Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Краткая история Памира 16
1.1. Памир до присоединения к России 16
1.2.Российская империя и Памир 21
1.3. Изучение населения Памира 23
1.4. Советская власть и Памир 26
1.5. Национальная политика советской власти 30
1.6. Изучение этнических процессов и идентичностей на Памире в советский период 36
1.7. Правовой статус ГБАО в советское время 42
Глава 2. История Западного Памира в 1990-2000-е годы 46
2.1. Накануне распада СССР 47
2.2. Автономная республика Бадахшан 56
2.3. Памирцы и начало внутритаджикского противостояния 62
2.4. Памир и памирцы в годы гражданской войны 65
2.5. Россия и российские пограничники в ГБАО/АРБ 73
2.6. Социально-экономическая ситуация на Памире 75
2.7. Статус Памира в конституции 1994 г 77
2.8. Мирное соглашение 1997 г 81
2.9. Социально-экономическое развитие ГБАО 84
2.10. Политический процессы и статус ГБАО 88
Глава 3. Язык и идентичность 95
3.1. Проблема памирских языков 95
3.2. Этническое самосознание у памирцев 111
Глава 4. Исмаилизм 121
4.1. История исмаилизма 121
4.2. История исмаилизма на Памире 128
4.3.Исмаилизм в независимом Таджикистане 134
4.4. ИТРЕК и религиозные реформы на Памире 142
4.5. Исмаилиты и религиозная политика Таджикистана 150
4.6. Программы Фонд Ага-хана в ГБАО 153
4.7. Изменения в обрядовой жизни памирцев 158
Заключение 163
Список использованной литературы 169
Приложения 186
- Памир до присоединения к России
- Памир и памирцы в годы гражданской войны
- Этническое самосознание у памирцев
- Изменения в обрядовой жизни памирцев
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Распад Советского Союза в 1991 г. считается одним из значительных событий прошлого века. Он сопровождался социальными кризисами и политическими потрясениями, которые охватили всё советское пространство. Процессы в разных частях СССР имели во многом общую природу и общие особенности - в частности, на повестке дня оказались проблемы национального самоопределения, появились и активизировались многочисленные националистические движения, которые требовали пересмотра статусов отдельных этнических групп и их языка, в итоге начался «парад суверенитетов», который так или иначе охватил все союзные республики, автономные республики и области. При всём сходстве и единой основе такого рода кризисов и потрясений, в каждом регионе они также имели и свою специфику, развивались по своей особой логике под воздействием множества местных причин и факторов. В результате распад СССР представлял собой цепочку самых разных распадов, каждый из которых вносил свою лепту в ход событий.
Прошло уже два десятилетия с момента крушения Советского Союза, тем не менее это событие и вызванные им трансформации на постсоветском пространстве до сих пор остаются в центре внимания исследователей различных дисциплин. Для этнологов интерес представляет проблема обострения национальных чувств и превращения повседневного разделения «мы/они» в различные политические формы - борьбу за культурные права и автономию, в сепаратизм, в межэтнические конфликты и т.д.
В предлагаемой диссертации рассматриваются указанные явления на примере Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана (ГБАО), которая пережила собственный процесс формирования национального движения на рубеже 1980-1990-х годов. Эти события имели множество специфических черт, представляющих интерес для этнологов. Во-первых, население ГБАО включает в себя множество небольших этнических сообществ, говорящих в быту на своих языках и имеющих некоторые культурные особенности, - бартанг-цев, ваханцев, ишкашимцев, рушанцев, шугнанцев и др. Во-вторых, большинство этих групп исповедуют исмаилизм - одно из шиитских течений ислама, что существенно отличает их от остального населения Таджикистана, хотя и исповедующего ислам, но относящегося к другой его ветви - суннизму, с большими различиями в ритуальной практике и догматике. В-третьих, несмотря на религиозные, культурные и языковые отличия от таджиков, население ГБАО официально записано «таджиками» и рассматривается властью как «этнографическая группа» в составе таджикской нации, местные языки не имеют официального статуса, а многие выходцы из автономной области действительно легко ассимилируются в таджикскую среду и считают себя «таджиками». Наконец, ещё одна особенность заключается в том, что горная территория ГБАО даже в сравнительно отсталом по развитию Таджикистане всегда была наиболее бедным регионом, с неразвитой социальной и экономической инфраструктурой, что приводило к постоянному выталкиванию населения за его пределы и к заметной горизонтальной и вертикальной мобильности, что в свою очередь
привело к образованию в Душанбе и других регионах Таджикистана довольно успешной и влиятельной группы выходцев с Памира.
Все указанные обстоятельства имели следствием тот факт, что национальное движение (и, соответственно, национальное самосознание) в ГБАО так и не оформилось окончательно, оно всегда имело неполный, противоречивый харакгер и сложную внутреннюю структуру. К тому же процесс его формирования был прерван начавшейся в Таджикистане в 1992 г. гражданской войной, которая сместила акценты в политической и общественной жизни с проблем культуры, языка и самосознания на проблемы физического выживания. Все эти события и последствия распада СССР для жителей ГБАО стали темой настоящей диссертации.
Объектом исследования является население ГБАО, в отношении которого в научной литературе используются также термины «памирские таджики», «памирцы», «памирские народы» или «припамирские народности».
Предмет диссертационной работы - политические и этнокультурные процессы в ГБАО.
Хронологически диссертация посвящена анализу современной ситуации в ГБАО, поэтому её основное содержание охватывает период с 1988 г. по настоящее время. В диссертации также рассматриваются некоторые исторические аспекты этнокультурных процессов на Западном Памире.
Цель и задачи исследования. Цель данной диссертации - описание, оценка и анализ этнокультурных, институционально-правовых и социальных трансформаций, которые произошли в ГБАО в указанный выше период. В качестве конкретных задач выдвигаются следующие:
описать и дать оценку этнокультурным процессам, происходившим на территории Памира в средние века и в новое время;
описать практику этнической самоидентификации у памирцев, представить различные точки зрения на вопрос их этнической принадлежности;
проанализировать причины и факторы так называемого национального возрождения в ГБАО в конце 1980-х гг., определить его проблемные точки, дать характеристику Декларации о преобразовании ГБАО в Автономную республику Бадахшан (АРБ), проекту Конституции АРБ и пр.;
изучить причины, по которым национальное движение в ГБАО не смогло достичь заявленных целей, описать нынешнюю ситуацию в автономной области;
рассмотреть дискуссии о возрождении памирских языков как фактор формирования национального движения;
выявить значение исмаилизма в консолидации памирских народов и показать роль Фонда Ага-хана в решении социально-экономических и культурных проблем постсоветской ГБАО.
Степень изученности проблемы. Политические и этнокультурные процессы на Западном Памире освещены в научной литературе отрывочно и не всегда полно. Это объяснятся, во-первых, тем, что длительное время проведе-
нке исследований в указанном регионе было затруднено - в советское время там действовал пограничный режим, в 1990-е гг. регион находился в состоянии необъявленной войны. Во-вторых, вопрос о статусе ГБАО, идентичности и языке его населения всегда являлся проблемным и чувствительным для Таджикистана, поэтому в советский период дискуссии на эту тему были сильно ограничены - в период же независимости ограничения стали ещё сильнее. Тем не менее, в XX в. был создан корпус этнографической, филологической, исторической и политологической литературы, в которой освещена тема этничности па-мирцев, и настоящая диссертация, посвященная новейшему времени, опирается на неё, продолжает традиции изучения памирского региона.
