Современное бытование духовных стихов в среде старообрядцев (по материалам полевых исследований на Вятке) Воронцова Елена Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Духовные стихи как этнографичекий факт

1.1. Собирание, публикация и научное изучение духовных стихов 14

1.2. Научные исследования духовного наследия старообрядцев на Вятке 29

Глава 2 Вятское региональное собрание духовных стихов

2.1. Общая характеристика Вятского регионального собрания 38

2.2. Религиоведческий анализ основных сюжетов духовных стихов на Вятке 54

2.3. Письменное бытование духовных стихов на Вятке 62

2.4. Устное бытование духовных стихов на Южной Вятке 82

Глава 3 Особенности Вятской региональной рукописной традиции духовных стихов (в сравнении с Верхокамским, Нижегородским, Кемеровским, Северным и Прибалтийским собранием) 97

3.1. Сравнительный анализ письменного бытования духовных стихов в Вятском, Верхокамском, Нижегородском, Кемеровском, Северном и Прибалтийском Собрании 102

3.2. Особенности репертуара Вятских духовных стихов 125

Заключение 127

Литература и источники

• Научные исследования духовного наследия старообрядцев на Вятке
• Религиоведческий анализ основных сюжетов духовных стихов на Вятке
• Устное бытование духовных стихов на Южной Вятке
• Особенности репертуара Вятских духовных стихов

Введение к работе

Актуальность темы исследования

Автор диссертации обращается к анализу специфической группы текстов, традиционно бытующих как в письменной, так и в устной форме, которые известны как духовные стихи. Под духовными стихами понимается особый живой жанр народной словесности, представляющий собой поэтические сочинения христианской тематики. Их принято читать, переписывать, но они же поются как на память, так и по особым тетрадям (стиховникам).

Духовный стих является ценнейшим источником сведений о народной психологии, о мировоззрении и мироощущении его исполнителей, читателей и переписчиков. Именно в духовных стихах воплощается народное эмоциональное и поэтическое восприятие христианской истории и догматики. Эти тексты в настоящее время фиксируются исследователями в различных конфессиональных группах России (в среде прихожан РПЦ, в различных толках и согласиях старообрядцев, в общинах молокан, духоборов и др.).

В нашем исследовании мы обращаемся к анализу бытования духовных
стихов в среде современных старообрядцев. Именно в этой среде духовные
стихи представлены наиболее полно и разнообразно. Помимо образцов
древних общерусских текстов, старообрядческие собрания включают тексты,
созданные уже после раскола, посвященные событиям старообрядческой
истории, догматическим особенностям отдельных согласий,

эсхатологическим ожиданиям и другим темам. Традиция создания новых текстов духовных стихов не утрачена вплоть до настоящего времени. Популярность духовных стихов в среде старообрядцев обусловлена негативным отношением, а в некоторых случаях и запретом на пение светских песен (особенно во время Великого поста).

Духовный стих долгое время оставался слабо изученным. Многие исследователи не уделяли ему должного внимания и даже называли «мертвым» жанром. Но последние работы доказывают, что есть регионы, где духовных стих продолжает читаться, переписываться и исполняться. Одним из таких регионов, где компактно проживают различные конфессиональные группы (в том числе старообрядческие), которые сохраняют и воспроизводят традицию исполнения, чтения и переписывания духовного стиха, является Вятка.

Объектом диссертационного исследования является живая духовная традиция старообрядцев, а предметом – современное состояние и тематическое содержание духовных стихов с учетом конфессиональных и региональных особенностей.

За два последних десятилетия успели возникнуть различные оценки состояния, перспектив развития и роли старообрядчества в истории России. Самым важным для осмысления старообрядчества оказались открытые заново в 60-е – 70-е гг. ХХ века регионы компактного проживания отдельных конфессиональных групп внутри старообрядчества. Полевая работа в этих регионах позволила продемонстрировать продуктивность исследования локальных традиций. Несмотря на пессимистические прогнозы многих исследователей, старообрядчество продолжает существовать и во втором десятилетии XXI в.

Степень разработанности темы

Изучение духовного стиха ведется уже два столетия. В научный оборот введено значительное количество текстов духовных стихов. Большая часть имеющихся на сегодняшний день исследований по духовному стиху представляет собой анализ самих текстов этих стихов. Где эти тексты были записаны? Кем, когда и каким образом они использовались? В какой контекст их помещали сами носители традиции исполнения духовных стихов? К какой конфессиональной группе принадлежали владельцы

рассматриваемых рукописей? Все эти вопросы часто остаются вне поля зрения исследователей духовных стихов.

На необходимость анализа региональных собраний духовных стихов впервые в 1960 г. обратил внимание В.И. Малышев¹. По отдельным региональным собраниям был опубликован целый ряд работ: по Верхокамью (X. Ковальской²), по Северу (Л.А. Петровой³), по Нижегородчине (Е.А. Бручилиной⁴), по Алтаю (Н.С. Мурашевой⁵) и другим регионам. В конце 80-х публикуются и первые инципитарии⁶ духовных стихов – по Вятке (М.Г. Казанцевой и Л.А. Петровой)⁷, Верхокамью (Е.Б. Смилянской)⁸, по Поморью и Прибалтике (Т. Философовой)⁹ и т.д. Помимо анализа стихов из старообрядческих регионов в последние десятилетия появляются также исследования и по нестарообрядческим собраниям¹⁰.

Единой стратегии анализа региональных собраний духовных стихов до сих пор не существует. Более-менее единодушно исследователи указывают на необходимость начинать работу с составления инципитария при описании

¹ Малышев В. И. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI -XX вв. Сыктывкар. 1960.

² Kowalska Н. Rosyijski wiersz duchowny i kultura religijna staroobrzendowcow pomorskich. Wroclaw;
Warszawa, 1987.

³ Петрова Л. А. Духовные стихи в Усть-Цилемской рукописной традиции // Устные и письменные
традиции в духовной культуре Севера. Сыктывкар, 1989. С. 86-101.

⁴ Духовные стихи. Канты (Сборник духовных стихов Нижегородской области) / Сост., вст. ст.,
подготовка текстов, исследование и коммент. Е.А. Бручилиной. М., 1999.

⁵ Мурашова Н.С. Духовные стихи старообрядцев Рудного Алтая: жанрово-стилистическая
типология. Автореферат дисс. канд. иск. Новосибирск, 2000; см. также: Мурашова Н.С. Духовные
стихи старообрядцев Алтая // Традиции духовного пения в культуре старообрядцев Алтая / Т.Г.
Казанцева, Н.С. Мурашова. Новосибирск, 2002. С. 236-260.

⁶ Инципитарий – указатель первых строк поэтических произведений. В случае с изучением
духовных стихов речь идет об указателях первых строк со ссылкой на шифры рукописей того или
иного собрания, в которых присутствует соответствующий текст.

