Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 29
1.1. Понятие, предмет и задачи судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 29
1.2. Система объектов судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 39
1.3. Место судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности в классификации судебных экспертиз 55
1.4. Субъекты судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности: специальные знания и компетенции 72
Глава 2. Организационно-методические аспекты судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 87
2.1. Квалификация и профессиональная подготовка эксперта по судебной экспертизе материалов религиозного характера экстремистско террористической направленности 87
2.2. Особенности назначения судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 100
2.3. Основы методического обеспечения судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности 115
2.4. Особенности оценки заключения эксперта по делам, связанным со словесным религиозным экстремизмом 142
Заключение 153
Список сокращений и условных обозначений 159
Список литературы 161
Список иллюстративного материала 207
- Понятие, предмет и задачи судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности
- Место судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности в классификации судебных экспертиз
- Особенности назначения судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности
- Особенности оценки заключения эксперта по делам, связанным со словесным религиозным экстремизмом
Понятие, предмет и задачи судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности
Судебная экспертиза материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности – процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных гуманитарных знаний и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем, в целях установления признаков словесного религиозного экстремизма.
Возникновение, формирование и развитие новых родов и видов судебных экспертиз необходимо рассматривать на основе объективных закономерностей, выделяемых в теории судебных экспертиз (судебной экспертологии).
Е. Р. Россинская, говоря о закономерностях возникновения, формирования и развития новых родов и видов судебных экспертиз, рассматривает их на основе процессов интеграции и дифференциации научного знания28. Интеграция научного знания в рамках судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско террористической направленности обусловлена комплексной природой объекта экспертизы, решение задач исследования которого требует применения методов различных наук (лингвистики, литературоведения, герменевтики29, религиоведения и т. д.). Сопутствующий интеграции противоположный процесс – процесс дифференциации научного знания – проявляется в необходимости разграничения предмета, объекта, задач судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско террористической направленности и судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов, а также дифференциации самих специальных знаний, входящих в компетенцию субъектов данных экспертиз. Указанные закономерности тесно связаны с другой группой закономерностей, выделяемых Е. Р. Россинской – закономерностей «постоянного качественного и количественного видоизменения знаний, определяющих компетенцию рода (вида) экспертизы»30, а также необходимостью формирования соответствующих компетенций у субъекта использования специальных знаний.
Исходя из предложенной Т. В. Аверьяновой концепции подразделения закономерностей, влияющих на развитие и формирование судебных экспертиз, на внешние и внутренние31, к закономерностям, обусловливающим возникновение, формирование и развитие судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско террористической направленности, можно отнести:
- внешние закономерности: востребованность следственной и судебной практики в привлечении специальных знаний по делам, связанным с проявлением словесного религиозного экстремизма; развитие смежных областей знания, в рамках которых предпринимаются попытки разработки методических подходов к установлению в продуктах речевой деятельности признаков словесного религиозного экстремизма (в рамках лингвистики, религиоведения, психологии и др.); невозможность использования достижений смежных областей знания в рамках судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов и иных видов и родов судебных экспертиз; учет традиционных представлений о существующих видах и родах экспертиз и др.;
- внутренние закономерности: невозможность решения диагностических задач по установлению признаков словесного религиозного экстремизма методами и методиками, разработанными в рамках судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов, в силу специфики объекта исследования и модификации задач исследования; невозможность решения задач судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности сведущими лицами, обладающими только специальными лингвистическими знаниями и др.
В судебно-следственной практике стали востребованными знания, которые не являются в полном смысле традиционными даже для лингвистической экспертизы, т.к. только лингвистических знаний недостаточно для решения новых задач, обусловленных спецификой материалов религиозного характера. Е. Р. Россинская выделяет два магистральных направления в развитии новых родов и видов судебных экспертиз: 1) за счет укрупнения существующих единиц классификации (из вида (подвида) – в род; из рода – в класс); 2) за счет разделения класса – в роды и виды32. Формирование судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности укладывается в первое направление, т.к. связано с появлением нового объекта («материалы религиозного характера экстремистско террористической направленности») за счет актуализации существующего («экстремистские материалы») и вычленения из него, а также необходимостью разработки качественно новых экспертных технологий, отвечающим задачам, обусловленным спецификой религиозного дискурса.
