Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категория посессивности как объект изучения в современной лингвистике 13
1.1. Понятие посессивности и его трактовки 13
1.2. Отторжимая и неотторжимая посессивность 23
1.3. Речевые средства выражения категории посессивности 30
1.4. Средства выражения категории посессивности в немецком языке 33
Выводы 39
Глава II. Средства выражения категории посессивность в устном дискурсе немецкого языка 40
2.0. Особенности устного дискурса 40
2.1. Атрибутивные средства выражения посессивности в устном дискурсе немецкого языка 44
2.1.1 Согласованные атрибуты: посессивное местоимение, определенный и нулевой артикли 44
2.1.1.1. Посессивное местоимение, определенный и нулевой артикли в посессивной функции при передаче родственных отношений 50
2.1.1.2. Посессивное местоимение и определенный артикль в посессивной функции с лексемами, называющими органы и части тела 56
2.1.1.3. Посессивные конструкции при выражении социальных отношений с лексемами типа Freund/Freundin 62
2.1.1.4. Посессивные конструкции для передачи отторжимой принадлежности 67
2.1.2. Несогласованные средства выражения посессивности в устном дискурсе немецкого языка 72
2.1.2.1. Генитив как традиционное средство выражения посессивности в современном немецком языке 72
2.1.2.2. Посессивный датив как средство выражения посессивных отношений в немецком языке 80
2.1.2.2.1. Адноминальный посессивный датив в современном немецком языке 90
2.1.2.4. Конструкции с предлогами для выражения посессивных отношений94
2.2. Предикативные (глагольные) средства выражения посессивности в устном дискурсе немецкого языка 100
Выводы 110
Глава III. Средства выражения категории посессивности в дискурсе современной немецкой художественной литературы 114
3.0. Особенности дискурса художественной литературы 114
3.1. Атрибутивные средства выражения посессивности в дискурсе художественной литературы 116
3.1.1 Согласованные атрибутивные средства выражения посессивности: посессивное местоимение, определенный и нулевой артикли 116
3.1.1.1 Посессивное местоимение, определенный и нулевой артикли в посессивной функции при передаче родственных отношений 116
3.1.1.2 Посессивное местоимение и определенный артикль в посессивной функции с лексемами, называющими органы и части тела 121
3.1.1.3 Посессивные конструкции при выражении социальных отношений с лексемами типа Freund/Freundin 126
3.1.1.4. Посессивные конструкции при выражении отторжимой принадлежности 128
3.1.2. Несогласованные средства выражения посессивности в письменном дискурсе немецкого языка 131
3.1.2.1. Генитив как традиционное средство выражения посессивности в современном немецком языке 131
3.1.2.2. Посессивный датив как средство выражения посессивных отношений в немецком языке 144
3.1.2.3. Предложные средства выражения посессивных отношений 148
3.2. Предикативные средства выражения посессивности в дискурсе художественной литературы 152
Выводы 158
Заключение 160
Список использованной литературы 162
Список источников 174
Приложение Транскрипты телерадиопередачи "Домиан" 188
- Отторжимая и неотторжимая посессивность
- Посессивные конструкции для передачи отторжимой принадлежности
- Предикативные (глагольные) средства выражения посессивности в устном дискурсе немецкого языка
- Генитив как традиционное средство выражения посессивности в современном немецком языке
Введение к работе
Актуальность исследования определяется растущим интересом к межличностной коммуникации и, в частности, к прагматической функции языка при передаче посессивных отношений и недостаточной изученностью тех языковых моделей и механизмов, с помощью которых говорящий передает информацию об отношениях принадлежности.
Анализ научной литературы показал, что проблемы посессивности давно находятся в центре внимания лингвистов, среди которых следует отметить работы отечественных авторов Ярцевой В.Н. (1977), Бондарко А.В. (1978, 1983, 1996), Журинской М.А. (1979), Головачевой А.В . (1981), Селиверстовой О.Н. (1983) Чинчлей К.Г. (1984), Виноградовой Н.Г. (2001), Миловановой М.В. (2007), а также зарубежных исследователей Х .Зайлера (1971, 1981, 1988), Х. Гассера (1974), Б. Хайне (1997), Н. Элькади (2010). Однако многие фундаментальные вопросы до сих пор остаются неразрешенными: границы посессивности, разные её типы, соотношение между различными моделями выражения принадлежности.
Объектом изучения является категория посессивности и средства её
реализации в современном немецком языке. Предмет исследования
составляет речевое оформление посессивных конструкций в устном дискурсе на материале диалогов из ежедневной радио- и телепередачи Domian, и в
письменном дискурсе - на материале немецкоязычной художественной литературы последних лет.
Цель и задачи. Основной целью диссертации является выявление и описание особенностей употребления посессивных конструкций для выражения сферы обладания лица в немецком разговорном дискурсе и в дискурсе художественной литературы, установление доминантных, прототипических средств выражения посессивных отношений между посессором и обладаемым.
Цели работы требуют решения следующих задач:
- изучить структурные особенности посессивных конструкций, а также
закономерности их использования в разных дискурсах немецкого языка;
- выявить частотность употребления различных видов посессивных
конструкций в разных дискурсах немецкого языка, обозначить основные и
периферийные средства выражения посессивности;
- определить причины выбора той или иной конструкции,
проанализировать влияние экстралингвистических факторов на выбор языковых
средств.
