Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эволюция внешнеполитические доктрины США в постбиполярный период: теоретические проблемы 17
1.1. Современные теории мировой политики и внешняя политика Соединенных Штатов 18
1.2. Концептуальные элементы внешнеполитической доктрины США на рубеже XX-XXI вв 31
1.3. Гегемонистские тенденции во внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов; построение и прогнозирование поведенческих моделей 53
Глава II. Анализ внешнеполитической стратегии США в отношении Российской Федерации 81
2.1. Приоритетные направления американо-российского сотрудничества в период 1991-2000гг 81
2.2. Политика сдерживания и противостояния в отношениях США-РФ в 2000-2008 гг 87
2.3. Стратегия «перезагрузки» и попытки нормализации американо-российских отношений в 2008-2011 гг 94
2.4. Обострение американо-российских отношений в 2012-2014 гг.: причины и последствия 100
Глава III. Анализ внешней политики Соединенных Штатов в отношении Исламской Республики Иран 124
3.1. «Стратегия санкций» в отношении Ирана в период президентства Б.Клинтона и попытки преодоления противоречий 125
3.2. Внешняя политика США в отношении Ирана в период 2001-2008 г. и проблема международного терроризма 130
3.3. Новые инициативы американо-иранского взаимодействие в период президентства Б. Обамы 143
3.4. Проблемы и перспективы американо-иранских отношений на современном этапе: системный анализ 149
Заключение 160
Список использованных источников и литературы
- Концептуальные элементы внешнеполитической доктрины США на рубеже XX-XXI вв
- Политика сдерживания и противостояния в отношениях США-РФ в 2000-2008 гг
- Внешняя политика США в отношении Ирана в период 2001-2008 г. и проблема международного терроризма
- Проблемы и перспективы американо-иранских отношений на современном этапе: системный анализ
Концептуальные элементы внешнеполитической доктрины США на рубеже XX-XXI вв
Одним из важных вопросов при изучении внешней политики является выбор адекватных теоретических подходов, каждый из которых опирается на различные принципы и предположения, требующие отбора конкретных переменных, факторов, процессов и понятий Теория представляет собой средство упрощения и дает нам возможность понять, какие проблемы имеют значение, а какие не имеют. Теории международных отношений стремятся выявить причины и условия, ведущие к конфликтам или сотрудничеству между странами. Можно встретить самые разные классификации теорий мировой политики. В данном исследовании будут рассмотрены теории неолиберального институционализма, неореализм и соответствующая квазитеория - геополитика.
Неолиберальный институционализм. Роберт Кеохейн известен как основатель школы неолиберального институционализма. В 1984 г. вышла его книга «После гегемонии: сотрудничество и противоречия в мировой политике».
Кеохейн выступил со своей новой теорией институционализма, опираясь на базовую аргументацию неореализма. Он принимает предположения реализма о том, что международный порядок обладает анархической природой. Над ним властвует принцип решения своих проблем своими собственными силами. Государства являются основными игроками международного порядка. Между возникновением международных режимов и властью (гегемонией США) имеется связь. В конце концов, власть и взаимозависимость не являются независимыми друг от друга, а ассиметричная взаимозависимость представляет собой разновидность власти . В отличии от реалистов, Кеохейн стремится предложить некую теорию международного сотрудничества и определить, каким образом это сотрудничество будет продолжаться после заката американской гегемонии. Принимая допущения теории стабильности, согласно которой наличие державы-гегемона ведет к учреждению международных институтов, Кеохейн стремится понять, каким образом при упадке гегемонии США институты международного сотрудничества продолжают функционировать, а государства сотрудничают между собой в условиях отсутствия гегемона. Проблема сотрудничества после ухода с авансцены гегемона подвела Кеохейна к понятию международных режимов. С его точки зрения, международные режимы непосредственно влияют на способность к сотрудничеству стран, имеющих общие интересы. Международные режимы являются социальными институтами, опирающиеся на правила, нормы, принципы и процессы согласованного принятия решений. Режимы позволяют приблизить друг к другу поведение и ожидание государств по каждому конкретному вопросу. Эта близость поведенческих ожиданий означает предсказуемость этого поведения, что в конечном результате ведет к снижению рисков. При изменении в балансе сил, государства все равно продолжают сотрудничать между собой, что обусловлено продолжением существования режимов, даже после упадка державы-гегемона.
