Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Герменевтический поворот в лингвистике текста
1.1. Краткая история лингвистики текста 8
1.2. Герменевтика как концептуальная рамка современной лингвистики литературного текста (поэтики) 16
1.3. Поэзия как искусство в материале языка 22
1.4. Выводы 29
Глава 2. Художественный мир и поэтический миф
2.1. О содержании поэтической функции языка 31
2.2. Проблема языковой материи художественного мира 45
2.3. Линейность текста и нелинейность воплощенного мира. «Начало» и «конец» мира как текста 54
2.4. Дополнительные замечания о мифопоэтическом пространстве 62
2.5. Выводы 64
Глава 3. Синсемантия поэтических зачинов
3.1. Экспликация проблемы на примере начального und в немецкой поэзии 65
3.2. Два понятия синсемантии: синсемантия содержательная и грамматическая 78
3.3. Классификация синсемантических зачинов в немецкой поэзии 102
3.4. Функции синсемантических зачинов у разных авторов: Рильке,
Гейне, Брехта в контрастном сопоставлении 107
3.5. Выводы 169
Заключение 171
Библиография 175
Список исследованных текстов 188
Приложение 190
- Краткая история лингвистики текста
- Герменевтика как концептуальная рамка современной лингвистики литературного текста (поэтики)
- О содержании поэтической функции языка
- Экспликация проблемы на примере начального und в немецкой поэзии
Введение к работе
0.1. Пояснения к теме и содержание проблемы
Данная работа посвящена проблеме семантической неполноты начал поэтического текста. В качестве наиболее показательного случая синсемантии немецких поэтических текстов берутся стихотворения, открывающиеся сочинительным союзом und, также подчинительным союзом daB, наречием da и др. При этом, с другой стороны, учитывается, что формально выраженная синсемантия - отнюдь не единственный случай синсемантии в поэзии. Начальная строка «Была над нами, как звезда над морем ...» с отсутствующим подлежащим у А.Ахматовой остается столь же неполной, как и «И упало каменное слово» с союзом «и», открывающим текст, у нее же. Но случаи с начальным сочинительным союзом являются более показательными.
Следует отметить, что феномен поэзии исследовался и исследуется довольно широко как у нас в стране, так и за рубежом (Веселовский, 1997; Горедов, 1998; Кассирер, 1995; Крашенников, 1997; Кузьмина, 1997; Левин, 1998; Мелетинский, 1976; Мукаржовский, 1996; Ольховикова, 2000; Топоров, 1997; Тынянов, 1996; Якобсон, 1996; Brecht, 1964; Domin, 1968; Fulleborn, 1970; Hassenstein, 1979; Killy, 1972; Piontek, 1994;). Однако поэтические тексты продолжают озадачивать исследователей своими языковыми возможностями и ставят все новые и новые вопросы. Союз, открывающий стихотворный текст, синтаксически делает возможным расширение формальных границ поэтического текста. Проблема употребления начального союза und в поэтическом синтаксисе немецкого языка время от времени ставится, но остается мало изученной. Имеющиеся работы по данной теме (С.В.Катченковой и В.П.Ипеевой), используемые в диссертационной работе, показывают, что само содержание и вопросы этой проблемы продолжают оставаться неясными, а потому спорными.
Между тем центральный вопрос в составе проблемы представляется
простым и ясным: чем может быть оправдана постановка в начале текста союза, который по определению соединяет то, что «справа», с тем, что «слева» (в случае с начальным daB речь идет о подчинении).
0.2. Цель и задачи исследования.
Целью данного исследования станет определение того, чем является начальное und (начальное daB), открывающее стихотворный текст, в функциональном отношении. Вопросы о синтаксической и о поэтической функции здесь одинаково значимы.
Ставятся задачи:
семантического определения синсемантического зачина — для характеристики текстовых употреблений начального союза und, начального союза daB и начального наречия da;
смыслового определения востановленного фрагмента - для более глубокого понимания семантики стихотворного текста, которая предполагает решение двух частных задач, входящих в состав проблемы:
описание художественного мира, которое домысливается как левая часть нарушенной синтаксической конструкции, на основе признаков самого текста;
определение типов такого мира.
