Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Научные и правовые основы взаимодействия следователя с органом дознания в Республике Беларусь 18
1. Понятие, современное состояние и задачи взаимодействия следователя с органом дознания в Республике Беларусь 18
2. Организационно-правовые формы и принципы взаимодействия следователя с органом дознания при раскрытии и расследовании преступлений против порядка осуществления экономической деятельности 37
3. АИПС как средство научно-технического обеспечения взаимодействия следователя с органом дознания и иными субъектами выявления и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности 59
Глава 2. Организация и тактика взаимодействия следователя с органом дознания при возбуждении и расследовании уголовных дел по преступлениям против порядка осуществления экономической деятельности 76
1. Взаимодействие следователя с органом дознания как элемент организации раскрытия и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности 76
2. Взаимодействие следователя с органом дознания при возбуждении уголовного дела и на первоначальном этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности 102
3. Взаимодействие следователя с органом дознания на последующем этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности 129
Заключение 149
Список источников и литературы 153
Приложения 181
- Понятие, современное состояние и задачи взаимодействия следователя с органом дознания в Республике Беларусь
- АИПС как средство научно-технического обеспечения взаимодействия следователя с органом дознания и иными субъектами выявления и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
- Взаимодействие следователя с органом дознания как элемент организации раскрытия и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
- Взаимодействие следователя с органом дознания на последующем этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
Понятие, современное состояние и задачи взаимодействия следователя с органом дознания в Республике Беларусь
Раскрытие и расследование преступления представляет собой целенаправленную деятельность правоохранительных органов по установлению обстоятельств его совершения и причастных к нему лиц. Безусловно, достичь в этом успеха следователю в одиночку, как правило, невозможно, что обуславливает необходимость его взаимодействия с другими субъектами раскрытия и расследования преступлений, а прежде всего, с оперативными подразделениями ОВД и судебно-экспертными учреждениями. При этом взаимодействие выступает в качестве одного из ключевых элементов в целом организации раскрытия и расследования преступлений.
В настоящее время в условиях организационно-структурных преобразований правоохранительных органов Республики Беларусь, обусловленных растущей организованностью и профессионализацией преступности, вопросы повышения эффективности взаимодействия следственных и оперативно-розыскных подразделений значительно актуализировались.
На необходимость поддержания хороших деловых отношений следователя с полицией, со специалистами в различных областях знания и даже с прессой обращал внимание еще Г.Гросс. Вероятно, это послужило основанием для названия его первого труда «Руководство для судебных следователей, чинов общей и жандармской полиции», где было отмечено, что раскрытие преступлений является единой задачей государственных органов1.
Сотрудничество следователя с органом дознания, прежде всего, предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством, которое, с одной стороны, устанавливает единые цели деятельности этих субъектов, а с другой, наделяет их различными полномочиями. Вопросы взаимодействия возникают еще и потому, что следователи и оперативные работники являются представителями различных служб правоохранительных органов, их деятельность базируется на различных принципах и подходах к получению криминалистически значимой (розыскной и доказательственной) информации.
В русском языке слово «взаимодействие» обозначает взаимную связь двух явлений, взаимную поддержку1. В философском значении взаимодействие рассматривается как форма влияния друг на друга двух и более объектов или явлений, в котором обеспечивается согласованность и единство функционирования отдельных ее элементов в процессе достижения общих целей2. Такое определение позволяет сделать вывод, что взаимодействие означает обоюдную, касающуюся обеих сторон, взаимозаинтересованную, взаимосвязанную деятельность, осуществляемую с помощью взаимной поддержки. В нашей же работе исследуется более узкое, организационно-правовое значение термина «взаимодействие», под которым понимается взаимодействие конкретных субъектов – следователя и органа дознания.
