Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования статусных отношений супругов 10
1.1 Социолингвистический аспект изучения статусных отношений 10
1.2. Статусные отношения супругов с позиции тендерной лингвистики 17
1.3. Прагмалингвистический аспект изучения статусных отношений 26
1.4. Эволюция представлений о статусах супругов в британской истории 37
1.4.1. Социокультурное осмысление брака в средневековой Британии 37
1.4.2. Развитие брачно-семейных традиций в XVI - XVIII вв 47
1.4.3. Брачно-семейные отношения и викторианская мораль 55
1.4.4. Модификация брачных отношений в XX - начале XXI вв... 65
Выводы к главе 1 73
Глава 2 Вербализация статусных отношений супругов в диахроническом аспекте 76
2.1. Развитие понятийной составляющей концепта «marriage» в британской лингвокультуре 77
2.2. Вербализация брачно-семейных отношений в эпоху Средневековья 86
2.3. Языковая реализация статусных отношений супругов BXVI-XVIIIBB 105
2.4. Дискурсивные особенности супружеских отношений в эпоху королевы Виктории 128
2.5. Особенности вербального выражения статусов мужа и жены в XX - начале XXI вв 153
Выводы к главе 2 180
Заключение 183
Список литературы 1
- Статусные отношения супругов с позиции тендерной лингвистики
- Развитие брачно-семейных традиций в XVI - XVIII вв
- Вербализация брачно-семейных отношений в эпоху Средневековья
- Особенности вербального выражения статусов мужа и жены в XX - начале XXI вв
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена следующими факторами: 1) возросшим интересом к изучению моделирования языкового сознания и коммуникативного поведения в современном языкознании; 2) необходимостью разработки общелингвистических интегративных проблем и построения соответствующих моделей через изучение «сквозных понятий», к числу которых относится понятие «статусные отношения»; 3) важностью интерпретации и истолкования признаков социального статуса, типичных для определенной языковой системы в условиях культурного разрыва (например, при чтении текста, относящегося к иной эпохе, или при общении с представителями иной культуры).
Объектом исследования является языковая реализация статусных отношений супругов в британской лингвокулыуре. В качестве предмета изучения выступают вербальные средства выражения статуса в браке, представленные в произведениях британской художественной литературы XIV - начала XXI веков.
Материалом исследования послужили тексты произведений британской художественной литературы: Дж. Чосера, С. Роланда, У Шекспира, Г. Филдинга, Э. Бронте, Дж. Элиот, Ч. Диккенса, Д. Г. Лоуренс, У С. Моэма, Дж. Голсуорси, А. Мердок, Н. Хорнби, а также выборка из толковых словарей английского языка. В качестве единиц исследования рассматривались текстовые фрагменты, включающие слово «marriage» и понятийные составляющие соответствующего концепта, а также примеры коммуникации супружеских пар, взятые из литературных произведений разных эпох.
Цель работы - на основе комплексного лингвистического анализа феномена «статусные отношения супругов» построить коммуникативные модели, отражающие особенности общения супружеских пар на разных этапах британской истории.
Для выполнения поставленной цели сформулированы задачи исследования:
1) сформировать представление о статусных отношениях супругов как
категории социолингвистики, лингвистической прагматики и гендерологии;
2) установить понятийные характеристики концепта «marriage» на разных
этапах его исторического развития;
3) проанализировать динамику развития концептосферы «marriage» и
входящие в ее состав компоненты;
-
выявить и проанализировать вербальные средства выражения статуса в браке на разных этапах британской истории;
-
выявить коммуникативные характеристики супругов, характерные для конкретной исторической эпохи.
В работе были использованы методы понятийного, компонентного, стилистического и сравнительного анализа, а также метод анализа словарных дефиниций.
Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области антропологической лингвистики (Е.М. Верещагин, Г.И. Богин, О.Б. Сиротинина, В.В. Виноградов, О.А. Дмитриева, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, В.В. Красных, А.П. Крысин, В.П. Нерознак,), лингвокулыурологии (В. фон Гумбольдт, Л. Вайсгербер, Э. Сепир, Б. Уорф, Ю.С. Степанов, А. Вежбицкая, И.А. Стернин, А.Д. Шмелев), социолингвистики (В.В. Сапов, Е.Ф. Тарасов, В.И. Карасик, Е.Т. Hall, J. Lyons), дискурсологии и линтвоконцептологии (Е.В. Бабаева, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Н.А. Красавский, М.Л. Макаров, А.В. Олянич, Г.Г. Слышкин), гендерологии (Н.Л. Пушкарева, А.В. Кирилина, R. Lakoff, M.J. Hardman).
