Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения судебного дискурса в современной лингвистике 15-74
1.1. Фундаментальные понятия структурного направления языкознания и их эволюция 15-27
1.1.1. О понятии функционального стиля языка 18-23
1.1.2. Регистровые характеристики речи 24-27
1.2. Новые границы исследовательского фокуса через призму когнитивно-дискурсивной парадигмы знания 27-45
1.2.1. Эволюция понимания дискурса в различных направлениях лингвистики 30-33
1.2.2. Прагмалингвистические и социолингвистические описания дискурса 33-41
1.2.3. Понимание дискурса и других взаимосвязанных явлений в когнитивных исследованиях 41-45
1.3. Исследование социальной и институциональной природы судебного дискурса 45-55
1.3.1. Изучение юридического и судебного дискурса в зарубежной и отечественной традициях 46-51
1.3.2. Когнитивные основания изучения судебного дискурса 51-55
1.4. Социокультурные характеристики правовой системы США 55-72
1.4.1. Социум, личность и культура в системе правовых отношений в США 55-61
1.4.2. Место Верховного суда США в американской правовой системе 61-67
1.4.3. Судебные прения Верховного суда США: структурная организация и функционально-стилевые характеристики 68-72
Выводы по Главе 1 72-74
Глава 2. Языковые и концептуальные особенности конфликтного дискурса (на материале судебных прений Верховного суда США) 75-159
2.1. Понимание конфликта и его составляющих 75-90
2.1.1. Характеристики конфликта как экстралингвистического события 81-85
2.1.2. Конфликт как лингвистическое коммуникативное событие в судебных прениях Верховного суда США 86-90
2.2. Когнитивно-ономасиологические модели наименований участников правового конфликта 90-109
2.3. Концептуальные составляющие «закон», «правонарушение», «нанесенный ущерб» 109-129
2.4. Когнитивно-коммуникативные функции участников судебного разбирательства 129-143
2.5. Особенности речевых моделей и их воплощенность в текстах судебных прений Верховного суда США 143-153
2.6. Концептуальная модель конфликтного события в текстах судебных прений Верховного суда США 153-156
ыводы по Главе 2 156-159
Глава 3. Особенности интердискурсивной организации судебных прений Верховного Суда США 160-224
3.1. Понятие интердискурсивности и его значение для понимания судебного дискурса 160-197
3.1.1. Особенности аргументативного дискурса 166-181
3.1.2. Особенности функционирования языковых средств со значением «доказательство» 181-190
3.1.3. Особенности оценочного дискурса 190-197
3.2. Лингвистические средства выражения категорий когезии и когерентности в судебных прениях Верховного суда США 197-204
3.3. Структура когнитивного пространства «Правонарушение – доказательство – решение по делу» 204-211
3.4. Сценарный фрейм «Судебное разбирательство» Верховного суда США 211-221
Выводы по Главе 3 221-224
Заключение 225-229
Список литературы 230-256
Список источников иллюстративного материала 251-253
Список лексикографических источников 253-256
Приложения 257-265
Приложение 1. Тематические группы лексических единиц, обозначающих «участников правового конфликта» 257-257
Приложение 2. Процессуальные документы, оформляющие процедуры судебного разбирательства 258-259
Приложение 3. Базовые когнитивно-коммуникативные функции, осуществляемые участниками правового конфликта 260-261
Приложение 4. Пропозициональные структуры, характеризующие участников правового конфликта 262-263
Приложение 5. Сценарный (концептуальный) фрейм «Судебное разбирательство» Верховного суда США, запечатленный в обыденном сознании языковой личности 264-264
Приложение 6. Сценарный фрейм «Судебное разбирательство» Верховного суда США, запечатленный в профессиональном сознании языковой личности 265-265
- Новые границы исследовательского фокуса через призму когнитивно-дискурсивной парадигмы знания
- Конфликт как лингвистическое коммуникативное событие в судебных прениях Верховного суда США
- Особенности речевых моделей и их воплощенность в текстах судебных прений Верховного суда США
- Структура когнитивного пространства «Правонарушение – доказательство – решение по делу»
Введение к работе
Актуальность нашего исследования обусловлена интересом современной лингвистической науки , описывающей понимание антропоцентрического принципа в функционировании языка, постижения механизмов человеческого сознания в профессиональной деятельности, направленной на осмысление истоков конфликтных ситуаций и возможных механизмов их разрешения в жизни общества, и обеспечения защиты прав и свобод граждан в рамках социальных институтов, призванных регулировать взаимоотношения социума и личности. Вследствие этого , значимость данной работы продиктована необходимостью глубокого изучения языковых и концептуальных механизмов человеческого сознания , представленного в специальном юридическом дискурсе, рассмотрения способов структурирования специального знания в правовой судебной коммуникации, отражения того, как происходит формирование и аргументирование определенной точки зрения для достижения конкретных целей участниками судебной коммуникации и убеждения суда.
Принимая во внимание существующие работы, посвященные исследованию структурных и концептуальных характеристик судебного дискурса (И.В. Палашевская, 2001, 2012), его коммуникативно-прагматических особенностей (Н.В. Овчинникова, 2006) и специфики судебной аргументации (И.М. Васильянова, 2007; О.В. Желтова, 2009), а также стратегий и тактик речевого поведения участников дискурса (М.Ф. Резуненко, 2007; Т.В. Дубровская, 2010), недостаточно изученной остается проблематика механизмов речемыслительной деятельности человека , обусловливающей процессы порождения и языковой репрезентации судебного дискурса, фиксации структур знания в человеческом сознании, хранения и извлечения различных типов знания, имеющих отношение к описанию конфликта, а также изучению концептосферы, образующей профессиональную картину мира судебных коммуникантов.
В качестве объекта диссертационной работы выступают англоязычные тексты судебных прений Верховного суда США.
Предметом изучения послужили языковые средства, помогающие понять взаимодействие структур знания обыденного и специального юридического характера, а также стратегии , используемые участниками дискурса для формирования убеждения суда в истинности своей позиции по делу.
