости и международного нефтяного рынка, т.к. изменения соотношения спроса и предложения по всему миру влияют на всемирные цены на нефть.
Энергоресурсы в прошлом уже использовались производителями и странами-транзитерами в качестве политического рычага в международных отношениях. Примером может послужить навязывание эмбарго. Например, в 1973-74 гг. арабские страны наложили эмбарго на США из-за войны «Йома Киппура». Этот пример демонстрирует то, насколько политические соображения о развитии маршрутов энергетического экспорта важны для принятия государственных решений. Энергоресурсы также могут быть использованы как оружие для давления на отдельный субъект или государство, находящееся в сильной зависимости от поставок или транзитных транспортных маршрутов. Сравнительно недавним примером из 2000-х гг. являются разногласия России и Украины по поводу поставок природного газа, его ресурсов, цен на газ и задолженностей по выплатам.
Шаффер обсуждает вопрос энергетического оружия и делает различие между нефтью и газом, по причине различия в их природе. В случае нефти, приостановление поставок затруднительно из-за основной характеристики мирового нефтяного рынка: большая часть нефти транспортируется на танкерах. Соответственно, связь между поставщиком и покупателем зачастую оказывается непрямой. Что касается газа, здесь эта связь более прямая, раз транзит осуществляется преимущественно по трубопроводам.
Уязвимость относительно применения энергетического оружия характеризуется прежде всего степенью зависимости, или даже взаимозависимости, возникающей между отдельными субъектами, вовлеченных в процессы поставок и потребления.61 Взаимная зависимость может заметно уменьшить риск применения энергетического оружия, т.к. в случае подрыва поставок обе стороны будут терпеть убытки. Это утверждение достойно внимания, учитывая то, что поставщик зависит от доходов от энергетических продаж, а экономика страны-покупателя или страны транзита зависит от энергетических поставок. Тогда обоим субъектам действительно невыгодно применять энергетику в качестве оружия.62
История свидетельствует о том, что международное сотрудничество в области энергетики развивается параллельно с острой конкурентной борьбой за доступ к энергоресурсами и их сбыту. Отсюда - сильная взаимозависимость тех или иных государств, а в случае отсутствия необходимых дипломатических механизмов согласования интересов - сильная уязвимость их экономики и безопасности от возможных резких нарушений формирующейся глобальной системы энергообеспечения. Поэтому такое сотрудничество должно быть системным и долгосрочным, эффективным и по-настоящему взаимовыгодным для всех участвующих в нем сторон. Как подчеркнул в 2010 г. Владимир Путин в статье в Зюд-Дойче-Цайтунг, говоря об энергетических отношениях, «главное - научиться не на словах, а на деле учитывать стратегические интересы друг друга.»
Энергетическая дипломатия России
Российско-иранские отношения за последние пять веков являются самыми уникальными отношениями между двумя странами в истории дипломатических и стратегических событий. Причина тому кроется, во-первых, в длительной истории двухсторонних отношений, и, во-вторых, в том, что эти отношения включили в себя целую энциклопедию всевозможных действий и реакций между двумя странами. Эти отношения охватывают войны и сражения, дружбу и конструктивные взаимодействия. В истории дипломатических связей вряд ли можно найти двухсторонние отношения, каким-либо образом не воплотившиеся в жизнь Ираном и Россией. И войны за земли, и участие в стратегических союзах и коалициях друг против друга, и добрососедские отношения, и стратегическое сотрудничество – все это можно найти в длительных ирано-российских отношениях.158 После иранской революции 1979 года отношения Ирана и Советского Союза были напряженными. Во время ирано-иракской войны (1980-1988) СССР поддерживал Ирак, поскольку опасался, что в случае победы Ирана исламистская идеология Хомейни получит распространение на всем Ближнем Востоке.159
С распадом Советского Союза и независимостью России начался новый этап ирано-российских отношений. После распада СССР продолжилась вестернизация, охватившая Россию при Горбачеве и Ельцине. В этой связи российские лидеры поставили развитие отношений с Западом и в частности США во главу угла своей внешней политики.160 Россия в первые годы после распада СССР в своей внешней политике не уделяла особого внимания Исламской Республике Иран и даже считала Иран очагом угрозы для своих интересов в странах Средней Азии и Кавказа.161 Поэтому Иран не представлял для России особой важности. Однако после выявления негативных последствий политики вестернизации, приведшей к росту экстремистских тенденций в России, эта политика подверглась пересмотру.162 С приходом на пост внешнеполитического ведомства Е.М.Примакова вместо Андрея Козырева на посту главы внешнеполитического ведомства России в повестку дня внешней политики этой страны был включен вопрос о расширении отношений с Ираном.