Анализ специальной литературы по криминалистике и уголовному процессу Республики Беларусь и Российской Федерации показывает, что понятие взаимодействия, определение его сущности рассматривались многими авторами: Р.С. Белкиным, И.М. Гуткиным, В.М. Логвиным, Ю.А. Матвейчевым, В.А. Михайловым, А.А. Чувилевым и др. При этом одни из них (В.Т. Томин, И.Б. Воробьева) рассматривают взаимодействие в широком и узком смыслах. В широком смысле взаимодействие понимается как воздействие и взаимовлияние взаимодействующих субъектов друг на друга в процессе осуществления определенной деятельности1. В узком толковании данное понятие представляет собой совместную или согласованную деятельность нескольких субъектов по достижению определенной цели2. Другие (Г.Г. Зуйков) одним из основных его критериев считают отсутствие соподчиненности между органами, осуществляющими деятельность по раскрытию и расследованию преступлений3. Представители третьей группы (С.Д. Оспанов, А.П. Пацкевич) полагают, что в основе взаимодействия лежат согласованность действий его субъектов и оптимальное сочетание оперативно-розыскных, процессуальных и административных функций4.
В некоторых публикациях взаимодействие рассматривается как один из аспектов управления в сфере правопорядка. Например, К.И. Бурдин представляет взаимодействие как процесс прямой двухсторонней связи, в результате которой происходит сближение точек зрения и выработка совместных позиций в ходе принятия управленческого решения5. И это объяснимо, поскольку существуют различные уровни организации раскрытия и расследования преступлений: от работы по производству отдельных следственных действий в целом по конкретным уголовным делам, до деятельности органов и служб, формируемых и действующих в указанных целях. В последнем случае, действительно, взаимодействие выступает как рычаг системы управления соответствующими органами и службами.
Вышеизложенные положения свидетельствуют о том, что единого подхода к понятию и содержанию взаимодействия ни в российской, ни в белорусской криминалистической литературе нет. И все-таки, анализ литературных источников позволяет констатировать, что, при некотором различии в редакциях отдельных авторов, взаимодействие большинством ученых понимается как основанная на законе согласованная деятельность органов предварительного следствия и дознания в процессе раскрытия и расследования преступлений. При этом очевидно, что акцент делается на автономности, обособленности действий субъектов взаимодействия после их взаимного согласования.
Проблемность подобных суждений, на наш взгляд, заключается в том, что согласование фактически представляет собой элемент планирования, а не собственно взаимодействие. В этой связи, обращает на себя внимание позиция А.Ф. Волынского, который полагает, что взаимодействие является частью (элементом) в целом организации раскрытия и расследования преступлений и определяется, прежде всего, как совместные, а не только согласованные по месту, времени и целям действия1. Это позволяет более прагматично представить сущность и содержание взаимодействия. Несколько иной представляется сама организация взаимодействия следователя и органа дознания, необходимость регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве порядка использования данных ОРД, возможностей специалистов и использования ими современных технических средств собирания, исследования и использования доказательств, что особенно важно в раскрытии и расследовании экономических преступлений в условиях рыночных отношений.
При организации взаимодействия следователя с органом дознания необходимо обращать внимание на категорию преступлений, в расследовании которых оно осуществляется, в нашем случае – учитывать специфику производства по материалам и уголовным делам о преступлениях против порядка осуществления экономической деятельности. Чаще всего (по нашим данным в 79% от числа изученных уголовных дел) исходная информация о таких уголовно наказуемых деяниях поступает следователю от органа дознания в виде результатов ОРМ, и очень важно, чтобы их правовая оценка, а затем и уголовно-правовая квалификация соответствующего деяния осуществлялись именно совместно.
С учетом изложенного, под взаимодействием следователя с органом дознания, на наш взгляд, следует понимать совместную, согласованную деятельность независимых друг от друга субъектов, объединенных целью раскрытия и расследования преступлений.
АИПС как средство научно-технического обеспечения взаимодействия следователя с органом дознания и иными субъектами выявления и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
Важность информационного подхода к организации раскрытия и расследования преступлений в криминалистической литературе впервые была отмечена еще в конце 70-х годах прошлого столетия, однако особую актуальность эта идея приобрела с развитием информационных технологий, когда на смену картотечной и списочной формам учетов пришли аппаратные средства накопления, переработки и хранения данных1. Их появление позволило при многократном увеличении объема накапливаемой информации сократить время на ее получение, обеспечить оперативность и своевременность предоставления запрашиваемых сведений, а также производить их анализ.
Следует отметить, что понятие информации, в зависимости от сферы употребления, имеет несколько значений. Это позволяет рассмотреть данный термин в трех аспектах: 1) в общеупотребительном, гносеологическом контексте; 2) с точки зрения наук об управлении, в первую очередь кибернетики и информатики, предметом изучения которых последняя является; и 3) как правовая категория, используемая, в том числе, в процессе раскрытия и расследования преступлений.
