Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико-методологические основы изучения религиозного фактора в мировой политике 16
1.1. Основные факторы современной мировой политики 16
1.2. Религиозный фактор в контексте современных парадигм международных отношений 49
ГЛАВА II. Религия как фактор мировой политики: региональные проекции 77
2.1. Религиозный фактор во внешнеполитической жизни Соединенных Штатов Америки и Евросоюза 77
2.2. Религиозный фактор в ближневосточном регионе 116
2.3. Религиозный фактор во внешнеполитической жизни современной России
Заключение 164
Библиографический список используемой литературы
- Основные факторы современной мировой политики
- Религиозный фактор в контексте современных парадигм международных отношений
- Религиозный фактор в ближневосточном регионе
- Религиозный фактор во внешнеполитической жизни современной России
Основные факторы современной мировой политики
Мировая политика представляет собой сложное и многообразное взаимодействие государств на основе их национальных интересов, обусловленных целым рядом условий и факторов, связанных с самобытностью и традициями того или иного народа. Любое исследование логично начинать с конкретизации понятийного аппарата научного анализа. Для данного раздела нашей работы ключевыми понятиями являются «международные отношения» и «факторы», влияющие на их характер.
В узком смысле понятие «международные отношения» означают отношения между правительствами стран на уровне министерств иностранных дел, их глав или видных политических деятелей. В более широком (политологическом) плане «международные отношения» включают в себя не только предмет и характер государственной деятельности, но и довольно сложную систему различных акторов и их функций. Главными составляющими этой системы, мы полагаем, можно назвать следующие: а) Экономика. Это важнейший элемент международных отношений из вестный как Мировая политическая экономия (МПЭ). Она определяет прежде всего международные экономические отношения, включающие в себя между народные торговые и финансовые операции, проблемы развития различных ре гионов, а также сферу долговых обязательств и экономической взаимозависи мости. б) Политика. Она предусматривает, с одной стороны, политические от ношения между странами, с другой, наличие и функционирование различных международных организаций, как, например, ООН, Европейский Союз, Исламская конференция. б) Безопасность. Это сектор решения проблем войны и мира, дипломати ческих урегулирований конфликтных ситуаций. В последнее время сюда также относят проблемы экономической, антитеррористической и экологической безопасности. в) Исторический аспект. Его важность заключается в поддержании ста бильности в международных отношениях с опорой на исторические прецеден ты, помогающие развивать всё лучшее и избегать ошибок в настоящих и буду щих взаимоотношениях между государствами.
Под «фактором» (от латинского делающий, производящий) мы понимаем движущую силу, причину различных процессов или явлений, а также их существенные обстоятельства и контексты. Используя «факторный» подход в решении политологических задач, мы не разделяем принципов так называемой «теории факторов», объясняющей общественное развитие воздействием «равноправных» факторов и чреватой вульгарным детерминизмом. Мы полагаем, что системное толкование исторических процессов требует целостной картины с её диалектическим взаимодействием различных как субъективных, так и объективных условий, аспектов и факторов.
Традиционно, факторами, определяющими историческое лицо того или иного общества, являются природа (континентальность, островное положение, равнина, горы, климат), этнический элемент (национальный темперамент), ре-лигиозный(вероисповедание и этика),исторический, включающий в себя государственность, войны, территориальные размеры, многонациональность, хозяйство, образование, техника, культура). Все эти факторы имеют универсальный характер, применимы к любому типу общества и, безусловно, взаимосвязаны и взаимообусловлены. В зависимости от конкретных приоритетов, система влияющих на политику факторов может иметь различные конфигурации, но в общем виде всегда сводится к следующим: экономическому, географическому, этно-национальному, религиозному, культурному, социально-политическому, историческому.
Факторный аспект политологии как научный феномен складывался и обогащался постепенно в процессе длительного духовно-исторического развития общества. Принцип зависимости политики от того или иного контекста прослеживается уже в античные времена, например, в «Истории» Геродота, где акцент делается главным образом на приро дно-географических условиях. Эта «факторная» традиция получила дальнейшее развитие в эпоху Возрождения в работах Н. Макиавелли и Ф. Бэкона, в «век разума» - в трудах Т. Гоббса, позднее в работах Т. Карлейла, основоположников марксизма, в книгах М. Вебера, О. Шпенглера, Г. Гюнтера, русских историков.
