Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Обряды первичного жизненного цикла 16
1 . Торжества и обряды связанные с рождением ребенка 16
2. Лэтеувэ.-праздник первого шага ребенка 35
3. Динамика обрядов жизненного цикла 32
Глава II Формы брака и свадебные обряды 43
1. Сватовство и сговор 43
2. Структура свадебной обрядности 52
3. Знакомство с новыми родственниками - благъэзэгъэц1ыху 80
4. Динамика свадебной обрядности 82
Глава III. Религиозные и похоронно-поминальные обряды
1. Основные черты религиозной обрядности 86
2. Традиционные похоронные и поминальные обряды 126
3. Современный похоронный обряд 132
4 Траур и поминки 142
Заключение 152
Библиография 159
Информанты 174
Список сокращений 177
- Торжества и обряды связанные с рождением ребенка
- Лэтеувэ.-праздник первого шага ребенка
- Сватовство и сговор
- Основные черты религиозной обрядности
Введение к работе
Актуальность темы. Кабардинцы, как и другие народа Кавказа, отличались приверженностью к последовательному и точному исполнению многочисленных обычаев и ритуалов, приуроченных к типовым и постоянно повторяющимся жизненным ситуациям. Это накладывает особый отпечаток не только на повседневное поведение адыгов, но и на мышление, на способы восприятия и категоризации окружающего мира. Достаточно сказать в этой связи, что в прошлом значительная часть обрядов была составной частью адыгэ хабзэ - традиционного обычного права адыгов. Существовали четкие нормы, касающиеся свадебных и религиозных обрядов,
*
обрядов, связанных с трудовой деятельностью и т. д.
С заменой традиционного обычного права современным общероссийским правом значимость этих культурных комплексов в целом не снизилась, а в ряде случаев даже повысилась, как средство сохранения национальной самобытности и этнической идентичности.
Таким образом, исследование данного слоя культуры позволяет лучше представить, чем живет народ, каковы его потребности и привычки, какова динамика и тенденции развития повседневной жизни различных слоев населения. Этим объясняется актуальность избранной темы, в рамках которой мы сделали особый акцент на обрядах первичного жизненного цикла, на свадебных, похоронных и религиозных обрядах.
Как отмечает академик Ю. В. Бромлей, в исследовании современной действительности особого внимания «заслуживают такие компоненты духовной культуры, как обычаи и обряды. При этом следует иметь в виду, что новые обряды нередко включают некоторые элементы традиционной обрядности, а традиционные сами переживают существенные изменения»1.
1 Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1973. С. 18.
В обрядности кабардинцев явственно прослеживаются не только ее традиционные формы, но также и новые. Рассматривая взаимоотношения этих форм, нужно отметить важное значение нового в прогрессивном развитии культуры, в качественном ее обогащении, в насыщении ее новым материалом и новым, более богатым духовным содержанием. В то же время утверждать, что все новое хорошо, было бы ошибкой. Особенно, если при этом наблюдается бездумное, расточительное отношение к культурному наследию. Известно, что незнание традиций, накопленных предшествующими поколениями, ведет к нарушению исторической связи поколений, без которой не может существовать ни один народ. Традиции необходимо изучать, понимать и, реально, критически оценивая, использовать для решения насущных задач этнического бытия и развития, ведь известно, что культура будущего строится не на пустом месте, а с учетом лучшего, что создано прежними поколениями.
В этом смысле вполне оправданным мы считаем конструктивистский и инструменталистский подход к объяснению этнической культуры, имеющих в отечественной этнологии много приверженцев1. В сущности, такой подход является отражением особой, более развитой формы этнического самосознания и культурной самоорганизации социума.
Таким образом, объектом диссертационного исследования является обрядовая коммуникация кабардинцев. Анализом охвачены все районы Кабардино-Балкарии в местах компактного проживания кабардинцев, а также ряд населенных пунктов Карачаево-Черкесии.
Предмет и хронологические рамки исследования. В диссертации рассматриваются некоторые основные особенности обрядовой жизни кабардинцев в XIX-XX вв. Для наиболее полного понимания предмета исследования кратко отображается специфика традиционной обрядности,
1 См. об этом: Тишков В. А. Антропология российских трансформаций //ЭО.2000.№1.
наиболее сложной и развернутой во времени и в пространстве, чтобы на этом фоне показать, какие изменения претерпел сценарий и ход каждого обряда в течение последних десятилетий в связи с изменением содержания, темпа и ритма жизни. Таким образом, предметом исследования является по преимуществу современная обрядность кабардинцев. Но она рассматривается, как было сказано, на фоне традиционной обрядности, которая восстанавливается по материалам полевых исследований и литературных источников.
Цель работы - раскрыть существующие отношения, степень и характер преемственных связей традиционного и нового в различных сферах обрядовой жизни кабардинцев.
Задачи исследования. В соответствии с вышеизложенным в работе ставились следующие исследовательские задачи:
обобщить сведения, касающиеся обрядовой жизни кабардинцев в прошлом и настоящем, дополнив их данными проведенных автором поле-.-вых исследований;
представить обрядовую коммуникацию кабардинцев как важную составную часть или подсистему социорегулятивной культуры адыгов;
определить основные линии и перспективу дальнейшего развития обрядовой коммуникации кабардинцев;
Степень научной разработанности и источники В теоретическом плане специфические особенности обрядов и в том числе проблемы соотношения в них традиционного и нового получили широкое освещение в трудах многих отечественных и зарубежных этнологов. В целом эта проблематика, так или иначе связанная с социальными изменениями и культурной динамикой, с появлением элементов нового в повседневной жизни той или иной обрядности. К примеру, в таком общеэтнологическом плане рассматривается данный вопрос в трудах С. А. Арутюнова и, в частности, он выделяет четыре этапа зарождения и развития
6 инноваций: селекция, воспроизведение, приспособление или модификация, структурная интерпретация .
