Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Институционально-правовые средства обеспечения личной безопасности 11
1.1. Личная безопасность и ее конституционные гарантии в современном обществе 12
1.2. Институциональные механизмы обеспечения личной безопасности в различных правовых системах 29
1.3. Конституционные ограничения публичного и частного права в системе личной безопасности 47
ГЛАВА II. Личная безопасность в контексте трансформации правоотношений современного российского общества . 67
2.1. Правовые традиции и ценность личной безопасности в России 67
2.2. Оценка личной безопасности как индикатор социального самочувствия представителей разных общественных групп 90
2.3. Деятельность правоохранительных и правоприменительных органов России по обеспечению личной безопасности 114
Заключение 137
Литература 148
- Институциональные механизмы обеспечения личной безопасности в различных правовых системах
- Конституционные ограничения публичного и частного права в системе личной безопасности
- Оценка личной безопасности как индикатор социального самочувствия представителей разных общественных групп
- Деятельность правоохранительных и правоприменительных органов России по обеспечению личной безопасности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современные россияне живут в эпоху социальных перемен, которая еще древними китайскими мудрецами признавалась как наиболее дискомфортная среда развития личности. Слишком много сил уходит на адаптацию к перманентно меняющимся обстоятельствам, слишком непредсказуемо будущее, слишком высока зависимость жизни человека от внешних макросоциальных факторов, а не от собственного поведения.
Неустойчивая институциональная среда и становящийся характер новой правовой системы придают вариабельные и амбивалентные черты нормативной сфере порядка, порождая специфические угрозы безопасности личности.
В условиях формирования гуманистического общества, в центре интересов которого провозглашены права, свободы и защищенность личности, институционально-правовые проблемы личной безопасности приобретают существенное значение. Они должны быть осмыслены теоретически, обоснованы идеологически и, что самое важное - практически реализованы.
Необходимо учитывать и то аксиоматическое положение, что формирование конституционального и институционального порядка невозможно без определенных национальными социокультурными особенностями режимов легитимации новых правоотношений самими гражданами. В условиях современной России это требует учета правовых ценностей россиян, их оценок эффективности действия всей сложившейся правовой системы по обеспечению личной и общественной безопасности.
Научный анализ этих аспектов, основанный на фактологическом и
теоретико-интерпретационном подходе, представляется актуальным.
Объектом исследования в данной работе выступает объективное состояние и субъективные оценки личной безопасности гражданами современного российского общества.
Предметом исследования являются правовые гарантии и ограничения личной безопасности в современном обществе, институциональные и функциональные механизмы правообеспечения безопасности в рамках конституционного права, аксиологические аспекты функционирования правовой системы в области реализации личной безопасности.
Проблемная область исследования охватывает рассмотрение, а также глубинный философско-правовой анализ институциональных, конституциональных и аксиологических (легитимизирующих институциональные правоотношения) средств обеспечения личной безопасности граждан современного российского общества.
Степень разработанности проблемы обусловлена общей концептуальной неразработанностью проблемы в рамках современной российской философии права, а также наличием ряда научных стереотипов, обуславливающих «теоретическую недостаточность» целого ряда подходов к исследованию институционально-правовых и аксиологических аспектов личной безопасности в обществе переходного типа.
Однако, несмотря на сложность и наличие множества теоретических лакун в разработке проблемного поля личной безопасности, исследователи все чаще стали обращаться к анализу ее различных социальных и правовых аспектов (определение основных источников угроз, компоненты безопасности, необходимые меры по обеспечению безопасности и т.п.). Некоторые
работы носят предметный и достаточно системный характер1, но большинство - частный по содержанию и в теоретическом отношении весьма фрагментарный.
Проблема личной безопасности, как защита прав и свобод человека. имеет интегративный характер, в одинаковой мере заключающий в себе взаимодействие публичных и частных интересов. Поскольку эти интересы получают опосредованное конституционное закрепление через категорию целеполагания, то проблему личной безопасности целесообразно рассматривать в рамках конституционного права.
Традиционно проблема личной безопасности исследовалась правовой наукой, где выявлялось содержание конституционных прав и свобод личности (Казимирчук В.П., Кашепов В.П., Кудрявцев В.Н.), их адекватное выражение в нормах права (Баранова П.П., Егоров С.А., Мишин А.А.) и определение нормативных санкций за их нарушение (Бойцова В.В., Витрук Н.В., Чиркин В.Е.). Таким образом, юридический аспект анализа проблемы личной безопасности предполагает определение правового статуса субъективных прав и свобод личности.
