Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Политические истоки конфликтной ситуации между Грузией и Абхазией .. 16
1.1. Грузино-абхазские межэтнические отношения в контексте эволюции формирования абхазской государственности 16
1.2. Абхазия в ХХ веке. Бинациональные противоречия в постреволюционный и советский периоды 40
Глава 2. Политические аспекты сущности и характера обострения грузино-абхазского этнополитического конфликта в современных условиях 53
2.1. Развитие конфликтной ситуации между Грузией и Абхазией .53
2.2. Фаза острого военно-политического противостояния сторон 72
2.3. Некоторые политические итоги предпринятых усилий по ослаблению напряженности в зоне конфликта .97
Глава 3. Перспективы нормализации положения в зоне абхазо-грузинского очага напряженности 105
3.1. Подходы и динамика переговорного процесса по урегулированию абхазского вопроса в период до 2008 года и позиция России .105
3.2. Внешнеполитическая линия России на грузино-абхазском направлении и ее дипломатическое обеспечение в 1999-2008 гг 122
3.3.Стратегия западных держав в отношении разрешения грузино-абхазской ситуации до и после 2008 года 136
3.4. Особенности современного внутригосударственного развития и формирования политического курса Республики Абхазия .156
Заключение 167
Список источников и литературы 178
- Абхазия в ХХ веке. Бинациональные противоречия в постреволюционный и советский периоды
- Фаза острого военно-политического противостояния сторон
- Внешнеполитическая линия России на грузино-абхазском направлении и ее дипломатическое обеспечение в 1999-2008 гг
- Особенности современного внутригосударственного развития и формирования политического курса Республики Абхазия
Абхазия в ХХ веке. Бинациональные противоречия в постреволюционный и советский периоды
Действительно, попытка применения таких средств и политических спецтехнологий, направленных на раскачивание ситуации в нестабильном на тот период Закавказье, с точки зрения достижения Соединенными Штатами Америки своей геополитической цели увенчалась успехом. Грузинская «розовая революция», осуществленная в ноябре 2003 года, в результате которой пришел к власти М. Саакашвили, стала предвестником серийных изменений на постсоветском пространстве.
В качестве главной особенности грузино-абхазского противостояния, в контексте передела власти в современных геополитических схемах и вопреки сложившимся “традициям”, определился нестандартный алгоритм. В частности, неконституционные государственные перевороты в ряде стран соответствовали сформировавшейся модели международного конфликта, в структуре которого выделяют три основные фазы: предконфликтное состояние (революция), кризис-активные вооруженные столкновения и постконфликтное урегулирование (мирные переговоры). В случае с Абхазией вторая фаза, по сути, предшествовала первой, а посткризисное урегулирование, начавшееся стартом многолетних женевских переговоров в декабре 1993 года, завершилось не мирным путем, а «пятидневной» войной, развернутой Грузией в ночь на 8 августа 2008 года и имевшей принципиальные геополитические, экономические и иные последствия. Проамериканская позиция М. Саакашвили во многом определила исход в очаге напряженности. Грузинская военная авантюра 2008 года завершилась для Грузии политических партий, не явное, а, в ряде случаев, и прямое применение военной силы, создание вооруженных групп боевиков, политические убийства.
Процесс трансформирования этнического самосознания абхазов в условиях жесткого их подавления извне со стороны т.н. «малой империи» и достигший своей цели - обретения суверенитета, является одним из немногих примеров успешного достижения целей локального национального движения на территории бывшего СССР.
Необходимо подчеркнуть, что истоки этого конфликта глубокими корнями уходят в прошлое непростых отношений двух народов, способствовавших накоплению большого негативного в них потенциала. Причины, побуждающие Грузию добиваться господства и установления безоговорочного контроля над Абхазией, до настоящего времени полностью не изучены. В числе версий, направленных на достижение Грузией этой цели, предполагается ее намерение захвата территории, что открывает возможность для решения проблем стратегического характера и что не менее важно - восстановление привилегированного положения республики после распада СССР и желание удовлетворить честолюбивые амбиции нации. Безусловно, здесь немалую роль играло и намерение обладать и природными ресурсами, поскольку их основная доля в бытность Грузинской ССР приходилась именно на Абхазию. В самой Грузии, кроме марганцевых рудников, почти нет полезных ископаемых. В Абхазии же имелись месторождения каменного угля, полиметаллов, ртути, барита, доломита, известняка, и т.д., обустроенные зоны отдыха с лучшими черноморскими пляжами, санаторно-курортные учреждения, богатые чайные и цитрусовые плантации, известные архитектурные объекты, на территории которых располагались памятники культурного наследия.