Неолиберальные институционалистские представления более эффективно применяются в сферах, где у государств имеются взаимные интересы. Например, большинство мировых лидеров считают, что все выигрывают от режима свободной торговли, и многие из них выступают в защиту торгового законодательства, которое заботится об окружающей среде. В сферах, где у государств отсутствует взаимная заинтересованность, неолиберальная теория может показаться не столь последовательной. Так, достижение сотрудничества в военной сфере или в области национальной безопасности, в которой выгода для одной стороны воспринимается как ущерб для другой (игра с нулевой суммой выигрыша), представляется весьма трудным.
Одной из практических мер эффективного взаимодействия, предложенных либералами после окончания холодной войны, является «солнечная политика» . Эта политика основана на поддержке наращивания взаимодействия между странами, при условии, что США предоставляют странам, недовольным международной политикой, особые привилегии. После того, как та или иная страна получает подобные привилегии, она будет нуждаться в том, чтобы пользоваться ими в дальнейшем. В это время США могут использовать предоставленные привилегии в качестве рычагов давления и готовить почву для постепенного изменения поведения и сотрудничества государства, путем его частичного сдерживания.
Неореализм. Неореализм, представляя собой нечто большее, чем теория, формируя парадигмы и интеллектуальный контекст, оказал значительное влияние на внешнюю политику США. По мнению многих академических ученых, неореализм восходит к книге «Теория международной политики» (1979) Кеннета Уолтца. Теория Уолтца опирается на идею значимости международной структуры и ее роли в качестве основной силы, определяющей поведение государств. Теория структурного реализма Уолтца, будучи одним из вариантов неореализма, обладает отличиями от классического реализма.
Уолтц считает, что политические структуры определяются тремя принципами: 1) Организующий принцип, который состоит в анархическом характере международной политики; 2) Принцип функциональной дифференциации составных частей, то есть функции такой страны, как Китай, будут в большей степени похожи не на функции Франции, а на функции Северной Кореи; 3) Принцип распределения способностей: эта особенность определяет, какими способностями обладает каждый из игроков любой международной системы в плане обеспечения своей безопасности. Если распределение силы имеет место между двумя сильными странами, возникает двухполюсная система, а если между несколькими сильными государствами, то возникает многополярная система . По мнению Уолтца, структура ограничивает поведение игроков. Эта функция включает в себя два аспекта: 1) Социализацию действующих лиц; 2) Конкуренцию. Социализация позволяет государствам быть осведомленными о наградах и возмездии за свое поведение, и придерживаться сходных поведенческих моделей. Конкуренция, в свою очередь, позволяет государствам соперничать друг с другом с целью защиты своих прав. В итоге, в долгосрочной перспективе их поведение становится похожим друг на друга . Согласно Уолтцу, возможность международного сотрудничества в условиях анархии весьма низка. Благодаря беспокойству по поводу характера распределения результатов сотрудничества, государства стремятся добиться относительных выгод, а не максимальных . Лучшей системой распределения власти, Уолтц считает, биполярную систему, в то время как многополярная система, формирующаяся на основе краткосрочных интересов, характеризуется нестабильностью. Однако, в биполярной системе степень взаимозависимости двух государств весьма незначительна, а разница в силе между ними и остальными разительна, следовательно, они будут стараться опираться на свои силы, а не на других игроков.
