Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Исследование звукоизобразительности в панхронии 16
1. История изучения звукоизобразительности 16
1.1. Эволюция теорий тесей и фюсей 16
1.2. Исследование звукоизобразительности в англистике .23
1.3. Звукоизобразительность в семиотическом аспекте 31
2. Фоносемантика как интегративная наука .39
2.1. Основные теоретические положения фоносемантики 39
2.2. Методология фоносемантики и современные исследования звукоизобразительности в англистике 52
3. Экспрессивность плана выражения как основа фонетической коннотации 57
Выводы 62
ГЛАВА II. Фоностилистические приемы англоязычного рекламного текста .65
1. Определение понятия рекламный текст 65
2. Ключевые параметры рекламного текста 69
3. Стилистические средства выразительности фонетического уровня англоязычного рекламного текста 76
Выводы 89
ГЛАВА III. Фоносемантический эксперимент на материале англоязычных текстов рекламного дискурса 92
1. Разработка авторской методики трехуровневого фоносемантического эксперимента 92
1.1. Фоносемантические эксперименты на материале англоязычных рекламных текстов 92
1.2. Разработка фоносемантической интерпретации англоязычного рекламного текста .102
2. Трехуровневый фоносемантический эксперимент .113
2.1. Отбор экспериментального материала .113
2.2. Разработка критериев восприятия англоязычных рекламных текстов 120
2.3. Разработка понятия коннотативная фонографическая доминанта англоязычного рекламного текста .146
2.4. Информанты .149
2.5. Ход эксперимента 151
3. Обработка и обсуждение результатов фоносемантического эксперимента .154
3.1. Коннотативный образ рекламируемого продукта 154
3.2. Корреляция элементарного и контекстуального звукового символизма фоники англоязычного рекламного текста с образом рекламируемого объекта 156
3.3. Степени и типы проявления звукоизобразительности в англоязычных рекламных текстах
Выводы 179
Заключение .182
Список литературы .
- Звукоизобразительность в семиотическом аспекте
- Стилистические средства выразительности фонетического уровня англоязычного рекламного текста
- Фоносемантические эксперименты на материале англоязычных рекламных текстов
- Коннотативный образ рекламируемого продукта
Звукоизобразительность в семиотическом аспекте
Обсуждение проблемы звукового символизма имеет долгую историю размышлений о произвольности языкового знака. Принимая во внимание различные аргументы и данные, полученные в ходе лингвистических экспериментов, а также многовековые литературные традиции, мы рассматриваем звуковой символизм как чрезвычайно сложное и неоднозначное явление языка и речи. В связи с этим описание пути становления фоносемантики требует тщательного анализа не только самих эмпирических фактов, но и методов выявления и толкования фонетического символизма наряду с историческим экскурсом в проблему.
Вначале мифологическому сознанию было свойственно отождествление самой вещи и ее названия (имени). Впервые этот вопрос рассматривается в древнеиндийских ведах (XXV–XV вв. до н.э.): «Для древних индийцев была характерна убежденность в существовании изначальной связи между самой вещью и ее наименованием» [Воронин 2006: 9]. Пытаясь понять, как передается значение, древние философы утверждали, что в звуках слова кроется сущность вещи. По словам И.М. Тронского, архаическое сознание полагало, что «каждая вещь – единый целостный комплекс, живой носитель конкретных отношений, от которого не абстрагируются отдельные элементы, в том числе имя. Имя не существует вне вещи, и, совершая какие-либо операции над именем, мы воздействуем на вещь, подчиняя ее нашей воле. Отсюда сила заговоров, заклинаний, отсюда стремление “первобытного” человека “засекретить” имена тех предметов, которые он считает нужным обезопасить от враждебного воздействия, тенденция к созданию тайных языков» [Античные теории языка и стиля 1936: 8–9]. Предположения о связи звука и значения в слове содержатся во многих мистических и религиозных текстах, в которых определенные значения и смыслы ассоциировались с буквами алфавита и использовались в качестве оракулов: руны викингов, Каббала, Арабский Абжад, Упанишады, кельтские священные книги др. [Magnus 2001: 12].