Теоретической основой работы послужили следующие положения, доказанные в лингвистических исследованиях:
1) социальный статус - многомерное явление, включающее разные планы
и требующее комплексного подхода к его исследованию (Е.Ф.Тарасов,
В. А. Аврорин, Р.Т. Белл);
2) в общем виде статус можно представить как определенное положение
человека в общественной иерархии, в то время как роль - деятельностный фактор,
конкретное проявление этого положения в тех или иных условиях (В.И. Карасик,
В.Д. Бондалетов, Y Брайт, Л. Йорданова);
3) принятие во внимание тендерного аспекта способствует лучшему
пониманию текста и дает возможность интерпретировать его с учетом тендерной
дифференциации (М. Д. Городникова, Е.И. Горошко, А.В. Кирилина);
4) язык и речь мужчин характеризуется агрессивностью, краткостью и
передачей чувства превосходства, в то время как язык и речь женщин отличается
мягкостью, уступчивостью и эмоциональностью (Р. Лакофф, Д. Таннен,
М. Дж. Хардман);
5) как прагмалингвистическая категория социальный статус проявляется
в речевых актах, сферах общения и речевых жанрах, способах воздействия и
характеристиках модуса высказывания, а также в прагматических значениях
языковых единиц (Л. Хорн, С. Левинсон, Дж.Л. Остин, О.Г. Почепцов).
Научная новизна исследования состоит в определении понятия «статусные отношения супругов» с точки зрения социолингвистики и лингвистической прагматики, а также его места в ряду лингвистических понятий, в выявлении и сопоставлении понятийных признаков концепта «marriage» на разных этапах его исторического развития, в анализе коммуникативного поведения супругов в британской лингвокультуре, а также оценочного отношения членов британского общества к статусам мужа и жены в разные исторические периоды.
I'm sorry.'
'Do you care how I am?'
'To be honest, David, I don't need to ask how you are. I can hear how you are. Healthy enough to look after two children while simultaneously sniping at me. And very, very aggrieved, for reasons that remain obscure to me at this point. Although I'm sure you '11 enlighten me.'
'What makes you think I'm aggrieved?'
'Ha! You 're the definition of aggrieved. Permanently.'
In case you hadn 't noticed, possibly because you never bother to fucking read me... '
'Where's Molly?'
Из данного телефонного разговора становится понятно, что распределение обязанностей в этой семье не соответствует традиционным представлениям о роли мужа и жены. Герой находится дома, присматривает за детьми, в то время как его супруга работает. Первая реплика Дэвида несет в себе оттенок упрека, герой дает отрицательную оценку поведению жены, старается оказать на нее психологическое воздействие, напоминая ей о своем статусе мужа - «your husband». Иллокутивная цель данного речевого акта достигнута и Кейти вынуждена оправдываться - «That was the first thing I asked». Но герой продолжает - «Do you care how I am?», — что вынуждает героиню просить прощения «I'm sorry». Однако последующая реплика Кейти меняет расстановку сил: «I don't need to ask how you are. I can hear how you are». Модальный глагол need в отрицательной форме указывает не только на отсутствие необходимости, но и на отсутствие желания совершать действие. Кроме того, героиня подчеркивает тот факт, что знает своего супруга уже настолько хорошо, чтобы определить его состояние и настроение по голосу. В ее тоне прослеживается ноты сарказма - «You 're the definition of aggrieved» (ты воплощение обиды), - героиня высмеивает образ жизни своего супруга, которого она представляет, как вечно обиженного на жизнь человека. Насмешливый тон высказыванию героини придает использование повтора интенсификатора very в словосочетании «very, very aggrieved», употребление лексемы enlighten в значении «рассказать», интонационно выделенной гиперболы permanently, а также междометия «ha!», выражающего насмешку. Таким образом, статусные отношения мистера и миссис Карр можно охарактеризовать равным положением мужа и жены (модель «Равенство супругов»), с одной стороны противостоящих друг другу, с другой - выступающих как партнеры.
XX век является самым динамичным в плане развития статусных отношений супругов в Великобритании, что связано с социально-экономическими изменениями в обществе. Можно сказать, что в этот период произошла переоценка ценностей, и викторианские принципы стали все больше отходить на задний план. Семья и брак, считавшиеся наивысшей ценностью в XIX веке, стали утрачивать свое значение, и развод стал таким же естественным процессом, как и заключение брака.
Установлено, что не существует универсальной модели, характерной для определенной эпохи, и, являясь сложным, многогранным феноменом, супружеские
They shared the expenses of the house and the cost of Roger's education. It was impossible to deny that Michael was scrupulously fair and honest. When Julia realized how much richer she was than he she wanted to pay all these expenses herself.
Статусы супругов Лэмберт были равны, а их отношения можно охарактеризовать как партнерские, что подтверждается использованием в коммуникации друг с другом слов из сферы делового общения {whack, pay, profit) и отсутствием дистанции (модель «Равенство супругов»).
Еще один пример супругов, ведущих совместный бизнес, представляют герои романа Айрис Мердок «Дикая роза» ("An Unofficial Rose"), Рэндл Перонетт и его жена Энн. После смерти сына Рэндл пристрастился к алкоголю, завел любовницу и стал все чаще срываться на жену, лишь бы найти повод, чтобы разорвать с ней отношения. Приведем пример из диалога супругов:
7 see— Репп 's alive — and Steve is dead, so we don't have to bother about him any
more... 'You torture me, you torture me! cried Randall, and he lifted up the end of the
table and banged it savagely on the floor. 'You take everything from me, you take even
Steve from me! His voice rose to a scream. I've a bloody good mind to clear off to London!
Well, clear off. cried Ann. 'You expect me to wear myself out running the nursery single-handed to earn money for you to spend in London.
