Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Шаманское происхождение «удха».
1.1. Мировоззрение бурят 17
1.2. Понятие «удха» 28
1.3. «Нэръер удха» 59
Глава 2. «Хуйтэнэ удха» - чужеродные происхождения «черных» шаманов .
2.1. «Буудал удха» 69
2.2. «Шубуун удха» 80
2.3. «Дархаи удха» 94
2.4. «Ноен удха» 108
2.5. «Монгол удха» ы «монгол-бурханы» 119
Заключение 131
Примечания 140
Литература
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Буряты - один из монголоязычных народов. Происхождение, история и местообитание бурят издревле были связаны с озером Байкал. Обычаи, традиции и традиционные верования бурятского народа своими корнями восходят к культурному наследию древних народов, населявших в прошлом территорию современного Прибайкалья.
Первое упоминание о бурятах в исторической науке находится в монгольском сочинении «Сокровенное сказание» (1240г). Более достоверные сведения о предках бурят представлены в записях русских казаков. За относительно короткий промежуток времени (XVH-XVIII вв.) происходит присоединение разноплеменных групп бурят к Российскому государству. Вследствие этого протекающие интеграционные и миграционные процессы способствовали формированию и развитию бурят как этноса и привели к современному размещению бурятского населения.
До прихода русских буряты занимали обширную территорию, простирающуюся на западе до берегов Енисея, на востоке до истоков Амура, на севере граница проходила приблизительно в районе города Братска Иркутской области, а на юге четкой границы не наблюдалось, так как бурятские роды кочевали наравне с монгольскими родами вглубь монгольских степей. Основные этнические группы бурят составляли следующие крупные племена: булагаты, эхири-ты, хоринцы, хонгодоры.
Территория расселения племени булагат, как самого крупного среди западных бурят, занимала обширный район в бассейне реки Ангары и ее притоков: Оки, Унги, Китоя, Иркута, Белой, Обусы, Кахи, Иды и Куды. В современное время это Эхирит-Булагатский, Боханский, Осинский, Нукутский районы Иркутской области. Согласно СП. Балдаеву коренные булагатские роды {ала-гуй, буш, харанут, агиабагат, абаганат, куркут, бубай, хурумша и т.д.) расселялись в бассейне реки Куды, Мурина и Бугульдейки, а также ниже по течению Ангары и ее притокам (онгой, олзой, онхотой, будут, хогой, барай, ирхидей,
муруй, готол, шаралдаи и т.д.).
К югу от булагатов сплошным массивом по левобережью Ангары кочевали хонгодоры, покидавшие пределы Халхи, очевидно, с начала XVI в. и оседавшие отдельными группами в течение всего XVII в. в бассейнах Китоя, Белой, Иркута, Голумети, Ирети, а также в Тункинской долине [История БМАССР, 1951, с.86]. Это Аларский район Иркутской области и Тункинский, Закаменский районы республики Бурятия.
Второе племя в составе западных бурят - эхириты обитали в бассейне верхней Лены. Земли эхиритов начинались около устья Куленги и простирались вверх по Лене до верховьев Анги. Территория расселения этого племени -часть современного Эхирит-Булагатского, Баяндаевского, Качугского, Ольхон-ского районов Иркутской области, а также Байкало-Кударинского, Баргузин-ского районов р. Бурятия. В племя эхирит входили роды шоно, абазай, бура, хэнгэлдэр, олзон, баяндай, борсой, хамнагадай, наряду с пришлыми из других мест - галзут, цэгэнут, шарайт и др. На юго-западе владения этого племени доходили до верховьев Куды и граничили с кочевьями булагатов.
Южнее эхиритов по Большой и Малой Бугульдейкам, на Ольхоне и в Забайкалье в XVII в. кочевало племя хори. Основные роды хоринского племени -галзут, хуацай, гучит, шарайт, бодонгут и т.д. [там же, с.87].
Племена бурят были неоднородны по своему этническому составу. Помимо своих основных родовых групп они включали представителей племен и родов, принадлежавших ранее другим народам. Так, небольшое число бурят кости (родовой группы) хиргиз в долине Куды (хан хиргиз), причисляющее себя к булагатам, указывает на связи предков бурят с енисейскими киргизами [Бал-даев,1961, с. 132]. Более крупные роды икинат, ноет, зунгар, быкот, коршун, кульмет, обитавшие на левобережье Ангары, относились ранее к раннеойрат-ским этническим элементам. В состав бурят вливались также самодийцы: сойоты, сайгуты. И, наконец, племена и группы собственно монголов, переселившиеся относительно поздно, - это уже упоминавшиеся выше хонгодоры, ба-
дархан, хангин, хордут, сартул, табангут, хатагин и др. [Балдаев, 1961, с. 126-130].
Движение родов и племен не было односторонним. Ушло в Забайкалье с прибрежья Байкала и Ольхона племя хори. Большое количество эхиритов перекочевало на восточный берег Байкала. Многие роды булагатов и эхиритов уходили в Забайкалье, в Монголию не желая платить ясак, а также из-за столкновений с русскими. Покинули западные окраины ашабагаты и икинаты. Опустевшие кочевья заселялись выходцами из других мест.
Таким образом, население Предбайкалья и Забайкалья отличалось исключительной пестротой этнического состава. Часть родов совершенно слилась с племенами бурят, а часть сохраняла родовую обособленность [Балдаев, 1961, с.101].
В религиозном отношении буряты, особенно западные, исповедовали шаманство. Бурятский шаманский пантеон был довольно сложным. У бурят различных районов можно обнаружить особенности шаманского культа, как в деталях, так и в представлениях о главных божествах. Высшими божествами считались тэнгрии - небожители, вторыми по значению божествами были духи-хозяева гор, земли и воды. Значительное место в бурятском шаманстве занимали небесные светила - солнце, луна, звезды. Чрезвычайно важным было почитание огня, считаемого хранителем дома, символом чистоты и здоровья.
Существенную роль в религиозных представлениях бурят играл культ он-гонов, т.е. предков (шаманов). Посредниками между божествами и людьми считались шаманы, выполнявшие различные жреческие и лекарские функции.
Шаманство является составной частью духовной культуры бурят и поэтому требует внимательного и глубокого изучения. Без этого не только не понять особенности их мировоззрения, но и останутся недостаточно выясненными элементы и многие базисные явления традиционной бурятской культуры. Новые факты из области религиозных верований каждого народа полнее характеризуют определенный аспект его культуры, что важно само по себе. Они также расширяют базу для решения теоретических вопросов этнорелигиоведения.