В Большой Советской Энциклопедии термин «информация» в самом общем виде определяется как «сведения, передаваемые одними людьми другим устным или каким-либо другим способом, а также сам процесс передачи или получения этих сведений»2. В Философском энциклопедическом словаре информация понимается также как: «1) уменьшаемая, снимаемая неопределенность в результате получения сообщений; 2) сообщение, неразрывно связанное с управлением, сигналы в единстве синтаксических, семантических и прагматических характеристик; и 3) передача, отражение разнообразия в любых объектах и процессах природы»1.
В кибернетике и информатике, где информация выступает центральной категорией, ее основными свойствами являются способность накапливаться, храниться на определенных носителях, преобразовываться и передаваться, в том числе посредством вычислительных машин, по электронным каналам связи в виде сигналов2.
Информация как объект правовых отношений в самом общем виде представляет собой «сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления»3. Вместе с тем, применительно к правовой сфере данный термин включает в себя особенности, характерные для той или иной науки, ее представляющую. В частности, для криминалистической науки одной из таких особенностей, по мнению В.О. Давыдова, является ее субъективный характер, то есть информация становится таковой только в случае ее восприятия человеком независимо от способа получения4.
В последние десятилетия в криминалистической литературе прочно закрепился термин «криминалистически значимая информация», под которым в самом общем виде понимаются сведения, имеющие отношение к событию преступления, используемые в процессе его раскрытия и расследования. С точки зрения средств, задач и целей доказывания такая информация дифференцируется на доказательственную и ориентирующую1. «Жизнеспособность» данного термина впервые была обоснована Р.С. Белкиным, который утверждал, что не любая информация значима для криминалистики, а лишь та, которая может быть использована для раскрытия и расследования преступлений2.
Как и любая иная информация криминалистически значимая может быть зафиксирована, обработана, систематизирована, сохранена и при необходимости передана. Это позволяет вести речь и своеобразных хранилищах такой информации, выступающих основой соответствующих информационных систем, одной из которых является криминалистическая регистрация.
Прототипом современных учетно-регистрационных систем являлась используемая в древности и в средние века «регистрация» преступников и разыскиваемых лиц. Ее цель заключалась, с одной стороны, в реализации наказания за совершенное преступление, а с другой – в опознании преступника. Она осуществлялась в основном в форме клеймения или членовредительства (законы Ману, Хамураппи, Двинская уставная грамота 1397 г., Соборное уложение 1649 г. и др.)3. Отличительной особенностью данного вида «регистрации», широко распространенного и в России, по мнению А.И. Челышева, являлось то, она была неразрывно связана с существовавшей в то время розыскной (пыточной) формой уголовного судопроизводства. Кроме этого учету подлежала информация, используемая в основном в процессе доказывания. Одной из отличительных особенностей последней являлось то, что она была не систематизирована1.
Начиная с XVIII века в Европе (со второй половины XIX в России) для учета преступников, в том числе, разыскиваемых полицией, стала использоваться письменная форма регистрации (справочные книги, картотеки и т.п.), в последующем замененная на фотографирование, антропометрию, «словесный портрет», дактилоскопию. Причем, учету подлежали не только лица, совершившие преступления, и их приметы, а также судимости, а в отдельных случаях и способы совершения некоторых преступлений (мошенничества, подлогов документов и др.)2. В большинстве государств такая регистрация осуществлялась полицией, однако в некоторых странах (Франция, Германия, Италия, Россия и др.) велась также судами и органами юстиции3.
Использование учетных сведений о человеке исключительно в рамках уголовного судопроизводства, на наш взгляд, послужило основанием считать такую регистрацию уголовной. Кроме этого, следует обратить внимание на то, что в первых советских учебниках разделы криминалистики назывались уголовная техника, составным элементом которой являлась регистрация, уголовная тактика и частная методика4. Термин «уголовная регистрация» практически до середины XIX столетия широко использовался и в научной литературе. Такая регистрация определялась как система учета преступников, лиц, пропавших без вести, и определенных объектов, связанных с расследуемым событием, в целях их розыска, идентификации и получения о них справочных сведений1.