В задачи диссертации не входит перечисление всех возможных формальных средств синсемантии, даже всех возможных союзов. Один из гимнов Гельдерлина начинается с сочинительного denn: Denn, wie wenn hoch von der herrlichgestimmten, der Orgel ... (Holderlin, 1984:54). Интерпретация таких начал также важна, но мы ограничиваемся наиболее часто встречающимися случаями синсемантических зачинов.
0.3. Актуальность и теоретическое значение проблемы синсемантии в поэзии
Актуальность проблемы синсемантических начал определяется их неразрывной связью с мыследеятельностью особого рода, сопряженным
мышлением создателя и читателя стихотворения. Современная поэтика, как часть лингвистики текста, не ограничивается перечислением средств когезии / когерентности, а вскрывает механизм смыслообразования. В этом состоит очевидное теоретическое значение проблемы синсемантических начал.
Практическая применимость результатов таких исследований возможна на спецкурсах по поэтике, при интерпретации художественных текстов в университетах, также их использование представляется возможным в литературной критике.
Научная новизна исследования заключается в том, что мысль об открытости стихотворных начал в данной работе развернута в систематическое исследование. Новым является также сопутствующее главному вопросу сопоставление художественных миров Гейне, Рильке и Брехта.
0.4. Материалы и метод исследования
В качестве материала исследования берутся стихотворения Г.Гейне, Б.Брехта, Р.М.Рильке, И.Бехера и некоторых современных немецких поэтов, у которых можно встретить употребление как грамматической, так и содержательной синсемантии.
Для достижения поставленной цели, которая направлена на определение того, чем является союз, открывающий стихотворный текст в функциональном отношении, были использованы следующие методы исследования:
1) контекстуальный анализ стихотворных начал; 2) герменевтическая реконструкция художественного мира автора, а тем самым и «мира» стихотворения;
3) сопоставительный анализ синсемантического приема у разных поэтов.
0.5. Положения, выносимые на защиту
На защиту выносятся следующие положения: 1 Синсемантический зачин — довольно часто встречающееся, но не абсолютное свойство поэтического текста. Формально выраженная синсемантия усиливает эффект содержательной неполноты начала текста.
Синсемантический зачин побуждает читателя к реконструктивному домысливанию мира, предполагаемого как условие более полного понимания текста.
Формальное выражение синсемантии, прежде всего союз und с его сочинительной функцией, представляет собой связующее звено между художественным миром автора и эксплицитным текстом, следующим за этим началом.
0.6. Структура диссертации
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка исследованных текстов и приложения.
Первая глава «Герменевтический поворот в лингвистике текста» и вторая глава «Художественный мир и поэтический миф» представляют собой теоретическую часть диссертационной работы.
Третья глава «Синсемантия поэтических зачинов» является практическим исследованием, представляющим аналитическую часть работы.
Краткая история лингвистики текста
Проследить ход развития лингвистики текста в чистом виде -довольно сложная задача. Складывалась лингвистика текста на основе различных смежных наук, ее предшественниками были риторика, стилистика, поэтика, социолингвистика и другие. Как программная дисциплина лингвистика текста заявила о себе в 60-х — 70-х годах 20 века. Именно в этот период происходила очередная попытка осмысления понятия «текст». Как отмечает Н.П.Эфиндиева, базой для формирования лингвистики текста «... явилось утверждение о том, что наивысшей единицей языка являются тексты, в форме которых и существует язык и из которых, в результате лингвистического анализа, выводятся все другие единицы» (Эфендиева, 2000:243). Таким образом, попытка становления нового понятия «текст» сделала сам текст более емкой единицей языка, что, в свою очередь, привело к развитию новых областей исследований, которые стали предметом изучения лингвистики текста. Анализ языка с позиции текста показал, что многие грамматические явления, считавшиеся раннее грамматическими категориями слова или предложения, могут рассматриваться как текстовые категории. Лингвистика текста наполняет новым содержанием понятия актуализации и категории предикативности, а также категории определенности и неопределенности и коммуникативного членения предложения. Помимо этого, одной из важнейших проблем лингвистики текста становится проблема семантического анализа текста. Теоретически положения лингвистики текста более подробно раскрываются в работах Г.