Вопрос об идентичности памирского населения, определении его культурных особенностей впервые был поставлен чуть более ста лет тому назад. После фактического присоединения Западного Памира к России в 1895 г. изучение местной кулыуры и языков приобрело систематический характер, и безусловное первенство в этой сфере принадлежало российским учёным. В частности, посетивший несколько раз Западный Памир российский путешественник А.А. Бобринский подробно описал обычаи и представления населения региона, опубликовав об этом две книги1. Большой вклад в изучение этнографии пампр-цев внёс востоковед М.С. Андреев, который также неоднократно бывал в различных районах Западного Памира2. Исследованием региона в !910-1920-е гг. занимался другой российский учёный-иранист, И.И. Зарубин, в его трудах, написанных в советское время, можно увидеть стремление научно классифицировать состав местного населения и определить его этническую принадлежность'.
Начиная с 1940-х гг. ведущим российским специалистом по изучению этнографии и этнических процессов на Памире становится Л.Ф. Моногарова. Она, в частности, сформулировала точку зрения, согласно которой у народностей Западного Памира одновременно происходят как процессы ассимиляции с таджиками, так и процессы консолидации в этническую общность «памирцев», которая может рассматриваться в качестве субэтноса в составе таджиков . Дискуссия на эту тему развернулась на страницах журнала «Советская этнография» в 1988-1989 гг.5
Особым направлением в исследовании Западного Памира в советское время оставались местные языки. Их изучением и сбором фольклора занима-
! Бобринский А.А Секта Исмаилья в русских и б*карских пределах Средней Алии Географическое распространение и организации М . 1902: Он же. Горцы верховвсв Пинджа (ваханцы и ишкашнмцм) М, 1908
: Андреев МС. Половцев А А Материалы по этнографии иранским племен Средней Азии (Ишкашим и Яахан);.' С5. Музея антропологии и этнографии при Императорской академии ня\к Т. 1 Вып IX. СПб.. 191!: Андреев М С. Таджики долины Х>ф ікрховь» Аму-Дарьи). Вып. 1-2 Сталнлабад, \<№\ 1958
' 'Зарубин ИИ Материалы и заметки по зінографии горных таджиков Долина Бартаніа Пг„ 1917: Он же Список народностей Туркестан-скогокрая. Л . )925.
J Мочогарова Л Ф Преобразования в быт> и клтыхре памьрских народностей М.. 1972: Она же Памиргуя -V Вопросы истории. [97т. Л* . С.213-219: Она же, Этический состав и этнические процессы в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР // Страны и народы Востока Вып. XV!. Памир М.. I97S С 174-191: Она же Эволюция национального самосознания ггриламирскич- народностей // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М.. 1980. С.12э-135: Она же. Памирцы - народности или с'бэтно-сьг таджиков'11' Советская этнография (СЭ). 1989. .SV .\ и др
' Чешко С В Время стирать і.бслмс пятна» ,7 СЭ. 1988 № б С.3-15. Он же. Не публицистично, но и не научно (ттзел оппоненту),' С_>. 1989. № 5 C.23-2S: Давыдов А С. Не обоснованно, зато пу влиижтнчно // СЭ. 1989. .* 5 С 15-23: Гркэнберг А.Л . Стсбляи-Кгменский ИМ Несколько замечаний по поводе отклика АС. Давыдова на статью С В Чешко//СЭ 1989. Л» 5 СЗІ-38.
лись видные советские лингвисты-иранисты М.Н. Боголюбов, B.C. Соколова, Л.Г. Герценберг, Т.П. Пахалина, И.М. Стеблин-Каменский, А.Л. Грюнберг, Д.И. Эдельман и др„ в трудах которых имеются и сведения этнографического характера . Об интересе к истории и этнографии Западного Памира свидетельствует публикация в 1975 г. отдельного выпуска о регионе в серии «Страны и народы Востока»7.
Изучение Памира активно развивалось и в самом Таджикистане. В 1967 г. в Институте языка и литературы Академии наук Таджикской ССР был организован сектор памирских языков, преобразованный с 1974 г. в отдел памирове-дения, руководителем которого на протяжении многих лет был доктор филологических наук Д.К. Карамшоев. Сотрудники отдела основное внимание уделяли проблеме языков8. Важные страницы истории Памира в новый и новейший периоды нашли своё отражение в вышедшей в 1981 г. (и переизданной в 1985 г.) книге «Очерки по истории Советского Бадахшана», в которой рассматривались вопросы истории, археологии, этнографии и лингвистических особенностей ре-
гиона9.
Распад СССР в 1991 г. и последовавшая за этим гражданская война в Таджикистане привели к тому, что научное изучение Западного Памира было практически све'рнуго. Интерес к региону вновь стал расти лишь в 2000-е гг. Появилось несколько статей российских учёных Л.Ф. Моногаровой и В.И. Бушкова об этнических процессах среди памирцев10. Особо следует отметить работу В.И. Бушкова и Д.В. Микульского о причинах и ходе гражданской войны в Таджикистане". Большая заслуга в изучении роли исмаилизма в духовной жизни памирцев, особенно в постсоветский период, принадлежит Т.С. Калан-дарову '. Он выдвинул, в частности, тезис о том, что памирцы формируются в «этноконфессиональную общность». В 2004 г. была опубликована монография Т.С. Калакдарова «Шугнанцы (историко-этнографическое исследование)»'3.
Интерес для настоящего исследования представляют ещё несколько работ по Памиру, изданных в России в последние годы. В книге Л.Н. Харюкова «Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм» рассматривается роль исмаилитских духовных наставников (пиров), анализируется политика российской и советской власти на Западном Памире14. В монографии дос-
h Пахалина Т.Н. Пшкашичский язык. М.. 105 Ока же Сарыксльский «зык. М. !%(.. Она же Пачирскис языки. М 1ЭД9- Оно же Вачап-скии язык. М , 1973. Стсолин-Каменский ИМ Историческая фонетика «ханского языка АКД Л.. W71: Грюнберг А Л, Языки Восточного і индукуш?.. Мунджанский. Л , 1472: Элельман Д.И Язгулячский язык. М. 19б(>. и лр ' Страны и народы Востока Вып. XV]. Памир М . 197л.
