Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Закономерность семиотического ослабления и ее отражение в современной семасиологии .14
1.1. Истоки становления сравнительно-исторического метода в семасиологии .14
1.2. Новая парадигма исторической семантики. К вопросу понятия «концептуализированная область» («сфера») .32
1.3. Явление «семиотического ослабления» или «выветривание знака» в лингвистическом и культурном аспектах 46
1.4. Явление «семиотического ослабления» в латинской лингвокультурной традиции (на материале древнеримских правовых текстов) 55
1.5. Семиотическое ослабление на материале истории слов (эволюция семантики термина англ. civilization – «цивилизация»). 59
Выводы по главе I 69
ГЛАВА II. Исследование явления семиотического ослабления на материале древнеанглийского языка, англосаксонской культуры и права .71
2.1. Специфика исследуемых источников в аспекте лингвокультурных предпосылок «семиотического ослабления» 71
2.2. Эволюция правовых институтов в сторону ослабления наказаний как универсальное семиотическое явление, представленное в языке и праве разных народов .76
2.3. Особенности англосаксонской правовой культуры в свете языковых фактов 83
2.4. Семиотическая эволюция концептов англосаксонского права (на материале древнеанглийских текстов VII - XI вв.) .103
2.4.1. Этап I: Концептуализированная область Тождество. Акт Семиотическая эволюция концепта Месть в англосаксонской лингвокультурной традиции 106
2.4.2. Этап II: Концептуализированная область Подобие. Жест вместо Акта Семиотическая эволюция концепта Вергельд в англосаксонской лингвокультурной традиции 122
2.4.3. Этап III: Концептуализированная область Условность Семиотическая эволюция концепта Суд в англосаксонской лингвокультурной традиции 134
Выводы по главе II.. 150
Заключение .153
Библиография .157
Список словарей и справочных изданий .171
Список источников фактического материала .173
Список принятых сокращений
- Явление «семиотического ослабления» или «выветривание знака» в лингвистическом и культурном аспектах
- Семиотическое ослабление на материале истории слов (эволюция семантики термина англ. civilization – «цивилизация»).
- Эволюция правовых институтов в сторону ослабления наказаний как универсальное семиотическое явление, представленное в языке и праве разных народов
- Этап III: Концептуализированная область Условность Семиотическая эволюция концепта Суд в англосаксонской лингвокультурной традиции
Введение к работе
Актуальность предпринятого исследования обусловлена возросшим интересом к изучению взаимоотношений языка и культуры, стремительным
развитием этнолингвокультурологической отрасли языкознания, а также той ролью, которая в теории культуры и лингвистики отводится культурным паттернам («cultural patterns»). В современной теории лингвистической семиотики семиозис видится, прежде всего, как протекающий в зонах ослабления, гуманизации, окультуривания, что требует переосмысления динамики формирования языковых и неязыковых знаковых систем в процессе становления лингвокультуры этноса. Полученные в результате проведенного историко-семантического исследования данные расширяют точки доступа к правовой лексике исторически удаленного этапа развития английского языка (VII-XI вв.).
Предварительное изучение проблемы позволило сформулировать следующую рабочую гипотезу: историко-семантическое исследование должно быть направлено на выявление сущностных черт исследуемых лексических единиц для определения концептуальных уровней или концептуализированных областей лексики, иллюстрирующих механизмы семиотического ослабления в языке и культуре.
Цель диссертационного исследования состоит в реконструкции процесса семиотического ослабления на лексико-семантическом уровне древнеанглийского языка на широком фоне англосаксонской культуры и права.
Реализация указанной цели осуществляется посредством решения следующих задач:
– изучить предпосылки применения сравнительно-исторического метода в семасиологическом анализе;
– провести предварительный анализ явления «семиотического
ослабления» в рамках исторической семасиологии (на материале эволюции термина англ. civilization, фр. civilisation);
– определить корреляты тенденции гуманизации права в семантической эволюции;
– выявить семиотические эквиваленты концептуализаций ‘Тождество. Акт’, ‘Подобие. Жест вместо Акта’, ‘Условность’ в области лексических единиц германского права;
– исследовать отобранные из древнеанглийских текстов VII-XI вв. лексические единицы правого поля, вербализующие анализируемые концепты ‘Месть’, ‘Вергельд’, ‘Суд’, с помощь комплексной методики, включающей, в первую очередь, общесемиотический и семасиологический анализы лексики.
Объектом настоящего исследования выступают отобранные в исследовательском пространстве текстов памятников VII-XI вв. лексические единицы правового поля, вербализующие концепты англосаксонского права – ‘Месть’, ‘Вергельд’, ‘Суд’.