В частности изучение верований бурят позволяет пролить свет на еще не решенные проблемы, связанные с этногенезом бурят.
Традиционные верования, религия народа, как феномен его истории - отражает разные этапы его развития и поэтому может служить важным источником при изучении его происхождения (вместе с материальной культурой, художественным творчеством и т.п.). Поэтому изучение традиционных религиозных верований - важная задача этнографии, особенно в связи с быстрой их трансформацией в современных условиях. В этой связи особый интерес вызывает шаманство, история шаманства, шаманский язык и, в том числе, возникновение шаманского дара и его получение человеком. Шаманские методы поразительно схожи между собой во всех уголках нашей планеты, они представляют собой известный архетип, кстати, феномен экстатики. Согласно шаманской мифологии, шаманство возникло с сотворением мира, и первый шаман был Сыном Неба. Сегодня шаман, прежде всего, хранитель древних традиций. Из поколения в поколение бурятские шаманы («.бее») передавали родословные предания и легенды, всю шаманскую мифологию, искусство лечения населения природными средствами и травами, древние шаманские практики.
Шаманство бурят Прибайкалья, его религиозно-мировоззренческие основы составляют наиболее интересные проблемы в истории и культуре Центральной Азии. Религиозная специфика шаманства бурят существенно влияла на формирование и развитие представлений об окружающем мире, о своем месте и роли в этом мире. Шаманство насчитывает не одно тысячелетие, в то же время в силу большой консервативности и устойчивости представляет собой важный историко-этнографический источник при решении вопросов этногенеза, историко-культурных и этнических связей бурят с другими народами. Однако анализ исторического процесса позволяет говорить, что в шаманстве были выработаны свои социокультурные механизмы, позволяющие сохранить традиционное мировоззрение, основы шаманского культа (солярно-лунарный культ, культ огня, культ божеств-тэнгриев, культ божеств-покровителей рода, племени, культ животных, культ духов - предков и т.д.), религиозные институты. Как показы-
вает практика, шаманство оказалось в большей степени способным к самосохранению, чем другие аспекты этнической культуры. В связи с этим, особый интерес для этнологии и этнографии представляет изучение формирования шаманства, его семантики и эволюции.
В шаманстве бурят огромное значение придавалось культу шаманских предков, божеств (тэнгэри) и различных духов. Периодом расцвета этих представлений можно считать эпоху развитого патриархально-родового общества, которая нашла свое продолжение во многих духовно-религиозных традициях бурятского народа на протяжении сотен лет.
Одним из значимых культов в традиционных верованиях бурят (западных) является шаманское происхождение (дар, корень или наследственность) -«удха»/«удха узуур». Нам бы хотелось обратить внимание на неоднородность такого феномена как «шаманская наследственность», обозначаемая термином «удха». Дальнейшее более углубленное изучение удха делает все более важным его дефиницию. В исследовательской литературе этим термином обозначается узкое понятие, а именно - только происхождение шамана, тогда как шаманская наследственность представляет сложную систему шаманских верований. Вопрос бытования и развития удха, на наш взгляд, один из наиболее сложных и запутанных, так как оно (удха) неразрывно связано с родоплеменными отношениями и проблемой этногенетических связей на территории Прибайкалья. Культ шаманского происхождения удха тесно связан со многими социальными институтами и представлениями, в частности, с институтом наследования шаманского дара, традиция которого была распространена повсеместно у народов Сибири и Центральной Азии. Соответственно правильное понимание этой проблемы просто необходимо для решения вопросов, касающихся сущности ранних этнических объединений на этой территории.
Следовательно, важным в исследовании характера традиционных верований является решение вопроса этногенеза монголоязычных народов, так же, как и народов урало-алтайской языковой семьи, в которую они входят. Ареальные особенности персонажного и агентивного кодов, но иногда и различия внутри
одной группы западных бурят (шире: бурят), на наш взгляд, обусловлены ранними этапами этногенеза, связанными различными этносами и, соответственно, культурами. Тем не менее, изучение варьирования во времени (динамика) деталей картины мира, которая на одном пространстве не выходит за рамки архетипа (статика), может способствовать реконструкции путей этно- и культурогене-за. Мы не ставим задачу решения этого спорного до сих пор вопроса, но попытаемся выделить основные черты шаманства (носители шаманской наследственности (удха), устойчивости шаманских традиций, культов и мифологических концепций), характерные для разных групп бурят.
В целом, исследование культа шаманского происхождения удха будет способствовать рассмотрению идеологических и религиозных представлений в разные эпохи. Изучение и понимание символики (семантики) такого феномена традиционной культуры как удха, несомненно, может стать важным источником при решении многих этнокультурных вопросов, что делает этот вопрос особо актуальным. В то же время, эта проблема является не только частью истории, но и находит свое воплощение в мировоззрении современного бурятского народа, где символика шаманского дара получает новые смысловые потенции, которые всегда шире их данной реализации. Таким образом, правильное понимание смысловой нагрузки этого культа может найти свое применение не только в изучении религиозных традиций прошлого, но и этногенеза бурят.
Степень изученности проблемы. Несмотря на значимость этого вопроса, изучение культа шаманского происхождения (удха) в шаманстве народов Сибири и Центральной Азии носит фрагментарный или узкоспециализированный характер. На шаманскую наследственность (дар), к так называемому «шаманству», начали обращать внимание с конца XIX в. В научных работах исследователей были предприняты попытки не только систематизировать комплексы религиозных представлений о шаманском даре, но и провести типологический анализ символики этих образов у разных народов. Начиная с М.Н. Хангалова, попытки интерпретации этнографического материалов о шаманском происхождении (удха) и шаманах были характерны для трудов И. Подгорбунского, Г.В.
Ксенофонтова, В.Ф. Трощанского, П.П. Баторова, Б.Э. Петри, В.А. Михайлова и других. В основном эти авторы считали, что шаманское происхождение (удха) связано с культом предков шаманов и, соответственно, они не затрагивали подробно его семантику. В то же время накапливается основной материал о представлениях, связанных с шаманским культом предков (удха узуур), но зачастую в нем отсутствует системный и критический анализ.
