Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические особенности исследования 9
1.1. Методика и материалы 9
1.2. Методика исследования влияния эмиссий Саяногорского промышленного комплекса на фауну Южно-Минусинской котловины 12
1.3. Пространственное прогнозирование в зоогеографии: проблемы методические основы и информационные ресурсы 14
Глава 2. Физико-географический очерк Южно-Минусинской котловины 31
2.1. Рельеф и геология 32
2.2. Климат 35
2.3. Гидрология 36
2.4. Почвы и почвенный покров 37
2.5. Растительность 38
Глава 3. Этапы антропогенного освоения Южно-Минусинской котловины 41
Глава 4 Эколого-географический анализ фауны наземных позвоночных Южно-минусинской котловины 61
4.1. Структура населения наземных позвоночных 61
4.2. Зоогеографический анализ фауны котловины 67
4.3. Картографирование фаунистических комплексов котловины 77
Глава 5. Изменение структуры наземных позвоночных животных под воздействием антропогенных факторов 85
5.1. Воздействие сельского хозяйства на структуру и динамику населения позвоночных животных 85
5.1.1. Изменение структуры и динамики населения позвоночных животных под воздействием пастбищной нагрузки 87
5.1.2. Распашка как фактор трансформации сообществ позвоночных животных 101
5.1.3. Специфика формирования населения позвоночных животных в искусственных лесополосах 108
5.2. Особенности формирования населения позвоночных животных на вырубках леса и гарях 119
5.2.1. Восстановление структуры сообществ позвоночных животных на вырубках леса 120
5.2.2. Влияние пожаров на структуру и динамику сообществ позвоночных животных 129
5.2.3. Влияние степных пожаров на население позвоночных животных 139
5.3. Воздействие выбросов алюминиевой промышленности на состояние позвоночных животных 143
5.4. Инвазии чужеродных видов позвоночных животных в экосистемы Южно-Минусинской котловины 153
5.4.1. Инвазии батрахофауны 157
5.4.2. Инвазии птиц 158
5.4.3. Инвазии млекопитающих 162
Заключение 169
Список литературы 1
- Методика исследования влияния эмиссий Саяногорского промышленного комплекса на фауну Южно-Минусинской котловины
- Гидрология
- Зоогеографический анализ фауны котловины
- Специфика формирования населения позвоночных животных в искусственных лесополосах
Методика исследования влияния эмиссий Саяногорского промышленного комплекса на фауну Южно-Минусинской котловины
Исследования техногенного влияния на сообщества позвоночных животных проводились на территории Саяногорского промышленного комплекса (СПК), включающего в себя два завода по выплавке алюминия, завод по изготовлению алюминиевой фольги и ряд вспомогательных предприятий. Были обследованы наиболее типичные для данного района степные экосистемы, а также искусственные лесополосы и ленточные боры. Площадки наблюдений выбирались на расстоянии от 0,5 до 18 км от объектов выброса вредных веществ в разных направлениях. Всего отработано 35 площадок наблюдений за орнитофауной, 15 - за териофауной и 8 - за герпетофауной. Выборочно был проведен анализ на содержание фтора в костях мышевидных грызунов (5 видов), амфибий (2 вида) и рептилий (1 вид). Для птиц определение содержания фтора не производилось в связи с их высокой мобильностью и сезонными миграциями, что не позволяет утверждать точно о накоплении того или иного компонента в организме непосредственно от данного источника выбросов. Удаленность же населенных пунктов от СПК и отсутствие вблизи него синантропных комплексов орнитофауны, не дает возможности использовать в качестве индикаторов оседлые виды птиц. В настоящее время выработана целая система критериев для выбора животных-биоиндикаторов (Воронова и др., 1986, 1990; Криволуцкий и др., 1983; Садовникова и др., 2006; Ивантер, Медведев, 2007; Ellenberg et all, 1985), а также даны определения видов индикаторов и видов-мониторов антропогенного загрязнения окружающей среды. Согласно им, биоиндикатор - это организм или сообщество, легко соотносимое с определенными факторами природной среды, отражающее их состояние или служащее количественным показателем изменений. Биомониторы - организмы, в которые включаются или накапливаются поллютанты и которые отражают тенденции изменений концентраций последних во времени и пространстве.