Предметом исследования являются концептуальные образования, определяющие концептуализированные области лексики ‘Тождество. Акт’, ‘Подобие. Жест вместо Акта’, ‘Условность’, в которых отражаются
механизмы ослабления в лексико-семантической системе древнеанглийского языка и, соответственно, в англосаксонском праве и культуре в целом.
Материалом для исследования послужили древнеанглийские
письменные памятники периода VII-XI вв., включающие текст
англосаксонской эпической поэмы «Беовульф» (3182 строки), тексты судебников англосаксонских королей (12 текстов), юридических компиляций X-XI вв. «О вергельдах» и «Законы северных людей», сборника клятв X в. и закона об ордалии раскаленным железом и кипящей водой X в. Общий объем проанализированных правовых текстов на древнеанглийском языке составил около 350 страниц с комментариями. Тексты на других индоевропейских языках привлекались в качестве фона, демонстрировавшего некоторые параллели и дополнявшего древнеанглийские факты. Всего было проанализировано порядка 200 контекстов употребления отобранных лексем. Переводы древнеанглийских текстов на русский язык принадлежат автору данного исследования. Дефиниционный анализ отобранных лексических единиц осуществлялся по толковым словарям древнеанглийского языка: J. Bosworth, T.N. Toller «An Anglo-Saxon Dictionary: Based on the Manuscript Collections of the Late Joseph Bosworth» и J.R. Clark Hall «A Concise Anglo-Saxon Dictionary».
Научная новизна исследования состоит в определении концептуальных типов ослабления на материале правовых терминов англосаксонской культуры в период ее формирования. Научный объект «ослабление» на материале права представляет интерес с точки зрения параллельной эволюции языковой терминологии и правовых концептов. Так, исследование функционирования древнеанглийской правовой лексики непосредственно в текстах позволяет нам проанализировать концепты англосаксонского права – ‘Месть’ (силовой акт), ‘Вергельд’ (имитация – жест вместо акта), ‘Суд’ (условность).
Теоретической базой работы служат фундаментальные идеи и
концепции, изложенные в трудах различных исследователей по теории
языка и теоретической семантике (Н.Ф. Алефиренко, Э. Бенвенист,
Ф.М. Березин, Р.А. Будагов, Т.И. Вендина, В.А. Звегинцев,
М.М. Покровский, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов, К.В. Филина),
семиотике индоевропейской культуры (Э. Бенвенист, Т.В. Гамкрелидзе,
Вяч. Вс. Иванов, М.М. Маковский, Ю.С. Степанов, С.Г. Проскурин),
вопросам семиотической теории и практики (А.Л. Елсакова, В.И. Карасик,
С.Г. Проскурин, С.Н. Слепухин, Ю.С. Степанов), лингвокультурологии и
лингвоконцептологии (А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик,
В.А. Маслова, Г.Г. Слышкин, Т.В. Топорова, В.Н. Телия). Особое значение в
интерпретации полученных лингвистических данных имеет обращение к
исследованиям мышления средневекового человека, культурной, религиозной
и правовой специфики англосаксонского периода (А.Я. Гуревич,
С.Л. Никольский, М.Ю. Пахалов, Д.М. Петрушевский, С.В. Санников,
П. Сорокин, Д.В. Чернышов, Р.Р. Черри, Е.А. Шервуд, В.В. Штокмар, E.A. Jenks, M.K. Lawson, H.R. Loyn, D. Whitelock).
Решение поставленных задач в исследовании текстов англосаксонской
традиции предполагает обращение к комплексу методов и приемов:
описательный метод, предполагающий наблюдение, интерпретацию и
обобщение; семасиологический анализ, верифицирующий понятийное
пространство исследуемых лексических единиц; этимологический анализ
позволяет установить характер эволюции значений и, как следствие, понять
менталитет человека и англосаксонского этноса в целом на более ранних
ступенях истории; общесемиотический анализ используется для выявления
свойств лингвосемиотического пространства англосаксонской культуры и
исследования действия закономерности семиотического характера;
концептуальный анализ, позволяющий выявить и исследовать концепты англосаксонского права; сравнительно-исторический метод, но в новом качестве, т. е. предполагающий сравнение отобранных единиц во времени и между германскими языками с учетом совокупности социально-исторических факторов, оказывающих непосредственное влияние на формирование значения слов, а также ситуативной и контекстной обусловленности лексического значения.