1 Дсдихудоев Р.Х. Материалы по исторической фонетике иранских «зыко» Душанбе. 19(.2: Карамшоев Д. Баджевский диалект шхтнанско-
га языка. Душанбе. !962: Файзов М Язык р.шанпев Советского Памира. Душанбе. 14(16: Карачхудосв Н. Еартангскин язык (фонетика и
чорфотогия). Душанбе. 1974: Лэшнарбсков Е Огласовка основы презенса яаханского языка ІІ Памировсдскис (вопросы Иініоіогиі-і Л.-
гланбе 197.1. и др ' '
Очерки по история Советского Еадахшана Душанбе. 1981. Очерки по истории Советского бадахшана. 2-е изд.. неп и доп. Душанбе 1 'т
Ь.шков В П.. Моногарова Л.Ф Этнические процессы о Горпо-Еада.хшанской автономной области Рсстблики Таджикистан в XX в '/
Центральная Азия и Кавказ 2000. X: 5. С.215-224: Моногароза Л Ф. Ассимиляция и консолидация памирских народов // Среднеазиатский
этнографический сборник. 9ып. іV. М.. 2«) I. С 47-55. Она же. Пятьдесят лет с народами Памира // Этнографическое обозрение 2003. № 4
^ Бхшков В.И Микульский Д.В. Анатомия гражданской войны s Таджикистане. М.. 1097
Iv'^riT'^ 1 С Э1"0ТОИФ«с>«"алые трансформации на Памире в XX - начале XXI в И Языки и этнография «Крыши Мира» СПб ".?' ^-^-- он же, Исмаилизм на Памире: Поиск новых путей и решении .7 Расы и народы. 2006. .4-32. С. ISO-196. _ Кэтачдаров Т.С. Шугнанцы (историко-угногрлфическос исследование) М , 2004. ХарюковЛ К. Англо-русское соперничество в Центральной Азии «исмаилизм. М . НЯ5.
таточно много спорных моментов, поскольку она базируется на материалах, собранных в архивах КГБ, и написана в явно антирелигиозном духе. В 2006 г. вышел сборник «Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследований)», подготовленный коллективом авторов из России, Таджикистана и Канады15. В центре их внимания - история ислама у памирских народов, значение памятников исмаилизма и доисламской культуры, этнолингвистические вопросы, степень восприимчивости традиционных горных сообществ к неизбежному воздействию процессов глобализации. Интерес представляет, в частности, статья Н.М. Емельяновой об отношениях исмаилитов и суннитов. Роли исмаилизма в жизни народов Памира и Гиндукуша посвящен также ряд других работ исследовательницы 6.
В современном Таджикистане издаётся множество, главным образом, публицистических работ, касающихся постсоветского периода в истории республики. В них, так или иначе, фигурируют вопросы, связанные с ГБАО. Однако специальных научных, монографических исследований о развитии автономной области немного.
В 2005 г. в связи с 80-летием образования ГБАО была подготовлена к публикации «История Горно-Бадахшанской автономной области» в двух томах'7. Во втором томе представлен анализ социально-экономического и культурного развития области в годы независимости. Впрочем, материалы об этом периоде носят в основном официальный характер и не отражают реального положения дел в регионе. За последние годы был защищен ряд кандидатских диссертаций, посвященных отдельным проблемам истории и культуры постсоветского Памира. Среди этих работ можно выделить диссертацию 3. Бахромова «Социально-экономическая и культурная жизнь ГБАО в годы независимости», где автор в некоторых случаях даёт критическую оценку событиям и фактам, которые имели место в 1990-2000-е гг., хотя в целом он не затрагивает общих вопросов этнического и этнокультурного развития области .
Некоторые исследователи уделяют пристальное внимание истории исмаилизма, который с начала 1990-х гг. начал играть заметную роль в жизни па-мирского общества, стал средством социализации и приспособления к новым реалиям жизни, ориентиром в выборе ценностей и форм поведения. В частности, в работе Э. Ходжибекова «Исмаилитские духовные наставники (пиры) и их роль в общественно-политической и культурной жизни Шугнана (вторая половина XIX в. - 30-е годы XX в.)» рассматриваются сложные отношения российской и советской власти с исмаилитскими духовными лидерами . Другая работа - «Разделение Бадахшана и судьбы исмаилизма» А. Шохуморова - посвящена судьбе памирских народов и исмаилизма в период англо-российского противостояния в борьбе за влияние в Памиро-Гиндукушском регионе, отношению со-
'* Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследовании). М.. 2006.
]k Емельянова її. Народы Памира и Гиндл куша // Очерки истории распространения исламской цивилизации. Т. 2. М. 2003. С.74-Х7.
11 История Горно-Бадахшанской автономной области. Т. !-2. Новейшая история. Душанбе. 2005.
,s Бзчромов І. Социально-экономическая и культурная жизнь ГБАО в годы независимости. АКД. Душанбе. 2009.
,0 Ходжибеков Э. Исмаилитские духовные наставники (пиры) и их роль в общественно политической жизни Шугнана (вторая половина
XIX - 30-е годы XX в.). АКД. Д\шанбс, 2002.
ветской власти к исмаилизму, а также началу процесса возрождения исмаилиз-ма на Западном Памире в конце 1980-х гг20. В работе С.К. Собировой говорится о роли Фонда Ага-хана в предотвращении гуманитарной катастрофы, восстановлении экономики и решении социально-культурных проблем Памира21.
В перечисленных работах вопросы статуса ГБАО, идентичности, языка, религиозных особенностей памирского населения рассматриваются отдельно друг от друга и применительно к разным историческим этапам. Настоящая диссертация призвана восполнить существующий в историографии пробел и показать взаимосвязь всех названных сюжетов. Продолжая существующую традицию изучения Памира, автор стремится более детально исследовать кризис конца 1980 - начала 1990-х гг. и современные процессы в ГБАО.
Источники исследования. Использованные в диссертации источники делятся на следующие категории: 1) опубликованные материалы, в частности проекты и принятые конституции Таджикской ССР и Республики Таджикистан,' Декларация о суверенитете АРБ и проект её конституции, проекты законов и сами законы о языке, документы разного рода общественных организаций, официальные документы (проекты, отчёты, материалы интернет-сайтов) Фонда Ага-хана и др.; 2) текущие статистические данные, материалы переписей населения 1926, 1937, 1959, 1970, 1979, 1989, 2000 и 2010 гг., статистика, предоставленная международными и общественными организациями; 3) статьи и материалы, опубликованные в республиканских, областных и зарубежных периодических изданиях и в СМИ, дискуссии по поводу законов, интервью политических и общественных деятелей и т.п.; 4) полевые материалы автора, касающиеся современной религиозной жизни, изменений в ритуальной практике, идентичности и т.д. - они были собраны за годы проживания в ГБАО и в ходе полевых исследований в 2009-2010 гг. в Ишкашимском, Рушанском районах и в г. Хороге.
Методология исследования. В методологическом отношении диссертация продолжает ведущиеся в российской и мировой науке дискуссии о природе «нации», «национализма», «этноса» и «этничности». Часть учёных рассматривает нации в качестве этнических сообществ со своими особыми культурными признаками и интересами, другая часть - видит в них «воображаемые сообщества», которые конструируются политическими элитами22. Эти концепции предопределяют разные оценки тех или иных исторических событий. В частности, существуют различные точки зрения на то, каким образом происходил распад СССР на рубеже 1980-1990-х гг., когда многие политические процессы приняли форму «национального возрождения» и борьбы за «национальный права». Одни исследователи придерживаются мнения, что это было естественная и неизбежная консолидация этнических сообществ в защиту своих коллективных по-
",,' Шо^умор011 А. Разделение Бадахшана и ^дьбы исмаилизма М 200К
стаС„%Ршаи&,20 *ВДа АГЗ Хат " ВОССТановлегае это"0"Ик» "I»"* сошальио-кульприых проблем ГБАО республики Таджики-
й!^ Э ШттЮИМ " "«Р»» Критический обіор современных теорий наиий и национализма, М.. 2(Ю4; Тишков В А Реквием
по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии. М.. 2М>3 гсквием
литических, экономических и культурных прав; другие же считают, что за «национальными движениями» стояли интересы и амбиции отдельных политических лидеров и групп, которые стремились с помощью «национальных лозунгов» перераспределить в свою пользу политическую власть и экономические ресурсы23.