- изучить функционирование посессивных конструкций и определить,
каким образом контекст и вид дискурса влияют на формирование посессивных
структур в немецком языке.
В соответствии с целями и задачами исследования, методология диссертации основана на применении коммуникативно-прагматического подхода и метода контекстуального анализа.
В качестве материала исследования были выбраны немецкоязычные романы последних лет и транскрипты телерадиопередачи. Передача «Домиан» выходит с 1995 года по сегодняшний день в ночном прямом эфире на одном из центральных каналов Германии. В студию ведущему Юргену Домиану поступают звонки от зрителей, желающих рассказать о своих проблемах на заданную или свободную тему и услышать совет или мнение ведущего.
Звонящие, независимо от пола и социального статуса, рассказывают ведущему, и, соответственно, всем радиослушателям и телезрителям, о сложной, порой трагичной ситуации в своей жизни.
В качестве материала для анализа были использованы 55 диалогов, транскрипт которых составил 500 страниц формата А4, временной период – с 2008 по 2015 год . Транскрипт представляет собой точную запись диалогов с передачи, включая оговорки, междометия (Mmm, Ach), а также паузы, в которых происходит заминка, связанная с тем, что говорящий подбирает наиболее подходящие слова. Транскрипты были составлены специально для настоящего исследования в результате совместной работы со стенографисткой из Германии Уши Клингспор (Uschi Klingspor) и приложены к основному тексту диссертации.
Для анализа посессивных конструкций в художественной литературе были использованы следующие немецкоязычные романы: Andreas Eschbach «Herr aller Dinge», Andreas Winkelmann «Wassermanns Zorn», Kerstin Gier «Fur jede Losung ein Problem», Thomas Brussig «Am kurzeren Ende der Sonnenallee», Daniel Kehlmann «Die Vermessung der Welt», Jan Weiler «Maria, ihm schmeckt’s nicht!» Christa Wolf «Stadt der Engel oder The Overcoat of Dr. Freud» Heinz G. Konsalik & Susanne Scheibler «Das wilde Land», Bernhard Schlink «Der Vorleser». Общий объем материала, использованного для анализа, равен 500 страницам формата А4. Общее количество примеров, учтенное в соответствующих диаграммах, составляет 2 794 (1 347 в устном дискурсе и 1 447 в дискурсе художественной литературы). В работе процитировано 142 примера из устного дискурса и 155 примеров из художественной литературы.
Научная новизна состоит в том, что в диссертационном исследовании представлен сопоставительный анализ различных способов выражения категории посессивности в разных дискурсах немецкого языка.
Теоретическая значимость данного исследования заключается в добавлении новых сведений о средствах выражения посессивности, особенностях их выбора и прагматического эффекта на материале современного немецкого языка.
Практическая значимость настоящей работы состоит в возможности широкого использования ее результатов при подготовке разделов учебных пособий, лекционных курсов и семинаров по грамматике и стилистике современного немецкого языка, которые ставят целью сопоставительный анализ дискурсов устной речи и художественной литературы.
Апробация результатов исследования. Основные положения настоящего исследования представлены в 4 публикациях автора в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ, общим объемом 2,6 п.л. Диссертационное исследование прошло апробацию на XLI международной филологической конференции СПбГУ и на IV международной научно-практической конференции «Германистика в современном научном пространстве» КубГУ.
Структура работы: диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы на русском, немецком и английском языках (134 наименования), списка источников материала и Приложения, в котором даны образцы транскриптов телепередачи «Домиан».
Отторжимая и неотторжимая посессивность
Для определения границ посессивности большое значение имеют понятия, связанные с личной сферой человека. Работа Ш. Балли, в которой вводится понятие личной сферы как совокупности не только частей тела, но и предметов и существ, связанных с личностью так, что эта связь может осмысливаться как постоянная и тесная, представляет особую значимость для данной проблемы. Ш. Балли подчеркивает, что личная сфера, приписываемая в высказывании путем употребления специфических для ее выражения языковых средств имени, денотат которого – не-лицо, персонифицирует этот денотат [Балли, 1955:68].
В личную сферу человека включаются: 1) тело и его части, 2) имя, мысли, чувства, переживания, в ) различные окружающие его предметы, связь с которыми он (или говорящий о нем) могут представлять в разной степени нерасторжимыми, г ) другие люди. Таким образом, человек состоит из тела, психики, атрибутов культуры [Журинская, 1979:308].
С этой сферой тесно связано понятие неотторжимой принадлежности. М.А.Журинская считает, что о понятии неотторжимости в языке целесообразно говорить, когда «речь идет о денотатах, представляющих парциальное целое или его части». Автор отмечает, что «сюда относятся не только чисто физически членимые на части объекты, но и объекты, представляемые как часть или целое скорее метафорически, в том с мысле, в каком родственники представляют собой каждый часть семьи, а друзья являются обязательными компонентами феномена дружбы» [Журинская, 1979:310]. Отношения неотторжимости, или – термин, предлагаемый А.В Г.оловачевой – неотчуждаемости, - свойственны одушевленному посессору, прежде всего -лицу, и мыслятся для него как обязательные или в высшей степени вероятные. Говоря о неотторжимой принадлежности, прежде всего, выделяют отношения между человеком и его «физическими составляющими» - частями тела, внутренними органами, а также именами родства, голосом, совестью, сном и проч., кроме того, сюда относятся относительные наименования «механических частей целого (типа «верх», «низ», «середина», центр» ) [Журинская, 1979, Головачева, 1989].