Примечательной является реакция Энн на заявление мужа о его намерениях уехать в Лондон. Героиня словно бросает вызов своему супругу, используя пренебрежительное выражение clear off которое можно перевести на русский язык, как «убирайся». В то же время, она взывает к его совести, подчеркивая, что в случае его отъезда она будет вынуждена «тащить» их совместный бизнес на себе без какой-либо помощи {single-handed). Энн принижает социальный статус своего мужа, указывает на его нежелание обеспечивать семью и даже себя самого и подчеркивает тот факт, что, несмотря на трудности, она все же способна справляться без супруга.
Таким образом, тезис о том, что супружеские отношения британцев в XX веке обусловлены меняющимся социально-экономическим положением женщины, получившей возможность принимать участие в обеспечении семьи, нашел подтверждение в романе Айрис Мердок «Дикая роза». Теперь посмотрим, какое развитие получила данная тенденция на рубеже XX - XXI веков.
8 2001 году был опубликован новый роман британского писателя Ника
Хорнби «Как стать добрым» ("How То Be Good"), в котором автор исследует
современную мораль, брак и взаимоотношения родителей. Главная героиня романа
- врач Кейти Карр, замужняя женщина, мать двоих детей. Ее семейная жизнь
складывается отнюдь не так, как ей бы хотелось, и постоянные ссоры с мужем все
чаще наводят ее на мысль о разводе. В самом начале романа представлен
телефонный разговор супругов, из которого становится понятно, что отношения
между ними натянутые.
It 'd be nice if you just phoned for some other reason. You know, to say hello. To see how your husband and children are.'
'That was the first thing I asked. "How are the kids? " '
'Yeah. OK. "How are the kids? " Not, you know, "How are you? "
Теоретическая значимость данной работы заключается прежде всего в пополнении фонда лингвистических (лингвокультурных, социолингвистических, концептологических, дискурсивных и прочих) сведений о статусных отношениях. Кроме того, результаты работы могут послужить основой для дальнейшего исследования супружеских отношений в британской лингвокулыуре.
Практическая значимость работы обусловлена возможностью использовать ее результаты в курсах общего языкознания, стилистики, аналитического чтения, межкультурной коммуникации, практики речи, а также в спецкурсах по лингвокультурологии и лингвоконцептологии.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Развитие статусных отношений супругов в британской лингвокулыуре
можно проследить через анализ художественной литературы разных исторических
эпох.
2. Содержание концепта «marriage» не статично, оно изменяется во
времени, с одной стороны, сохраняя определенные устойчивые, базовые семы, с
другой стороны - приобретая новые исторически и социально обусловленные. К
устойчивым семам концепта относятся следующие понятия, характерные для
периода XIV - начала XXI веков: husband, wife, household.
3. Эволюция понятийной составляющей концепта «marriage» выражалась в
трех основных тенденциях: 1) перемещение компонента «религия/церковь» из
ядерной области семантического поля «marriage» в его периферию;
2) формирование правового аспекта в качестве определяющего элемента в
содержании концепта; 3) снятие ограничений по тендерному признаку и включение
компонента «гомосексуальные союзы» в значение лексемы marriage.
4. Статусные отношения супругов в определенный период британской
истории можно представить в виде коммуникативных моделей, характеризующихся
набором вербальных средств выражения статуса в браке. К основным моделям
относятся: «Доминирование супруга», «Доминирование супруги», «Равенство
супругов».
5. Статусные отношения супругов в британской лингвокультуре
вербализуются через статусно-маркированные речевые акты, позитивно- и
негативно-окрашенную оценочную лексику, лексические номинации, выбираемые
супругами для обозначения друг друга, вокативы, стилистические приемы и
средства смягчения категоричности высказывания.
Апробация исследования. Результаты диссертационного исследования и его основные положения были представлены на XII студенческой научной конференции Московского городского педагогического университета (г. Самара, 12-22 апреля 2011 г.), IX Международной научно-практической конференции, посвященной Дню славянской письменности и культуры памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия (г. Самара, 23-25 мая 2012 г.), V Международной научно-практической конференции «Современные концепции научных исследований» (г. Москва, 29-30 августа 2014 г.).
Основные положения проведенного диссертационного исследования отражены в 9 публикациях общим объемом 5,85 п.л. (из них 4 научных статьи в объеме 2,65 п.л. - в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Статусные отношения супругов с позиции тендерной лингвистики
«Язык вообще есть естественно возникшая и закономерно развивающаяся семиотическая (знаковая) система, обладающая свойством социальной предназначенности, — это система, существующая прежде всего не для отдельного индивида, а для определённого социума» (Ярцева, 1990), для реализации речевого поведения в процессе социальной интеракции.
Каждый участник коммуникации обладает собственной системой концептуальных знаний в силу принадлежности к определённой социальной культуре. Современный этап развития коммуникативной лингвистики знаменует переход от изучения общих свойств коммуникации к более частным ее проявлениям, присущим отдельным социальным, профессиональным, возрастным и тендерным группам, а также отдельным индивидам. Данная проблематика нашла широкое отражение в трудах как отечественных, так и зарубежных исследователей (Т.Н. Астафурова, В.И. Карасик, А.В. Кирилина, О.А. Леонтович, МЛ. Макаров, А.В. Олянич, И.А. Стернин, В.И. Шаховский, Е.И. Шейгал, A. Kendon, А.С. Kerckoff, М. Knapp, S. Trenholm и др.).