Основное внимание руководства России и российского внешнеполитического ведомства А. Козырева было обращено на США и Европу, они ничего интересного для России не видели во взаимоотношениях с Ираном, да и с Востоком в целом до 1997 года. Только при Е.Примакове процесс сотрудничества России и Ирана сдвинулся с “мертвой точки”. С назначением на пост министра иностранных дел опытного дипломата и политолога-востоковеда Е.М. Примакова, который знал, что интересы его страны заключаются в сближении со странами Востока, такими как Иран, Ирак, Китай и Индия, отношения между Россией и Ираном стали ближе. Он считал, что если Иран в какой-то степени наладит отношения с США, то это пойдет также и на пользу России, поскольку она в таком случае сможет лучше сотрудничать с Ираном.163 Россия расширяла коммерческие связи, продавала Ирану оружие, а к середине 1990-х годов активно помогала Ирану развивать его ядерную программу. Тогда это объяснялось тем, что у России и Ирана были общие геополитические интересы. Обе страны противодействовали политике Турции на Ближнем Востоке и растущему влиянию США в Азии.164
Двум государствам в 1990-е гг. удалось заложить основы для взаимодействия и значительно расширить сферы сотрудничества. Процесс этот был неравномерным: периоды активного диалога, сближения и достижения договоренностей сменялись периодами сдержанности и взаимного недовольства. Амплитуду колебаний определяли как международные и региональные факторы, так и национальные приоритеты каждой из сторон. Тогда опасения некоторых кругов в России относительно распространения Ираном исламских идей в южных районах РФ, на Кавказе, Центральной Азии и попыток составить ей конкуренцию в регионе не оправдались. Тегеран выступал как партнер Москвы в сдерживании исламского экстремизма на Кавказе. Религиозный фактор для двух стран не стал разъединяющим. Общим оказался подход к проблеме продвижения НАТО на восток, появления "третьих" сил в Каспийском регионе. Важную роль сыграл Иран, будучи председателем Организации Исламская конференция (ОИК, с 2011 г. Организация исламского сотрудничества) в период второй чеченской кампании 1999-2000 гг., проводя осторожную политику и оказывая Москве содействие, что объясняется общими для двух стран внутренними угрозами. Многонациональный состав населения, наличие территорий компактного проживания этнических меньшинств, районы, населенные разделенными народами, сепаратистские тенденции характерны и для России, и для Ирана. Обе страны увидели возможность сдерживания этих угроз через взаимодействие. Важно отметить и то, что подписанные еще в начале 1990-х гг. контракты на строительство атомной электростанции и поставку вооружений в тяжелый для экономики России период способствовали сохранению ряда ее производств и выживанию ВПК.165
Несмотря на это, обнародованная в 2000 году Доктрина внешней политики РФ поставила сотрудничество с Ираном на пятое по значению для России место, что свидетельствовало о том, что Иран не занимал достойного места во внешней политике России.
