Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Некоторые общие теоретические положения исследования 7
1.1.Постановка вопроса о правомерности выделения эпистолярного жанра.
1.1.1. Принципы выделения стилей речи. Их классификация и краткая характеристика 7
1.1.2.Вопрос о субклассификации стилей речи 14
1.1 3. Содержание, вкладываемое в термин эпистолярный жанр и его соотношение с понятиями стиля и подстиля 17
1.1.4.Проблема соотношения устной\письменной речи и эпистолярный жанр 27
1.2.Косвенные речевые акты в теории речевых актов 32
1.2.1 .Существующие классификации и субклассификации речевых актов...32 1.2.2.Классификация речевых актов по способу отражения в языковой структуре 42
1 .2.3.Проблзмы смысловой интерпретации косвенных речевых актов 47
1.2.4.Предпосылки употребления КРА в эпистолярном жанре 50
Выводы 55
Глава 2. Ситуативная обусловленность употребления КРА-микротекстов в эпистолярном жанре 57 ,
2.1. Контекст как фактор, способствующий правильной интерпретации косвенных высказываний 57
2.2. Косвенные ассертивы 63
2.3. Косвенные директивы 72
2.4.Косвенные комиссивы 83
2.5.Косвенные экспрессивы 90
2.6. Косвенные вопросы 97
Выводы 100
Глава 3. КРА как макротексты 105
3.1. Некоторые вопросы прагматики текста 105
3.2.Виды КРА-макротекстов, представленные в эпистолярном жанре 113
3.2.1. Косвенные ассертивы 116
3.2.2. Косвенные директивы 120
3.2.3. Косвенные комиссивы 125
3.2.4. Косвенные экспрессивы 127
Выводы 131
Заключение 134
Список использованной литературы и источников 139
Список сокращений 158
- Принципы выделения стилей речи. Их классификация и краткая характеристика
- Содержание, вкладываемое в термин эпистолярный жанр и его соотношение с понятиями стиля и подстиля
- Контекст как фактор, способствующий правильной интерпретации косвенных высказываний
- Некоторые вопросы прагматики текста
Введение к работе
Начиная со второй половины 60-х годов, речевая деятельность и её продукт - связный текст оказываются в фокусе внимания лингвистов. Поэтому Теория речевых актов и прагматика текста получили широкое распространение за рубежом и привлекли к себе внимание отечественных учёных.
В рамках общелингвистического подхода к Теории речевых актов можно выделить две дисциплины: собственно теорию речевых актов (анализ, классификация и установление взаимосвязи между речевыми актами безотносительно к речевым средствам) и анализ речевых актов, или лингвистический анализ речи. Для второй дисциплины языковой материал является исходным пунктом, именно здесь лингвистика видит свою область исследования.
Обращение к теме "Косвенные речевые акты в эпистолярном жанре (на материале английского языка)." обусловлено рядом факторов, одним из которых является необходимость изучения условий функционирования косвенных речевых актов (дальше КРА), начиная с конкретной ситуации, в которой протекает общение, и кончая всей совокупностью культурных и социальных норм и правил, необходимых для успешного протекания того или иного типа высказывания. Основанием для конкретизации темы исследования (деловая и частная переписка) послужил тот факт, что именно эпистолярный жанр позволяет достаточно полно отразить все эти стороны.
Косвенные речевые акты изучались в целом ряде работ как зарубежных логиков и лингвистов, так и отечественных. (Davison 1975; Searle 1975; Havercate 1979; Sokeland 1980; Почепцов 1981; Гак 1982; Шевченко 1985; Поспелова 1988; Давыдова 1990).
В настоящее время в центре внимания многих лингвистов находится изучение речевой ситуации и межличностных взаимоотношений коммуникантов. Данная работа посвящена исследованию
функционирования КРА именно в конкретной ситуации, которая предполагает различные межличностные взаимоотношения коммуникантов, а также причины и условия осуществления речевого акта. Этим определяется актуальность данной работы.