Однако, надо иметь ввиду, что грузины стремились к контролю над Абхазией и в предыдущие столетия, когда здесь еще не было ни курортов, ни цитрусовых плантаций. Нельзя сказать, что Абхазия прежде представляла для грузин особую ценность и в стратегическом отношении. Враги в основном угрожали Грузии с юга и юго-востока, самые удачные вторжения происходили на тех же направлениях, нападения с моря (или по суше вдоль западного побережья) были редкостью.
Задолго до грузино-абхазского острого противостояния (1992-1993 г.г.) и особенно в разгар развернувшихся между двумя народами боевых действий, представители политической элиты Грузии, известные грузинские историки, публицисты, специалисты в сфере средств массовой информации постоянно стремились и сейчас продолжают стремиться убедить население своей страны и весь мир в том, что «Абхазия является «неотъемлемой» частью Грузии, одним из ее «уголков», «исконной грузинской» землей»20 и т.д.
Подобные утверждения, в первую очередь, основывались на реалиях фактической этнодемографической ситуации довоенной Абхазии 1989 года, где согласно статистическим данным 45,7 % ее населения составляли грузины, а абхазы – всего лишь 17,8 % .21 В этой ситуации довольно часто высказывалось мнение, что коренными жителями Абхазии являются грузины, а современные абхазы, которых они переименовали в «апсуйцев», являются пришлыми, что во все времена в Абхазии численность первых превосходила численность вторых и т.п. По мнению члена-корреспондента АН Грузии, историка Мариам Лордкипанидзе, «грузины всегда жили в Абхазии, и тот факт, что там 45% населения составляют грузины, не является результатом миграции»22. Она же утверждала, что абхазы, жившие в прошлом веке, не являлись предками нынешних абхазов, так как «в ХХ веке они считали себя грузинами».23
Открытом письме Фазилю Искандеру он писал, что «…в природе никогда и нигде не существовали ни абхазский язык, ни абхазская культура, а проклятые большевики ввели в заблуждение наивных адыгейцев, придумали для них на территории Грузии абхазскую автономию и в паспортах записали несуществующую национальность – «абхаз».24 Однако, с целью восстановления реальной картины, вопрос этногенеза абхазского народа неоднократно рассматривался и рассматривается в трудах многих других ученых. Исследования, направленные на изучение истории государственности Абхазии, проведенные крупнейшими абхазоведами, такими как З.В. Анчабадзе, Ш.Д. Инал-Ипа и В.В. Латышев, Ю.Н.Воронов и др., убеждают нас, что история Абхазии насчитывает более 12 веков. В соответствии с данными современной исторической науки, археологии, антропологии, этнографии и языкознания, современные абхазы являются непосредственными потомками древнейших хаттско-абхазско-адыгских племен, появившихся в V-II тыс. до н.э. и сформировавшихся впоследствии в три основных праабхазских племени-абазгов, апсилов и санигов.25 С целью выяснения этногенеза абхазов в первую очередь необходимо обратиться к происхождению их языка, который, по мнению языковедов, является одним из древнейших и появился в IV-II тыс. до нашей эры. Наиболее древними жителями Кавказа считаются народы, говорящие на языках северокавказской семьи, которая образовалась в результате распада общезападнокавказского языка и состоит из двух групп: абхазо-адыгской или западнокавказской (адыги, кабардинцы, черкесы, абхазы и абазины) и нахско-дагестанской (чеченцы, ингуши, аварцы, лезгины, даргинцы и.т.д.). Грузины же составляют картвельскую семью, состоящую из трех субэтнических групп: карты, мегрело-чаны и сваны.26
Фаза острого военно-политического противостояния сторон
В сельских поселениях были закрыты также и все русские школы, детям абхазцев разрешалось обучаться только в грузинских учебных заведениях. В 1945-1946 гг. обучение велось исключительно на грузинском языке, абхазский алфавит в принудительном порядке был переведен на основу грузинской графики, прекращено радиовещание на родном языке, заменены многие абхазские топонимы. Абхазов принуждали менять фамилии на грузинские, в отдельных случаях и национальность. Меры такого характера принимались в отношении коренных абхазов, например, в Галском районе. Вследствие этого, абхазское население с 1936 по 1939 годы уменьшилось более чем на 8 тысяч. В результате такой политики и насильственной ассимиляции численность абхазского народа к 1939 году оказалась ниже уровня первой всероссийской переписи 1897 года.81