Вопросы взаимодействия традиционного и нового в культуре нашли
отражение и в работах К. В. Чистова 2. В статье «Традиционные и «вто
ричные» формы культуры» К. В. Чистов различает «первичные» формы,
т. е. собственно традиционные, связанные с продолжением, развитием ар
хаической традиции? и «вторичные» — находящиеся в более сложных от
ношениях с традицией, идущей из архаических глубин истории, или вовсе
с ней не связанные, но в чем-то сходные с «первичными». При этом выде
ляется несколько типов «вторичных» форм: формы, внешне сходные с тра
диционными, но возникшие вновь без прямой связи с традицией; формы
регенерированные, т. е. уже изживавшиеся или изжитые, но под влиянием
каких-либо факторов восстановленные в новых условиях и поэтому не яв
ляющиеся простым продолжением традиции; формы «фольклоризма»,
обобщенные формы. ^
В. А. Тишков рассматривает «культуру» и «традиции» как живые, рождающиеся и умирающие явления, конструируемые людьми в процессе взаимодействия прошлого опыта и настоящей действительности 3. Эти положения имеют принципиальное значение для содержания нашей работы, так как многие формы обрядности кабардинцев находятся в процессе становления и переосмысления.
Большой интерес для нас представляют этнографическое исследование А. К. Байбурина 4, посвященное проблеме функционирования ритуала и определению его места в системе традиционной культуры, а также со-
1 Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М, 1989. С. 177.
2 Чистов К. В. Народные традиции и фольклор. Л., 1986. Он же. Тради
ционные и «вторичные» формы культуры // Расы и народы. Вып. 5. М.,
1975 г. Вып. 5. С. 32.
3 Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. М.,
1997.
4 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб. 1993.
вместное исследование А. К. Байбурина иА. А. Топоркова, посвященное истокам цивилизации \
Особо следует сказать о конкретных исследованиях и описаниях обрядовой жизни кабардинцев, которые стали для нас важным подспорьем в последовательном изложении основ данного слоя культуры.
К числу ранних работ, содержащих существенные для нас сведения о традиционной обрядности кабардинцев, относится труд С. М. Броневско-го 2, написанный на основе литературных и архивных данных, а также личных наблюдений. В нем приводятся интересные материалы о брачных отношениях, положении женщин, уважении к старшим и др. В работе И. Дебу содержатся сведения о большой семье, калыме, воспитании детей, о многих других обрядах адыговъ.
По интересующему нас вопросу ценные сведения содержат сообщения иностранных авторов XVII-XIX веков: Бларамберга 4, Дж. Белла , Дж. Лонгворта , Т. де Мариньи , Ф. Дюбуа де Монпе-ре 8, К. Коха 9 и др. В их работах имеются ценные сведения о быте, культуре адыгского народа и в том числе об обрядах, которые они исполняют. Различные стороны обрядовой жизни адыгов широко и разнообразно пред-
1 Байбурин А. К., Топорков А. А. У истоков цивилизации. Л. 1990.
2 Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия
о Кавказе. М., 1823. Ч. 1-2.
Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске. СПб, 1829.
4 АБКИЕА, Нальчик, 1974. С. 183.
5 Белл ДЖ. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839
гг. // АБКИЕА, Нальчик, 1974. С. 183.
6 Лонгворт Дж. А. Год среди черкесов // АБКИЕА, Нальчик, 1974.
7 Тебу де Мариньи. Путешествие в Черкессию ВІ818 году // АБКИЕА,
Нальчик, 1974.
Дюбуа де Монпере. Путешествие по Кавказу к черкесам и абхазам, в Колхидию, Грузию, Армению и в Крым. // АБКИЕА, Нальчик, 1974.
9 Кох К. Путешествие по России и в кавказские земли. // АБКИЕА. Нальчик, 1974.
ставлены в трудах русских кавказоведов — К. Ф. Сталя , Л. Я. Люлье , В. В. Василькова3, А. Махвич-Мацкевича 4, Т. Лапинского 5 и других. В основе этих трудов лежат очень богатые и ценные этнографические и фольклорные материалы, касающиеся главным образом Западной Черкесии, но они являются, в то же время, отражением общеадыгской культурной традиции.
В 40-х годах XIX в. опубликованы труды Хан-Гирея 6 и Ш. Б. Ног-мова . В трудах Хан-Гирея имеются ценные данные о сватовстве, об обычае ввода невесты в «чужой дом» и других свадебных обрядах, воспитании детей.
В главах, посвященных рождению детей, их воспитанию, празденст-вам, народным играм, женитьбе и свадебным торжествам, похоронам, поминкам, Хан-Гирей приводит интересные материалы об адыгских обрядах' и сопровождающих их обрядовых играх.
Особенно подробно описаны похоронно-поминальные обряды ады-. гов. Хан-Гирей указанывает текже те изменения, которые произошли в этих обрядах с принятием ислама. В «Записках о Черкесии» широко представлены все церемонии и игры, которые проводились на поминках, в том числе обряд посвящения коня, скачки на приз и т. д.
Интересные данные по исследуемой теме содержатся в книге Ш. Б. Ногмова «История адыхейского народа».
1 Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа. // КС. М., 1900 Т. XXI..
Люлье Л. Я. Черкесия: историко-этнографические статьи. Краснодар. 1927.