В социально-философских науках исследуется социальная обусловленность института личной безопасности внеправовыми факторами и его социальные последствия для личности и общества. В рамках данного подхода можно выделить онтологический, аксиологический и гносеологический аспекты. Выявление форм, объективной обусловленности и последствий личной безопасности осуществляется в рамках онтологического аспекта данной проблемы (Бланкенбург Э., Нерсесянц B.C.). Аксиологический аспект проблемы личной безопасности заключается в рассмотрении ценно стного основания отношений взаимной ответственности личности и государства (А.В.Валицкий, Э.Ю. Соловьев). Духовно-культурное и практическое обоснование необходимости института личной безопасности в современном обществе анализируется в рамках гносеологического аспекта (А.С.Панарина, Семитко А.П.).
Анализ степени разработанности проблемы показывает, что есть необходимость в научных исследованиях системного, концептуализирующего характера, в которых учтены разные аспекты становления новой системы правообеспечения личной безопасности в современном российском обществе.
Цель диссертационной работы - выявление, изучение и теоретическая концептуализация сведений об институционально-правовых механизмах обеспечения личной безопасности в России.
Задачи диссертационного исследования:
1) Анализ конституционных гарантий личной безопасности в современном обществе.
2) Компаративное исследование институционально-правовых средств обеспечения личной безопасности.
3) Оценка и объяснение конституционных ограничений правового характера в системе безопасности личности.
4) Выявление рейтинга личной безопасности в иерархии правовых ценностей и традиций россиян.
5) Определение факторов и общей эффективности деятельности правоохранительных органов по обеспечению личной безопасности.
6) Анатиз субъективных социальных показателей личной безопасности различных групп современного российского общества.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в теоре тической разработке и концептуализации институционально-правовых и аксиологических подходов к изучению проблем личной безопасности в обществе переходного типа с использованием теоретико-методологических средств современной философии права.
• Выявлены основные институционально-правовые средства обеспечения личной безопасности в современном обществе.
• Проанализированы важнейшие аксиологические аспекты легитимации правовых механизмов реализации личной безопасности в России.
• Проведен сущностный и сравнительный анализ национальных систем конституционных гарантий и ограничений личной безопасности.
• Исследованы глубинные истоки социальных архетипов и национально-правовой традиции России и европейских стран, создающие особенности в восприятии и реализации ценностей личной безопасности.
• Изучена деятельность правоохранительных и правоприменительных органов России по обеспечению разных аспектов личной безопасности граждан.
• Определены факторы и социальные параметры оценки личной безопасности в разных группах современного российского общества.
Новизна постановки проблемы и предлагаемых подходов к ее решению нашли отражение в основных тезисах работы.
Положения, выносимые на защиту:
1. Личная безопасность - это институционализированная защита прав и свобод человека в виде конституционных гарантий их обеспечения, уменьшающих возможную угрозу нарушения. Конституционные гарантии личной безопасности предполагают совокупность установленных конституцией прав, правозащитных институтов и правил, устанавливающих пределы и условия возможного ограничения прав и свобод человека. В уело виях неустойчивого развития общества показателем стабильности его правовой системы служит способность государства посредством расширения властных полномочий реально обеспечить реализацию прав человека и гражданина;
2. Позитивное гарантирование прав личности представляет собой четкое законодательное закрепление системы мер, способное вызвать высокую правовую активность управомоченных субъектов. Предлагаемая система гарантий прав и свобод человека на уровне правоприменения включает: постоянное применение принципов и норм как при условии наличия, так и отсутствия конкретизирующих их законов и подзаконных актов; независимость применения этих законов от внешних условий; выработку юридической практики, способной эффективно выявлять ущемления прав и свобод личности; глубокое творческое и соответствующее нормам толкование конституционных прав и свобод личности.
3. Специфической функцией правозащитных институтов является конституционный контроль, заключающийся в проверке, выявлении и устранении несоответствия законов конституции данной страны. Осуществленный анализ субъектов, процедуры, форм и последствий функционирования различных институтов конституционного контроля позволил выявить устойчивую тенденцию к универсализации и сближению принципов и процедур судебной защиты прав человека, которые, в частности, проявляются в расширении круга субъектов, имеющих право возбудить в высшем судебном органе страны вопрос о неконституционности того или иного закона.
