Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Противодействие раскрытию и расследованию преступлений как объект изучения криминалистики 19
1. Развитие теоретико-правовой мысли о понятии противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 19
2. Способы противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь и механизм их реализации 33
3. Субъекты противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 53
Глава 2. Меры выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 66
1. Общая характеристика мер выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 66
2. Процессуальные действия как основа мер выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 81
3. Использование данных оперативно-розыскной деятельности в выявлении и преодолении противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 99
4. Использование специальных знаний в целях выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 111
Глава 3. Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства как одно из направлений преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь 125
1. Правовые и организационные меры обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в Республике Беларусь 125
2. Обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого) при заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве 142
Заключение. 156
Список источников и литературы 161
Приложения 189
- Развитие теоретико-правовой мысли о понятии противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
- Общая характеристика мер выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
- Использование специальных знаний в целях выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
- Обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого) при заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве
Развитие теоретико-правовой мысли о понятии противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
Раскрытие и расследование преступлений как особый вид правоохранительной деятельности вне зависимости от формы государственного устройства, существующей правовой системы, исторических, политических, социокультурных и экономических условий должно обеспечивать реализацию основных принципов уголовного судопроизводства.
Негативное влияние на раскрытие и расследование преступлений оказывает осуществляемое заинтересованными в исходе дела лицами противодействие, успешный результат которого порождает не только вовлечение в преступную деятельность новых участников, формирование и укрепление тем самым организованной преступности, но и неспособность правоохранительных органов эффективно противостоять данному явлению.
Следует отметить, что лица, совершившие преступление, либо к нему причастные, всегда стремились уклониться от уголовной ответственности или избежать наказания. Для этого ими предпринимались действия, так или иначе препятствующие установлению истины по делу: сокрытие следов преступления, предоставление ложных сведений и т.п.1 Еще Г.Гросс описывал такие приемы со стороны преступников, в современном понимании являющиеся способами противодействия расследованию, как дача ложных показаний, симуляции и др.2
Деятельность преступника, связанная с созданием помех субъектам раскрытия и расследования преступлений, впервые получила научное осмысление в рамках криминалистического учения о способе преступления.
С появлением учения о преодолении противодействия расследованию, в последующем трансформировавшего в самостоятельную теорию, совокупность действий преступника, направленных на избежание ответственности, стали соотносить с понятием противодействия.
Изучение научной литературы показало, что ученые, уделявшие внимание проблемам противодействия раскрытию и расследованию преступлений, и мерам по его выявлению и преодолению, основательно подходили к вопросу периодизации данной теории, в результате чего сформировались две точки зрения. Первая группа авторов (Э.У. Бабаева и др.) выделяет четыре этапа (до 1992 г., с 1992 г. – до 1995 г., с 1995 г. – до 2002 г., с 2002 г. – по настоящее время), связывая их с количеством накопленного эмпирического материала и подходами отдельных авторов к проблеме противодействия и его преодоления1.
В рамках второй точки зрения (О.В. Маслов, И.В. Тишутина) выделяется три этапа (первый: с 60-х – до конца 80-х годов прошлого столетия, второй: 80-е – 90-е годы ХХ века и третий: с начала 2000-х годов – по настоящее время), что обусловлено социально-экономическими и иными преобразованиями в российском обществе, которые способствовали активизации преступной деятельности, росту организованной преступности и, как следствие, усилению противодействия расследованию по уголовным делам2.
По нашему мнению, не без связи с предложениями российских ученых, процесс становления и развития теории преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь целесообразно представить в виде трех этапов:
- первый: досоветский (до 20-х годов ХХ столетия);
- второй: советский (20-е – начало 90-х годов ХХ столетия);
- третий: постсоветский (1991 год – по настоящее время).
Первый этап. Преступниками с целью уклонения от уголовной ответственности всегда предпринимались действия, направленные на создание помех органам, осуществляющим правосудие. Анализ древних памятников права Европы (Законы ХII таблиц, Салическая, Рипуарская, Аламаннская правды, Законы Ману) и России (Русская Правда, Новгородская и Псковская судные грамоты) показывает, что таковыми выступали: уклонение от вызова в суд, отказ от свидетельствования, лжесвидетельство, клевета, которые можно рассматривать как способы противодействия раскрытию и расследованию преступлений в современном понимании1.
В НПА ряда европейских государств эпохи Возрождения также присутствуют нормы, описывающие подобные действия. Например, в уголовно-судебном уложении Карла V («Каролине») упоминаются отказ от показаний и отрицание вины2.
