Проблемы и перспективы глобальной институционализации в современной мировой политике (на примере "Группы семи", "Группы двадцати" и БРИКС). Чуков Роман Сергеевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава первая. Институционализация в современной мировой политике 20

1.1 Предпосылки к глобальной институционализации

1.2 Роль международных форматов в мировой политике 29

1.3 Перспективы институционализации международных форматов 38

Глава вторая. Международные форматы «Группы семи», «Группы два дцати» и БРИКС 43

2.1 Причины и истоки создания «Группы семи»

2.2 Эволюция экономического форума «Группы двадцати» 52

2.3 Формирование межцивилизационного объединения БРИКС 57

Глава третья. Политические предпосылки к институционализации международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС 73

3.1 Развитие международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС на современном этапе

3.2 Председательство как основной элемент координации деятельности международных форматов на протяжении года (на примере России) 79

3.3 Опыт учреждения структур постоянного взаимодействия в рамках международных форматов «Группы семи, «Группы двадцати» и БРИКС 104

Глава четвертая. Мировая система глобальных международных форма тов: трудности текущего развития, будущие прогнозы 112

4.1 Анализ проблемы институционализации международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС

4.2 Прогнозы по институционализации G7 и G20 125

4.3 Возможные сценарии институционализации БРИКС 132

Заключение 150

Список использованных в работе источников и литературы 168

Список аббревиатур и сокращений 1

• Роль международных форматов в мировой политике
• Эволюция экономического форума «Группы двадцати»
• Председательство как основной элемент координации деятельности международных форматов на протяжении года (на примере России)
• Возможные сценарии институционализации БРИКС

Введение к работе

Актуальность темы диссертации обусловлена чрезвычайной
важностью исследования влияния международных институтов –

международных форматов («клубов», форумов, диалогов, конференций и пр.)
на мировую политику и международные отношения. Их роль постоянно
возрастает в формировании многополярного, полицентричного

мироустройства в XXI в. Заметен вклад этих международных форматов и
особенно крупных международных организаций в обеспечение устойчивости
мирового развития, требующего, как отмечено в Концепции внешней
политики России, ут вержденной президентом Российской Федерации В.В.
Путиным 30 ноября 2016 г., «коллективного лидерства ведущих государств,
которое должно быть представительным в географическом и

цивилизационном отношениях и осуществляться при полном уважении центральной координирующей роли ООН».

На современном этапе слома существующих основ международной безопасности, политического и экономического взаимодействия стран и народов особое значение приобретают не только двусторонние и многосторонние взаимоотношения, но и межгосударственные механизмы взаимодействия и «сетевая дипломатия». Наибольшее влияние на ход развития мировой политики среди таких форматов в настоящее время оказывают G7, G20 и БРИКС. И это - несмотря на то, что их решения носят рекомендательный характер, а не обязательный. Вот почему изучение деятельности, проблем и перспектив этих международных институтов очень актуально, представляет важный аспект научного познания мировой политики и международных отношений.

Эти международные институты глобального управления, как правило, характеризуются ограниченным членством, относительно низким уровнем бюрократии, гибкостью форматов взаимодействия, опорой на принципы консенсуса в принятии решений и добровольности их исполнения. Регулярные встречи глав государств и правительств для координации

4
позиций по широкому кругу вопросов международной, региональной и
национальной политики являются вершиной таких институциональных
образований, включающих достаточно большое количество

взаимодействующих. Имплементация принятых ими решений стимулируется взаимными ожиданиями и давлением со стороны партнеров.

Различия в подходах к тем или иным вопросам мирового развития, разные приоритеты стран-участниц не отменяют главного - совпадения целого ряда важных стратегических интересов. К ним относятся: стремление реформировать основы мировой олитики, укрепление независимости государств, укоренение международного права, поддержание и упрочнение центральной и координирующей роли ООН, организация мироустройства в XXI в. на основе полицентричности, многополярности, взаимоуважения и равноправия, борьба с международным терроризмом, а также максимальное использование возможностей взаимодополняемости национальных экономик, сотрудничество еле модернизации общества. Говоря перспективах международных форматов, нельзя не отметить эффективность, в рамках которой их взаимодействие обеспечивает разрешение спорных и кризисных ситуаций наряду с предотвращением возможных конфликтов в мировой политике.

«Группа семи» (G7), «Группа двадцати» (G20) и БРИКС являются одними из самых ключевых акторов глобального управления. Эти коллективные институты взаимодействия наиболее развитых и быстрорастущих стран мира играют значительную роль в решении мировых проблем и в международных отношениях.

Участию в международных организациях и иных международных
форматах в России уделяется особое внимание. В Концепции внешней
политики Российской Федерации особо подчеркивается взаимодействие
России с партнерами в рамках таких международных структур и диалоговых
площадок, как G20, БРИКС и др. В 2013-2015 гг. Российская Федерация
выполняла функции председателя указанных международных

5 объединениях, а в 2006 г. принимала у себя в Петербурге саммит тогда еще G8 и внесла существенный вклад в развитие и успешное функционирование этих международных форматов. От дальнейших перспектив их институционализации о многом будут зависеть и позиции России процессах мирополитического регулирования и содействия международному развитию.

Исследуя степень научной разработанности темы, становится ясно, что, в отечественной и зарубежной науке нет комплексных исследований деятельности в современной мировой политике таких международных форматов, как «Группа семи», «Группа двадцати» и БРИКС и встающих перед ними проблем и перспектив развития. Впору сказать, что они еще мало изучены - особенно с теоретической точки зрения, а также перспективности их мирополитического функционирования. Большинство работ носит конъюнктурный характер, не содержит исследовательской глубины и знаний.

В части развития идеи институционализации и неоинституциональной теории использовались работы Дж. Миршаймера, который определил понятие международных институтов , а также исследователей Т. Веблена, У.