Начиная с 60-х годов прошлого столетия, в связи расширением системы учета объектов, изменением и совершенствованием способов и методов накопления информации, а также внедрением автоматизированных регистрационных систем понятие уголовной регистрации постепенно стало заменяться термином «криминалистическая регистрация», который широко используется в учебной и научной литературе вплоть до настоящего времени2. Под криминалистической регистрацией, по содержанию представляющей совокупность соответствующих учетов, понимается научно разработанная система справочных, розыскных и иных учетов объектов-носителей криминалистически значимой информации, используемой для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений3.
Взаимодействие следователя с органом дознания как элемент организации раскрытия и расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
Эффективность борьбы с преступностью в значительной степени обусловлена системой и уровнем организации деятельности ее субъектов. Существование организационных закономерностей, которым последняя подчинена, не зависит от желания исполнителя, поскольку организационные основы представляют собой объективное и неотъемлемое свойство, характеризующее любую деятельность, в том числе связанную с раскрытием и расследованием преступлений1. Результативность работы органов предварительного следствия и дознания зависит не только от совершенствования специальной и криминалистической техники, приемов и средств производства следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий, но и от ее организации2.
Проблемы организации раскрытия и расследования преступлений на протяжении долгого времени являются предметом исследования многих ученых. Особое внимание обращалось в криминалистике, которая, по образному выражению Р.С. Белкина, является наукой об организации раскрытия и расследования преступлений, использования в этих целях научно-технических средств и рекомендаций.
О необходимости организационного подхода к процессу раскрытия и расследования преступлений писали такие ученые-процессуалисты и криминалисты, как Я.И. Баршев, Е.Ф. Буринский, И.Я. Фойницкий и другие, однако в своих трудах они лишь фрагментарно обозначали некоторые проблемы организации расследования, преступлений, в частности, касающиеся отношений следователя с сотрудниками полиции1.
Показательным историческим примером сочетания, взаимосвязи научного и организационного обеспечения разработки и внедрения в следственную практику криминалистических методов и средств является факт создания Е.Ф. Буринским метода фотографического контратипирования, позволившего «увидеть невидимое», и организации им лаборатории фотографических исследований2.
С конца 60-х годов прошлого столетия проблемам организации раскрытия и расследования преступлений посвящены диссертационные и монографические работы Г.Г. Зуйкова, Н.И. Порубова, Е.П. Ищенко, А.М. Ларина и других ученых-криминалистов3. Понятие организации расследования, ее сущность, а также структура организационного процесса и его роль в расследовании преступлений, изучались Р.С. Белкиным, А.В. Дуловым, Л.М. Карнеевой, В.Е. Коноваловой и другими4.
Сегодня в криминалистической литературе встречается достаточно большое количество определений организации раскрытия и расследования преступлений. Одни авторы полагают, что это «рациональный выбор расстановки и приложения сил, орудий и средств»1. Другие утверждают, что организация раскрытия и расследования преступлений есть «процессуальное руководство следователя ходом расследования и его участниками»2. Третьи понимают под ней «создание умственной модели предстоящей и осуществляемой деятельности»3.
Аналогичного мнения по данному вопросу придерживается В.Е. Коновалова, которая под организацией расследования понимает его планирование, выбор следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, их сочетание, специфику решения мыслительных задач, использование научно-технических средств, экономию процессуальных средств4.
Каждая из приведенных точек зрения, на наш взгляд, имеет право на существование, поскольку отражает одну или несколько отличительных черт организации указанной деятельности. Вместе с тем, в существующих определениях не просматривается структурно-содержательная характеристика данного явления, на что справедливо обратил внимание А.Ф. Волынский5. По его мнению, к определению организации раскрытия и расследования преступлений, как вида деятельности, необходимо подходить, исходя из научно осмысленного, методологически выверенного определения «организации», содержащегося в энциклопедической и справочной литературе, где последняя представляется как «внутренняя упорядоченность, согласованность взаимодействия более или менее дифференцированных и автономных частей целого, обусловленного его строением». В качестве таких частей им рассматриваются процессуальная, оперативно-розыскная, судебно-экспертная, технико-криминалистическая и иные виды деятельности, осуществляемой автономно действующими, относительно организационно обособленными, но непременно взаимодействующими службами и подразделениями правоохранительных органов1.
