Содержание к диссертации
Введение
Глава I Девичий альбом: проблемы и пути исследования 18
Глава II История рукописного девичьего альбома 51
Глава III Современный девичий альбом 94
Заключение 163
Примечания 166
Библиография 182
- Девичий альбом: проблемы и пути исследования
- История рукописного девичьего альбома
- Современный девичий альбом
Введение к работе
Рукописный девичий альбом относится к числу новых объектов изучения отечественной фольклористики, работа с которыми началась сравнительно недавно в русле исследования современного городского фольклора. Между тем история русского рукописного альбома насчитывает почти три столетия, на протяжении которых альбом испытал значительные изменения своего содержания и внешнего вида, но остался при этом распространенным и исключительно интересным явлением культуры.
Занимая особое место на стыке фольклора и литературы, альбом долгое время рассматривался исключительно как факт истории литературы - ученых интересовали главным образом альбомы первой половины XIX века в связи с изучением культурного быта пушкинской поры. В качестве источников автографов и фактических сведений о литераторах и деятелях искусства альбомы исследовались БЛ.Модзалевским, М.А.Цявловским, Ю.Г.Оксманом и др. Альбом как самостоятельное явление литературной жизни впервые был рассмотрен Ю.Н.Тыняновым и Б.М.Эйхенбаумом; с этих позиций изучение альбомов первой трети XIX века продолжили М. П. Алексеев, В. Э. Вацуро, Л. И. Петина1.
Альбом, объединяющий словесное и изобразительное искусство, привлекал внимание не только филологов, но и искусствоведов (работы А В. Корниловой, О. Б. Авиловой и др.) . Искусствоведческое понятие «альбомная культура» включает в себя целый ряд явлений дворянского культурного быта первой половины XIX в. Исследователи отмечали взаимосвязь альбомного рисунка с различными жанрами станковой графики, миниатюрным и малоформатным портретом, интерьерной и пейзажной живописью3.
Таким образом, история рукописного альбома неоднократно получала освещение в той части, которая связана с «золотым веком» русской литературы, однако на более раннем и позднем этапах своего развития практически не изучалась.
Исследования девичьего альбома как явления фольклора начались всего полтора десятилетия назад - до этого в работах советских ученых альбомы упоминались лишь в отчетах фольклорных экспедиций или приводились как пример увлечения несознательной части молодежи мещанскими традициями4. Причиной такого несправедливого забвения был тот факт, что долгое время письменные источники вообще исключались из предметного поля фольклористики. Вплоть до 1950-х годов в академической науке господствовало традиционное представление о фольклоре как устном народнопоэтическом творчестве, позднее все же сменившееся осознанием ограниченности этого подхода. В качестве основного признака фольклора в противовес устности предложили считать коллективность5. В 1962 г. К. В. Чистов в статье «Фольклористика и современность» заявил: «...Неверно считать предметом фольклористики только фольклор, если под этим словом разуметь определенную форму поэтического сознания и творчества - устную, коллективную, выработавшую определенные и относительно стойкие традиции, отличающуюся вариативностью, безличностью и т.д. ...Предметом фольклористики всегда была и должна быть поэтическая жизнь народа в ее историческом развитии, история народной поэтической культуры, каким бы изменениям она ни подвергалась и какие бы формы (фольклорные и иные) она ни приобретала. Разумеется, в отличие от литературоведения фольклористика должна заниматься массовыми формами поэтической культуры, а не специфически профессиональными» (курсив мой - А. Ч.)6.
Широкое понимание фольклора, высказанное К. В. Чистовым, позднее нашло поддержку в работах многих современных ученых. С. Н. Азбелев выдвигал в качестве основного критерия «фольклорности» текста его фиксацию и воспроизводство по памяти. Такой подход позволил исследователю однозначно решить вопрос об отношении к фольклорной традиции функционирующих в ней литературных текстов, в том числе и письменных: «...Произведение существует в памяти и воспроизводится по памяти. Оно должно быть отнесено к фольклору»7. В. С. Бахтин, посвятивший ряд своих
статей исследованию письменных форм фольклора, также отмечал, что, хотя художественная система письменного творчества не связана с художественной системой устного народного творчества, налицо их несомненная родственная близость, которая проявляется в наличии и в способах использования готовых словесных блоков, формул при создании новых произведений и вариантов уже имеющихся8.
Огромное значение письменной традиции для сохранения многих фольклорных материалов сейчас уже ни у кого не вызывает сомнения, ведь на сегодняшний день рукописные материалы составляют значительную часть записей фольклорных экспедиций. Наряду с теми архаичными фольклорными явлениями, для которых письменная форма является изначальной («святыми письмами», носимыми на теле оберегами, отдельными видами граффити), в рукописном виде сейчас хранится множество произведений, бытовавших ранее исключительно в устной традиции. Практически каждая область народной культуры поддерживается в наши дни письменной традицией: календарный фольклор (хозяйственные тетради с записями примет, обрядов, элементов хозяйственной магии), семейные обряды (от свадебных альбомов с приговорками, шуточными песнями и наказами до записей заговоров, относящихся к похоронному циклу), духовные стихи (тетради духовного содержания), песенные жанры (песенники с текстами новых баллад, городских романсов, тетради с записями частушек), паремии (рукописные сборники пословиц и поговорок) - и, конечно, целый пласт произведений детского и подросткового фольклора, представленный в рукописных девичьих альбомах и тетрадях-анкетах9.
Имевшему место забвению рукописных форм во многом способствовал тот факт, что подавляющее большинство письменных материалов представляло собой произведения городского, а не традиционного крестьянского фольклора. В связи с этим представляется необходимым затронуть вопрос об отношении современной науки к проблеме городского фольклора, включающего в себя среди прочих явлений и девичий альбом.
Городской фольклор долгое время игнорировался исследователями, вынужденными обратить на него свое внимание на этапе, когда он составил основную долю фиксируемых фольклорных материалов. Но даже будучи признанной учеными в качестве особой культурной системы, городская традиция осталась поводом для многочисленных научных дискуссий. Споры вызывало уже само определение городского фольклора - зачастую исследователи заостряли внимание не на его художественной специфике, а на характеристике социальной среды бытования («фольклор городских низов», «мещанский», «рабочий» фольклор). Так, А. Ф. Некрылова определяла его как фольклор, «созданный и исполняемый различными слоями городского населения, в том числе ремесленниками и рабочими, а также так называемыми городскими низами - лакеями, прачками, кухарками, извозчиками, мелкими чиновниками и т.п.»10. А. С. Каргин, памятуя об этом определении, справедливо подчеркивал, что городской фольклор - «понятие собирательное и представляющее собой конгломерат различных явлений, среди которых -творчество рабочих, студентов, учащихся, интеллигенции, мещан» (курсив мой - А. Ч.)и. По образному замечанию ученого, в современной литературе «городской фольклор предстает то ли Иваном, не помнящим родства, то ли эпигоном, заимствующим крохи с действительно богатого яствами стола крестьянского фольклора, то ли упрощенным вариантом профессионального искусства» . В связи с необходимостью выявления специфики городского фольклора остро встали проблемы взаимодействия фольклора и литературы, их разграничения, степени влияния последней на народное творчество и правомерности именования фольклором произведений, созданных под влиянием литературной традиции.