Митчела и Дж. Коммонсв , являющихся наиболее известными представителями институционального подхода, Д. Марча и Й. Олсена,

ознаменовавшие переход к неоинституционализму , Р. Кеохэйна и Дж. Найя-младшего, сформировавших идеи неолиберального институционализма, сторонников теории рационального выбора институционализма П. Холла и Р.Тэйлора , а также Б. Розамонда, показавшего процесс принятия решения государствами об объединении в многосторонние институты для достижения

См., например: Mearsneimer J.J. The false promise of international institutions // International Security. 1994/95. Vol. 19. № 3. Pp.5-49

См., например: Баталов Э. Новая институционализация мировой политики // Mеждународные процессы. Том 14. Номер 1 (44). Январь-март / 2016. С.6-25.

См., например: Патрушев СВ. Институциональная политология: четверть века спустя // Современные институциональные исследования: Состояние, проблемы, перспективы. Политическая наука. Сборник научных трудов 2009. No 3. М., 2009. С. 5.

См., например: Hall P., Tailor R. (1996) Political Science and the Three Institutionalisms. Political Studies, XLIV, p.952

определенных целей на основе их рационального выбора⁵ и Д. Бьюкенена в вопросах экономической теории клубов ⁶ . Предыдущие исследователи институционализации указывают, что формирование институтов конструирует миропорядок и такое упорядочение сложившихся акторов в современной мировой политике и есть ее институционализация⁷.

Среди российских исследователей, уделяющих свое внимание форматам глобального управления в целом, актуальным тенденциям развития мировой политики , а также вопросам становления и развития международных форматов «Группы семи», «Группе двадцати» и БРИКС, чьи работы использовались при написании диссертации, необходимо выделить В.Б. Лукова ⁸ , В.В. Панову ⁹ , Г.Д. Толорая ¹⁰ , В.А. Никонова ¹¹ , М.В. Ларионову¹², академика Е.М. Примакова¹³, академика А.В. Торкунова¹⁴, Е.Г.

См., например: Rosamond В. (2000) Ineories oj European Integration. London: Palgrave Macmillan. P. 116

⁶ См., например: Buchanan James M. An Economic Theory of Clubs. Economica, New Series, Vol. 32, No. 125 (Feb., 1965), pp.1-14.

См., например: Баталов Э. Новая институционализация мировой политики // Международные процессы. Том 14. Номер 1 (44). Январь-март / 2016. С.6-25.

См., например: Луков В.Б. Россия в «Большой восьмерке» - из гостей в председатели. // Россия в глобальной политике. №3 май-июнь 2006г. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 01.05.2014).

См., например: Панова В.В. О пользе «клубных механизмов»: «Группа семи» и БРИКС в сравнительной перспективе. Международные процессы. 2012. Том 10. No 2(29). С.102

См., например: Толорая Г.Д. МИКТА - новый элемент конструкции глобального управления?// Российский Совет по Международным Делам. 23 декабря 2013 г. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 01.05.2016).

См., например: Никонов В.: БРИКС - это формат сотрудничества XXI века. 04.04.13 // Официальный сайт Национального комитета по исследованию БРИКС. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 01.03.2016).

См., например: Ларионова М. В. Оценка эффективности взаимодействия международных институтов в процессе глобального управления. // Вестник Международных Организаций: образование, наука, новая экономика. 2016. Т. 11. № 1. С. 126-152

См., например: Примаков Е.М. «Арабская весна» и теория столкновения цивилизаций. [Электронный ресурс], - режим доступа: , (дата обращения: 12.11.2016).

См., например: Торкунов А.В., Мальгин А.В. Современные международные отношения / Под ред. акад. РАН А. В. Торкунова, канд. полит. наук А.В. Мальгина. М.: Аспект Пресс, 2012. - 688 с.

Пономареву¹⁵, А.Е. Конькова¹⁶, С.А. Караганова¹⁷, М.В. Братерского¹⁸, Ф.А. Лукьянова¹⁹, И.М. Бусыгину и И.Ю. Окунева²⁰, И.З. Ярыгину²¹, В.С. Ягья²², М.Л. Лагутину и Н.К. Харлампьеву²³, В.Л. Хейфеца²⁴, и др.

Что же касается зарубежных специалистов и авторов, занимающихся изучением деятельности глобальных международных институтов и их ролью в современной мировой политике и мировой экономике, чьи монографии и статьи об институционализации истории создания, работы и эффективности «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС и участия в них России используются в диссертации, то это, прежде всего: Д. Киртон²⁵, Н. Бэйн²⁶, З. Бжезинский²⁷, С. Хантингтон²⁸, П.И. Хайнал²⁹, А.С. Александрофф³⁰, Т. Ванд

15 77 Г Г) Г

См., например: Пономарева К1., гудов .А. «Принцип домино»: мировая политика на рубеже веков. М.: Издательство «Канон +» + РООИ «Реабилитация». 2016, С. 3-4.

16 Z7

См., например: Коньков А.К Политическое взаимодействие России с глобальными институтами: проблемы и практики // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 38. С. 130-143.

См., например: Караганов С. Послесловие после победы//Российская газета.16.08.2006. ¹⁸ См., например: Братерский М. В. G-20 в системе международных институтов // В кн.: XIII Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. В 4 кн. Кн. 4. / Отв. ред.: Е. Г. Ясин. Кн. 4. М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2012. С. 249-259.

См., например: Лукьянов Ф.А. Клубная карта // Россия в глобальной политике. Май 2013 г. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 03.09.2016).

20 Г ҐЛ

См., например: Ьусыгина И., икунев. И. Модернизация и демократизация в странах БРИКС: Сравнительный анализ. М.: «Аспект Пресс», 2015. — 347 с.

См., например: Ярыгина И. Проблемы и перспективы сотрудничества БРИКС - ЕАЭС.
26.02.15 // Официальный сайт Национального комитета по исследованию БРИКС.
[Электронный ресурс] - режим доступа:

, (дата обращения: 10.06.2016).

22 D П

См., например: Ягъя B.L. Из истории создания Совета государств Балтийского моря // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. философии, права, международных отношений. 1999. Вып. 3 с. 114-122, вып. 4 с. 117-126.

Харлампъева Н.К., Лагутина М.Л. Транснациональная модель арктического управления в XXI веке. // Арктика и Север. 2011 (3) с.63.

См., например: Лукьянов В.Ю., Хейфец В.Л. Международные организации в XX- начале

XXI в.: основные тенденции развития и перспективы. СПб.: ГУАП. - 2016. - 26c.

