Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теория религии в советском обществоведении и проблема секуляризации 8
1.1. Трактовка сущности и перспектив религии в советской литературе 8
1.2. Советские исследователи о социальной природе и структуре религии 14
1.3. Феномен секуляризации в рассмотрении советских авторов 24
Глава 2. Свобода совести как фактор секуляризации в СССР: политический и правовой аспекты 37
2.1. Право на свободу совести в идеологии РСДРП 37
2.2. Законодательство о свободе совести и партийные решения о религии в первые десятилетия советской власти 38
2.3. Законодательство о свободе совести и политика коммунистической партии по отношению к религии в 1940-е – первой половине 1980-х годов.. 48
2.4. Законодательство о свободе совести и политика КПСС по отношению к религии с 1985 по 1991 годы 62
2.5. Концепт свободы совести в советской юридической литературе 67
Глава 3. Деятельность советских органов государственного управления по отношению к религиозным объединениям 75
3.1. Образование и деятельность органов государственного контроля за соблюдением законодательства о свободе совести и религиозных объединениях до 1965 г. 75
3.2. Совет по делам религий при Совете министров СССР с 1965 по 1984 гг. 127
3.3. Совет по делам религий при Совете министров СССР с 1984 по 1991 гг. 133
3.4. Пятое Управление Комитета государственной безопасности 157
3.5. Религиозные объединения как субъект правовых отношений в Советском Союзе 167
Заключение 183
Список источников и литературы 188
- Советские исследователи о социальной природе и структуре религии
- Законодательство о свободе совести и политика КПСС по отношению к религии с 1985 по 1991 годы
- Совет по делам религий при Совете министров СССР с 1965 по 1984 гг.
- Религиозные объединения как субъект правовых отношений в Советском Союзе
Введение к работе
Актуальность исследования. В современной России религиозный фактор оказывает заметное влияние на социально-политическую жизнь. В то же время наблюдается несбалансированность присутствия религиозного комплекса в публичном пространстве, что может приводить к обострению социальных и этнических конфликтов, способствовать дестабилизации общественных отношений. Противоречивое, непоследовательное отношение государства к религиозным объединениям, чрезмерная политизация религиозного сознания, нарушения конституционных прав человека и гражданина в сфере свободы совести являются серьзными факторами риска для целостности и нормальной жизнедеятельности многонациональной и поликонфессиональной страны. Проблемы, связанные с пониманием социальной роли религии в обществе, переживающем длительную и нелинейную трансформацию, пока не получили достаточного научного осмысления.
Истоки указанной сложной ситуации коренятся в недавнем советском
прошлом. Без изучения содержания и последствий партийно-
государственного регулирования свободы совести в Советском Союзе
невозможно понимание современного положения религии в российском
обществе. Усиление публичного присутствия религиозных институтов в
общественной жизни, формирование государственной политики в сфере
свободы совести и кооперационной модели отношения государства к
религиозным объединениям, требуют религиоведческого анализа
особенностей секуляризации в Советском Союзе, политических и правовых аспектов регулирования советским государством релизации свободы совести.
Таким образом, актуальность исследования обусловлена:
- активизацией религиозного фактора в жизни российского общества;
- поиском оптимальной модели отношения государства к религиозным
объединениям, которая будет способствовать консолидации российского
общества и предотвращению социальной напряжнности;
- необходимостью иметь прогнозируемый сценарий секуляризации в
России на основании изучения особенностей модели секуляризации в
Советском Союзе и влияния государственных институтов на религиозное
сознание и отношения в обществе по поводу религии.
Степень научной разработанности темы. Изучение секуляризации в Советском Союзе началось на рубеже 1950–60-х годов. Укажем лишь наиболее известных авторов: Лебединец Г.М., Левада Ю.А., Лопаткин Р.А., Сапрыкин В.А., Твалтвадзе А.Г., Угринович Д.М., Яблоков И.Н. — в своих работах они рассматривали различные особенности секуляризации в условиях социализма.
Модель секуляризации, предложенная советскими учеными,
формировалась в русле идей марксизма-ленинизма. Фундаментальным положением, на котором строилась эта модель, стал тезис о неизбежности отмирания религии по мере социалистического развития общества и
перехода к коммунизму. Процесс освобождения всех сфер жизни от
религиозного влияния мыслился как объективный, однако большая роль в
темпах его совершения отводилась субъективному фактору —
антирелигиозной деятельности политических институтов.
Целью изучения секуляризации в советском обществе было не только решение научных задач, но и разработка эффективных методов преодоления религии в СССР, методологическая помощь в проведении антирелигиозной (научно-атеистической) работы, которая считалась составной частью деятельности по формированию коммунистического сознания. По выводам советских авторов, одних только социалистических преобразований социально-экономической жизни общества для секуляризации недостаточно, необходима ещ и активная работа политико-идеологических институтов, заинтересованных в ускорении секуляризации как одного из важнейших факторов становления коммунистических отношений.
С распадом советской политической системы модель секуляризации,
понимаемой в теории научного коммунизма и научного атеизма как
преодоление и отмирание религии, стала несостоятельной. Реальность
оснований воспроизводства религиозности и практическая потребность в
стабильности социального устройства привели к постепенному развитию
кооперационной модели отношения государства к религиозным
объединениям. Однако наработки советских исследователей религии не потеряли своего научного значения и в наши дни.
B современном отечественном религиоведении советской модели
секуляризации уделяется недостаточное внимание. В основном, российские
авторы рассматривают эту тематику под углом зрения современного
дискурса о секулярном и постсекулярном обществе. Некоторыми
религиоведами затрагивается проблема соотношения теоретических
трактовок религии в советское время и практической деятельности по
форсированию секуляризационного процесса. В их ряду можно назвать Л. А.
Андрееву, Е. М. Мирошникову, М. И. Одинцова, Т. С. Пронину, С. В.
