Содержание к диссертации
Введение
Глава I Коммуникативно-когнитивный подход к изучению текста и художественного текста
1.1. Картина мира в сознании индивида 13-16
1.1.1. Роль концептов в структурировании картины мира 16-19
1.1.2. Вербализация человеческого опыта в языковой картине мира... 19-23
1.2. Исследование текста на стыке двух сознаний: автора и читателя. 23-30
1.3. Художественная картина мира автора и текста 30-3 5
1.3.1. Изучение художественного текста: традиция и новизна 35-39
1.4. Текстовый фрейм 39-45
1.4.1. Детективный фрейм 45-50
1.5. Тип текста как характерная устойчивая текстовая форма 50-55
1.6. Дискурс как совокупность тематически соотнесённых типов текстов 55-60
1.6.1. Детективный дискурс: история развития и современное состояние 60-67
1.6.2. Структурно-содержательные связи детектива с мифом, сказкой и драмой 67-71
1.7. Лингвистические исследования детективного дискурса 71-74
Выводы 74-77
Глава II Тип текста "психологический детектив" в детективном дискурсе
1.1. Психологизм в литературе XX века 78-86
1.2. Психологический детектив как синкретичный тип текста 86-88
1.3. Репрезентация эмоций в языке и тексте 89-93
1.4. Лексическая репрезентация концептов в художественном тексте 93-98
1.4.1. Лексическая репрезентация эмоциональной составляющей типологически отмеченного детективного концепта "сыщик-человековед" 98-110
1.4.2. Лексическая репрезентация эмоциональной составляющей типологически отмеченного детективного концепта "преступник-психопат" 110-123
1.4.3. Лексическая репрезентация эмоциональной составляющей типологически отмеченного детективного концепта "жертва-эмоген" 123-132
1.5. Структурно — композиционная организация художественного текста: композиционно-речевые формы "повествование", "описание", "рассуждение" 132-139
1.5.1. Композиционно-речевая форма "повествование" в тексте психологического детектива 139-149
1.5.2. Композиционно-речевая форма "описание" в тексте психологического детектива 149-161
1.5.3. Композиционно-речевая форма "рассуждение" в тексте психологического детектива 161-170
Выводы 171-173
Заключение 174-177
Библиография 178-205
Список источников 206
Список использованных словарей 207
- Картина мира в сознании индивида
- Исследование текста на стыке двух сознаний: автора и читателя.
- Психологизм в литературе XX века
- Психологический детектив как синкретичный тип текста
Введение к работе
Общее развитие художественной коммуникации XX века характеризуется несколькими ведущими тенденциями, а именно: интересом к проблемам "внутренней" жизни человека [Азнаурова, 1988; Гинзбург, 1999; Есин, 1998; Эткинд, 1998], имплицитно-подтекстовым способом повествования [Арнольд, 1982; Адмони, 1974; Масленникова, 1999; Молчанова, 1988; Падучева, 1996], выдвижением на первый план читателя-интерпретатора, активным включением его в процесс познания текстовых смыслов [Барт, 1989; Ингарден, 1962; Щирова, 2000, 2003а; Есо, 1979; Iser, 2000].
Психологизм как явление художественной литературы XX века связывается в науке с определённой тематической наполненностью текста (предметом изображения выступает внутренний мир человека); ослабленной фабульностью (изображение внутреннего мира подчиняет себе изображение событий), с видимостью авторского отсутствия при изображении внутреннего мира [Щирова, 2000: 25-26].
Эволюция содержательной глубины и композиционной организации психологического детектива (ПД) тесно соотносится с динамикой социального и культурного развития общества, в частности, с появлением психологической прозы и литературы жестокости и абсурда. Элементы структуры ПД отражают общие закономерности развития художественной коммуникации. Одной из главных тенденций этого процесса выступает психологизация повествования.
Перечисленные особенности проявления психологизма в художественном тексте (XT) представляют собой совокупность типологических свойств психологического текста, охватывающих его семантику и структуру.
Исследование XT в современной лингвистике осуществляется с различных научных позиций: коммуникативных, функционально-прагматических, когнитивных, интерпретативных, лингвокультурологических.
Одним их плодотворных направлений в изучении XT является
когнитивный подход (Л. Г. Бабенко, И. А. Герман, А. А. Залевская,
Ю. В. Казарин, В. В. Красных, Е. Ю. Мазанова, Л. В. Миллер,
Н. В. Мохамед, В. А. Пищальникова, Н. В. Рафикова, Т. А. Фесенко). При лингвокогнитивном анализе XT его содержание рассматривается как функциональное поле смысла, представленное различными языковыми единицами. Исследование варьирования смыслов одного и того же языкового знака в рамках одного или некоторого множества текстов даёт возможность описать суммарное значение такого знака, что позволяет говорить о существовании определенных текстовых концептов.