Позднее традиционные верования бурят изучали А.П. Окладников, СП. Балдаев, Т.М. Михайлов, Д.С. Дугаров, Г.Р. Галданова. Многие исследователи в своих научных работах рассматривали культ шаманского происхождения, и хотя работ, посвященных отдельно этому культу немного, можно говорить, что ему уделяется определенное внимание в общих работах, рассматривающих традиционные верования народов Сибири и Центральной Азии.
В работах СП. Балдаева, Г.Р. Галдановой, Д.С. Дугарова, Т.М. Михайлова, Н.А. Алексеева были предприняты попытки проанализировать комплекс верований, связанных с этим культом, определить его роль в шаманских преданиях и происхождении шаманских родов, в частности, происхождение «белого» и «черного» шаманства. Для нашего исследования немаловажный интерес представляют работы Т.М. Михайлова, Г.Р. Галдановой, в которых происхождение «белого» и «черного» шаманства рассмотрено с привлечением этнографических, фольклорных и шаманских материалов. В целом эти работы отличаются своеобразными и оригинальными концепциями.
Весьма существенный вклад в изучение традиционных религиозных верований внес своим трудом Д.С. Дугаров. В своей книге «Исторические корни белого шаманства» он уделяет много внимания происхождению культа удха белых шаманов. Ученый полагает, что весь обрядовый комплекс культа белого шаманства восходят к одному единому древнейшему культурному центру. Таким центром являлись Ближний Восток и Иран. На основе этой гипотезы, исследователь предполагает, что указанные культурные импульсы шли с запада на восток, вследствие массовых переселений древних кочевых скотоводческих племен из районов Среднего Востока в Центральную Азию и Южную Сибирь.
Особый интерес представляют родословные предания, шаманские гимны бурятских шаманов (этнографические материалы П.П. Баторова, СП. Балдаева, сборник «Хухэ Мунхэ Тэнгэри»), в которых наследственность является божественным даром, что свидетельствует уже о достаточно развитом шаманском культе удха узуур. В данной работе также затронуты культы кузнечества (дар-хан удха), нойонства (ноеи удха) и культ духов «монгол-бурхад».
Исторические корни традиционных верований народов Центральной Азии, их связь с индоиранскими и индоевропейскими верованиями изучены Д.С. Дугаровым, что позволяет нам привлекать исследования о семантике культа шаманской наследственности (удха) материалы, связанные с индоевропейской традицией, для проведения сравнительно-типологического анализа представлений об этом культе в центральноазиатской традиции.
Наиболее полное описание шаманских происхождений (удха) провел Т.М. Михайлов, который рассматривал шаманскую наследственность (удха) как наиболее значимое правило в шаманстве бурят, подробно рассматривал его социальную и обрядовую роль. По мнению автора, деление шаманов на «белых» и «черных» было связано с социальным расслоением общества, с выделением аристократических родов, члены которых считали себя «белокостными» в отличие от простых смертных - «чернокостных». Шаманы, обслуживающие «бе-локостных», относились к белым. Шаманы незнатных, подчиненных родов назывались черными (Михайлов, 1980, с. 46). В частности, Д.К. Зеленин полагал, что белое шаманство - это попытка высшего класса создать свою собственную религию. Такая гипотеза разделяется не всеми исследователями. Истоки «белого» и «черного» шаманства тюрко-монгольских народов следует искать во внутренних закономерностях этнокультурного развития общества.
Между тем, Д.С. Дугаров с мнением Т.М. Михайлова не согласен. По его мнению, белый шаман - это служитель культа, имеющий небесное происхождение («небесный корень»). Свой «небесный корень» белый шаман получал лично от бога громовержца через удар грома, если оставался при этом живым, или по наследству от своего предка, убитого когда-то молнией. Поскольку мол-
нией может быть поражен любой человек, а не только богатый и знатный, то и белые шаманы могли появиться не только в аристократических родах [Дугаров, 1991, с.28].
Относительно генезиса белого и черного шаманства существуют разные мнения. Поэтому Г.Р. Галданова отмечает, что бытование таких понятий как «белое» и «черное» было характерно для шаманства бурят. Истоки и происхождение, разделение обрядов на те, которые справлялись посредством шамана, и те, которые должны были совершаться без его участия (в иных случаях запрещалось даже присутствие шамана во время проведения этого обряда), может быть объяснимо знакомством далеких предков бурят с буддизмом [Галданова, 1998, с.39]. При этом не надо забывать о возможно значительном влиянии традиционных верований древних иранцев.
Итак, обзор научной литературы показывает, что исследования многих авторов, в основном, носили обстоятельный и систематический характер. О сущности «белого шаманства» существуют две версии. Первая версия основана на том, что культ «белого» шаманства имеет исконно бурят-монгольское происхождение, а другая версия опирается на индоиранское (индоевропейское) происхождение. Под «черным шаманством» ученые склонны подразумевать элементы религиозных верований иноязычных этносов - тюрков, эвенков и др. В данный вопрос не вносят ясности и материалы по верованиям тюрко-монгольских народов. Наиболее слабо исследованными остаются проблемы комплекса ранних верований, а также феномен «белого» и «черного» шаманства.
В целом, несмотря на наличие определенных исследований семантики культа шаманской наследственности (удха) в шаманстве бурят, вопросы, связанные с его происхождением и формированием, являются менее всего изученными во всей шаманистской проблематике, хотя они в той или иной мере поднимались исследователями. Это позволяет утверждать, что культ шаманской наследственности (удха) в традиционных верованиях народов Центральной Азии изучен фрагментарно, недостаточно четко определены его социальные и
культовые значения. В связи с этим возникает необходимость проведения комплексного исследования, опирающегося как на теоретические этнологические исследования, так и на широкую источниковую базу.
Источниковая база исследования. Источники, легшие в основу данной работы, можно разделить на три группы. Первая группа - это архивные материалы и рукописи, хранящиеся в ГАИО, НАРБ и РО ИМБиТ.
Вторая группа - этнографические работы, такие, как работы М.Н. Ханга-лова, СП. Балдаева, Б.Э. Петри, В.А. Михайлова, П.П. Баторова, Г.В. Ксенофо-нотова, И.А.Манжигеева и др.
Третья - опубликованные фольклорные и этнографические материалы, в том числе в рамках исследовательских работ, являющиеся фактологической базой исследования, такие, как материалы Б.Э. Петри, В.А. Михайлова, П.П. Баторова и др.
Четвертая - этнографические источники, шаманские тексты и предания.