Изучением статусных отношений занимаются такие науки, как социология, психология и социальная психология, и каждая наука изучает специфику функционирования и развития данного типа отношений в соответствии со своим предметом. Интеграция направлений изучения данного феномена, анализ всей совокупности теоретических и практических данных, полученных исследователями, дают возможность получить определенное представление о статусных отношениях как об одном из типов межличностных отношений. Однако такое представление нельзя считать полным без данных лингвистической науки, в первую очередь социолингвистики, которая позволяет увидеть самые существенные черты в содержании и структуре социальной коммуникации.
В настоящее время уже осознана необходимость ревизии и рефлексивного анализа теоретического и эмпирического материала, представленного по проблеме статусных отношений в работах, выполненных в различных предметных областях. Ощущается потребность в комплексном анализе данного явления с целью выявления его специфических характеристик и закономерностей функционирования.
Что же мы вкладываем в понятие «статусные» или «коммуникативно-социальные» отношения? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к понятию «социальный статус».
Понятие социального статуса первоначально означало правовое положение юридического лица [124, с.331]. В широкий научный обиход это понятие было введено известным немецким социологом Максом Вебером, в работах которого статус, класс и власть выступают в качестве основных измерений социальной стратификации [199, с.335]. Изучая принципы общественного устройства, социологи не могли не заметить множества промежуточных образований между классами, большими группами людей, объединяемыми по их отношению к собственности и производству. Задача состояла в том, чтобы найти объективные критерии выделения общественных групп. Разделяя в целом понимание класса по К. Марксу, М. Вебер трактовал класс как крупную группу людей, находящихся в одинаковом положении в отношении экономических интересов, собственности и возможностей дохода; власть объясняется как участие людей в организациях, оказывающих влияние на принятие важнейших решений; статус определяется как общественное признание в виде позитивных или негативных привилегий, основанное на стиле жизни. Стиль жизни включает типичные способы времяпрепровождения, общения, выбора и устройства места жительства, выбора одежды и др. Вебер различает параметры социальной стратификации по степени абстракции: класс является наиболее абстрактным, а статус - наиболее конкретным звеном в концептуальной триаде М. Вебера. Наиболее конкретное звено оказывается и наиболее нагруженным в культурологическом отношении и поэтому получает разнообразные способы выражения в языке.
Проблема социального статуса получила широкое освещение в работах В.И.Карасика. В своем исследовании мы опираемся на определение, предложенное ученым, и рассматриваем социальный статус как соотносительное положение человека в социальной системе, включающее права и обязанности и вытекающие отсюда взаимные ожидания поведения. При этом личностные характеристики человека отступают на второй план [77, с. 10].
В работах по социологии, социальной психологии [Кон, 1967; Ольшанский, 1975; Десев, 1979 и др.] и социолингвистике [Brown, Gilman, 1979; Тарасов, 1979; Крысин, 1989 и др.] понятие социального статуса человека разрабатывается в нескольких направлениях.
1. Социально-экономический план статуса отражается в жизненных стилях людей. Изучая социально-экономическую стратификацию Великобритании, в 1910 г. Ф.Дж. Д Эт (F.G. D Aeth) опубликовал статью, в которой установил семь жизненных стандартов или ступеней, основанных на доходе: 1) 18 шиллингов в неделю, 2) 25 шиллингов в неделю, 3) 45 шиллингов в неделю, 4) 3 фунта стерлингов в неделю, 5) 300 фунтов в год, 6) 600 фунтов в год, 7) 2000 фунтов в год и выше.
2. Социометрический план статуса представляет собой деление общественных групп и слоев населения на основании ряда критериев, таких как род занятий и источник дохода, происхождение, образование, тип жилища и др. Так, например, стратификационная шкала по занимаемой должности - сверху вниз - выглядит следующим образом: 1) высшие профессионалы (лица, занимающие высшие государственные должности, врачи, ученые и университетские профессора) и хозяева крупных предприятий, 2) профессионалы менее высокого уровня (инженеры, юристы и др.), 3) служащие и профессионалы низкого уровня (бухгалтеры, медсестры и др.), 4) квалифицированные рабочие, 5) владельцы маленьких предприятий, 6) полуквалифицированные рабочие, 7) неквалифицированные рабочие [154, с. 135]. 3. Особенность статуса, заключающаяся в обобщении множества социальных ролей, составляет ролевой план статуса. Под ролью понимается устойчивый шаблон поведения, включающий действия, мысли и чувства человека. Ролевое поведение строится по образцу, имеет границы и представляет собой поведение человека, занимающего определенную социальную позицию в соответствии с ожиданиями людей. Так, можно говорить о роли родителя, офицера, пассажира, но нет, например, ролей человека вообще, с одной стороны, и зевающего человека, с другой стороны, так как ни чересчур общие характеристики, ни единственный релевантный признак не дают возможности составить роль - "внутренне связанную систему поступков, являющихся реакциями на поведение других людей" [135, с.71]. Понятие роли связано со следующими понятиями: позиция - место в системе социальных отношений, занимаемое личностью; сегменты позиции - пучки социальных связей; ролевые ожидания (экспектации) - социальные нормы, ориентированные на личность как владельца конкретной роли; ролевые партнеры -агенты ролевых ожиданий; ролевые предписания - внутренний контроль над ролевой деятельностью [128, с. 117].