Дифференциации фольклора и литературы было посвящено множество работ. Исследователи противопоставляли такие их качества, как устность / письменность, изменяемость / неизменяемость, вариативность / невариативность, анонимность / авторство, традиционность / новаторство. Н. И. Толстой сопоставил признаки традиционного крестьянского фольклора с
такими признаками нового городского фольклора, как устойчивость репертуара в системе жанров и во времени / неустойчивость, быстрая смена репертуара; наличие разветвленной системы жанров и ее консервативность, устойчивость / значительная редукция жанровой парадигмы, расплывчатость границ жанра; относительная независимость от литературы, традиционность / значительная зависимость от литературного и окололитературного репертуара, подвижность; широта социальной базы / узость социальной базы, связь с мелкими социальными группами и профессиями13. В. Н. Вигилянский выделял среди отличий литературы и фольклора разное отношение к канону (литература принципиально неканонична, в то время как фольклор отрицает оригинальность) и жанру (литература каждый раз по-новому раскрывает смысловые возможности жанра, а фольклор повторяет их, ориентируясь на идеальный жанровый инвариант)14.
Рассматривая особенности городского фольклора, исследователи отмечали, в частности, такие его качества, как фрагментарность, - распад фольклора на слабо связанные между собой ячейки в соответствии с социальным, возрастным, профессиональным расслоением общества - и одновременно активную циркуляцию произведений далеко за пределами породившей их среды; функциональную маргинальность - по причине того, что фундаментальные эстетические потребности горожан удовлетворяются другими способами; синкретичность - городская фольклорная культура не ограничивается только текстами, но включает в себя и содержимое рукописных альбомов, символику тюремных поделок, настенных граффити и татуировок, украшений и жестов и многое другое (С. Ю. Неклюдов)15.
Специфичность современного массового народного творчества, его несхожесть с традиционным искусством, вымирание или модификация многих жанров классического фольклора позволили исследователям выдвинуть предположение о том, что подлинный фольклор ушел в прошлое, оставив себе на смену «околофольклорные» формы, приравнивать которые к фольклору нельзя. Так, Б. Н. Путилов, размышляя над проблемой исторически
неизбежного сближения фольклора и литературы, задавался вопросом: «В какой мере при этом и до какой степени фольклор остается фольклором? Не вправе ли мы говорить о постепенном складывании на границах фольклора и литературы в определенных исторических условиях нового качества и новой эстетики? Не означает ли это, что собственно историко-фольклорный процесс со свойственными ему закономерностями, с характерной для него эстетикой имеет свои исторические границы и свой типологический возраст?»16. С. Ю. Неклюдов в статье с характерным названием «После фольклора» выдвигал более конкретный вопрос: правомерно ли называть фольклором то, что мы имеем сейчас, и не уместнее ли применить для этого термин «постфольклор»17. По его мнению, современный городской фольклор (постфольклор) имеет не только жанровые, стилистические, содержательные отличия от архаических и "классических" традиций, но иначе функционирует, занимает другое место в культуре и даже в научном знании. Из-за своих системных, парадигматических отличий современный фольклор требует иных собирательских и эдиционных
І о
методов . О необходимости особого социологического подхода и специфических способов изучения городского фольклора заявлял и Н. И. Толстой, выдвинувший для этого явления новый термин - «антифольклор»19.
Подобные формулировки вызывали резкие возражения. Так, В. П. Аникин, полемизируя с С. Ю. Неклюдовым в статье с не менее говорящим названием «Не "постфольклор", а фольклор», утверждал, что фольклор продолжает существовать, хотя фольклорные традиции меняются, решительно двигаясь навстречу литературной эстетике, и высказывался в пользу изучения
«фольклора с литературным содержанием и литературными формами» . Поддерживая позицию В. П. Аникина в отношении употребляемой терминологии, отметим абсолютную правомерность заявлений, высказанных Б. Н. Путиловым, С. Ю. Неклюдовым и Н. И. Толстым. Очевидные отличия современного городского фольклора от традиционного народно-поэтического творчества обуславливают необходимость использования новых методов
исследования, собирания и публикации материала, соответствующих его специфике.
А. С. Каргин подчеркивал огромную важность той роли, которую выполняет городской фольклор в сохранении классической «деревенской» традиции: «...Город сегодня рассматривается как реаниматор фольклорной жизни деревни, как хранитель, собиратель и популяризатор ценностей крестьянского фольклора, как мощный катализатор общественного внимания к традициям. Большинство жанров фольклора, наиболее интенсивно развивающихся сегодня, - это жанры городского фольклора, порожденные условиями городского образа жизни, его нестабильностью и открытостью к изменениям: любовная лирика, романсы, частушки, анекдоты, страшилки, альбомные стихи, мемораты»21. Значимость ориентированного на литературу народного творчества, городского в своей основе, отмечал и В.С.Бахтин: «Какие-то пробелы в освещении литературой частной и общественной жизни будут всегда, всегда останется возможность дополнить профессиональное искусство творчеством безымянных авторов. Это творчество - не просто близкое, а адекватное эстетике народа - способно удовлетворить те потребности и вкусы, которые не охватывает литература»22. С помощью этого высказывания В. С. Бахтина можно удачно определить и то важное значение, которое имеет рукописная альбомная традиция, а потому изучение ее представляется исключительно важным.
Первой из известных нам работ по исследованию девичьих альбомов стала статья А. Ханютина «Школьный рукописный альбом-песенник: новый успех старого жанра», опубликованная в 1989 г. в сборнике «Массовый успех»23. Девичий альбом рассматривался в ней как факт массовой культуры в числе самых распространенных жанров «неформальной», самиздатовской литературы наряду с диссидентским самиздатом, модной беллетристикой и научно-популярной литературой, расходящейся в перепечатках и ксерокопиях.