В русле общеевропейских тенденций шло становление и развитие судебной системы и в Великом княжестве Литовском, в состав которого входили белорусские земли (XIII-XVIII вв.). Одним из первых источников права, в котором присутствовали упоминания о создании лицом, совершившим преступление, препятствий правосудию, являлся Судебник Казимира 1468 года. В нем содержались нормы, предусматривающие ответственность за уклонение от дачи показаний и неявку в суд1.
В Статуте Великого княжества Литовского 1529 года говорится о побеге лица с целью избежать ответственности за совершение преступления, умышленном сокрытии виновных лиц, а также воспрепятствовании проведению обысков по месту жительства2.
Важным шагом в изучении генезиса правовой мысли о понятии противодействия раскрытию и расследованию преступлений стало издание в 1864 году Устава уголовного судопроизводства. В данном правовом документе деяния лица, совершившего преступление, по сути, создающие препятствия установлению истины по делу (непризнание вины, отказ от свидетельства), получили правовое закрепление и признание в качестве средства защиты. В то же время одной из задач суда являлось пресечение действий обвиняемого по уклонению от следствия. В качестве мер обеспечения надлежащего расследования дела использовались: отобрание вида на жительство, отдача под особый надзор полиции, домашний арест, взятие под стражу и т.п.3
До 30-х годов ХХ века развитие теоретических знаний о расследовании преступлений проходило в основном в рамках уголовно-процессуальной науки. Однако уже с первой половины XIX столетия учеными в своих трудах стали излагаться вопросы тактики проведения отдельных следственных действий, общие положения по расследованию уголовно наказуемых деяний, а также вопросы организации расследования определенных категорий преступлений, что явилось ступенью в формировании основ будущей криминалистической методики.
В научных работах того периода авторы, рассматривая деятельность следственных органов и судов, касаются действий преступников, направленных на воспрепятствование осуществлению правосудия. В частности, С.И. Викторский одним из таковых приводит сокрытие подсудимым своего настоящего звания и имени или прежней судимости1. И.Я. Фойницкий пишет об оговоре как способе самооправдания и перекладывания вины на другого2.
На втором этапе деятельность преступников, фактически составляющая содержание противодействия, рассматривалась в криминалистике в контексте одного из элементов способа преступления (подготовка, совершение, сокрытие). Научная дискуссия относительно наличия взаимосвязи между способами совершения и сокрытия преступлений выразилась в виде трех точек зрения, представители первой из которых считали, что действия по сокрытию включаются в содержание способа совершения преступления (Г.Г. Зуйков, Н.А. Сенчик, В.В. Тищенко и др.)3. Другая группа ученых (А.Н. Колесниченко, В.П. Колмыков, Г.Н. Мудьюгин и др.) поддерживала тезис о том, что способы совершения и сокрытия преступлений могут существовать и раздельно4. Наконец, представители третьего направления (Р.С. Белкин, М.С. Уткин) утверждали, что самостоятельность действий по сокрытию преступления обусловлена их нахождением за пределами единого умысла со способом совершения преступления5.
Общая характеристика мер выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
Результативность преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений, как указано в криминалистической литературе, зависит от полноты информации о самом факте противодействия, выступающей основой для планирования, организации и осуществления следователем и сотрудниками органов дознания принимаемых в этих целях мер1.
Следует отметить, что на диссертационном и монографическом уровнях мерам выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений достаточно уделено внимания. Вместе с тем анализ научных публикаций показывает, что при определении их системы, авторы расходятся во взглядах2.
Не касаясь научных дискуссий на этот счет, полагаем, что с практической точки зрения меры выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений целесообразно представить в виде схемы «форма-содержание», где формой является правовое, научно-техническое и методическое обеспечение, а содержанием:
1) процессуальные действия;
2) оперативно-розыскные мероприятия;
3) использование специальных знаний;
4) организационные мероприятия.
Несколько иное значение приобретают меры выявления и преодоления противодействия на «стратегическом» уровне, где преступность носит преимущественно организованный характер. Их разработка, применение и совершенствование, по мнению А.Ф. Волынского, является межнаучной проблемой1. Основные усилия в целях повышения результативности раскрытия и расследования в целом, как нам представляется, необходимо сконцентрировать на расширении и укреплении доказательственной базы по уголовным делам, что максимально усложняет для субъектов противодействия возможность избежать уголовной ответственности или наказания.