См., например: Kirton J. G20 Governance for a Globalized World. Ashgate, 2003. P. 35.

См., например: Bayne Nicholas. Staying Together: The G8 Summit Confronts the 21 Century, 2005, Ashgate, Aldershot, UK. 241p.

См., например: Knudsen D. The Trilateral Commission and Global Governance: Informal Elite Diplomacy 1972-82. Routledge, 2006, 239p.

См., например: Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order.

Simon & Schuster, 1996, 367p.

Зі 32 33

Де Г рааф и В. Кирстен , М. Г удман , Д. Сингх , Р. Шерифис и В.

Астральди , В. Поммеранц , О. Стюнкель , Э. Купер и другие. Были
учтены х наиболее релевантные теории высказанные мнения

относительно деятельности G7 (G8), G20 и БРИКС в целом и перспектив институционализации данных форматов.

В целях исследования автором также использовались статьи и материалы различной российской и международной периодики («Россия в глобальной политике», «Международная жизнь», «Международные процессы», «Вестник международных организаций», «Вестник Российского университета дружбы народов», «Foreign affairs», «The Independent», «Project Syndicate» и другие).

Источниковую базу для данной работы составили документы «Группы семи» (и «Группы восьми»), «Группы двадцати» и БРИКС

(декларации, заявления и коммюнике) , официальные данные таких научных

См., например: Хайнал П. И.. Г руппа восьми и Г руппа двадцати: эволюция, роль, документация. М., 2008. — 350 с.

См., например: Alexandre//, Alan S. Lost in Translation: Conflicting Ambitions for the G20's Future. Global Asia 5(3): Fall 2010. P. 2.

См., например: Van de Uraaj Inijs, ana Kirsten Westpnal the G8 and Cj20 as Global Steering Committees for Energy: Opportunities and Constraints. Global Policy 2(sl): 2011. P. 25

См., например: Goodman M .Can the Brics Dominate the Global Economy? 12.08.2014. // The National Interest. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 22.12.2016).

33 Т

См., например: Singh J. Crumbling BR1CS. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 14.03.2016).

См., например: Sherifis К, Astraldi V. The G7/G8 from Rambouillet to Genoa. Milano, Franco Angeli, 2001, 206p.

См., например: Pommeranz W. Why Russia needs the BRICS? // Fareed Zakaria Global Public Square. 3.09.2013. [Электронный ресурс] - режим доступа: ³⁶ См., например: Stuenkel О. The BRICS and the Future of Global Order. Lanham: Lexington, 2015, 268 p.

См., например: Купер Э. Ф., Фарук А. Б. Апробация клубного механизма взаимодействия БРИКС: Новый банк развития от концепции до становления // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2015. Т. 10. № 2. С. 39-58.

38 т-г

См., например: 2015 BRICS Uta Summit Compliance Report, BRICS Research Group,
October 12, 2016. [Электронный ресурс] - режим доступа:

, (дата обращения: 12.10.2016).

9 центров, как Исследовательская группа «Группы восьми» «Группы двадцати», Исследовательская группа БРИКС Университета Торонто

(Канада), доклады МВФ и Всемирного Банка . Активно использовались Интернет-ресурсы, как-то: официальные сайты председательств Российской Федерации в «Группе восьми» (в 2006 и 2014 гг.), «Группе двадцати» (в 2013

г.) и БРИКС (в 2015 г.), Официальный сайт Совета по внешней и оборонной политике России , Официальный сайт Российского Совета по

Международным Делам , Официальный сайт Национального комитета по исследованию БРИКС , Официальный сайт Центра исследования международных институтов РАНХиГС. Работы автора из числа опубликованных на сайте Российского Совета по Международным Делам и в ведущих профильных журналах, в том числе из перечня ВАК и базы Web of Science по данной проблематике наряду с тезисами к целому ряду российских и международных конференций были также использованы в данном исследовании.

Научная гипотеза исследования заключается следующем: для эффективной реализации международными институтами взаимодействия и взаимоотношений ведущих акторов современной мировой политики

См., например: IMF Quota and Governance Reform—Elements of an Agreement.
[Электронный ресурс] - режим доступа:

, (дата обращения: 22.11.2015).

См., например: World Bank Group voice reform: enhancing voice and participation of developing and transition countries in 2010 and beyond.

41 Г

См., например: Концепция председательства России в « руппе двадцати» Официальный сайт Председательства Российской Федерации в «Группе двадцати» в 2013 году [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 15.10.2014).

См., например: Суслов Д. Зачатки равенства в мировой энергетике//Официальный сайт Совета по внешней и оборонной политике. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 24.02.2016).

См., например: Чуков Р. Продвижение молодежной дипломатии на Молодежном Саммите G20 в Австралии. // Российский Совет по Международным Делам. 23 июля 2014 г. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 23.07.2014).

См., например: Никонов В.: БРИКС - это формат сотрудничества XXI века. 04.04.13 // Официальный сайт Национального комитета по исследованию БРИКС. [Электронный ресурс] - режим доступа: , (дата обращения: 15.05.2015).

10
возложенных на них задач на примере форматов G7, G20 и БРИКС
представляется обоснованной необходимость осуществления

полноформатной институционализации этих объединений и превращение их в международные организации с уставом, штаб-квартирой и секретариатом, при этом имеющийся уникальный опыт конъюнктурной институционализации о отдельным направлениям также заслуживает изучения.

Цель работы - определить проблемы и перспективы глобальной институционализации в современной мировой политике на примере «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС.

Перед исследователем стоит ряд задач в рамках подготовленного плана для достижения цели исследования:

1. рассмотреть предпосылки глобальной институционализации;

2. оценить перспективы институционализации международных форматов;

3. выявить предпосылки и показать цели, причины и истоки создания институтов G7, G20 и БРИКС, процесс их становления, механизмы и основные модели функционирования;

4. выяснить глобальную роль международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС в мировой политике;

5. изучить роль России в G8 и определить потенциал развития этого формата в связи с приостановкой ее деятельности в нем;

6. рассмотреть современный этап функционирования международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС;

7. провести сравнительный анализ существующих попыток институционализации международных форматов созданию полноформатных структур взаимодействия в рамках «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС;

8. изучить структуру председательства страны как основного элемента координации деятельности международных форматов на протяжении года,

11 взяв за основу изучения кейсы председательств России в «Группе восьми», «Группе двадцати» и БРИКС в 2006-2015 годах);

9) проанализировать проблемы дальнейшей институционализации
международных форматов «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС;

10) спрогнозировать возможные сценарии углубления
институционализации международных форматов «Группы семи», «Группы
двадцати» и БРИКС.