Таким образом, для архаического сознания «слово – “значащий звук”, и оно полностью определено двумя аспектами – фонетическим и семантическим» [Античные теории языка и стиля 1936: 23].
Если в мифологическом мышлении имя принадлежало непосредственно вещи, то античная наука, разорвав эту связь, поместила между именем и вещью мысль. Древние философы, размышляя о происхождении языка, обратили внимание на воздействие звуков речи на человека, т.е. на ассоциации, возникающие под действием плана выражения. Так, в Античности было положено начало спору приверженцев теорий тесей () и фюсей (), дискуссии о «правильности имен» или о том, принадлежит ли имя вещи по установлению, т.е. по договору (тесей), или по естественному положению вещей, т.е. – по природе (фюсей). Данный спор, во многом продолжающийся по сей день, затрагивает принцип произвольности языкового знака. В диалоге «Кратил, или О правильности имен» (IV в. до н.э.) Платон, ссылаясь на существовавшие в то время гипотезы о связи звука и значения слова, сам полностью не соглашается ни с одной из них, давая понять, что истина, возможно, лежит посередине: «…если бы у нас не было ни голоса, ни языка, а мы захотели бы объяснить другим окружающие предметы, не стали бы мы разве обозначать все с помощью рук, головы и вообще всего тела, как делают немые? … если бы мы захотели обозначить что-то вышнее и легкое, мы подняли бы руку к небу, подражая природе этой вещи, если же что-то низкое и тяжелое, то опустили бы руку к земле. … имя, видимо, есть подражание с помощью голоса тому, чему подражают...» [Платон 1990: 660]3.
Таким образом, уже в древние времена подход к проблеме связи звука и значения в слове носит ассоциативный характер: в основе связи лежит не только непосредственное прямое подражание вещам (звукоподражание), но и сходство впечатлений, получаемых как от вещей, так и от самих звуков (звуковой символизм), их обозначающих (сила, грубость, мягкость и т.д.).
Одним из ярчайших сторонников теории тесей являлся Аристотель. Он полагал, что вещи и вызываемые ими впечатления одинаковы везде, а знаки неидентичны в различных языках, следовательно, «ни одно имя не существует от природы, слова лишь случайным образом связаны с вещами»4 [Якушин 2012: 33]. Данные идеи в дальнейшем подхвачены и развиты сторонниками конвенциональной связи звука и значения слова.
Высказывания древнего философа-мистика Ф. Нигидия (I в. до н.э.) представляют интерес в лингвистическом плане, поскольку они затрагивают другой аспект проблемы – артикуляцию: «Когда мы произносим vos, мы производим движение ртом, связанное со значением слова: губы медленно продвигаются вперед, а дыхание направляется в сторону того, кому адресованы наши слова. Однако nos произносится без придыхания и выпячивания губ. Напротив, в этом случае губы оттягиваются назад, указывая на самого говорящего. Аналогично tu – это артикуляционная противоположность ego, а tibi – mihi … произнесение подобных слов представляет собой естественный жест, заключенный в движении рта и дыхании»5 [Genette 1995: 30]6. Об артикуляции, положенной в основу мотивированности фонетического знака, впоследствии писал Шарль де Бросс, связывая во французском, латинском и английском языках такие звукосочетания, как [fr], [tr], [gr], с коннотацией усилие для разрыва, [cl], [gl] – полировать, скользкий, а [st] – твердость, неподвижность [Бросс 1821].
Вопрос связи звука и значения слова поднимается и в Средневековье. Св. Блаженный Августин, Ф. Аквинский и многие другие ученые того времени, по-своему трактующие мистические работы древности, обратили внимание на данный аспект языка, выдвигая различные теории происхождения лексики (названия по смежности, по контрасту, по схожести и др., отчасти затрагивающие фонику)7.
С течением времени интерес ученых к взаимосвязи звука и значения слова не угасает. В эпоху Возрождения философская мысль, находясь под сильным влиянием Аристотеля, встает на сторону теории тесей.