Д Ахметовой, 1997; А.Г. Баранова, 1993; Л.М. Васильева, 1998; А.М. Ломова, 1995; С.А. Попова, 1997; P.M. Фрумкиной, 1999; W. Dressier, S. Schmidt, 1973; P. Hartmann, 1971. На начальном этапе развития лингвистика текста, как и большинство других новых возникающих ответвлений лингвистической теории, представляла собой нечто более ли менее отчетливо очерченное, однако в ходе дальнейшего развития она становилась все более диффузным понятием и в конце 20 века лингвистика текста уже выглядела как наука, готовая к концептуальному распаду. Одна из причин такого кризиса лингвистики текста заключается в том, что под маркой «лингвистика текста» понималось все, что угодно. Т.М.Николаева, занимаясь проблемами теории текста, обращала особое внимание на то, что «... само словосочетание «лингвистика текста» не имеет ограниченного денотата: оно употребляется как обобщающее (или синонимичное) наименование к: «грамматика текста», «структура текста», «семантика текста», «текст как целое» и подобное» (Николаева, 1987:28). Кроме того, рассматривая лингвистику текста в качестве филологической науки, следует не упускать из вида тот факт, что лингвистика текста пыталась осознать и объяснить текст, придерживаясь двух четко выраженных направлений. С одной стороны, ее интересовали вопросы стилистики, грамматики, синтаксиса, а с другой -смысловая нагрузка текста. У ВА.Звегинцева можно прочитать следующую характеристику этой науки: «Весьма бурно развивающаяся отрасль лингвистических исследований — лингвистика текста — демонстрирует большое богатство идей и подходов со значительной амплитудой исходных принципов: от испытанных методов традиционного синтаксического анализа до обращения к интуиции» (Звегинцев, 1996:287). То есть, своим подходом к тексту лингвистика текста породила возникновение спора о том, что же в тексте следует принимать за истинно лингвистическое, а что следует отнести к нелингвистическому. Между тем и другим фактически и располагается лингвистика текста, принимающая свои две границы как проблемы, которые во многом замедлили ход ее развития.
Следует отметить, что лингвистика текста испытывала определенные трудности в своем развитии еще и в силу того, что предмет этой науки — текст - нельзя назвать определенным в некотором общепринятом виде. Это в свою очередь приводило к отсутствию четких критериев отграничения лингвистики текста от смежных наук - стилистики, теории речевой деятельности, прагмалингвистики, поэтики, риторики. С данными науками лингвистику текста объединяла общая область исследования — связанная речь.
Изначально текст принимался лингвистикой текста за особым образом организованную языковую единицу, состоящую из цепочки последовательных отдельных высказываний. Причем эти высказывания могли объединяться в более сложные синтаксические целые, абзацы. При таком подходе текст выступал сведенной воедино совокупностью этих целых. Следовательно, текст мог разлагаться на меньшие по объему составляющие, которые в свою очередь распадались на предложения, предложения - на словосочетания, а словосочетания - на слова. При этом синтаксис текста рассматривался лингвистикой текста лишь как набор правил, выявляющих сочетаемость предложений и организующих текст.
Таким образом, лингвистику текста первого периода занимают проблемы прономинализации, введение повторов, варианты порядка слов, оппозиция предупомянутости / первоупомянутости тестовых элементов, вопросы актуального членения высказывания. Как отмечает Т.М.Николаева, для лингвистики текста первой поры был также характерен «... поиск единиц «большей протяженности, чем предложение», и анализ этих единиц - сложного синтаксического целого, сверхфразового единства, абзаца и т.д.» (Николаева, 1978:6-7).
Герменевтика как концептуальная рамка современной лингвистики литературного текста (поэтики)
Несмотря на многовековую историю, герменевтика продолжает процесс трансформации. В настоящее время она остается в центре внимания, и о ней пишут. Например, работы А.А. Богатырева, 1998; Г.И. Богина, 1999; И.С. Болдоновой, 1998; Е.А. Цургановой, 1994; A. Diemer, 1997. Термин «герменевтика» (греч. hermeneutike) означает искусство интерпретации, истолкования.
