Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Текст как лингвистическое: понятие I
Глава II. Эксперимент 10
1. Методика исследования 10
2. Аудитивный анализ 18
2.1. Первый этап аудитивного анализа 18
2.2. Второй этап, аудитивного анализа 26
3. Инструментальный анализ 37
3.1. Общее влияние контекста на интонацию предложения 37
3.1.1. Гипотеза о неполной завершенности 37
3.1.2. Расчлененность интонационных структур 39
3.1.2.1. Понятие расчлененности интонационных структур 39
3.1.2.,2. Тональная группа 52
3.1.2.3. Степень расчлененности интонационных структур 60
3.2. Предложение как часть интонационной структуры текста 70
3.2.1. Предтакт 74
3.2.2. Такт 84
3.2.2.1. Первый ударный слог такта . 85
3.2.2.2. движение тона в такте 102
3.2.2.3. Последний ударный слог такта 104
3.2.3. Затакт 114
3.2.4. Выражение, динамичности интонационной структуры предложения 121
3.2.5. Синтагматическое членение предложения 124
3.3. Смысловые, разделы и связи в тексте 128
3.4. Начальные, и конечные предложения . 137
3.4.1. Начальные предложения 137
3.4.2. Конечные предложения 141
Глава III. Текст как интонационная структура 151
Заключение. 176
Библиография 189
- Первый этап аудитивного анализа
- Понятие расчлененности интонационных структур
- Выражение, динамичности интонационной структуры предложения
- Начальные предложения
Первый этап аудитивного анализа
Полученные в ходе первого этапа аудитивного анализа материал позволяет сделать вывод о характере влияния эмоционального содержания предложения на восприятие его как прочитанного изолированно или изъятого из контекста. Положение о том, что текст связывается в единое целое эмоциональной насыщенности входящих в него предложений, выдвигалось в ходе дискуссий по докладам автора на теоретических конференциях /см. список опубликованных работ/. Это и побудило нас включить его в предварительную гипотезу. Данные уже первого этапа аудитивного анализа опровергли это положение. Некоторые предложения /напр., № 90 диктора А. и № 49 диктора Ф./ характеризуются как зависимые от контекста, несмотря на то, что они совершенно нейтральны в эмоциональном отношении, а противопоставленные им изолированные предложения, напротив, очень сильно эмоционально окрашены. Другими словами, если бы характеристика предложений как взятых из контекста производилась по признаку эмоциональности, то в указанных случаях как взятые из контекста были бы охарактеризованы именно изолированные предложения. На самом деле имеет место обратное: неэмоциональные предложения характеризуются как зависимые, а эмоциональные как независимые от контекста. Встречаются в материале аудитивного анализа и пары предложений, одинаково нейтральных в эмоциональном отношении и тем не менее дифференцируемых как изолированные или взятые из контекста /напр., предложение № II диктора Ф./.
Таким образом, эмоциональность не является необходимым признаком связи предложений в тексте. Эмоциональную окраску могут иметь как изолированные, так и взятые из контекста предложения. Это и дает нам повод отвергнут эмоциональность как необходимый признак связи предложений. другим важным результатом первого этапа аудитив-ного анализа явилось установление взаимозависимости между акцентной структурой предложения и влиянием контекста на предложение. Большинство предложений, независимых от контекста, воспринимались как предложения с равномерным распре-деленийуударения по всей фразе. В конце анализа большинство аудиторов заявило, что "равномерные" предложения как правило более независимы от контекста, чем предложения с четко выделенным коммуникативным центром./ Сложнее обстоит дело с характеристикой ударения в предложениях, взятых из контекста. Число предложений, характеристика акцентной структуры которых совпадает у всех или почти у всех аудиторов, очень невелико. Мы проводили подсчет этих предложений на материале, прослушанном пятью или четырьмя аудиторами, поэтому общее количество привлеченных для этой цели предложений составило лишь 123 пары. У каждого из дикторов одинаковую характеристику акцентной структуры получили семь предложений из 41. Все эти предложения коротки и просты синтаксически. Часть предложений характеризовалась как имеющая одинаковую акцентную структуру и в тексте, и в изолированном положении, то есть ударение равномерно распределялось на всю фразу в целом. Число таких предложений у диктора Ф. равно двум, у диктора А. - 5, а у диктора В. - 15. Нередко характеристика всех элементов фразы по несомым ими ударениям оказывалась противоречивой, но коммуникативный центр предложения . совпадал у всех аудиторов. Число всех предложений у диктора Ф. составило 12, у диктора А.-12, у диктора В. - 15. Наконец часть предложений получила крайне противоречивую характеристику. Таких предложений у диктора Ф. восемнадцать, у диктора А. восемнадцать, у диктора В. - два. У дикторов Ф. и А. двенадцать предложений из восемнадцати совпадают, а два предложения диктора В. входят в их число. Поэтому нам представляется разумным предположить, что эти предложения имеют какие-то общие черты. Сопоставление всех противоречиво охарактеризованных фраз показало, что они распадаются на две большие группы:
Понятие расчлененности интонационных структур
Поскольку на этот раз фиксировались не предложения письменного текста, а реальная интерпретация предложений дикторами, можно говорить о резком сокращении количества предложений по сравнению с предыдущими данными. Действительно, число предложений из первого текста равно 22-м при общем количестве предложений первого текста равном сорока восьми, а число предложений из второго текста -тридцати пяти, при общем количестве предложений второго текста равном семидесяти пяти. Уже данные таблицы № 4 свидетельствовали о том, что количество слов, выделенных подъемом тона, в предложениях, находящихся в условиях контекстного окружения, меньше, чем в изолированной позиции, а таблица № 5 ясно показывает, что число предложений, количество подъемов тона,- в которых остается одинаковым и в тексте, и вне его, весьма невелико. В остальных случаях происходит как бы свертывание интонационной структуры. Обратное явление, то есть увеличение числа подъемов в тексте по сравнению с изолированной позицией, наблюдается всего в пяти случаях, из которых один весьма сомнителен, а три приходятся на долю диктора В., интерпретации текстов которым вообще стоят несколько особняком. На этих случаях мы остановимся несколько позднее.
Таким образом, предложения, находящиеся в изолированной позиции, отличаются от предложений, находящихся в количеством условиях полного контекстного окружения, большим подъемов тона. Это свойство изолированных предложений мы предлагаем называть интонационной расчлененностью. Сформулировав понятие интонационной расчлененности предложения, мы попытаемся теперь проанализировать различные типы предложений, которые с точки зрения вышеизложенного могли бы быть охарактеризованы как расчлененные. В таблицах Ш 1-3 мы не случайно разделили предложения на три группы. Каждая из них характеризуется своими особенностями. Большинство из предложений, входящих в группу "два выделения и более", - сильно распространенные. Эти предложения содержат много существительных, каждое из которых выделено восходящим тоном. Кроме длинных сильно распространенных предложений в это число входят два предложения, стоящие после смысловых разделов. Диктор В. включает в эту категорию и некоторые краткие предложения. Как мы уже упоминали, для этого же диктора в трех случаях характерно увеличение количества слов, выделенных восходящим тоном, в изолированных предложениях. Таблица $ 2 наглядно показывает, что данный диктор вообще имеет более , расчлененную манеру речи, чем оба других. Все это хорошо согласуется с оценкой, данной диктору В. на стр. 32. В самом деле, тексты, прочитанные этим диктором приближагат-ся по расчлененности своих предложений к текстам искусственным. Поэтому степень интонационной расчлененности предложений находится в известном смысла в обратном отношении к степени их выразительности. Вторую группу предложений образуют фразы, содержащие лишь одно выделение подъемом тона. Они, как правило, начинаются с подлежащего, обстоятельства или придаточного предложения, которые либо противопоставляются соседним отрезкам текста, либо резюмируют сказанное выше. Например: Kimgel rennt auf den Kof ... 5еї JiSi i ht ruft draussen das oesinde zus mmen. Противопоставляемые друг другу элементы фраз выделяются восходящим тоном. Случаи обобщения, резюмирования типа Чепп die Mulden voll sind, laufen sie iiber в принципе тоже сводимы к противопостав-лению. Интонационная структура, начинающаяся со слова, выделенного восходящим тоном, описывалась уже С.Карцев-ским . В нашем материале, как мы уже видели, она оказывается самой многочисленной, что вполне понятно, так как, не будучи сильно расчлененной, эта структура имеет тем не менее четкое интонационное строение коммуникативного членения или связи с предыдущим отрезком текста. Что касается предложений, не содержащих тонального выделения, то они могут быть разделены на три группы. Мы приводим здесь все эти предложения, так как их число невелико и различие между ними вполне очевидно.