Цель данного исследования состоит в том, чтобы на основе комплексного анализа показать языковые, концептуальные и функциональные особенности формирования разнообразных типов знания, структурирующих дискурсивное пространство судебных прений Верховного суда США.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
-
описать понятия «функциональный стиль» и «регистр» в гуманитарных науках и антропоцентрической парадигме лингвистики;
-
показать развитие представлений о дискурсе в прагма -, социолингвистике и когнитивной лингвистике;
-
рассмотреть специфические черты языка судебной коммуникации в юриспруденции, конфликтологии и юрислингвистике;
-
отразить структурные и функционально-стилевые характеристики судебных прений Верховного суда США, опираясь на социокультурные особенности правовой системы США;
-
проанализировать лингвистические и экстралингвистические характеристики формирования конфликта как события, положенного в основу судебной коммуникации, определив его концептуальные составляющие и способы разрешения конфликтной ситуации в текстах судебных прений Верховного суда США;
-
описать структуры знания в средствах номинации участников конфликтной ситуации и судебного разбирательства на основе анализа терминологических единиц и единиц непрофессиональной коммуникации и связей между ними;
-
выделить языковые единицы, относящиеся к значимым концептуальным составляющим конфликтного дискурса, а именно «закон», «правонарушение», «нанесенный ущерб», «доказательство»;
-
выявить коммуника тивные стратегии участников судебного разбирательства, языковые средства аргументативности и оценочности , интердискурсивные характеристики судебного дискурса;
-
на основе комплексного анализа языковых, концептуальных и функциональных характеристик построить концептуальную модель конфликтного и правового события, отобразив функции участников, и сценарный фрейм «Судебное разбирательство Верховного суда США».
Материалом исследования послужили 16 текстов судебных прений на английском языке по делам между физическими лицами, юридическими лицами, а также между физическими и юридическими лицами, рассмотренных Верховным судом США в качестве суда высшей апелляционной инстанции в период с 2010 по 2016 г г. Все дела относятся к частному праву и рассматриваются в рамках г ражданского судопроизводства . Общий объем проанализированного текстового материала составляет 880 страниц и около 15 тысяч лексических единиц, отобранных из текстов судебных прений и подтвержденных данными авторитетных англо-английских толковых, корпусных, юридических и энциклопедических словарей, справочников в области юриспруденции.
Фактический материал исследования потребовал комплексного подхода, включающего теоретико-эмпирические методы познания: наблюдение, анализ, синтез, сопоставление, обобщение, к лассификация; и методы, применяемые в современной лингвистической науке: дефиниционный, метод сплошной выборки, текстовый, контекстуальный, историко-этимологический, пропозициональный, концептуальный, дискурсивный, фреймовый анализ и лингвокогнитивное моделирование.
Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле когнитивной лингвистики, но в ней также учитываются и применяются положения структурного языкознания, прагма- и социолингвистики, юрислингвистики, что отвечает современным научным тенденциям полипарадигмальности современного лингвистического знания.
Научная новизна работы определяется комплексным подходом к анализу
языковых, когнитивных и функциональных механизмов, реализуемых в
судебном дискурсе. В работе проанализированы лингвистические и
экстралингвистические особенности формирования конфликта как события,
положенного в основу судебной коммуникации, определены концептуальные
составляющие конфликта как экстралингвистического события и
коммуникативного события в рамках судебных прений Верховного суда США.
Детально описаны средства номинации участников судебного процесса и
показаны их когнитивно-ономасиологические модели , которые составляют
основу для понимания структур знания , заложенных в терминологические
единицы, используемые участниками судебного разбирательства в рамках
судопроизводства Верховного суда США. В диссертационной работе впервые
представлена методология построения концептуальной модели конфликтного и
правового события, учитывающей концептуальные составляющие – «закон»,
«правонарушение», «нанесенный ущерб», «доказательство». Они служат
основой для сценарного фрейма «Судебное разбирательство », учитывающего
обыденные и профессиональные типы знания в событии на материале судебных
прений Верховного суда США. Благодаря поэтапному и детальному описанию
интердискурсивных характеристик судебного дискурса выявлены
коммуникативные стратегии участников судебного разбирательства, языковые
средства аргументативности и оценочности как функциональные
характеристики судебной коммуникации.
Теоретической базой для написания данной работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов в области: 1) функционального стиля языка и регистровых характеристик речи (И.В. Арнольд, О.С. Ахманова, А. Белл, В .В. Виноградов, Т .В. Воронцова, И.Р. Гальперин, Н.Б. Гвишиани, Р . Зелтинг, М.Н. Кожина, У. Лабов, Г. Стин, Ч.А. Фергюсон, Д. Хаймс, М.А.К. Халлидей и др.); 2) прагма- и социолингвистики (О.С. Ахманова, В.И. Беликов, А.П. Крысин, И.М. Магидова, Л.Б. Никольский, Р.С. Столнейкер, А.Д. Швейцер и др.); 3) терминоведения и языков для специальных целей (О.С. Ахманова, Е.А. Бочарникова, Т.В. Дроздова, В.А. Иконникова, А.И. Комарова, В .Ф. Новодранова и др. ); 4) когнитивной лингвистики (Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, Р.У. Лэнекер, В.А. Маслова, Е.М. Позднякова, Ч . Филлмор, В. Эванс и др.); 5) теории текста и дискурса (О.В. Александрова, Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюнова, Э. Бенвенист, М.Я. Блох, Дж. Браун, Р. Вадхоф, Т.А. ван Дейк, Г. Джайлз, М. Зелтинг, В.И. Карасик, Н. Коупленд, Д. Кристал, Е.С. Кубрякова, У. Лабов, М.Л. Макаров, Л.А. Манерко, Е.А. Никулина, Р.Б. ле Паж, Б. Полтридж, Л .В. Правикова, В .П. Робинсон, Ю.С. Степанов, Р.С. Столнейкер, Дж.Р. Ферс, Е.Л. Фрейдина, М. Фуко, Н. Фэрклаф, Д. Хаймс, Л.В. Щерба, Дж. Юл и др.); 6) американской п равовой системы и культуры (Е.В. Белик, У. Бернам, Е.В. Бычкова, В.А. Власихин, В.А. Иконникова, Е.А. Петрова,
В.М. Шумилов и др.); 7) юридического и судебного дискурсов (И.М. Васильянова, Т .В. Дубровская, О.В. Желтова, Н .Н. Ивакина, Е .А. Кожемякин, Г.В. М альцев, Н.В. Овчинникова, И.В. Палашевская, М.Ф. Резуненко, К.А. Устинова и др.); 8) правовой конфликтологии (П.А. Астахов, В.Н. Кудрявцев, А.С. Шапиев и др.); 9) работы, посвященные описанию структур знания, когнитивного анализа и пропозиционального моделирования (Н.Ф. Алефиренко, Т.В. Дроздова, С .А. Жаботинская, Е.С. Кубрякова, Л.А. Манерко, Е .М. Позднякова, Ч. Филлмор, Ю.И. Шевякова и др.).