⁷ Казанцева М.Г., Петрова Л.А. Духовные стихи в рукописной традиции Вятского края (сводный
инципитарий по материалам БАН и УрГУ) // К истории книжной культуры Вятки. Л., 1991. С.
78-91.

⁸ Смилянская Е.Б. Указатель начальных строк стихотворных текстов (духовные стихи, покаянные
стихи, стихиры) // Агеева Е.А., Кобяк Н.А., Круглова Т.А., Смилянская Е.Б. Рукописи Верхокамья
XV-XX вв. Из собрания Научной библиотеки Московского университета им. М.В. Ломоносова.
Каталог. М., 1994.

⁹ Filosofova T. Geistliche Lieder der Altglдubigen in Russland. Kцln, Weimar, Wein, 2010.

¹⁰ Сверлова Е.Л. Погребальные духовные стихи Саратовского Поволжья как открытая
полистилевая жанровая система. Дисс. Канд. искусствоведения. Саратов, 2006. Косятова С.С.
Русские народные духовные стихи Калужско-Брянского пограничья. Автореф. Дисс. на соиск.
канд. искусствоведения. М., 2012. Духовные стихи Воронежского края / Подготовка текстов и
составление Т.Ф. Пуховой, Т.В. Мануковской, А.А. Чернобаевой. (Афанасьевский сборник.
Материалы и исследования. Вып. X). Воронеж. ВГУ. 2011.

и анализе собрания. Но даже о том, как должен выглядеть этот инципитарий, пока нет единого мнения.

Исследований по духовным стихам отдельных региональных конфессиональных групп крайне мало. Следует упомянуть статью А.С. Мутиной¹¹ по духовным стихам филипповцев Удмуртии, статью М.В. Макаровской «Напевы духовных стихов Верхокамья»¹² (у поповцев белокриницкой иерархии и поморцев), а также книгу Т.Г. Казанцевой «Духовные стихи в рукописных сборниках старообрядцев филипповского согласия (по материалам Кемеровского территориального собрания ГПНТБ СО РАН)»¹³.

Специальных религиоведческих исследований содержания духовных стихов отдельного региона нам не известно. Наиболее убедительно и подробно основные сюжеты духовных стихов анализирует Г.П. Федотов. Однако его герменевтическая работа (как было показано в первой главе диссертации) страдает рядом существенных недостатков. Главный из которых – рассмотрение духовных стихов как некоего единого по своему составу и функциям общерусского явления (вне контекста их реального устного и письменного бытования в среде православных, старообрядцев, молокан и т.п.). Такой способ позволяет Г.П. Федотову совершенно произвольно выбирать стихи для анализа, но его некритический подход в значительной степени обесценивает полученные им результаты. Более удачный пример современной работы с сюжетно-тематическими группами духовных стихов – это опыт С.Е. Никитиной по построению тезаурусного

¹¹ Мутина А.С. Духовные стихи в фольклоре филипповцев Удмуртии // Старообрядчество.
История. Культура. Современность. Т.2. М., 2007. С. 202-209.

¹² Макаровская М.В. Напевы духовных стихов Верхокамья // Традиционная культура Пермской
земли: к 180-летию полевой археографии в Московском университете, 30-летию комплексных
исследований Верхокамья. / Отв. Ред. И.В. Поздеева. Ярославль, 2005. С. 198-226. (Мир
старообрядчества. Вып. 6).

¹³Духовные стихи в рукописных сборниках старообрядцев филипповского согласия (по материалам Кемеровского территориального собрания ГПНТБ СО РАН) / Гос. публич. науч.-техн. б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук ; сост., вступит. ст., коммент. и описание рукописей Т. Г. Казанцевой ; науч. ред. А. Ю. Бородихин. – Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2014. (Материалы к Сводному каталогу рукописей, старопечатных и редких книг в собраниях Сибири и Дальнего Востока) (Книжные памятники и книжные собрания).

словаря на материале духовных стихов. Ее методология вносит значительный вклад в толкование отдельных сюжетов духовных стихов, однако фокус внимания исследователя направлен все же на сугубо филологическую проблематику. История и контекст использования текстов зачастую не играют в анализе существенной роли¹⁴.

Диссертанту наиболее продуктивным представляется рассмотрение сюжетно-тематических групп Северного и Прибалтийского собраний духовных стихов, предпринятое Т. Философовой. В ее исследовании делается попытка количественного и качественного анализа конкретных территориальных собраний с учетом предложенной автором классификации духовных стихов. Особенность этого исследования – опора исключительно на архивные материалы (а значит – анализ исключительно письменного бытования по сборникам, большинство из которых датируется XIX в. или первой половиной XX в.). Устное бытование, а также современная ситуация в регионах выходят за рамки исследования Т. Философовой.

Материалы по Вятскому собранию духовных стихов разобщены и разделены между несколькими архивами: БАН, ЛАИ УрФУ, ИРЛИ РАН и АМАЛ МГУ. Некоторые обобщения были сделаны в сводных изданиях: «К истории книжной культуры Южной Вятки: Полевые исследования. По материалам археографических экспедиций 1984 – 1988 гг.»¹⁵, «Материалы к истории старообрядчества Южной Вятки (по итогам комплексных археографических экспедиций МГУ имени М.В. Ломоносова)»¹⁶. В этих работах содержались и инципитарии¹⁷. Однако они имели ряд недостатков –

¹⁴ Исключением является масштабная работа по Верхокамью: Кому повем печаль мою: Духовные стихи
Верхокамья. исследования и публикации / Под ред. И.В. Поздеевой. М., 2007.

¹⁵ К истории книжной культуры Южной Вятки: Полевые исследования. По материалам
археографических экспедиций 1984 – 1988 гг. Л., 1991.

¹⁶ Материалы к истории старообрядчества Южной Вятки (по итогам комплексных
археографических экспедиций МГУ имени М.В. Ломоносова): Сборник документов / Сост. В.П.
Богданов и др. Отв. Ред. В.П. Богданов. М.: МАКС Пресс, 2012.

¹⁷ Казанцева М.Г., Петрова Л.А. Духовные стихи в рукописной традиции Вятского края (сводный
инципитарий по материалам БАН и УрГУ) // К истории книжной культуры Вятки. Л., 1991. С.
78-91; Воронцова Е.В. Духовные стихи и апокрифы // Материалы к истории старообрядчества
Южной Вятки (по итогам комплексных археографических экспедиций МГУ имени М.В.

помимо их неполноты (находки после 1990 г. не вошли в первый сборник, находки 2012 г. не вошли во второй сборник), первый сборник не учитывал конфессиональную принадлежность владельцев рукописей, описания самих рукописей даны не были.

По устному бытованию духовных стихов отдельные сведения можно обнаружить в статьях уральского музыковеда Т.Г. Казанцевой. Вообще, тема устного бытования духовных стихов и выполняемых ими функций в современной старообрядческой культуре изучена крайне поверхностно. К этому вопросу обращаются в основном музыковеды. Задача рассмотрения данного явления в более широком социологическом и религиоведческом

контексте зачастую просто не ставится исследователями .