Активную фазу своего развития «факторология» переживает в настоящее время. Объектом научного внимания видных современных политологов - Ж. Корма, Дж. Рейнеса, И.Д. Звягельской, А.И. Фурсова, А.В. Митрофановой1 и др. стали религиозно-цивилизационные факторы мирового политического процесса в условиях постмодерна.
В последнее время процесс глобализации, стирание границ и размывание национальной идентичности позволили говорить о «человеческом факторе» мировой политике и необходимости появления новой политологической дисциплины - антропологии международных отношений. Актуальность подобной постановки вопроса обусловлена тем, что в современной мировой политической практике, имеющей главным образом прагматический характер, зачастую игнорируются гуманитарные проблемы, то есть аспекты, непосредственно связанные с элементарным благополучием и моральным состоянием общества. Настораживающим примером может служить политика США в ближневосточном регионе (Ирак, Египет, Сирия), а также в Ливии, где американцами, кажется,
Корм, Ж. Религиозный вопрос в XXI веке. Геополитика и кризис постмодерна. М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2012; Звягельская, И. Д. Религиозный фактор в палестино-израильском конфликте // Религия и конфликт /под ред. .А. Малашенко и С. Филатова. М.:Росспэн, 2007; Митрофанова, А. В. Религиозный фактор в мировой политике и проблема «цивилизаций» // Век глобализации. 2008. просчитывался каждый шаг, и учитывалось всё кроме трагических гуманитарных последствий их грубого вмешательства во внутренние дела суверенных государств под предлогом демократизации.
Целью же политической антропологии является исследование воздействия международных отношений на эволюцию сущности человека и его положения в стране и мире . Сторонники этого направления не скрывают футуристический характер поставленных ими задач: «Дать ответ на вопрос, что такое человек, станет возможно лишь тогда, когда появится реальное человечество. Иными словами, когда отдельные его части, представленные отдельно живущими народами сольются в единое целое. При этом будет происходить формирование человека «международного», то есть человека выходящего в своем сознании, ценностных и жизненных ориентациях, практической деятельности за пределы одного государства» . Абсолютно очевидно, что данное направление находится на ранней стадии своего становления, поэтому, соглашаясь с объявленными гуманитарными целями, характеризовать его основные тезисы и полемизировать с его апологетами в данной работе считаем преждевременным и нецелесообразным.
Религиозный фактор в контексте современных парадигм международных отношений
На заседании Синода англиканской церкви в феврале 2009 года Архиепископ Йоркский Джон Сентаму заклеймил позором британскую идолопоклонни-ческую любовь к деньгам . То же самое отношение мы видим со стороны еврейских и исламских лидеров. Отсюда вывод, что кризис глобального капитализма по своей природе секулярен, а это значит, что выход из него не может быть исключительно светским, но должен включать в себя социальные аспекты мировых религий. А конкретно, это означает наложение строгих этических правил на государственные и рыночные силы в пользу человеческих отношений и их гуманитарной составляющей. Предложения церкви (в широком смысле) по оздоровлению мировой экономической ситуации можно систематизировать следующим образом:
Переключение глобальных финансов на реальную экономику и долгосрочные инвестиции. Это должно лишить финансовую элиту сверхприбыли и бонусов и направить средства реальным производителям материальных ценностей, а также интенсифицировать банковскую работу с вкладчиками. В Европе и США мютюэлизм в экономике(учение о мирном преобразовании общества и организации его на основе общей собственности, общего контроля, чувств взаимопомощи и братства) является частью христианской социальной доктрины. В исламском мире банковская система резистентна кризисным явлениям, поскольку ислам строго регламентирует банковскую деятельность в сфере займов, ссуд и процентных ставок.
Такие религиозные, но касающиеся, но касающиеся социальных и политических вопросов документы как «Общее благо», «Безработица и будущее трудоустройство», «Социальная концепция русской православной церкви» свидетельствуют о том, что современный процесс реполитизации религии, то есть превращение ее из частной сферы в общественную набирает силу не только в Англии. Более того эти документы также делают попытку восстановить этические нормы по ведения в обществе и политических сферах и таким образом представлять и политические вопросы. В этих публикациях церкви индоссировали то, что прежде считалось чисто политическими задачами, кроме этого церковь подчеркивает свое неприятие дуализма между религией и политикой и утверждает, что идея социальной справедливости уходит своими корнями не только в священное писание, но и не противоречит неолиберальной демократии, плюрализма и рыночной экономики. Вкратце главной для церквей является проблема поддержания равновесия между консьюмеристской версией политики и её духовно-социальным спектром.