Решающим толчком, положившим начало активному изучению фольклора современных школьников в целом и девичьей альбомной традиции в
частности, можно считать появление двухтомника «Школьный быт и фольклор», выпущенного в 1992 г. (спустя шесть лет вышло его расширенное и дополненное переиздание - сборник «Русский школьный фольклор: От "вызываний" Пиковой дамы до семейных рассказов»)24. Составитель обоих сборников А.Ф.Белоусов первым в отечественной науке заявил о необходимости изучения школьного фольклора и определил его как «устную словесность детей, подростков, - словом, всех тех, кто еще не достиг совершеннолетия, т.е. не стал взрослым»25. Поскольку в цивилизованной среде начало взрослой жизни связывается с окончанием специальных институтов социализации человека - школы и т.д., ученый считал правомерным рассмотрение так называемого школьного (или ученического) устного творчества как особого явления детского фольклора.
Второй том сборника «Школьный быт и фольклор» был посвящен девичьей культуре : как ее современным формам (рукописные альбомы, любовные рассказы, «вызывания»), так и историческим реалиям (быт закрытых женских пансионов в XIX веке). Опубликованная в нем статья В. Ф. Лурье «Современный девичий песенник-альбом» стала первой попыткой подробного рассмотрения жанрового состава альбома, его эволюции и функционирования в девичьей среде с позиции филолога-фольклориста. Особой ценностью этой и более поздней статьи В. Ф. Лурье «Девичий альбом XX века» (написанной в соавторстве с В. В. Головиным и опубликованной в сборнике «Русский школьный фольклор»)28 является сопоставление альбомов современных школьниц и альбомов 1930-х годов, а также мотивно-тематический анализ альбомных стихов, позволивший исследователю сделать вывод о сходстве основных мотивов альбомных стихотворений разных эпох. Важным значением обладает и приведенная В. Ф. Лурье подборка девичьих альбомов 1920 - 30-х и 1970 - 80-х годов, крупнейшая из опубликованных на сегодняшний день.
В числе первых публикаций материалов девичьих альбомов необходимо отметить и соответствующий раздел в пособии-хрестоматии С. М. Лойтер и Е. М. Неёлова «Современный школьный фольклор»29. Приведенная здесь
подборка текстов, хотя и небольшая количественно, отражает многообразие альбомных форм (рукописные любовные рассказы, вопросы анкет, секреты, афоризмы «школьной хроники» - жанры, до этого не встречавшиеся в публикациях других исследователей).
В первых же работах, посвященных девичьему альбому, была затронута проблема его отношения к фольклору. А. Ханютин отмечал наличие единого для всех альбомов жанрового канона, присутствие в составе альбома текстов фольклорного происхождения. В. Ф. Лурье первым обратился к исследованию альбома как явления письменного фольклора: «Большая часть текстов, бытуя в рукописных альбомах и сборниках с XVIII-XIX вв., прошла процесс фольклоризации, что позволяет говорить именно о письменном фольклоре...» . Е. М. Неёлов констатировал стереотипность репертуара и оформления альбомов.
Указанный выше сборник «Школьный быт и фольклор» впервые продемонстрировал тендерно ориентированный подход к изучению культуры детства, который сегодня активно разрабатывается многими отечественными
о і
учеными: от психологов и педагогов до социологов и фольклористов . Первыми опытами изучения собственно девичьих фольклорных традиций стали работы С. Б. Борисова. В 1990-е годы вышел целый ряд его статей, объединенных в диссертации «Латентные феномены культуры: (Опыт социологического исследования личных документов девушек)» (1993)32. Девичий альбом рассматривался в них в ряду прочих вербальных форм девичьей культуры (анкеты, дневники, рукописные журналы и проч.), относящихся к сфере латентной культуры - «средоточия неофициальных ценностей». С. Б. Борисову принадлежит заслуга открытия не исследовавшихся ранее форм девичьего рукописного творчества - любовного рассказа и «правил любви и дружбы»33, а также первые публикации этих материалов34. Среди важных для исследователей девичьего альбома работ С. Б. Борисова необходимо отметить и его статью «Эволюция жанров девичьего альбома в 1920 - 1990-е годы» с публикацией ценных альбомных материалов 1918 —
1949 гг. (к сборникам первой половины прошлого столетия обращался также в одной из своих работ В. В. Головин36).
Значительным явлением в изучении современной девичьей культуры и фольклора стала монография С. Б. Борисова «Мир русского девичества: 70 - 90 годы XX века» (2002), созданная на основе его докторской диссертации по материалам, собиравшимся автором в течение многих лет и частично опубликованным в предшествующих работах . Эта книга является первым в отечественной науке опытом тендерно ориентированного описания детской субкультуры, представляющим несомненный интерес для самого широкого круга специалистов. Важность монографии заключается прежде всего в систематизации интереснейших аутентичных материалов по различным аспектам девичьей культуры: от игровых и магических практик до процессов половой социализации. Отдельная глава здесь посвящена вербальным формам девичьей культуры, в том числе рукописным сборникам (альбомам, анкетам, журналам и др.), эпистолярным практикам, произведениям эротической тематики, девичьему любовному рассказу.
Методика исследования девичьего фольклора в работах С.Б.Борисова наглядно демонстрирует одну из актуальных научных тенденций - изучение коллективного вербального творчества в контексте культурных традиций изучаемой группы (возрастной, социальной и т.п). Необходимость и эффективность такого подхода обусловлены самой спецификой современного фольклорного материала - упоминавшейся выше фрагментарностью, распадом его на традиции отдельных субкультур. Изучение фольклорных текстов, таким образом, сопровождается привлечением материалов и методов культурологии, этнографии, социологии, психологии. Комплексный подход приводит к неизбежному расширению предметного поля и методики исследования, но в условиях современного состояния фольклорной традиции эта мера
представляется единственно правильной .
Научные работы последнего десятилетия, посвященные девичьим альбомам, так же как и предшествующие им, носят главным образом
описательный и систематизирующий характер. Вышедшие в эти годы статьи посвящены общей характеристике альбома как фольклорного и - шире -общекультурного явления (М. Калашникова, О. Вайнштейн, А. Чеканова), различным аспектам альбомного бытования (С. Аникина, А. Чеканова), выявлению специфики отдельных жанров (альбомных стихов - М. Калашникова, В. Бахтин, А. Чеканова, песен - Е. Киреева, А. Лазарев, анкеты -В. Базанов, любовных рассказов и других прозаических форм - С. Борисов, С. Жаворонок, Т. Китанина, гаданий и примет - Т. Щепанская, Н. Наумова, А. Чеканова, юмористических форм - М. Лурье, О. Сафонов, В. Лурье) . Работы, посвященные альбомам и русской девичьей культуре в целом, на волне массового интереса к России в 1990-е годы выходят и за рубежом (Г. Хаммарберг, X. Пилкингтон и др.)40.