Теоретическая значимость исследования определяется разработанной в работе процедурой лингвокогнитивного моделирования пространства судебного дискурса, опирающегося на понимание дискурса как интердискурса , сочетающего элементы конфликтного, аргументативного и оценочного дискурсов. Исследование вносит вклад в изучение концептуализации и категоризации явлений обыденной действительности, общих профессиональных и специальных юридических знаний, и их уникальной лингвокультурной специфики, а также дальнейшим развитием базовых категорий когнитивной лингвистики, таких как типы знания, концепт, пропозиция, когнитивная модель. Важность данной работы состоит в том, что изучение языков для специальных целей проводится с точки зрения их социокультурной значимости, а также комплексного рассмотрения термина как номинативной единицы репрезентации специального знания, а терминосистемы к ак моделируемой структуры типа фрейма, являющейся подвижной и динамичной, и превращающейся в сценарий.
Практическая ценность работы заключается в возможности использования материалов исследования в теоретических курсах по социолингвистике, когнитивной лингвистике, терминоведению и теории языка для специальных целей , спецкурсов по правовой коммуникации, а также на практических занятиях по английскому языку для студентов, обучающихся юриспруденции и теории специального перевода. Результаты исследования могут быть полезными в обучении специальным областям научного знания (правоведение, социология, конфликтология, культурная антропология и др.). Разработанные классификации и модели номинативных единиц участников судебной коммуникации и языковые средства , используемые в описании конфликтной ситуации, представляют ценность для лексикографической практики при составлении одноязычных и двуязычных специализированных юридических словарей.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Судебный дискурс является социально и институционально значимой полифункциональной лингвистической категорией, отражающей особенности речемыслительной деятельности профессиональных участников судебной коммуникации, а также социокультурные, концептуальные и прагматические характеристики профессионально-ориентированной картины мира , опирающейся на структуры специального юридического и обыденного типов знания.
-
Интердискурсивность судебных прений Верховного суда США состоит в том, что включает компоненты конфликтного, аргументативного и оценочного дискурсов, формируемых на основе обыденного и специального
юридического знания, представляющих собой результаты когнитивной обработки социокультурной, общественно-правовой и эмоционально-оценочной информации, релевантной для правовой сферы человеческой деятельности и в зависимости от интенций и конкретных целей коммуникантов.
-
Концептуальную основу судебных прений Верховного суда США как разновидности судебного дискурса составляет правовой конфликт, репрезентируемый как коммуникативное событие, обладающее лингвистическими и экстралингвистическими характеристиками, влияющими на выбор языковых средств участниками. Правовой конфликт опирается на межличностную конфликтную ситуацию, появившуюся в результате расхождений в ценностных и нормативных представлениях участников, обычно непреднамеренно причиняющих вред другому субъекту права.
-
Для наименований участников судебного конфликтного дискурса характерны структуры знания , репрезентирующие действия , направленные на концептуальные составляющие «закон», «правонарушение», «нанесенный ущерб» и «доказательство», формирующиеся на основе профессиональных знаний общего или прецедентного права и получающие смысловое наполнение в высказывании. Концептуальная модель конфликтного события судебных прений Верховного суда США актуализирует когнитивные связи , определяющие отношения между участниками судебного разбирательства и выполняемыми ими функциями на основе последовательности коммуникативных блоков рассмотрения конфликта.
5) Коммуникативное пространство с удебных прений Верховного суда
США формируется на основе трех взаимосвязанных и последовательно
излагаемых нарративных компонента: правовой конфликт – доказательство –
решение по делу.
-
Судебная аргументация состоит из утверждения (согласия/несогласия), тезиса и его пояснения, до вода (примера или отсылки к процессуальным нормам) и критики в адрес оппонента. Тактически грамотная расстановка структурных элементов и использование вводных, описательно-доказательных, обобщающих и резолютивных фраз и высказываний составляет основу процесса доказывания, при котором эмоционально-ценностное отношение к конфликту способствует достижению убеждающего речевого воздействия на представителей правосудия в зале судебного заседания. Оценочность в судебной коммуникации основывается на законодательных нормах и репрезентирована в семантике правовых терминов , обозначающих «правонарушение», «нанесенный ущерб», «наказание», «требования, предъявляемые к доказательствам» и т.д.
-
С ценарный фрейм «Судебное разбирательство» организует когнитивное пространство судебных прений Верховного суда США и представляет иерархическую структуру, состоящую из четырех линейных субфреймов, воплощающих последовательность событий в решении дела и определяющих связи между структурами юридического знания в правосознании участников судебной коммуникации.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры фонетики и лексики английского языка института
иностранных языков МПГУ (2012 – 2017 гг.), докладывались на международной конференции «Язык, культ ура, речевое общение», посвященной 90-летию профессора М.Я. Блоха (Москва, МПГУ, 2014 г.), научно-практической конференции «Мартовские чтения» (Москва, МПГУ, 2015 г.), а также всероссийской научной конференции с международным участием «Проблемы современной лингвистики: на стыке когниции и коммуникации» (Тамбов, ТГУ им. Г.Р. Державина, 2015 г.), а также нашли отражение в 9 научных статьях, 4 из которых в научных рецензируемых изданиях, входящих в перечень ВАК РФ.