Социальные связи при всем их нынешнем многообразии являются результатом длительного периода совместного проживания людей в коллективах, именуемых социальными институтам. К числу социальных институтов относят совокупность учреждений, соответствующую социальной структуре общества в широком смысле; совокупность социальных норм и культурных образцов, предопределяющих устойчивые формы социального поведения и действия; систему поведения и соответствии с этими нормами (Большой толковый социологический словарь, 1999: 233).
Развитие брачно-семейных традиций в XVI - XVIII вв
Значимой с точки зрения лингвопрагматики является теория речевых актов. Раскрывая методологические основы теории речевых актов, В.В. Лазарев доказывает, что модусно-пропозициональное единство есть языковое выражение субъектно-объектных отношений в познавательно-практической деятельности человека: "Отношение говорящего к коммуникативному факту представляет собой либо его оценку, либо активную деятельность, направленную на адресата" [82, с. 3]. Согласно Дж. Л. Остину, смысл высказывания распадается в речеактовой модели на три составляющих: 1) что говорится (локуция), 2) какой поведенческий смысл выражается (иллокуция), 3) каков эффект или результат речи (перлокуция) [97, с. 86-88]. Центральным моментом в речевом акте является иллокуция, тип речевого воздействия. Тип речевого акта непосредственно связан со статусом говорящего.
В теории речевых актов, созданной английским философом Джоном Остином, выделяются такие речевые действия, как вердиктивы (вердикт - приговор), экзерситивы (акты осуществления власти), комиссивы (акты обязательств), бехабитивы (акты общественного поведения - извинение, ругань и т.д.) и экспозитивы (акты-объяснения типа "Я доказываю", "Я признаю") [там же, с. 119]. Иную классификацию иллокутивных актов предложил Д.Серль. Разграничивая иллокутивный и пропозициональный компоненты высказывания, ученый выделяет репрезентативы или ассертивы (X убежден, что А -"Я утверждаю"), директивы (X оказывает влияние на Y, чтобы Y совершил А - "Я приказываю"), комиссивы (X принимает на себя обязательства совершить А - "Я обещаю"), экспрессивы (X выражает свое психологическое состояние по поводу А - "Я благодарю"), декларации (X, говоря А, делает А фактом - "Я увольняю вас") [125, с. 181-185].
Речевые акты выделяются и изучаются как со стороны дедуктивного моделирования, так и со стороны индуктивно-эмпирического описания. Дедуктивное моделирование предполагает построение схемы отношений между коммуникантами. Например, речевые акты делятся на информативные и неинформативные. Информативные, в свою очередь, на констативные и неконстативные. В случае индуктивно-эмпирического описания проводится сплошная словарная и текстовая выборка глаголов поведения и общения или описательных коррелятов речевых действий. Например, речевые акты похвалы, самопохвалы и лести, будучи принципиально имплицитными, в значительной мере определяются путем анализа паралингвистических средств выражения. Н.В. Возиянова подразделяет глаголы речи на глаголы сообщения, общения и речевого воздействия, в свою очередь глаголы воздействия - на глаголы побуждения (совет, наставление, просьба, приказ и др.) и глаголы эмоционального воздействия (насмешка, ирония, упрек, брань, похвала, лесть) [21, с. 18].
Измерение смысла слова с позиции теории речевых актов дает возможность учесть факторы построения речи, относящиеся к сфере коммуникантов: характерные признаки личности, интенции, установки, межличностные отношения собеседников [45, с. 25]. Применительно к смыслу слова сфера коммуникантов преломляется как жанрово-стилистическая характеристика текста. Жанровая направленность текста определяет стратегию его интерпретации: мы не ждем иносказания в общении с кассиром гастронома или при чтении медицинского рецепта. Существует иллокутивный стандарт жанра, соответствующий определенному жанрово-стилистическому прототипу и зависящий от ситуации общения.
С точки зрения статусных отношений коммуникантов, речевые акты могут быть разделены на два класса: статусно-маркированные и статусно-нейтральные. К статусно-нейтральным речевым актам относятся констативы (утверждения), нарративы (повествования), дескриптивы (описания), к статусно-маркированным -инъюнктивы (приказы, требования), реквестивы (просьбы, мольбы), инструктивы (предписания, запреты) и др. Статусно-маркированные речевые акты могут быть далее разделены на статусно-фиксированные и статусно-лабильные речевые акты, к первым относятся речевые акты с заданной позицией адресата (директивы, реквестивы, пермиссивы), ко вторым - речевые акты с переменным статусным вектором, т.е. те акты, в которых статусный вектор зависит от ситуации общения (вокативы, комиссивы) [77].
