Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 11
1.1. Депрессия: классификация, симптоматика, механизмы, фармакология.. 11
1.1.1. Нейрохимические и гормональные механизмы депрессии 13
1.1.2. Фармакология депрессии 17
1.2. Тревога: классификация, симптоматика, механизмы, фармакология , 19
1.3. Иммунологические последствия депрессии, индуцированной психоэмоциональным стрессом 25
1.4. Применение энтеросорбции в клинической практике 30
1.4.1. Характеристика нового энтеросорбента Ноолит 36
1.5. Модели депрессии, использующиеся в экспериментальных исследованиях 40
ГЛАВА 2. Материалы и методы 48
2.1. Экспериментальные животные 48
2.2. Поведенческие методы исследований 48
2.3. Ноолит и схемы его введения 53
2.4. Радиолигандный метод для определения 5-HTiA рецепторов в мозге 56
2.5. Исследование органов иммунной системы 57
2.6. Метод лазерной проточной цитометрии 58
2.7. Морфоцитохимические методы 59
2.8. Статистическая обработка данных 61
ГЛАВА 3. Результаты исследований 62
3.1. Влияние Ноолита на психоэмоциональное состояние интактных самцов мышей 62
3.2. Лечебные эффекты Ноолита у самцов мышей со сформированным тревожно-депрессивным состоянием 66
3.3. Протекторное действие Ноолита на развитие тревожно-депрессивного синдрома у мышей в процессе его формирования ..71
3.4. Влияние Ноолита на специфическое связывание 3H-8-OH-DPAT в структурах головного мозга тревожно-депрессивных мышей 77
3.5. Протекторное действие Ноолита на морфоцитохимические характеристики иммунокомпетентных клеток тревожно-депрессивных самцов мышей, при превентивном введении 78
3.5.1. Клеточный состав иммунокомпетентных органов тревожно-депрессивных самцов мышей: эффекты Ноолита в условиях превентивного воздействия 79
3.5.1.1. Клеточный состав иммунокомпетентных органов тревожно-депрессивных мышей 79
3.5.1.2. Влияние Ноолита на клеточный состав иммунокомпетентных органов у тревожно-депрессивных мышей 82
3.5.2. Влияние Ноолита на активность дегидрогеназ лимфоцитов периферической крови самцов мышей 85
ГЛАВА 4. Обсуждение результатов 87
Выводы 107
Приложение 109
Указатель литературы 111
- Нейрохимические и гормональные механизмы депрессии
- Поведенческие методы исследований
- Лечебные эффекты Ноолита у самцов мышей со сформированным тревожно-депрессивным состоянием
- Клеточный состав иммунокомпетентных органов тревожно-депрессивных мышей
Введение к работе
Актуальность проблемы. По данным Всемирной организации здравоохранения (2001), депрессивные и тревожные состояния в 2000 году составили 40% от общего количества зарегистрированных в мире психических расстройств. Отмечено, что около 20% женщин и 10% мужчин хотя бы один раз в жизни перенесли депрессивный эпизод, а 4% всего населения планеты страдает рецидивирующей депрессией. Это значит, что около 100 млн людей обнаруживают признаки депрессии и соответственно нуждаются в адекватной медицинской помощи (Смулевич, 2001). Ежегодно 15% больных депрессией совершают самоубийство (Жариков и др., 1997). Депрессия опасна и тем, что может быть и следствием и причиной развития других психопатологий (Stahl, 1993; Rouillon, 1999). Наиболее тяжелой симптоматикой, трудно поддающейся лечению, обладают психические расстройства, вовлекающие одновременно развитие тревоги и депрессии - тревожная депрессия или смешанное тревожно-депрессивное расстройство (Kaufman, Charney, 2000). Несмотря на уже имеющийся довольно широкий арсенал антидепрессивных и анксиолитических веществ, поиск и синтез новых фармакологических средств, эффективно купирующих состояние депрессии и тревоги и обладающих минимальным количеством побочных эффектов, возникающих при длительном применении психотропных препаратов, является одним из основных направлений современной фармакологии.
В ряде исследований установлено, что как эндогенная, так и психогенная депрессия у людей ассоциирована с изменениями показателей иммунной системы. Кроме того, показано, что длительное применение психотропных препаратов угнетает Т-клеточный иммунитет, снижает защитные иммунные механизмы, что приводит к обострению соматических заболеваний, утяжеляет психопатологическую симптоматику, значительно затрудняет продолжение дальнейшей психофармакотерапии (Maes, 1995, 1997; Holden et al., 1997; O'Connor, Leonard, 1998). Известно, что функции иммунной системы определяются состоянием ее клеточных элементов, основными из которых являются лимфоциты. Особенностью морфофункциональных свойств этих клеток является присутствие на их мембране специфических молекул -рецепторов и маркеров, набор которых уникален для лимфоцитов, находящихся на разных стадиях дифференцировки и активации и выполняющих различные функции в иммунном ответе (Фрейдлин, Тотолян, 2001). При этом важнейшие стадии жизненного цикла иммунокомпетентных клеток тесно связаны с изменениями внутриклеточного метаболизма, в частности, энергетического (Frauwirth, Thompson, 2004).
В связи с вышесказанным является актуальным подробное изучение морфоцитохимических характеристик лимфоцитов крови и органов иммунной системы при развитии тревожно-депрессивного состояния и поиск способов
комплексной коррекции нервно-психических и иммунных расстройств, сопровождающих данную психопатологию.
Одним из новых препаратов, претендующих на такую роль, на наш взгляд, является Ноолит (Бородин, Рачковская, 2000), разработанный в ГУ Научно-исследовательском институте клинической и экспериментальной лимфологии СО РАМН совместно с НПФ «Новь» (Новосибирск). Ноолит - это энтеросорбент, на поверхности которого закреплены ионы лития, широко применяющиеся в клинике для коррекции многих психопатологий (Blacker, 1996; Shastry, 1997; Shelton, 1999; Baldessarini et al., 1999; Nolen, Bloemkolk, 2000; Compton, Nemeroff, 2000). Также ионам лития присуще иммуномодулирующее, противоалергическое, антимикробное и антивирусное действие (Wu, 1992; Rybakowski, 2000; Lieb, 2002, 2004), что тоже позволяло надеяться на лечебные свойства нового препарата Ноолит. Предполагалось, что энтеросорбент по мере продвижения по желудочно-кишечному тракту будет постепенно и длительно высвобождать ионы лития со своей матрицы, тем самым пролонгируя их лечебные свойства, и дополнительно будет оказывать детоксицирующий эффект.
Цель и задачи исследования. Основной целью работы явилось выявление психотропных и иммунотропных свойств нового препарата Ноолит. В связи с этим были поставлены следующие задачи:
-
Выявить эффекты Ноолита у интактных животных в общепринятых поведенческих тестах, оценивающих психоэмоциональное состояние животных;
-
Исследовать лечебные свойства Ноолита на психоэмоциональное состояние мышей со сформированным тревожно-депрессивным расстройством;
-
Изучить влияние Ноолита на формирование тревожно-депрессивной патологии при превентивном его введении;
-
Определить эффекты Ноолита на содержание лимфоцитов (CD3+, CD4+, CD8+, CD25"1") в органах иммунной системы (тимусе, селезенке, паховых лимфатических узлах), а также на активность окислительно-восстановительных ферментов лимфоцитов периферической крови (ЛДГ, СДГ, а-ГФДГ) у тревожно-депрессивных особей.
Научная новизна. В работе впервые обнаружены анксиолитические и антидепрессивные эффекты Ноолита с выраженным лечебным действием у самцов мышей со сформированным тревожно-депрессивным синдромом. Выявлены протекторные свойства препарата на развитие тревожного и депрессивного состояний в условиях хронического социального стресса. Показано позитивное влияние Ноолита на морфоцитохимические характеристики клеток иммунной системы особей.
Теоретическая и практическая значимость. Полученные в работе данные развивают теоретические представления о последствиях хронического социального стресса и позволяют предположить общий механизм поведенческих и иммунных расстройств, сопутствующих депрессивной патологии. Результаты исследования могут быть полезны при разработке новых методов фармакологической терапии тревожно-депрессивного синдрома с учетом динамических изменений процесса развития болезни в зависимости от глубины депрессивного расстройства и сопутствующих ему нарушений иммунитета. Выявленные комплексные нейроиммунные эффекты Ноолита являются основанием для рекомендации данного препарата в качестве потенциального антидепрессанта и анксиолитика, а также нейроиммунного корректора для купирования смешанных тревожно-депрессивных расстройств, сопровождающихся развитием иммунодефицита.
Предложенный впервые экспериментальный метод скрининга потенциальных препаратов с предполагаемыми психотропными и иммунотропными свойствами позволяет выявить эффективность лечебного и протекторного действия препаратов в условиях, максимально приближенных к клиническим.
Положения, выносимые на защиту.
1. Препарат Ноолит обладает выраженным анксиолитическим и
антидепрессивным действием в экспериментальной модели тревожно-
депрессивного синдрома, сформированного в условиях хронического
социального конфликта.
-
Ноолиту свойственно протекторное действие, снижающие выраженность развития тревожно-депрессивного состояния у самцов мышей, находящихся в условиях хронического социального стресса.
-
Ноолит обладает иммунопротекторными свойствами, уменьшающими выраженность нарушений морфоцитохимических параметров лимфоцитов, формирующихся у самцов мышей в условиях хронического социального стресса.
Апробация работы. Материалы данной работы были доложены автором на Международном Симпозиуме: «Проблемы экспериментальной, клинической и профилактической лимфологии» (Россия, Новосибирск, 2000); Научной сессии, посвященной 10-летию ГУ НИИКЛиЭЛ (Россия, Новосибирск, 2001); Первой объединенной встрече Европейского общества по изучению мозга и поведения (EBBS) и Европейского общества фармакологов поведения (EBPS) (Франция, Марсель, 2001); Первом Международном Симпозиуме «Стресс и экстремальные состояния» (Украина, Кара-Даг, Феодосия, 2002); IV Съезде физиологов Сибири (Россия, Новосибирск, 2002); Третьем Европейском форуме по нейронаукам (FENS) (Франция, Париж, 2002); Научной конференции «Проблемы лимфологии и интерстициального массопереноса»
(Россия, Новосибирск, 2004). По теме диссертации опубликовано 19 работ, из них 7 статей (две в иностранной печати).
Объем и структура работы. Диссертация содержит разделы: введение, обзор литературы, материалы и методы, результаты исследований, обсуждение, выводы и список литературы. Работа изложена на 145 страницах, содержит 12 рисунков и 11 таблиц. В рукописи процитирован 301 источник, из них 234 иностранных.
Нейрохимические и гормональные механизмы депрессии
В патогенезе депрессии и специфическом действии антидепрессантов ведущее место отводится изучению состояния активности моноаминергических систем головного мозга у депрессивных индивидов. Данному вопросу посвящено большое количество статей и обзоров, в центре внимания которых находятся преимущественно исследования серотонергической (Van Praag, 1974, Аванесова, 1979; Brown et al., 1994; Burrows, Norman, 1996), и норадренергической (Janowsky et al., 1987; Brown et al., 1994; Burrows, Norman, 1996) систем мозга. Общепризнано, что серотонергическая система головного мозга является одной из главных медиаторных систем, изменения в которой показаны у депрессивных больных. Однако, несмотря на «древность» исследования феномена человеческой депрессии, существующие данные о роли серотонина (5-НТ) в механизмах депрессии противоречивы, а гипотезы часто противоположны по смыслу.
Предположение о гипофункции серотонинергической системы мозга при депрессии, основывавющееся на многочисленных данных, является преобладающим. В книге «Серотонин и поведение» авторов: Поповой Н.К., Науменко Е.В., Колпакова В.Г. (1978), приводятся подтверждения этой гипотезы вытекающей из имеющихся данных: -об уменьшении метаболизма 5-НТ (снижение концентрации основного метаболита серотонина - 5-гидроксииндолуксусной кислоты (5-ГИУК) в спинномозговой жидкости больных в депрессивной фазе и ее некотором увеличении при клиническом улучшении); - о появлении или обострении симптомов депрессии при недостатке в диете предшественника 5-НТ - триптофана; - о снижении плотности белков-транспортеров, осуществляющих обратный захват 5-НТ через пресинаптическую мембрану; - о позитивном действии антидепрессантов, усиливающих нейротранс-миссию серотонина, например ингибиторов обратного захвата серотонина или блокаторов фермента моноаминооксидазы (МАО), разрушающей 5-НТ; - о продепрессивном эффекте препаратов, опустошающих серотониновые депо, например, резерпина; - о позитивном эффекте электросудорожной терапии депрессивных больных, которая повышает содержание 5-НТ в мозге и, таким образом, улучшающей состояние больных.
В целом, подавляющее большинство работ связывает состояние депрессии с функциональным дефицитом 5-НТ в мозге (Lapin, Oxenkrug, 1969; Van Praag, 1974; Аванесова, 1979; Van Praag, 1984). Однако в настоящее время в литературе имеется довольно много работ, противоречащих или не подтверждающих высказанное предположение. Так, в спинномозговой жидкости депрессивных больных был найден нормальный (Roy, 1988) или даже более высокий уровень (Reddy et al., 1992) основного метаболита серотонина 5-ГИУК по сравнению с нормой. Несколько исследований постмортального мозга у суицидентов продемонстрировали увеличенное связывание серотонина 5-НТ2 серотониновыми рецепторами во фронтальной коре (Stanley, Mann, 1983; Mann et al., 1986; Arango et al., 1992) и в тромбоцитах (Arora, Meltzer, 1989). Сниженный захват 5-НТ и изменения постсинаптических рецепторов у депрессивных индивидов рассматривались в качестве индикаторов компенсаторного механизма при очень низкой серотонергической активности (Meltzer, Lowy, 1987). Депрессию связывают с гиперчувствительностью серотониновых рецепторов (Aprison et al., 1976) или с гиперфункцией серотонергической активности (Nagayama et al., 1991). Многочисленные данные о роли 5-НТ]А рецепторов при депрессии (Stahl, 1992; Schreiber, 1992; Ad Sitsen, Montgomery, 1994; Brown et al., 1994; Deakin, 2003) не проясняют картины, и требуют их дальнейшего изучения. Наконец, есть исследователи, которые вообще сомневаются в том, что при депрессии происходят нарушения в серотонергической системе (Burrows, Norman, 1996). Обобщая имеющиеся данные, можно констатировать существование двух противоположных по смыслу теорий, демонстрирующих как гипофункцию, так и гиперфункцию серотонергической системы мозга (Brown et al., 1994).
В настоящее время рассматриваются также представления о дисрегуляции как серотонергической, так и норадренергическои систем головного мозга при депрессивных расстройствах (Ressler, Nemeroff, 2000). На участие норадренергическои системы в механизмах депрессии указывают данные о терапевтической эффективности ингибиторов обратного захвата норадреналина (НА) (мапротилин, миансерин) и снижение концентрации метаболитов НА в спинномозговой жидкости и моче больных. Предполагается, что антидепрессанты оказывают свое терапевтическое влияние путем потенцирования синаптической передачи в норадренергических и серотонинергических синапсах. В целом, на основании различий в эффективности терапии разными антидепрессантами допускается существование нескольких нейрохимических типов депрессий: связанных преимущественно с дефицитом серотонина; с избытком серотонина, но снижением чувствительности постсинаптических рецепторов; с истощением норадреналина и серотонина или с нарушением баланса этих нейротрансмиттеров (Nair, Sharma, 1989; Ressler, Nemeroff, 2000). Помимо серотонергической и норадренергической теорий рассматривается участие и других медиаторных систем в механизмах развития депрессии. Около 30 лет назад была выдвинута гипотеза о взаимосвязи механизмов депрессии с нарушениями дофаминового обмена в мозге (Randrup et al,, 1975; Willner, 1983). В контексте общей моноаминовой теории депрессию связывали со снижением дофаминергической активности (Willner, 1983; Kapur, Mann, 1992) на основании того, что блокада дофаминовых рецепторов нейролептиками вызывает симптомы депрессии, а одним из механизмов действия антидепрессантов является снижение обратного захвата катехоламинов, в частности, дофамина. Однако было показано, что депрессия часто входит в структуру психических заболеваний, связанных как с дофаминергической недостаточностью - паркинсонизм (Tom, Cummings, 1998), так и с ее повышенной активностью - шизофрения (Wong et al., 1997). Кроме того, многочисленные попытки найти прямые изменения в синтезе, запасе и катаболизме дофамина у депрессивных больных длительное время оставались безуспешными, а существующие к настоящему моменту клинические и экспериментальные данные указывают как на снижение, так и на повышение дофаминового метаболизма.
Согласно холино-адренергической гипотезе (Janowsky, Overstreet, 1990), при депрессии нарушается баланс между холинергической и адренергической активностями мозга с преобладанием холинергических процессов.
Поведенческие методы исследований
Несмотря на предполагаемую (Willner, 1984) наибольшую адекватность депрессивной патологии, в описанных моделях трудно отделить последствия физического стресса, который сам по себе накладывает определенное воздействие, от эмоционального, который наиболее соответствует этиологии клинической депрессии. Полагают (Brown, 1993), что стрессирующие жизненные события, приводящие к снижению самооценки и потере социального статуса, ассоциируются с высоким риском возникновения депрессии чаще, чем с другими психопатологиями. Существует гипотеза (Gilbert, Allan, 1998) о том, что такой показатель, как социальное поражение в конфликтной ситуации, может иметь большое значение в рамках теории возникновения депрессии в результате потери социального статуса и может быть полезным для построения взаимосвязи между клиникой и моделями депрессии на животных. Предполагается (Вальдман, Пошивалов, 1984), что для животных, живущих в сообществах, в частности, для крыс и мышей, манипуляции такими социальными факторами, как перенаселение, изоляция от сородичей, резкое искусственное изменение иерархических позиций и др., также могут иметь необычайно сильное биологическое действие и необратимый травмирующий эффект. Показано (Koolhaas et al., 1990), что даже одно социальное поражение в конфронтации с доминантом у крыс приводит к появлению симптомов депрессии, таких как угнетение исследовательской активности, снижение веса тела, а также повышение времени иммобильности в тесте принудительного плавания (тесте Порсолта), что наблюдается и у мышей, потерпевших социальное поражение (Hebert et al., 1998). При этом сниженная исследовательская активность крыс восстанавливалась при хроническом введении антидепрессанта кломипрамина, который оказывает терапевтический эффект и в других моделях депрессии на животных (Borsini, Meli, 1988). У обезьян установление субординантного социального статуса также сопровождается поведенческими симптомами депрессии (Shivery et al., 1997). Однако, факт, что степень иммобильности в тесте Порсолта у мышей зависит от длительности опыта поражения, поскольку 2, 3 и 4 последовательных конфронтации градуально снижают время активного плавания (Hebert et al., 1998), дает основание предполагать необходимость использования повторного опыта социальных поражений для формирования более выраженного депрессивно-подобного состояния у животных. Модель депрессии, индуцированной повторными социальными конфронтациями
В модели депрессивно-подобного состояния у мышей линии C57BL/6J (Кудрявцева, Бакштановская, 1988; Kudryavtseva et al., 1991) в качестве этиологического фактора был использован длительный социальный стресс, включающий в себя повторные поражения в ежедневных межсамцовых конфронтациях, а также постоянное проживание (в течение 20 дней) в клетке с агрессивным партнером, отделенным прозрачной перегородкой с отверстиями. Длительный опыт поражений ведет к изменениям поведения не только в присутствии агрессивного партнера, но и вне непосредственного контакта с противником - большую часть времени мыши (жертвы) находятся в неподвижном состоянии и не реагируют на внешние стимулы. При этом у них наблюдается увеличение времени иммобильности в тесте Порсолта, ослабление реакции на коммуникативные стимулы, снижение исследовательской активности, избегание социальных контактов (Кудрявцева, 1987), что свидетельствует о развитии тревожности, происходит снижение массы тела, уровня тестостерона и возникают другие соматические изменения (Kudryavtseva et al., 1995). У таких животных развивается нейрогенный иммунодефицит, установленный многими исследованиями (Devoino at al., 1993; Альперина, Павина, 1996). Определение субпопуляций лимфоцитов CD4+- и CD8+oieTOK позволило установить динамические изменения клеточного соотношения субпопуляций CD4+ С08+-лимфоцитов в крови и костном мозге (Грязева и др., 1999; Идова, и др., 2000), а также активности ферментов лактатдегидрогеназы и сукцинатдегидрогеназы лимфоцитов крови (Грязева и др., 1999) .
Картина сходства состояния таких мышей с депрессивной симптоматикой дополняется тем, что хроническое введение антидепрессантов имипрамина (Kudryavtseva et al., 1991) и тианептина (Kudryavtseva et al., 1995), а также анксиолитиков (Avgustinovich et al., 2003) снижает депрессивность и оказывает анксиолитический эффект у животных. У таких животных были показаны изменения в серотонергической активности мозга как на уровне метаболизма, так и рецепции, и эти изменения были разными в зависимости от глубины и длительности депрессивного процесса. (Kudryavtseva et al., 1995; Августинович и др., 1998). (см. Приложение). Таким образом, предложенная модель удовлетворяет всем критериям сходства с депрессией у людей, которым должна удовлетворять экспериментальная модель депрессии: сходство симптоматики, чувствительности к антидепрессантам, нейрохимическим изменениям и этиологическому фактору. По последнему критерию эта модель выгодно отличается от других, поскольку этиологическими факторами, вызывающими развитие депрессивного состояния у животных в рассматриваемой модели, являются социальные поражения, отсутствие социального успеха, негативные эмоции, постоянная тревога, вызываемая страхом быть атакованным агрессивным партнером, и т.д.. В целом можно сказать, что психопатогенное воздействие оказывает эмоциональный неизбегаемый социальный стресс. Физический компонент достаточно слаб в этой модели, поскольку интенсивные атаки со стороны агрессивной особи длятся не более трех минут в сутки. Однако ожидание неблагоприятного развития событий, сопровождающиеся тревогой и страхом (Avgustinovich et al., 1997), длятся все время эксперимента и ведут к значительным негативным последствиям для многих систем организма, в том числе и иммунной системы.
Лечебные эффекты Ноолита у самцов мышей со сформированным тревожно-депрессивным состоянием
Исследовали поведение самцов мышей со сформированным тревожно-депрессивным состоянием после двухнедельного перорального введения Ноолита и плацебо. Были получены следующие результаты: В тесте ПКЛ, который широко используется для выявления анксиолитических и анксиогенных свойств препаратов (Lister, 1987), у тревожно-депрессивных животных, получавших плацебо, по сравнению с интактными особями были снижены следующие параметры: процент времени, проведенном в открытых рукавах (U=5; р 0,0001) (рис. 2); процент числа выходов в них (U=5; р 0,0004); процент времени, проведенном в центре лабиринта (U=0; р 0,0001); процент числа выходов в него (U=6; р 0,0006); общее число входов/выходов (U=0; р 0,0001); число переходов (U=0; р 0,0006), выглядываний (U=3; р 0,0002) и заглядываний (U=35; р 0,04). При этом параметры процент времени, проведенном в закрытых рукавах (U=0; р 0,0001) и процент числа входов в них (U=0; р 0,0001) - у тревожно-депрессивных животных, получавших плацебо были существенно выше, чем у интактных животных (рис. 2). число входов/выходов (U=17,5; р 0,01); число переходов (U=H; р 0,001) и заглядываний (U=25; р 0,01) увеличивались, а процент времени, проведенного в закрытых рукавах (U=17,5; р 0,01), и процент числа входов в них (U=13,5; р 0,005) уменьшались по сравнению с тревожно-депрессивными мышами, получавшими плацебо. Число выглядываний достоверно не изменилось после введения Ноолита (р 0,05) (рис. 2). Сравнение интактных животных и тревожно-депрессивных особей, получавших Ноолит, выявило различия по проценту времени, проведенному в центре лабиринта (U=8; р 0,001) и по проценту числа выходов в него (U=19,5; р 0,009), по общему числу входов/выходов (U=17,5; р 0,01); числу переходов (U=l 1,5; р 0,002) и проценту времени, проведенном в закрытых рукавах (U=15,5; р 0,005). Однако, процент времени и процент числа выходов в открытые рукава, процент числа входов в закрытые рукава, также как и число заглядываний под лабиринт и выглядываний из закрытых рукавов у тревожно-депрессивных животных восстановились полностью под действием Ноолита и не отличались от значений у интактных самцов (р 0,05) (рис. 2).
В тесте «открытое поле», который оценивает эмоциональность, двигательную и исследовательскую активности у тревожно-депрессивных животных, получавших плацебо, по сравнению с интактными мышами были снижены: число пересеченных квадратов (U=l,5; р 0,0001) и вставаний на задние лапы (U=30; р 0,05) (рис, 3). По латентному времени первой побежки с центрального квадрата и количеству дефекаций они достоверно не отличались из-за высокой вариабельности данных (р 0,05) (рис. 3).
После введения Ноолита тревожно-депрессивным особям, число пересеченных квадратов (LN18; р 0,015) и вставаний на задние лапы (LM23; р 0,04) увеличивались по сравнению с тревожно-депрессивными особями, получавшими плацебо (рис. 3), но эти параметры не достигали уровня интактного состояния. Были найдены значительные различия между интактными животными и тревожно-депрессивными, получавшими Ноолит по числу пересеченных квадратов (U=30; р 0,05) (рис. 3).
В тесте Порсолта, поведение животных в котором является чувствительным к действию антидепрессантов, время иммобильности было значительно больше у тревожно-депрессивных, получавших плацебо, чем у интактных животных (U=0,5; р 0,0002) (рис. 4). После введения Ноолита время иммобильности в тесте Порсолта уменьшалось (U=20; р 0,04) при сравнении с тревожно-депрессивными, получавшими плацебо. Однако были найдены достоверные различия между интактными животными и тревожно-депрессивными животными, получавшими Ноолит, по времени иммобильности в тесте Порсолта (U=4; р 0,0003) (рис. 4).
В тесте на коммуникативность - «перегородка», оценивающим поведенческую реакцию животных на партнера в соседнем отсеке общей клетки, разделённой прозрачной перегородкой с отверстиями, число подходов к перегородке в реакции на знакомого (U=17,5; р 0,002) и незнакомого (U=32,5; р 0,04) партнеров и общее время, проведенное у перегородки в реакции на знакомого (U=19,5; р 0,004) и незнакомого (U=29; р 0,02) партнеров, были значительно меньше у тревожно-депрессивных, получавших плацебо, по сравнению со значениями этих параметров у интактных самцов (рис. 5). Среднее время, проведенное возле перегородки за один подход, у этих групп животных не отличалось в обоих случаях (р 0,05) (рис. 5). У интактных мышей реакция на незнакомого партнера увеличивалась по сравнению с их реакцией на знакомого партнера (Т=10; р 0,02) (рис. 5).
Ноолит почти не повлиял на поведение тревожно-депрессивных самцов в тесте «перегородка», число подходов к перегородке, общее и среднее время пребывания возле нее в реакции на знакомого и незнакомого партнеров была сходной с поведением тревожно-депрессивных особей, получавших плацебо (р 0,05) (рис. 5). В то же время, среднее время, проведенное возле перегородки в реакции на незнакомого партнера, под влиянием Ноолита увеличилось по сравнению с реакцией на знакомого (Т=11; р 0,02) (рис. 5).
Клеточный состав иммунокомпетентных органов тревожно-депрессивных мышей
Тревога, депрессия и фобии являются наиболее распространенными психоэмоциональными расстройствами у людей, вызванными стрессом. Многие данные свидетельствуют о коморбидности тревоги и депрессии, и в этом случае болезнь сопровождается наиболее тяжелой симптоматикой и труднее поддается лечению (Kaufman, Charney, 2000). Тревога может быть вовлечена в структуру депрессии, как фактор, вызывающий и/или сопровождающий её развитие (Stahl, 1993; Rouillon, 1999). Кроме того, установлено, что депрессии характеризуются нарушениями иммунитета (Marazitti et аї., 1992). Наиболее выраженные иммунологические нарушения отмечены при депрессивном и тревожно-депрессивном клиническом варианте психогенной депрессии (Васильева, Семке, 1994). Поиски эффективной терапии для коррекции тревожно-депрессивных состояний и предотвращения иммунологических нарушений, вызванных ими, на сегодняшний день представляются очень важной задачей.
В данной работе изучали эффекты нового препарата Ноолита (энтеросорбент с иммобилизованными ионами лития), который, как показали наши исследования, оказывает, как лечебные, так и профилактические свойства в условиях моделирования тревожно-депрессивного состояния у животных (Бородин и др., 2001; Borodin et al., 2002). В клинике литий содержащие препараты широко применяются как стабилизаторы настроения (Shastry, 1997; Shelton, 1999; Nolen, Bloemkolk, 2000), в литиевой поддерживающей терапии (Blacker, 1996), обеспечивают уменьшение суицидальных поступков у больных маниакально-депрессивным психозом (Baldessarini et аї., 1999). Кроме того, соли лития применяют на начальной стадии депрессивной фазы биполярных расстройств (Compton, Nemeroff, 2000) и для профилактики нарушений настроения (Denicoff et аї., 1997; Serretti et al., 1999; Bowden, 2000). При разработке препарата Ноолит предполагалось, что энтеросорбент окажет и детоксицирующий эффект на организм в целом, и по мере продвижения по желудочно-кишечному тракту будет пролонгировано высвобождать ионы лития со своей поверхности, оказывая психотропное действие, характерное для солей лития в клинике.
Известно, что каждый препарат, прежде чем быть зарегистрированным и получить доступ на рынок, проходит несколько фаз исследования. После того, как создается и регистрируется активное вещество (молекула), начинается первая (доклиническая) фаза. Во время этого периода проводятся испытания на животных, у них оценивается фармакокинетика и фармакодинамика, токсичность, переносимость и тератогенное воздействие препарата. Как правило, такие исследования проводятся на интактных животных. Свою первую серию экспериментов мы провели также на интактных самцах мышей (Бородин и др., 2000). Безусловно, это позволило решить часть поставленных задач, таких как: разработка способа и схемы введения препарата, определение оптимальной дозы. Способ введения - per os, был предопределен сущностью препарата - энтеросорбентом, который должен пройти через желудочно-кишечный тракт. Однако его введение необходимо было сделать минимально травмирующим способом, к тому же исключающим потери препарата и позволяющим введение точной дозировки, что и было достигнуто в процессе отработки метода введения. Пероральное введение плацебо в течение двух недель, существенно не меняя показатели эмоциональности, оцениваемые в тесте «открытое поле», изменяет в лучшую сторону, в основном, только показатели тревожности, оцениваемые тестом ПКЛ. По сравнению с поведением интактных животных, введение плацебо увеличивает время пребывания в центре лабиринта и снижает время пребывания в закрытых рукавах. Эти изменения расцениваются как снижение тревожности у животных (Rodgers, Cole, 1994). Снижение числа дефекаций в тестах ПКЛ и почти в два раза в тесте «открытое поле» также могут служить свидетельством снижения тревожности и эмоциональности в условиях повторяющегося стресса у этих животных. Эти исследования продемонстрировали необходимость во всех экспериментах присутствия группы с введением плацебо - распределителя Ноолита (суспензии крахмала).
Хроническое введение Ноолита интактным мышам не повлияло на состояние тревожности, оцениваемом в ПКЛ под влиянием Ноолита по сравнению с плацебо. Однако произошло еще большее снижение числа дефекаций в тесте «открытое поле», что может свидетельствовать о значительном снижении эмоциональности под влиянием препарата.
В тесте «перегородка», оценивающем уровень коммуникативности (общительности) животных по реакции партнеров друг на друга, не было отмечено существенных различий в поведении интактных животных и особей на фоне введения плацебо и Ноолита. Однако на фоне препарата несколько снизилась реакция на незнакомого партнера по сравнению с плацебо: среднее время возле перегородки было достоверно снижено под влиянием Ноолита. Поскольку снижение коммуникативности (социальных взаимодействий) отражает более выраженное тревожное состояние животных (Kudryavtseva, 1994), можно предположить, что Ноолит в некоторой степени оказывает анксиогенный эффект. Хотя, можно также думать, что изменения в коммуникативности вызваны не столько анксиогенным, сколько антидепрессивным действием препарата, как это показано в тесте Порсолта, который широко используется для выявления антидепрессивных свойств препаратов (Porsolt, 1977а), оцениваемых по поведению животных в условиях сильного неизбегаемого стресса. В этом тесте были выявлены четкие антидепрессивные свойства Ноолита: время пассивного поведения (время иммобильности) у животных снижалось и по сравнению с интактными особями и по сравнению с поведением животных на фоне введения плацебо.