4. Основным критерием правомерного ограничения прав человека выступают сочетания публичных (государственно-общественных) и частных (индивидуально-личностных) интересов. Позитивное ограничение
прав личности можно определить как правоограничения личности, предусмотренные законодательством на основе взаимодействия интересов личности, групп и государства, которые находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении. Неправомерным ограничением прав и свобод человека является злоупотребление правом со стороны государства, использующего скрытые юридические средства, из-за имеющегося несовершенства законодательства. Злоупотребление правом со стороны государства особенно опасно потому, что связано с нарушением общечеловеческих прав и свобод, искажением баланса во взаимоотношениях личности и государства.
5. Реализация ценности личной безопасность регулируется отношениями взаимной ответственности личности и государства. Личная безопасность не может рассматриваться только инструментально, как средство государственной политики, допускающее избирательное, внеправовое ее использование. Не только личность несет правовую ответственность в случае нарушения личной безопасности, но и государство в лице своих правоохранительных органов ответственно за ее соблюдение.
6. Оценка личной безопасности россиянами проявляется в низкой удовлетворенности отдельными сторонами жизни и жизнью общества в целом, ощущении психологического дискомфорта, снижении уверенности в завтрашнем дне, переживании комплекса неполноценности; недоверии к государственным структурам, желании эмигрировать. Отношение к сложившейся системе личной безопасности проявляется в различных формах ухода от травмирующей социальной реальности - активном (миграция, снижение жизненных запросов и т.п.), пассивном (с помощью алкоголя, наркотиков, болезни, уклонения от гражданских обязанностей) и деталь ном (самоубийство), а также в борьбе за изменение неблагоприятных условий, которая имеет как законный, так и незаконный протестами характер.
Теоретико-методологической основой исследования стали принципы системного анализа, субъектно-групповые и институционально-правовые подходы, основные положения аксиологического анализа сферы правосознания, концепты философско-правовых учений русской школы философии права, комплексный подход к исследованию конституционных гарантий и ограничений в правовом обеспечении личной безопасности.
Практическая значимость исследования определяется в выявлении двух значимых аспектов правового обеспечения личной безопасности граждан: институционального, анализ которого важен для компетентной реализации программ государственно-правового строительства, и социально-аксиологического, который определяет направленность и характерные формы правового поведения россиян.
Результаты исследования могут использоваться в совершенствовании правоприменительной и при проведении законотворческой работы.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на двух региональных и трех внутривузовских научных конференциях в 1997-1999 гг. Материалы исследования использованы в процессе преподавания общего курса философии и спецкурса по философии права Краснодарского юридического института МВД.
Структура диссертации включает: введение, две главы, состоящие из шести параграфов и список литературы из 137 источников.
Институциональные механизмы обеспечения личной безопасности в различных правовых системах
В современных демократических государствах конституционные гарантии безопасности личности осуществляются посредством правозащитных институтов. Специфической функцией правозащитных институтов является конституционный контроль, обеспечивающий конституционную законность, прежде всего верховенство Конституции в системе нормативных актов.
Таким образом, конституционный контроль - это особый вид правоохранительной деятельности в государстве, заключающийся в проверке соответствия законов и иных нормативных актов конституции данной страны.26 В современной юридической литературе понятия конституционного надзора и конституционного контроля часто отождествляются.27 Как отмечает Ю.Л.Шульженко, конституционный надзор и конституционный контроль имеют аналогичные основные задачи, которые решаются ими в сфере правовой охраны конституции, в государстве. К таким задачам относятся: проверка, выявление, констатация, устранение несоответствий различных актов конституции законам, участие в разрешении спорных вопросов, имеющих конституционное значение, в развитии и совершенствовании законодательства; в федеративном государстве - обеспечение соответствия общефедеративной правовой системы и правовых систем субъектов Федерации; выполнение, роли сдерживателя и противовеса властей, и прежде всего законодательной и исполнительной; обеспечение их сбалансированности, а также верховенства, господства права.28
Однако конституционный контроль и конституционный надзор различаются по способу правоприменения в случаях выявления нарушений. Надзорный орган не вправе отменить незаконный акт, в то время как контролирующий орган в большинстве случаев наделен эффективным средством воздействия - правом отмены незаконных актов. Данное обстоятельство определяет и более мягкие санкции в области конституционного надзора. Это, например, приостановление действия актов, не соответствующих конституции, обращение в орган, принявший такой акт, с требованием устранить несоответствие, информация определенных органов о наличии таких несоответствий. Таким образом, конституционный контроль следует отличать от конституционного надзора по способу правоприменения в случаях выявления нарушений - возможности отмены незаконных актов и отсутствие таковой.