Рязанову, М. Ю. Смирнова, Е. А. Степанову, Е. С. Элбакян. В очень
содержательной работе Д. А. Узланера1 отмечается целый ряд особенностей
советской модели секуляризации: 1) опора на марксистско-ленинскую
концепцию отмирания религии в социалистическом обществе и замещение
религиозного сознания научно-материалистической картиной мира; 2)
последовательность советской модели секуляризации, благодаря наличию
марксистской философской аргументации; включение концепции
секуляризации в общую теорию научного коммунизма; 3) выделение в качестве аспектов секуляризации: а) утраты религией функций регулятора общественных отношений и б) утверждения научно-материалистического, коммунистического сознания; 4) тезис о важности субъективного фактора, наряду с объективными условиями секуляризации. Исследователями религии
1 Узланер Д.А. Советская модель секуляризации // Социологические исследования. 2010. – .№ 6. – С. 62–69.
рассматриваются и некоторые аспекты изучения секуляризации в специфических условиях советского общества. Например, Ю. Ю. Синелина сделала обзор трактовок секуляризации в советской социологии религии, сопоставляя их с зарубежными теориями2, В. И. Гараджа уделил внимание истории изучения советской социологией религии одного из ключевых показателей секуляризации — состояния религиозности в СССР3.
При всей значимости этих и ряда других немногочисленных
исследований, связь секуляризации в Советском Союзе с содержанием и
последствиями партийно-государственного регулирования свободы совести
остатся недостаточно раскрытой. В литературе преобладает
публицистическая критика советского опыта, который оценивается преимущественно как репрессивный. Такое упрощенное понимание создает впечатление полного разрыва с советским прошлым, тогда как многие нынешние проблемы политики в отношении к религии унаследованы именно из этого прошлого.
Ситуация вокруг религии в современной России требует выработки оптимальной модели отношения государства к религиозным объединениям, которая будет способствовать консолидации российского общества. С этой целью разработка сбалансированных основ государственной политики в сфере свободы совести с необходимостью должна учитывать сильные и слабые стороны советской модели секуляризации.
Объектом исследования является процесс секуляризации
общественного сознания и социальных отношений в условиях политической системы СССР во второй половине XX века.
Предмет исследования — идеологическое, политико-правовое и организационное воздействие партийных и государственных институтов на процесс секуляризации в Советском Союзе во второй половине XX века.
Целью диссертационной работы является раскрытие форм и способов
влияния политических институтов и правовых норм на процесс
секуляризации в Советском Союзе и определение особенностей
секуляризации в советском обществе во второй половине XX века.
Для достижения этой цели ставится ряд исследовательских задач:
- анализ трактовок секуляризации в трудах советских исследователей
религии;
- экспликация концептуальной модели секуляризации в советском
обществе;
- анализ влияния политики советского государства и КПСС на процесс
секуляризации в Советском Союзе во второй половине XX века;
- рассмотрение совокупности нормативно-правовых актов, партийных
документов, ведомственных инструкций и иных материалов, отражающих
влияние советских политических институтов на секуляризацию;
2 Синелина Ю.Ю. Концепция секуляризации в социологической теории. – М.: ИСПИ РАН,
2009. – С. 73–77.
3 Гараджа В.И. Социология религии. – М.: Аспект Пресс, 1996. – С. 220–225.
- выявление конкретных способов государственного регулирования в сфере свободы совести;
- анализ изменения политики советского государства по отношению к религии и становления кооперационной модели взаимодействия государства с религиозным объединениям в конце 1980-х – начале 1990-х годов.
Теоретической основой исследования являются научные труды советских и современных российских авторов, посвящнные феномену секуляризации и его особенностям в различные социально-исторические эпохи, прежде всего — в советский период.
Методологической основой исследования является системный подход,
с помощью которого элементы советской модели секуляризации, как
системы, рассматриваются в качестве подсистем, изменяющихся в ходе
исторического развития советского общества. В исследовании применены
общие методы: анализ, синтез, индукция, дедукция, единство исторического
и логического, моделирование; специальные методы: формально-
юридический, историко-генетический.
Источниковедческая и эмпирическая база работы основана на материалах архивных фондов Уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при СМ СССР по Ленинграду и Ленобласти и Уполномоченного Совета по делам религий при СМ СССР по Ленинграду и Ленобласти, хранящихся в ЦГА Санкт-Петербурга. Также в исследовании широко представлены официальные периодические издания советских нормативно-правовых актов, сборники документов КПСС, исследования советских авторов и иные материалы, связанные с правовыми и политическими аспектами государственного регулирования свободы совести и секуляризации в Советском Союзе.
Научная новизна исследования:
Эксплицирована и получила научное описание модель секуляризации в СССР, рассмотренная в ракурсе е взаимосвязи с политическими и правовыми аспектами государственного регулирования свободы совести.
Впервые проведены систематизация и научный анализ трактовок
секуляризации в трудах советских исследователей религии как комплекса
политико-идеологических установок и теоретико-методологических
подходов на марксистской философской основе.
Впервые введены в научный оборот и стали предметом аналитического изучения несколько десятков неопубликованных и прежде неиспользованных исследователями документов, раскрывающих конкретные способы влияния советских политических институтов на процесс секуляризации в СССР.
Впервые сделан и обоснован исследовательский вывод об изменении политики советского государства по отношению к религии во второй половине XX в. и становлении кооперационной модели взаимодействия государства с религиозным объединениям в середине 1980-х – начале 1990-х годов.
Положения, выносимые на защиту:
Главная особенность советской модели секуляризации — это стремление политической системы в Советском Союзе управлять ходом секуляризации, подчинить этот процесс общим задачам строительства коммунизма.
При постоянных ссылках на объективный характер социально-исторического развития, подразумевающий неизбежное отмирание религии по мере движения общества к коммунизму, советские институты идеологии, политики и права выступали в качестве активного субъективного фактора, форсировавшего секуляризацию в СССР вне прямой связи с реальным отношением к религии различных слоев населения страны.