Политика сдерживания и противостояния в отношениях США-РФ в 2000-2008 гг
Неолибералы считают, что игроки, имеющие общие интересы, стремятся к тому, чтобы наращивать свои абсолютные выгоды. Неореалисты критикуют неолибералов за игнорирование важности относительных выгод и стремление увеличить общий уровень выгод для всех причастных групп, тогда как сами они полагают, что основная цель государств в ходе построения отношений, основанных на сотрудничестве, заключается в том, чтобы не допускать, чтобы другие извлекали больше выгод. Неолибералы считают институты и режимы важными силами в международных отношениях. Неореалисты убеждены, что неолибералы преувеличивают влияние режимов и институтов на поведение государств. Неолибералы утверждают, что режимы и институты упрощают сотрудничество, а неореалисты говорят, что они не сокращают ограниченного конструктивного влияния хаоса на сотрудничество. Неореалисты, как агрессивные, так и оборонительные, утверждают, что мир носит конкурентный и неопределенный характер, а структура международной системы превращает политику державы в господствующую политическую парадигму, что соответствует системе интересов и убеждений большинства военных стратегов и ключевых лиц внешней политики в тех странах, которые имеют статус держав .
Геополитическая школа. Одним из традиционных подходов к анализу международных отношений является геополитика. Эта теория рассматривает связь человека с природой, связь между национальной мощью и ее географическими истоками с целью удовлетворения человеческих потребностей и нужд нации. С наступлением XX века международная система превратилась в закрытую территориальную систему, где не оставалось больше пространства для территориальной экспансии. Именно это привело к тому, что география после этого стала предметом особого внимания держав. В результате географического господство стало тем, к чему следовало стремиться для продолжения дальнейшего соперничества . іеория геополитики появилась в недрах реалистического подхода. Согласно изначальным принципам реализма, сила представляет собой самый главный элемент в международных отношениях, страны являются единственными игроками на этом пространстве, а целью этих игроков является обеспечение национальных интересов и достижение безопасности. Принимая указанные принципы, мы утверждаем, что международная система с самого начала и вплоть до настоящего времени была ареной соперничества и неизбежных конфликтов между странами, по причине дефицита ресурсов. Следовательно, для доступа к большему количеству ресурсов необходимо располагать большей силой. Для того, что бы понять какие методы и стратегии следует использоваться для выполнения этой важной задачи, необходимо рассмотреть проблему увеличения внутренних и внешних ресурсов власти. Во внутреннем измерении имеет значение увеличение потенциала и мобилизация внутренних ресурсов каждого игрока. Однако игроки стараются подготовить и свое внешнее окружение для доступа к большим ресурсам. Пользуясь потенциалом своих союзников, игроки стараются сосредоточиться на проблеме ключевых точек мира, чтобы уменьшить возможности своих конкурентов. Данные игроки стремятся знать, какие регионы земли предоставляют им необходимые ресурсы и возможности или господство над какими геополитическими регионами ведет к уменьшению силового потенциала соперников.
Хэлфорд Джон Маккиндер был первым географом, который поднял вопрос о «срединной земле» и считал, что овладение ей необходимо для победы в борьбе за мировое господство. Эту теорию в США поддерживают Николас Спайкмен, Джордж Кеннан, Збигнев Бжезинский и Бернард Коэн. С.Б.Коэн в своих книгах «География и политика в мире» и «Мировая геополитика» делил регионы мира на геополитические и геостратегические. Он рекомендовал правительству США обратить особое внимание на новые технологии и цели обеспечения мирового баланса. По его мнению, динамичное равновесие, определявшее специфику отношений между странами и крупными регионами, лежало в самой природе и в основании мирового политического порядка. С политической точки зрения, этот мир организован логичным, а не случайным образом. Коэн считает, что геостратегические регионы представляют собой сферы влияния таких стран, как США, Россия и Китай. Геостратегические регионы - это особого рода взаимодействия на большой части мира, а геополитическиее регионы - это меньшие географические пространства, входящие в состав геостратегических регионов. Обычно эти части находятся под влиянием одной из имеющихся в мире великих держав по культурному, экономическому и политическому признакам или хотя бы по одному из них.
Коэн считал, что переживающие закат своего могущества, США ищет себе замену в лице других великих держав в различных географических зонах. Таковыми являются Россия в Евразии, Китай и Япония в Юго-Восточной Азии, Германия, Франция и Англия в Европе. По мнению Коэна, нынешняя геополитическая структура международной системы опирается на ключевую роль США. Такие регионы, как Северная Америка, атлантическая часть Западной Европы, Азиатско-Тихоокеанский пояс, Южная Америка и Африка, относятся к числу зон, в которых США признаются в роли господствующей державы .