Многочисленные религиозные организации и институты в мире испытывают желания направить свои общества в сторону преобладания в них религи 1 Pabst, Adr. Religion in Modern System of International Relations: Religious Potential in Peace-making and Conflict Setting //Материалы международных научно-практических конференций в Санкт-Петербургском государственном университете 2008 и 2009 годов. С. Петербург, 2010. озных стандартов. Для достижения своих целей они используют различные тактики и методы: некоторые как Британские церкви, прибегают к лоббированию, протестам, публичным выступлениям и таким образом стараются воздействовать на гражданское общество. Другие религиозные акторы стараются действовать через политические общества. Например, в США «Религиозное Право» (иногда называют «Христианское Право») регулярно индоссирует кандидатов, стоящих на прорелигиозных позициях( как например, Джордж Буш 2000- 2004-х годах) и осуждают политику Соединённых Штатов в Ираке после 2003 года. Активной деятельностью отличается католический сектор в США. Конференция Католических Епископов имеет весомый голос в дебатах по ядерным программам. В общем, католики, составляющие 28% населения страны, удерживают важные позиции по острым культурным и политическим проблемам. Тем не менее, политические разногласия между простыми католиками отображаются в политических речах их лидеров. С одной стороны, пасторальные письма епископов об атомном вооружении и экономии средств дают поддержку социальным христианским неолибералам. С другой стороны, выступления против абортов и за усиление социальной роли религии подпитывают консерваторов. В целом проблема эта двояка: американский католический плюрализм помогает сформулировать и определить четкие границы политического влияния церкви. Второе, церковь имеет важный голос в публичных дебатах по некоторым экономическим, политическим и социальным вопросам. Все это говорит о том, что религиозные акторы активизируют свои позиции в политической социальной и экономической жизни.
Исходя из вышесказанного, логически вытекает вопрос, есть ли у религиозных акторов определенные стимуляторы, мотивирующие их деятельность во всех сферах жизни. Бергер высказывает мнение, что общим для всех этих акторов является критика секулярности, потому что «человеческое существование, лишенное трансцендентности, представляет собой обеднённое либо «не жизнеспособное условие» (untenable condition), ибо человеческое стремление к трансцендентному, то есть состоянию бытия за пределами материального опыта представляет собой неотъемлемую часть человеческой психики, а секулярность препятствует этому жизненно необходимому чувству трансцендентности» . Он утверждает, что без чувства трансцендентного жизнь для многих людей становится пустой и невыносимой, поэтому многие люди сегодня отвергают официальные религиозные институты и в поисках трансцендентности присоединяются «к народным религиозным течениям». Таким образом, процесс фрагментации мирового религиозного пространства и сложные внутрирелигиозные отношения становятся главной духовно-культурной составляющей международных отношений.
Религиозный фактор в ближневосточном регионе
Подобное напряжение между христианской и исламской общинами в Европе сложилось после американско-британского вторжения в Афганистан (2001) и Ирак (2003), что заметно обострило межконфессиональные отношения в этих странах и сказалось на выборах, на которых Дж. Буш и Т. Блэр практически не получили поддержки со стороны исламской общины, поскольку мусульмане восприняли вторжение как откровенную антиисламскую акцию . Положение усугубилось после провокационной публикации в 2005 году карикатур на пророка Магомета в датской газете «Ютланд пост». Реакцией стали массовые акции протеста во многих странах. Дания стала фокусом ненависти всех мусульман, а её посольства на Ближнем Востоке, Иране, Афганистане подверглись угрозам и нападениям. Реакция была такой громкой , что в феврале 2006 году премьер министр Дании Андерс Фогх Расмуссен назвал этот кризис самым сильным после Второй мировой войны . Акция датской газеты представлялась и как преднамеренная, хорошо спланированная антиисламская вылазка, и даже как агрессия западного мира против ислама . Европейская же общественность восприняла это как демонстрацию тотального отсутствия толерантности в эпоху исламского терроризма. Попытки умеренной исламской прессы погасить конфликт воспринимались общественным мнением крайне негативно. круг инцидента, исчезла с прилавков, а её редактор уволен . Наконец, от лица Организации исламской конференции, Объединённых наций и Европейского Союза был сделано совместное заявление о крайней обеспокоенности ситуацией, вызванной как публикацией оскорбительных карикатур, так и бурными насильственными акциями протеста в исламском мире . Ситуация с карикатурами в датской газете продемонстрировала насколько серьёзно стоит проблема межконфессионального мира на европейском континенте и каких осторожных продуманных решений она требует с обеих сторон. Есть предложение использовать опыт вхождения в коммунистический Китай чуждого ему идеологически Гонконга на основе свободного выбора гражданами идентичности в плане совмещения привычных и новых культурных ценностей. Таким образом «эт-ничность» и культура образуют формы самотождественности, которые могут наполняться различным в зависимости от свободного выбора человека ценностным содержанием .