- Целенаправленная атеизация населения являлась важнейшим
проявлением воздействия субъективного фактора на процесс секуляризации;
для преодоления препятствий этому процессу применялся широкий спектр
средств — от репрессивных до пропагандистско-воспитательных и
просветительских. При этом нарастало расхождение между идеологическими
декларациями об отмирании религии по мере социалистического развития и
реальным состоянием общественного сознания, вопреки советской модели
секуляризации воспроизводящего религиозные настроения.
- Советская концепция секуляризации как преодоления религии в
социалистическом обществе была продолжением внутренней и внешней
политики советских институтов власти, изменения в этой политике
отражались на теоретических позициях по отношению к религиозной сфере
жизни общества.
- Содержание и темпы секуляризации в СССР определялись состоянием
социально-политической системы советского общества, обуславливавшим
противоречивость политики государства по отношению к религии.
- Следствием специфики секуляризации в СССР стало становление
кооперационной модели отношения государства к религиозным
объединениям во второй половине 1980-х годов.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что
введнные в научный оборот новые документы позволяют раскрыть
конкретные механизмы влияния советских политических институтов на
процесс секуляризации в СССР, объяснить противоречивость политики по
отношению к религии на протяжении второй половины XX века. В
результате проведнного исследования выясняются истоки политизации
религии на постсоветском пространстве, раскрываются причины становления
кооперационной модели отношения государства к религиозным
объединениям в современной России.
Практическая значимость исследования заключается в том, что использованные в нем материалы, положения и выводы диссертации могут быть применены в учебно-образовательной деятельности по широкому кругу религиоведческих дисциплин и обществознания, в сфере повышения религиоведческой компетентности управленческого аппарата всех уровней, при выработке научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию
государственной политики в области свободы совести и отношения к религиозным объединениям.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования были представлены и обсуждались на научных конференциях и семинарах, среди которых: Ежегодная межвузовская конференция молодых учных «Бог. Человек. Мир» (2013, 2015, Санкт-Петербург, РХГА), темы докладов: «Свобода совести в СССР: история становления правового института» (2013 г.), «Модель государственно-церковных отношений изложенная в Основах социальной концепции РПЦ» (2015 г.); «Свято-Троицкие ежегодные международные академические чтения в Санкт-Петербурге» (2013–2015, Санкт-Петербург, РХГА), темы докладов: «Проблемы права на свободу совести в Российской империи. Начало ХХ века» (2013 г.), «Г. В. Плеханов и проблемы права на свободу совести в России» (2014 г.), «Секуляризация и атеизация в Советском Союзе в 60-е и 80-е гг. ХХ века» (2015 г.); семинар «Актуальное религиоведение» (2017, Санкт-Петербург, РХГА), тема доклада: «Политика государства в Советском Союзе по отношению к религии: вторая половина ХХ века».
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка использованных источников и литературы (269 наименований).
Советские исследователи о социальной природе и структуре религии
Совокупность причин и особо важных условий, порождающих и поддерживающих религию, в советской литературе обычно называли корнями религии. Различали социальные, психологические и гносеологические корни религии. Социальные корни – это породившие и поддерживающие религию особенности материальных и идеологических общественных отношений, господствующих над людьми. Психологические корни – это породившие и поддерживающие религию особенности групповой и индивидуальной психологии, создающие благоприятную психологическую почву воспроизводства и усвоения религиозности. Гносеологические корни – это породившие и поддерживающие религию особенности познавательной деятельности людей25. Зависимость людей от внешних условий бытия и связанность индивидов, групп и институтов в рамках религиозной системы обуславливают появление и воспроизводство у них так называемых религиозных потребностей. Религиозные потребности – это состояния нужды индивида, группы, института в воспроизводстве религиозного сознания, религиозной деятельности и отношений. Они удовлетворяются в процессе развития и функционирования религиозной системы. Содержание, структура и объм указанных потребностей изменяются в ходе эволюции религии в обществе26.
Религию как общественное явление рассматривали, во-первых, как форму общественного сознания (религиозные представления и религиозные чувства, эмоции), во-вторых, как вид деятельности (культовая и внекультовая деятельность) и, в-третьих, как особый социальный институт, связанный с существованием специальных организаций и отношений между ними. Все составные части религии – религиозные представления, настроения и действия, а на более поздних этапах е развития и религиозные организации – тесно между собой связаны, составляют единый религиозный комплекс.
Ядро марксистской теории религии составляет учение о социальной сущности религии. Согласно этой теории сущность религии раскрывается в разных аспектах: 1) необходимый продукт в конечном счте исторически определнного экономического базиса; 2) иллюзорное выражение (проявление) действительных общественных отношений; 3) форму отчуждения человеческой сущности; 4) фантастическое отражение сил, господствующих над людьми в повседневной жизни; 5) «верхнюю» часть социальной надстройки некоторых общественно-политических формаций27. На наш взгляд, наиболее полную структуру религии предложил видный учный И.Н. Яблоков. По его мнению, в структурном плане религия представляет собой целостное единство, состоящее из следующих элементов: а) религиозное сознание; б) религиозная деятельность; в) религиозные отношения; г) религиозные институты и организации28.
Религиозное сознание является важнейшим элементом всего религиозного комплекса, носителем необходимых отличительных признаков религии. Религиозное сознание – это форма общественного сознания.
Общественное сознание – это совокупность идей, взглядов, представлений, теорий, отражающих реальный жизненный процесс людей, их общественное бытие. Общественное бытие – это совокупность материальных производственных отношений во всех их проявлениях. Общественное сознание является духовной стороной жизни общества, а общественное бытие – материальной стороной жизни общества, основой содержания которого является производственное отношение людей29. Индивидуальное сознание – это совокупность идей, эмоций, потребностей, интересов, способностей, воли человека и особенностей его характера. Осуществляя производство материальных благ, люди живут не изолировано друг от друга, поэтому сознание каждого человека формируется под воздействием общественных условий, и индивидуальное сознание рассматривается как выражение и форма существования общественного сознания. Соотношение общественного и индивидуального сознания является конкретным проявлением диалектики общего и единичного в духовной жизни общества30.