Пятую группу источников составили исследовательские работы по традиционной бурятской культуре и шаманству Д.С. Дугарова, Г.Р. Галдановой, Т.М. Михайлова, Н.А. Алексеева, Н.П. Егунова, В.Н. Басилова. Использованы последние теоретические и методологические изыскания Т.Д. Скрынниковой.
Эти материалы по характеру несущей информации очень разнообразны и содержат ценные сведения, необходимые для освещения многих аспектов проблемы.
Территориальные и хронологические рамки исследования. Территориальные рамки охватывают ареал расселения западных бурят, называемого в исторической литературе Предбайкальем и ареал расселения восточных бурят -Забайкалье. Хронологические рамки исследования ограничены периодом второй половины XIX - конца XX вв., к которому и относится описание отдельных компонентов культа. Однако выполнение намеченных задач, особенно в генетическом и историческом аспектах, предполагает привлечение как типологически близкого материала, необходимость более широкого привлечения которого была подчеркнута В.Я Проппом, отметившим бесперспективность работ, огра-
ничейных узкими хронологическими и территориальными рамками [Пропп, 1998, с. 129], так и материалов, которые могут быть признаны генетически связанными с бурятским культом шаманской наследственности (удха) (шаманская наследственность (дар) у тюркских народов). Соответственно, целесообразным следует признать оперирование материалом, фиксируемым в древних петроглифах и торевтике, что обуславливает расширение исторических границ исследования во времени до эпохи энеолита - ранней бронзы, а также территориальных рамок исследования. Расширение последних предполагает использование материалов по шаманскому культу у народов Центральной Азии и Сибири.
Этнокультурные границы этого региона различны для разных эпох, и в нашем исследовании мы корректируем географические и этнокультурные рамки региона, иногда выходя далеко за пределы, определенные географией. Конечно, необходимо признать, что чем генетически и хронологически ближе к бурятам привлекаемый как для синхронического и диахронического изучения материал, тем меньше элемент гипотетичности в предлагаемых реконструкциях. Хотя, в целом, правомерность более широкого его привлечения представляется несомненной, так как эти данные не только облегчают толкование обрядов и религиозно-мифологических сюжетов, но и проясняют их взаимосвязь. «...Пестрые идеологические пережитки, - пишет А.П. Окладников, - часто чрезвычайно архаичные ... не только могут быть расслоены на группы фольклорных мотивов, обрядовых воздействий и т.д., но они неизбежно должны обнаружить закономерное сходство с идеологическими реликтами тех же стадий у других народов» [Окладников, 1937, с.281].
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является изучение древних истоков шаманского культа (удха узуур), в основе которого лежали верования тюрко-монгольских и тунгусских племен, участвовавших в этногенезе бурят. Для решения этой цели ставились следующие задачи:
1. установить генетическую связь древнейших анимистических представлений и женского шаманства с культом шаманской наследственности (удха);
определить семантическое значение шаманской наследственности (удха);
реконструировать древние этапы развития идеологии шаманских происхождений (удха);
изучить ранний пласт религиозно-мифологических преданий о перво-предках шаманских происхождений;
выявить роль культа шаманской наследственности в формировании бурятского шаманства;
рассмотреть критерии, по которым бурятские шаманы могли разделяться на «белых» и «черных» шаманов;
Объект и предмет исследования.
Объектом нашего исследования является шаманская наследственность «удха» в системе традиционного мировоззрения западных бурят (эхирит-бул агатов).
Предметом исследования выступают представления религиозных верований западных бурят (эхирит-булагатов), которые сыграли значительную роль в культе шаманской наследственности.
Методология исследования. Методологической основой нашего исследования являлись принципы, применяемые в исторической науке:
принцип историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, но позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи;
принцип объективности, который ориентирует наше исследование на всесторонний анализ и оценку фактов, относящихся к настоящей теме в их совокупности и целостности.
При анализе проблем, связанных с шаманским происхождением, применялись методы, в числе которых основными были следующие:
исторический метод, который позволяет рассматривать изучаемые явления в развитии;
сравнительно-исторический метод, как разновидность исторического, позволяющий путем сравнения выявлять общее и особенное в генезисе
шаманских культов, ибо развитие культа шаманской наследственности в общих чертах был характерен и для других народов Сибири и Центральной Азии. Здесь мы, в основном, опирались на историко-типологические сравнения, изучающие сходство конвергентных явлений, имеющие генетическую связь в их развитии;
аналитический метод, который позволяет избежать описательного характера работы и придать ей необходимый уровень теоретических этнологических обобщений. Он использован не только в постановке и рассмотрении проблематики исследования, выявлении, отборе, структуризации и систематизации новых, ранее не использовавшихся фактических материалов, но и при изучении процессов аккумуляции и закрепления в сознании и социальной практике людей ценностных ориентации, образов, норм, идейных императивов и табу, на основании которых осуществляются процессы регуляции коллективного и личностного начал в нормах этнокультурного опыта сообществ в функционировании механизмов социальной коммуникации.
компонентное аналитическое моделирование форм религии, структурно и функционально упорядоченных систем, способных к самоорганизации, саморегуляции, а также к адаптивной изменчивости во времени и пространстве.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе выдвигается тезис об исконно бурятском происхождении культа шаманской наследственности (удха). Впервые предпринята попытка комплексного изучения семантики и ее эволюции в религиозной традиции бурятского народа. Данный культ рассматривается в органической взаимосвязи с общей религиозной системой шаманства бурят. В изучении генезиса культа шаманской наследственности больше уделено культу предков, архаичные черты которого должны были сохраняться.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что наши выводы и предложения открывают пути для дальнейших научных изысканий в области духовного наследия бурят.
Апробация исследования. Основные положения диссертации прошли апробацию на научных конференциях: конференции «Культура: история и современность глазами студентов» (Улан -Удэ, 1994) доклад «Термины и личные имена героев эпоса «Гэсэр»; конференции «Культурное наследие народов Сибири и Севера» (Санкт-Петербург, 1995) Сб.: Культура народов Сибири (Материалы Третьих Сибирских чтений, СПб., 1997, с. 175-179) доклад «Культ «мон-гол-бурханов» у западных бурят, по материалам полевых исследований»; конференции «Культурное наследие народов Сибири и Севера» (Санкт-Петербург, 1998) Сб.: Культурное наследие народов Сибири и Севера (Материалы Четвертых Сибирских чтений, СПб., 2000, с.234-238) доклад «Обряд жертвоприношения дархаа тайха: Тайлаган духам-покровителям рода кузнецов «дархан удха» (небесное кузнечное происхождение)».