Как мы уже отмечали, на евразийском пространстве в качестве ведущей державы Коэн признает Россию. Этот регион включает границы Восточной Европы, в том числе государства Балтии, Беларусь, Украину, Молдову,
Болгарию, Закавказье, Среднюю Азию и Монголию. Запад прилагает большие усилия, чтобы проникнуть в этот регион . Мы считаем, что возрастающее увеличение мощи России в этом регионе крайне сократило свободу манёвров для США. Хотя США и стараются проникнуть в это пространство, они не способны принимать стратегические меры против интересов России. Важным подтверждением этому служат события, произошедшие в 2008 г. в Грузии в связи с Абхазией и Южной Осетией, а также украинский кризис 2014 г. Оба этих инцидента столкнулись с резким ответом со стороны России. Как было сказано, геополитический подход всегда делал акцент на эффективности фактора власти в отношениях между политическими субъектами международной политики.
Дэвид Каллео в своей книге «Глупости власти: американская фантазия об однополярном мире» в ходе относительно пространного рассуждения заявляет, что США обладали геополитическим представлением, ориентированным на однополярное устройство мира, которое весьма укоренилось в сознании политической элиты США. Однако Каллео столь желанную для США идею однополярного мира считает фантазией по причине множества и рассеянности центров власти. К тому же, везде, где заходит речь о гегемоне или гегемонии, в различных формах проявляется сопротивление. Иначе говоря, сотрудничая с США, сильные игроки не обязательно готовы подчиниться американскому господству. Также следует иметь в виду, что изменения, которые произошли в мире за десятилетия, прошедшие после окончания холодной войны, были серьезными и окажут важное воздействие на структуру власти в международной системе .
Внешняя политика США в отношении Ирана в период 2001-2008 г. и проблема международного терроризма
. В этих условиях страны стараются объединиться и установить союзнические отношения с одной или несколькими другими великими державами.
Уолт считал, что при оценке стран по отношению к какому-либо явлению как к источнику угрозы эффективны несколько показателей. Первым показателем является мощь, которая включает в себя такие моменты, как население, экономика, территория и геополитические ресурсы. Чем выше уровень мощи страны, тем выше уровень угрозы, которой подвергается с ее стороны другие страны. Второй показатель заключается в агрессивных намерениях какой-либо страны. Агрессивное намерение и угроза находятся в тесной взаимосвязи друг с другом. Чем более агрессивны намерения страны, тем выше уровень угрозы, которой подвергается с ее стороны другие страны. Третий показатель при оценке угрозы связан с географическим окружением страны. Согласно данному показателю, угроза и географическая близость находятся друг с другом в обратно-пропорциональной связи. Таким образом, чем больше расстояние какой-либо страны до регионов, тем меньше уровень угрозы, воспринимаемой региональными игроками . 1ем не менее, можно с легкостью раскритиковать это утверждение Уолта. После окончания холодной войны США создали множество военных баз по всему миру, в том числе на Ближнем Востоке (вокруг Ирана), в окружении Китая и России. В качестве важнейших примеров, противоречащих этому утверждению, можно указать на системы противоракетной обороны этой страны в Восточной Европе и расширение НАТО на восток. По сути, осуществляя подобные меры, США приближает себя к ключевым регионам мировой системы.
США, региональные игроки и проблема ассиметричных конфликтов: В XXI в. складывается новая форма взаимодействия между акторами международной политики и регионального пространства, опирающаяся на ассиметричные конфликты. Ассиметричные конфликты возникают в ассиметричном пространстве. Ассиметричное пространство - это форма пространства стратегического поведения, которое не соответствует классическим формулам поведения игроков. На сегодняшний день очевидные примеры подобного пространства можно найти на Ближнем Востоке. К важнейшим причинам подобных перемен относятся технологический прогресс, рост эффективности телекоммуникационных средств и возрождение у региональных игроков ощущения собственной идентичности. Процесс формирования идентичности в процессе соперничества между региональными игроками показывает, что в рамках многополярной структуры или структуры (0+Х) в процесс регионального и международного соперничества включаются новые игроки. В результате этой перемены инструментальная власть перестает играть свою роль в региональных конфликтах. Природа власти в рамках международной политики изменилась. В новую эпоху мы видим все признаки применения мягкой силы. Страны применяют мягкую силу в ходе мягкой войны. Мягкая война началась в тот период, когда стратегическое сдерживание утратило свою смысловую и содержательную функцию.