Впервые на материале КРА прослеживается как речевые акты одной и той же интенции, принадлежащие одному и тому же эпистолярному типу текста, функционируют в зависимости от различных параметров ситуации, предлагается изучение КРА как макротекстов.
Целью данной работы является характеристика функционирования КРА микротекстов\макротекстов в эпистолярном жанре с учётом межличностных и социальных отношений коммуникантов.
Для осуществления этой цели ставятся конкретные задачи.
определить статус эпистолярного жанра и его место в системе функциональных стилей английского языка,
выявить ситуативную обусловленность употребления КРА-микротексов по классам и подклассам в деловой и частной переписке,
определить специфику функционирования КРА-макротекстов, их композиционый рисунок.
Данная работа выполнена в русле коммуникативно-прагматической теории высказывания; используются также некоторые положения стилистики и лингвистики текста. (Серль 1986; Серль, Вандервекен 1986; Чахоян 1979; Поспелова 1988 ;Гальперин 1958; Арнольд 1981)
Материалом исследования послужили оригинальные письма двух американских строительных фирм1 и несколько разрозненных документов других компаний, а также оригинальные тексты, отобранные из учебных пособий по обучению деловой переписке. Частная переписка взята из опубликованных сборников писем выдающихся людей ХХ-ro века: писателей, режиссёров и актёров. С 16000 стр. текста методом сплошной выборки собрано 500 примеров косвенных высказываний, и из того же материала было отобрано 70 косвенных макротекстов.
' В целях сохранения коммерческой тайны названая фирм не приводятся
Работа состоит из трёх глав.
В первой части первой главы наряду с традиционным обзором литературы самостоятельно решается вопрос о соотношении эпистолярного жанра с понятиями стиля и подстиля, так как единой точки зрения на этот вопрос нет.
Во второй части излагаются основные положения теории речевых актов, выявляются причины употребления КРА в речевом общении.
Во второй и третьей исследовательских частях рассматриваются соответственно КРА микротексты\макротексты.
В заключении приводятся основные выводы проведённого исследования.
Принципы выделения стилей речи. Их классификация и краткая характеристика
Лингвистика, постепенно охватывавшая своим вниманием все области языка, обратилась и к выразительным языковым средствам в широком смысле этого слова, к тем явлениям языка, которые выходят за пределы фонетики, лексикологии и грамматики и определяются различными условиями и целями использования в речи. Все эти многочисленные и разнообразные явления покрываются понятием стиля.
Один из важнейших представителей лингвистической стилистики, Ш.Балли, в своей книге "Французская стилистика" так определяет предмет этой науки: "Стилистика изучает экспрессивные факты языковой системы с точки зрения их эмоционального содержания, то есть выражение в речи явлений из области чувств и действие речевых фактов на чувства". (Балли 1961, 33) Но автор неправомерно сужает понятие стиля и стилистики, ограничивая стилистику общенародным языком, а её предмет - экспрессивными формами речи.
Влияние идей Пражского лингвистического кружка способствовало активизации исследования функционального аспекта языка и появлению функциональной стилистики. В современной лингвистике утверждается: "являясь продуктом человеческой деятельности, язык имеет целевую направленность. К лингвистическому анализу нужно подходить с функциональной точки зрения ... с этой точки зрения язык есть система средств выражения служащая, какой-то определенной цели". (Звегинцев 1965,163)
Под функциональной стилистикой мы понимаем такое научное направление, которое изучает "особенности и закономерности функционирования языка в различных видах речи, соответствующих тем или иным сферам человеческой деятельности и общения, а также речевую структуру складывающихся при этом функциональных стилей и нормы отбора и сочетания в них языковых средств". (Кожина1968, 69) Из определения видно, что предметом этой науки является речь, при этом особое внимание обращается на способ, на специфику функционирования языковых средств в разных сферах общения и на речевую структуру функциональных стилей.