Настоящая диссертация ставит одной из своих задач рассмотреть, насколько разные концепции применимы к памирской ситуации, в которой, как уже говорилось, имеется целый ряд специфических этнокультурных особенностей. Автором используются многие наработанные в этнологии наблюдения и выводы, в частности, о значительной роли элиты («этнических предпринимателей») в формировании национальных движений24, о значении языковой проблемы для мобилизации этнической идентичности25, о правовой асимметрии союзных и автономных территорий в рамках советского государства , о переписях как средстве манипуляции этническими категориями , о сложной и многоуровневой структуре идентичности28. Эти и другие темы развиваются в диссертации на примере населения Западного Памира.
Научная новизна исследования. Данная диссертация представляет собой первую попытку комплексного исследования этнополитических и этнокультурных проблем в позднесоветской и постсоветской Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Впервые предпринята попытка изучить процесс этнического возрождения памирцев на рубеже 1980-1990-х гг., зафиксировать специфические особенности политической ситуации в регионе в 1990-2000-е гг., в частности детально рассмотреть борьбу за повышение правового статуса области, за расширение сферы официального применения памирских языков. В диссертации также анализируются процессы ассимиляции и консолидации в современной ГБАО, формирование иерархической структуры идентичности местного населения.
Практическая значимость работы. Результаты исследования, представленные в диссертации, позволяют восполнить «белые пятна» в изучении этнической, этнокультурной, этнополитической истории на постсоветском Памире. Они дополняют картину процесса дезинтеграции СССР на рубеже 1980-1990-х гг., дают представление о том, как данный процесс происходил в разных республиках и регионах Советского Союза, каковы были его местные особенности. Полученные результаты развивают и углубляют существующие представления о специфике этнокультурных и политических процессов, социальной структуры и экономического состояния ГБАО. Эмпирический материал, собранный в ходе исследования, а также отдельные выводы диссертации в будущем могут найти
:! О разных точках зрения см.: Чешко С В. Распад Советского Союза Эгаополитнчсский анализ. 2-е изд М . 2001).
:4 См.: Тишков В А. Очерк,, теории и политики этичности . России. М . 1W7: Тишко» В А. Этнология и политика. Научная публицистика.
М , 201) I
-*' См.: Г\богло М.Н. Языки этнической мобилизации. М.. 1УУ8.
-' См.: Осипов А Г. Национально-культурная автономия Идеи, решения, ияети-пты. СПб.. 2004.
:' См.: Этнография переписи/ Е. Филипповой. Д. Аре.. К. Гуссф (отв. ред.). М.. 2003.
:* См Г\богло М Н Идентификация идентичности: Этносоциологичсскнс очерки М.. 2003
научное и практическое применение в разработке комплексных программ по устойчивому развитию региона, в том числе в этнокультурной сфере.
Апробация работы. Основные положения и результаты, которые легли в основу настоящего диссертационного исследования, проходили апробацию в ходе выступлений автора на следующих научно-практических конференциях: «Этнические традиции перед вызовами глобализации в условиях кризиса» (Москва, ИЭА, 12-13 декабря 2009), «Историко-культурное наследие и современная этнология» (Москва, ИЭА, 16-17 декабря 2010), а также при обсуждении в Центре азиатских и тихоокеанских исследований ИЭА РАН. По результатам исследования опубликовано 5 статей, в том числе 3 статьи - в журналах из списка ВАК.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии и приложения.
Памир до присоединения к России
Территория Западного Памира издревле была поделена на ряд автономных в политическом отношении владений с собственными правителями, которые, как правило, подчинялись более крупным и мощным государственным образованиям.
Первое письменное упоминание о Западном Памире относится к концу VI - началу V вв. до н.э. Тогда, при Дарии 1-ом, этот регион входил в 15-й подат-ной округ государства Ахеменидов и был населен саками . Более поздние сведения о регионе имеются в китайских источниках. Так, в сочинении «Бейши» (VI в.) говорится о владении Цзабей со столицей Хэмо, которое Н.Я. Бичурин связывал с нынешней территорией Вахана30. По описанию китайских авторов, там был холодный климат и большие снежные горы, жители обитали в землянках вместе со скотом, одевались в одежды из войлока и меха, а их основной пищей были печеный хлеб и жареное мясо. Другой китайский путешественник Сюань Цзянь (VII в.) писал о владении Дамоситеди, которое ученые Кеннингем и Маркварт также отождествляли с Ваханом31. Это владение, согласно Сюань Цзяню, представляло собой узкую вытянутую долину, к востоку от реки Памир. Кроме того, он называл еще Шицини (Шугнан), расположенный к северу от Вахана32. Путешественник Хой Чао (VIII в.) описывал священное владение Хуми в Вахане, где климат более холодный, чем в соседних районах. Селения здесь, по его словам, небольшие, население бедное. Местные жители разводят крупный рогатый скот и овец, питаются печеными и вареными мучными изделиями, шьют одежду из меха и войлока, мужчины подстригают волосы и бороды, а женщины носят длинные волосы. Местный правитель имеет небольшое войско и поэтому вынужден подчиниться арабам и выплачивать им ежегодную дань шелком. Во владении имеются буддийские монастыри, все женщины -ревностные последовательницы учения Будды и исповедуют хинаянистский толк этой религии. Шини (Шугнан), по свидетельству Хой Чао, состоял из девяти независимых владений, одежду население носило такую же, как и в Вахане, язык же имело особый, отличный от языков жителей других владений. Буддизм в Шугнане распространения не имел 33.
Во второй половине VIII в. Западный Памир был подчинен арабами, в их источниках имеются сведения о местных памирских правителях, управлявшими небольшими территориями - шахставами. Как отмечал арабский историк и географ IX в. ал-Якуби, в последние десятилетия VIII в. были завоеваны также Шугнан и Вахан34.
В IX-X вв. памирские шахства, сохраняя некоторые свои права, находились под властью сначала государства Тахиридов, а позже - Саманидов. В географическом сочинении Ибн Хордадбеха35 846 г. при описании основных областей Средней Азии говорится и о крупных припамирских областях, а также перечисляются суммы, которые вносили эти области в казну Тахиридов: Курран и Шикнон (Шугнан) по 4000, а Вахан и Мунджан36 - по 2000 дирхемов. В 933 г. ал-Истахри была написана «Книга путей и стран (на арабском языке). Автор активно использовал сведения своих предшественников о памирских областях, но в его сочинении встречается и немало новой информации. Гак, ал-Истахри сообщал о Вахане, Шугнане и Рушане, что «они места обитания неверных; поступает из них мускус и рабы. В Вахане имеются богатые серебряные рудники, а в долинах Хутталя есть золото, которое собирается в потоках, текущих из области Вахана»37. Сочинение «Худуд-ул-олам», составленное неизвестным персидским автором в 982 г., также содержит ценную информацию о Памире географического и этнографического характера. Здесь впервые упоминается Си-кашим (нынешний Ишкашим) - город и столица области Вахан, в котором «имеются неверные и мусульмане; и царь Вахана живет в нем. А из пределов его (Вахана) поступают покрышки для войлочных потников и ваханские стрелы»38.