Именно в этом контексте он приходит к оригинальному и логически выдержанному выводу, что организацию раскрытия и расследования преступлений следует рассматривать как межнаучную, междисциплинарную категорию. Следовательно, ни одна наука уголовно-правового блока, включая криминалистику в ее современном состоянии, не способна взять на себя решение всего комплекса проблем организации раскрытия и расследования преступлений, а тем более, совершаемых в сфере экономической деятельности2.
В криминалистической литературе достаточно большое внимание уделено структуре организации раскрытия и расследования преступлений.
Например, Р.С. Белкин выделяет в ней четыре уровня: в масштабе всех органов расследования страны; в рамках ведомств; организация конкретного акта расследования; организация следственного действия или организационно-технического мероприятия3.
На наш взгляд, более практичным является подход, согласно которому данная деятельность представлена тремя уровнями:
1) управленческий, характеризующийся формированием системы правоохранительных органов на основе делегирования со стороны государства полномочий для осуществления раскрытия и расследования преступлений, закладываются правовые, организационные, материально-технические основы их деятельности, т.е. необходимые для выполнения возложенных на них задач условия.
2) внутриведомственный, в рамках которого на основе взаимодействия служб и подразделений осуществляется их деятельность по раскрытию и расследованию преступлений. Основу системы правоохранительных органов, занимающихся борьбой с преступность, составляют органы дознания и предварительного следствия, а также экспертно-криминалистические подразделения.
3) организационно-методический. Он касается непосредственно организации работы следователя по уголовному делу вместе с иными взаимодействующими субъектами при расследовании преступлений. Это тот уровень, на котором, в основном, и реализуются разрабатываемые в рамках названных выше «частей целого» методы, средства и рекомендации, а вместе с тем организуется на основе взаимодействия их реализация.
Взаимодействие следователя с органом дознания на последующем этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности
Расследование преступлений на последующем этапе, как отмечается большинством авторов, определяется особенностями следственной ситуации, сложившейся на первоначальном этапе. Последующий этап характеризуется решением проблемных вопросов, связанных с элементами предмета доказывания. Последнее осуществляется с учетом информации, полученной на стадии доследственной проверки и при проведении следственных действий после возбуждения уголовного дела, а по цели – закреплением имеющихся доказательств и получением при необходимости новых.
Анализ следственной практики, в том числе, изучение уголовных дел свидетельствуют о том, что на последующем этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности основные усилия следователя направлены в основном на укрепление доказательственной базы причастности обвиняемого к инкриминируемым ему уголовно наказуемым деяниям. Это проявляется в проведении таких следственных и иных процессуальных действий, как:
- дополнительные или повторные допросы;
- очные ставки;
- дополнительные или повторные обыски;
- наложение ареста на почтово-телеграфные и иные отправления, их осмотр и выемка;
- применение мер процессуального принуждения с целью недопущения совершения со стороны обвиняемого или связанных с ним лиц действий по сокрытию (перемещению) доходов, полученных преступным путем либо уничтожения следов преступной деятельности (См.: Приложение 3).
Результаты изучения специальной литературы и материалов уголовных дел позволяют констатировать, что взаимодействие органов предварительного следствия и дознания при расследовании преступлений против порядка осуществления экономической деятельности на последующем этапе предполагает:
1) анализ и оценку собранной по уголовному делу информации;
2) определение путей получения новых доказательств, выдвижение новых версий, составление плана дополнительных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий;
3) реализацию результатов выполнения мероприятий первоначального этапа;
4) проведение необходимых процессуальных действий в связи с предъявлением лицу обвинения;
5) выявление соучастников и новых обстоятельств эпизодов преступной деятельности;
6) проведение следственных действий и ОРМ по изучению личности преступников и соучастников;
7) установление причин и условий, способствующих совершению преступлений;
8) выявление и преодоление противодействия расследованию;
9) обеспечение безопасности участников уголовного процесса 10) определение способов возмещения ущерба, причиненного преступными действиями.
Ситуационный подход, используемый многими учеными в качестве наиболее оптимального способа изучения взаимодействия органов предварительного следствия и дознания при раскрытии и расследовании преступлений, на наш взгляд, вполне применим и к расследованию преступлений против порядка осуществления экономической деятельности. Вместе с тем, в отличие от общеуголовной, экономическая преступность характеризуется наличием специфических черт, которые проявляются, в том числе, в организации расследования.