Для изучения животных - индикаторов промышленного загрязнения отбирают виды, которые соответствуют следующим критериям (Криволуцкий и др., 1983; Степанов, 1987 цитата по Садовниковой и др., 2006):
Для изучения состояния животного мира в зоне воздействия предприятий алюминиевой промышленности были выбраны следующие животные-биомониторы: мелкие млекопитающие, амфибии, рептилии. Все эти виды легко доступны для изучения, широко распространены в районе воздействия Саяногорского промышленного комплекса и отражают разные уровни загрязнения. Полученные сведения о содержании и накоплении вредных веществ в организмах животных, можно использовать в мониторинге окружающей среды и оценке влияния промышленности на человека.
Обследование проводилось методом пробных площадей, которые закладывались по румбам в 1-2, 4-5, 10 и 15 км от источника загрязнения. Фтор определялся при помощи фторселективного электрода ЭФ-VI на ионометре ЭВ-74 с подключенным к нему цифровым вольтметром постоянного тока. Содержание фтора в золе костной ткани позвоночных животных проводились по стандартным методикам, после их озоления при температуре 450 С. Полученные данные сравнивались с данными исследований мелких млекопитающих проведенных в 1990-х гг. О.А. Зайченко в окрестностях СаАЗа (Бессолицына, Зайченко, 1996; Зайченко, 1996; Щетников, Зайченко, 1998). Определение фтора проведено д.г.н. Н.Д. Давыдовой на оборудовании лаборатории географии почв и геохимии ландшафтов Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН.
Расширение круга задач биогеографии, необходимость более углубленного анализа уже ставших традиционными и новых проблем, усложнение общенаучного фона, без учета которого выход на уровень более высоких обобщений невозможен, а также потребность соответствовать запросам к со стороны смежных отраслей науки и практики предъявляет более высокие требования к её информационной базе. Это касается как полноты и детальности, так и способов представления данных и возможности их оперативного поиска и использования (Малышев, Преловский, 2010).
Современная ситуация отличается ростом спроса на зоогеографическую информацию на фоне сокращения масштабов и локализацией полевых исследований. Поэтому информационные основы регионального зоогеографического анализа остаются во многом на уровне 1990-х гг., прирастая лишь фрагментарно. Тем не менее, потребность в достаточно подробной характеристике животного населения обширных территорий, включающих малоизученные участки, в составе разрабатываемых планов территориального развития, крупных инвестиционных проектов, ОВОСов и экологических экспертиз ставит зоогеографов и экологов в условия жесткого тестирования качества имеющихся баз данных (БД) и знаний в этой сфере науки. Условия проработки территорий в составе экологического сопровождения проектов -сжатое время, в течение которого невозможно проведение натурных исследований в необходимых объемах, в сочетании с требованием представления крупномасштабных карт животного населения - делает неизбежным применения процедур пространственного прогнозирования (Равкин, 1984) состава и структуры зооценозов. Элементы такого прогнозирования в процессе создания зоогеографических карт присутствуют всегда, поскольку практически любая достаточно крупная территория Сибирского региона содержит ландшафтные образования, не охваченные полевыми зоологическими исследованиями. Для относительно хорошо изученных территорий такие участки локальны и могут быть с определенной точностью охарактеризованы посредством экстра- и интерполяции имеющихся региональных данных. В случае зоологического картографирования слабо изученных территорий практически вся отображаемая на карте площадь может быть охарактеризована лишь методом проецирования имеющейся отраслевой базы знаний. Отсутствие в современных условиях возможности использовать традиционный путь детальных, часто многолетних, полевых исследований побуждает к разработке методических приемов по выполнению процедур пространственного прогнозирования состава фауны и структуры животного населения. Поэтому мобилизация существующих информационных ресурсов в формы, позволяющие резко увеличить оперативность их использования, приобретает ключевое значение.