Как утверждает Т. В. Аверьянова, процесс формирования частных теорий и общей теории судебных экспертиз протекает, повторяя «историю развития теоретических основ криминалистики»33, т.к. «именно в недрах криминалистики, на ее теоретической базе и в полном соответствии с общей и частными теориями криминалистики создавались и развивались основные принципы криминалистической экспертизы»34.
Е. Р. Россинская, Е. И. Галяшина, А. М. Зинин полагают, что «процесс формирования частных теорий новых родов и видов судебных экспертиз проходит те же этапы, что и развитие общей теории судебной экспертологии»35, т. е. накопление эмпирического материала, определение заимствуемых из материнских наук методов (первый этап), систематизация задач, разработка экспертных методик (второй этап), уточнение понятийных основ частной теории (третий этап). По верному утверждению Е. Р. Россинской, «род или вид судебной экспертизы, согласно методологической функции теории судебной экспертологии, можно считать сформировавшимся, когда четко сформулирован предмет экспертизы, определен круг исследуемых объектов, основные решаемые задачи, разработаны методические подходы (а в идеале – методики) экспертного исследования»36. Таким образом, для разработки подходов к формированию частной теории судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности необходимо, прежде всего, определить ее понятийно-категориальные основы: предмет, задачи, систему объектов.
Под предметом судебной экспертизы в криминалистике и судебной экспертологии традиционно понимаются «фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые в гражданском, административном, уголовном и конституционном судопроизводстве на основе специальных знаний в различных областях науки и техники, искусства и ремесла»37. М. Л. Подкатилина под предметом судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов понимает «установление фактических данных, имеющих значение для дела, которые могут быть положены в основу принятия правоприменителем решения о признании или непризнании исследуемых объектов экстремистскими материалами, на основе специальных знаний в области лингвистики»38. Разделяя в целом данный подход к определению предмета судебной экспертизы по делам об экстремизме, отметим, что, во-первых, он сводится к применению только специальных лингвистических знаний, а во-вторых, не можем согласиться с мнением М. Л. Подкатилиной, критикующей позицию А. Р. Ратинова, М. В. Кроз, Н. А. Ратиновой, считающих, что предметом «судебной лингвистической экспертизы экстремистских материалов является установление смысловой направленности текстовых сообщений»39.
Место судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности в классификации судебных экспертиз
С точки зрения объективного подхода к закономерностям возникновения и развития родов и видов судебных экспертиз89, к предпосылкам возникновения судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности следует отнести развитие теории судебной экспертологии (Р. С. Белкин, Е. Р. Россинская, А. И. Винберг, Е. И. Галяшина, А. М. Зинин, А. Р. Шляхов, А. А. Эйсман и др.)90; разработку концепции судебного речеведения (Е. И. Галяшина); появление и стремительное развитие нового рода судебных экспертиз – судебной лингвистической экспертизы (исследование продуктов речевой деятельности); разработка научно-методических подходов к судебно-экспертному исследованию материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности в условиях дифференциации и интеграции научного знания в ответ на высокий уровень запроса следственной и судебной практики на использование специальных знаний по делам, сопряженным со словесным экстремизмом.
Основной отраслью специальных знаний, используемых по делам, связанным со словесным религиозным экстремизмом, являются именно лингвистические знания, обеспечивающие инструментарий исследования по данной категории дел91. При этом к субъекту судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности должно предъявляться требование наличия специальных знаний в том числе и в области основ религиоведения, герменевтики и литературоведения в связи со спецификой речевых продуктов религиозного дискурса92.
Н. С. Неретина, в развитие подхода Н. П. Майлис93, отмечала: «Изменения, происходящие в процессе интеграции научного знания, приводят к более интенсивному взаимопроникновению знаний, в результате чего комплексные экспертизы, выполняемые на стыке родов (видов) судебных экспертиз, становятся единой моноэкспертизой, осуществляющейся в пределах единой экспертной специальности»94. В этой связи представляется необходимым рассмотреть место судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности как моноэкспертизы в родовидовой классификации судебных экспертиз.