Цели и задачи исследования

Цель исследования - выявление специфики современного бытования духовного стиха в конфессиональных группах региональной традиции и его роли в воспроизводстве старообрядческой общины в свете религиоведческой проблематики.

Для достижения указанной цели необходимо было выполнить следующие задачи:

реконструировать историю изучения духовного стиха;

установить репертуар духовных стихов на Вятке;

выявить конфессиональную специфику в Вятской региональной традиции;

проанализировать современное устное и письменной бытование духовных стихов на Вятке (на основе полевых исследований);

установить наличие и специфику связей с другими регионами на сравнительном материале духовных стихов;

Ломоносова): Сборник документов / Сост. В.П. Богданов и др. Отв. Ред. В.П. Богданов. М.: МАКС Пресс, 2012. С.177 -207.

¹⁸ Редким исключением может быть названа статья СЕ. Никитиной: Никитина СЕ. Устная традиция в народной культуре русского населения Верхокамья // Русские письменные и устные традиции и народная культура. М., 1982. С.91-126.

выявить особенности вятской региональной традиции через сравнение данного регионального собрания с другими собраниями (Северным, Прибалтийским, Кузбасским, Нижегородским и Верхокамским).

Научная новизна диссертационной работы

В диссертационном исследовании был осуществлен комплексный философско-религиоведческий анализ бытования духовных стихов на конкретной территории по результатам полевых экспедиций в Кировской области. Большинство известных исследований опираются на анализ самих текстов духовных стихов в отрыве от анализа той среды, в которой они распространены и того значения, которое им придают сами старообрядцы. Впервые материалы по устному и письменному бытованию духовного стиха привлекаются для выявления механизмов воспроизводства старообрядческих общин.

В данном исследовании для анализа региональной традиции впервые обобщаются полевые материалы по Южной Вятке, полученные в период с 1968 по 2015 гг. экспедициями Библиотеки Академии Наук (Санкт-Петербург), Лаборатории Археографических исследований Уральского федерального университета и Межкафедральной археографической лаборатории исторического факультета МГУ, а также Пушкинского дома ИР ЛИ РАН. Диссертантом был составлен сводный инципитарий духовных стихов по первым трем собраниям (всего выявлено 277 инципитов).

Были эксплицированы конфессиональные особенности внутри Вятского регионального собрания духовных стихов, что позволило идентифицировать ряд не атрибутированных рукописей в собрании.

Теоретическая и практическая значимость работы связана, прежде всего, с тем, что в религиоведческий научный оборот вводятся новые сведения о духовной культуре русских старообрядцев, полученные в ходе экспедиций последних лет. Они были философски осмыслены диссертантом

с привлечением инструментария современной социологии религии. Был разработан и апробирован способ составления инципитария с учетом конфессиональной принадлежности владельцев рукописей. Он может быть использован при описании других территориальных собраний. На примере анализа духовных стихов выявлена местная конфессиональная специфика: для филипповских стиховников наиболее характерна эсхатологическая проблематика и тема удаления в пустыню; в качестве стихов-маркеров могут быть назван текст «О лютее мне грешному»; в федосеевских рукописях установлены следующие «стихи-маркеры»: «О прекрасная весна», «Послушайте не лжу старину расскажу», «Здрав буди о прекрасный сыне», «В поли я гуляю на равнине», позволяющие атрибутировать и некоторые анонимные рукописи из Вятского собрания БАН; рукописи представителей РПСЦ снабжены крюковой нотацией, в них наиболее полно представлены праздничные сюжеты и авторские стихи.

Полученные данные о роли и месте ДС в современных старообрядческих общинах могут быть использованы при разработке учебных курсов по истории религии, спецкурсов по истории российского старообрядчества и методологии организации и проведения этнографических, социально-антропологических и археографических полевых изысканий.

В Приложении даны описания сборников духовных стихов, выявленных в ходе экспедиций Межкафедральной археографической лаборатории исторического факультета МГУ в Уржумский район Кировской области (в 1999-2012 гг.); приведен полевой вопросник по теме «Духовные стихи»; дан список наиболее популярных вятских духовных стихов (встречаются в рукописях 14 и более раз). Кроме того, приложение содержит впервые составленный нами сводный инципитарий духовных стихов Вятки (277 наименований) по собраниям АМАЛ МГУ, ЛАИ УрФУ и БАН.

Материалы, источники и методы исследования

Автор диссертации обращается к анализу данных, полученных в ходе полевых исследований в регионе традиционного проживания старообрядцев-беспоповцев, а также к материалам Рукописного отдела Библиотеки Академии Наук¹⁹, Лаборатории Археографический исследований Уральского Федерального университета²⁰, Межкафедральной Археографической Лаборатории исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова²¹, и к записям собственных наблюдений²² – это, в первую очередь, полевые материалы, собранные диссертантом в ходе экспедиций в Кировскую область в 2008-2010, а также 2015 гг., глубинные интервью с местными старообрядцами различных беспоповских согласий (всего 36 интервью), аудиозаписи исполнения духовных стихов, фотографии рукописей духовных стихов хранящихся в местных общинах.

Вслед за школой Анналов в истории и чикагской школой в социологии исследовательское внимание было сосредоточено на микросоциуме старообрядческой общины в контексте его окружения. В значительной степени такая работа предполагает опору на анализ устной истории.

Кроме того, во второй главе диссертации активно используются разнообразные архивные материалы. Вятское собрание духовных стихов оказалось разбросанным между тремя научными учреждениями – ЛАИ УрФУ и БРАН вели исследования в Кировской области с конца 1960-х по 1996 гг. МАЛ МГУ проводились полевые исследования на Юге Вятки в 1999-2012 гг.

Всего нами было проанализировано:

22 рукописи из Южновятского фонда архива МАЛ МГУ (все зафиксированы в Уржумском районе)²³, в состав которых входит около 280 текстов духовных стихов (в общей сложности это 95 инципитов);

¹⁹ Далее сокращенно БАН.

²⁰ Далее – ЛАИ УрФУ.

²¹ Далее – МАЛ МГУ.

²² Мы принимали участие в Южновятских экспедициях МАЛ МГУ в 2008, 2009 и 2010 гг., а также
в экспедиции исторического факультета МГУ 2015 г.

²³ Опись сборников помещена в приложении к диссертации

24 рукописи Кировского собрания ЛАИ УрФУ, в состав которых входит около 230 текстов духовных стихов (в общей сложности это 90 инципитов, 60 из них совпадают с инципитами из Южновятского фонда АМАЛ МГУ);

105 сборников Вятского собрания БРАН, в состав которых входит около 1050 текстов духовных стихов (219 инципитов, 136 из них зафиксированы только в Вятском собрании БАН).

Впервые был подготовлен сводный инципитарий по Вятскому региону, включающий 277 инципитов.