Начавшееся в 1980 - 90-е годы изучение традиций современных маргинальных субкультур вызвало активное обращение исследователей к коллективному вербальному творчеству солдат, заключенных, туристов, автостопщиков, хиппи, панков и т.д. В числе других фольклорных материалов исследовались и рукописные альбомы - солдат срочной службы (Ю.Кагарлицкий, М.Лурье, И.Райкова, Ж.Кормина, В.Головин, К.Банников, Я.Блажес, И. Иванова, участники сборника «Дембельский альбом - русский Art Brut») и заключенных (М. Калашникова, Е. Ефимова, К. Шумов, С. Кучевасов)41.
Современные девичьи, солдатские и тюремные альбомы послужили материалом для приложения системно-аналитического метода в диссертации М. В. Калашниковой42. С позиции теории литературы и текстологии альбом рассматривался исследовательницей как целостный текст, феномен письменной культуры, обладающий структурой и отличающийся особой поэтикой. Такой подход позволил М. В. Калашниковой при описании альбома отойти от существующей в литературоведении жанровой классификации текстов (как не отвечающей специфике альбомного материала) и группировать их по функциональному признаку, выделяя тексты с выраженной адресацией,
структурообразующие, тематически актуальные и случайные тексты. Одной из основных особенностей современной альбомной традиции исследовательница считает возникновение печатных альбомов - нового типа девичьего альбома, который, при всей исторической преемственности, обладает функциями, не свойственными его рукописному аналогу.
Несомненная заслуга всех посвященных альбомам работ последних лет -в привлечении научного внимания к некогда игнорировавшемуся альбомному материалу, который во многом благодаря этим усилиям сегодня осознается учеными как неотъемлемая часть современного фольклора. Подтверждением служит тот факт, что ни одно из крупных изданий по городскому или детскому фольклору, появившихся в последние годы, не обходится без обращения к рукописному альбому: так, в учебном пособии «Русский детский фольклор» школьному альбому отводится специальная глава, академическое издание «Детский фольклор» публикует альбомные тексты (гадания и приметы), в сборнике «Современный городской фольклор» выходит статья об альбомной традиции43.
Исследование альбомов и других рукописных сборников сильно затрудняется тем, что до недавнего времени они практически не собирались, а немногочисленные материалы, попавшие в архивы, зачастую не были должным образом паспортизованы и описаны. Альбомы нередко копировались выборочно (предпочтение отдавалось фольклорным текстам, имеющим устное бытование); совершенно не собирались сведения о составлении и бытовании альбомов. Активное собирание современного городского фольклора - и в том числе рукописных сборников - началось только в 1990-е годы. Методика собирания и архивирования рукописных фольклорных материалов пока находится в процессе становления. В помощь собирателям нами были разработаны вопросник и методические указания по работе с девичьими альбомами, где, в частности, были сформулированы правила их копирования и паспортизации44.
Особую трудность для изучения представляет история рукописного альбома. В архивных собраниях наиболее полно представлен материал первой половины XIX в. и второй трети XX в. (это связано с расцветом альбома в 1800 - 1840-е гг. и постепенным снижением интереса к нему в последующие годы, вплоть до послереволюционного периода, когда альбомы получили распространение среди грамотной рабочей и сельской молодежи). Материалы конца XVIII и второй половины XIX - начала XX вв. дошли до нас в весьма ограниченном количестве. Эта проблема, с которой приходится иметь дело всем изучающим альбомную традицию, вынуждает в отдельных случаях довольствоваться исследовательскими реконструкциями и гипотезами.
Из обзора литературы, посвященной девичьему альбому, становится очевидно, что в изучении этого явления все еще остается немало пробелов. Большинство указанных работ носит описательный и классифицирующий характер и опирается на материал последних нескольких десятилетий. До сих пор в науке не получили всестороннего освещения история развития девичьего альбома как явления письменного фольклора и воздействовавшие на нее факторы; практически не исследовалось (хотя и констатировалось) взаимодействие альбома с другими фольклорными и внефольклорными формами. Всё это указывает на актуальность избранной темы исследования и широкие перспективы ее дальнейшего изучения. Девичий альбом является ценным источником материалов по современному фольклору и интереснейшим объектом изучения не только для фольклористов, но и для этнографов, историков, культурологов, педагогов; в настоящей работе он рассматривается с позиций фольклористики.
Полисоставность альбома и его промежуточное положение на стыке фольклора, литературы и массовой культуры обуславливают использование различных направлений и методов исследования. Так, в настоящей диссертации изучение современного состояния девичьего альбома и его взаимодействия с другими альбомными разновидностями (солдатским и тюремным) производится при помощи текстологического и сопоставительного
анализа, обращение к более ранним этапам в силу недостаточности сохранившихся материалов в отдельных случаях требует использования методики реконструкции. Наряду с традиционными для фольклористики методами в настоящей работе предпринимается обращение к научному аппарату смежных дисциплин (культурологии, литературоведения, социологии, этнологии).
Целью диссертации является комплексное изучение девичьего альбома как фольклорного явления в синхронном и диахронном аспектах. В соответствии с поставленной целью выделяются следующие задачи, мотивирующие структуру работы:
1) выявление специфики девичьего альбома как фольклорного явления в его
взаимодействии с другими культурными стратами: письменным
фольклором, детским фольклором, профессиональной литературой,
массовой культурой, «третьей культурой», наивным творчеством (глава
D;
поэтапное изучение истории девичьего альбома и отличительных свойств, характерных для каждого периода, в совокупности аспектов бытования, функционирования, текстового содержания и внешней формы альбома (глава II);
исследование многожанрового комплекса современного девичьего альбома (глава III).
Перечисленные задачи впервые рассматриваются в рамках диссертационного исследования, что обуславливает его научную новизну. С позиций фольклористики предпринимается не проводившееся прежде систематическое исследование девичьего альбома в широком общекультурном контексте, касающееся как его актуального состояния, так и истории.
