Введение к работе
Актуальность исследования. Изучение традиционного мировоззрения было и остается одним из приоритетных направлений отечественной этнографии. Высокий семантический статус ритуального танца позволяет избрать его в качестве объекта специального рассмотрения. Интерес к анализу места кругового танца в обрядовой жизни западных бурят и его семантике вызван недостаточной изученностью схора. Эти вопросы до сих пор не были предметом специального исследования. Предлагаемая работа призвана восполнить лакуны в понимании этого важнейшего архаического феномена традиционной культуры. Данная тема занимает заметное место в комплексе проблем по изучению традиционной культуры и, в частности, этнического своеобразия западных бурят как в прошлом и настоящем, так и в будущем.
Определение семантики кругового танца западных бурят будет способствовать не только расширению наших знаний о религиозно-мифологических представлениях бурят, но и решению проблем типологии традиционной культуры.
Пелмо данного исследования является описание структуры и функций такого феномена ритуальной практики, как круговой танец (ехор) западных бурят и отражения в нем традиционного мировоззрения.
Задачи исследования:
выявить и описать обряды, в которых проводится ехор;
осветить роль исполнения ехора в религиозно-обрядовой традиции;
описать принципы организации кругового танца во время проведения обрядов;
установить, каким образом происходит разрешение жизненно важных критических ситуаций социума посредством ехора;
определить социо- и космогонические функции ехора.
Объектом исследования является круговой танец в обрядовой жизни западных бурят.
Следует отметить, что в бурятской традиции круговой ритуальный танец называется по-разному: ёхор, хатар, яахар, наадан (М.Н.Хангалов, Д.С.Дугаров, И.Е.Тугутов, Г.Д.Санжеев и др.), у закаменских бурят этот танец называется шахал [Галданова, 1992, с.131]. Термин ехор употребляется как общее название кругового хороводного танца, что отмечено еще русскими путешественниками [Дутаров, 1991, с. 105-106].
В диссертации термины ехор и круговой танец, обозначающие ритуальный танец западных бурят, используются как синонимы. Другие термины употребляются в том случае, когда необходимо подчеркнуть региональную специфику.
Предметом исследования является семантика ехора и его основных элементов в контексте традиционной культуры.
3 '
Рамки исследования. Территориальные границы определяются районами проживания западных бурят в Иркутской области, а также территорий компактного проживания выходцев из Предбайкалья в Республике Бурятия. Хронологические рамки определяются в основном материалами конца ХІХ-І половины XX вв., хотя в нашем исследовании использовались данные как более ранние, так и современные.
Источниковая база может быть сгруппирована по следующим блокам:
1. Научно-этнографические исследования.
1.1. Ранние труды общего характера, где, как правило, лишь
упоминается круговой танец (Ордынский К.А., Затопляев П., Щукин
Н.С., Титова З.П., Подгорбунский В.И., Шашков С, Этагоров И.М.,
Копылов В., Гирченко В.П., Штернберг Л.Я., Петри Б.Э., Требуховский
П.Ф., Хараев А.А., Санжеев Г.Д., Балдаев СП., Басаева К.Д., и др.).
1.2. Работы, специально посвященные ехору. Первой литературной
информацией о бурятском танце была работа известного этнографа М.Н.
Хангалова [Хангалов, 1958, с.282 - 286]. И.Е.Тугутов рассмотрел схор в
контексте игровых молодежных увеселений. [Тугутов, 1961, с.43-58;
1989, с. 18-26]. И.А. Манжигеев посвятил ехору этнографический очерк
«Бурятский ехор» [Манжигеев, 1985]. Наиболее оригинальное и глубокое
научное исследование бурятского кругового танца было сделано
Д.С.Дугаровым в монографии «Исторические корни белого шаманства»
[Дутаров, 1991].
-
Тексты бурятских ехоров, опубликованные рядом ученых (Хаптаев П.Т., Г.Д.Санжеев, Н.О.Шаракшинова, Хобарков Ц., И.Е.Тугутов, Бардаханова С.С. и др.).
-
Многочисленные образцы текстов, ехора, которые требуют специальной обработки, расшифровки и перевода для ввода их в научный оборот в архивных фондах Рукописного отдела ИМБиТ собранные исследователями-этнографами (Подгорбунский И., Хаптаев П.Т., Нацов Г.Ц., Балдаев СП. и др.).
-
Данные полевых исследований, проведенных сотрудниками ИМБиТ, преподавателями Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств (Сыденова Р.П., Батуева И.Б., Дамбуева В.Ц.), а также собственные полевые записи и собственный архив диссертанта.
2. Этно- хореографические и музыковедческие исследования
кругового танца, как песенно-танцевального и лгузыкально-
хорсографического жанров искусства.
Степень изученности. Анализ вышеперечисленных источников позволяет сделать вывод, что в изучении бурятского кругового танца особенно заметно вьщеляются две проблемы: выявление его генезиса и определение его места в ритуальной деятельности социума, т.е., его
функционального значения.
Что касается генезиса ехора, то можно отметить два аспекта, на которые обращали внимание исследователи: происхождение термина и происхождение танца. Первый аспект обсуждается прежде всего в трудах И.А. Манжигеева и Д.С. Дугарова, которые объясняли появление в монголоязычной среде термина ехор, маркировавшего движение вверх, из тюркоязычной. Одновременно исследователями подчеркивается как распространенность этого термина у народов Сибири [Жорницкая, Лукина, 1998], так и его синонимичность другим терминам, обозначавшим круговой танец у бурят, - наадан, хатарха.