Для выявления специфики и особенностей данной территориальной традиции мы также привлекали данные полевых исследований по бытованию духовных стихов в других регионах компактного проживания старообрядцев – в Поморье²⁴, Прибалтике²⁵, Кузбассе²⁶, Верхокамье²⁷ и Нижегородской области²⁸.

Во второй главе, наряду с архивными материалами, мы также обращались к полевым материалам автора (дневникам, интервью, аудио и фотоматериалам).

Третья глава, представляющая собой сравнительный анализ региональных собраний, написана с опорой на архивные материалы, а также на уже опубликованные данные по Северному, Прибалтийскому, Нижегородскому, Кемеровскому и Верхокамскому собранию.

²⁴ Filosofova T. Geistliche Lieder der Altglдubigen in Russland. Bestandaufnahme – Edition -
Kommentar. Kцln, Weimar, Wien. Bцhlau Verlag, 2010.

²⁵ Там же.

²⁶ Духовные стихи в рукописных сборниках старообрядцев филипповского согласия (по
материалам Кемеровского территориального собрания ГПНТБ СО РАН) / Гос. публич. науч.-техн.
б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук ; сост., вступит. ст., коммент. и описание рукописей Т. Г.
Казанцевой ; науч. ред. А. Ю. Бородихин. – Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2014.

²⁷ Смилянская Е.Б. Указатель начальных строк стихотворных текстов (духовные стихи, покаянные
стихи, стихиры) // Агеева Е.А., Кобяк Н.А., Круглова Т.А., Смилянская Е.Б. Рукописи Верхокамья
XV-XX вв. Из собрания Научной библиотеки Московского университета им. М.В. Ломоносова.
Каталог. М., 1994. С.421-430; Кому повем печаль мою: Духовные стихи Верхокамья. исследования
и публикации / Под ред. И.В. Поздеевой. М., 2007.

²⁸ Духовные стихи. Канты (Сборник духовных стихов Нижегородской области) / Сост., вст. ст.,
подготовка текстов, исследование и коммент. Е.А. Бручилиной. М., 1999.

В ходе исследования применялись следующие методы: на этапе полевой работы – метод включенного наблюдения, полуструктурированного и биографического интервью. Диссертантом был разработан опорный опросник по бытованию духовных стихов (его текст помещен в Приложение к диссертации). Биографическое интервью позволило выявить контекст бытования духовного стиха и специфику его современного состояния. На этапе анализа полевых и архивных материалов применялся метод сравнительного анализа, а для выявления устойчивых в той или иной конфессиональной группе стихов – метод шкалирования.

Положения, выносимые на защиту

1. В результате проведенных с участием автора полевых исследований в Кировской области удалось выявить значительное по своему объему и самобытное по содержанию вятское собрание духовных стихов старообрядцев;

2. В Вятском региональном собрании сюжетно-тематический состав духовных стихов, распространенных в отдельных конфессиональных группах, не совпадает. Можно говорить о специфическом репертуаре местных федосеевцев, филипповцев и поповцев РПСЦ;

3. В настоящее время духовный стих сохранился на Вятке в основном в письменной форме (продолжает читаться, переписываться, но исполняется редко). Он выполняет роль посредника между носителями светского и религиозного мировосприятия, помогая вновь приходящим или малограмотным членам общин приобщится к духовно-нравственным и назидательным сюжетам старообрядческой культуры;

4. Проведенное сравнение Вятского регионального собрания духовных стихов с Северным, Прибалтийским, Верхокамским, Кемеровским и Нижегородским позволило выявить специфику Вятского собрания. Значительное влияние на вятский репертуар оказало Северное и Прибалтийское собрание. Можно говорить о взаимном обмене с

Нижегородчиной и Верхокамьем. Сопоставление с Кемеровским собранием позволяет констатировать утрату или отсутствие на Вятке значительной части покаянных стихов.

Степень достоверности и апробация результатов

Основные идеи и положения диссертации были представлены в устных докладах автора на ряде отечественных и международных конференций:

Ломоносов-2006 (МГУ, Москва, 2006) с докладом «Селивановские кулугуры»;

День науки философского факультета Киевского национального университета (Киев, Украина, 2007), доклад «Некоторые черты современного старообрядчества (на основе исследований в Селивановском районе Владимирской области)»;

IV Круглый стол Московского религиоведческого общества «Человек в религиях мира» (МГУ, Москва, 2007), доклад «Образ человека в заговоре «Сон Богородицы»: к постановке проблемы»;

Религиоведение на постсоветском пространстве (Минск, Белоруссия, 2009), доклад «Изучение старообрядчества на постсоветском пространстве»;

Проблемы истории и теории религиоведения (Институт Св. Фомы, Москва, 2009), доклад «Мотив смерти и посмертного существования в духовных стихах старообрядцев»;

VII конференция МРО «Будущее религии в Европе» (МГУ, Москва, 2009), доклад «Проблемы изучения старообрядчества в Селивановском районе Владимирской области»;

Конференция МРО «Полевые исследования в религиоведении». (МГУ, Москва, 2009), доклад «Биографический метод в полевых исследованиях старообрядцев»;

Конференция «Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в жизни своего времени, в науке, в музейной и

библиотечной работе XXI века» (МГУ, Москва, 2009), доклад «Старообрядчество в Селивановском районе Владимирской области в XX в.»;

Конференция «Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной и библиотечной работе» (МГУ, Москва, 2014), доклад «Проблемы описания регионального собрания духовных стихов (на примере Южной Вятки)»;

Круглый стол «50 лет Археографии Исторического факультета МГУ» (МГУ, Москва, 2015) , доклад «Вятские экспедиции 2000-х гг.».

Также отдельные положения диссертации обсуждались в рамках работы тематических семинаров:

25.03.2010 - научный семинар Сектора устно-поэтического
фольклора Государственного республиканского центра русского фольклора,
доклад на тему: «Опыт изучения религиозной ситуации в Селивановском
районе Владимирской области в 2005-2009 годах». Совместно с А.Д.
Соколовой и А.Б. Юдкиной.

Автором был подготовлен и прочитан в весеннем семестре 2012 г. на Богословском факультете ПСТГУ спецкурс «Комплексные полевые исследования старообрядчества».

Объем и структура диссертации

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Список литературы содержит около 200 источников, в том числе 5 источников на иностранных языках (1 на французском, 1 на польском, 1 на английском и 2 на немецком). Работа изложена на 180 страницах. В приложении помещена опись рукописных сборников, в состав которых входят духовные стихи из Вятского собрания АМАЛ МГУ, приведен полевой вопросник по теме «Духовные стихи», а также составленный нами в ходе работы с имеющимися архивами «Сводный инципитарий духовных стихов на Вятке».