Обширное наследие Античности послужило фундаментом для осмысления звукоизобразительности в эпоху Нового времени, в котором исследования соотношения акустического символа и смысла развиваются в глоттогоническом аспекте. Ономатопоэтическая теория происхождения языка открывается гипотезами в духе фюсей. Немецкий ученый Готфрид Лейбниц, трактуя звуковой знак как носитель смысла, подразделил звуки на сильные (шумные), например [r], и мягкие (тихие), такие как [l]: «...руководствуясь естественным инстинктом, древние германцы, кельты и другие родственные им народы употребляли букву r для обозначения бурного движения и шума, какой производит этот звук» [Лейбниц 1983: 282]. В поддержку своей теории ученый приводит многочисленные примеры из немецкого языка: rinnen (течь, струиться), Rhone (река Рона), rauben (грабить, захватывать), rauschen (шуметь, рокотать) – leben (жить), laben (услаждать), liegen (лежать), lind (мягкий, кроткий, нежный) [там же: 282]. Вместе с тем Лейбниц наблюдает противоречия и указывает на слова, план выражения которых не соответствует передаваемой идее: фр. le lion (лев), англ. lynx (рысь), лат. lupus (волк). Рассматривая немецкое слово der Lwe (лев), ученый утверждает, что мягкость в названии – это следствие переноса признака (впечатления от предмета) быстроты бега хищника (нем. der Lauf – бег) на название животного [там же: 283]. Указывая на диалектику взаимосвязи плана содержания и плана выражения слова, Лейбниц делает важнейшее предположение об отходе слова от своей первоначальной формы в диахронии: «...в силу различных обстоятельств и изменений большинство слов чрезвычайно преобразилось и удалилось от своего первоначального произношения и значения» [там же: 283]8.
Среди современников Лейбница следует упомянуть Джона Локка, поддерживавшего теорию тесей: «Слова возникли как знаки идей человеческих, а не по причине естественной связи между звуком и значением, иначе не было бы языкового многообразия. Только произвольным выбором слово становится знаком той или иной идеи»9 [Locke 1974: 12]10.
Вопрос взаимосвязи плана выражения и плана содержания слова в аспекте языкового многообразия обсуждался Вильгельмом фон Гумбольдтом в XIX в. По мнению ученого, языковые различия заключаются в том, что в основу номинации было положено неодинаковое впечатление, создаваемое тем или иным объектом действительности в силу экстралингвистических факторов и самого развития языкового коллектива: «языковые различия и национальные разделения связаны с работой человеческого духа» [Гумбольдт 1984: 47]. «Языки, по-видимому, всегда развиваются одновременно с расцветом народов – их носителей, сотканы из их духовной самобытности, накладывающей на языки некоторые ограничения» [там же: 49].
Для Гумбольдта звуковой знак – некое связующее звено между субъективным (внутренним миром человека) и объективным (действительностью). В этом заключается диалектичность акустического знака: звук, произносимый человеком, возникая, способен порождаться по воле человека, однако звук – это часть действительности, фоносферы (термин М.Е. Тараканова, 2002), которую преобразует сама личность, связывая значение со звучанием. Гумбольдт призывает рассматривать звуки языка не как отдельные всплески артикуляции, но как элементы внутреннего мира сознания говорящей нации (фрагменты языковой картины мира), что, в свою очередь, в определенной мере коррелирует с теорией фюсей11.
Стилистические средства выразительности фонетического уровня англоязычного рекламного текста
Любая работа о рекламном тексте невозможна без описания его типичных черт. На современном этапе развития лингвистики существует множество исследований, предлагающих исчерпывающий анализ ключевых параметров рекламного текста (Cook 1996; Goddard 1998; Гусейнова 2009; Трошина 2009; Зирка 2010; Зеленина 2013; Ксензенко 2013). Задача данного раздела – не просто перечислить основные характеристики текста рекламы, но и указать на то, как благодаря им происходит связь плана выражения и плана содержания сообщения, и каким образом многие экстралингвистические факторы находят свое отражение в фоностилистических приемах сегментного фонологического уровня.