Как таковой правовой институт, направленный на выявление и преодоление противодействия раскрытию и расследованию преступлений, в Республике Беларусь отсутствует. Это обусловлено различными причинами, основными из которых, по нашему мнению, являются:
- практически полное отсутствие специальных научных исследований проблем противодействия раскрытию и расследованию, сопровождающееся неунифицированным употреблением самого термина «противодействие»;
- отсутствие законодательного регулирования вопросов, связанных с выявлением и преодолением противодействия раскрытию и расследованию преступлений;
- недостаточно активное привлечение к решению проблем противодействия раскрытию и расследованию преступлений практических работников.
Вместе с тем наличие ряда норм свидетельствует о том, что этот вопрос не остается без внимания белорусского законодателя. Примерами этого является нормативное регулирование вопросов безопасности участников уголовного процесса, а также появление в УПК Республики Беларусь главы 49-1 («Производство по уголовному делу в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве»).
Основой мер выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений принято считать процессуальные действия, в числе которых следственные действия. Последние являются основным средством получения (собирания) доказательств по уголовному делу. Выбор того или иного следственного действия, при этом, зависит от момента начала противодействия, его интенсивности, степени влияния на следственную ситуацию и процесс расследования в целом, свойств личности субъекта противодействия, его процессуального статуса. В зависимости от этого некоторыми учеными предложено следственные действия условно разделить на действия по упреждению, выявлению и преодолению противодействия1.
По нашему мнению, такая дифференциация достаточно субъективна, поскольку при проведении следственных действий, направленных на получение доказательств, следователь может и не предполагать, что это будет являться мерой выявления или преодоления возможного противодействия раскрытию и расследованию преступлений, тем более, одновременно преследовать обе эти цели. Кардинально иная ситуация, когда следственные действия проводятся целенаправленно для выявления и преодоления противодействия, что автоматически исключает элемент упреждения.
Результаты опроса практических сотрудников правоохранительных органов Республики Беларусь показывают, что более половины из них (52%) считает основной формой противодействия раскрытию и расследованию преступлений негативное воздействие на источники и носители вербальной доказательственной информации. Это подтверждается и результатами изучения уголовных дел. Случаи изменения показаний выявлены в 79% протоколов допросов свидетелей и потерпевших. Причем в пользу преступников – в 43% случаев.
Согласно опросу респондентов, в целях преодоления противодействия расследованию чаще всего ими проводились такие следственные действия, как:
- допросы подозреваемых (обвиняемых), свидетелей, потерпевших (35%);
- очные ставки между свидетелями, потерпевшими и подозреваемыми (обвиняемыми) (29%);
- назначение и производство экспертиз (19%);
- проверки показаний на месте (13%);
- предъявление для опознания (2%);
- следственный эксперимент (2%).
Как справедливо отмечено А.М. Столяренко, речевое оформление информации, полученной от участников уголовного процесса, несет в себе гораздо больше психологической информации, чем принято думать1. Поэтому с тактической точки зрения использование в ходе проведения следственных действий аудио- и видеозаписи предпочтительнее, нежели простая фиксация информации в протоколе. В аудио- и видеоматериалах могут запечатлеваться действия лиц, направленные на воспрепятствование проведению следственных действий и их поведенческо-физиологические особенности.
По утверждению 22% респондентов, использование в процессе проведения с участием подозреваемых (обвиняемых) очных ставок и предъявления для опознания видеозаписи практически исключало совершение со стороны защитников действий, связанных с психологическим воздействием на потерпевших или свидетелей.
Оперативно-розыскные мероприятия. В Республике Беларусь роль ОРД в уголовном судопроизводстве незаслуженно недооценивается, несмотря на то что используемый при ее осуществлении арсенал средств и методов зачастую является единственно возможным и результативным средством как получения значимой информации, так и выявления и преодоления оказываемого противодействия. Однако в отличие от Российской Федерации, где ст. 89 УПК РФ фактически запрещает использование в уголовном процессе результатов ОРД, в Республике Беларусь данные, полученные посредством проведения ОРМ, связанных с прослушиванием и записью переговоров, одним из которых выступает «Слуховой контроль», является доказательством по уголовным делам (ст. 99 УПК Республики Беларусь)1. Что касается иных ОРМ, то практика пошла по пути, где их результаты для использования в уголовном процессе необходимо «легализовать», поскольку они получены непроцессуальным способом2.