Одной из основных особенностей является то, что лицо, совершившее преступление, как правило, известно. Это предопределяет смещение расследования в сторону сбора доказательств вины такого лица, установления соучастников преступной деятельности или их розыска, а также преодоления противодействия расследованию. Типичными следственными ситуациями, применительно к лицу, обвиняемому в совершении преступления, являются:
а) вина подтверждается собранными по делу доказательствами, он не воспрепятствует расследованию, установлены его соучастники;
б) полученных доказательств не достаточно для окончания расследования и обвиняемый активно противодействует расследованию;
в) не установлены соучастники преступной деятельности или их местонахождение не известно;
г) со стороны соучастников оказывается активное противодействие с целью недопущения сбора правоохранительными органами доказательств их причастности к совершению преступлений.
В первой из вышеперечисленных ситуаций следователь, как правило, не сталкивается с серьезными затруднениями при расследовании. Оно в таких случаях, носит очевидный, бесконфликтный характер. Лицо признает свою вину, готово компенсировать нанесенный ущерб, выдает похищенное имущество и орудия преступления, способствует установлению всех обстоятельств произошедшего. Вместе с тем, следует обратить внимание на некоторые упущения и просчеты, которые могут присутствовать в деятельности органов предварительного следствия и дознания на этом этапе расследования.
Самоуспокоенность, переоценка значимости ранее полученных доказательств может привести к ошибочным выводам в части дальнейшего взаимодействия следователя с оперативными работниками на последующем этапе расследования. По абсолютному большинству изученных нами уголовных дел (78%) после предъявления лицу обвинения участие оперативных сотрудников в расследовании в части оперативного сопровождения уголовного дела практически отсутствовало. Лишь в ситуациях, когда в ходе предварительного следствия возникали трудности в получении процессуальным путем необходимых доказательств, или получение которых возможно лишь при использовании сил, средств и методов ОРД, оперативными службами ОВД по поручениям следователей проводились оперативно-розыскные и иные мероприятия, преимущественно технические. Такие поручения выявлены в 79% изученных уголовных дел.
Негативные последствия проявляются, также, при ненадлежащей проверке показаний обвиняемого, особенно в случаях, когда отсутствует оперативное сопровождение расследования уголовных дел, и последний реализует свое право не свидетельствовать против самого себя. В таких случаях они по инициативе защитника или изначально выбранной тактике, как правило, опровергают показания других лиц. Такие факты отмечены в 81% изученных нами уголовных дел против порядка осуществления экономической деятельности.
Анализ материалов ОРД, в том числе, дел оперативного учета, показывает, что проведение в Республике Беларусь таких ОРМ, как «слуховой контроль», «контроль в сетях электросвязи» и других в большинстве случаев заканчивается после принятия следователем решения о возбуждении уголовного дела, хотя, согласно нормативным документам МВД, они могут осуществляться до окончания предварительного расследования. На наш взгляд, это связано с ранее обозначенными особенностями осуществления ОРД в Республике Беларусь, сводящейся к предупреждению, выявлению и пресечению преступлений1, а не раскрытию, как это определено законодательством Российской Федерации, а также ограниченностью сроков проведения ОРМ, требующих санкции прокурора.
Результаты проведенного нами опроса практических сотрудников Следственного комитета Республики Беларусь и ОВД свидетельствуют о том, что лишь 45% следователей и 39% оперативных сотрудников считают взаимодействие на последующем этапе расследования преступлений против порядка осуществления экономической деятельности в данной следственной ситуации необходимым. Данные цифры, по нашему мнению, объясняются тем, что на последующем этапе расследования для следователя практически ясна картина, связанная с обстоятельствами расследуемого им уголовного дела, и виновностью лица, совершившего преступление. На данном этапе потребность в помощи оперативно-розыскных аппаратов ОВД для следователя не так необходима, как на первоначальном этапе, в том числе, при поиске, обнаружении и фиксации следов преступлений рассматриваемого вида в период рассмотрения заявлений и сообщений о преступлениях. Следователь самостоятельно в состоянии осуществить необходимые процессуальные действия и направить уголовное дело в суд. Такой вывод разделяется 81% опрошенных нами следователей.