Предметом исследования является институционализация

мирополитических процессов взаимодействия и взаимоотношений ведущих мировых государств Америки, Европы, Азии и Африки.

Объектом данного исследования ется процесс

институционализации «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС в мирополитическом контексте. Это обуславливается уникальной историей становления, развития и функционирования данных форматов наряду со сложившимися традициями «сетевой дипломатии» в XXI веке. Их деятельность оказала значительное влияние на ход мирового развития с конца XX века, в связи с чем хронологические рамки исследования охватывают период 1970-2016 годы.

Научная новизна данной диссертации заключается в том, что во-первых, впервые обстоятельно, всесторонне и комплексно рассмотрена деятельность «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС в области глобального управления на мировой арене.

Во-вторых, в диссертации разработаны теоретико-методологические модели познания проблем и перспектив функционирования крупнейших международных организаций, которые в совокупности вплетаются в современную мирополитическую систему, играя в ней координирующую роль под эгидой Организации Объединенных Наций и занимая своеобразное место влиятельных центров мира.

В-третьих, показана на большом фактологическом материале эволюция влияния х «клубной дипломатии», а также выявлены проблемы

12
перспективы дальнейшей институционализации клубных механизмов на
современном этапе. При этом особо выделена субстантивная асть
российского участия в G8, G20 и БРИКС в рамках председательств, во
многом предопределившая дальнейшее повышение их роли в мировом
политическом процессе существование этих институциональных

механизмов. Посредством глубокого изучения предложенных инициатив, в том числе Россией, во время саммитов лидеров этих форматов о дальнейшей поэтапной институционализации объединений, представляется возможным оценить их проблемы и перспективы.

В-четвертых, в диссертации рассмотрены истоки создания обозначенных международных форматов, предпосылки углубления х институционализации, примеры совместных удачных решений текущих вопросов и успешные кейсы председательств страны в международных форматах. Диссертант сформулировал собственные прогнозы развития институционализации этих международных форматов и расширил само понятие «институционализация».

В теоретико-методологическую основу данного исследования
заложен метод системного анализа, который позволил подойти к предмету
данного исследования - институционализации международных форматов
«Группы восьми», «Группы двадцати» и БРИКС в контексте мировой
политики с разных сторон и выявить их наиболее характерные особенности и
взаимосвязи. Применение данного научного метода наряду с историческим
подходом дало возможность комплексно осветить политические,
экономические и иные аспекты рассматриваемых вопросов. Плюсы данного
подхода заключаются том, что ри его использовании хорошо

прослеживается взаимосвязь составляющих, а также влияние внешнеполитической и внешнеэкономической среды на рассматриваемые структуры. Важное методическое значение, непременно учитываемое диссертантом, имеет понятие системности мирового пространства. Широко использовались идеи системного анализа, содержащиеся в работах Б. Бузана

Вэвера , Г . Алмонда , А.Д. Воскресенского , Э.А. Позднякова и

других крупных отечественных и зарубежных ученых.

В диссертации использован институциональный подход в части
изучения отдельных институтов, их природы и эволюции на примере
«Группы семи», «Группы двадцати», БРИКС и др. Кроме того, в
исследовании проблемы институционализации международных форматов за
основу также берется метод кейс-стади, используемый автором
преимущественно во втором разделе работы, поскольку каждое отдельное
председательство в данных форматах можно рассматривать как отдельный
кейс ля исследования проблематики институционализации клубных
механизмов. Ввиду наличия собственного опыта диссертанта в экспертной
проработке председательства России в G8, G20 и БРИКС целесообразно
рассмотреть кейсы именно российских председательств в 2006, 2009, 2013,
2014 2015 годах. В четвертом разделе работы ля выполнения

поставленных перед сследованием дач автор использует метод прогнозирования.

Теоретическая и практическая значимость обуславливается тем, что в данной диссертации предлагается новое теоретическое видение глобальной институционализации, расширяющее толкование данного термина, когда под ней подразумеваются не только процессы зарождения и появления новых международных институтов, но и расширение, углубление и развитие многоструктурности в связи с трансформацией мирополитических процессов и появления соответствующей конъюнктуры.

Теоретические выводы, положения и фактология диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейшем при изучении проблем

Buzan B., Waever и. Regions and Powers: The Structure of International Security. Cambridge University Press. 2013. Pp. 27-39.

Алмонд Г. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. // Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. М.: АспектПресс, 2002. — 537 с.

Воскресенский А.Д. Региональные подсистемы международных отношений и регионы мира : (К постановке проблемы) / А. Д. Воскресенский // Восток - Запад - Россия: Сборник статей. - М.: Прогресс-Традиция, 2002. - С.131-144.

Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. М.: Наука, 1976.159 c.

14
институционализации будущего развития «Группы семи», «Группы

двадцати» и БРИКС, также других форматов. Теоретическая

обоснованность институционализации не подлежит сомнению свете ситуации с обратной трансформацией G8 в «Группу семи», появлением сложных вопросов по институционализации «Группы двадцати» и возрастающим стремлением к углублению институционализации БРИКС. В диссертации содержится ряд теоретических рекомендаций для дальнейших исследований всего комплекса государственно-институциональных процессов мировой политике контексте становления развития полицентричного, многополярного мира и повышения роли России как великой глобальной державы.

В диссертации вводится положение о том, что набирающая силу
институционализация мировой политики становится (если еще не стала)
важнейшим компонентом мировой политической системы двадцать первого
столетия. Автор убежден, что для придания ей большей структурности и
значимости в области эффективной включенности всех государств
необходима активизация х институционализации глобальные

региональные форматы, при условии, что региональные форматы должны отражать глобальные роцессы, а не замыкаться на сугубо местные проблемы.