Понятие мягкой силы и ассиметричной войны превратилось в весьма популярную и дискуссионную проблему в американскую литературе, посвященной вопросам обороны. Документы, связанные с национальной безопасностью США, такие как Четырехлетний обзор оборонной стратегии (QDR), Национальная военная стратегия (NMS) и даже Обзор ситуации в ядерной отрасли (NPR), опубликованные в 2010 г., содержат много подобных терминов. Это свидетельствует о том, что не только региональные игроки стремятся использовать свои ассиметричные возможности и потенциал, но и США стараются улучшить свое положение, включая в свою повестку новые инструменты и технологии, направленные на отражение региональных вызовов. В ассиметричной войне региональные игроки не обращают никакого внимания на возможности, составляющие совокупную мощь тех стран, которые занимают ключевые позиции в рамках международной структуры. Они избегают анализировать и оценивать слабые стороны врага и стараются добиться стратегической правоты путем убеждения мирового сообщества 110. Это и заставляет американцев прилагать усилия для контроля над способностью бросающих им вызов региональных игроков к убеждению мирового сообщества, потому что они осознали неэффективность классических моделей поведения в региональных конфликтах. Способность региональных игроков действовать исходя из своей идентичности позволила им превратиться в эффективных акторов международной системы в сфере безопасности. Это могло оказать влияние на нормы, способности и ожидания США в сфере безопасностиШ. Некоторые авторы считают, что приход к власти Б.Обамы был отражением этой самой необходимости в области национальной безопасности США. В этот период США предпочитали пользоваться такими моделями, которые имели меньшие военные и экономические издержки, что в конечно счете повышало их эффективность в вопросах международной политики. В тех условиях, когда внешняя политика и мероприятия в сфере безопасности администрации Дж.Буша-младшего так и не принесли ожидаемых американцами стратегических результатов, Б.Обама попытался воспользоваться интеракционистскими моделями для осуществления контроля над действиями игроков в региональном пространстве, и основная суть этих моделей заключалась в применении силового равновесия в условиях кризисного управления. Начиная с этого времени, внешняя политика США сосредотачивается на вопросах безопасности. Эта модель была предложена Дэвидом Петрэусом. С точки зрения американских стратегов, противостояние региональным игрокам, обладающим специфической идентичностью и идеологией, невозможно путем использования инструментов жесткой силы. Именно поэтому они создали условия для использования сложных и разнообразных моделей. Использование мягкой силы можно рассматривать как символ невидимого контроля над международной политикой. Мягкая сила используется, когда стороны конфликта неравны между собой. Поэтому больше нельзя утверждать, что стороны стремятся к балансу сил. Поскольку баланс сил возникает, кода обе стороны обладают необходимой силой и мотивами для достижения баланса. Однако региональные игроки, обладающие специфической идентичностью, не имеют подобных намерений. Основная ось
Еще одна особенность ассиметричных конфликтов состоит в том, что они непредсказуемы, потому что модели поведения игроков по отношению друг к другу неодинаковы. Неуверенность и растерянность США по поводу таких стран, как Иран, проистекает от сложности региональной конкуренции и конфликтов. По сути, региональная страна стремится пользоваться ассиметричными моделями для того, чтобы сохранить свое относительное преимущество. Первая модель - это распространение «региональной сплоченности». Региональные игроки, такие как Европейский Союз, стремятся с помощью этой модели прийти к одинаковому пониманию региональной безопасности. Одним из важнейших результатов подобных мер является членство в международных организациях. Что касается второй модели, то, согласно Б.Бузану, она представляет собой «взаимозависимость в сфере безопасности». Эта модель касается тех игроков, которые в атмосфере соперничества и анархии обращаются перед лицом вновь возникающих угроз к общим интересам в сфере безопасности. Эта модель применяется исключительно великими державами. Они могут регулировать стратегические правила, контролировать кризисные события, а в конечном счете, контролировать и гарантировать экономические ресурсы, необходимые для обеспечения нужд мировой экономики и политики, а также глобального мира. Однако региональные игроки не обладают такой особенностью 113.