Договорно-правовая база российско-иранского энергетического сотрудничества
По словам главы компании «Евросибэнерго» Вячеслава Соломина, в эту компанию поступили предложения от Ирана по участию в строительстве и реконструкции энергообъектов. «Евросибэнерго» – российская энергетическая компания, одна из крупнейших по установленной мощности в России. По словам Соломина, компания рассматривает рынок Ирана в качестве перспективного направления, это стоит в приоритетных задачах компании. По его словам у компании были предложения из Ирана тоже поучаствовать в строительстве и реконструкции энергообъектов.301
Россия и Иран ведут переговоры о проведении электросети между странами через территории Азербайджана и Армении. По словам генерального директора Иранской специализированной компании по производству, передаче и распределению электроэнергии (Таванир) Араша Карди, Иран способен экспортировать в соседние страны до 2 тыс. МВт электроэнергии, причем приоритетное значение придается программе обмена электроэнергией с Россией. Иран обменивается электроэнергией с Турцией, Арменией, Азербайджаном, республикой Нахичевань, а через Турцию может соединить свою энергетическую сеть с энергетической сетью Европы. По его словам, обмен электроэнергией с Россией стоит на повестке дня. Подобное сотрудничество позволит укрепить связи с Россией и нарастить потенциал, имеющийся в северных районах Ирана. Энергетические сети Ирана и России могут быть соединены друг с другом через Азербайджан, и линии электропередачи в данном регионе носят, таким образом, международный характер. Периоды пикового потребления электроэнергии в
Иране и России не совпадают, и зимой Иран может экспортировать электроэнергию в Россию, а летом, наоборот, импортировать электроэнергию из этой страны. Такая модель обмена электроэнергией успешно применяется странами Евросоюза. Иран стремится не столько к экспорту электроэнергии, сколько к обмену ею.302
14 марта 2016 г. министр энергетики РФ Александр Новак после встречи со своим иранским коллегой в Тегеране заявил, что Иран и РФ ведут переговоры о проведении электросети между странами через территории Азербайджана и Армении.В министерстве энергетики Грузии подтвердили, что Иран, Россия, Грузия и Армения будут обсуждать проект проведения электросети между странами в Тбилиси в апреле, однако Азербайджан принимать участие в переговорах не будет.303
Иран и Армения в августе 2015 года заключили соглашение о строительстве третьей ЛЭП, которая соединит энергосистемы двух стран. Контракт, оценивающийся в 107 миллионов евро, предусматривает возведение за два года ЛЭП протяженностью 275 километров. Это позволит втрое увеличить объемы взаимных поставок электроэнергии. Иран рассчитывает с помощью данного проекта подключиться к энергосистемам Грузии и России. Третья ЛЭП, в 400 кВт, облегчит поставки армянской электроэнергии взамен иранского газа, поступающего на Ереванскую ТЭЦ.304 25 декабря 2015 г. в Ереване состоялась встреча министров энергетики России, Армении, Ирана и Грузии, по итогам которой стороны подписали меморандум о повышении уровня управления потоками энергии, эффективности работы энергосистем, их безопасности и надежности.305 По мнению генерального директора российской компании "Россети" Олега Бударгина, энергетический коридор Россия-Грузия-Армения-Иран выгоден с технологической и экономической точек зрения. По его словам, у России уже есть очень серьезные проекты с Грузией, с которой энергосистема РФ уже работает в синхронном и параллельном режиме. Теперь сотрудничество можно будет распространить и на южных соседей.306
13 апреля 2016 г. министры энергетики России, Армении, Ирана и Грузии подписали в Ереване "дорожную карту", которая формализует действия по осуществлению в среднесрочной перспективе организации электроэнергетического коридора Север-Юг. "Дорожная карта" формализует действия, шаги и программы, которые должны быть реализованы до 2019 года, когда будет физически запущен энергетический коридор "Север-Юг". В "дорожной карте" предусмотрены необходимые правовые соглашения, графики и сроки реализации работ, что позволит организовать совместную работу всех сетей и обеспечить их нагрузку.307 Такой проект, как отметил министр энергетики Ирана Хамид Читчиан, развитие сотрудничества в четырехстороннем формате – это хорошая возможность для углубления региональной интеграции, повышения энергетической стабильности и упрочения энергетической безопасности в регионе.
