Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Материнская поэзия 15
1 Колыбельные песни 16
2 Пестушки и потешки 46
3 Прибаутки 52
Глава 2. Творчество детей 57
1. Заговоры-шутки 57
2. Заклички и приговорки 59
3. Сказки 65
4. Загадки 80
5. Молчанки 83
6. Обрядовые песни 85
7. Считалки 96
8. Дразнилки и поддевки 104
9. Скороговорки 110
10. Сечки . 114
11. Игра 116
12. Жеребьевки и наказания 134
13. Магия детей 141
Заключение 147
Библиография 150
Источники 157
Список информаторов 160
Список сокращений 164
Введение к работе
Жизнь детей не всегда можно отделить от жизни взрослых, ведь у первых есть свое видение окружающей действительности, ибо они, подражая взрослым, создавали свои творения на каждой возрастной ступени, передавая их из поколения в поколение.
Это обусловлено двумя существенными взаимосвязанными факторами — бытом и психикой ребенка, которые определяют выбор создаваемых образов детского устного творчества.
Однако детский фольклор представляет интерес не только с этой стороны, но и тем, что при помощи детского творчества можно легче и лучше понять многое в жизни человека на разных этапах. Данная работа посвящена изучению осетинского детского фольклора, теме, которая до сих пор не была предметом специального исследования, хотя начало изучения устного народного творчества осетин восходит к середине XIX в.
В разное время были опубликованы произведения разных жанров осетинского фольклора (сказания, песни, легенды, предания), но произведения детского фольклора оставались за пределами внимания ученых.
Необходимость обращения к этому неизученному пласту в осетинской фольклористике — явление закономерное и назревшее.
Детский фольклор осетин, как и других народов, представляет собой с одной стороны художественное творчество, а с другой - устную народную педагогику. Он тесно связан с народным бытом, этнографией и этикой. В нем находят выражение идеалы народа. Все вышеизложенное определяет актуальность диссертационного исследования.
Цели и задачи нашего исследования в значительной мере определились значимостью этой темы в осетинской духовной культуре. Ключевой целью работы были характеристика жанров детского фольклора и их включение в научный оборот.
Для достижения исследовательских целей решались такие задачи: систематизация собранного материала, определение его жанрового состава, проведение жанровой классификации, художественный анализ текстов, определение путей и форм перехода отдельных видов фольклора из репертуара взрослых в репертуар детей.
Источниками исследования послужили тексты, которые были опубликованы в выпусках "Памятники народного творчества осетин", "Осетинские тексты" ДЛонкадзе и В.Цораева, "Ирон адавмы сфаглдыстад" (Осетинское народное творчество).1 Они были дополнены неопубликованными материалами, извлеченными из фольклорных фондов ОРФ СОИГСИ, и полевыми материалами, собранными автором. Полевые фольклорно-этнографические материалы записаны от жителей Северной и Южной Осетии с 1976 по 2000 год.
Методологическую основу диссертационной работы составляют фундаментальные исследования отечественных фольклористов в области детского фольклора. Это труды О.И.Капицы, Г.С.Виноградова, Н.М.Элиаш, В.П.Аникина, М.Н.Мельникова2 и других авторов. В целях конкретизации специфики осетинского детского фольклора использованы сравнительно-типологическая, историческая методика, методы непосредственных полевых наблюдений.
Научная новизна работы. Выполненное исследование представляет собой первое диссертационное изучение детского фольклора осетин. В работе впервые систематизирован архивный и собранный автором полевой материал, послуживший базой для научной классификации жанров, определены их типологические черты и национальное своеобразие, изучены их художественные особенности.
1. Памятники народного творчества осетин. Владикавказ., B.1-I925. В.Н-1927. В.Ш-1928. B.IV-1930. B.V-1941. Приложение к XIV тому Записок Императорской Академии наук. №4. СПб., 18б8.(Осетинские тексты, собр. Д.Чонкадзе и В.Цораевым). Ирон адаемы сфэелдыстад (в двух томах). Орджоникидзе, 1961. 2 Капица О.И. Детский фольклор. Л., 1928.
Виноградов Г.С. Русский детский фольклор. Игровые прелюдии. Иркутск, 1930. Элиаш Н.М. Русские колыбельные песни. Диссертация кандидата филологических наук. Сызрань, 1944. Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки, детский фольклор. М., 19S7. Мельников М.Н. Русский детский фольклор. М., 1987.
Теоретическая значимость и практическая ценность диссертационной работы заключается в том, что полученные научно-теоретические результаты и выводы могут быть реальным подспорьем дальнейшим исследованиям детского фольклора, в создании научной истории осетинского фольклора.
Материалы и результаты исследования могут быть использованы в качестве спецкурса по теории фольклора, учебного пособия для студентов-филологов, методического источника для исследователей, специализирующихся на исследовании фольклора, а также для педагогов школ и воспитателей детских домов, ясель и просто родителей.
На защиту выносятся следующие положения:
Детский фольклор отражает древнейшие стадии развитии человечества. В детских песнях и играх воспроизводятся время и события давно ушедшего времени. Осетинский детский фольклор, как и фольклор всех народов - ключ к пониманию художественных вкусов, творческих возможностей осетинских детей.
Материнская поэзия - произведения, созданные взрослыми для детей. Одни носят функцию успокоительную, другие способствуют поднятию тонуса. И те и другие носят национальный характер.
Жизнь взрослых и жизнь детей сосуществуют в органичном единстве и неразрывны. Последние повседневно участвовали в обрядовой жизни взрослых. Некоторые обряды сохранились, а другие вышли из активного употребления старшими. Этими выпавшими из взрослого репертуара обрядами дети стали забавляться, и они сохранились как игры с дополнениями, изменениями.