Советские исследователи религии отмечали, что религиозное сознание (как гносеологическая категория) не просто отражает общественное бытие, но и конструирует его. Конструирующая функция сознания человека, подавленного стихийными силами и не имеющего представления о природе этих сил направляется по пути символического и иллюзорного овладения ими, компенсации в воображении своей «придавленности», иллюзорного восполнения того, чего не хватает в жизни. Поэтому и оказываются образы религиозного сознания не такими, какой является действительность, а такими, какой эту действительность верующий человек хотел бы видеть31. Причм эти умозрительные объекты опредмечиваются, гипостазируются, им зачастую приписывается свойства человеческой психики и объективное существование вне религиозного сознания. Без этого «оживления» конструктов религиозного сознания компенсаторная функция религии не могла бы удовлетворить духовных потребностей верующих. В этом, пожалуй, и заключается главная особенность религиозного сознания, необходимый отличительный признак религии.
Советский учный Ю.Ф. Борунков выделил объект религиозного отражения в общественном сознании и предмет религиозного сознания. С его точки зрения, объектом религиозного отражения являются природные и социальные силы, существующие в реальном мире, которые проявляются в определнных закономерностях. Предметом же религиозного сознания, составляющим его специфику, является идея о сверхъестественном. Но при различии объекта религиозного отражения и предмета религии между ними существует связь, проявляющаяся в том, что определнные свойства реально существующего объекта религиозного отражения трансформируются в сознании в понятии сверхъестественного, служат основой возникновения представлений о сверхъестественном32.
Не сложилось единого мнения у советских исследователей религии по поводу проблемы уровней религиозного сознания. Чаще всего, когда речь шла о уровнях религиозного сознания, считалось, что последнее может быть представлено двумя уровнями. Называли их по-разному: один – массовой религиозностью, обыденным религиозным сознанием, религиозной психологией; другой – религиозной идеологией, теологией (богословием), религиозным учением, теоретическим уровнем. Например, одни авторы уровнями религиозного сознания называют религиозную идеологию и обыденное религиозное сознание (Д.М. Угринович, Ю.Ф. Борунков), другие религиозную идеологию и религиозную психологию (В.В. Павлюк и др.). И.Н. Яблоков, возражая против членения сознания на религиозную идеологию и обыденное религиозное сознание, также рассматривает в качестве уровней религиозную идеологию и религиозную психологию; В.К. Танчер выделяет обыденный и теоретический уровни религиозного сознания, рассматривая, однако, религиозную психологию как сферу обыденного сознания. В.С. Кулик включал в религиозное сознание обыденный и теологический компоненты. Согласно его мнению, в генетическом плане эти компоненты выступали как ступени развития, в гносеологическом – как уровни, в социологическом – как формы существования религиозного сознания33.
Довольно распространнной была структура религиозного сознания состоящая из двух уровне: религиозной идеологии и религиозного сознания. Согласно такой модели религиозное сознание на уровне идеологии – это более или менее стройная система идей о боге, мире в целом, природе, обществе и человеке, целенаправленно развиваемая богословами и профессиональным духовенством. Религиозная идеология, как и всякая другая, выступает в форме определнной концепции. Религиозная идеология в современных религиях включает в себя: 1) теологию; 2) теологические концепции экономики, политики, права, искусства и т.д.; 3) религиозную философию. С появлением религиозных идеологов и формированием религиозной идеологии как специфической формы общественного сознания создаются различные системы обоснования реального бытия сверхъестественных сил. Но в основе всевозможных богословских аргументов в защиту сверхъестественного лежали ссылки на ограниченность и историческую слабость человеческой практики, указания на наличие неподконтрольных, практически неосвоенных, а потому и непонятных явлений природы, общества и человеческой психики. Мир чудес и сверхъестественного начинается там, где заканчивается практический опыт человека. Таким образом, объект религиозного отражения, т.е. чуждые человеку силы, поскольку они практически не освоены и не познаны, трансформируются сознанием людей в «сверхъестественное», а оно усилиями теологов становится основным понятием монотеистических религии – богом как предметом религии. В религиозной идеологии представления о сверхъестественном развиваются, вырастая в системы богословия34.
Законодательство о свободе совести и политика КПСС по отношению к религии с 1985 по 1991 годы
Курс «перестройки», объявленный Генеральным секретарм ЦК КПСС М.С. Горбачвым в апреле 1985 г. на заседании Пленума ЦК КПСС, предполагал в самом общем виде и изменение политики государства по отношению к религиозным объединениям в сторону демократизации. На тот момент партийное руководство не имело чтко сформулированной стратегии для осуществления этих преобразований. Члены Политбюро имели весьма ортодоксальные взгляды на проблемы в сфере свободы вероисповедания. По свидетельству председателя СДР при СМ СССР К.М. Харчева (1984-1988 гг.), М.С. Горбачв «боялся» религиозных проблем, не шл на их обсуждение с ним, несмотря на многократные просьбы К.М. Харчева о приме для их обсуждения153.
Встреча в Кремле Генерального секретаря ЦК КПСС с Патриархом Московским и всея Руси Пименом (С. М. Извеков) и членами Синода РПЦ МП, состоявшаяся 29.04.1988 г. стала точкой отсчта перемен в сфере отношений государства и партии к религиозным объединениям. Это знаковое событие характеризует существенные изменения, происходившие в стране и в политики партии по отношению к религиозным объединениям. В эти годы начинается активная подготовка к новому закону о свободе совести. Предлагалось вынести проект закона на всенародное обсуждение: «…нельзя разработать новое законодательство, касающееся не просто десятков миллионов верующих, но всего народа, келейно, без учта мнений граждан! Такой принципиальный во всех отношениях закон, как Закон о свободе совести, не должен быть плодом ведомственного правотворчества»154.
На XXVII съезде в резолюции КПСС говорилось о необходимости «Наступательно вести борьбу с буржуазной идеологией и моралью, антисоветскими провокациями и идеологическими диверсиями империализма, с попытками использовать религию в антисоциалистических целях»155. В новой редакции Программы КПСС уделялось должное внимание атеистическому воспитанию, распространению научно-материалистического мировоззрения для преодоления «религиозных предрассудков»156.