В когнитивной лингвистике язык рассматривается как особая когнитивная способность человека. Языковые формы изучаются с позиций отражения в них определенного видения мира человеком, способов концептуализации и категоризации мира, т. е. отражения в них всего познавательного опыта человека. Постулируется, что мир репрезентирован в сознании в виде определенных структур знания, мнения и оценки. Главная задача когнитивной лингвистики состоит в том, чтобы выяснить, какими структурами знания обладает человек, когда речь идёт об определенной картине мира в его голове, об определённых ментальных репрезентациях. При этом одной из центральных проблем становится проблема понимания и извлечения информации из текста. В рамках когнитивного подхода к XT осуществляется изучение картины мира автора и читателя на основе языковых и экстралингвистических данных, а также рассматривается представление картины мира в различных художественных типах текста и дискурса.
Диссертационное исследование выполнено в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы научного знания. Это позволяет изучить языковые и когнитивные структуры, лежащие в основе построения текстов ПД в англоязычной художественной литературе XX века, выявить закономерности формирования художественной картины мира автора и
способы её репрезентации в тексте ПД, описать типологические признаки ПД как синкретичного типа текста, а также уточнить соотношение ПД с другими типами детективных текстов в детективном дискурсе. Отсутствие комплексных научных разработок по морфологии и теории развития детективного дискурса, а также многостороннего описания ПД, которое бы содержало анализ его структурно-семантических характеристик и экстралингвистических оснований его появления, определяют актуальность диссертационной работы. Связь работы с основными приоритетами современного научного знания также свидетельствует о её актуальности.
Предметом исследования являются лексическая и структурно-композиционная организация ПД, когнитивные основы и философские, социокультурные и психологические причины его возникновения. Анализируются исторические связи детективного дискурса с фольклорными и мифологическими текстами, особое внимание уделяется явлению психологизации современной детективной прозы.
Научная новизна работы заключается в проведении широкого комплексного описания типа текста ПД в рамках детективного дискурса. Вычленение детективного фрейма, отражающего закономерности вербальной репрезентации работы сознания автора детектива, впервые исследуется для уточнения когнитивных параметров его художественной картины мира. Новизна исследования определяется также обращением к тем экетралингвистическим факторам, которые обусловливают появление феномена ПД в англоязычной художественной литературе. Тексты ПД изучаются в широком социокультурном и идеологическом контекстах. Анализируются причины их востребованности читателем, нравственная основа и социальная направленность, место и роль в современной литературе.
Автором исследования выдвигается гипотеза о том, что множество типов детективных текстов могут быть представлены как реализация
7 детективного фрейма. Составными компонентами детективного фрейма выступают инвариантные и типологически отмеченные детективные концепты. Инвариантные концепты являются "эталонными" для художественной картины мира автора детектива, имеют высокий уровень абстракции, классификационно и имплицитно взаимосвязаны с типологически отмеченными концептами как концептами более низкого уровня абстракции. Типологически отмеченные концепты представляют вариативные реализации инвариантных концептов в каждом конкретном типе текста детектива: аналитическом, "жёстком", приключенческом, шпионском, ироническом, психологическом. Вариабельность реализации
детективного фрейма в текстах ПД раскрывает сложную природу ПД как
синкретичного типа текста.
Цель работы состоит в осмыслении теоретических основ явления детективного дискурса в англоязычной художественной литературе, а также в выявлении, описании и систематизации характерных лексических и композиционно-структурных свойств типа текста ПД как представляющего этот дискурс.
Общая цель достигается решением следующих задач:
рассмотреть истоки возникновения и современные тенденции развития детективного дискурса в широком социокультурном контексте;
вычленить и описать детективный фрейм;
описать реализацию детективного фрейма в типе текста ПД;
проанализировать тексты ПД с точки зрения лексической объективации в них типологически отмеченных детективных концептов и выявить особенности лексической репрезентации эмоциональной составляющей данных концептов;
рассмотреть композиционную структуру текстов ПД с целью выявления её роли в реализации детективного фрейма и проследить специфические для ПД композиционные приёмы организации текстового пространства.