Проблема идентичности мусульман в Европе неоднозначна и противоречива, уже потому, что различными поколениями она воспринимается по-разному. Поколение детей и внуков первых переселенцев не так привязаны к своим корням как их родители, помнящие свою жизнь на исторической родине . Об этом говорит сегодня и факт оживлённой полемики вокруг понятия «европейская идентичность» в контексте ислама. Хотя всего пару десятилетий назад для большинства европейцев ислам представлял собой terra incognita, олицетворённую несколькими мечетями в крупных городах и экзотической внешностью их немногочисленных посетителей. В настоящее же время исламский колорит стал неотъемлемой частью европейского культурного пейзажа. Первая волна иммиграции с Востока в 1970-годы имела чисто экономические причины и была вызвана рецессией 1972-74 годов , отсюда появилось и новое слово «gastarbeiter» (приезжий рабочий). Название это подчёркивало экономическую функцию этой категории людей. На расу, национальность и язык тоже обращали внимание, но к религиозно-культурному статусу «гостей» толерантная Европа была равнодушна, что, безусловно, способствовало обособлению общины, и создавало определённые психологические комплексы внутри неё . Результатом стало то, что мигрантско-рабочий статус этой группы людей стал обретать все черты социальной общности, укореняющейся в новой культурно чуждой среде. К концу 1980-х годов в Британии, Франции и Германии было около 5 миллионов мусульман. Особенно политизированным было «второе поколение», которое, считая Европу своей родиной, усвоило некоторые политические навыки её коренного населения, отсюда и многочисленные выступления в защиту своих социальных, политических и экономических прав.
Зачастую исламизм как маргинальны тип религиозности бездумно сме-шивают с исламом, хотя, по сути, между ними нет ничего общего . Абсолютно ясно то, что мусульмане Европы, это не религиозные фанатики Саудовской Аравии или Ирана. Подавляющее большинство из них, не живут по фундаменталистским заповедям типа «не продавай и не употребляй алкоголь, не голосуй за светские партии, не дружи с христианами, выбирай мужа или жену только из мусульман, и т.д. Игнорируя подобные требования, многие, тем не менее, считают себя порядочными мусульманами. Ряд политологов (Д. Эспозито, Н. Ау-би, Д. Пискатори) считают, что проблема религиозно-культурной несовместимости надумана и всегда есть место для компромиссов, даже на уровне ценностей (Пискатори). Г. Ноннеман полагает, что конфликт носит не столько религиозный, сколько культурный характер, и протест вызван сознанием «культурной дискриминацией меньшинства» и поиском неких «точек сплочения» . В утверждении Ноннемана есть доля истины. То, что он называет «дискриминацией», по существу есть неприятие мусульманами европейской «толерантности к греху», что вызывает серьёзную обеспокоенность нравственным здоровьем молодого поколения. Фактом является и то, что для многих адептов ислама западная цивилизация с её крахом традиционной семьи, гедонистическим индивидуализмом, подростковой преступностью и проституцией является бессмыс-ленной и губительной для самой природы человека . Многие видят в исламе приемлемую альтернативу гибнущему западному миру, а в «исламизации» -путь к «неофундаментализму», который, начав свой путь из Европы, посредством интернета приведёт к созданию «транснациональной исламской общины».
Для неофундаменталистов святы законы шариата в их ритуальной и юридиче з 0 скои ипостаси . В этом смысле их призыв вызвал неоднозначную реакцию.