На XIX Всесоюзной партийной конференции (28 июня – 1 июля 1988) была вынесена на обсуждение программа радикальной демократизации общественно-политической жизни и реформы политической системы. Главными итогами XIX Всесоюзной партийной конференции стали изменения, внеснные в Конституцию СССР 1977 г. и принятие 01.12.1988 г. союзного закона «О выборах народных депутатов СССР». В результате был создан новый высший орган государственной власти в Советском Союзе – Съезд народных депутатов СССР. Согласно статьи 2-ой закона «О выборах народных депутатов СССР»: «Какие-либо прямые или косвенные ограничения избирательных прав граждан СССР в зависимости от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, времени проживания в данной местности, рода и характера занятий запрещаются»157. О демократических преобразованиях, в том числе, и в сфере свободы совести, в советском государстве в этот период свидетельствует юридический факт, который делал возможным для служителей религиозных культов выдвижения в народные депутаты СССР своих кандидатур. Статья 39-ая указывала: «Кандидатом в народные депутаты СССР от общественных организаций может быть выдвинут любой член этой организации, включая религиозных деятелей»158. Впервые в советские органы государственной власти было избрано семь народных депутатов из представителей религиозных объединений. Из них трое были избранны от общесоюзных общественных организаций: С.М. Извеков (патриарх Московский и всея Руси Пимен); К.В. Нечаев ( председатель издательского отдела МП, митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим); А.М. Ридигер (член Священного синода РПЦ, митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий); четверо были избраны от соответствующих территориальных и национально-территориальных избирательных округов: П.Д. Бубуруз (настоятель Троицкого храма в Кишинве); Мухаммад-Юсуф Мухаммад-Содик (председатель Духовного управления мусульман Средней Азии Казахстана); В.А. Полджнян (верховный патриарх, католикос всех армян Вазген I); Шейх-ульи-ислам Аллахшукюр ПАША-ЗАДЕ (председатель Духовного управления мусульман Закавказья)159. Избрание представителей религиозных объединений народными депутатами СССР способствовало консолидации общества, единению атеистов и верующих во имя обновления социализма, «перестройки», гласности, демократизации. Архипастырь и народный депутат СССР митрополит Волоколамский и Юрьевкий Питирим (К. В.Нечаев) отвечая на вопрос о направлении его депутатской деятельности, говорил: «В основу своей депутатской деятельности я намерен положить этические ценности, основанные на христианском нравственном мировоззрении, соответствующие программе Советского фонда культуры»160. Таким образом религиозным объединениям возвращалось право на участие в социальной сфере, а их отдельным представителям в политической жизни общества.
С середины 1980-х годов постепенно из правовых актов и юридической литературы уходит словосочетание «законодательство о религиозных культах» ввиду его двусмысленности и терминологической неопределнности. Совокупность норм советского законодательства – государственного, административного, гражданского, трудового, финансового, уголовного и т.д., связанного с реализацией гражданами конституционного права на свободу совести, с деятельностью религиозных объединений, верующих и служителей культа, часто именовалось «законодательством о религиозных культах». Это название условно объединяло нормативные акты – законы СССР и законы союзных республик, указы Президиума ВС СССР и указы Президиумов ВС союзных республик, постановления и распоряжения Правительства СССР и правительств союзных республик, акты министерств и ведомств, касающиеся указанной сферы общественных отношений. Однако понятие « религиозный культ» охватывает различные мистические действия, обряды, молитвы, заклинания и другие ритуалы, связанные с «общением» со сверхъестественными силами.
Советское законодательство регулировать эту сторону деятельности верующих и служителей культа, разумеется, не могло. В комплексе норм называемых «законодательство о религиозных культах», значительное место занимали правовые акты, устанавливающие правомочия государственных органов и должностных лиц в области контроля за соблюдением законодательства, касающегося религиозных объединений и верующих, а также нормы, обеспечивающие право быть неверующим, право вести атеистическую пропаганду. Поэтому комплекс норм различных отраслей советского законодательства, регулировавших практическую реализацию гражданами СССР конституционного права на свободу совести, стали называть «законодательством о свободе совести». Нормы же, касающиеся только деятельности образуемых верующими религиозных объединений, стали называть «законодательством о религиозных объединениях (организациях) », это более точно стало отражать сферу и предмет правового регулирования161.
Постановлением ВС СССР от 06.03.1990 г. был введн в действие с первого июля того же года закон «О собственности в СССР», в котором право собственности признавалось за религиозными организациями: «Статья 18… Религиозные организации имеют право собственности на имущество, приобретенное и созданное ими за счет собственных средств, пожертвованное гражданами, организациями или переданное государством и приобретенное по другим основаниям, предусмотренным законом»162.
Согласно закону «О предприятиях в СССР» подписанному президентом СССР М.С. Горбачвым (04.06.1990 г.), в связи с переходом на рельсы многоукладной рыночной экономики допускалось образования предприятий религиозными организациями163.
Постановлением Верховного Совета СССР от 01.10.1990 г. был введн в действие Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях». Этот закон определял качественно иное отношение государства к религиозным объединениям. Истинным украшением союзного Закона, которое, увы, отсутствует в Конституции РФ, стала статья 5: «Государство способствует установлению отношений взаимной терпимости и уважения между гражданами, исповедующими религию и не исповедующими е, между религиозными организациями различных вероисповеданий, а также между их последователями»164. То есть, речь шла о закреплении в союзном законодательстве принципа толерантности, взаимного уважения чужого мировоззрения среди людей с разным отношением к религии. Подробно раскрывалось содержание понятия свобода совести: «Статья 3. Право на свободу совести. В соответствие с правом на свободу совести каждый гражданин самостоятельно определяет сво отношение к религии, вправе единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выражать и распространять убеждения связанные с отношением к религии.