Перспективы сотрудничества между Россией и Ираном в сфере энергетики
В условиях потепления отношений между Ираном и странами Запада вероятность выхода иранского газа на рынок ЕС существенно возрастает, особенно принимая во внимание заинтересованность в этом обеих сторон.400 Но в нынешних условиях масштабные поставки иранского газа в Европу в ближайшей перспективе не возможны. Это связано с целым рядом причин, в частности с тем, что в настоящее время, когда освоены еще не все фазы газового месторождения «Южный Парс», Иран не располагает достаточным количеством газа для осуществления его стабильных поставок. Кроме того, на строительство трубопровода, по которому Иран сможет поставлять в Европу свой газ (например, в объеме до 30 млрд. куб. м в год), потребуется как минимум 5 лет. Что касается заводов по производству LNG, которые могли бы обеспечить поставки данной продукции в Европу в объеме как минимум 10 млн. т. в год, потребуется 4 года. На данный момент Иран мог бы поставлять в Европу свой газа по трубопроводу, проложенному по территории Турции, в ограниченных объемах, от 1 до 2 млрд. куб. м в год, однако что касается более масштабных поставок, то в ближайшее время у него не будет возможности для их осуществления.401
Располагая 16% мировых запасов газа и 5% от объемов его мировой добычи, Иран занимает лишь 1% мирового газового рынка. В этой связи, перед энергетической отраслью ИРИ поставлена задача довести в долгосрочной перспективе показатель присутствия Тегерана на газовом рынке до 16%. По мнению представителей как российских, так и западных энергетических компаний, Ирану потребуются годы на вывод объемов производства «голубого топлива» на уровень, достаточный для организации экспорта в страны ЕС, а также создание соответствующей газотранспортной инфраструктуры.402
После отмены санкций Иран может играть важную роль на газовом рынке и через несколько лет сможет поставить на рынок до 10 млн. т по трубопроводам или в виде LNG. На данный момент, по словам министра нефти Ирана Бижана Зангене, предпочтение отдается второму варианту, поскольку трубопроводные поставки сопряжены с многочисленными проблемами и, кроме того, протяженные маршруты требуют значительных расходов на транзит.403 Нельзя отрицать, что Иран интересует поставки газ в Европу. По оценкам Европейской Комиссии, к 2030 году поставки иранского газа в ЕС могут составлять от 25 млрд куб. м до 35 млрд куб. м в год, и большая часть газа будет поступать туда из Ирана в виде СПГ.404
По словам иранского замминистра нефти Хосейна Заманиниа, Иран к 2020 году намерен нарастить добычу газа до 1,3 млрд кубометров в сутки, то есть до 474,5 млрд кубов в год. Это почти в три раза превышает нынешнюю добычу (173 млрд кубометров в год). Для сравнения, «Газпром» (единственная российская компания, обладающая правом экспорта газа) в текущем году планирует добыть 427 млрд кубометров.405
О том, что может ли иранский газ потеснить российский газ на европейских рынках и стоит ли России опасаться «газовой экспансии» Ирана в Европу, Александр Медведев, заместитель председателя правления «Газпрома» считает, что перспективы выхода Ирана на газовый рынок Европы весьма отдаленные. Для существенного увеличения добычи стране необходимо преодолеть технологическое отставание, вызванное деструктивным воздействием на нефтегазовую отрасль экономических санкций. В этой связи, глава российского Минэнерго Александр Новак уверен, что и после выхода Ирана на европейский рынок Россия свою нишу на нем не потеряет. Он подчеркивает: «Напротив, стратегия РФ, подразумевает увеличение объемов поставок в Европу. Более того, «Газпром» предлагает Ирану организовать своповые поставки газа.»406
Николай Кожанов, консультант программы «Внешняя политика и безопасность» Московского Центра Карнеги считает, что в ближайшее время Иран будет неспособен существенно увеличить объем поставок природного газа за рубеж. Это обусловлено рядом следующих факторов: во-первых, постоянно растущим потреблением природного газа на внутреннем рынке страны; во-вторых, вызванным международными санкциями отставанием ИРИ в реализации собственных планов развития газовых месторождений и необходимой газотранспортной инфраструктуры; в-третьих, в рамках общей иранской национальной стратегии по развитию газовых месторождений экспорт «голубого топлива» является лишь третьей по приоритетности задачей после удовлетворения внутреннего спроса и закачки имеющихся газовых ресурсов в нефтяные шахты для поддержания падающего уровня добычи нефти на старых нефтяных месторождениях ИРИ.407
По мнению гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константина Симонова, из-за рухнувших цен на углеводороды вызывает сомнения, что крупные компании будут сейчас вкладывать миллиарды долларов в иранскую нефтегазовую отрасль, а без их участия в добыче и строительстве инфраструктуры не обойтись. Поэтому он считает, что в нынешней экономической и политической ситуации рассчитывать на иранский газ в ближайшей перспективе довольно рискованно. По словам Симонова, нарастить добычу к 2020 году до уровней, названных Заманиниа, абсолютно нереально. По мнению Симонова, даже если прямо сейчас инвесторы понесут деньги, инвестиционный цикл гораздо больше четырех лет. И здесь уже возникает вопрос