Материалом для изучения стали рукописные альбомы XVIII - XXI вв. из собраний Государственного литературного музея им. А. С. Пушкина (87 альбомов), Российского государственного архива литературы и искусства (227 альбомов), Института русской литературы РАН (Пушкинского дома) (колл.ПЗ,
137, 139), архива кафедры фольклора МГУ (записи экспедиций 1950 - 2000-х гг. в Архангельскую, Кировскую, Нижегородскую, Костромскую, Вологодскую, Ростовскую области, собрания городского фольклора 1990 -2000-х гг. - общим числом около 100 альбомов), архива кафедры русской и зарубежной литературы МГПУ, а также публикации альбомных текстов45. Кроме того, в работе использовались проводимые нами интервью с составительницами рукописных сборников, материалы самоинтервьюирования информантов по предложенному вопроснику (респонденты - школьницы Нижегородской, Костромской, Вологодской областей, студентки и студенты филологического факультета МГУ из разных регионов России), а также собирательские сведения, полученные в ходе фольклорных практик МГУ последних 50 лет.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 5 публикациях, а также докладах, сделанных на межвузовских конференциях «Ломоносов» 2002 - 2005 гг. (МГУ), «Полевая фольклористика» 2002 - 2005 гг. (МГУ), «Языки традиционной культуры» 2002, 2005 гг. (РГГУ), «Фольклор и художественная культура: традиционная культура в архаических и современных формах» 2003 г. (ГРЦРФ).
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов при подготовке лекций, практических занятий, спецкурсов и спецсеминаров по изучению городского фольклора, детского фольклора, письменных фольклорных форм, традиций современных субкультур.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и библиографии.
Девичий альбом: проблемы и пути исследования
При изучении письменного фольклора первостепенной задачей, встающей перед любым исследователем, является выработка принципов классификации материалов и дифференциальных признаков каждого из видов. За отправную точку мы принимаем общепринятое в науке со времен работ В. Я. Проппа понимание фольклорного жанра как совокупности произведений, объединенных общностью поэтической системы, бытового назначения и форм исполнения1. С этой позиции становится очевидным, что в содержании любого альбома отчетливо выделяется комплекс жанров (альбомные стихотворения, новые баллады, романсы, афоризмы, любовные рассказы), находящихся в постоянном взаимодействии друг с другом и с «внешней средой»: другими явлениями письменной и устной фольклорной традиции, литературой и массовой культурой.
Однако указанным критериям фольклорного жанра удовлетворяют далеко не все альбомные тексты. Так, для многих из них нерелевантна одна из важнейших характеристик жанра - связь формы с ее конкретным содержанием (В. Я. Пропп ). Одна и та же форма в девичьих альбомах может наполняться разным содержанием, в результате чего создаются тексты, различающиеся как по своим художественным свойствам, так и по практическому назначению. Например, распространенная в альбоме форма - цикл конструкций тождества {А = В) - может реализовываться в виде: а) афоризмов («Любовь - это теорема, которую нужно доказать; любовь - это яд, покрытый шоколадом»), б) «школьной хроники»3 («Отличник - герой нашего времени; учебный год -хождение по мукам»4), в) «правил любви» («[Парень] подойдет потупив глаза -хочет дружить, подойдет гордо - ненавидит»5), г) классификаций («Подарки. Кольцо - соединение навек, серьги - страдание»6), д) примет («Чешутся оба глаза - смех до слез, чешется правый глаз - будешь плакать» ). Одна и та же альбомная форма, таким образом, может иметь как эстетическое, так и сугубо бытовое содержание. Подобная «омонимия» - отличительное явление девичьего альбома, не характерное для солдатской и тюремной альбомной традиций (важно отметить, что присутствие в составе альбома устойчивых форм, обладающих исключительно практическим характером, - приметы, классификации, «правила любви», «лекции о любви», сонник - также свойственно только девичьим сборникам8).
Особую сложность для классификации представляет еще один круг явлений, специфичных для школьного рукописного творчества, - синтетические структуры, в которых вербальный код неразрывно соединяется с акциональным - игровые формы типа «секретов». Для функционирования вербального текста «секрета» необходимо совершение определенного действия: разворачивание согнутого листка с возможным последующим созданием текста / рисунка («Открыв секрет, себя ты губишь, теперь пиши, кого ты любишь»9) или выполнением определенного действия («Встань перед зеркалом и скажи, не смеясь, «я красивый» десять раз»10). К синтетическим структурам относится и анкета (функционирующая как самостоятельно, так и в составе альбома) -форма организации информации о личных данных, интересах, пристрастиях опрашиваемых лиц, которая зачастую предусматривает выполнение различных заданий составителя.
Таким образом, в сложном многоуровневом пространстве альбома наряду с жанрами вычленяется ряд особых устойчивых формообразований, вследствие чего альбом может быть охарактеризован как гипертекстовая структура11 и рассмотрен в кругу прочих рукописных гипертекстовых структур (песенников, гадательных тетрадей, «пожеланников» и др.), отличающихся друг от друга особенностями содержания, формы, функционирования и бытования12.
Специфика альбома как особой формы рукописного фольклора неоднократно привлекала внимание исследователей, однако все выработанные формулировки опирались лишь на отдельные признаки этого явления (половозрастная среда бытования, многожанровость). Девичий альбом характеризовали как «собрание различных текстов (песен, стихотворений, афоризмов), определяющих особенности функционирования данного явления в коллективе» (М.Калашникова), «рукописную тетрадь, которая ведется школьниками младшего школьного возраста» (С.Аникина), некое единство, образованное соседством различных жанров, которое и называется альбомом (С.Борисов)13. Возникла необходимость универсального определения, которое позволило бы точно охарактеризовать специфику альбома и его отличия от других рукописных сборников.
Таким определением может служить следующее: альбом - рукописный сборник, представляющий собой комплекс вербальных и невербальных составляющих и обладающий качествами полижанровости (присутствие в составе альбома текстов разных жанров и форм), синкретичности (взаимосвязь вербальных и невербальных компонентов альбома), коммуникативности (установка на создание диалогового пространства между читающим альбом и пишущим в него) и лиричности (сосредоточенность на выражении чувств и эстетических пристрастий пишущего). Перечисленные свойства универсальны для всех разновидностей альбома, будь то девичий, солдатский или тюремный, на всех этапах развития.
Полижанровостъ - главный дифференциальный признак альбома, позволяющий отличить его от моножанровых сборников фольклорных текстов - прежде всего песенника. При собирательской и исследовательской работе может возникнуть вопрос: что следует считать полижанровостью и как следует классифицировать сборники, которые содержат малое разнообразие форм, например, только песни и альбомные стихи. Думается, совмещение в рукописном сборнике хотя бы двух жанров, характерных для альбомного творчества (как правило, альбомных стихов и песен, или - в девичьей традиции - стихов и анкеты), а также специфическая организация текстов (упомянутое формирование диалогового пространства между составителем и читателем, для чего используются инициальные формулы, обращения, наставления, рисунки) позволяет назвать такой сборник альбомом. Используемое нами понятие «диалоговое пространство» не равнозначно понятию «диалог» - о присутствии на страницах альбома собственно диалога (то есть обмена репликами между пишущим и читающим(и)) правомерно говорить не всегда, поскольку диалог может и отсутствовать, однако в самой структуре альбома предусматривается возможность диалога, создается поле для общения.