Следующим образом ра зграничивает понятия отторжимости и неотторжимости С.М. Давлетшина: «Если обладаемое включается в круг отношений, без которых посессор не может быть идентичен своему образу в языковом сознании, то это - неотторжимая принадлежность. Объекты внешнего пространства периодически включаются посессором в его посессивное пространство, являясь его отчуждаемой принадлежностью» [Давлетшина, 2008:4].
В связи с рассмотрением значения неотторжимости особого внимания заслуживает отношение «часть-целое», описанное Э. Сепиром. Ученого, прежде всего, интересовал количественный аспект данного явления, т.е. применимость определений «весь» и «целый» в описании тех или иных предметов. Понятие «общность», по Э. Сепиру, применимо, если объект нежелательно разбивать на мелкие части, даже если они ощущаются. Исследователь наметил иерархичность отношения «часть-целое» (столы и стулья – часть мебели, ножка – часть стола и т.д.), глубокое различие между «механическим» и «биологическим» соединением частей (противопоставление по одушевленности/неодушевленности). Противопоставление «живое/неживое» всегда осознается четко. Определение связей элементов как нерасторжимых представляется само собой разумеющимся [Сепир, 2001:115].
Исследователь А.Фрей понимает отношение «часть-целое», в основном, как отношение части тела к телу и как родственные отношения. Автор отмечает, что данное отношение обладает множественностью средств выражения, типология которой зависит от типа языка. Специфика синтаксического выражения «часть-целое» выявляется на примерах типа фр. Sylvie est belle de taille «У Сильвии хорошая фигура» (букв. Сильвия прекрасна фигурой) при невозможности Sylvie est belle de gants Сильвия прекрасна перчатками » [Frei, 1939 цит. по: Журинская, 1979: 301].
Исходя из специфики детерминации имен существительных – наименований частей тела , М. Ивич пришла к необходимости выделить синтактико-семантический класс «часть-целое» с двумя подклассами: 1) ингерентная, органичная, объективная нерасторжимость отношения и 2) акцидентная, случайная, субъективно воспринимаемая нерасторжимость отношения [Ivic, 1970 цит. по: Журинская, 1979: 301].
Простейшим случаем парциального целого является предмет, состоящий из нескольких отчетливо выделяемых частей, например, стол. У этого предмета есть два неотторжимых признака: материал и цвет. Еще Аристотель одним из первых отметил факт вхождения цвета в само тело [Аристотель, 1939:9]. Более сложный случай парциального целого, по М.А. Журинской, - «биологическое» объединение частей, т.е. части живых организмов: растений, животных, людей. Решающим здесь является вопрос, может ли посессор нормально функционировать при отторжении одной из частей. М.А. Журинская отмечает: по отношению к растениям этот вопрос почти нерелевантен, так как дерево без ветки можно сказать только в случае, если вы заметили, что вместо ветки торчит сучок , или если это ваше любимое дерево , и вдруг вы заметили, что одной ветки не хватает. Множественность выражения здесь также исключена, так как дерево с ветвями звучит не вполне естественно, в отличие от дерево с густыми ветвями или ветвистое дерево [Журинская, 1979: 304].
Отсутствие или дефект части тела намного существеннее для названий людей и животных, чем в случае с названиями растений. Все прилагательные, обозначающие эти имена, легко субстантивируются: слепой, хромой, косой, безногий, горбатый и, как следующий этап субстантивации в русском языке, слепец, горбун и т.д. Проверяя границы отторжимости-неотторжимости, М.А. Журинская приходит к следующему результату: « … человек перестает существовать без г оловы и сердца, поэтому значение слов бессердечный и безголовый метафорично » [Журинская, 1979: 305]. Зубы и волосы, без сомнения, являются частями тела, но их отсутствие не влечет фатальных последствий. Дж. Линч, при описании категории посессивности в меланезийских языках, указывает, что названия зубов в некоторых из них способны образовывать синтаксическую конструкцию, объединяющую в себе черты отторжимой и неотторжимой принадлежности, которую исследователь называет конструкцией полуотторжимости [Lynch, 1973:24].
Градация отношений отторжимости/неотторжимости, выделенная М.А. Журинской, выглядит следующим образом:
отношение «часть-целое» нерасторжимо, внутренне релятивно, лишено значения собственно обладания;
отношение «человек-человек» может мыслиться нера сторжимым или не мыслится таковым: друг-друг, мать-сын;
в отношении «человек-место» нерасторжимо только отношение с местом рождения и местом захоронения;
отношение двух предметов или человека и предмета, не входящего в его личную сферу, расторжимо, нерелятивно. В случае отношения двух предметов возникает значение пространственной сопряженности, в отношении человека и предмета – значение собственно обладания [Журинская, 1979: 306].