Первоначально герменевтика относилась к интерпретации только лишь религиозных текстов и смыслов. Здесь следует подчеркнуть, что уже на раннем этапе развития отличительной чертой герменевтического подхода становится не просто искусство истолкования, но, прежде всего, правила такого искусства. В более поздний период развития герменевтика, не стремясь выделиться в самостоятельную дисциплину, становится вспомогательной наукой внутри философских, филологических, исторических и ряда других дисциплин. Так в конечном итоге почти все существующие науки связаны с интерпретацией, они все в большей мере осознают необходимость герменевтической рефлексии. Особенность данной рефлексии можно охарактеризовать цитатой из труда Х.-Г.Гадамера «Истина и метод»: «Из промежуточного положения, в которое поставлена герменевтика, следует, что ее задача заключается вообще не в том, чтобы разрабатывать метод понимания, но в том, чтобы прояснять те условия, при которых понимание совершается» (Гадамер, 1988:350). То есть, герменевтику от любой другой науки отличает ее подход к проблеме. Герменевтика, работая с проблемой, не задается вопросом «Что это?» (как любая из наук), а ставит перед собой вопрос «Что происходит при достижении этого?». Особое внимание здесь следует обратить на то, что герменевтику рассматривают как «технику интерпретации, представляющую средства практического искусства истолкования» (Кузнецов, 1991:64). Таким образом, герменевтический подход формирует особое мышление, которое, на наш взгляд, направлено не в центр проблемы, а на пути ее развития. Эту мысль наглядно подтверждает и герменевтический круг, который является одним из опорных понятий герменевтики. Движение по герменевтическому кругу, во-первых, дает возможность увидеть проблему не в целом, а в ее частных проявлениях и, во-вторых, исключает однонаправленное движение в момент решения проблемы.
Цель герменевтического подхода к интерпретации текста может быть определена попыткой решения семантических проблем текста. Сама герменевтика на сегодняшний момент определяется как «искусство и теория истолкования текстов», а также как «искусство перевода памятников культуры на язык живой, современной культуры» (Философский энциклопедический словарь, 1983:111). Объектом современной герменевтики являются преимущественно художественные тексты. Их познание, с точки зрения современного этапа развития герменевтики, определяется следующими двумя направлениями: познание, нацеленное на умение увидеть такие содержания и смыслы, которые вписаны в текст «неявно», то есть те, которые не лежат на поверхности. Основным приемом при понимании скрытого смысла высказывания является понимание, направленное на осознание того, что текст - это носитель не одного единственного, а богатого многообразия смыслов; познание как попытка преодоления «блоков» в коммуникации (употребляя слово «блок», мы имеем в виду ситуацию повышенной семантической сложности, попадая в которую, рефлексия не находит своего развития).
«Блоки» в коммуникации приводят к возникновению пробелов в смысловом пространстве текста. Такие пробелы обуславливают также фрагментарное восприятие информации, то есть текст воспринимается не как единое целое, а как состоящее из отдельных частей. Особое внимание здесь следует обратить на поэтические тексты, которые являются довольно сложным предметом для понимания. Одна из причин такого положения заключается в том, что автор такого текста максимально насыщенное содержание разворачивает на минимальном словесном пространстве. Поэтический текст выступает как особый вид художественного текста, который предъявляет своему потенциальному читателю высокие требования относительно акта смыслопорождения. Эта специфичность обусловлена тем, что стихотворный текст обладает гибкостью, которая позволяет ему сочетать в себе как традиционные, так и новаторские приемы слово — и мыслевыражения, и представляет его в виде модели семантического эксперимента.
Анализируя современный подход герменевтики к решению проблемы понимания художественного текста, И.В.Арнольд отмечала: «Здесь центральной фигурой становится читатель, допускается вариативность толкования текста и его зависимость от изменения культурно-исторического контекста» (Арнольд, 1992:34).
Однако, что представляет собой понимание текста и каким образом оно очерчивает проблематику герменевтики? Отвечая на поставленный вопрос, следует учитывать тесную взаимосвязь между категорией понимания и категорией смысла.
Как подчеркивал А.М.Шахнарович, «функционирование текста в среде «отправитель - получатель» имеет место только при условии, если происходит смысловое восприятие текста» (Шахнарович, 1991:73). То есть читающий имеет возможность понять текст только в том случае, когда он формирует свой собственный смысл, вложенный в текст, по поводу прочитанного.
Занимаясь проблемой соотношения понимания и смысла, В.П.Литвинов отмечает, что фактически процесс понимания как таковой и является порождающим механизмом смысла (подробнее см. Литвинов, 1997:107-118). Также данная проблема рассматривается в работах Б.Л.Борухова, 1992; БЛ.Борухова, 1993; О.П.Воробьевой, 1994; С.П.Золян, 1981.