Работа состоит из введения, трех глав, з аключения, списка литературы, источников иллюстративного материала, лексикографических источников и шести приложений.
Новые границы исследовательского фокуса через призму когнитивно-дискурсивной парадигмы знания
Во торой половине ХХ ека произошла смена системно-структурной парадигмы научного знания, ориентированной на «предмет, вещь, имя, и в центре внимания оторой аходилось лово» [Маслова 2004: 5], на когнитивно-дискурсивную, ориентированную на человека. Принцип антропоцентризма предполагает, что «научные объекты изучаются по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования». Этот принцип привел к изменению привычного ракурса научных исследований, так как «человек становится точкой отсчета» в изучении любых явлений окружающей действительности, будучи вовлеченным «в анализ, определяя его перспективу и конечные цели» [Кубрякова 1995: 212]. Этот ракурс позволяет связать лингвистический анализ «с человеком, с раскрытием его сущности, его роли и участия его сознания» [Манерко 2006: 53], со «стремлением выявить механизмы интерпретации человеком мира и себя в мире» [Демьянков 1994: 20].
Основополагающим понятием когнитивно-дискурсивной парадигмы является термин «когниция» (лат. cognition «познание», «мышление»), который раскрывает «познавательный процесс ли …совокупность психических (ментальных, мыслительных) процессов - восприятия мира, простого наблюдения за окружающим, категоризации, мышления, речи и пр., служащих обработке и переработке информации, поступающей к человеку либо извне по разным чувственно-перцептуальным каналам» [КСКТ 1997: 81-82], а также показывает взаимодействие человека окружающей его средой, рамках которой проявляются мыслительные способности человека, направленные на процесс «приобретения знания» [Reed 1996: 4], его закрепление и применение этих знаний для продуцирования «как знаний, так и языковых выражений для этих знаний» [Демьянков 2005: 5]. Е.М. Позднякова утверждает, что когнитивно-дискурсивная парадигма видит «одной из основных своих задач исследование структуры и организации мнтального (внутреннего) лексикона» [Позднякова 2013: 103].
Ввиду того, что невозможно понять речевую деятельность человека «без анализа порождения и восприятия речи», когнитивных (познавательных, ментальных, интеллектуальных т.п.) процессов, то эта деятельность называется речемыслительной. Важным аспектом становится «исследование структур представления разных типов знания и способов концептуальной организации знания в процессах порождения и восприятия речи» [Кубрякова 1995: 190]. Целью когнитивной лингвистики является «описание и объяснение внутренней когнитивной структуры и динамики говорящего-слушающего», именно объяснение форм и способов «ментальной репрезентации языкового знания и как это знание «когнитивно» перерабатывается [Демьянков 1995: 306], «изучение языка в действии, в процессе организации, хранения и обработки информации» [Алефиренко 2005: 32].
Ученые справедливо указывают на междисциплинарность когнитивной науки в целом и когнитивной лингвистики, в частности. Н.Н. Болдырев убежден, что когнитивная наука «интегрирует усилия ученых разных специальностей (психологов, логиков, философов, лингвистов, психолингвистов, математиков, программистов, кибернетиков, антропологов и др.) с тем, чтобы получить наиболее полное адекватное представление таком сложном феномене природы, как человеческое сознание и разум» [Болдырев 2001: 8]. Вследствие этого, огнитивная ингвистика интегрирует знания из психолингвистики, социолингвистики, лингвистики текста, коммуникативной лингвистики и т.д.
По мнению Е.С. Кубряковой, «стержнем» когнитивной лингвистики является ее «направленность на получение знания о знании», что связано с «получением, обработкой, хранением, извлечением и оперированием знаниями, относящимися к его накоплению и систематизации, о осту, о всем процедурам, характеризующим использование знания в поведении человека и, главное, его мышлении и процессах коммуникации». В круг проблем, разрабатываемых в рамках когнитивной лингвистики, входят вопросы «работы сознания (mind) и создания ментальных моделей мира» в сочетании с «языковой способностью» человека [Кубрякова 2004: 41].
По мнению Н.Н. Болдырева, новый фокус лингвистических исследований теперь направлен на изучение языка в динамике как средства репрезентации ментальных процессов [Болдырев 2001: 7] через понимание механизмов концептуализации и категоризации действительности, а также на формирование и хранение структур знания, их языковой репрезентации. Кроме этого, он направлен на изучение терминологии с точки зрения стоящих за терминами структур знания и терминосистем языка через понимание дискурса и особенностей моделирования дискурса. Именно данные вопросы раскрываются далее.
Понятие дискурса впервые было введено в научный обиход в составе словосочетания «анализ дискурса» (“discourse analysis”) американским ученым З.С. Харрисом в середине XX века, который под ним понимал применение метода дистрибуции в грамматических исследованиях текста. Новшество его методики заключалось в том, что метод дистрибуции, использованный ранее исключительно в отношении меньших диниц, «способен редоставить значительную информацию о структуре текста и его типе, о роли каждого элемента в подобной структуре» [Harris 1952: 30]. Метод оказался формализованным, связанным с сочетаемостью элементов друг с другом, но, как оказалось, «в употреблении дискурса различными личностями фиксируются определенные закономерности, проявляющиеся в стилях или темах» [Harris 1952: 1]. Следует обратить внимание на то, что автор смешивает понятия дискурса, стиля и типа текста, что было совершенно оправданно в тот период, так как «термин дискурс начал широко употребляться в начале 1970-х гг., первоначально в значении близком к тому, в каком в русской лингвистике бытовал термин «функциональный стиль» (речи или языка)», под которым понимался «особый тип текстов - разговорных, бюрократических, газетных и т.д., и соответствующая каждому типу лексическая система и своя грамматика» [Степанов 1995: 36].