3 Васильков В. В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК. Вып. XXIX.
Тифлис, 1901.
4 Махвич-Мацкевич А. Абадзехи. Их быт, нравы и обычаи // Народная
беседа. Кн. 3. 1864.
5 Т. Лапинский. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против
русских. Нальчик, 1996.
6 Хан-Гирей. Записки о Черкессии. Нальчик, 1978.
7 Ногмов Ш. Б. История адыхейского народа. Нальчик, 1982.
Важное место среди дореволюционных этнографических работ, посвященных браку и семье у адыгов, занимает содержательный труд Т. П. Кашежева. В его работе «Свадебные обряды кабардинцев» сообщаются интересные данные о заключении брака, калыме и самих свадебных обрядах.
Следующий и более крупный шаг в описании и исследовании различных сторон жизни адыгов был сделан в советское время. Особое место в освещении вопроса, связанного с религией, занимает работа Л. И. Лаврова «Доисламские религиозные верования адыгов и кабардинцев», вышедшая в конце 50-х годов. Опираясь на этнографический материал, автор очень подробно описал все наиболее важные религиозные верования и обряды адыгов, в том числе обряды, связанные с культом дерева, культом железа, древние обряды христианского толка и т. д.
Большой интерес для воссоздания картины поклонения языческим богам и взаимоотношения христианства с другими религиями имеют издания героического нартского эпоса и других фольклорных материалов *.
Интересна книга А. Т. Шортанова «Адыгские культы» . Результатом кропотливой работы автора стала впечатляющая картина стройной системы мифологических представлений адыгов с древнейшего времени. Обстоятельно охарактеризовал автор исторический путь развития космогонических, хтонических и тератологических персонажей.
Большую научную ценность для изучения большой семьи и семейного быта кабардинцев представляет специальная статья Е. Н. Студенецкой 3. Многие стороны семейного быта кабардинцев рассмотрены Е. Н. Студенецкой и в другой ее работе 4, в которой комплексно рассматривают-
1 Адыгский фольклор. Нальчик, 1963; Т. I. Нарты: Адыгский героиче
ский эпос. М., 1974; Сказки адыгских народов. М, 1978.
2 Шортанов А. Т. Адыгские культы. Нальчик, 1992.
3 Студенецкая Е. Н. О большой семье у кабардинцев в XIX В.//СЭ.,
1950. №2.
4 Студенецкая Е. Н. Быт и культура кабардинского народа (XVIII— XIX
вв.) // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик, 1947.
Студенецкой и в другой ее работе \ в которой комплексно рассматриваются различные стороны традиционного быта и культуры кабардинского народа. А. И. Мусукаев Я. И. Першице в своей совместной монографии2 рассматривают проблемы родственных уз, положение женщин, отношения между младшими и старшими, затрагивает аспекты бытования языческих и исламских верований населения Кабардино-Балкарии.
Специально проблемам семьи и брака у адыгов посвящены многие труды Ш. Д. Инал-Ипа3, Я. С. Смирновой4, М. А. Меретукова5.
Похоронные обряды и поминальные обрядовые игры адыгов, сложившиеся еще в древнюю эпоху, продолжали бытовать среди них и в XIX - начале XX века. В своих описаниях указанные многие авторы касались данной темы. Однако, до сих пор еще нет, достаточно полного специального исследования этого очень важного слоя традиционной культуры.
1 Студенецкая Е. Н. Быт и культура кабардинского народа (XVIII- XIX вв.) // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик, 1947.
Мусукаев А.И., Першиц Я.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1992.
Инал-Ипа Ш.Д. Абхазо-кабардинские этнографические параллели // Вопросы кавказской философии и истории. Нальчик, 1982; он же. Абхазы. Сухуми, 1974; он же. Очерки по истории брака и семьи у абхазов. Сухуми, 1954.
Смирнова Я.С. Детский и свадебный циклы обычаев и обрядов у народов Северного Кавказа // КЭС. М., 1976; вып.4 она же. Избегание и процесс его отмирания у народов Северного Кавказа // Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе. М., 1978.
5 Меретуков М.А. Семья и брак у адыгских народов (XIX - 70-е гг. XX в.). Майкоп, 1987.
Крупным вкладом в изучение этнографии адыгов являются работы Г. X. Мамбетова1, X. М. Думанова2, С. X. Мафедзева3, Б. X. Бгажнокова4, Т. Т. Шиковой. Относительно недавно появились новые работы, в которых по-новому освещаются различные аспекты обрядовой жизни кабардинцев, балкарцев и других народов Кавказа.
Г. X. Мамбетов в многочисленных исследованиях затрагивает все
стороны культуры кабардинцев и балкарцев. Совместно с X. М. Думано-вым им исследована кабардинская свадьба 70-х годов. В 1994 г. вышла его книга «Традиционная культура кабардинцев и балкарцев», где особое внимание уделяется общественному и семейному быту, материальной культуре, обычаям и традициям кабардинского и балкарского народов.
X. М. Думанов уделяет значительное внимание кабардинскому семейному имущественному и наследственному праву. В его работах содержатся ценные материалы о характере и особенностях большой семьи, о формах заключения брака, калыме.
Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1998; он же. Материальная культура сельского населения Кабардино-Балкарии (II половина XIX- 60-е годы XX вв.). Нальчик, 1971; он же. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1999.; он же. Крестьянские промыслы в Кабарде и Балкарии. Нальчик, 1961.
Думанов Х.М. Обычное и имущественное право кабардинцев (вторая половина XIX - нач. XX в.). Нальчик, 1976; Он же Социальная структура кабардинцев в нормах адата. Нальчик, 1990.