Специализированный конституционный контроль включает специализированную процедуру и соответствующие ей специализированные органы. Поэтому сомнительно утверждение А.А. Мишина о том, что Верховный суд США в 1803 году в решении по делу Мэрбери против Мэдисона сам присвоил себе полномочия осуществления конституционного контроля, которые в последующем никогда не оспаривались." В названном судебном решении Верховный суд признал раздел 13 Закона о судоустройстве 1789 года противоречащим главе Ш конституции и тем самым ничтожным и не подлежащим принудительному применению через суд. Однако в этот период федеральная конституция США не наделила Верховный суд правом установления соответствия законов конгресса конституции. В данном случае осуществлялся неспециализированный конституционный контроль, который также применялся в ряде стран парламентом во время принятия законов и главой государства, подписывающим их.
До Второй мировой войны специализированные органы конституционного контроля существовали, а специализированные процедуры применялись в единичных странах. К специализированным органам конституционного контроля относились Федеральный суд в Швейцарии, образованный в соответствии с Конституцией 1874 г., где говорилось, что в его ведение наряду с другими полномочиями входит рассмотрение жалоб на нарушение конституционных прав граждан, и Конституционный суд в Австрии, образованный в 1920 г. Конституционный контроль получил широкое распространение в 50 гг. нашего столетия, когда создание специализированных органов сопровождалось закреплением их полномочий в конституциях различных стран.
Потребность в специальных институтах контроля, обеспечивающих безопасность личности, возникла в связи с ростом правовой защищенности в современном демократическом конституционном государстве, так как инструменты административного и судебного надзора во многих случаях слишком громоздки. Функция парламента как гаранта прав личности исторически проистекает из недоверия к правительству, располагающего возможностью игнорировать права личности. Однако в XX веке представители народа оказапись ненадежной гарантией прав личности, поскольку наличие возможности модификации права личности в конституции может привести к изменению всей конституции.
Таким образом, специализированный конституционный контроль получил распространение во второй половине XX века в виде специализированной процедуры и соответствующих ей специализированных органов в связи с необходимостью обеспечения правовой защищенности личности, поскольку существующие органы политического, административного и судебного надзора эту потребность не удовлетворяли.
Конституционный контроль как форма судебной защиты прав человека осуществляется преимущественно на национальном уровне в соответствии с действующим в каждой из стран законодательством и судебной практикой рассмотрения конкретных дел. Поэтому при рассмотрении различных типов институтов конституционного контроля необходимо избрать такой подход, который позволяет не только сравнивать особенности каждого из этих институтов, но и выявить сложившуюся устойчивую тенденцию к универсализации и сближению принципов и процедур судебной защиты прав человека.
Конституционные ограничения публичного и частного права в системе личной безопасности
Система личной безопасности включает конституционные гарантии прав и свобод человека, устанавливающие пределы и условия возможного их ограничения. Ограничение прав и свобод человека - одна из важнейших проблем для любого государства. Нормальный процесс социального развития неизбежно порождает ситуации, требующие от государства применения ограничений по отношению к гражданам. Подобные шаги есть цивилизованный способ регулирования меры свободы в обществе. Однако здесь недопустимы злоупотребления и волюнтаризм. Именно поэтому в большинстве стран мира законодательство, допуская ограничения прав и свобод личности, четко регламентирует основания, пределы и порядок их применения.
Решая вопрос о содержании и сущности конституционного права (свободы) личности, юридическая наука неизбежно выходит на проблему допустимости его ограничения. Категория "ограничения" используется в значении специфической формы опосредования основных прав и свобод человека и гражданина. Именно с ограничением связывают изменение содержания прав человека, которое не должно касаться их сущности. Однако первичным является момент конституирования содержательного поля каждого конституционного полномочия через предметную конкретизацию конституционного полномочия, которая и предполагает ограничение. В соответствующей проекции оказывается возможным новое видение важных теоретических и практических аспектов правового регулирования.