Причина появления термина «дискурс», наряду с существующим понятием функционального стиля, объясняется не столько содержанием понятий, сколько спецификой национальных лингвистических школ мира. Возникновение дискурса в ечественной лингвистике, значавшего текст присущими ему грамматическими характеристиками, по мнению Ю.С. Степанова, является логическим следствием эволюции и развития языкознания в целом, так как «дискурс вобрл в ебя всь накопленный в линвитик опыт и нания» [Степанов 1995: 36]. В отечественном языкознании функциональный стиль изучался в стилистике, где в дальнейшем, дискурс приобрел черты жанровых, регистровых и пр. исследовательских направлений. В зарубежной лингвистике такой области не существовало и не велись исследования в данном направлении.
Вариативность понятийного и методологического аппарата, несовпадение целей исследования различных лингвистических направлениях явились следствием дискуссионности и неоднозначности интерпретации дискурса.
Присущие системе «оппозитивные, релятивные, негативные свойства, различия между этими элементами, а не их позитивные, субстантивные свойства» [Сусов 2006: 18], новятся определяющими факторами внимании дифференцированности составляющих ее элементов. Подобный анализ языка предполагает его изучение отдельно от речи без учета многообразия коммуникативных факторов, влияющих на него, так как «в кредо структурной лингвистики входит тезис о нерелевантности для языкознания всякого рода внешних о отношению языку неустойчивых явлений, связанных психологическими, стилистическими и даже собственно коммуникативными аспектами речи» [Арутюнова, Падучева 1985: 4].
Важность понимания языка как семиотической системы (системы знаков), характеризующейся формальным строением и взаимосвязанностью составляющих ее элементов, имеющих «план содержания» и «план выражения» [Ганеев 2001: 265], закрепляется в научной литературе французской семиотической школы. В ней под дискурсом понимается «множество семиотических фактов (отношений, единиц, операций и т.д.), располагающихся на синтагматической оси языка» [Греймас, Курте 1983: 488], подобные интагматические отношения характеризуют комбинаторную линейную последовательность фонем, морфем, синтагм в словах, словосочетаниях, предложениях, тексте. Вследствие этого, «производство ого ли иного дискурса выступает к последовательно осуществляемый выбор возможностей, прокладывающий себе путь сквозь сетку ограничений» для отображения необходимого смысла в семиотико-нарративных структурах [Греймас, Курте 1983: 493, 504].
Конфликт как лингвистическое коммуникативное событие в судебных прениях Верховного суда США
По мнению О.Н. Дубровской, коммуникативное событие представляет собой «многокомпонентную гетерогенную категорию, состоящую из простых и сложных речевых событий с разной фреймовой структурой, дискурсивная составляющая которых представляет собой реализацию речевых жанров и характеризуется ритуализированностью» [Дубровская 2014: 184]. Подобная структура отражает социокультурный опыт народа. На формирование коммуникативного события оказывает воздействие ценностная составляющая, мировоззрение, типичная модель поведения, проявляющаяся в «нарративной направленности» события, наличие в нем последовательности жизненных обстоятельств и юридических факторов, образующих это событие [Орлова 2012: 136].
Структурной составляющей коммуникативного события является «целостный фрагмент картины мира, отражающий локализованное во времени и пространстве изменение, важность и уникальность которого отмечены социумом и индивидом» [Ирисханова 1997: 6]. В социокультурном контексте речевая ситуация, в отличи от события, представляет собой «набор характеристик ситуативного контекста, релевантных для речевого поведения участников речевого события, влияющих на выбор ими речевых стратегий, приемов, средств» [Михальская 1998: 191]. Э.А. Орлова полагает, что «…направленность свойств ситуации включает такие признаки, как истоки, жертвы, ответственность, последствия конфликтной ситуации как социального явления» [Орлова 2012: 135-136], они структурируют и систематизируют знания участников социального взаимодействия.
Комплексное изучение конфликта как коммуникативного события, протекающего в правовой сфере деятельности, требует более детального изучения языковых средств четом структур специального юридического знания. Описание конфликтной ситуации как части коммуникативного события в судебных прениях Верховного суда США по делу С. Кирстаенга против компании John Wiley & Sons, Inc. [Oral argument No. 11-697] помогает понять экстралингвистические и лингвистические характеристики ревой ситуации, обусловленной кониивной и коммуникативной функциями языка, которые актуализируются благодаря специальной сфере общения и участию специального юридического знания.
По результатам лингвистического исследования можно утверждать, что функции говорящего и слушающего выполняются одними и теми же участниками судебного общения - представителем истца (lawyer on behalf of the petitioner) в лице м-ра Э. Джошуа Розенкранца (E. Joshua Rozenkranz), представителем ответчика (lawyer on behalf of the respondent) в лице м-ра Теодора Б. Олсэна (Theodore B. Olson) и заместителем министра юстиции в лице Малкольма Л. Стюарта (Malcolm L. Stewart), выступающего на стороне ответчика в качестве консультанта Deputy Solicitor General as amicus curiae (см. таблица 3). Они вступают коммуникацию оочередно, ак того ребует роцессуальное законодательство:
The above-entitled matter came on for oral argument before the Supreme Court of the United States at 11:05 a.m. APPEARANCES:
E. JOSHUA ROSENKRANZ, ESQ., New York, New York; on behalf of the Petitioner. THEODORE B. OLSON, ESQ., Washington, D.C.; on behalf of the Respondent. MALCOLM L. STEWART, ESQ., Deputy Solicitor General, Department of Justice, Washington, D.C.; for United States, as amicus curiae, supporting Respondent [Oral argument No. 11-697 2012: 1].
JUSTICE BREYER: What, as their lawyer, do you tell them? Do you tell them, hey, no problem; or, do you tell them, you might become a law violator; or, do you tell them, I better litigate this? What do you tell them? [Oral argument No. 11-697 2012: 37].