Использование специальных знаний в целях выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений в Республике Беларусь
Совершение субъектами противодействия раскрытию и расследованию преступлений определенных действий связано с оставлением в окружающей действительности материальных и идеальных следов, причем данный процесс носит повторяющийся и устойчивый характер, то есть является закономерным1. Очевидно, что эффективность преодоления противодействия напрямую зависит от результативности работы по обнаружению и фиксации данных следов и возможности их использования в уголовном процессе.
Анализ научной литературы, правоприменительной практики, а также результаты изучения уголовных дел свидетельствуют о том, что противодействие раскрытию и расследованию преступлений в основном заключается в физическом и психическом воздействии со стороны подозреваемых (обвиняемых) и связанных с ними лиц на потерпевших и свидетелей, что также подтверждается и результатами проведенного нами опроса практических сотрудников, согласно которому 52% респондентов придерживаются такой точки зрения. Причем, две третьих из них указали на доминирование способов психического воздействия. Учитывая данное обстоятельство, полагаем, что особое внимание при выборе мер по его выявлению и преодолению необходимо уделять специальным знаниям, используемым, прежде всего, для нейтрализации психического воздействия на источники и носители вербальной доказательственной информации.
Одной из особенностей идеальных следов является то, что полнота и достоверность воспроизведения информации, запечатленной в мысленных образах, во многом зависит от субъективных факторов, связанных с психическим состоянием лица, на которое могут оказать влияние запугивания, угрозы, шантаж и т.д. По справедливому замечанию А.Р. Ратинова, нет ни одной психической закономерности, которая не оказывала бы никакого влияния на показания, и наличие таких влияний должно выясняться и оцениваться следователем1.
При этом четко разграничить этапы подготовки и реализации противоправного психического воздействия достаточно проблематично, поскольку характеризующие его признаки продиктованы высоким уровнем латентности. Подозреваемые (обвиняемые) и связанные с ними лица тщательно маскируют свою деятельность, зачастую выбирают линию поведения, исключающую прямые угрозы, склонение к даче ложных показаний и т.п. В свою очередь свидетели или потерпевшие, подверженные такому влиянию, не всегда способствуют его выявлению по различным мотивам (корысть, страх и др.).
Изучение диссертационных исследований, посвященных специальным знаниям, показывает, что большинство авторов особое внимание обращает на формы их использования в уголовном процессе, что, по нашему мнению, вполне закономерно, поскольку от этого зависит доказательственное значение полученной информации.
В Республике Беларусь и в Российской Федерации специальные знания в уголовном судопроизводстве используются в процессуальной и непроцессуальной формах2. С этих же позиций следует подходить к их применению и в целях выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений.
К процессуальной форме использования специальных знаний в указанных целях относится:
1) производство судебных экспертиз;
2) участие специалистов и оказание ими содействия в производстве следственных и других процессуальных действий, в том числе, для обнаружения признаков противодействия расследованию;
3) дача экспертами и специалистами показаний на допросах и очных ставках.
Непроцессуальная форма может включать в себя:
1) участие специалистов в проведении ОРМ;
2) проведение предварительных исследований;
3) консультативно-справочная деятельность специалиста;
4) использование результатов ведомственных проверок (ревизионных, аудиторских и др.);
5) использование криминалистических учетов.
Сегодня практически ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что экспертиза является одним из основных способов получения доказательств, а также эффективным средством преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений. Результаты изучения уголовных дел позволили констатировать, что наиболее часто для преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений назначались следующие виды экспертиз:
а) по общеуголовным преступлениям – видеотехническая (по 36% дел), фоноскопическая (по 28% дел), психологическая (по 20% дел), психиатрическая (по 14% дел);
6) по экономическим преступлениям – бухгалтерская (по 27% дел), налоговая (по 25% дел), финансово-кредитная (по 18% дел), инженерно экономическая (по 13% дел), финансово-аналитическая (по 5% дел).
Остановимся на отдельных из них более подробно.
Большинство способов противодействия раскрытию и расследованию преступлений, по мнению 46% респондентов, в последнее время связано с использованием информационных технологий, позволяющих фальсифицировать аудио- и видеоматериалы. В этой связи, возросла необходимость в исследованиях, направленных на установление достоверности информации, зафиксированной на материальных носителях. Решение данных задач возможно, в первую очередь, путем проведения фоноскопических и видеотехнических экспертиз, посредством которых выявляются признаки монтажа, стирания и иных изменений информации.