Произведения разных жанров (стихотворения, песни, афоризмы, гадания, рассказы и др.) организуются в альбоме в единое целое благодаря многообразным формам графического и вещественного оформления (рисунки, аппликации, вложенные в альбом предметы и т.п.). Это свойство альбома в соответствии с терминологией, используемой в новейших работах по городскому фольклору, может быть описано термином «синкретичностъ»14. При этом как вербальные, так и невербальные составляющие альбома служат выражению эмоций, раздумий и вкусов пишущих, что позволяет говорить о лиричности альбома (ср. с формулировкой из альбомного стихотворения: «Только эта тетрадь / Может вам рассказать, / Сколько чувств она сохранила, / Сколько грустных ночей перед ней провела, / Обливая слезами чернила...»15).
Альбом с самого начала своей истории предполагал коллективное составление, а значит, обмен информацией и диалог между пишущим в альбом и читающим(и) его. Однако уже в альбомах конца XVIII - начала XIX вв. свойство коммуникативности не везде выражалось в одинаковой степени. В наибольшей мере коммуникативность была присуща альбому, служившему памятной книгой - напоминанием о друзьях, оставивших записи на его страницах16. Функция альбома как хранителя памяти ясно осознавалась носителями традиции и постулировалась в текстах разных жанров. Исследователи альбомной культуры XIX в. подчеркивали значимость этого качества: «Лежащая в основе альбома коммуникация порождает диалоги между его составителями. Выстраивая подобие живого общения, альбом воспроизводит и доверительное объяснение пишущего с владельцем, и реплики вмешавшегося в их "разговор" третьего лица, и даже "беседу" сразу нескольких лиц»17. Такой альбом создавался «напоказ», в расчете на широкий круг читателей, старательно украшался и должен был демонстрировать общественную значимость и тонкий эстетический вкус своего хозяина.
Однако наряду с альбомом-памятной книгой уже в XVIII в. существовал другой тип альбома, предназначенный увековечить не образы друзей, а тексты безотносительно к личности пишущего, - что позволяет назвать его альбомом-сборником18. Поскольку его задачей было сохранить для памяти понравившиеся произведения, он составлялся главным образом одним лицом («для себя») и не содержал игровых и декоративных элементов. Коммуникативность в нем проявлялась слабее, уступая место лиричности; так же как и дневник, такой «интимный» альбом выступал диалогом с самим собой. При этом жанровый состав двух типов альбома зачастую совпадал (стихотворения, афоризмы, романсы, прозаические выписки), за исключением текстов, ориентированных на адресата и распространенных преимущественно в памятных книгах: стихотворных посвящений, комплиментарных записей и т.п. (однако в современные альбомы-сборники такие тексты могут вноситься для памяти)19.
История рукописного девичьего альбома
Традиция рукописных альбомов пришла в Россию из Западной Европы, главным образом из Германии, в середине XVIII века. В Европе альбомы были известны гораздо раньше: в XVI - XVII вв. дружеские альбомы (album amicorum) были, в частности, популярны у странствующих студентов. В Германии альбомы назывались «штамбухами» (Stammbuch), в Англии «кипсеками» (keepsake). Слово «альбом», латинское по происхождению (лат. album - белая книга), в русский обиход вошло из французского языка, где оно означает «памятная книжка».
Наибольшее влияние на формирование русской альбомной традиции оказали немецкие рукописные альбомы, первые образцы которых привезли в Россию выходцы из Германии во второй половине XVIII века. Правда, подобие художественных альбомов в России можно было обнаружить и раньше: например, подносные альбомы с портретами русских царей, изготовленные для царя Алексея Михайловича, или альбом-гербовник, привезенный в Москву участником голштинского посольства 1633 - 1639 гг. Гартманом Граманом.
Формирование традиции русского литературно-бытового альбома В. Э. Вацуро относил к первому десятилетию XIX в. и видел в этом причину того, что до нас дошло незначительное количество альбомов конца XVIII в.1 Эта гипотеза подтверждается и нашими наблюдениями: среди немногих сохранившихся в коллекциях ГЛМ и РГАЛИ альбомов второй половины XVIII в. нет ни одного собственно русского альбома, все они принадлежали выходцам из стран Западной Европы (Германии, Дании), и значительная часть записей в них была сделана за рубежом. При этом они обладали всеми качествами, которые чуть позже будут свойственны русским альбомам: небольшой размер, дружески-интимный характер содержания, наличие сентиментальных клише текстов и графического оформления.
В качестве примера рассмотрим альбом 1779 - 1790 гг., принадлежавший неустановленному лицу, по-видимому, мужчине, немецкого происхождения2. Небольшая книжка в красной кожаной обложке с золотым тиснением содержит стихотворения, памятные записи, афоризмы на немецком, французском, английском, латинском языках. Значительную часть стихотворений составляют сугубо альбомные формульные тексты с изъявлениями любви, дружбы и преданности адресату послания. Главный мотив таких стихотворений -воспоминание (souvenir). Клишированные подписи к стихотворениям и записям восходят к этикетным формулам эпистолярного жанра: «ваш искреннейший друг», «на память от вашего покорнейшего и послушнейшего слуги», «ваш искренний друг и слуга»4. Альбомные рисунки отражают сентиментальную образность: дева у урны, амуры верхом на козе, роза.
Очевидно, формирование характерных свойств русского альбома напрямую связано с европейской традицией, проникавшей в Россию через альбомы иностранцев. Стимулом для развития альбомной традиции, что справедливо отмечалось исследователями, послужило распространение литературных кружков и салонов со свойственной им атмосферой свободного общения и художественного творчества5. Альбом как новая форма непрофессионального литературного и изобразительного творчества попадает в круг других близких явлений, уже существовавших в России: художественного альбома (или, как его называли в XVIII в., «картинной книги»), рукописной книги и песенника6. В сопоставлении с ними выделяются отличительные черты того типа альбома, который мы, принимая терминологию В.Э.Вацуро, будем называть литературно-бытовым.