Интенция говорящего, т.е. желание, для реализации которого будут предприняты определенные шаги, лежит в основе речевого акта и может быть двух видов - манифестируемая (проявляемая) и латентная (скрытая). Согласно О.Г. Почепцову, латентная интенция не поддается лингвистическому анализу, в то время как манифестируемая может быть заданной и выводимой [107, с.74,82]. Косвенные речевые акты соотносятся с выводимой интенцией. Общение на уровне выводимого смысла свойственно нормальному человеческому взаимодействию, участники которого всегда что-то домысливают. Однако мера выраженного явно и мера подразумеваемого смысла могут не совпадать с ожиданиями адресата. Многое зависит от жанра и условий общения. Богданов В.В. в своей работе отмечает, что повышенное использование в речи импликатур, выводимых смыслов, повышает статус говорящего в глазах адресата и статус адресата в собственных глазах: говорящий выглядит умным, разбирающимся в тонкостях речевого общения, и адресат понимает, что говорящий доверяет его догадливости. "Общение на уровне импликатур - это более престижный вид вербальной коммуникации, поэтому он широко используется среди образованной части населения, поскольку для понимания многих импликатур адресат должен располагать соответствующим уровнем интеллектуального развития" [8, с.21].
Косвенные речевые акты представляют собой несоответствие между значением и смыслом высказывания, между выраженным и подразумеваемым содержанием, между собственным и контекстуально обусловленным (ситуативно обусловленным) значением. При этом данное несоответствие может варьироваться в определенных пределах: приказ может быть выражен в виде просьбы, совета, вопроса или констатации, но мало вероятен в виде комплимента. Существуют типовые интерпретативные стратегии, которые телескопически вкладываются друг в друга в соответствии с прагматическими постулатами и принципами общения по Дж.Личу. Постулаты такта, великодушия, скромности и т.д. замещаются принципами ироничной интерпретации или интерпретации в виде шутки. Названные принципы или ключи интерпретации замещаются принципами первого порядка - принципами кооперации, вежливости, интереса, доброго расположения, рациональности. Телескопичность коммуникативных принципов, проявляемых в виде игры косвенных смыслов, показана на примере фразы "Хороший ты друг!" во время карточной игры. Говорящий, вероятно, проигрывая, говорит своему партнеру эту фразу, которая получает троякую интерпретацию: 1) буквальное значение, 2) ироническое осмысление, 3) шутливое переосмысление. Иначе говоря, ироническое осмысление включает буквальное значение и включается в шутливое переосмысление [180, с. 145]. Интерпретация, впрочем, не сводится к статической схеме: "интерпретация управляет своим ходом: промежуточные результаты могут (пусть не всегда) значительно менять промежуточные и глобальные цели интерпретации" [46, с. 46]. Нарушение конвенций общения приводит к тому, что речь партнера интерпретируется как насмешка, возможное оскорбление и т.д.
Вербализация брачно-семейных отношений в эпоху Средневековья
Концепт есть многомерное ментальное образование, содержащее культурно маркированный признак, важный для понимания различных этнических обществ, а также включающее в себя понятийный, образный и ценностный компоненты и способность транслироваться в различные области знания [88]. Концепты, представленные в той или иной культуре, являются единицами ментальности ее народа и представляют обобщенные образы, с помощью которых мы мыслим о мире, действительности; они составляют основу языковой картины мира народа, поскольку включают не только когнитивные элементы, но и подразумевают ориентацию на определенные ценности, вбирают определенные чувства, порождают ассоциации. Концептуальная картина мира, существующая в сознании определенного языкового коллектива, отличается национально-культурной спецификой, так как отражает конкретный исторический опыт данного народа, его особые культурные традиции и условия жизни. Осознаваемое в контексте культурных традиций мировидение народа опредмечено в языке, в системе характерных для него образов, эталонов, стереотипов и символов [129, с. 231].
Концепт marriage, выбранный нами в качестве объекта исследования, является значимым в системе социальных понятий, так или иначе детерминирующих функционирование каждого общества. Он во многом определяет структуру и содержание других базовых концептов языкового сознания. В данной работе marriage рассматривается как лингвокультурный концепт, то есть как сложное ментальное образование, в составе которого можно выделить образный, понятийный и ценностный компоненты. Являясь социальным институтом, без которого невозможно существование и функционирование общества, брак также возникает как элемент развития и укрепления общественного строя с целью социально одобренной репрезентации морально-этических норм.
Для достижения поставленной цели мы обратились к изучению лексикографических источников, изданных в Великобритании в разные исторические периоды, в которых был зафиксирован исследуемый концепт.