Теоретическая значимость исследования обоснована тем, что:
доказано наличие закономерности «семиотического ослабления»,
обуславливающей трансформации вербальных и невербальных знаковых систем в ходе истории раннесредневековой Англии; раскрыта важность дескрипции указанного явления в контексте исторической семасиологии, а также теорий, связанных с анализом концептуальной лексики; выявлены этапы, по которым протекает процесс «семиотического ослабления» в лексико-семантической системе древнеанглийского языка, англосаксонском праве и культуре в целом; введен в научный оборот термин «эволюционные прыжки» для обозначения переходов от одного этапа семантической эволюции к качественно новому другому; доказана перспективность методики исследования лингвокультурных явлений в терминах теории уровней знаковости и типов знаков.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его
теоретические положения, полученные результаты и сформулированные
выводы могут быть использованы для дальнейшего развития исторической
семасиологии, лексикологии английского языка, лингвосемиотического
изучения культуры. Содержание проведенного исследования может
послужить основой для спецкурсов и семинаров, посвященных вопросам
лингвосемиотики, лингвокультурологии, сравнительно-историческому
изучению правовой лексики древнегерманских языков, семиотики права, теории культуры.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Концептуализированные области (сферы) древнеанглийской правовой лексики – ‘Тождество. Акт’, ‘Подобие. Жест вместо Акта’, ‘Условность’
являются этапами, по которым протекает процесс «семиотического ослабления» в лексико-семантической системе древнеанглийского языка и, соответственно, в англосаксонском праве и культуре в целом. Переходы от одного этапа к другому представляют собой эволюционные трансформации в развитии лексической семантики древнеанглийского языка.
-
Параллельная эволюция германских правовых институтов и семантики древнеанглийских лексических единиц правового поля, отражающих концептуальные трансформации этих правовых институтов с тенденцией от сильного к слабому семиотическому действию, обуславливает явление семиотического ослабления знака в лингвистическом и правовом контексте.
-
Древнеанглийская правовая терминология имеет свойство обогащаться за счет семиотического ослабления – «силовое действие» «имитация» «условность», которое приводит к возникновению новых концептов на новом витке развития права. Постепенно фреймы концептов расширяются, захватывая новое знание и отображаясь в новых вербальных знаках.
-
На содержательном пространстве древнеанглийской правовой лексики, вербализующей основные представления о наказании за совершенное преступление, концептуализируется процесс гуманизации англосаксонского общества и становление законодательной системы до нормандского периода.
-
Право в англосаксонском эпосе «Беовульф» – это самое древнее право, где месть убийством является единственно возможной формой наказания, а право англосаксонского короля Этельберта – это уже новое право с более цивилизованными, гуманными формами наказания, что лингвистически актуализируется в сложном взаимодействии концептов ‘Месть’, ‘Вергельд’, ‘Суд’, которые поочередно становятся доминирующими в исследуемый англосаксонский период.
Апробация работы. Материалы диссертации были представлены и
обсуждались на следующих конференциях: XII Международной ежегодной
научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и студентов
«Наука. Университет. 2011» (Новосибирск, Новый сибирский институт, 24-
25 марта 2011 г.); II Международной научно-методической конференции
«Межкультурная коммуникация: лингвистические и лингводидактические
аспекты» (Новосибирск, НГТУ, 20-21 апреля 2011 г.); III Международной
научно-методической конференции «Межкультурная коммуникация:
лингвистические и лингводидактические аспекты» (Новосибирск, НГТУ, 19-20 апреля 2012 г.); I Международной ежегодной научно-практической конференции «Язык и культура», посвящённой памяти академика РАН, доктора филологических наук, профессора Ю.С. Степанова (Новосибирск, НГТУ, 18 мая 2012 г.); I Международной научной конференции «Римское частное право: многовековой опыт развития европейского права»
(Новосибирск, НГУ, 1-3 июля 2012 г.). Основные положения диссертации отражены в публикациях по теме исследования.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка словарей и справочных изданий, списка источников фактического материала и списка принятых сокращений.
Библиография включает 150 наименований цитируемой научной литературы, 15 лексикографических источников. Список фактического материала насчитывает 8 наименований.
Общий объем диссертационного исследования составляет 174 страницы.
Явление «семиотического ослабления» или «выветривание знака» в лингвистическом и культурном аспектах
Споры о происхождении и изменении лексических значений велись еще в глубокой древности. Но все семасиологические проблемы ставились и обсуждались вне связи с разработкой отдельной лингвистической дисциплины. В лингвистическом плане до XIX в. лишь этимология затрагивала проблемы семантики, поскольку для объяснения образования одних слов от других необходимо было фиксировать и разъяснять изменения значений слов.