В качестве примера можно привести практику расследования одним из опрошенных нами следователей управления СК Республики Беларусь по Витебской области уголовного дела, связанного с вербовкой жителем одного из областных центров женщин для занятия проституцией. После задержания подозреваемого последний отрицал наличие каких-либо разговоров с потерпевшими, указывал, что на имеющихся в материалах дела аудиозаписях не его голос. Лишь после проведения фоноскопической экспертизы, которая установила тождество голоса подозреваемого с голосом, зафиксированным на аудиозаписи, последний дал признательные показания.
Судебно-психологическая экспертиза. Ее цель заключается в определении способности в первую очередь свидетелей или потерпевших воспринимать оказываемое на них со стороны подозреваемого (обвиняемого) или связанных с ними лиц воздействие и давать правдивые показания.
Кроме этого, судебно-психологическая экспертиза позволяет ответить на вопрос, имеются ли у свидетелей или потерпевших какие-либо особенности, которые могут влиять на восприятие ими определенных обстоятельств. Здесь речь идет об индивидуально-психологических чертах личности подэкспертных, обусловленных влиянием посторонних раздражителей, вызывающих эмоциональное напряжение, состояние растерянности, страх и т.д.
Примером является расследование уголовного дела № 18126141335, возбужденного Минским районным отделом СК Республики Беларусь по факту распространения наркотических средств, когда в отношении одного из свидетелей возникла необходимость в проведении специальных психологических исследований, вызванных эмоциональным состоянием из-за опасения уничтожения его жилища родственниками обвиняемого, что могло сказаться на объективности даваемых им показаний1.
При расследовании преступлений, совершенных группой лиц, судебно-психологическая экспертиза помогает в решении вопросов, связанных с установлением ее структуры. На основе имеющихся данных о психологических особенностях личности участников возможно установить иерархию преступного формирования и определить в нем роль каждого из членов, выявить уязвимые звенья и выбрать эффективные способы воздействия на менее устойчивых из них.
Судебно-психиатрическая экспертиза. В Республике Беларусь проведение судебно-психиатрической экспертизы в основном связано с фактом совершения лицом общественно опасного деяния. Это, как нам представляется, позволяет подойти к вопросу использования ее результатов не только как способу определения вменяемости лица в уголовно правовом контексте, но и как меры преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений, особенно в случаях, когда действия его субъектов связаны с симуляцией болезни или отдельных ее симптомов.
В ходе расследования уголовного дела № 16121090986, возбужденного Центральным (г. Минска) районным отделом СК Республики Беларусь по факту убийства гражданина С., защитник обвиняемого Е. с целью назначения ему лечения сообщил следователю о том, что у подзащитного развилось психическое заболевание, предоставив в качестве подтверждения соответствующие документы. С целью опровержения данной информации была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, результаты которой позволили установить симуляцию обвиняемым психического заболевания2.
Обеспечение безопасности подозреваемого (обвиняемого) при заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве
В 2015 году в уголовный процесс Республики Беларусь впервые введен новый правовой институт – досудебное соглашение о сотрудничестве, направленный на повышение эффективности раскрытия и расследования преступлений, сокращение и оптимизацию процессуальных процедур, расширение возможностей по возмещению причиненного ущерба. Работа по его внедрению в законодательство происходила с учетом опыта зарубежных государств, в первую очередь Российской Федерации, где данный институт функционировал на протяжении нескольких лет1. Это обусловило то, что при принятии норм, касающихся досудебного соглашения о сотрудничестве, во многом были заимствованы положения российского законодателя.
В Республике Беларусь досудебное соглашение о сотрудничестве определено как соглашение, заключаемое между прокурором и подозреваемым (обвиняемым), в котором определяются обязательства по оказанию последним содействия предварительному следствию и условия наступления для него ответственности при выполнении определенных обязательств. Его реализация возможна также в случаях, когда лицо совершило тяжкое или особо тяжкое преступление, в том числе сопряженные с посягательством на жизнь или здоровье человека, при условии, что санкцией соответствующей статьи не предусмотрено наказание в виде пожизненного заключения или смертной казни2.
В отличие от стран с англо-саксонской правовой системой, где «сделка со следствием» рассматривается в качестве основания освобождения от уголовной ответственности или наказания, в Республике Беларусь, как и в Российской Федерации, досудебное соглашение о сотрудничестве может выступать лишь основанием для смягчения наказания. Именно поэтому, на наш взгляд, его использование в белорусском судопроизводстве распространено не так широко, как, например, в западных странах, где таким способом раскрывается более 90% тяжких преступлений1.
За период с 2015 по 2017 годы Генеральной прокуратурой Республики Беларусь было рассмотрено около 300 ходатайств о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, из которых только по одной трети приняты положительные решения. Основная причина отказа в их удовлетворении – отсутствие реальных намерений со стороны подозреваемых (обвиняемых) сотрудничать со следствием по конкретным направлениям.