Выражение, динамичности интонационной структуры предложения
У диктора В. таким образом прочитано только одно предложение. - Ш 2, уже упоминавшееся выше. Это предложение имеет сходное интонационное оформление у всех дикторов, вероятнее всего по той причине, что с него начинается собственное повествование, а начальное предложение по своей функции приближается к заголовку.
При сопоставлении материала трех разных дикторов бросается в глаза небольшое число динамичных предложений у диктора А. и наличие, лишь одного динамичного: предложения у диктора В. Вполне понятен тот факт, что динамичная интонация не встречается в текстах Ш I, 3-5 / в силу характера самих текстов/. Объяснимо также отсутствие динамичной интонации у диктора В., который из всех чтецов наиме:-нее эмоционален. Сложнее обстоит дело с немногочисленностью динамичных предложений в материале, прочитанном диктором А. Положение проясняют данные по средней слоговой длительности в различных текстах. Текст № 2 имеет в интерпретации диктора А. самый быстрый темі. Средняя слоговая длительность в этом тексте равна 143 мс„ в то время как у диктора Ф. она равна 162,2 мс, а у диктора В. - 184,8 мс. Текст диктора А. должен при таком тешпе. чтения восприниматься как беспрерывная смена регистров с очень большими диапазонами подъема и падения тона: до 150 гц. То же самое явление, которое при медленном темпе речи расчленяет предложение, при быстром темпе создает тот же эффект, что и динамическая интонация диктора Ф., то есть делает развитие интонационного рисунка отрывистым,скачкообразным. Роль, которую эти два различных средства создания динамичности играют в тексте, не совсем ясна. Возможно, что преимущественное применение 1-ого типа динамичности диктора Ф. связано с небольшим диапазоном его голоса, и, наоборот, применение 2-ого типа динамичности диктора А. вызвано большим диапазоном ее. голоса.
Проведенный выше анализ сразу вызывает вопрос: где граница между расчлененными интонационными структурами и динамической интонацией второго ота. Ответ на этот вопрос дает сравнение среднего темпа чтения различных текстов с показателями аудиторов. Состоящий из расчлененных структур текст № 2 диктора В. еще воспринимается как динамичный, в то время как текст № I уже распадается на отдельные: предложения. Средняя слоговая длительность текста № 2 равна 184, 8 мс, а текста № I - 196, 2 мс. Это позволяет предположить, что раздел проходит где-то в районе 190 мс. Само собой разумеется, что эта граница может оказаться различной для разных дикторов, но она имеет и какую-то абсолютную ценность, поскольку все тексты диктора ., имеющие среднюю слоговую длительность от 152 до 166 мс, воспринимаются как быстрые, а все тексты других дикторов, средняя слоговая длительность которых превышает 200 мс - как медленные. Это позволяет нам считать средней величиной слоговой длительности 190 мс. Мы считаем необходимым подчеркнуть, что эта величина связана с понятием расчлененной структуры и является той границей, на которой расчлененная структура переходит в динамичную. Мы совсем не претендуем на то, что нашли некую абсолютную величину среднего темпа речи. Вычисление среднего темпа речи если и возможно, то оно является задачей неизмеримо более сложной, чем та, которую мы здесь поставили перед собой. Во всяком случае уже изложенный материал показывает, что понятие темпа связано с движением тона во фразе. Для прояснения этого вопроса необходимы специальные исследования.
Помимо указанных черт интонационной структуры предложения было проанализировачо также синтагматическое членение как изолированных фраз, так и предложений, прочитанных в тексте. Теоретически можно было заранее предположить, что синтагматическое членение, изолированных предложений будет более дробным, так как коммуникативный центр в них менее четко выражен, чем в тексте, что в частности проявляется в их большей интонационной расчлененности. Предположение о более дробном синтагматическом членении изолированных предложений подтвердилось на девяти из пятнадцати. Если учесть, что тексты Ш 3-5 в отношении выражения их интонационной целостности уступают текстам № 1-2, то количество: текстов, удовлетворяющих поставленному условию,увеличится: только один текст из этих шести /текст № I диктора І. ./ характеризуется одинаковым синтагматическим членением и изолированных предложений, и предложений,, взятых в тексте. Таким образом, синтагматическое, членение дает какую-то характеристику предложениям естественного, текста, но эта характеристика не очень надежна /синтагматическое членение предложения зависит от слишком многих причин/.