Проблемы и перспективы американо-иранских отношений на современном этапе: системный анализ
Период 1989-1997 гг. совпал по времени с президентством Дж. Буша-старшего и Б. Клинтона в США и президентством Али Акбара Хашеми-Рафсанджани в Исламской Республике Иран. Дж. Буш-старший в своем первом выступлении в феврале 1989 года обратился к Ирану и заявил, что добрая воля является основой доброй воли. Он имел в виду, что если Иран пытается освободить американских заложников в Ливане, Америка тоже, в свою очередь, снимет часть арестов с иранской собственности. Исламская Республика положительно откликнулась на эту просьбу и с помощью Генерального секретаря ООН помогла освобождению американских заложников
Когда 2 августа 1990 года Ирак вторгся в Кувейт, отношения между Ираном и Америкой вошли в новую фазу. Иран осудил вторжение Ирака в Кувейт, и призвал страны региона к сотрудничеству с ООН для урегулирования кризиса. Во время вторжения США в Ирак, Иран выбрал политику активного нейтралитета. Помимо критики присутствия иностранных сил в Персидском заливе, Иран также поддерживался резолюций ООН. Иран надеялся, что США положительно отреагирует на эту политику и сократит финансовые ограничения, направленные против Ирана. Однако правительство США в октябре 1990 года снова продлило чрезвычайное положение в отношениях с Ираном.
Начиная с президентства Билла Клинтона, США выбрали «политику угроз» непосредственно против Ирана. Новая стратегия США в этот период, для контроля над Ираном и Ираком называлась «политикой двойного сдерживания». Клинтон заявил: «Нам не нужно будет опираться на одного из них, чтобы контролировать другого, потому что США, в качестве доминирующей силы в Персидском заливе, сумеет контролировать обе страны» . На самом деле, политика двойного сдерживания одновременно могла ослабить обе страны. После первой и второй войны в Персидском заливе, Ирак был крайне слаб, поэтому данная политика скорее была использована в отношении Ирана. Мартин Индик, помощник госсекретаря США по ближневосточным делам, в тот период сказал, что целью политики двойного сдерживания является изменение характера внешней политики Ирана .
Политика двойного сдерживания была начата с применением следующих мер: ограничение на приобретение оружия, запрет на вклады и выдачу кредита, контроль импорта и экспорта, пресечение кредитования Всемирным банком и Международным валютным фондом, замораживание активов Ирана. Меры, предпринятые США, вызвали в Иране еще больше подозрений и недоверия к США. В мае 1993 года Рафсанджани сказал: «До тех пор, пока наши активы заморожены США, у нас нет никакой интерпретации, кроме враждебных отношений между США с Ираном»
Иран пытался разделить политические и экономические отношения. На самом деле, Иран по-прежнему считал что, экономические отношения с США должны развиваться. Однако существование американской промышленности в Иране, и неспособность Ирана мобилизовать промышленность, привели к тому что, Иран отказывался от сотрудничества с американскими компаниями.
Несколько месяцев спустя, Иран подписал контракт на один миллиард долларов в области нефти и газа с американской компанией, которая называлась «Коноко». Но 15 марта 1995 года Б. Клинтон издал указ об аннулировании данного договора. На следующий день он подписал Исполнительный приказ под № 12957, запрещающий торговлю нефтью с Ираном. Таким образом, американские компании не могли вкладывать инвестиции в нефтегазовую отрасль Ирана. Указом Президента под № 12959 от 5 мая 1995 года, новые санкции были наложены в нефтяной сфере . В ноябре 1995 года, Конгресс США утвердил бюджет в 18 млн. долл. для поддержки иранской оппозиции и изменения режима в стране. Затем, 4 августа 1996 года в Конгрессе Клинтону удалось утвердить закон о предъявлении санкций против Ирана и Ливии (Д Амато). Согласно данному закону, в дополнение к американским компаниям, все иностранные компании не должны были инвестировать более 20 млн. долл. в нефтяную и газовую промышленности этих стран .
Важнейшими результатами ирано-американских отношений в этот период было уклонение от прямого военного столкновения, так что по некоторым вопросам обе страны осуществляли друг с другом поэтапное, но неинтенсивное сотрудничество. Это сотрудничество было обусловлено экономическими, геополитическими потребностями и соображениями безопасности обеих стран. Однако с началом двухсторонней политики сдерживания все сотрудничество было оттеснено атмосферой враждебности. Эта политика была направлена на то, чтобы США проводили вместо политики регионального равновесия политику «баланса слабости» с целью ослабления своих региональных соперников. Это означало ослабление всех региональных соперников, а не усиление одного из них. Иран смог снизить воздействие санкций на свою экономику с помощью таких стран, как Россия, Китай и европейских стран.
После избрания президентом М.Хатами был инициирован непосредственный диалог с американским народом и начаты косвенные переговоры с правительством США. По сути, эту политику можно считать продолжение все той же политики разрядки напряженности в период президента А.А.Хашеми-Рафсанджани. 23 декабря 1997 г. и 7 января 1998 г. М.Хатами выразил свое почтение американскому народу. В рамках диалога цивилизаций, о котором он впервые заговорил в Генеральной Ассамблее ООН, М.Хатами выступил с инициативой культурного обмена между двумя странами.
Через три недели Б.Клинтон дал ответ, аналогичный инициативе М.Хатами, и сказал, что Иран является важной страной с великим и древним культурным наследием. Он также выразил взаимодействия . Однако в этом послании Б.Клинтон сделал акцент на противоречиях между Ираном и США, признав их достаточно глубокими. Несмотря на это, он выразил надежду на то, что в дальнейшем между ними будет происходить больший взаимообмен. Госсекретарь США Мэдлен Олбрайт в аналогичных заявлениях сообщила, что США готовы рассмотреть пути создания взаимодоверия и устранить недоразумения . Поэтому США сократили некоторые экономические санкции и ограничения, принятые против Ирана, а также действие закона Д Амато. Иран счел эти заявления недостаточными и потребовал более серьезных и практических мер. Министр иностранных дел Ирана Сеед Камаль Харрази посчитал решение США о выделении бюджетных средств для подрывной деятельности в Иране и финансировании радиостанций, ведущих пропаганду против Ирана, непосредственным вмешательством во внутренние дела своей страны. Он охарактеризовал их как признак наличия агрессивного курса в поведенческих моделях США . Когда государственный департамент США в очередной раз поместил Иран в опубликованный им список стран, оказывающих поддержку террористам, иранцы засомневались в искренности США, В Иране посчитали, что установление всякого рода отношений между двумя странами обусловлено взаимоуважением.
16 марта 2000 г. Мэдлен Олбрайт в своей речи на заседании Ирано-американского общества при Джорджтаунском институте Ближнего Востока сначала повторила обвинения относительно поддержки Ираном терроризма, противодействия мирному процессу на Ближнем Востоке и попыток получения доступа к ядерному оружию. Однако далее она рассказала о различных ситуациях из истории ирано-американских отношений и признала, что в 1953 г. США сыграли важную роль в низвержении народно избранного правительства доктора Мосаддыка. Она назвала августовский переворот 1953 г. явным ударом по политическим переменам в Иране. В этой Олбрайт заявила: «Теперь можно прощ понять, почему многие иранцы разгневаны вмешательством США во внутренние дела Ирана. США должны взять на себя заслуженную долю ответственности за те проблемы, которые возникли в отношениях между Ираном и Америкой... По сути, некоторые политические действия США в отношении Ирака во время противоборства этой страны с Ираном были досадным образом недальновидными» . В целом в этом выступлении Госсекретарь США рассказала о желании ее страны иметь отношения с Ираном. Вместе с тем она подчеркнула позицию США на сохранение экономических санкций против Ирана в случае, если поведение этой страны не изменится.