3 Мафедзев С.Х. Обряды и обрядовые игры адыгов в XIX - нач. XX в. Нальчик, 1979; он же. Возвращение жениха в свадебном обряде кабардинцев // Этнография народов Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1979. Вып. L; он же. Обряды и обрядовые игры адыгов в XIX - XX вв. Нальчик, 1979; он же. О народных играх адыгов. Нальчик, 1984; он же. О народных играх адыгов. Нальчик, 1988; он же. Адыги: обычаи и традиции. Нальчик. 2000.
Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик, 1978; он же. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик. 1983; он же. Традиционное и новое в застольном этикете адыгских народов // СЭ. М., 1987; Он же. Черкесское игрище. Нальчик, 1991; он же. Адыгская этика. Нальчик №2., 2000; он же. Основания гуманистической этнологии. М., 2003.
Большой вклад в этнографическое изучение традиционной культуры адыгов внес С. X. Мафедзев, как автор целого ряда монографических исследований.
В частности, в монографии «Обряды и обрядовые игры адыгов» он подробно рассмотривает адыгские календарно-производственные и семей-но-бытовые обряды и сопровождающие их обрядовые игры. Особое внимание уделяется семейно-бытовым обрядам, в том числе обрядам, приуроченным к циклу первичной социализации детей и молодежи: подвязывание копченого сыра - кхъуейплъыжък1эрыщ1э, укладывание в люльку — гущэ-хэпхэ, становление на ноги - лъэтеувэ, обряд посвящения в совершеннолетие. Дается подробное описание традиционных свадебных обрядов и многочисленных игр, сопровождающих эти обряды.
Кроме того в монографии рассмотрены многие религиозные аспекты культуры. Так, подробно описан обряд жертвоприношения маф1эщхъэ-тыхъ, совершаемый в ознаменование наступающего нового сельскохозяйственного года, обрядовая игра джор джэгу, связанная с древнейшими земледельческими культами солнца и огня, обряды первой пахоты и возвращения пахарей с поля.
В другой монографии С. X. Мафедзева «Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов» представлен специальный анализ основных процессов социализации детей и молодежи у адыгов в XIX— нач. XX в. В 2000 г. вышел обобщающий труд С. X. Мафедзева «Адыги: обычаи и традиции», в котором сведены воедино все наиболее важные аспекты традиционной культуры и обрядовой коммуникации адыгских народов.
Таким образом, в кавказоведении сложилась богатая традиция изучения обрядовой жизни адыгов, на которую мы опирались в ходе исследования новых черт данного слоя культуры. С другой стороны, сведения, почерпнутые из литературы, были дополнены данными полевых исследований, проводившихся автором в течение 1999-2003 гг. Они, собственно, и
легли в основу диссертации, как материал, отображающий живое взаимодействие традиционных и новых форм обрядности кабардинцев, специфические особенности современного быта и культуры данного народа.
Полевой материал собирался как путем опроса информантов, так и методом включенного наблюдения. Полевые данные позволили осветить и уточнить множество деталей, связанных с современной бытовой культурой адыгов: с внутрисемейными отношениями, порядком заключения брака и свадебной обрядностью, с религиозными обрядами и т. д.
Методологическая основа исследования. В основу работы положен системный подход к изучению культуры, а также сравнительно-исторический метод, позволяющий определить основные закономерности изменений, происходивших в обрядовой жизни кабардинцев. Кроме того, при анализе отдельных обрядов и ритуалов применялся метод семиотического анализа культуры, при котором наиболее четко вырисовывается общая схема и национально-культурная специфика каждого обряда.
Важным в методологическом отношении являлось для нас и положение о том, что обрядовая коммуникация является составной и очень важной частью социорегулятивной, и в том числе этикетной, культуры. Кроме того, мы руководствовались некоторыми идеями и положениями гуманистической этнологии, активно разрабатываемой в трудах Б. X. Бгажноко-ва \ в частности положением, согласно которому обрядовая коммуникация и этикетная культура поддерживают в обществе необходимый уровень синергизма - солидарности, взаимного согласия, понимания, признания. Принципиальное значение имеет при этом высказанная К. Леви-Стросом мысль о том, что «этнология не является ни частной наукой, ни наукой но-
Бгажноков Б. X. Основания гуманистической этнологии // ЭО. 2000. № 6; он же: Культура эмпатии // ЭО. 2003. № 1.
вой: она самая древняя и самая общая форма того, что мы называем гуманизмом» 1.
Научная новизна. Как видно из обзора литературы, каждый из указанных выше авторов касался отдельных аспектов традиционной обрядности кабардинцев. Настоящая работа является первой попыткой исследования современных свадебных, похоронных, религиозных обрядов, а также обрядов, связанных с рождением ребенка, в сравнении их с традиционной обрядностью. Таким образом, в теоретическом плане особую значимость представляет то обстоятельство, что в диссертации предпринята попытка комплексного исследования не только традиционного в обрядности кабардинцев, но и основных форм и тенденций трансформации обрядности в их современное состояние. Полученные выводы могут быть использованы для дальнейших исследований динамики обрядовой коммуникации и в целом - культурной самоорганизации кабардинцев.
Практическое значение диссертации состоит в том, что она может быть использована в процессе изучения истории и культуры кабардинцев, преподавания спецкурсов и спецсеминаров в вузах, в организации и проведении праздников и торжеств (обряды первичного жизненного цикла, свадебные обряды), в возрождении народной культуры, в воспитании подрастающего поколения.