Результаты данного исследования также могут использоваться для качественной проработки соответствующих внешнеполитических вопросов и в текущей деятельности всех ответственных акторов за реализацию российской внешней политики. Представляется, что работе России в международных форматах в «Группе двадцати» и БРИКС следует уделять повышенное внимание вместе с совершенно точно необходимым расширением используемого инструментария ля работы о данным направлениям и повышения еще большей эффективности работы российских органов государственной власти как за счет усиления поддержки существующих экспертно-аналитических структур, таких к Центр

15
Исследования Международных Институтов РАНХиГС, а также
Национальный Комитет по Исследованию БРИКС, так и посредством
вовлечения активный процесс реализации интересов российской

дипломатии акторов «второй дорожки» и публичной дипломатии.

Кроме того, выводы диссертации, включая опубликованные диссертантом в ряд ведущих профильных научных изданиях по теме исследования, могут быть использованы преподавателями и студентами российских и зарубежных вузов в рамках таких учебных программ и курсов бакалавриата, магистратуры и аспирантуры, к «Международные отношения», «Мировая олитика», «Политология», «Международные организации», «Международные экономические отношения» и др., а также могут быть использованы для подготовки соответствующего учебного пособия для исследователей как мировой политики и ее институциональных основ, так и «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС.

К основным положениям, выносимым на защиту, автор относит следующие:

1. В рамках функционирования современной системы мировой политики необходима глобальная институционализация акторов на основе х эффективного взаимодействия о решению поставленных самими объединяющимися государствами задач. К концу второго десятилетия XXI века складывается система глобальных и региональных международных форматов (организаций, форумов, круглых столов, диалогов и пр.). В этой системе ведущие позиции занимают G7, G20, БРИКС и др. Опыт их институционализации показывает, что перед ними стоит немало проблем. Анализируя их, вырабатываются сценарии будущего развития этих форматов. Эти форматы вписываются, органически входят в формирующийся новый мировой порядок

2. Вместе с тем предлагается достоверный, фундированный, верификационный анализ истории создания и развития «Группы семи», «Группы двадцати» и БРИКС, которые наиболее наглядно иллюстрируют

16 все позитивные и негативные стороны институционализации данных механизмов. История их создания и деятельности отражает предназначение этих крупнейших международных форматов.

3. Они уже имеют существенный опыт по выработке и имплементации тех или иных форм институционализации совместного сотрудничества. Для дальнейшего решения стоящих перед ними задач требуется углубление их многоструктурности.

4. «Группа семи» представляет из себя сложившийся диалоговый формат развитых стран Запада по согласованию общих подходов к решению глобальных вызовов без видимых перспектив дальнейшего развития и расширения состава участников, в то время как «Группа двадцати» стала стабильным механизмом повышения эффективности действующей мировой системы, которая во многом опирается на G20 и создаваемые и поддерживаемые ею международные институты.

5. БРИКС является диалоговым форматом, призванным имплементировать политические договоренности стран-участниц объединения. Для соответствующей работы представляется необходимым создание соответствующих структур и определения их функций, в то время как для реализации экономических инициатив стран «пятерки» уже созданы соответствующие институты, принята и реализуется Стратегия экономического партнерства до 2020 года.

6. Обоснована основная научная гипотеза данного исследования о целесообразности процессов институционализации в современной мировой политике в классическом виде (учреждении полноформатных механизмов сотрудничества) с приведением наиболее оптимальных форм и средств формализации сотрудничества на уровне акторов «сетевой дипломатии».

7. Международные институты должны оказывать конструктивное влияние на работу существующих структурных и институциональных опор действующего миропорядка без создания параллельных «зеркальных» структур глобального управления, а в случае их создания (как в случае со

17 структурами под эгидой БРИКС) необходимо гармоничное инкорпорирование новых институциональных акторов действующий мировой порядок, что призвано повысить эффективность решения глобальных проблем человечества.

Апробация результатов исследования состоялась посредством участия автора во множестве международных и отечественных круглых столах, конференций и форумов по тематике работы. Диссертант представлял на них выносимые на защиту положения и выводы, а также участвовал в развитии научной дискуссии о проблемах и перспективах институционализации международных форматов в мировой политике и иных аспектов обозначенной темы.

Среди них следует упомянуть, прежде всего, Петербургский международный экономический форум (в 2012-2016 гг.), ряд круглых столов для молодых экспертов-международников в 2015-2016 гг., инициированных диссертантом: «Гражданский форум нового поколения БРИКС» Национальном комитете по исследованию БРИКС (НКИ БРИКС) 27 февраля-2 марта 2015 года, круглый стол «Перспективы сотрудничества в сфере энергоэффективности на платформе EURO-BRICS» в Московском государственном университете 18 марта 2016 года, «БРИКС-2016: векторы развития» 13 апреля 2016 года в Московском государственном институте (Университете) международных отношений, модерируемую диссертантом международную научно-практическую конференцию Молодежного экспертного сообщества стран БРИКС в НКИ БРИКС 13-15 июля 2016 года, международную конференцию «Группа двадцати» и БРИКС - институты глобального управления нового типа» в РАНХиГС 25 октября 2016 года, ежегодную конференцию Российской Ассоциации Политической Науки 25-26 ноября 2016 года и конвенты Российской Ассоциации Международных Исследований в 2015-2016 гг. и др.

Соответствующие доклады были представлены и на ряде других мероприятий, включая молодежный саммит «Группы двадцати» (Y20) в

18 Пекине и Шанхае. КНР (24-30 июля 2016 г.), где диссертант за счет внесения в повестку работы форума предложения об институционализации формата Y20 добился введения позиции шерпы страны по делам молодежного саммита «Группы двадцати», а впоследствии был назначен на эту позицию от России.

Структура работы. Работа разделена на 4 главы, которые оптимизируют выполнение поставленных перед исследованием задач и определяют основные приоритеты в ходе работы. В Заключении приведены основные выводы по итогам проделанной работы, определяя направления для дальнейшей работы в изучении заявленной темы.