В современной науке представлены различные подходы в обосновании причин ограничений прав и свобод человека. Монистический подход в качестве первопричины обоснования этого ограничения рассматривается принцип, согласно которому "каждый свободен настолько, насколько его свобода не ограничивает свободу других лиц" или его конституционный аналог - "осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц". Однако верность абстрактно-теоретического понимания данного принципа сопровождается его универсальной ограниченностью, состоящей в том, что реализация права одной группой лиц всегда сопровождается отсутствием такой возможности со стороны другой группы. Универсальной ограниченностью обладают также иные монистические подходы, которые в качестве первопричины ограничений прав и свобод человека выделяют основополагающие принципы международного права, экономические, политические, нравственные, биологические и т.п.45
С научной точки зрения более продуктивен многофакторный анализ ограничений прав и свобод человека, который основывается на выявлении и анализе внутренней характеристики причины. Центральной категорией данного подхода выступает противоречие, поскольку ограничение представляет собой взаимодействие противоположных, взаимодействующих сторон объекта или системы, которые вместе с тем находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении. Так, экономические причины ограничений прав и свобод человека и гражданина могут быть обоснованы через объективно существующие противоречия между экономическими интересами различных субъектов права. В рамках научного подхода анализ противоречащих интересов осуществляется с учетом различных уровней: индивид - индивид; индивид - социальная группа; индивид — государство; социальная группа — государство и т.п.
Наряду с причинами ограничений прав и свобод человека и гражданина важное теоретическое и практическое значение придается проблеме определения пределов и степени ограничения. Одни ученые предлагают использовать в этих целях конституционное положение о том, что осуществление прав и свобод не должно нарушать права других лиц. В определении оснований пределов позитивного ограничения прав и свобод человека данный подход опирается на нормы, провозглашенные во Всеобщей Декларации прав человека 1948 года в п. 2 ст. 29: "При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно и с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе". Соответственно делается вывод, что на практике реализация данного правомочия возможна только, если противостоящие управомоченному субъекту лица соблюдают его право, либо в силу такого права совершают определенные действия. Следовательно, реализация свободы одного ограничена должным поведением другого Другие авторы полагают, что требуется разработка детализированной системы индикаторов, которые не позволили бы ни одному из субъектов права переступить предел допустимости.47
В рамках научного подхода применение принципа ненарушения прав других лиц в качестве основания для определения пределов и степени ограничения прав личности является проблематичным, поскольку данный принцип обладает абстрактно-теоретическим пониманием данной проблемы.
Использование в качестве основания пределов и степени ограничения прав личности общеправовых принципов права, на которые ориентируются законодатель и правоприменитель, также является спорным. Общеправовые принципы в силу своей внутренней противоречивости не приводит и не может привести к абсолютно идентичным выводам. Так, исходя из принципа гуманизма одна часть общества категорически выступает за отмену смертной казни, другая, причем более значительная, столь же категорично требует ее сохранения. Понятно, что представления о гуманизме у них различны, но результат от этого не изменяется.