Содержательный концепт посессивности «от центра к периферии» описывает А.В. Головачева. Автор начинает описание с типов отношений, свойственных одушевленному посессору, прежде всего, лицу, и отмечает, что эти отношения расцениваются языковым менталитетом как отношения неотторжимости (термин, используемый автором - неотчуждаемость). Исследователь рассматривает неотторжимость отношения между человеком и его частями тела и внутренними органами, ближайшими к нему абстрактными сущностями, расположенными внутри тела: душой, совестью, разумом, сознанием, памятью, психическими константами: мыслями, чувствами, убеждениями, настроением и т.д., однако, подчеркивая неотторжимость этих констант, А.В. Головачева отмечает и возможность наличия неких отторжимых переменных, присущих каждому индивидууму, его конкретному психическому состоянию: конкретным мыслям, чувствам и т.п. [Головачева, 1989: 46-49].
Посессивные конструкции для передачи отторжимой принадлежности
Следует обратить отдельное внимание на посессивные конструкции с отторжимой принадлежностью. В отличие от рассмотренных выше групп неотторжимых взаимоотношений (родственники, друзья, части тела), каждая их которых имеет свои особенности, в случае с отторжимой посессивностью выделение конкретных подгрупп в нашем материале представляется нецелесообразным, так как их может быть очень много, а отличие сопровождающих их речевых средств незначительно.
Основным атрибутивным средством выражения отторжимой принадлежности является посессивное местоимение. Рассмотрим несколько примеров из анализируемого транскрипта, чтобы установить , возможна ли в них синонимия посессивного местоимения и определенного артикля:
(45) B: Ja ich geh morgens ans Bdchen und hol mir meine Zeitung und so weiter, das ist nur 3 Huser entfernt. [Диалог 7 с Берндом, передача от 07.02. 2008].
Звонящий в студию сетует на одиночество и , по просьбе ведущего, описывает свой распорядок дня. Очевидно, что под meine Zeitung понимается die Zeitung, die ich mir tglich am Kiosk kaufe. Причем имеется в виду определенная газета с определенным названием, а не любая – eine Zeitung.
Здесь проявляется одна из важных функций определенного артикля -указывать на индивидуализацию, тем более что определенность газеты вполне доступна для восприятия реципиента: человек покупает соверш енно определенную газету. Что изменилось бы в тексте, если бы говорящий употребил die Zeitung вместо meine Zeitung? Мы придерживаемся того мнения, что употребление посессивного местоимения является обязательным, если указание на принадлежность необходимо для контекстуальной целостности текста. Определенный артикль вместо посессивного местоимения возможен в случае, если когерентность в тексте может быть установлена посредством общего знания, что можно сказать о нашем примере, в котором также возможно употребление определенного артикля, так как такая замена не повлечет контекстуального сдвига:
(45b) B: Ja ich geh morgens ans Bdchen und hol mir die Zeitung und so weiter, das ist nur 3 Huser entfernt. [Диалог 7 с Б ерндом, передача от 07.02. 2008].
В данном случае в общее знание говорящего и адресата входит тот факт, что человек , читающий газеты, как правило , отдает предпочтение какой -то одной, которую он покупает каждый день.
Итак, в рассматриваемом случае определенный артикль вместо посессивного местоимения не нарушает контекстуальной связи в тексте, поэтому мы будем считать данные конструкции синонимичными. В случае с eine Zeitung синонимия невозможна, так как eine Zeitung здесь не является определенной газетой, которую ежедневно покупает человек, а просто какой-то газетой.
Однако синонимия «определенный артикль - посессивное местоимение» является скорее исключением, обусловленным контекстом, чем правилом, что подтверждают другие примеры из анализируемых те кстов. Так, говоря , например, о своих адвокатах, два разных позвонивших в студию гостя применяли как определенный артикль, так и посессивное местоимение:
(46) Andreas: Ne, ne, ne, ne, also das kam dann schon mit der Gerichtsverhandlung, wo das Urteil gesprochen war, mit der Berufungsverhandlung, weil mein Anwalt der Meinung war, das kriegen wir noch mit der Bewhrung hin [Диалог с Андреасом, передача от 19.06.2010].
(47) Philipp: Das ist das, was mich auch so belastet. Ich frage mich, warum unternimmt er nicht Schritte gegen diese Frau. (…) Oder wenigstens sich mal erkundigen bei einem Rechtsanwalt. (…) Ja, er hat zum Beispiel damals in diesem heftigen Streit mit ihr mir versichert, er hat mir versprochen sogar, dass er etwas dagegen unternehmen wird, er wird sich einfach mal beim Rechtsanwalt erkundigen, aber er hat nicht, nicht getan.
Domian: Was will er denn beim Rechtsanwalt?
Philipp: Nein, es geht einfach nur darum, was man dagegen machen kann... (…)
Domian: Du kannst deinen Vater nicht drngen, du kannst ihn ja nicht zum Rechtsanwalt schleifen, es geht ja nicht. [Диалог 3 с Филиппом, передача от 19.06. 2010].