Каждая из заинтересованных в разрешении конфликта сторон действует во исполнение собственных целей. Цель общения (purpose) для истца (petitioner) состоит в аннулировании (abolition) ранее принятого в отношении него решения суда. Цель общения для ответчика заключается в отстаивании своей позиции и в убеждении уда, то ранее принятое решение верно. В том случае противоправные, по мнению ответчика, действия истца будут прекращены и предотвращены (prevention), а убытки компенсированы (compensation). Цель общения ля уда к равового института государства стоит урегулировании общественных отношений (regulation) и достижении баланса. При этом все стороны стремятся к достижению правосудия (justice). В приведенном примере фиксируются три лексические единицы - amicus curiae, appearances и Esq. Правовой термин латинского происхождения amicus curiae называет опытное вториетное лиц или рганиацию, которые не являются сторонами судебного процесса, но могут выступить в роли советника (консультанта) в суде, то есть выразить суду свое профессиональное мнение насчет рассматриваемых правовых аспектов: one (as an individual or organization) that is not a party to a particular lawsuit but is allowed to advise the court regarding a point of law or fact directly concerning the lawsuit [MWDOLО]. Зачастую amicus curiae называют также «другом суда» (friend of the court). Лексема appearance, означает «представление выступающих в суде лиц» - the presentation of oneself in court as a party to or as an attorney for a party to a lawsuit [MWDOLО]. Аббревиатура Esq. (от esquire, squire) передает значение «должностного лица, выполняющего правозащитную функцию в суде» (a title applied to a magistrate of the peace [TFLDBFO]).
Слушание происходит перед специальной аудиторией: это девять судей Верховного суда США (justices) во главе с судьей председательствующим Chief justice, которые представляют Верховный суд США как правовой институт государства.
CHIEF JUSTICE ROBERTS: We ll hear argument next in Case 11-696 - 697, Kirtsaeng v. John Wiley & Sons. Mr. Rosenkranz.
ORAL ARGUMENT OF E. JOSHUA ROSENKRANZ ON BEHALF OF THE PETITIONER
MR. ROSENKRANZ: Thank you, Mr. Chief Justice, and may it please the Court: This case presents … [Oral argument No. 11 697 2012: 3].
Тему общения (topic) составляет выяснение юридического факта нарушении истцом своими действиями авторского права copyright law infringement в отношении отвтчик и законность, обоснованность ранее вынесенного в отношении истца решения суда низшей инстанции.
MR. STEWART: And so in order to have a valid claim for copyright infringement, the copyright owner would have to show both that 109(a) was inapplicable, and that what the defendant was doing was a violation, an infringement of one of the exclusive rights [Oral argument No. 11-697 2012: 47]. Объектом, имеющим отношение к обсуждаемой тематике (indicated object), являются товары (в данном случае книги), защищенные авторским правом, с которыми производились действия нарушение того права copyrighted works/goods/items. Местом коммуникации (location) является ал судебного заседания (courtroom) Верховного суда США, расположенного в Вашингтоне (округ Колумбия). Временем коммуникации стала дата, заранее назначенная судом при подготовке к рассмотрению дела - 29 октября 2012 г. [Oral argument No. 11-697 2012] (см. таблица 3).
Судебные прения проходят устно, при личном присутствии участников в зале судебного заседания. Кодом, используемым для передачи информации (code), является язык для специальных целей - английский язык права. В текстах судебных прений Верховного суда США обнаружены множественные отсылки к текстам, которые представлены упоминаниями обсуждений и выдержками из судебных решений, принятых при рассмотрении настоящего дела судами низшей инстанции (district court trial, circuit court trial, appellate court trial), а также описаниями прецедентов по аналогичным делам (Common law case).
Данная информация позволяет выделить тематические группы правовой терминологии в судебных прениях Верховного суда США. Среди них отдельную группу составляют участники правового конфликта, в чьи обязанности входит найти и доказать в ходе судебного разбирательства совершенное противоправное деяние или правонарушение, нанесенный противоправными действиями ущерб, определить меры о восстановлению нарушенных прав компенсацию причиненного ущерба.
Особенности речевых моделей и их воплощенность в текстах судебных прений Верховного суда США
Язык судебной коммуникации как язык профессиональной сферы человеческой дятельности отражает структуры специального юридического знания, которые, являясь для участников общения особым родом, делают возможной эффективную коммуникацию специалистов в рамках обозначенной предметной области взаимодействия. Когнитивно-дискурсивное исследование речевых моделей правовой коммуникации, а также моделирование когнитивных процессов профессиональных участников судебного дискурса дают возможность через языковые единицы приблизиться к пониманию ментальных алгоритмов функционирования человеческого мозга, получить представление о концептуальных составляющих судебного дискурса и выявить эффективные коммуникативные структуры данного вида общения.
По мнению Ю.И. Шевяковой, «текст, созданный в дискурсе, является ключом к пониманию того, что стоит за текстом» [Шевякова 2012(1): 3]. Вместе с тем, лингвокогнитивная модель служит эффективным средством достижения этого понимания, так как позволяет проследить за речемыслительной деятельностью человека: ким образом хранящиеся человеческом мозгу структуры профессионального знания репрезентируются в речи (соответственно и в тексте), какие стимулы и интенции способствуют активации этих конструктов знания.
Лингвокогнитивное моделирование представляет собой разновидность моделирования ментального пространства коммуникантов через построение и выявление когнитивных связей между актуальными понятиями профессиональной юридической деятельности и других областей знания, функционирующих в судебном дискурсе, что дает возможность раскрыть особенности «оперативной структуры сознания» человека и определить закономерности репрезентирования когнитивных структур средствами языка.
В нашем исследовании для достижения поставленных целей применяется методика пропозиционального моделирования текстов судебных прений, так как такой анализ способен ать наиболее глубокое понимание организации лингвоментальной сферы ревой деятельности человека в де профессиональной коммуникации и лучше изучить судебный дискурс.
Понятие пропозиции в рамках логико-семантического направления использовалось для изучения структуры предложения. Был замечено, что строение предложения и текста обнаруживают сходные характеристики пропозицию начали рассматривать как компонент текстовой организации. Вместе с тем, было выявлено, что «пропозиция сообщает об определенном событии и может состоять из любых понятий, относящихся к данному событию…», однако не все понятия в структуре пропозиции равнозначны, в ней есть ее ядро и периферия. «Пропозиционное ядро простого предложения состоит из предиката (глагол, прилагательное или существительное), который дополняется распространителями, …которые связаны данным предикатом при помощи какой-либо одной из семантических функций, известных как падежи (глубинной структуры)» [Fillmore 1971: 249].