Проблемы стилистики с каждым годом привлекают к себе внимание всё более широкого круга лингвистов и литературоведов, а сама стилистика всё более дифференцируется и распадается на отдельные специализированные дисциплины. Но одновременно здесь происходит и противоположно направленный процесс, а именно интеграция, то есть усиление взаимного влияния разных отраслей знания и появление новых синтетических разделов, объединяющих, обобщающих данные дисциплины, прежде считавшиеся далёкими. Обе тенденции одинаково важны для научного исследования, и отчасти для исследования эпистолярного жанра.
Что касается вопроса о разграничении, количестве и названиях стилей, то он до сих пор является спорным.
Ещё академик В.В.Виноградов в своих работах отмечал, что только чёткое соотнесение важнейших для формирования стиля экстралингвистических факторов с конкретными свойствами и определенной спецификой соответствующего стиля может служить прочным фундаментом для всех стилистических исследований. (Виноградов 1930, 12) Для этого нужно искать основания для разграничения стилей не в формальном внутриязыковом аспекте, а в так называемой вне лингвистической действительности. Это означает, чт язык рассматривается как явление общественное и анализируется с функциональной стороны.
При определении стиля, по мнению В.В.Виноградова, следует опираться на природные свойства языка, такие как функция, задачи общения в той или иной сфере проявления языка, то есть на признаки языка как общественного явления. (Виноградов 1930)
Система функциональных стилей находится в состоянии непрерывного развития. Сами стили обособлены в разной степени: границы некоторых из них определить невозможно, они способны переплетаться друг с другом, иметь какие-то общие черты. Кроме того, в одном и том же контексте могут сталкиваться элементы разных стилей, поэтому при характеристике того или иного функционального стиля языка нужно принимать во внимание только важнейшие его признаки, определяющие его отличие от других стилей. Проблема классификация стилей, их количества, общие дефиниции, принципы характеристики стилистических показателей остаются спорными до сих пор. Вследствие такой ситуации некоторые учёные ставят под сомнение существование языковых стилей, мотивируя это тем, что ещё никому не удалось показать, что тот или иной языковой стиль обладает признаками, которые не повторяются в другом или других стилях, а поэтому "языковые стили не существуют, они выдуманы досужими людьми". (Сорокин 1954, 74) Аргументация Ю.С.Сорокина против языковых стилей не может уничтожить последних, так как существование языковых стилей является фактом, вытекающим из природы языка, из особенностей его функционирования в обществе.
Наиболее общее деление функциональных стилей - это деление их на две группы стилей: "книжный" и "разговорный". (Арнольд 1981)
Первая из них соответствует заранее обдуманной речи общения с широким кругом лиц, а вторая - неподготовленной заранее речи бытового общения.
Различные стили второй группы, а именно литературно-разговорный, фамильярно-разговорный и просторечие, а также и бытовую переписку И.В.Арнольд относит к разговорным стилям, а первую группу к книжным.
В английской стилистике принята несколько иная терминология, а именно различают спонтанный casual \non formal\: : неспонтаннный non-casual \formal\ ; эти термины соотносимы по наполнению с указанными выше терминами русской научной традиции.
М.Д.Кузнец и Ю.М.Скребнев считают эти термины не вполне удачными и предлагают определить эти стили, как "литературно-отработанный" стиль и" свободный". (Кузнец, Скребнев 1960)
Границы между стилями не могут, разумеется быть очень жёсткими. Так некоторые признаки, ранее приписывающиеся только научной прозе, в равной степени присущи и другим функциональным стилям. Например, сложность синтаксических построений в высшей степени характерна и для официально-делового стиля, регламентированный характер использования эмоциональных возможностей слова наблюдается и в газетном стиле. "Логичность изложения (как ведущий признак научных текстов) в неменьшей степени присуща и художественным текстам с той разницей, что в первых она всегда выражается эксплицитно, а во-вторых - нередко имплицитно" (Разинкина 1989, 17) Сопоставительное изучение функциональных стилей позволяет выявить специфику языковой организации того или иного функционального стиля.