Совет по делам религий при Совете министров СССР с 1965 по 1984 гг.
Постановлением СМ СССР от 08.12.1965 г. Совет по делам русской православной церкви при СМ СССР и Совет по делам религиозных культов при СМ СССР были преобразованы в единый орган – Совет по делам религий при СМ СССР (Далее - СДР). С этого момента начинается новый непростой этап развития отношений Советского государства с религиозными объединениями.
Стремясь поднять статус Совета, его функции были немного расширены, а в части контроля за исполнением законодательства о религиозных культах они были почти идентичны прокурорскому надзору. Чрезвычайно важным был тот факт, что дела о регистрации и снятии с регистрации, об открытии и закрытии церквей и молитвенных домов были изъяты из ведения местных органов власти, а их окончательное решение передавалось Совету.
Совет по делам религий являлся союзным органом, осуществлявшим политику Советского государства в отношении религий.
17 марта 1966 г. СМ СССР утвердил структуру централизованного аппарата СДР, в которую входили: Отдел по делам православных церквей, Отдел по делам мусульманской и буддийской религий, Отдел по делам католической, протестантской, армянской церквей, иудейской религии и сект, Отдел международных связей, Юридический отдел, Бухгалтерия, Общий отдел.
По словам первого председателя СДР при СМ СССР В.А. Куроедова, новый орган – это отряд государственных контролров, проводников политики партии в области религии и церкви, на треть состоявший из работников пришедших с руководящей партийной, советской, идеологической работы.
СДР подчинялся СМ СССР и выполнял указания идеологического отдела ЦК КПСС, тесно сотрудничал с 4 отделом Пятого Управления по борьбе с идеологическими диверсиями Комитета государственной безопасности (Далее - КГБ). Взаимодействие со спецслужбами началось с момента создания предшественников СДР – Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов, тогда не только руководство, но и немалое число сотрудников центрального аппарата и Уполномоченных в регионах СССР (особенно на территориях бывших под оккупацией) были сотрудниками спецслужб или выходцами из них. СДР взаимодействовал с теми их подразделениями, что непосредственно занимались «религиозно-церковными вопросами», и связь эта легко прослеживается во всех крупных акциях в религиозной сфере. В религиозные объединения, как это было и в Российской империи, с целью контроля за политической благонаджностью и обеспечения курса лояльности религиозных организаций внедрялась агентура, к содействию со спецслужбами привлекались церковно- и священнослужители разных конфессий и самых различных уровней. В 60-70-х годах, когда бурно развивалась международная деятельность религиозных организаций, КГБ СССР придавал особое значение контролю за ней. Как утверждает видный религиовед М.И. Одинцов: «Конечно, число сотрудников КГБ среди центрального аппарата Совета и его Уполномоченных в 70-х годах не идт ни в какое сравнение с сороковыми годами. Как любил говорить В.А. Куроедов (Председатель СДР – авт.), сотрудник Совета должен быть немного политиком, немного дипломатом, немного партийцем, немного учным и, конечно, немного чекистом!»285. Отметим ошибочность утверждений полного поглощения КГБ СССР Совета по делам религий. В сотрудничестве КГБ и СДР довольно часто бывали острые моменты несовпадения взглядов на характер и направленность проводимого курса политики государства в религиозном вопросе. Однако силой тяготеющей к сохранению статуса-кво в религиозной ситуации и отношения государства к религиозным объединениям и не допускающей каких-либо в них принципиальных конструктивных изменений, был КГБ при СМ СССР.
Необходимо отметить и практику приглашения в Советский Союз для учбы в духовных учебных заведениях иностранных граждан. Например, в целях расширения влияния на деятельность христианских церквей стран Африки «по вопросам борьбы за мир и всеобщее разоружение», Московская патриархия в соответствии с разрешением директивных органов (распоряжение СМ СССР от 10 января 1955 г.) пригласила для учбы в Ленинградской духовной академии семь граждан из Уганды. Совет через своего Уполномоченного оказывал помощь администрации ЛДА в организации для иностранцев нормальных учебных условий и подборе преподавателя русского языка, а также переводчиков и т.п286. Очень интересные сведения сообщает нам один из отчтов о сопровождении иеромонаха из Уганды Феодора Нанкиньямы. Согласно документу перед поездкой в СССР иеромонах Феодор беседовал с чиновником из отдела, ведающего выдачей загранпаспортов. Чиновник сообщил Феодору, что вопрос выдачи загранпаспорта с целью получения образования очень усложнился, т.к. правительство Уганды намеревалось централизовать посылку студентов в заграничные вузы в своих руках. С этой целью оно вело дело так, чтобы вс предоставляемое количество стипендий, как частных, так и государственных сообщалось правительству, и оно тогда, исходя из потребностей отрасли в тех или иных специалистах, направляло кандидатов на обучение. По словам Феодора, правительство Уганды старалось ограничить выезд студентов в СССР и США из-за опасения, что эти люди, вернувшись после завершения образования, будут служить проводниками политики этих великих держав в Уганде. В подтверждение своих слов иеромонах Феодор привл такой пример. В 1966 г. Советский Союз предоставил Уганде 80 стипендий, но правительство послало только 40 человек, заявив, что больше нет желающих, но это, по мнению Феодора, не соответствовало действительности287. Такую важную информацию Совет получал из многочисленных отчтов на имя уполномоченного или имя правящего архиерея от лиц обслуживающих иностранные церковные делегации.