Научные исследования духовного наследия старообрядцев на Вятке

Серьезное исследование и собирание русских духовных стихов началось во второй половине XIX в.33 Первыми вышли в свет сборники русских песен, составленные собирателями народного фольклора П.В. Киреевским (1848)34, В.Г. Варенцовым (1860)35, П.А. Бессоновым (1861-1864)36, включавшие большое количество духовных стихов. Сборник П. А Бессонова «Калики перехожие» в наибольшей степени отражал многообразие бытующих в народной среде того времени текстов духовных стихов. Составитель использовал тексты, собранные В. И. Далем, П. И. Рыбниковым, П. В. Киреевским, а также обращался к нескольким частным коллекциям. Эти первые сборники послужили основой для значительного количества исследований, однако, следует отметить, что составители, опираясь на различные списки текстов, предлагали в сборниках сводные тексты духовных стихов. При этом информация о том, от кого были получены тексты, в какой среде они распространены – зачастую вообще отсутствовала. Опираясь на такие обобщенные сборники большинство исследователей духовных стихов второй половины XIX в. – начала XX в. не учитывали саму специфику бытования текстов и делали выводы на основе анализа достаточно разрозненного материала. Эти ранние сборники до сих пор считаются и наиболее полными. Ссылка на них встречается практически во всех работах по духовным стихам. Однако эти первые публикации практически не учитывали тот специфический пласт духовных стихов, который был сосредоточен именно в старообрядческой среде.

В начале XX в. свыше ста сорока духовных стихов, многие из которых оказались позаимствованными у В.Г. Варенцова, были приведены Т.С. Рождественским в «Памятниках старообрядческой поэзии» (1909)37. Затем в печати появились и другие сборники духовных стихов. Например, сборник А.Ф. Можаровского (1906)38, Е.А. Ляцкого (1912)39. Некоторые духовные стихи появляются в сборниках былин и песен – в собрании Ф.М. Истомина40, А.В. Маркова41, Григорьева42, Н.Е. Онучкова43.

Публикацию духовных стихов, помимо исследователей, вели также и старообрядческие издатели. Однако до 1905 г. эта деятельность оставалась вне закона и велась подпольно. Первыми получают широкое распространение гектографические (т.е. напечатанные при помощи особого множительного типографского аппарата - гектографа) издания44 духовных стихов. Позднее, у поморского издателя П.М. Безводина в Сызрани в 1913 г. выходит сборник духовных стихов на крюках «Лира духовная». Подобные сборники, нередко снабженные крюковой нотацией имели хождение на Севере, в Прибалтике, на Урале и в других регионах.

В начале XX в., после манифеста о свободе совести 1905 г., духовные стихи начинают официально издаваться старообрядческими типографиями. Так, в 1916 г. в Москве был издан «Зборникъ духовныхъ стиховъ въ трехъ книгахъ». Бытование этого и других печатных стиховников было зафиксировано во многих регионах45. Такие сборники оказывали влияние на формирование местного репертуара духовных стихов. Однако нередко за ними закреплялось наименование «новых», «московских»46. В среде прибалтийских федосеевцев работу по собиранию, изучению и публикации духовных стихов вел И.Н. Заволоко. Благодаря его усилиям, в 1933 и 1937 г. в Риге были выпущены два сборника духовных стихов47. В советское время издание духовных стихов в среде старообрядцев не велось и только в 2000 гг. эта работа была возобновлена. Под эгидой общества имени И.Н. Заволоко в последние годы было выпущено два сборника духовных стихов, получивших распространение в старообрядческой среде48. При поддержке Русской Православной Старообрядческой Церкви в последние годы выходят сборники духовных стихов в г. Верещагино49. Научное изучение духовных стихов

С середины XIX в. начинается работа по анализу духовных стихов. Одно из первых исследований в этом направлении – книга «Разыскания в области русских духовных стихов» А.Н. Веселовского50, посвященная поиску общих сюжетов. В работах Веселовского впервые появляется идея о богомильском, дуалистическом влиянии на русские духовные стихи и апокрифы. Анализ хронологии духовных стихов был предпринят А.В. Марковым51. Ф.И. Буслаев предложил рассматривать духовные стихи в роли посредника между письменной христианской и устной народной культурой52.

В работе Е.Ф.Будде «Место и значение духовных стихов в истории русской народной словесности» формулируются две ключевые задачи для исследователей этого жанра. Речь идет о необходимости определения отношения русских духовных стихов к произведениям духовной литературы других европейских народов, а значит и уяснения специфики русских духовных стихов. Автор также ставит задачу указания причин и времени появления русских духовных стихов53. Однако серьезных попыток решения первой задачи так и не было предпринято, а вопрос о причинах и времени появления русских духовных стихов до сих пор остается дискуссионным.

Общепринятой позицией для исследователей XIX в. было приписывание исполнения духовных стихов только профессиональным певцам, каликам. Однако, как отмечает исследователь того времени Миллер, духовные стихи знали не только калики, но и некоторые непрофессиональные сказители: «Вообще профессиональные певцы духовных стихов обменивались нередко своим материалом с непрофессиональными любителями «старинок»»54.

В книге священника А.Н. Соболева «Обряд прощания с землей пред исповедью, заговоры и духовные стихи»55, как и в более ранней работе Буслаева указывается на жизненность язычества в христианстве. Элементы этого языческого мировоззрения авторы иллюстрируют, в том числе на примере анализа содержания духовных стихов.

В конце XIX в. – начале XX в. появляются первые работы, посвященные анализу отдельных сюжетов духовных стихов. А. Кирпичников56 и А.В. Рыстенко57 рассматривают стих «О Егории храбром», А.П. Кадлубовский изучает историю стиха «О царевиче Иоасафе»58, В. Мочульский исследует стих «Голубиная книга»59, В. П. Адрианова-Перетц создает обширное исследование, посвященное стиху «Об Алексее – человеке божьем»60. А.В. Марков исследует стихи «Тебя я ради Господи», о св. Пятнице и труженике, о Васили Кессарийском, о Егории храбром, о Адаме, о непрощаемом грехе, о плаче земли61. В течение второй половины XIX в. и в начале XX в. осуществляется публикация памятников и материалов по истории старообрядчества и сектантства под редакцией Я.Л. Барскова62, Е.В. Барсова63, В.Д. Бонч Политические события, последовавшие вслед за революцией 1917 г., привели к началу гонений на верующих в России. «Золотое десятилетие» старообрядческой культуры, последовавшее вслед за указом о веротерпимости 1905 г., сменилось эпохой лишений. В течение 1920-х гг. закрывается большинство старообрядческих храмов и моленных, прекращается открытая издательская и просветительская работа. Духовная жизнь старообрядцев вновь приобретает подпольный характер: моления ведутся по ночам, обучение детей и их участие в религиозной жизни строго преследуются государственными органами. Репрессии и раскулачивания в отношении духовных лидеров ослабляют многие общины. Изучение старообрядческой духовной культуры в первые десятилетия советской власти ведется крайне мало69, в основном усилиями краеведов и музейных работников, которым некоторые старообрядцы передают значительные личные коллекции (так, вятский старообрядческий просветитель и книгопечатник Л.А. Гребнев передал часть своих коллекций старопечатной книжности и типографского оборудования в местный музей70).