В отличие от художественного альбома как собрания рисунков, литературно-бытовой альбом представляет собой собрание текстов, сопровождение которых рисунками факультативно. В свою очередь, от рукописной книги альбом отличает характер и происхождение содержащихся в нем текстов. Помимо художественных произведений, которыми исчерпывается содержание рукописной книги, альбом включает в себя значительное число бытовых текстов: памятные записи, заметки, размышления (что обуславливает выбор используемого термина «литературно-бытовой»). Записи в альбоме делаются разными лицами в разное время (в отличие от книги, составляющейся, как правило, одним лицом в ограниченный промежуток времени) с общей целью: оставить владельцу альбома память о пишущих. В этой целевой установке заключается специфическая функция альбома как памятной книги - служить напоминанием (о конкретных личностях, событиях и т.п.). «Мнемоническая» функция характерна и для рукописной книги, но если в ней сохраняется для памяти понравившееся произведение, то в альбоме прежде всего - память об авторе записи . При этом все альбомные тексты и рисунки обращены к конкретному адресату (одному человеку или членам семьи - в случае, если альбом семейный), тогда как рукописная книга ориентируется на широкий круг читателей. Ориентация на адресата проявляется в использовании грамматических форм второго лица, обращений и/или посвятительных записей («На память от...», «Помни и не забывай...» и т.п.):
Два слова для тебя
Люби Бога и не забывай
А.Магденкову8. Текст в альбоме - больше, чем просто текст, поскольку за ним всегда стоит личность пишущего, за счет чего полный смысл альбомной записи раскрывается исключительно в совокупности с внетекстовой информацией, связанной у адресата с образом адресанта и недоступной другим читателям:
...Откроешь в книжке этот стих:
Ему быть может улыбнешься,
Слезою может быть почтишь,
Мой прах в земле расшевелишь;
А может быть и посмеешься:
Когда мой вспомнишь нрав шутливый
Тебе не кстати иногда,
Характер мой нетерпеливый,
Но прямодушный завсегда9. Приоритет пишущего над текстом (важнее, кто пишет, чем что он пишет - ср. с формулировкой из современного альбомного стихотворения: «Ты просила меня написать, / А о чем написать, не сказала...») - еще одна специфическая особенность альбома, которая в книге реализуется прямо противоположным образом: приоритетом текста над пишущим (важно, что написано, и совершенно не важно, кем).
К концу XVIII в. традиция составления альбомов, бывшая в России, так же как и первоначально в Европе, преимущественно мужским развлечением, окончательно закрепилась за женщинами (по наблюдениям В. Э. Вацуро, в русских собраниях первые женские альбомы относятся к 1790-м годам). Альбом стал непременным спутником и юных барышень, и замужних дам; его брали на балы, показывали знакомым.
При этом не следует считать, что женщины были главными носительницами альбомной традиции, как в наши дни. Подобного мнения придерживались М. П. Алексеев, полагавший, что мужские альбомы появились только в 1820-е гг. (хотя сохранившиеся материалы свидетельствуют об обратном), и Л. И. Петина: «...Ведение альбома было занятием в основном дамским»10. По нашим данным - чаще дамским; степень распространенности альбома в женской среде была выше, чем в мужской, однако преобладание было не настолько значительным, как может показаться - так, в коллекциях РГАЛИ и ГЛМ среди 141 литературно-бытового альбома XIX в. (с установленной принадлежностью владельца) обнаружилось 52 мужских, 77 женских и 12 семейных альбомов.
В первое десятилетие XIX в. оформляется многожанровый состав альбома: лирические стихотворения (мадригалы, элегии, эпиграммы, романсы и др.), памятные записи, афоризмы, моралистические изречения (в том числе стихотворные), выписки из литературных произведений. Выбор жанра определяется конкретной задачей пишущего и характером его отношений с хозяином альбома: воздать должное достоинствам и красоте адресата, уверить в расположении пишущего - мадригал; наставить, образовать, дать совет стихотворные и прозаические афоризмы, наставления, изречения; развлечь -юмористические стихотворения, эпиграммы, рисунки, различные игровые формы. Вследствие открытости альбомной структуры на страницы этих книжек могут попадать произведения самой разной тематики: от выдержек из философских трактатов до бытовых заметок.
Центральное место в альбомах на протяжении всего XIX в. занимают стихотворения; их значимость хорошо осознается носителями традиции - ср. с формулировкой из альбомного стихотворения: «В альбомах пишут всё стихи, I А я стихов писать не смею...»11 (курсив мой - А.Ч.). Песенная лирика, очень распространенная в альбомах XX в., в альбомах XIX в. встречается реже; тексты романсов часто записываются вместе с нотами для будущего исполнения . Альбомную лирику отличает упоминавшаяся выше направленность на адресата, которая изменяет статус текста (даже не предназначенного изначально для записи в альбоме) и обеспечивает усвоение его альбомной системой, а также особые тематические приоритеты, связанные с концепцией альбома как памятной книги: память, время, разлука, дружба, любовь.
Современный девичий альбом
Рассмотрение специфики современного девичьего альбома необходимо начать с проблемы его именования, поскольку, в отличие от предыдущих этапов, в наши дни носительницами альбомной традиции она решается по-новому. (Эта проблема актуальна и для исследования других форм альбома: тюремного и солдатского). Несмотря на то, что в большинстве научных работ для характеристики создаваемых и бытующих в девичьей, армейской и тюремной средах полижанровых рукописных сборников используется термин «альбом», сами составители предпочитают называть их песенниками, тетрадями, блокнотами (солдаты и заключенные), анкетами (школьницы). В девичьей традиции различия в номинации мотивируются жанровым составом: тетради, содержащие анкеты, независимо от того, присутствуют ли в них другие жанры, девочки называют анкетами; тетради, включающие только песни (или еще и стихотворения) и не содержащие анкет, именуются песенниками1 или тетрадями (иногда встречаются более развернутые заголовки: «тетрадь для стихов и песен», «тетрадь любви»). Понятие «альбом», по нашим наблюдениям, начинает постепенно выходить из бытования с 1960-х годов; сейчас в заголовках своих тетрадей девочки используют его чрезвычайно редко (однако такие примеры все же есть). В армейской среде интересующие нас сборники чаще всего называют блокнотами, а в тюремной -блокнотами или тетрадями2.