При анализе приведенного выше фрагмента становится ясно, что посессивное местоимение в mein Anwalt – продиктовано контекстом: говорящий расс казывает о сроке заключения, который он отбыл к моменту разговора в эфире. Поэтому для слушателя является понятным, что у него есть свой адвокат, который во время процесса придерживался мнения, что наказание может быть условным. В этом случае посессивную ф ункцию мог также выполнить определенный артикль в посессивной функции, поскольку общее знание обеих сторон разговора предполагает наличие у подсудимого адвоката.
В отличие от терминов родства и особенно частей тела, у которых имеется неразделимая связь с п осессором, объекты отторжимой принадлежности, как правило, требуют эксплицитных средств выражения посессивности. Имплицитная посессивность, представленная нулевым артиклем, в нашем материале не была обнаружена, а определенный артикль может передавать значение принадлежности только в том случае, если объект ранее в контексте речи был соотнесен с посессором.
Рассмотрим пример, в котором представлены посессивное местоимение и определенный артикль в сочетании с двумя разными объектами:
(48) T: Ja, das liegt vielleicht auch ein bisschen an der Stadt, nein, 80 % meines Gehaltes geht nur fr die Wohnung drauf [Диалог 24 с Томасом от 03.06.2014].
Существительное Gehalt в данном случае означает объект владения и сопровождается посессивным местоимением, в то время как Wohnung – скорее, объект не владения, а принадлежности, съемная квартира, в которой временно проживает говорящий, и которую он не считает своим домом. Посессивное местоимение в представленном фрагменте было бы невозможным: фраза 80 % meines Gehaltes geht nur fr meine Wohnung drauf означала бы, что квартира принадлежит говорящему. Таким образом, здесь определенный артикль не имеет значения посессивности.
Рассмотрим еще один пример:
(49) B: Sie war ja auch heute bei mir, um Klamotten noch aus der Wohnung zu holen, so, und sie hat gesagt, sie werde sich jetzt erst mal eine eigene Wohnung nehmen, sie will jetzt sich auch erstmal Arbeit suchen, erst mal kurz auf sich konzentrieren… [Диалог 24 с Беном от 16.09.2014].
Бен рассказывает о своей подруге, которая раньше жила вместе с ним, а сейчас переезжает. Первая лексема Wohnung с определенным артиклем – это квартира Бена. Для говорящего, по всей видимости, не имеет значения её принадлежность, в противном случае он бы сказал aus meiner Wohnung или aus unserer Wohnung. Второе употребление той же лексемы совсем другое – здесь, наоборот, подчеркивается, что речь идет об отдельной, собственной квартире девушки: eine eigene Wohnung. Н.Г. Виноградова пишет о том, что прилагательные eigen и privat – важные лексические маркеры посессивности [Виноградова, 2001: 57]. Лексема privat не встретилась в нашем материале, а лексема eigen присутствует в корпусе примеров в сочетании с существительными, обозначающими жилище человека: Wohnung, Haus, а также объектами неотторжимой посессивности: Leben, Familie, Kinder. При этом последние, как правило, помимо прилагательного eigen имеют и посессивное местоимение (dein eigener Sohn). Говоря о семантике объектов отторжимой принадлежности, помимо обозначений жилища, следует выделить лексемы с обозначением профессий: mein Anwalt, deine Psychologin, unsere Mannschaft, например:
(50) B: Ich hatte zum Beispiel von meinem Hausarzt mal eine berweisung zu einem Facharzt, die musste ich ablehnen, weil ich das allein nicht schaffe. [Диалог с Берндом от 07.02.2008].
Большинство остальных объектов отторжимой принадлежности – это абстрактные понятия, обозначающие состояние здоровья (dein Unwohlsein, deine Krankheit, seine Essstrung), поведение (dein Verhalten, dein Vergehen, dein Schritt), чувства (unser Glck, sein Schmerz) и т.п. Все они употребляются с посессивным местоимением, см. примеры ниже:
(51) B: Ich, da hab ich wirklich meine Behinderung, auerdem war ich vorher auch in der Schule vom Sport befreit und bin auch bundeswehrmig auf Lebenszeit untauglich gewesen. [Диалог с Берндом от 07.02.2008].
(52) T: Nein, wir wissen jetzt so noch gar nicht, ob das mit dem Visum alles verlngert wird oder nicht und ja, was sollen wir machen, bleiben wir in Australien, versuchen wir unser Glck hier, was aber sehr schwierig ist, es ist nmlich sehr sehr teuer hier [Диалог с Томасом от 03.06.2014].
Предикативные (глагольные) средства выражения посессивности в устном дискурсе немецкого языка
Предикативный тип посессивных конструкций образуется глаголами haben, besitzen, verfgen и gehren. В немецком языке сферы употребления этих глаголов во многом совпадают: согласно словарю валентности и дистрибуции немецких глаголов, первичное значение глагола besitzen – иметь что-либо в собственности или во владении: seine Frau besitzt ihr eigenes Auto. Субъектом может выступать как лицо, так и организация: Die Mannheimer Kunsthalle besitzt einige Werke von berhmten franzsischen Malern. Также как и haben, глагол besitzen может выступать для обозначения части целого: das Haus besitzt ein spitzes Dach. В качестве субъекта могут выступать, кроме лица и неодушевленного посессора, также и животные, ср.: der Hausbesitzer hat viel Geld; der Schrank hat vier Tren; die Katze hat ein Junges, die Elefanten besitzen ein erstaunliches Gedchtnis [Heine, 1997: 311].