Обобщая современные техники рекламирования, В.В. Зирка выделяет следующие жанровые виды рекламных текстов: 1) малый жанр (бегущая строка, короткая реклама, слоган-реклама, фраза-реклама); 2) средний жанр (рекламное объявление, рекламная листовка, рекламный телевизионный магазин); 3) крупный жанр (рекламная заметка, буклет, рекламное интервью, рекламный репортаж, рекламная консультация, рекламная рецензия, рекламный отчет, рекламный очерк, рекламная статья) [Зирка 2010: 53–54].
Эмпирический материал исследования показывает, что наиболее распространенными жанровыми видами рекламного текста являются малый и средний. Текст небольшого объема экономически выгоден для рекламодателя в связи со своей большей прагматичностью. Вместе с тем разработка рекламного текста малого объема требует значительных усилий. Трудно не согласиться с Ю.К. Пироговой, которая утверждает, что «не только стремление к созданию оригинальной фразы приводит к краткости, но и стремление к краткости в некоторых случаях приводит к игровым способам компрессии смысла» [Пирогова 2000: 172–173], в том числе к
Вслед за И.В. Арнольд мы подразделяем фоностилистические приемы на исполнительские (просодические), или суперсегментные, и авторские, или сегментные, связанные с выбором слов, их фонемным составом [Арнольд 1990: 208–225]. В настоящем исследовании рассматривается вторая группа приемов. фоностилистическим приемам, как показали результаты нашего исследования.
Многим эффективным рекламным текстам присуща лапидарность. Соединение предельной краткости и выразительности является одной из отличительных черт рекламного сообщения, обеспечивая ряд существенных преимуществ. Во-первых, компрессия смысла, «являясь способом экономии языковых средств» [там же: 172-173], приводит к лучшей запоминаемости рекламного сообщения. Во-вторых, снижается влияние экстралингвистических факторов, таких как стоимость рекламного пространства и времени, а также коммуникативных шумов. В-третьих, «работа над расшифровкой смысла, подвергшегося компрессии, пусть и самая простая, способна доставить адресату удовольствие» [там же: 173]. Занимаясь расшифровкой предложенного сообщения, изобилующего всевозможными аллюзиями, каламбурами, графическими и фонетическими искажениями, адресат возводит его к прототипам, архетипам и языковым нормам, испытывая, по словам З. Фрейда, интеллектуальное удовлетворение: «Мысль ищет остроумной оболочки, так как благодаря ей обращает на себя наше внимание, может показаться нам более значительной, более ценной, но прежде всего потому, что эта оболочка подкупает и запутывает нашу критику. Мы склонны приписывать мысли то, что понравилось нам в остроумной форме, и, кроме того, не имеем больше желания искать неправильное в том, что доставило нам удовольствие, боясь закрыть себе таким образом источник удовольствия» [Фрейд 1997: 134].
Внеязыковые факторы - высокий темп современной жизни, стоимость рекламных площадей, стереотипное отрицательное отношение к рекламе и многие другие - приводят к тому, что рекламодатели, как правило, предпочитают лаконичную форму подачи информации. В кратком тексте, изобилующем стилистическими средствами на всех ярусах языка, посылаемый мотивационный сигнал обладает огромной мощностью - такое сообщение трудно не заметить, а обратив на него внимание, легко запомнить, например: Less emission. More driving pleasure (автомобили BMW) 1. В этом тексте наблюдается присутствие языкового манипулирования как минимум на двух уровнях - лексическом (антитеза, представленная посредством противопоставления less - more) и фонетическом (неточная рифма emission - pleasure, звуковой символизм: благодаря изобилию спирантов [s, J, 3] в сопровождении вибранта [г] достигается эффект косвенного звукоподражания шума, издаваемого автомобилем). Тенденция задействовать аудиоканал (присутствие спирантов) для создания образа машины, шуршащей шинами по шоссе и рычащей мотором, сохраняется и в другом кратком рекламном тексте этой же марки автомобиля: Sheer driving pleasure 2.