Структура диссертационной работы состоит из введения, двух глав и семи параграфов, заключения, примечаний, списка источников и библиографического списка использованной литературы. Последовательность расположения глав и параграфов обусловлена внутренним содержанием исследования и связана с целью и задачами избранной темы. Так в традиционной религии бурят, нельзя не обратить внимание на ее многослойность. Особенно показателен в этом отношении культ шаманской наследственности, где есть рудименты наиболее архаичных верований, уходящих корнями в хронологические пласты разных эпох, переплетаются с мощным потоком представлений, присущих скотоводческому укладу.
Бурятам издавна известны шаманы разных происхождений удха, каждый из которых имел свое название. Необходимо подчеркнуть, что сегодня далеко не все функции, приемы и действия шаманов можно четко разграничить, многое уже забыто и окончательно потеряно.
Мировоззрение бурят
Чтобы представить себе мировоззрение шаманов у бурят, коротко остановимся на общих понятиях народа о строении мира, о природе, о различных духах. Эти взгляды весьма неоднородны, о чем можно судить по опубликованным материалам исследователей Т.М. Михайлова, Д.С. Дугарова, Г.Р. Галдано-вой и т.д.
Как и многие народы Азии, буряты считали, что небо, населенное божествами и духами, влияли на жизнь людей. Но, что примечательно, так западные буряты небо разделяли на две части (запад, восток). Одни группы бурят полагали, что небо разделено на четыре части (запад, север, восток, юг). При этом отдельные шаманы (особенно у западных бурят) могли совершать религиозные обряды божествам западным, другие только восточным, и существовали шаманы, которые поклонялись всем небесным божествам и духам. Восточные (забайкальские) буряты, например, хоринские, говорили о разделении неба менее конкретно.
Обычно шамана приглашали для проведения религиозного обряда духам и божествам, направленного на обеспечение благополучия человека или семьи. Духи и божества из западного или восточного неба могли наказать человека за различные провинности: насылая болезнь и несчастья. Шаман, лечивший больного, просил божеств сменить гнев и дать человеку здоровье и удачу. Отметим, что к божествам и духам напрямую обратиться мог только шаман (по-бурятски «бее»), прошедший шаманское посвящение.
Различными были представления бурят о духах - хозяевах родов, племен, также горных вершин, перевалов, рек, вод, местности и т.п. (расположенных на земной поверхности). Представления о небесных, надземных и подземных сферах, как и многие другие, были связаны с фольклорными сюжетами, шаманскими сказками, в возникновении которых немалую роль играли сны шаманов. Эти представления распространялись от одной группы бурят к другой. По этому поводу О.В. Горшунова замечает, что шаман получает значительную, если не сказать главную часть своего знания, находясь в состоянии транса, во сне, т.е. в измененном состоянии сознания [Горшунова, 2001, с.26]. У бурят также бытовали фольклорные сюжеты, заимствованные от соседних народов в результате соприкосновения с монголами, эвенками, тувинцами и др. Нельзя не отметить бурятские предания о духах-хранителях семьи, рода и племени. К ним часто прибегали шаманы, а также старики, хорошо знавшие легенды об этих далеких предках и обращавшиеся к ним в случаях крайних бедствий. Некоторые старики молились за тяжелобольного человека, близкого родственника без шаманов. Как правило, в таких случаях божеству приносили в жертву животное (овцу, быка, лошадь).
Раз в год каждый бурятский род совершал моления - тайлаганы небу, духам - хозяевам {эжинам) гор, вод и духам предков шаманов. К этому торжественному обряду готовились загодя, подбирали лошадь или овцу для заклания. Причем в молении участвовали мужчины одного рода. Молились около священной рощи (айха) или горы, имевшейся в прошлом у каждого рода неподалеку от улуса или кочевья. Руководил молением старейшина, он читал молитвы, стоя лицом к югу, все остальные брызгали вином. Гости, друзья, приезжавшие из других селений, и соседи - чужеродцы стояли поодаль, наблюдая за обрядом. Женщины обычно (как «чужие») находились дома. Руководитель обряда обращался к верховному божеству Эсэгэ Малаану, а также к другим многочисленным божествам - тэнгэри и духам -хатам {хаад /цари/ в бурятской мифологии занимают второе место после тэнгэриное [Хангалов, 1958, с.293], от которых якобы зависело благополучие, здоровье, удача в делах.
Считалось, что священные рощи и горы являются местопребыванием не только духов предков шаманов, но и небесных божеств. В связи с этим вероятно и выработалось бережное отношение к таким местам: там не только нельзя было срубать деревья, но и загрязнять места поблизости, так как это могло по влечь за собой неудовольствие духов, которые могли в наказание наслать всякие бедствия.
В принципе все тайлаганы проводились без шаманов, участвовавших в обряде в качестве рядовых членов рода. Особенно важным и ответственным считалась следующая формула моления духам, божествам: при перечислении божеств нельзя было забыть ни одного; случавшиеся потом несчастья объясняли «обидой» божества, имя которого забыли упомянуть. Поэтому, если у старейшины, руководившего обрядом, возраст достигал 80 лет, его заменял другой, который не допускал бы ошибки. Иногда в таких обстоятельствах в роли руководителя был шаман. Такая практика в некоторых местах становилась традицией. Т.е. отдельные роды бурят совершали эти обряды без шаманов, другие с шаманами. Во время моления с просьбами о здоровье, благополучии, удачном деле обращались к разным божествам и духам. При этом непременно и повсеместно упоминались духи местных предков шаманов, которые являлись родовыми божествами.
Шаманству, как и всему традиционному мировоззрению предбайкальских бурят, были свойственны представления о четком разграничении неба на западную и восточную стороны, о божествах каждой из них. Небесных божеств по-бурятски назывались тэигрии, этим термином обозначались такие понятия, как небо, погода, вселенная.