Содержание, вкладываемое в термин эпистолярный жанр и его соотношение с понятиями стиля и подстиля
В связи с тем, что существуют различные точки зрения на понятия "эпистолярный стиль", "эпистолярный жанр", "эпистолярный подстиль" и нет ясности и чёткости в определении этих понятий, эти термины употребляются нередко беспорядочно. В лингвистической литературе можно выделить следующие точки зрения по этому поводу.
Некоторые лингвисты отрицают наличие эпистолярного стиля в системе функциональных стилей и считают его разновидностью того или иного функционального стиля /В.Матезиус, А.Н.Гвоздев, Э.Г.Ризель, Т.П.Зорина, Н.Л.Степанов, Е П.Прохоров/.
Такие авторы как В.Матезиус, А.Н.Гвоздев указывают на то, что в различных видах писем отражаются различные стилевые системы языка.
Однако, признавая специфику функционального назначения эпистолярного стиля, целый ряд зарубежных /Ш. Балл и, Д.Вейзе/ и отечественных лингвистов /Г.О.Винокур, ЛАБулаховский, Л.В.Щерба, А.И.Ефимов, Е.М.Галкина-Федорук / наряду с другими функциональными стилями выделяют и эпистолярный стиль.
Приведём доводы французского лингвиста Ш.Балли в защиту этого мнения. Он делит весь язык на общий язык, являющийся некой центральной областью, от которой живая речь отходит в двух противоположных направлениях - письменная и устная речь. Речевой факт, отражающий общественное положение или форму деятельности и мысли выше среднего уровня Ш.Балли относит к письменной речи. Причём он замечает, что для того, чтобы принадлежность к письменному языку как общей форме речи, слово вовсе не обязательно должно быть написано: оно сохраняет это свойство и будучи употреблено в разговоре. С другой стороны, письменную речь ни в коем случае нельзя смешивать с художественной речью. Действительно, если уже по определению художественная речь относится к письменному языку в самом широком смысле этого термина, то из этого вовсе не следует, что любое слово письменного языка относится к художественной речи. (Балли 1961,258)
Ш. Бал ли иллюстрирует это положение тем, что у нас один язык для непринуждённой беседы с друзьями и другой - для разговора с вышестоящим, во втором случае существующая между собеседниками разница поднимает общий тон разговора на более высокий уровень.
Эпистолярный стиль, по мнению автора подтверждает эти наблюдения и лишний раз показывает, насколько двусмысленным является термин "письменная речь"; то, что пишется, а не "говорится", не имеет решающего значения, главным фактором является среда, к которой принадлежит как отправитель, так и адресат. В своей работе Ш. Балли приходит к выводу, что с точки зрения искусства хорошего слога этот верхний слой общеупотребительной речи следовало бы рассматривать как особый стиль, обозначив его эпитетами "изысканный", "изящный" и т.п. (Балли1961,261).
Л.Н.Кецба обосновывает точку зрения, что целесообразно выделять эпистолярный стиль /ЭС/ в системе функциональных стилей с ориентацией на экстралингвистические факторы, так как, по замечанию Л.Долежел, теорию стилистики нельзя даже на "микролингвистическом уровне создавать без понятия экстралингвистические факторы", так как стилистика - это наука о прагматической стороне языкового знака. (Долежел 1964, 23)
Ввиду того, что некоторые учёные выделяют эпистолярный жанр как отдельный стиль в системе функциональных стилей, можно попытаться выяснить, обладает ли ЭС тем набором признаков, которым должен обладать функциональный стиль.
В своей работе Л.Н.Кецба пишет, что функциональная сущность ЭС определяется его назначением - установить контакт посредством письменной формы речи между двумя локально разобщёнными коммуникантами, т.е. корреспондентами. Таким образом, стилеобразуюшей основой предстаёт функция контакта /общения/, реализуемая в особой взаимной направленности речевых /коммуникативных/ установок корреспондентов /автора и адресата/. Направленность речи автора на адресата предполагает ответную, обязательную речевую реакцию адресата.