Религиоведческий анализ основных сюжетов духовных стихов на Вятке

Данная диаграмма наглядно демонстрирует нам, что большинство рукописных сборников на Вятке включают в себя те или иные стихи эсхатологического содержания (14 наиболее популярных на Вятке текстов относятся именно к этой сюжетно-тематической группе). Стихи на агиографические, назидательные, богородичные, библейские и праздничные сюжеты также достаточно распространены.

Таким образом, анализ двух типов количественных показателей демонстрирует сходные результаты. Ключевой темой для духовных стихов Вятки мы можем назвать именно тему большой и малой эсхатологии. В самом широком смысле тема эсхатологии может быть названа центральной и для всего старообрядческого вероучения в целом239. Именно через эсхатологическую символику значительная часть русского населения, не принявшая реформы патриарха Никона, переживала всю дальнейшую историю Русской Православной Церкви и историю России в целом. Тема скорого конца света и Страшного Суда особенно полно представлена в полемических сочинениях старообрядцев-беспоповцев. Осознание личной ответственности за свое спасение в условиях последних времен порождает также значительный интерес старообрядцев к теме малой эсхатологии или судьбы отдельного человека и загробного воздаяния. Эсхатологическая проблематика духовных стихов отсылает нас к более общей религиоведческой теме христианской антропологии.

Подчеркнем, что в исследовательской литературе рассмотрение эсхатологической проблематики в духовных стихах нередко ограничивалось поиском элементов так называемого двоеверия или пережитков язычества240. Слабость такого подхода убедительно доказал А.А. Панчеко в своей работе «Исследования в области народного православия»241. Мы же в свою очередь хотим подчеркнуть, что духовные стихи выполняли функцию дополнения, расширения и отчасти токования Писания. Идейной основой духовных стихов было именно православие, хотя и толкуемое не всегда вполне канонично. Часто источником могли служить представления, сложившиеся в среде народного православия под влиянием библейских и апокрифических текстов. Из наиболее глубоких и серьезных работ по эсхатологической тематике в духовных стихах мы должны в первую очередь назвать классическую работу Г.Федотова «Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам)». В этом исследовании, как мы уже отмечали в главе 1, Федотов рассматривает духовные стихи как общерусское явление, распространяемое слепыми певцами-сказителями. Ни конфессиональная, ни региональная специфика не принимаются автором в расчет. Стихи старообрядцев практически полностью выпадают из поля зрения автора. Свои выводы он строит на основании анализа сборника П.А. Бессонова «Калики перехожие», при этом предпочтение отдается самым древним по времени происхождения текстам. В своем анализе эсхатологических представлений Федотов занимается в основном анализом Всеобщего суда242, в ущерб более популярной в современных сборниках индивидуальной эсхатологии. Тема греха и грешного мира рассматривается крайне поверхностно. В работе С.Е. Никитиной «Устная народная культура и языковое сознание» духовный стих рассматривается с точки зрения «лингвиста, анализирующего семантические связи слов в тексте и создающего на этой основе словарное описание»243. Эсхатологическая проблематика отчасти занимает автора, но выбор текстов для анализа не очевиден читателю. Ссылки на конкретные источники цитируемых текстов не приводятся. Автор также как и Г. Федотов конструирует на основе духовных стихов обобщенную картину (только в данном случае не народной веры, а устной народной культуры).

Мы же в своей работе исходим из тезиса о необходимости выявления региональной и конфессиональной специфики при анализе сюжетов духовных стихов. Центральной темой, как было показано выше, является в Вятких стихах эсхатологическая проблематика. Важно отметить, что для Вятских федосеевцев и филипповцев не характерно исполнение духовных стихов на поминках, однако во многих других регионах духовные стихи являются частью поминального цикла (чаще всего это характерно для нестарообрядческих регионов, и тех мест, где старообрядчество пришло в состояние разложения и упадка244). Духовный стих как часть православной поминальной обрядности достаточно часто становится предметом рассмотрения в работах фольклористов и искусствоведов245. В то же время старообрядческие эсхатологические воззрения редко анализируют именно по материалам духовных стихов отдельных регионов. Подчеркнем, что старообрядческие духовные стихи в наибольшей степени (по сравнению с легендами и эпической поэзией) ориентированы на христианскую концепцию греха246. Вслед за признанным отечественным классиком антропологии религии К.И. Никоновым, аксиологический или амартиологический (греч. — грех) аспект христианской антропологии следует назвать ключевым247. В данном разделе мы хотим более детально проанализировать эсхатологические сюжеты Вятского региона в их связи с наиболее слабо изученной в отношении духовных стихов амартиологической проблематикой.

Наиболее полный список грехов содержит стих «По грехом нашим на нашу страну», известный в регионе также под названием «Об антихристе». По мнению Т. Философовой256, этот стих, более известный как «Стих об озлоблении кафоликоф» был создан Андреем Денисовым, одним из основателей Выго-Лексинского общежительства. В этом стихе раскрывается старообрядческое беспоповское восприятие мира, подпавшего под власть антихриста; мира, где правят грешники, а праведникам нет места. В этом тесте греховным называется страстолюбие, славолюбие, гордость, отказ помогать нищим и бедным сродникам, а также своим детям, неуважение к родителям, нечестие, лихоимство, немилосердие, блуд, злоба, нечистота, растление, отказ от поста и молитвы, пьянство, объедение, злое веселие. Важно отметить, что этот список очень близок к списку грехов, приводимому в «Видении Феодоры». Само «Видение» - часть чрезвычайно популярного в среде вятских старообрядцев лицевого «Григориево видения». В этом апокрифическом произведении повествуется о восхождении души Феодоры к Богу и прохождении двадцати мытарств – по числу важнейших грехов человеческих. Многие респонденты указывают257., что читали этот текст и хорошо помнят иллюстрации (издания Преображенского богаделенного дома в Москве начала XX века имеют широкое хождение и снабжены множеством цветных иллюстраций). Согласно этому тексту258 главными грехами являются: оклеветание, поругание, зависть, ложь, гнев, гордость, празднословие и сквернословие, лихва и лесть, неправда и тщеславие, сребролюбие, пьянство, злопомнение, обаяние, объедение и чревоугодие, идолослужение, мужеложество, любодеяние, разбой, татьба, блуд.

Устное бытование духовных стихов на Южной Вятке

Были также изучены полевые дневники за весь период экспедиций, что позволило выявить максимально полно все контексты упоминания информантами духовных стихов. Были проанализированы (с привлечением сравнительного и исторического метода, а также системного подхода к изучению первоисточников) полученные в ходе экспедиций рукописные сборники духовных стихов. По каждому сборнику из собрания АМАЛ МГУ получена информация о принадлежности информанта к тому или иному согласию, а также в ряде случаев – о специфике использования имеющихся сборников312 (в отличие от археографических экспедиций более раннего времени313, большинство изученных рукописных материалов исследователи не стремились изъять/ обменять/ купить у владельцев, но только произвести на месте качественные цифровые копии).