В Республике Беларусь правовую основу досудебного соглашения о сотрудничестве составляют только положения уголовно-процессуального законодательства. Вместе с тем, анализ УПК Российской Федерации и Республики Беларусь показывает, что нормы, регулирующие данный правовой институт, расположены в разных его разделах. В УПК Российской Федерации они находятся в разделе, касающемся особого порядка судебного разбирательства, а в УПК Республики Беларусь – особенностей производства по отдельным категориям уголовных дел, куда также включены такие институты, как ускоренное производство, производство по делам о преступлениях, совершенных лицами до шестнадцати лет, и др. Это, возможно, послужило причиной для некоторых ученых считать заключение досудебного соглашения о сотрудничестве упрощенной процедурой судебного разбирательства, что, на наш взгляд, не соответствует действительности.
По мнению А.С. Александрова, вне зависимости от процессуальной интерпретации данного правового института, с криминалистической точки зрения досудебное соглашение о сотрудничестве – это новый, основанный на компромиссе способ преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений, особенно совершаемых в профессиональных и организованных формах1.
Большинство ученых, точка зрения которых разделяется нами, считает, что появление института досудебного соглашения о сотрудничестве обусловлено необходимостью реализации дополнительных мер, в основном, в борьбе с организованной преступностью, в том числе коррупционной направленности; раскрытия и расследования неочевидных преступлений, включая вопросы обеспечения безопасности лиц, привлекаемых к сотрудничеству, состоящих в преступных сообществах2. Раскрытие таких преступлений в ряде случаев возможно путем достижения с подозреваемым (обвиняемым) компромисса, заключающегося, с одной стороны, в назначении для него части предусмотренного конкретной статьей уголовного кодекса срока наказания, а с другой – в установлении и привлечении к уголовной ответственности организаторов и иных соучастников преступной деятельности, в розыске добытого преступным путем имущества, возмещении ущерба при наименьших затратах сил и средств.
Вместе с тем, по мнению отдельных авторов, возможность реализации данного института при раскрытии и расследовании многоэпизодных или серийных преступлений, которые связаны с достаточно сложной и трудоемкой процедурой расследования, способна обеспечить активизацию положительной посткриминальной деятельности преступников-одиночек1.
Однако необходимо отметить, что с учетом состояния правового регулирования, особенностей следственной и судебной практики говорить о необходимости массового использования в Республике Беларусь досудебного соглашения о сотрудничестве при раскрытии и расследовании преступлений, на наш взгляд, преждевременно, поскольку, по справедливому замечанию А.С. Шаталова, со стороны подозреваемых (обвиняемых) при его заключении высока вероятность лжесвидетельствования с целью избежать наказания2.
Анализ главы 49-1 УПК Республики Беларусь «Производство по уголовному делу в отношении подозреваемого (обвиняемого), с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве» показывает, что его реализация возможна в случае признания подозреваемым (обвиняемым) своей вины и предоставления сведений (а в отдельных случаях и совершения определенных действий) об обстоятельствах преступления, а также лицах их подготавливавших и совершивших при условии, что отсутствуют другие источники получения доказательственной информации. При этом положительное постпреступное поведение указанных лиц предусматривает в случае угрозы жизни и здоровью, а также уничтожения имущества необходимость обеспечения их безопасности.
В Республике Беларусь ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается на имя прокурора в письменном виде и подписывается подозреваемым (обвиняемым) и его защитником. В этой связи при расследовании отдельной категории дел, в частности, незаконного оборота наркотиков, преступлений, совершенных организованными преступными группами, осведомленность последнего о намерении лица сотрудничать со следствием может привести к тому, что это обстоятельство станет известно организаторам или соучастникам, что может негативно отразиться как на самом обвиняемом, так и на результатах его действий. По той же причине, по мнению Е.И. Замылина, вызывает сомнение целесообразность предложений указывать перечень конкретных мер безопасности в самом соглашении1.
Что касается рассмотрения досудебного соглашения о сотрудничестве как одного из направлений преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений, то в Республике Беларусь подобных исследований не проводилось. Более того, вопросам обеспечения безопасности подозреваемых (обвиняемых), с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, посвящены лишь отдельные публикации, касающиеся, в основном, уголовно-процессуальных аспектов2. На диссертационном и монографическом уровнях эти проблемы ни процессуалистами, ни криминалистами не рассматривались.