Несмотря на то, что Западный Памир входил в состав Арабского Халифата, даже в IX-X вв. ислам еще не укоренился здесь полностью, а местное население продолжало следовать прежним обычаям и традициям. Только в XI-X1I вв. стал доминировать ислам в виде исмаилизма, активным проповедником которого считается иранский поэт и мыслитель Носири Хусрав (1004-1088). С этого времени персидский язык (фарси) стал для памирских народов литературным языком, на нём, в частности, читались обрядовые молитвы. Персидским языком владели в основном местное духовенство, родовые ханы, беки, трудоспособная часть населения, уходившая на сезонные работы в соседние регионы, женщины же практически не знали таджикского.
В XII в. западные районы Памира вошли в состав Гуридского государства, простиравшегося от Герата до Бамиана и граничившего с Кабулом и Газни39. К этому времени относится упоминание о Памире в трудах европейца Марка Поло, который совершил путешествие по Бадахшану. Он рассказал о Вахане, что тот был не очень большой областью, народ которой исповедовал ислам, говорил на своем языке и отличался храбростью. Правитель Вахана подчинялся, по словам путешественника, бадахшанскому царю .
В 1219 г. Средняя Азия подвергалась нашествию монгольских завоевателей, и к 1222 г. они сумели распространить свою власть на всю ее территорию, включая Западный Памир. Однако и при монголах местные владения сохранили некоторую самостоятельность, так как новые правители мало интересовались труднодоступными горными районами, не имея возможности постоянно держать их под своим контролем. Известно, что эти владения подчинялись бадахшанскому правителю, который в свою очередь находился в вассальной зависимости от монголов.
В XV в. полунезависимые владения Западного Памира вошли в империю Тимуридов, основатель которой военачальник Тимур (1370-1405) избрал столицей своего государства город Самарканд. Последний Бадахшанский правитель Шах Султан Мухаммад, считавший себя потомком Великого Исканадара (Александра Македонского), попытался оказать сопротивление Тимуридам.
Однако правитель Тимуридской империи Абу Саид отправил в регион дополнительные войска, и его сын Мирза Абу Бакир, окончательно сместил прежнюю династию41. В XVI в. на смену Тимуридскому государству пришло государство Шейбанидов, которое возглавляли потомки Чингиз-хана. На протяжении целого столетия продолжалась борьба за контроль над Бадахшаном и Памиром между Шейбанидами и Тимуридами (в том числе и знаменитым Бабу-ром “ основателем государства Великих Моголов в Индии). В сочинении Мирзы Мухаммада Хайдара «Тарихи-и Рашиди» упоминается о восстании «еретиков» (исмаилитов) под руководством Шаха Разиаддина в начале XVI в. Последний сумел, воспользовавшись нестабильной ситуацией и захватив власть в Бадахшане, создать самостоятельное государство, которое, впрочем, просуществовало недолго, развалившись от внутренних противоречий42.
В 1584 г. шейбанид Абдулла-хан, который правил в Бухаре, захватил основные города и крупные пункты Бадахшана со столицей Кишм. С того времени и вплоть до конца XIX в. правители Бадахшана и вассальные ему правители Западного Памира подчинялись бухарским Шейбанидам, Аштарханидам, затем бухарским эмирам.из Мангытской династии. Причём это подчинение было не прямым, а опосредованным: в эпоху Аштарханидов бадахшанцы находились в вассальной зависимости от правителя Балха, второго по значению города, где находилась резиденция наследника бухарского престола. В Бухарском эмирате за владения Западного Памира отвечал бек Гиссара.
Вместе с тем, вхождение памирских владений в состав более крупных государственных образований носило довольно формальный характер. Оставаясь фактически независимыми, они управлялись по собственным законам, вели самостоятельную внутреннюю и иногда даже внешнюю политику, заключая соглашения и вступая в войны с соседями. Во главе этих владений стояли династии местных правителей, в которых власть передавалась по наследству. Крупнейшим из княжеств был Шугнан, которому подчинялся (хотя и имел некоторую автономию) Рушан. Династия шугнанских правителей возводила своё начало к сейиду, т.е. потомку пророка Мухаммеда, Хамушу43 и насчитывала, согласно преданиям, 300 лет (примерно с 1581 по 1883 гг.)44. Отдельное княжество представлял собою Вахан, где правила собственная династия45. Между па-мирскими владениями существовали тесные экономические и культурные связи.
Важной деталью является тот факт, что хотя большинство жителей региона являлись исмаилистами, памирские правители причисляли себя к суннитскому толку ислама. Это позволяло поддерживать политический баланс между Памиром и соседними суннитскими государствами, в которых, как правило, крайне отрицательно относились к любым формам шиизма.
Памир и памирцы в годы гражданской войны
8 начале гражданского противостояния в Таджикистане памирцы высту пали на стороне критиков правящего режима и рассматривались как союзники оппозиции. Однако положение Памира всегда было специфичным. В отличие от «северян» и «южан», памирцы не стремились к полному контролю над Ду шанбе и Таджикистаном, будучи в большей степени озабочены правами своей автономии и возможностями сохранения культурной специфики региона. А по мере выдвижения на первые роли в оппозиции суннитских деятелей возраста ли противоречия и на религиозной почве.
Находясь в особой ситуации, памирцы предприняли попытку стать посредниками в переговорах между различными сторонами конфликта. 26-27 июля представители противоборствующих группировок собрались в Хороге для выработки условий примирения. В переговорах участвовали и.о. председателя ВС и, одновременно, глава ГБАО/АРБ А. Искандаров, глава кулябских вооружейных формирований С. Сафаров, лидер оппозиции Шодмон Юсуф, руководитель движения «Лаъли Бадахшон» Атобек Амирбеков и другие лица, имеющие непосредственное отношение к событиям в республике. Согласно достигнутой договоренности, 28 июля с 10 часов объявлялось прекращение огня на всей территории Таджикистана. Другие пункты предусматривали освобождение занимаемых зданий и объектов, расформирование вооруженных групп, сдачу оружия и т.п. Однако накануне развернулись активные боевые действия в Курган-Тюбинской области, и перемирие было сорвано. Гражданская война набирала силу.
В конце сентября кулябские формирования захватили Курган-Тюбе и па-мирцы, цереселенные туда ещё в 1960-е гг., были вынуждены покинуть Вахш-скую долину. В свою очередь, сторонники исламско-демократической оппозиции, в рядах которой было немало выходцев с Памира, притесняли население Душанбе, участились случаи их участия в угоне автомашин, грабеже государственного и частного имущества, мародерстве.