Роль международных форматов в мировой политике

Отправной точкой настоящего исследования является понимание такого термина, как «неформальные международные институты». Нужно отметить, что существует множество различных взглядов и концепций по интерпретации этого понятия, однако для дальнейшего изучения проблематики международных форматов в целом и таких примеров, как «Группа семи», «Группа двадцати» и БРИКС в частности, нужно четко определить диапазон понимания рассматриваемого термина. Современная политическая наука рассматривает международные институты (формальные и неформальные) в качестве важнейших акторов международных отношений и мировой политики наряду с государствами и ТНК в рамках теории институционализма и глобального управления. Наличие международных институтов придает международным отношениям стабильность, упорядоченность и институциональную завершен-ность52.

Введение понятия «международные институты» было осуществлено Дж. Миршаймером, который определил его как «набор правил, определяющих способы осуществления отношений сотрудничества и конкуренции между государствами»53. Соответственно, в приводимом Дж. Миршаймером определении не упоминаются институционализированные международные организации, поскольку термин рассматривает также и неформальные международные форматы и иные интеграционные объединения.

Как отмечает Э. Баталов, институциональный подход в литературе впервые упоминается на рубеже XIX–XX веков в рамках классического институ-ционализма, зародившегося для обоснования значимости неэкономических факторов экономики. Наиболее известными представителями институционального подхода являются Торстейн Веблен, Уэсли Митчел, Дж. Коммонс54. Вместе с тем в 1982 г. Д. Марч и Й. Олсен своей работой ознаменовали переход к неоинституционализму и институциональный поворот в политической науке и определили «новый подход к исследованию политических институтов, к изучению отношений между институциональными характеристиками и политическим действием»55.

В соответствии с идеями, высказанными Р. Кеохэйном и Дж. Найем-младшим до конца 1980-х гг. большинство экономических организаций действовали как клубные институты, однако далее ввиду повышения вовлеченности развивающихся стран в мирополитические и мироэкономические процессы критика «клубной модели управления» усилилась с растущим осознанием нелегитимности клубной модели56.

Хотя международные институты часто впоследствии получают формальное выражение в виде международных организаций, государства-члены сообразовывают своё поведение с правилами, лежащими в основе институтов. Исходя из этого, Роберт Кеохэйн определил институты, в рамках которых он выделял формальные организации и неформальные институты, как совокупность устойчивых и взаимосвязанных правил, предписывающих роли акторов и структурирующих их деятельность и ожидания57. Таким образом, нефор мальные международные институты могут рассматриваться как набор сформулированных правил в таком формате, который позволяет строить отношения между вовлеченными в них мирополитическими акторами.

Исследователями международных отношений международные институты зачастую рассматриваются в качестве инструментария по формированию и проведению политики, соответствующей интересам наиболее влиятельных ак-торов, а также в рамках парадигм политического реализма . Исследователи также относят феномен международных институтов к моделям корпоративного управления. Одним из первых подобных институтов Нового времени можно считать Священный Союз, заключенный между монархами Австрии, Прус-сии и России

Объединения подобного рода особенно интенсивно формируются под влиянием расширения и углубления политических, экономических и культурных отношений между государствами, осознания общности интересов некоторых государств в том или ином вопросе глобального развития и глобального лидерства. Вначале заключаются соответствующие соглашения и договоренности на личном уровне руководителей государств, потом такое сотрудничество находит воплощение во встречах на высшем уровне и заключении совместных соглашений и деклараций о намерениях. Неформальные международные объединения играют весомую роль в мирополитическом процессе, оказании финансовой помощи, зачастую являются главным генератором миротворческих усилий и программ обеспечения устойчивого развития человечества, все активнее вовлекаются в решение внутренних проблем суверенных государств наряду с глобальными акторами, подобными Организации Объединенных Наций60.

Исследователи Н.К. Харлампьева и М.Л. Лагутина в своей работе «Транснациональная модель арктического управления в XXI веке» на примере модели Арктического Совета отмечают: «международные институты, обладающие некоторой степенью наднациональности (как, например, Арктический Совет…)…создают совершенно новую среду для взаимодействия государств, и, прежде всего, политического взаимодействия»61.

Некоторые действующие международные структуры прошли свой этап становления через фазу неформального объединения государств по территориальному признаку или объединяющей интересы стран повестке дня. К таким структурам профессор факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета В.С. Ягья относит, к примеру, Совет Государств Балтийского Моря, объединяющий двенадцать стран-членов региона62. Российские эксперты, при этом, не ограничивают понятие лишь набором «правил», говоря о международных институтах как «многосторонних институтах», в рамках которых строятся отношения между более чем двумя государствами или негосударственными субъектами, авторы включают в них «международные организации, интеграционные объединения, параорганиза-ции (клубы), международные режимы, временные (долгосрочные) многосторонние институты»63.

Эволюция экономического форума «Группы двадцати»

Одним из базовых направлений современных внешнеполитических практик остается идеологическое противостояние - «целенаправленное внед 111 рение своих, часто подкрашенных образов при искажении чужих» . Указанное обстоятельство означает, что «пятерке» БРИКС необходимо тонко играть в современном высококонкурентном пространстве образов и идей. В развивающихся странах (и в самих странах БРИКС) группа воспринимается позитивно, так как выступает за усиление новых центров силы и справедливое распределение механизмов глобального управления. Однако в развитых странах имидж каждой отдельной страны БРИКС и группы в целом несет в себе негативные элементы. В США и странах Западной Европы группа БРИКС рассматривается в качестве геополитического вызова лидерству «коллективного Запада», поэтому отмечаются попытки принизить значение объединения. Информационный фон характеризуется обсуждением проблем каждой страны

БРИКС и их политико-экономической несовместимости в качестве единого альянса, поиском слабого звена в БРИКС (чаще остальных называется Россия), дискуссиями о неравноправном характере отношений внутри группы (к примеру, чрезмерное лидерство Китая). Отмечается, что при всех успехах Бразилии страна активно превращается в поставщика сырья; обсуждаются социально-экономические и политические проблемы развития России; межэтнические конфликты, социальная дифференциация и низкий уровень жизни в Индии; авторитарные тенденции и ненадлежащее отношение к окружающей среде и собственному населению в Китае; отмечается, что экономически и политически ЮАР сильно уступает странам-партнерам по группе, подвергается сомнению целесообразность принятия страны в группу.