Игра — необходимый способ социальной жизни. Это подготовка к настоящему действию, борьбе и труду.
Позитивный или негативный отпечаток прошлого - укоренившееся и повседневное явление. Дети не исключение. В их играх это тоже проявляется: словесные формулы, магические движения.
Апробация работы. Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры русской литературы СОГУ и рекомендована к защите.
Основные положения и результаты исследования были доложены на научных конференциях и освещены в научных статьях и тезисах.
Структура. Композиция исследования диктуется поставленными задачами работы. Она состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
Велико и непреходяще значение вечно живого словесного народного творчества, являющегося одним из главных источников развития духовной культуры каждого народа, и осетины в этом отношении не исключение.
Носителями и хранителями устного творчества являлись и являются умудренные жизненным опытом взрослые - и мужчины, и женщины. Но они не только хранили, но и обогащали состав устных произведений. Создавая новые произведения, они следовали лучшим образцам творений предков, завещавших любить родную землю, родной аул, быть бесстрашными и справедливыми. Они сознавали, что фольклор открывает душу народа, что легенды и мифы воспитывают в людях лучшие человеческие качества.
На Кавказе издревле люди старшего поколения старались привить подрастающим поколениям не только любовь к родным местам, народу, обьпаям (рамки горской народной педагогики), обрядам, но и к правильному пониманию значения окружающего мира. При этом старшие старались считаться с возрастными особенностями детей.
Жизнь детей не всегда можно отделить от жизни взрослых, ведь у первых есть свое видение окружающей действительности, ибо они, подражая взрослым, создавали свои творения на каждой возрастной ступени, а это переходило из поколения в поколение, то есть они тоже предстают носителями и создателями фольклора.
Это обусловлено двумя существенными взаимосвязанными факторами -бытом и психикой ребенка, благодаря которым определяется выбор создаваемых образов детского фольклора.
Однако, детский фольклор представляет интерес не только с этой стороны, но и тем, что при помощи детского творчества можно легче и лучше понять многое в развитии человека на разных этапах или ступенях его существования в прошлом.
В отечественной фольклористике творчество детей как автономная область народной поэзии получило признание в начале Х1Х-го столетия, хотя образцы его появились в глубокой древности, и они определяли историческую память народа, отображающую время и события давно минувших дней.1
Детский фольклорный материал накапливался долгие годы этнографами, лингвистами, но он продолжительное время не вводился в научный оборот. В отличие от других жанров детский фольклор имел «сиротскую долю» в науке и только изредка появлялись отдельные произведения, в журналах «Подснежник», «Звездочка», «Маяк».
В 1868 году в печати появилась первая ласточка детского фольклора -сборник «Детские песни», который подготовил и выпустил видный этнограф-фольклорист Петр Алексеевич Бессонов.
Издание стало значительным культурным событием. П.А.Бессонов отчетливо понимал и различал быт взрослого и быт ребенка, их отличительные черты, которые невозможно сблизить без ущерба, различал взаимоотношения возрастных групп, их взаимозависимость.
Материал «Детских песен», а точнее 150 потешек, колыбельных песен, считалок, дразнилок и др. оказался довольно разнообразным, великолепно и компетентно подобранным.
В 1898 году появилась еще одна книга — «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п.» русского и белорусского фольклориста и этнографа П.В.Шейна, в которой автор выделил детский фольклор в отдельный пласт народной словесности. Автор книги П.В.Шейн сделал первую попытку классификации детского фольклора.
1 Сахаров И.П. Песни русского народа, СПб., 1839;
Терещенко А. Быт русского народа. Ч.Ш и IV, 1848;
Авдеева Є.А. Из воспоминаний // Отечественные записки. T.63,1849, №4.
В конце XIX века интерес специалистов к детскому фольклору возрастает. Стали появляться специальные статьи, посвященные вопросам детского фольклора.1
В пореформенное и последующее время десятки фольклористов, этнографов, педагогов, литераторов систематически собирали и изучали детское творчество. По научному уровню публикаций, исследований выгодно выделя-лись труды ученых XX века О.И.Капицы, Г.С.Виноградова, К.И.Чуковского.
Г.С.Виноградов положил основание научной разработке вопросов детского фольклора.3 Он был не только исследователем, но и большим знатоком детского быта, что повышало ценность его работ.
Крупным специалистом по детскому творчеству являлась О.И.Капица, которая считала, что изучение детского фольклора и быта должно занять место не только в этнографии, но и в работе педагогов. Детский фольклор один из надежных путей, который подводит нас к познанию ребенка, и он является «неиссякаемым источником для детской книжки и для работы с детьми в разных направлениях».4 Она полагала, что изучение детской литературы должно начаться с изучения детского фольклора.
В 1927 году по инициативе О.И.Капицы при Государственном Русском Географическом обществе была учреждена Комиссия по детскому фольклору, быту и языку. О.И.Капица совместно со студентами Ленинградского пединститута им.А.Герцена вела работу по собиранию и систематизации материалов детского фольклора многих народностей, живущих на территории тогдашнего СССР. Членами Комиссии была начата исследовательская работа. В 1930 году вышел первый сборник «Детский быт и фольклор»3. К сожалению, на этом работа Комиссии была прервана.
'Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1862, № 139;
Кудрявцев В.Ф. Детские игры и песни Нижегородской губернии. Нижний Новгород, 1871;
Можаровский А. Из жизни крестьянских детей Казанской губернии. Казань, 1882;
Покровский Е.А. Детские игры, преимущественно русские. М., 1887;
Его же, Детские подвижные игры. М., 1892.
Ветухов А. Народные колыбельные песни // Этнографическое обозрение, М., 1892, №1-4.
2 Мельников M.H. Русской детский фольклор. М., 1987, с.9.
3 Виноградов Г.С. К изучению народных детских игр у бурят. Иркутск, 1922.
4 Капица О.И. Детский фольклор. Л., 1928, сЗ-4.
1 Детский быт и фольклор. Л., 1930.
Немалый интерес представляет книга известного детского писателя Кор-нея Ивановича Чуковского «От 2 до 5»1, которая выдержала огромное количество изданий. В ней автор с удивительной чуткостью, знанием детской психологии и детского быта анализирует и прослеживает процесс детского творчества. С большой любовью и знанием тонкостей детской психики, присущей лишь матерям, бабушкам, прослеживает он богатый всякими неожиданностями детский язык.
В 1957 г. вышла работа В.П.Аникина «Русские народные пословицы, по-говорки, загадки и детский фольклор» . В книге автор дает характеристику «малых» жанров фольклора. Оригинальным исследованием является монография современного специалиста по детскому фольклору М.Н.Мельникова «Рус-ский детский фольклор» . В ней рассматриваются виды и жанры детского фольклора в непосредственной связи с народной педагогикой. Автор рассказывает об истории изучения детского творчества, его бытовании, предлагает тексты.
Во второй половине XX века во многих республиках ученые начинают уделять внимание собиранию и активному изучению детского фольклора.
Защитили кандидатские диссертации по данной проблеме Абакарова Ф.З. из Дагестана, Таракина Э.Н. из Мордвы, Рочев Ю.Г. из Коми, Хашба Р.А. из Абхазии и другие.4.
К детскому фольклору осетин, к его изучению интерес тогда только пробуждался. И то, что он до сих пор оставался незамеченным или обойденным,, имело следствием большие упущения, так как многие детские произведения были утеряны.
Еще в XIX веке одни из первых осетинских просветителей Василий Цо-раев и Даниил Чонкадзе собрали небольшое количество загадок и четыре сказки, которые опубликовал академик А.Шифнер1.
1 Чуковский К.И. От 2 до 5. Л., 1939.
2 Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. MJ957.
3 Мельников М.Н. Русский детский фольклор. М., 1987.
4 Абакарова Ф.З. Детский поэтический фольклор народа Дагестана. Махачкала, 1979; Таракина Э.Н. Мордовский дет
ский фольклор. Саранск, 1971; Рочев Ю.Г. Детский фольклор Коми. Сыктывкар, 1972; Хашба Р.А. Абхазский детский
фольклор. Сухуми, 1979.
К осетинскому народному творчеству обратился и Вс.Миллер. Он в первую часть своих «Осетинских этюдов» включил тоже несколько сказок.2
Осетинские сказки привлекли внимание известного публициста Евг.Баранова, который стал печатать их в газетах, а затем в числе сказок народов Кавказа издал отдельной книгой.3
После этого наступило долгое затишье. В 20-30-х годах XX века знатоки осетинской этнографии, языка и истории А.Толасов, ПСобиев, М.Гарданов, Г.Дзагуров, Б.Алборов, Г.Гуриев стали записывать устное творчество детей и делали это попутно, производя записи по истории, этнографии и языку осетин.
Записи производились без строгой научной программы. Позднее некоторые из записанных этими авторами детских произведений были опубликованы во втором выпуске «Памятников народного творчества осетин».4
Эти же самые тексты были включены в хрестоматию для осетинских педагогических институтов и училищ.5 Многие жанры детского фольклора остались вне поля зрения записывающих. Долгие годы осетинские дети не имели ни одного сборника детских песен. Не включали их ни в «Абеты чиныг» («Букварь»), ни в «Книгу для чтения на родном языке».6
Весомым вкладом в осетинскую науку является фундаментальное издание двухтомника «Осетинское народное творчество», подготовленное З.М.Салагаевой.
Составитель в соответствии с существующими жанровыми особенностями размещает произведения устного народного творчества, начиная нартскими сказаниями и кончая фольклором 1941-1945 гг.
Во втором томе этого издания насчитывается 31 детская песня, лишенные принципа внутрижанровой систематизации.
Приложение к XIV тому Записок Императорской Академии наук. № 4. СПб., 1868. (Осетинские тексты, собр.Д.Чонкадзе и В.Цораевым),
2 Миллер В.Ф. Осетинские этюды, Ч.1., Ученые записки Императорского Московского Университета. М., 1881.
3 Баранов Евг. Сказки кавказских горцев. Издательство ИДСытина, М.,1913.
4 Памятники народного творчества осетин. Вып.И. Дигорское народное творчество в записи М.Гарданти, Влас, 1927.
5 Ирон адаемон сфаелдыстад. Составители К.Казбеков и Г.Калоев. Дзауджикау, 1949.
6 Исключение составляют «Книга для детей». Составитель С.Мамитов, Батум, 1908; «Дигорон дзурд». Составитель
М.Гарданти, Дзауджикау, 1927.
7 Ирон адэемы сфаелдыстад. Составитель З.М.Салагаева, Орджоникидзе, 1961.
Нельзя не сказать и о сборнике, который составила Т.А.Хамицаева.1 Это знакомые нам детские песенки, но только даны они в переводе на русский язык (переводчик Н.Гребнев). Нам кажется, что книга бы выиграла больше, если бы рядом с переводом были и оригиналы.
Юго-Осетинским книжным издательством «Иристон» в 1978 г. была выпущена книга Агниан (Агнаевой-Царукаевой Дарий Увазовны) «Мады сагъаестге», подготовленная братьями А. и В.Царукаевыми.2
Агниан была от природы одарена талантом сказительницы. Многие песни она услышала от своей бабушки Уасии. Феноменальная память, уникальный талант помогли ей до последних дней своих сохранить в памяти детские песни. Многие из песен известны до сих пор в народе, но некоторые оригинальны. Язык книги богат и своеобразен. Правда, в некоторых текстах ощутимо вмешательство составителей, сильна субъективная обработка. Составители делают попытку разместить материал по жанрам.
В начале 90-х годов вышла из печати небольшая книжка «Гакк-гакк».3 Это все те же самые песни, которая издала З.М.Салагаева в «Осетинском народном творчестве». Неизвестный составитель позволил себе вмешательство в фольклорные тексты, что недопустимо.
Безусловно радостным событием для осетинских детей было издание книги «Нэе хурты хуртзен»4, которую подготовили и издали писатели И.Айларов, Г.Бицоев, М.Дзасохов. Это хрестоматия для дошкольных учреждений.
Однако в раздел народных игр и песен для детей (15) авторы почему-то включили свадебные («Алай» и «Кизгутти зар») и трудовую песню («Хуари зар»). Кроме того, авторы дают словарь трудных слов. Но здесь самые трудные, непонятные слова остаются без объяснения (с.36 -«Алай», с.40 - «Зуйла»).
У меня растет сынок. Осетинские народные песни. Составитель Т.А.Хамицаева, Орджоникидзе, 1974.
2 Агниан. Мады сагьжстаг. (Напевы матери, сказки, сказания, стихи на осетинском языке), Цхинвал, 1978.
3 Гакк-гакк, куыдзы гакк. Дзауджнкау, 1991.
4 На? хурты хуртэен. Составители И.Айларов, Г.Бицоев, М.Дзасохов. Дзауджнкау, 1990.
В это же время вышла из печати хрестоматия для детского сада «Бакэесаем сабитэен» («Прочтем детям»).1 В книгу включены художественные произведения осетинских писателей и поэтов, а также большой фольклорный материал. Составитель включила сказки, загадки, поговорки.
Все эти издания свидетельствуют о том, что детский фольклор осетин обращает на себя все больше внимания.
Среди исследователей, занимавшихся проблемой детского фольклора с самого начала и даже сегодня существует довольно много мнений с немаловажными расхождениями. Так Г.С.Виноградов - крупный советский исследователь детского фольклора, считал, что «Детский фольклор составляют произведения, которых не включает репертуар взрослых, это совокупность произведений, исполнителями и слушателями которых являются сами дети».2 Исходя из этого, он не причислял колыбельные песни к детскому фольклору.
Другого мнения придерживалась исследовательница этого жанра О.И.Капица, определявшая «детский фольклор как творчество взрослых для детей, и как собственно и детское традиционное творчество».3
Формулировка, данная О.И.Капицей, была поддержана многими фольклористами, которые указывали на «многослойность» детского фольклора и его разновидности.
Согласившись с ее мнением, а также с теми, кто поддержал О.И.Кашщу, можно определить детский фольклор как специфическую область устного народного творчества, объединяющую произведения взрослых для детей, произведения взрослых, ставших детскими в силу каких-то обстоятельств и собственно детское творчество.
Некоторые ученые более позднего периода, как А.Н.Мартынова, Э.С.Литвин склонны относить их (колыбельные песни) к произведениям женской материнской поэзии.4
1 Гуыриаты М. Бакэесхм сабитан. Дзауджикау, 1991.
2 Виноградов Г.С. Народная педагогика. Издательство Восточно-Сибирского отделения Российского Географическо
го общества. 1926. С.29.
3 Капица О.И. Детский фольклор. Л., 1928, С.5.
4 Мартынова А.Н. Опыт классификации русских колыбельных песен // «Советская этнография», 1974. № 4; Литвин
Э.С. Песенные жанры русского детского фольклора //Советская этнография, 1972, №1.
Исследователь осетинской литературы и фольклора Ш.Ф.Джигкаев -первый в осетинской фольклористике, кто обратился к осетинским колыбельным песням. Он также считает, что колыбельные песни не относятся к детскому фольклору: «сываеллаетты фольклормэе нае хауынц»1, но почему-то это не доказывает.
Определяя специфику фольклора для детей, не следует возводить ее в некую самоцель, поскольку это приведет к обеднению исследуемого предмета. Но нельзя не сказать, что колыбельные песни — это связующее звено между взрослым и детским фольклором, т.е. это мост из взрослого мира в мир ребенка.
Ведь колыбельные песни и пестушки специально созданы для детей и исполняются взрослыми.
Некоторые фольклористы склонны относить их к семейно-бытовым, другие упоминают о них, как о детском фольклоре, и в результате выходит, что они не включаются ни в семейно-бытовой фольклор, ни в детский фольклор, т.е. они выпадают вообще из книг по фольклору.
По выше упомянутой причине, в силу того, что они адресно создаются конкретно для детей, которые пользуются ими до 12-13 лет, мы относим их к детскому фольклору.2.
Имеющийся на сегодня материал по детскому фольклору осетин позволил нам предложить такую его классификацию:
Материнская поэзия, т.е. творчество взрослых, специально предназначенное для детей.
Творчество детей. Это собственно детский фольклор, т.е. произведения, созданные самими детьми, и произведения, которые вошли в детский фольклор из взрослого репертуара. Эту группу мы считаем наиболее сложной, т.к. сюда вошли произведения устного народного творчества самых различных жанров.
Надо отметить, что эта классификация представляет много трудностей и, пожалуй, она далеко не во всем совершенна. Порой сложно провести четкие
1 Джигкаев Ш.Ф. Статьи. Орджоникидзе, 1986. С.50.
2 Нами зафиксированы конкретные примеры.
границы не только между отдельными группами, но и между творчеством детей и творчеством взрослых. Определенную трудность представляет и терминология, которую необходимо выработать. При сборе материала и его классификации мы руководствовались работами, посвященными проблемам русского, адыгского, дагестанского, абхазского фольклора, т.к. они лучше изучены.
Колыбельные песни
Еще в древности люди хорошо понимали, что в первые годы жизни детский организм занят, главным образом, собственным созиданием, что разум и воля его дремлют и природа откладывает их развитие на будущее время.2 И нас поражает все то, что происходит в этот период. По данным психоневрологических наблюдений было замечено, что, появившись на свет, ребенок не видит и не слышит, слабо реагирует на боль, а через год он не только проявляет музыкальное восприятие, но его уже радуют песни, он понимает разговорную речь и сам лепечет что-то. С необыкновенной быстротой идет его физическое и пси 17хическое развитие. И этому содействуют, направляют эти процессы средства народной педагогики. Колыбельная песня способствует развитию у совсем еще маленького ребенка слуха, ритма, способствует общему развитию внимания. Монотонная колыбельная песня с непонятными на первых порах ребенку словами, своим несложным, довольно простым ритмом успокаивает ребенка и эти «звуки... также приятны, как теплота, как теплая постель, как ванна, как пища»1. Одним из наиболее сложных вопросов является вопрос о том, когда и при % каких конкретных условиях возникла колыбельная песня, в каких условиях протекало ее становление и развитие в качестве жанра фольклора. Этому большое внимание уделяли в своих работах А.Ветухов, Н.Элиаш и М.Мельников.2 Мир матери, ее характер, чувства, заботы и тревоги — все так или иначе отражено в колыбельной поэзии, но это сделано не инстинктивно, а добыто опытом многих тысяч поколений матерей и пестуний. Матери за ошибки расплачивались здоровьем своих детей, их развитием. Но лучшие результаты закреплялись в сознании и постепенно, трудно, но вы рабатывались средства народной педагогики, в том числе и колыбельная поэзия.3 Колыбельная песня — продукт общественного опыта. Она возникла не потому что кому-то из матерей захотелось излить свои чувства и переживания, а как эффективное средство усыпления ребенка. Ведь сон - условие быстрого роста и развития - великое укрепляющее «средство, данное природой», и тот, кто лишается его, очень страдает от этого. Ш.Джигкаев в своей статье «Ирон фольклорон авдазны зарджытаз» («Осетинские фольклорные колыбельные песни»)4 соглашается с мнением А.Мартыновой, которая утверждает, что, «пройдя многовековой путь развития, колыбельные песни утрачивают заклинательную функцию, которая оттесняется на задний план результатами более позднего художественного творчества. Основным назначением колыбельных песен, как и других лирических жанров, становится отражение мыслей, чувств, настроений человека».1 Интересно мнение испанского поэта и драматурга Гарсия Лорки о происхождении колыбельных песен. Он считает, что «колыбельная песня придумана бедными женщинами, для которых ребенок - бремя, тяжкий крест, нести который часто невмочь. Каждое дитя, вместо того, чтобы быть радостью, становится проклятием, и, естественно, мать не может не петь ему, хотя и со всей любовью, о том, как жизнь уже не радует ее».2 Колыбельную поэзию принято считать одним из самых древних жанров фольклора. Эти песни просто состояли из слов, переходящих в устойчивые формы. В них (песнях) «таится дыхание истории, ее вечный смысл без дат и фактов»... Эти песни сопровождались легким покачиванием дитя. Укачивание ребенка — это не только медицинский, но педагогический и психологический процесс. Оно «образует могучую связь между матерью и ребенком и делает их любовь глубже и задушевнее».3 Этого нельзя сказать о матерях-осетинках. Осетинская семья была большая, где строго соблюдались все обычаи и обряды. Ребенка большей частью нянчила бабушка, или женщины, или девочки из этой же семьи. В редких случаях мать укачивала сама. Она была занята домашними делами (по обычаю она даже не имела права брать ребенка на руки при старших), ей некогда было петь колыбельные. Их обычно младенцу напевала та, кто ухаживала за ним. Большей частью потому в осетинских колыбельных песнях нет грустных нот, которые встречаем у других народов. И только одна песня, записанная учителем М.Гардановым, с темой грусти. Вообще колыбельные песни дают ценный социально-бытовой материал, совпадающий в творчестве разных народов. Согласно представлениям народа, рождение ребенка с самого начала сопровождается комплексом обрядов. «Тотчас же после рождения ребенка мыли в теплой воде без всяких примесей, в деревянный таз (тавап) клали ножницы как предохранительное средство против чертей, одевали чистую рубашонку ... продевали через отверстие чесалки для шерсти, чтобы «обезопасить» от козней чертей... Повторялось это три раза, после чего чесалку на 3 дня клали под изголовье роженицы. Новорожденного ... обливали кровью черной курицы». Так обстоятельно описала суеверные обряды осетин, исполняемые при рождении ребенка, Е.Г.Пчелина - крупный отечественный этнограф.
Прибаутки
Расцвет детского фольклорного репертуара приходится на период, когда социальная жизнь детей наиболее активна, наиболее интенсивна — от пяти-семи до четырнадцати лет. Заметно меняются как жанры, так и способы передачи фольклорных текстов. Дети ищут, творят, выдумывают и создают для себя условия, необходимые для приобщения к детской традиции. Они стараются находить места, чтобы им не мешали, и они свободно посвящали себя игре, полностью ей отдавались. Дети любят участвовать в стихийно сложившейся игровой группе из детей разного возраста. При этом младшие в таких играх просто наблюдают за старшими, а где-то за взрослыми и перенимают все, а порой те их специально даже обучают, вовлекают. Приобщение идет свободно, не насильственно, как бы естественным, добровольным путем.
В данной главе рассматриваются произведения, которые вошли в детский фольклор из репертуара взрослых и стали детскими, а также созданные самими детьми. Это обусловило множественность подразделов. Фактология раздела сложная, так как рассматриваются произведения, которые перешли к детям из разных жанров. Это и обрядовая поэзия, и заговоры, и песни, связанные с магией, это и загадки, и считалки, связанные с тайной речью. Когда они выпали из репертуара взрослых и перешли к детям — неизвестно, но они прижились и довольно удачно, и дети сами создают и пополняют, и обогащают их все новыми и новыми творениями, текстовыми оборотами, вставками.
Древние люди большое значение придавали силе слова - заговорным формулам. Они употреблялись как мнимое средство, избавляющее от различных болезней. Со временем стали появляться заговоры на все случаи жизни. Это были заговоры при первом купании, первом шаге, первом зубе, первом слове, первом срезе ногтей, первой стрижке и т.д. Какими-то из них перестали пользоваться взрослые, перешли к детям и приняли форму шуток. Однако их прежняя функция сохранилась, и их произношение как бы приносит практический результат.
Здоровые дети, известно, не могут спокойно сидеть. Они двигаются, и если ребенку соринка попала в глаз, стоит ему произнести: «Мае цаесты цы ис — маз къахы бын» (То, что в моем глазу — под моей ступней), и ребенок успокаивается, т.е. ему кажется, что после этих слов соринка выскочила из его глаза и оказалась под ногой.
Безусловно, все дети хотят скорее вырасти, многие из них даже делают метки на каком-то дереве или дверном косяке, прислоняясь и следя за своим ростом. Но бывают случаи, что случайно или нарочно через сидящего или лежащего на земле ребенка кто-то перешагивает. В этом случае ребенок заставляет перешагнуть обратно и произносит магические слова: «Мае рэезаентае маехи» (Пусть буду расти также как рос). Ребенок убежден, что при этом перешагнувший через него не помешает его росту. «Me взагыл Ссвтти, У меня на языке Сатти, Me взагыл Бсетпщ У меня на языке Батти, Атылди семсе мог къахыбын фсеци».1 Соскочил и под моей ногой очутилась. Эти чудодейственные слова говорят тогда, когда на языке вскакивает прыщ. Чудо совершается, и прыщ вправду через какое-то время пропадает. Нужно отметить, чем больше эти заговоры отрываются от своей основы, тем отчетливей приобретают юмористический оттенок. У русского народа они уже очень далеки от магии и носят шуточный характер. Именно поэтому Г.С.Виноградов и называет их заговорами-шуточками. У осетин они носят функции успокоения, отвлечения детей от боли и очень распространены. Кто имел дело с детьми, знает, что стоит только подуть и потереть ушибленное место, как ребенок успокаивается, тем более, что действие сопровождается еще и поэтическим словом. Например, если во время еды ребенка пища попадает в дыхательное горло и он закашляет, то отвлекают тем, что говорят: «Даехи хай, уаелае ма, царыл цыдзер» (Твоя доля, вон по потолку что-то ползет). Ребенок отвлекается от кашля и смотрит на потолок. Или же, если ребенок упал, ушибся, ударил голову, он говорит: «Мае сэер дураей хъзгбаердэер» (Моя голова крепче камня).1 Если внимательно присмотреться ко всем этим заговорам-шуткам, то становится очевидным, что в их основе лежит все-таки такая утилитарность, которая приносила практический результат. Заговоры-шутки имеют психологическое воздействие. Таким образом, в основе вышеприведенных заговоров лежит житейский практический фундамент, выработанный многовековым опытом поколений. Однако теперь уже не всегда магическая поэзия сопровождается действиями, и поэтому иногда невозможно установить, какое действие лежало в основе того или иного заговора. 2, Заклички и приговорки — сидаентае авмае фаезмаентае Широкое распространение в детской среде имели заклички и приговорки. Происхождение и первоначальные функции закличек и приговорок смутны и туманны, и связаны с древней языческой мифологией, глубоко вошедшей Записи приводимых текстов сделаны в сел.Гизель. в быт народа. Итак, закличками принято называть смехотворные обращения детей к различным явлениям природы: к дождю, к солнцу, к воде. Капица О.И. о данном виде детского фольклора писала: «Многое из обрядовой поэзии идет из глубокой древности, от языческой аграрной религии, когда песня была неотъемлемой принадлежностью религиозного обряда. Религия анимизма частью утратилась, частью подвергалась влиянию христианства и других исторических факторов; обряд и сопровождающая его поэзия остались, но забылся их первоначальный смысл»1. Некоторые осетинские заклички восходят, по-видимому, к обряду вызывания дождя. Жизнь человека, занимающегося земледелием, зависела прежде всего от дождя и водных источников. Но природа не всегда угождала земледельцу. Засуха была бичом, губила его урожай, лишала прожиточного минимума, и тогда он прибегал к магическим действиям. В прошлом у осетин, как и у всех народов, занимавшихся земледелием, имелся целый комплекс религиозных верований, применяемых для воздействия на силы природы. Для этого обращались к святыням. «В назначенный день односельчане собирались в саклю, где вечно пребывает ангел села («хъэеуы заед») и молились ему и Уацилла, прося их умножить плоды земли, отвратить от них праведный гнев, взрастить хлеб и всякую полезную траву, посылая земле умеренные дожди»,2 - подмечает Л.Чибиров. Помимо этого проводили обряды, связанные с участием ритуальной куклы Хандзаегуасса,3 а где-то использовали животных. Это бывала лягушка — символ воды, олицетворение дождя.
Заклички и приговорки
Анализируя сказки о животных и человеке, нельзя не отметить и другую замечательную сказку «Козы Кобли» («Къоблийы саегьты аргъау»). Сюжет сказки не встречается ни в русских, ни в кавказских сказках.
У Кобли пять коз: с одним желудком, с двумя, с тремя, с четырьмя и пятью желудками. Они кормильцы семьи. Сами паслись и по мере наполнения желудков каждая сама шла домой. Прознав про них, волк их подстерег и стал есть. Но вот очередь дошла до пятой козы с пятью желудками. Волк останавливает и ее. Пятая коза оказалась смышленой. Благодаря своим ответам, она спасла себя. Она разговаривает с хозяином и объясняет, что их съел волк. Кобли просит волка вернуть коз по добру, но он отказывается, и тот решает поймать волка. Как решил человек, так и сделал, и продал волка глупым людям. Он возмещает свою потерю, но глупые люди из-за своей несмышленно-сти теряют свое добро. Здесь высмеиваются людские пороки. Сказка полна юмора, есть в ней элементы фантастики. Сказки о животных классифицируют по поэтике на кумулятивные, повествовательные, прибауточные. Особый интерес представляют кумулятивные сказки или цеповидные. Основным в таких сказках является принцип неоднократного повтора или прием ретардации, часто почти дословного повтора отдельных слов, предложений, групп предложений, целых эпизодов. Эта особенность присуща только сказкам о животных. Из осетинских сказок к ним относятся «Зэерин мулдзуг Герои наделены сказочными свойствами, чудесной силой, изображение их происходит особыми приемами. Герои волшебных осетинских сказок занимаются тем, чем занимаются осетины. Герой может быть пастухом, охотником, рыболовом, строителем. Сказка «Хъаедын баелон» («Деревянный голубь») посвящена искусству человеческих рук. В ней говорится о соревновании в мастерстве двух людей золотых дел мастера и столяра. Золотых дел мастер сделал кошелек для золота. Не простой был кошелек: на одной стороне было селение, на другой — пастбище, а на пастбище паслось стадо коров. Столяр сделал голубя из дерева. Не простой был голубь: сядешь верхом, заведешь пружину и понесет тебя туда, куда пожелаешь. Царь, решавший спор между знаменитыми мастерами, сказал: — Хороший, очень хороший кошелек. Много искусства нужно, чтоб сделать на одной стороне живое селение, а на другой — эюивого пастуха и стадо коров. Но деревянный голубь, хоть и менее красив, да более чудесен. Он лучше. Таким образом, столяр взял верх над золотых дел мастером. Высокохудожественная сказка «Зджыды раесугьд» («Красавица Згида») дает образ замечательного бедняцкого сына, взявшего верх над спесивыми ал-дарами, над храбрыми воинами, над самодовольными богачами в стрельбе из лука, в пении, в пляске, в красноречии и покорившего сердце гордой красавицы. Здесь ясно видно, что осетины были одаренные люди и владели разносторонними талантами. Герой осетинских волшебных сказок, впрочем, как и герой сказок других народов, создание творческой фантазии и мудрости. За кажущейся глупостью скрывается всегда необыкновенно талантливый и интеллектуальный человек. Он обладатель огромной силы воли, мужества и ума. Таким предстает младший сын, которого сначала все принимают за дурака, глупыша, а затем он совершает подвиги. Он часто противопоставляется своим братьям, которые характеризуются слабостью, жадностью, завистью. Герои наделены сказочными свойствами, чудесной силой, изображение их происходит особыми приемами. Герои волшебных осетинских сказок занимаются тем, чем занимаются осетины. Герой может быть пастухом, охотником, рыболовом, строителем. Сказка «Хъэедын бзелон» («Деревянный голубь») посвящена искусству человеческих рук. В, ней говорится о соревновании в мастерстве двух людей золотых дел мастера и столяра. Золотых дел мастер сделал кошелек для золота. Не простой был кошелек: на одной стороне было селение, на другой — пастбище, а на пастбище паслось стадо коров. Столяр сделал голубя из дерева. Не простой был голубь: сядешь верхом, заведешь пружину и понесет тебя туда, куда пожелаешь. Царь, решавший спор между знаменитыми мастерами, сказал: — Хороший, очень хороший кошелек. Много искусства нужно, чтоб сделать на одной стороне живое селение, а на другой — живого пастуха и стадо коров. Но деревянный голубь, хоть и менее красив, да более чудесен. Он лучше. Таким образом, столяр взял верх над золотых дел мастером. Высокохудожественная сказка «Зджыды раесугъд» («Красавица Згида») дает образ замечательного бедняцкого сына, взявшего верх над спесивыми ал-дарами, над храбрыми воинами, над самодовольными богачами в стрельбе из лука, в пении, в пляске, в красноречии и покорившего сердце гордой красавицы. Здесь ясно видно, что осетины были одаренные люди и владели разносторонними талантами. Герой осетинских волшебных сказок, впрочем, как и герой сказок других народов, создание творческой фантазии и мудрости. За кажущейся глупостью скрывается всегда необыкновенно талантливый и интеллектуальный человек. Он обладатель огромной силы воли, мужества и ума. Таким предстает младший сын, которого сначала все принимают за дурака, глупыша, а затем он совершает подвиги. Он часто противопоставляется своим братьям, которые характеризуются слабостью, жадностью, завистью. Основные подвиги, совершаемые героем - это освобождение человека от зла, преодоление трудных препятствий, добывание чудесных предметов. Это схема древнего обряда инициации. В сказке «ЛЕрэеджиау азмаз йаз авд аефсымаеры» («Запоздалый и его семь братьев») наблюдаем этот обряд в полном исполнении. У вдовы семь сыновей. Прекрасно воспитанные, славные, были умны, сильны, красивы, и к тому же еще работягами. Однажды они решили повидать мир. Мать предостерегала их, но сыновья решение не изменили. Направились они испытывать свою силу к уаигу, но встречающие их пастухи определили, что они не справятся с ним. Так и получилось: уаиг их съел.
Время прошло, и у женщины этой родился опять мальчик и назвали его Запоздалым. Рос он не по дням, а по часам. И как предрекали люди, из него получился исключительной красоты, ловкости, умелости и ума парень. Так разбив кувшин дочки Къулбадаг ус, та моментально намекнула ему: — Съоглды фогуай, стъатды, куы нагуал мое ныууадзай, огмаї дог авд огфсымогры хал ахсерай! Когд афта ныфсджын огмаг агхсарджын дог, уогд дог хъару маг мазгуыр дурыныл ма вдис, хынджылогггаг дын ничи у, фоглог да; хазе райе, дог авд агфсымогры дын чи амардта, уыдоногй.
Дразнилки и поддевки
Жизнь человека условно делится на периоды: первый — с рождения до исполнения года - младенчество, второй - с одного года до девяти лет - это детство, третий - с девяти лет до двенадцати - отрочество, четвертый - подро-стковость, длится с двенадцати лет до четырнадцати-пятнадцати лет. Затем юношество, молодость и т.д.
Во все периоды человек формируется как личность. Главным занятием становящегося человека на ранних этапах является игра. В обыденном понимании она вторична, серьезного отношения к ней нет. Понятие «игра» у разных народов имеет разный смысл. Так у древних греков это слово означало «предаваться ребячеству», у римлян - радость, веселье, у древних германцев - плавное движение, наподобие качания маятника и т.д. В словаре В.И.Даля находим следующее объяснение: игра - вид непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате, а в самом процессе.2 Но было еще много различных определений игры: «широкий круг деятельности, противопоставляемый утилитарно-практической деятельности и характеризующийся переживанием удовольствия от самой деятельности», «форма упражнения», «разновидность общественной практики, состоящая в действительном воспроизведении жизненных явлений вне реальной и практической установки», квазидеятельность («игра есть дитя труда»), «воспроизведение детьми условной ситуации деятельности взрослых и их системы взаимоотношений в обществе» и другие.3
К этимологии данного слова у осетин «хъазт, хъазын» обращались В.Ф.Миллер и В.И.Абаев, и оба утверждают, что надежной этимологии нет. Тем не менее они дают такое определение этого понятия — играть, забавляться, шутить.
Что касается изученности данной темы в осетинской фольклористике, то можно сказать, что к ней не обращались, она осталась вне внимания исследователей, включая и тех, предметом изучения которых были осетинские детские спортивные игры.2
В большинстве своем все работы носят спортивно-педагогическое направление, другие - этимологический уклон. В своих работах не все авторы обращают внимание на разработку классификационных принципов подхода к изучению детских игр. Классификаций много: по возрастному принципу, сезонному, половому, этнографическому, обрядовому, педагогическому и т.д. Однако описание конкретно детских игр, которые несут художественный образ, а точнее детские ролевые игры, исследователями обойдено. Осетинские детские ролевые игры привлекаются впервые, мы предприняли попытку подразделить анализируемый фактический материал по фольклорному принципу на две группы: символические и игры с песнями и хороводами.
В первую группу входят так называемые символические игры, представляющие собой театрализованные представления, в которых дети повторяют то, что видят в жизни. Внутри этой большой группы у нас три подгруппы: а) игры, имитирующие животных, птиц; б) игры, воспроизводящие трудовую деятельность и занятия взрослого человека; в) игры, имитирующие различные стороны социальных отношений. Вторую группу игр занимают игры с песнями и хороводами. Группа эта не такая большая, но игры в ней по своему происхождению и появлению древние. Для взрослого человека игра — это отдых от серьезных дел, от труда. Игра в жизни осетинского ребенка, как и любого другого, занимает исключительное место. Она начинается в ранний колыбельный период и является вначале выражением чисто физиологических потребностей и побуждений. Со временем становится главным занятием ребенка, приобретает социальные черты и представляет собой «горячую неустанную», но вместе с тем веселую работу, с помощью которой энергично развивается ребенок. В играх детей много поучительного, интересного, в них, как в зеркале, отражается жизнь взрослых, отражаются общественные, государственные стороны жизни. У детей сильно развита способность наблюдения, - и дети постоянно наблюдают окружающую их действительность. Происходит это обыкновенно незаметно для взрослых и бессознательно со стороны детей. Но наблюдения детей имеют огромное значение в их жизни: то, что было воспринято при наблюдении, сказывается, выражается невольно в играх, часто оставляет следы на всю жизнь, порой влияет на всю дальнейшую жизнь, на характер и направление развития ребенка. «Любопытство у детей есть не что иное, как влечение к знанию: оно должно быть поэтому поощряемо не только как хороший симптом, но и как великое орудие, данное им порой для устранения невежества, с которым они родились...» - подмечает английский просветитель, крупнейший европейский философ-материалист Джон Локк.1 Каждый ребенок замечает, как и чем занимаются взрослые, какие между ними отношения, слышит их разговоры и спустя какое-то время в нем начинает расти потребность подражать взрослым. Однако он мал, и ему не хватает ни сил, ни знаний, ни умений, ни навыков, чтобы исполнить то, что он наблюдал. Потребность исполнения приводит к подражанию. Чем восприимчивее натура ребенка, тем больше будет развита в нем способность подражания, тем больше будет отдаваться игре, поскольку именно в игре он будет находить удовольствие. Именно в тот момент, когда появляется эта способность подражать, у ребенка и зарождается игра. А игра является главным фактором в развитии и жизни ребенка. Не зря учил великий педагог А.С.Макаренко: «У ребенка есть страсть к игре, и надо ее удовлетворить. Надо не только дать ему время поиграть, но надо пропитать этой игрой его жизнь. Вся его жизнь - это игра.»1