Основания подразделения судебных экспертиз на классы, роды и виды и поныне остаются предметом научных дискуссий. Традиционно выделяют класс криминалистических экспертиз (зачастую относя в него в том числе и лингвистическую экспертизу), основываясь на критериях, предложенных еще А. И. Винбергом: возможность индивидуальной идентификации (основной критерий, при этом стоит отметить, что лингвистическая экспертиза связана, прежде всего, с решением диагностических задач) и степень близости к основной науке – криминалистике или иным (производный критерий)95.
Указанная концепция выделения криминалистических экспертиз была опровергнута еще 40 лет назад96, использование понятия «криминалистические экспертизы» остается некой «данью традиции» и не отвечает современным реалиям, т.к. криминалистика является обосновывающим знанием для всех родов и видов судебных экспертиз, а не только «традиционных криминалистических»97.Другую причину сохранения в практике назначения судебных экспертиз названия «криминалистическая экспертиза» Е. Р. Россинская видит в том, что многие эксперты, особенно не имеющие систематического юридического образования, именуют все экспертизы, связанные с раскрытием и расследованием преступлений, криминалистическими98. Например, А. А. Леонтьев, давая определение понятию «экспертиза» в широком смысле, на самом деле крайне сужает его, определяя экспертизу как криминалистическое исследование и очерчивая сферу производства экспертиз только уголовным процессом, и выделяет, в то же время, два вида экспертиз: криминалистическую (следственную) и судебную99. Таким образом, налицо логические ошибки в делении понятий и противоречие процессуальному законодательству.
В аспекте рассматриваемой темы следует указать на стремление некоторых филологов и лингвистов, не обладающих глубокими юридическими знаниями, к «созданию» неких новых наук под названиями, например, «лингвокриминалистика»100, «лингвоэкспертология»101, «экспертная лингвистика»102, «юрислингвистика»103 и т. д. Например, М. А. Грачев в своей работе «Проблемы становления и формирования лингвокриминалистики как науки» определяет лингвокриминалистику в трех значениях: «1) раздел науки о языке, изучающий текст для юридических целей; 2) раздел языковедческой науки, обучающий составлению судебных лингвистических экспертиз; 3) раздел науки о языке, изучающий социолингвистические аспекты криминальной субкультуры»104. Такое разноплановое понимание предмета «науки» лингвокриминалистики влечет обоснованные сомнения в ее состоятельности, т.к., во-первых, отсутствует единый предмет данной «науки»; во-вторых, неоднозначно толкование пределов научных знаний: для каких юридических целей (Охватывает ли это, например, лингвистический анализ нормативно-правовых актов в целях совершенствования юридической техники)? Что предполагает составление «судебных лингвистических экспертиз»105? Входят ли в лингвокриминалистику знания из области социологии?); в-третьих, автор производит сужение возможностей использования специальных лингвистических знаний до анализа вербальных проявлений криминальной субкультуры.
Между тем формирование судебной экспертологии фактически поставило точку в дискуссии о существовании предметных судебных наук, о которых в 1980 г. писали А. И. Винберг и Н. Т. Малаховская106. Как отмечает Е. Р. Россинская, за прошедшие почти 40 лет «так и не были разработаны судебная физика, судебная биология и др. Стало очевидно, что не может быть никакой особой судебной физики, а есть использование выявленных физической наукой закономерностей и физических методов в судебно-экспертной деятельности»107. То же самое можно сказать и о судебной лингвистической экспертизе, в рамках частной теории которой происходит «преломление» закономерностей, выявленных «материнской» наукой лингвистикой, в интересах судопроизводства, а попытки выделения из материнской науки отдельной науки судебной лингвистики являются тупиковым путем развития научно-методического обеспечения судебно-экспертной деятельности: лингвистика, как и иные гуманитарные, естественные и технические науки, наряду с криминалистикой и судебной экспертологией, являются для нее обосновывающим знанием.
В то же время, нельзя обойти вниманием важность разработанной профессором Е. И. Галяшиной концепции судебного речеведения, являющего обосновывающим знанием для всех речеведческих экспертиз: лингвистической, автороведческой, частично – фоноскопической108. Тем не менее указанная концепция, на наш взгляд, может рассматриваться именно как частная теория в рамках юридической науки судебной экспертологии, но не как отдельная предметная судебная наука. Концепция судебного речеведения рассматривает продукты речевой деятельности в аспекте собирания доказательственно-релевантной информации, формулируя в том числе требования к объектам и субъектам судебно-экспертного исследования продуктов речевой деятельности с точки зрения процессуального права и судебной экспертологии.