Апробация исследования. Отдельные положения и главы диссертации на различных этапах ее разработки были представлены и обсуждены в отделе этнографии и этнологии КБИГИ. Кроме того, основные положения и разделы диссертации изложены в публикациях, а также в докладах, сделанных на научных конференциях.
По второй главе диссертации - «Свадебные обряды» - был составлен сценарий и проведены свадебные мероприятия в ряде населенных пунктов
1 Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1999. С. 16.
Кабардино-Балкарии с учетом традиционных и новых форм (с, Куба, с. Дугу-лубгей).
Структура диссертации. Поставленные в работе цели и задачи определили структуру настоящего исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 11 параграфов, заключения и библиографии. Прилагается также список информантов.
Торжества и обряды связанные с рождением ребенка
Родильный обряд является первым в хронологическом отношении среди обрядов жизненного цикла. Именно благодаря этому обряду человек появляется на свет не просто живым существом, а членом определенного человеческого сообщества. С родильного обряда начинается процесс первичной социализации ребенка, подчинения его всей нормам и правилам, бытующим в том или ином обществе. С другой стороны, родильный обряд нацелен на начало восприятия ребенка окружающими как члена их сообщества (семьи, рода, общины и т. д.). Проявляется такое отношение еще задолго до рождения ребенка посредством примет, запретов, желательных действий, то есть целой системы верований. Под родильной обрядностью понимаются не только обряды, связанные с родами непосредственно, но и все предшествующие представления и верования о будущей матери и ребенке, а также обряды, связанные с уже появившимся на свет ребенком. Это кхъуейплъыжъкЬрыщЬ — подвязывание копченого сыра, гущэхэпхэ -укладывание ребенка в колыбель, лъэтеувэ — обряд «становления на ноги», щхъэупс — обряд первой стрижки волос.
Адыги всегда считали счастливым дом, в котором было много детей. Еще во время свадьбы проводили обряды, призванные оказывать благотворное влияние на плодовитость женщины, на охрану беременности и на благополучный исход родов. Молодой невесте желали иметь много детей, осыпали ее зернами пшена, золотыми монетами и т. д. Обычно, чем больше детей рожала женщина, тем большим почетом она пользовалась в своей семье, в родственном коллективе и в обществе.
Существовали особые обычаи и обряды, направленные против бесплодия женщин. Бесплодие связывали не столько с болезнью, сколько со сверхъестественными силами, которые якобы господствовали в теле женщины. Бесплодие женщины воспринималось как большое несчастье не только для мужа, но и для всей его семьи и родственников. Семья, не имевшая детей, вызывала всеобщее сочувствие. В прошлом адыги прибегали к молениям и различным магическим действиям для того, чтобы избавить женщину от бесплодия. Если причиной бесплодия считали болезнь, то женщина обращалась к помощи знахарок и повитух, которые сочетали в лечении рациональные и магические приемы народной медицины. Обычно повитухи делали бездетным женщинам массаж, ставили на живот банки, завязывали поясницу платком из чистой шерсти, давали им пить настои из различных лекарственных растений. Существовало поверье, что если бездетная женщина воспитает чужого ребенка, то в скором времени у нее родится собственный 1. Несмотря на то, что рождение ребенка считалось радостным событием, молодая обычно стыдилась, скрывалась от старших в доме, считала неприличным попадаться им на глаза. О своем положении она сообщала замужним золовкам. Причинной такого сокрытия и сохранения в тайне беременности являетчя символическое отделение женщины от общества, как существа нечистого и опасного, временно оказавшегося в противоестественном состоянии.
В прошлом абхазы тоже скрывали беременность от старших в доме, особенно от свекра и свекрови .К рождению ребенка адыги готовились за ранее, хотя никаких вещей в виде одежды и пеленок для будущего младенца не припасали 1. Это считалось плохой приметой.
Беременную старались избавить от тяжелых работ, неприятностей, душевных волнений. На последних месяцах беременности будущей матери запрещалось посещать похороны и поминки. Ей, находящейся в состоянии изменения своего социального статуса, запрещаются контакты (даже визуальные) с представителями потустороннего мира - покойниками.
Принимался ряд мер, направленных на то, чтобы обезопасить беременную от злых духов. Будущей матери запрещается выходить со двора после захода солнца (чтобы злой дух не повредил ей), садиться на сундук или камень (чтобы не прервалась беременность), она также соблюдала пищевые запреты: не ела желудок птицы (чтобы дети не рождались с синими губами), не ела рыбу (чтобы ребенок не сопел), не ела сросшиеся фрукты (чтобы не рождались сросшиеся двойнята) . Адыги верили, что нарушение подобных запретов непременно отразится на внешности, здоровье или судьбе ребенка. О том, какое внимание уделяли здоровью ребенка еще до рождения, свидетельствует то, что будущей матери по мере возможности доставали все те блюда, фрукты или овощи, которые она хотела съесть. Считалось, что если не исполнить подобное желание женщины, ожидавшей ребенка, ему (ребенку) в жизни всегда будет недоставать того, чего хотела его мать3.
Пол будущего ребенка определяли по форме живота: если живот имел округлую форму, был опущен вниз, то это означало, что родится девочка, а если живот был заострен, то мальчик 4. Гадание по форме живота было распространено и среди других народов. По сведениям Д. И. Успенского, в Тульской губернии говорили, что если беременная женщина полнеет, то родит девочку, а если живот у нее принимает обостряющуюся (тычком) форму, то у нее родится мальчик \
Пол будущего ребенка пытались угадать и по снам: если беременной снилось, что она вяжет, вышивает, видит во сне иголку с ниткой, платье, косынку, бусы, то родится девочка; если же ей снится папаха, черкеска, белый голубь, то родится мальчик .