Глагол haben в своем основном значении приравнивается к глаголу besitzen, однако синонимия не абсолютна, так как сфера посессивности haben намного шире: во -первых, haben употребляется для передачи посессивных отношений между людьми, несколькими лицами: er hat einen Freund, в то время как besitzen для этой же цели, как правило, употребляется лишь в нескольких контекстах: 1) сексуальные отношения: er ist schon 40 und hat noch nie eine Frau besessen; 2) если речь идет о профессиональных спортсменах: Bayern Mnchen besitzt drei neue Sportler [Schuhmacher, Kubczak и др., 2004:248]. Во-вторых, haben выражает отношения между живым организмом и качествами, а также психофизическими состояниями: er hat eine schlimme Krankheit/Angst/Langweile/eine gute Gesundheit/Freude/Mut/Glck. Besitzen также используется в данном контексте, но только если обладаемое является качеством, которое проявляет посессор: Sie besitzt auerordentliche Fhigkeiten/ 100 ein fotografisches Gedchtnis [Schuhmacher, Kubczak и др., 2004:434; ср. также Helbig, Schenkel, 1983:258].
Некоторые исследователи [Тропинова, 1988] относят к предикативным средствам выражения принадлежности также и глаголы, обозначающие динамичную посессивность, переход из состояния не-владения в состояние обладания – «начинать иметь», «получить в собственность». Если статичные посессивные глаголы характеризуются наличием вневременного или длительного признака обладания, то динамичные глаголы образуют несколько дифференциальных признаков: приобретение путем приложения усилий, несанкционированное приобретение, захват с использованием силы и дальнейшее обладание, добровольное приобретение, приобретение, получение без определенных усилий, постепенное и целенаправленное приобретение, временное приобретение [Тропинова 1988:15-17]. Данные глаголы остаются за рамками нашего исследования, так как глаголы bekommen, kriegen, stehlen, verlieren и прочие помимо семантики принадлежности содержат другие оттенки значения и заслуживают отдельного исследования.
Обратимся к основному глаголу выражения посессивности - haben. На основе анализа значений глагола haben в словаре „Duden“ и в «Словаре валентности и дистрибуции немецких глаголов» представляется возможным разделить посессивные значения глагола haben на пять групп:
1. значение собственно обладания, включая посессивные отношения между двумя людьми: Er hat viel Geld, sie haben Kinder;
2. значение, обозначающее часть целого: der Mensch hat ein gutes Herz;
3. значение качества посессора: der Soldat hat Mut;
4. значение «иметься в распоряжении»: Die Frau hat viele Kleider im Schrank hngen;
5. значение «иметься в наличии, быть налицо, быть тронутым или постигнутым чем-то»: Er hat Angst, er hat Sorgen, er hat eine Grippe [Helbig, Schenkel 1991:257-259].
Большое количество примеров (89) относится к первой группе: (110) M: ich war mit meinem Mann zwlf Jahre sehr glcklich verheiratet, wir hatten viele gemeinsame Freunde [Диалог с Моникой от 19.06.2010].
В нашем корпусе примеров встретились особенности, типичные для устной разговорной речи: между глаголом и объектом владения родственной или дружеской связи добавляются дополнительные «избыточные» элементы: наречия, частицы. Они могут выполнять функцию уточнения (schon, nicht so sehr viel, vielleicht nicht soviel):
(111) M: Ja, meine Mutter, die kriegte also, sie hat mich sehr frh gekriegt, sie war 16 Jahre alt, kriegte dann mit 19 das Sorgerecht fr mich abgenommen, und dann hab ich schon meinen jngsten Sohn gehabt [Диалог с Моникой от 19.06.2010].
(112) D: Wie ist das denn jetzt in der Familie, ich vermute mal, dass ihr nicht so sehr viel vielleicht nicht soviel Geld habt… [Диалог с Нильсом от 07.02.2008].
В ряде случаев такие частицы как so или halt являются словами-паразитами и не несут смысловой нагрузки:
(113) N: Und zwar mein Freund, der mh, ich habe jetzt eine Ausbildung angefangen als Kchin und er hat da halt so ein paar Freunde, und die Freunde sollen auf mich aufpassen [Диалог с Натали от 07.02.2008].
Конструкции с глаголом haben в значении «часть целого» немногочисленны: их было выявлено всего 8. В отличие от примеров из грамматик или из дискурса художественной литературы, практически не встречается подробного описания внешности, черт лица, волос. Посессивные конструкции с глаголом haben второй группы употребляются в устной речи при указании на какие-то выдающиеся признаки внешнего вида, которые обращают на себя внимание:
(114) S: und dann guckt sie mir auf meinen Po und sagt: du hast nen ziemlich geilen Arsch, das hat die gemacht! [Диалог 5 с Себастианом от 07.02.2008].