Информация об эволюции содержания концепта заложена, прежде всего, в этимологии лексемы marriage. Английское слово marriage («брак, замужество, женитьба») было заимствованно из французского языка в XIII веке. Старо французское существительное mariage («брак, замужество, женитьба») образовалось от глагола marier («жениться, выходить замуж»), который в свою очередь восходит к латыни: maritare («жениться, вступать в брак»), maritus («муж») и, наконец, mas («мужской, мужского пола, самец, мужчина») [EDME, KCEDEL]. Опираясь на вышеприведенные сведения об этимологии английского слова «marriage», можно составить следующую схему: mas (лат.) EZ maritus (лат.) EZ maritare (лат.) EZy marier (ст.фр.) marriage (ст.фр.) EZJ) marriage (англ.) Рисунок 1
Преобладавшая в древнем обществе патрилокальность, а также средневековые моральные устои, согласно которым мужчина являлся инициатором брачного союза, закреплены во внутренней форме лексемы marriage. Можно заметить, что у истоков образования английского слова marriage («брак, замужество») стоит латинское «mas», означающее «мужчина», «мужской». Первым двуязычным словарем, изданным в Великобритании, является напечатанный в 1483 году Ульямом Кэкстоном «Французско-английский вокабулярий для путешественников» {French-English Vocabulary for Travelers). Данный лексикографический источник не дает определений отдельным словам, а содержит в себе текст, напечатанный в двух параллельных колонках, представляющих старофранцузский и староанглийский варианты этого текста. В вокабулярии Уильяма Кэкстона зафиксирован интересующий нас концепт, однако, он представлен не самой лексемой mariage (брак), а прилагательным maried (женат, замужем).
В приведенном отрывке содержатся лексемы wyfe (coBp.wz/e) и husbonde (совр.husband), обозначающие участников брака и являющиеся ядерными компонентами семантического поля marriage. Представления о браке всегда были неразрывно связаны с образами мужа и жены - мужчины и женщины, вступивших в брачный союз.
В представленном примере исследуемый концепт наделен положительной коннотацией, что свидетельствует об отношении британского общества 15 века к браку как к неоспоримой ценности, гарантии стабильности всего общества и его отдельного представителя. Люди, состоявшие в браке, вызывали больше уважения и доверия у окружающих, чем те, кто не был связан брачными узами.
В электронной версии словаря среднеанглийского языка (Middle English Dictionary) представлены следующие дефиниции лексемы mariage: 1) the action of marrying; marriage; 2) the state or condition of being married; a union between a man and a woman; 3) a wedding; the marriage ceremony; 4) the condition of being conjoined; union between God and the soul; union with Christ [MED]. Из приведенного лексикографического материала видно, что среднеанглийское слово mariage было многозначным, со следующими значениями: 1) вступление в брак; 2) замужество, супружество; 3) свадьба, свадебная церемония; 4) единение, союз Бога и души, единение с Христом.
Значение «свадьба, свадебная церемония» указывает на существовавшие в средневековой Британии особые брачные церемонии, проводившиеся церковью. Семантические компоненты «религия» (religion) и «церковь» (church) являются важными составляющими поля mariage, что объясняется огромным значением, придававшимся церкви в средневековом британском обществе. Христианская религия признавала брак священным таинством, благословенным богом союзом, но не все желающие соединиться узами брака могли получить это благословение, то есть разрешение церкви. Религиозная основа средневекового брака подтверждается наличием такого значения у слова mariage, как «единение с Христом», «союз души и Бога».
В словаре английского языка, изданном в 1755 году Сэмюэлом Джонсоном и считающимся одной из самых значимых работ британской лексикографии, интересующий нас концепт определяется следующим образом: Marriage (mariage, Fr.) - the act of uniting a man and a woman for life [ADEL]. В данной дефиниции автор подчеркивает то обстоятельство, что брак - это пожизненный союз мужчины и женщины, и связанные брачными узами люди уже не могут разорвать их по своему желанию.
Особенности вербального выражения статусов мужа и жены в XX - начале XXI вв
Итак, отношения супругов Лидгейт можно охарактеризовать как конфронтацию двух равных сил, борющихся за доминирование. Мистер Лидгейт считает свое положение вышестоящим по отношению к жене, потому что так предписывают общественные нормы и принципы, однако, его чувства к Розамонде не позволяют ему пользоваться своей властью мужа и подавлять волю супруги. Героиня, зная о привязанности мужа к ней, стремится оказать на него воздействие и подчинить его своей воле. Она считает, что может управлять своим супругом, потому что природа наделила ее этой властью. Мы считаем, что данные герои представляют модель брачных отношений, в которой невозможно выделить доминирующее и субмиссивное положение, поэтому мы охарактеризуем ее как «условное равенство и борьба лидерство».
При описании брачных отношений британцев XIX в. было бы неверно обратиться к творчеству викторианских писательниц и представить исключительно «женский» взгляд на вопрос о соотношении полов в браке. Поэтому, мы считаем, необходимо сосредоточить внимание на произведении величайшего английского писателя викторианской эпохи - Чарльза Диккенса. Для анализа нами был выбран роман «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим» ("The Personal History, Adventures, Experience and Observation of David Copperfield the Younger of Blunderstone Rookery (Which He Never Meant to Publish on Any Account) "), в котором представлена более традиционная модель супружеских отношений.