Особенности назначения судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности
Как уже было продемонстрировано выше, судебная экспертиза материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности востребована по довольно широкому кругу дел в уголовном и административном судопроизводстве, а также в производстве по делам об административных правонарушениях. Рассматривая вопросы расследования преступлений, связанных с экстремизмом и терроризмом, Ф. Г. Аминев указывал: «Особое значение в формировании доказательственной базы по уголовным делам данной категории имеют судебные экспертизы»173. Назначение судебной экспертизы в полном соответствии с процессуальным законодательством и принципом равноправия сторон необходимо для обеспечения права на справедливое судебное разбирательство174.
В уголовном процессе судебная экспертиза материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности назначается с целью установления доказательственно релевантной информации при расследовании дел, связанных с проявлениями словесного религиозного экстремизма: ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»), ст. 148 УК РФ («Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»), ст. 280 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»), ст. 280.1 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации»), ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма»), ст. 298.1. УК РФ («Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава»175).
В производстве по делам об административных правонарушениях судебная экспертиза материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности назначается при рассмотрении дел, возбуждаемых по ст. 20.3.1 КоАП РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») и ст. 20.3. КоАП РФ («Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами»).
В административном судопроизводстве судебная экспертиза материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности может назначаться по делам, возбужденным в связи с:
- заявлением о признании материалов экстремистскими (ст. 13 ФЗ о противодействии экстремизму176);
- оспариванием ограничения доступа к интернет-сайтам в связи с размещением на них призывов к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 15.3 ФЗ об информации177);
- иском о прекращении/приостановлении деятельности СМИ в связи с осуществлением экстремистской деятельности (ст. 4 Закона о СМИ178, ст. 11 ФЗ о противодействии экстремизму);
- заявлением об оспаривании решений контролирующих органов в адрес СМИ в связи с осуществлением экстремистской деятельностью;
- заявлением о признании общественного или религиозного объединения, иной организации, либо ее структурного подразделения экстремистской организацией, ликвидации и/или запрете деятельности (ст. 14 ФЗ о свободе совести и о религиозных объединениях179, ст. 26 ФЗ об общественных объединениях180, ст. 10 ФЗ о профсоюзах181, ст. 9 ФЗ о противодействии экстремизму);
- заявлением об оспаривании решений органов государственной власти в связи с нарушениями избирательного законодательства в части запрещения экстремистской деятельности (ст. 56 ФЗ об основных гарантиях избирательных прав182).
Рассмотрение данной категории дел183 связано с признанием речевых произведений экстремистскими и, соответственно, зачастую требует привлечения специальных знаний для установления признаков контента экстремистско-террористической направленности.
Производство судебной экспертизы является основной формой использования специальных знаний по делам, связанным с проявлением словесного религиозного экстремизма: как уже было сказано выше, в большинстве случаев доказательственно релевантная информация, устанавливаемая в процессе судебно-экспертного исследования, не может быть установлена при производстве иного процессуального действия. Таким образом, назначение судебной экспертизы по делам, связанным с проявлением словесного религиозного экстремизма, не является обязательным де-юре, но является таковым де-факто. Для того, чтобы принять процессуальное решение даже о возбуждении дела, правоприменителю необходимо понимать, наличествует ли состав преступления (административного правонарушения), а для этого необходимо провести исследование с целью установления специальных признаков словесного экстремизма. В этой связи необходимо отметить важность предусмотренной с 2013 года184 возможности назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела (ч. 4 ст. 195 УПК РФ) в порядке рассмотрения сообщения о преступлении (ст. 144 УПК РФ). Следует согласиться с мнением О. Ю .Антонова, отмечавшим неуместность введения в ст. 226.5 УПК РФ (Особенности доказывания при производстве дознания в сокращенной форме) «нового вида заключения специалиста – же. Юридическая природа дел о признании информационных материалов исследования»185, проведенного в ходе проверки сообщения о преступлении, т. к. исследование может проводить эксперт, а не специалист.Более того, Следственный комитет фактически указывает на обязательность назначения судебной экспертизы по делам экстремистской направленности (даже если признаки преступления очевидны), указывая в п. 2.3. Приказа «О мерах по противодействию экстремистской деятельности»: «при установлении в ходе процессуальной проверки очевидных признаков преступления принимать решение о возбуждении уголовного дела с последующим получением заключения эксперта»186.