8 Теоретической основой исследования являются:
- философские учения А. Бергсона, У. Джеймса, X. Ортега-и-Гассета,
3. Фрейда, О. Шпенглера, К.-Г. Юнга;
- работы по теории детектива А. Бертрана, А. А. Гозенпуда,
Я. К. Маркулан, Л. О. Маркушевской, Р. Мессак, В. И. Михалковича,
Б. Райнова, Дж. Саимонса, М. И. Туровской, Ф. Фоски, Р. Р. Чендлера,
В. Б. Шкловского;
работы по когитологии А. Вежбицкой, Т. А. ван Дейка, М. Джонсона, Ф. Джонсона-Лэрда, Дж. Лакоффа, Е. С. Кубряковой, М. Минского, М. В. Никитина, Р. И. Павилёниса, 3. Д. Поповой, И. А. Стернина, Ч. Филлмора;
- работы по психологии и психолингвистике В. П. Белянина,
Л. С. Выготского, Н. И. Жинкина, А. А. Залевской, А. А. Леонтьева,
Ю. А. Сорокина, Т. Ф. Тарасова, Р. М. Фрумкиной;
- работы по (теории, лингвистике и стилистике текста, психопоэтике
И. В. Арнольд, М.ЛТ'Брандес, И. Р. Гальперина, Е. А. Гончаровой,
М. А. Гвенцадзе, Ю. Н. Караулова, Ю. М. Лотмана, О. И. Москальской,
Т. М Николаевой, Е. В. Падучевой, В. А. Пищальниковой, Ю. С. Степанова,
3. Я Тураевой, О. Е. Филимоновой, В. С. Филиппова, В. Е. Чернявской,
В. И. Шаховского, И. А. Щировой, У. Эко.
Теоретическая значимость исследования заключается в изучении когнитивных основ структурирования знаний о мире в сознании человека. Анализ когнитивных способностей человека осуществляется на примере формирования художественной картины мира автора детектива, её реализации в рамках художественной картины мира текста ПД и особенностей восприятия детективного текста читателем. Особое внимание уделяется выделению основных разновидностей типов текста детектива в детективном дискурсе и уточнению типологических признаков ПД в области его семантики и структуры как синкретичного типа текста, что
9 способствует пополнению научного знания в области типологии текстов, в том числе текстов синкретичного характера.
Практическая значимость работы состоит в использовании разработанного подхода, наблюдений, выводов и терминологии в лекционных курсах и на семинарских занятиях по теории текста, стилистике, английской и американской литературе, анализу и интерпретации XT, а также при написании курсовых, дипломных работ и кандидатских диссертаций.
Материалом исследования послужили тексты ПД конца XX -начала XXI века (в общей сложности 14 произведений (4 700 с.)), ранее не подвергавшиеся системному лингвистическому анализу и получившие высокую критическую оценку. Авторы ПД - Ф. Д. Джеймс, Э. Джордж, П. Корнвелл, Р. Ренделл (Б. В айн), М. Уолтере - являются обладателями престижных премий в области детективной литературы (Crime Writers' Association Award; Mystery Writers of America's Award; Angel Award for Fiction; Arts Council National Book Award; Sunday Times Literary Award; Grand Prix de Litterature Policiere).
Положения, выносимые на защиту:
Особый тип художественного дискурса - детективный дискурс формируется тематически соотносящимися типами детективных текстов, в число которых входят: "аналитический детектив", "жёсткий детектив", "приключенческий детектив", "иронический детектив", "шпионский детектив", "уголовный детектив" и "психологический детектив". ПД является синкретичным типом текста и занимает промежуточное положение между двумя типами художественного дискурса: детективным и психологическим.
Детективный текст репрезентирует художественную картину мира автора, являясь "пространством" для её реализации, влияет на формирование и структурирование художественной картины мира читателя и предполагает обращение к базовым категориям человеческой морали -
10 добру и злу. Конфликт добра и зла содержится в сюжете любого детективного текста и разрешается раскрытием преступления. В тексте ПД разрешение конфликта подчиняется исследованию причин совершения преступления, что, в свою очередь, объясняет характеризующий ПД социально-психологический анализ личности человека (сыщика, преступника, жертвы).
Определяющим фактором включения XT в детективный дискурс выступает детективный фрейм. Вершинные узлы детективного фрейма представлены пятью инвариантными концептами ("преступление", "следствие", "сыщик", "преступник", "жертва"), которые, несмотря на разный уровень присущей им абстракции, выражают стереотипное представление о детективной ситуации и релевантны для всех типов детективных текстов. Слоты детективного фрейма заполняются типологически отмеченными концептами, которые представляют собой вариативные реализации вершинных узлов и являются релевантными для отдельных типов детективных текстов. К типологически отмеченным концептам типа текста ПД относятся концепты: "сыщик-человековед", "преступник-психопат" и "жертва-эмоген".