Идеи применения пропозиционального метода в денотативно-ситуативном анализе текста принадлежит В.Г. Гаку, который использует пропозицию для определения «глубинного смысла» текста [Гак 1976: 8]. Он представляет текст в виде макроситуации, а пропозициональные структуры - в виде микроситуаций, что дает возможность многосторонне и всеобъемлюще интерпретировать текст, выделить в нем однозначные и многозначные смыслы и за счет этого выстраивать комплексное денотативное пространство та, учитывать прагмалингвистические характеристики. Под ситуацией подразумевается «сцена, момент действительности и его осмысленное восприятие, которое было бы невозможно без сочленения объектов в некоторое целое» [Туровская 2006: 90-91].
Т. А. ван Дейк, изучая семантику текста, также рассматривает текст в качестве средства отражения глобальной ситуации, но его подход отличается от подхода В.Г. Гака. Т.А. ван Дейк ыделяет пропозицию как средство отражения концептуализованного знания мире, тогда происходит развертывание смысловых частей текста и дискурса. Согласно Т.А. ван Дейку, «дискурс дает представление о предметах или людях, об их свойствах и отношениях, о событиях или действиях, или об их сложном сплетении, т.е. о некотором фрагменте мира, который мы именуем ситуацией». Макроситуация существует через совокупность более маленьких итуаций. Пропозиция к ингвокогнитивная модель «представляет собой когнитивный коррелят такой ситуации» [Дейк 2000: 69]. Она позволяет выделять основные концепты искурса, ерез которые можно проследить смысл отдельного высказывания и целостной ситуации.
В когнитивных исследованиях метод пропозиционального моделирования используется для изучения дискурса, но уже не только для понимания смыслов, заложенных дискурсе, и выявления его структуры, ля построения когнитивных связей между концептами, как базовыми элементами сознания, и описания соотношения между ментальными и языковыми категориями в речевой деятельности при помощи последовательности пропозиций. Пропозициональные структуры являются эффективным способом концептуальной организации сознания и средством отражения в речи структур знания в совокупности с социо- и прагмалингвистическими компонентами.
Продемонстрируем методику проведения пропозиционального анализа судебного дискурса. Так как пропозиция является структурно-семантической конфигурацией высказывания, с ее помощью мы можем представить модельный ряд типичных для англоязычных судебных прений «образцов мысли» (“patterns of thoughts”) [Evans 2006: 5], нашедших отражение в вербальных средствах языка. Вместе с тем, логически взаимосвязанная совокупность пропозициональных структур отдельных высказываний формирует единое семантическое оле коммуникации в целом и позволяет тщательно проработать каждую отдельную структуру знания, соотносимую с пропозицией, так как учитывает все элементы когнитивной модели события в их совокупности. Обратимся к выявленным компонентам пропозиции.
По результатам анализа текстов судебных прений Верховного суда США было потроно 12 общих и наиболее типичных для правового конфликта пропозиций, язательными компонентами которых являются ятель, выраженный семантической ролью АГЕНС (участники правового конфликта) и ДЕЙСТВИЕ (выполняемые ими функции). Второй и третий элементы пропозиции изменяются в зависимости от прагматических целей коммуникантов:
1) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ОБЪЕКТ (AGENS - ACTION - OBJECT);
2) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ПАЦИЕНС (AGENS - ACTION - PATIENS);
3) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ЦЕЛЬ (AGENS - ACTION - AIM);
4) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ПРИЧИНА (AGENS - ACTION - REASON);
5) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ИНСТРУМЕНТ (AGENS - ACTION -INSTRUMENT);
6) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - СПОСОБ (AGENS - ACTION - MANNER);
7) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - СОСТОЯНИЕ (AGENS - ACTION - STATE);
8) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ВРЕМЯ (AGENS - ACTION - TIME);
9) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - МЕСТО (AGENS - ACTION - PLACE);
10) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - КАЧЕСТВО (AGENS - ACTION -QUALITY);
11) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - КОЛИЧЕСТВО (AGENS - ACTION -QUANTITY);
12) АГЕНС - ДЕЙСТВИЕ - ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ (AGENS -ACTION - UNIT OF MEASURE).
Передаваемые в рамках судебного дискурса структуры специального юридического знания конкретизируются при помощи специальных аргументов. Помимо участников удебного азбирательства ли равового конфликта, правонарушений, источников права, процессуальных документов, нанесенного ущерба или причиненного вреда, фиксируются также: evidence (доказательство); restoration of rights (восстановление нарушенных прав); legal action (судебный иск), court proceeding (судебное разбирательство); legal effect (юридическая сила); legal principles (принципы права); legislator (законодатель) и representatives of state authority (представители государства); branches of law (отрасли права) и др Наличие специальных аргументов пропозиции позволяет выявить категориальные особенности терминосистемы права. Каждая категория объективируется набором терминологических лексических единиц, которые анализируются в настоящем диссертационном исследовании.
Структура когнитивного пространства «Правонарушение – доказательство – решение по делу»
В результате исследования текстов судебных прений Верховного суда США были выявлены при взаимосвязанных последовательно изложенных нарративных компонента: Правонарушение - доказательство - решение по делу. Данная цепочка идеологически проходит сквозь все судебное разбирательство и особенно четко прослеживается во вступительной части речевого выступления представителей истца и ответчика. После предоставления им судом лова участники судебного разбирательства кратко излагают свою позицию по делу, в которой отражены: проблемная ситуация; нормативная база, на которую они опираются своей гументации; также ение относительно обоснованности/необоснованности принятого нижестоящим судом решения по этому делу. Обратимся к текстам судебных прений Верховного суда США и рассмотрим, как в них реализуется цепочка «Правонарушение - доказательство решение по делу».