В качестве характерного примера того, как решается проблема именования и классификации носительницами девичьей альбомной традиции, можно привести альбомную классификацию, предложенную студенткой филологического факультета МГУ Е. Чириковой в комментарии к собственному альбому, скопированному ею для архива кафедры фольклора. Выделяя в отдельные типы «девчачьего фольклора» анкеты, песенники и тетради пожеланий, сама студентка ни разу не употребляет в качестве жанрового определения этих рукописных сборников термин «альбом», заменяя его формулировками «анкетная тетрадь», «анкета» или просто «тетрадь». Характерно, что термин «альбом» она не употребляет даже в том затруднительном случае, когда ей необходимо дать наименование полижанровому сборнику, для исследователя представляющему классический тип альбома: «Не во всякой тетради можно найти сонник. Объем его очень большой, поэтому долго писать, однако в больших, настоящих тетрадях, содержащих в себе и анкету, и листы для пожеланий и рисунков, и «Секреты», и всевозможные гадалки, спотыкалки, чихалки, чесалки, икалки, плакалки, и даже заговоры, сонник присутствует обязательно» (курсив и выделение мои -А. Ч.)\
Нужно заметить, что понятие «альбом», которое на сегодняшний день не соотносится девушками со своими тетрадями и не используется ими, часто до сих пор встречается во многих альбомных стихах, в том числе инициальных. Это можно объяснить устойчивостью альбомного репертуара, сохраняющего без изменения многие давние клише, даже утратившие былую актуальность. Потому современная тетрадь с надписью «Анкета» вполне может открываться строками: «Мой альбом для того существует, / Чтоб друзей и подруг вспоминать»4. А вот для тюремной и солдатской традиций это за редкими исключениями нехарактерно («Открой блокнот, мой друг или подруга, И пробегись глазами по строкам...»5).
На сегодняшний день альбом занимает главное место среди письменных форм коллективного творчества девочек-подростков. Он пользуется огромной популярностью: как и двести лет назад, когда обладательницей альбома была каждая уездная барышня, так и сейчас тетрадку с песнями, анкетой и стихами можно найти практически у любой школьницы. Постепенно возраст носительниц альбомной традиции становится моложе - по нашим наблюдениям, сегодня составлением альбомов увлекаются уже в 3 - 4 классах. Причина этого, видимо, заключается в том, что современные девочки начинают интересоваться «взрослыми» темами гораздо раньше, чем когда-то их мамы, и альбом становится им неинтересен. Да и масс-медиа услужливо предлагают им всё новые и новые альтернативы: от подростковых журналов до молодежных сериалов и энциклопедий для девушек.
Непременными условиями формирования альбомной традиции являются наличие замкнутой половозрастной или социокультурной группы и/или ситуация ограниченности способов творческого и эмоционального самовыражения; неслучайно главные сферы функционирования альбома -школа, армия и тюрьма, а многие девочки начинают вести альбомы в летних лагерях и больницах. Эта ситуация имеет место в армейской и тюремной средах в условиях отсутствия свободы личности, невозможности ее самореализации, тотального контроля, изоляции от близких и других факторов. У школьников ограниченность способов самореализации обуславливается несколько иными причинами: возрастными, социальными и культурными. Имея доступ к культурным формам высокого уровня и широкие возможности выбора способов творческого самовыражения (что характерно для детей из городской интеллигентской среды), девочки реже заводят альбомы и, как правило, ненадолго, под воздействием коллективного примера, а не из душевной потребности. С течением времени девушки «перерастают» альбом с его односторонним представлением мира, ограниченным кругом сентиментальных идеалов - растущие интеллектуальные и эмоциональные запросы требуют иных способов реализации.
А. Ханютин справедливо отмечал: «Очевидно, в итоге отмеченного нами процесса разрушения верхних "этажей" альбомной культуры, размывания ее литературного "ядра", альбом полностью перешел в ведение групп с низким социальным статусом, превратился в сугубо массовую, низовую, китчевую форму, не имеющую жанрового эквивалента на более высоком культурном уровне»6. «Низкий социальный статус» носителей современной альбомной традиции - одна из важных особенностей бытования альбома, причем речь здесь идет не только о принадлежности к определенному слою общества в целом (что и подразумевал А. Ханютин), но и положении внутри своего коллектива. Альбом - знак взросления, перехода от одного состояния к другому, делающий его владельца полноправным членом группы: с появлением альбома новичок воспринимается как настоящий солдат или вор, а девочка - не как ребенок, но готовая постигать науку любви девушка. Альбом выступает показателем принадлежности к конкретной субкультуре, а потому его составление зачастую является обязательным (особенно в армии), а отказ от ведения альбома может восприниматься как вызов социуму. Однако такое значение альбом имеет только для тех, кто еще не упрочил свое положение в коллективе и не может добиться уважения другими способами. Для состоявшихся членов социума альбом - детская забава. Иронически относятся к альбомам и взрослые женщины, и офицеры, и рецидивисты.
Таким образом, главной функцией альбома (во всех средах бытования) является его участие в процессе социализации, то есть включения индивида в состав сообщества, которое сопровождается усвоением системы знаний и культурных традиций. На значимость социализационных функций альбома и анкеты указывают сами их составительницы: «...Как раз фишка, что когда у тебя есть анкета и столько людей в нее пишет, пишут тебе всякие хорошие слова, это очень приятно, это как-то так, ты чувствуешь себя...у тебя такой социальный статус, тебя все так любят, что ты такой замечательный человек, у тебя столько друзей» . В свою очередь, несоставление альбома или анкеты нередко бывает связано с маргинальным положением в группе: «[Те, кто не вел анкету] в основном, это были те девчонки, кто...ну, я боюсь, что если бы даже они давали анкету, то кто-то сказал бы: «Я не хочу заполнять». То есть они, может быть, не пользовались такой популярностью» .
Выделяется ряд других функций, одинаково актуальных для каждой из разновидностей альбома.
1. Коммуникативная функция.
Альбом является поводом к общению, обмену информацией, что очень важно в юном возрасте. Эту функцию как в составе девичьего альбома, так и вне его особенно удачно выполняет анкета. Альбом реализует стремление к коллективности - стимулом к ведению альбома для девочек в большинстве случаев служит пример сверстниц.
2. Развлекательная функция.
Типичный ответ школьниц на вопрос собирателя, с какой целью они ведут альбомы, - «просто так, для интереса, для развлечения». Развлекательная функция альбома - одна из немногих, которые осознаются самими носителями альбомной традиции и способствуют сохранению интереса к этому виду творчества.
3. Архивирующая функция.
Французское слово album означает памятная книга , и сохранение в памяти - не важно, образов ли друзей или полюбившихся текстов - было и остается главной задачей альбома.
В час досуга альбом открывая
Ты не раз его весь прочтешь.
И прошедшие дни вспоминая
Может быть и меня вспомянешь9.