7 сентября Р. Набиев подал в отставку, и А. Искандаров стал временно исполняющим обязанности президента. Занимая промежуточную позицию между противоборствующими силами, он старался найти пути к компромиссу между ними. Однако в условиях разрастания конфликта это уже не устраивало радикалов, видящих разрешение проблем не в поиске согласия, а в военной победе над соперниками. В результате под давлением кулябского Народного фронта и поддерживающих его сил Искандаров также вынужден был покинуть пост.
Осенью 1992 г. перевес сил стал смещаться к сторонникам прежнего правительства. 23 октября в Душанбе вступили вооружённые отряды, возглавляемые бывшим спикером парламента Таджикистана С. Кенжаевым137. В городе разворачивались настоящие сражения. Многие памирцы бежали на родину, к ноябрю в г. Хорог вернулись 534 семьи, а общее число беженцев составило 2 236 человек. В целом, согласно официальным данным, в области было зарегистрировано 60 тыс. беженцев138. В АРБ началось активное формирование отрядов самообороны. В октябре 1992 г. в верхнем Хороге был организован неформальный штаб народного ополчения, основная задача которого заключалась в оказании помощи памирским вооруженным группам, находившимся в Душанбе, а также в недопущении вооруженного вторжения правительственных войск на территорию АРБ.
17 ноября в г. Ходженте (Ленинабадская область) состоялась 16-я сессия ВС Таджикистана, где было избрано новое руководство республики. Председателем ВС (должность президента была ликвидирована) стал выходец из Куляба Эмомали Рахмонов, а председателем правительства - представитель «северян» Абдумалик Абдулладжанов.
10 декабря в Душанбе вошли вооруженные силы кулябского Народного фронта. Поднялась новая волна преследований сторонников оппозиции и рядовых выходцев из Каратегина и Памира139. Памирцев убивали и изгоняли не только за политические убеждения, но и за происхождение, а также за религиозную принадлежность140. Памирцев, для которых таджикский язык не является родным, «вычисляли» по особому, присущему только им, акценту. Например, цифру 7 они произносят «афт» вместо «хафт» и др.
8-я сессия Совета народных депутатов АРБ, состоявшаяся в декабре 1992 г., признала новое правительство Таджикистана, но депутаты призвали его не вмешиваться во внутренние дела автономного региона и не вводить войска на территорию Памира. Также была принята Резолюция, обращенная к новоизбранным председателю Верховного совета Э.Ш. Рахмонову и премьер министру А. Аблулладжанову, в которой содержалось требование срочно прекратить продолжающийся геноцид памирцев .
Сессия решила создать собственную комиссию, в задачи которой входило определение личностей убитых и взятых в заложники, пропавших без вести памирцев, фиксация случаев конфискации их имущества, организация погребения тел погибших, оказание помощи раненым и беженцам, вернувшимся на родину, и снабжение продуктами питания оставшихся и т.д. С 4 по 21 января 1993 г. члены комиссии побывали в Душанбе, Нуреке, Яване, Ленинском, Варзобском, Гиссарском, Кофарнихонском районах, а также в Вахшской долине. Однако официальный отчёт о результатах их работы до сих пор не опубликован. Были обнародованы лишь некоторые данные, касающиеся выходцев из Рушана. Так, только в г. Душанбе погибло 42 рушанца, 62 находились в заложниках, 112 человек, считавшихся пропавшими без вести, оказались живы, 140 скрывавшихся от преследовании были отправлены домой специальным авиареисом142.
Несмотря на наличие явных свидетельств, вновь назначенные министр внутренних дел Е. Салимов и генеральный прокурор М. Салихов отказались признать факты преследования и целенаправленного уничтожения выходцев с Памира.
После поражения в Курган-Тюбе и Душанбе вооружённые силы оппозиции переместились в горные районы Каратегина, Тавильдары и Памира, организовав Объединённую таджикскую оппозицю (ОТО), ядро которой составили исламисты. Основные базы для подготовки вооружённых отрядов находились в Афганистане, а некоторые - на территории ГБАО/АРБ. Власти АРБ не имели возможности контролировать передвижения боевых групп ОТО через границу.
На Памире сложилась специфическая ситуация. Официальная власть, за-пуганная событиями, происходящими в Центре, оказалась парализованной. Ре альным же влиянием пользовались неформальные лидеры, опирающиеся на вооружённых сторонников. Граница с Афганистаном фактически была открыта, что позволяло боевикам свободно передвигаться между двумя государствами. Российские пограничники, по-прежнему находившиеся на Памире, старались сохранять нейтралитет, защищая самих себя143. Часть памирского населения, особенно молодежь, поддерживала оппозиционные силы, однако многие симпатизировали и государственным органам, использующим советско-коммунистическую риторику. Гибель сотен памирцев подогревала сепаратистские настроения, некоторые жители региона выступали за выход Памира из состава Таджикистана и возможное присоединение к Российской Федерации.
В марте 1993 г. А. Искандаров, оставив должность председателя Совета народных депутатов АРБ/ГБАО, перешел на работу в МИД Таджикистана. На его место был избран Гарибшо Шахбозов, с 1990 г. возглавлявший Исполнительный комитет ГБАО. Как и его предшественник, Г. Шахбозов старался избегать крайних позиций. Оказывая поддержку правительству Рахмонова, он выступал категорически против введения правительственных войск на территорию ГБАО. Конструктивизм и прагматичность Г. Шахбозова позволили стабилизировать сложную ситуацию на Памире и избежать превращения региона в арену борьбы исламистско-оппозиционных и правительственных сил.
В марте 1993 г. был создан политический совет оппозиционных движений и отрядов самообороны Памира, координатором которого стал бывший военный комиссар М. Тошмухаммедов. Политическое крыло политсовета состояло в основном из интеллигенции, выступавшей за мирное урегулирование конфликтов в регионе и в Таджикистане в целом. Военное же крыло из полевых командиров отрядов самообороны Памира - Маджнуна Паллаева, Алеша Аем-бекова, Саламшо Мухаббатова, Холбаша Холбашова, Балхиера Замирова и др. - ратовало за сохранение жёсткого контроля над регионом. Совет требовал объединения политических и военных сил, создания местного правительства с участием сторонников правительства и оппозиции. Основной целью его работы считалось недопущение дальнейшей эскалации военных действий на Памире и сохранение мира.
Этническое самосознание у памирцев
Вопрос о том, каким образом формируется этническое самосознание (эт-ничность), издавна является предметом споров среди этнологов. Сторонники примордиализма рассматривают этничность в качестве изначальной характеристики присущей индивиду как члену реально существующий этнической группы. Основу последней составляют кровное родство, общее происхождение, исконная территория и другие признаки231. Для конструктивистского направления главным является «представление или миф об общей исторической судьбе членов общноети»232. Конструктивисты полагают, что «этничность коренится не «в сердцах», а в «головах» индивидов, которые являются членами этнических групп - «воображаемых сообществ» или «социальных конструкций»233. Научные споры вокруг различных характеристик этничности ещё продолжаются, но, несмотря на различные подходы, вполне ясно, что этносы возникают, развиваются и трансформируются в ходе исторического процесса, обладая такими объективными признаками, как язык, самоназвание, самосознание, этническая территория, социальная структура, этногенетические предания и мифы, а также весь спектр выразительных в этнографическом отношении элементов бытовой, духовной и поведенческой культуры - от пищи и застольного этикета до мимики и жестов234.