Франкоязычный швейцарский учёный Тарик Рамадан, не приемля европейские «ценности», предложил «либерализировать» шариат, но не отказываться от него как принципиальной основы исламского образа жизни. Призыв Рамадана, несмотря на внешний «объединительный» антураж и антизападный пафос, по сути, является раскольническим и сеет рознь в исламской среде
Религиозный фактор во внешнеполитической жизни современной России
Условно во внешней церковной деятельности можно выделить четыре ключевых направления: A) Межправославные отношения, включающие в себя весь спектр кон тактов Русской церкви с другими Поместными православными церквями, а также работу по обеспечению деятельности загранучреждений Русской церкви, заботу о диаспоре за границей. Б) Межхристианские связи — взаимодействие с католической церковью, различными протестантскими деноминациями, а также участие в многосторонних международных христианских организациях, двусторонние и многосторонние диалоги. B) Межрелигиозные контакты с мусульманским миром, буддистами и представителями иудаизма, а также противодействие деструктивным сектам и культам. Г) Церковно-общественное взаимодействие, включающее всевозможные контакты с органами государственной власти, общественными, научными, культурными, политическими, экономическими и прочими организациями, в том числе работа со средствами массовой информации, миротворческое служение.
Политический вес РПЦ в мире обусловлен тем, что она является самой крупной православной церковью в мире, к ней прислушиваются и ее мнение учитывают другие поместные и автокефальные православные церкви. Русская православная церковь является наиболее масштабной структурой, действующей на пространстве бывшего СССР, объединяющей не только этнически русское население, но и представителей других наций, добровольно входящих в ее юрисдикцию. В дальнем зарубежье более 600 заграничных учреждений Русской церкви, находящихся на всех континентах, ведут работу по ряду ключевых направлений: духовно поддерживают русских граждан и соотечественников за рубежом, а также паломников; представляют Русскую церковь перед государственной властью других государств и руководством различных международных правительственных и неправительственных организаций; представляют
Русскую церковь в отношениях с другими Поместными православными и неправославными церквями и религиями; занимаются строительством, реставрацией, восстановлением памятников культуры.
В XXI веке Московскому Патриархату удалось успешно осуществить объединение с Русской зарубежной церковью, положив конец более чем 70-летнему разделению, что символически воспринимается как конец противостояния, разделявшего русский народ со времен 1917 г. Это также позволило войти в организационную структуру Русской церкви более чем 300 загрануч-реждениям с сохранением за ними элементов самоуправления в рамках структур Зарубежной церкви.
В межхристианском взаимодействии Русская церковь, основываясь на принятых Архиерейским собором «Основных принципах отношения к иносла-вию», поддерживает контакты с Римско-Католической церковью и крупнейшими протестантскими сообществами. Ведется многосторонний и двусторонний диалог, в ходе которого Московскому патриархату удалось сблизить позиции с Римско-Католической церковью по многим вопросам, касающимся прав человека, соотношения свободы и нравственной ответственности. С протестантскими сообществами продуктивно сотрудничество в социальной сфере.
Главное направление международной деятельности РПЦ определяется тем, что решение многих проблем современного мира лежит на путях развития межправославного сотрудничества и диалога между христианами разных конфессий во исполнение Христовой заповеди о единстве. В своих контактах с инославными РПЦ осуществляет полезный обмен опытом социального служения христиан в сложных условиях современности, непреложно свидетельствуя миру об истинах православия. Христианские церкви противостоят вытеснению христианской веры и морали на обочину общественной жизни, указывают на неприемлемость для христианского сознания пересмотра нравственных норм, выступают против абортов и эвтаназии, осуждают легализацию «однополых союзов», совместно вырабатывают позицию по вопросам биоэтики, излагают свой взгляд на проблему прав и достоинства личности, на общественное устройство. Регулярно проводятся представительные международные встречи, на которых вырабатывается согласованная позиция по этим вопросам на уровне богословов, священнослужителей, журналистов, ученых, общественных и политических деятелей. На международной арене наша Церковь представляет христианский взгляд через церковные представительства в Страсбурге, Брюсселе и при ООН. Крупнейшим событием в межрелигиозном сотрудничестве, которое позволило Русской церкви и представителям традиционных религий России собрать в Москве крупнейший межрелигиозный форум, стал Всемирный саммит религиозных лидеров, давший оценку ключевым трендам мирового развития и направивший послание лидерам «Большой восьмерки». Русская церковь и поддерживающие ее инославные и инорелигиозные лидеры вместе с представителями государственной власти продолжают выступать за создание Консультативного совета религий при ООН.