Особенную актуальность для России взаимодействие со странами БРИКС приобретает в свете санкций ряда западных государств по отношению к России из-за украинского кризиса. Давыдов Владимир Михайлович, директор Института Латинской Америки РАН, в свете попыток бывших партнеров России по «Группе семи» оказывать давление на Россию полагает, что «имеют место попытки давления не только на Россию, но и БРИКС, учитывая, что глобальная роль этого объединения только повысилась»112. Георгий Толорая, профессор МГИМО, исполнительный директор НКИ БРИКС, в этой связи подчеркивает, что через каналы БРИКС «осуществляется все больше и больше коммуникаций»113. Комментируя антагонизм в том числе по отношению к России, Г.Д. Толорая считает, что «период стабильности в международных

отношениях подошел к концу, и БРИКС находится в этой геополитической ситуации»114.

Председатель Национального комитета по исследованию БРИКС Вячеслав Никонов считает, что «Ориентация России на создание в лице БРИКС солидной международной организации – это всерьёз и надолго. В этом глобальном проекте есть искренняя заинтересованность всех стран-участниц объединения. Никого в БРИКС не тянут. Напротив, уже возникла очередь из желающих присоединиться к организации. Об этом желании уже заявляли Мексика, Аргентина, Индонезия, Южная Корея, Турция и Египет. Но на нынешнем этапе идёт речь не о расширении группы, а об углублении сотрудничества в её рамках, о начале институционализации объединения»115.

Андрей Климов в своей статье в журнале «Международная жизнь» подчеркивает, что «до недавнего времени многие из тех, кто профессионально говорит и пишет о БРИКС, были в определенном затруднении. Да, за пять минувших лет периодические встречи глав государств сначала четырех (БРИК), а затем и пяти стран (Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР) походили более всего на политический «клуб» - новую площадку для обсуждения глобальных вопросов между ведущими державами евро-азиатского, южноамериканского и африканского материков. Дискуссии саммитов носили все более глубокий характер и постепенно расширяли тематику обсуждаемых вопросов, но такого рода факты сами по себе не означали еще формального появления нового объединения или союза (хотя в СМИ формат БРИКС нередко так и называли). Более того, наиболее информированные эксперты указывают на то, что до создания подобного объединения странам БРИКС (даже при наличии обоюдного желания) необходимо пройти гораздо больший путь»116.

Следует отметить, что позитивные ожидания от развития отношений внутри объединения БРИКС разделяют не только российские исследователи. Так, например, Р. Бауманн считает, что «существуют невероятные возможности для взаимовыгодных отношений между странами БРИКС»117, а О. Штюн-кель, отмечает, что «БРИКС – это будущее нового миропорядка»118.

Страны БРИКС едины во мнении о том, что восстановление мировой экономики после глобального финансово-экономического кризиса сталкивается с определенными проблемами. Отмечается существование макроэкономических и финансовых дисбалансов, оказывающих негативное воздействие на темпы экономического роста, на уровень и качество жизни людей по всему миру. В этой связи странах БРИКС часто звучит тезис о необходимости пересмотра основ существующей глобальной финансовой архитектуры . В данном контексте для БРИКС представляется важным разработать комплекс мер, реализация которых, способствовала бы формированию более справедливой, надежной и эффективной международной финансовой системы.Осо-бое внимание вызывает необходимость реформы формулы расчета квот МВФ как центрального института глобального финансового регулирования. Страны БРИКС предлагают усилить значимость параметра ВВП по паритету покупательной способности в структуре указанной формулы. Отмечается необходимость формирования механизма автоматического регулярного перераспределения квоты на основе перманентно изменяющихся макроэкономических параметров.

Председательство как основной элемент координации деятельности международных форматов на протяжении года (на примере России)

Председательство России в «двадцатке», по мнению американского исследователя Даниеля Трейзмана, «свидетельствует о желании ее руководителей поднять авторитет страны в мировой политике». Во многом исходя из этого, можно действительно соотнести дискурс российских властей относительно важности проведения председательства России на должном уровне с аналогичным периодом прошлого года, когда Россию на саммите «восьмерки» представлял не Президент, а Премьер-министр. Многие аналитики тогда прогнозировали снижение степени участия России в «Группе восьми», несмотря на официальную версию, которая заключалась в необходимости формирования кабинета министров новым Президентом и в том, что команда бывшего Президента Медведева работала над подготовкой участия России в саммите в Кэмп-Дэвиде.

В этом году Россия сделала свою ставку на «двадцатку», и завершающим тезисом Обращения Президента по случаю председательства страны в «Группе двадцати» стало привлечение внимания на роль России в «двадцатке», являющееся важным свидетельством того, что Российской Федерации небезразлично ее участие в «Группе двадцати», и она намерена «консолидировать усилия стран-участниц для достижения общих целей: решения наиболее острых проблем глобальной экономики и обеспечения её устойчивого развития на благо всего мирового сообщества, поможет повысить уровень жизни миллионов людей на планете. Россия открыта для диалога и совместной созидательной работы» .

В России состоялись встречи шерп и множество различных конференций и рабочих групп как по финансовому треку и треку шерп, так и в рамках работы всех перечисленных выше «аутрич» групп, единой целью которых было согласование позиций всех стран-участниц «Группы двадцати» непосредственно к саммиту лидеров. Значительная часть мероприятий Петербургского Международного Экономического Форума в 2013 году имела отношение к российскому председательству, а саммиты молодежной и бизнес «двадцатки» прошли на площадке Форума в дни его проведения, что позволило привлечь внимание к форматам расширенного диалога российского председательства в G20 в 2013 году.

Одним из основополагающих принципов российского председательства в «Группе двадцати» стало вовлечение «аутрич»-партнеров к поиску решения проблем глобального экономического развития. В этой связи был разработан специальный документ - Стратегия внешних связей российского председательства в «Группе двадцати», определяющая «аутрич» концепцию председательства. Представители молодежного, бизнес, гражданского и профсоюзного сообщества активнее всего были вовлечены интеллектуальную разработку двух ключевых тем председательства России в группе - стимулирование экономического роста и создание рабочих мест. Это существенным образом повысило эффективность работы «двадцатки» и наполнило качественным содержанием мероприятия председательства. В России были уверены, что «двадцатка» должна приложить все усилия для обеспечения устойчивого и сбалансированного экономического роста в мире. А этому как нельзя лучше способствует инклюзивный характер председательства и прозрачность процесса формирования повестки дня и принятия решений. Стратегия «услышать всех» себя оправдала.