В тексте ПД, согласно основополагающей авторской интенции, "внутриличностный" ряд доминирует над "внешнесобытийным". Психологизация детективного текста влияет на лексическую и структурно-композиционную организацию текстов ПД.
5. ЛЕ, репрезентирующие эмоциональные составляющие
типологически отмеченных детективных концептов, определяют
тематическую наполненность ПД и формируют ассоциативно-смысловые
поля в его эмотивном пространстве. Эмотивное пространство ПД включает
доминантные положительные, отрицательные и смешанные эмотивные
смыслы. Доминантность того или иного эмотивного смысла среди всех
потенциально возможных объясняется рекуррентным характером его
репрезентации в различных текстах ПД.
6. В тексте ПД традиционная повествовательная схема детектива трансформируется. Психологизации детективного повествования способствует широкое использование КРФ "описание" и "рассуждение", которое приводит к ослаблению фабулы и утрате КРФ "повествование" статуса типичной для детектива ведущей КРФ.
Комплексный подход к предмету исследования предполагает использование следующих методов: сопоставительно-типологического, концептуального, фреймового, контекстологического, структурно-семантического, а также метода стилистического анализа.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на семинаре аспирантов кафедры английской филологии РГПУ им. А. И. Герцена (ноябрь 2003, март 2004, апрель 2005 г.), на конференции «Герценовские чтения», май 2003, 2004, 2005 гг., а также отражены в 7 публикациях.
Объём и структура диссертационного исследования. Содержание диссертации изложено на 177 стр. машинописного текста и включает введение, две главы, сопровождающиеся выводами, заключение. К работе прилагаются библиографический список (315 наименований, из них 34 - на иностранных языках).
Во введении определяется предмет исследования, обосновываются его актуальность и новизна, формулируется основная цель и конкретные задачи, называются методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, определяется теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации его результатов.
В первой главе исследования раскрываются теоретические основы художественной картины мира автора и читателя, художественной картины мира текста, соотношения типов XT, образующих определенный тип художественного дискурса - детективный дискурс. Прослеживается эволюция детективного дискурса с момента его возникновения и до
12 настоящего времени. Раскрываются структурно-содержательные связи детективного дискурса с мифом, сказкой и драмой. Детальному описанию подвергаются ключевые для работы понятия "детективный фрейм" и "детективный концепт". Вычленение детективного фрейма осуществляется на основе анализа практического материала и научных разработок по теории детектива.
Вторая глава исследования посвящена выявлению лексической и структурно-композиционной организации текстов ПД как синкретичного типа текста в детективном дискурсе. Тексты ПД рассматриваются как структурно-семантические единства, имеющие свои законы композиции и лексической наполняемости. Инвариантные и типологически отмеченные детективные концепты описываются по результатам анализа объективирующих их словарных единиц, текстовой реализации в ПД, а также с учетом места ПД в англоязычной художественной литературе.
В заключении обобщаются основные результаты исследования и определяются перспективы его изучения.
Картина мира в сознании индивида
Проблема взаимодействия объективной действительности, языка и мышления на новом этапе развития науки предполагает исследование языковых феноменов в непосредственной зависимости от "человеческого фактора", обуславливающего существование и функционирование языка как присущей человеку когнитивной способности. Антропоцентрический подход к рассмотрению языковых процессов утверждает психологическую первичность концептуальной картины мира (КМ) перед языковой картиной мира (ЯКМ) носителя языка, так как первая богаче по содержанию и образуется, очевидно, с участием различных типов мышления. В этом отношении принято говорить о двух ментальных уровнях - когнитивном (уровень КМ) и языковом (уровень ЯКМ). Концептуальный уровень первичен по отношению к языковому и составляет основу КМ индивида (Н. Д. Арутюнова, И. К. Архипов, Е. С. Кубрякова, М. В. Никитин, В. И. Постовалова, Г. В. Токарев, R. S. Jackendoff).
КМ как предмет исследования разных наук обычно рассматривается в философском ключе как субъективный образ объективного мира. Как правило, в понятие КМ входят два обязательных компонента: мировидение, включающее сумму представлений о мире, знания о мире, отражающую способность мышления [Вайсгербер, 1993; Гумбольдт, 1984], и деятельностная природа КМ, объединяющая познавательную, духовную, практическую деятельность человека [Витгенштейн, 1994].