Этот период был отмечен также и первыми попытками искажения и фальсификации истории. В 40-х годах появилась теория грузинского филолога-литературоведа Павла Ингороква, суть которой заключалась в том, что «исторические абхазы, хорошо известные по греко-римским, византийским, армянским, грузинским, арабским и другим источникам, этнически были грузинами, а современные абхазы - это якобы потомки адыгских племен, пришедших с Северного Кавказа и захвативших во второй половине XVII в. Абхазию. Они ассимилировали коренных обитателей, «грузинских» абхазов, но восприняли их имя. Это племя «апсуйцев» (от самоназвания абхазов-«апсуа»), осевшее на территории Абхазии лишь два-три столетия назад»82. Автор обрел ряд последователей и единомышленников, к примеру таких, как М.Лордкипанидзе, Г.Цулая, Д.Стуруа и др, но при этом не нашел поддержки у многих других историков, включая и грузинских. К примеру, советский грузинский историк, доктор исторических наук, профессор С.Н.Какабадзе писал: «С древнейших времен абхазский народ и Абхазия принимали участие в постепенном создании
81 Лежава Г.И. Изменение классово-национальной структуры населения Абхазии (ХIХ-ХХ вв.).Сухуми, 1989. с.120 82Анчабадзе З.В. Из истории средневековой Абхазии (VI-XVII вв.). С. 1959 грузинской культуры и государственности и вообще всего того, что определяло в течении многих веков национальное лицо грузинского народа».83
По сути, теория П.Ингороква была призвана стать теоретической основой компании «грузинизации» абхазов в деле обеспечения подготовки очередной депортации абхазского народа. Но, в связи с ликвидацией группы Л.Берия в руководстве СССР планы не осуществились. Впоследствии дискриминационные меры по отношению к абхазскому населению были смягчены, появились СМИ на абхазском языке, возродилось национальное образование.
Весьма кратко, но емко охарактеризовал ситуацию того периода известный российский дипломат Феликс Станевский, который отметил, что «Абхазия была присоединена к Грузии И.Сталиным и населена грузинским населением Л.Берией»84, что воспринималось абхазами не иначе, как грузинская оккупация. И действительно, для демографического давления на Абхазию и создания моноэтнических грузинских спецпоселений в абхазских населенных пунктах руководством Грузинской ССР были созданы переселенческие структуры (анклавы), которые, по сути, являлись опорными пунктами для осуществления процессов ассимиляции. Координирующая роль в решении вопросов переселения отводилась специально организованному тресту «Абхазпереселенстрой». С 1937 по 1941 годы было создано 10 новых переселенческих колхозов. За короткое время в Абхазию переселилось более 120 000 грузин. С точки зрения абхазов, изменению этнодемографической ситуации и ее перевеса в пользу грузин способствовала и экономическая политика грузинского руководства, основанная на массовом привлечении в Абхазскую АССР из Грузии рабочей силы. Наиболее “плодотворным” в этом отношении оказался период с 1960 по 1980-е годы. Если в 1959 году на территории Абхазии проживало 158 221 грузин (абхазов - 61 193),
В вопросе обеспечения численной доминанты грузин весьма важная роль отводилась и высшим образовательным учреждениям автономии, которые в сущности использовались в качестве плацдармов для обеспечения притока в Абхазию грузинской молодежи. Наиболее ярким примером являются мероприятия, связанные с переводом сельскохозяйственного института (позже переименованного в ГИСХ-Грузинский институт субтропического хозяйства) из Кутаиси в Сухуми под предлогом приближения к научной базе, располагавшейся в Нижней Эшере. Из 4 тысяч обучавшихся студентов и 200 сотрудников доля абхазов составляла, соответственно, 70 и 13 человек.86 Одновременно, готовилась почва для упразднения в 1966 году Сухумского педагогического института, деятельность которого, по мнению ЦК КП Грузии, потеряла свою актуальность в деле обеспечения автономии учительскими кадрами. Благодаря активной позиции сил абхазской интеллигенции, этот план не осуществился. А вот ГСХИ свое назначение, как носитель прогрузинских идей полностью себя оправдал. Подавляющее большинство его студентов, во время войны 1992-93 годов, практически полным составом выступало на стороне Грузии, а часть преподавательского корпуса входила в состав военного совета грузинской армии. К тому моменту оказалось разбалансированным и народное хозяйство Абхазской АССР. Ни одно министерство республики было не вправе принимать самостоятельные решения. Совет Министров Абхазии планировал работу лишь около 9% предприятий, все остальные находились в подчинении Тбилиси. Данная ситуация напрямую шла вразрез с закрепленными принципами национально-государственного устройства СССР в отношении Автономных Советских Социалистических Республик в контексте того, что «автономная республика координирует и контролирует деятельность предприятий, учреждений подчинения».87 Идея создания в Абхазии отдельного экономического региона поддержки не нашла. От общего числа ежегодных прибылей в распоряжении автономии оставалось не более 25%. Действия руководства Грузии обнажали систему ущемления малых республик и малых национальных образований, входящих в состав союзных республик.
Однако политика этнической дискриминации принесла свои плоды, прежде всего в плане недоверия абхазского населения грузинскому руководству и разбудила страх полного уничтожения нации. В этой связи, весьма справедливой является точка зрения британского военного эксперта (Центр изучения конфликтов Королевской военной Академии Сандхерст) Чарльза Блэнди, который сказал, что «история действительно влияет на умы людей, их восприятие и отношения, которые в некоторых случаях укоренились в психологии нации или народа, передаваясь из поколения в поколение».88 В созданных условиях государственность Абхазской АССР по существу сводилась до формального уровня. Естественной реакцией абхазского населения явился поиск путей по достижению политико-правовой самостоятельности, т.е. посредством выхода из состава Грузинской ССР.
Внешнеполитическая линия России на грузино-абхазском направлении и ее дипломатическое обеспечение в 1999-2008 гг
После провала планов Э.Шеварднадзе встреча в Москве все же состоялась. В ней приняли участие не только Б.Ельцин, Э.Шеварднадзе, В.Ардзинба, но и руководители северокавказских республик. В первой половине дня практически все высказались за немедленный вывод грузинских войск из Абхазии и возвращение в г.Сухуми законных парламента и правительства. Московская встреча, завершилась 3 сентября 1992 года подписанием трехстороннего Итогового документа, который содержал все необходимые пункты к урегулированию вооруженного конфликта мирным путем. В нем, в частности, говорилось о территориальной целостности Грузии, прекращении огня с 5 сентября, необходимости частичного присутствия грузинских войск на абхазской территории, вывода из Абхазии конфедератов, обмене пленными, обеспечении соблюдения международных норм в области прав человека и национальных меньшинств.
К 15 сентября планировалось возобновление нормальной деятельности законных органов власти Абхазии. В общем, документ определял основу мирного урегулирования и учитывал важные аспекты и нюансы по разрешению конфликта. Однако, федеративное устройство Грузии в нем не констатировалось. Сразу по окончании встречи В.Ардзинба официально заявил в средствах массовой информации, что вынужден был поставить свою подпись под сильным давлением руководства России, т.к. в противном случае Абхазию могли обвинить в срыве «мирных» переговоров. Тем самым Председатель Верховного Совета Республики Абхазия фактически дезавуировал свою подпись.
Вместе с тем, положение в Абхазии к концу сентября 1992 года осложнилось, Московские договоренности не выполнялись. Грузинская сторона практически сразу нарушила свои обязательства, начав 5 сентября 1992 г. обстрел абхазских позиций в с.Эшера. Но несмотря на это, Б. Ельцин продолжал поддерживать грузинского лидера до того момента, пока Э.Шеварднадзе не вылетел в Нью-Йорк на заседание 47 сессии Генеральной Ассамблеи ООН (25 сентября 1992 г.), где в своей речи, обвинив Россию в неспособности оказать Грузии реальное содействие в мирном разрешении грузино-абхазского конфликта и приверженности российской политики к т.н. «красно-коричневой» идеологии, он обратился за помощью к Западу, всем международным и региональным организациям и таким образом окончательно определил доминанту западного вектора во внешней политике Грузии.122
Это выступление, а также оскорбительные высказывания в адрес «непокорных» абхазов вызвало негативную реакцию многих в зале заседания ООН. Б.Ельцин, оказавший председателю Госсовета Грузии в 1992 году поддержку по вопросу вступления в ООН (тридцать первого июля 1992 г. она стала 179-м членом этой организации) и содействие в военной области, был раздражен его неблагодарностью.123 Необходимо констатировать, что со стороны руководства России в отношении Грузии и лично к Э.Шеварднадзе наступил переломный момент. Если в августе-сентябре 1992 г. Президент России и его оппозиционный парламент благосклонно относились к руководству Грузии, то в конце сентября 1992 года позиция исполнительной ветви власти стала склоняться в пользу Абхазии.
Осознание того, что Э.Шеварднадзе и Т.Китовани пытаются лишь использовать российскую военную поддержку, и убедившись в том, что тбилисский лидер и не помышляет о вступлении в СНГ, 25 сентября 1992 г. Верховный Совет РФ принял Постановление «О положении на Северном Кавказе в связи с событиями в Абхазии», в котором потребовал безоговорочного вывода грузинских войск с территории Абхазии и восстановления там законных органов власти. Встревоженный лидер Грузии срочно прибыл в Москву, чтобы обсудить с Б.Ельциным внезапное принятие упомянутого документа. Не сумев скрыть своего неодобрения по поводу решительных действий России, в личной беседе с Б.Ельциным он заявил, что решение грузино-абхазского вопроса не относится к компетенции Москвы. Такая точка зрения и опрометчивость высказывания сыграла роль катализатора. После чего, как подчеркивает С.Лакоба, правительство России незамедлительно определилось со своим выбором в пользу Абхазии и приступило к новому этапу урегулирования конфликта в своих геостратегических интересах.124
С 1 по 6 октября 1992 года абхазские вооруженные формирования совместно с северокавказскими отрядами и казаками провели успешную операцию против грузинских войск в районе Гагра-Леселидзе, в результате которой была освобождена северо-западная часть Абхазии и разблокирована российско-абхазская граница по реке Псоу, на которой были водружены флаги Республики Абхазия и Конфедерации. Победа на гагрском направлении весьма укрепила моральный дух абхазов и обеспечила единственно возможную (морской путь был неэффективен) доставку грузов через российско-абхазскую границу. Сразу после окончания операции появились публичные заявления грузинского руководства о том, что на территории Абхазии Грузия воюет с Россией в связи с открытым военным вмешательством последней во внутренние дела республики на стороне абхазов. Последовало даже обращение к Президенту США, однако Дж. Буш не разделил этого мнения, сообщив, что информация «не подтверждает сознательной военной помощи России Абхазии».125
Освобождение Гагры спровоцировало начало паники в оккупированном Сухуми. Грузинское население и многие гвардейцы покидали пределы Абхазии, ожидая наступления абхазских вооруженных формирований на столицу. Однако руководство бывшей автономии решило не спешить с освобождением. 11 октября 1992 года, в условиях оккупации и жесткого давления на население со стороны грузинских военных и полиции, в Абхазии состоялись выборы в грузинский парламент, завершившиеся избранием Шеварднадзе на пост Председателя Парламента Грузии. Потерпев серьезное поражение в Гагре, тбилисское руководство стало выступать с резкими обвинениями в адрес России, выдвигать требования о выводе российских войск из Грузии, просило помощи у НАТО и, по-прежнему, продолжало хранить молчание по поводу вступления в СНГ.
Особенности современного внутригосударственного развития и формирования политического курса Республики Абхазия
По итогам выполненной многолетней и напряженной комплексной работы российского внешнеполитического ведомства, осуществлявшейся на межведомственном уровне, заявления подавляющего большинства соискателей были удовлетворены и к 2008 году около 90 % жителей республики стали гражданами РФ. С целью улучшения весьма непростой ситуации в республике, российскими властями был создан эффективный механизм оказания помощи этой категории российских граждан, проживающих на территории Абхазии. Особое внимание уделялось решению первоочередных проблем нормализации ситуации в республике. Межведомственная комиссия Российской Федерации в режиме взаимодействия с руководством Абхазии приступила к поэтапному преодолению проблем социально-экономического развития Абхазии.
Был решен вопрос об организации выплаты пенсий всем категориям российских граждан, имеющим на это право, что положительным образом повлияло на рост благосостояния населения, зачастую находившегося на грани выживания. Было приняты меры по оказанию высококвалифицированной медицинской помощи, включая возможности системы здравоохранения Краснодарского края, в отдельных случаях Федеральных научных медицинских центров, а также подготовки кадров в Высших и среднеспециальных учебных заведениях, как в Абхазии, так и России.
С начала 2008 года, в связи с откровенно враждебной позицией грузинской стороны и продолжавшимися многочисленными нарушениями режима прекращения огня и разъединения сил в зоне конфликта, Грузия и Абхазия оказались на грани возобновления военных действий. Нарастающая динамика темпов милитаризации Грузии не могла не вызывать опасение у Сухума. Более того, нежелание официальных грузинских властей подписать с Абхазией Договор о неприменении силы и фактическое игнорирование рекомендаций России и международных наблюдателей об обеспечении приведения ситуации в Кодорском ущелье в соответствие с Московским соглашением крайне обостряли ситуацию. В условиях отсутствия конструктивного подхода со стороны Грузии к выполнению обязательств по урегулированию конфликта и по взаимной российско-абхазской договоренности, а также в соответствии с решением Совета глав государств (СГГ) СНГ от 22 августа 1994 года, Россией было принято решение об укреплении миротворческого контингента в пределах допустимой численности (до 3000 тыс.).171 6 марта 2008 года МИД России направил Исполнительному комитету СНГ официальную ноту, в которой сообщалось, что в силу изменившихся обстоятельств Российская Федерация информирует о снятии санкций против Абхазии от 19.01.1996 года, предусматривавших запрет на осуществление торгово-экономических, финансовых, транспортных и иных связей по государственной линии. Отменой санкций Россия продемонстрировала свою политическую поддержку Абхазии.
Действия, предпринятые Россией, вызвали жесткую критику со стороны Грузии. Тбилиси расценил их как поддержку сепаратизма и пригрозил возможностью применения ответных мер, направленных на защиту своих национальных интересов. Министр по вопросам реинтеграции Т. Якобашвили заявил, что «данное решение ставит Россию в совершенно иную ситуацию, когда грузинская сторона обязательно поставит вопрос о России как стороне в конфликте и объявит вне закона ее вооруженные силы на территории Абхазии».172 Со своей стороны МИД России мотивировал решение РФ тем, что сохранение режима санкций, с одной стороны, утратило свою актуальность, а с другой, создавало препятствия на пути к реализации практических шагов по налаживанию социально-экономической сферы в регионе в рамках обеспечения всесторонней защиты прав, свобод и законных интересов граждан Российской Федерации, проживающих на рубежом. Принципиальные разногласия по данному вопросу в позициях российской и грузинской сторон обусловили эскалацию конфронтации между Грузией и Россией. В официальном заявлении Министерства иностранных дел Грузии фактически в ультимативной форме прозвучало, что «в сложившейся ситуации МИД Грузии возлагает полную ответственность за возможное развитие событий на Россию».173 Не вызывает сомнения, что этим заявлением Тбилиси попытался представить Россию перед лицом мирового сообщества в качестве интервента и снять с себя ответственность, а по сути, использовать возникшую ситуацию как оправдание действий, впоследствии предпринятых Грузией в августе 2008 года. Весьма показателен тот факт, что шумные обвинения и действия дестабилизирующего характера в адрес РФ приобрели наиболее масштабные формы сразу после полного вывода с территории Грузии российских военных баз в конце 2007 года. Параллельно с выводом РВБ, в рамках двухстороннего соглашения от 31 марта 2006 г., на территории Грузии предполагалось создание российско-грузинского антитеррористического центра с учетом того, что территория Грузии неоднократно использовалась террористами для подготовки и организации вылазок против Российской Федерации. Однако, начавшаяся работа была прекращена грузинской стороной практически одновременно с выполнением Россией своих обязательств по выводу всех видов вооружений и офицерского состава армии.174 Дополнительным шагом Грузии по направлению к дестабилизации отношений и максимальному дистанцированию от России стало решение Грузии о прекращении сотрудничества в области противовоздушной обороны (ПВО), скрепленного договором между странами СНГ от 1995 года.
Анализ упомянутого выше дает основания утверждать, что Грузия длительное время намеренно затягивала, а потом и вовсе заблокировала переговорный процесс по урегулированию конфликта с целью реализации своих планов по восстановлению территориальной целостности республики силовым путем, в отсутствие на своей территории сдерживающего фактора, которым, по существу, являлась Россия. Этим в достаточной степени объясняется и упорное нежелание грузинского руководства подписать соглашение о неприменении силы и гарантиях безопасности, заключить договоренности о выводе грузинских армейских и полицейских формирований из Верхнего Кодори, а также стремление заменить российских миротворцев на формирования Североатлантического блока НАТО.175