Гидрология
По геоморфологическому районированию рассматриваемая территория принадлежит к Алтае-Саянской горной области (Воскресенский, 1962). Минусинский межгорный прогиб, состоящий из нескольких котловин, представляет собой обширную структурную депрессию, опущенную по тектоническим разломам среди складчатой Алтае-Саянской области. На начальных этапах тектонического развития Южно-Минусинской котловины происходило формирование ее горного обрамления. В конце кембрия - начала ордовика происходило образование складчатых сооружений юго-западной части Восточного Саяна, фундамента и обрамления котловины, Кузнецкого Алатау и северного макросклона Западного Саяна. Позже, в силуре, сформировались Западные Саяны и Абаканский хребет (Зоненшайн, 1963). Начиная с конца раннего девона территория Горного Алтая, Кузнецкого Алатау, Тувы и Минусинского прогиба развивается по единому сценарию (Елкин и др., 1997). Образование межгорного прогиба относят к раннему девону, во время которого происходило дифференцированное прогибание и дробление его складчатого фундамента на отдельные блоки, что и привело еще в то время к образованию нескольких депрессионных структур Южно-Минусинской, Сыдо-Ербинской, Северо-Минусинской и Назаровской впадин, в основных чертах сохранившихся и в настоящее время (Зятькова, Раковец, 1969; Бабин и др., 2004; Сенников, 2006). С конца палеогена начался новый орогенный этап, за время которого сформировались все современные морфотектонические структуры. Периоды горообразования чередовались с интервалами относительной стабилизации, во время которых происходило денудационное выравнивание. Резкое расчленение поверхности, образование высоких горных хребтов и межгорных впадин способствовали дифференциации климата и появлению четко выраженной высотной поясности в распределении растительного покрова. Современная морфология котловины оформилась под влиянием интенсивного третичного периода альпийского орогенеза и последовавших за ним менее энергичных неотектонических фаз, которые чередовались с непродолжительными периодами относительного покоя. В четвертичный период с общим похолоданием климата в горных системах юга Сибири начали развиваться мощные долинные и каровые ледники, активно воздействующие на рельеф. Последней фазой интенсивного горообразования была плиоцен четвертичная. В период энергичных фаз горообразования на месте былой миоцен-плиоценовой поверхности выравнивания сформировался рельеф, близкий к современному. В четвертичный период деятельность эндогенных и экзогенных сил еще не раз обновляла тектонические неровности рельефа. По характеру строения поверхности в области пониженного рельефа Южно-Минусинской котловины выделены ряд отличных друг от друга районов: Койбальская, Уйбатская и Минусинская степи (Зятькова, Раковец, 1969). Койбальская степь расположена на левой стороне Енисея и представляет собой участки мелкогорий, разобщенные отрезком древней долины Енисея. Они перекрыты маломощным плащом супесей, суглинков и переотложенной коры выветривания (Коляго, 1967). Рельеф этой территории в основном равнинный с абсолютными высотами не более 500-600 м. Местами, где складки пород имеют моноклинальное залегание, встречаются повышения в виде куэстовых гряд, имеющих широтное и субширотное простирание.
Уйбатская степь расположена в северо-западной части котловины между долиной Абакана и хребтом Азыр-Таг. Севернее устья р. Уйбат поверхность района представляет собой слабоволнистую равнину с абсолютными высотами 400-500 м. В восточной и южной части района доминирует рельеф пологих моноклинальных гряд, на фоне которого местами возвышаются одиночные останцы. Минусинская степь занимает наиболее значительную площадь территории котловины, приуроченная преимущественно к междуречью Туба-Кебеж и представляет собой слабохолмистую равнину с абсолютными высотами 300-350 м, постепенно переходящая в предгорья Восточного Саяна.
Основными рельефообразующими экзогенными процессами в Южно-Минусинской котловине являются эоловый, делювиальный, нивальный и дефлюкционный (Природные режимы..., 1976). В котловине в основном проявляется эоловая деятельность и выражена в виде мелких асимметричных форм эолового рельефа (дюн, бугров, гряд) высотой от 1 до 25 м, сложенных желто-серыми мелко- и среднезернистыми песками. Широко распространены в котловине формы рельефа образованные водными потоками - овраги, балки, речные долины (Коляго, 1967). По окраинам котловины, где количество атмосферных осадков возрастает, развита овражно-балочная сеть, густота которой увеличивается вблизи крупных речных долин. В степной зоне плотность оврагов несколько больше, чем в лесостепной зоне. Максимум оврагов приходится на районы расположенные вблизи населенных пунктов в благоприятных климатических и геолого-геоморфологических условиях, где усиление процессов современного оврагообразования обусловлено увеличивающейся хозяйственной деятельностью человека (Салюкова, 1976). Дефляционные формы рельефа не имеют здесь широкого распространения.