Необходимо отметить целесообразность привлечения специалиста при проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, как исследование предметов и документов (ст. 6 ФЗ об ОРД187), когда речь идет об исследовании большого количества материалов предположительно экстремистского содержания. Указанное оперативно-розыскное мероприятие может проводиться как гласно, так и не гласно. На практике необходимость привлечения специалиста возникает, например, при исследовании библиотечного фонда какого-либо учреждения или материалов (в том числе литературы, медиатек и т. п.), находящихся в распоряжении религиозной или иной общественной организации, предположительной осуществляющей экстремистскую деятельность. Задача специалиста в данном случае – отсеять заведомо неэкстремистские материалы, чтобы конкретизировать круг объектов, нуждающихся в дальнейшем судебно-экспертном исследовании.
Особенности оценки заключения эксперта по делам, связанным со словесным религиозным экстремизмом
Заключение эксперта, как и любое иное доказательство по делу, не имеет заранее установленной юридической силы, подлежит оценке наряду с другими доказательствами. Правила оценки доказательств в уголовном судопроизводстве (ст. 88 УПК РФ) требуют оценивать доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности (а все собранные доказательства в совокупности – достаточности). КоАП РФ требует от правоприменителя оценки доказательств «по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности»241 (ст. 26.11 КоАП РФ). КАС РФ объединил эти два подхода к формулированию правил оценки доказательств, при этом добавив требование непосредственного исследования доказательств (ч. 1 ст. 84 КАС РФ) и требование взаимосвязи доказательств в их совокупности (ч. 3 ст. 84 КАС РФ). Вопросы допустимости доказательств в уголовном процессе подробно рассматривались Л. А. Воскобитовой, В. А. Давыдовым, В. В. Ершовым, В. И. Качаловым, О. В. Качаловой, Н. М. Кипнисом, В. И. Кононенко в монографии «Допустимость доказательств в уголовном процессе: стандарты ЕСПЧ и судебная практика»242.
По мнению Р. С. Белкина, под оценкой доказательств понимается «логический процесс определения их допустимости, относимости, наличия и характера связей между ними, определение значения и путей использования доказательств для отражения истины»243, т. е. фактически можно выделить еще одно свойство доказательства – его доказательственную значимость244. А. А. Эйсман245, А. К. Педенчук246 выделяли научную обоснованность и логическую правильность заключения эксперта, В. Д. Арсеньев247 писал о мотивированности заключения эксперта, В. М. Галкин248 указывал на всесторонность, объективность и убедительность заключения эксперта.
Е. Р. Россинская и Е. И. Галяшина выделяют следующие последовательные стадии процесса оценки заключения эксперта правоприменителем:
1. Проверка соблюдения требований закона при назначении и производстве экспертизы (проверка компетенции судебного эксперта, отсутствия оснований для отвода эксперта, соблюдения прав участников процесса при назначении и производстве экспертизы, процессуальной формы заключения судебного эксперта, наличия необходимых реквизитов заключения эксперта и др.).
2. Проверка подлинности и достаточности исследовавшихся вещественных доказательств и образцов.
3. Оценка научной обоснованности экспертной методики и правомерности ее применения в данном конкретном случае.
4. Проверка и оценка полноты и всесторонности заключения.
5. Оценка логической обоснованности хода и результатов экспертного исследования.
6. Проверка относимости результатов экспертного исследования к данному делу.
7. Проверка соответствия выводов эксперта имеющимся по делу доказательствам249.
Несколько иные, но концептуально не отличающиеся подходы к выделению стадий оценки заключения эксперта выделялись Ю. К. Орловым250, А. М. Зининым и Н. П. Майлис251, М. К. Треушниковым252 и другими учеными.