О содержании поэтической функции языка
Пик интереса отечественных ученых к поэтическому языку пришелся на начало 20 века. Этот интерес в значительной степени был обусловлен возникновением общества изучения поэтического языка (ОПОЛЗ) и формированием его лингво-эстетических взглядов. ОПОЛЗ объединял видных ученых, занимавшихся проблемами поэтического слова. Многие из них в дальнейшем стали представителями Пражского лингвистического кружка. В ОПОЛЗ входили такие известные советские писатели, критики, литературоведы и лингвисты, как СИ. Бернштейн, Ю.Н. Тынянов, В.Б. Шкловский, Б.М. Эйхенбаум, P.O. Лкобсон, Л.П. Лкубинский и другие. Кроме того, большой вклад в разработку теории поэтической речи вносят такие ученые, как Б.В. Томашевский, В.М. Жирмунский и В.В. Виноградов, занимавшие в некоторых своих работах близкие ОПОЛЗу позиции, но в то же время выступавшие с критикой некоторых его положений.
Опираясь на уже имевшиеся разработки в области поэтики, опоязовцы предложили теорию разграничения обычного (практического) и поэтического (творческого) языков, основывающуюся на доминировании в них соответственно коммуникативной или поэтической функций. Причем, поэтическая функция была обозначена как единственно постоянный признак поэтического языка. Дальнейшие исследования, проведенные относительно поэтического языка, показали, что он может относиться к языку, как художественной прозы, так и поэзии.
Основным вопросом в составе проблемы поэтического языка, который и в настоящее время продолжает оставаться открытым, является вопрос о «поэтичности» высказывания. Чаще всего термин «поэтичность» применяют по отношению к стихотворным текстам.
Исследование стихотворного текста представляет собой задачу повышенной трудности. Эта трудность заключается не в том, что исследователь сталкивается с рифмованно — ритмизированным отрезком речи, а скорее в том, что стихотворному тексту изначально присуще нечто, делающее его особой частью культуры. И литературоведы, и лингвисты в попытке объяснить «поэтичность» стихотворного текста стремятся найти ответ на вопросы «Что такое поэзия?» и «Как создаются стихи?». Но лингвистический метод описания «поэтичности» высказывания, равно как и литературоведческий, если и приближает, однако не вскрывает сути проблемы. В результате мы имеем, с одной стороны, множество разнонаправленных концепций а, с другой, феномен поэтичности стихотворного текста.
Одним из реальных шагов в направлении решения данной проблемы можно считать работы по поэтике Романа Якобсона. Он один из первых указал на тот факт, что лингвистические исследования поэзии необходимы. Он обращал особое внимание на то, что наука, занимающаяся языком «... не вправе пренебрегать поэтической функцией, присущей речи любого человеческого существа...» (Якобсон 1987:80). Собственно говоря, Якобсон ввел понятие и попытался объяснить, что представляет собой поэтическая функция языка.
Проблему, волновавшую Якобсона в то время, когда он вводил понятие поэтической функции, можно сформулировать следующим образом: «Благодаря чему речевое сообщение имеет возможность обладать поэтичностью и становиться произведением искусства?». То есть, в качестве искомого выступает языковой момент, придающий сообщению признаки поэтичности.
Сразу же следует отметить, что критерий поэтичности до сих пор отсутствует; по крайней мере, он нигде не зафиксирован. У простого читателя чаще всего в этом качестве выступает «вкусовая» оценка: то есть, поэтичен любой текст, который доставляет ему эстетическое удовольствие.
Однако лингвист изначально целенаправлен на диаметрально противоположное. Он, в отличие от простого читателя, не может руководствоваться «вкусовой» оценкой: дескать, это я читаю и перечитываю, а это мне совершенно безразлично. Перед ним стоит довольно сложная двойная задача: он должен, во — первых, понять языковую структуру текста и, во — вторых, уметь объяснить те законы, по которым создается стихотворный текст. При таком положении язык стихотворения становится областью пересечения двух миров. Говоря другими словами, он одновременно является объектом исследования лингвиста и ускользающим от лингвиста способом выражения интенции автора.