Таким образом, этничность «предполагает наличие социальных маркеров... дифференциации групп, сосуществующих в более широком поле взаимодействий»235. При этом этническое самосознание подвергается сильному влиянию со стороны интеллектуальных и политических элит, под воздействием которых оно формируется, изменяется и приобретает те или иные особенные черты. Элиты реконструируют историческое прошлое, традиции и обычаи, служащие своеобразными символами и опорными точками для осознания людьми своей общности. Одновременно они используют символы для достижения собственных политических целей, манипулируя сознанием людей. Последней инстанцией для конструирования и институциализации этничности является государство, которое через спонсорство или репрессии делает ту или иную идентичность легитимной .
Вопрос об этнической самоидентификации на Западном Памире имеет определённую специфику. В отличие от языковой темы, обсуждаемой открыто и на официальном уровне, отношение к проблеме идентичности со стороны официальных лиц ГБАО/АРБ и большинства интеллектуалов-памирцев всегда оставалось осторожным и находило скорее неформальное выражение. Открыто говорить об этом было непринято, что объясняется, на наш взгляд, целым ря-дом причин. Традиционно памирцы ассоциировали себя с Таджикистаном, многие выходцы с Памира стояли у истоков таджикской государственности и входили в административные структуры. Оказала влияние и политика ассимиляции, проводимая в советское время, в результате чего подавляющая часть памирской культурной элиты считала себя составной частью таджикской интеллигенции. Наконец, лидеры движения за повышение политико-административного статуса ГБАО стремились не обострять отношений с Душанбе, осознавая экономическую зависимость от него и военную слабость региона.
Вместе с тем, полного отождествления памирцев с таджиками не существует. Обе стороны признают, наличие значительных культурных отличий . Вопрос о том, являются ли памирцы регионально-этнографические группой та-джиков или представляют собой отдельное этническое сообщество или же группу таковых, еохранялся в общеетвенном еознании, даже не будучи публично и активно обсуждаемым. Его оформление, как мы полагаем, началось на волне борьбы за более высокий административно-политический статус ГБАО и поддержку памиреких языков на рубеже 1990-х гг. В это время этническая идентичность стала востребованной категорией в политической и публичной сфере в СССР, увеличилось ее значение на уровне государственных практик23 .
Первоначально при артикуляции памирекой идентичноети иепользовался географический термин «бадахшанцы», по аналогии с другими региональными общностями («кулябцы», «ленинабадцы»), которые не исключали себя из числа таджиков. Стратегия легитимации памирской идентичности строилась на утверждении исторических и культурных особенностей группы, что должно было послужить основой для признания её прав в области политики и культуры. По мере эекалации конфликта, расширения и радикализации требований термин «памирец» приобретал этническое значение.
Развитие ситуации можно проследить на примере деятельности памир-ской общественной организации «Лаъли Бадахшон». Вначале её требования носили преимущественно социально-экономический и культурный характер - самостоятельное использование ресурсов региона, укрепление демократии, поддержка местных языков, возрождение обычаев и традиций, восстановление духовных ценностей239. При этом, как было отмечено выше, вопрос о признании за памирцами статуса отдельного от таджиков народа открыто не звучал. Записанное в Уставе организации определение «народ Бадахщана» не содержало в себе этнического смысла и формально объединяло все население ГБАО, в том числе таджиков, киргизов и русскоязычные группы.
Тем не менее, ясно, что сама постановка проблемы и выдвижение перечисленных требований подразумевали актуализацию вопроса о культурных (языковых, религиозных и пр.) особенностях памирцев и их особенной идентичности. Как известно, идентичность содержит ряд компонентов, из которых у группы складывается коллективный образ «мы», и которые эмоционально связывают её членов. Сюда включаются и автостереотипы, формирующиеся при соотнесении с представлениями о «других», а также знания о культуре, языке, территории проживания, историческом прошлом, проявляющиеся в фольклоре, литературных произведениях, в художественном творчестве и в СМИ . Соответственно, любые политические шаги по восстановлению и реконструкции культурных артефактов и символов неизбежно ведут к усилению этнической идентичности.
Нарастание политического противостояния в советском обществе в целом и таджикском, в частности, сдвигало требования активистов национального движения, в первую очередь «Лаъли Бадахшон», от умеренных к более радикальным. Помимо реконструкции и популяризации памирской культуры они всё больше склонялись к необходимости признания за памирцами права на статуе особого этнического сообщества, что, в свою очередь, повышало и уровень политических претензий автономной республики. В отдельных выступлениях ими стало использоваться понятие «памирский народ» («мардуми помир»). Например, один из лидеров «Лаъли Бадахшон» заявил в областной газете, что «главная задача организации заключается в формирования политического сознания памирского народа»241. Т.е., в конечном счете, деятельность «Лаъли Ба-дахшон» была направлена на конструирование единой этнической общности памирцев.
В прессе ГБАО звучали и более решительные предложения по легитимации памирского народа. Так, в областной партийной газете «Бадахшони Совети» в 1990 г. была напечатана статья юриста, помощника прокурора области В. Акдодова, который писал: «В настоящее время, когда устраняются все исторические несправедливости в отношении народов, необходимо устранить их также и в отношении памирского населения. Поскольку памирское население проживает компактно, географически обособленно, и отсутствуют реальные условия для ассимиляции, необходимо переименовать нашу область в Памир-скую автономную область и признать нашу национальность «памирцы»» . Далее в статье говорилось, что слово «Бадахшан» в названии области у памиро-язычного населения Шугнана и Вахана исторически ассоциируется с порабощением, так как именно из Бадахшана на протяжении веков совершались набеги в эти горные районы. В. Акдодов выступал против создания пяти отдельных букварей для памирских языков, предлагая разработку единого «памирского» алфавита для носителей шугнано-рушанской группы языков.
В полемику с В. Акдодовым вступил учёный-памировед Д. Карамшоев, который не поддерживал использование определения «памирцы». Ссылаясь на отсутствие единого языка, на котором говорили бы все жители области, включая ванжцев, дарвазцев и мургабцев, он не считал «памирцев» отдельной нацией и предлагал свой вариант обозначения их этнической идентичности при паспортизации, проведении переписей или составлении законов: этноним «таджик» - для таджикоязычного населения ГБАО и парные этнонимы, типа «та-джик-ваханец», «таджик-шугнанец» и т.д., - для памироязычного. Кроме того, Карамшоев предлагал переименовать регион в «Памиро-Бадахшанскую авто-номную область», оставив в названии оба исторических понятия. Идея создания единого алфавита памирского языка также не нашла у него поддержки, по его мнению такой шаг привел бы к шугнанизации всех народностей исторического Бадахшана и создал препятствия для дальнейшего сохранения и развития уникальнейшего, неповторимого исторического наследия, каким являются все языки региона243.
Изменения в обрядовой жизни памирцев
Религиозные праздники, отмечаемые жителями Западного Памира, можно разделить на две группы: общемусульманские и собственно исмаилитские.