На наш взгляд, нецелесообразно выделение проверки соответствия выводов эксперта имеющимся по делу доказательствам в качестве этапа оценки заключения эксперта, т. к. оценка достоверности заключения эксперта должна производиться изолированно от других доказательств по делу. Соотнесение выводов эксперта с другими доказательствами выходит за рамки оценки заключения эксперта и укладывается в рамки оценки достаточности доказательств по делу в совокупности. Об оценке достоверности заключения эксперта независимо от других доказательств по делу писал Р. С. Белкин253 и другие ученые. Например, Ю. Г. Корухов указывал, что «рекомендации, включающие в оценку достоверности заключения его сопоставление с другими доказательствами, не случайны, за ними скрываются беспомощность в оценке заключения по существу, которую необходимо провести, ничего не привлекая «извне», только на основе анализа самого заключения» 254.
Обобщив подходы к оценке заключения эксперта, выделяемые в литературе, мы пришли к выводу, что оценка заключения эксперта по делам о словесном религиозном экстремизме сводится к оценке заключения с точки зрения соответствия следующим требованиям: относимости (связь установленных в рамках судебно-экспертного исследования фактов и предмета доказывания); допустимости (надлежащая процессуальная форма; отсутствие процессуальных нарушений при производстве экспертизы; надлежащий (не подлежащий отводу) эксперт; соблюдение пределов компетенции); достоверности (научная обоснованность исследования, в том числе: правильность исходных данных, достаточность материалов, логичность и полнота хода исследования, аргументированность выводов); доказательственной значимости (значение установленной в ходе экспертного исследования криминалистически значимой информации для установления предмета доказывания255).
На наш взгляд, оценка правоприменителем научной обоснованности, всесторонности, полноты заключения эксперта в большинстве случаев фактически невозможна, т.к. для проверки данных свойств ему необходимо обладать соответствующими специальными знаниями, которыми он не обладает, иначе не было бы необходимости в назначении судебной экспертизы. Данная проблема начала волновать умы ученых еще до формирования теоретических основ судебной экспертизы: еще в XIX веке, в 1863 г., немецким ученым Миттермайером была предложена «концепция эксперта – научного судьи, согласно которой заключение эксперта принималось за истину и оценке не подлежало»256. Известный российский дореволюционный процессуалист Л. Е. Владимиров, поддерживавший данную концепцию, писал: «Суд самостоятелен в выборе экспертов. Но раз последние выбраны – судья следует за ним, как слепой за поводырем»257. Судебная реформа 1864 года, закрепившая принцип свободной оценки доказательств, отвергла концепцию эксперта – научного судьи как некий пережиток теории формальных доказательств258.
Предмет судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности составляют фактические данные, лежащие в предмете доказывания по делам о словесном религиозном экстремизме. Более того, заключение судебной экспертизы зачастую является единственным доказательством по данной категории дел, т. е. оценивается с точки зрения достаточности. Судебно-следственная практика показывает, что в лучшем случае оценка заключения эксперта по делам о словесном религиозном экстремизме производится по формальным основаниям (в худшем – правоприменитель оценивает только полноту выводов заключения эксперта и их соответствие иным доказательствам по делу), оценка же научной состоятельности основывается по сути не на анализе хода и результатов экспертного исследования, а на представлениях правоприменителя об авторитетности эксперта, авторов методики или судебно-экспертного учреждения, в которое была назначена экспертиза. Однако недопустима слепая вера в авторитет, когда речь идет об установлении истины по делу, о решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности.
Оценка достоверности заключения эксперта по результатам производства судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности вызывает у правоприменителя наибольшие трудности. Несомненно, субъект оценки имеет возможность использовать существующую справочную и методическую литературу о возможностях судебно-экспертных исследований по делам о словесном религиозном экстремизме, должен иметь представление о существующих методиках выявления признаков словесного экстремизма, условиях их применения и возможных результатах. В случае возникновения сомнений в научной обоснованности, полноте или всесторонности исследования правоприменитель, прежде всего, должен попытаться разрешить сомнения путем допроса судебного эксперта. В случае невозможности устранения сомнений путем допроса необходимо назначение повторной экспертизы (иному сведущему лицу). В случае возникновения неясности в интерпретации выводов заключения эксперта, оценки хода исследования и т. д. правоприменитель должен попытаться устранить данную неясность также путем допроса судебного эксперта. Если указанную неясность невозможно устранить путем допроса, а необходимо разрешение новых вопросов в отношении объекта исследования, требуется назначить дополнительную экспертизу259.