Однако, возвращаясь к поэтической функции языка, следует отметить, что, согласно теории Якобсона, любой акт речевого общения предполагает наличие адресата, адресанта и сообщения. Сообщению присущи некоторые функции (коммуникативная, апеллятивная, экспрессивная, фатическая, поэтическая и метаязыковая). Адресант посылает сообщение адресату. Далее, чтобы сообщение могло выполнить свои функции, необходим контекст.
Экспликация проблемы на примере начального und в немецкой поэзии
Союз und является одним из основных немецких сочинительных союзов. Теоретический материал, содержащий сведения о союзе und, можно встретить практически в каждом грамматическом справочнике, где достаточно полно освещены случаи употребления союза und с точки зрения его синтаксической организации. Однако, несмотря на это, некоторые частные случаи употребления немецкого союза und еще не получили достаточного осмысления и нуждаются в дальнейших исследованиях.
Как известно, союз - это служебное слово, которое связывает члены предложения, а также предложения между собой. Кроме того, союзы не выполняют функции членов предложения и являются неизменяемой частью речи. В немецкой грамматике und определяется как простой сочинительный союз, «не влияющий на порядок слов в предложении» (Васильева, 1963:46). Таким образом, нарушение прямого порядка слов в немецком предложении после союза und, как, например, в стихотворении Генриха Гейне «Lied der Marketenderin», где место подлежащего занято дополнением: Und die Husaren lieb ich sehr, Ich Hebe sehr dieselben; Ich liebe sie ohne Unterschied, Die blauen und die gelben ... (Heinrich Heine, Heines Werke:345) говорит о том что, союз und потенциально предрасположен к выполнению помимо своей основной функции, также дополнительных текстовых функций. В поэтических текстах, как в нашем случае, это чаще всего экспрессивная функция.
Рассматривая союз und в связке с другими словами, в рамках одного и более предложений, аналитики выделяют следующие случаи употребления данного союза: 1. „Два глагола, существительных или местоимения обычно соединены друг с другом с помощью und: lesen und rechnen, Eichen und Buchen, er und sie; 2. При выделении союз und может стоять перед каждым новым членом предложения: Da werden wir alle Tage Feiertag haben und essen und trinken und tanzen und springen und lachen und frdhlich sein (Wieland),... und es wallet und siedet und brauset und zischt (Schiller)" (Duden, 196:324); 3. „Союз und связывает предложения между собой: Der Nachmittag war zu Ende, und wir gingen den Strand hinab" (Васильева, 1963:146).
Предложения, связанные между собой союзом und, являются смысловым и интонационным целым, состоящим из двух или более частей. Каждая из частей грамматически оформлена как самостоятельное предложение и, как правило, все соединяемые части тесно связаны между собой по смыслу. Обычно союз und связывает самостоятельные предложения, которые выражают перечисление явлений.
Исследуя взаимоотнесенность предложений, связанных с союзом und, Вальтер Флэмиг (Walter Flamig) отмечал, что в некоторых случаях самостоятельные предложения обуславливают друг друга: «Предложения, соединенные посредством сочинительных союзов — особенно союзом und — в основе своей могут иметь особый вид отношений, которые проявляются только при связке союзом» (Flamig, 1991:265). В качестве примера он приводит следующие предложения: «Ummterbrochene Regenfalle lieBen die Flusse uber die Ufer treten, und die UferstraBen wurden unpassierbar» «Du muBt dich bewahren, und du wirst anerkannt!» (Flam ig, 1991:265). Данные примеры показывают, что союз und, соединяя самостоятельные предложения, не просто нанизывает их одно на другое, а служит средством связи при консекутивных отношениях. Например, в первом случае второе самостоятельное предложение является следствием первого. Во втором случае первое самостоятельное предложение содержит предпосылку для возникновения второго. Таким образом, союз und может соединять: 1. Параллельно развивающиеся самостоятельные предложения, то есть такие, где действия не зависят друг от друга: Ег ging schnell und sang etwas vor sich hin; 2. Причинно-следственные самостоятельные предложения в составе сложного, где одно из предложений предполагает наличие другого: Es wurde ihr verboten, mit Puppen zu spielen, und sie begann zu weinen. По характеру связи союз und относят к соединительным союзам. Следует отметить, что среди всех сочинительных союзов, союз und занимает особое место как своей исключительно большой употребительностью, так и разнообразием своих функций, что объясняется его предельной абстрактностью, обобщенностью значения. Об абстрактном значение союза «и» в русском языке А.М.Пешковский писал следующее: «Союзы первой группы, соединительные (и, ни-ни, да) образуют чисто нулевую категорию. В них нет никакого добавочного оттенка в тех связях, которые союз устанавливает между членами предложения, что отражается и в названии их, совершенно общем (ведь каждый союз «соединяет») » (Пешковский, 1956:448). Эту характеристику союза «и» можно с полным основанием распространить на немецкий союз und, который, однако, ещё более абстрактен, поскольку употребляется и в тех случаях, где в русском уместен противительный союз «а».