Привлечение экспедиционных аудио, фото и видео материалов, а также дневниковых записей позволяет реконструировать портрет современных хранителей и продолжателей традиции чтения и исполнения духовных стихов. Кроме того, важно проанализировать обстановку их исполнения, поводы, репертуар, а также воспоминания о том, как и когда ранее исполнялись духовные стихи.

Наш анализ устного бытования духовного стиха логично начать с рассмотрения фигуры самого хранителя и собирателя, а также исполнителя духовных стихов. Это чаще всего человек грамотный, знающий, глубоко верующий. Нередко это духовный отец/мать. Как правило, один и тот же человек оказывался владельцем нескольких рукописных сборников. Из предисловия к книге «К истории книжной культуры Южной Вятки» мы знаем о вкладе максинерского наставника филипповца Д.А.М-ва. (1898-1996), передавшего два сборника XIX в. Еще два сборника в Кировское собрание передала федосеевка К.Ф. Л-на (1929-2010), с которой нам довелось общаться и в ходе экспедиций МАЛ МГУ. К.Ф. Л-на была одной из духовных матерей федосеевской общины, она знала многие духовные стихи. Один из переданных ею сборников314 – уникальный образец рукописного творчества (45 стихов, 7 миниатюр, 3 рисунка, 27 заставок, 17 концовок акварелью) включает целый ряд духовных стихов с крюковой нотацией. Передавшая в собрание ЛАИ УрГУ несколько стиховников федосеевка В.К. Ш-ва (?-2001), озвучившая для уральских археографов целый ряд духовных стихов (это была последняя федосеевка в этом районе, знавшая крюки), была духовной матерью, она в свою очередь училась у более грамотной духовной матери и молению и пению315. Федосеевка Е.И. М-ва, передавшая два стиховника уральским археографам, всю жизнь хранила обет безбрачия316. Целый ряд рукописных сборников, в том числе с духовными стихами, был зафиксирован у авторитетного духовного наставника филипповцев С.Г. Р-ва (1920-2002) и его наследников317.

Такие типичные хранители традиции убывают естественным образом. Однако, подчеркнем, что интерес к духовным стихам существует и у более молодых старообрядцев. В ходе экспедиций МАЛ МГУ было зафиксировано 11 рукописей, созданных в конце 1990-х – начале 2000-х гг. Это две федосеевских и девять филипповских рукописей. Их появление само по себе свидетельствует о сохранении интереса к духовным стихам у современных старообрядцев. Однако следует подчеркнуть, что большая часть этих сборников составлена людьми послевоенного поколения (в основном, 1950-х г.р.). Так, федосеевка П.С. К-на, дочь К.Ф. Л-ной, сама переписывала духовные стихи, а также некоторые апокрифы (по ее просьбе одна из ее дочерей даже набрала на компьютере и распечатала текст чтимого в регионе апокрифа «Сон Богородицы»). Однако из-за тяжелых болезней П.С. не может петь (по тем же причинам она долго не вступала в общину, оставалась мирской318) и только читает стихи. В 2010 г. филипповец-шихалевец Ф.С. Ч-в319, знающий погласицу, напел нам вместе со своей теткой С.Е. Ч-вой шесть стихов. Но не на память, а по стиховникам, списанным С.Е. Ч-вой. В перерывах между пением, они рассказали, что пытались петь стихи на поминках, но слушать их никто не стал, все разбежались320. Более грамотные старушки рассказывали, что у филипповцев духовные стихи на поминках петь не принято. После поминок в 2011 г., на которых присутствовали археографы, тот же Ф.С. Ч-в с С.Е. Ч-вой по собственному почину так же исполнили несколько духовных стихов321. Дочь духовной матери филипповской-шихалевской братии А.Ф. Ш-ой (1922 – 2008), Е.Е. (вступившая в братию совсем недавно), переписывает в тетради духовные стихи, молитвы, апокрифы, жития и т.п. Нам она показала 6 общих тетрадей, в четырех из них есть духовные стихи322. Наконец стиховник упомянутого выше филипповского наставника С.К. Р-ва323 бережно хранится у его снохи А.Ф. Р-ой, которую также можно отнести к более молодому поколению старообрядцев.

Теперь попробуем разобраться, почему интерес к духовному стиху все еще сохраняется в среде старообрядцев.

Первая причина «живучести» духовного стиха на Южной Вятке связана со специфической системой запретов, существующих в местных согласиях.

В понимании старообрядцев духовный стих не то же, что песня. На исполнение мирских песен у старообрядцев существует запрет. Для филипповцев этот запрет распространялся на весь календарный круг, для других согласий он действовал только в Великий пост. Альтернативой мирским песням являлся духовный стих. Именно его исполнение предписывалось во всех согласиях постом. А у филипповцев и во все прочее время, особенно если речь шла о членах братии.

Таким образом, духовный стих во многих случаях замещал собою традиционные фольклорные жанры. Так, духовные стихи могли исполняться на свадьбах. Об этом свидетельствовала в частности филипповка-шихалевка В.Т. Ч-ва324 (она указала, что духовные стихи пелись на свадьбах, но на ее свадьбе уже не пели, т.е. где-то в 50-е гг. уже не пели). Другая филипповка С.И. вспоминала, что девушки, выходя замуж, пели стих «Умоляла мать родима»325.

Анализ состава имеющихся стиховников позволяет указать на большое количество стихов, посвященных тем или иным праздникам. Видимо, это были стихи поемые326. Так, в одном из интервью филипповка М.А. С-на говорит, что еще недавно пели духовные стихи на Рождество, Крещение327. В ЛАИ УрФУ хранится весьма показательный вертепный стиховник328. Помимо Рождественского цикла329, в регионе бытуют стихи, посвященные Пасхе («Се ныне радость духовная сладость»330), Крещению («К водам Иорданским Господь пришел»331, «В далекой стране Палестины»332).

Духовные стихи нередко заменяли вечерочные песни, их пели за работой. Так, М.Г. Казанцева приводит следующий фрагмент из интервью федосеевки В.К. Ш-вой: «Соберутся у меня вот, например, кружева вязать придут. Вы придете, например, вышивать, третий придет что-нибудь шить, а там и сидели все; вот и ребята придут – сидят, сидим – где вот песни поем, где стихи поем»333. О том же мы услышали от флипповки-шихалевки: «Раньше жили своим трудом. Пряли, ткали. Вечером-то сидят прядут и стихи поют. А мужики-то что-нибудь ремесленничают. То ложки, то лукошки. От своего промысла жили. Бедно. Дед вот за 42 рубля дом купили, дак горели. А потом построилися. А в 20-м году опять горели. Так бедно жили. Попробуй-ко поподымайся. Своим трудом-то жили. Как женщины-то запоют. А деревенские под окном слушают. В деревне был один дом староверский, а остальные все церковные»334.