Но в XIX в. в языкознании утверждается сравнительно-исторический подход к языку. В исследованиях начинает активно применяться сравнительно-исторический метод, где сравнение является средством, а исторический подход к языку – основным принципом. Считается, что у истоков сравнительно-исторического изучения языков стояли немецкие ученые Ф. Бопп и Я. Гримм, датчанин К. Раск и русский ученый А.Х. Востоков, разработавшие принципы и приемы сравнительно исторического изучения языков. Известно, что в работах «Система спряжения в санскрите в сравнении с греческим, латинским, персидским и германскими языками» Ф. Боппа, «Исследование происхождения древнесеверного или исландского языка» Р. Раска, «Немецкая грамматика» Я. Гримма, «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам» А.Х. Востокова последовательно обосновывалась значимость изучения истории развития языков, доказывалась их изменяемость во времени, формулировались законы их исторического развития, предлагались критерии установления языкового родства [Вендина 2003:13-14].
Значения слов начинают рассматриваться, прежде всего, в аспекте тех изменений, которым они подвергаются в ходе истории. И.М. Кобозева считает, что этот период изучения лексических значений был периодом исследования исключительно закономерностей их изменения. Большой вклад в изучение таких закономерностей внес немецкий младограмматик Г. Пауль, который в своей книге «Принципы истории языка» в 1880 г. подробно описывает тенденции переносов значений слов, давая им психологическое объяснение [Кобозева 2000: 23].
Лишь во второй половине XIX в. в связи с усилением интереса к «психологической» стороне языка появляется необходимость выделения семантики как науки об изменениях значения слов [Литературная энциклопедия 1937: 617]. Существует достаточно большое количество определений семантики, но наиболее полной представляется дефиниция Ю.С. Степанова в словарной статье «Лингвистического энциклопедического словаря»:
«Семантика – (от греч. – «обозначающий») – 1) всё содержание, информация, передаваемые языком или какой-либо его единицей (словом, грамматической формой слова, словосочетанием, предложением); 2) раздел языкознания, изучающий это содержание, информацию; 3) один из основных разделов семиотики» [ЛЭС 2002: 438].
Становление семантики как науки проходило в несколько этапов. Принято считать, что первый этап, известный как психологический и эволюционный, связан с появлением во второй половине XIX в. лингвистико-гносеологических концепций младограмматиков Х. Штейнталя, В. Вундта и А.А. Потебни. Данный этап характеризуется эволюционным, но не всегда историческим подходом к культуре. Языковая семантика уподобляется «психологии народа»: единство семантики – это следствие единых психологических закономерностей человечества, а различия обьясняются различием «психологии народов». Согласно учению крупнейшего представителя психологизма в России А.А. Потебни, мышление непосредственно связано с языком и эволюционирует по закономерностям, которые носят семантический характер (в понимании А.А. Потебни, психологический, но не логический). Важнейшими из закономерностей являются знаковые замещения, происходящие в слове («внутренняя форма слова») и в предложении («замены частей речи»). Как и В. Вундт, он связывал эти закономерности с «народной жизнью», проявляющейся в области фольклора и «народной психологии» [ЛЭС 2002: 439].
В работах выдающегося языковеда А.А. Потебни, вероятно, прослеживается влияние идей Х. Штейнталя. По словам этого немецкого филолога, язык создается в обществе, а лингвистика – наука психологическая, потому и изучение языка должно опираться на психологию, а не на логику. З.Д. Попова, И.А. Стернин в своей работе указывают, что Х. Штейнталь, развивая одну из идей В. фон Гумбольдта, находил связь между типом языка и типом мышления, культурой народа. Изучение языка ведет к пониманию законов душевной жизни в коллективах (национальных, политических, религиозных и т. п.). Идеи Х. Штейнталя, как пишут З.Д. Попова, И.А. Стернин, не были подтверждены исследователем конкретным языковым материалом, но «они так же, как его критика логицизма, натурализма, целый ряд положений об особенностях устройства и функционирования языка, были развиты его последователями и оказались полезными для теоретического языкознания» [Попова, Стернин 2007: 14-15].
Идеи В. фон Гумбольдта и Х. Штейнталя оказали влияние и на немецкого ученого В. Вундта, утверждавшего, что язык – отражение духа народа («Учение о психологии народов»). Отсюда и его чисто психологическое истолкование процессов изменения значений слов. Анализируя работу В. Вундта, В.А. Звегинцев цитирует его следующим образом: «В качестве законов изменения значений при психологической интерпретации можно назвать только общие законы ассоциации. Последние сводятся к трем элементарным процессам, из которых конструируется каждый конкретный ассоциативный процесс: связь по сходству, связь по временной или пространственной смежности и связь по противоположности» [Вундт, цит. по: Звегинцев 1957: 14-15]. Учитывая все многообразие ассоциативных процессов, В. Вундт разрабатывает классификацию семантических изменений, согласно которой разграничиваются регулярные (общие) и единичные (частные) изменения значения. Различие в них состоит в том, что первые обусловливаются многократным, а вторые единичным возникновением определенных мотивов [Там же: 16-17].