(115) U: Oder im Wachtraum, ich wei es nicht, wie Menschen sich da benehmen. Jedenfalls, er hatte ganz ein verzcktes, in Extase geratenes Gesicht, ein ein, bin dann mal aufgestanden, hab mal hinter den Vorhang geguckt. [Диалог с Утой от 17.09.2014].
(116) J: Ja natrlich, sie hatte natrlich auch einen dicken Bauch, einen Schwangerschaftsbauch gehabt [Диалог 45 с Джолин от 29.10.2015].
Также имеется группа примеров, характерная только для разговорной речи, в которых идет речь о проблемах со здоровьем:
(117) B: Ich hab eine Magenoperation gehabt, da hab ich einen Magentumor gehabt, ich hab einen halben fuballgroen Bauch gehabt (Диалог с Берндом от 07.02.2008).
(118) J: 2008, da hatt ich nen entzndeten Blinddarm, hm, war im Uniklinikum in Mnster im Krankenhaus [Диалог 39 с Яном от 17.12.2014].
Из третьей группы, которую представляют лексемы, передающие качества посессора, в устном языке было зафиксировано 3 примера, все они содержат устойчивые выражения, как литературные (Mut haben, rosa Brille anhaben), так и экспрессивные разговорные ((k)einen Arsch in der Hose haben):
(119) 1. B: Ja, aber ich habe nicht die Mglichkeit oder nicht den Mut, irgendwie Hand an mich zu legen und ich wei nicht, an wen ich mich wenden kann oder was ... [Диалог с Берндом от 07.02.2008].
(120) A: ich hatte von Anfang an diese rosa Brille nicht, ne, so. [Диалог 54 с Андреой от 01.11.2014].
(121) M: Nein, ich hab noch einen anderen Kumpel, der sagt „wenn man nen Arsch in der Hose hat, muss man das auch mal sagen“ [Диалог с Марко от 13.12.2011].
Глагол haben из четвертой группы (значение «иметься в распоряжении») представлен всего в двух примерах:
(122) Sie war damals noch in Thailand und hatte hier wohl schon eine Schwester wohnen [Диалог с Филиппом от 19.06.2010].
(123) M: Ja, und du hast ne tolle Mannschaft dahinter sitzen [ Диалог с Марко от 13.12.2011].
Эти примеры интересны разговорными конструкциями haben jnd. (A) + Infinitiv. При этом, если приведенная грамматикой Дуден фраза Die Frau hat viele Kleider im Schrank hngen, имеет нейтральную окраску, то эти два примера типичны для неформальной, разговорной речи.
Генитив как традиционное средство выражения посессивности в современном немецком языке
Для дискурса художественной литературы генитив играет более важную роль, чем для устной речи. Его вытеснение аналитическими конструкциями с предлогом von, прослеживающееся в разговорном немецком языке, не имеет такого распространения в текстах литературных произведений.
Письменный дискурс отличается не только большей распространеностью генитива, но и большим разнообразием его видов. То, что в устной речи считается неупотребимым и архаичным, является нормой в литературном произведении. Например, в научной литературе [Eisenberg, 1999:250; Bednarz, 2002:18, Mackowiak,1999:205, Drscheid, 2010:71 и др.] описан так называемый саксонский генитив (der schsische Genitiv). Этот вид генитива представляет собой определение в родительном падеже, стоящее перед определяемым словом, и встречается в современном немецком языке при употреблении имен собственных и географических названий без артикля: Frankreichs Auenpolitik, Zettels Traum, Frau Berndgens Idee, Schfers Jubel, Giselas Erotik [Mackowiak,1999:204-205; Bednarz, 2002:18]. В учебной литературе по немецкому языку как иностранному этот вид генитива также встречается под названием посессивный генитив (der possessive Genitiv) [Perlmann-Balme, Schwalb, Weers, 2008:66].
А. Виттман пишет следующее: «Генитив, стоящий перед определяемым словом, возможен лишь в случае, если речь идет об имени, при этом генитив берет на себя функцию определенного артикля» [Wittman, 2009:5] и приводит пример различия между такими распространенными случаями употребления как Bilder Picassos и Picassos Bilder. В первом примере показан объект во множественном числе, состоящий из нескольких элементов, каждым из которых является одна картина Пикассо. Второй пример - Picassos Bilder -означает совокупность всех картин художника [Wittman, 2009:6].
Употребление генитива с личными именами рассматривают Э.Хентшель и Х.Вайдт (2003), П.Айзенберг (2006), Х.Й.Херингер (2003). Эти авторы, так же, как и К . Маковиак (1999), К .А.Беднарц (2002), У. Пюншель (2000) и др., придерживаются мнения, что с именами нарицательными генитив в препозиции звучит архаично и в настоящее время едва ли употребим: des Menschen Schicksal. Что же касается личных имен, здесь исследователи наблюдают прямо противоположную тенденцию: как правило, личные имена стоят на первом месте: Brandts Rcktritt, личное имя в постпозиции, напротив, звучит архаично: der Rcktritt Brands. В случае, если имя собственное заканчивается на -s, -z или на –x, то обычно употребляется «саксонский» генитив без артикля: Sokrates Weltanschauung. Вариант die Weltanschauung des Sokrates также не исключается [Hentschel, Weydt, 2003: 175].