Фоносемантические эксперименты на материале англоязычных рекламных текстов
Большинство работ сторонников теории тесей носят скорее философский, а не эмпирический характер: «All of those who deny any regular relationship between sound and meaning … explain on philosophical grounds why such a correlation is impossible rather than
114 actually conducting a test to demonstrate that it in fact does not exist. … Indeed many linguists, such as Sapir and Bloomfield (and the present author), initially conducted such tests believing the results would give little or no support for linguistic iconism and ended up concluding the contrary» (Все противники устойчивой связи между звуком и значением слова руководствуются философскими объяснениям. Они не проводят экспериментов для того, чтобы доказать свою точку зрения. Многие лингвисты, например Сепир, Блумфилд (и я в том числе) приступали к подобным экспериментам в надежде, что результаты укажут либо на полное отсутствие звукового символизма (иконизма), либо на его незначительные проявления, однако в итоге убеждались в обратном»)136 [Magnus 2001: 35].
Наше исследование уделяет внимание как теоретико-философским основам фоносемантических явлений, так и анализу обширной эмпирической базы. В заключительной главе представлена статистическая обработка основных звукоизобразительных тенденций, выявленных в результате лингвистических экспериментов. Данные закономерности, свидетельствующие о роли звукоизобразительности как модификатора интерпретации рекламного текста, развивают положения о звукоизобразительной природе коннотации, исследуемой на материале английского языка. Целью проведения трехуровневого лингвистического эксперимента является подтверждение предположения о том, что план выражения англоязычного рекламного текста, содержащий фоностилистические приемы сегментного уровня (например, аллитерация, ассонанс), обладает звукоизобразительной природой и адгерентными свойствами, которые реализуются как коннотативный потенциал рекламного текста и выступают модификатором интерпретации сообщения. Данная интерпретация имеет в своей основе звуковую образность, близкую к выразительности метафоры, метонимии, метафтонимии. Следовательно, декодирование такого рекламного текста связано и с ингерентной звукоизобразительностью, и с адгерентными свойствами фоностилистики.
Экспериментальный материал представляет собой три группы стимулов: 1) фонемы и фонестемы (звукосочетания); 2) тексты, содержащие повторы данных звуков в виде сегментных фоностилистических приемов; 3) перечень рекламируемых объектов. 1) Фонемы и фонестемы
Этап, предварявший лингвистический эксперимент, включал в себя обработку эмпирического материала посредством метода статистического анализа рекламных текстов, составляющих широкий корпус исследования (1822 единицы, примеры сегментных фоностилистических приемов см. в приложениях 3, 4). В результате выявлено следующее соотношение фоностилистических приемов англоязычного рекламного текста: аллитерация, в том числе создаваемая посредством фонестем (64,31%), ассонанс (14,19%), парономазия (10,5%), рифма (7,5%), благозвучие (комбинация приемов) (3,5%) (см. диаграмму в приложении 2).
Как отмечалось ранее, звукоизобразительные техники подачи плана выражения основываются на фонических комбинациях, для которых главным является ингерентная коннотативная природа звуковых повторов. В связи с этим узкий корпус исследования содержит рекламные тексты, план выражения которых организован при помощи аллитерации и ассонанса.
В целом фоностилистика сегментного уровня связана со взаимодействием формы и содержания как взаимосвязь звука и значения, влияющая на восприятие коннотативного посыла текста. Например, тексты, содержащие парономазию, эксплицируют не только коннотативный компонент значения, но и указывают на денотацию, создавая тем самым игру слов в рекламе. Эта связь объясняет достаточно высокий процент паронимической аттракции среди фоностилистических приемов рекламного текста (10,5%) в силу взаимного притяжения фонетически схожих и близко расположенных слов. В таких случаях фонетическая форма наполняется ассоциативным смыслом паронима, например: Nurture their Nature (корм для кошек Whiskas); Good times. Great taste (сеть ресторанов McDonalds); Engineered in German. Enjoyed in the UK (автомобили Smart); Spring has finally sprung (программное обеспечение Kaspersky).
Главнейшими функциями фоностилистического приема рифмы (в ее узком понимании) являются аттрактивная и мнемоническая. Данный прием, как правило, обыгрывает само название товара137 или его ключевое, легко узнаваемое качество, например: For Goodness Sake Eat Golden Flake (хлопья Golden Flake); Twix. It s all in the mix (шоколад Twix); You ll look a little lovelier each day with fabulous pink Camay (мыло Camay). Рифма может рассматриваться как частный случай фонемного повтора аналогичного гласного и созвучных / идентичных согласных звуков. Вошедшие в экспериментальный материал рекламные тексты, написанные при помощи ассонанса, по существу репрезентируют рифму, например: Baking aid that nature made (мука Falk).