Женщина, по обычаю должна была родить ребенка в доме мужа. Мужчины, в особенности муж, во время родов в доме никогда не присутствовали, свекор - тоже. Обычай ухода мужчин из дома на этот период существует и у других народов Кавказа.3Свекровь обычно занималась домашними делами, о роженице заботились остальные женщины. Приглашалась повивальная бабка.
Лэтеувэ.-праздник первого шага ребенка
Детей начинали приучать к ходьбе с восьми-девяти месяцев. При этом исходили из того, что девочки начинают ходить раньше, чем мальчики, а худой ребенок способен научиться ходить раньше, чем полный. Старались, чтобы младенец не падал, так как, испугавшись первого падения, ребенок долгое время не сможет преодолеть страха, а, следовательно, начнет ходить очень поздно1.
Ребенка учили делать первые самостоятельные шаги разными способами. Вот один из них. Двое взрослых становились друг напротив друга. У одного из них находился ребенок и он следил за тем, чтобы он не упал, в то время другой отвлекал его внимание какой-нибудь красивой игрушкой и подзывал к себе. Ребенок непроизвольно тянулся к красивому предмету, преодолевая страх, делая таким образом самостоятельные шаги.
Кабардинцы торжественно отмечали первый шаг ребенка, устраивали обряд лъэтеувэ {лъэ — ноги, увын — стать). В нем участвуют в основном женщины и дети. Специально для этого вместе с другими блюдами готовят обрядовое кушанье — хъэлыуэ (халва).
Перед первым ритуальным шагом совершали символичный акт освобождения ног ребенка: имитировали перерезание ножницами невидимых пут, якобы до сих пор связывающих его ноги. Ребенка ставили на пол, и пожилая уважаемая женщина проводила ножом или кукурузной лепешкой между его ножек, как бы разрезая мешающие ходить путы. Действие сопровождалось пожеланиями добра и удачи вступающему в жизнь человеку, чтобы он твердо стоял на ногах и уверенно шел по трудной дороге жизни. Семейные торжества по случаю первого шага открывала бабушка именинника или же кто-либо из женщин, хорошо знающих обрядовую песню под тем же названием «Лъэтеувэ». Мима-мима сделай, мой мальчик, Мима-мима сделай, мое солнце. Лъэтеувэ — большая радость Сойди с места, сделай мима, Не дождется того дедушка, Он и напитки приготовил. Мима-мима, сделай, моя бусинка, Мима-мима, сделай, моя сладость, Кроме напитков бодрящих, На привязи баран жирный, И откормленную нетель Думает твой дед зарезать. Мима-мима сделай, мой мальчик, Мима-мима сделай, мой свет. Чтобы ты был мил красавицам, Чтобы ты весь стал счастьем. Баба просит, и дед просит, Особенно твой отец. Мима-мима сделай, мой мальчик, Мима-мима сделай, покажись... Дий-дий сделай, лети ласточкой, Летящий сравнится с твои бегом. Будь табунщиком, с арканом дружный, Мима-мима сделай, мой месяц, Чтобы недруг боялся твоего имени... Будь желанен, как напиток, Осторожен, как собака, Исполнителен, как верный конь. Мастерством чтоб слыл ты по свету, Богатырством был известен, В это утро у нас радость — Сообщите всем соседям, Известите всю родню, Вестником для сел вы будьте, Столик сладкого хьэлыуэ мы готовим, Мое солнце отправилось в путь 1.
С данным обрядом совмещали выбор предметов, основанный на инициальной магии. Для этой цели на столе вместе с халвой раскладывали предметы - символы различных профессий. Для мальчика - топор, молоток, кинжал, машинки и т. д.; для девочки - иголки, нитки, ножницы и прочие вещи. Тот предмет, к которому притрагивался ребенок, определял его будущее занятие. С песней «Мима» или «Тляба ди» бабушка подводит внука (внучку) к столику. Как только бабушка отпускает малыша, он подходит и берет игрушку в руки.
По словам Хамдоховой Куны из с. Карагач Прохладненского района, в богатых семьях, если мальчик выбирал кинжал, родители или аталык добывали такой же предмет из дорогой стали, если брал фигуру коня, то по достижении им совершеннолетия ему дарили лошадь с седлом с золотыми и серебряными украшениями. Она же рассказала нам о том, как ее брат, будучи еще годовалым ребенком, во время исполнения данного обряда выбрал молоток. И действительно, он стал знаменитым кузнецом . Обряд - лъэшеувэ — «становление на ноги», выполняется и сейчас. В новых условиях он пополнился атрибутами современной жизни: перед детьми кладут не только инструменты или ножницы, но и книги, карандаши, игрушечные машинки. Обрядовые песни Тляба ди Мима слышится реже.
Добрые пожелания быть здоровым, трудолюбивым и удачливым в жизни повторялись, когда выполнялись обряды детского цикла, связанные с укладыванием новорожденного в колыбель гущэхэпхэ, прорезыванием зубов - и дзэр къыщыкМэ, первой стрижкой волос — дзыгъуэ гцхъэцыр ща-упск1э, выпадением молочных зубов — сабиидзэр щьііухукіз, первым шагом - лъэшеувэ. Ни одно из этих событий в жизни ребенка не проходило, как правило, незамеченным и неотмеченным. Одни из них организовывались более торжественно, другие — только в семейном кругу. Следует обратить внимание на то, что первую стрижку волос доверяли не каждому: во-первых, он обязательно должен быть первенцем в своей семье, во-вторых, учитывались его человеческие качества — желательно было, чтобы он был воспитан, терпелив, честен. Считалось, что и ребенок становится таким1.