Замкнутость Южно-Минусинской котловины крупными горными барьерами обуславливает особенности её климата, характеризующийся как резко континентальный, с холодной, малоснежной зимой и засушливым, жарким летом, большим количеством ясных дней и сильными юго-западными и северо-восточными ветрами. Летом котловина находится в зоне влияния северного сибирского максимума, поэтому поверхность сильно нагревается, а зимой в зоне активного влияния азиатского максимума, и по причине температурных инверсий, оказывается переохлажденной. Абсолютная температура колеблется от - 50 С до +36-40 С, средняя температура в январе -18-20 С, в июле + 18-20 С и в среднем за год она положительна + 0,9 С (Гавлина, 1954). Абсолютные значения сумм температур положительных (2474 С) и отрицательных (-2255 С) почти равнозначны (Башалханова и др., 1989). Годовое количество осадков изменяется от 250 мм в левобережной и центральной частях до 400-500 мм в правобережной.
Зоогеографический анализ фауны котловины
Обычными остаются и птицы, не связанные непосредственно трофическими связями с полигоном, охотящиеся на лету - белопоясный стриж и деревенская ласточка, но не был встречен черный стриж. Из хищных птиц, чаще всего встречается черный коршун и обыкновенная пустельга, реже балобан и полевой лунь. Общее снижение численности мелких млекопитающих и воробьиных птиц повлияло на сокращение видов и численности хищных птиц, кроме пустельги и коршуна, чья численность несколько возросла. За полевой период ни разу не были встречены ранее отмечаемые здесь степной орел и чеглок (Толчин, 1976; Безбородов, 1979). Снижение их численности закономерно с общей тенденцией сокращения численности многих хищных птиц в регионе, связанной с антропогенными преобразованиями их местообитаний, незаконной ловлей и отстрелом. В последнее время на заброшенных полях рядом с полигоном появилась крупная популяция красавки, численностью 60-80 особей.
Таким образом, выявлено, что увеличение нагрузки растительноядных животных на растительность приводит к резким и часто необратимым зоогенным сукцессиям, особенно характерным для животноводческих районов с пастбищной системой хозяйства (Злотий, Ходашова, 1974; Абатуров, 1979, 1984; Горшкова и др., 1994; Зайченко, 1996; Динесман, Савинецкий, 2000). В то же время выпадение или резкое снижение отдельных видов или групп животных также приводит к сукцессиям, вызывающим нарушение структуры естественных растительных сообществ и снижению их продуктивности. Многолетние исследования показали, что степные экосистемы котловины обладают достаточной устойчивостью к воздействию антропогенных факторов, т.к. ценозообразующие виды сохраняются даже на последних стадиях пастбищной дигрессии в достаточном количестве для восстановления исходных сообществ. Пастбищная нагрузка, превышающая среднюю, на фоне маргинальных природно-климатических флуктуации не ослабила внутриструктурных связей экосистем. Напротив, механизмы саморегуляции и самосохранения, направленные на устранение или ограничение действия внешних факторов, нарушающих динамическое постоянство их внутренней среды как самоорганизованной системы, стимулировались антропогенными нагрузками (Щетников, Зайченко, 2000).
В последние годы Правительством Республики Хакасия был принят целый ряд мер по поддержке фермеров, а также утверждена отраслевая целевая программа «Развитие овцеводства и козоводства в России на 2012 - 2014 гг. и на плановый период до 2020 года», благодаря чему в регионе наметился рост численности поголовья скота, в частности овец. Разрушенные кошары, заброшенные скважины, колодцы и оросительные каналы в засушливых местах, а также поля заросшие сорняками, караганой и другими малосъедобными растениями не позволяют в полной мере использовать имеющийся потенциал пастбищ. Поэтому многие фермеры выпасают скот вблизи населенных пунктов и кошар, по берегам озер и в долинах рек, где уже сейчас отмечаются следы пастбищной дегрессии, в то время как отдаленные степи испытывают недостаток в выпасе. Отсутствие нормированного выпаса может привести к не менее серьезным последствиям, чем его превышение. Уже сейчас отмечается усиление эффекта ксерофитизации, изменение видового состава растительности и структуры растительных сообществ (Дубынина, 2007). Накопление подстилки из отмерших растений приводит к усилению действия частых степных пожаров на растительность. В свою очередь выпадение из сообществ травянистых многолетников степной флоры приводит к разреживанию растительности и усилению эрозионных процессов почвы, особенно заметных на склонах. Все эти процессы приводят к снижению разнообразия фаунистических комплексов, внедрению инвазийных видов и как следствие - утраты первоначального облика и самобытности степей.