По воззрениям эхирит-булагатских шаманов [по сведениям В. Михайлова] западная сторона неба разделялась еще на 3 части: южная - принадлежала 99 божествам-тэнгриям во главе с Эсэгэ Метан тэнгрием, западная - принадлежала 55 божествам во главе с Заян Сагаан тэнгрием, северная - 77 божествам во главе с Хухэдэй Мэргэн тэнгрием. Восточная сторона - принадлежала 44 божествам во главе с Хамхир Богдо тэнгрием. По воззрениям балаганских бурят - западная сторона неба [по сведениям М.Н. Хангалова] принадлежала 55 божествам — тэнгриям во главе с Хормуста тэнгрием. Восточная сторона - принадлежала 44 божествам - тэнгриям во ["лаве с Атай Улан тэнгрием. На наш взгляд, это свидетельствует о позднем вхож дении родов балаганских бурят в состав предбайкальских бурят (эхирит-булагатов). Восточные/ забайкальские (хоринские) буряты не знали разделения неба. Культ небесных божеств - тэнгриев был тесно связан с культом земных духов-хозяев (буумал бурхад/хаты/). По представлениям западных бурят земные духи - хозяева являются заместителями небесных божеств и также разделялись на западных, восточных и водяных (yhan хаад /цари морей, озер и рек/). Согласно М.Н. Хангалову, высшие божества слишком священны и редко проявляют свою деятельность. В мифологии и культах бурят более видную роль играют дети тэнгэринов — хаты, а также хозяин огня и божество грома Хухэдэй Мэргэн [Хангалов, 1958, с.291]. Весьма неоднозначны были представления о нижнем (подземном) мире. Эта область, расположена у воды или под морем. Владеет этой областью грозное божество Эрлен-Хан (по некоторым данным небесного происхождения). По мнению одних, только самые сильные и могущественные шаманы (хуитэни бее) обращались с просьбой божеству подземного мира. Считалось, что он расположен под землей, на востоке. Помимо духов-хозяев, в представлениях бурят существовало множество других духов «низшего ранга», но также влияющих на жизнь и деятельность человека.
Понятие «удха»
На поздней стадии развития шаманства у бурят на первый план выступает фигура специального служителя культа: шамана-жреца, целителя знахаря, предсказателя-ясновидца, которая и определяет теперь характер данной религиозной системы. Не случайно шаманство по-бурятски называется «бее мургэл» (шаманская вера). Своеобразие шаманства заключается, на наш взгляд, именно в особом характере служителя культа. Специфическое свойство шамана - в его «одержимости духами» разного происхождения - как земными, так и небесными, в способности, будучи в состоянии одержимости духами (экстаза), совершать путешествия в иные неземные миры [Галданова, 1998, с.24].
Шаманство у бурят, являясь частью центральноазиатского или монгольского шаманства, с конца XVII в. вступил на путь самостоятельного развития, утвердившись, как религиозная идеология, способствовал эволюции шаманских представлений и традиций, но не достиг оформления в виде единой шаманист-ской организации. И все же в структуре шаманства можно выделить несколько основных компонентов: 1. институт наследственности - избранничества («удха»); 2. особую школу подготовки и посвящения шаманов и шаманок; 3. иерархию шаманов; 4. шаманские аксессуары - костюм, бубен, трости и пр. Вошедшее в научный обиход слово «шаман» восходит к тунгусо маньчжурским языкам, где им обозначается человек, который в состоянии крайнего возбуждения (исступления) общается с духами [Сагалаев, 1992, с. 104)]. В бурятской традиции шаманы (бее), как посредники - медиаторы между верующими и сверхъестественными силами, считались избранниками божеств.
У посвящаемого первым и непременным условием для того, чтобы стать шаманом было наличие удха - шаманского происхождения или корня. Манжи-геев И.А. отмечает, что «удха абаха» означает: 1) вести свою генеалогию от какого-либо шаманского рода - дарханского (кузнецкого), ноионатского (от предводителя рода) родов; 2) быть продолжателем наследственной преемственности. Словосочетание «узуур удха» представляется как первоначальный корень происхождения (какого либо рода). Например, «беэгэй удха узуур» означает «первоначальный корень происхождения шамана», служивший основанием для жреческой деятельности потомков этого рода [Манжигеев, 1978, с.75].
В этой связи необходимо отметить бытование шаманского обряда (тай-дагана)- «удха узуурта», посвящаемого духам - предкам рода. По поверью бурятских шаманистов, духи - предки людей ждут от своих потомков периодических угощений. В случае неудовлетворения их желания они якобы препятствуют продолжению данного рода вплоть до его вымирания [Манжигеев, там же].
При этом традиционно различали несколько видов удха: 1- халуунай удха - по отцовской линии; 2- хари удха - по материнской линии (в основном «хуйтэнэ удха»); 3- неръер удха - небесное удха. Его приобретал потомок человека, убитого молнией; 4- дархан удха - кузнечное происхождение; 5- буудал удха - буквально «спущенное с неба происхождение». Оно приобреталось человеком, нашедшим упавшие якобы с неба «священные камни» - метеориты, считавшиеся пуговицами с одежды главного небожителя и его жены. Здесь мы должны заметить утверждение Т.М. Михайлова, который считает, что шаманские происхождения нэрьер удха и буудал удха не передавались по наследству [Михайлов, 1980, с.312].
Как отмечает Н.А. Алексеев, «по представлениям бурят, число божеств, дающих шаманский дар (удха), время от времени увеличивалось за счет людей, погибших от удара молнии. Потомки убитых становились шаманами, которым помогал и покровительствовал их родич, ставший небожителем после своей трагической кончины. Подобные представления у тюрок Сибири не зафиксированы» [Алексеев, 1992, с.73]. Насколько нам известно, такие шаманские корни (нэрьер удха, буудал удха) по представлениям эхирит-булагатов долины р.Куды и Верхоленья (Иркутская область) обычно передавались по наследству. Были случаи, когда человек, убитый молнией, или человек, на усадьбе которого упал метеорит, признавался родоначальником нового шаманского рода [Манжигеев, 1978, c.25]. Согласно представлениям эхирит-булагатов Кудинской долины и Верхоленского края, убитый молнией человек считался взятым на небо к божествам грома и молнии, за какие-нибудь выдающиеся качества, он почитался наравне с умершими шаманами, а потомство получало шаманское удха - буудал (нэрьер) удха, т.е. право быть шаманом [Михайлов, 1996, с. 12].
Например, известен кудинский шаманский род, именуемый «ардайн аха-нууд» или «хухэ-моритон», т.е. владельцы голубых коней. Согласно преданиям, самый первый шаман названного рода по имени Бужухан подвергся удару молнии и был оглушен до потери сознания. Будучи пораженным молнией громовержца Хухэдэй -Мэргэна, Бужухан получил удха от Сар-Сагаан - тэнгрия, основав шаманский род «ардайн аханууд» [Баторов, Per №11. Фонд 14].