Когда главному герою, Дэвиду, исполнилось семь лет, его горячо любимая мать вступила в брак с чопорным господином Мэрдстоном, гордившимся твердостью своего характера. Переехав в дом к своей супруге, мистер Мэрдстон кардинально изменил царившую в нем атмосферу и даже смог повлиять на отношения своей жены с ее сыном. Клара Мэрдстон перестала быть хозяйкой в своем собственном доме и в своей собственной жизни, теперь все решения принимал ее новый супруг. Рассказывая об изменениях, происходящих дома, главный герой отмечает, что его мать отнеслась к потере власти не без возражений: "My mother did not suffer her authority to pass from her without a shadow of protest [143]". Характеризуя реакцию матери как «тень протеста» (a shadow of protest), Дэвид подчеркивает ее зависимость от нового мужа и страх перед ним. В качестве подтверждения приведем в пример диалог супругов Мэрдстон: "It s very hard, " said my mother, "that in my own house - " "My own house? " repeated Mr. Murdstone. "Clara! "[там же] Недовольство своим новым положением Клара Мэрдстон выражает косвенным способом, используя безличную конструкцию "It s very hard" для смягчения категоричности и придания имперсональности своей реплике. Кроме того, для описания своего состояния она выбирает относительно нейтральную лексему hard (трудный, тяжелый) вместо негативно-окрашенных аттрибутивов bad (плохой), awful (ужасный), тем самым стараясь не давать отрицательную оценку происходящим изменениям. Данный речевой акт можно определить как жалобу, и, несмотря на то, что причиной «трудного» положения героини является ее супруг, она не указывает на него в своей реплике, чтобы не придать ей оттенок обвинения и упрека. Очень показательным является подбор притяжательных местоимений для лексемы house (дом): в начале примера героиня определяет ту own (мой собственный), после замечания супруга, она употребляет словосочетание our own (наш собственный), а затем подчеркивает your own house (ваш собственный дом).
Таким образом, Клара Мэрдстон подтверждает принятое в обществе мнение о том, что муж и жена являются одним человеком (one person), все имущество жены принадлежит ее супругу, который распоряжается им и принимает решения, как хозяин и глава семьи. Показательно и невербальное поведение героини, описанное такими лексическими единицами, как faltered (запинаться, говорить заикаясь), evidently frightened (очевидно напуганный), sobbing (всхлипывая), которые свидетельствует о подавленном эмоциональном состоянии, о ее страхе перед мужем. Приведем еще один пример: "I think, Clara, " said Mr. Murdstone, in a low grave voice, "that there may be better and more dispassionate judges of such a question than you. " "Edward, " replied my mother, timidly, "you are afar better judge of all questions than I pretend to be. Both you and Jane are. I only said - " "You only said something weak and inconsiderate, " he replied. "Try not to do it again, my dear Clara, and keep a watch upon yourself. "[143] Затрагивая вопрос о воспитании сына своей жены, мистер Мэрдстон не собирается прислушиваться к ее мнению, объясняя это тем, что в данном вопросе есть более беспристрастные «судьи» (more dispassionate judges), имея в виду себя и свою сестру. Употребляя лексемуjudge (судья, арбитр), герой презентует себя как вершителя судеб своей жены и ее сына, он приписывает себе право принимать решения, которые будут неоспоримы. Клара Мэрдстон не только соглашается с мнением супруга, но еще и подчеркивает его превосходство, используя интенсификатор far в словосочетании a far better judge и местоимение all в словосочетании all questions. Так героиня подтверждает тот факт, что все решения в семье принимает ее муж, а она не имеет права судить, о чем бы то ни было и, называя супруга судьей (judge), говорит о том, что сама им не является, а лишь делает вид (Ipretend to be).
Мистер Мэрдстон перебивает свою жену, что свидетельствует о его доминирующем положении, он также дает негативную оценку речевому поведению супруги, используя лексемы weak (слабый, слабовольный, неубедительный) и inconsiderate (необдуманный, опрометчивый). Повелительные конструкции try not to do it again (постарайся этого больше не делать) и keep a watch upon yourself (следи за тобой) придают реплике оттенок предупреждения, а также поучительный, покровительственный тон всему высказыванию. Несмотря на обращения друг к другу по имени, супруги поддерживают значительную дистанцию в коммуникации.
Таким образом, статусные отношения супругов Мэрдстон представляют традиционную для викторианской эпохи модель с явным доминированием мужа и подчиненным, зависимым положением жены.
Итак, изучив и проанализировав произведения викторианской литературы, мы смогли выделить ядерные компоненты семантического поля «marriage», характерного для данной эпохи, и определить изменения, произошедшие в составе данной концептосферы по сравнению с предыдущим историческим периодом. В первую очередь, следует отметить гораздо более редкое, чем в Средневековье и в эпоху Реформации, упоминание церкви и религии в брачном дискурсе. Поэтому, мы считаем, правомерным переместить компонент «church» на периферию поля «marriage». Решение вопроса материального обеспечения семьи, так же, как и раньше, возлагается на мужа, однако, социально-ролевые экспектации, связанные с ролью супруги, теперь в большей степени, чем это можно было отметить в предшествующий период, помимо ведения домашнего хозяйства, предполагают воспитание детей. Таким образом, в составе коммуникативного фрейма «marriage» можно выделить компонент «children» как один из ядерных элементов. Вопрос о супружеской верности, являвшийся ключевым в пьесах XVII-XVIII вв., гораздо реже затрагивается в произведениях викторианской литературы, что можно объяснить возрождением идеала семьи, характерным для изучаемого периода. Понятия «супружество» (matrimony) и «семья» (family) стали не просто синонимами, но одним концептом, так как единственной целью заключения брака викторианцы считали создание семьи.