Распашка земель - одна из наиболее мощных форм воздействия хозяйственной деятельности человека на экосистемы в первую очередь, от которой страдают растительный и животный мир (Кучерук, 1976; Николаев, 1987; Танзыбаев, 1993; Тупикова и др., 2000; Неронов и др., 2001; Опарин, 2007, Опарин, Опарина, 2010). Для засушливой степенной зоны котловины, она сопряжена с развитием сложной хозяйственной инфраструктуры, лесозащитными и гидромелиоративными мероприятиями. Замена коренных экосистем посевами культурных растений, вызывающая изменения структуры и химизма почвы, ведет к принципиальным изменениям структуры ландшафта и нарушению устойчивости экосистем, а процессы его регулирования переходят к человеку (Исаков и др., 1986). Распашка, сопровождающаяся уничтожением основной массы диких растений, изменением поверхностного горизонта почвы и характерного для исходного биотопа микроклимата, вызывает в жизни большинства позвоночных настоящий переворот (Кучерук, 1976).
В формировании и жизнедеятельности фаунистических комплексов большое значение играют площади распахиваемых земель (Владышевский, 1975; Тупикова и др., 2000; Неронов и др., 2001; Коровин, 2004 и др.). Рост площадей пахотных угодий, начавшийся со второй половины XX в. привел к постепенной смене островных полей мозаичными, а затем и сплошными. Сплошные массивы пашен, более широко развиты на правобережье Енисея, где в некоторых районах они достигали 50-60% площади сельхозугодий. Они представляли собой большие площади обрабатываемых земель с лесонасаждениями, оросительными каналами и дорогами, где частично или полностью отсутствовали естественные биотопы. Если на островных полях в структуре населения преобладают виды прилегающих естественных биотопов, то уже на мозаичных полях их доля сокращается за счет вытеснения агрофилами и гемиагрофилами, на сплошных полях преобладают почти одни агрофилы. Уменьшение распахиваемых площадей с конца 1990-х гг. привело к сокращению сплошных полей и появлению некоторой их мозаичности, чередующихся с большими площадями залежей различных стадий восстановления, что привело к очередным изменениям в структуре населения позвоночных животных агроценозов. Высокая мозаичность растительного покрова этих территорий отражает неблагоприятные тенденции, когда подавляющая часть площади занята серийными местообитаниями, а климакс и предклимаксовые стадии сукцессии не достигаются.
По классификации В.В. Кучерука (1976), пашни относятся к угодьям-«сезонным аккумуляторам», где существующие приемы агротехники позволяют животным пребывать здесь лишь ограниченные сроки, но в отрезки времени с особо благоприятными условиями, в силу чего они здесь интенсивно размножаются, быстро достигают высокой численности и приносят существенный вред. При распашке происходит частичное или полностью разрушение местообитаний животных, влекущее за собой снижение их общей численности. Формирование структуры населения наземных позвоночных животных пашенных территорий происходит за счет соседних с ними биоценозов (угодий-«резерватов , по Кучеруку, 1976), вследствие чего они имеют сходный видовой состав, но сильно подверженный сезонной динамике. На постоянно распахиваемых землях динамика численности животных и их видовое разнообразие во многом зависит от вида возделываемых культур, сроков посева и сбора урожая, а также приемов проведения агротехнических мероприятий.
Специфика формирования населения позвоночных животных в искусственных лесополосах
Исследования, проведенные в 2006-2010 гг. показали, что в зоне воздействия СПК продолжаются структурные перестройки в растительных и животных сообществах в сторону их упрощения и снижения общей биомассы (Давыдова 2007; Бессолицына, Балязин, 2009; Преловский 2011; Давыдова и др., 2013, 2014). В наиболее неблагоприятной зоне на расстоянии 0,5-1,5 км отмечено минимальное видовое разнообразие мелких млекопитающих. В 4-километровой зоне во всех биотопах доминирует узкочерепная полевка. Возрастание видового разнообразия и общей биомассы животных происходит с удалением от центра воздействия СПК. В 9-10-километровой зоне на выбранных модельных площадках представлены уже полночленные сообщества мелких млекопитающих, где по-прежнему доминирует практически во всех биотопах узкочерепная полевка, субдоминантом в степях является степная мышовка, на пастбищах - длиннохвостый суслик, на залежах - степная мышовка и полевая мышь, в Очурском бору - восточноазиатская мышь и тундряная бурозубка. Из других видов млекопитающих в зоне исследований изредка встречаются лисица, заяц-русак и ласка. Из гнездящихся видов птиц абсолютным доминатом является полевой жаворонок, субдоминантами выступают степной конек, рогатый жаворонок, желтая трясогузка, черноголовый чекан, каменка-плясунья и обыкновенная каменка. Из других многочисленных видов птиц, часто встречающихся в зоне исследований, следует отметить коршуна, черную ворону, обыкновенную сороку, скалистого и сизого голубей, деревенскую и городскую ласточек, белопоясного стрижа, полевого и домового воробья и пр. Герпетофауна представлена прыткой ящерицей, остромордой и озерной лягушками.