Помимо запрета на пение светских песен у шихалей до сих пор существует строгий запрет на женское пение во время моления. Руководят молением «старички», только они и поют. У максинерцев такого запрета нет, хотя молением также руководят мужчины. У федосеевцев и даниловцев Южной Вятки в настоящее время мужчин-наставников нет и женщины не только поют, но и руководят всем ходом службы. Вот как об этом свидетельствует информантка-шихалевка:

«Максинерские вот поют, у них женщина читает, людей-то не хватает. У федосеевских женщины тоже поют. А ведь написано: бабьино пение как змеиное шипение. Я забываюсь, иногда чуть не вовслух. Вот так и распоюсь за ними. А потом: Господи, прости грешную, неладно сделала»335.

Поэтому можно предположить, что пение духовных стихов вплоть до настоящего времени остается единственным освященным традицией и допустимым для женщин видом пения у шихалей-филиповцев.

Особенности репертуара Вятских духовных стихов

Обзор истории изучения духовного стиха позволил нам установить, что для современного этапа научного изучения духовного стиха важно его рассмотрение в контексте конкретной среды бытования. Наиболее продуктивным является анализ отдельных региональных собраний с их последующим сравнением для выявления специфики каждого из собраний. Особого внимания заслуживает исследование конфессиональной специфики в региональных книжных собраниях. Таких исследований по Вятке пока нет. Наше исследование восполняет этот пробел.

В результате анализа современного бытования духовных стихов в среде вятских старообрядцев были сделаны следующие выводы:

1. Вятское собрание духовных стихов неоднородно. В каждой конфессиональной группе сохраняются некоторые особенности, что отражается в том числе на составе и характере бытующих в той или иной группе духовных стихов.

2. Составленный нами сводный инципитарий по Вятскому собранию позволил выявить конфессиональные особенности письменного бытования духовных стихов в среде федосеевцев, филипповцев и поповцев белокриницкой иерархии: в филипповских стихованиках к стихам-маркерам (характерными именно для данного согласия) может быть отнесен стих «О лютее мне грешному». Одна из наиболее популярных для данного согласия тем - стихи об удалении в пустыню; в федосеевских стиховниках были обнаружены следующие стихи-маркеры: «О прекрасная весна», «Послушайте не лжу старину расскажу», «Здрав буди о прекрасный сыне», «Въ поли я гуляю на равнине»; для стиховников представителей РПСЦ характерно наличие авторских стихов (Сумарокова, Ломоносова) и стихов на праздники. Две из трех рассматриваемых рукописей включают гимн «Боже царя храни» на крюках.

3. Для ряда имеющихся в собрании Б АН конфессионально неатрибутированных рукописей была сделана попытка их атрибуции. К филипповским мы отнесли рукопись Вятск. 437. К федосеевским мы отнесли следующие рукописи: Вятск. 35, Вятск.36, Вятск. Вятск.288, Вятск. 321, Вятск.325, Вятск. 814.

4. В отношении устного бытования духовного стиха на Вятке был выявлен ряд характерных черт: интерес к духовному стиху в старообрядческой среде сохраняется; до недавнего времени духовный стих в старообрядческой среде замещал фольклорные жанры - его исполняли на праздниках, свадьбах, вечерках; сейчас большинство традиционных поводов исполнения стихов утрачены. Но стихи продолжают переписываться, читаться, исполняться. На наш взгляд, новое поколение старообрядцев через узнавание, переписывание, чтение, исполнение духовного стиха переживает переход от мирского состояния к соборному, в простой и доступной форме усваивает старообрядческие ценности, историю.

5. В отличие от других старообрядческих регионов, где фиксируется сначала утрата письменной фиксации текстов духовных стихов (при общем снижении числа «грамотных» членов общин), а затем постепенное угасание устного исполнения стихов, подмена исполнения пересказом сюжета, на Вятке была обнаружена особая ситуация: интерес к духовным стихам сохранился, продолжают создаваться новые рукописные сборники, в состав которых включаются духовные стихи, сохраняются и перечитываются старые рукописные сборники, однако традиция устного (музыкального) исполнения постепенно утрачивается. Эта особенность может быть объяснена в целом более высоким по сравнению с другими регионами уровнем книжной культуры и «грамотности» местных соборных старообрядцев, а также сохранением механизмов воспроизводства местных общин различных согласий (все еще находящихся в условиях конкуренции друг с другом).

В результате количественного и качественного сопоставления Вятского собрания с Северным, Прибалтийским, Верхокамским, Кемеровским и Нижегородским удалось выявить следующие особенности Вятского собрания:

1. В Вятском собрании зафиксировано шесть агиографических сюжетов (это 20 различных инципитов). Набор стихов не совпадает с теми, что бытуют в соседних регионах, однако ближе всего Вятское собрание оказывается к Северному и Нижегородскому. Возможно, что стих о Борисе и Глебе и об Алексее человеке божьем появились на Вятке в результате контактов с Верхокамьем – там они известны в большом количестве списков. Особое место на Вятке занимают стихи об удалении в пустыню (8 инципитов); эта группа текстов практически отсутствует в соседних регионах.

2. На Вятке полнее и разнообразнее чем во всех соседних регионах представлены стихи об истории старообрядчества (9 сюжетов и 12 инципитов). Помимо встречающихся в Нижегородчине и отчасти на Севере стихов об Аввакуме, Никоне и Соловецком монастыре, на Вятке зафиксирован также ряд местных сюжетов: Стих на изгнание из Иргиза («Боже приидоша, времена до насъ»), Стих о Успенском монастыре («Во славном было царстве»), Стих о Криволучном монастыре («Криволучный монастырь он во темных лесах»), об инокине Евфимии («Твою могилу посещая слезы горькия мы льем»).

3. Наряду со стихами по истории старообрядчества, Вятское собрание отличается большим разнообразием стихов по ветхо- и новозаветной тематике (15 сюжетов и 19 инципитов). В наиболее близких к Вятке по репертуару Прибалтике и Севере известно всего четыре ветхозаветных против шести Вятских сюжетов. По новозаветной тематике зафиксировано шесть сюжетов на Севере, четыре в Прибалтике, а на Вятске девять.

4. Эсхатологическая тематика занимает ключевое место в Вятском собрании (54 инципита). Многие стихи зафиксированы в более чем 20 списках. Ближе всего Вятское собрание к Северному. Теме «малой» эсхатологии в основном посвящены стихи более поздние по времени создания. Состав стихов в этой группе на Вятке достаточно оригинален, с другими собраниями круг стихов совпадает лишь отчасти (так, больше всего совпадений с Севером - 30 общих инципитов).

4. В Вятском собрании достаточно много стихов праздничного цикла (5 сюжетов и 24 инципита), эта группа стихов ближе всего к наиболее богатому в этом отношении Прибалтийскому собранию. В Кузбассе, Верхокамье и в Нижегородчине эта группа стихов практически не представлена.