«Буудал удха»
Самыми явными различиями в шаманских культах, по крайней мере, у бурят, являются различия шаманских происхождений - удха, хотя и не всегда легко их определить. Т.М. Михайлов упоминает у бурят разные виды удха, которые непосредственно связаны с божествами. Согласно В.А. Михайлову, один и тот же шаман у бурят может иметь разные виды удха и призывать как западных (светлых) божеств и духов, так и божеств и духов из восточной (холодной) стороны [Михайлов, 1996, с. 17]. Как отмечает М. Элиаде, сама мифология бурят представляет четко выраженный дуализм: неисчислимый класс полубогов подразделяется еще на классы черных ханов и белых ханов, непримиримо враждующие между собой. Черным ханам служат «черные» шаманы, которых не любят, хотя они и полезны людям, так как они служат посредниками между людьми и черными ханами [Элиаде, 1998, с. 147].
Кстати, бурятской религиозно-мифологической традиции близки представления тувинских шаманистов. Тувинские шаманы, служившие духам темного мира, назывались черными {кара - ком), остальные - белые (ак — ком). Белые шаманы боялись черных, считая, что последние могут нанести им вред и даже умертвить их [Дугаров, 1991, с.21]. Л.С. Мижит, ссылаясь на исследования М.Б. Кенин-Лопсан, описывает категории тувинских шаманов по происхождению, соответственно выделяя связь шаманов с космическими зонами. Например: есть шаманы, ведущие свое происхождение: 1) от неба, 2) от духов земли и воды, 3) от злых духов «аза» и «албыс» (также есть категория потомственных шаманов, но предок их относится к одной из трех перечисленных категорий). И каждый шаман имеет возможность прорыва соответственно происхождению уровня мироздания [Мижит, 2001, с.236]. Сходное, хотя и не так дифференцированное, как у бурят шаманство, встречается и у алтайских шаманов. Так, М. Элиаде, ссылаясь на исследователя А.В. Анохина, пишет о «белых шаманах» {ак ком) и «черных шаманах» {кара ком). Далее М. Элиаде подчеркивает, что В.В. Радлов и Л.П. Потапов не отмечают этой разницы: согласно их информации, один и тот же шаман может осуществлять путешествия, как на Небо, так и в Ад. Как пишет исследователь, эти утверждения не противоречат друг другу. А.В. Анохин замечает, что существуют также «черно-белые» шаманы, которые могут предпринимать оба вида путешествий; он встретил шесть «белых» шаманов, трех «черных» и пять «черно-белых». Как полагает М. Элиаде, весьма вероятно, что В.В. Радлов и Л.П. Потапов имели дело исключительно с шаманами последней категории [Элиаде, 1998, с. 149].
По нашим данным, «черный» шаман у бурят должен иметь удха - буудал, дархан, шубуун ноен и т.д. В данном случае нам предстоит рассмотреть шаманское происхождение буудал удха, которое по представлениям эхирит-булагатов считается одной из разновидностей «черного» {хуйтэни) шамана. Согласно, Г.Р. Галдановой, черный шаман обозначался словом «бэв» или «хара бее», а его специфические действия и возможности - «бвелэхэ», «самнаха». Выражение «хара бее» указывает, что черные шаманы «очень сильные», обладающие магической силой - эди гииди, эльби, аба шижи, альбин [Галданова, 1998, с.28]. Черные шаманы считались избранниками шаманских духов. Далее исследовательница пишет, что, будучи избранником духов с самого своего рождения, он становился шаманом, в собственном смысле этого слова, лишь тогда, когда сверхъестественные силы и социальный коллектив приходил к мнению, что данный субъект более не может оставаться человеком {хун болхоео болео), ему надлежит стать шаманом. При этом существовало поверье, что сущность шамана отлична от природы обычного человека, то есть «шаман - это человек только по внешнему облику». Соответственно существовали легенды и предания, в которых говорится о сверхъестественной способности перевоплощения в разных зверей, птиц, превращения в камень, дерево и т.д. Выражение «хун болхоео болео» применяют обычно, когда хотят сказать, что больному человеку уже не выздороветь, что он непременно умрет. В связи с этим заметим, что избранник духов, отказавшийся стать шаманом, вскоре умирает [Галданова, В.-З, 1998, с.28]. Главное обрядовое действо черного шамана - камлание, основывающееся на «вхождении» в него шаманского духа. После проведения обряда шаман чувствовал во всем теле легкость и бодрость [Галданова, там же, с.30]. При этом, по мнению исследователя, черный шаман в исторически обозримое время - это служитель культа предков - шаманов, и чаще всего земного происхождения. Не случайно шаманские божества называются «онгон», «онгон тэнгэри» (слово «онгон» многозначно: душа, дух умершего предка, гений - хранитель дома, курган, насыпь, место захоронения, священный и т.д.) [Галданова, там же, с.40].
Однако, в числе признаков, отличающих черного шамана, можно отметить то, что черный шаман, так же и как белый шаман, обладатель небесного происхождения удха. М.Н. Хангалов писал также, что черные и белые шаманы одинаково проходили обряд посвящения и получали шаманские атрибуты, но особенность черных шаманов состоит в том, что они обязательно должны были иметь удха от божества - покровителя кузнецов, а также от семи бурханов: «хозяина» острова Ольхон, «хозяина» р. Лены, Ажирай-бухэ, Алыман-тургэн, «хозяев» Куртуна, Голоустной, т.е. восточных хатов [Галданова, 1987, с.113]. Возможно поэтому западные буряты (эхирит-булагаты) «черных шаманов» называли «хуйтэни беэ», потому что вышеописанных божеств [по М.Н. Хангалову] считали «хуйтэни бурхад» (холодными восточными божествами).
По религиозным представлениям эхирит - булагатов шаманское происхождение буудал удха является наследственностью «черного» {хуйтэни) шамана. Свой «шаманский корень» {буудал удха) «черный шаман» (кандидат в шаманы) получал, находя небесный снаряд (т.е. камень, «метеорит»). Считалось, что такие снаряды - небесного происхождения, т.е. метеориты. Такие небесные камни «метеориты», по шаманским призываниям спускает на землю бог - громовержец, весьма вероятно Хухэдэй-мэргэн. Рассмотрим несколько призываний.
«Шубуун удха»
Среди шаманских удха особый интерес вызывает шубуун ноен удха (происхождение от орла). Орел - «сын бога острова Ольхон, символ одного из лиц восточного божества - хата, Хан-Хото-баабая». Орел или Хан-Хото-баабай (нойон) - это одно из наиболее почитаемых божеств, особенно у кудинских и ольхонских бурят, ему посвящали тайлаганы разными животными (Хангалов, 1958,с.404).