Оценка личной безопасности как индикатор социального самочувствия представителей разных общественных групп
Серьезное различие, носящее принципиальное значение для рационального восприятия правовых норм, было обнаружено в эмоциональной стороне ответов школьников. Ответы российских школьников отличались сильной психологической вовлеченностью и эмоциональностью, французских - большей сдержанностью и "дистанцированностью"
Различными оказались ассоциации подростков на понятие "закон": французские школьники чаще всего определяли "закон" как "правило, которому надо следовать" или которое надо "уважать", российские - как "правило, которое не надо нарушать". Авторы исследования так интерпретировали эти ответы: "Несмотря на внешнее сходство между двумя типами ответов, французская формулировка показывает, что закон наиболее часто считается руководящей силой, в то время как русская формулировка показывает скорее дистанцию, которую надо сохранять, или границу, которую не нужно переходить под угрозой санкций".102
В полученных ответах четко просматриваются две юридические мотивации - внутренняя (во Франции) и внешняя (в России). Последняя, по общему мнению отечественных юристов, является отличительной особенностью российской правовой психологии - преимущественной ориентацией на внешние, базисные социальные структуры - государство, социум, церковь.103 Разных концепций правового государства придерживаются российские и французские школьники: россияне в три раза чаще, чем французы, ассоциируют государство с его Конституцией и законами, никогда не упоминая при этом механизмов демократии. При этом в России государство почти в два раза больше связывается с безопасностью, чем во Франции (45 % против 26 %). Подростки обеих стран прочно ассоциируют государство с законом, однако россияне, в отличие от французов, видят в государстве "носителя" и "распределителя" прав. Именно от государства и от закона россияне ожидают "освящения" прав, на которых они так настаивают (будь то права человека, такие, как право на жизнь, или материальные права, такие как право на частную собственность). Однако на этом, а также на гарантиях определенной физической безопасности, роль государства для российских подростков заканчивается. В их системе представлений ни государство, ни гражданин не принимают на себя ответственность, а делает это лишь индивид в сфере своей частной жизни. У российских подростков, в отличие от французов, сложился образ практически безответственного (15 %), безвластного (5 %) и по сути неспособность обеспечить порядок (5 %) государства.1"4
В вопросе осуждения преступления российские школьники признавали обязательность наказания как средства осознания нарушителем своего поступка и признания им необходимости исправления, а также выдвигали моральные оценки преступления. Французские же школьники относились к преступлению бесстрастно, только как к нарушению закона, практически обходясь без моральных осуждений, и зачастую отрицали психологическую эффективность наказания.
Таким образом, качественное отличие ментальных психологических структур отечественного правосознания от аналогичных структур правосознания западных стран, сохраняется.
Для качественных перемен в отечественной правовой культуре пока недостаточно условий. Распад традиционного сознания россиян проходит крайне медленно: через детскую литературу (сказки, стихи и т. п.), антиправовую православную идеологию, саму социальную реальность, воспроизводятся условия, препятствующие формированию автономной, независимой личности. Иными словами, в современной России пока отсутствует массовый субъект, жизненно заинтересованный в праве, субъект, для которого право является не только инструментальной ценностью.
Одной из причин низкого рейтинга правовых способов обеспечения личной безопасности является неприятие россиянами безличных социальных технологий, а также равномерных и постоянных усилий по возделыванию "почвы" для создания более безопасного социального пространства.
Об этом, на наш взгляд, наглядно свидетельствует 10-летний опыт обществ защиты прав потребителей, стремящихся "создать в стране такую ситуацию, когда не суд и закон, а обычаи и привычки защитят права потребителей в торговле, сфере услуг и производстве. А такие обычаи и привычки появляются из массового поведения людей, разумно относящихся к своему поведению".1 1 "Привычка к разумному поведению начинается с того, что многие люди начинают требовать чего-то, как вполне естественного, справедливого и законного" ".
Таким образом, в повседневной жизни россиян начинают появляться отдельные элементы нормативного поведения в вопросе защиты личной безопасности - увеличение числа обращений в судебные инстанции, требование представления адвоката, требование от властей обеспечить безопасность на улицах и в жилищах и ряд других.
Параллельно этому процессу наблюдается возрождение приморди-ального (в том числе серийных убийств, убийств на сексуальной почве, ритуальных убийств, жестоких убийств с расчленением тела, каннибализм и т.п.), пробуждающего древние архетипы сознания. Отсюда идет подпитка требований ужесточения наказаний преступников, непопулярность отмены смертной казни, самосуд и месть со стороны родственников пострадавших лиц и т.п.