После того, как в текстах широкого корпуса исследования были установлены доминирующие фоностилистические приемы сегментного уровня (аллитерация и ассонанс), аналогичным образом были отобраны доминирующие звуки и звукосочетания, участвующие в
Упоминание или ссылки на конкретную торговую марку является неприемлемым для экспериментального корпуса нашего исследования в силу возможных устоявшихся ассоциаций, вызванных не только планом выражения текста, но и конкретной рекламной кампанией в целом. рассматриваемых фоностилистических приемах: фонемы [s], [1], [г], [b], [f], [t], [р], [ai], [u:], [ei] и фонестемы [br], [si], [bu:]. Данные звуки и звукосочетания являются первой группой стимулов лингвистического эксперимента.
Стоит отметить, что в процессе обработки установлено, что звуки, характеризующиеся наименьшей частотой встречаемости в англоязычной разговорной речи, по А. Гимсону [Gimson 1989: 149], не обладают проминативностью и в рекламных текстах, написанных при помощи фоностилистических приемов. Так, например, звуки [з], [оз], [tf], [ч]? [L [Щ [z] и некоторые гласные представлены в широком корпусе единичными случаями повторов, однако они, безусловно, входят в общий фонемный состав рекламных текстов, организованных при помощи таких фоностилистических приемов, как звукопись в рамках звукоподражания и эвфонии.
Далее была сформирована экспериментальная база англоязычных рекламных текстов (26 единиц), репрезентирующих доминантные фоностилистические приемы сегментного уровня (аллитерацию и ассонанс). Для каждого исследуемого звука и звукокомплекса выбраны два текста (малый, состоящий из двух-трех значимых слов, содержащих рассматриваемый звук или звукосочетание, и текст большего объема). Во-первых, это позволяет существенно снизить процент случайных совпадений коннотаций. Во-вторых, такая методика дает возможность обратиться к контекстуальному звуковому символизму более подробно, поскольку тексты различаются по объему и количеству значимых аллитерированных слов:
Коннотативный образ рекламируемого продукта
Заключительная глава диссертационного исследования посвящена лингвистическому эксперименту, цель которого – эмпирическая проверка предположения о том, что фоника англоязычного рекламного текста, план выражения которого содержит фоностилистические приемы сегментного уровня, обладает интерпретативным коннотативным потенциалом, другими словами, звукоизобразительной природой, влияющей на модификацию интерпретации сообщения.
На подготовительном этапе анализировались аналогичные эксперименты, проводимые на материале рекламного дискурса. В результате был разработан и проведен авторский трехуровневый эксперимент для исследования фоносемантики англоязычного рекламного текста. В рамках данного эксперимента сегментная фоностилистика рекламного текста исследуется всесторонне на уровне элементарного ингерентного звукового символизма фонем и фонестем, на уровне фоники рекламного текста (фоностилистические приемы средств создания адгерентной экспрессивности) и через призму коннотативного предпочтительного образа рекламируемого объекта. Все компоненты экспериментального материала оценивались при помощи неизменных критериев.
Критерии оценки восприятия текстов, составляющих узкий корпус, основаны на информации, полученной в ходе опроса носителей английского языка о желаемом образе рекламируемого объекта. Эти данные представлены в виде коннотаций.
В третьей главе на основе идеи фоносемантической доминанты вводится понятие коннотативная фонографическая доминанта для описания фоностилистических англоязычных рекламных текстов письменной реализации. Поскольку эта доминанта состоит из двух компонентов, объединенных феноменом внутренней речи, – фонетического и графического, – к участию в эксперименте были приглашены как носители английского языка, так и информанты, не владеющие английским языком, для работы с содержательным и формальным (фонографическим) аспектами англоязычного рекламного текста соответственно. Данные группы респондентов обеспечивали внутренний контроль достоверности и объективности полученных результатов: респонденты, не знакомые с английским языком, воспринимали исключительно план выражения текстов; носители английского языка описывали свои ассоциации, связанные с идеальным образом рекламируемого объекта. Корреляция ответов свидетельствует о том, что «звукосимволическая интерференция» [Кулешова 1990; Сомова 2002] при восприятии доминантных качеств проявлена в минимальной степени, при этом «порог различия фонем» [Поливанов 1968] репрезентирован в результатах восприятия языкового материала.