КМ может рассматриваться как "образование, в котором отражается способ восприятия окружающего мира той или иной цивилизацией, общественно-политической системой или социальной группой" [Миллер, 2003: 3; ср. Прокофьева, 1996; Яковлева, 1994: 308]. КМ передается от поколения к поколению, изменяется в ходе развития общества, неисчерпаема по содержанию и служит основой человеческого поведения [Кравченко, 2001]. Таким образом, КМ выступает как обязательная основа, без которой взаимодействие между людьми оказывается невозможным.
На современном этапе развития лингвистики в фокус внимания учёных выдвигается исследование КМ как концептуальной схемы действительности в сознании человека. В лингвистических исследованиях КМ мыслится как "исходный, глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании её носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека" [Постовалова, 1988: 21]. Характерными чертами КМ выступают: синтетическое единство объективного и субъективного начал, единство статики и динамики, стабильность и изменчивость. КМ человека должна быть адекватна действительному миру, содержать оптимальный выбор ракурса для отображения человеческой жизнедеятельности и представлять собой гармоническое равновесие между миром и человеком [Ibid, 1988].
КМ как "смысловой двойник мира" не может рассматриваться вне человеческого сознания и его концептуальных структур [Архипов, 2001: 6]. КМ включает как логическое, так и чувственное знание о мире. Сознание человека есть некое "переживание", оно эмоционально окрашено, и как результат такой организации сознания КМ является продуктом переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта, функционирует на разных уровнях осознаваемости и лишь в неполной мере поддаётся вербальному описанию [Залевская, 2001; Миллер, 2003; Павилёнис, 1983; Пищальникова, 1999].
В первую очередь, КМ есть принадлежность индивидуального сознания. Она содержит индивидуально-личностные смыслы и представления. Между тем, очевидно, что, развиваясь в социуме, человек с необходимостью присваивает некоторую часть надиндивидуального комплекса универсальных знаний. Индивидуальная КМ каждого человека содержит и нечто общее с КМ в сознании других людей, некую систему "инвариантных образов мира, точнее - абстрактных моделей, описывающих общие черты в видении мира различными людьми" [Леонтьев, 1999: 273; ср. Баранов, 1993; Каменская, 1990; Яковлев, 2000].
Ментальная репрезентация КМ представляет собой одновременно динамичный процесс представления мира в сознании и обозначает единицы подобного представления, замещающие реалии в мыслительных процессах. КМ, отображенная в психике человека, подвергается его сознательной рефлексии [Леонтьев, 1975; Павиленис, 1983; Рубинштейн, 1998; Ушакова, 2000]. В каждый момент восприятия действительности в мышлении индивида одновременно существует: 1) то, что является объектом актуального смыслопорождения; 2) то, что находится на уровне сознательного контроля; 3) то, что неосознаваемо, но участвует в процессе познания [Зинченко, 1991; 1992]. Таким образом, КМ обеспечивает хранение и обработку как осознанного знания, вербализованного в языке, так и не вполне осознанного и неосознанного знания, а также бессознательных ментальных процессов. Формирование КМ как непрерывно конструируемой системы информации (мнений и знаний), которой располагает индивид о действительном или возможном мире [Павилёнис, 1983: 280], может быть представлено на нескольких уровнях. Таковыми являются: 1) концептуальный уровень, на котором происходит осмысление информации без выражения своего отношения к ней; 2) концептуальный уровень, составляющий систему мнения как часть концептуальной системы; 3) концептуальный уровень, образующий субъективную систему знания как часть системы мнения [Ibid, 1983].
Исследование текста на стыке двух сознаний: автора и читателя.
На современном этапе создания теории текста наблюдаются, говоря словами Канта, "альпы проблем". Сегодня едва ли возможно дать такое определение, которое соответствовало бы всем ракурсам "видения" текста как объекта лингвистических и нелингвистических исследований. Однако естественным и бесспорным является положение о том, что "речевые произведения, отражая коммуникативные и когнитивные возможности человека, наиболее "близко", по сравнению с единицами языка, подходят к раскрытию тайн человеческой природы" [Ионова, 2003: 120].