К первой группе относятся Иди Рамазан (Рамадан Байрам) и Иди Курбан (Курбан Байрам). Иди Рамазан отмечается после окончания поста (руза) в месяц Рамазан и приходится на начало следующего за Рамазаном месяца, т.е. на первое Шавваля (десятого месяца мусульманского лунного календаря). Исмаи-литы, в отличие от других мусульман, не придерживались строгого поста в течение всего предписанного срока. В последние годы мнения памирцев по этому поводу разделились. Некоторые считают, что нужно в соответствии с устоявшейся традицией соблюдать пост лишь по три дня в начале и конце Рамазана. другие уверены, что пост должен выдерживаться в течение всего священного месяца, но должен заключаться не в пищевом воздержании, а в отказе от грешных дел и мыслей. И лишь немногие выступают за практику, наиболее распространенную среди большинства мусульман. Как правило, это памирцы, живущие в разных городах Таджикистана в суннитском окружении. Так, один из наших информаторов в Душанбе говорил, что вынужден это делать, чтобы «соседи-сунниты не смотрели на него косо». Хотя на самом Памире также наблюдается увеличение числа верующих, строго соблюдающих пост и не устраивающих во время него никаких увеселительных мероприятий, несмотря на то, что еще в недавнем прошлом подобных запретов не существовало.
Иди Курбан - день жертвоприношения, отмечается через семьдесят дней после окончания поста и связан с преданием о пророке Ибрагиме (Аврааме). Ибрагим должен был принести в жертву Богу своего сына Исмаила, но Бог в последнюю минуту сжалился над несчастным и послал к тому архангела Джабраиля с ягнёнком. В праздник в честь описанного события исмаилиты Памира устраивают коллективные обеды или ужины (хона-гахтак). К пяти столбам дома и на улице к деревьям прикрепляются свечи, символизирующие жертвоприношение духам предков. Ближе к вечеру люди посещают могилы своих близких и остоны, где тоже зажигают свечи и молятся. В Вахане, прежде чем идти на кладбище, все жители селения собираются у остона, куда каждый приносит по одной лепёшке. Халифа или любой знающий человек читает молитву, зажигает свечи, а затем раздает собранные лепёшки обратно. А в сам праздничный день соседи и родственники обмениваются специально приготовленными праздничными блюдами.
К группе собственно исмаилитских праздников относится Иди Hyp (День Света), который устраивается 24 мая в честь первого визита имама в ГБАО, 11 июля отмечается интронизация (тахтнишини) нынешнего «Имама времени» , а 13 декабря - день его рождения (рузи мавлуд). Эти праздники отмечались в ГБАО с начала 1990-х гг. и до начала 2000-х гг. даже на официальном уровне. По решению местных властей, на улицах и в учреждениях в эти дни размещались плакаты с цитатами из фирманов имама, устраивались различные культурно-просветительские мероприятия, спортивные состязания и викторины по истории ислама327. В последние годы массовые шествия и собрания уже не допускаются, поэтому исмаилитские праздники отмечаются либо в семейном кругу, либо небольшие группы верующих собираются для коллективных молитв в одном из частных домов, где активисты или волонтеры рассказывают им о жизни и деятельности имама, читают вслух фирманы.
В 2008 г. исмилиты всего мира праздновали золотой юбилей восхождения на трон Ага-хана IV. Жители Западного Памира следили за прямой трансляцией церемонии на специальных экранах, оборудованных в г. Хороге и в районных центрах Ишкашиме и Рушане. Но прямая трансляция торжества для исма-илитов, живущих в Душанбе и Худжанде, была отменена в последний момент. «Имам времени» совершил поездки по странам, где есть исмаилитские общины. В октябре состоялся его визит на Памир, где он совершил очередной дидар (лицезрение) со своими мюридами. Тогда же был торжественно открыт городской парк, реконструкция которого финансировалась Фондом Ага-хана.
Из других праздников самым главным и любимым для памирцев, как и для других ираноязычных народов, остается древний Иди Навруз (Новый год, точнее. Новый день), известный на Памире под названием «Шогун» («Благое предзнаменование»). Каждый год 21 марта официально объявляется выходным днём, по всему Таджикистану проводятся различные культурные мероприятия. У памирцев подготовка к нему начинается за месяц. В день Навруза все встают рано, хозяин дома приносит по два длинных и коротких шеста, на которые надеваются венки как своеобразные мётлы. После этого все покидают дом, а женщины обметают этими мётлами потолок. Мужчины же в это время собираются на ровной площадке и играют. У ваханцев эти игры известны как «sogbinstik» («празничные игры»), к ним относятся сыЫек и las схожие с лаптой и чижом. Женщины и девушки устраивают wulcak - катание, которое рассматривается не только как развлечение, но и очистительный ритуал . Вечером начинается xonagastek - массовые гуляния, хождение по домам. Следует сказать, что празднование Навруза в разных районах Западного Памира до сих пор сохраняет специфические черты. Например, у шугнанцев существует церемония «килогуз-гуз», которая, как считает Т.С. Каландаров, имеет некоторое сходство с рождественским колядованием у славянских народов . Ваханцы в день Навруза готовят ритуальные блюда - макыт, суманак, а шугнацы - зинда-бодж из пшеничных зёрен и мяса, специально откормленного и заколотого по этому случаю барашка330.
До сих на Памире отмечаются и бывшие советские праздники, к числу которых относится январский Новый год. В домах устанавливаются украшенные игрушками ёлки. Деревья ставятся также в клубах или в центрах кишлаков, куда собираются все жители. Готовится угощение со спиртным. Широко празднуется 9 мая - День победы над фашизмом, в Хороге и райцентрах проводятся демонстрации с возложением венков к памятнику советскому солдату и массовые гуляния. С особой торжественностью проводятся День независимости Таджикистана (9 сентября) и День национального единства (27 июня) или окончания гражданской войны.
Как известно, религиозный фактор оказывал и продолжает оказывать заметное влияние, как на процессы этнического объединения, так и на процессы этнического разделения 31. Религиозная идентичность образует базисные представления о «своих» и «чужих» и является важным звеном взаимодействия между людьми и группами332. На протяжения долгого исторического периода исмаилизм был неотъемлемым компонентом культурной и социальной жизни народов Памира. По сути, религиозно-общинное самосознание у них превалировало над этническим, объединяя памирских исмаилитов в самостоятельную общность333.
Атеистическая политика советского государства сопровождалась настойчивыми попытками интегрировать памирцев в состав таджикской нации в качестве этнографической группы. Исмаилизм был мощным барьером на пути ассимиляции памирцев суннитами-таджиками334. Как только религиозный фактор переставал быть действенным, как в случае с ванджцами и язгулемцами, процессы ассимиляции становились необратимыми. После распада СССР происходит укрепление этноконфессиональной идентичности «памирцев-иcмaилитoв»335, при этом, в силу специфики нынешней идеологии и организации исмаилитской общины, она строится не на этнических, а на сугубо религиозных особенностях группы. Сегодня памирцев нельзя однозначно назвать «нацией» или «этносом», они не обладают и единым языком. Основным фактором объединения и даже стандартизации общепамирской культуры является религия, что позволяет говорить об этноконфессиональном единстве исмаилитов Памира.