В процессе работы с иностранными делегациями религиозных организаций уполномоченным Совета приходилось учитывать множество деталей связанных с пребыванием иностранцев в СССР. Приведм один почти комический пример из трудовых будней Уполномоченного Совета по Ленинграду и Ленобласти Г.С. Жаринова изложенный в его письме на имя председателя Исполкома Петроградского района Совета депутатов трудящихся г. Ленинграда В.П. Арсеньева. В этом письме Г.С. Жаринов обратил внимание на открытие Петроградским райпищеторгом пивного ларя почти у самого входа в действующий Владимирский собор. К Уполномоченному поступили многочисленные жалобы от верующих и администрации собора о том, что клиенты упомянутого ларя вели себя непристойно, в нетрезвом виде заходили на территорию собора, допускали грубости в отношении верующих и духовенства. Установка пивного ларя в непосредственной близости от собора, бестактность, грубость и сквернословие со стороны клиентуры ларя расценивались многими верующими как преднамеренное стремление органов власти оскорбить чувства верующих, вызывало негативные суждения о политики партии и правительства по отношению к религии и церкви. Кроме того, Владимирский собор посещали многие иностранные туристы и делегации, на которых приведнные выше факты производили неблагоприятное впечатление. Так 10 июня 1970 г. в момент выхода из собора делегации духовенства из Аргентины к ней стал приставать пьяный гражданин, обзывал членов этой делегации непристойными словами. В связи с этими политически невыгодными для советского государства обстоятельствами Г.С. Жаринов попросил председателя местного исполкома рассмотреть вопрос о возможности переноса пивного ларя из зоны непосредственной близости Владимирского собора288.
Государство посредством Совета и его уполномоченных стремилось наделить различными преференциями духовенство, которое было активно задействовано при работе с иностранцами внутри страны и за рубежом. Эти кадры священнослужителей старательно подбирались ещ на этапе обучения в духовных учебных заведениях, воспитывались, опекались и всячески поощрялись государством за их полезную «внешнюю» деятельность. Уполномоченные Совета часто входили с ходатайством в советские органы с целью улучшения материально-бытового положения выше указанной категории священнослужителей. Так 5 мая 1972 г. к Заместителю председателя исполкома Калининского района Совета депутатов трудящихся В.П. Калитину обратился Уполномоченный по Ленинграду и Ленобласти Г.С. Жаринов с просьбой содействия во внеочередном установлении квартирного телефона Я.И. Ильину, который долгое время являлся представителем патриархии РПЦ в Ливане. Я.И. Ильин вл «полезную работу по укреплению мира и взаимопонимания между народами СССР и Ливана». В связи с постоянным привлечением к работе с иностранными делегациями, пребывающими в Ленинград, Я.И. Ильину было необходимо оперативно поддерживать связь с Уполномоченным, а отсутствие у него квартирного телефона затрудняло возможность более активного использования его в работе с иностранцами289. С подобным ходатайством Г.С. Жаринов обратился к Начальнику Некрасовского телефонного узла. На это раз речь шла о внеочередной установке телефона В.М. Гундяеву. По словам Уполномоченного род деятельности В.М. Гундяева вызывал необходимость «постоянной и оперативной с ним связи. Поэтому установка у него домашнего телефона крайне необходима»290. В 1980 г. Г.С. Жаринов в свом письме на имя Заместителя председателя Совета по делам религий при СМ СССР В.В. Фицева, по поводу ходатайства перед Советом ректора Ленинградской духовной академии архиепископа Выборгского Кирилла (В.М. Гундяева) о предоставлении Ленгорисполкомом ему права вступления в действующий жилищный кооператив для приобретения двухкомнатной квартиры на инвалюту, полностью поддержал просьбу архиепископа Выборгского Кирилла и просил Совет активного содействия: «…для пользы дела целесообразно, чтобы его жилищные условия соответствовали занимаемому им положению в церкви и международных церковных организациях»291.
Религиозные объединения как субъект правовых отношений в Советском Союзе
Считалось, что религиозные объединения не осуществляли полезную для социалистического государства деятельность, и в силу этого они не могли быть приравнены в своих правах к общественным организациям трудящихся. Эти объединения должны были носить чисто религиозный характер и не могли принимать участия ни в хозяйственной, ни в общественно-политической, ни в культурной жизни страны369. Хотя на практике это было не так. Религиозные объединения были весьма своеобразным субъектом советского права. Закон наделял их определнными правами и обязанностями, которые давали возможность только отправлять религиозные культы. В гражданско-правовые отношения религиозные объединения вступали очень ограниченно. Например, церковь и религиозные общества не могли быть признаны наследниками по завещательным распоряжениям, сделанным вкладчиками трудовых сберегательных касс в пользу этих общин. Религиозные объединения были не вправе самостоятельно, т.е. без санкции компетентных государственных органов, приобретать имущественные права и вступать в обязательства. Они не могли самостоятельно реализовывать важнейшее правомочие собственника право распоряжения. В этом заключалось отличие этих объединений от других субъектов гражданско-правовых отношений, имевших права юридического лица. Религиозные объединения не принимали участия в государственно правовых, колхозно-правовых, семейно-правовых отношениях. Возможности их участия в некоторых административных, гражданских, финансовых, гражданско-процессуальных, трудовых правовых отношениях обеспечивались лишь постольку, поскольку это было необходимо для нормального отправления религиозных культов370. Следует отметить, что договоры, связанные с управлением культовым имуществом и его использованием, заключались членами религиозных объединений, состоящими в их исполнительных органах, а не от имени самих объединений371.
На территории Союза ССР существовали религиозные центры – это вышестоящие органы управления религиозными объединениями; в функции которых входит руководство внутрицерковной канонической деятельностью религиозных объединений. По разрешению Совета по делам религий при СМ СССР зарегистрированные религиозные объединения для решения внутрицерковных, канонических вопросов могут созывать религиозные съезды и совещания и на них избирать свои религиозные центры и духовные управления. В заявлении о разрешении религиозных съездов и совещаний должно было быть указано: время и место созыва, число делегатов, территория охватываемых религиозных объединений, перечень вопросов, подлежащих обсуждению. Религиозные съезды и совещания могли избирать из числа своих участников исполнительные органы для выполнения постановлений съездов и совещаний. Количество членов исполнительных органов республиканских или всесоюзных съездов и совещаний не могло быть более десяти, а местных – более пяти человек. Учт и регистрация религиозных центров и духовных управлений производился Советом по делам религий при СМ СССР372.