Первый отрывок взят из судебных прений Верховного уд США по громкому делу господина Д. Уильямсона против автомобильной компании Mazda Motors в США. Из материалов дела следует, что в 2002 г. в автомобильной аварии погибла 32-летняя Танн Уильямсон. Во время столкновения двух машин, одной из которых был минивэн Mazda MPV 1993 года выпуска, принадлежащий семье Уильямсон, женщина находилась на заднем сидении автомобиля и была пристегнута двухточечным ремнем безопасности, предусмотренным стандартами по безопасности, актуальными на год выпуска автомобиля. При ударе ремень врезался в тело Танн Уильямсон и нанес несовместимые с жизнью повреждения внутренних рганов, т которых на кончалась. Отец острадавшей Д. Уильямсон предъявляет исковые требования компании Mazda Motors в США с целью обязать компанию оснастить представленные в Америке автомобили современными версиями средств безопасности вне зависимости от года выпуска транспортных средств. Истец ранее обращался в районный и апелляционный суды, однако в заявленных требованиях ему было отказано. Тем не менее, он настаивает на законности и обоснованности своих требований и обращается в Верховный суд США за защитой своих прав и прав других автовладельцев. На стороне ответчика, компании Mazda Motors, в этом деле выступает концерн Toyota. Решение Верховного суда в пользу истца повлекло бы многомиллиардные расходы на переоборудование автомобилей.
MR. BUCHANAN: The issue here is whether a common law claim that Mazda should have equipped Mrs. Williamson s seating position with a lap/shoulder belt is impliedly preempted under the rationale of Geier v. American Honda. The claim is not preempted, because it is perfectly consistent with and would not frustrate the objectives of the operative 1989 version of Standard 208 governing Type 2 seatbelts in rear seats.
One point that is clear from this Court s express preemption holding in Geier is that Congress intended common law to play a complementary role in achieving the objectives of the Motor Vehicle Safety Act.
Based on the savings clause, the Court decided that Congress intended to preserve a significant role for State tort law to operate in compensating accident victims and promoting greater safety in vehicle design. And, on the issue of implied obstacle preemption, the majority also agreed with the dissent that State common law will not be preempted unless there is clear evidence of a conflict with Federal objectives [Oral argument No. 08-1314 2010: 3-4]. Американская система права носит дуалистический характер. Соотвественно, аргументация представителя истца м-ра Бьюкенэна опирается на точку зрения, что при рассмотрения данного конкретного дела суду необходимо следовать преимущественному (preemption – the doctrine that federal law takes precedence over state law [WNWLDO]) для общего права принципу прецедентного рассмотрения споров, по сравнению с осмыслением норм законодательства.
Начиная свое выступление с постановки и разъяснения проблемы или сути правового конфликта м-р Бьюкенэн утверждает, что о сновной вопрос здесь заключается в том, можно ли в данном случае , пользуясь принципом преимущественного права, рассматривать общеправовой иск против компании Mazda, которая, по мнению истца, должна была переоборудовать посадочное место мисис Уильямсон и оснастить его 3-х точечным ремнем безопасности (через плечо), по аналогии с решением по делу (прецеденту) Gier v. American Honda (The issue here is whether a common law claim that Mazda should have equipped Mrs. Williamson s seating position with a lap/shoulder belt is impliedly preempted under the rationale of Geier v. American Honda). М-р Бьюкенэн сообщает, что в настоящий момент иск не рассматривается по аналогии с этим делом, потому что оснащение автомобиля семьи Уильямсон полностью соответствует и не нарушает действующий на момент производства автомобиля (редакция 1989 года) Стандарт 208, регулирующий нормативность оснащения заднего сиденья автомобиля ремнем безопасности Типа 2 – 2-х точечным (The claim is not preempted, because it is perfectly consistent with and would not frustrate the objectives of the operative 1989 version of Standard 208 governing Type 2 seatbelts in rear seats).
В процессе доказывания коммуникант приводит аргументы и основывает свою позицию на том, что одним из очевидных, по мнению стороны обвинения, моментов, следующих из этого судебного процесса, является возможность применения принципа преимущественного права и учета положений дела Gier v. American Honda на основании того, что, по представлению Конгресса, общее право должно играть дополнительную роль в достижении целей Закона о транспортной безопасности (One point that is clear from this Court s express preemption holding in Geier is that Congress intended common law to play a complementary role in achieving the objectives of the Motor Vehicle Safety Act).
Взывая к правосудию, ссылаясь на решение, которое необходимо принять по делу, м-р Бьюкенэн аявляет еобходимости омпенсации анесенного вследствие аварии ущерба и повышения мер безопасности автотранспорта. Он освещает тот факт, что на основании положения о безопасности суд пришел к заключению, что намерением Конгресса являлось сохранение значимой роли деликтного права государстве о о функционированию сфере компенсационных выплат жертвам несчастных учаев и повышению безопасности при разработке транспортных средств (Based on the savings clause, the Court decided that Congress intended to preserve a significant role for State tort law to operate in compensating accident victims and promoting greater safety in vehicle design). Относительно вопроса редполагаемых репятствий рассмотрению текущего дела по аналогии с Gier v. American Honda, большинство также согласилось с несовпадением относительно ого, что в общем праве США невозможна преемственность до тех ор, пока не будет выявлено явное доказательство существования конфликта с федеральными целями (And, on the issue of implied obstacle preemption, the majority also agreed with the dissent that State common law will not be preempted unless there is clear evidence of a conflict with Federal objectives).
Обратимся еще к одному фрагменту и проанализируем, каким образом и при помощи каких языковых средств в нем реализуется модель «Правонарушение -доказательство - решение по делу». Фрагмент взят из судебных прений по делу двух организаций-конкурентов, а именно: компании-производителя принтеров и картриджей, Lexmark International (истец), и компании, занимающейся обслуживанием картриджей, Static Control Components (ответчик). Стараясь избежать конкуренции на предпринимательском рынке, компания Lexmark International работала такую технологию производства принтеров и оригинальных картриджей ним, пи которой невозможна совместимость