Иначе говоря, в случае регулярных изменений имеет место общее изменение культурных условий. Рассмотрим следующий пример: первоначально лат. pecunia означало «скот», но в ранний период истории Рима скот служил товарообменной единицей, поэтому вскоре слово pecunia стало означать «деньги». Данный случай иллюстрирует многократное одновременное возникновение схожих ассоциаций, обусловливаемых более или менее общими психологическими мотивами.
Единичные изменения объясняются индивидуальными причинами, связаны со случайными местными условиями. Так, случайно римский монетный двор расположили рядом с храмом богини Юноны Внушительницы – Juno Moneta. Непреднамеренной пространственной близости оказалось достаточно, чтобы появилось современное значение слова moneta – «монета». К сожалению, если в этих двух примерах В. Вундтом и дается ссылка на некоторые исторические обстоятельства, то лишь с целью показать наличие психологических условий для появления соответствующей ассоциации. По справедливому замечанию В.А. Звегинцева, семантика, тесно связанный с историей народа-носителя аспект языка трактуется у В. Вундта совершенно внеисторически, без учета исторических условий функционирования слов [Звегинцев 1957: 23].
Семиотическое ослабление на материале истории слов (эволюция семантики термина англ. civilization – «цивилизация»).
История английского права Средних веков может быть разделена на несколько этапов, но в настоящем исследовании представляется целесообразным рассмотреть самый первый – этап образования англосаксонского государства и перехода значительной части населения в христианство, повлиявших на формирование картины мира англосаксов, ее репрезентацию в древнеанглийском языке. Так называемый англосаксонский период длился с конца VII в. до нормандского завоевания Англии в 1066 г. [Штокмар, 2001]. К этому периоду относятся «правды» англосаксонских королей, традиционные судебники германцев, которые представляют интерес для исследования «семиотического ослабления» древнеанглийской правовой лексики концептуализированных областей по ряду причин.
Существует мнение, что долгое время англосаксонское развитие проходило без непосредственного воздействия римских традиций, потому оно представляет собой «более или менее чистый тип германского развития» [Петрушевский 1930: 260], для развития германских племен и германских языков вообще характерна некоторая обособленность [Макаев 2010]. Право англосаксов развивалось практически автономно вплоть до нормандского завоевания [Stenton 1971; Whitelock 1952; Петрушевский 1930; Шервуд 1988]. Англосаксы прибыли на острова со своими правовыми традициями, которые развивались обособленно благодаря богатой письменной традиции. Как пишет М.Ю. Пахалов, «в англосаксонской Англии языком права был язык всего народа» [Пахалов 2007: 57]. Только после нормандского завоевания появилась юридическая литература на латыни – явление, в начале XII в. не имевшее аналогов в континентальной Европе [Блок 2003: 115]. Таким образом, судебники англосаксонских королей были записаны на древнеанглийском языке, что позволяет исследовать в настоящей работе древнеанглийскую правовую лексику VII-XI вв., вербализующую основные представления англосаксов о наказании за совершенное преступление, а также выявить семиотические эквиваленты концептуализаций Тождество. Акт , Подобие. Жест вместо Акта , Условность в области лексических единиц германского права.
Как известно, существенную роль в том, что Англия долго оставалась самобытной в правовом отношении, сыграло изначальное язычество англосаксов, принимавших христианство в течение длительного периода времени, переходя от язычества к христианству и обратно. Окончательно христианство установилось к 663 г., но языческие традиции были все еще сильны [Stenton 2001: 96-128]. Представляется, что рассматриваемый период можно отнести к ключевым моментам в развитии англосаксонской культуры, потому как в это время сталкиваются два различных мировоззрения – язычество и христианство, что отразилось на содержательном пространстве древнеанглийской правовой лексики. Как утверждает С.Г. Проскурин, усвоение христианства древнеанглийской культурой было довольно сложным динамическим процессом смены мировоззрений, предполагавшим «перевод» с языка язычества на язык христианства [Проскурин 1990: 25]. С.М. Толстая, исследуя этот процесс в славянской культуре, уточняет, что это был «перевод» с языка «своего» на «чужой», что вызвало большие трудности и искажения. «В процессе этого взаимодействия народной культуры с книжной христианской происходила своего рода креолизация книжного христианского языка и «удвоение» его плана содержания, т. е. порождение текстов (или их отдельных элементов) с двойной – христианской и языческой – семантикой» [Толстая 1987: 155]. Новые понятия, которые принесло с собой христианство, несомненно, способствовали общему смягчению нравов англосаксонского общества и нашли отражение в
древнеанглийском языке. В исследуемых правовых источниках фиксируется историческая тенденция смягчения наказаний в контексте гуманизации общественного сознания англосаксов и становление законодательной системы до нормандского периода.