Как правило, на площадке «двадцатки» мировые лидеры концентрируются на обсуждении определенного набора инструментов решения макроэкономических проблем. После дискуссий на высшем уровне принимаются обязательства о совместных усилиях по данным проблемам. Задача же сформировать представление о позиции молодежи по ключевым пунктам современной международной повестки стояла на повестке дня Y20. Именно поэтому российским председательством в «Группе двадцати» было принято решение о том, чтобы предоставить 106 делегатам саммита максимальную свободу выбора повестки дня. Как следствие, лидеры получили от молодежи оригинальный взгляд на современное международное политико-экономическое положение, который учитывался в процессе переговоров на высшем уровне.

«Молодежная двадцатка» стала значимым событием с точки зрения позиционирования председательства России на международной арене, в особенности в среде молодых экспертов. Молодежный саммит широко освещался российскими и международными СМИ. Ряд дискуссий молодых лидеров транслировался в прямом эфире ведущих российских телеканалов.

Это позволило не только широко распространить идеи молодых экспертов, но и сформировать у международного сообщества представление о полезности работы молодежных экспертных групп и их способности вносить конструктивный вклад в процесс принятия серьезных политических решений. Оказывая позитивное влияние на имидж группы, Россия показала открытость по обсуждению проблем глобального экономического развития, в том числе с возможностью вовлечения молодых ученых и политиков.

Возможные сценарии институционализации БРИКС

Говоря о теме возможного взаимодействия с другими формальными и неформальными структурами, Ирина Ярыгина отмечает, что «рост экономического потенциала БРИКС и ЕАЭС, несомненно, будет способствовать наращиванию многостороннего взаимодействия сторон и позволит более эффективно решать практические задачи реализации программ сотрудничества, что создаст дополнительные условия обеспечения стабильности финансовых связей» . Участие объединения БРИКС как самостоятельного формата в рамках «Группы двадцати» представляет интересный феномен, особенно учитывая и тот факт, что «Группа семи» также входит в G20. Вопрос же возможного участия Нового банка развития в работе G20 представляет отдельный интерес, поскольку данный институт позволит получить еще один дополнительный голос для укрепления позиции стран БРИКС. Данный сценарий является еще одним возможным вариантом развития событий, которые происходят в настоящее время при значительном противодействии со стороны представителей действующих международных финансовых институтов, чья гегемония медленно, но верно подходит к концу, особенно в свете попыток проведения полноформатной институционализации БРИКС или серьезного успеха первых финансовых институтов развития, учрежденных странами, входящими в объединение.

Другая возможность осуществима в том случае, если БРИКС пойдет по пути институционализации и будет входить в дополнительном качестве не только на уровне глав Центральных Банков стран «Группы двадцати», так и в целом в качестве отдельного члена G20 в работу вышеуказанных форматов. Соответственно, формату взаимодействия БРИКС с «Группой семи» на паритетных началах по-прежнему лучше подходит формат «Группы двадцати», как основного форума по обсуждению глобальных экономических и финансовых вопросов, в рамках которого страны находятся в равном положении, а другие участники G20 могут занимать ту или иную позицию в зависимости от собственного интереса. При том, что консенсусных решений по радикальном изменению мировой экономической системы в рамках механизма «двадцатки» достичь не удастся, страны могут и должны использовать данный формат в целях консолидации позиций и анализа имеющихся точек зрения для построения собственных стратегий.

При этом стоит отметить, что институционализация не всегда ведет к повышению эффективности, и возможно существующее объединение усилий стран БРИКС в рамках работы Организации Объединенных Наций, Международного Валютного Фонда наряду с собственными попытками инициирования новых структур глобального финансового управления и координированного участия в «Группе двадцати» могут помочь БРИКС продолжать так же успешно продвигать собственные позиции, не обретая институциональной формы.

Заслуживает внимания идея создания пятисторонней Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству во главе с вице-премьерами с соответствующими подкомиссиями и рабочими группами. Она объединила бы все многочисленные межминистерские «треки», которые сегодня действуют подчас несогласованно. А нее ее базе возможно создание постоянно действующего технического Секретариата БРИКС. Таким образом, можно предположить, что БРИКС будет прогрессировать по двум взаимосвязанным трекам: усиление солидарных позиций стран в системе глобального управления и активизация их усилий по его изменению (или совершенствованию существующего порядка вещей) и углубление взаи модействия в рамках самого объединения по самым разным направлениям сотрудничества.

В качестве выводов данной главы прогнозируется несколько возможных сценариев развития международных форматов и их институционализации, при которых наименее вероятным сценарием выглядит институционализация «Группы семи», поскольку данному международному клубу лидеров менее всего нужна институционализация для продолжения взаимодействия и решения стоящих перед объединением задач, а формат функционирует бесперебойно, и действительно позволяет лидерам государств «сверить часы».

В это же время «Группа двадцати» представляет из себя совершенно конкретный работающий механизм, объединяющий двадцать не собранных в каком-либо другом формате стран, имеющих общие цели и задачи – не допускать стагнации в глобальной экономике, частью которой являются все страны «Группы двадцати». Неформальный характер договоренностей между лидерами с одной стороны и необходимость координировать свои действия без создания постоянно действующего секретариата и бюрократических процедур с другой предполагают наиболее подходящий в данном случае формат антикризисных фокус-групп. Трансформация ситуации в мировой политике и появление новых акторов глобального управления (например, БРИКС) в будущем продемонстрирует верность или ошибочность такого подхода к институцио-нализации G7 и G20. Координация стран БРИКС может и должна быть усилена в G20, и страны должны стремиться оказывать коллективное влияние на глобальное управление. БРИКС может использовать внутренний обмен лучшими практиками и отложенную межведомственную координацию в рамках сложившихся форматов взаимодействия для консолидации позиций и повышения роли в G20. Кроме того, страны БРИКС смогут воспользоваться возможностями председательства Китая в БРИКС для укрепления сотрудничества с основными странами и обеспечения экономической поддержки стран Африки и Латинской Америки.