Начальные предложения
Список начальных предложений включал в себя 66 фраз. Из этих фраз только 15 выполняли функции собственно начальних предложений, то есть стояли в начале текста ИЛИ после смыслового раздела. Остальные предложения либо находились в условиях полного контекстного окружения, либо относились к числу прочитанных в изолированной позиции. Анализ интонационной структуры начальных предложений . проводился по двум этапам: I/ Предложения,взятые из естественных текстов, сравнивались между собой с целью выявления сходства их интонационной структуры. 2/ Предложения, взятые из искусственных текстов, сравнивались с одной стороны предложениями из естественных текстов, а с другой строны между собой. Последняя процедура была очень интересной с той точки зрения, что интонационные структуры изолированных предложений весьма сходны друг с другом, и поэтому характеристика одних из них как могущих выступать в качестве начальпых, а других как неспособных выступать в этой функции или меньше подходящих для этой цели, позволяет сопоставить высказывания аудиторов интонографическими данными и выявить путем противопоставления те черты, которые свойственны только начальному предложению.
Обе указанные процедуры показали, что в качестве начальных могут выступать лишь предложения, интонационное оформление которых соответствует нашим интонационным моделям Ш 2-4, то есть предложения с развернутым тактом. Предложения, размеры шкалы в которых ограничены одним слогом, начальными не бывают. Однако и на предложения с развернутым тактом накладываются значительные ограничения в связи с определенными видами движения тона. Прежде всего показателен сам по себе тот факт,- что из 10 случаев не нарушенной эмоциями нисходящей шкалы 7 приходится на начальные предложения. Два случая: предложение № I из текста № 2а диктора Ф. и предложение № 5 из текста № 16 того же диктора к группе предложений, имеющих стандартную нисходящую шкалу, принадлежат по чисто отрицательному признаку -нерасчлененности. В предложении В 5 все ударные слоги лежат на одном уровне /тон на этих слогах ровный/ и лишь последний слог /безударный/ лежит ниже других. Иными словами, хотя это предложение и нельзя считать расчлененным и хотя начальный слог его является ровным, его нельзя безоговорочно к ней отнфесено быть не может, так как после первого ударного слога в нем наблюдается довольно значительное падение тона. Два из предложений, имеющих стандартную шкалу , и охарактеризованных как начальные, находились в изолированном положении. Если, исходя из всего вышесказанного, считать модель № 4 признаком начальной позиции предложения, то тогда можно предположить, что изолированные предложения попали в список начальных именно потому, что они интонировались по четвертой модели.
Несмотря на то, что роль нисходящей шкалы, казалось бы, достаточно ясна, соображения, изложенные на стр. 103, не позволяют нам считать модель В 4 единственным выразителем начальной интонации. Это было бы абсурдным еще и потому, что указанному требованию удовлетворяют лишь семь предложений из пятнадцати. Однако непригодность для этой цели всей структуры еще не означает, что нужно искать какие-то принципиально новые признаки интонации начала. Руководствуясь этим соображением, мы взяли предложение, интонация которого была охарактеризована как очень хорошо выражающая его начальную позицию, и сравнили его с четвертой моделью. Таким предложением было предложение № 14 из текста № 1-а диктора А.: Интонация этого предложения имеет одно существенное сходство с моделью № 4: начало предложения лежит очень высоко. Предтакт его находится на одном уровне с началом первого ударного слога. В целом же интонация этого предложения является расчлененной. Сходную картину обнаруживают и остальные начальные предложения: начальный слог их, как правило, достигает высокого уровня, а предтакт находится либо выше начала первого ударного слога, либо лежит на одном уровне с ним. Таким образом, мы можем сформулировать первый признак начальной интонации: начальное предложение либо оформляется по четвертой интонационной модели, либо представляет собой расчлененную интонационную структуру, предтакт которой лежит или на одном уровне с началом первого ударного слога, или выше его, а первый ударный слог достигает высокого уровня.
Необходимо отметить, что расчлененность начальных предложений в нашем материале никогда не переходит в много-синтагменность. Некоторые предложения, например, Auf dem Hof entsteht Ge.iohie /текст № 2a диктора А./ вполне удовлетворяют изложенным выше требованиям тональным характеристикам начального предложения. Однако выделение первой ритмической группы в отдельную синтагму препятствует квалификации этого предложения как начального, поскольку тогда группа Auf dem ifof получает характер резко противопоставленной, что в начальном предложении по меньшей мере нелогично. Это обстоятельство позволяет нам сформулировать второй признак интонационной структуры начала: первая тональная группа начального предложения, как правило, не выделяется в отдельную синтагму.