По этим причинам тексты судебников англосаксонских королей особенно интересны с точки зрения изучения явления семиотического ослабления в лексико-семантической системе древнеанглийского языка, англосаксонском праве и культуре в целом.
Итак, круг источников, письменных памятников, использованных в настоящей работе, включает:
1) Древнейший значительный памятник народной поэзии германцев – англосаксонская эпическая поэма «Беовульф» [Beowulf] (предположительно начало VIII в.), содержащая 3182 строки и разделенная на 43 главы, написанные сплошным текстом, как проза [ЭСБЕ 1891: 467]. Датировка «Беовульфа» очень спорна. Считается, что дошедшая до нас рукопись (конца X – начала XI в.), является копией с более ранних нортумбрийских рукописей. «Беовульф» – не книжный эпос, фиксированный с момента его сочинения, вероятно, какое-то время он существовал в устной традиции как «живой текст, изменяющийся в процессе каждого исполнения. Тем самым проблема датировки «Беовульфа», традиционно занимавшая умы исследователей, уступает место более глубокой проблеме – бытования и эволюции эпоса в меняющемся историко-культурном контексте» [Хрестоматия по истории англ. яз. 2008: 15; см. также: Лорд 1994; Мелетинский 1986]. Несомненно, в эпосе «Беовульф» запечатлены важнейшие духовные ценности эпохи, при этом, чрезывычайно существенно, что дошедшая до нас рукопись отражает завершающуюся стадию сложения эпоса, создававшегося на протяжении всего англосаксонского периода. Следовательно, в тексте поэмы мы находим меняющуюся картину мира, берущую начало в дохристианских представлениях. «Беовульф» является источником наиболее ранних зафиксированных представлений о решении споров, возмездии как наказании за совершенный проступок.
2) Законодательные памятники включают в себя: Во-первых, судебники англосаксонских королей: самый ранний письменный памятник – судебник кентского короля Этельберта (560-616 гг.), записанный около 600 г.; кентский судебник, приписываемый королям Хлотарю (673-685 гг.) и Эдрику (685-686 гг.); судебник кентского короля Уитреда, записанный в 695 или 696 г.; законы уэссекского короля Инэ (688-726 гг.), записанные между 688 и 695 гг., но дошедшие до нас лишь в судебнике короля Альфреда; сам сборник законов Альфреда (871-899 гг.) датируется концом IX в.; законы короля Эдуарда Старшего (899/901-924 гг.), а также его постановления с королем Гутрумом (умер в 890 г.); законы короля Этельстана (925-939 гг.), созданные около 930 г.; законы короля Эдмунда (939-946 гг.); законы короля Эдгара (959-975 гг.); судебник короля Этельреда II (979-1014 гг.); законы короля Кнута (1016-1035 гг.). По характеру и содержанию судебники VII в. обычно относят к «варварским» правдам. Их главное отличие от других правд заключается в том, что записаны эти памятники англосаксонской эпохи на древнеанглийском языке, а не на латыни. Данное обстоятельство, несомненно, дает возможность проанализировать терминологию «варварского» права. Судебник уэссекского короля Альфреда уже не нельзя полностью причислить к «варварским» правдам, хотя в нем и сохранились их некоторые отличительные особенности [Хрестом. по истории средн. вв. 1961]. На содержание законов судебников X и XI вв. сильный отпечаток наложили королевская власть и церковь. Тексты всех судебников представляют собой записи обычного права, т. е. правовых норм, выработанных в англосаксонском обществе в течение многих поколений естественным путем.
Эволюция правовых институтов в сторону ослабления наказаний как универсальное семиотическое явление, представленное в языке и праве разных народов
Ротари, 198: «Об обвинении девушки, которая находится под мундиумом другого. Если кто назовет девушку или свободную женщину, которая находится под мундиумом другого, потаскухой или ведьмой (fornecariam aut strigam) и, обвиненный [в этом], скажет, что совершил [это] умышленно (per furorem), пусть принесет тогда [вместе] со своими двенадцатью соприсяжниками клятву [в том], что умышленно, однако же [не так, чтобы] зная, [что] дело истинно, бросил само богопротивное обвинение, тогда пусть уплатит за само ложное поношение (pro ipso vanum sermonem), чтобы [далее] не соглашался бы [так] говорить, двадцать солидов и пусть больше [его] не обвиняют (поп calumnietur). Однако же если упорствовал [в своем] и сказал, что он может доказать [свое обвинение], решается тогда само дело через camphionem, то есть посредством поединка, божьим приговором (ad Dei judicium). И если будет доказана [истина предъявленного ей обвинения], виновна та [и будет наказана], как читается в этом эдикте. Если же тот, кто обвинил, не сможет доказать, будет принужден уплатить вергельд самой женщины согласно ее происхождению (secundum nationem suam)» [цит. по: Шервуд 1999: 39].