Работая над данной проблемой, Л.В.Шишкова подчеркивала, что вследствие абстрактности значения различие в функциях союза und « ... создается различием синтаксической позиции, а иногда семантикой соединяемых союзом und слов» (Шишкова, 1971:90). О максимальной абстрактности значения немецкого союза und свидетельствует также то обстоятельство, что союз und, соединяя равное, не содержит указания на одновременность связи элементов сочинительной группы с соподчиняющим членом. Для обозначения одновременности, или, наоборот, последовательности во времени, союз und употребляется в связке с уточняющими словами. Относительно этого момента Е.И.Шендельс отмечала: «Вследствие многозначности союз und связывают зачастую со вторым союзом, который дает точную характеристику соединения: und auch, und zudem. und da, und doch. und dennoch. und darum, und deshalb, und deswegen. und zwar. und somit» (Шендельс, 1982:242-243). Следовательно, с функциональной точки зрения союз und можно рассматривать контекстуально обусловленным. Эта обусловленность контекстом легко обнаруживается при простом перечислении значений и функций сочинительного союза und в словарной статье. Например, словарь Агриколы (Agricola) выделяет семь функций союза und: «1. anreihend, beiordnend (соединительная, сочинительная); 2. verstarkend, steigernd (усилительная, выделяющая): durch und durch Da war nur Wasser und Wasser; 3. Unbestimmtes einleitend, verbindend (вводящая и присоединяющая что-то смутное, неопределенное): Seite 17 und folgende; 4. verteilend (распределительная): Sie gingen zwei und zwei; 5. entgegensetzend (противопоставляющая); Alle gingen, und ich soil bleiben; 6.auslassend und ironisch verknupfend (ироническая в эллипсисе): Du und tanzen! Du und ein guter Rechner!; 7.abwartend, abweisend (ожидание ответа): Na und?» (Agricola, 1985:677. - перевод наш).
Данный перечень показывает, что многообразие функций союза und, определяемое условиями контекста, как правило, базируется на основном значении союза, которое состоит в соединение равного.
Занимаясь проблемами соединительного союза «и» в русском языке, Л.В.Щерба одним из первых обратил внимание на способность сочинительных союзов выступать в качестве присоединительных единиц: « ... они (сочинительные союзы — вставка наша) не соединяют те или другие элементы в одно целое, а лишь присоединяют их к предшествующему» (Щерба, 1957:80). Разрабатывая данную мысль, Л.В.Щерба подчеркивал, что при осуществлении соединительной функции «... оба члена присутствуют в сознании ...» говорящего, в то время как присоединительная функция предполагает появление второго элемента высказывания в сознании говорящего «...лишь после первого или во время его высказывания» (Щерба, 1957:80). Исходя из этого, можно скзать, что присоединяемые элементы, входящие в состав сложного высказывания, могут существовать отдельно друг от друга, несмотря на формальное соединение, выраженное союзом. Такие отношения между самостоятельными предложениями в рамках одного сложного могут быть отнесены и к немецкому союзу und.
Итак, мы видим, что роль союза und, выступающего в предложении в качестве связующего звена, весьма разнообразна. Он соединяет / присоединяет как простые, так и сложные элементы предложения, раскрывая смысл этих сочетаний с позиции тех или иных отношений. Это говорит о том, что союз und тесно вплетен в семантическую структуру предложения. Приведенный выше анализ теоретических сведений о союзе und показывает, что он обладает обширным спектром смысловых оттенков, предопределяющих многообразие выражаемых этим союзом функций.