Свидетельством этого является двумерность отдельного письма, -оно исходит от автора и направлено конкретному адресату. При этом речь автора в письме строится с ориентацией на ответное письмо адресата. В соответствии с экстралингвистической стилеобразующей основой Л.Н.Кецба выделяет лингвистические средства, сочетание которых определяет, по её мнению, специфическую речевую структуру ЭС:
1) наличие местоимений и, соответственно, глагольных форм первого лица единственного числа /изложение или повествование от автора, определяющее преобладание прямой речи/,
2) наличие местоимений второго лица единственного числа или множественного числа вежливого обращения, соответственно, глагольных форм второго лица /обращение к конкретному адресату/,
3) особенности употребления временных форм, создающих реальную временную перспективу,
4) композиционно-речевой тип эпистолярного монологического диалога и особенности размещения языкового материала в отдельном письме-монологе, т.е. архитектоника текста, позволяющая рассматривать письмо как цельнооформленную единицу со специфическими для ЭС функционально окрашенными оборотами-стандартами, оформляющими начало и конец письма. (Кецба 1974,168)
Данное сочетание лингвистических средств обусловлено экстралингвистическим функциональным назначением ЭС, но вместе с тем оно служит и его выражению. Этим по мнению автора определяется единство внутрилингвистического с экстралингвистическим, на котором основывается речевая структура ЭС (Ахманова 1963,14).
Контекст как фактор, способствующий правильной интерпретации косвенных высказываний
Для любых РА характерна множественность способов и форм выражения коммуникативной цели.
Высказывания, обладая различной манифестацией ной структурой, неидентичным смыслом, могут выражать одно и то же намерение и, наоборот, синтактико-семантически идентичные высказывания могут выражать различные коммуникативные намерения говорящего.
Какие же факторы определяют выбор формы выражения того или иного высказывания? Какие компоненты структуры РА составляют коммуникативные условия уместности того или иного языкового варианта? Иными словами, каков коммуникативный контекст той или иной формы, передающей коммуникативную интенцию адресанта?
Вслед за Ван Дейком мы различаем понятия "ситуация" и "контекст": "Ситуация представляет собой реальное положение дел, в которых имело место коммуникативное событие"(Оцк 1981,30). Контекст включает в себя лишь лингвистически релевантные характеристики коммуникативной ситуации.
Чтобы избежать смешения с иными пониманиями многозначного термина "контекст", мы будем использовать "коммуникативный контекст".
Коммуникативный контекст можно определить как тип социального контекста, который включает определённый набор значимых компонентов коммуникативной ситуации, детерминирующих выбор формы выражения РА.
Степень детерминированности речевого поведения говорящего зависит от степени стандартизованности того или иного РА, той или иной ситуации общения. Здесь можно выделить два типа ситуации.
К первому типу ситуаций относятся этикетные (ритуализованные) (Акишина, Камагова 1974) речевые ситуации. За каждой такой ситуацией закреплён определённый набор форм, употребление которых осуществляется говорящим автоматически в зависимости от своей социальной роли и ситуации общения. РА, выражающие реакцию на поведение других, т.е. благодарности, соболезнования, поздравления, пожелания, извинения и декларативные институализованные РА являются таковыми.
Второй тип составляют речевые ситуации, в которых говорящий располагает набором вариантов выражения своего коммуникативного намерения, из которых он осуществляет выбор предпочтительной формы.
Данный тип ситуации является наиболее распространённым. Выбор того или иного уместного варианта детерминируется действием факторов экстралингвистического характера, таких, как статус, положение, возраст коммуникантов, обстановка общения, степень социально-психологической дистанции и др.
Оригинальная семиотическая модель лингвистической ситуации была предложена М.Халлидеем (Halliday1970): что происходит; кто принимает участие; какую роль играет язык. Эти три переменные, взятые вместе, определяют "регистр" (область значений и средств выражения определяемых ситуаций). Ситуативные типы или социальные контексты имеют три измерения: поле, тональность и модус.
Поле - это предметная область общения, не только тематика речи, но и вся деятельность говорящего или участника общения. Тональность относится к отношениям между участниками общения и характеризует степень формализованности этих отношений, наличие старшинства и иерархии, степень знакомства, сходство или различие по личностным характеристикам. Модус характеризует канал общения (коммуникация устная или письменная, подготовленная или спонтанная и т.д.).