Важнейшая проблема межцерковных отношений заключается в миссионерской деятельности католиков среди православных. Представители РПЦ считают, что все, что касается миссии одной церкви на территории другой, должно осуществляться таким образом, чтобы не разрушать отношения между церквами, т. к. миссия может оборачиваться прозелитизмом (миссионерство, с целью переманивания верующих). И глубоко убеждены в том, что в данном случае необходимо договориться о взаимоотношениях, в том числе и в связи с миссионерским служением.
Технологический прогресс по-новому ставит вопрос о правах человека. И верующим людям есть, что сказать по вопросам биоэтики, электронной идентификации и иным направлениям развития технологий, которые вызывают обеспокоенность многих людей. Человек должен оставаться человеком - не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом. Вот почему науку и технологии также нельзя отделить от нравственной оценки их устремлений и их плодов. РПЦ отдает себе отчет в том, что в Европе и в мире существуют другие религиозные мировоззрения, и готова к диалогу с их приверженцами, равно как и с представителями секулярного взгляда на жизнь. Одновременно она убеждена, что ни одно мировоззрение, включая и секулярное, не может настаивать на своей идеологической монополии ни в Европе, ни в мире. Вот почему считается недопустимым изгнание религии из публичного пространства. Настало время признать, что религиозная мотивация имеет право на существование, в том числе и в публичной сфере. Для того чтобы избежать возможных столкновений различных мировоззрений, и нужен серьезный межкультурный диалог при самом активном участии представителей традиционных религий и секулярного мира.
Предполагается, что одной из площадок такого диалога может быть Совет Европы, имеющий потенциал и опыт проведения мировоззренческого диалога о европейских ценностях. Сейчас Совет Европы открывается к тому, чтобы слышать позицию церквей, и этот факт, в том числе явился результатом работы РПЦ в Страсбурге. Несколько лет назад было открыто представительство РПЦ, через которое она активно пытается влиять на работу Совета.
Построение отношений между православными и мусульманами в России, на постсоветском пространстве и в мире в этот переходный период нашей общей истории является еще одним весьма высоким для РПЦ приоритетом. У РПЦ традиционно хорошие отношения с мусульманами Сирии, Иордании, Египта, с палестинцами. И следует подчеркнуть, что и с очень многими мусульманами России РПЦ находится в диалоге - может быть, не столько в богословском, сколько в практическом. Этому придается очень большое значение.
Таким образом, высокая репутация РПЦ в мировой политике определяется ее самостоятельностью в определении целей, решении собственных задач. Она не является орудием или проводником внешней политики Российской Федерации. Иное дело, что собственные цели РПЦ порой совпадают с намерениями российского правительства. И это не случайно, так как русское православие, православная этика и духовность пронизывали и продолжают влиять на судьбу российского общества и государства, поскольку глубоко вошли в ментальность народа.
Не занимая возможных и существующих в религиозной сфере крайних позиций в вопросе оценки глобализации, Русская церковь декларирует необходимость этически положительного выстраивания мировых процессов, указывая на нравственную недопустимость развития дискриминации какой бы то ни было социальной группы в процессе глобализации. Являясь традиционалистской и культурно-самобытной организацией, Русская Православная Церковь выступает против насильственной или латентно навязываемой унификации, минимизации и нивелирования цивилизационных основ и этико-правовых представлений общества.
Таким образом, высокая репутация РПЦ в мировой политике определяется ее самостоятельностью в определении целей, решении собственных задач. Она не является орудием или проводником внешней политики Российской Федерации. Иное дело, что собственные цели РПЦ порой совпадают с намерениями российского правительства. И это не случайно, так как русское православие, православная этика и духовность пронизывали и продолжают влиять на судьбу российского общества и государства, поскольку глубоко вошли в ментальность народа.
Не занимая возможных и существующих в религиозной сфере крайних позиций в вопросе оценки глобализации, Русская церковь декларирует необходимость этически положительного выстраивания мировых процессов, указывая на нравственную недопустимость развития дискриминации какой бы то ни было социальной группы в процессе глобализации. Являясь традиционалистской и культурно-самобытной организацией, Русская Православная Церковь выступает против насильственной или латентно навязываемой унификации, минимизации и нивелирования цивилизационных основ и этико-правовых представлений общества.