Человеческие волосы адыги, как и многие народы мира , наделяли магической силой. Впервые ребенка стригли тогда, когда ему исполнялся год. До этого времени волосы детям лишь подравнивали, если они достигали глаз. Было принято, чтобы проводивший обряд человек одаривал ребенка. Для этого он обычно приносил что-либо из детской одежды. Родители ребенка в свою очередь устраивали угощение. Остриженные волосы не выбрасывали. Их иногда закапывали в землю, чаще всего, завернув в чистую материю, прятали где-либо в доме. Было распространено суеверие, что если волосы ребенка после стрижки унесет ветер, или унесут птицы, то пока эти волосы не сгниют, человека, которому принадлежат они, будет мучить головная боль . Данный обряд был широко распространен у многих народов. Например, у украинцев состриженные волосы сжигали или бросали в воду. «Волосы бросали на «бегущую» воду с целью обеспечить рост и здоровье ребенка или для того, чтобы волосы росли» 4. У осетин тоже стриженные волосы бросали в реку5.
Сватовство и сговор
Кабардинская семья традиционно празднует целый ряд радостных событий. Однако особое место занимает и более торжественно и длительно отмечается свадьба. Кабардинцы придают большое значение рождению новой семьи, рассматривая этот акт как основу дальнейшего благополучия и счастливой жизни. Собственно свадьбе предшествует предсвадебный цикл, центральное звено которого - выбор невесты и жениха.
Раньше знакомства молодежи завязывались главным образом во время празденства календарного цикла, на девичьих вечеринках, на свадьбах, где танцы сменялись играми и песнями -состязаниями юношей и девушек.
По сравнению с прошлым, сейчас возможности общения и взаимного выбора девушек и юношей неизмеримо возросли. Совместная учеба в средней школе, в средних и высших учебных заведениях, совместная трудовая деятельность в одних и тех же коллективах, совместное посещение культурных мероприятий - все это расширило рамки добрачных знакомств.
Главными критериями, по которым выбирают брачного партнера являются его личные моральные качества: доброта, человечность, внимательность к окружающим, тактичность и уважительность, проявляемые им в отношении к близким, родным, а также к будущему супругу.
Те или иные варианты этой разновидности брака по сговору родителей были известны и у балкарцев и карачаевцев. У них, по данным Я. С. Смирновой, к концу XIX в. такое обручение считалось нерушимым только в высших сословиях, а в крестьянской среде могло быть без труда расторгнуто 3.
Я. С. Смирнова разделяет похищение на три различных вида: настоящее похищение, похищение девушки с ее согласия (брак уводом) и похищение по взаимной договоренности между женихом, невестой и их семьями (брак уходом) 4.
Брак по сговору X. М. Думанов разделяет на несколько видов. 1. Брак по договоренности между женихом и невестой. В этом случае молодые люди, зная друг друга с юности, сами договариваются и с согласия родителей вступают в брак с соблюдением всех традиционных брачных обычаев и обрядов. 2. Лъыхъук1э къэшэн (лъыхъун - находить, къэшэн — привести) - брак по договоренности между родителями брачующихся. Если молодой человек при достижении брачного возраста не приметил себе девушку, то родители просили своих родственников, друзей, соседей, чтобы они нашли невесту с учетом ее поведения, сословного происхождения, веса фамилии в обществе и т. д. Расспрашивали знакомых, односельчан, родственников, но старались поиски широко не оглашать. Если находили девушку, то к ее родителям посылали сватов. При согласии родственников девушки для жениха организовывали хъыджэбзаплъэ, то есть смотрины, знакомство. Жених в сопровождении двух-трех парней из числа родственников или друзей отправлялся в дом родителей невесты или какого-нибудь родственника и знакомился с ней \ Б. X. Бгажноков выделяет четыре формы женитьбы: 1) женитьба без сватовства по сговору жениха с невестой и ее родственниками - къэхъ-къашэ; 2) умыкание или похищение, т. е. нападение на девушку и увоз ее без согласия ее родственников, а иногда и без ее собственного согласия -унэид-зыхъэ; 3) бегство невесты с женихом, при котором обычно их браку противятся родственники с обеих сторон - дэк1уасэ\ 4) женитьба через сватовство с согласия всех заинтересованных лиц - нысашэ 2. 1. Женитьба по сговору.Ъ основе своей это упрощенный вариант женитьбы через сватовство. В данном случае невесту «отдают» жениху сразу, без длительных официальных переговоров. В таких случаях инициативу берут в свои руки какие-либо ближайшие родственники невесты, например, брат или тетя. Акт передачи совершается в доме родственников невесты. Преимущество этой формы женитьбы видят, во-первых, в экономии времени; во-вторых, в экономии средств. Женитьба по сговору сокращает расходы на свадьбу как со стороны родственников жениха, которые обязаны явиться за невестой с богатыми подарками, так и со стороны невесты - им в этом случае необходимо принять и щедро угостить не один десяток гостей. Только гости со стороны жениха приезжают обычно на 7-10 машинах, среди которых есть и автобус. В прошлом за невестой посылали 100-150 всадников - так называемых фызышэ ту. Несмотря на очевидную выгоду женитьбы по сговору, в общественном мнении женитьба через сватовство остается наиболее привлекательной, славной, добротной формой.