В ходе статистической обработки полученных данных удалось установить устойчивую корреляцию коннотативного восприятия рекламируемого объекта и фоники рекламных текстов. В частности, было выявлено, что артикуляция повторяющегося звука текста метафорически, метонимически и метафтонимически связана с коннотативным восприятием предпочтительного образа рекламируемого объекта.
Как известно, У.Л. Чейф вводит понятие модификатора для интерпретации текстов, обладающих широкой кодируемостью. В нашей работе рекламные тексты трактуются как тексты, обладающие широкой кодируемостью, а понятие модификатора интерпретации расширяется до единиц фонетического уровня языка, используемых как стилистические средства выразительности. Другими словами, мы рассматриваем модификаторы не только как элементы семантики, но и как сочетание планов содержания и выражения или как сегментные фоностилистические приемы, обладающие звукоизобразительной природой.
Одним из ключевых выводов третьей главы является идея о том, что звукоизобразительная природа фоностилистических средств сегментного уровня англоязычного рекламного текста опирается на синергию составляющих фоники - элементарный, фонестемный и контекстуальный звуковой символизм.
Фоносемантика обладает устойчивым мотивированным характером, создаваемым вовлечением в творческий процесс как формы, так и содержания. Форма может подчиняться содержанию и функционировать как мощное ингерентное и адгерентное средство интерпретации получаемой информации, дублируя ее коннотативный аспект, - это наивысшая степень проявления звукоизобразительной природы рекламного текста (аллитерация и ассонанс). При главенстве формы (например, рифма, визуальная рифма, благозвучие, отчасти парономазия) звукоизобразительная природа может проявляться менее ярко или полностью отсутствовать, так как коннотативная составляющая содержания не всегда находит выход на уровне фоники. Управление данными аспектами рекламы для активизации тех или иных коннотаций посредством релевантной звуковой формы - задача автора текста.
Таким образом, ожидания, связанные с коннотативным восприятием англоязычных рекламных текстов, подтверждены экспериментально. Наблюдение за перцепцией экспериментального материала свидетельствует как о том, что случаи несовпадения коннотаций плана выражения и плана содержания связаны с выдвижением ассоциативных смыслов, так и об утрате коннотаций под влиянием контекстуального звукового символизма. В частности, нами было установлено, что в англоязычном рекламном тексте, план выражения которого организован при помощи фоностилистики, большей звукоизобразительностью обладают аллитерированные согласные звуки: статистическая обработка единиц широкого корпуса исследования показала, что доля фоностилистического приема аллитерации среди других приемов сегментного уровня составляет 64,31%; звуковое окружение (контекстуальный звуковой символизм) оказывает влияние на перцепцию доминантного звука рекламного текста, в связи с чем в большинстве случаев необходима опора на несколько звуков, мотивирующих коррелирующие коннотации, например: осязаемый - [t], [f]; выпуклый - [b], [р], [и:], [Ьи:]; скользкий - [s], [1], а также в рамках фонестемы [si]. артикуляция повторяющегося звука метафорически, метонимически и метафтонимически связана с коннотативным восприятием образа рекламируемого объекта (коннотативные характеристики фонетического «значения»). поскольку все конституенты фонетического уровня (фонемы, фонестемы, фоностилистические приемы), составляющие план выражения рекламы, принимают участие в создании адгерентной экспрессивности, звукоизобразительная природа фоностилистических приемов англоязычного рекламного текста имеет системный характер.
Эти тенденции должны быть учтены на этапе разработки рекламного текста, при помощи фоники которого возможна коррекция интерпретации сообщения, не только посредством лексических модификаторов, но и при помощи единиц плана выражения.