По повод}7 же появления кругового танца у бурят исследователями были предложены две гипотезы: 1) его автохтонное происхождение, объясняемое связью ритуального танца с облавной охотой зэгэтэ аба [Хангалов, Санжеев и др.], 2) как результат этно-культурного влияния других традиций [Дутаров]. Точка зрения Д.С. Дугарова на происхождение кругового танца из определенного культурного центра -Западного Средиземноморья - представляется достаточно обоснованной, что подтверждается выделением автором четырех регионов его бытования и присутствием в той или иной форме корня хор кор кол в его названии [Дутаров, 1998, с.103-105].
Заметное место занимает исследование функции ехора в работах Д.С. Дугарова, который обратил особое внимание на его роль в магической связи социума с Небом. В этом контексте Д.С.Дугаров, с одной стороны, подчеркивает связь ехора с обрядностью культа плодородия и наступлением весны не только у земледельческих, но и у скотоводческих народов, и его магическим воздействием на рост растений. С другой стороны, он указывает на то, что ритуальный танец помогал шаману, выполняющему медиативную функцию, поскольку сопровождающие его припевные слова-заклинания «подталкивали» его ездовую маралуху вверх. Исполнение ехора, с его точки зрения, способствовачо также успешным проводам жертвы верховным божествам.
В некоторых работах ученых-этнографов подчеркивается психотерапевтическая функция ехора [Санжеев, 1929; Шаракшинова, 1959; Иванов, 1963; Гергесова, 1974; Манжигеев, 1985; Бардаханова, 1999].
Специачьной областью исследования кругового танца был его хореографический и музыковедческий анализ [Т.Е. Гергесова, МЯ.Жорннцкая, В. Ивинг, Б.В.Олзоев, Д.С.Дугаров, И.Куннцына, О.Кушщын и др.].
В результате многолетних исследований ученым удалось выделить некоторые характерные, семантически значимые моменты ехора:
во-первых, круговой танец являлся составной частью
традиционных обрядовых действ и ритуальных возлияний с целью ублажения божеств и духов, от которых зависело благоденствие людей. Его ритуальный характер отмечен еще М.Н.Хангаловым, который писал, что исполнять его можно было только в экстатическом состоянии [Хангалов, 1958, с.282];
во-вторых, одним из самых характерных атрибутов кругового танца является центр (шест, столб, дерево, костер, гора и т.д.), который, по мнению ряда исследователей [Г.Р.Галданова, ДС.Дугаров], символизирует мифическое Мировое древо или Мировую гору, а также может выступать в качестве фаллического символа [Скрынникова];
в-третьих, исследователи отмечали обязательную сомкнутость круга (в противном случае,, по мифологическим воззрениям бурят, в круг могут войти нечистые силы и всем навредить);
в-четвертых, движение кругового танца совпадало с направлением движения солнца, что указывает на тесную связь кругового танца с солярным культом.
Методология и методы. Методологической основой исследования послужили фундаментальные труды отечественных и зарубежных этнографов, культурологов, историков, археологов в области этнологии и мифологии (А.К.Байбурин, Ю.Б.Бромлей, Л.Н.Виноградова, С.В.Лурье, Е.Н. Мелетинский, Я.В.Пропп, Н.И. и С.Н.Толстые, В.Н.Топоров, Дж. Фрезер, М.Элиаде и другие).
Методом исследования является расчленение текста ехора на коды, ряды и уровни, выявление того, что является центральным в обряде, с применением структурно-семантического анализа, историко-сравнительного, функционального методов, а также дескриптивного и интерпретативного.
Научная новизна диссертации состоит в постановке проблемы и пути ее исследования с точки зрения интерпретативного метода -семантігческого анализа, а также в применении комплексного подхода к исследованию ехора и его значения в традиционной культуре бурят. Благодаря этом)' были выявлены внутриструктурные связи. Впервые устанавливается прямая связь исполнения ехора с разными видами обрядовой деятельности. Определяется маркирующая роль кругового танца в процессе мапгческого взаимодействия сакрального и профанного. Это позволяет классифицировать обрядовую деятельность через исполнение ехора. В диссертации предпринимается попытка этнокультурологического подхода к анализу бурятского кругового танца. Мы рассматриваем свою работу в большей степени как начало систематического комплексного изучения поставленных вопросов.
Теоретическая и практическая значимость. Изучение ехора имеет большое значение для решения проблем исследования этно- и культурогенеза. Результаты исследования могут быть полезны для
дальнейших исследований в области этнологии и ритуала. Предложенная в работе методика может способствовать не только дальнейшеигу углубленному исследованию явлений бурятской традиционной культуры, но и изучению элементов рипала на типологическом уровне.
Практическая значимость результатов исследования заключается в использовании материалов и выводов диссертации при подготовке в регионе этнографов, историков, фольклористов, культурологов, этнокультурологов, этномузыковедов.
Апробанпя. Отдельные положения, выводы и результаты исследования изложены автором в докладе на научно-практической конференции Восточно-Сибирской государственной академіга культуры и искусств на II Международном научном симпозиуме «Традиционный фольклор в полиэтнических странах» (Улан-Удэ, 1998 г.), а также в виде публикаций на республиканских, межрегиональных и международных конференциях и симпозиумах: РАЭСК «Молодая археология и этнология Сибири» (Чита, 1999); Международная научно-практическая конференция «Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона» (Улан-Удэ, 1999); Межрегионачьный научно-практический семинар «Проблемы культурологического образования: этно-регионатьные аспекты» (Москва - Улан-Удэ, 1999); РАЭСК «Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии» (Новосибирск, 2000).
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав; заключения, списка литературы. В четырех параграфах первой главы рассматриваются все случаи исполнения ехора в обрядовой жизни, зафиксированные в этнографических источниках. Вторая глава состоит из четырех параграфов, в которых на основе структурно-семантического анализа как вербального, так и невербального «текстов» кругового танца выявляются его космо- и социогонические функции.