Языковая вариативность трактуется М.Халлидеем (Halftday 1970) как вариативность относительно говорящего ("диалект") и относительно языка ("регистр").
Вслед за М.Халлидеем (Halliday 1970) мы будем придерживаться следующего положения: в социально-семиотической модели языка социальная структура повсеместно присутствует в процессе языкового общения. Ситуация общения обусловлена статусно-ролевыми отношениями, контекстом культуры и языковой системой. Языковая система через регистр реализуется конкретным текстом. Таким образом, в концепции М.Халлидея различие между статусом и ролью на высокой степени абстракции нейтрализуется, речь идёт о статусно-ролевых отношениях.
Рассмотрим более подробно составляющие коммуникативного контекста. Речевое побуждение является важнейшим фактором акта общения, поскольку любой акт коммуникации - это речевое действие ради воздействия говорящего. Иначе говоря, для достижения коммуникативной цели адресант выбирает не что иное, как стиль текста, который наделяется прагматической функцией вследствие включённости в коммуникативную деятельность, поскольку удачный выбор стиля повышает эффективность речевого взаимодействия (Макаров 1990).
Здесь, как мы видим, налицо прямая связь стилистики с прагматикой, целью которых является "изучение воздействия на слушающего ради взаимодействия говорящего и слушающего в процессе предметно-практической и познавательной деятельности" (Сусов 1980,8).
Некоторые вопросы прагматики текста
Говоря о языковой коммуникации, её обычно определяют как совокупность явлений, служащих обмену информацией между членами общества при помощи универсальной системы знаков, которая называется языком.
Признание текста основной коммуникативной единицей является весьма плодотворным и перспективным шагом в лингвистике.
Существующие в настоящее время тексты отличаются исключительным многообразием как с точки зрения формы, так и в плане содержания. Особое значение приобретает задача создания лингвистической типологии текстов. Многие отечественные лингвисты (О.И.Москальская, ГАЗолотова, Л.М.Лосева, О.А.Нечаева) указывают на исключительную актуальность данной проблемы. Построение лингвистической типологии текстов предполагает, что всё многообразие возможных текстов будет сведено к конечному множеству основных типов. Однако сложность решения этой теоретической задачи обусловлена наличием множества классификационных оснований текстов. Практически все исследователи, занимающиеся лингвистикой текста, разграничивают диалогические, монологические и смешанные тексты. Это деление производится исходя из числа участников общения. Вторым основанием для классификации текстов может служить характер ситуаций, описываемых текстом. Соответственно этому различают нарративные, дескриптивные и аргументативные тексты. (Богданов 1993) Важным основанием для классификации текстов может служить прагматический критерий, или критерий типа речевого акта. При коммуникативном анализе текста основным понятием, на которое следует обращать внимание, является понятие коммуникативной установки, называемой также коммуникативной задачей или коммуникативной интенцией. (Schmidt, Stook 1977) Предлагаются различные классификации коммуникативной целеустановки и речевых форм, необходимых для анализа текста. Стилистика текста уделяет основное внимание речевым формам, связанным с художественной и отчасти, нехудожественной прозой, выделяя как основные речевые формы сообщение, описание и рассуждение. (Брандес 1971,104) Лингводидактика, также как и стилистика, остаётся в рамках публичной речи, не затрагивая область разговорной. В соответствии со своими задачами, она прежде всего различает два вида коммуникативных интенций - информировать и активизировать, вызывать ответную реакцию, детализируя затем различные коммуникативные способы их реализации.(3сгітіси\ Stock ,38) Классификация текстов по типу коммуникации, модусу (способу выражения), характеру перформативного акта или иллокутивного акта предлагает также семиотика, текстология, теория коммуникации, теория речевых актов. Но нельзя сказать, что эти теории являются полными и последовател ьн ы ми. Например, теории Морриса, Петёфи и Ризера ориентированы лишь на письменные виды текста. Моррис выделяет 16 видов дискурса: научный, художественный, правовой, политический и т.