Победой в судебном поединке у лангобардов можно было снять подозрение и обвинение в прелюбодеянии или совершении других тяжких преступлений, за которые раньше следовала смертная казнь (Эдикт Ротари, ст. 9), подтвердить владение имуществом (Эдикт Ротари, ст. 228) [Шервуд 1999: 17, 44]. Долговое обязательство умершего отца отвергалось сыном в судебном поединке (Эдикт Ротари, ст. 365) [Там же: 61]. Однако анализ текстов судебников показывает, что в англосаксонской судебной практике поединок не был распространен.
Особенности употребления правовой лексики в исследуемых источниках по теме права позволяют говорить о тенденции к ограничению кровной мести и замене ее судебным процессом в праве англосаксов. В текстах всех упомянутых сводов законов присутствуют номинации как самого акта мести и компенсаций, так и процедур, связанных с обоснованием иска или доказательством невиновности, имевших публичный характер. Каждое судебное разбирательство подчинялось традиции, основанной на древних обычаях германцев, чаще всего языческих. Утвердившиеся под воздействием христианства представления о справедливости постепенно закрепляются в языке права. Исконные традиции англосаксов, дававшие право судить наиболее мудрым и авторитетным, начиная с правления короля Альфреда постепенно сменились принципом, согласно которому, чтобы исполнять обязанности судьи, нужно знать еще и законы: судьба человека должна зависеть не от чьего-либо субъективного мнения, но от правовой нормы.
Уже в индоевропейском языке, наряду с терминологией кровного родства, терминологией, обозначающей домашних животных, растения, части тела, т. е. номинантами основных предметов окружающего мира, присутствует ритуально-правовая терминология, что, несомненно, свидетельствует о важности правовых норм для любого общества. Нормы поведения людей складывались веками и превращались в обычаи, которыми «была «запрограммирована» жизнь каждого члена коллектива» [Гуревич 1984: 172]. Древний человек, совершая поступки, не стоял перед выбором, он следовал образцам, санкционированным обычаями рода, религией, а затем и собственно правом, т.к. право – это, в первую очередь, совокупность норм, правил поведения, установленных государством [Романов 2000]. Любое отступление от правил, которым были подчинены все формы человеческой деятельности, возбранялось и осуждалось [Проскурин, Комкова 2013: 174].
Особый исследовательский интерес представляют два индоевропейских корня: serk[h] - «возмещать причиненный убыток», «искупать вину перед богом», образующий латинское слово sarci - «возмещаю (ущерб)», noxiam sarcire - «возместить ущерб» и корень k[h]o]e/oi-(na-), который помимо значения «возмещение, плата» имел значения «наказывать» и «мстить»: др.-инд. cyate - «мстить», cetr- - «мститель», pa-citi- - «возмездие»; греч. - «плата», «кара», «мщение», «искупление», - «возмездие», «месть», «кровная месть», «плата за чье-либо убийство»; ст.-слав. спа «цена», «плата». Считается, что наличие данных корней свидетельствует о существовании кровной мести у индоевропейцев, причем акт мести был у них своего рода «платой за кровь», аналогичной возмещению за убыток. Сопоставление корней и.-e. serk[h] и и.-e. позволяет сделать вывод о недифференцированности понятий «платы» и «возмещения» в ритуально-правовом смысле. В индоевропейской культуре кровная месть считалась таким же возмещением, как и плата за убийство [Гамкрелидзе, Иванов 1984: 809].
Этап III: Концептуализированная область Условность Семиотическая эволюция концепта Суд в англосаксонской лингвокультурной традиции
Hlothhre &Eadric, 8: Gif man одегпе sace tithe, 7 he pane mannan mote an medle oppe an pmge; symble se man pam odrum byngean geselle, 7 pom riht awyrce pe to hiom cantwara deman gescrifen [Ancient Laws and Institutes of England. P. 30]. — Если кто-либо против другого иск подает («sace tithe»), и он этого человека вызывает на судебное собрание («medle») или на тинг («inge»), пусть всегда этот человек [обвиняемый] другому поручительство («byrigean») предоставит, и пусть правосудие свершится («riht awyrce»), которое ему народа Кента судья («deman») предпишет.
О переходе к более цивилизованному способу урегулирования споров свидетельствует и появление термина, номинирующего судью - др.-англ. dma - «a deemer, thinker, judge, an umpire» [Boswortholler. P. 199], который теперь вершит правосудие (др.-англ. riht).