К служителям религиозных культов причисляли только лиц, которые входили в состав причтов и лично совершали религиозные обряды (епископы, священнослужители, диаконы, раввины, муллы и т. п.). Лица, проживающие на доходы от того или иного обслуживания храмов, но не совершающие обрядов (просвирни, канторы, певчие и т. п.) к служителям религиозных культов не относились373. Если для служителя религиозного культа постоянным и основным источником существования являлось вознаграждение за «требоисполнение»374 то его не относили к нетрудовым элементам (к нетрудовым элементом относились лица, для коих основной источник существования определялся наличием капитала или участием в прибылях капитала), а рассматривали как лицо, которое занималось свободными профессиями. К свободным профессиям относились: вольнопрактикующие врачи, ветеринары, инженеры, архитекторы, массажисты, художники и т.п., то есть все те лица основным источником существования которых служило оказания услуг специального умственного труда не в качестве намных работников, а по соглашению для проведения отдельных работ375. Наиболее естественной формой взаимоотношений между религиозным обществом или группой с одной стороны, и служителей культа с другой, являлось заключение договора найма, в котором обе стороны могут установить взаимные права и обязанности по отношению друг к другу, а также гарантировать неприкосновенность своих интересов. Для религиозного общества или группы верующих необходимо было иметь нужное число служителей религиозного культа для совершения религиозных обрядов. Право найма или увольнения служителей религиозного культа принадлежало религиозному обществу или группе верующих376.
В военные и послевоенные годы начинает складываться законодательная база в сфере налогообложения религиозных объединений. Согласно циркулярному указанию Наркомфина СССР от 17 апреля 1944 г. за № 198 певчие церковных хоров подлежали обложению подоходным налогом , как лица свободных профессий377. 29 августа 1945 г. было принято постановление СНК СССР «О порядке обложения доходов монастырей и предприятий при епархиальных управлениях» согласно которому доходы монастырей, а также доходы свечных заводов и других предприятий при епархиальных управлениях облагались подоходным налогом в порядке статьи 19 Указа Президиума ВС СССР от 30 апреля 1943 г. «О подоходном налоге с населения», которая предусматривала повышенный процент налога в отличие от 5 статьи. Согласно постановлению СНК СССР монастыри освобождались от налогов на занимаемую ими землю и строения. Также постановление СНК СССР предусматривало освобождение от обложения налогом на холостяков, одиноких и малосемейных граждан СССР чрное православное духовенство и духовных лиц других вероисповеданий, обязанных безбрачием. Служители религиозных культов, а также другие лица, получающие доходы от религиозных органов, подлежали обложению налогом на холостяков, одиноких и малосемейных граждан в СССР на общих основаниях. Постановление СМ СССР от 3 декабря 1946 г. «О порядке обложения налогами служителей религиозных культов» распространило 19 статью на доходы служителей религиозных культов от проведения религиозных обрядов, получаемых от епархии, прихода или непосредственно от верующих, как в денежной, так и в натуральной форме. С целью уменьшения числа богослужений и религиозных обрядов Министерство финансов СССР дало указание местным налоговым органам об обложении подоходным налогом доходов заштатных священнослужителей и прочего незарегистрированного духовенства от совершения культовой деятельности. Также Совет разъяснил уполномоченным, что борьба с привлечением незарегистрированного духовенства к исполнению треб и иных религиозных обрядов и богослужений должна проводиться исключительно по линии патриархии и епархиальных управлений378.
Чуть позже список облагаемых повышенными налоговыми ставками пополнели служители религиозных культов получавших доходы от преподавательской деятельности в духовных учебных заведениях, а также от работы в органах управления религиозных объединений, певчие церковных хоров, регенты и органисты379.
Налогообложение различных категорий сотрудников религиозных объединений было достаточно запутанным, поэтому разъяснения духовенству по вопросам налогов чаще всего давали сами финансовые органы, а не уполномоченные Совета. Начиная с конца 50-х гг. налоговая политика государства по отношению к религиозным объединениям ужесточалась (если сравнивать с послевоенным периодом). Постановлением СМ СССР «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» от 16 октября 1958 г. были введены повышенные ставки налога с земельных участков, находящихся в пользовании монастырей, а также устанавливал налог на доход свечных мастерских епархиальных управлений из расчта отпускной цены 200 рублей за килограмм свечей. Религиозным объединениям запрещалось продавать свечи по ценам более высоким, чем они приобретались в свечных мастерских. Приобретение свечей в мастерских стало убыточным для храмов и сократилось, что, в свою очередь, привело к закрытию свечных мастерских380. Исчисления подоходного налога мастерских епархиальных управлений производилось следующим образом. Брался общий доход от реализации свечей, просфор, крестиков, ладана и т.д., из этого дохода вычитали производственные расходы, признаваемые финорганами на реализованную продукцию в храме. Оставшийся чистый доход мастерских подлежал обложению подоходным налогом из расчта 81 % от облагаемой суммы. Например, общий доход ленинградской мастерской в 1959 г. составил: 1. а) от свечей 8427118 руб. 84 коп. (за 42,3 тонны); б) от просфор 695440 руб. 50 коп. (за 23,1 тонны); в) от крестиков 129045 руб. (за 35 кг). И того доход: 9252829 руб. 34 коп. Расход мастерской, признанный Смольненским райфо (затраты на реализованную продукцию) 2. а) по свечному производству 825233 руб. 14 коп.; б) по просфорному производству 361859 руб. 06 коп.; в) по штамповочному 78461 руб. 40 коп.; г) по производству ладана 947 руб. 83 коп. Итого расходы: 1266531 руб. 43 коп. 3. Облагаемая сумма дохода: 9252829 руб. 34 коп. – 1266531 руб. 43 коп. = 7986297 руб. 91 коп. Расчт налога 70000 руб. = 38646 руб. 81 % с 7986297 руб. 91 коп. = 6412201 руб. 30 коп. 4. Чистый доход мастерской в 1959 году был равен: 9252829 руб. 34 коп. – 7717378 руб. 73 коп. = 1535450 руб. 61 коп381.