Согласно бурятскому мифу, Хан-Хото-баабай, не имея от своей жены сына, усыновил трех беркутов (орлов) и отдал их на воспитание своим приближенным лицам на Зиминских высотах: с правой руки - шаману Награю и с левой руки - шаману Заграю. От сожительства этих орлов с местными бурятскими женщинами якобы появилось потомство - род ольхонских шаманов под названием «шубууни ноед» (род шаманов птичьего происхождения) [Манжигеев, 1978, с 62]. Шаман, обладающий такой наследственностью шубуун ноен удха, по представлениям разных локальных групп западных бурят, считается «черным» шаманом, исключение составляют ольхонские шаманы. Т.Д. Скрыннико-ва отмечает, что Хан-Хото-баабай в мифе ольхонских бурят обладает качествами, присущими «своему»: он является младшим сыном (хранитель очага -«центра» социума) верховного западного («своего» / доброго) божества [1998, с.122]. Согласно преданиям ольхонских бурят, хозяин о. Ольхон Хан-хута -нойона младший сын Эсэгэ-малаан-тэнгрия [Хангалов, 1958, с.316]. Вероятно, поэтому у ольхонских бурят, шаман, обладающий шубуун ноен удха, считался «белым».
Напротив, тарасинские шаманы, относились у булагатов к «черным», связывавшие одно из своих шаманских происхождений с шубуун ноен удха (то есть с орлом): «Узуурлама сагаан «удха» бэлэй: Перевод: «Происхождение наше белое28: Шубуун ноен баабай дээрэпээ, От Шубуун (орла) батюшки, Шонхор хатан иибии дээрэЬээ От Шонхор матушки, Узуурлама «удха» бэлэй!» [Х.М.т, с.143]. Происхождение наше такое!» Здесь следует отметить, что, по мнению Г.Р. Галдановой, архаичное миропонимание бурят раскрывается в их отношении к животным и птицам. Эти отношения строились в соответствии с идеей общности мира людей и мира животных. На существование тотемических верований у предков бурят указывают родоплеменные названия и предания о происхождении того или иного рода от какого-либо животного или птицы. Наиболее отчетливо тотемические представления отражены в легендах о происхождении бурятских родов от волка, орла, лебедя.
Культ орла (Хан Хото баабай - царственный отец Хото), видимо, составляет очень древний пласт верований бурят, исторически связанных с Ольхоном, так как чаще всего данный культ соотносится с этой территорией. Примечательно, что хото (хотой в якутском языке) с тюркских языков переводится как «орел», т.е. раньше самого хозяина Ольхона представляли в образе орла [Галда-гова, 1987, с.50]. Хозяин Ольхона живет в озере Байкал в обширном дворце и имеет много подчиненных духов; под его властью находится особое учреждение «ноехи суглан». Согласно преданиям, Хан-Хото-баабай женился на дочери восточного неба Саг-Сагаан-тэнгэри — по имени Саг-сагаи-сагаан и от этого брака произошел орел (или только родившийся был назван орлом) [Хангалов, 1958.С.316].
Отметим, что у бурят происхождение шаманов связывалась и с другими животными. М.Н. Хангалов сообщал: «Многие большие и черные шаманы превращаются в различных зверей, птиц, змей, лягушек и прочее, - это зависит от того, какое у них шаманское происхождение. А каждое шаманское происхождение считается от какого - либо животного. Например, онго - хордуты обращаются в медведя, и изо рта, носа, ушей и пальцев у них выходят змеи; та-расинские ахануты превращаются в волков, орлов, гусей и верблюдов. В других животных, от которого они не происходят, они не превращаются, не могут» [Басилов, 1984, с.46]. Подобные поверья о происхождении шамана от животного позволяют понять, как и когда возникло представление о духе-покровителе -предке шамана. Оно, видимо, берет свое начало в эпоху тотемизма [Басилов, там же, с.46]. В качестве тотемов животные считались духами-покровителями клана, рода, а после и семьи [Зеленин, 1937, с.58]. В свою очередь М. Элиаде отмечал, что в шаманстве существует четкая грань между «близкими» духами и категорией более сильных духов, так называемых духов-покровителей. Большинство «близких» духов и духов-помощников имеют облик медведей, волков, оленей, зайцев, всякого рода птиц (особенно гуся, орла, совы, вороны и т.п.) [1998, с.75]. В качестве духов-помощников у шамана выступали и птицы. Вероятно, наличие птиц в качестве духов-помощников символизировало перенесение - полет шамана в другие миры [Пропп, 1969, с.32]. При этом в верованиях ряда народов Сибири дух-животное выступает не только как предок, но и как двойник или внешняя душа шамана. Якуты, например, думали, что у каждого шамана есть его дух-покровитель, который является душой самого шамана. Качества самого шамана зависят от того, каким животным представлена его душа. Самые могущественные шаманы - те, у которых мать-зверь, имеет вид жеребца, лося, черного медведя, орла или громадного быка. Самые слабые - шаманы с душой в виде собаки [Басилов, 1984, с.47]. Согласно религиозным представлениям бурят и по нашим полевым материалам только шаманское происхождение от орла, а не от других животных, считается шаманским даром («удха»). Причем, духов-помощников шамана, которые происходят от животных, у некоторых групп бурят также называют удха - происхождением (только второстепенным).
П.П. Баторов отмечал, что у кудинских бурят культ орла был значительно развит. Они устраивали ежегодно тайлаган ольхонскому эжину и считали, что орлов и волков насылает сам ольхонский эжин, требуя кровавой жертвы [Гал-данова, 1987, с.50]. Отметим в этой связи, что кудинские буряты могли быть как эхиритами (ольхонские), так и булагатами, как балаганские, аларские буряты [Скрынникова, 1998, с. 122].
О приобретении шаманской наследственности от Верховного Божества, которая передается через духа-хранителя (защитника) (орла - беркута) [Ханга-лов, 1958, с.364], повествуют бурятские мифы. С шаманистскими культами орел также соотносится по признаку своей связи с верхним миром. Более того, М.Н. Хангалов отмечал, что орел - это практически единственное животное, считающееся божеством [1958, с.325]. П.П. Баторов приводит сведения, что культ орла существует практически у всех западных бурят [Баторов, 1927, с.79].