Согласно Н. С. Болотновой, текстоцентрическое направление в лингвистике можно представить в виде трёх основных тенденций: 1) объект изучения - языковая личность, "стоящая" за текстом (Г. И. Богин, А. Вежбицкая, А. А. Залевская, В. А. Пищальникова, Ю. А. Сорокин, Т.Ф. Тарасов); 2) объект изучения - текст (М. М. Бахтин, В. П. Григорьев, М. Н. Кожина, В. В. Одинцов, К. А. Рогова, Г. Я. Солганик, Г. В. Степанов, Т. В. Шмелёва); 3) объект изучения — и текст, и языковая личность, порождающая и интерпретирующая текст (И. И. Бабенко, А. Г. Баранов, Н. С. Болотнова, М. Р. Проскуряков, М. Риффатер) [Болотнова, 2003: 7].
Текст может быть рассмотрен как сложный знак, имеющий означаемое и означающее (форму и содержание). Формальные компоненты соответствуют плану выражения, а содержательные компоненты представляют план содержания. Одним из важнейших свойств знака, по Ф. де Соссюру, является его интенциональность. Эту особенность знака подчёркивает и М. В. Никитин: "Для определения знака существенно то, что он интенционален и у него есть отправитель. Нет коммуникативной интенции - нет и знака, нет отправителя - тоже нет знака. Знак предполагает отправителя с коммуникативной интенцией, которую знак реализует" [Никитин, 1997: 4]. Интенциональность текста непосредственно обусловлена присутствием отправителя сообщения (автора, воплощающего свой замысел). Текст в этом смысле выступает как сложная система, передающая авторское видение мира в словесной форме. "Слово, - пишет М. М. Бахтин, - всегда хочет быть услышанным, всегда ищет ответного понимания и не останавливается на ближайшем понимании, а пробивается всё дальше и дальше (неограниченно). Для слова (а, следовательно, для человека) нет ничего страшнее безответности. Даже заведомо ложное слово не бывает абсолютно ложным и всегда предполагает инстанцию, которая поймёт и оправдает хотя бы в форме: "всякий на моём месте солгал бы также" [Бахтин, 1979: 306].
Как "огромный" текст может быть представлена вся культура в целом [Лотман, 2002]. Абстрактные единицы культуры конкретизируются в языке в форме так называемых лингвокультурем, представленных различными по структуре языковыми единицами, обладающими близкой по содержанию культурной информацией [Токарев, 2000: 27]. Совокупность лингвокультурем определённой культурной среды и называется текстом культуры. Соотнесение языковых знаков со знаками культуры принято называть культурной референцией, а способность индивида к культурной референции, т. е. опознанию в языковой единице культурных установок, -культурно-языковой компетенцией реципиента. Любой текст только тогда является текстом, когда он может быть прочитан. Свои "значения" содержат и мелодия, и колонна, и телодвижение, то есть то, что, по сути, не является мыслью и словом, но, тем не менее, может быть переведено в различные смыслы. Искусство и словесная мысль, различаясь на своих уровнях, в то же время принадлежат одной целостности - бытию человека. Всё, что не есть в мире, выступает в сознании как предположенное активной волей и мыслью людей. Действительность как бы встаёт в отношение к активной мысли человека [Руднев, 2000: 32]_ Однако М. В. Никитин справедливо замечает, что тропеическая номинация "мир есть текст" создаёт иллюзию диалогов интерпретатора с миром за счёт расширительного, метафорического толкования терминов "знак, язык, диалог, сообщение" и т. п., как если бы интерпретатор имел дело с сообщениями-знаками на языке природы и общества (мира). Тем самым знаку отказывают в специфике: интенциональность и отправитель исключаются из основных условий прототипической знаковой ситуации [Никитин, 2003: 254-263].
Психологизм в литературе XX века
Изучение процессов порождения и понимания XT представляет собой один из способов изучения человеческой природы. В психологическом тексте предметом изображения автора становятся мысли и чувства человека, поэтому такой текст "как никакой иной, позволяет проследить разнообразные формы взаимодействия языка, мышления и действительности" [Щирова, 2003: 151].
Возникновение техники психологического повествования было обусловлено стремлением писателей воссоздать в художественной форме работу сознания, поток мыслей, впечатлений, чувств, эмоций, воспоминаний человека, часто нелогичных и неоформленных (М. Пруст, Дж. Джойс, У. Фолкнер, В. Вульф, Г. Стайн, Д. Ричардсон, Э. Дюжарден). "В психологическом романе сам автор делает попытку поднять душевный праматериал своего творения из области простого происшествия в сферу психологического разъяснения и высвечивания..." [Юнг, 2000: 116].