Эволюция лексического значения номинации sacu «вражда» «судебное разбирательство, судебное дело, иск» иллюстрирует эволюционный прыжок от этапа Тождество. Акт к этапу Условность . По-видимому, в рамках исследуемой закономерности эволюционировало и значение древнеанглийского глагола sacan от «враждовать, сражаться, бороться» к «обвинять, предъявлять иск» [A Concise Anglo-Saxon Dictionary. P. 246]. Современные германские языки, такие, как немецкий, датский, шведский сохранили данное слово, употребляемое в чисто юридическом смысле «судебное дело»: нем. die Sache, дат. sag, швед. sak В английском языке сохранились такие значения, как «предъявлять иск, требовать» (англ. seek), и устаревшее - «истина (правда)» (англ. sooth).
Таким образом, семантические границы слов ping и sacu расширяются, но со временем закрепляются лишь те значения, которые близки утверждающейся христианской культуре. Эволюция семантики данных древнеанглийских слов отражает эволюцию англосаксонского права.
Анализ древнеанглийской правовой лексики исследуемых источников позволяет утверждать, что основными формами судебного процесса в раннесредневековой Англии постепенно стали: ордалия (испытание холодной водой, раскаленным железом и кипятком - «котелком»), судебный поединок, судебная клятва и соприсяжничество.
Происхождение ордалий берет начало от англосаксонского правового термина ordl (лат. ordalium) - «приговор», «суд» [Юрид. энциклопедия 2006: 591]. Поздняя латынь заимствовала этот термин у англосаксов, и он стал применяться ко всем видам «божьего суда». Приговор выносился в ходе судебного процесса на основании установления правоты или виновности тяжущих сторон весьма необычным способом. Одна из тяжущих сторон подвергалась физическому испытанию, чаще всего мучительному, по итогам которого выносилось судебное решение.
Как известно, первое описание ordl в средневековых судебниках встречается в Салической Правде франков (510 г.), на британских островах ordl закрепляется лишь к 690 г., подтверждение чему мы находим, к примеру, в титулах 37 и 62 судебника короля Инэ [Ancient Laws and Institutes of England. P. 124, 140-142]. В данных титулах говорится об испытании «котелком» - др.-англ. сёас - «кувшин, котелок» [A Concise Anglo-Saxon Dictionary. P. 57], перед прохождением которого обвиняемый вносил залог сам или брал в долг у какого-либо человека, становившегося фактически в таком случае поручителем (др.-англ. byrigea «a surety») [Boswortholler. P. 140].
В текстах судебников англосаксонских королей, памятниках англосаксонского права не содержится достаточно четких указаний на то, в каких именно случаях следовало прибегать к ordl. Тем не менее, в титуле 3 судебника короля Эдуарда Старшего др.-англ. ordl употребляется в словосочетании ordles wyrde - «заслуживающие (подлежащие) ордалии», говоря о клятвопреступниках [Ancient Laws and Institutes of England. P. 160]. Кроме того, обвиняемые в измене господину или колдовстве, согласно титулам 4 и 6 свода законов Этельстана (th. I. 4, 6), подвергались dryfealdum ordle «троекратная ордалия»; те, кого ранее не раз обвиняли в других, но, вероятно, менее серьезных преступлениях, подвергались-anfealdum ordle «однократная ордалия» (th. I.7) [Ancient Laws and Institutes of England. P. 202]. В законах короля Эдгара (959-975 гг.) уточняется разница между троекратной и однократной ордалией:
Edgar, 9: Beet sen де bid to drmfealdum ordle dcet wege Mi. pund, 7 to anfaldum n pund [Ancient Laws and Institutes of England. P. 260]. — Пусть железо для троекратной ордалии весит три фунта, и для однократной - один фунт.
Поджигатели и убийцы проходили ordl-sen или wceter-ordl, т. е. испытание железом или водой соответственно, в зависимости от желания обвинителя (th. IV.6): 7 псвЪЪе se teond eyre swa wceter-ordl swa Tsen-ordl swa hwcEder him leofre sy [Ancient Laws and Institutes of England. P. 224]. В постановлениях королей Эдуарда и Гутрума (E.&G. 9) уточняется, что ордалии и принесение клятвы (adas) запрещены в праздничные дни (frels-dagum) и в пост (fcesten-dagum): ordl and adas syndan tocwedene freols-dagum and riht fcesten-dagum [Ancient Laws and Institutes of England. P. 172]. В законе об ордалии раскаленным железом и кипящей водой (в законах обычно говорится «котелком») дается подробное описание всех стадий подготовки и проведения ordl. Так, в церковь, куда заносили огонь для разогревания железа и воды, могли войти только священник и обвиняемый. Испытание водой проходило следующим образом: