Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теория и методология региональных культурно-ландшафтных исследований: современное состояние и возможности развития .
1.1. Формирование и развитие ландшафтной концепции в отечественной географии 9
1.2. Культурогенез как механизм эволюции и структурирования ландшафтов 32
1.3. Теория и методология региональных культурно-ландшафтных исследований 41
Глава 2. Факторы и предпосылки формирования культурных ландшафтов Северного Кавказа
2.1. Природная и этнокультурная основа культурно-ландшафтной дифференциации 61
2.2. Экологический подход в изучении факторов и процессов формирования этнокультурных ландшафтов 69
2.3. Факторы формирования традиционных этнокультурных ландшафтов 80
2.4. Факторы модернизации этнокультурных ландшафтов 137
Глава 3. Пространственно-временная структура культурных ландшафтов Северного Кавказа
3.1. Этнокультурные традиционные ландшафты как инвариант структуры геокультурного пространства 140
3.2. Этноконтактные зоны 158
3.3. Современные культурные ландшафты и их новационные формы 181
3.4. Изменения в культурных ландшафтах 184
Глава 4. Культурно-ландшафтное районирование Северного Кавказа
4.1. Северный Кавказ в глобальной и региональных системах районирования 228
4.2. Культурно-ландшафтная структура Северного Кавказа 231
4.3. Локальное (топологическое) районирование 247
Заключение 255
Литература 258
Приложения 286
- Культурогенез как механизм эволюции и структурирования ландшафтов
- Факторы формирования традиционных этнокультурных ландшафтов
- Этноконтактные зоны
- Культурно-ландшафтная структура Северного Кавказа
Введение к работе
Актуальность исследования. Современная ситуация в отечественной географии в условиях методологического кризиса определяется как время поиска и смены исследовательских парадигм. Одной из перспективных в этом плане является ландшафтная парадигма. В развитии отечественной географии она сыграла особую роль. Только в России ландшафтная концепция оформилась институционально как наука и породила гигантский поток научной рефлексии.
Концептуализация понятия «ландшафт» в разные периоды развития отечественной географии и в разных научных школах была далеко не однозначной и не ограничивалась физико-географической интерпретацией. В настоящее время в России параллельно развиваются два направления ландшафтных исследований: физико-географическое и возрожденное в конце XX века культурно-географическое. Сближение этих направлений весьма перспективно для развития комплексных региональных исследований. Оно возможно в рамках эволюционного ландшафтоведения, ключевым исследовательским объектом которого может стать культурный ландшафт, понимаемый как результат эволюции ландшафтной оболочки и формирования ноосферы. При таком подходе понятия «современный ландшафт» и «культурный ландшафт» синонимичны. Ввиду объектной двойственности культурного ландшафта возможно выделение двух его разновидностей: первая - насыщенные продуктами духовно-интеллектуальной и материально-практической деятельности модифицированные природные или культурно-природные комплексы; вторая сформировавшиеся в определенных природных условиях социокультурные или природно-кулътурные комплексы.
Неоднозначность трактовки этого термина в отечественной географии, его культуро- либо природоцентричность не является непреодолимым препятствием в развитии культурно-ландшафтной концепции как общегеографической, что может реализоваться путем формирования общего языка, встречного движения естественного и общественного ландшафтоведения в изучении геопространства, когда природа изучается на фоне культуры и наоборот.
Особый интерес в этом плане представляет изучение культурных ландшафтов Северного Кавказа, сформировавшихся в исключительно раз-
нообразных и динамичных условиях природной и социокультурной среды, специального исследования которых в рамках обобщающих региональных работ еще не проводилось. В этой связи особую актуальность приобретают проблемы выявления факторов формирования и закономерностей эволюции ландшафтов региона в процессе культуро генеза, их районирование.
Объект исследования: ландшафты Северного Кавказа.
Предмет исследования: особенности формирования и структура современных ландшафтов Северного Кавказа, обусловленные спецификой культуро генеза в условиях исключительного разнообразия природной среды.
В качестве территориального объекта исследования выступает российский Северный Кавказ в пределах северного склона Большого Кавказа и Предкавказья, в административных границах Северо-Кавказских республик, Краснодарского и Ставропольского краев. Российский Северный Кавказ рассмотрен на фоне прилегающих территорий Ростовской области, Республики Калмыкии, а также Закавказских республик (Грузии, Азербайджана, Армении). Эти политико-административные субъекты в совокупности составляют Кавказ в широком смысле слова.
Цель работы: выявление особенностей формирования современных ландшафтов Северного Кавказа на основе эволюционной региональной культурно-ландшафтной концепции.
Задачи исследования:
анализ существующих подходов и этапов развития идей в отечественном ландшафтоведении;
разработка эволюционного подхода как методологической основы выявления разнообразия форм и типов культурных ландшафтов в Северо-Кавказском регионе;
обоснование теории и методики регионального культурно-ландшафтного исследования;
выявление роли природной основы и культуры как универсальной технологии деятельности человека в формировании культурных ландшафтов;
определение факторов формирования и модернизации этнокультурных ландшафтов региона;
определение особенностей функционирования, динамики и эволюции культурных ландшафтов Северного Кавказа;
- культурно-ландшафтное районирование Северного Кавказа
Теоретико-методологическую основу и методику исследования со
ставляют: концепции геопространства (В. С. Преображенский, Э. Б. Алаев,
У. И. Мересте, С. Я. Ныммик, Ю. А. Веденин) и ноосферы (В. И. Вернадс-
кий); деятельностно-геопространственный подход (Н. В. Каледин); ландшафтный подход (В. С. Преображенский, А. Г. Исаченко, В. А. Шальнев); культурологические и этнологические системные концепции (Э. С. Марка-рян, Ю. И. Мкртумян, Л. Н. Гумилев); современные цивилизационные концепции (В. Л. Цимбурский, Я. Г. Шемякин, И. Г. Яковенко); представления о геокультурном пространстве (А. Г. Дружинин, А. Г. Манатов, В. Н. Стрелецкий); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю. А. Веденин, Р. Ф. Туровский, М. В. Рагулина); разработки в области этнокультурного ландшафтоведения (В. Н. Калуцков, А. А. Иванова, Т. М. Красовская). Методология исследования основана на культурно-ландшафтном, экологическом и историко-географическом подходах; на общенаучных методах описательном, сравнительном, историческом, статистическом, системного анализа, социологическом, моделирования, а также географических картографическом и районирования.
Информационная база исследования: Результаты исторических региональных исследований природы, населения, хозяйства и культуры Северного Кавказа; современные ретроспективные реконструкции природных условий региона; статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты анкетирования и экспедиционного исследования населения региона.
Научная новизна:
выделены этапы развития ландшафтных представлений в России;
сформулирована региональная эволюционная культурно-ландшафтная концепция;
определены факторы и закономерности формирования и модернизации культурных ландшафтов Северного Кавказа, ставшие основой их типологии;
выделены этапы эволюции, особенности пространственно-временной структуры, динамики и функционирования культурных ландшафтов региона;
предложена концепция культурно-ландшафтного районирования, представлена методика и результаты культурно-географического районирования Северного Кавказа на макро-, мезо- и микрогеографическом уровне.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования полученных результатов:
в развитии теории и методики исследования в ландшафтоведении;
в проведении сбалансированной региональной политики по организации мониторинга этнокультурных процессов, сохранения и воспроизводства уникального культурного и природного наследия региона;
- для разработки общих и региональных учебных курсов по культурно-ландшафтной тематике.
Предметом защиты является региональная эволюционная культурно-ландшафтная концепция, в которой современная структура Северного Кавказа представляется результатом культурогенеза и его модернизаци-онных циклов, как процесс взаимодействия традиционных культур и российской цивилизации в условиях разнообразия природных ландшафтных комплексов.
Апробация материалов исследования. Тема диссертации утверждена Ученым советом Ставропольского государственного университета. По теме автором опубликованы две монографии (в соавторстве), а также более 30 статей в центральных и региональных изданиях. В том числе 10 статей в журналах, утвержденных Высшей аттестационной комиссией.
Основные теоретические положения и практические результаты докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Современные проблемы экологии и природопользования на Ставрополье» (Ставрополь, 1993), «Современные тенденции экономики и политики на Ставрополье» (Ставрополь, 1995), «Культурное и природное наследие в региональной политике» (Ставрополь, 1997), «Университетская наука -региону» (Ставрополь, 1997,1998,1999,2000,2005,2009), «Проблемы населения и рынков труда России и Кавказского региона» (Ставрополь, 1998), «Роль музеев в образовательном процессе» (Санкт-Петербург - Ставрополь, 1999), электронная конференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2000), «Устойчивое развитие горных территорий (Москва -Владикавказ, 2001), IV Конгресс этнографов и антропологов России (Москва-Нальчик, 2001), «Политические, правовые, социальные и экономические проблемы современного российского общества» (Ставрополь, 2004,2005), «Актуальные вопросы экологии и природопользования» (Ставрополь, 2005), «Геоситуационный анализ» (Казань, 2007), 2-я конференция членов Русского географического общества, Ставропольского отдела (Ставрополь, 2009); на заседании круглого стола в Ставропольском государственном университете по проблеме «Российская цивилизация на Северном Кавказе» в рамках Межвузовской научной программы «Фундаментальные исследования высшей школы в области естественных и гуманитарных наук. Университеты России» (проект№015.10.01.020,2001); а также на заседаниях научно-методических семинаров: кафедры физической географии Ставропольского государственного университета, Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника, Ставропольского краевого музея изобра-
зительных искусств; на заседаниях кафедры физической географии и Ученого совета географического факультета Ставропольского университета, в Институте географии РАН.
Материалы диссертации использовались в подготовке проекта лаборатории культурной географии в рамках Малой Академии региональной культуры на Ставрополье. Результаты исследований включены в региональные учебники для общеобразовательной школы «Физическая география Ставропольского края» (1995,2000), учебное пособие для вузов «Культурология» (2007). Материалы диссертации используются на кафедре физической географии в учебном процессе при чтении курса «География Северного Кавказа». Разработан и ведется авторский спецкурс «Культурные ландшафты» (для магистратуры).
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Во введении формулируются актуальность, цель и задачи, научная новизна и практическая значимость исследования. В первой главе «Теория и методология региональных культурно-ландшафтных исследований: современное состояние и возможности развития» анализируются особенности формирования ландшафтной концепции в отечественной географии, рассматриваются вопросы теории и методики культурно-ландшафтных исследований в рамках эволюционного подхода. Во второй главе «Факторы и предпосылки формирования культурных ландшафтов Северного Кавказа» с использованием экологической модели формирования культурных ландшафтов определяются основные факторы ландшафтогенеза в Северо-Кавказском регионе - природные и социокультурные, в том числе факторы формирования традиционных этнокультурных ландшафтов и их мордернизации. В третьей главе «Пространственно-временная структура культурных ландшафтов Северного Кавказа» рассматриваются этнокультурные традиционные ландшафты региона, их трансформация с момента вхождения в сферу непосредственного влияния Российской цивилизации, характеризуются их современные традиционные и новационные формы, а также граничные культурно-ландшафтные структуры, в том числе этнокон-тактные зоны. В четвертой главе «Культурно-ландшафтное районирование Северного Кавказа» представлены результаты культурно-ландшафтного районирования региона на макро-, мезо- и локальном уровнях. В заключении делаются выводы в соответствии с целевой установкой и задачами исследования.
В работе 240 страниц текста, в т. ч. 31 рисунок, 9 таблиц, список литературы включает 318 наименований.
Культурогенез как механизм эволюции и структурирования ландшафтов
В настоящее время в разработке теоретических .проблем ландшафтоведения важное значение приобретает эволюционный подход, объясняющий не только механизм формирования природного ландшафта (палеогеографический аспект), но и диверсификацию (усложнение) структуры и функциональных свойств ландшафта под влиянием антропогенных факторов, в частности их культурных составляющих, процессов культурогенеза (исторический аспект) (рис. 4). К. Н. Дьяконов (2006) называет это антропогенной эволюцией ландшафта. В.-А. Низовцев — антропогенным ландшафтогенезом (1999).
Такое положение может базироваться на представлении Ю. Г. Пузаченко (1995) о неустойчивости системы как источника возникновения у нее новых свойств. С позиций синергетики здесь интересна также точка. зрения А. Д. Арманда (1989, 1999) о триггерных системах, которые обладают свойством переключать развитие процесса с одной траектории на другую с относительно небольшими затратами энергии. Важны и новые предложения о пространстве как источнике развития (Липец, Пуляркин, 2001).
При изучении эволюции ландшафтов с точки зрения- методологии особую важность, в силу отсутствия единой точки зрения приобретает определенная трактовка понятия «ландшафт». В настоящем исследовании делается попытка выделения и изучения ландшафта как родового понятия, претерпевшего эволюцию от природного к культурному в процессе культурогенеза.
Эволюционный ряд ландшафтов: ПЛ — природные; ПАЭ — природные антропоэкологические; КПЛ — культурно-природные слабодигрессионные; ПКЛ — культурно-природные среднедигрессионные (аграрные); ПТ. и КТЛ - природно-техногенные и культурно-техногенные сильнодигресснонные; ООПТ и КЛ - особо охраняемые природные (островные) и культурные моделируемые человеком.
Процессы природные и природно-общественные: 1 — природные (саморазвития); 2 — антропогенно (натурхозяйство) —природные; 3 — природно (ресурсно) -техногенные (научные технологии); 4 - территориального моделирования и управления.
Процессы антропо- и культурогенеза: 5 — антропогенез (выход человека из биоценоза); б - этнической архаичной культуры; 7 - современной традиционной культуры титульных этносов региональных групп; 8 — инновационной крестьянской культуры законов поссибилизма; 9 — инновационной массовой культуры и научно-технического прогресса индетерминизма; 10 - инновационной нооосферной культуры, (культуры коэволюции общества и природы); 11 — точки бифуркации.
ГП - геопространство ландшафтов и его изменение (диверсификация) во времени (Т).
Показатели изменения природной среды и уплотнения геопространственной структуры ландшафтов: ПП - первичное природное (инвариант); АГ -антропоэкологическое вмещающих природных ландшафтов; АЭГ - слабоуплотненное социально-природное ландшафтных ресурсов «места жизни» с примитивным хозяйством; СПГ - уплотненное этносоциокультурно-природное региональных ландшафтных ресурсов с натуральным хозяйством; БКГ — плотное природно-социокультурное биосферных ресурсов с инновационными аграрными технологиями; ОКИГ - очень плотное пространство освоенных биосферных ресурсов инновационно-индустриальными технологиями угольно-нефтяной цивилизации; НКГ - ноосферное моделируемое культурных ландшафтов (созданных человеком) с высокой- плотностью информационных технологий1 и альтернативных источников энергии.
В связи с материально-практической и духовно-интеллектуальной освоенностью современных ландшафтов в» свете предлагаемой эволюционной трактовки этого понятия можно утверждать, что современные ландшафты является ландшафтами культурными. При этом они могут выделяться и изучаться в соответствии с существующими в физической и общественной географии трактовками, как природный ландшафт освоенный и преобразованный человеком, с одной стороны, и как ландшафт общественный (этнокультурный), сформировавшийся в условиях определенного «вмещающего»-природного ландшафта - с другой. В первом случае культурный ландшафт - комплекс культурно-природный, во втором — природно-культурный.
Существует определение культурного ландшафта как родового понятия, описывающего его сущность вне зависимости от трактовки как сложной коррелятивной системы природных и общественных элементов, сосуществующих и взаимодействующих в пространстве (Шальнев, Лысенко, Салпогарова, 2008):
Сущность культурогенеза- как географического понятия в свое время обозначили С. Я. Сущий и А. Г. Дружинин- (1994). Они считали, что географическая результирующая этно- и культурогенеза формируется «взаимодействием этнических общностей, антропогенезированных природных комплексов (ландшафтов) и особых форм пространственной1 организации общества (территориальных общественных систем) в процессе природопользования» (с. 17).
На наш взгляд, термин культурогенез — более сложное понятие, связанное:
- с более широким пониманием культуры как средства (способов) реализации человеческой деятельности. Культура вкладывается в весь спектр общественных отношений (производственных, политических, правовых и др.), а также в собственно социальную структуру (социально исторические общности различного типа) (Баллер, 1987; Злобин; 1984; Маркарян, 1983);.
- с проявлением «этногенеза», рассмотренного в свое время с позиций антропогеографии Л. Н. Гумилевым (1989). По его мнению, «этногенез — локальный вариант формообразования, определяющийся сочетанием исторического и хрономического (ландшафтного) факторов» (с. 35-36). И далее: «этнос... всегда связан с природным окружением благодаря активной хозяйственной деятельности . Последний проявляется В двух направлениях: приспособлениясебя к ландшафту и ландшафта к себе» (с 58). Иначе говоря, ландшафт и- есть, главный, плавильный котел, каі \ говорили древние китайские философы, который формирует сам этнос как субстанцию биосферы. Здесь проявляются природно-экологическая и природно-общественная особенности культуры;
- с развитием представлений о культурогенезе как культурно-историческом процессе, процессе накопления новых знаний на базе которого развивается- научно-технический прогресс и техногенез, формируется новационная культура и, как следствие, экофобное отношение к природе (индетерминизм); противопоставление человека природе.
Изменение качества среды и ее структур процессами культурогенеза предопределило уплотнение в первую очередь природно-общественногО- или геокультурного пространства, в котором происходит процесс конвергенции природного и социального- (этногенез), а на более сложном уровне — природного и информационно-социально-экономического (культурогенез).
Основой культурогенеза, его сущностью является энергия человеческой культуры (ЭЧК). Открытие В. И. Вернадским (2002) культурной биохимической энергии или ЭЧК как высшей известной нам формы биохимической энергии проливает свет на многие необъяснимые до сих пор явления соотношения физико-химического биологического и социального в. ландшафте. Именно ЭЧК является тем связующим звеном, при помощи которого цивилизация, культура воздействует на все процессы, протекающие в организме человека, а те в свою очередь — на поведение отдельных личностей и социумов.1 «Культурная биохимическая энергия выступает у В. И: Вернадского геологическим фактором; проявлением организованности биосферы. Степень же и уровень, этой организованности В. И. Вернадский напрямую «связывает с уровнем развития науки и философии, с духовным творчеством человека, т. е. с социальной реальностью» (Каширин, 1998 с. 41).
Факторы формирования традиционных этнокультурных ландшафтов
В эволюционном» ряду культурных ландшафтов Северного Кавказа -традиционные этнокультурные ландшафты — базовые, доминирующие структурные единицы, формирование которых происходило на основе в разной степени консолидированных аграрных этнических общностей, находившихся на разных ступенях общественного устройства - от патриархальных и раннефеодальных до позднефеодальных, разной культурной и цивилизационной ориентации».
Традиционные этнокультурные ландшафты региона- при этом отличались исключительно разнообразным этнокультурным субстратом, иногда много ел ойностью (наложением границ в пределах этноконтактных зон), тесной связью в структуре и функционировании с природной средой.
Такой тип регионализма С.Я. Сущий и А.Г. Дружинин (1994) определяют как гео-этногенетический, связанный, в первую очередь, с комплексом ландшафтных агроклиматических и этнокультурных, а также этногенетических особенностей территорий. Их развитие, диверсификация структуры завершилась в XIX веке, когда в условиях расширения влияния Российской цивилизации на Северном Кавказе, входящей в новый модернизационный цикл, начинается деградация традиционных этноландшафтных элементов. Эти процессы были связаны в первую очередь с процессами урбанизации, индустриализации и коллективизации, а также вовлечением этих структур в общесистемное функционирование Российского и Советского государства. Хотя и в настоящее время традиционные этнокультурные ландшафты в виде отдельных реликтов и изолятов продолжают свое существование.
Природные факторы. Процесс формирования этнокультурных ландшафтов региона — результат воздействия комплекса взаимообусловленных внешних и внутренних факторов: природных и социокультурных (в том числе экономических, демографических и политических). Роль каждого из них за время существования изучаемых культурно-географических систем менялась. Однако одним из базовых, инвариантных, определявших функционирование культурного ландшафта как системного целого, наряду внутренними социокультурными факторами, оставался природный фактор. Это объясняется тем, что само существование традиционной культуры населяющих регион этнических групп во многом определялось характером их хозяйственной деятельности, тесно связанной с вмещающим природным ландшафтом. В данном случае именно адаптивно-адаптирующая деятельность по отношению к природному ландшафту, по существу, являлась процессом создания и воспроизводства традиционной культуры.
Тесная связь традиционной культуры, в особенности производственной, с природной средой определила формирование адаптивных систем природопользования. Исходя из особенностей природной структуры сформировалось два типа природопользования - равнинный и горный с различными зональными вариантами. В том числе хозяйственно-культурные типы пашенных земледельцев лесостепей и лесов, а также степей умеренного пояса, кочевников-скотоводов степей и пустынь, земледельцев и скотоводов гор (Андрианов, Чебоксаров, 1972; Андрианов, 1985) в пределах Южно-Русской историко-культурной подобласти и Кавказской историко-культурной области (Козлов, 1994).
Важно отметить зональные и высотно-поясные особенности культурных ландшафтов региона, нашедшие отражение, прежде всего, в организа ции сельскохозяйственного производства и в целом в структуре геокультурного пространства.
Выделяются пояса культурных ландшафтов: V) высокогорно-среднегорный, освоенный кавказскими-народами и казачеством; 2) средне-горно-низкогорный и предгорный»- т. н. буферное пространство геокультурного экотона (казачество, кавказские народы, кочевники). Зональныети-пы культурных ландшафтов: 1) полупустынно-степные (кочевники); 2) долинные (казачество); 3) степные и лесостепные (крестьянство, казачество, кочевники). При этом пространство организуется по-разному.
Этнокультурные ландшафты скотоводов-кочевников изначально1 формировались в условиях степных и полупустынных природных ландшафтов. В К XI X веку сохранялись-этнокультурные ландшафты ногайцев, калмыков и ставропольских туркмен. Названные этнические-группы-имели сходные формы, культурной- адаптации к существующим1 в Предкавказье природным условиям и объединялись в единый) хозяйственно-культурный тип. Равнин-ный рельеф; обширные пастбища способствовали содержанию значительного по поголовью стада. Быт, материальная; культура кочевников были приспособлены. к постоянным передвижениям по открытым пространствам. Умеренный выпас скота в условиях постоянной смены кочевий способствовал наибольшей продуктивности пастбищных угодий, поскольку уничтожение растительности скотом примерно соответствовало приросту биомассы трав. В связих особенностями кочевого образа жизни и природной структуры региона формировались дисперсные, размытые, значительные по площади этнокультурные ландшафты.
К концу XIX века в результате усиления потока русских и украинских переселенцев в степное Предкавказье этнокультурные ландшафты кочевых народов постепенно сжимались, некоторые разделились на ряд анклавов с достаточно четкими, выделенными границами.,При этом, ввиду выработанной в традиционной культуре кочевников адаптивной пластичности к постоянным изменениям параметров природной среды, характерных для внут риконтинентальных регионов Евразии, сохранялись, с некоторыми изменениями, особенности производственной и жизнеобеспечивающей культуры.
Формирование этнокультурных ландшафтов русско-украинских земледельцев и скотоводов, — также во многом результат культурной адаптации переселенцев к условиям природной среды степного Предкавказья. Мигранты занимают районы, наиболее адекватные их традиционной производственной культуре, сформировавшейся в условиях природной среды Русского Черноземья и Малороссии и относящейся, по Н. Н. Чебоксарову, к хозяйственно-культурному типу пашенных земледельцев лесостепеи и лесов, а также степей умеренного пояса. Для данного хозяйственно-культурного типа как подсобное занятие развивалось скотоводство и плодоводство. При этом в условиях Восточного Предкавказья роль скотоводства существенно возрастала, что связано со значительной эффективностью данного вида хозяйственной деятельности в сухих степях (Бентковский, 1878).
Довольно четкие границы этнокультурных ландшафтов русско-украинских земледельцев и скотоводов1 фиксировались в пределах степной и лесостепной провинций Ставропольской возвышенности и частично в полупустынной провинции Терско-Кумской низменности. На протяжении XIX века площадь и плотность этнокультурных ландшафтов быстро увеличивалась. Одновременно возросла роль пашенного земледелия. При этом начала отчетливо проявляться хозяйственно-культурная специализация отдельных районов: преимущественно земледельческая - в западных и северозападных районах; земледельческо-скотоводческая - в центральных и южных районах; преимущественно скотоводческая - в северных и восточных районах Предкавказья. В пойме Кубани, Кумы, Куры, Терека, на Черноморском побережье и в районе Пятигорья развивалась культура шелководства, пчеловодства, виноградарства, бахчеводства.
Особые варианты взаимодействия с природной средой в рамках единого хозяйственно-культурного типа земледельцев и скотоводов сложились у казачества. Первоначально (конец XVIII - первая половина XIX вв.) здесь сформировались скотоводческие хозяйства отгонно-пастбищного типа. По мере роста численности-населения» щ соответственно, нагрузки на-земельные ресурсы ландшафтов усиливалась роль, полеводства и зернового хозяйства (вторая половина XIX в.) (Бунина, 2004):
Кубанское и Черноморское казачество- отличалось особым развитием табунного коневодства. В условиях оптимального увлажнения, высоких радиационных показателей и почвенного плодородия ландшафтов - широкое распространение получили садоводство огородничество и бахчеводство-(Щербина, 1910-1913; Ратушняк, 2005).
Весьма специфичны природные условия формирования культуры Терского казачества. Это засушливые степи и полупустыни. Не случайно важнейшие стержни расселения приурочены, к наиболее благоприятной в военном» и хозяйственном- отношении долине Терека, его крупным притокам и, в особенности, к довольно обширной дельте Терека и примыкающему участку побережья Каспийскогоморя (Потто, 1912).
Важно отметить, что именно выше перечисленные; вмещающие-интра-зональные ландшафты, во многом определили выделение казачьего субэтноса. Л .Н. Гумилев; (1968)-поименно-дельтовые ландшафты Терека, включал в особый Волго-Терский регион, в пределах которого-оседло жили хазары, а затем казаки. Быт-хазар и терских казаков был подсказан особенностями природного ландшафта.
Этноконтактные зоны
Этнокультурные ландшафты Северного Кавказа исторически формировались в условиях пограничья, что определило специфику этнокультурного взаимодействия. Понятие границы и пограничья давно и плодотворно исследуется различными науками гуманитарного и естественного профиля: биологией, историей, психологией, культурологией, этнологией, географией и др. Специфичность и важность изучения феномена границы и пограничья определили формирование особых дисциплин, в т. ч. лимнологии, погранологии и др. (Рябов, 2007).
Северо-Кавказское пограничье рассматривается нами как разновидность геокультурного пространства со специфичным, граничным типом культурогенеза, определившим формирование взаимопроникающих геополей: этнокультурного, природно-хозяйственного, конфессионального, лингвистического, политического, психологического и др. В результате этого взаимодействия оформляются и функционируют рубежные (граничные) культурные ландшафты, целостность и устойчивость которых задается тесной взаимосвязью геополей друг с другом и окружающей средой в ходе процессов материально-практического и духовно-интеллектуального освоения территории.
В соответствии с представлением о культурном ландшафте как продукте освоения и обустройства местным сообществом «своего» пространства (Калуцков, 2000), субстратной основой граничных культурных ландшафтов становятся приграничные сообщества (Куклина, 2007) маргинальные по отношению к центральной культуре локальные общности, формирующие особые субкультуры. Именно в процессе воспроизводства материальных и духовых, в т.ч. ментальных образцов культуры локальными сообществами в результате их взаимодействия с природным и социокультурным окружением, происходит объективация и репрезентация культурно-ландшафтных структур, которые в условиях границы отличаются многослойностью и динамичностью.
Такими сообществами в Северо-Кавказском регионе стали в первую очередь казачество и русско-украинское крестьянство, сформировавшие культуры, для которых пограничье — не только определяющий фактор формирования, но и постоянная семиотическая зона, вне-рамок которой они не могут существовать. Специфика формируемого ими граничного культурного ландшафта хорошо описывается схемой В. Л. Каганского (1998) «Центр - Провинция — Периферия - Граница», моделью русской колонизации С. В. Лурье (1998), а также теорией фронтира. Сама граница -ее природа, местные сообщества, а также своеобразие культурных моделей освоения колонизационными элементами пограничных территорий структурировали культурные ландшафты. По В. Л. Каганскому, культурный ландшафт границы - это смесь ландшафтов, «...меж которыми существуют отношения от равнодушия до конфликта и взаимного паразитизма, преобладают экотонные, азональные, маргинальные и пр. элементы и формы» (1998, с. 92).
По происхождению культурные ландшафты Северного Кавказа — это не просто ландшафты границ и пограничья, это ландшафты фронтира. Существовавшие в XVII — начале XIX века структурные элементы Северо-Кавказского фронтира, его мифология актуализируются вновь и вновь, подтверждая особое значение фронтирных феноменов в функционировании геокультурного пространства региона.
Появление теории фронтира связана с феноменом освоения «Дикого Запада» в США и была предложена американским историком Дж. Ф. Тернером в 1893 г. Классическое определение американского фронтира -граница между цивилизацией и дикостью (wilderness) (Turner, 1920). В настоящее время это понятие активно вводится в дискурс отечественными учеными, как социокультурная модель российской колонизации (Замятина, 2007). При этом зоны фронтира были определены как территории, социальные и экономические условия которых определяются идущим процессом освоения. Для зон фронтиров были выявлены общие черты и отличия. К общим следует отнести: высокий уровень самосознания, политической и экономической самостоятельности, высокая восприимчивость к инновациям, рост преступности, распространение суррогатных и ортодоксальных религиозных течений, сект, а также экстенсивные формы ведения хозяйства. Отличия в сравнении с северо- и латиноамериканскими вариантами связаны, прежде всего, с особенностями мифологизации и историческими образами фронтиров, роли государства в этом процессе, различиями в этногенетических процессах. Другая важная особенность: американский фронтир, поглощающий по сути, а русский -чаще огораживающий поле колонизационного действия (Замятина, 1998).
Специфика российского фронтира, его структура и динамика тесно связана с особенностями восприятия пространства, которое, по мнению С. В. Лурье, связано с этническими константами, включающими в себя представления, описывающие мир в качестве арены действия. Их структура специфична для каждого этноса. В соответствии с ними арена действия русского крестьянства - «дикое поле», пространство не ограниченное ни внутренне, ни внешне. «Дикое поле» организовывалось в самодостаточный и автономный «мир», который становился частью России - «мира», сопоставимого не с Россией — государством, но с любым местом, где поселятся русские. Таким образом, эти территории включались в русские сакральные границы. При этом «...русские осваивали «дикое поле», вбирая его в себя, не стремясь ни ограничить его, ни устранить встречающиеся на нем препятствия» (Лурье, 1998, с. 69).
Народная колонизация имела характер бегства от государства: «бегство народа от государственной власти составляло все содержание народной истории России» (Сокольский, 1907, с. 1). На начальных стадиях этого процесса, одновременно с завершением формирования Московского государства, его выходцы разных слоев и сословий недовольные новым государственным строем основали на границах «дикого поля», в том числе в низовьях Дона и Терека, особые военно-политические объединения -свободные казачьи общины.
В отличие от беглого крестьянства, которое так или иначе оказывалось в зависимости от государства (шедшего либо вслед за ним, либо возвращавшее крестьян назад по этапу), казачество долгое время сохраняло гражданские и политические свободы и даже в- статусе военного сословия имело значительные привилегии, оставаясь военным буфером на неспокойных государственных границах. Охрана границы для казаков была не просто повинностью; скорее она действительно находилась в области их интересов во избежание набегов и любых угроз жителей соседних поселений, имеющих над собой иные формы власти и взаимоотношений. Для взаимодействия с ними требовался иной, особый статус и связанный с ним образ жизни, которые постепенно формировали группу, отделяющую себя от остального населения своего государства.
Появление фронтиров в России определялось этапами казачьей и крестьянской колонизации. В соответствии с ними Н. Ю. Замятиной (1998) выделяются несколько зон фронтиров: современный Центральный район (Залесская Русь), который осваивался русскими в XI-XTV веках, Русский Север XV-XVII веков, современное Центральное Черноземье — в XVI-XVII веках, Дон и Северный Кавказ XVII — начала XIX веков, Урал и Сибирь XVII-XVIII веков, Дальний Восток второй половины XIX - начала XX века.
Северо-Кавказский фронтир, в отличие от сибирского и многих других, формировался в условиях исключительно мозаичного, контрастного в природном и этнокультурном отношениях, внутренне конфликтного пространства, сложившегося исторически и географически как совокупность локальных культур и миров разных уровней и цивилизационных ориентации. Имея важное стратегическое значение, регион всегда находился в поле различных интересов- региональных и мировых держав, что создавало помимо внутренней, перманентную внешнюю конфликтность, и, как следствие, военное противостояние, постоянные миграции и перекройки политических границ в регионе.
Марггшальностъ Кавказа по отношению к крупным цивилнзационным центрам, обреченным здесь на противостояние, задает его валснейшее инвариантное свойство — пограничность, которая становится способом существования всего комплекса его элементов и структур. Только в контексте этого феномена становится возможным глубокое проникновение в сущность происходящих в регионе процессов.
Поэтому первоочередной задачей в изучении культурных ландшафтов Северного Кавказа становится определение форм, статуса и особенностей функционирования существующих в регионе граничных структур. Они не всегда имеют вид четко отчерченных линейных рубежей, но, чаще всего, представляют собой некие по-разному организованные пространства -граничные культурные ландшафты, приобретающие в условиях необычайного разнообразия этнокультур определенные формы организации (этноконтактные зоны, экотоны и др.), пороги устойчивости, типы реакций на внешние воздействия и т. п.
Культурно-ландшафтная структура Северного Кавказа
Культурно-ландшафтное районирование Северного Кавказа - исключительно актуальная и еще не решенная проблема в плане практической реализации. Трудности проведения районирования культурных ландшафтов определяются не только чрезвычайным многообразием и наложением различных, прежде всего конфессиональных и этнических культур в регионе, но и отсутствием развитого теоретического аппарата этого раздела ландшафтове-дения и отработанных методик исследования.
Районирование - логический вид пространственного мышления, специальный метод описания земного мира. В этом контексте весьма актуально одно из первых отечественных определений культурно-ландшафтного районирования как определенной формы описания разнообразия жизненного пространства человека — носителя определенных культурных ценностей (Веденин, 1997).
Культурно-ландшафтное районирование — это выделение культурных ландшафтов, осуществляемое через определение территорий, характеризующихся уникальным сочетанием культурных и природных признаков. По мнению Р. Ф. Туровского (1998), наиболее важными, определяющими являются этнические, лингвистические, конфессиональные и природные компоненты; несколько меньшую значимость имеют политико-исторические свойства. Ю. Г. Симонов (1998) придает большое значение хозяйственной основе культурного ландшафта, считая границы хозяйственных угодий важными для выделения простых природно-хозяйственно-этнических территориальных систем (ПХЭТС); в силу же практических трудностей вместо этнических карт границы культурных ландшафтов следует выделять, используя административно-хозяйственные границы (административных областей и районов).
А. Г. Манаков (2002) построил систему таксономических единиц историко-культурного районирования Северо-Запада России с учетом зональных и азональных признаков традиционной культуры по аналогии с системой физико-географического (ландшафтного) районирования А. Г. Исаченко. В целом же культурное пространство полицентрично и мозаично. Исходя из этого Р. Ф. Туровский (1998) провел культурно-географическое районирование России, обосновав собственную таксономическую систему культурных ландшафтов.
Ведущими принципами интегрального культурно-ландшафтного районирования Северного Кавказа выступают: исторический, учета функциональных возможностей природных ландшафтов, перцептивный, центрированности, территориальной и функциональной целостности, уникальности и феноменологичности.
1) исторический, учитывающий основные этапы освоения и обустройства этнокультурным сообществом пространства во взаимодействии с социокультурной и природной средой;
2) учета функциональных возможностей природных ландшафтов, предполагающий выявление специфики выполняемых природным ландшафтом функций: ресурсовоспроизводящие, средовоспроизводящие, экологические и эстетические;
3) перцептивный, где во главу ставится не деление основных системных групп по генетическому признаку (антропогенному или природному), особенность восприятия культурного ландшафта этническим сообществом (Павлов, 2003, с. 58);
4) ориентированности, когда организация природно-культурных I комплексов происходит путем «стягивания» относительно центра (селения-ядра);
5) принцип территориальной и функциональной целостности опирается на наличие системообразующих структурных ядер, в качестве которых выступают культурно специфические сообщества;
6) принцип уникальности и феноменологичности основывается на представлении об уникальности сочетания культурных и природных признаков места, которые становятся основой формирования смыслов и региональной идентичности.
Основой настоящего районирования культурных ландшафтов стало эт нокультурное и природное районирование Северного Кавказа, основанное на собственных исследованиях и работах В. А. Шальнева (2007). Учитывались динамика изменений и современная политико-административная организация региона, конфессиональные, лингвистические, хозяйственно-экономические факторы.
В нашем исследовании для культурно-ландшафтного районирования региона предлагается следующая система таксономических единиц, данная в таблице, в сравнении с другими таксономическими системами культурно-ландшафтного районирования России (таблица 15).
Данная схема таксономических единиц включает природный, этнический, политико-административный и производный от них культурно-ландшафтный ряды со следующими основными ступенями (таблица 16).
Культурно-ландшафтная страна — крупная единица районирования, входящая в состав Российского культурного мира. При выделении культурно-ландшафтных стран важную роль играют этноконфессиональный и лингвистический факторы, цивилизационные характеристики пространства. Страны формируются группой этносов в условиях определенного класса природных ландшафтов либо на их границах.
Культурно-ландшафтный край — крупные части культурно-ландшафтных стран, сформировавшиеся в условиях определенного типа природных ландшафтов, имеющих общность происхождения этносов и их хозяйственно-культурного типа.
Культурно-ландшафтная провинция — центральная единица районирования регионального (мезо-) уровня, выделяемая в пределах исторически сложившихся из взаимодействующих региональных этно-культурных сообществ в пределах определенных физико-географических областей, подтипов и подклассов природных ландшафтов.
Культурно-ландшафтная область — территориально компактное образование с этнолингвистической общностью элементов этносов и субэтносов в условиях определенных групп природных ландшафтов.
Культурно-ландшафтный округ — часть субэтнической группы, имев шей или имеющей в настоящее время административную выделенность, определившую ее культурно-географические особенности.
В случае необходимости возможно выделение промежуточной единицы районирования - подокруга - по принципу актуальной или прошлой административной выделенности более низкого ранга в пределах близких по происхождению групп природных ландшафтов.
Таксономические единицы культурно-ландшафтного районирования Северного Кавказа (культурно-ландшафтные страны и края, провинции, области и округа) и их производные ряды представлены в таблице 17, а культурно-ландшафтные провинции на рис. 34.