Экстралингвистическими предпосылками формирования психологического дискурса явились философские концепции XX века, которые привлекли внимание к проблеме индивидуального сознания (А. Бергсон, У. Джеймс, 3. Фрейд, К.-Г. Юнг). Психологический тип творчества, по мысли К.-Г. Юнга, "имеет в качестве своего материала такое содержание, которое движется в пределах досягаемости человеческого сознания, как-то: жизненный опыт, определенное потрясение, страстное переживание, вообще человеческую судьбу, как её может постигнуть или хотя бы прочувствовать обычное сознание. Этот материал воспринимается душой поэта, поднимается из сферы повседневности к вершинам его переживания и так оформляется, что вещи, сами по себе привычные, воспринимаемые лишь глухо или неохотно и в силу этого также избегаемые или упускаемые из виду, убеждающей силой художественной экспрессии оказываются перемещенными в самый освещенный пункт читательского сознания и побуждают читателя к более высокой ясности и более последовательной человечности" [Юнг, 2000: 117].
В художественном произведении авторское отношение к окружающему миру и к миру изображённому выражается через образное содержание произведения. Все образы произведения связаны воедино общим замыслом автора и своей расстановкой и взаимодействием служат воплощению авторской интенции. В качестве основных компонентов ХКМА выступают образы повествователя и персонажей. Повествователь и персонаж в XT рассматриваются как "посредники" между автором и читателем в художественном дискурсе.
Одним из существенных процессов литературы XX века является вытеснение из повествования прямых форм выражения авторского начала и увеличение значимости "точки зрения" персонажа [Гончарова, 1989; Кожевникова, 1994; Падучева, 1996]. Роль персонажа в современной прозе становится многообразной и подвижной, персонаж получает право излагать свою "жизненную программу" без участия "медиального" повествователя.
Рассматривая структуру повествовательного субъекта в XT, В.В. Виноградов отмечает его изменчивость, экспрессивную противоречивость и сопричастность субъектным сферам разных персонажей [Виноградов, 1980]. "Точка зрения" персонажа может организовывать как собственно повествование, так и изображение "своего" сознания и речи, по-разному преломляясь в каждой из этих сфер [Кожевникова, 1994: 9]. Эгоцентрический повествователь всеведущ относительно себя, но не может знать мыслей других [Атарова, Лесскис, 1976: 353; Богатырёва, 1974: 17].
Говоря о роли повествователя в XT, Ю. И. Левин также указывает на его "ненадёжность". Единственным источником сведений о возможном мире повествователя является текст, но текст сам содержит указания на собственную неадекватность, то есть сам себя отрицает (ср. парадокс лжеца), или ещё хуже, оставляет читателя в недоумении, отрицает он себя или нет [Левин, 1998: 364-365; ср. Booth, 1968]. Иначе говоря, "неадекватный" повествователь может спровоцировать появление "неадекватного" читателя, который ему доверится.
Опираясь на идею текстовой полифонии М. М. Бахтина [Бахтин, 1979], Е. В. Падучева рассматривает характеристики свободного косвенного дискурса (СКД), важнейшей из которых признаёт устранение повествователя (а через него и автора): "Если в традиционном нарративе аналогом говорящего является повествователь, то в СКД эту роль выполняет персонаж. Персонаж вытесняет повествователя, захватывая эгоцентрические элементы языка в свое распоряжение" [Падучева, 1996: 206]. Связность СКД основана на сложном согласовании голосов разных персонажей друг с другом и с голосом повествователя. Автор текста оказывается всего лишь одним из говорящих субъектов [Ibid, 207,218]. Вводя читателя в мир конструктивной фантазии, автор обращается к нему через персонажа, чтобы читатель увидел и услышал то, что видит и слышит (а также осязает, обоняет, пробует на вкус и т. д.) персонаж. Причем речь идёт не о внешнем зрении, слухе, а о "внутреннем", "духовном" восприятии. Другими словами, после мысленного перенесения в мир воображаемого, читатель не просто воспринимает информацию, а видит воображаемое своим внутренним зрением [Ibid, 394-395].
Психологический детектив как синкретичный тип текста
Как уже было отмечено, противопоставление добра и зла составляет основное содержание любого детектива, но декларативная заявленность этой темы не гарантирует его успеха. По мнению К. Г. Юнг#, детективные романы "может наделить углублённым смыслом лишь психология" [Юнг, 2000: 116]. Энтони Беркли (известный под псевдонимом Фрэнсис Айлз) писал, что детектив идёт к тому, чтобы развиться в такой роман, который привлечёт читателя именно своим психологизмом. Элемент загадки, конечно, останется, но превратится в загадку характера, загадку времени, места, мотива или целесообразности [цит. по Райнов, 1975: 76]. Анализ нравственных и психологических сторон личности персонажа становится ведущим в ПД и определяет его функциональную направленность.