В генитиве в препозиции (des Horaz Satiren) или постпозиции (die Weltanschauung des Sokrates), если артикль или местоимение указывают на падеж, падежное окончание –s в нормативном немецком не ставится: der Freund meines Peter, die Lieder des Horaz, des heiligen Josef, des Horaz Lieder. Что касается географических названий в мужском и среднем роде, которые употребляются с артиклем, генитивное окончание – s, как правило, используется: der Ufer des Rheins, der Gipfel des Brockens, die Schnheit des Harzes; но: die Erforschung des Mars, der Gipfel des Elbrus [Шендельс, 1979:152; Darski, 2010:277, Duden Grammatik, 1998:244].
Распространенные словосочетания с именем собственным в генитиве обычно получают только один общий падежный указатель. Этот принцип единичного маркирования падежа вслед за В. Г. Адмони (1978) называют монофлексия: das Werk des Thomas Mann. Также, если перед именем собственным стоит прилагательное, то артикль стоит в со ответствующей падежной форме, а имя собственное остается без флексии: die Werke des groen Puschkin, die Wirtschaft des demokratischen Polen [Шендельс, 1979:152; Lehmann, Mugdan, 2004:1906].
Употребление в генитиве окончания имени собственного –s было типично для определенного периода , что можно наблюдать в произведениях прошлых веков: die Leiden des Jungen Werthers. В современном языке, по замечанию Е. Шендельс, форма des demokratischen Polens «менее употребима», чем, например, конструкция с дативом vom demokratischen Polen [Шендельс, 1979:152].
В употреблении имен собственных Э .Хентшель и Х.Вайдт наблюдают некоторые интересные особенности: даже имена женского рода, для которых, как известно, не свойственно окончание –s в генитиве, выступая в атрибутивной функции, могут получать это окончание: Petras Brief, Inges Anruf. Однако подчеркивается, что, если генитив выступает в другой синтаксической роли, подобный «s-генитив» не употребим: unweit Inges. [Hentschel, Weydt, 2003:175]. В разговорном языке, как отмечают большинство исследователей , среди которых М.Перлманн-Бальме, С .Швальб, Д.Веерс (2008), А.Виттман (2009), препозитивный генитив при именах собственных часто заменяется предложной конструкцией с von: die Praxis von einem bekannten Doktor, die Couch von Freud, die Probleme von Sabine [Perlmann-Balme, Schwalb, Weers, 2008:66, Breitsameter, Aufderstrae, 2007:99 и др.].
А.Виттман пишет о замене в именах собственных традиционного генитива аналитическим как о распространенном явлении в разговорном языке: Das Fahrrad von Peter – Peters Fahrrad. При этом автор предполагает, что предлог von содержит, пусть и небольшое, значение собственности. Так, например, метафорический генитив никогда не заменяется аналитическим: Der Mantel des Todes – Der Mantel von dem Tod, но: Das Haus der Nachbarin – Das Haus von der Nachbarin [Wittmann, 2009:7].
Н. Каеввипат отмечает, что замена традиционного генитива аналитическим часто рассматривается как отклонение от языковой нормы и характерна для современного разговорного языка: die Arbeit von den Studierenden [Kaewwipat, 2007:166]. Однако в грамматике Duden нет однозначного – положительного или отрицательного – ответа, является ли замена генитивного атрибута предложной конструкцией с von нарушением нормы, такая замена расценивается как „языковое предпочтение“ [Duden, 2009:1277]. К. Дюршайд называет присоединение имени собственного с помощью предлога von еще одним «синтаксическим вариантом»: Die Freundin von (dem) Peter kenn ich nicht [Drscheid, 2007:71]. Тенденцию заменять традиционный генитив аналитическим отмечает также А. Виттманн. При этом автор приводит примеры, когда замена ге нитива предложной конструкцией с von обязательна:
- перед неопределенными атрибутами во множественном числе: eine Flle von Anregungen;
- при присоединении нескольких существительных в генитиве: Die Zusammenarbeit von Bundestag und Bundesrat [Wittmann, 2009:6].
Историк немецкого языка П. фон Поленц пишет о том, что замена генитивного атрибута предложной конструкцией с von происходит по определенным правилам: вариант с предлогом von все чаще употребляется перед атрибутами во множественном числе с нулевым артиклем: eine Flle von Anregungen, die Mitwirkung von Sachverstndigen. Еще один случай допустимого употребления von в качестве замены генитива – в посессивных конструкциях с именами собственными, которые заканчиваются на –s, -ss, -, z, -z, -x: Werke von Marx вместо Marx Werke [Polenz, von, 2000: 346].
В справочнике грамматических трудностей немецкого языка Duden Sprachtipps говорится о том, что особенно в разговорном языке стала заметна тендеция заменять посессивный генитив конструкцией с von. Однако, в литературном языке (Standardsprache) “этого лучше избегать”. В справочнике даются примеры правильного употребления генитива вместо распространенной, но нежелательной конструкции с von: правильно: Das Haus meiner Eltern, das Gefieder der Vgel, неправильно: Das Haus von meinen Eltern, das Gefieder von den Vgeln [Der kleine Duden, 2004:334].