Формирование полицентричной системы международных отношений (на примере объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества) Алексеенко Олег Александрович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Теоретико-методологические основы исследования интеграционных процессов 16

1.1. Основные модели теоретического измерения интеграционных процессов в политической науке 17

1.2. Роль интеграционных процессов в формировании полицентричной системы международных отношений 32

ГЛАВА II. БРИКС как элемент формирования полицентричной системы международных отношений 52

2.1. Политические детерминанты становления БРИКС 53

2.2. Взаимодействие государств в рамках БРИКС 60

2.3. Препятствия для дальнейшей консолидации государств БРИКС и пути их преодоления 75

2.4. Перспективы и приоритеты стратегического партнерства БРИКС 83

ГЛАВА III. Шанхайская организация сотрудничества как элемент формирования полицентричной системы международных отношений

3.1. Интеграционные процессы в Центрально-Азиатском регионе и основные этапы становления Шанхайской организации сотрудничества 92

3.2. Пути развития сотрудничества, преодоление конфронтационных проявлений в рамках Шанхайской организации сотрудничества 98

3.3. Конкуренция за влияние в Центрально-Азиатском регионе. Вызовы к Шанхайской организации сотрудничества на пути к обеспечению безопасности и стабильности в регионе 119

3.4. Перспективы развития Шанхайской организации сотрудничества 129

Заключение 136

Список литературы и эмпирическая база исследования 142

• Роль интеграционных процессов в формировании полицентричной системы международных отношений
• Взаимодействие государств в рамках БРИКС
• Препятствия для дальнейшей консолидации государств БРИКС и пути их преодоления
• Пути развития сотрудничества, преодоление конфронтационных проявлений в рамках Шанхайской организации сотрудничества

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования.

Актуальность темы исследования определяется необходимостью
осмысления особенностей формирования полицентричной системы

международных отношений, что стало актуальной задачей для

исследователей и политиков в начале XXI века. В результате происходящих в международной жизни за последнее десятилетие изменений (новых направлений, движений, трендов) существующая система международных отношений вошла в турбулентное состояние.

Проблемное поле, ставшее актуальным вследствие наметившихся изменений в международной жизни, требует осмысления в силу того, что уже сейчас у общественных и политических сил возникает потребность в рекомендациях экспертного сообщества.

В рамках данной работы анализируются актуальные проблемы формирования полицентричной системы международных отношений. Этот процесс автор рассматривает на примере деятельности объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Значимость БРИКС и ШОС в современном мире подкрепляется территориальными масштабами, демографическим, экономическим и политическим потенциалами указанных объединений.

БРИКС включает в себя Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южно
Африканскую Республику, т.е. пять региональных лидеров, представляющих
три континента и крупнейшие цивилизационные ареалы, которых объединяет
неудовлетворенность существующим состоянием дел и собственным
положением в системе международных отношений. Несмотря на
определенные разногласия по региональным проблемам, государства БРИКС
солидарны в подходах к глобальным вопросам. БРИКС выступает в качестве
представительной диалоговой площадки глобального уровня, а

мобилизационный ресурс и совокупный потенциал участников данного

объединения может оказать существенное влияние на развитие процессов международной жизни.

Формирование полицентричной системы международных отношений в отдельном регионе рассматривается в работе на примере деятельности Шанхайской организации сотрудничества в Центральной Азии. Регион интересен многовекторным характером интеграционных инициатив и пересечением в нем интересов всех крупных геополитических акторов.

Интеграционные процессы в рамках Шанхайской организации сотрудничества имеют достаточно весомый конструктивный потенциал и перспективы, что, возможно, позволит поставить ШОС в один ряд с другими авторитетными геополитическими акторами современной международной жизни.

Таким образом, указанные доводы определяют актуальность

исследования роли процессов регионализации в условиях формирования полицентричной системы международных отношений и значимость представленных выводов и рекомендаций в осмыслении теоретических и практических аспектов различных уровней интеграции.

Степень научной разработанности проблемы.

Анализ общей ситуации в предметной области исследования носит междисциплинарный характер, что предполагает обращение к разноплановым источникам из области политологии, истории, экономики, философии и др.

Указанной проблематике посвящены многочисленные исследования представителей западной общественно-политической мысли, среди них стоит отметить работы авторов, стоявших у истоков теоретико-методологических аспектов интеграции, Б. Балашши¹, К. Дойча², Д. Митрани³, Ж. Моннэ⁴, Э.

¹ Balassa В. The Theory of Economic Integration. London. 1961.

² Deutsch К. The Analysis of International Relations. New Jersey: Prentice-Hall Inc. 1978;
Deutsch К. Political Community and the North Atlantic Area: International Organization in the
Light of Historical Experience. 2nd ed. Princeton. 1957.

³ Mitrany D. A working peace system. Chicago: Quadrangle Books. 1966; Mitrany D. The
prospect of integration: federal or functional // Journal of Common Market Studies. 1965. Vol. 4.

⁴ Monnet J. Memoirs. Collins. 1978.

Хааса⁵. Позднее к ним присоединились Ф.С. Бергстен⁶, Т. Бертцель⁷, Дж. Вейлер⁸, Э. Моравчик⁹, Дж. Пайндер¹⁰, Ф. Содербаум¹¹, Л. Фавсет¹², Б. Хеттне¹³. Подробный обзор представлен в первой главе диссертации.

Исследованию вопроса о трансформации мировой политической системы и формированию нового мирового порядка посвящены труды зарубежных политологов-теоретиков З. Бжезинского¹⁴, Г.Киссинджера¹⁵, Дж. Ная¹⁶, Ф. Фукуямы¹⁷, С.Хантингтона¹⁸.

Большое значение для исследуемой в диссертации проблематики, представляют работы отечественных исследователей в области мировой

⁵ Haas E. The obsolescence of Regional Integration Theory. University of California.1975; Haas
E. Beyond the Nation State: Functionalism and International Organization. Stanford. 1964; Haas
E. International Integration: The European and the Universal Process // International
Organization. Vol.15. №3. 1961. URL:
(дата обращения: 11.04.2015);
Haas E. The Uniting Europe: Political, Social and Economical Forces 1950—1957. Stanford.
1958.

⁶ Bergsten C.F. The Free Trade Area of the Asia Pacific Is the Next Step Forward for APEC (and
for the World Trading System) // Peterson Institute for International Economics. URL:
(дата обращения:
04.02.2015г.).

⁷ Brzel T. A Comparative Regionalism: A New Research Agenda // KFG Working Paper. 2011.
№ 28.

⁸ Weiler J. The Transformation of Europe in The Constitution of Europe. Cambridge. 1999.

⁹ Moravcsik A. Why the European Community Strengthens the State: Domestic Politics and
International Cooperation. Cambridge. 1994; Moravcsik A. Is Something Rotten in the State of
Denmark? Constructivism and European Integration//Journal of European Public Policy.1999.
Vol. 6; Moravcsik A. Preferences and Power in the EC: A Liberal Intergovernmentalist Approach
// Journal of Common Market Studies. 1993. Vol. 31. № 4.

¹⁰ Pinder John. European communities: The building of the Union. Oxford, 1991.

¹¹ Soderbaum F. Exploring Links between Micro-Regionalism and Macro-Regionalism / ed. by
M. Fareell, B. Hettne, L. Langenhove // Global Politics of Regionalism: Theory and Practice.
London. 2005.

¹² Fawcett L. Regionalism from Historical Perspective / ed. by Fareell M., Hettne B., Langenhove
L.// Global Politics of Regionalism: Theory and Practice. L., 2005; Fawcett L. Exploring
Regional Domains: A Comparative History of Regionalism // Intern Affairs (Royal Inst. of
Intern. Affairs). 2004. № 80/3.

¹³ Hettne B. Beyond the «New Regionalism» // New Political Economy. 2005; Hettne B.
Globalization and the New Regionalism // Globalism and the New Regionalism. Vol. 1 / ed. by
Hettne B., Inotai A., Sunkel O. MacMillan Press Ltd.&St.Martin’s Press Ltd.1999.

¹⁴ Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М. 2010.; Бжезинский З. Стратегический
взгляд: Америка и глобальный кризис. М. 2012.

¹⁵ Kissinger H. World Order. Allen Lane.2014.

¹⁶ Nye J. Jr. Soft Power // Foreign Police. № 80. 1990.

¹⁷ Fukuyama F. Political Order and Political Decay: From the Industrial Revolution to the
Globalization of Democracy. 2014.

¹⁸ Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. NY. 2011.

политики и международных отношений В.С. Авдонина¹⁹, О.Н. Бабуриной²⁰, Н.А. Баранова²¹, И.М. Бусыгиной²², К.С. Гаджиева²³, И.В. Ильина²⁴, О.Г. Леоновой²⁵, И.М. Осадчей²⁶, А.В. Торкунова²⁷, М.А. Троицкого²⁸, П.А. Цыганкова²⁹, В.Г. Шемятенкова³⁰, Ю.В. Шишкова³¹, А.Д. Шутова³², В.И. Юртаева³³, Ю.В. Яковца³⁴ и др.

Проблемам становления, развития и практическим аспектам

деятельности БРИКС, а также двусторонним отношениям между участниками объединения посвящено большое количество работ и аналитических

¹⁹ Авдонин В.С. Основные теоретические подходы в исследовании интеграции //
Российский научный журнал. 2007. № 1.

²⁰ Бабурина О.Н. Регионализация и глобализация: к проблеме взаимосвязи. // Проблемы
современной экономики. 2008. № 3 (27). URL: обращения: 20.12.2014 г.).

²¹ Баранов Н.А. Регион как объект (уровень) политического анализа // Персональный сайт.
URL: (дата обращения: 20.05.2015 г.).

²² Бусыгина И. Асимметричная интеграция в Евросоюзе // Международные процессы. М.
2007. Т. 5, № 3 (15).

²³ Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России: контуры нового миропорядка. М.
2007.

²⁴ Ильин И.В., Леонова О.Г., Розанов А.С. Теория и практика политической глобалистики.
М. 2013.

²⁵ Леонова О.Г. Мягкая сила – ресурс внешней политики государства // Обозреватель-
Observer, апрель 2013. № 4; Леонова О.Г. Глобальная регионализация как феномен
развития глобального мира // Журнальный клуб Интелрос. Век глобализации. 2013. № 1.
URL: (дата обращения: 09.02.2015 г.).;
Леонова О.Г. БРИКС - внеамериканская зона взаимодействия. Обозреватель-Observer,
январь 2015. № 1.

²⁶ Осадчая И.М. Глобализация и государство: новое в регулировании экономики развитых
стран // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 11.

²⁷ Торкунов А.В. Современные международные отношения и мировая политика.
М.:Просвещение. 2004.

²⁸ Троицкий М.А. Глобальный регионализм и внешняя политика России // Свободная
мысль. 2009. № 11.

²⁹ Цыганков П. А. Теория международных отношений М. 2006. / Универсальные ценности
в мировой и внешней политике / Под ред. П.А. Цыганкова. М.: Издательство Московского
университета. 2012.

³⁰ Шемятенков В. Г. Европейская интеграция. М. 2003.

³¹ Шишков Ю. В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. Почему не
интегрируются страны СНГ. М. 2001.; Шишков Ю. В. Формирование европейского
экономического пространства//Заглядывая в XXI век ЕС и СНГ / Отв. ред. Ю. А. Борко. М.
1998.

³² Шутов А.Д. Россия в жерновах истории. М.: Вече. 2008.

³³ Юртаев В.И. БРИКС: Приоритеты для стратегии развития // БРИКС и Африка:
сотрудничество в целях развития. М.: РУДН. 2013.

³⁴ Яковец Ю.В. Закон поляризации и социально-политического партнерства в кризисных
ситуациях // Экономические стратегии. 2012. № 5.

материалов зарубежных и отечественных исследователей. Необходимо отметить материалы таких авторов, как А.Х. Абашидзе³⁵, А.Ю. Борзова³⁶, А.Г. Володин³⁷, В.М. Давыдов³⁸, Ф.А. Лукьянов³⁹, В.А. Никонов⁴⁰, В.В. Панова⁴¹, Е.М. Примаков⁴², Н.Н. Целищев⁴³ и др. Среди зарубежных исследователей заслуживают внимания работы С. Кендаля⁴⁴, Дж. Сакса⁴⁵, П. Харша⁴⁶, П. Юана⁴⁷.

Исследование процессов региональной интеграции в Центральной Азии и вопросов становления и развития Шанхайской организации сотрудничества, потребовало изучения трудов К.М. Барского⁴⁸, А.А. Волохова⁴⁹, А.А.

³⁵ Абашидзе А.Х., Солнцев А.М. БРИКС – международная квазиорганизация? //Материалы
научного семинара «Актуализация процесса взаимодействия стран БРИКС в экономике,
политике, праве». М. 2012.

³⁶ Борзова А.Ю. Роль Бразилии в интеграционных процессах в Латинской Америке / В сб.
БРИК: Предпосылки сближения и перспективы взаимодействия. М.: Институт Латинской
Америки РАН. 2010.

³⁷ Володин А.Г. Россия-Индия-Китай в свободной геометрии мировой политики //
Апология. 2007. № 9.

³⁸ Давыдов В.М. Неравномерность развития как основа формирования новых центров
экономической мощи и политического влияния. // Правовые аспекты БРИКС. Aspetti
giuridici del BRICS. Legal aspects of BRICS. / Сборник докладов и выступлений на научном
семинаре 8-9 сентября 2011 года / Отв. редакторы Т.А. Алексеева, П.Каталано. Спб. 2011.

³⁹ Лукьянов Ф.А. БРИКС и трансформация России // Записка Аналитического центра
Обсерво, 2014. № 5.

⁴⁰ Перспективы и стратегические приоритеты восхождения БРИКС // Научный доклад к
VII Саммиту БРИКС под ред. В.А. Садовничего, В.Ю. Яковца, А.А. Акаева, М. 2014.

⁴¹ Панова В.В. БРИКС: место России в группе, видение и практические результаты,
совместная деятельность «пятерки» в рамках многосторонних институтов. //Стратегия
России в БРИКС: цели и инструменты. Сб. статей под ред. В.А. Никонова, Г.Д. Толорая.
М.: РУДН. 2013.

⁴² Примаков Е.М. Мир после 11 сентября. М.: Мысль. 2002.

⁴³ Целищев Н.Н. БРИКС – новая прогрессивная форма международной интеграции
развивающихся стран: становление и развитие // Аграрное образование и наука. № 3. 2013.

Kendall S. Future of IMF argued //The Moscow Tribune. Febr. 4. 1998.

⁴⁵ Sachs J. Uncontrollable Power //Financial Times. Dec. 11. 1997.

⁴⁶ Harsh V. Pant. The problem with the BRICS // DNA India. URL:
(дата обращения:
10.10.2014 г.).

⁴⁷ Yuan P. A Harmonious World and China’s New Diplomacy (P. 4) // Contemporary
International Relations. Vol. 17. № 3. 2007 / Scholary Journals of China Institutes of
Contemporary International Relations. URL: (дата обращения: 17.11.2014 г.).

⁴⁸ Барский К.М. Шанхайская организация сотрудничества накануне саммита в Бишкеке:
основные задачи момента / Международная жизнь. 2013. № 5.

⁴⁹ Волохова А.А. Основы китайской дипломатии: Эволюция пяти принципов мирного
сосуществования в 1949-2006 годах. М.: Научная книга. 2007.

Казанцева⁵⁰, С.Г. Лузянина⁵¹, А.В. Лукина⁵², Э.А. Меркуловой⁵³, работ
зарубежных авторов И.Н. Бекмуратова⁵⁴, Н. Каюмова⁵⁵, М. Нарибаева⁵⁶, Д.
Оторбаева⁵⁷, Ф. Толипова⁵⁸, М. Бхадмаркумара⁵⁹, Ч. Х.Гуанга⁶⁰, Е.

Фейгенбаума⁶¹, Ч. Хуашена⁶², Х. Цзуна⁶³.

Большое значение для автора имели работы Института мировой экономики и международных отношений РАН⁶⁴, Института Латинской

⁵⁰ Казанцев А.А. «Большая игра» с неизвестными правилами. Мировая политика и
Центральная Азия. М.: МГИМО. 2008.

⁵¹ Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на Большой
Восток (2004-2008 гг.). М.: Восток-Запад. 2007.

⁵² Лукин А.В. Эволюция образа Китая в России и российско-китайские отношения. М.
2005; Лукин А., Мочульский А. Шанхайская организация сотрудничества: структурное
оформление и перспективы развития // Аналитические записки. Научно-координационный
совет по международным исследованиям МГИМО (У) МИД России. 2005. № 2 (4).

⁵³ Меркулова Э.А. Пути повышения роли Шанхайской организации сотрудничества как
инструмента стабильности и развития в Центральной Азии учеб пособие М. 2003.;
Меркулова Э.А. Место и роль Шанхайской организации сотрудничества в обеспечении
стабильности и развития в Евразии учеб пособие/ Ин-т актуальных международных
проблем. М. 2005.

⁵⁴ Бекмуратов И.Н. Перспективы развития ШОС: взгляд Узбекистана // Вестник ЧГУ.
Политические науки. Востоковедение. 2001. № 21 (236). Вып.11.

⁵⁵ Каюмов Н. Мыслить стратегически: Таджикистан в Евразийском Союзе, в ШОС и в
отношениях с Китаем // Евразийское развитие. URL:
(дата обращения: 01.07.2014 г.).

⁵⁶ Нарибаев М. Сотрудничество Казахстана с ШОС, как фактор развития
внешнеэкономической деятельности на современном этапе // Центральная Азия и Кавказ.
2009. № 4-5 (64-65).

⁵⁷ Оторбаев Дж. Кыргызстан придает большое значение реализации проектов в рамках
ШОС // Новости Кыргызстана. URL: (дата
обращения: 10.07.2014 г.).

⁵⁸ Толипов Ф. К вопросу о самостоятельной роли Организации Центрально-Азиатского
Сотрудничества в рамках ШОС//Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 6.

⁵⁹ Bhadrakumar M.K. A new dividing line in Europe // Asia Times Online. URL:
(дата обращения: 23.05.2015 г.).

⁶⁰ Huang C.H. China and the Shanghai Cooperation Organization: Post-Summit Analysis and
Implications for the United States// The Journal of the China-Eurasia Forum. Vol. 4. № 3. 2006.

⁶¹ Feigenbaum E.A. The Shanghai Cooperation Organization and the Future of Central Asia //
U.S. Department of State. 2007. URL: (дата обращения: 12.11.2014).

⁶² Хуашэн Ч. Китай. Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества. М.:
Центр Карнеги. 2005. URL: (дата обращения:
03.08.2014).

⁶³ Цзун Х. Создание новой концепции безопасности в Азии // Китай. № 6 (104). 2014. С.16-
17.

⁶⁴ Россия в полицентричном мире / Под. ред. А.А. Дынкина, Н.И. Ивановой. М.: Весь Мир.
2011. / Россия и мир. Экономика и внешняя политика. // Ежегодный прогноз. Рук. проекта:
А.А. Дынкин, В.Г. Барановский. М.: ИМЭМО РАН. / Россия и мир: 2014. Экономика и
внешняя политика. // Ежегодный прогноз. Рук. проекта: А.А. Дынкин, В.Г. Барановский.

Америки РАН⁶⁵, Института Африки РАН⁶⁶, Института экономики РАН⁶⁷,
Российского института стратегических исследований⁶⁸. Их монографии,
статьи и сборники в значительной мере способствовали изучению основных
понятий и процессов формирования полицентричной системы

международных отношений. Большое значение для автора представляли работы указанных Институтов как в отношении исследуемых в диссертации регионов, так и государств-участников объединения БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества в различных комбинациях их взаимоотношений.

Цель диссертационного исследования: определить парадигму формирования полицентричной системы международных отношений посредством комплексного политологического анализа основных моделей теоретического измерения интеграционных процессов на глобальном и региональном уровнях.

Задачи диссертационного исследования

проанализировать основные теоретико-методологические подходы к исследованию процессов интеграции;

установить параметры и характеристики, позволяющие относить того или иного актора к центрам силы; определить комплексный подход к оценке

М. ИМЭМО РАН. 2013. / Россия и мир: 2015. Экономика и внешняя политика. // Ежегодный прогноз. Рук. проекта: А.А. Дынкин, В.Г. Барановский. М.: ИМЭМО РАН. 2014. / Россия и мир: 2016. Экономика и внешняя политика. // Ежегодный прогноз. Рук. проекта: А.А. Дынкин, В.Г. Барановский. М.: ИМЭМО РАН. 2015.

⁶⁵ Борзова А.Ю. Роль Бразилии в интеграционных процессах в Латинской Америке / В сб.
БРИК: Предпосылки сближения и перспективы взаимодействия. М.: Институт Латинской
Америки РАН. 2010. / Мартынов Б.Ф., Ивановский З.В., Симонова Л.Н., Окунева Л.С.
Ключевые интересы и целевые ориентиры Бразилии, как участницы формата БРИКС //
Стратегия России в БРИКС: цели и инструменты. / Сб. статей под ред. В.А. Никонова, Г.Д.
Толорая. М. РУДН. 2013.

⁶⁶ Шубин В.Г. ЮАР в БРИКС: последняя по очереди, но не по важности // Вестник
международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2015. Т. 10. № 2. и др.

⁶⁷ Новое направление российской внешней и внешнеэкономической политики –
взаимодействие БРИКС / Отв. ред. С.П. Глинкина; Кол. авторов. М. Институт экономики
РАН. 2014.

⁶⁸ Экономическое сотрудничество стран БРИКС как основа многополярного мира: Сб.
материалов междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 2 апреля 2015 г.)/ сост.: В.В. Перская,
И.В. Прокофьев, С.В. Каратаев, Е.А. Шарова; Рос ин-т стратег. исслед.; Финансовый ун-т
при Правительстве Рос. Федерации; Дипломатическая акад. Министерства иностранных
дел Рос. Федерации. М.: РИСИ. 2015.

того или иного актора, позволяющий относить его к центрам силы в формирующейся полицентричной системе международных отношений;

- выявить роль и значение БРИКС и ШОС в процессе формирования
полицентричной системы международных отношений; выявить ключевые
интересы, позиции, конкретные действия, диалектику взаимоотношений
(процесс консолидации позиций) между государствами на примере
рассматриваемых объединений;

- исследовать основные направления деятельности и определить
перспективы развития БРИКС в условиях формирования полицентричной
системы международных отношений;

- определить возможные перспективы дальнейшего развития
Шанхайской организации сотрудничества в условиях формирования
полицентричной системы международных отношений;

Объектом исследования выступает формирующаяся полицентричная система международных отношений.

Предметом выступают основные особенности, специфика

взаимоотношений государств в рамках объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества.

Гипотеза диссертационного исследования.

В условиях поиска эффективных механизмов противодействия гегемонии одного государства, установления справедливых и равных правил для всех участников международных отношений, объединение БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества являются катализаторами процесса трансформации существующей системы международных отношений в полицентричную, если:

БРИКС расширяет формы и механизмы взаимодействия в

политической, экономической, гуманитарной и других сферах рассматривая их в качестве стратегических и приоритетных;

Шанхайская организация сотрудничества выступает в качестве ключевого элемента в процессе стабильного и безопасного развития

Центрально-Азиатского региона, с перспективой оформления в один из центров силы глобального мира.

Положения, выносимые на защиту:

1. Сочетание комбинированных подходов в изучении интеграционных процессов способствует всесторонней оценке развития процессов регионализации. В условиях развития современных международных отношений, когда взаимодействие государств приобретает все более новые формы на разных уровнях общественной жизни, классические теории политической интеграции не всегда учитывают многомерность, плюрализм, всю полноту моделей и институциональных форм современных процессов глобализации и регионализации. Происходящие изменения требуют нового теоретического осмысления и прогнозирования.

2. Формирование полицентричной системы международных отношений обусловлено возникновением новых центров силы. Становление межгосударственных объединений в качестве центра силы возможно при условии консолидации своих внешнеполитических позиций с опорой на тесное экономическое сотрудничество, с одновременным расширением форм и механизмов взаимодействия в сферах культуры, образования, туризма, спорта, институтов гражданского общества и т.д.

3. Консолидация в рамках внеамериканской зоны взаимодействия (в т.ч. в рамках деятельности объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества) станет катализатором процесса трансформации существующей системы международных отношений в полицентричную.

4. Участие БРИКС в качестве неотъемлемого элемента процесса

формирования полицентричной системы международных отношений будет более эффективным при условии расширения сфер взаимодействия, согласования позиций и компромиссных подходах в противодействии глобальным вызовам и угрозам. Возможное, в перспективе, оформление

объединения в полноценную международную организацию - повысит авторитет БРИКС на международной арене.

5. Становление ШОС в качестве авторитетного структурного

элемента в новой полицентричной системе международных отношений возможно при условии реализации комплекса мероприятий направленных на интенсификацию экономического и гуманитарного сотрудничества, а также совершенствовании методов и форм взаимодействия в процессе обеспечения региональной безопасности.

Теоретико-методологическая основа диссертационного

исследования.

В диссертации широко применяются общенаучные методы: анализ,
синтез, диалектический подход. Важную роль сыграло привлечение
понятийного аппарата, методов исследования теории международных
отношений, истории и политологии: системный анализ, структурно-
функциональный метод, метод сравнительного анализа, сравнительно-
исторический метод, прогнозирование, институциональный метод,
системный метод. Совокупность указанных методов позволила выявить
особенности развития, провести оценку эффективности моделей
региональной интеграции и зарождения центров силы в условиях
формирования полицентричной системы международных отношений.

Большое значение для исследования имели методики мониторинга и контент-анализа СМИ на предмет экспертных оценок, метод ситуационного анализа, ивент-анализ и SWOT-анализ.

В ходе исследования автор опирался на результаты изысканий крупнейших представителей политологической, философской и правовой мысли.

Теоретическую основу диссертационного исследования составили положения теории федерализма Ж. Монне и А. Спинелли, теории функционализма Д. Митрани, теории зависимого развития Р. Пребиша и

Г. Зиммера, а также идеи последователей неофункционалистского подхода Э. Хааса, К. Дойча, Л. Линдберга, Ф. Шмиттера, Л. Шейнемана и др.

Большое влияние оказали работы по изучению интеграции связанные с
парадигмой реализма Г. Моргентау о политике государств, направленной на
обеспечение собственной национальной безопасности, либерально-

идеалистической парадигмой Дж. Ф. Даллеса, который в качестве главного катализатора международных отношений рассматривал общность интересов участников международных отношений, а не конфликты и войны.

Основу работы составили также теоретические разработки в области
политической регионалистики Т. Берцель, Б. Хеттне, Ф. Содербаума,
Дж. Розенау и др., посвященные классификации регионов, уровням их
взаимодействия и степени влияния процессов фрагмеграции на

международные отношения.

Нормативную базу составили официальные материалы, документы и соглашения в рамках ООН, БРИКС, ШОС.

Среди наиболее актуальных для диссертационного исследования документов, необходимо отметить Устав Организации Объединенных Наций⁶⁹, в главе VIII которого нашел отражение вопрос регулирования региональных соглашений.

В работе широко использовалась Концепция участия Российской Федерации в объединении БРИКС⁷⁰, Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденные в 2000⁷¹, 2008⁷², 2013 гг⁷³., а также

⁶⁹Устав Организации Объединенных Наций // URL:

(дата обращения: 07.08.2014 г.).

⁷⁰ Концепция участия Российской Федерации в объединении БРИКС // Министерство
иностранных дел Российской Федерации. URL:
(дата
обращения: 27.11.2014 г.).

⁷¹ Концепция внешней политики Российской Федерации // Российская газета. № 133.
11.07.2000.

⁷² Концепция внешней политики Российской Федерации, утв. 12.07.2008 № Пр-1440 //
Президент России. URL: (дата обращения: 25.11.2014 г.).

⁷³ Концепция внешней политики Российской Федерации, утв. Президентом РФ 12.02.2013
г. // Министерство иностранных дел Российской Федерации. (дата обращения: 27.11.2014 г.).

нормативно-правовая база Шанхайской организации сотрудничества:
Декларация о создании⁷⁴, Хартия⁷⁵, Соглашение о Региональной

антитеррористической структуре⁷⁶ и другие нормативно-правовые акты отдельных государств-участников ШОС.

Эмпирическую базу исследования составили выступления глав государств, министров иностранных дел, политических и общественных деятелей государств-участников рассматриваемых объединений.

Научная новизна диссертационного исследования определяется следующими положениями:

- выявлены новые для отечественной теории международных
отношений теоретико-методологические подходы к исследованию
интеграционных процессов: показана тенденция к комбинированию
различных теоретических подходов в исследованиях региональной
интеграции, выявлено проявление элементов «открытого регионализма» и
теории «нового управления»;

- предложен комплексный подход к оценке того или иного актора,
позволяющий относить его к центрам силы в формирующейся
полицентричной системе международных отношений;

- выявлены роль и значение объединения БРИКС и Шанхайской
организации сотрудничества в процессе формирования полицентричной
системы международных отношений в рамках внеамериканской зоны
взаимодействия; выявлены ключевые интересы, позиции, конкретные
действия, диалектика взаимоотношений (процесс консолидации позиций)
между государствами на примере рассматриваемых объединений;

⁷⁴ Декларация о создании Шанхайской организации сотрудничества // Президент России.
URL: (дата обращения: 20.11.2014 г.).

⁷⁵ Хартия Шанхайской организации сотрудничества // Президент России. URL:
(дата обращения: 11.11.2014 г.).

⁷⁶ Основные документы РАТС ШОС //РАТС ШОС. URL:
(дата обращения: 28.10.2014 г.).

- исследованы основные направления деятельности и предложена
парадигма развития БРИКС в условиях формирования полицентричной
системы международных отношений;

- предложена парадигма дальнейшего развития Шанхайской
организацией сотрудничества в условиях формирования полицентричной
системы международных отношений.

Теоретическая значимость исследования.

На основе проведенного научного анализа конкретизированы общие
теоретические представления о формировании полицентричной системы
международных отношений. Обоснованы преимущественные характеристики
региональной интеграции для преодоления вызовов и угроз современной
геополитики, что может служить отправной точкой дальнейших

исследований интеграционных процессов.

Практическая значимость исследования.

Научные результаты и выводы, полученные в ходе диссертационного
исследования могут быть использованы на практике: при проведении
сравнительного анализа региональных объединений и перспектив

интеграции, выработке рекомендаций по направлениям перспективного сотрудничества России и иностранных государств в рамках объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества.

Результаты исследования могут применяться в деятельности

аналитических и консалтинговых структур в рамках объединения БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества, для улучшения качества и эффективности их взаимодействия государств-участников объединений.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебных и специальных курсах по международным отношениям, политологии, глобалистике, регионалистике.

Выводы и обобщения исследования могут использоваться в качестве аналитического материала в деятельности различных межгосударственных объединений и наднациональных органов.

Апробация результатов исследования:

Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях автора в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ (общим объемом 2,51 п.л.).

Основные положения и выводы прошли апробацию в рамках
выступлений с докладами на различных научно-практических конференциях
международного и российского уровня: V Всероссийской научной
конференции «Россия 2030 глазами молодых ученых» (Москва, 2012), III
молодежном фестивале науки стран СНГ (Москва, 2012), IV молодежном
фестивале науки стран СНГ (Москва, 2013), III Международном Конгрессе
«Глобалистика-2013» (Москва, 2013), Международном консорциуме

глобальных исследований (Москва, 2013), Саммите студенческих лидеров
стран СНГ (Москва, 2014), Конференции «Ломоносов-2014» (Москва, 2014),
Международной научно-практической конференции «Экономическое

сотрудничество стран БРИКС как основа многополярного мира» (Москва, 2015), Круглом столе «Россия в ЕАЭС и БРИКС: инновационный прорыв» в рамках Московского Экономического Форума (Москва, 2015).

Структура диссертации

Диссертация состоит из Введения, 3 глав (10 параграфов), Заключения, Списка использованных источников, включающего 303 наименования. Общий объем работы составил 172 страницы (с учетом списка литературы).

Роль интеграционных процессов в формировании полицентричной системы международных отношений

Несмотря на существование различных принятых определений интеграции, которые можно объяснить, вариативностью моделей и типов интеграционных процессов, а также различными целями и задачами собственно участников этих процессов, как по объективным, так и по субъективным причинам - данное понятие все же требует своего уточнения.

Наиболее активно политическая интеграция стала изучаться в 50-60-х гг. XX в., после возникновения целого ряда независимых развивающихся государств и становления европейской интеграции. Однако идейные истоки процесса исследования берут свое начало еще со времени окончания Первой мировой войны (1918 гг.). Поиск новых форм и путей к мирному сосуществованию привел к возникновению в 20-30-х гг. XX в. панъевропейского движения, характерной особенностью которого являлась критика национальной государственности. Именно в борьбе между национальными государствами сторонники этих идей видели главную причину кризиса Европы. Из критики национального государства вышли две классических теории, с которыми связаны многие последующие, актуальные на сегодняшний день, дискуссии и разработки в области интеграционного анализа. Одной из таких теорий стала теория федерализма, а затем из ее критики вышла и теория функционализма83.

Теория федерализма появилась в результате кризиса национальных государств, связанных с бурными событиями в мире и, в частности, европейском континенте. Основатель теории федерализма в Европе французский государственный деятель Ж. Монне, совместно с итальянским политическим деятелем А. Спинелли разработали концепцию разделения власти в Европе между национальным и наднациональным уровнем. Эта идея нашла поддержку у таких видных политических деятелей как президента Франции Ф. Миттерана, первого канцлера ФРГ К. Аденауэра, премьер-министра Нидерландов Й. Бейена, премьер-министра Италии А. Де Гаспери и др.

Федералисты исходили из того, что конечной целью международной интеграции является государство, построенное на принципах федеративного устройства. Сторонники федерализма подчеркивали, что данный формат интеграции позволит найти оптимальную модель взаимодействия между центральными институтами и составными субъектами федерации. Основополагающим принципом федерации должно быть наличие двух уровней власти: центрального и административно-территориального (национально-территориального). Центральная власть имеет полномочия в области решения общих задач, а органы власти субъектов федерации сохраняют автономию в решении вопросов местного значения.

Федерализм вызвал оживленные дискуссии в научных кругах по вопросу степени централизации при федеративном устройстве84. Итогом дискуссий стало выделение нескольких типов федеративного устройства по степени взаимодействия центральной власти и регионов, с учетом демократичности правления и степени развитости политического плюрализма. Влияние указанных факторов способно привести к возникновению совершенно разных типов федераций - централистской, сбалансированной и децентралистской. Стоит отметить, что наибольшую поддержку в рядах сторонников и критиков федерализма нашел централистский тип федеративного устройства85.

Функционалисты, также подвергали критике идею национального государства, но в отличие от своих оппонентов, считали альтернативой ему не федерацию, а систему межгосударственных институтов, форма и содержание которых должны зависеть от выполняемых ими функций. Основные идеи функционалистов были сформулированы в 40-х гг. ХХ в. основателем этого подхода английским ученым Д. Митрани, и относились, скорее, не к интеграции на европейском континенте, а к принципам развития международного сотрудничества как таковым86. Сторонники функционализма, в качестве предпосылки международной кооперации, определяли расширение неполитических задач. При этом, согласно концепции разветвления Д. Митрани, взаимодействие в одной области порождает потребность в аналогичных действиях в другой области, что, в свою очередь, ведет к возникновению специализированных координирующих наднациональных институтов и к последующему ускорению процесса политической интеграции.

Функционализм сыграл важную роль в создании и развитии Организации Объединенных Наций и ряда ее специализированных институтов, таких как ECOSOC (Социальный и экономический совет Организации Объединенных Наций), UNESCO (Организация Объединнных Наций по вопросам образования, науки и культуры), UNICEF (Международный детский фонд ООН) и др.87

Тем не менее, функционализм имел существенный недостаток, заключавшийся в излишне упрощенном представлении о политической интеграции, которая, по их мнению, должна была наступить вслед за экономической. Политическая интеграция в рамках Европейского союза на практике показала, что необходимость передачи части суверенных полномочий наднациональному органу является ключевой в процессе интеграционного взаимодействия.

Также важно вспомнить о возникшей в 50-х гг. ХХ в. теории зависимости или теории зависимого развития Р. Пребиша и Г. Зиммера, которая стала своеобразной реакцией на ранние варианты теории модернизации88, с постулатом о необходимости поддержки неразвитых обществ и более тесной интеграции их в мировой рынок. Р. Пребиш и Г. Зиммер в ранних публикациях утверждали, что благополучие развитых государств имеет в основе эксплуатацию ресурсов и неэквивалентный обмен с менее развитыми акторами международных отношений. В исследованиях касающихся вопросов интеграции теория зависимости трансформировалась в протекционизм и импортозамещение.

Взаимодействие государств в рамках БРИКС

В основе движения к полицентричной системе международных отношений лежит периодически возобновляющаяся или усиливающаяся неравномерность развития, которая в одних случаях тормозит динамику роста государств, в других ее активизирует. Именно диалектика нисхождения/восхождения меняет соотношение и расстановку сил на мировой арене192.

Центры принятия решений по глобальным вопросам постепенно смещаются в новые межгосударственные объединения, в основе или с участием восходящих акторов международных отношений193. С одной стороны, возникают региональные организации, которые, отражая интересы своих участников, стремятся предложить свою консолидированную позицию в решении международных проблем. С другой стороны, возникают формальные и неформальные диалоговые форматы по конфликтным вопросам в отношениях между старыми и новыми центрами силы194.

БРИКС представляет собой диалоговую площадку государств, которые имеют не только разные социально-экономические модели, но и относятся к различным цивилизациям. В свою очередь, глобализация привела их в соприкосновение и наделила новыми функциями. Неравномерность развития государств БРИКС стала фундаментом их взаимоотношений.

На сегодняшний день основой международных отношений выступает Бреттон-Вудская система195, распространившаяся на остальной мир благодаря материально-техническому превосходству Запада. Однако модель отношений внутри одной цивилизации неизбежно имеет ограничения. Более того, она не является единственно возможной196. В этой связи, важным представляется анализ позиций и точек соприкосновения государств-участников БРИКС, а также конфронтационных элементов в объединении.

Для Китая БРИКС является инструментом формирования нового справедливого и рационального миропорядка, который, по мнению китайской стороны, обеспечит благоприятные условия для дальнейшего развития государства. Это регулярно подтверждается в ходе выступлений официальных лиц КНР, а также оценками авторитетных китайских экспертных центров197.

Призыв КНР к государствам БРИКС «уделять внимание вопросам безопасности, укреплять сотрудничество по важным региональным делам и углублять взаимодействие по всем направлениям»198 - свидетельство внимания Китая к политической составляющей группы. Руководство КНР неизменно подчеркивает, что «сотрудничество и совместное развитие со странами БРИКС, является внешнеполитическим приоритетом государства»199. Китай поощряет становление БРИКС как неформальной диалоговой структуры, подразумевая под этим создание отраслевых площадок для кооперации государств-участниц во всех практически значимых сферах. КНР регулярно подчеркивает базовую экономическую взаимодополняемость между государствами БРИКС и указывает на сравнительные преимущества каждой из них200. Примечательно, что при этом КНР неустанно напоминает о том, что является крупнейшей экономикой в БРИКС, а следуя логике «экономическая мощь определяет и политическое влияние» - ведущей силой в группе.

Становление взаимодействия в формате БРИКС совпало с периодом поисков и выработки нового более активного поведенческого алгоритма КНР на внешнеполитической арене. Это обусловлено тем, что в условиях стремительного экономического роста и усиливающегося политического влияния, для Китая особую актуальность приобрел вопрос о более действенном участии в международной политической жизни. Китайское экспертное сообщество и дипломатия сконцентрировались на пересмотре постулатов Дэн Сяопина, касательно основ внешней политики КНР. «Заветы Дэна» трактуются как диалектический баланс двух принципов – «традиционного самоограничения державности (taoguang yanghui) и некоторых стоящих действий (yousuo zuowei)»201. В начале ХХI в. среди китайских экспертов202 зародилась полемика по поводу того, что стратегия 90-х гг. ХХ в., когда превалировало самоограничение, а действия зачастую носили тактический, подчиненный характер, не приносит должного эффекта. Результатом этого стала новая модель активного участия, которая предполагает стоящие действия, но действует в русле стратегматов Дэн Сяопина, когда не стоит непременно «что либо возглавлять», а также стараться, по возможности, не акцентировать внимание на себе203.

Новая китайская стратегия органично вписывается в формат БРИКС, который продвигает сходные с китайскими интересы, но при этом роль лидера объединения не выглядит акцентированной. К тому же, как утверждают в Китае, с появлением БРИКС, экономический и политический рост КНР становится меньшим раздражителем для остального мира204.

Как и для Китая, участие России в БРИКС отвечает ее национальным интересам. Однако позиционирование себя одним из полюсов современного глобального мира вступает в противоречие с множеством политических и экономических показателей205, которые зачастую используют для отнесения России к развивающимся странам мира.

Россию небезосновательно считают родоначальником БРИКС. Первые шаги в этом направлении были сделаны в период деятельности Е.М. Примакова (январь 1996 - сентябрь 1998 гг. министр иностранных дел РФ, сентябрь 1998 - май 1999 гг. Председатель Правительства России). Именно он сформулировал идею «стратегического треугольника» РИК (Россия-Индия-Китай), которая стала отправной точкой процесса оформления такой структуры, как БРИКС.

Препятствия для дальнейшей консолидации государств БРИКС и пути их преодоления

В качестве одной из своих стратегических задач, БРИКС рассматривает создание новой международной архитектуры. Усилия объединения также направлены на построение качественно новой международной валютной системы, призванной служить интересам всех государств и, в особенности, стран с формирующейся рыночной экономикой. Речь, в первую очередь, идет о перестройке Международного валютного фонда, Всемирного банка и других финансовых структур, которых все чаще обвиняют в протекции интересов развитых государств, захвативших ведущие позиции в указанных механизмах262. Международная система глобального регулирования, ассоциирующаяся с органами ООН и Бреттон-Вудскими институтами (МВФ, ВБ и ГАТТ/ВТО) не способна справиться с вызовами XXI в. Демонстрируемые ими в последние десятилетия односторонний подход и «двойные стандарты» при решении кризисных региональных конфликтов, не локализуют их, а напротив, несут угрозу их эскалации до глобальных масштабов263. Несмотря на вклад в развитие современного мира, указанные международные организации в наши дни подвергаются критике со стороны самых различных политических, общественных, финансово-экономических сил планеты.264

Одним из важных элементов в процессе задуманной трансформации международной системы глобального регулирования выступает политика постепенного укрепления роли национальных валют государств БРИКС. Это подчеркнул су-шерпа России в БРИКС В. Луков: «БРИКС – это не штаб валютно-финансовых революционеров. Наша цель - не в ликвидации Бреттон-Вудской системы и сворачивании нынешней роли евро, доллара, йены и других валют. Наша задача – привести Бреттон-Вудскую систему и корзину валют, которые сейчас используются в качестве основных международных резервных валют, в гораздо большее соответствие с экономическими и финансовыми реалиями мира… Наш ответ – ни в коем случае не объявление войны доллару. Наш ответ - это постепенное, обоснованное экономическими факторами, увеличение роли наших собственных валют для начала взаимоотношений, нашей взаимной торговли, кредитования наших экономик»265.

Согласованная позиция на укрепление экономических позиций ведет к росту политического влияния и свидетельствует о движении БРИКС к полицентричности. В указанном контексте, «центр силы» определяют, как элемент глобального политического порядка, совокупность экономических, политических, военных, социокультурных (цивилизационных) ресурсов государства, наличие которых характеризует его стратегический, геоэкономический, геополитический, социокультурный потенциалы, позволяет активно участвовать в процессах глобального управления и реализовывать функцию международного распределения власти266. В настоящее время к числу «центров силы», способных достигать поставленных целей на мировой арене, не поступаясь независимостью, относятся следующие акторы: США, КНР, РФ, Индия, Бразилия, Иран, Турция, ЮАР, Япония и Европейский союз.

Важно также отметить, что отдельному государству сложно добиться статуса «центра силы», однако аккумуляция в союзе (блоке) с другими странами совокупности своих ресурсов предоставляет эту возможность такому союзу267. В этой связи БРИКС особенно интересен. Объединение государств, представляющая четыре континента, пять региональных лидеров и крупнейших цивилизационных ареалов, которых связывает неудовлетворенность существующим состоянием дел в современной геополитике и собственное положение в системе международных отношений, выступает единой силой в процессе формирования полицентричной системы международных отношений. Каждое из

государств-участников БРИКС претендует на роль самостоятельного центра в формирующейся системе, в котором процесс глобализации обретает региональное измерение. При этом группа фрондирует Западу, подчеркивая, что Запад – это не большинство мира, а БРИКС, напротив, -очевидное большинство.

Государства БРИКС стремятся конвертировать свой экономический и ресурсный потенциалы в политический посредством единой позиции по ключевым международным вопросам и активного участия в работе различных международных площадок (особое значение страны БРИКС придают G20, как объединению, в рамках которого действуют как развитые в рыночном отношении государства мира, так и государства с формирующимися рынками).

Стоит отметить также сложившуюся полезную практику, когда представители государств БРИКС проводят отдельные заседания – накануне или в ходе тех или иных международных саммитов – вырабатывая согласованную линию. Едины они и в поддержке друг друга на международной арене. Одним из примеров может заявление посла КНР в Бельгии в конце февраля 2015 г., на фоне давления на Российскую Федерацию со стороны Западных государств по вопросу украинского кризиса, о том, что «Западу надо учитывать интересы безопасности России», что является сигналом для США в целом и президенту Б. Обаме в частности. Необходимо остановить словесную риторику и действия в отношении обострения украинского конфликта». Это является призывом китайского руководства для США – «остановиться и в словах, и в действиях»

Пути развития сотрудничества, преодоление конфронтационных проявлений в рамках Шанхайской организации сотрудничества

Азия является континентом, сочетающим в себе сложнейшее многообразие народов, вероисповеданий, культур, политических идеологий и режимов, и, пожалуй, единственным континентом, сохранившим наследие холодной войны и не имеющим всеобъемлющего механизма обеспечения безопасности340. Шанхайская организация сотрудничества возникла под влиянием множества факторов. Но, в первую очередь, появление организации связано с осознанием государствами региона необходимости коллективного ответа на вызовы и угрозы, возникающие в современной международной жизни. ШОС довольно часто воспринимают в качестве оппонента НАТО. Однако организация не является военным блоком или закрытым альянсом. Она не направлена против третьих государств/организаций и не применяет идеологизированные и конфронтационные методы в решении поставленных задач

ШОС обладает рядом преимуществ благодаря совокупному политическому и экономическому потенциалу входящих в организацию государств. Это обуславливает значительный интерес к ШОС со стороны множества геополитических акторов. В соответствии с Хартией, ШОС является открытой организацией. Однако продолжительное время лидеры, правительства государств-участников ШОС, также многие исследователи и эксперты подчеркивали на необходимость укрепления организации и налаживании ее работы, тем самым, указывая на необходимость о временном воздержании от приема в состав ШОС новых участников342.

Ситуация изменилась коренным образом, когда 10 июля 2015 г., по итогам саммита ШОС в Уфе, было объявлено о начале процедуры приема в состав организации двух новых членов – Индии и Пакистана. Одним из важнейших факторов, оказавших влияние на Индию, кроме экономических интересов, стало увеличение числа военизированных исламистских группировок в Пакистане. Угроза «исламской революции» потенциально грозила попаданием ядерных арсеналов Пакистана в руки экстремистов, что ставило под угрозу безопасность не только Индии, но и всего мирового сообщества. Правительство Индии начало рассматривать ЦАР в качестве «горизонта безопасности» государства.

Активность внешней политики в регионе со стороны Пакистана, также определялась возросшей угрозой от присутствующих на северо западе Пакистана террористических организаций, перебравшихся туда из Афганистана. Кроме того, Пакистан всегда был заинтересован в получении доступа к энергоресурсам ЦАР и участии в различных транспортных и инфраструктурных проектах в регионе. В этой связи, Пакистан осознавал необходимость в развитии многостороннего сотрудничества с государствами Центральной Азии. Важно подчеркнуть, что ни Индия, ни Пакистан до принятия решения о начале процедуры по включению их в состав ШОС в качестве полноправных участников не воспринимали организацию как угрозу собственной безопасности и интересам, принимая участие в ее работе в качестве наблюдателей343. Очевидно, что процедура приема Индии и Пакистана в ШОС займет время, но расширение организации существенно повысит глобальную значимость ШОС как региональной многосторонней организации.

Большой интерес к деятельности Шанхайской организации сотрудничества проявляет Исламская республика Иран, которая, к тому же, претендует на обретение членства в организации. Представляется, что основными мотиваторами для Ирана выступают конфронтация с США и конкуренция с Пакистаном и Турцией за влияние в регионе.

Заявка исламской республики на вступление была неоднозначно воспринята как в самой Шанхайской организации сотрудничества, так и мире. Логично предположить, что принятие Ирана в ШОС на Западе могли расценить в качестве вызова, чего не хотело бы допустить ни одно из государств-участников организации. По мнению председателя Сената Казахстана К. Токаева, «Принципиально важно не давать повода для спекуляций о том, что ШОС постепенно превращается в своеобразный «ядерный клуб» с антизападной направленностью»344.

Тем не менее, Иран получил от ШОС статус наблюдателя при организации на саммите в Астане в июле 2005 г., и на сегодняшний день выражает свое стремление к обретению полноценного членства в организации.

Еще одним государством, обратившим свое внимание на Шанхайскую организацию сотрудничества, но в другом формате, – являются США. В 1997 г. Центральная Азия была объявлена Соединенными Штатами зоной долгосрочных стратегических интересов. В марте 1999 г. Конгресс США принял «Акт о стратегии Шелкового пути» (Silk Road Strategy Act)345, направленный на защиту национальных интересов США в ЦАР. Указанная стратегия предполагала развитие инфраструктуры, связи, транспорта, энергетики и торговли в регионе, а также всестороннюю поддержку со стороны Соединенных Штатов бизнес и инвестпроектов. Сконцентрировав свои усилия на уменьшении энергетической зависимости от государств Персидского залива и развитие двусторонних контактов с государствами Центральной Азии, США первоначально без должного внимания отнеслись к созданию Шанхайской организации сотрудничества. Однако тенденции по сближению России и КНР, приступивших к выстраиванию своей политики в ЦАР, с позиций обеспечения безопасности вызывали определенную обеспокоенность у американского руководства.