Основные черты религиозной обрядности
Одним из наиболее существенных признаков традиционной культуры адыгов является соединение ранних форм религии с христианством, С. П. Крупное в своей работе «Древнейший период истории Кабарды», характеризуя духовную культуру древних жителей Кавказа, как культуру древнюю, показывает, что в ней имеются ранние формы первобытной религии - культ мертвых, тотемизм, элементы производственной магии и анимизма1. Анимистические представления лежали в основе верований о загробной жизни, в основе обрядов, связанных с лечением болезней. Проис хождения болезней объяснялось вселением в человека духа болезни или похищением души больного человека и т. д. В ранних верованиях, наряду с господствующими анимистическими представлениями, с культом пред ков у народов Кавказа можно найти некоторые остатки фетишизма, наибо лее первобытной формы религиозных верований. Это выражалось прежде всего в почитании камней, деревьев и различных предметов. Почитание камней было распространено у всех народов Кавказа. Объектами поклонения обычно являлись камни, выделявшиеся среди остальных камней своим видом, формой (человекоподобные камни), происхождением, либо другой какой-нибудь особенностью. Такой особенностью могло явиться отверстие или углубление в камне, вызывающее ассоциацию со следом человека или животного . Также широко было распространено почитание священных рощ и деревьев, которые считались неприкосновенными. Культовым почитанием окружались самые разные породы деревьев. По данным Дж. Фрэзера, одним из таких деревьев была груша. «Черкесы считают грушу покровительницей скота; они в лесу срезают молодую грушу, обрывают у нее ветки и приносят домой, где поклоняются ей как божеству. Ее приносят в дом осенью, в день праздника, с большой торжественностью под звуки музыки, под радостный крик обитателей, которые присутствуют, приветствуют ее счастливый приход. Ее унизывают свечами, к верхушке привязывают сыр. Все вокруг поют, пляшут, едят и пьют. Затем прощаются с деревом и выносят его во двор, где оно остается стоять до следующего года...» 2.
Чтобы не сглазили плодовое дерево, адыги вешали на него продырявленный камень, полагая, что «злой взгляд» таким образом будет отведен или «заворожен» 3.
Культовые воззрения адыгов наделяли деревья симпатическими свойствами. Об этом имеются многочисленные свидетельства дореволюционных путешественников и исследователей адыгской истории; Л. Я. Люлье рассказывает, что недалеко от Пшад он увидел большое дерево, к которому стекались горцы из разных районов страны. «Дереву этому приписывали свойство исцелять лихорадки, - пишет он. - Страдающий приходил у нему с запасом приношений, большей частью пирожков, которые тут же и съедались приехавшими с больными; перед отъездом они зашивали кусочек этого дерева в лоскуток материи и надевали больному на шею, чтобы он носил его постоянно, остальная часть той же материи привешивалась к ветвям вроде приношения» \
По словам Лаврова Л. И. «перед священными деревьями молились по разным поводам. Больных «для исцеления» носили к таким деревьям: там во время моления резали жертвенное животное. Пока готовилась пища, больной спал, чтобы увидеть во сне предсказания относительно своей болезни. Голову съеденного животного втыкали на палку и оставляли на месте . Священные рощи и деревья посвящались отдельным божествам и покровителям. Сталь М. Ф. пишет: «Есть за Лабого рощи и леса, посвященные богам; рощи эти и в настоящее время остаются священными. Джемтлохский лес был посвящен богу изобилия и ежегодно приносилась в этом лесу абадзехами белая телица на жертву» 3.
Анимистические представления адыгов распространялись и на огонь. К огню как спасительному средству адыги прибегали во время эпидемий холеры и чумы. Очищению огнем подвергались все аульчане, скот, даже домашнюю утварь. Окуривалось буквально все 4. У адыгов также было поверье, что огнем предсказывают будущее событие (например, пол будущего ребенка) 5. «Мэл нэпсыр мафЪм пэрадзэрти зыхутрадзэ фыз лъэщыджэм къилъхунур кьащЪу щытащ: занщізу къауэрэ — щіалзщ, «цыф» жиЪу псыр къижмэ — хъыджэбзщ жаізрт» 1. — «Чтобы узнать, кого родит беременная женщина, в огонь бросали бараний пузырь: если он разрывался сразу, это предвещало рождения мальчика, если же жидкость вытекала медленно, то должна была родиться девочка».
С культом огня генетически связан культ очага. Его зарождение совпало с формированием институтов родовой организации, причем культ очага сыграл немаловажную роль в генезисе родовых, религиозных и се-мейно-бытовых порядков. Очаг был местом средоточия всей фамильно-родовой общины с ее заботами, тревогами, хозяйственно-бытовыми про-блемами .
Наряду с культом очага у адыгов существовал и культ воды. Культ воды отразился во многих мифах и легендах, где она всегда выступает как целительная и очистительная сила. В нартском эпосе новорожденного Со-сруко кузнец Тлепш семикратно окунает в воду, чтобы закалить его раскаленное тело 3. Происхождение кавказских минеральных источников в адыгском фольклоре, связывается с именем Сосруко 4. Ногмов Ш. в книге «История адыхейского народа» пишет: «Нарт-сана зовется разными именованиями: первое «Нартсана», второе Санох (вместо Псина-ху) - значит «светлый или священный колодезь», третье - Санох-Фадзе (вместо Пси-нах-фаддзе) - «священный колодезный напиток. Когда нарты или витязи желали напиться воды из этого колодезя, то все знатнейшие люди должны были собраться к старшему; затем, по древнему обычаю, привязывали к дверям желтого быка для приношения жертвы; зажигали в комнате шесть светильников, начинали молиться по древнему обыкновению и, помолившись, пели в честь рыцарского колодезя, говоря: «Ноба нартыхе япсинохой фесш», - т. е. «сегодня питье священной рыцарской воды» 1.