Деятельность правоохранительных и правоприменительных органов России по обеспечению личной безопасности
Суд присяжных фактически стал своеобразной "колбой", где "выращивается" (процедурно отрабатывается) технология состязательного процесса, которая в соответствии с Конституцией РФ должна быть реализована и в других формах судопроизводства, и одновременно формируется правовая идеология, которая зиждется на процедурно обеспеченной презумпции невиновности". 7U
Препятствиями на пути развития этой формы судопроизводства являются ее потребность в значительных финансовых, трудовых и временных затратах и снижение оперативности рассмотрения дел по сравнению с обычным судом, что подтверждается данными статистики.171
Финансовые трудности не позволяют вводить суд присяжных в других регионах, что уже порождает юридические коллизии: граждане большинства регионов чувствуют себя ущемленными из-за невозможности воспользоваться этой формой судопроизводства. Нормальное отправление правосудия невозможно без сильной и независимой адвокатуры. Российская адвокатура, располагающая высокопрофессиональными кадрами, способствует обеспечению защиты прав россиян. Граждане все чаще прибегают к помощи профессиональных юристов. Так, в 1996 г. 26,5 тыс. адвокатов выполнили около 11 млн. поручений граждан (намного больше, чем в 1995 г.). О качестве и эффективности адвокатской деятельности говорит то, что 36 % ходатайств адвокатов было удовлетворено на предварительном следствии (это на 6 % больше, чем в 1995 г.). По ходатайствам адвокатов на стадии предварительного следствия в отношении 10910 чел. дела были полностью прекращены, а 42452 обвиняемым изменена статья обвинения (в 1995 г. - 37780). Еще выше оказалась эффективность деятельности адвокатов в судах первой инстанции. Судами было удовлетворено более 56 % адвокатских ходатайств. Они способствовали оправданию 30346 подзащитных, в том числе 6710 - полному (это на 1945 больше, чем в 1995 году). Аналогичные показатели работы адвокатов и в гражданских процессах. В 1996 г. адвокатами было дано около 7 млн. устных советов и консультаций (это на 2 млн. больше, чем в 1995 г.), половина из которых -бесплатно (на 1,5 млн. больше, чем в 1995 г.). Почти четверть правовых документов были составлены адвокатами бесплатно.172
Немалая доля оказываемой бесплатно юридической помощи населению смягчает остроту проблемы доступности услуг квалифицированных юристов. По данным опроса, проведенного в июне 1995 г., 63 % опрошенных считали услуги адвокатов доступными, 19,7 % - недоступными по объективным, а 17,3 % - по субъективным причинам. Большинство обратившихся (60,5 %) за юридической помощью были удовлетворены ее качеством, неудовлетворены - 18,2 %. Подтвердились данные официальной статистики об удельном весе бесплатной юридической помощи - она была оказана 23 % респондентов. Приемлемой сочли стоимость услуг юристов 35,8 %, дорогой -41,1 % опрошенных.173 Таким образом, для большинства россиян (примерно 2/3) юридическая помощь является доступной и полезной в плане защиты своих прав.
Немалую роль в обеспечении безопасности личности играет Конституционный Суд РФ.;/4 Примерно половина рассматриваемых им дел касается этой проблематики. По ныне действующему законодательству граждане имеют право обжаловать в этом судебном органе закон, примененный или подлежащий применению в их конкретном деле.
В своих решениях, связанных с защитой прав и свобод граждан. Конституционный Суд РФ опирается на статью 2 Конституции РФ, признающей человека, его права и свободы ценностью и обязывающей государство признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы. Постановление Суда от 2 февраля 1996 года по жалобе Кульнева и др. дополняет эту норму обязанностью государства ""создавать при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений" прав личности.
Неоднократно Конституционный Суд РФ вынужден был обращаться к делам, связанным с де-юре отмененным еще в 1991 г., де-факто существующим институтом прописки (постановления от 23 июня 1995 г. по делу о проверке конституционности ст.60 ЖК РСФСР, от 25 апреля 1995 г. по жалобе Ситаловой, от 4 апреля 1996 г. при рассмотрении целого ряда законов субъектов РФ, фактически восстанавливающих институт прописки в виде разрешительного режима регистрации).
В определении от 22 мая 1996 г. Суд защитил права граждан, которым грозила уголовная ответственность за отказ служить в армии в условиях непринятия парламентом предусмотренного Конституцией РФ закона об альтернативной службе.
Последовательно отстаивал Конституционный Суд и другие права граждан - безусловное право на судебную защиту (постановление от 3 мая 1995 года по жалобе Аветяна, в том числе трудовых прав работников прокуратуры (постановление оті6 апреля 1996 года), милиции (постановление от 6 июня 1995 года); Право на свободу и личную неприкосновенность (постановление от 13 июня 1996 года по делу Щелухина), право на социальное обеспечение (постановление от 16 октября 1995 года) и др.
"Таким образом, можно говорить о целой системе прецедентов в сфере защиты конституционных прав и свобод граждан, которые, учитывая компетенцию Конституционного Суда РФ, могут иметь решающее значение для отечественной правовой политики".175