ПД включает в себя элементы психологии и социальной критики. Его основной задачей становится анализ причин и мотивов, побудивших персонажа совершить преступление. Для того чтобы мотивы поведения были правдоподобны и естественны, персонажи и причины их действия связываются с социальными законами, господствующими в обществе [Гозенпуд, 1967: 88]. ПД "наполнен живым кипением жизни" и представляет собой плодотворный путь развития детектива [Адамов, 1974:5]. Разница между аналитическим и психологическим детективами напоминает разницу между двумя юридическими науками: криминалистикой и криминологией. Если первая исследует методы расследования преступления, то в задачи последней входит изучение непосредственно причин совершения преступления [Ibid].
В фокуее-внимания автора ПД оказываются характеры персонажей, а "Великий Детектив" превращается в тонкого знатока человеческих душ "[Маркулан," "1975]. Пристальное внимание уделяется и оцисанию макромира, который окружает человека. Авторы активно используют приём развития малозначащих событий, из которых выводится значительное. В результате тексты ПД приобретают идейно-психологическую насыщенность, способствуют решению важных жизненных проблем, несут в себе правдивость и достоверность.
Экскурсы в прошлое персонажа позволяют передать его сокровенные думы и чувства, показать те этапы его духовного становления, которые закономерно привели к актуальному положению дел.
ПД, включающие вышеперечисленные характеристики, представляют собой способ психологического и социального анализа личности человека и окружающей его среды. Обоснованная мотивировка преступлений, проведение расследования по нравственным, а не уголовным законам формируют основное содержание ПД. Эмоциональная вовлечённость читателя проявляется в сострадании и сопричастности к разыгрывающейся человеческой драме.
Для ПД характерно совмещение элементов, свойственных психологическим и детективным текстам, благодаря чему образуется уникальная текстовая форма - синкретичный тип текста, входящий в ДД.
Под текстовой синкретичностью понимается "возможность выражения в относительно константной форме разнотипного содержания" [Ваганова, 2002: 12]. Синкретичные типы текста (по аналогии с синкретичными жанрами) определяются как занимающие амбивалентное, промежуточное положение между двумя разновидностями художественного дискурса, что является результатом их жанровой и функционально-стилистической гетерогенности [Нюбина, 2000: 8, 33].
ПД находится "на стыке" двух типов художественного дискурса -детективного и психологического. Лежащая в его основе классическая детективная схема изменяется под воздействием психологизации повествования. Интрига и напряженный сюжет уступают место рассуждениям и размышлениям персонажей (о напряженности как текстовой категории см. [Юдина, 1990]). Говоря словами Н. А. Кожевниковой, "изменение системы ведёт не только к тому, что меняется набор средств, создающий определённый художественный эффект. Новые типы текстов вбирают старые элементы, роль которых переосмысливается" [Кожевникова, 1994: 10].
Новое качество ПД заключается в расширении детективной формулы и вводе новых элементов. В ПД преодолевается заданность схемы, человек исследуется в его психологических и эмоциональных проявлениях. С одной стороны, изображается драматический конфликт, а подчас и трагический, с другой стороны - увлекательные события, включающие тайну и её раскрытие. Это не только сохраняет преемственность литературных традиций, но и открывает новые возможности для создания содержательной многомерности. Такие возможности передачи углублённого содержания обеспечивает психологизация повествования.
Психологический дискурс опирается в своей основе на "аспект длительности внутреннего времени сознания, в котором прошлое накладывается на настоящее", а также на "бесконечный поток чувственных и умственных образов плана внутренней речи, активизирующих систему ассоциаций персонажа, его память, скрытые травмы сознания" [Матвеева, 2003: 10]. В восприятии читателя психологического текста реальный автор как субъект сознания и источник художественно-эстетической деятельности вытесняется иллюзией присутствия персонажа.
Объединение в персонаже ПД множества коммуникативно-прагматических функций ставит его в центр иерархии художественных образов. Раскрытию "внутреннего мира" персонажа подчинены выбор сюжета, организация композиции, языковая наполненность текста, внетекстовые связи ПД. Эмоциональная информация доминирует в нём над рационально-логической. Крупные текстовые фрагменты посвящаются описанию эмоций персонажей, эмоциональных событий, ситуативных обстоятельств и хода развития эмоции.