В сравнении с данными полученными в 1990-х гг., зона загрязнения значительно увеличилась и уже в радиусе 15-18 км от СПК регистрируется превышение фтора в организме мелких млекопитающих. С удалением от центра воздействия происходит возрастание видового разнообразия и общей биомассы животных и снижение концентраций фтора в организме. Так в 4-х километровой зоне содержание фтора в костных тканях мышевидных грызунов составляет 780-1150 мг/кг золы, в 6-10-километровой зоне 600-1000 мг/кг золы, на расстоянии 15-18 км до 650 мг/кг золы, несколько выше значения оказались в пробах собранных вблизи оз. Бугоево (12 км севернее завода) - 960 мг/кг золы. Высокое содержание фтора отмечается в костных тканях ящериц в 4-х километровой зоне - 1998 мг/кг золы, в 6-10-километровой зоне 720 мг/кг золы. В пробах остромордой и озерной лягушек, отловленных на оз. Красном в окрестностях с. Новониколаевка (14 км от СПК) содержание фтора достигает 1180 мг/кг золы и 750 мг/кг золы соответственно. Увеличение площади загрязнения и концентрации фтора в костях животных могло произойти вследствие увеличения мощности заводов и роста выбросов вредных веществ в атмосферу.
Для сравнения были использованы литературные данные, полученные в районе одного из заводов в Северном Уэльсе (Walton, 1985), где концентрация фтора в костях обыкновенных полевок и лесных мышей, отловленных в непосредственной близости от завода составляла 68-3700 мг/кг и 98-8500 мг/кг соответственно. Это было в 2,5 раза больше у полевок и на порядок больше у мышей по сравнению со зверьками, добытыми на контрольной территории на расстоянии 15 км от завода. В нашем же случае высокая концентрация фтора отмечена в непосредственной близости от завода, а в отдельных случаях на большом удалении от заводов.
Анализ полученных данных показывает, что увеличение накопления фтора в организмах животных происходит не равномерно с приближением к источнику выбросов, а скачкообразно и скорей всего это связанно с природными условиями территории. Концентрация фтора в окружающей среде может значительно изменяться в зависимости не только от расстояния до источника эмиссий, но и от рельефа, структуры и свойств почвенного покрова, типа растительности, а также хозяйственного использования территории. Например, установлено, что накопление поллютантов зависит от удерживающих способностей почв и подстилающих пород, вследствие чего их содержание вдали от источника может быть значительно выше, чем вблизи его (Давыдова, 2007). Таким образом, ленточные боры, расположенные на удалении от заводов представляют собой геохимические барьеры, в которых происходит накопление поллютантов, в то время как в степной зоне вблизи заводов накопление идет медленней вследствие «вмывания» фтора за счет лучшего дренирования почв. Некоторые авторы отмечают, что в силу высокой подвижности мелких млекопитающих локальное загрязнение может очень сильно повлиять на зверьков, обитающих на площади в сотни раз большей, чем площадь исходного загрязнения (Ивантер, Медведев, 2007). Такая же ситуация характерна и для птиц, чьи кормовые и гнездовые биотопы могут находиться на довольно большом расстоянии. Расстояние до источника выбросов и содержание токсикантов в объектах внешней среды дают слишком грубую оценку, так как не учитывают пространственную мозаичность полей загрязнения, экологическую специфику разных видов и гетерогенность природных популяций (Вельский, 2010). Поэтому в настоящее время требуется единый подход к определению величины токсического воздействия на живые объекты. Не менее важно, что в условиях перманентного загрязнения может произойти обеднение генетического разнообразия, увеличение мутационной нагрузки на популяции и снижение жизнеспособности популяции (Безель, 1987; Большаков, Моисеенко, 2009; Шилова, Шатуновский, 2005; Bickham et all, 2000 и др.). В настоящее время совместно с лабораторией геохимии ландшафтов Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН проводятся комплексные исследования с целью выявления биогеохимических аномалий, формирующихся в зоне воздействий выбросов СПК.