д., характеризуя их на основании четырёх модусов означения: определение, оценка, предписание и структурирование; и четырёх видов первичного употребления: информирование, оценивание, побуждение и систематизации. (Моррис 1983) Петёфи и Ризер называют следующие виды текстов: повествование, утверждение, рассуждение, аргументация, доказательства. (Petofi, Rieser 1977) Привлечение теории коммуникации к решению проблем синтаксической семантики на уровне текста обусловлено коммуникативной природой текста, тем фактом, что в основе каждого текста лежит не только сложное суждение о действительности, но и определённая коммуникативная целеустановка, формируемая характером той деятельности, частью которой является речемыслительный акт, то есть ситуацией коммуникации и теми задачами, которые ставит перед собой в соответствии с этой ситуацией говорящий. (Москальская, 1981, 54)
Так, авторы коллективной монографии под редакцией Хартунга выделяют четыре основных функциональных типа коммуникации (не расчленяя их на виды речи): 1) управление совместной деятельностью в процессе труда, 2) познавательно-коммуникативная деятельность, 3) установление межличностных контактов, 4) самовыражение.(Hartung 1974)
Классификации, связанные преимущественно с ТРА, детализируют, напротив, в первую очередь виды РА, относящиеся к области живого межличностного общения.
Так Г.Г.Почепцов отмечает, что в ходе общественной практики выработались типы и формы текстов, характеризующиеся определенной прагматической направленностью. Среди текстов есть констативы, перформативы / в нашей классификации приблизительно соответствуют декларативам/, промисивы, менасивы и инъюктивы и т.д.
К простейшему случаю возникновения текста определенной прагматической направленности автор относит образование его путем аддитивного расширения исходного предложения прагматически однородными с ним предложениями.
Это наиболее характерно при построении констативных текстов - это могут быть тексты информационного содержания, рапорты и доклады о происшедшем.
Однако далеко не всегда текст является набором предложений одного прагматического типа. В данном случае текст представляет собой последовательность коммуникативных единиц, выступающих в качестве элементов коммуникативного целого, характеризующегося наличием общего замысла, общей цели или общей коммуникативной интенции.(МоІсгі, Viehweger1981; Дридзе 1980,49; Сусов, 1982)
В трактовке Т.А.ван Дейка "последовательность предложений тесно связана с последовательностью речевых актов", раскрывающих прагматическое содержание предложений (ван Дейк1978, 278,283,286,314). Совокупность речевых актов образует составной, комплексный или глобальный речевой акт, воспринимаемый подобно большинству составных и комплексных действий как единое целое.
С помощью понятия "глобального речевого акта" эксплицируется "прагматическая тема" речевой деятельности или речевого взаимодействия. (Комина1983,126) Определяющим моментом при определении текста с прагматически неоднородными предложениями к одному определённому прагматическому типу является коммуникативная интенция текста в целом, а основанием для её установления может быть наличие в нём соответствующих этой интенции предложений.
По роли в оформлении прагматической направленности текста как синтаксического и семантического единства прагматические типы предложений обладают неодинаковой силой. На основании этого текст может быть представлен в виде иерархии коммуникативных интенций, подчиняющихся интенции доминирующей коммуникативной единицы, которая определяет прагматическую функцию и тем самым интенциональный тип реплики в целом. (ван Дейк 1978; Motsch,Viehweger, 1981; Сусов, 1982)
Исходя из этого прагматический тип текста, состоящий из неоднородных коммуникативных единиц, выявляется на основе прагматического типа доминирующей коммуникативной единицы.
Для нашего исследования будут представлять интерес те тексты, в которых доминирующая реплика выражена КРА.
Известно, что информацию, содержащуюся в тексте реплики, можно дифференцировать по степени важности с точки зрения говорящего. Информация, не являющаяся основной целью сообщения, но необходимая для успешного понимания дальнейших высказываний, соответственно не представляет особой важности.